Царствует и ликует
Господь Бог над нами».
Вы люди оные,
Рабы поученые,
Над школами выбраны!
Поведайте, что есть восемь?
«Восемь кругов солнечных;
Семь чинов ангельских;
Шесть крыл херувимскиих;
Пять ран без вины Господь терпел;
Четыре листа Евангельски;
Три патриарха на земле;
Два тавля Моисеовых;
Един Сын Мариин,
Царствует и ликует
Господь Бог над нами».
Вы люди оные,
Рабы поученые,
Над школами выбраны!
Поведайте, что есть девять?
«Девять в году радостей;
274
Восемь кругов солнечных;
Семь чинов ангельских;
Шесть крыл херувимскиих;
Пять ран без вины Господь терпел;
Четыре листа Евангельски;
Три патриарха на земле;
Два тавля Моисеевых;
Един Сын Мариин,
Царствует и ликует
Господь Бог над нами».
Вы люди оные,
Рабы поученые,
Над школами выбраны!
Поведайте, что есть десять?
«Десять Божьих заповедей;
Девять в году радостей;
Восемь кругов солнечных;
Семь чинов ангельских;
Шесть крыл херувимскиих;
Пять ран без вины Господь терпел;
Четыре листа Евангельски;
Три патриарха на земле;
Два тавля Моисеевых;
Един Сын Мариин,
Царствует и ликует
Господь Бог над нами».
Вы люди оные,
Рабы поученые,
Над школами выбраны!
Поведайте, что есть единнадесять?
«Единдесять праотец;
Десять Божьих заповедей;
275
Девять в году радостей;
Восемь кругов солнечных;
Семь чинов ангельских;
Шесть крыл херувимскиих;
Пять ран без вины Господь терпел;
Четыре листа Евангельски;
Три патриарха на земле;
Два тавля Моисеевых;
Един Сын Мариин,
Царствует и ликует
Господь Бог над нами».
Вы люди оные,
Рабы поученые,
Над школами выбраны!
Поведайте, что есть дванадесять?
«Дванадесять апостол;
Единдесять праотец;
Десять Божьих заповедей;
Девять в году радостей;
Восемь кругов солнечных;
Семь чинов ангельских;
Шесть крыл херувимскиих;
Пять ран без вины Господь терпел;
Четыре листа Евангельски;
Три патриарха на земле;
Два тавля Моисеевых;
Един Сын Мариин,
Царствует и ликует
Господь Бог над нами».
ПЛАЧ АДАМА
«Ой, раю мой, раю с рекою медвяной,
Цветом прекрасным,— красой неувядной!» —
Плакал Адам, да каялся Богу,
Плакал, да каялся Спасу-Христу:
«Зачем я, Адам, жены Евы послухал?
Зачем таковую вещу я удумал,—
Плода съесть от древа преслушанья,
Понесть от тебя, Христос, велико наказанье?
Ой, раю мой, раю с рекою медвяной,
Цветом прекрасным,— красой неувядной!»
Плакал Адам, да каялся Богу,
Плакал, да каялся Спасу-Христу:
«Зачем я, Адам, жены Евы послухал?
Зачем таковую вещу я удумал,—
Плода съесть от древа преслушанья,
Понесть от тебя, Христос, велико
наказанье?
Тебя, Спаса, лишиться,
С прахом-землей сравниться,
Душой потемниться,
Плотью своей оскверниться?
Ой, раю мой, раю с рекою медвяной,
Цветом прекрасным,— красой неувядной!»
Плакал Адам, да каялся Богу,
Плакал, да каялся Спасу-Христу:
«Зачем я, Адам, жены Евы послухал?
Зачем таковую вещу я удумал:
Плодом райским не насладиться,
Рая пресветлого навек лишиться,
277
В листья-одежу телом укрыться,
Стыдом схватиться, слезами омыться?
Ой, раю мой, раю с рекою медвяной,
Цветом прекрасным,— красой неувядной!»
Плакал Адам, да каялся Богу,
Плакал, да каялся Спасу-Христу:
«Зачем я, Адам, жены Евы послухал?
Зачем таковую вещу я удумал?
Не светел, не красен день мне земной,
Но грозен, прегрозен день судовой.
Я горюшко людям на свет породил,
Смерть люту, да зло я меж ими
вскормил!
Ой, раю мой, раю с рекою медвяной,
Цветом прекрасным,— красой неувядной!»
Плакал Адам, да каялся Богу,
Плакал, да каялся Спасу-Христу:
«Зачем я, Адам, жены Евы послухал?
Ой, горюшко, горе! Ой, раю мой, рай
С цветом прекрасным,— красой неувядной!
Помилуй мя, Боже, помилуй, молю,
Помилуй, Христос мой, Спаситель, Царю!»
МАРКО БОГАТЫЙ
Был купец
Именитый Марко.
Приснилося ему во сне,
Во тяжелой во ночи,
Чтобы свое имение
Расточить по нищей братии
И по бедным людям.
Был Марко распросудительный:
Нищих не забывал
И бедных ссужал,
И насмешки народу
Не произношал.
Почувствовал Марко
Свою смерть и кончину;
Нищая братия
Стала у Господа Бога
Просить Царствия Небесного:
«Господи, Господи!
Создай, Господи,
Марку смерть, Царства Небесного,
И смерть Царства Небесного!
И стали бедны люди просить
Господа Бога:
«Господи, Господи!
Сошли ты, Господи,
Марку ангелов, архангелов.
Вынут Маркину душу
А иа белы пелена
За Маркино, Господи,
279
За праведное подаяние,
За Маркино за подаяние,
За праведную милостыню».
Сослал Господь ангелов
Тихих, смирных,
С белыми пеленами.
Вынули из Марка душу
Честно, хвально,
Положили Маркову душеньку
Во купорисову гробницу,
Понесли Маркову душу
За три Сионские горы
И постановили Маркову душеньку
Промеж трех дерев купорисовых.
