Ужели, коснувшись губами
Моей побледневшей щеки,
Ты передал прежнее пламя,
И в сердце – его языки?
1978
УТЕШЕНИЕ
Ну, что за беда – соскочил и погрелся,
Затекшие ноги размял на бегу!
Наладься, наладься на старые рельсы,
Бегущие вдаль сквозь мороз и пургу.
Ну, что за беда, что смешалось дыханье
И сердце колотится рыбой об лед,
Скорей настигай лошаденку и сани,
Что, вняв облегченью, рванулись вперед.
Беги, поспешай, не запутайся в полах!
Дымящим дыханьем не сунься в сугроб,
Ногой приступи убегающий полоз,
Напористым сиверком высуши лоб.
Остывшие вожжи – к рукам поскорее!
Вновь чуткая лошадь ушами прядет...
А что до дороги, которая греет, –
Она ж никогда никуда не уйдет...
1978
* * *
В семейном заливе спокойные воды
Пронизаны солнцем, прозрачны до дна.
Сюда не заходят беды пароходы,
И берег не рвет штормовая волна.
Пускай не пророчат крикливые чайки
Которое лето и все невпопад,
Что мир над заливом, конечно, случаен,
Конечно, не вечен, конечно, чреват.
В ладу с небесами, в ладу с берегами,
Грядою камней от волны огражден,
Залив возлежит на потухшем вулкане,
И что ему чайки с каким-то дождем!
1979
* * *
Пригревает солнышко
Все любей.
Вытаяло – с зернышком
Воробей!
Лужица до лужицы
Дотекла...
Вот опять и дожили
До тепла.
Бабушка-затворенка,
Чуть дыша,
По ступенькам – с пятого
Этажа!
Напустилась – вздумала
Погулять:
На скамейке в скверике
Подремать.
Не упала – выбрела
На крыльцо...
Ветер к ней – разэдаким
Молодцом:
Приобнял да под руки –
Тут и был!
Встретил любо-дорого,
Как умыл!
...Внуки ради праздника
Помогли:
Правнуков-проказников
Увели.
Дочь да зять отправились
По гостям –
К городским... А бабушка –
Из крестьян.
Не с кем ей увидеться
В городу:
Старые подруженьки
Не придут.
Далеко – отсюдова
Не видать –
Улеглись, голубушки,
В землю спать.
Во свою родимую
Улеглись.
Все над ними милое –
Даль и высь.
Пташечки знакомые
Им поют...
«Хорошо вам – дома!
А я вот тут.
Худо светит солнышко
Надо мной...» –
Спохватилась: «Худо ли?
Ой, не ной!
Не стони, не брошена,
Все – в семье!» –
Умостилась бабушка
На скамье.
Гладит ее солнышко
По щеке,
Высыхают слезы
На ветерке.
1979
ТРЕТИЙ-ЛИШНИЙ
На полянке – детвора:
Не раскышни!
Начинается игра
В «третий – лишний».
Пары, пары на кругу,
А за кругом –
«Волк» и «заинька» бегут
Друг за другом.
«Заяц» прыток, «волк» силен
И вынослив.
Нагоняет зайца он:
Близко! Возле!
Но и «заяц» – не простак:
Не сдается!
В центре круга, как в кустах,
Он спасется.
Шмыг – и выстал впереди
Чьей-то пары!
Задний – лишний, уходи,
Ты – в опале!
Твой черед теперь бежать,
Что есть мочи,
Если сам «волчищем» стать
Ты не хочешь...
Не до шуток детворе:
Стонет! Воет!
...Подключается к игре
Все живое.
«Третьим – лишним» – чья пора –
Правит случай.
Как ни кинь – игра стара
И живуча.
Виноватых не ищи
И не дуйся:
Зла на сердце не держи –
Соревнуйся!
Все – кто может – по местам!
Так – в природе:
Без обиды, кто устал,
Тот – выходит.
1979
КАК НЕ СЛУШАТЬСЯ
К непогоде уголья
В пепле разжились...
Ковш-другой плесну-ко я...
