Долгое время территория Харовского района оставалась белым пятном на археологической карте Вологодской области. Казалось, что древние люди никогда не посещали этих живописных холмисто-волнистых равнин, не строили жилищ на берегах тихих и спокойных озер, не ловили рыбу в быстрых и чистых водах Кубены, не охотились на лесных зверей и пернатую дичь в густых боровых лесах. В отличие от других вологодских земель, в Харовском районе ни разу не находили кремневых наконечников стрел и копий, сланцевых топоров и тесел, древней глиняной посуды. Здесь не встречаются средневековые укрепленные поселения — городища или эффектные погребальные насыпи — курганы и сопки, издавна привлекавшие внимание не только местных жителей, но и кладоискателей. Единственная древняя находка (причем палеонтологическая — челюсть мамонта) была обнаружена в 1843 году между деревнями Косково и Худяковская (граница Харовского и Сямженского районов), о чем поведал на страницах «Вологодских губернских ведомостей» местный краевед Е. В. Кичин[1]. Любопытно, что это было первое литературное сообщение о находке костей вымерших животных на территории современной Вологодской области. Заметка Е. В. Кичина была высоко оценена спустя сто лет. Палеонтолог В. И. Смирнов, составляя сводку находок костей крупных млекопитающих четвертичного периода в Северном крае, отметил, что «точное описание условий находки и местности дают возможность провести геологическую оценку обнажения»[2].
Впервые археологи оказались в Харовском районе в 1986 году. С. Ю. Васильев и А. М. Иванищев осмотрели правый берег Кубены от Харовска до Никольского Погоста, но следов древнего человека не обнаружили[3]. Позднее выяснилось, почему так трудно находить археологические памятники на Кубене. Берега реки и ее притоков хорошо задернованы и практически не размываются паводковыми водами, а культурный слой, содержащий древние изделия, нередко залегает на значительной глубине — до 1,5 метра. Вторую попытку обнаружить древности на территории Ха-ровского района предпринял череповецкий археолог А. В. Кудря-шов в 1988 — 1989 годах. В поисках раннесредневековых селищ он обследовал берега рек Кубены и Сити, устье реки Вондожь, восточную часть Кумзерского озера[4]. Было обнаружено 13 археологических памятников, относящихся к разным археологическим эпохам, в том числе один из самых интересных на территории области — многослойное поселение Боровиково[5]. С 1994 года разведочные работы в бассейне реки Кубены продолжены Л. С. Андриановой, а спустя четыре года под руководством авторов статьи на территории Харовского района начались регулярные археологические раскопки наиболее интересных памятников археологии.
В ходе сплошного обследования современной водной сети — рек, озер и старичных водоемов бассейна реки Кубены — были обнаружены многочисленные стоянки и местонахождения каменного века, поселения эпохи раннего металла и раннего железного века, средневековые селища и даже захоронения древних людей. В настоящее время на территории Харовского района известно около 40 археологических памятников (рис. 1), изучение которых помогает решать вопросы первоначального заселения и освоения этого региона. К сожалению, археологические коллекции многих памятников состоят из немногочисленного и зачастую малоинформативного подъемного материала. Собранные на речных отмелях осколки кремня, невыразительные обломки орудий, мелкие фрагменты глиняной посуды не всегда позволяют определить время существования древнего поселения. Местонахождения с единичными находками каменного инвентаря обнаружены неподалеку от деревень Перепечино, Хвостиха, Мешковское, Горка,
Мякотиха, Демушиха-2, Чернухино[6]. Подобные памятники археологи условно датируют широкими рамками каменного века, оставляя за будущими исследователями решение вопроса об их культурной и хронологической принадлежности.
Иногда перед археологами возникают другие трудности. Нередко в древности одна и та же удобная для жизни площадка на берегу реки или мысовой выступ на озере заселялись неоднократно. Исследовать такие многокомплексные памятники чрезвычайно трудно, поскольку археологам приходится иметь дело с нарушенным (переотложенным) культурным слоем. Одним из подобных мест многократного заселения служил правый берег Кубены, напротив устья речки Чивицы, где в течение многих лет ведутся раскопки многослойного поселения Боровиково (наименование археологического памятника чаще всего дается по названию близлежащего населенного пункта) (рис. 2: 1). Мощность культурных напластований на памятнике достигает 1,7 метра, а сами культурные слои содержат остатки не менее 6 (!) археологических периодов: мезолита и неолита (каменный век), энеолита и бронзы (эпоха раннего металла), раннего железного века и раннего средневековья (рис. 2: 2).
Рис. 2. Боровиковский археологический комплекс на Кубене.
1.
План. 2. Культурный слой многослойного поселения Боровикова
Каждая новая группа обитателей Боровиково строила себе жилища, рыла хозяйственные ямы, сооружала очаги и кострища, повреждая тем самым культурные наслоения, сохранившиеся от предыдущих поселенцев, поэтому археологические находки на памятнике нередко перемешаны и не всегда удается соотнести их с конкретным культурным слоем.
Когда же человек впервые оказался в бассейне реки Кубены и начал осваивать многочисленные большие и малые озера Харовского района?
В эпоху великих оледенений (плейстоцен) территория района подвергалась неоднократному наступлению материковых льдов, с чем и связано формирование основной толщи четвертичных отложений. До сих пор нет единого мнения о границе последнего Валдайского оледенения в данном регионе. Одни исследователи проводят границу восточнее Кубенского озера, считая, что на территории района последним было Московское оледенение, другие считают Харовскую гряду конечным образованием Валдайского ледника[7]. Как бы ни решался этот вопрос, совершенно очевидно, что первоначальное заселение могло произойти лишь после отступления последнего ледника, когда завершился процесс образования рельефа, сложилась речная сеть, сформировались озера, близкие современным, то есть в период голоцена.
Pиc. 1. Картосхема расположения археологических памятников на территории Харовского района
Многослойные поселения:
1. Боровиково (мезолит — раннее средневековье)
2. Машковские Горы (мезолит, неолит, бронза)
Стоянки каменного века:
Мезолит
3. Боровиково-2М
4. Спасская
5. Тимошинская
6. Кумзеро-1
7. Ивашево (Осиновый Мыс)
8. Сопятино
9. Машутиха-2 (Котовский Мыс)
10. Машутиха-1 .
11Зуёна-2
12. Зуёна-1
Неолит
13. Усть-Вондожь
14. Усть-Сить-1
15. Якуниха
Поселения эпохи раннего металла:
Энеолит — бронзовый век
16. Тюшковская
17. Демушиха-1
Средневековые селища:
Раннее и позднее средневековье
18. Боровиково-3
19. Лодейка
20. Ваулино
21. Кумзеро-2
22. Княжая
23. Горка-на-Кумзере
24. Угол
25. Горка-на-Вондожи
26. Харапиха
27. Боярское
Местонахождения каменного инвентаря:
28. Мякотиха
29. Беленицино
30. Горка-на-Кубене
31. Чернухино-1
32. Чернухино-2
33. Демушиха-2
34. Золотава
35. Чертунья
36. Усть-Сить-2
37. Перепечино
38. Хвостиха
39. Мешковское
Примерно 12-10 тысяч лет назад в Европе началось неуклонное потепление климата, что привело к постепенному таянию ледника, изменению растительного покрова и животного мира. Стали исчезать холодные приледниковые степи, зато широко распространялись сосновые и березовые леса. Многие животные, приспособленные к холодному климату, вымирали или уходили далеко на север. Особенно это касается так называемой мамонтовой фауны, к которой относились шерстистые носороги, мускусные овцебыки, северные олени, песцы, и, разумеется, сами мамонты. Их постепенно сменили представители современного животного мира: лоси, кабаны, бобры, волки, куницы, медведи[8]. Наступала новая эпоха - мезолит, или средний каменный век (от греч. mesos — средний, lithos — камень), становление которой в Вологодской области в большинстве случаев датируется VII-V тысячелетиями до н. э., хотя известны и более ранние стоянки. Освоение территории Харовского района началось более восьми тысяч лет назад, причем заселение шло с нескольких направлений: первые поселенцы пришли, вероятно, с территории Волго-Окского междуречья, а позднее с северо-запада проникают новые племена, близкие (а может, и родственные) племенам культуры веретье.
