Собирается сначала родня, потом в разгаре празднованья — соседи и др<угие> Невеста причитает каждому из приехавших родственников, например, дяде (и тетке):
Славá да славá Богý
Слава Христу-ту небесному,
Дождалась-догледеласе
Родимóво-то дéдюшки
Да родимые-то тетушки.
Вам спасибо жо, тетушка,
Що пришли-прикатилисе
К батюшкý да и к мáтушке,
К им на пир да на братщинку,
Да на веселу-ту свадебку,
Ко мне кручинной-то дéвице —
На горéда на крýчину,
На злу печель-ту великую!
Охти, мне да тошнёшенько!
Не могу умом-то подумати
Да на уме-то подéржати,
На всех крещеных посмóтрити
Сейчас во это-то времечко:
Посмотрю-то я пóгляжу
По всей светлой-то свитлице,
По всей столовой-то горнице,
Посмотрю, молодёшенька,
На батюшкá да на мáтушку,
На всю родню-ту сердечную —
Оне сидят да биседуют
Да на брусовых-то лавочках,
Да говорят-то-советуют
(Оне) про пир да про братщинку,
Да про веселу-ту свадебку
На великих-то радостях —
Как проводить да спечаловать (17).
Собираются девицы-соседки и из других деревень. Приходят вместе артелями.
Невеста причитает:
Славá да славá Богу,
Славá Христу-ту небесному,
Да дождалась-догледеласе
Сизых-то голубушёк —
Да милых-то подрýженёк!
Сизыé вы голубушки,
Да милые вы подруженьки,
Я чево стану спрашивать,
Так вы извольте мне сказывать,
Сказывáть — не обманывать,
На словах не затаивать:
Вы скажите, Христа ради,
Да далекó ли средилисе,
Далекó ли срядилисе
Да бáско вы нарядилисе?
Що вы мне не сказалисе,
Да у меня не спросилисе?
Уж как преж да до этого
Эдак все не водилосе
Да некогдá не случалосе,
Що бы мне не сказалисе.
Как пойдут-то голубушки
Да на головы чéс(т)ны праз(д)нички,
Хоть под окошком да звопятсе [Окликнут]...
Охти, мне да тошнёшенько!
Оне молчат да не гóворят,
Оне ответу-ту нé дают!
Мóшно знать, мóшно ведати,
Мошно самой догадатисе:
Оне пришли-прикатилисе
Не на годовóй чéс(т)ной праз(д)ничек —
К батюшку да и к матушке,
К им на пир да на братщинку
Да на веселу-ту свадебку,
Ко мне кручинной-то дéвице
Да на горё да на крýчину!
Сизыé вы голубушки,
Да милыé вы подрýженьки,
Бело я не умыласе
Да бáско я не средиласе:
Рукавёшка-те [Уничиж<ительное> от рукава, нарукавники — род душегрейки, короткой кофточка, не достигающей поясницы] брáные [Домашней ткани, с набираемым во время тканья узором]
Да сарафанёшко-то [Унич<ижительное> от сарафан] рваноё,
На мне исподка [Рубашка] заплатная,
Фатка вся уволóчена. (20)
Уж я просила жо, мóлода,
У корминеца батюшка
Брус я мыла янтарново.
Мне отвитиў-то батюшко:
«В лавочку-ту не хожено,
Дак тибе мыла не куплено».
Я просила у матушки
Воды-то ключёвые.
Дак отвечала-то матушка:
«По водý-ту не хóжено
Да и воды не нанóшено».
Как у родимые сестрицы —
Тонковó полотёнышка (попросила).
Отвечала-то сестрица:
«Полотно-то не выткано».
Я просила жо, мóлода,
У корминеца батюшка
Скруты-сряды-то добрые.
Так отвечаў мне-ка батюшко:
«Що успить [Успеть (разумеется) можно успеешь]-то средитисе,
Тибе успить снаредитисе!»
Невеста открывается и усаживает девиц по лавкам в кружок около себя, сама садится в сутки; девушки —- близкая родня со стороны отца — усаживаются справа, со стороны матери — слева (31); затем садит соседок. Закрывается, встает и причитает:
Сизые вы голубушки
Да милые вы подруженьки,
Не осудите, голубушки,
Да на моё место-мистичко [То есть на то место, которое предоставлено занимать во время всей свадебной церемонии каждой из девиц]
Рада я, молодешенька,
Все во это-то времечко
Всех захватить-то в беремечко,
Поприжать ко сердеченьку —
У меня, молодешеньки,
Рученьки коротёшеньки,
Да в плечах силки малёшенько.
Дак кому худо-то кажитсе,
Дак это место не гленитсе —
Дак вы садитесь, голубушки,
На мое место-мистичко.
Подруги встают, кланяются в пояс и говорят: «Больно дородно, Олександра Аристарховна» (т. е., что места всем нравятся).
Замините, Христа ради,
Меня, молодёшеньку!
Охти, мне да тошнехонько!
Как от этого времечка
Девичник (На свадьбе крестьянина деревни Отаевской, Спасской волости А. И. Е-го).
Не осудите, голубушки,
Да на мое место-мистичко.
Фото М. Б. Едемского. Воспроизводится по публикации в журнале «Живая старина»'
Не знать, куды бы деваласе,
Не знать, куды потеряласе.
Дивицы лебеди белые,
Сизые вы голубушки,
Я об чем жё побьюсь челом
Да в горюшке поконаюсе,
Низко всем поклоняюсе.
Кланяется до земли.
Не оставьте, голубушки,
Меня во это во времечко:
Я ходила жо, мóлода,
На широку-ту улочку,
Хоть не сама-то в вид видяла -
От добрых людей слышала:
Туча-гром подымаитсе —
Сват в дорожку сряжаитсе,
Час-часу подвигаитсе
Да в один час собираитсе;
От часу-ту последнёво
Как в воде-то утопитисе —
Осудят люди, подивят;
Я пойду, молодешенька,
Во чистое-то полюшко,
Да взмолюсь, молодешенька,
Присвятой Богородице:
Уж Присвятая ты Троица
Да Божья Мать Богородица (42),
Да пришли-ко мне, Господи,
Мне-ка скорбь-ту тяжелую
Да и смёртку-ту скорую (32)
Старухи, бабы и девки плачут.
От часý-ту последнево!
Дивицы — лебеди белые,
Как прилетеў-то есён сокóў (16)
Под сутнеё-то окошечко [Которое в сутках, т. е. в переднем углу].
Да говорит-то есён сокóл:
«Ты не плачь, не плачь, девица,
Не печальсе, кручинная!»
Да говорит-то есён сокоў
Про чýжу дáльну-ту стóрону,
Про чужá-то чуженина,
Що на чужой дальней стóроне
У чужа-то чуженина
Да вся семья нездорóвая
Лежит в мягкой-то постеленьке.
Не варено пиво пьяное,
Не брáно [Не куплено, не заготовлено] вино-то зеленое,
Не пекено и не стряпано;
Ямщики не налажены,
Кони все не запряжёны,
Гости все не насажены
У чужа-то чуженина, —
То слава да слава Богу,
Слава Христу-ту небесному:
Я еще покрасуюсе,
Поживу-то дивицею!
Охти, мне да тошнешенько!
