Филон Александрийский или Ф. иудей (прибл. 20 до Р. Хр.-50 по Р. Хр.)
- выдающийся представитель еврейского эллинизма, центром которого была
Александрия, богослов, апологет иудейства и религиозный мыслитель,
оказавший большое влияние на последующее богословие своим эксегетическим
методом и своим учением о Логосе. Как философ, он был сторонником
эклектического платонизма, сильно окрашенного стоицизмом и процветавшего
в его родном городе. Подобно другим современным ему эклектикам, он видит
в таком учении общую суть всей греческой философии и, вместе с тем,
подобно другим иудеям-эллинистам, признает источником греческой мудрости
священное откровение Ветхого Завета, из которого, по его мнению, черпали
древние философы. Книги Моисея, боговдохновенные, по Ф., в каждой букве
не только подлинника, но и того греческого перевода, которым пользуется
Ф., заключают в иносказательной форме учение Платона, Пифагора, Зенона и
Клеанфа. Поэтому наиболее значительные сочинения Ф. представляют
комментарий на св. книги (главным образом на кн. Бытия), дающий
истолкование их в смысле популярной греческой философии того времени.
Сверхчувственная истина, приспособляясь к человеческой немощи,
облекается в иносказательную форму; все Писание есть аллегория, и задача
толкователя - в том, чтобы раскрыть "духовный" смысл, скрытый в этой
аллегории. Таким образом Ф. является посредником между философией и
откровением - и в этом его значение. Его вера в универсальную разумность
слова Божия, выразившаяся и в его экзегетике , и в его учении о Логосе,
сделала его учителем и предшественником последующих апологетов и
богословов, особенно александрийской школы. Философское учение Ф.
сводится к богословию. Божество познается путем отрицания всяких
частных, конечных определений и; аргументы скептиков, направленные
против таких определений, вполне основательны. Оно выше всякого
понимания; только тот, кто отрешается от всего конечного, от мира, от
себя самого, от своих чувств и своего разума, находит Божество в момент
экстаза. Ее имея никаких качественных определений, Божество не есть,
однако, бессодержательная отвлеченность. Вместе с писанием Ф.
приписывает Ему атрибуты благости, могущества, ведения и пр. в
бесконечной степени; только он понимает их не как качества, общие
Божеству с другими существами, а как свойственные Ему силы. Поскольку
Оно есть существо всереальное, конечные существа могут приобщаться к
отдельным Его силам и определяться ими, как качествами; само же оно, как
полнота бытия, ничему не причастно, имеет в Себе все и всему дает от
своей полноты: в этом состоит Его всемогущество. Таким образом, впервые
в философии формулируется идея абсолютного монотеизма. Однако,
отвлеченность греческой теологии, колебавшейся между пантеизмом стоиков
и дуализмом платоников, отразилась и на учении Ф., который посредствует
между ними. Его Бог трансцендентен, безусловно отличен от мира по своему
существу; но вместе с тем Он раскрывается в нем, имманентен, присущ ему
в своих силах и своем слове. Поскольку Божество трансцендентно миру,
последний является чуждым и противоположным Ему; он сотворен из
предвечной материи, бесформенной, безвидной, косной, которая
представляется как хаотическая масса вещества и противополагается
Божеству, как пассивное начало - деятельному. Между миром и
трансцендентным Божеством посредствуют силы Божества, образующие и
проникающие мир: Его благость, могущество, справедливость, мудрость или
слово. В учении об этих силах сказываются и философские , и религиозные
традиции, монизм и дуализм, платонизм и стоицизм; отсюда сбивчивость и
неясность понятий. Вопервых, помянутые силы, как чистые энергии
Божества, не имеют по отношение к Нему никакой самостоятельности,
особности, личности; во-вторых, они относятся к миру, как силы,
действующие в нем, образующие его материю - подобно формам Аристотеля
или "сперматическим логосам" стоиков; в третьих, они отличаются и от
Бога, и от мира, являясь как бы тварно-личными посредниками между Богом
и миром
- духами, которых сам Ф. сравнивал с ангелами иудеев или демонами
платоников. Все антропоморфизмы Писания, все конкретные образы Его
относятся к силам Божества, а не к его существу. Верховною из этих сил
является Слово (Логос), которое всех их совмещает в себе. Так же, как и
они, это Слово может рассматриваться с троякой точки зрения: как
бессамостная энергия Божества, как душа и связь мира (стоический логос),
как тварно-личный посредник между Богом и миром. Оно определяется как
разум Божий, идея всех идей, образ Божества, первородный сын Божий,
второй бог (JeoV, в отличие от o JeoV); оно есть, далее, первообраз
вселенной, мирозиждительная сила, душа, облекающаяся телом мира;
наконец, оно - верховный архангел, посредник, наместник Бога,
царственный первосвященник.
В космологии Ф. развивает популярную теодицею стоиков, в психологии
следует платонизирующим стоикам. Он толкует библейское сказание о
грехопадении в платоническом смысле: души существуют до своего
воплощения, которое рассматривается как падение и пленение. Тело есть
могила, темница души, чувственность - корень греха; откуда аскетическая
тенденция этики Ф., где он сближается не только со стоиками, но и с
современными ему киниками, в стремлении к умерщвлению чувственности и
упрощению жизни. Мораль Филона выходит, однако, за пределы всей
греческой философии, получая новую, религиозную окраску. Она проникнута
сознанием греховности человека, неспособного побороть чувственность и
спастись собственными силами; единственным источником добра является
Бог. Добродетели суть Его "насаждения", дары Его благодати; ему одному
принадлежит хвала за них. Путь к добру есть послушание Богу, подражание
Богу, отречение от всего конечного, самоотречение; высшая цель есть
мистическое, непосредственное соединение с Богом в блаженстве экстаза.
Литература. Главнейшие издания Филона: Margey (1742), Aucher
(1822-26: соч., coхранившиеся в армянской версии), Cohn und Wendland
(полное критическое издание, с 1896 г.). См. Zeiler, "Philos. d.
Griechen", III, 3; Schurer, "Gesch. d. jud. Volkes im Zeitalter Jesu
Christi" (1898, т. III, 487 и cл.); кн. С. Трубецкой, "Учение о Логосе"
(1900, 77 сл.); Siegfried, "Philo v. Alexandrien als Ausleger des А. Т."
(1875); Drummond, "Philo Judaeus" (т. I и II, 1888); Myретов, "Философия
Ф. Александрийского в отношении к учению Иоанна Богослова о Логосе"
(1885). Кн. С. Н. Трубецкой.