На купорисовых деревах
Сидят мелкие птицы,
Мелкие птицы Господни;
Во боиной во головушке
Теплятся светлые свечи,
Светлые свечи воску ярого;
А по левую по сторонушку
Стоит Господня прислуга:
Миколай-то Угодник
И Гаврила Благовестила
Со ладанами со росными,
Со просфирами со мягкими;
Семиён-то Богоприимец
Стоит со его со рукописанным,
Которо душенька его,
Его добро делала,
Нищию братию не забывала.
Бедных людей да он ссужал —
На Светлое Христово Воскресенье
По сорок яиц раздавал,
280
А бедным людям,
Малым сиротам
Хлебом-солью изделял,
Себе рай Господень
И припасал.
СТИХ О БОРИСЕ И ГЛЕБЕ
Со восточного держания
Во словесном Киеве-граде
Жил себе Володимир-князь.
Имел себе трех сынов:
Старейший брат, а больший князь,
А меньших два брата — Борис и Глеб.
Живши, бывши, Володимир-князь
Стал своим чадам благословляти,
А удельными градами наделяти:
Старейшему брату — Чернигов-град,
Борису и Глебу — Киев-град.
Живши, бывши, Володимир-князь
В доме своем переставился.
Чада его возлюбленные
Со славою его погребали;
Разъезжалися во разные страны:
Старейший брат в Чернигов-град,
А Борис и Глеб во Киев-град.
Живши, бывши, старейший брат,
Старейший брат, а больший князь,
В уме своем, разуме, смешался
И пишет князь злописание
Двум братам, Борису и Глебу:
«Вы, меньшие братья, святые князья,
Святые князья, благоверные,
Два брата мои, Борис и Глеб!
Прошу я вас на пир пировать,
Во честный пир вам пир пировать:
Мы будем в моем доме отца поминать».
282
Послы его прихождали
И посыльный лист приношали
Двум братам, Борису и Глебу.
Два брата, Борис и Глеб,
Посыльный лист принимали,
Пред матушкой прочитали
И начали плакати-рыдати
И жалобным гласом причитати.
Их матушка говорила:
«Возлюбленные мои чада,
Святые князья благоверные!
Не ездите вы к большому брату в гости,
К старейшему брату, Святополкию:
Не на пир он зовет пировати,
Не отца в своем доме поминати,
Хочет он вас затребити,
Всею Росеей завладати
Со всеми со удельными городами,
Со всеми со верными со слугами».
Они матушки не слушались.
Садились на добрыих коней,
Поехали к большому брату в гости,
К старейшему брату и к большему князю.
А больший князь, ненавистный-злой,
Не в доме он братиев встречает.
Встречает далече в чистом поле,
Свирепо на братиев взирает,
Он зрит на них яко разбойник.
Два брата, Борис и Глеб,
Видят они напасть свою,
Слезают со добрых коней,
Упали к большому брату в ноги,
Старейшему брату, Святополку:
Борис упал в правую ногу,
283
А Глеб упал в левую;
Начали они плакать и рыдати
И жалобным гласом причитати:
«Любимый ты наш старейший брат,
Старейший брат, а больший князь!
Не срежь ты главы незрелые,
Не пролей ты крови христианской,
Крови христианской понапрасну!
Возьми ты нас в рабы себе,
Работай ты нами, как рабами!»
А больший киязь, ненавистный-злой,
Ни на что, злодей, не взирает,
Ни на плакаиье, ни на рыданье,
Ни на жалобное их причитанье:
Бориса взял копьем вружил,
А Глеба ножем зарезал,
И повелел эти тела, Борисово,
Борисово и Глебово,
Затащить во темны леса.
И садился злой на добрый конь,
И стал разъезжать и похваляться:
«Слуги мои верные!
Топерича наша вся Росея
Со всеми со удельными городами,
Со всеми со верными со слугами!»
А Господь хвалы не слушает,
Ссылает Господь двоих ангелов
Со копием со вострыим.
Повелел Господь земли подрезати,
Подрезати и потрясати,
И они землю подрезали,
Подрезали и потрясали:
Земля с кровшо смешалася,
Вся вселенная ужаснулася,
284
Словно в синием море волны всколыхалися.
Он думал, злодей, рай растворился,
Ан сам сквозь сырой земли провалился.
А те тела, Борисово.
Борисово и Глебово,
Лежали ровно тридсять лет:
Ни зверь их, ни птица не тронули,
Ни мрачное помрачение,
Ни солнечное попечение.
Как тридсять лет миновалося,
Явилося явление:
Явился столб красный, огненный,
От земли и до неба;
К тому столбу огненному
Сходилися-соезжалися
Цари, власти и патриархи
И все православные христиане.
Служили молебны благочестны
Двум братам, Борису и Глебу;
Святые тела обретоша нам
Двух братов, Бориса да Глеба.
От святых мощей было прощение.
Погребали их, светов, со славою.
А мы поем славу Борисову,
Борисову славу и Глебову,
Во веки веков, аминь.
ДМИТРОВСКАЯ СУББОТА
Накануне субботы Дмитровской
В соборе святом Успенскиим
Обедню пел Киприян святой,
За обедней был Димитрей князь
С благоверною княгиней Евдокиею,
Со князьями ли, со боярами,
Со теми со славными воеводами.
Перед самой то было перед достойной
Перестал Димитрей князь молиться,
Ко столбу князь прислонился,
Умом князь Димитрей изумился;
Открылись душевные его очи,
Видит он дивное виденье:
Не горят свечи перед иконами,
Не сияют камни на златых окладах,
Не слышит он пения святого,
А видит он чистое поле,
То ли чисто поле Куликово.
Изустлано поле мертвыми телами,
Христианами да татарами:
Христиане-то как свечки теплятся,
А татары-то как смола черна.
