Сибирочка нова,
Панталоны триковы,
Рубашечка красна,
Манишечка бела...
Спорядился молодец,
Сам ко любушке пошел.
Ходил мил по бережку,
Гулял по крутому,
Перевозу мил искал;
Нашел милый жердочку,
Нашел милый тоненьку,
Сам по жердочке пошел...
Жердочка сломилась,
Шляпочка свалилась
И любезный потонул.
Девушки подруженьки,
Собирайтесь вы ко мне
На горе, великое!
Выбирайте, девушки,
Выбирайте, красныя,
Шелковые новы невода!
Вынимайте девушки,
Стр. 429.
Вы бросайте, красныя,
Во Дунай быстру реку!
(Архангельская губ., Мезенский уезд. — Ефдменко, стр. 5. — «Науличная»).
6.
Что мне, маменька, тошнешенько,
Государыня, родимая, тяжеленько!
На роду ж таковое не бывало:
Мне ночесь тоска нападала.
нападала тоска — печаль не мала
На мою-ль же победну головку,
На мое-ль же ретивое сердечко.
7.
Калина с малиною раным рано расцвела,
На ту пору молоду меня мать родила;
Не собравшись с разумом, в чужи люди отдала;
Велела мне матушка семь лет не бывать;
Родимый-то батюшка — хоть век не видать.
Годичик я прожила, дугой прожила,
А третий годочик в слезах провела.
А вскинуся пташечкой — кукушечкою,
Полечу на батюшкину на сторонушку,
Сяду я на яблоньку в зеленом саду,
Запою на яблоньке жалким голосом.
«Что это за пташечка у нас во саду?»
Большой-то брат говорит: «Сем я поймаю».
Стр. 430.
Средний брат говорит: «Сем я застрелю».
Меньшой-то брат говорит: «Сем я посмотрю:
Не наша-ли горькая с чужой дальней стороны?»
Большому ли брату то — во солдатах быть,
Среднему ль брату то — во разбойниках,
Меньшому ли брату-то — со мной домом жить.
8.
Первым полем мальчик шел,
Вторым полем коня вел,
А тертьим полем зелен дуб стоит;
В зеленом дубу золотое кольцо.
Привяжу я коня к золотому крыльцу,
Прикажу своего коня я красной девице,
Красной девушке, душе Настеньке;
Я сам разставлю, добрый молодец,
Полотнян белый шатер,
Растелю белый шатер,
Растелю я в шатерике белый войлочек,
Лягу, лягу, я молодец, с девушкой я высплюсь...
Встал, проснулся молодец, на белой заре;
Нету, нету у молодца ни коня и ни седла,
Ни коня нет, ни седла, ни девушки, ни шатра!
Пойду, взойду, молодец на все четыре стороны.
Как в правой стороне не пыль — то пылит,
В зеленых-то лугах турок плен делит:
Впереди-то ведут коня воронаго,
На коне сидит красна девушка,
Красна девушка, душа Настенька;
Досталась Настенька турку храброму...
Стр. 431.
9.
Чесал милый кудерьки,
Чесал милый русыя
Костяной гребеночкой;
Расчесавши кудерьки,
Ко сударушке пошел.
И шел милый по бережку,
И шел по крутому;
Искал милый лодочки,
Искал милый легкаго челнока;
Не нашел мой милый
Ни лодочки, ни челна;
Нашел милый жердочку,
Нашел милый тоненьку...
Жердочка сломилася,
Шляпушка с дружка свалилася,
Вдоль речки поплыла.
Завидела девушка,
Завидела сударушка
С высокаго терема;
Брала девушка ведра дубовыя,
Коромысел зеленый,
Пошла на реку за водой.
Приходила к речушке,
К быстрой реке,
Стала речушке пенять:
«Проклятая речушка,
Проклятая быстрая,
Утопила дружка!
Стр. 432.
Как тебе речушке,
Быстрой реке,
Быть без крутых берегов,
Так мне девушке быть
Без мила дружка!
10.
На что ж меня матушка
на горе родила,
Не собравшись с разумом
Замуж отдала?
Чужая сторонушка
Без ветру сушит,
Чужой отец с матерью
Без вины журят.
Скинусь я, младешенька,
Горькою пташкой,
Я кукушечкой,
Полечу я младешенька
На свою сторону,
На свою, млада, сторонушку —
К батюшке в садок;
Сяду ж я на яблоньку
На кудрявенькую,
Закукую кукушечкой —
Весь сад заглушу;
Горючей слезой, матушка,
Весь сад затоплю.
Увидала ли матушка
Стр. 433.
С высока терема:
«Родимыя детушки!
Что за пташечка?
Да что за пташечка?