В настоящее время на территории Харовского района известно 12 стоянок эпохи мезолита, часть из которых исследована небольшими шурфами (Кумзеро-1, Зуёна-2, Сопятино, Ивашево, Спасская), а на некоторых ведутся раскопки (нижний слой многослойного поселения Боровиково, стоянки Боровиково-2М, Машутиха-1, Котовский Мыс). Почти все известные мезолитические стоянки расположены на невысоких речных пойменных и надпойменных террасах или озерных мысах. Высота стоянок над водой зачастую не более 2 — 3 метров, что указывает на довольно низкий уровень стояния воды в реках и озерах в тот период. Нередко культурный слой эпохи мезолита перекрыт значительными песчаными и глинистыми отложениями — результат многовековой деятельности паводковых вод.
Рис. 3. Каменный
инвентарь с мезолитических стоянок:
1-4 - наконечники; 5-7 - резцы, 8-9 - зубчатые
острия боровиковского типа;
10, 11 - скребки; 12, 13 - ножевидные пластины; 14 -
проколка; 15 - скобель;
16, 17 - сверла; 18-20 - нуклеусы; 21 - отбойник (5, 15,
19 - Боровиково-2М,
остальное - Боровиково; 21 - кварцит,
остальное - кремень)
Раскопанные памятники дают возможность частично реконструировать организацию жизни и хозяйства древнего человека в эпоху мезолита. Для изготовления любого каменного орудия сначала необходимо сделать заготовку — отщеп или пластину. Их получали из специально подготовленного куска кремня — нуклеуса (ядрища). Кусок кремня предварительно оббивали специальными отбойниками с разных сторон, придавая ему правильную и удобную для дальнейшей обработки форму. Затем по одной из сторон каменного ядрища — специально подготовленной ударной площадке — наносился удар, в результате которого с нуклеуса скалывался отщеп (ударная техника). Пластины получали путем отжима, то есть сильного давления на край ударной площадки специальным инструментом — отжимником, в качестве которого мог выступать кусочек рога (отжимная техника). С одного крупного нуклеуса можно было получить десятки отщепов или ножевидных пластин, которые без труда резали мясо, шкуру и могли использоваться при обработке любых природных материалов. На харовских стоянках обнаружены нуклеусы самых разных форм: конические, конусовидные, призматические, торцевые, аморфные (рис. 3: 18 — 20). Особенно эффектно выглядят нуклеусы, найденные на мезолитической стоянке Боровиково-2М. По форме они похожи на идеально ограненный карандаш, потому так и называются — карандашевидные нуклеусы. При необходимости, чтобы, например, не порезать шкуру при обработке, острые края пластин и отщепов притупляли ретушью (ретушь — подправка края заготовки мелкими сколами). Виртуозное владение техникой расщепления камня и последующая вторичная обработка кремня давали человеку разнообразный набор кремневых орудий. Это были скребки и проколки для обработки шкур, скобели, резцы, строгальные ножи, пилки и сверла для дерева, рога и кости (рис. 3: 5 — 17). Из сланцевого сырья чаще всего изготовляли рубящие орудия — топоры, тесла, долота, стамески (рис. 5, 6: 22, 23, 25, 31, 32); нередко его использовали для получения сверленых сланцевых подвесок — одного из любимых украшений древних людей (рис. 4: 8). Помимо каменных орудий, древние люди широко использовали кость и рог, из которых делали орудия для охоты и рыболовства, предметы вооружения, инструменты для обработки шкур, украшения и многое другое. Древних людей привлекала доступность сырья, получаемого как побочный продукт охоты на любых животных — кабанов, бобров, медведей, а также на крупных копытных, особенно лося. Кость довольно легко поддается обработке, особенно в свежем состоянии, а высохшую кость можно размочить, а еще лучше распарить, причем после высыхания первоначальная твердость кости восстанавливается. К сожалению, на большинстве стоянок каменного века органические материалы не сохраняются, и поэтому изделия из кости или рога встречаются редко, в основном в торфяниковых стоянках. Вот почему большую ценность представляют несколько костяных изделий, случайно сохранившихся в мезолитическом слое поселения Боровиково: обломок рыболовного крючка и наконечника, костяная пластинка с нарезкой (рис. 4: 4 — 6), близкие аналоги которым обнаружены при раскопках знаменитой торфяниковой стоянки Веретье (рис. 4: 1 — 3).
Рис. 4. Костяной и каменный инвентарь:
1, 2, 5 — наконечники; 3, 4 — рыболовные крючки; 6 — костяная пластинка с
нарезкой;
7 — зооморфная фигурка; 8 — подвеска;
9 — топор (1 —3 — Веретье (Архангельская обл.); 4 — 6 — Боровикова;
7 — 9 — Машутиха-2; 1 — 6 — кость; 7 — известняк; 8, 9 — сланец)
Важнейшими занятиями древних людей в эпоху мезолита были охота и рыболовство. Небольшие группы охотников, вооруженных луками и стрелами, быстро передвигались по харовским лесам в поисках добычи. Они били перелетную птицу, ставили ловушки на зверя, перегораживали устья речек и озерные протоки сетями и заколами. На этих местах возникали многочисленные мезолитические поселения, в том числе сезонные промысловые стоянки. На многих стоянках — Боровиково, Котовский Мыс, Машутиха-1 — археологи находят очаги и кострища, россыпи колотого кремня и крупные скопления мелких, обожженных (кальцинированных) косточек — свидетельство удачной охоты. На всех стоянках обнаружены каменные орудия, связанные с охотой и разделкой охотничьей добычи. Особенно тщательно и аккуратно древние мастера изготовляли наконечники стрел, копий и дротиков, которые в руках умелого охотника становились грозным оружием (известно, что кремневым наконечником стрелы можно пробить даже металлическую кольчугу[9]). Кремневые наконечники стрел делали из ровных и прямых ножевидных пластин, концы которых подрабатывали ретушью, формируя острие и насад, а затем вставляли в деревянное древко (рис. 3: 1—4). Обычно наконечники стрел использовались за пределами поселений, поэтому при раскопках их находят не слишком много. Каждая такая находка — большая удача для археологов, поскольку некоторые типы наконечников связаны с определенными культурными традициями и, следовательно, могут быть использованы для определения археологической культуры поселения, на котором обнаружены. Великолепные кремневые наконечники из высококачественного кремня, найденные в мезолитическом слое поселения Боровиково, имеют значительное сходство с охотничьим вооружением бутовской культуры, памятники которой расположены в Волго-Окском междуречье[10]. Выше уже говорилось о довольно редкой для нашей области находке, обнаруженной на Боровиково, — фрагменте костяного наконечника с биконической головкой (рис. 6: 5). Подобные наконечники встречаются на мезолитических стоянках Восточной Европы — от Урала до Восточной Прибалтики. Они появляются уже в раннем мезолите (стоянка Пулли в Эстонии) и доживают в лесной зоне европейской части России до эпохи раннего металла[11]. Биконические наконечники чаще всего использовали для охоты на птиц или мелких пушных зверьков, когда важно было сохранить в целости шкурку.