Пепел – врозь и ввысь!
Угасайте! Нечего
Непогодь сулить:
Гости перед вечером
Обещались быть.
...Опадет, усядется
Сизый пепелок
На чернушку-камницу,
В шайки, на полок,
Я – опять же к угольям:
«Ну, дак, каково?
Поутихли, ухари?
Ладно, ничего.
Хватит перемигушек –
Голова болит!
Жар-от не велик уже –
Закрывать велит!
Разжились на ту пору,
Жди – а вы: «хрю-хрю»!»
...Дымники закупорю,
Двери затворю.
Поостыну в сенечках
Прежде, чем уйду:
Веничком маленечко
Все пообмету:
Стены, потолочины,
Половиц пяток...
Ну, дела закончены,
Ко двери – бадог.
На небе – ни морока,
Неоткуль и быть!
Уголья недорого
Кипятком залить...
Издали, с угорышка,
Оглянусь разок:
Солнышко в оконышках,
Легонький парок.
Час-другой помешкаю
И мирком-ладком
Тою же дорожкою,
С мылом, с узелком.
Холодянки в проруби
Зачерпну ведро...
Наследили голуби
Около хитро.
Бережно, не на-пяту,
Двери отворю...
Под котлищем – на тебе! –
Прежнее «хрю-хрю»!
Шают-перешаивают,
Вытаращились!
Мало из ковша я вас, –
Шайки дождались!
Но уже не верится
В доброе – хоть плачь!
...К вечеру метелица
Прилетела вскачь.
Зря топилась банюшка,
Грелся самовар,
Не едятся шанежки,
В голове – угар.
Ожиданья рушатся:
Нет гостей как нет...
Как вот тут не слушаться
Бабкиных примет!
1979
* * *
Опять снежком припорошило,
Морозом призаволокло
Ручьев блуждающие жилы,
Проталин древнее тепло.
И снова белому угору
Над снова белою рекой
Разнарядиться вроде впору
Катающейся детворой.
И снова хочется куда-то
На звонких лыжах убежать...
О, милосердие возврата:
Догнать – возможность долг отдать...
1979
* * *
Солнышко в мое окошко –
Не лучом, а целым комом...
Батюшки, куда деваться?
Люди смотрят, люди видят:
Солнышко в моем окошке!
Люди скажут: я нарочно
Рано выстала, нарочно
Чисто вымыла крылечко,
Полила цветы родничной
Немучёною водою,
Лепестками незабудок
Устелила подоконник...
Солнышку в окошке – узко,
В комнатенке бедной – тесно.
Я боюсь пошевелиться.
Может, надо угощенье,
Но не чай же с рафинадом?
Не ржаная же краюха
С молоком из черной кринки?
...А подносы золотые
И медвяные напитки
Из серебряных сосудов
У меня не гостевали...
Не в почетное застолье
Под иконы в красный угол, –
С подоконника на лавку,
С белой лавки без раздумий
Солнце на пол соскочило,
Вмиг согрев мои босые,
В росах вымытые ноги.
И с веселою улыбкой
Напилось и напиталось
Из глубокой яморинки
Непросохшей половицы...
Солнышко в моем окошке!
Солнышко в моем домишке!
Заходите – посмотрите!
1979
ЛЕТОМ
Говорят, что утро летом
Щедро ультрафиолетом,
Ну, а ультрафиолет
Нас хранит от многих бед:
От рахита, от бронхита,
От полиомиелита,
От печали, от хандры,
От кончины до поры!
Встанем рано, встанем ране,
Чем старинные селяне.
(О теперешних – не речь:
В семь часов затопят печь,
В девять выгонят корову!
Нынче время пастухово
Не от зорьки до росы –
На своей руке часы!
Коль часы остановились,
Пастухи не пробудились:
Многорогие стада
От подворья – никуда!)
Мы ж, однако, не скотинки,
Встанем сами, по старинке,
Пастухов не погодим,
Полетим, куда хотим!
...Затененные поляны,
Забеленные туманы...
