ПРЕДИСЛ0ВИЕ.
Выпуская в свет настоящую книгу, и таким образом – выступая на суд пред русской читающей публикой, – я считаю уместным и даже отчасти необходимым объяснить моим читателям о тех целях и задачах, каковые имел я в виду, предпринимая издание этой книги, озаглавленной мною: «Быт народа великого севера».
Не желая утруждать читателя моими пространными пояснениями о всех деталях составления настоящей книги, я постараюсь по возможности кратко, но толково объяснить – почему и зачем я остановился на мысли об выпуске в свет предлагаемого издания.
«Быт народа великого севера», как видно уже из самого оглавления, есть нечто собирательное и потому состоящее из многих разновидностей, объединенных в одно целое. Удалась ли мне моя задача вполне или хотя бы отчасти – об этом, конечно, судить не мне – это дело моих любезных читателей, – но, что я употребил все зависящие от меня меры и средства для достижения более или менее удачного результата, не останавливаясь ни пред какими препятствиями, – об этом я считаю себя имеющим право сказать открыто, никого и нисколько не стесняясь. Впрочем, полагаю, что и для самих читателей, при более близком ознакомлении их с моим настоящим трудом, будет вполне понятным, насколько прав я, говоря об этом.
Среди русской описательной литературы как ныне, так и за многие годы и даже десятки лет до наших дней, от времени до времени, появлялись и появляются различные сочинения и отдельные сведения, обнимающие собою ту или другую область быта нашего народа, рассеянного на огромном пространстве нашего обширного отечества. В большинстве из этих произведений отдается преимущество предпочтительно одному какому-либо из явлений народной жизни, и в то же время затрагивается лишь поверхностно народный быт купно со всеми присущими ему особенностями. Между тем, современный быт простого русского народа, – во многом уже не похожего на своего отдаленного предшественника – имеет немало интересных сторон, могущих служить источниками для пополнения и освежения тех устаревших сведений, которые в свое время были ярким и точным отражением теперь уже не существующего.
Современный русский народ, подчиняясь общему прогрессу государственной жизни на различных поприщах, незаметно, шаг за шагом, забывает старое и вносит новое в склад своей, во многом теперь уже изменившейся, жизни, а потому, современный народный быт требует к себе должное внимание и ждет своего современного исследователя.
Вот эти-то соображения и некоторые особые благоприятствовавшие условия и натолкнули меня на мысль о составлении и издании предлагаемой здесь книги. Конечно, я не беру на себя слишком много и не считаю себя тем, о ком сказал выше, т. е. современным исследователем народной жизни, – но, тем не менее, я, по мере сил и возможности, старался оказать, как умел – свое прямое и косвенное содействие и участие делу названного исследования. Ради достижения более удачных и скорейших результатов, и вместе с тем, – чтобы задуманное мною было выполнено в более широких размерах – я не останавливался, – как сказал выше, – ни пред какими препятствиями и не жалел ни материальных средств, ни нравственных и физических сил. Я поставил себе целью: на сколько возможно для меня – послужить на пользу общества и хотя отчасти заполнить тот пробел, который, но моему убеждению, существует в области исследования народного быта вообще и современного нам – в частности. Не обладая теми данными, которые дают возможность исследователю держаться на строго-научной почве и применять к труду своему научный метод, и вообще все исследование вести согласно выработанной научной практикою системе, – я ограничился простой и несложной ролью наблюдателя и собирателя всего, что так или иначе имеет отношение к жизни народа, и тем или другим, может быть интересным для просвещенного общества, знакомя последнее со всеми особенностями простонародного русского быта, указывая в то же время этому обществу на умственный и нравственный уровень современного нам простого народа. Правда, здесь, как узнают читатели из нижеобъясняемого, – не одно только современное, но есть нисколько заимствованного из разных источников и происходящего от разных времен, о чем ниже подробно изложено и все те источники, из коих заимствованы мною какие-либо сведения – подробно поименованы. Но главным образом большая часть помещенного здесь материала, принадлежит или всецело мне, или же отчасти. К первой, из помянутых двух категорий, я отношу те материалы, которые лично и непосредственно собраны и записаны мною на месте; ко второй же – все те сведения и записи, которые были доставлены мне из любезности различными лицами, поименованными в конце этого предисловия. Есть еще и такие материалы, которые собирались, хотя не лично мною, но по моему поручению лицами, специально ездившими для собирания нужных сведений в различные пункты названных ниже северных губерний, где также на месте записывали все, что могло иметь хотя какое-либо отношение к быту народа и хоть немного представляло собой интересного и нового.
Что же касается относительно выбора мною для означенной цели северного района, то для пояснения такого предпочтения должен сказать следующее: во-первых, сам я уроженец одной из северных губерний – Вологодской, а потому север для меня является как бы родственным; во вторых – и само дорогое отечество наше, ныне раскинувшееся на необъятном пространстве, также ведет начало свое от одной из северных местностей, ныне именуемой Новгородской губернией, и, следовательно, север есть как бы колыбель России и всего русского; наконец, в-третьих: север имеет столько исторического прошлого, столько своеобразного и самобытного, что невольно заставляет отдать свое предпочтение именно ему. Даже и в наше время на севере народ имеет еще многое в своей жизни, в своем обиходе, что представляет собой массу материала для наблюдателя. Вот те причины, которые заставили меня север предпочесть всем прочим местностям нашей родины.
Как лично сам, так и через посредство других лиц, собирал и записывал я нужные мне сведения, главным образом в Архангельской, Вологодской, Олонецкой и Ярославской губерниях, куда ездил специально для этой цели летом 1892 и 1893 гг.
Часть материалов доставлена была, мне приятелем моим П. Л. (из г. Кадникова Волог. губ.), а часть – другими лицами, которых хотя и не поименовываю здесь, но которым также приношу мою искреннюю благодарность за оказанное мне содействие при составлении настоящего сборника.
Что же касается тех источников, о которых я говорил выше, то здесь привожу полностью все их подробные наименования:
Н. А. Иваницкий. (См. сборник сведений для изучения быта крестьянского населения в России – Материалы по этнографии Вологодской губ.).
Л. Шустиков. (Сборник Живой Старины за 1895 г.).
Н. Харузин. (См. книгу «Русские лопари в Архангельской губ.)
П. Н. Рыбников. (См. Сборник).
Сочинения П. И. Якушкина. Летописи русской литературы и древности.
Н. Барсов. (См. «Прич. Север. Края»).
Сахаров. Сказания русского народа.
Даль. Пословицы русского народа.
Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу.
Д. Садовников. Загадки русского народа.
Забылин. Русский народ. Народные сказки. Песни и загадки. 1874.
Снегирев. Русские народные пословицы и притчи.
Губернские ведомости:
Вологодские, Олонецкие, Архангельские, Ярославские, Костромские, Вятские и Пермские.
Кроме того:
Этнографический сборник, вып. 1-4.
Памятная книжка Архангельск. Труды Архангельского статистического комитета.
Вологодский сборник.
Новгородский сборник.
Степановский. Вологодская Старина.
Вот все перечисленные материалы, которые послужили мне для составления моего настоящего сборника, вмещающего сведения о давнопрошедшем и близком нам времени. Вся книга разделена мною на 19 нижепоименованных отделов:
1. Сказки, повести и рассказы.
2. Загадки русского народа.
3. Пословицы русского народа.
4. Прибаутки, перегудки, припевы, присказки, скороговорки, счет и задачи.