В хозяйстве мезолитических охотников широко использовались так называемые вкладышевые орудия. Ножевидные пластины (или их фрагменты — сечения) вставляли в деревянные или костяные оправы, в заранее подготовленные пазы, прорезанные кремневыми резцами (рис. 3: 5 — 7). Затем места соединения укрепляли клеящим веществом на основе смолы, в результате чего получалось орудие с длинным ровным режущим краем. Кремневые вкладыши были необходимы для изготовления метательного вооружения, охотничьих ножей и кинжалов. С течением времени костяные и деревянные оправы истлели, но сами кремневые лезвия-вкладыши прекрасно сохранились в культурном слое. Более тысячи таких пластин-вкладышей обнаружено при раскопках Боровиково и Боровиково-2М; иногда они так и лежат в культурном слое рядышком, подобранные по ширине лезвия.
В мезолитическом слое поселения Боровиково были обнаружены необычные кремневые острия (два целых и два обломка), сделанные из длинных ножевидных пластин, поразившие археологов своеобразием формы и тщательностью обработки (рис. 3: 8 — 9). Для изготовления такого орудия древний мастер использовал несколько разновидностей ретуши: пологую ретушь с брюшка и крутую — со спинки пластины. Зубчатая ретушь по одной из боковых сторон и основание подправлены крутой мелкой ретушью. Для формирования изящного зубчатого края необходимо было пользоваться приспособлением, более острым и твердым, чем роговый отжимник. Скорее всего, край обрабатывался с помощью такой же острой пластинки или отщепа. Для какой цели была сделана такая необычная обработка поверхности пластинки, более затейливая и сложная, чем у любого наконечника? Подобных находок нет ни на одном мезолитическом памятнике Северо-Восточной Европы. Эти уникальные острия, которым по праву можно дать наименование острия боровиковского типа, вызвали самые различные трактовки у археологов (нож для разделки и чистки рыбы, орудие для потрошения беличьих тушек, деталь охотничьего вооружения, ритуальный предмет). Следы сработанности на поверхности орудий пока не изучены. Наиболее близкое по форме и способу обработки изделие найдено на мезолитической стоянке Андозеро-М в Белозерском районе (миниатюрная пластинка с мельчайшей зубчатой ретушью по краю[12]).
Многие исследователи полагают, что вплоть до позднего мезолита рыболовство не играло существенной роли в хозяйстве человека, а главным источником существования древнего населения была охота[13]. Одна из причин подобного мнения — отсутствие на большинстве стоянок предметов и орудий, связанных с рыбной ловлей (сетей, крючков, гарпунов), для изготовления которых, как правило, использовались недолговечные, по сравнению с каменными, органические материалы, поэтому любое свидетельство существования рыболовства на ранних этапах каменного века представляет несомненный интерес. В западной части поселения Боровиково, в нижнем (мезолитическом) культурном горизонте, была обнаружена находка, совершенно определенно свидетельствующая о развитых навыках рыбной ловли. Это костяной рыболовный крючок, случайно попавший на горячие камни очага и поэтому сохранившийся в глинистых отложениях (рис. 4: 4). Крючок, изготовленный из цельной костяной заготовки, имел довольно крупные размеры (до 8 — 9 сантиметров). Обычно такие массивные крючки крепились к особому деревянному стержню и могли использоваться для зацепления крупной рыбы, чтобы она не сорвалась с крючка. Похожие инструменты для рыбной ловли обнаружены на стоянке Веретье в Архангельской области (рис. 4:
3)[14] и в Прибалтике[15].
Заслуживают внимания и сами очаги, найденные на поселении Боровиково. Это были большие (2x1 метр), трехъярусные сооружения из валунов, собранных на берегу. Ни на одной стоянке каменного века не обнаружено пока таких крупных каменных очагов столь древнего возраста. Не объясняется ли находка крючка на очажных камнях тем, что поблизости проходили массовая добыча рыбы во время нереста и последующая ее заготовка впрок? В этом случае крупный, длительно сохраняющий тепло очаг как нельзя более кстати. А всего на раскопанной площади было обнаружено три очага! Неподалеку от очагов найдены остатки сильно обожженных (благодаря чему они и сохранились) берестяных изделий. Вероятно, это были небольшие туески округлой формы с загнутым верхом. По одному из кусочков бересты получена радиоуглеродная дата мезолитического слоя поселения Боровиково — 7940±120 лет.
Несколько позднемезолитических стоянок обнаружено на Кумзерском озере. Один из красивейших природных уголков Харовского района, Кумзерское озеро, имеет, как и многие другие водоемы области, ледниковое происхождение. Разведочными работами в восточной части Кумзерского озера выявлено девять памятников, относящихся к эпохе мезолита (рис. 1). На стоянке Кумзеро-1 в небольшом шурфе был зафиксирован край древнего очага с угольками, благодаря чему получена радиоуглеродная дата стоянки — 7600±180 лет[16]. На высоком Машутинском мысу открыты сразу три сезонные стоянки древних охотников и рыболовов, одна из которых — Машутиха-А, как показал радиоуглеродный анализ, существовала примерно 6850±30 лет назад. Наиболее интересный материал получен при раскопках стоянки Машутиха-2. Стоянка расположена на краю мыса, который местные жители называют Котовским по названию ныне не существующей деревни Котовской, поэтому второе название памятника — Котовский Мыс. За два года раскопок здесь найдено более 8 тысяч каменных изделий! Среди них — небольшие конусовидные и конические нуклеусы из серого и красного кремня, наконечники, острия, многочисленные ножевидные пластины, скребки (в том числе миниатюрные), резцы и несколько сланцевых орудий со следами шлифовки — топоры, тесла (рис. 4: 9). Наиболее интересная находка — сланцевая шлифованная подвеска с двумя сверлеными отверстиями (рис. 4:8). Подобные вещи нередко находят в захоронениях. Неужели на этом месте в древности существовал могильник? Это было бы настоящим открытием, ведь погребальных памятников каменного века на территории области известно не больше десятка. Котовский Мыс не обманул ожиданий археологов. Под тремя довольно крупными камнями, на глубине 0,25 метра от современной поверхности, были обнаружены остатки древнего погребения (череп, зубы, тазовые косточки) очень плохой сохранности. Тщательное изучение древнего захоронения позволило частично восстановить события многотысячелетней давности. Судя по сохранившимся останкам и небольшим размерам могильной ямы (1,2 х 0,4 метра), на северо-восточной окраине Котовского Мыса был похоронен ребенок 8—10 лет[17]. Сородичи вырыли на краю озерного мыса неглубокую яму, засыпали ее дно тонким слоем красной охры и поместили туда завернутое в шкуру или бересту тело умершего ребенка (вокруг костей отчетливо прослеживается тончайшая прослойка органического тлена). Рядом положили слегка подшлифованный обломок известкового туфа (мягкого пористого камня), своей причудливой формой напоминающий какого-то лесного зверя, наверное любимую игрушку ребенка (рис. 4: 7). А может, это был оберег, который заботливая мать когда-то подвесила на шнурок и привязала к поясу малыша для защиты его от злых духов. Скорее всего, ребенок постоянно носил амулет на себе, с ним его и похоронили.