Как прилетела белá лебéдь (16)
Под сутнеё-то окошечко;
Да говорит-то белá лебедь:
«Ты поплачь, поплачь, дéвица,
Ты поплачь-ко, кручинная:
Що на чужой дальней стóроне
Вся семья-та здоровая;
У их варено пиво пьяное,
Бранó вино-то зеленое [Зеленою, а не зеленое],
Пекено да и стряпано;
Ямщички изналажоны,
Кони все иззапряжоны,
Гости все изнасажены (на сани),
За вожди-те [Вожжи] примаютсе
Да в путь-дорожку сряжаютсе...
Дак, охти, мне да тошнешенько!
Невеста просит у отца пива и причитает:
Схожо красное солнышко,
Мой корминец ты, батюшко,
Принеси-ко мне, батюшко,
Много пива-то пьяново,
Да двоевáры-то [Двоевара — пиво, два раза вареное со свежим в тот и другой раз хмелем] хмельные,
Да не ведром, не братынечкой, -
А целой бочкой дубовою!
Не жалий-ко, мой батюшко, —
Это мое зарабóтное
(Да) Мое заслужёное:
Мои ножки-те хóдили,
Да мои ручки-те робили.
Надо мне, молодешеньке,
Упоить да употщивать [Употчевать, угостить так, чтобы остались довольны]
Всю родню-ту сердечную,
Дедюшёк да тётушок,
Двоюрóдных-то братьицей,
Да спорядовных суседушек,
Да дорогих любых девушек,
Кумонькóв да и кýмушок,
Молодцов-то удаленьких,
Соколов-то крылатеньких (16).
Приносят пиво. Цедят в братыню и подают невесте. Невеста угощает сидящих, сначала — по правую сторону (31), потом — других. Угощает всех.
В доме жениха в этот день, перед отъездом по невесту, идет широкий пир, так называемый поéз(д) женихов. К нему приглашается вся родня, соседи и даже жители близлежащих деревень. Посылают обыкновенно подростков-ребятишек, которые, перебегая от одного дома к другому, стучат по подоконью и кричат: «Нá поез(д) гостите!»
Когда родня в сборе, начинается торжественное столованье. Все, что есть лучшего из кушаний, поставлено на столы, накрытые большими скатертями и уставленные по особому церемониалу, с непременною витушкой на двух короваях посредине стола, с хворостками и колобками (23). За стол усаживаются по старшинству и значению каждого гостя; на почетном месте (в сутках) тысяцкой, рядом с ним жених, а по другую сторону жениха — крестная его мать, «божатка», и сватья; дальше, в сторону тысяцкого, мужская часть прибора, а в сторону божатки — женская; на скамье видное место занимает хряпчий, разрезывающий и раздающий кушанья, столовые приборы и проч., пробующий прежде других всякое блюдо и заправляющий по своему вкусу для всего стола маслом, солью и проч. Стол, всегда продолговатый, стоит непременно в переднем углу под иконами; при большом стечении гостей к нему приставляют вплотную еще один, а иногда и два таких же стола, в направлении от суток, переднего угла, к «шомныше» (кути); лавка, идущая вдоль длинной стороны стола к шомныше, ближе к печи, называется обыкновенно бабьей или женской, в отличие от другой, идущей по короткой стороне, — короткой или мужской лавки. Вдоль другой длинной стороны стола, а иногда и другой короткой, если последняя не примкнет к третьей лавке, возле шомныши, устанавливаются скамьи, иногда стулья и табуреты. Это обычный способ расстановки столов и рассаживания гостей во всех торжественных деревенских церемониях; само собой разумеется, и в доме невесты на свадьбе.
Угощением распоряжаются обыкновенно родители жениха — как хозяева, но всякое угощение предлагается от имени жениха. Сам жених угощает вином (водкой), при чем всегда встает на своем месте, держа поднос с двумя стаканчиками, и подносит сидящим за столом, а также всем находящимся в избе, особенно мужчинам. Тысяцкой при этом вызывает к столу по очереди всех, часто выкликая даже и отсутствующих, особенно видных соседей, на случай, чтобы не обойти кого-нибудь за многолюдством очередью. Приглашенные к вину, выпивши стаканчик (рюмку), «кладут в стол» (деньги) от 3-х до 20-ти копеек, редко больше. Первыми кладут родители жениха, затем прибор и «сторона», т. е. остальные присутствующие на «пóезде», но не попавшие за стол. Иногда вызывают к вину по нескольку раз (деньги кладут только при первом приглашении); кроме того, всегда угощают домашней варки пивом, которое в братынях передается от одного к другому без всякого особого подношения; часто и в братыни наливается самими же гостями, не сидящими за столом; лишь к столу подносят хозяева. Заправный, т. е. зажиточный жених должен угостить всех на славу, а потому пир тянется довольно долго.
По окончании столованья, перед поездкой к невесте, родители тут же перед столом благословляют жениха хлебом и иконою (23); благословляют также хрёсный и божатка (крестные отец и мать).
При отправке поезда сват (дружка) или особый знахарь, «сторож», заговаривает жениха, а затем и весь поезд от порчи и всякого несчастия. В одежду жениха (в полы) втыкаются протошки (иглы без ушков), а по голому телу перевязывается рыболовная сеть (33) -— все с особыми приговорами. На ограждение поезда читается особенно длинный заговор (см. ниже).
Для поезда, само собой, впрягаются лучшие кони (для чего иногда берут у соседей, если свои не надежны) в лучшую сбрую, с золочеными дугами бубенчиками (фомками) и с двумя колокольцами на каждой дуге. Едут насколько возможно быстро и лихо, никому не сворачивая и не уступая дороги. В летнее время за дороговизной парадных экипажей (тарантасов), который заводятся только у весьма зажиточных крестьян, поезд едет верхами, без экипажей, а поблизости почти всегда прибор идет (весь) пешком.
Приезд «женихов»
Уже вечером, около 9 часов, приезжает жених «с прибором». Прибегаю ребятишки, кричат: «Едут, едут!» Все бегут из избы навстречу едущим жениху с приборянами. В это время одевают потеплее (если зимой) трех умеющих
Прибор у «дворных» ворот.
(Симулировано по летней, пешей свадьбе в деревне Рыкаповской, Спасской волости.) Фото М. Б. Едемского. Воспроизводится по публикации в .журнале «Живая старина».
причитать девиц и отправляют над дворные ворота [См. дальше] причитать вместо невесты, которая в это время повязывается обыкновенной девичьей повязкой и стоит на «мосту» (т. е. в сенях) среди других девиц так, чтобы ее не замечали.