В зеленом саду?»
А и братец говорит:
«Пойду застрелю».
А сестрица говорит:
«Пойду посмотрю,
Не наша ли горькая
С чужой стороны?»
11.
Для кого ж ты, моя расхорошая, очень модно ходишь?
Для котораго, моя хорошая, ты лицо наводишь?»
Я лицо ли наводила, майора любила —
Я майора, девушка, любила, парня молодова;
С которым я прежде водилась, вечер разбранилась:
Разбраночка была не большая, во глаза ругала,
Я во глазушки дружка ругала, подлым называла —
«Уж ты подлый, разнегодный, злое твое сердце;
Уж ты злое, злое ретивое, у маво милова.
Сижу я девки с ночи до полуночи, до втораго часу:
Сижу я, девка, девка, сиротою, залилась слезою,
Залилася девушка слезою — ко мне мил ногою.
Восходило солнышко высоко — живет мил далеко;
Восходило солнышко пониже — живет мил поближе.
Стр. 434.
12.
Ох, матушка, тошно мне,
Сударыня, грустно мне,
Умереть с горя хочу!
Не люблю я, матушка,
Не люблю, сударыня,
Своего мужа дурака!
Полюблю я, матушка,
Полюблю, сударыня,
С тиха Дона казака!
Казачек молоденький,
Казачек хорошенький,
Удал добрый молодец,
Он ходит по бережку,
Он ходит по крутеньку,
По желтому по песку;
Он чешет кудерешки,
Расчесывает русыя
Белым рыбьим гребешком;
Расчесамши русыя,
Казак шапочку надел;
Надемши он шапочку,
Надемши высоньку,
Вдоль по улице пошел;
Пройдемши он улицу,
Пройдемши широкую,
Ко сударушке зашел.
Сударушка любушка,
Душа красна девушка,
Стр. 435.
Ты неправдою живешь,
Неправдою, девушка,
Неправдою, красная,
Ты обманываешь меня!
У твоих воротичек,
У твоих широких
Бел горюч камень лежит;
Из-под того камешка,
Из-под бел-горючаго
Быстра речушка бежит;
Через эту речушку,
Через эту быструю
Тонка жердочка лежит;
По этой по жердочке,
По этой по тоненькой
Мой миленький переходил;
Переломилась жердочка,
переломилась тонкая, —
Мой миленький потонул!
13.
На горе грастет калина,
Под горой малина,
Молодая девчоночка
Молодчика любила;
Взяла его за рученьку
Всю ночку водила,
Всю ночку до светочку.
На дворе белая заря,
— На дворе белая заря —
Стр. 436.
Девчоночки спать пора.
Выходила красна девка
На свое новое крыльцо;
Простужала красна девка
Свое белое лицо.
Хорошо тебе девица
По горенке ходити
Да и мне ли молодчику
На морозе стоюмчи.
Ко морозу ножки стынут.
Снежок белый выпадал
Дороженьку заметал.
14.
Не летай-ка ты, да не летай-ка ты,
Разсизенький ты мой голубок;
не садись-ка ты, не садись-ка ты,
Да на мое-то раскрашенное окно!
На моем-то красном окошке
Да неравен случай бывает:
Ясный сокол в гости прилетит...
По прилетичку — ясный сокол,
А по приезду — парень молодой!...
Ты пожалуй-ка молодчик,
Головушку почешу!
Стала девушка головушку чесати,
Стал молодчик крепко засыпати...
Чуть прочкнулся — пробудился
И в окошечко поглядел,
Стр. 437.
В окошечко да скрозь стеклушко:
Ни девушки, ни коня!
(Пермская губерния. Шишонко, стр. 249).
15.
Га горушке калина
На горушке люба, люба калина,
Под горой малина.
Там девушка ходила,
Калинушку ломала,
Во пучочки вязала,
На дорожку бросала,
В казака попала.
«Казаченька молодой,
Куда едешь во поход?
Возьми меня с собою,
Зови меня женою,
А я тебе угожу:
Коня тваво напою,
Овса, сена заложу;
Еще тебе угожу:
Постелюшку постелю,
Взголовьице положу
Поцалую, обойму.
16.
Поехал добрый молодец
Во чисто поле погулять.
Стр. 438.
Первое полюшко проехал,
На второе пешком шел;
На третьем чистом полюшке
Начал сон меня долить,
Дрема с ног стала валить.
Прявяжу я добра конюшка
Ко сырому ко дубу,
Ко девицы ко шатру,
Ко девицы ко шатерышку,
На волковом поводу,
На шелковую траву.
На шелковую травоньку;
Сам я лягу с милой спать,
Спать под сосенку,
Под такую под сосенышку,
Под кудрявую зелену.