5. Народные присловья.
6. Народные поверья, приметы, предсказания, предрассудки и обычаи.
7. Народные хозяйственные приметы.
8. Заклинания и заговоры русского парода.
9. Легенды и стихи.
10. Святочные гадания.
11. Припевоцьки и набирушки деревенские.
12. Песни беседные и парные.
13. Песни хороводные, игровые, хоровые и плясовые
14. Песни свадебные и обрядовые.
15. Песни старинные и лирические
16. Песни исторические, солдатские, разгульные и удалые.
17. Народная медицина.
18. Детские игры и забавы.
19. Характеристика, или узнавание человека по темпераменту.
Итак, объяснив цель и указав на то, что находил необходимым при составлении настоящей книги, мне ничего более не остается сказать, как просить читателя лично убедиться в достоинствах или недостатках моего настоящего сборника.
А. Е. Бурцев.
ОГЛАВЛЕНИЕ СКАЗОК
А.
1. Ангел Божий и прохожий
2. Анфий да Марья
Б.
3. Баба и волк
4. Барин и лакей
5. Беззаботная жена
6. Беспамятный зять
7. Бова королевич
В.
8. Ванька-дурак
9. Волшебница
10. Василиса прекрасная
Г.
11. Глупая баба
12. Глупый народ
13. Горыня, коромысло и
Иван богатырь
Д.
14. Два брата
15. Два брата и сестра
16. Два брата или судья
17. Дивий муж
18. Дурень–бабий сын
19. Диво-дивное, чудо-чудное
Е.
20. Елена прекрасная
21. Емельян–дурак
22. Еруслан Лазаревич
Ж.
23. Жар-птица
З.
24. Забавная повесть о
купцевой жене и о прикащике
25. Змея
И.
26. Иван-богатырь
27. Иван глиняный
28. Иванов цвет
29. Иванушка-дурачок
30. Иван купеческой сын
31. Иванко-Медведко
32. Ивашко Медвежье ушко
33. Иван премудрый
34. Игрун-Смельчак сын
35. Илья Муромец
К.
36. Как мужик ходил к
солнцу
37. Как пономарь отдал
свою пономарицу замуж
38. Калекин сын
39. Колдун
40. Колдун и его ученик
41. Колдунья
42. Коток золотой лобок
43. Кот в сапогах
44. Кощей бессмертный
45. Кузьма скоробогатый
46. Кум разбойник
Л.
47. Легенда о пьянице
48. Лисица и дурак
М.
49. Маленькой детинушка
зелененькой
50. Мальчик с пальчик
Н.
51. Набитой дурак
52. Настасья прекрасная
53. Неверная жена
54. Немые дочки
О.
55. О Иване Царевиче, Жар-птице
и сером волке
56. О мужике-воине
57. О жене-дуре
58. О Михайло Трунщикове
59. О Нестерке
60. О объявлении петуха
61. О Петрушке
62. О том, как топили брата
дурака
63. О царском сыне
П.
64. Перушко Финиста-ясна
сокола
65. Проклятая царевна
66. Про Волдянку
Биляночку
67. Про солдата
68. Про трех сыновей
69. Про черта и пастуха
Р.
70. Рассказ о блуждании
души
71. Работник и черт
72. Работник
73. Ротозей Ванька
С.
74. Сказка о том, как
старик богатый взбесился, на молодой Дарье
женился, как Дарья им мудрила, себе обнов
накупила, бороду ему ощипала, старые кости
потрепала и как его похоронила, молодого
мужа нажила
75. Сказка об Иване-Богатыре
крестьянском сыне
76. Сказка об Олеше
Голопузом
77. Сказка о барине
покойнике и кучере Иване
78. Сказка о Булате
молодце
79. Сказка о дурне
80. Сказка о сильном,
храбром и непобедимом богатыре Иване
Царевиче и о прекрасной супруге его Царь-девице
81. Сказка о Иване
богатыре и его прекрасной супруге Светлане
82. Сказка о золотом,
серебряном и медном государстве
83. Сказка о некоем
башмачнике и слуге его Притычкине
84. Сказка о Петре и Иване
85. Сказка о петухе и
курах
86. Сказка о семи Семионах
родных братьях
87. Сказка о семи мудрецах
и о юноше
88. Сказка о том, как
прикащики хозяевам угождают, рубли в сапог
опускают, а гривны в ящике оставляют: на
хозяйские деньги лавки открывают и сами уж
прикащиков нанимают
89. Сказка о трех
королевичах
90. Сказка об утке с
золотыми яичками
91. Смирный мужик и
дурачливая жена
92. Снежный ребенок
93. Солдат и смерть
94. Старик и старуха
95. Степан богатый
96. Страшный змей Горыныч
97. Страшный ребенок
98. Ступай туда, неведомо
куда, принеси то, неведомо что
99. Судья Божья
Т.
100. Три копеечки
101. Три покупки
X.
102. Хитрость ленивой бабы
103. Хозяин и работник
Ф.
104. Фома Беренников.
РУССКИЕ НАРОДНЫЕ СКАЗКИ.
Сказка от начала начинается, до конца читается, в середке не перебивается.
«Чур, мою сказку не перебивать, а кто ее перебьет, тот трех дней не переживет»
Всего здесь помещено 104 сказки, из которых большая часть – были собраны мною лично в. губерниях: Архангельской, Вологодской, Олонецкой, Тверской, Новгородской и Ярославской. А также здесь есть и несколько заимствованных мною из разных источников, как то из 1) русских сказок, собранных П. А. Иваницким из устных преданий жителей Вологодской губ.; 2) A. Шустикова; 3) П. Харузина; 4) II. Н. Рыбникова и 5) Н. Барсова.
Присказки.
Это пока не сказка, а присказка; ведь присказка перед сказкой, что верста торчит в дороге полосатая; без нее не узнаешь далеко ли прошел и длинен ли еще путь остается.
Засказывается сказка, разливается по печи кашка; сквозь печь капнуло, в горшок ляпнуло; течи, потечи, идет добрый молодец из-за печи на свинье в седле, топором подпоясался, ноги за поясом: квашня старуху месит. Я ей сказал: спорынья в старуху! – она как схватит из-за лопаты печь, меня печью хлесь; я побежал, через портки приступок и изорвал.
Чур, мою сказку не перебивать; а кто ее перебьет, тот трех дней не проживет (тому змея в горло заползет).
Я сам там был, мед и пиво пил, по усам текло, a в рот не попало, на душе пьяно и сыто стало.
Сказка от начала начинается, до конца читается, в середке не перебивается.
Не сизый орел, не ясный сокол подымается... не лебедь белая (серая) выплывала... не белы снеги в чистом поле забелелись... не черны леса дремучие чернеются... что не пыль в поле подымается... не туман сизый с раздолу подымается...
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Полетела птица синица за тридевять земель, за синее море-окиян, в тридесятое царство, в тридевятое государство.
На море, на окияне, на острове на Буяне, стоит Бык печеный: в заду чеснок толченый, с одного боку-то режь, а с другого – макай да ешь.
Доселе русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а ныне русский дух воочию является.
Мертвой водой окропить – плоть и мясо срастаются; живой водой окропить – мертвый оживает.
Вот тебе сказка, а мне бубликов вязка.
СКАЗКА
о том: как старик богатый взбесился, на молодой Дарье женился,
как Дарья им мудрила, себе обнов накупила, бороду ему ощипала,
старые кости потрепала и как его похоронила, молодого мужа нажила.