В момент, когда «женихи» (т. е. жених с прибором) подъезжают (летом обыкновенно приходят пешком) ко двору невесты, все двери и ворота, ведущие снаружи в дом, запираются накрепко, и никого не пропускают ни в дом, ни из дому. Гости, соседи, соседки и посторонние толпятся на повити и по обе стороны ее — на летнем и зимнем мосту (сенях); многие протискиваются поближе к причитающим девушкам, другие пристраиваются к окнам, щелям и др<угим> «просветам», чтобы посмотреть на прибор; кто раньше выбежал на улицу, те там и остаются до впуска прибора. Церемония впуска тянется иногда довольно долго. Подъехавший прибор останавливается перед дворными воротами, т. е. воротами, ведущими на скотный двор под повитью, где над самыми воротами, обыкновенно в особой, чаше нежилой и потому холодной горенке уже раздаются причеты и симуляция отчаянного хрястанья (7), производимая ударами тяжелого полена о пол повити или горницы. Из саней выходит один только сват или дружка, а прибор весь сидит. Стучит он в ворота и упрашивает впустить гостей; при этом прибор именует то добрыми заезжими людьми, то купцами и проч. и вволю балагурит. Наконец, при помощи знахаря [Иногда сват и «знахарит», если он «знает»; чаще бывают особые знахари, или сторожа с той и другой стороны. Один из них пухтает (знахарит) и сторожит в доме жениха, а другой — в невестином. Они не переезжают с поездом. Во время пира стараются сидеть где-нибудь в сторонке около печки, чтобы другим не было заметно] ворота открываются, и он вводит с особыми приговорами и колдовством первую лошадь во двор; за ним въезжают и остальные (34), Число подвод и лошадей в зависимости от величины прибора бывает разное; редкий прибор состоит меньше чем из семи человек, а бывает, что он доходит до 12—15 человек. Кроме жениха, в приборе участвуют сват и сватья, тысяцкой (обыкн<овенно> крестный отец) и божатка (крестная мать), заменяющие место отца и матери, дружка, братья и дяди жениха.
Пропускают и встречают братья или дéдья [Дяди, имен. п. множ. ч. от дядя] (если нет братьев), но не отец (36). Отец в это время уходит в приготовленную для свадьбы другую избу, зажигает огонь и дожидается. Между тем на дворе приборяна, выйдя из саней, останавливаются посреди двора, здороваются с встречающими их родственниками невесты. Вынимают (тысяцкой) бутылку вина (водки) и подают (т. е. подносят) родне невесты. На угощенье (39) спускаются с повити и сеней и другие родственники. После того как угостят всех водкой, ведут жениха по лестнице на «мост». Идут: сначала брат невесты, потом сват, потом тысяцкой, потом жених, сватья, братья и другие родственники жениха (но только не отец с матерью). Подымаются на повить; в это время невеста хватает жениха за волосы (сзади), чтобы оглянулся. (Примета: чтобы всегда глядел на нее) (46).
Приводят прибор в свадебную (летнюю — как более просторную) избу, садят за стол, закрытый скатертью, без пирогов и кушанья. (В это время выпрягают на дворе коней.) Сватья вынимает свой рыбник [Пирог с рыбой] и разрезывает, а тысяцкой достает четвертную вина (т. е. водки), которое наливает сват в стаканы, привезенные сватьей, угощают сначала отца и мать невесты, потом другую родню. Всем подают — и соседям, угощаются и сами. После вина угощают пивом, которого привозят целую бочку (которая потом и остается у родных невесты). Девушки в это время сидят в той же избе, где были до приезда «жонихов», на своих местах; приходят и те, которые причитали над воротами.
Причеты девиц (взамен невесты) над воротами
Вместо хрястанья стучат поленом или скачут (прыгают) с лавки.
Бýнтом все збунтовалосе,
Уж я вдивь сдивоваласе, —
Все по окнам розсовалисе,
Батюшко да и матушка,
Оне на великих-то радостях:
Как к нам нашли да наехали,
К нам тотары-те съидники [От сл<ова> съесть],
Людоеды-розбойники,
Да к нам гости нежданные,
Нежданныé да незваные,
Да гости все незнакомые.
У их дуги олиховые,
Кони пéтирублёвые,
Да у их сани не дубовые,
Полсти-те рогóзяны
Да вожди-те верёвочны!
Говорила жо, мóлода,
Своему-ту корминецу,
Да родимóму-ту батюшку:
Прокопай-ко ты, батюшко,
(В)Круг домá да круг гóрода
Ты конавы глубокие,
Да пропусти-ко ты, батюшко,
Ешо рики широкие,
Дак поставь-ко ты, батюшко,
Да ограду золезную
Да стéну белокáменну,
Щобы не пройти не проехати.
Да говорила-то, молода,
Да цветочку — баску яблочку (8),
Да родимóму-ту братеўку
Да поры-то до времечка,
Да сыздаранья-то раннево:
Ты сходи-ко, мой братеўко,
К кузнецу да во кузницу,
Уж ты скуй-ко, мой братеўко,
Три щика [Штыка]-те золезные
Да три замка-те немецкие,
Ощо оружьё-то военное,
Дак сходи-ко, мой братеўко
В лесá-те дремучие
Да застрили-ко, мой братеўко,
Да лéва, звиря-то лютово,
Ты мидвидя-то страшново (37),
Ты поставь-ко, мой братеўко,
Да в воротá-те широкие,
Да запри-ко, мой братеўко,
Все ворота широкие
Да на замки-те на крепкие.
Первóй-от щик зáщикни
На бульшой-то дороженьке,
Другой-от щик зáщикни
Дак во чистóм-то во полюшке,
Да трéтьей-от щик зáщикни
Да на широкую улицу [Дальше в этом причете (над воротами) есть некоторые пропуски: полностью не удалось их восстановить]
Пусть постоят, поколóтятсе
Да перевозу напросятсе;
Дак отопрешь-то, мой братеўко,
Ворота-те широкие —
Дак лев-от звирь поворотитсе,
Дак конь назад заворотитсе...
Пусть в дорожках смешаютсе
Да во деревне заблудятсе...
Охти, мне да тошнешенько!
Не могла доконатисе
Не родимому бáтюшку,
Не цветочкý бáску яблочку,
Не родимому брáтеўку.
Схожо красное солнышко,
Да мой корминец ты батюшко,
И цветочек баской яблочек (8),
Я ещо поконаюсе:
В это время на дворе приборяна угощают братьев и родных невесты.
Да не пропейте, Христа ради,
Меня на винной-то чарочке
Да на пивнóй-то братынечке!
У их не вино-то зеленое —
Все ведь зелье проклятое,
У их вода-та болотная
Да ржавчина подколóдная...
Охти, мне да тошнешенько!
Уж как я, молодешенька,
Не возношусь, молодехонька,
Не родóм да не плéмéнем,
Да не роднéй-то сердечною,
Не батюшком, да не матушкой,
Да не иминьс(т)вом-богатис(т)вом
Только возношусь, молодёхонька,
Да я своим умом-разумом,
Да своей буйной-то головой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ДЕВИЧНИКА (СВАТАЛЬНОГО ДНЯ)
Пока угощаются в летней избе, невеста с подругами сидит в зимней на своих местах; невеста причитает:
Сизыé вы голýбушки,
Милыé вы подрýженьки,
Мне куда жо деватисе?
Да стану вам-то конатисе:
Овверните [Вм<есто> обверните, оберните], голубушки,
Щукой-рыбой-то свежею,
Так опустите, голубушки,
На реку-ту на быструю,
Меня в Кокшеньгу-ту славную!
Дак, охти, мне-да тошнешенько!
Да чула я, молодёшенька,
Да про чужа-то чуженина, —
Що ведь ес(т)ь у чуженина
Да неводá-те шоўкóвые.
Как изловит-то чуж-чужень
Не щуку рыбу-ту свежую —
Дак, охти, мне-да тошнешенько! —
То меня, молодешеньку...
Тут [То есть в реке] не место-то мистичко,
Видно, мне, молодешеньке!