За туманами в упор –
В желтых лютиках угор.
Первый лучик косоватый
Сонный лютик покосматил,
Вслед за ним принялся нас
Фиолетить про запас.
Наши кожные покровы
К фиолеченью готовы:
Одежонка – на траве,
Лопухи – на голове!
Нам земля дает работу:
Мы траву косим в охоту!
В косогоре – что за сласть! –
Земляника налилась!
Землянику собирали,
Губы сладкие макали
Всем простудам вопреки,
В ледяные родники!
Наши спины, наши плечи
Стали алыми под вечер.
Мы про этот алый зной
Не забудем и зимой!
1980
ОДНОМУ ИЗ ДОЖДЕЙ
Стиха, не наскоро,
Всерьез, надолго,
Спасибо, ласковый,
Что ты пришел к нам!
Смотри: черемуха
Стоит – не дышит!
Мурлычут домики,
Подставив крыши.
Пришло просимое!
Расправят шею
В полях озимые;
Захорошеют.
От жажды желтые,
Едва живые,
Жарой сожженные
Все яровые...
Ты нас пришел спасти,
Живой и смелый:
Так много черствости
Окаменелой!
Ни босиком пройти,
Ни на колесах!
Душе к душе пути
Не стало вовсе...
Земля, как в панцире,
Засохла, съежась.
Живыми пальцами
Погладь, хороший!
Все размочи, родной,
Что заскорузло:
Душе нельзя – одной!
Ей к душам нужно!
1980
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Много палого листа
В середине лета...
Ой, боюсь, что неспроста
У природы это!
Отчего бы им стареть?
Что бы торопиться
Пожелтеть и облететь,
Чуть успев родиться?
Небеса синим-сини,
Ветер тих и ласков:
Неужели эти дни
Лист вгоняют в краску?
И весна была – с водой,
И зима – со снегом...
Лучше, корень, землю дой –
Есть у матки млеко!
Добывай, листву питай,
Чтобы шапки-кроны
Как в минувшие лета –
До снегов – зелены!
...Но, багрян и золотист.
Чуть за ветку тронешь,
Упадает вялый лист
В теплые ладони.
Видно, сокам под корой,
Как в сугробах, бродно
От предчувствия сырой
Осени холодной.
1980
ОСЕННИЙ МОТИВ
Гриб околел
Под еловою лапою,
Лист на осине
Последний дрожит.
Льется с березоньки,
С тополя капает,
Капает с тополя,
С пихты бежит.
Старая осень!
Подола намокшего,
Вижу, уже
От дождя не хранишь.
Под листопадным
Бесчувственным крошевом
Тоже бесчувственно,
Сгорбясь, стоишь.
Что-то корзина
Твоя не расцвечена
Рыжиком, клюквой,
Брусники зарей...
Может, какая
В судьбе поперечина?
Лесу знакомому
Тайну открой!
Может, сама
Утомилась ненастьями,
Слыша вослед
Недовольства одни.
Ляг под сосной во лесу;
Он не даст тебе
Вовсе отчаяться!
Ляг, отдохни!
Ей – все равно:
Пригласили – послушалась
Шороха, шепота,
Шума вершин...
И над заснувшей
Плотнеющим кружевом
Бодро и весело
Снег закружил.
1980
БРАТУ
Не трави меня ты письмами,
Не рассказывай опять,
Каковы снега, что выстлали
Наших мест любую пядь,
Как светло в рассвете розовом
Загорается оно –
Все узорное, морозное
Вековой избы окно.
На ночной печной завалинке
Накопившие тепла,
Как поскрипывают валенки,
Убегая по делам...
Не ахти дела великие:
Хлеб, сена, дрова, вода,
Но из жизни их не выкинешь!
Как ни пестуй города,
Как деревню ни запахивай –
Все равно она взойдет,
Переливчатою птахою,
Росной речкой запоет!
...Пишешь – знаешь место слабое:
Залп – по цели! Не салют.
Строчки за сердце царапают,
Жить, красуясь, не дают.