Жил был старичок,
Богатый мужичок;
От роду женат не был,
За монаха в деревне слыл.
Вдруг беда приключилась,
Дарья девка полюбилася.
Собой красива,
И толста на диво.
Старик взбесился,
На Дарье женился,
Приданого не просил,
Его на свои деньги нашил.
Вот как закутил,
Всю деревню удивил.
Сам едва бродит,
А жену молодую нажил.
Дарья его целует,
Словно молодого милует.
Старик так и тает,
Старость забывает.
С месяц Дарья его целовала.
Во всем мужу угождала.
Потом стала беситься.
Захотела рядиться.
На мужа стала кричать.
Его всячески ругать.
Им повелевает,
А муж обновы покупает,
Жене хочет угодить,
Обновами ее прельстить.
Как обнову получает,
Жена мужа целует.
А неделя пройдет,
То опять заорет,
Давай, кричит, другую,
Шубейку шелковую.
Старик раз отказал,
За то и пострадал.
Дарья на него напала,
Всю бороду исщипала,
Кости старые потрепала,
И все ж на своем настояла.
Обнову себе купила,
Да и дружка нажила.
Старик видит, нет ласки,
Не в свои сел салазки.
Стал горевать,
Сильно тосковать,
На постель свалился,
И с светом простился.
Жена, перекрестилася,
Бежать к сундуку пустилася.
Деньги обобрала,
Дружку отдала.
Мужа похоронила,
От любви повыла.
Деревня вся удивилась.
Как она выть ухитрилась.
Шесть недель проплясала,
И собираться замуж стала.
С дружком повенчалася,
С деньгами наслаждалася.
Старого мужа поминала,
Дураком его называла.
Над ним смеялася,
Молодым мужем любовалася.
Старики смотрите,
Себя берегите,
С ума не сходите,
Старость не смешите.
Прежде не женились; На невест не льстились;
А теперь уж поздно,
Вам молиться должно.
СКАЗКА
о том: как прикащики хозяевам угождают,
рубли за сапог опускают, а гривны в ящике оставляют,
сатану утешают; на хозяйские деньги лавки открывают
и сами уж прикащиков нанимают.
Вот полюбуйтесь.
Прикащикам подивуйтесь,
Он ведь мальчишка;
За прилавком как мышка;
Рукой виляет.
В ящике копает.
Хозяину хочет угодить.
Себе карман понабить.
Черти ему помогают,
Украсть больше заставляют.
Деньгами соблазняют,
Его душу утешают.
Хотят добычу получить
Его в ад притащить.
Вот уж он им угождает,
Гривны в ящике оставляет,
А девять за сапог опускает.
Видно, что малый смирный,
Не довольствуется гривной.
Хозяину ее предоставляет,
А себе только девять оставляет.
Расчет верный ведет,
Хоть какой баланс сведет.
Да и нельзя не свесть,
Черт над рукой есть.
А хозяин не догадается,
Что он так старается:
Видно, что добрый попался,
Другим делом, занялся,
А то бы награду дал,
В шею прогнал.
Теперь, пожалуй, гони,
Уж полны сапоги.
По миру не пойдет,
А сам лавку заведет.
Да так и случилось,
На площади открылась.
Сам уж хозяин стал.
И нос задирал.
Хочет богачом быть,
Не знает, как товар сбыть;
Дешевле всех продает
Да долго ль так проживет;
Вот этого не знаю,
А в уме помышляю, –
Чай скоро в трубу укатит,
Кредиторов удивит.
Картина уже есть,
Чуть ли не его тесть,
Так отличился, –
На картинке явился,
Кредиторам кланяется,
Улететь старается.
Будет это с ним, аль нет,
Утверждать мне не след,
Я только помышляю,
А будущего не знаю.
Только деньги так нажитые,
Уж больно удалые,
Как в руку легко попадают,
Так легко и улетают.
Другим, впрочем, удаются:
До старости ведутся,
Может, и с ним это случится.
Коль скоро свалится,
А как долго проживет.
То добра не наживет. –
Пойдет топиться,
Иль на чердак давиться.
На эту картину смотрите. –
Себя берегите.
Деньги не воруйте
Нет их – не горюйте.
Сами добывайте.
Честно промышляйте.
Копейка трудовая,
Честно добытая,
Всегда будет прочней.
Чужих тысяч верней.
С нею честь не страдает,
И совесть не упрекает.
При ней жить приятно
И умереть отрадно.
СКАЗКА
о Булате-Молодце.
Жил-был царь по имени Ходор, и у того царя был только один сын Иван-Царевич. Когда пришли отроческие лета его, то Ходор отдал Ивана-Царевича разным учителям для обучения всяким рыцарским наукам. Как стал Иван-Царевич на возрасте, то начал у батюшки своего царя Ходора проситься в иные государства погулять, людей посмотреть и себя показать. Царь Ходор его отпустил и ему наказал, чтобы он показывал свои науки в иных государствах и тем бы прославил себя и его, царя Ходора. Тогда Иван-Царевич пошел по конюшням выбирать себе доброго коня, на которого руку наложит – падет на колени, – тот для него не годится. Ходил он по всем стойлам и не мог выбрать коня. Пошел он с великою кручиною; взял свой тугой лук и калены стрелы и пошел в чистое ноле – грусть-тоску размыкать.
Как скоро пришел в чистое поле, то увидел на воздухе лебедя; натянул свой тугой лук и выстрелил по тому лебедю; не попал в него, и стрела его улетела из глаз. Тогда Иван-Царевич весьма закручинился, что потерял любимую свою стрелу; искал ее но всему полю со слезами и пришел к одной маленькой горе, где услышал человеческий голос, кричавший ему: «поди сюда Иван-Царевич!» Иван-Царевич очень удивился, что слышит голос, а никого не видит. Голос тот опять закричал то же. Пошел Иван-Царевич в ту сторону, откуда слышался крик, и увидел в горе окно с железною решеткою, а в том окне увидал человека, который манил его к себе рукою. Иван-Царевич подошел к нему, и тот человек сказал ему: «О чем ты Иван-Царевич кручинишься? – Как мне не кручиниться, отвечал ему Иван-Царевич, я потерял свою любимую стрелу и не знаю, где найти ее, да еще есть кручина моя великая: не найду себе по мысли доброго коня богатырского. – О, эта беда не велика, сказал ему тот человек. Я тебе добуду доброго коня и отдам каленую стрелу, потому что она залетела ко мне; что мне за то дашь?» – «Я тебе все, отдам, что ты не попросишь, отвечал ему Иван-Царевич, ежели ты достанешь доброго коня и отдашь каленую стрелу». «Я ничего от тебя не хочу, сказал тот человек, только выпусти меня отсюда».– «Да как и кем ты сюда засажен?» спросил его Иван-Царевич.
– «Засадил меня твой батюшка. Я был, славный разбойник и зовут меня Булат-Молодец. Он на меня прогневался и велел меня поймать и засадить в эту темницу. И сижу тут ровно 33 года».
– Слушай, Булат-Молодец, сказал ему Иван-Царевич, я без батюшкина приказа не смею тебя выпустить; он и на меня прогневается.
– Того ты не бойся, отвечал ему Булат-Молодец.– Твой батюшка, о том не проведает; и как скоро ты меня отсюда выпустишь, я уйду в иные государства и жить здесь не буду.