Когда же было совершено захоронение? Скорее всего, обнаруженное погребение относится к более позднему времени — неолиту (неолит — новый каменный век). В пользу этого предположения свидетельствуют особенности погребального обряда и несколько предметов неолитического облика, найденные неподалеку от погребения — нож, листовидный наконечник, шлифованный сланцевый топор. Разведочные работы на Кумзерском озере доказали, что археологические памятники здесь имеют хорошую степень сохранности и весьма перспективны для дальнейших исследований каменного века в регионе. Интересно, что все они располагаются в тех же местах, где и в наши дни предпочитают отдыхать и ловить рыбу местные жители. Вероятно, эти места в течение долгого времени привлекали людей именно как удобные места рыболовного промысла.
Наиболее благоприятные условия для жизни в бассейне реки Кубены сложились в неолитическую эпоху, примерно в V — III тысячелетиях до н. э. Это время характеризуется значительным потеплением климата (летние температуры были на 3 — 5 градусов выше современных), и, как следствие, начал меняться растительный и животный мир. Березовые и хвойные леса продвинулись далеко на север (на 100 — 200 километров) и вышли на арктическое побережье[18]. По территории современного Харовского района широкой полосой протянулись подтаежные широколиственно-хвойные леса, в которых наряду с березой, сосной и елью произрастали липы, дубы, вязы, орешники. Такие леса обладают высокой биологической продуктивностью и исключительно благоприятными условиями для добывания растительной и животной пищи.
Серьезных изменений в хозяйстве человека в эпоху неолита по археологическим данным не прослеживается. В наших северных лесах все необходимое для жизни по-прежнему давали охота (в лесах в изобилии водились лоси, кабаны, бобры, куницы), рыболовство и собирательство. Тем не менее некоторые изменения в материальной культуре позволяют отличать неолит от предыдущей эпохи — мезолита. В неолите значительно совершенствуется техника обработки камня: широко используются пиление, сверление, шлифовка и полировка каменных орудий, резко увеличивается ассортимент деревообрабатывающих инструментов (особенно сланцевых), широкое распространение получают бифасы, то есть орудия, обработанные ретушью с двух сторон (ножи, наконечники) . Но главное достижение человеческого ума, которое и отличает неолитическую эпоху от мезолита, — изобретение глиняной посуды.
Изучив свойства глины, ее способность менять форму и приобретать необычайную твердость после обжига, человек научился производить материал, не встречающийся в природе, — керамику. Древние люди стремились делать глиняную посуду не только прочной, но и красивой. Уже самая первая керамика украшена затейливым орнаментом, иногда узоры покрывали даже те участки сосуда, которые не видны при использовании посуды: дно и внутренние части стенок, что не случайно — орнамент служил не только украшением, но и нес определенную смысловую нагрузку, как оберег, охраняя сосуд и его содержимое. По отдельным фрагментам ученые могут определить, к какому примерно времени относится открытый памятник, какие племена его оставили, откуда они пришли (если племя переселялось в другое место, люди продолжали лепить горшки традиционных форм и использовать определенные орнаментальные мотивы).
Несомненно, что в неолитическую эпоху Харовский район был заселен многочисленными племенами охотников и рыболовов, но пока на его территории обнаружено всего пять стоянок этого времени: многослойные памятники, содержащие неолитические слои, — Боровиково и Машковские Горы, стоянки Якуниха, Усть-Вондожь и Усть-Сить-1 (рис. 1). Кроме того, в ходе раскопок некоторых мезолитических стоянок (Котовский Мыс, Сопятино, Боровиково-2М) найдены отдельные предметы неолитического облика, что указывает на возможность разовых посещений этих мест неолитическими охотниками. Жизнь и занятия людей в эпоху неолита можно частично восстановить благодаря масштабным раскопкам, проведенным на многослойном поселении Боровиково.
Обнаруженные многочисленные наконечники стрел листовидной формы связаны с охотничьей деятельностью, а их небольшие размеры говорят о том, что по-прежнему, как и в мезолите, главным оружием охотников остаются лук и стрелы (рис. 6: 3 — 8).
Рис. 6. Неолитический инвентарь:
I — нуклеус; 2, 18 — ножи; 3 — 8, 29, 30 — наконечники; 9, 10 — сверла;
II — 13, 15 — 17 — скребки; 14 — комбинированное орудие нож-скребок;
19 — ножевидная пластина со следами использования; 20 — ложкарь; 21, 26 —
грузила; 22 — стамеска; 23, 25 — тесла; 31, 32 ~ долотовидные орудия; 24, 25, 31
— гребенчатые штампы; 27 — ямочная керамика (25 — 30 — Боровиково-2М,
остальное — Боровиково; 27 — глина; 21 — 26, 28, 31 — 32 — сланец,
остальное — кремень)
С их помощью добывалась боровая дичь (глухари, рябчики, тетерева), водоплавающая птица, мелкие лесные животные; изредка (находки наконечников копий и дротиков единичны) охотники приносили добычу покрупнее (медведь, лось, кабан). Для обработки добычи служили ножи, скребки, скребла, проколки (рис. 6: 2, 9 — 20). Находки сланцевого грузила, которое использовали в качестве утяжелителя для сети или удочки, и массивной сланцевой пешни для пробивания льда указывают на развитый рыболовный промысел (рис. 5: 3, 6: 21). Следует отметить, что жители Боровиково довольно широко использовали сланцевое сырье для изготовления разнообразных орудий, многие из которых тщательно шлифовали и полировали. Сланцевые орудия использовались для рубки леса, обработки дерева, строительства жилищ, а также для изготовления разнообразных деревянных изделий: лыж, деталей охотничьего снаряжения, посуды. Неолитический слой поселения Боровиково содержит выразительную коллекцию сланцевых инструментов: топоры (в их числе очень редкий, архаичной формы, валикообразный топор, обработанный в технике пикетажа) (рис. 5: 2), тесла, миниатюрные стамески, долота, шлифовальные плитки (рис. 5: 1, 2; 6: 22, 23, 31, 32). Особенно интересна находка сланцевой мотыги с биконическим отверстием в центре, на которой сохранились следы от работы в виде крупных сколов (рис. 5: 4). Подобные находки нередки на верхневолжских неолитических стоянках[19], а в нашей области такое орудие пока единственное. Великолепный шлифованный топор из сланца обнаружен на стоянке Якуниха.
Рис. 5. Поселение Боровиково. Неолит. Орудия из сланца 1,2- топоры; 3 - пешня; 4 – мотыга
Многочисленная керамика, обнаруженная при раскопках неолитических стоянок, помогает сделать предварительные выводы о культурной принадлежности населения Харовского района в тот далекий период. На поселении Боровиково в нижней части неолитического слоя был обнаружен довольно крупный, хотя и единственный, фрагмент керамики культуры сперрингс (рис. 7: 1). Основные территории существования этой ранненеолитической культуры — Финляндия и Карелия. В нашей области несколько стоянок с керамикой сперрингс обнаружены в Вытегорском районе[20]. Первая находка керамики сперрингс на берегах Кубены свидетельствует либо о проникновении отдельных групп населения этой культуры далеко на юг в период раннего неолита (V — начало IV тысячелетия до н. э.), либо о долговременных контактах неолитических племен, в результате которых происходило взаимообогащение культурных традиций.