Снова нотою щемящею
В городской мотив судьбы
Вплетены дымы стоячие,
Прясла мерзлой горотьбы,
Елки, снег, гора пологая,
Месяц – крашеной дугой,
И лошадка мохноногая,
Что везет меня домой...
1980
* * *
Ты так поглядел...
Ты так не гляди!
Ты так не гляди,
Что все – позади!
Еще над землей
Светила горят,
Светила горят –
Гордыню дарят.
Еще на земле
Сирени цветут,
Сирени цветут –
К смиренью зовут.
Еще под землей
Горячий вулкан,
Горячий вулкан
Не прибран к рукам.
Где вера, что он
Пути не найдет,
Пути не найдет,
Коры не взорвет?
Коры не взорвет,
Светил не затмит?
Светил не затмит,
Сирень не спалит?
Навстречу ему
Особо не рвись!
Особо не рвись,
Пошел – оглянись:
Пока над землей
Светила горят,
Пока на земле
Сирени цветут,
Светила горят –
Гордыню дарят,
Сирени цветут –
К смиренью зовут.
1980
КОЛЯ-МИКОЛАЙ
«Коля, Коля, Миколай,
Сиди дома, не гуляй:
Кашу маленькой сестренке,
Коля, вовремя давай!» –
Коле ясный день не мил!
Богом если б Коля был,
Ясный день на день дождливый
Он бы с радостью сменил:
Если небо задожжит,
Мама с пожни прибежит,
Сменит Колю возле зыбки,
Пустит с ровней подружить.
Но какой Микола – «бог»?
Зря лишь дразнит Ванька-жох:
Но созвать дождя Миколе,
Только слезы, как горох...
Не поймет, за чью вину
Он все дни сидит в плену?
Ведь ему охота с ровней –
В бабки, в прятки да в войну...
«Для чего в войну играть? –
Осердясь, сказала мать, –
На войну – пришла повестка –
Надо батьку собирать!» –
...Проводили.
Жизни – край.
В прежнюю б теперь – как в рай!
«Сбегай, Коленька, кусочков
Попроси, пособирай!» –
Коля сборщик – никакой:
На крыльцо – с пустой сумой.
«Не могу. Умру – не буду
Жить с протянутой рукой!» –
«Ладно, Коля-Миколай.
Значит, лошадь запрягай:
В школе ручкой напахался.
К ручкам плуга привыкай.
На тринадцатом году
В сенокосном стой ряду,
С коренными мужиками
Наравне страдай страду.
Коля, дровец наколи!
Коля, кольев наруби!
Коля, около колодца
Снег да лед поразгреби!
Коля, крыша протекла!
Коля, дует из угла!
Коля, катанки у младших
Измолочены дотла!
Коля, выкидай навоз!
Коля, дров-то не привез!
Коля, сена – ни сенины!» –
Несменяем Колин пост.
Кто-то шпарит в домино.
Кто-то сел смотреть кино.
Кто-то девку обнимает, –
Коле это не дано.
«Коля-Коля, Миколай!
Наших девок не пугай,
Наши девки бойки,
Убежат от Кольки!
На погодков не глазей,
Нам ли, парень, до людей?
Нам ли – в галстуках-костюмах?
Есть фуфайка – той радей!»
...На приступку Коля – шмяк!
Лишь под голову кулак
Али валенок побольше,
Остальному ладно так.
Сыт не сыт – упал и спит!
Завтра снова предстоит:
«Коля, сбегай! Коля, сделай!
Это – мерзнет! То – горит!»
Оглянуться не успел,
Белым сделался – поспел!
«Та-ак... А доброго костюма
Вроде разу не надел?
Разве все еще нужда?» –
«Это – верно! Это – да!
Деньги есть, костюмов нету...
Дак в костюмах-то – куда?
Сенокосить по дождям?
Аль в конюшню к лошадям?
Покажись-ко при костюме –
Отопнут, не пощадят!» –
«Ну, а в праздник?» –
«Водку пить?