Тогда Иван-Царевич сказал ему: Я тебя выпущу, только ты отдай мне мою стрелу каленую и скажи – где достать мне коня богатырского?
– Поди ты в чистое поле, говорить ему Булат-Молодец, увидишь три дуба, а возле них железную дверь с кольцом, а под той дверью конюшня: в ней стоит добрый конь богатырский, запертый 12-ю дверьми и 12-ю замками стальными. Ты подними ту железную дверь и отбей 12 замков, отвори 12 дверей и получишь себе, коня доброго. После, на том коне приезжай ко мне, я отдам тебе твою стрелу каленую, и тогда ты меня отсюда выпусти.
Иван-Царевич, выслушав такие слова, пошел в чистое поле и увидел три дуба зеленые. Нашел дверь железную с кольцом медным, и взял он за то кольцо и поднял эту дверь. Затем сбил 12 замков и отворил 12 дверей, и вошел в конюшню, где увидел доброго коня и всю сбрую богатырскую. Положил Иван-Царевич свою руку коню на спину и конь тот на колени не пал, а только погнулся. Услышал конь по себе седока, начал ржать и на колени пред Иваном-Царевичем падать. Оседлал Иван-Царевич доброго коня и взял палицу боевую и меч кладенец. Сел в седло черкасское, и взял в руки шелковы поводья. Захотелось ему испытать коня доброго: он ударил его но крутым бедрам – конь осердился, от земли отделился и понес Ивана-Царевича выше лесу стоячего, ниже облака ходячего; горы и долы меж ног пускает, мелкие реки хвостом устилает, глубокие реки перепрыгивает. Приехал Иван-Царевич к Булату-Молодцу и сказал ему громким голосом: Отдай же мне, Булат-Молодец, мою каленую стрелу, и тогда я тебя, доброго молодца, из темницы выпущу. Булат-Молодец тотчас отдал ему каленую стрелу, а Иван-Царевич его из темницы выпустил.
– Спасибо тебе, Иван-Царевич, сказал ему Булат-Молодец, что ты меня из темницы выпустил, и за это я тебе сослужу еще три службы, в те поры, когда тебе будет нужда. Когда я тебе буду надобен, то молви только: ах, где мой Булат-Молодец? и тогда я к тебе явлюсь и в твоей нужде буду тебе слугою.
Вымолвив эти слова, крикнул громким голосом: Сивка-Бурка, стань передо мной, как лист перед травой. Откуда не взялся добрый конь, сталь перед Булатом-Молодцем. Булат-Молодец влез в ушко, напился, наелся, в другое вылез – и стал такой молодец, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать, ни пером написать. Затем сел Булат-Молодец на своего коня и сказал Ивану-Царевичу: ну теперь прощай, Иван-Царевич, – и поехал от него прочь.
Иван-Царевич сел на своего коня и поехал к своему батюшке, и, приехавши к нему, начал прощаться с ним со слезами и просил отпустить с ним дядьку. Поехал с ним воин, и ехали они несколько времени и приехали в лес. День быль жаркий и Ивану-Царевичу захотелось пить. Ездя по лесу, они искали воды и нашли глубокий колодезь; вода в нем была ключевая. Иван-Царевич говорит своему дядьке: полезай ты в колодезь и достань мне воды. Я тебя привяжу и буду держать, чтобы ты не утонул.
– Нет, Иван-Царевич, отвечает ему дядька, я тяжелее тебя, поэтому ты меня не удержишь, а лучше спускайся ты, а я тебя буду держать.
Иван-Царевич послушался дядьки и опустился в колодезь. Когда Иван-Царевич напился воды, то сказал своему дядьке, чтобы он его вытащил из колодца. Но дядька ему отвечает, нет, теперь я тебя до тех пор не вытащу, покуда не дашь ты мне своей руки письмо, чтобы ты быль моим слугою, а я твоим господином, и чтобы называл ты меня Иваном-Царевичем. А ежели ты на это не согласишься, так я тебя в колодце утоплю.
– Любезный дядька! вскричал Иван-Царевич, не топи ты меня, а вытащи, я тебе дам письмо своей руки, чтобы ты был моим царем, а я твоим слугою.
– Я этому не верю, сказал ему дядька. Дай присягу.
– Я тебе клянусь Богом! сказал Иван-Царевич, что я точно дам тебе письмо.
Тогда дядька вытащил его, а Иван-Царевич взял бумагу и написал письмо и отдал его своему дядьке. Потом снял с себя свое платье и тоже отдал ему, а его на себя надел, и поехали они в путь.
Чрез несколько дней приехали они в Пантуево государство. Царь Пантуй, услышав о приезде Ивана-Царевича, вышел к нему навстречу. Принял дядьку вместо Ивана-Царевича, водил его в палаты белокаменные и сажал за столы дубовые. Пили, или и веселились они. Начал царь Пантуй спрашивать у подложного царя: зачем ты в мое государство пожаловал? – На это, мнимый Иван-Царевич отвечал ему: Милостивый Государь! я приехал к тебе свататься на дочери твоей, прекрасной царевне Церии.
– С великою радостию отдам дочь мою тебе в супружницы, молвил царь Пантуй. Потом между разговорами, ложный Иван-Царевич сказал Пантую: прикажи моего слугу отдать на кухню на черную работу, за то, что он мне дорогою много досадил. Царь тотчас велел Иван-Царевич определить на кухню в черную работу, а дядька его веселился с царем. После того, подступило войско под Пантуево государство и хотело его разорить, а царя Пантуя взять в плен. Тогда царь Пантуй призвал к себе ложного Царевича и сказал ему: любезный мой нареченный зять! подступило войско неприятеля, ежели ты прогонишь его от государства моего, я отдам за тебя дочь мою, а без того – не могу отдать.
- Хорошо, отвечал тот, не то сделаю, только ночью, а не днем, потому что мне днем воевать нет счастья.
Наступила ночь. Ложный царевич вышел на широкий двор, кликнул настоящего Ивана-Царевича и сказал ему: Иван-Царевич! не прогневайся на меня, что я заступил твое место! позабудь все, и сослужи мне: отгони отсюда прочь войско неприятеля. Иван-Царевич ответил ему: ложись спать! все будет готово. – Дядька пошел, лег спать. А Иван-Царевич крикнул богатырским голосом: Ах, где Булат-Молодец. В ту же минуту Булат-Молодец к нему явился. – Какая нужда, сказывай. Иван-Царевич наскоро рассказал ему о своей нужде. Булат-Молодец велел ему оседлать своего коня и надеть на себя латы, а сам крикнул громким голосом: сивка-Бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой! – Конь прибежал, остановился и Булат-Молодец сел на него, а Иван-Царевич сел на своего коня. И поехали они с широкого двора. В то время царевна Цирия не спала и сидела под окном, и слышала все, что Иван-Царевич с дядькою и с Булатом-Молодцом говорил. Как скоро они приехали к неприятельскому войску, то Булат-Молодец сказал Ивану-Царевичу: ты начинай рубить войско с правого крыла, а я с левого. И напали они на ту рать силу неприятельскую; начали рубить мечами и топтать конями. Побили они в один час сто тысяч человек неприятеля. Король насилу ушел с малым числом войска. Иван-Царевич возвратился с Булатом-Молодцом прямо во дворец царя Пантуя. Там Иван-Царевич расседлал своего коня и поставил в стойло, и дал ему 6елой ярой пшеницы, потом простился с Булатом-Молодцом и пошел на кухню, лег спать. Поутру рано царь Пантуй вышел на терем и посмотрел в ту сторону, где было неприятельское войско и увидел, что оно было побито; приказал он призвать к себе ложного Ивана-Царевича, и когда он к нему пришел, то царь Пантуй благодарил его за сохранение государства, а потом подарил его дорогим подарком и сказал ему: скоро отдам дочь мою за тебя.