Остальная неолитическая посуда относится к ямочно-гребенчатой керамике, названной так по способу украшения поверхности горшков рядами ямок и оттисками гребенчатого штампа. Племена с ямочно-гребенчатой керамикой занимали обширные лесные пространства на европейском северо-западе и в центре Русской равнины. Многочисленные стоянки и могильники, оставленные этими племенами, относят к разным культурам, древнейшая из которых — льяловская (Волго-Окское междуречье). Многие исследователи связывают племена ямочно-гребенчатой керамики с древнейшим финно-угорским населением[21].
Всю ямочно-гребенчатую керамику с харовских неолитических стоянок можно разделить на две группы. Первая группа (гребенчато-ямочная) обнаружена в основном на поселении Боровиково, где найдены развалы круглодонных сосудов сферической или слегка прикрытой формы (рис. 7: 2 — 5). Отличительная особенность этой группы керамики — преобладание в орнаменте наклонных гребенчатых отпечатков, которые располагались очень плотными рядами, а ряды крупных ямок играли роль разделителя. Для украшения некоторых сосудов, помимо гребенчатого, использовался гладкий или веревочный (шнур, намотанный на деревянную палочку) штамп. На данный момент исследований определенные аналоги прослеживаются в материалах многослойного поселения Векса-3 (7 слой) на реке Вологде, где получена радиоуглеродная дата — 5650± 150 лет[22]. Похожая керамика нередко встречается на памятниках Волго-Окского междуречья, где ее относят к ранним типам льяловской керамики и датируют рубежом V — IV — первой четвертью IV тысячелетия до н. э.[23] Керамика с преобладанием гребенчатых оттисков в орнаментации сосудов была широко распространена на северных территориях; не случайно некоторые исследователи называют ее керамикой северного типа и связывают возникновение архаичного типа льяловской керамики с появлением «северного компонента» на территории Волго-Окского междуречья[24]. Бассейн реки Кубены мог быть одной из тех территорий, откуда шло расселение на более южные территории.
Последний этап заселения бассейна реки Кубены в неолитическую эпоху связан с племенами каргополъской культуры, на что указывает вторая группа ямочно-гребенчатой керамики. Многочисленные стоянки каргопольских племен обнаружены в Озерном крае (озера Воже, Лача, Белое, Кубенское). Представители каргопольской культуры селились на берегах рек и озер, занимая ровные площадки, закрытые от северных ветров возвышенностью, поворотом реки или лесом. Они изготавливали посуду из грубой глины с большой примесью крупнозернистого песка, часто с каменной крошкой, в орнаментации керамики преобладали различные ямочные композиции[25]. Ямочно-гребенчатая керамика, сопоставимая с каргопольской, обнаружена на трех неолитических стоянках Харовского района (поселения Боровиково и Машковские Горы, стоянка Усть-Сить-1).
Рис. 7. Неолитическая керамика:
1- сперрингс; 2 — 5, 7, 8 — гребенчато-ямочная;
6 — ямочно-гребенчатая (1, 3 — 8 — Боровикова; 2 - Машковские Горы; 7 — 8 — жилище)
Сосуды имеют прямые стенки, орнаментированы рядами круглых или овальных ямок, нередко расположенных в шахматном порядке, и оттисками гребенчатого штампа (рис. 7: 6). Обнаруженные обломки шероховаты на ощупь, не имеют следов заглаживания. Для украшения посуды древние мастера использовали естественные орнаментиры (ровные круглые ямки получались благодаря использованию ископаемых головоногих моллюсков — белемнитов, а зубчатые отпечатки на венчике одного из сосудов получены при помощи резцов верхней челюсти зайца[26]). Иногда древние мастера делали и специальные штампы для нанесения орнамента. На поселении Боровиково и стоянке Боровиково-2М было обнаружено три гребенчатых штампа, изготовленных из плоских сланцевых плиток, — весьма редкая находка! (рис. 6: 24, 28, 31). Длина непрерывного гребенчатого оттиска одного из них составляла 3,5 сантиметра. Кар-гопольская керамика, обнаруженная на неолитических стоянках реки Кубены, свидетельствует о том, что в IV тысячелетии до н. э. здесь проживали племена, родственные каргопольцам.
К поздненеолитическому периоду относятся и остатки наземного жилища, найденного на поселении Боровиково. Пока раскопан только его северо-западный угол размером 4 х 3,5 метра, но, по всей видимости, слегка заглубленное в землю жилище имело подпрямоугольную форму. Внутри жилища прослеживаются остатки открытых очагов и хозяйственных ям, заполненных кальцинированными косточками, отходами каменного производства, обломками орудий и немногочисленными фрагментами керамики. Керамика довольно плохой сохранности, орнаментирована разреженными ямками и вертикальными рядами оттисков слабо пропечатанного широкого гребенчатого штампа, иногда образующего своеобразный «цветочный» узор (рис. 7: 7, б). Благодаря уголькам, обнаруженным в одной из ям, получена радиоуглеродная дата неолитического поселения — 4800±50, что соответствует среднему этапу развития каргопольской культуры[27].
Неолитический слой поселения Боровиково преподнес археологам еще один сюрприз — обнаружены следы древних захоронений. В западной части поселения, на глубине 0,8 метра от современной поверхности, выявлены ярко-красные, охристые пятна удлиненно-овальной формы, обложенные крупными камнями (рис. 8: 1). Могильник находился на самом краю высокой пойменной террасы, все пятна располагались в два ряда параллельно течению реки и были ориентированы строго по линии запад — восток (лишь одно пятно имело небольшое отклонение к юго-востоку). Размеры пятен варьировались от 1,8 до 2,0 метра в длину и от 0,5 до 0,6 метра в ширину, а слой охры достигал 10 сантиметров. На дне охристой засыпки лежали каменные орудия: преднамеренно разломанная на части сланцевая пила (пятно № 1), специальное орудие для нанесения ретуши — ретушер (пятно № 4), миниатюрная сланцевая стамеска, кремневая пластина со следами использования и небольшой скребок (пятно № 2) (рис. 8: 2—6). Рядом с охристыми пятнами лежали крупные шлифовальные камни и плиты с заполированной поверхностью. Вероятно, на некоторых из них растирали охру, поскольку вокруг прослеживались участки красной охристой земли (рис. 9). Еще одно охристое пятно — остатки могильной ямы — было обнаружено в ходе раскопок стоянки Боровиково-2М. Неподалеку от пятна найдены обломки мелких листовидных наконечников, сланцевый штамп для орнаментации посуды, несколько фрагментов ямочно-гребенча-той керамики и великолепное сланцевое шлифованное тесло — характерный набор вещей, явно не связанный с мезолитической стоянкой (рис. 6: 25 — 30). По всей видимости, неолитические охотники, выбрав для погребения небольшую песчаную возвышенность, даже не подозревали, что за несколько тысяч лет до них на этом месте располагался охотничий лагерь.