По тому ль полю Куликову
Ходит сама Мать Пресвятая Богородица,
А за ней апостоли Господни,
Архангели-ангели святыи
Со светлыми со свещами,
Отпевают они мощи православных.
286
Кадит на них сама Мать Пресвятая
Богородица,
И венцы с небес на них сходят.
Вопросила Мать Пресвятая Богородица:
«А где ж да князь Димитрей?»
Отвечает ей Петр апостол:
«А Димитрей князь в Московском граде,
Во святом Успенскиим соборе,
Да и слушает он обедню
Со своей княгиней Евдокией,
Со своими князьями-боярами,
Со теми ли со славными воеводами».
И рече Мать Пресвятая Богородица:
«Не в своем Димитрей князь месте,—
Предводить ему лики мучеников,
А его княгине в моем стаде».
Тут явление пропало,
Свечи во храме загорелись,
На окладах камни засияли.
Образумился князь Димитрей,
Да слезно он восплакнул,
Таково слово он промолвил:
«Ах, знать, близок час моей смерти!
Скоро буду в гробе я лежати,
А моей княгине быть в черницах!»
А на память дивного видения
Установил он Дмитровску субботу.
ФЕОДОР, ДАВИД И КОНСТАНТИН ЯРОСЛАВСКИЕ
Во славном во граде Ярославле
На честном на княжеском престоле
Сидел свет святой Феодор.
Всем он суд правый правил,
Богатых и сильных не стыдился,
Нищих и убогих не гнушался.
Послал Бог на Феодора бесчастье:
Умерла у него честная княгиня.
Стал по ней Феодор сокрушаться,
Стал он Господу Богу молиться:
«Господи, Господи, Спас милосердый!
Чем я тебя, Господи, прогневал,
За что меня, грешного, казниши?
Не будет мне в старости утехи.
Али я тебе, Господи, не молился,
Святыим постом не постился,
Али суд неправый коли справил,
Али когда нищих не призрел?»
Так рыдающе, он изнеможе,
Ложился спать он на ложе.
Во сне Феодор-князь видит:
Пресвятая Мать Богородица
Сидит на златом она на престоле,
А у ног Антоний с Феодосием.
Говорит Феодору Мать Пресвятая
Богородица
«Ты не плачь, Феодоре, не кручинься,
Любя тебя Сын мой наказует
288
За то, что ты Господу молился,
Святыим постом ты постился,
За то, что ты правый суд правил,
За то, что убогих призреваешь.
Ты пойми другую супругу,
Принесет тебе она плод честнейший:
Родит двух сынов тебе святыих,
Свет Давида да Константина».
Благоверный княже Феодоре и с чады!
Избавите раба [имярек] от зельныя печали,
Я же имать по рабе [имярек],
И да утвердится сердце его,
Аминь.
ПОКРОВ
Подошли враги к царству Грецкому,
Угрожают ему войной-гибелью;
Обложенные пришли в Божий храм,
Плачут-молятся, просят помощи.
Услышала Мать Божия молитву их,
Она сошла с небес во Божию церковь.
Слава райская храм исполнила,
Богородице служат ангелы,
И пророки, и апостолы.
«Что ж ты, Божий гость, голубица ты,
Всепречистая, благодатная,
Ты скажи, зачем прилетела к нам?
Аль уж светлый рай от грехов наших
Стал нерадостен, и пришла ты к нам —
Принесла нам казнь от Создателя?»
«Мне и светлый рай стал нерадостен,
Небо ясное помрачилося:
Ко мне ангелы каждый час несут
Слезы горькие христианские;
И смутилась я, опечалилась!
Теперь к вам пришла в утешение,
Помолить за вас с вами Господа».
И вознесла Пречистая молитвенный глас
Ко своему Сыну ко распятому,
Всех людей благодетелю и защитнику:
«Сыне мой, Иисусе мой! Услыши ты нас с высоты небес,
290
Защити и нас, грешных людей!»
В руках Богородицы был омофор
святой:
Омофором тем покрыла она
Благодатныим души скорбные.
АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ
Уж давно-то христианска вера
Во Россеюшку взошла,
Как и весь-то народ русский
Покрестился во нее,
Покрестился, возмолился
Богу вышнему:
«Ты создай нам, Боже,
Житье мирное, любовное;
Отжени ты от нас
Врагов пагубных,
Ты посей на нашу Русь
Счастье многое!»
И слышал Бог молитвы
Своих новых христиан:
Наделял он их
Счастьем многиим своим.
Но забылся народ русский,
В счастии живя;
Он стал Бога забывать,
А себе-то гибель заготовлять.
И наслал Бог на них
Казни лютые,
Казни лютые, смертоносные:
Он наслал-то на святую Русь
Нечестивых людей, татар крымскиих.
Как и двинулось погано племя
От севера на юг,
Как сжигали-разбивали
Грады многие,
292
Пустошили-полонили
Земли русские.
Добрались-то они до святого места,
До славного Великого Новгорода.
Но в этом-то граде
Жил христианский народ:
Он молил и просил
О защите Бога вышнего.
И вышел на врагов
Славный новгородский князь,
Новгородский князь Александр
Невский.
Он разбил и прогнал
Нечестивых татар.
Возвратившись со войны,
Во иноки он пошел;
Он за святость своей жизни
Угодником Бога стал.
И мы, грешнии народы,
Притекаем к нему:
«Ты, угодник Божий,
Благоверный Александр!
Умоляй за нас
Бога вышнего,
Отгоняй от нас
Врагов пагубных!
И мы тебя прославляем:
Слава тебе,
Благоверный Александре,
Отныне и до века!»
БЛАГОДАРЕНИЕ ЗА МИЛОСТЫНЮ
А мы, нищая братья,
Мы, убогие люди,
Должны Бога молити,
У Христа милости просити
За поящих, за кормящих,
Кто нас поит и кормит,
Обувает, одевает,
Христу славу отсылает.