Вовсе зря себя рядить:
Урнешь где-нибудь в канаву –
Без костюма легче плыть!
Ладно, некогда сидеть:
Недоделана поветь!
Братья-сестры – при костюмах,
Значит, не о чем жалеть!»
...К вёдру скошена трава,
В трех поленницах дрова.
Может, правда, – все в порядке?
Может, незачем слова?
Любим – зубы на-голе,
Кто не робит на земле...
А у Коли-Миколая
Нынче праздник на столе.
«Юбиляришь? Ну, давай!
Только сердце не замай –
Глохнет!
Полного стакана
Сам себе – не наливай...
Медицина – далеко,
Мать – в могиле глубоко,
Рухнешь – кто тебя подымет?»
«Кто подымет? А на кой?
Под берёзкой благодать,
Коль не время умирать,
Буду землю-сиротину
Сам собою согревать».
1980
* * *
Здравствуй, день, с утра хороший:
Ни соринки в небесах!
Тополь хлопает в листоши,
С веток катится роса...
А вчера такое было –
Даже страшно вспоминать:
Грохотало, дуло, выло,
Тополь думало сломать.
Из темнеющей пучины
Разлохмаченных небес
Молний белые лучины
С треском сыпались окрест.
На глазах, одним ударом
Раскаленная стрела
От могучей пихты старой
Отвалила полствола!
Провода перемешались,
Россыпь искр глотала тьма,
И к земле невольно жались
Все высокие дома, –
Скрежетали в урагане,
Тормозя его напор,
И завидовали баням,
Убежавшим под угор...
Долго громы грохотали!
Разделяя неба страсть,
Долго жители не спали,
Кто – любуясь, кто – крестясь.
...Солнце с утренних окошек
Чиркнет лучиком в глаза;
«Спишь, а день – такой хороший:
Ни соринки в небесах!
Выбегай скорее, ну же! –
Любо-дорого ноге
Вдоль по мягкой теплой луже
На зеленом мураге!»
1980
У РЕКИ
Вся ее прошлая жизнь
К этой стремилась минуте.
Вынесло – только держись:
Рвет, и бросает, и крутит!
Через лесной бурелом,
По валунам и корягам
Вырвалась вскачь, напролом
Жизнь, изнуренная шагом.
Где и песок не хрустел,
В пласт утрамбован эпохой –
Треск разбиваемых стен,
Глыб перевернутых грохот.
Брызг разъяренных каскад!
Радуга – лоскутом флага!
О, как сильна и резка
Склон ощутившая влага!
Свергнут, отринут покой –
Омутно-сонная нега!
...Я не бывала такой...
Буду ль? Успею ль – до снега?
1981
* * *
Добивалась, добивалась: упрек –
Не намек. Обнажен, обнаружен.
Остропёрый такой сиверок –
Адъютант неминуемой стужи.
И, от солнца искавшая тень,
И, теплу не дарившая веры,
С ликованьем приветствую день,
По иным представлениям – серый.
Ты, последний из ласковых, луч,
Постигая мои песнопенья,
Из-за снегом нагруженных туч
Не гляди на меня с изумленьем.
Не оплавь снеговые края
Величавой своей огорожи!
...У Снегурочки песня своя,
На Веснянкину трель не похожа!
1981
ЗИМНИЙ ЭТЮД
Не похвалят дома, но –
Не за все ж – калач!
Ты над лыжей сломанной,
Девочка, не плачь.
Жаль, конечно, слова нет!
Хочется спасти
Легкую, кленовую,
Новую почти.
Виснут, виноватые,
В облаке седин
Кручи, с бою взятые,
Гибельный трамплин.
Солнышко февральское
На снегу нашло
Все щепинки яркие –
Бесполезный лом.
Ты его пытаешься
В лыжу превратить
И слезами давишься:
Щепок не скрепить.
Пальцами застылыми
Не исправить крен...
Поднимайся, милая,
Не студи колен!
Ну-ка, выше голову,
Веселее шаг:
Будут лыжи новые,
Лишь была б душа
У тебя не сломлена
Тяжестью минут.