По прошествии двух недель, опять, тот же король подступил с другим войском. Царь Пантуй испугался и опять призвал к себе мнимого Ивана-Царевича и сказал ему: «Друг мой, Иван-Царевич, избавь меня от неприятеля и отгони прочь его войско от моего государства. Ежели ты исполнишь это, то я немедленно выдам за тебя дочь мою». На это он отвечал ему: все это я сделаю, но только ночью, а не днем, потому что днем мне нет счастья воевать.
Как только наступила ночь, дядька вышел на широкий двор и кликнул к себе Ивана-Царевича и сказал ему: Иван-Царевич! не попомни зла, которое я сделал тебе, заступив твое место. Сослужи мне еще службу и отгони войско неприятельское от сего государства. Иван-Царевич ответил ему: поди и спи, утро вечера мудренее; все, будет готово. Дядька пошел и лег спать, а Иван-Царевич крикнул своим богатырским голосом: Ах, где-то мой Булат-Молодец! – Явился к нему Булат-Молодец и говорит: Сказывай мне скоро, какая нужда тебе во мне? Иван-Царевич наскоро рассказал ему о своей нужде. Булат-Молодец велел Ивану- Царевичу оседлать своего коня и надеть на себя латы, а сам крикнул богатырским голосом: Гей ты Сивка-Бурка, вещая каурка, стань передо мной как лист перед травой! – Конь летит – земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал к Булату-Молодцу и остановился. Булат-Молодец на своего коня, а Иван-Царевич на своего – сели и поехали они с широкого двора. В то самое время царевна Цирия не спала и слышала все, что Иван-Царевич с дядькою и Булатом-Молодцом говорил.
Как только приехали Булат-Молодец с Иваном-Царевичем к неприятелю, то Булат-Молодец сказал Ивану-Царевичу: ты начинай рубить неприятельское войско с правого крыла, а я начну – с левого. И напали они на ту рать – силу неприятельскую и начали мечами рубить и конями топтать! Побили они в два часа двести тысяч, человек, а сам король неприятельский насилу ушел с малым числом войска.
Иван-Царевич с Булатом-Молодцем возвратились назад. Расседлав своего коня доброго и поставив его на конюшню, Иван-Царевич простился с Булатом-Молодцом и пошел на кухню спать. Рано утром царь Пантуй вышел опять на терем и посмотрел в ту сторону, где было неприятельское войско и увидев, что оно побито, удивился такой храбрости Ивана-Царевича и велел его призвать к себе. Когда тот пришел, то царь Пантуй благодарил его за сохранение государства и одарил его драгоценными подарками.
По прошествии трех недель опять подступил неприятельский король под город царя Пантуя. Царь очень испугался и призвав к себе своего нареченного зятя, начал говорить ему: Друг мой возлюбленный, Иван-Царевич! Избавь меня от неприятеля и отгони его войско прочь от моего государства. И ежели ты сделаешь это, то я, в ту же минуту, отдам за тебя дочь мою. Мнимый Иван-Царевич ответил ему на это, что он все сделает.
Наступила ночь и все полегли спать. Тогда дядька вышел на двор и кликнул к себе Ивана-Царевича и сказал ему: не помни зла, которое я сделал тебе и сослужи мне еще службу: отгони прочь отсюда войско неприятельское! – На это Иван-Царевич ответил ему: поди и ложись спать.
Потом Иван-Царевич крикнул своим богатырским голосом: ах, где мой Булат-Молодец! Тот тотчас явился к нему и сказал: какая нужда тебе, сказывай скорее! – Иван-Царевич рассказал ему о своей нужде. Булат-Молодец опять велел ему оседлать своего коня и сам сделал то же. Потом поехали они к неприятельскому войску и начали рубить его, топтать конями. И нобили они войска, что и сметы нет, а короля самого убили тоже до смерти.
Затем поехали обратно в Пантуево государство, расседлали своих коней, и Булат-Молодец распростился с Иваном-Царевичем, сказав ему: теперь ты меня более никогда не увидишь; – и тотчас сел на своего коня и уехал, а Иван-Царевич пошел на кухню и лег спать. Поутру рано царь Пантуй вышел опять на терем и посмотрел на неприятельское войско и увидел, что оно все побито. Тогда послал оп за своим нареченным зятем и сказал ему: Ну, любезный зять, теперь отдаю тебе в супружницы дочь свою.
Через несколько дней начали делать приготовления к свадьбе, и дядька обвенчался с прекрасной царевной Цирией. Когда после венца они сидели за столом, Иван-Царевич отпросился у повара посмотреть на новобрачных. Повар отпустил его и даль ему свое платье.
Иван-Царевич пришел в царские палаты и стал за другими людьми, смотрел на своего дядьку и на прекрасную царевну. Царевна Цирия, узнав Ивана-Царевича, выскочила из-за стола и взяв его за руку, сказала: вот этот мой жених, а не тот, который венчался со мною. Тогда Царь Пантуй вскочил с своего места и спросил свою дочь об этом происшествии и просил ее, чтобы она рассказала ему все подробно. Когда царевна. Цирия рассказала ему обо всем подробно, то Ивана-Царевича посадили за стол с царевной Цирией, а дядьку за такой лживый поступок расстреляли на воротах.
Иван-Царевич, женясь на прекрасной царевне Цирии, отправился в свое государство, к отцу своему, где царь Ходор возложил на его главу венец свой, и Иван-Царевич взошел на престол и начал управлять государством.
СКАЗКА
о золотом, серебряном и медном государствах.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с супругою своею, и имели у себя трех прекрасных сыновей, из которых большего называли Василий-Царевич, среднего – Федор-Царевич, а меньшего – Иван-Царевич.
В один день царь с своею супругою прогуливались в саду. Вдруг поднялся вихорь и унес царицу из глаз его. Царь долгое время был очень печален и соболезновал о своей супруге. Два старших его сына, испрося у своего печального отца благословение, отправились в путь искать свою мать. Едучи долгое время с своими людьми и изъездив великую степь, они раскинули палатки и ожидали, не увидят ли кого, кто б указал им дорогу. Однако, в продолжение трех лет никого не видали.
Между тем подрос меньшой брать Иван-Царевич. Тот также, испрося у отца своего благословения, отправился в путь. По долговременном путешествии увидел вдали палатки и поехал к ним. И как стал подъезжать ближе, то узнал, что это были его братья. Приехавши, он сказал им: что вы, братцы, в такой дикой степи остановились? Отпустите своих людей обратно в наше государство, и мы поедем одни искать свою мать. Братья поступили согласно его совета, и поехали в путь одни.