Что не в поле пыль пыляется,
Распыляй — пыляется;
Не душа-ли, добрый молодец:
Пробужай — бужается.
Пробудившись, добрый молодец:
Ни коня нет, ни седла,
Ни коня нет, ни седелышка,
Ни девицы, ни шатра,
Ни девицы, ни шатерышка
Нет ни милой у себя.
(Вологодская губерния. «Русский филологический Вестник» 1887 г. № 4. — Каждый второй стих повторяется).
Стр. 439.
17.
Было у вдовушки тридцать дочерей;
Все они были грамотницы,
Все они ходили по Божиим церквам,
Все они стояли по крылосам,
Все они пели: «Господи Боже!»
Одна из них, София, промолвилась,
Ладила сказать: «Господи Боже»,
Той — поры сказала «Васильюшка дружок, подвинься сюда!»
Василий-то догадлив был —
Брал он Софию за праву руку.
Повел он Софию по Киеву,
Ко славному князю Владимиру.
Проведала Васильева матушка.
Скорешенько бежала в царев кабачек;
На гривенку купила зеленаго вина,
На другую купила зелья лютаго;
Во правой руке зелено вино несет,
Во левой зелье лютое;
Из правой руки Василью подала,
Из левой руки Софии отдала:
«Пей-ка, Василий, Софии не давай!
Пей-ка, София, Василью не давай!
Стр. 440.
Василий пил, Софии подносил;
Софьюшка пила, Василью поднесла.
Мало по малу Василий говорит: «буйна голова болит»;
София говорит: «ретиво сердце щемит».
Всю ночку трудились, безпокоились,
Ко утру — свету преставились.
Васильюшка гроб исповызолотили;
Софиюшкин гроб изповыкрасили;
Васильюшку несут князи — бояра,
Софиюшку несут красны девушки;
Васильюшка несли по правую руку,
Софиюшку положили по левую руку;
На Васильевой могилке выростала золотая верба,
На Софьиной могилке — кипарисно деревцо;
Корешок с корешком сорасталися.
Прут с прутом совивается.
Старый идет — Богу молится да наплачется,
Пожилой-то идет — подивуется,
Малый идет — напотешится, наиграется.
Проведала Васильева матушка:
Золотую вербу повыломала,
Кипарис — древо повысушила,
Все она коренье повывела.
Стр. 441.
18.
Ах ты, мать ли моя, мать,
Родимая моя мать,
Да какая в тебе стать —
Посылаешь одну спать!
Я не лягу одна спать,
Пойду милаго искать.
Я вечер молода,
Во беседе сидела,
На милаго глядела,
Поразсорилася
И пораздорилася,
И позвала дружка
Негодным в глаза:
«Ты негодный, нехороший
Милый мой,
Я не имаю любови никакой!»
Тут одумалася,
Призадумалася,
Не знаю, как быть:
Помириться, али нет?
Знаю, знаю, разумею,
Помиритися умею
Я учлива на словах
Разговорка на речах...
Стр. 442.
Паставь, миленький, шатер
Край дорожки моей,
Край широкой почтовой;
Да привяжи, милой коня
Ко точену ко столбу,
К золоченому кольцу
Дай-ка, дай мне молодец,
Я в головке поищу,
Я в головке поищу,
Желты кудри расчешу!
Стала девица искать,
Стал молодчик засыпать.
Проснулся, пробудился —
Вижу, нету никого:
Ни коня, ни седла,
Ни девицы, ни шатра!
Шельма девка приушла,
Не целована ушла,
Не целована.
Не милована!
На девушкин следок
Выпал беленький снежок.
Я по следикам пошел,
Свою любезную нашел.
Я не бил и не бранил,
В зеленые сады манил.
Девка во саду
Со травы цветы рвала,
Венок милому свила.
Венок милому свивала,
На головку надевала,
Обнимала, целовала,
Стр. 443.
Меня дружком называла:
«Милый, милый мой,
Разлюбезный дорогой,
Жаль растаться мне с тобой,
Жаль растаться, распростаться
Мне на веки от тебя!
Бегу в темны я леса,
Бегу в темны во дремучи,
Где мой миленькой гулял
И следоченьки скрывал.
Он следочики скрывал».
— Мне не жалко, молодцу,
Ни коня, ни седла,
Ни девицы, ни шатра;
Только жаль молодцу
Глупа разума, ума!
(Олонецкая губ. — Славянская, часть I, стр. 32, «хороводная»).
19.
По зорюшке, по заре,
Да люли, люли,
По вечерней по заре
Шел детинка из гостей
Со великих радостей.
Он торопится, бежит,
К своему двору спешит;
За ним девица бежит,
Стр. 444.