Жизнь – гора огромная,
Всё трамплины – ждут.
1981
* * *
Снова полая вода
Вровень с берегами.
Правят льдины, поводя
Круглыми боками,
Не на мель – на быстрину,
На строптивый стрежень:
Зазевайся – толконут
Так, что стон и скрежет!
Льдина льдину не щадит,
Прут, и горя мало,
Что большая льдина-кит
На песке застряла.
Оттеснила мелкота –
Вот какое дело!
Видно, совесть льдина та
Лишнюю имела.
И теперь ее, чуть свет,
Злое солнце точит.
И лежать – терпенья нет,
И поплыть – нет мочи.
Из берез несется свист
Птичьего народа:
«Стрежень пуст! Фарватер чист!
Уплывай, колода!» –
Хуже нет такой тюрьмы...
Двигаем, качаем, –
Всей семьей сегодня мы
Льдину выручаем.
Стронем, как ни тяжела,
С пагубного места,
Подтолкнем... ура! Пошла!
Лебедь! Царь-невеста!
Нас с собою позвала
И – слыхали новость?
Всех до моря довезла
И не раскололась!
1981
* * *
Я грозу пережидаю
В чистом поле под копной.
Часто молнии порхают
Невысоко надо мной.
Ливень хлещет что есть мочи,
Но копна как печь тепла:
Я сама ее косила,
Я сама ее гребла!
Клевер, кашка, медуница –
Содержимое копны.
Было страшно подступиться
К этим кущам травяным,
До того – с меня – высоки!
До того – сплелись – густы!
Не разведаешь в осоке
Ни бугра, ни борозды.
Ну на камень угожу как?
Ну встряхну гнездо осы?!
Но ходило юркой щукой
Острие моей косы.
До полдён трава не вяла,
От ночной росы мокра...
Ах, как солнышко сияло!
Ах, как пахли клевера!
А когда бессилой ватой
Затекла, устав, рука,
Ах, как радостно в прохладу
Приняла меня река!
Чем другим заменишь разве,
Купишь разве за гроши
Это счастье, этот праздник
Сразу – тела и души!
С этим праздником знакома,
Колеса не попрошу:
Всю копну из поля к дому
На руках переношу.
1980-1981
* * *
Сеяно, да не собрано,
Выхолено, да попрано,
Было, да утекло.
Роза, да шиповатая!
Дура, да кудреватая.
Дарено, да назло.
Слышано, да не видено,
Сватано, да не выдано.
Песня, да не про нас.
Хожено, да не дойдено,
Денежно, да не родина,
Горка, да не Парнас.
Поймано, да не связано.
Думано, да не сказано.
Сказано, да не вслух.
Велено, да не сделано,
Мечено, да не стреляно...
Долго ли? Порох – сух!
Нечего половиниться:
Делай – и дело двинется!
...Время подторопя,
Вздумано, так и сказано,
Поймано, так и связано,
Стрельнуто!..
Да в себя.
1981
ВОЛОГДЕ
Соборы величавые,
Из труб дымки курчавые,
И берега с ледянками,
И ребятишки с санками.
В снегу березы белые
Стоят заиндевелые,
И нет на свете города
Белей, чем город Вологда.
Когда же ливни вешние
Прольются над скворечнями
И тополя с березами
Сомкнут листву под грозами,
В листве с полета птичьего
Не разглядеть наличников,
Ведь зеленей, чем Вологда,
Нигде не встретишь города.
А как не спеть об осени
С рябиновыми гроздьями,
С пылающими астрами,
С груздями-алебастрами,
Когда брусника – насыпью,
А жаравица – россыпью!
И нет на свете города
Щедрей, чем город Вологда.
...Опять слетелись голуби
Попить воды из проруби,
Все умники, все книжники
Опять сегодня – лыжники!
И нам от ветра встречного
Опять беречься нечего:
Ведь нет на свете города
Теплей, чем город Вологда.
1981
* * *
Снова зима свою силушку пробует.
Быть терпеливым – живого юдоль.