Ещо овверните, голубушки,
Меня бéлою лéбедью,
Да опустите голубушки,
Со правые-то рýченьки (31)
Да во востóчну сторонушку.
Дак поличу, молодешенька,
Во леса-те дремучие
Да на болота зыбучие,
Уж я сяду жо, молода,
На горькý-ту осиночку —
Да на прокляту лисиночку... [Осина считается проклятым деревом (лисиной) оттого, что шумом своих листьев будто бы напугала некогда скрывавшуюся от преследования Божию Матерь с младенцем Иисусом и была ею проклята]
Тут не место-то мистичко,
Видно, мне, молодешеньке:
Горькая-та осиночка
От ветрý-ту шатаитсе,
С издалé все пугаютсе...
Так разе сяду-то, молода,
На белý-ту берёзоньку,
Белая-та берёзонька
Белая и кудрявая.—
Тут бы больно мне гленитсе...
Уж я чула жо, мóлода,
Про чужá-то чужéнина:
Ещо ес(т)ь у чужéнина
Оружьё-то военное, —
Так подстрилит-то чуж-чужень
Мое белое крыльицо,[Крыльицё, крыльё — в значении множеств, числа, вм<есто> крылья]
Да он меня, молодешеньку...
То опеть мне не мистичко!
Видно, мне, молодешеньке,
Топерь некуды не девáтисе,
Топерь я, молодёшенька,
Стану слéзам облеватисе [Вм<есто> обливатися].
Такие же причеты ведутся и перед приездом «женихов». $
В это время идут сват с вином, сватья с пивом из летней избы в зимнюю («скотнюю») по повити. Невесту предупреждают, и она причитает пред их входом:
Не туча-гром подымаитсе —
Да сват со места сымаитсе:
Переводы-те [Балки] ломятсе,
Да половицы-те кóлютсе,
Вереи пошатилисе,
Двери нá пяту отворилисе (26).
Входит сват. Девицы встают и кланяются, а невеста причитает сидя:
У меня, молодёшеньки,
Ноженьки подломилисе,
Да ручки вниз опустилисе,
Головка с плéч покатиласе:
Не (в)стаю да не здра(в)ствую,
С вами низко не кланяюсь...
(Как бы про себя.)
Да разе стать поклонитисе
Встает и кланяется, и причитает стоя:
Со лес(т)ливым-то свáтушком?
Ты, лес(т)ливой жо свáтушко!
Ты не бойко-то к нам ступай
И не громко-то гóвори:
Ты не в вольной-от дом ступиў
И не вольную дочь берешь...
Я не вольна-та вольница,
Да не сама самовольница,
У мня ес(т)ь да лучилисе
Батюшкó да и мáтушка.
Ты, лесливой жо сватушко,
Зачем скочиў по-зверинному
Да сшипеў по-змеинному?
Ты, лесливой жо сватушко,
Ты лестиў [Льстил] да высватываў,
Да говориў да обманываў,
Да хвастываў да нахвастываў,
Що у чужа-то чуженина
Много иминьс(т)ва-богатис(т)ва,
Много хлеба-то белово,
Да много злата-то серебра,
Решатом деньги мирили...
Ты любиў жо нахваливать
Да любиў жо нахвастывать —
Дак ты люби-ко постаивать!
Места свату не дают. Сват устает стоять и просит места. Кто-нибудь из посторонних уступает, наконец, край скамьи, или ставят стул.
Севогóд да севóгода
Я ходила жо, мóлода,
В сырой бор-от по рыжички
Да в тёмной лес-от по ягодки,
Не боялась жо, молода, /
Там не треску-ту вéреску,
Не лéва звиря-то лютово,
Да не мидвидя-то страшново (37);
Час-от нынь да топеречи
Уж как я испугаласе
Чужа свата лесливово!
Ты, лес(т)ливой жо сватушко,
Ты ступай-ко тихохонько,
Да говори-ко вольнехонько!
Охти, мне да тошнёшенько!
Сват все время приступает к невесте с угощением, а она не принимает.
Ты, лесливой жо сватушко,
Севогод да севогода
Да я обвет [Обет, обещание]-от полóжила (38)
Не пить пива-то пьяново,
Не пить вина-то зеленово.
(Сват настаивает).
Ты, лесливой жо сватушко,
Я не вóльна-то вóльница,
Не сама самовóльница:
Лучиўсе ли во тереме,
Отец и мать в это время приходят сюда же. Отец говорит: «Давай, дитятко, примасе: сколько не томить, да тому же быть..., скоряе к делу...»
Невеста подвигается к отцу, кланяется ему в ноги и хрястается, а затем обнимает отца. Причитает к отцу:
Привеўсé [Случился] ли во высоком
Схожо красное солнышко,
Да мой корминец ты, батюшко [Если отец умет, то причитается «стрича отцу», как на стр. 39-40]
Не пропей-ко, Христа ради,
Меня на винной-то чарочке.
Затем обращается к матери, хрястается и причитает:
Тоска-слеза ты горечая
Да сухота ты сердечная,
Моя корминеца матушка,
Не пропей-ко, Христа ради!
К брату:
Цветочек баской яблочек,
Мой родимой ты братеўко,
Да не пропей-ко, Христа ради,
Меня на винной-то чарочке.
С такими же причетами обращается к остальным братьям, сестрам, божатке, теткам, девицам, кланяясь на все стороны.
Затем причитает, обращаясь к осутствующим близким родственникам, напр<имер>, к брату (25):
В забытьях-то позáбыла
Цветочкá баскá яблочка,
Родимóво-то братеўка
Да на чужóй дальней стóроне!..
Хоть не сама-та в вид видяла,
Дак от добрых людей слышала:
Далекó во чистóм полé
Доброй конь-от попрыгиват,
Да ямщичек-от посвистыват,
Да колокольчик потинькиват, —
Видно, идет жо братеўко
Парочкой да на троечке,
Со звонким колокóльчиком;
Подъезжает-то братеўко
Да на широку-ту улицу,
Выходит-то братеўко
Да из леккóй-то повозточки [Повозки, экипажа],
Подымаитсе братеўко
Да во крутую-ту лисенку,
Да на краснóе крылечушко;
На крылечко здымаитсе,
Да за колечко примаитсе;
Ступает-то братеўко
На мосты-те калиновы
Да напéредь правой нóженькой(31);
На мосту Богу молитсе
И стричи [Встречи] он дожидаитсе...
Разе пойду, молодёшенька,
Стричеть родимово братеўка.
Идет, отворяет дверь в сени, делая вид, что встречает брата, и причитает:
Славá да славá Богу,
Дождалась, догледеласе.
Возвращается назад и подходит к своему месту.
Глýпа, глýпа я, дéвица,
Да глупа я неразумная!
У людей не спросиласе,'
Сама нé сдогадáласе:
Мы письма-то не писывали,
Поклонников не наказывали
Цветочку баску яблочку,
Да родимóму-ту братеўку.
Невесту упрашивают выпить вина (водки). Сват угощает; отец уговаривает: «Ну, дитятко, примайсе, примайсе!» Невеста, наконец, открывается, приподнимая фату, берет оба стакана с подноса в обе руки, выливает в приготовленную заранее чашку; сват наливает оба стакана вновь; невеста берет один из этих, выливает в ту же чашку, а другой стакан выпивает. Сватья подает пиво. Невеста принимает пиво. Затем закрывается и причитает:
Пропилá, видно, мóлода,
Да свою буйну-ту голову
На винной-то чарочке
Да на пивной-то братынечке!