Рис. 8. Могильник Боровиково-А:
1 — план расположения охристых пятен (погребений); 2 — сланцевое орудие (погребение № 1);
3 — сечение со следами использования; 4 — сланцевая стамеска; 5 — скребок (погребение № 2);
6 — ретушер (погребение № 4)
Обнаруженные на Боровиково захоронения помогли реконструировать погребальный обряд неолитических охотников и рыболовов. Умерших людей хоронили прямо на территории стоянки или поблизости от нее. Хотя костяки не обнаружены, овальная форма могил свидетельствует о погребении в вытянутом положении. Это подтверждается и размерами самих ям, которые соответствуют росту взрослого человека. Отсутствие костных остатков связано с особенностями почвы, не сохраняющей органику, а небольшая глубина захоронений (не более 0,2 метра) объясняется тем, что при раскопках фиксируется только дно могильной ямы в виде охристой засыпки. Верхняя часть могильных ям в культурном слое поселения либо не прослеживается, либо не сохранилась — разрушена последующими обитателями Боровиково. Возможно и другое объяснение: умерших людей могли укладывать на поверхность земли или в небольшое углубление, засыпанное охрой, затем закладывали ветками, дерном, камнями и т. д. Подобные захоронения (по существу поверхностные) не редкость в погребальной традиции народов северной Евразии[28]. Перед тем как положить умершего в могилу, ее дно засыпали слоем красной охры различной толщины (от 2 — 3 до 7 — 10 сантиметров).
Подобный обряд был довольно широко распространен в лесной зоне Северной Европы и, скорее всего, имел целью обеспечение покойника «красной» жизнью на все времена и этим самым предотвратить его агрессивное отношение к живым сородичам[29]. Немногочисленный сопровождающий инвентарь клали в западную часть могилы (условно — в ногах покойного). При этом вещи могли быть сознательно повреждены, возможно, для того, чтобы их можно было переправить в загробный мир, так как, по этнографическим данным, вещь умирала, если нарушалась ее внешняя форма[30]. Погребальный обряд на Боровиково включал сооружение небольшой погребальной конструкции в виде каменной обкладки по периметру могилы; иногда родичи клали камни в центр или на противоположные концы могильной ямы. Подобные традиции, зафиксированные этнографами у многих народов, связаны со страхом перед покойниками, которые могут оказывать влияние на живых. Нередко камни укладывали прямо на покойника, чтобы не позволить ему выйти из могилы[31]. Наблюдаемая ориентация могил по сторонам горизонта (запад — восток) связана либо с почитанием востока, откуда восходит солнце, либо с направлением течения реки Кубены, ибо, как думали древние, двигаясь по воде, можно попасть в мир мертвых.
Предварительно могильник можно отнести к эпохе неолита — энеолита (погребальные традиции довольно устойчивы и существенно не меняются на протяжении долгого времени). Особенности погребального обряда, выявленные на Боровиково, можно проследить как в неолитических[32], так и в энеолитических могильниках[33].
Вслед за неолитом наступил период, получивший у археологов название эпоха раннего металла (III — начало I тысячелетия до н. э.) Это обобщенное название используется для обозначения двух исторических этапов: энеолита (медно-каменный век) и бронзового века. На юге нашей страны в это время развивается металлургия, в хозяйстве и быту стали широко применяться медные, а затем и бронзовые изделия; орудия из камня постепенно выходят из употребления, идет развитие производящего хозяйства — скотоводства и земледелия. А в наших северных лесах по-прежнему сильны неолитические традиции присваивающего хозяйства: охота и рыболовство остаются главными занятиями, а для ведения нехитрого хозяйства используются каменные и костяные орудия труда.
На территории Вологодской области нет источников сырья для развития цветной металлургии (меди, олова, свинца), поэтому находки медных и бронзовых изделий на территории края очень редки[34] и чаще всего являются результатом торговых связей северных племен с южными соседями. Зато изготовление каменных орудий достигает невиданного ранее совершенства. Появляется множество комбинированных орудий, то есть изделий, выполнявших в хозяйственных операциях сразу две, а то и три функции: нож-проколка, нож-скобель, нож-скребок-резчик и т. д.
Поселения эпохи раннего металла на территории Харовского района пока изучены недостаточно. Культурные слои, содержащие находки этого времени, выявлены на многослойных поселениях Боровиково и Машковские Горы; отдельные орудия и фрагменты керамики обнаружены неподалеку от деревень Демушиха и Тюшковская. Судя по этим находкам, в конце III тысячелетия до н. э. в Харовском районе появляются новые обитатели — представители волосовской культуры или родственные им племена, прибывшие в бассейн реки Кубены из Волго-Окского междуречья. На их присутствие указывают находки характерной для волосовцев толстостенной посуды с Г- и Т-образными венчиками — пористой керамики (рис. 10: 5). Такое название эта посуда получила благодаря особой технологии изготовления. При замешивании глиняного теста для будущей посуды в него добавляли органические примеси (сухую траву, опилки, птичий пух, толченую раковину), которые позволяли лучше удерживать форму сосуда. В процессе обжига эти органические добавки выгорали, оставляя на поверхности сосуда характерные углубления — поры, отчего и произошло название керамики. Пористой керамики на поселении Боровиково обнаружено немного, зато найдено несколько кремневых изделий явно волосовского типа: прекрасно обработанный с двух сторон нож, комбинированное орудие скребок-проколка, разнообразные наконечники (рис. 10: 1 — 4, 6). Особенно интересна необычная поделка из пористого теста — изогнутая спиралью глиняная лента с нанесенным мелкозубчатым орнаментом (рис. 10: 7). Было ли это изделие детской игрушкой или ритуальным предметом? А может, все проще, и это непонятное изделие — «производственный брак», неудавшийся эксперимент древнего мастера?
Рис. 10. Поселение Боровикова. Эпоха раннего металла (энеолит): 1 — 3 — наконечники;
4 — комбинированное орудие; 5 — пористая керамика; 6 — нож; 7 — глиняная поделка;
8 — ремонтаж: А — складень из бифаса (заготовка ножа) и отщепов, подбирающихся к бифасу,
Б — обломок бифаса; подъемный материал,
В — складень из отщепов, последовательно подбирающихся друг к другу
Еще меньше знаем мы о населении, сменившем волосовские племена в середине II тысячелетия до н. э. Отдельные находки керамики и каменных орудий свидетельствуют о существовании в бронзовом веке поселений на берегах Кубены. На двух многослойных поселениях — Машковские Горы и Боровиково — вместе с кремневыми орудиями, среди которых особо выделяются изящные наконечники с удлиненными боевыми концами (рис. 11: 1—4), были найдены развалы сосудов так называемой ранней сетчатой керамики, характерной для эпохи бронзы. Это тонкостенные горшки с S-видным профилем и неровной, как бы подернутой рябью, внешней поверхностью (рис. 11: 10, 15). Их называют сетчатыми. Комплекс эпохи бронзы без инокультурных примесей был обнаружен при раскопках поселения Машковские Горы (культурный слой бронзового века здесь отделен прослойкой земли без находок от более древних неолитических напластований. Среди находок — обломки наконечников, скребок, два сланцевых орудия, нуклеусы и несколько заготовок бифасиальных орудий (рис. 11: 11 — 14). Один из бифасов имел признаки тепловой подготовки кремня к расщеплению: кремень долго нагревали, после чего он становился более пластичным и легче раскалывался.