Ехали они долго ли – коротко ли, близко ль – далеко ль – скоро сказка сказывается, а дело-то не скоро делается, – и усмотрели вдали дворец хрустальный, обнесенный такою же стеною вокруг. Приехали они к этому дворцу и Иван-Царевич, найдя ворота, въехал во двор. Подъезжая к крыльцу, он увидел столб, в котором было два кольца: одно золотое, другое серебряное. Продевши повод в оба кольца, он привязал своего коня богатырского и пошел на крыльцо, где встретился с самим государем. Из продолжительного между ними разговора царь узнал, что Иван-Царевич был ему племянник, и поэтому он повел его в свои покои, куда пригласил и остальных братьев. Погостя у этого царя недолгое время, они получили от него в подарок волшебный шар, который покатя перед собою, доехали до превысокой горы, где они и остановились. Крутизна этой горы столь была высокая, что на нее взлезть им никак нельзя было. Поэтому Иван-Царевич нашел скважину, где попались ему железные когти, с помощью которых он взошел на самый верх горы, и так как был уставши, то сел под дуб отдохнуть. Лишь только он снял с себя когти, как те вдруг исчезли. Вставши, он увидел вдали палатку, сделанную из самого тонкого батиста, на коем изображалось медное государство, а на верху этой палатки был поставлен шар медный; при входе лежали два огромных льва, которые не допускали войти в палатку. Иван-Царевич, увидя стоявшие перед ними пустые тазы, налил в них воды и тем утолил жажду львов, которые дали ему свободный ход в палатку. Войдя туда, он увидел сидящую на софе прекрасную царевну, а в ногах у ней спал трехглавый змей, которому он одним махом отсек все три головы; за что царевна его благодарила и подарила ему медное яйцо, скрывающее в себе медное государство. Иван-Царевич, простись с нею, отправился в путь, и шедши долгое время, увидел вдали палатку, сделанную из самого тонкого флеру и привязанную серебряными снурками к кедровым деревьям; у снурков кисти были изумрудные, а на этой палатке лежали два тигра, которым, утолив жажду от солнечного зноя водою, сделал себе свободный вход в палатку. Когда он вошел туда, то увидел на софе очень богато убранную царевну, красотой превосходнее первой, а в ногах ее лежал шестиглавый змей, которому он в один раз отрубил все головы. За такую неустрашимость царевна подарила ему яйцо, скрывающее в себе серебряное государство. Простясь и с этой царевной, Иван-Царевич пошел далее. Наконец он достиг и третьей палатки, которая была сделана из самого чистого камортку, и на коей было вышито золотое государство, а на палатке поставлен был из самого чистого золота шар. Самая палатка была прикреплена золотыми снурками с алмазными кистями к лавровым деревьям. При входе в палатку лежали два преогромных крокодила, которые от сильного жару испускали огненное пламя. Видя их жажду, Иван-Царевич наполнил их пустые тазы водою и тем сделал себе свободным вход в палатку. Когда он вошел туда, то увидел сидящую на софе царевну, которая красотою своею превосходила обеих прежних. У ног ее лежал двенадцатиглавый змей, которому Иван-Царевич с двух раз обрубил все головы. За это царевна ему подарила золотое яйцо, содержащее в себе золотое государство, и вместе с яйцом вручила ему и свое сердце и после продолжительного разговора указала ему, где живет его мать, и пожелала ему счастливо окончить предприятие.
После довольно долгого путешествия Иван-Царевич достиг великолепного дворца. Прошел в нем многие покои и ничего не нашел. Напоследок пришел в пребогато убранное зало и там увидел сидящею в креслах мать свою. После нежных и учтивых между ними разговоров, Иван-Царевич объявил ей, что он с братьями многие лета искал ее, и ради ее, любезной им, родительницы, они долго и много странствовали.
Вдруг мать почувствовала какой-то дух и сказала Иван-Царевич: – «Спрячься под мою одежду, и как Вихорь прилетит и станет искать, то ты старайся ухватиться руками за его волшебную палицу – и он подымет тебя на воздух, но ты не страшись. Наконец он опустится на землю и рассыплется на мелкие части. Ты все собери и сожги, а пепел развей по полю».
Только лишь мать успела сказать и спрятать его под свою одежду, как вдруг прилетел Вихорь и начал ласкаться к царевне. Тогда Иван-Царевич по совету матери своей, ухватился за волшебную палицу. Вихорь рассердился на царевича, поднял его на высоту, потом опустился на землю и рассыпался на мелкие части. Иван-Царевич, подобравши все части – сжег их и пепел развеял по полю, и затем овладел волшебною палицею, взял мать свою и трех царевен, и они пришли к дубу, откуда Иван-Царевич всех их спустил по полотну вниз. Братья видя, что он один остался на горе, – обрезали полотно и уехали с матерью и царевнами в свое государство, и велели им клясться, дабы они сказали их отцу, что они найдены ими.
Иван-Царевич, оставшись один на горе, не смел спуститься, видя, что полотна обрезаны, и ходя по горе, он перекидывал палицу с руки на руку. Как вдруг предстал пред ним человек, который снес его с горы и поставил на самой площади его государства. Здесь Царевич встретился с одним сапожником, к которому поступил в работники. Хозяин, накупив довольно кож, сам напился пьян и лег спать. Иван-Царевич, видя, что в его хозяине проку мало – призвал того духа, который снес его с горы, и приказал, ему к утру наделать товару. Дух по его приказу все исполнил и поутру разбудил хозяина, послав его с товаром в город. Купцы, увидя отличную работу тотчас все раскупили и его представили знатным господам. Наконец увидел и сам царь его работу и приказал ему всегда носить ее во дворец.
Между тем, находившаяся тут царевна из золотого государства, примечая, что эта работа духа золотого государства, приказала позвать к себе башмачника, и когда тот пришел, то приказала, чтобы завтра поутру пред сим дворцом поставил дворец и золотое государство и от него золотой мост до самого их царского дворца покрытый зеленым бархатом, сказав все это, царевна ушла прочь.
Хозяин пришел домой весьма печальный и все это рассказал работнику, а сам с горя так напился пьяным, что и сам себя уже не помнит, и говорит: – «теперь хоть голову руби, так нужды нет!» – Царевич, услышав это, приказал духу, чтобы к завтрашнему дню непременно поставил он дворец и золотое государство, скрывающееся в золотом шаре.
Дух приказание исполнил и рано утром перенес туда Ивана-Царевича, который, изготовясь для встречи отца своего и матери, послал для них великолепные колесницы, а для братьев самые срамные телеги, прося притом всех откушать, у него.
Царь, услыша, что его меньшой сын Иван-Царевич, жив и здравствует, очень обрадовался, и сев с царицею и тремя царевнами в присланные для них богато убранные колесницы, а детей своих приказал насильно посадить в срамные телеги, говоря при этом, что вы по вине своей, и этого не заслуживаете. Итак, Иван-Царевич встретил их великолепно; притом простил братьям своим вину их. Потом назначил Василию-Царевичу в супруги царевну серебряного государства – царевну Елену, а Федору-Царевичу – царевну Земиру, а себе золотого государства – царевну Плениру, и отдал им серебряное, и медное яйца, скрывающие государства. На другой день был совершен брак всех братьев к великой радости всех подданных их.
СКАЗКА
о сильном, храбром и непобедимом богатыре Иване-Царевиче
и о прекрасной супруге его Царь-девице.
В некотором царстве, в некотором государстве жил царь по имени Архидей. Царь этот жил с супругою своею Дариею много лет, а детей у них не было. Они приходили уже к старости, и начали молить Бога, чтобы Он, даровал им детище. Вскоре после того, царица забеременела и чрез обыкновенное время родила прекрасную дочь, которою назвали Луною. Через год царица родила еще дочь, которая красотою своею превосходила свою старшую сестру, почему ее назвали Звездою. Эти две прекрасные царевны были воспитаны и обучены с большим старанием.