Ночь-полуночь... что-то бухает, грохает
То ли на крыше? На лестнице то ль?
Тягостный сон, этим хлопаньем прерванный,
Снова вернуться ко мне не спешит:
Звуки ловлю напряженными нервами,
Настороженной боязнью души.
Дом наш огромный, заселенный полностью,
Стукам не внемлет – настроился спать.
Ночь-полуночь... Из постельной укромности,
Знаю, зиме никого не поднять.
Из года в год, как зима повторяется,
Так повторяется сей эпизод:
Северным ветром окно открывается
В каменный лестничный гулкий пролет.
Нервно мигают дежурные лампочки:
Ночью в пролете и так не тепло!
С ветром врываются белые бабочки –
Снежные, нежные – холм намело!
Грохает-бухает рама открытая.
Слушаю, жду: может, кто поспешит
Раму захлопнуть, пока не разбитое
Жалобно в раме стекло дребезжит?
Но бесполезны мои ожидания!
Все повторяется из года в год:
Вдребезги стекла в окне, коль не встану я,
На подоконник сугроб наметет.
Спите, мужи. Спите, добрые молодцы!
Первая – не выходя на крыльцо –
Вновь успеваю с зимой поздороваться,
Первым снежком умывая лицо.
1982
МАТЕРИ
Твоя годовщина – седая вершина,
И если с нее оглядеться вокруг, –
Далеко-далеко и детства лощина,
Далеко-далеко и юности луг.
С годов непокатых назад не скатиться,
Вершине – вершиться, годам – прибывать,
К цветам из лощины уже не склониться,
Дурман-разнотравья в лугу не топтать.
На этом престоле – какое застолье?
До пика – до века – рукою подать!
Полынное поле солдаткиной доли
Сгорчало, сбелело – пора убирать...
Но ты засыпаешь спокойно ночами
И солнышка раньше встаешь поутру,
И дух твой не сломлен, и взгляд не печален,
И, что ни погода, тебе – по нутру.
Сегодня все тучи ветра пораздули,
Сегодня все солнце – твоей седине...
Тянусь за тобою: смогу ль, дорасту ли,
Когда-нибудь встану ль с тобой наравне?
1982
* * *
Туманится даль предрассветная,
Туман по низинам плывет.
Тропиночка, еле заметная,
Того и гляди, пропадет:
На горку взбежит и не спустится,
Отпрянет назад с высоты,
Меж кашек-ромашек заблудится,
Урвется у темной воды,
В густой заплутает смородине,
Споткнется о корень витой...
И зябко и боязно вроде мне:
А вдруг я пошла не по той?
В тумане чего ни покажется!
Но тропка бежит прямиком!
Урвется, по тут же и свяжется
Сосновым мостом-узел ком,
А то немудреною лавинкой,
А то – валуном к валуну... »
«Все ладно, – утешит, – все правильно!
Небось не оставлю одну».
С лугов – на болотную зыбь она,
Из леса – опять на луга...
Иду, жемчугами осыпана,
Роняю в траву жемчуга.
Над речкою, над поперечкою,
Где в чаще – гнездо соловья,
Гляжу сквозь туман на крылечко я,
Где дом мой и мама моя.
1983
* * *
Живу легко. Не мыслю и вперед,
Как о пирате, думать о собрате:
Моих грибов никто не соберет,
Моих стихов никто не перехватит.
Я не мудра и даже не хитра,
Но хитростями прочих не прельщаюсь,
И, в лес уйдя хоть в полдень, хоть с утра,
Порожняком домой не возвращаюсь.
Мне что до тех, кто дальше пробежал
Сшибать росу с серебряных метличин?
Ведь первая прилесная межа
Уже маячит звездами лисичек!
А за межой – нарядный мухомор
С боровиком соседство обозначил,
И рыжиков сосновый коридор
Как от кого, а от меня не спрячет.
Не знаю тайн, не верю в колдовство,
К потусторонним силам не взываю,
Но всей душой природы естество
Люблю!
И нелюбимой не бываю.
1983