Сохраняй вас и помилуй
Сам Христос Царь Небесный,
Богородица Мать Божья,
Мать, Пречистая Царица,
Воскресение Христово,
Вознесение святое,
Святой Петр и Павел
И Кузьма со Демьяном,
Херувимы, серафимы,
Вся Небесная Сила,
Свет Михайло-архангел
И Гаврила Благоверный
Сохрани вас и помилуй
С семьей, с животами,
Со всем домом благодатным!
Всех от скорби, от болезни,
Зла, лихого человека
Сохраняй вас и помилуй!
От напрасного слова
Кажиного християнина,
По путям и по дорожкам
294
И по чужим дальным сторонам,
Батюшкипым благословеньем,
Матушкиным порожденьем,
Нашим нищенским моленьем!
Буйные головы от боли,
Ясные очи от нищеты,
Живот, сердце от тошноты!
Стань же, Господи, на помощь,
Святы ангелы на радость!
Телесам на здоровье,
Душам вечное спасение!
Грехам на прощение,
На многие лета!
БЛАГОДАРЕНИЕ ЗА МИЛОСТЫНЮ
Аи вы нуте-тка, ребята,
За царей Богу молити,
За весь мир православный!
Кто нас поит и кормит,
Обувает, одевает,
Темной ночи сохраняет,
Сохрани его, Господь Бог,
От лихого человека,
От напрасного от слова,
Сохрани, Господь, помилуй!
Что он молит и просит,
То создай ему, Господи!
Сохрани и помилуй
При пути, при дороге,
При темной при ночи!
От бегучего от зверя,
От ползучего от змея
Закрой его, Господь Бог,
Своею пеленою!
От летучего от змея,
При пути его, при дороге
Сохрани его, Господь Бог!
296
У ПОРОГА И ПОД ОКОШКОМ
Господи Исусе Христе,
Сыне Божий, помилуй нас!
Кормилицы наши батюшки,
Милосливые матушки,
Сошлите святую милостыньку
Христа ради!
Родителям вашим — Царство
Небесное,
А вам—доброе здоровье!
Роду вашему-племени —
Дом благодатный!
297
СТИХ ЗА ЗДОРОВЬЕ ВОЕННОГО
Ай, должны мы Богу молиться,
Христа милости просить
За Васильево здоровье,
Да за военного человека.
Когда наделяет его сам Господь Бог
Умом, разумом, здоровьем,
Всякой Божьей благодатью,
Да сам Христос Бог Царь Небесный,
Мать Пречистая Царица да
Богородица,
Мать Божья,
Да Воскресение Христово,
Да Вознесение святое,
Да первоапостолы Петра и Павел,
Сам Кузьма со Демьяном,
Серафимы, херувимы,
Вся небесная Божья сила.
Спаси, Господи, помилуй
При военной Божьей службы
От великого горя, нужды,
При офицерах-командирах,
При своей-то дружбы братни,
При ночлегу, при спокою.
Да спаси, Господи, да помилуй
Всей от скорби, от болезни,
Да от лихова человека,
Да от невернова языка,
Все от слезнева рыданья
Да святым ангелам на радость.
298
Телесам, рабам здоровья;
Да святым да матушкиным
спорожденьем,
Да батюшкиным благословеньем,
Да нашей нищенской Божьей
молитвой
Прикрой ризой, святой пеленою,
Неугасимою свечою;
Дай, Бог, многая лета!
НА ПОМИН ДУШИ
Помяни, Господи,
Всех сродцов, ваших родителей,
И отцов ваших, и матерей,
Батюшек крестныих
И матерей крестныих,
Братьей ваших и сестриц,
И младыих младенчиков —
Всего роду и поколения!
Запиши их, Господи,
Во грамоты церковные,
За престолом Господниим!
Доведи их, Господи,
До Царства Небесного,
До раю до светлого!
Сотвори им, Господи,
Вечную память.
300
МОЛИТВА О БЛАГОПОЛУЧИИ СКОТА
Трудничкам-рабам Христовым
Попаси вам, Господи Бог!
Фрол-то ваших лошадок,
Власий ваших коровок,
Настасья ваших овечек,
Василий свинок,
Никитий ваших гусяток,
Сергий ваших утяток,
Варвара ваших куряток.
Святой Егорий в поле сам он отпущая,
А в дом принимая.
От зверя ли бегучева,
От твари ползучева,
От лихова человека,
От ненавистова глаза
Помилуй, Господи!
301
МОЛИТВА ОБ УРОЖАЕ
Трудничкам-рабам Христовым
Зароди вам, Господи Бог,
Всякого зернова плоду
Небеснова роду.
Спаси, Господи, помилуй!
А кто сошкой наставляя,
Правой да ручкой засевая,
Христа на помощь призывая
Спаси, Господи, помилуй!
От жары ли да от суши, что ли,
От тучи грозной, что ли,
Граду, от побою, от буйнова ветру!
302
Примечания
В общем потоке художественной литературы традиция составления и издания сборников духовных стихов для широкого круга читателей была в советское время, по сути, прервана. Из программ по изучению и просветительскому распространению фольклора был изъят раздел «Русские духовные стихи», существовавший до революции в университетских курсах народной словесности и истории русской литературы, а также в многочисленных хрестоматиях для домашнего чтения и учебных пособиях для гимназий, школ и других учебных заведений.