Кричит молодцу: «постой!
Неженатый — холостой,
Неженатый — холостой,
Разголубчик, любчик мой,
Ты не смейся надо мной
Над девицей молодой,
Над моей рукой косой!»
На то парень обвернулся,
Над девочкой размехнулся
«Скажи лапушка моя,
Скажи, любишь ли меня?»
«Я по совести скажу:
Еднаго тебя люблю;
Я по правде-то скажу:
Семерых с тобой люблю.
Показалось молодцу
За досаду велику.
Как ударил Катю в щоку,
Вдоль по белому лицу,
Замахнувши во другую,
Во сережку жемчужную.
Как жемчужная сережка
Размолоденька девочка
Приласплакалася:
«Уж как домой приду —
«Родной матушке скажу?»
Стр. 445.
20.
Я всю ночь млада не спала,
Ой люли, люли, люли, не спала,
Ничево млада ни слыхала,
Как буйные ветры шармовали,
С висока терема верхи пасарвали,
Во чисто поле паснасили,
Кы белу шатру становили;
А в биле шатре злой татарин
Красная девушка паляночка,
Сильно добро плачит,
Татарин ее унимает:
Ты не плач, не плач красная девушка.
Мы сошьем тебе лисью шубу,
На буйну головушку кунью шапку,
На резвы ножки красны сапожки,
На белые ручки рукавички».
«Изатлеить та кунья шуба:
Пропади та шапка...
Пусти мине к атцу к матери».
Стр. 446.
21.
Душечка молодчик.
Не суши, не круши
Красной девицы души!
Так мое сердечушко
Изныло по тебе,
Мои ясныя очи
Помутилися со слез...
Я со той тоски — кручины
В чисто поле пойду.
Я раскину бел шатер
При дороге при большой,
При долине при широкой.
Никто ко мне в шатер
Не заехал, не зашел;
Только заехал да зашел
Один миленький дружок;
Он на вороном коне,
На черкасском на седле.
«Уж ты миленький дружок,
Привяжи коня к шатру,
А сам ко мне у шатер!
Уж ты миленький дружок,
Дай у головушке поищу
Русыя кудри расчешу!»
Я искать не искала,
Русыя кудри поплутала
Добраго молодца приспала
На своих белых руках,
Стр. 447.
На кисейных рукавах.
Я очнулся, я проснулся, —
Нет ни девки, никого,
Нет ни ворона коня,
Ни черкасскаго седла.
Стр. 448.
Стр. 449.
Песни историческия, солдатския, разгульныя и удалыя.
Стр. 450.
Стр. 451.
1.
Про осаду Казани.
—
Уж вы люди ли, вы люди стародавние!
Молодые молодцы даволь послушати,
Еще я вам разскажу про царевый про поход,
Про грозна царя Ивана Васильевича:
Он походом подходил под Казань городок,
А подкопы подкапал под Казанку реку,
Что татары же по городу похаживали,
Что грозна царя Ивана Васильевича поддразнивали,
Что и тут-то наш грозен царь прикручинился,
Он повесил буйну голову на правое плечо.
Стр. 452.
Утупил он ясны очи во сыру-мать землю,
Он велел-ли государь-царь пушкарей сзывать,
Пушкарей созывать зажигальщиков,
Он велел сударь скоро-казнить, скоро вешати.
Не успел молодой пушкарь слово вымолвить,
Воску яраго свеча затеплилася
Что и с порохом бочка загорелася,
Что побило татар сорок тысячей и три тысячи.
2.
Что во поле было, поле,
Тут стояло древо,
Древо тонкая береза,
Тонка, бела, высока,
Листом широка.
Что под этой под березой
Гусарик убитый.
Он убит не убит —
Тафтою покрытый.
Тут девица красавица
Тафту открывала;
Она тафту открывала.
В лицо признавала.
«Встань гусарик, встань, прочкнись,
От сна пробудися!
Не твои ли, сударь кони
Во лузях гуляют?»
Кони чуют пред собой
Дальную дорожку...
Что за Волгой за рекой
Стр. 453.
Москаль сено косит.
Москаль бросил свою косу
Середи покосу.
Чт девица красавица
Водицу носила,
Дождичка просила:
«Дай мне Боже частый дождь,
Дождичка частаго,
Чтобы травушку смочило,
Косу притупило,
Молодаго москаля
С покосу сгонило»...
(Вологодская губ. — Вологодский Сборн., вып. IV, стр. 94).
3.
Уж как шли, прошли солдаты
Солдатики полковые;
Ко вдовушке заезжали.
«Ты, вдовушка молодая!
Пусти, вдова, ночевати,
Нас, молодцов, постояти!