Пропивайте, голубушки,
Кланяется на все стороны девицам.
Да вы меня, молодёшеньку!
Ты, лесливой жо сватушко,
Налевай-ко по полному
Да подавай икажённому [Каждому.Икаженный, вместо каждый, обычно и в разговорной речи]
С бульшовó и до мéнъшово,
С краю всем до единово.
Если сват распотчует все вино, тогда невеста отбирает поднос со стаканами и заставляет принести вина. Тот возвращается с вином, наливает, а невеста «подает» (подносит, предлагает) вино, а сватья — пиво. И каждую девицу сватья целует (как бы здоровается). Коли вина достало всем, то свата благодарят невеста с подругами:
Благодарю, низко кланяюсь
Лесливому сватушку
Да за вино-то зеленое,
Що упоиў да употчиваў
Моих сизых-то голýбушок.
Если вина не всем досталось, то все девицы с невестой подымутся с мест и «впроводку» (т. е. вслед уходящему) свату причитают:
Ты, лесливой сватушко,
Не упоиў, не употчиваў
Моих сизых-то голубушок,
Да милых-то подруженёк...
Высватываў да нахвастываў,
Да хвалиў да нахваливаў
Корминецу-ту батюшку
Чужовó-то чужéнина, —
Що умненькой да разумненькой,
Кроткой-от да смирёненъкой,
Много иминьс(т)ва-богáтис(т)ва,
Много злата-то серебра,
Решатом деньги мирили
Да за окошко-то сыпали...
Час-от нынь да топеречи:
По-под óконью [Под окнами] хожено,
Да Христа ради-то прошено,
Да по копейкам-то сбирано
Да на вино-то зеленое!
У их не вино-то зеленое,
А вода-та болотная
Да ржавчина подколóдная,
Не воды в вино кладено,
А, видно, вина в воду капнено [Капнено, от глаг<ола> капнуть, — пущена капля]...
В летней избе по-прежнему сидят приборяна, угощаются своим, а родные невесты тут же, но ничем своим не угощают. Сват с женихом и приборянами начинают упрашивать отца невесты: «Нуте-ко, пожалуста, печалуйте-ко (17) своим-то делом: нам охота на невесту погледить! Хоть приехали, да не гостить, не сидить, а дело делать: завели — дак надо не оквáсить, сами знайте!..» — «У нас дело ведетсе, как колесцо катитсе! — Отвечает отец невесты. — Слава Богу, все дело на диле [То есть как следует, идет дельно, в порядке]!» Затем приходят отец и мать невесты в скотнюю [То есть в зимнюю] избу и упрашивают невесту одеваться: «Ну-ко, дитятко, Господи благослови, надо наряжаться! Давай, поскоряе! Що уж поделаешь!..Дивицы, вы тут знаете, так наряжайте, как надо, правьте дело!» Невеста в это время обращается к отцу и причитает:
Схожо красное соўнышко
Да мой корминёц ты, батюшко,
(обнимает отца)
Далеко ли сряжатисе?
К матери — хрястается и бросается на шею. В избе в этот решительный момент все плачут. Бабы говорят, пригорюнившись и сквозь слезы: «Последний раз девушкой наряжаться!» Невеста причитает:
Тоска-слеза ты горечая,
Да сухота ты сердечная,
Моя корминеца матушка,
Далеко ли сряжатисе
Да баско мне наряжатисе,
Да не в пору, да не вóвремё,
Да по зоре-то вечерною,
Да середи ночки темною?
Дак на повосте-то бýеве [На погосте и кладбище около церкви]
Нет пинья [Пения]-то церкóвново,
Да звóну нет колокóльново —
Во часы не в показаны (41):
Нет годовá чéстна прáз(д)ничка.
Схожо красное совнышко,
Да мой корминёц ты, батюшко,
Батюшко да и матушка!
Да и пожалуй-ко, тáтюшка [Ласкат<ельное> от татя (тятя)],
Присвятую-ту Троицу,
Да Божью Мать Богородицу [Икону]
Да божье благословлéньицо
Мне на вéки-те долгие,
Да на лéта-те многие,
От родý-ту не в пéрвой раз,
Да дивицéй-то последней раз!..
«Давай, матка, где Ие [Ие – род. пад., в<место> ее]-то икона, так неси, да надо благословлеть!» Мать приносит икону. Невеста кладет три земных поклона с крестом [То есть, крестясь] а четвертый — отцу в ноги: «Благослови, татя!» Потом поклон матери: «Благослови, мама!» Божатке: «Благослови, божатушка!» Отец благословляет и уходит «к женихам». А матка отходит после благословенья к печке; затем невеста, после того, как благословит ее божатка, обращается к ней: «Ну-ко, божатушка, наряжайсе в вывоженицы-те [Особое звание в церемонии «выводов» невесты женщине, сопровождающей и руководящей выводами] да выведи-ко меня!» С тою же просьбою обращается к снохе (невестке), к брату. Между тем девиц уводит одна из близких к невесте подруг-родственниц в избу «к женихам». Девицы приходят, молятся, кланяются, целуют сватью. Потом здороваются с приборянами за руку и усаживаются за перегородку в том же порядке, как и раньше. Подруга-родственница, отведшая девиц, возвращается к невесте и торопит: «Давай, вывожельницы, поскоряе наряжайтесь-то, вам ведь надо пораньше!» Наряжаются вывожельницы. Та же подруга берет платье невесты, которое лежит заранее приготовленное над «сутками» [В переднем углу, на «полице», длинной полке, которая тянется над иконами параллельно лавкам возле стен так, что часть угла с иконами, т. е. «сутки», находится под полицей], в веке (крышке плетеной корзины) и закрытое скатертью. Это веко с платьем, закинутое скатертью и положенное над сутками, т. е. над божницей и обеденным столом, маскирует наряд (как бы корзинка с пирогами); оно обыкновенно приготовляется еще до приезда жениха и потом ставится на такое место, чтобы приехавший жених с прибором прошли под этим веком, для чего предварительно оно ставится над воротами, в которые въезжает жених и прибор, и потом над сутками, на полице, в летней избе, где и усаживается прибор. Девушка, которая отводила сюда девиц и которая потом будет наряжать невесту, старается так умело заговорить с женихом, чтобы он непременно подал веко с нарядом (35). Берет от жениха веко (иногда жених догадывается, что тут наряд, и не подает). Та же девушка подходит тихо к жениху и просит его шепотом, чтобы он дал невесте серебряную монету в рот и чтобы и себе взял такую же монетку (43) (как средство против заговоров и порчи). Пока ходят за нарядом, невеста сидит, не сходя с места. Когда принесут наряд, приносят также сена под ноги невесты, чтобы не на голом полу наряжаться (44) (примета: чтобы не голо потом жить), и этого сена не убирают из избы до «хлибин». Затем приносят в деревянном блюде воды (45) и три ложки; в блюдо кладут хлеба и соли, подносят к невесте и она умывается, три раза намылившись мылом. В ту же воду <невеста> клáдет гойтан серебряный и деньги серебряные. Умывается так, чтобы воды не расплескать мимо. Затем эту воду убирают и хранят, чтобы часть ее влить в то пиво, которым умывалась невеста в бане, стаканом этой же воды обливают жениха на следующий день поутру, перед «столом»; остальную воду выливают на верею входных в дом дверей (26). Умывши, девушки расчесывают голову невесты, заплетают хвост (косу) (46). Невеста садится на лавку, перекрестится и сидит; девушки (обыкновенно две) начинают одевать, а невеста им не помогает. Одевши совсем, накладывают на нее борушку [Особый колпачок, шапочка, род кички — головн<ой> убор замужних женщин] и головодец [Кокошник, специальный свадебный убор невесты], закидывают голову шелковой шалью так, что кисти шали висят над лицом (20).