Когда старшей сестре был 15-й, а младшей 14-й год, то они с своими мамушками и нянюшками отравились гулять в зеленые сады. Гуляли они там довольно долго; как вдруг поднялся превеликий вихрь и унес обеих царевен из глаз сопровождавших их мамушек. Нянюшки и мамушки, перепуганные случившимся, побежали к царице Дарии и сообщили ей об этом печальном происшествии. Царица Дария, услыхав такое печальное известие, чуть было и сама не умерла. Потом царица передала об этой печальной вести и царю Архидею, который не менее ее был поражен и опечален постигшим их нежданным и негаданным горем.
Царь решил кликнуть клич: кто отыщет пропавших 'без вести его дочерей, за того он отдаст замуж одну них, которую пожелает сам отыскавший. Но на этот призыв никто не откликнулся. Тогда царь Архидей собрал волхвов и стал у них спрашивать о своих дочерях. Но и те отказались от этого дела, потому что и сами не знали, где находились пропавшие царевны.
Царь затужил о своих дочерях, и в конце концов стал опять очень усердно молить и просить Бога, чтобы он сжалился над ним и при старости даровал бы ему снова детище, которое бы осталось после него наследником государства. В знак своего усердия Архидей роздал великие и щедрые милостыни всем бедным своего царства. Бог услышал его молитву и даровал ему прекрасного сына, которого назвали Иваном-Царевичем.
Когда царевич вырос и стал совершеннолетним, то его обучили разным наукам и рыцарству. Узнал Иван-Царевич о том, что у него есть две сестры, которые пропали неизвестно куда и задумал Иван-Царевич разыскать своих любезных сестер. Стал просить отца своего, чтобы тот отпустил его на поиски сестер, в дальние государства. – «Государь батюшка, – говорил Иван-Царевич, - я пришел к вам, просить вашего благословения на далекий путь в дальние государства. Я хочу отыскать моих пропавших без вести любезных сестер. – «Молодой юноша, Иван-Царевич? – ответил ему отец, – Куда тебя Бог понесет, в какую страну пойдешь ты? Ведь ты еще очень молод, и к дорожным трудам непривычен». Однако царевич неотступно и со слезами начал просить отца, своего, чтобы тот отпустил его. Царь Архидей, видя в царевиче великое желание отправиться в путь – благословил его и представил ему полную свободу и власть поступать во всем но своему усмотрению. Получив отцовское дозволение и благословение на дальний путь, Иван-Царевич распростился со своими родителями, и один как перст, не взяв даже с собой провожатого, отравился в дальнюю дорогу.
Шел Иван-Царевич путем-дорогою несколько месяцев. Случилось ему однажды идти большим густым лесом, и услышал он в стороне от него шум, на который он и пошел. Когда пришел он к тому месту, откуда ранее слышен был шум, то увидел, что два леших дерутся между собою. Он, ничуть не испугавшись, подошел прямо к ним, и спросил: – «послушайте, из-за чего вы деретесь, скажите мне, я помирю вас?» Один из них сказал ему: – «добрый человек, рассуди, пожалуйста, нашу ссору: мы вдвоем шли дорогою, и нашли вот эти вещи, которые лежат здесь на земле: шляпу-невидимку, сапоги-самоходы да еще такую скатерть, что ежели ты ее развернешь, то из нее выпрыгнут 12 молодцов и 12 девиц, понаставят сразу на эту скатерть разных кушаний, напитков и проч. и станут потчевать того, кто развернул скатерть; они потчуют также и других, ежели им это приказано будет. Так вот из этой находки я беру себе сапоги да шляпу, а товарищу моему отдаю скатерть, но ему этого кажется мало: он хочет завладеть всем, и ради этого завел со мною драку». Выслушав лешего, Иван-Царевич сказал ему: – «хорошо, я дело ваше разберу, только вы и мне дайте долю из вашей находки». – «Пожалуй, возьми, сказал ему другой леший, только рассуди хорошенько наше дело. Иван-Царевич сказал им, чтобы они побежали вперегонку по дороге, и кто кого опередит на три версты, тому и достанется вся находка. Оба лешие с радостью согласились на это предложение и взапуски побежали по показанной им дороге.
Когда оба лешие, пустившиеся вперегонки, убежали настолько далеко, что их стало не видно – царевич надел на себя шляпу-невидимку и сделался невидим; потом он надел сапоги-скороходы и, взяв под мышку скатерть, пошел себе далее своим путем.
Лешие, перегнав один другого, прибежали опять на то место, где лежала их находка. Но не найдя ни Ивана-Царевича, ни своей находки, – побежали по лесу разыскивать царевича, и хотя они несколько раз находили прямо на него, но не могли увидать его, потому что на нем была надета шляпа-невидимка. Пробегав и проискав напрасно долгое время свою находку, и все-гаки ничего не найдя, оба лешие напоследок решили прекратить свои поиски и разойтись но своим местам.
Пробыв несколько дней в пути, Иван-Царевич увидал вдруг по дороге маленькую избушку. Он подошел к ней, и затем взошел в самую избушку, где увидал бабу-ягу, которая сидела на полу, упершись ногами в потолок, и пряла шерсть. Увидав царевича, яга промолвила: – «фу, фу, фу! Доселева русского духу слыхом не слыхано было, а ныне и воочию русский дух является. Зачем ты, добрый молодец Иван-Царевич зашел сюда? волей аль неволей?» – «Ах ты глупая старая баба, сказал ей в ответ Иван-Царевич. Ты прежде меня, доброго молодца, напои да накорми, а потом спрашивай. Баба-яга тотчас вскочила, собрала на стол, напоила, накормила Ивана-Царевича и стала опять его расспрашивать: «как и зачем ты сюда зашел». На это в ответ сказал ей Иван-Царевич:– «Зашел я сюда сколько волею, то вдвое неволею. Иду искать моих сестричек родных, Луну и Звезду. А вот где мне их сыскать и сам не ведаю». – «Добро, Иван-Царевич, молвила баба-яга. Молись Богу и ложись спать, утро вечера мудренее.
Иван-Царевич послушался бабу-ягу и улегся спать, и тотчас же заснул крепко. Рано утром баба-яга начала будить Ивана-Царевича: – «Добрый молодец, пора тебе и в путь отправляться!» Царевич встал, умылся, оделся, помолился Богу и стал с Ягою прощаться, а Яга и говорит ему: – «Что ж ты, царевич, со мною прощаешься, а не спросишь, куда идти тебе надобно. Слушай, вот что я тебе скажу: ступай прямо по этой дороге; выйдешь в поле и увидишь палаты белокаменные, в этих палатах живет твоя старшая сестра Луна. Только трудно будет ее тебе взять, потому что с нею живет нечистый дух, который приходит к ней медведем, а после оборачивается в человека.
Выслушав рассказ Яги, царевич простился с нею, надел на себя сапоги-самоходы и отправился в путь.
Шел он путем-дорогою три дня и, наконец, увидел в поле те самые палаты белокаменные, про которые сообщила ему баба Яга. Он подошел к ним и потом вошел прямо на широкий двор. На всем дворе не видать было ни одного человека. Тут Иван-Царевич надел на себя шляпу-невидимку и вошел в палаты. Прошел но всем комнатам, наконец вошел в спальню прекрасной царевны. В это время Луна лежала и почивала. Царевич, скинув невидимку, подошел к кровати и стал будить царевну. Прекрасная Луна, пробудясь от сна и увидав около себя молодого юношу, спросила его: кто ты таков и зачем пришел сюда? так как до сего времени она не знала еще своего брата. Царевич на это ответил ей: – «Любезная моя сестрица Луна, не злодея и не иного кого видишь пред собой, а твоего любезного брата Ивана-Царевича. Я принес тебе челобитье от батюшки нашего царя Архидея и матушки пашей царицы Дарии. Они о тебе и о сестре Звезде очень сокрушаются.