Нас, молодчиков, немножко:
Полтораста пешехода,
Полтретьяста все на конях»...
Тут вдовушка говорила,
Молодая отвечала:
У меня дворик маленек,
А избушка невеличка».
Они силой ворывалися,
Все в избушку вобралися,
Стр. 454.
Все посели они по лавкам,
Что по лавкам, по порядкам;
Что большой гость под окошко,
Он в передний уголочек;
А вдова стоит у печки,
Прижавши ручки к сердечку.
«Ты много ли лет, вдовушка вдовеешь?
Ты давно ли сиротеешь»? —
— «Восемь лет я на девятый»...
— «Уж как много ли вдовушка деток»? —
— «У меня детей четверо»...
— «Уж как много-ли, вдовушка, хлеба»?
— «У меня хлеба осьмина».
— Уж как много-ли вдовушка денег»? —
— «Денежек только одна полтина».
— «Подойди, вдова, поближе.
Поклонись мне пониже,
Погляди на полотенце,
Посмотри на перстенечек;
Не твое ли обрученье»?
Тут вдовушка испугалась,
Молодая побежала;
Она будила молодых деток:
— «Вы вставайте малые дети!
Восемь лет солнце не грело,
На девятый осветило».
Вологодская губерния. Студитский, стр. 178. «Семейная протяжная».
Стр. 455.
4.
Собирался князь Михайло
В государеву во службу;
Он приказывал своей матушке,
Он приказывал своей государыне:
«Уж ты, матушка моя родная,
Береги ты мою княгиню,
Береги мою молодую;
Уж ты пой корми княгиню,
Уж ты пой корми молодую
Все сытою медовою,
Все крупищатыми калачами»!
Это матушке за досаду.
Со двора князя проводила;
Его матушка говорила:
«Уж вы, няньки, вы мамки!
Истопите баню жарко,
Накалите вы горюч камень!
Ты пойдем-ка со мной, невестка,
Мы пойдем с тобой в баню»!
В трои рученьки сноху держали,
В четвертыя грудь пороли,
Горюч камень опускали.
Она во первый раз возмолилась —
У князя Михаила шляпа спала,
На сажень прочь отлетела;
Она в другой раз возмолилась —
У Князя Михаила конь споткнулся.
«Ахти, братцы государи!
Стр. 456.
У меня в доме не здорово:
Либо матушки не стало,
Либо молодой княгини»!
С половины с дороженьки воротился.
Его матушка встречает
И со няньками, со мамками,
А без молодой княгини.
«Уж ты, мать моя родная,
Уж как где же моя княгиня,
Ух как где моя молодая»?
— «Что твоя ли княгиня,
Что твоя ли молодая,
Всю ноченьку не спала,
Все с друзьями просидела;
Она теперича почивает,
Что во светлой во светлице,
Во дубовой во гробнице»!
— «Уж вы, няньки, уж вы, мамки,
Вы подайте мне саблю острую»!
Он срубил себе буйную голову.
Его матушка закричала:
— «Ахти, я сука, согрешила —
Ровно три души погубила:
Уж я сына со невесткой,
Я младенца во утробе!»
(Вологодская губерния. Студитский, стр. 169).
5.
Как счастливы Россияне
Славным Батюшкой Царем!
Стр. 457.
За него должны молится
Пред Святыми мы алтарем.
Чтобы жизнь его продлилась
На дальнейшия лета
И чтоб царство утвердилось
Внеисчетные века.
С его жизнью Провиденье
Дает Русским благодать,
И с Россией для сравненья
Царства в мире не сыскать!
Цвети ль Русь наша сильнее,
В силе, славе расцветай,
А Царь мудростью светлее
Солнца краснаго сияй!
Сияй имя Александра
На скрижалях вековых;
Богом он Благословенный
И от поданных своих.
Стр. 458.
6.
Татарский полон.
—
Как за рекою
Да за великою;
Зля татарове
Дуван дуванили.
На дуваньице
Доставалася,
Доставалася
Теща зятю.
Вот повез тещу зять
Во дику степь;
Во дику степь
Стр. 459.
К молодой жене.
«Ну и вот жена,
«Те работница,
«С Руси русская
«Полоняночка.
«Ты заставь ее
«Три дела делати,
«Первое дело —
«Куделю прясть,
«Другое дело —
«Лебедей стеречь,
«А и третье дело
«Дитю качать!»
Полоняночка
С Руси русская,
Она глазками
Лебедей стережет,
А ручками
Кудель прядет,
А ножками
Колыбель колышет.
Она качает дитя
Прибаюкивает:
«Ты баю, баю
«Боярский сын!