Пока невесту одевают, вывожельник и вывожельницы успеют сходить в летнюю избу с пивом и угощают (39) приборян по порядку, начиная со свата; угостивши, обращаются к прибору: «Що, дорогие гости, нам одним приходить али с невестой?» Сват и тысяцкий отвечают: «Мы не на вас приехали гледить, а на невесту!» Те уходят, чтобы привести невесту. Приходят в избу Невеста наряжена. Возле нее стоит братыня пива. Она подойдет и посмотрится в пиво: баско ли [Красиво, хорошо] нарядилась (47). Затем брат невесты, вывожельник, берет в правую руку пиво, а в левую — свечу (48), и идут сначала вывожельник, потом вывожельница правая, затем невеста и вывожельница левая; впереди какая-нибудь из родственниц идет с веником и разметает дорогу вплоть до стола, где жених. Невесту приводят перед стол и встают рядом с невестой (одна с правой, другая с левой стороны) обе вывожельницы и справа вывожельник. Вывожельник подает пиво; сперва — свату, а потом всем приборянам подряд. Получив затем братыню от последнего из них, вывожельник говорит: «Мы вас угостили пивцом, так вы нас угостите винцом!». Сват приготовляет стаканы на подносе, а тысяцкий наливает вино, и подают, подзывая к столу отца и мать невесты, и кланяются все приборяна (а другая сторона, т. е. невеста с вывожельницами, не кланяются). Затем «подают» брату-вывожельнику и снохе-вывожельнице, божатке и, если есть, крестному отцу и другим родственникам, вызывая попарно, потом — девушек и соседей и соседок, причем приглашают всех подряд, даже отсутствующих, которых называют по имени, и если не оказывается их, то следующих. Потом наливают вино для невесты; жених берет поднос и подает невесте, тянется сначала через стол, но невеста не подходит, и вывожельник говорит: «Так жоних с ножками — так подойдет; и наша невеста после будет угощать, так тоже подойдет». Жених выходит из-за стола и подает невесте: «Пожалуйте, прошу покорно, Олександра Аристарховна!» — «Прошу покорно, сами-те примайтесь!» — отвечает невеста. Невеста и жених берут стаканы, крестятся, поднесут к губам и сечас же, не пробуя, ставят вино на поднос, меняются стаканами, и тогда невеста берет стакан и старается из него вылить жениху в стакан из своего побольше. Затем выпьют и целуются (здороваются), и жених уходит за стол. Угощение со стороны прибора заканчивается. Сват и тысяцкой еще спрашивают: нег ли таких, кого они не угостили. Затем просят извинения за свое угощение: «Уж извините на нашем угощении, мы вас угостили, теперь вы .нас угостите» (39). Отец невесты приносит вино и подает вывожельнику, а невесте поднос. Вывожельник наливает, а невеста подает сначала своему отцу и матери, затем другим родственникам, девушкам, соседям и всем присутствующим, а потом уже приборянам, начиная с тысяцкого, обходя жениха, которому подает последнему, подходя к столу, через стол, не уходя на свое место (как это делает после угощения других). Жених выпивает с невестой, а потом жених выходит к невесте, которая в это время уже отошла на свое место, и целует ее (40), а затем садится за стол.
Вывожельник говорит: «Прошу покорно извинить за водочку и за нас». Приборяна благодарят: «Благодарим покорно!» Затем вывожельницы кланяются и говорят: «Мы вам показали красново золота, а вы нам кажите чистово серебра». Сватья отвечает: «Мы вас станем дарить серебром, а вы нас — тонким полотном». Вывожельницы продолжают: «В нашей пшенице нету травы-торицы, а у вас во рже нет ли травы повилицы?» Потом продолжают: «Дорогие гости и Семен Иванович (жених), люба ли невеста? Люба, так — ваша, а не люба, так — наша» (49). Приборяна и жених кричат: «Люба, люба!» — и тогда невесту закрывают платком, чтобы не видно <было> лица. Невеста перед столом причитает:
Я не доўго-то стóяла,
Да многó-то простóяла:
Да простояла жо, мóлода,
С лица да бумажново
Все билильца-те белые
Да все руменьца-те алые,
Да пропила, видно, мóлода,
Не сто рублей да не тысицю,
Да свою буйну-ту гóлову
Я на винной-то чарочке
Да на хмельнóй-то братынечке!
Отшатитесь, добры люди,
Отсторонитесь, честны гости,
Дайте путь-ту дороженьку
Мне-ка в куть [Угол около печки, отделенный от остальной избы завесой или переборкой, представляющий род маленькой кухни. В разговорной речи слово куть заменяется словом шомныша.] за занавесу;
Да мне продти-прокатитисе
Да ко сизым-то голубушкам,
Да ко милым-то подруженькам.
Начинает двигаться к девицам в куть.
У меня, молодешеньки,
Тяжела-та буйнá главá
Да хмéльна дивья-та крáсота... (19)
Охти, мне да тошнешенько!
Уж я сглупа-то мовила,
Сказала я не подумала:
Я прошла-прокатиласе
По узкóй-то тропиночке —
По одной половичинке
Ко своим-то голубушкам...
Обманул меня батюшко,
Да провела меня матушка;
Приходил ко мне батюшко:
«Да ты сряжайсе-ко, дитятко,
Да снаряжайсе, сердечное, —
К нам нашли да наехали
Сыновья — ясны сóколы,
Мои сердечны-те детоньки,
Твои родимы-те братьица...»
Дак тому я не повирила.
Приходила-то матушка:
«Ты сряжайсе-ко, дитятко,
Да наряжайсе, сердечное,
Собрались да скопилисе
Вся родня-та сердечная...»
Я ощо не повирила.
Приходиў ко мне братеўко:
«Да сряжайсе-ко, сéстрица,
Да наряжайсе, родимая,
К нам нашли да наехали
Все купцы-те торговые,
У их товары шоўковые,
Поди выбирай, моя сéстрица,
Каку-нибудь-то товаринку —
Хоть платок сибе шоўковой,
Если у невесты мало наряду, то:
Тонколетней-от литничек
Да дорогой-от отласничек,
Перстянки-те теплые
Да кушак семишоўковой...»
Скоро я ускориласе,
Да бело я-то умыласе,
Тово скоряе средиласе,
Я взяла, молодешенька,
По правýю-ту рýченьку
Цветочкá баска яблочка —
Да родимóво-то братеўка,
Да божею-ту божатушку —
Да крестóву-ту матушку,
Как по леву-ту рученьку —
Да младую-ту невестушку (31).