Услышав сказанное царевичем, царевна Луна вскочила со своего ложа и начала обнимать царевича, и они целовались и миловались. После радостного свидания Луна сказала ему: – «любезный мой брат! я сердечно рада, что увидала тебя, но опасаюсь, чтобы не пришел медведь, который содержит меня в этих палатах, и я боюсь, чтобы от, не съел бы тебя!» – «Не кручинься о том, – молвил ей Иван-Царевич, - я не боюсь этого!»
Скоро после того поднялся сильнейший вихрь. Царевна Луна, в великом страхе стала говорить царевичу: – «Любезный братец! поскорее спрячься куда-нибудь, а то сейчас придет сюда медведь и съест тебя непременно». – Не бойся, ответил брат, и тотчас же, надев на себя шляпу-невидимку, сел на стул.
В ту же минуту вошел в комнату ожидаемый медведь и, не превращаясь в человека, закричал человеческим голосом: – «Фу, фу, фу! ранее и слыхом здесь не слыхано было русского духа, а теперь что-то пахнуть им стало! Уж наверное, Луна, у тебя есть здесь кто-нибудь?» – «И как тебе не стыдно говорить об этом! Ну, откуда быть здесь русскому духу? Ты сам-то, летая по Руси, набрался наверное русского духа, – вот он тебе и чудится здесь!» – «Не пришел ли твой брат, Иван-Царевич? он ведь родился давно уже». – «Я от роду не видала и не знаю никакого брата, и не знаю даже есть ли он у меня! - Ну, а если бы и был у меня брат и пришел бы сюда, то ты, наверное, съел бы его?» - «Нет! ответил медведь, я никогда бы не сделал этого». - «Не верю!» сказала царевна. – «Я клянусь тебе, чем хочешь, в этом!» отвечал ей медведь. – «Когда так, – промолвила Луна, – то знай, что брат мой сидит возле тебя!» «Что ты!» удивился медведь. «Как же я не вижу его?» – «Право же, говорю тебе, он здесь и сидит около тебя», - еще раз повторила ему царевна.
После этих слов, медведь встал и ударившись об землю – сделался таким молодцем, что не вздумать, не взгадать; превратившись в человека, он проговорил: – «Иван-Царевич! не прячься от меня, я не злодей для тебя, и буду даже очень рад увидать тебя!»
Услышав это, Иван-Царевич снял с себя свою невидимку и предстал пред бывшим медведем, с которым тотчас же он начал разговаривать и тот стал всячески забавлять его разными увеселениями и очень ласково обходился с ним все время, а также угощал и потчевал царевича очень радушно.
Иван-Царевич прожил у старшей сестры три месяца и потом стал собираться в дорогу. Пред уходом он начал расспрашивать Луну об их младшей сестре Звезде: – где и как найти ее? – «Она живет не очень далеко, – сказала Луна, – только, братец, не думаю, чтобы ты увидал ее, потому, что живет она в медном замке, вокруг которого всегда стоят караульные, все водяные черти, и они, конечно, тебя в замок не пустят, а еще, пожалуй, убьют до смерти.» – «Хоть сам умру, а все-таки увижу мою сестру. И чтобы там ни было, какие бы опасности мне не встретились, а все-таки я пойду туда зачем пошел!»
Распростившись с Луною и Медведем, царевич отправился в свой путь. На другой день пути он увидал тот самый замок, про который ему говорила Луна. У ворот замка стояли два черта, которые на плечах держали пушки, и не пропускали в ворота замка ни одной души. Когда Иван-Царевич хотел было, несмотря на караульных, войти в замок, то они просто готовы были убить его. Но Иван-Царевич, обратясь к ним, начал говорить им: – «Почему вы не хотите впустить меня в замок? Ведь я пришел сюда затем, чтобы сменить вас всех с караула: – «Врешь, ты обмануть нас хочешь. Мы никого не смеем пропускать в замок, под страхом большого наказания. А если ты хочешь непременно пробраться туда, то лезь через стену; хотя, говоря правду, надо сказать тебе, что по ту сторону стены подведены струны, и как только кто-либо хоть чуть дотронется до струны, то сию же минуту, по всему замку, пойдет сильнейший гром, услыхав который, сейчас же из моря выйдет чудовище и не оставит тебя живым.
Царевич не устрашился этих слов, а надел свои сапоги-самоходы и полез себе через стену. Зацепив слегка своим платьем за струны, Иван-Царевич наделал сильнейший гром на весь замок. Пойдя в самый замок, Иван-Царевич, торопясь, пошел по комнатам отыскивать свою сестру. Найдя ее спящей, он тотчас разбудил ее от сна, и та, проснувшись и увидав его, громко закричала: – «Кто ты и зачем пришел сюда?» – Иван-Царевич отвечал ей: – «Любезная сестрица, прекрасная королевна, Звезда! не злодея ты видишь пред собою, а твоего любезного брата Ивана-Царевича, который принес тебе челобитье от твоего родного батюшки и родной матушки. Родители наши много и сильно сокрушаются о тебе».
Услыхав эти слова от Ивана-Царевича, Звезда вскочила и начала горячо целовать и радостно приветствовать своего младшего брата. Потом, услыша все еще продолжавшийся гром от струн, царевна очень испугалась и стала говорить Ивану-Царевичу. – «Любезный братец мой, Иван-Царевич! спрячься поскорей куда-нибудь из этой комнаты, а то придет сюда чудовище и, как только увидит тебя, то тут же и съест. – Не заботься и не беспокойся обо мне», сказал царевич и сейчас же надел на себя свою шляпу-невидимку, сел преспокойно здесь же, в спальне, на стул.
Только что успел царевич надеть невидимку, как в ту же минуту вошло в комнату чудовище, которое закричало: – «Фу, фу, фу! До сих пор не слыхано было нигде здесь в замке, русского духа, а теперь вдруг пахнуть стало! Уж, наверное, у тебя, Звезда, здесь есть кто-нибудь?» – «Ах, мой свет! ответила Звезда, – ну, кому же быть у меня? Да, к тому же, на карауле у тебя стоят такие строгие стражи, что никого и ни за что не пропустят. А вот ты, сам-то, бегаешь по Руси, ну и набрался там этого духу». – «Полно, Звезда! Не пришел ли к тебе брат твой, Иван-Царевич? - спросило чудовище, – я знаю, ведь он давно уже родился». «Я и знать-то не знаю никакого брата – сказала царевна, - ну, а если бы брат пришел, то ты наверное съел бы его», - добавила она. Нет, – отвечало чудовище, – я никогда бы не сделал этого! – «Ох, не верю я словам твоим!» промолвила Звезда. – «Я клянусь тебе чем хочешь, что не трону его!» – «Когда так, – сказала Звезда, то знай, что брат сидит возле тебя!» – «Ты лжешь, – сказало чудовище, как же он сидит здесь, когда я не вижу его!» – А я говорю тебе, право же, он здесь же и возле тебя сидит», повторила царевна.