«Ты по батюшке
«Зол татарченок
«А по матушке
«Ты руссеночек,
«А по роду мне
«Ты внученочек
«И моих черев
Стр. 460.
«Ты урывочек.
«Ведь твоя-то мать.
«Мне родная дочь,
«Семи лет она
«Во полон взята,
«У ней на правой груди
«Есть родинка,
«На левой ноге
«Нет мизинчика!
«Мне бить тебя —
«Так грех будет;
«Мне дитей назвать —
«Мне вера не та!»
Услыхали то
Девки сенныя,
Прибежали оне
К своей барыне:
«Государыня
«Наша барыня!
«Полоняночка
«С Руси русская
«Она глазками
«Лебедей стережет,
«А ручками
«Кудель прядет,
«А ножками
Колыбель колышет.
«Она качает дитя,
«Прибаюкивает:
«Ты баю, баю
«Боярский сын!
«Ты по батюшке
Стр. 461.
«Зол татарченок
«А по матушке
«Ты руссеночек,
«А по роду мне
«Ты внученочек
«И моих черев
«Ты урывочек.
«Ведь твоя-то мать.
«Мне родная дочь,
«Семи лет она
«Во полон взята,
«На правой груди у ней
«Есть родинка,
«На левой ноге
«Нет мизинчика!
«Мне бить тебя —
«Так грех будет;
«Мне дитей назвать —
«Мне вера не та!
Что стучит, гремит
По сеням бежит,
И дрожа дрожит
Дочка к матери!
Повалилася,
Повалилася
Во резвы ноги:
«Государыня
«Моя матушка!
«Не спознала тебя,
«Моя родная!
«Ты бери ключи,
«Ключи золоты,
Стр. 462.
«Отпирай ларцы,
«Ларцы кованы,
«Ты бери казны
«Сколько надобно;
«Ты бери коня
«Что ни лучшаго.
«Ты беги, беги, мать,
«На святую Русь.
— Не поеду я
На святую Русь,
Я с с тобой, дитя,
Не разстануся. —
(Отечеств. записки, Апрель 1860 г., стр. 79—82.).
7.
Вот поехал князь Михайло
Что на царскую-то службу,
На грозную государеву;
Оставляет он свою молоду княгиню,
Что княгиню Катерину,
И наказал своей матушке родною:
«Аж ты, матушка родная!
Еще пой, корми княгиню
Все крупичатми калачами!»
Его матушка родная
Опосля его не вдоме
Белу мыленку топила,
Сер-горючь камень нажигала
И княгиню посылала
Что во белую-то мыльню.
Стр. 463.
Тут княгиню изводила;
Распорола белы груди,
Досмотрела во утробе:
Во утробе-то младенец...
Ахти, смертно перепалась...
Скорых послов посылала
И по нянек, и по манек,
И по верных служанок.
«Аж вы, няньки, аж вы, маньки,
И все верные служанки!
Вы берите, няньки-маньки,
Все три белыя-то мыла
И четверто умыванье!
Вы умойте-ка княгиню,
Что княгиню Катерину,
Во три белыя-то мыла
И в четверто умыванье!
Вы умойте-ка княгиню,
Что княгиню Катерину,
Во три белыя-то мыла
И в четверто умыванье!»
Вото мыли-то княгиню
Во три белыя-то мыла
И в четверто умыванье;
Вото клали ту княгиню
В белодубовую гробницу;
Покрывали-то княгиню
Белохрущатой комочкой;
Повезли-же-то княгиню
Ко соборной ко церкви,
Что ко матери Софеи;
Отпевали-то княгиню
Стр. 464.
И с попами и с дьяками,
И со верными слугами;
Вото клали-то княгиню,
Что княгиню Катерину
В сыру матерую землю.
Как приехал князь Михайло
На княгинину могилу
Его добрый конь споткнулся,
С главы шапочка свалилась;
Он и туто догадался:
«Ахти, дома нездорово!
Либо матушка померши,
Либо молода княгиня,
Что княгиня Катерина!»
Вот приехал князь Михайло
Что ко матушке на улку.
Его матушка встречает;
Он у матушки спрошает:
«Что ты, матушка, стречаешь?
Уж-то где моя княгиня,
Что княгиня Катерина?»
Его матушка родная
За белы руки принимает
И ответ ему содержит:
«Что ушла твоя княгиня,
И ко нянькам, и ко манькам
Побелиться, румяниться...»
Вот поехал князь Михайло
И ко нянькам, и ко манькам.
«Аж вы, няньки, аж вы, маньки,
И все верныя служанки!
Вы скажите сущу правду,
Стр. 465.
Вы скажите, не утайте:
Уж-то где моя княгиня,
Что княгиня Катерина?!
— «Ты, великий князь Михайло!