Рис. 11. Поселение Боровиково. Комплекс находок бронзового века:
1 - 4 — наконечники; 5 — 7 — пластины с ретушью и следами использования;
8 - 9 — скребки; 10, 15 — сетчатая керамика; 11— нож; 12 — сланцевое тесло;
13, 14 — рубящие орудия (1 —10, 15 — Боровикова, 11 — 14 — Машковские Горы)
С эпохой бронзы связано несколько индивидуальных мастерских, обнаруженных на Боровиково. Первая индивидуальная мастерская (иными словами, рабочее место мастера) была открыта еще в первый год раскопок. Она представляла собой крупное скопление отщепов — отходов производства бифасиальных изделий. В небольшой яме находилось 108 кремневых предметов: крупные и мелкие отщепы и пять чешуек, полученных из одного куска розового кремня. А на берегу Кубены был найден небольшой обломок орудия, скорее всего ножа, который пытался изготовить древний мастер (рис. 10: 8 Б). При обработке коллекции археологам удалось составить несколько ремонтажей: подобрать сколотые друг за другом отщепы и таким образом проследить процесс изготовления кремневых орудий в древности (рис. 10: 8 А, 8 В). Заготовкой для ножа служила кремневая плитка или галька, в сечении близкая к линзовидной. Далее мастер брал отбойник и ударным способом с двух сторон скалывал крупные отщепы. Найденный обломок бифаса как раз и являлся результатом первых стадий обработки. Окончательная отделка орудия проводилась с помощью отжима, но крайне незначительное количество кремневых чешуек в скоплении говорит о том, что отжимный способ применить не успели. Вероятно, обработка изделия была закончена в связи с его поломкой в процессе изготовления.
Другая индивидуальная мастерская была обнаружена в западной части поселения Боровиково. В центре небольшой площадки находился крупный гранитный валун, а вокруг него были плотно насыпаны маленькие отщепы и мельчайшие кремневые чешуйки.
Гранитный валун древний мастер использовал в качестве упора для кусков кремня, от которых остро заточенным куском рога отделял мелкие частички, добиваясь нужной формы наконечников, ножей и других изделий. Не случайно мастер выбрал место для работы на краю берега. При обработке кремневых заготовок отжимной ретушью в разные стороны летит множество мельчайших частичек кремня, которыми можно кого-нибудь поранить, вот и ушел мастер подальше от жилья. На этом месте остался «рабочий мусор» — более двух тысяч мелких отщепов и чешуек. При тщательном изучении осколков кремня выяснилось, что столь огромное количество отходов связано с обработкой всего лишь двух кусков серого и розового кремня, и что самое удивительное — при раскопках удалось обнаружить два наконечника, изготовленных в этой мастерской.
В I тысячелетии до н. э. население лесной зоны освоило выплавку железа из болотных и луговых руд. Наступает новый исторический период — ранний железный век (I тысячелетие до н. э. — середина I тысячелетия н. э.). Начальная дата этого периода в Вологодской области довольно условна и определяется в основном по появлению глиняной посуды так называемого ананьинского и дьяковского облика (крайне редко сопровождается находками железных изделий). Наиболее ранние изделия из железа обнаружены на поселении Векса под Вологдой, у деревни Курева-ниха на реке Мологе (Устюженский район), на многослойном поселении Березовая Слободка-2 и -3 (Нюксенский район) и в кургане Криводино (Грязовецкий район)[35].
На территории Харовского района эпоха раннего железного века прослеживается только на многослойном поселении Боровиково. Находки, связанные с этим периодом, представлены исключительно керамикой, немногочисленными железными шлаками и кусками ошлакованной глины. Сами железные изделия, изготовленные из низкокачественных болотных и луговых руд, во влажной почве практически не сохраняются, но находки шлаков и ошлакованной глины очень важны для археологов, поскольку являются неоспоримым свидетельством того, что железо производили прямо на поселении, а не привозили железные орудия из других мест. Косвенным доказательством присутствия железных изделий на поселении служат находки оселков (специальных камней для заточки железных и костяных предметов) со следами использования. На окраине поселения Боровиково был обнаружен участок, сильно насыщенный углями; здесь же найдено несколько крупных фрагментов ошлакованной глины — остатков какой-то емкости, в которой могли варить металл. Скорее всего, это был не настоящий кричный горн, а какое-то примитивное приспособление для варки железа. Из этнографических наблюдений известно, что варка железа могла производиться в очень маленьких емкостях, не больше цветочных горшков. Разумеется, количество железа, получаемого в таком горне, незначительно — не более 2 — 3 килограммов[36].
Кремневый инвентарь, связанный с ранним железным веком, — немногочисленные скребки, орудия на отщепах — свидетельствует о деградации навыков обработки камня, но и железо еще не вошло в повседневный обиход, поэтому логично предположить, что на поселениях раннего железного века широко применялись костяные изделия. При раскопках Боровиково обнаружена довольно многочисленная коллекция керамики, которая убедительно доказывает, что в раннем железном веке территория Харовского района заселялась неоднократно. Большая часть керамики представлена неорнаментированными, мелкими, нередко сильно замытыми фрагментами, не позволяющими реконструировать древнюю посуду. Типологически определимая керамика представлена гладкостенной, штрихованной или сетчатой посудой, которая датируется широкими рамками — от VI века до н. э. до II — III веков н. э. Посуда была различных размеров (диаметр самых крупных горшков достигал 24 сантиметров), имела плоское дно, слегка изогнутые стенки, слабо украшенные ямками, оттисками гребенки, веревочки или грубыми сетчатыми отпечатками (рис. 12). В глиняное тесто добавляли песок и мелкотолченую дресву с большим содержанием золотистой слюды, которая придавала посуде нарядный вид. Плоскодонная сетчатая посуда была характерна для начала раннего железного века и практически исчезла в первые века н. э. (рис. 12: 2, 3). Более поздней считается штрихованная и гладкостенная керамика с редкими ямочными вдавлениями (рис. 12: 1, 4, 6). Большая часть керамики, обнаруженной на Боровиково, имеет значительное сходство с посудой дьяковского типа. Дьяковцы, обитавшие в Волго-Окском междуречье, строили укрепленные городища, занимались скотоводством и охотой, постепенно переходя к земледелию. Находка на Боровиково «текстильной» керамики дьяковской культуры свидетельствует о том, что в конце I тысячелетия до н. э. — начале I тысячелетия н. э. на берегах реки Кубены жили племена, родственные дьяковцам, которых многие исследователи считают предками финно-угорского населения.
Рис. 12. Поселение Боровиково. Ранний железный век.