Уж я шла, молодешенька,
По мостý-ту калинову,
Да во крутую-ту лисенку (54):
У меня, молодешеньки,
Да ноженьки подоломилисе;
Уж я шла, молодёшенька,
Да по повита пиленою[То есть из пиленых досок, брусьев набранному помосту],
В ту пору да в то времечко
У меня, молодешеньки,
Мои белы-те рученьки
От сердцá отвалилисе,
Буйная-то голóвушка
У меня с плеч-то катиласе,
Как розмахнула жо молода
Да широко двери нá пяту [Пята — нижняя часть вереи] (26),
Зняла [Подняла] брови-то черные,
Да звела [Взвела, возвела] очи-те ясные:
По всей светлой-то свитлице,
По всей столовой-то гóрнице,
По-за столу-ту дубовому
Да сидят гости неждáнные,
Нежданные да незваные,
Гости все незнакомые!..
Я не знаю жо, молода, —
Хоть впередь-ту катитисе,
Хоть назадь воротитисе,
Дак не несут ножки белые;
Назад воротитисе —
Пристыжу отца, матушку,
Удивлю-то добрых людей...
Уж я стала жо, молода,
Середь светлы-то свитлицы,
Середь столóвы-то горницы —
Перед чужа-то чужéнина...
Да в ту порý, да в то времечко
Да у меня, молодёшеньки,
У моево-то сердéчика
Да не смолы-то котеў кипеў,
У лица-то бумажнова
Да не огни [Родит, п., вм<есто> не огня] ли пучек гореў...
Жених со «сдарьем» (12) идет в угол к невесте. Берет при этом поднос со стола, на него кладет деньги, от 50 к. до 5 руб., смотря по достатку, на них «преники» (14) и вина два стакана. Подходит в сопровождении свата и сватьи.
Невеста причитает:
Это шо не за купечес(т)во,
Да это що не за богатис(т)во?
Не задаток ли ты принес,
Да не задаток ли зáдаёшь, —
Да не в казачихи-те (ли) наймуешь? (9)
Я задатку-ту нé возьму
И в казачихи-те нé пойду!
Это все не задаточки:
Три рубли — каки денежки?!
Это все не напиточки:
Твоя горька-та водочка;
Это все не закусочки:
Твои сладки-те пренички.
Уж не надийсе-ко, чуж-чужень,
На меня-то, на скотницу,
На да вековичну робóтницу,
На замену-ту верную,
Да на слугу-ту на крепкую,
Хоть и пью да и кушаю
Дорогие наливочки,
Да сладкие-те напиточки
Из баские бутылочки,
Из-под крепки-то пробочки:
Уж как я-то не вольница,
Не сама самовольница, —
У меня, молодёшеньки,
Ес(т)ь батюшкó да и мáтушка...
Токó заставит-то батюшко,
Да приневолит-то матушка,
(От вас) Брать поднос да торéлочку
(От вас) С горькой-то водочкой
Да со сладкими прéничками...
Отец говорит: «Давай, дитя, примайсе, не томи их!» Невесту открывает вывожельница или близкая родственница-подруга. Невеста берется сразу за весь поднос. Между тем должна была бы взять сначала только деньги. Жених не отдает подноса и говорит: «Берешь не с краю!» Невеста отвечает: «Как не с краю, коли не видно, где положено, дак как жо знать?» Ссыпает пряники в платок вместе с деньгами. Здесь, при получении сдáрья, невеста должна выказать свою ловкость и находчивость, а жених, в свою очередь, придумывает разные хитрости для этой цели. Часто, положив деньги в стаканчик, жених наливает в него водки и, прикрыв вплотную подносом, поворачивает кверху донышком (водка не выливается), а другой такой же стаканчик, налитый водкой, ставит на донышко первого, а вкруг стаканов на поднос кладет кучу пряников и подходит угощать невесту. Когда невеста закончит свои необходимые при этом причеты и ее начинают упрашивать выпить уже не только жених, но даже и родители, она начинает отговариваться, что: «Мы к водочке не привычны, а вот разе преников-то уж возьму», — и снимает с подноса все пряники (14), которые завязываются в платок и передаются одной из близких подруг Ее упрашивают снова выпить. Тогда она, в свою очередь, предлагает с ней выпить жениху, приговаривая: «Мы ведь не знаем как, так вы вперед покажите-ко дорожку-ту» (или что-нибудь в этом роде). Жених берет первый стакан, а невеста ухватывается за поднос и просит его передать ей, говоря, что из мужских рук не привыкла пить; ей передают поднос, и она, придерживая стакан и перевернув его с подносом вместе, снимает последний со стакана, наполненного водкой, а потом чокается с женихом и пьет.
Недогадливая или неловкая невеста в таких случаях может разлить водку, подмочить ею пряники и сама забрызгаться.
Если жених желает побольше положить сдарья, то в стакан с водкой кладется мелкая монетка, а остальное — в пряники на поднос, особенно, если деньги кредитками.
Выпив вино, невеста с женихом целуются. Она дарит его полотенцем; жених утирается этим полотенцем и снова целует невесту (40). Сват наливает вино (женихово) и подает по стакану вывожельницам и вывожельнику и девушкам, которые сидят возле невесты. Жених уходит за стол, а девушки, которые одевали невесту, разряжают ее. Между тем у стола пред иконами отец невесты зажигает свечу (48), и начинают отец и мать и приборяна молиться Невеста молится в шомныше (кути) одна. Затем ее оттуда выводят. Невеста поклонится в землю три раза («с крестом», т. е. крестясь перед каждым поклоном).
Приборяна с родителями невесты берутся попеременно за руку (подают друг другу руки локтями), и сват от имени жениха и прибора торжественно договаривается с родителями невесты: «Заутра быть браку!»
Затем отец подходит к невесте, взявши в платок хлеб со стола (колобок), и «задергивает» (т. е. закрывает) невесту не голой рукой, а через платок с хлебом (23).
Это самый торжественный и решительный момент дня. Обе стороны окончательно и бесповоротно при полном собрании родни, соседей и посторонней публики решили: «Быть браку!» — и «ударили по рукам». Для всех ясно, что теперь начался настоящий свадебный пир, и это вызывает всеобщее оживление. До сих пор со стороны хозяев (с невестиной стороны) не было никакого угощения; приборяна угощались своим сами и тем же, привезенным с собой и потому сравнительно скудным, запасом угощали и других (39). Теперь обильно накрывается стол для приборян; появляется пиво не только за столом, но и в отдаленный угол ставят большую бочку, другую — в угол к девицам при соответствующих причетах невесты:
Благослови меня, Господи,
Душу красную дéвицу,
Поревить да поплакати
На всю ночку-ту темную!
Схожо красное совнышко,
Да мой корминец ты, батюшко,
Да и пожалуй-ко, батюшко,
Много пива-то пьяново,
Да двоевары-то хмельные,
Не ведром, не братынечкой,
А целой бочкой дубового:
Это мое заработное,
Это мое заслуженное,
Мои ножки-те хóдили,
Да мои ручки-те робили.
Поставленным пивом угощаются все желающие, наливая (цедя) в братыни своею рукою.
В девичьем углу, в шомныше или в горнице, устанавливают стол; на нем братыня для пива и чашка для денег.
Невеста стоит у стола, подает пиво, которое наливает кто-нибудь из девочек-подростков.