Твоя матушка родная
Опосля тебя не вдолге
Белу мыленку топила,
Сер-горючь камень нажигала
И княгиню посылала,
Что во белую-то мыльню;
Тут княгиню изводила,
Распорола белы груди,
Досмотрела во утробе:
Во утробе-то младенец...
Ахти, смертно перепалась...
Скорых послов посылала
И по нянек, и по манек,
И по верных служанок.
Вот обмыли мы княгиню
Что княгиню Катерину
Во три белыя-то мыла
И в четверто умыванье;
Положили-то княгиню
В белодубовую гробницу;
И покрыли-то княгиню
Белохрущатой камочкой;
Увезли-же то княгиню
Ко соборной ко церкви,
Что ко матери Софеи,
И атели-то княгиню
Все с попами, все с дьяками,
Все сверными слугами;
Стр. 466.
Положили-то княгиню,
Что княгиню Катерину
В сыру матерую землю».
Как поехал князь Михайло
И от нянек, и от манек,
И от верных служанок
На княгинину могилу.
На княгининой могилы
Со добра коня свалился,
О горюч камень зашибся.
Его матушка княгиня
Возле речушки ходила,
Зычным голосом кричала:
Ахти, тяжко согрешила —
Три души я погубила:
И что первую-то душу
Эво — князя Михаила,
А другу-то ведь душу —
Его молодцу княгиню;
А третьюю-то ведь душу —
Во утробе-то младенца!»
А со той тоски — кручины
И сама в речку бросалась....
(Вологодская губерния. «Москвитянин» 1842 года, часть IV, стр. 274).
Стр. 467.
8.
Щелкан—Дудентьевичь. *)
—
А и деялось в Орде,
Передеялось в Большой,
На стуле золотом,
На рытом бархате,
На червчатой 1) камке 2)
Сидит тут царь Азвяк:
Суды разсуживает
И ряды разряживает,
Костылем размахивает
*) Из сб. Кирши, стр. 31.
1) Багровый.
2) Шелковая китайская ткань с разводами.
Стр. 468.
По бритым тем усам,
По тем Татарским головам.
Шурьев царь дарил
Городами стольными:
Василья на Плесу,
Гордея к Вологде,
Ахромея к Костроме:
Одного не жаловал
Любимаго шурина
Щелкана Дудентьевича.
За что не пожаловал?
И за то он не пожаловал,
Его дома не случилося,
Уезжал-то млад Щелкан
В дальную землю Литовскую,
За моря синия.
Брал он, млад Щелкан
Дани, невыходы,
Царски невыплаты;
С князей брал по сту рублей,
С бояр по пятидесяти,
С крестьян по пяти рублей;
У которых денег нет,
У того дитя возмет;
У котораго дитяти нет,
У того жену возмет;
У котораго жены-то нет,
Того самого головой возьмет.
Вывез млад Щелкан
Дани выходы,
Царския невыплаты;
Вывез млад Щелкан
Стр. 469.
Коня во сто рублей,
Седло в тысячу,
Узду — цены ей нет.
Не тем узда дорога,
Что вся узда золота,
Она тем узда дорога,
Царское жалованье;
А нельзя, дескать,
Тое узды не продать, ни променять,
И друга дарить,
Щелкана Дудентьевича.
Проговорит млад Щелкан
Млад Дудентьевич:
«Гой еси, царь Азвяк!
Пожаловал ты молодцов
Любимых шуринов;
Василья на Плесу
Гордея к Вологде,
Ахрамея к Костроме;
Пожалуй ты, царь Азвяк,
Пожалуй ты меня
Тверью старою,
Тверью богатою,
Двумя братцами родимыми,
Двумя удалыми Борисовичами».
Проговорить царь Азвяк
«Гой еси, шурин мой
Щелкан Дудентьевич!
Заколи-тка ты сына своего,
Сына любимаго,
Крови ты чашу нацеди,
Выпей крови тоя,
Стр. 470.
Крови горячия;
И тогда я тебя пожалую
Тверью старою,
Тверью богатою,
Двумя братцами родимыми,
Двумя удалыми Борисовичами».
В ту пору млад Щелкан
Своего сына заколол,
Чашу крови нацедил,
Крови горячия.
И в ту пору царь Азвяк
За то его пожаловал
Тверью старою,
Тверью богатою,
Двумя братцами родимыми
Двумя удалыми Борисовичами.
И в те поры млад Щелкан
Он судьею насел
В Тверь ту старую,
В Тверь ту богатую;
А не много он судьею сидел:
И вдовы-то безсчестити,
Красны девицы позорити,
Надо всеми наругатися,
Над домами насмехатися.
