Царь-император Петр I был велик своей неутомимостью в осуществлении реформ, перестроивших политические, социально-экономические и культурные структуры России, затронувших нравы и обычаи народа. Вспомним другого Великого - Александра Сергеевича Пушкина. Герой его поэмы "Медный всадник", созданной через 108 лет после смерти царя, обращается к памятнику:
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
Вздыбленная реформами страна, ее народ переживали долгие годы великого взлета и одновременно тягчайших страданий и жертв.
Войны и преобразования требовали не только финансов, но и людского потенциала. Как пополнить государеву казну, откуда мобилизовать наиболее нужных мастеровых - вот вопросы, требовавшие решения. Еще в 1679 году правительство перешло от поземельной системы обложения податями к подворной. Петр I, считая, что со времени переписей 70-х годов XVII века число дворов увеличилось, указал в 1710 году провести новую всеобщую перепись. Но крестьяне перехитрили царя. Они стали соединяться дворами, а то и попросту заколачивать дворы и скрываться на время переписи в лесах, бежали в Сибирь. И число "живущих" дворов в сравнении с 1679 годом даже уменьшилось.
П. Н. Милюков пытался по переписи начала XVIII века выяснить причины такой убыли дворов. Он проследил судьбу 19 376 "убылых" дворов, из которых, по его подсчетам, 29 процентов запустело по естественным причинам ("умерли в своих домах"), 20,4 процента - под влиянием правительственной деятельности, 37,2 процента - от побегов и т. д8. Эти сведения получены из итоговых данных переписных книг уездов различных районов страны, в т. ч. и уездов Поморья. Петр, осуществляя свои реформы, начал проводить мобилизацию людей на строительство Петербурга, крепостей, каналов и верфей, в первую очередь из ближайших территорий. В их число естественно попала и вновь образованная Архангелогородская губерния с ее промыслово-ремесленным населением. Бегство усилилось. Деревня пустела. Так, по Важскому уезду число "живущих" дворов уменьшилось с 2340 до 1122. "Утайка" по отдельным северным волостям составляла от 37 до 75 процентов. Петр указал ландратам провести в 1715-1718 годах повторную перепись, объявив о жестоких санкциях против утайщиков и беглецов. Книги с ее итогами хранятся также в РГАДА, в фонде 350 "Ландратские книги и ревизские сказки". Они представляют собой особую ценность, так как в них указывается возраст дворовладельцев, причины запустения дворов. Например, ландрат Н. И. Ляпунов в 1719 году специально провел ревизию пустоты в Каргопольском уезде. Он бесстрастно фиксирует людские трагедии и судьбы: "Двор пуст Никифора Окулова, а он, Никифор, выслан в Санкт-Петербург в Адмиралтейство в работники в 1715 году в генварский наряд и в дом свой не бывал и сведения о нем нет. А жена его Ирина Козмина дочь сошла Безвестно в 1716 году; двор пуст Семена Наумова ВОЛКОВА, А он с женою Анной Дмитриевной дочерью в 1709 году умре, а дети их: Андрей в Санкт-Петербурге на государевой работе в 1716 году в майском наряде умре, ИВАН ВЫСЛАН в Санкт-Петербург на работу в 1717 году в сентябрьский наряд и в дом свой не бывал, А жена его, ИВАНОВА Марфа Степанова дочь, с дочерью своей Парасковьей сошли безвестно, в том же 1717 году. Двор пуст Тарха Григория Клыкова, а он, Тарх, умре на государевой работе на Олонецкой верфи в 1704 году, а дети ево, Карп и Федор, съехали в сибирские города в 1706 году, от роду никого не осталось".9
По подсчетам историков, в 1700-1709 гг. было взято в армию с территории всего государства не менее 200 тысяч человек, т.е. почти 4-5 процентов мужского населения страны. Если принять такой же процент и для поморских уездов, то получается, что отсюда было взято в рекруты не менее 20 тысяч человек только за указанные годы.
Свидетельства переписных книг первой четверти XVIII века об огромных масштабах мобилизации населения северных губерний на различные государственные работы дополняются сведениями, которые мы находим в актовой документации того времени.
В 1710 году правительством было предписано выслать из Архангелогородской губернии в столицу на вечное житье 555 семей ремесленников, в том числе столяров и токарей - 14, кузнецов, котельников, медников, слесарей - 13, плотников - 496, каменщиков - 19, живописцев - 1, а также гончаров, портных и людей других специальностей. Из этого числа надлежало отправить из Вологды 167 семей, из Устюга - 50, с Ваги и Устьянских волостей - 63, из Архангельска - 23 семьи и т. д. На содержание переселяемых было приказано собрать на местах 12 210 рублей10.
Одновременно шла мобилизация посошных, т.е. временно набираемых мастеровых людей для отбывания трудовой повинности. В 1707 году было предписано послать из Вологды, Галича и Кинешмы на работу в Петербург 6234 человека (отправлено 5813 человек). В 1708 году с Двины, Устюга, Тотьмы, Сольвычегодска, Кеврольского и Мезенского уездов приказано послать от каждых 15 дворов по одному человеку (всего 1555 человек) и собрать на прокормление этих людей во время работы 7293 рубля 20 алтын. Вологда должна была послать еще 5766 человек (отправлено 4015). Мобилизация шла ежегодно. В 1709 году Архангелогородской губернии предписано было послать 6508 человек и собрать на их содержание 23 665 рублей 26 алтын и 4 деньги. За три года (1707-1709) было фактически послано на работу 10 010 мужчин и собрано 30 817 рублей 3 алтын, 4 деньги.11
Люди умирали в дороге и на работах, многие разбегались. Но в адрес Архангелогородского губернатора князя П. А. Голицына ежегодно шли грозные предписания о немедленной высылке работников в Санктпетербургскую губернию к городовому делу "сполна без задержания, перепоруча круглою порукою, дабы дорогой не разбежались".
Так было и в других губерниях.