Девицы поют — «приплакивают», невеста охает. Приплакиванье, или приплачки, — нечто вроде торжественного прощания невесты со своими и ознакомления с приборянами, с угощением от ее имени; причем каждому говорится (выпричитывается) приветливое слово.
Приплачки для «стороны»:
Приходиў да сказываў,
Да на Степана указываў:
Да со мной есть во товарищах
Удаў дорóдней-от молодец
Да Степан-от Михайлович
Да другой млад есён сокóў
Да Михайло Николаевич...
Да приступитесь-ко, братьица,
Да близь кручинные девицы
Вы не ради жо сдарьица —
Для ради-то свидáньица.
Не изволь-ко торить(?)[Вероятно: морить]-томить,
Да поскоряе ворочейсе, —
Да той порой, да тем времечком
Да сапоги не истопчутсе,
Синь кафтан не износитсе...
Голова-та во стó рублей,
Да кудри в петьдесят рублей;
Да на икажной кудриночке
Да по скаченной жемчужиночке,
Да за кажну жемчужиночку
Да по пети рублей плачено.
Да здравствуй, здравствуй-ко, братеўко,
Тибе добро да пожаловать —
Стакан пива-то пьяново,
Другой — вина-то зеленово [Хотя вина при этом и не подносят, а о роме и понятия не имеют]
Третей — рому-то сладково.
Да кушай-пей на здоровьицо
По всему да по полному...
Да со тово пива пьяново
Да не болит-то буйна глава,
Да не берет-то похмельицо.
Подходят подозванные, выпьют пиво, подают (кладут на поднос или в чашку, в блюдо) деньги (5—15 коп.); невеста кланяется при этом в ноги. Подходят затем другие, называемые девушками в том же припеве «Приходиў да сказывал». Причем содержание припева может варьироваться сообразно каким-нибудь более или менее выдающимся особенностям приплакиваемого; например, для хорошо грамотного:
...Да со мной есть во товарищах
Да удал добрый-от молодец
Да голова-то во сто рублей, '
Его кудри во тысечю;
Да умное да разумное,
Ученое да и грамотное,
Короткоё да смирёное,
Книжноё да учёное,
Весь-от мир поклонеитсе (т. е. ему) и т. д.
Приплакивают таким образом сначала «стóрону» [То есть посторонних, не приборян и не родню] (чтобы после этого расходились), а потом — приборян (своих, близкую родню, приплакивают поутру на следующий день).
Из приборян приплакивают сначала свата, потом брата жениха, зятя его, дядю, двоюродных братьев. (Жених был уже с пряниками и деньгами в углу)
Приборян приплакивают иным припевом, с другим мотивом («другим голосом») (6):
По-за столý-ту дубóвому,
Да по брусóвой-то лавочке
Да сидит гость-от возлюбленой,
Да сидит Осип Степанович;
Люби стать да и выступить
Из местá-то любимово,
Со лавки-то брусовые,
Люби ты приступитисе
Да близь кручинные девицы.
Подходит сват. Ему:
Здрас(т)вуй, здрас(т)вуй-ко, дедюшка,
Тибе добром жо пожаловать!
Стакан пива-то пьяново &
Да кушай-пей на здоровьицо
По всему да по повному,
С тово пива пьяново
Не болит-то буйна глава,
Да не берет-то похмельицо.
Сват выпивает пиво, кладет деньги и уходит. Ему:
Тибе спасибо жо, дедюшка,
За твое прихожденьицо,
За многó приношеньицо.
Другим приборянам приплакивают так же. После «приплакиванья» дарят (12) приборян полотенцами, причем кто при приплакиванье больше дал денег, тому и полотенце получше. При этом присутствующие жених и невеста следят за дарами. Когда подносят дар, то подают пиво тому же, кто получил дар, причем полученным полотенцем вытираются. После дарения жених садится на свое место. В это время разносивший дары вывожельник подносит еще и жениху хорошее полотенце (ручник). Невеста приходит с близкой подругой (из избы, где разбирали дары) и причитает:
Не осудите, добры люди,
Не подивите, честны гости,
Да на мои дары малые!
Как мои дáры-те малые
Да я не тонко-то выпряла,
Да я не сичьно-то [Сичьно — часто, дельно, прочно] выткала,
Не белó-то пробилила:
Севогод да севóгоды
Была весна некрасивая [Не солнечная, не ясная],
Да Божье лето дожливое;
Таели [Таяли] снежки белые
Не от красново соўнышка
Да не от частово дождичка —
От ветрý-ту буйново...
Скоро снéжки скатилисе:
Дáры нé пробилилисе [Белят холст, полотно и белье весной на снегу, пока он держится].
Я не паслась да не ладилась,
Идти замуж не хóтела;
Я не дáры-те ладила —
Да все роботку-ту робила
Да наскрозь вёсны-те красные;
Я орала, боронила,
Да угорóды горóдила
Да наскрозь вёсны-те красные;
Да в избу не заходила.
Отвичала жо, мóлода,
Я корминецу батюшку
За казака-то-роботника,
Родимой-то мамушке —
За казачиху-роботницу [Служила вместо казака, заменяла казачиху] (9).
Невеста уходит в угол к девицам. Потом невеста с девицами причитает к приборянам:
Вам пора да и времечко
За шапки забиратисе
Да домой отправлятисе!
Наш лесливой-от сватушко
Да и сватья-то княжая —
Оне в лукошко-то сряжены,
За столом заблудилисе
Да пирогом подавилисе...
Приборяна выходят из-за стола, благодарят за угощение. Жених идет прощаться с невестой. Девицы стараются невесту загородить собой и причитают:
Не надийсе-ко, чуж-чужень,
На нашу лебедь-ту белую,
Да на кручинную девицу:
Наша кручинная девица,
Она ушла-укатиласе
К Соловецким-то за море,
Да в Киев Богу молитисе (50).
Жених силой добирается до невесты и прощается; наливают ему и невесте вина (женихово). Прощаясь, жених целует невесту. Она ему дарит платок шелковый (или кашемировый), поношенный (51). Девушки продолжают петь, жених уходит:
Пристыдиў меня чуж-чужень
При отце да при матери,
При всей родне-то сердечною!..
Приборяна уезжают домой. Жених обыкновенно остается, уходя в скотную избу. Если ехать далеко, то все остаются и уходят в скотную избу.
Невеста просит у матери ухаживать:
Всю нидильку-ту светлую
Да не пилось да не елосе;
Час-от нынь да топéречи
Мне-ка що жо доспелосе —
Да ись [Есть] мертво захотелосе!
Не самой-то ись хочитсе,
Хотят сизые голубушки,
Да милые подруженьки...
Собери-ко мне, матушка,
На столы-те дубовые,
Да на скатерти-те узорчаты
Много хлеба-то белово,
Да пирогов да пшеничников;
Принеси-ко мне, братеўко,
Да много пива-то пьяново
Не ведром, не братынечкой —
Целой бочкой дубовою:
Это — мое заработное,
Это — мое заслужоное, —
Мои ножки-те ходили,
Да мои ручки-те робили...
Надо упоить да употчивать
Своих сизых-то голубушёк,
Своих милых-то подруженек.
Вы садитесь, голубушки,
За столы-те дубовые .
Кушать хлеба-то белово!
Невеста идет, берет девиц за собой, усаживает, а сама угощает. Подаст пива и поклонится в ноги.