Редкие новые записи народной религиозной поэзии (остатки которой кое-где сохранились в центральных областях России и на Русском Севере) наряду с духовными стихами старообрядцев и покаянными стихами древнерусской профессиональной певческой традиции изредка появлялись на страницах специальной периодики и научных сборников. Публиковались некоторые из прежде не изданных рукописей XIX в., где встречаются народные духовные стихи (см., например: Собрание народных песен П. В. Киреевского. Записи П. И. Якушкина. Т. 1. 1983; Т. 2. 1986). Немногие, самые известные, памятники иногда попадали в антологии русского былинного эпоса, баллад, исторических песен, составленные С. Н. Азбелевым, А. М. Астаховой, Д. М. Балашовым, Б. Н. Путиловым и другими известными филологами-фольклористами. Самым большим по числу духовных стихов советским изданием (где они названы «апокрифическими песнями» и «песнями-притчами») можно считать том академического собрания фольклора: Былины. Русский музыкальный эпос / Сост. Б. М. Добровольский, В. В. Кор-гузалов. М., 1981. Однако и в этой антологии (в соответствии
303
с ее задачами и принципами отбора материала) представлена лишь часть традиции народной религиозной поэзии.
При составлении нашей книги мы учитывали, по возможности, все жанровые разновидности фольклорных духовных стихов, сложившиеся на протяжении нескольких веков естественного существования традиции, и стремились представить главным образом ее основную — общерусскую — ветвь. В сборник включены некоторые стихи, возникшие в XVIII—XIX вв. в старообрядческой среде (это оговорено в примечаниях), но лишь те из них, которые не содержат специфически старообрядческих воззрений и вошли в репертуар калик и крестьян-нестарообрядцев. (Бурно развивавшаяся с конца XVII в. старообрядческая традиция духовного стиха содержит множество интереснейших в мировоззренческом и художественном отношении образцов и заслуживает отдельного сборника.)
Стихи расположены в книге, во-первых, с учетом примерной хронологии появления сюжетов, или, как говорили в XIX в., от «старших» к «младшим» (при известной условности такого деления); во-вторых, по естественному, но не строгому объединению их в тематические группы (там, где такие группы очевидно сложились, например: рождественские и страстные стихи, стихи о грешной душе, «Страшный суд», нищенские страннические стихи и каличьи молитвы).
Среди множества существующих записей того или иного духовного стиха избирались варианты, опубликованные авторитетными собирателями, известными филологами и историками литературы, наиболее полные по составу сюжета, достаточно цельные по стилистике и образному ряду. Разные варианты одного сюжета приводятся в том случае, когда они имеют какие-то яркие отличительные особенности или, как в поздней традиции, приобретают композиционную самостоятельность и «разветвляются» в тематическую группу.
Тексты даны в современной орфографии и без подробного отражения особенностей диалектного произношения, когда оно
304
значительно затрудняет восприятие стиха, но сама диалектная лексика сохранена. Ударения поставлены по источникам первой публикации. Грамматические формы слов и написание имен унифицировались, как правило, в рамках каждого текста, но не во всей книге (это могло нанести ущерб стилистике стихов и тому, как она понималась собирателями), поэтому в одних текстах имя Христа — Исус, в других — Иисус; «во веки веков» встречается наряду с «во веки веком» и т. п.
В примечаниях главные особенности сюжета, его происхождения отмечаются, как правило, при первом из публикуемых вариантов или при первом стихе группы. Не поясняются в большинстве случаев географические названия, иногда измененные и переосмысленные народным сознанием настолько, что соотнести их с географией реальной или даже известной легендарной практически невозможно (правда, это существенно не влияет на понимание содержания стихов). Не объясняются основные религиозные понятия ортодоксального православия и культовый смысл праздников (все это можно найти в соответствующей литературе). Даты даются по старому стилю.
Для источников, из которых взято несколько стихов, при первом их упоминании дается полное библиографическое описание, затем — сокращенное. В названиях книг использованы общепринятые сокращения: ИОРЯС — Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук; СОРЯС — Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук.
В отдельный раздел выделен словарь диалектной и устаревшей лексики.
Голубиная книга («Восходила туча сильна, грозная...»)
Оксенов А. В. Народная поэзия. Былины, песни, сказки, пословицы, духовные стихи, повести. С очерками главнейших отделов русской народной поэзии, объяснительным словарем и образцами напевов народных песен. 4-е изд., испр. и доп. Спб., 1908. С. 304—311.
305
Стих относится к числу космогонических и дает одно из самых ярких представлений о древних народных воззрениях на устройство мира. Название трактуется двояко: как книга «глубинная», т. е. мудрая, глубокая по содержанию; и как книга, полученная от Святого Духа, символом которого в христианстве служит голубь. Сама Голубиная книга — символ Свяще ного Писания.
Разными мотивами стих восходит к ряду апокрифов, прежде всего к «Беседе трех святителей», «Вопросам Иоанна гослова Господу на горе Фаворской», «Иерусалимской беседе».
Сюжет стиха сформировался, по мнению многих исследователей, в домонгольское время.
Давид Евсеевич — Давид, полулегендарный древнееврей ский царь (конец XI—начало X в. до н. э.), которому при сывается сочинение псалмов.
Володимир Володимирович — великий князь Киевский Владимир (ум. 1015 г.), крестивший Русь в 988 г.
Белый царь — русский царь.
Латыръ (в других вариантах: алатырь, илектр, янтарь) «алтарный камень, алтарь, на котором впервые была принесена бескровная жертва, установлено высшее таинство христиананства» (Веселовский А. Н. Разыскания в области русских духовных стихов. Вып. 3: Алатырь в местных преданиях Палестины и легенды о Грале.//СОРЯС, Т. 28. № 2. Спб., 1881. С. 24).
Святой Климент — папа римский с 92 но 100 г. Считался покровителем новообращенных народов. За проповедническую деятельность сослан императором Траяном на работы в Инкерманские каменоломни около г. Херсонеса, где продолжал свое апостольское служение. В 101 г. был сброшен в море с якорем на шее. В IX в. по молитве Кирилла и Мефодия мощи его чудесным образом вышли на поверхность со дна. Часть их была отправлена в Рим, а глава священномученика позже была перенесена князем Владимиром в Киев.