Мужики-то старые,
Мужики-то богатые,
Мужики-то посадские,
Они жалобу приносили
Двум братцам родимым,
Двум удалым Борисовичам;
От народа они с поклоном
Стр. 471.
Пошли с честными подарками —
И понесли они честные подарки
Злата, серебра и скатнаго жемчугу.
Изошли его в доме у себя
Щелкана Дудентьевича;
Подарки принял от них,
Чести не воздал им.
В ту пору млад Щелкан
Зачванился он, загордынился,
И они с ним раздорили —
Один ухватил за волосы,
А другой за ноги,
И тут его разорвали.
Тут смерть ему случилася,
Ни на ком не сыскалася. —
9.
Роман князь Митриевич млад,
Поезжал он в чисто поле
Сбирать дани за те годы за старые;
И унимает его княгиня Марья Юрьевна
«Душенька, Роман князь, сударь Митревич!
Ни уедь ты в далеко чисто поле
Сбирать те дани, сударь, пошлины:
Как ночесь мне Марье Юрьевне,
Мало снилось, много виделось,
Много виделось, во сне грезилось:
Будто спал у меня, у Марьюшки злачен перстень
С меньшова перста, с мезеночка,
Стр. 472.
И разсыпался на мелкия зернотка, на мушенки.
Тут из далеча, далеча, из чиста поля
Прилетело стадо черных воронов,
Расклевали, мой Марьюшкин злачен перстень.
Кто-бы мог мой сон теперь разсудить?»
Говорит князь Роман, сударь Митриевич:
«Ты не плач, княгиня Марья Юрьевна,
Юрьевна, ты лебедь белая!
Я как съезжу в далеко чисто поле,
Так съищу там много знахарей,
Что могут тебе разсудить твой сон».
Говорит княгиня Марья Юрьевна:
«Ты, душенька, Роман князь сударь Митриевич,
Не надо мне твоих много знахарей,
Я могу этот сон сама весь разсудить:
Как ты уедешь в далече чисто поле,
Так из той земли, из бусурманския,
Наедут многи поганы татарове
На трех червленных новых кораблях;
Увезут меня княгиню Марью Юрьевну».
Ничего князь Роман не побаровал (sic)
И уезжал в далече чисто поле.
В ту пору, в то время
Приезжали поганы татарове
На трех червленых новых кораблях.
Тут княгиня в побег пошла:
Выходила из высока нова терема
На новыя сени,
С новых сеней на широкий двор,
С широка двора в зеленый сад,
Там приздынула яблонь кудреватую.
И садилась под яблонь кудреватую.
Стр. 473.
А те поганы татарове
Выезжали на крутой красен бережок,
Приходили в высок терем:
Тут ходит Марьица протомойница;
Они туто взяли плеточки шелковыя,
Стали туто бить Марьину протомойницу:
«Ты скажи нам, скажи, не утай — скажи,
Ты ли есть княгиня Марья Юрьевна»?
И говорила им Марьина протомойница:
«Я есть не княгиня Марья Юрьевна,
Я есть Марьина протомойница».
Они стали туто бить Марьину клюшницу:
«Ты скажи нам, скажи, не утай — скажи,
Ты ли есть княгиня Марья Юрьевна»?
И говорила им Марьина клюшница:
«Я есть не княгиня Марья Юрьевна,
Я есть Марьина клюшница».
И стали они Марью отыскивать:
Выходили они из высока нова терема
На новы сени,
С новых сеней на широкий двор,
С широка двора во зеленый сад,
Приздынули тут яблонь кудреватую
И нашли княгиню Марью Юрьевну,
Стали Марьюшку допрашивать:
«Скажи: ты ли есть княгиня Марья Юрьевна»?
«Нет, я не княгиня есть Марья Юрьевна,
Я есть Марьина постельница»
Тут они брали плеточки шелковыя,
Стали ее бить не жалеючись:
И стали ее снова допрашивать:
«Скажи, скажи, не утай — скажи,
Стр. 474.
Ты ли есть княгиня Марья Юрьевна?
Тут она и сказала им:
«Я есть княгиня Марья Юрьевна?»
Взяли они княгиню за белы руки,
И вели на пристань корабельную,
И привезли ее к Батышу на червлен корабль;
Берет ее Батыша за белы руки.
И цалует княгиню в сахарны уста,
Говорит княгиня Марья Юрьевна:
Ой-же ты Батыш, царь Бутурьевич!
Не цалуй ты меня в сахарны уста,
Не скверни устов моих сахарных,
Когда привезешь в землю бусурманскую»...
(Калгалакша, на Бел. Море. — Записал С. В. Максимов).
Стр. 475.
10.
Свадьба Грознаго *).
—
Приутихло — приуныло море синее,