306
В стихе — прямая связь с апокрифом «Иерусалимская беседа»: «А море морям мать акиян море великое, потому что в Нем стоит церковь Клемента папы римского» (Памятники старинной русской литературы. Изд. Г. Кушелевым-Безбородко. Спб., 1860. С. 308).
Стратим-птица (в других вариантах: страфиль, стрепеюн, аштраха, нагай и др.) — страус. В характеристике птицы видны отголоски сказаний об алконосте.
Индрик-зверь (в других вариантах: индра, вындрик, индрок, единор, инорог) — легендарное животное. В его названии и характеристике смешаны представления о единороге (носороге) и гидре, их чудодейственных качествах: считалось, что рог первого обладает целительными свойствами (в виде порошка принимался от болезней) и предохраняет от отравы, а гидра магически связана с силами водной стихии.
Голубиная книга («Да с начала века животленного...»)
Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. 2-е доп. изд., подгот. А. П. Евгеньевой и Б. Н. Путиловым. М., 1977. С. 208-213. № 60.
Единственный вариант стиха, где выпадению Голубиной книги предшествует рассказ о грехопадении Адама и Евы, поэтому здесь возникает по-своему интерпретированная перспектива мировой истории: кипарис, из которого будет сделан крест Христа, вырастает на могиле Адама; к нему же выпадает Голубиная книга как откровение смертным о тайнах мироустройства (в его уже христианизированном понимании). В композицию стиха введен эпизод борьбы единорога и льва за право царствовать над зверями, в других текстах не встречающийся. В характеристике льва-царя заметны элементы скоморошьей сатиры.
Вариант Кирши Данилова сложился не ранее XVII — первой половины XVIII в.
307
Егорий Храбрый («Во граде было в Иерусалиме...»)
Русские народные песни, собранные П. Киреевским. Ч. 1. Русские народные стихи. М., 1848. С. 4—10. № 2.
Егорий Храбрый — имя, данное народом христианскому Святому Георгию Великомученику, победоносцу и чудотворцу (ум. 303 г.). По легенде, это был юноша знатного рода из Каппадокии, ставший крупным военачальником. По древнейшим
версиям шития, Георгий терпел мучения от персидского царя Дадиана (позже, в новых вариантах жития дается имя реального правителя той исторической эпохи Диоклетиана).
Культ Георгия широко распространился на Руси в XI в. при Ярославе Мудром. Один из наиболее любимых и почитаемых святых, он представал и в образе небесного покровителя земных властей, личного патрона многих русских князей в XI—XII вв. (например, Юрия Долгорукого); и Георгия-воина-всадника, поражающего копьем змея (XII—XIII вв.); и покровителя земледелия и скотоводства (в таком виде культ Георгия распространился в крестьянских массах уже с XIV в.). Изображение святого входило в государственный герб и украшало знамена русских войск.
Из канонических и апокрифических книжных источников народная поэзия заимствовала два разных сказания о святом: «Житие Георгия» дало начало стиху о мучениях Егория, а «Чудо Георгия о змие» послужило основой для стиха «Егорий, царевна и змей».
Первая часть стиха «Егорий Храбрый», напоминающая картины мучений в житийных клеймах на русских иконах этого святого, считается древнейшей. Вторая часть, где Егорий предстает духовным богатырем, учредителем христианского порядка, устроителем и просветителем русской земли, а также освободителем родины от врага, по мнению исследователей, вошла| в композицию стиха позже, как отражение борьбы против татаро-монгольского ига.
Первую версию стиха А. В. Марков относит к домонголь-
308
скому времени, новые редакции — к XIII в. и началу XV в. (см.: Марков А. В. Определение хронологии русских духовных стихов в связи с вопросом об их происхождении // Богословский вестник. Вып. 6. Сергиев Посад, 1910. С. 359—361).
Царище Демьянище (в других вариантах: Диоклетианище) — Диоклетиан, Гай Аврелий Валерий (243 — между 313 и 316 гг.), римский император (284—305 гг.). Предпринял широкие гонения на христиан, стабилизировал институт власти после кризиса III в., заложил основы имперского деспотизма, воспринятого правителями Византии.
Святая София Перемудрая — в каноническом житии имена отца и матери Георгия не называются; здесь привнесен, по-видимому, образ мученицы Софии, три малолетние дочери которой — Вера, Надежда, Любовь — были подвергнуты жестоким пыткам и обезглавлены при императоре Адриане. София скончалась через три дня после их казни (ок. 137 г.). День их памяти —17 сентября.
Егорий, царевна и змей («Посторон святого града Иерусалима...»)
Сочинения П. И. Якушкина. Изд. Вл. Михневича. Спб., 1884. С. 490-493.
В образе Георгия-змееборца отражены древние представления многих народов о борьбе доброго начала со злом. Греческая легенда «Чудо Георгия о змие» восходит к устной византийской традиции VIII в. Самое раннее изображение Георгия-змееборца на Руси дает староладожская фреска XII в., прямо связанная с духовным стихом (на ней изображена царевна, ведущая змея на поводке). Это обстоятельство позволяет говорить либо об их одновременном появлении, либо о том, что стих возник раньше, а фреска — на его основе. Главная тема стиха — борьба христианства с язычеством.
Содом и Гоморра — древнепалестинские города, согласно библейскому рассказу сожженные упавшим с неба огнем за развратную жизнь их граждан.
309
Рахлинское царство — вымышленное.
Микола Барградский — святитель Николай, архиепископ Мир Ликийских, чудотворец (см. примеч. к стиху «Никола-Святитель»).
«Я не раз Егорыо буду в году веровать...— два раза» — память великомученика Георгия Победоносца отмечается 23 апреля. Второй датой для певца могли быть либо 3 ноября — Обновление храма великомученика Георгия в Лидде (IV в.), либо 26 ноября — Освящение церкви великомученика Георгия в Киеве (50-е гг. XI в.).
Сорок калик со каликою («А из пустыни было Ефимьевы...»)
Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. С. 121—129. № 25.
По эпическому складу, развернутости сюжета и образному ряду принадлежит к группе так называемых «старших», т. е. древнейших, стихов. Это единственное повествование, где калики показаны как «дружина богатырская» со своим «кругом», атаманом и судом. Общность с былинным эпосом особенно заметна и потому, что в событиях участвуют известные русские богатыри — Алеша Попович и Добрыня Никитич. Важнейшая нравственная коллизия стиха заключена в противопоставлении образов атамана Касьяна Михайловича, стойко переносящего неправое осуждение и спасшегося благодаря вере, и княгини Апраксевны, строящей козни ради похотливого желания. За мотивом торжества христианской добродетели в этом стихе некоторые исследователи видят социальную подоплеку — утверждение превосходства калик над княжеской средой.
«А из пустыни было Ефимьевы...» — возможно, Спасо-Евфимиев монастырь около Вологды, известный в XV—XVII вв.
«Из монастыря из Боголюбова...» — вероятно, Суздальский Боголюбов монастырь, основанный в начале XII в. у г. Владимира князем Андреем Боголюбским.
Река Чёрега — река возле Пскова.
310
Княгиня Апраксевна — обычная форма имени киевской княгини в эпосе, от девичьего имени Афросинья.
Кирик и Улита («Аи же ты, Кирик младенец...»)
Памятники народного творчества в Олонецкой губернии. Духовные стихи. Сообщены Е. В. Барсовым Записки имп. РГО по отделению этнографии. Т. 3. Спб., 1873. С. 603—609.
Мученики Кирик и Улита, почитаемые христианской церковью 15 июля, пострадали в эпоху правления Диоклетиана от его наместника Максимиана в 305 г.
В основе стиха — описание мучений Кирика, восходящее к каноническому житию; но победа Кирика, с честью прошедшего все испытания и оставшегося живым,— черта апокрифических сказаний. Показ героического подвижничества в прямом противоборстве христианина с язычниками относит стих к числу самых ранних эпических произведений народного религиозного творчества.
Федор Тирон («Во светлом во граде в Костянтинове...»)
Русские народные песни, собранные П. Киреевским. С. 1— 4. № 1.
Дни памяти великомученика Феодора Тирона (ум. ок. 306 г.) отмечаются 17 февраля и в субботу на первой неделе Великого поста.
Соединение в стихе двух рассказов — о походе Федора против «царя иудейского, силы жидовской» и освобождении матери от змея — свидетельствует о том, что основой для стиха послужили разные книжные источники. Среди них обычно указывают на древнерусское апокрифическое сказание о святом Феодоре, восходящее к раннему греческому апокрифу, а также на житие другого героя — змееборца Феодора Стратилата (ум. 319 г.).
Первые народные переработки апокрифов относятся, по-видимому, к домонгольскому времени. Победы Тирона с нагляд-
311
ной простотой объясняются его верой в спасительную силу Евангелия и исполнением предписаний христианского культа. Другие признаки раннего происхождения стиха — змееборческий мотив и отсутствие татарских примет в обрисовке враждебной Силы.
Дмитрий Солунскяй («С первого веку начала Христова...»)
Русские народные песни, собранные П. Киреевским. С. 14—18. №4.
Димитрий Сояунский, согласно основной канонической версии, знатный человек, проконсул древних Фессалоник. За распространение христианства был по приказу Максимиана посажен в темницу и заколот (26 октября 306 г.). Мощи Димитрия сделалвсь предметом ревностного поклонения. На протяжении столетий складывались легенды о посмертных чудесах солунского воителя, якобы не раз лично участвовавшего в защите Солуни от врагов.
Стих отражает героико-патриотическую идею борьбы Руси с татаро-монгольским игом в своеобразном религиозно-поэтическом преломлении Создан под воздействием событий Куликовской битвы (1380 г.), победа в которой, по легенде, была одержана русскими благодаря заступничеству св. Димитрия. Отсюда подмена в стихе Дмитрия Донского Димитрием Солунским и борьба святого с Мамаем. Стих содержит две сюжетные линии, первая из которых связана с походом царя неверных на Солунь и заступничеством св. Димитрия, вторая — с освобождением от плена двух русских девиц. Для обеих линий можно найти аналогии в других областях древнерусского словесного творчества: первая восходит, хотя и опосредованно, к книжным агиографическим источникам, вторая — ближе духу былин а баллад.
Разночтения в имени героя и названии города обусловлены тем, что текст П. В. Киреевского составлен по нескольким записям от разных певцов.
312
Митрия митрополиты, митрия приполиты - митрополиты.
Чудо об Агриковом сыне Василии («Во славном во граде Тифлисе...») Русские народные песни, собранные П. Киреевским. С. 18-20. № 5.
Стих-эпическая песенная редакция легенды из жития святого Николая «Чудо об Агриковом сыне Василии», которая не вошла в каноническое житие святого, но как отдельный рассказ часто встречается в Прологах и различных сборниках. В связь с легендой и духовным стихом можно поставить и житийные иконы Николая-чудотворца. Первые такие иконы, где в клеймах изображена история юноши Василия (Государственный Русский музей, инв. № 3032 и 2119), относятся к периоду от первой половины XIV в. до начала XV в. Возможно, в это время или несколько позже и был создан стих.
«Во славном во граде Тифлисе...» - в легенде местом действия является побережье Ликии около Мир.
Аника-воин («Жил на земле храбрый человек Аника-воин...» ) Варенцов В. Сборник русских духовных стихов. Спб„ 1860. С. 120—127.
Аника (от греч.- непобедимый) - уникальный для эпических духовных стихов образец «отрицательного» героя, человека, поднявшего руку на христианские святыни и получившего заслуженное возмездие. Пример Аники-воина утверждает важную для народного апокрифического сознания мысль о нравственной ответственности каждого человека за содеянное в жизни. Единственный стих, где Смерть предстает как действующее лицо, причем оказывается посланницей Бога.
Сюжет стиха и форма диалога Аники со Смертью заимствованы, по мнению исследователей, из широко распространенного в русской литературе XVI в. «Прения живота и смерти» - повести, переведенной с немецкого оригинала в 1494 г. и вос-
313
ходящей к сказанию византийского эпоса VIII-IХ вв. о Дигенисе Акрите. Святигор-богатыръ - Святогор - имя русского старшего былинного богатыря-полубога.
Молофер-бсгатыръ-Олоферш, библейский герой, военачальник царя Навуходоносора, одержавший множество побед; обезглавлен Иудифью.
Самсон-богатырь-библейский герой, прославившийся богатырской силой и подвигами в борьбе с филистимлянами.
Вознесение («Середи было теплого лета...»)
ВаренцовВ. Сборник русских духовных стихов. С 59-61 В каличьем репертуаре это центральный духовный стих, оправдывающий существование нищих и прямо связываюший их с заветом Христа. Имя Христово, данное «меньшей братии» как великая духовная ценность взамен материальных благ, должно спасти их и прокормить. В соответствии с божественным предначертанием помощь нищим, по другим вариантам стиха предстает и одним из средств для спасения души того, кто подаёт милостыню. Поддерживать у слушателей это христианское представление о значении милостыни - основная задача стиха. Книжных прототипов нет. В. Ф. Ржига на основе анализа мотива борьбы сословий из-за золотой горы, предназначенной нищим, делает вывод о возникновении сюжета стиха в первой половине XVI в., когда шли споры о церковном землевладении и достоянии нищих (Ржига В. ф Стих о нищей братии // ИОРЯС. Т. 31. Л., 1926. С. 177-188)
«Проглаголет Ианн Златоустий...» - смешение двух Иоаннов: апостола Иоанна Богослова, который, по Евангелию присутствовал при вознесении Христа, и святителя, Отца церкви Иоанна Златоуста (ум. 407 г.), получившего свое прозвище за красноречие. Эта подмена не случайна, так как проповеди Иоанна Златоуста были бескомпромиссны по этическим установкам: он говорил о неправде судов, о произволе собирателей
314
подати, о разврате богатых и бесправии бедных. Имя Иоанна Златоуста появилось в стихе, возможно, и потому, что он известен как автор «Поучения о милостыне».
Вознесение («На шестой было на неделе...»)
Сочинения П. И. Якушкина. С. 502—503. № 11.
Про Христа милостива («С пятницы на субботу на великую страстную...»)
Соболев А. Н. Обряд прощания с землей пред исповедью, заговоры и духовные стихи. Владимир, 1914. С. 27—29.
Единственная запись стиха, где Вознесение и диалог нищих с Христом предваряются сюжетом страстей Господних.
Святитель Никола и нищая братия («Эх, да святитель наш Микола Христов...»)
Соболев А. Н. Обряд прощания с землей. С. 35—36.
Единственный в своем роде стих, где нищая братия взывает о милости не к возносящемуся Христу, а к Николе-угоднику (подробнее о нем см. в примеч. к стиху «Никола-Святитель»), Особенная душевная теплота и почтение в обращении нищих к Николе вытекают из укоренившегося в народе взгляда на этого святого, как на единственного, кто после Богородицы удостоился чести быть рядом с Богом: причастный к высшей милости, он может заступиться перед Христом и помочь в бедах.
Два брата Лазаря («Живал себе славен на вольном свету...»)
Сочинения П. И. Якушкина. С. 504—507. № 13. В традициях римско-католической церкви Лазарь считался покровителем нищих, в особенности больных (отсюда — лазарет). На Руси выражение «петь Лазаря» стало синонимом каличьего пения и испрашивания милостыни.
Сюжет стиха заимствован из евангельской притчи о бога-
315
че и нищем Лазаре (Лука, гл. 16, 19—31). В народной ее интерпретации богач и бедняк превращены в братьев, усилены моменты социального неравенства, поэтому наряду с важнейшим мотивом праведности нестяжательской жизни в этом духовном стихе многие исследователи видят и выражение протеста, против власть имущих. А. Робинсон датирует этот стих XVII в. (см.: Робинсон А. И. Древнерусская литература п ее связи с новым временем. М., 1967. С. 124—155). По ряду признаков некоторые варианты стиха можно отнести и к XVI в.
Два брата Лазаря («Жили да были два брата родные...») Соболев А. Н. Обряд прощания с землей. С. 31—33.
Алексей, человек Божий («Во славном было во граде во Риме...»)
Бессонов П. А. Калеки перехожие: Сборник стпхов и исследование. Вып. 1. М., 1861. С. 134—143. № 33.
Алексей, человек Божий (день памяти— 17 марта) —великий подвижник аскетизма. Широко известен в литературах христианской ойкумены. В начале V в. в Сирии появляется легенда об Алексии, которая затем вошла в житие святого и стала источником русского духовного стиха.
Поучительный смысл истории об Алексее — в утверждении христианских идеалов жизни и любви. Отказавшись от знатности и богатства, Алексей живет в служении Богу, а значит — в свете истины. Это наделяет его образ жизни авторитетом высшей Божьей правды и объясняет отношения с родными: Алексей не отказывается от любви к ним, но переносит ее на всех людей, т. е. становится носителем христиански идеальной — неизбирательной — любви.
Возникновение стиха относится к XVII в., ко времени, когда житие Алексея, считавшегося патроном царя Алексея Михайловича, пользовалось особой популярностью.