Керамика: 1, 6 — штрихованная; 2, 3 — сетчатая; 4, 5 — гладкостенная
Среди сетчатой и штрихованной дьяковской керамики на Боровиково изредка встречаются фрагменты, орнаментированные оттисками веревочного штампа (рис. 13: 4, 5), что говорит о возможном влиянии на местное население ананьинских племен. Племена ананьинцев проживали в середине I тысячелетия до н. э. в бассейне реки Камы и частично на средней Волге. Обитатели Прикамья создали своеобразную культуру (свое наименование она получила по первому открытому памятнику — могильнику у села Ананьино). Они вели оседлый образ жизни, возводили укрепленные поселения — городища, занимались земледелием, скотоводством, охотой и рыболовством; большое значение имела металлургия. По-видимому, с ананьинскими племенами связана уникальная находка, сделанная на Боровиково, — бронзовое навершие меча или кинжала (рис. 13: 3). Само оружие (клинок и рукоять), скорее всего, было изготовлено из железа, поэтому и не сохранилось. Мечи и кинжалы крайне редко встречаются на территории Вологодской области: в настоящее время известно всего девять подобных находок, включая наиболее древнюю боровиковскую, — семь наверший и два клинка (в основном в обломках). Найденное навершие изготовлено из бронзы (остальные находки железные), имеет дуговидную форму; концы дуги слегка завернуты внутрь и соединены (сварены) посредине. На изгибах навер-шия, в его верхней части, сохранились следы припаянной бронзовой проволоки — это могли быть своеобразные ушки; хорошо видна впаянная бронзовая проволока, кольцами обвивающая концы навершия. Навершие кинжала, обнаруженное на реке Кубене, имеет интересную особенность: концы дуг (с кольцами и обломанными ушками) схематично, но вполне достоверно изображают какое-то живое существо. Возможно, концы навершия передают образ мифического животного, которое являлось одновременно и хищным зверем, и птицей. Такое существо, так называемый грифон, было широко известно в ананьинском мире; в таком случае загнутые концы дуги можно трактовать как клювы, а отдельные кусочки бронзовой проволоки — как уши или глаза грифонов. Изображение на оружии ушастых грифонов — отличительная черта ананьинского «звериного» стиля[37]. Архаичная форма боровиковского навершия дает возможность датировать ее достаточно ранним временем — VI — V веками до н. э.
Каким же образом подобная вещь могла оказаться на берегах Реки Кубены? Известно, что бассейн реки Камы с глубокой древности был связан с северными территориями. Многочисленные
находки бронзовых предметов и посуды ананьинского типа на обширной территории вплоть до Финляндии и Белого моря свидетельствуют о существовании водного пути по рекам и озерам[38]. Ананьинские топоры-кельты (и что еще важнее — формы для их отливки) не раз находили на территории Вологодской области[39]. Первая находка ананьинского времени на берегах Кубены позволяет пока говорить лишь о существовании связей, не уточняя, какой характер они имели. Возможно, это была обменная торговля, но не исключена возможность проникновения небольших групп ананьинцев на север, где они постоянно жили среди других племен (например, ради приобретения пушнины, которую с большой выгодой для себя переправляли южным соседям).
Начиная с II — III веков н. э. в бассейн Кубены, по-видимому, проникает новое население, вероятно балтское, о чем свидетельствуют немногочисленные находки неорнаментированной, хорошо заглаженной гладкостенной керамики с примесью песка в тесте и характерными насечками по верхнему краю венчика (рис. 12: 5). Постепенно начинает складываться своеобразная местная культура, о которой известно пока немного. Среди керамики встретился любопытный лепной толстостенный сосуд с округлым венчиком; горшок изготовлен из хорошо промешанного теста (черепки плотные и крепкие) с примесью песка и незначительного количества мелкой дресвы. Необычна орнаментация сосуда — под венчиком идет ряд крупных, но неглубоких вдавлений с плоским дном (рис. 13: 2). Подобная посуда, скорее всего, относится к VI — IX векам н. э. С этим периодом можно связать и несколько своеобразных сосудов «гибридного» облика: поверхность горшков покрыта грубой штриховкой, как на сосудах железного века, в то время как по форме они близки раннесредневековой керамике (рис. 12: 1, 13: 1). По всей видимости, на Боровиково выявлен новый пласт древностей, связанный с поздним железным веком — ранним средневековьем.
Рис. 13. Поселение Боровиково. Железный век — раннее средневековье:
I, 2 — керамика; 3 — навершие кинжала; 4 — 5 — керамика с веревочным орнаментом
Период раннего средневековья (V — XII века) в Харовском районе еще не изучен, но, скорее всего, в это время здесь проживали финно-угорские племена. Неподалеку от поселения Боровиково открыто раннесредневековое неукрепленное поселение — селище Боровиково-3, где был заложен небольшой разведочный шурф. В шурфе обнаружены следы кострища и развалы двух лепных горшков, орнаментированных характерной финской мелкозубчатой гребенкой (13: б). Подобная керамика близка лепной керамике Белозерья X — XI веков[40], хотя и имеет некоторые отличительные особенности в орнаментации. Следы раннего средневековья (кострище и обломки грубой лепной неорнаментированной керамики) зафиксированы на стоянке Машутиха-2 (Котовский Мыс) и неподалеку от деревни Лодейка. Начальный период позднего средневековья (XII — XIII вв.) отмечен активным продвижением славянских поселенцев на северные земли. Многочисленные средневековые селища, знаменующие начало древнерусской колонизации, были обнаружены на берегах Кумзерского озера (Кумзеро-2, Угол, Княжая, Горка-на-Кумзере), на реке Кубене и ее притоках (Горка-на-Вондожи, Харапиха). Среди находок, обнаруженных на селищах, имеются: костяной кочедык для плетения сетей, обломок глиняной игрушки-птички и немногочисленная керамика довольно плохого обжига, изготовленная на гончарном круге[41]. Изучение финно-угорских древностей, решение проблем, связанных со славянской колонизацией края, воссоздание истории Харовской земли еще впереди.
В заключение авторы выражают глубокую признательность всем, кто в течение многих лет проводил отпуска и школьные каникулы в археологических экспедициях, внося серьезный вклад в изучение Вологодского края. Приносим огромную благодарность И. Ю. Зайцевой, Н. А. Бритвиной, И. В. Данчук, Р. С. Онорину, С. В. Смелкову, Л. В. Парфенову, Н. А. Быстрову, А. С. Кочешко-ву, а также всем вологодским, тотемским, череповецким, вашкинским, белозерским и харовским школьникам, без самоотверженного и бескорыстного труда которых Харовская земля так и осталась бы «белым пятном» на археологической карте Вологодской области.
ПРИМЕЧАНИЯ
1Кичин Е. В. Вологодские губернские ведомости. 1843. № 35.
2Смирнов В. И. Труды комиссии по изучению четвертичного периода. Вып. № 5. 1937. С. 50.
3 Устное сообщение главного специалиста Государственной дирекции по реставрации и использованию памятников культуры Вологодской области А. М. Иванищева.
4. Кудряшов А. В. Отчет Шекснинского отряда Северорусской археологической экспедиции о полевых работах в Вологодской области в 1988 году (Архив ИА РАН. С. 25 - 29).
5 Там же. С. 42.
6. Андрианова Л. С. Отчет о работе Нижне-Сухонского отряда Северо-русской археологической экспедиции в Харовском и Нюксенском районах Вологодской области в 1994 году (Архив ИА РАН. С. 3 - 5); Андрианова Л. С. Отчет о работе Нижне-Сухонского отряда Северорусской археологической экспедиции в Харовском районе Вологодской области в 1995 году (Архив ИА РАН. С. 2 - 4).
7. Авдошенко Н. Д., Комиссаров В. В., Ляпкина А. А., Максутова Н. К. Изучение природы административного района (на примере Харовского района Вологодской области). Вологда, 1984. С. 10.
8 Долуханов П. М. Природные условия эпохи мезолита на территории СССР // Археология СССР. Мезолит СССР. М., 1989. С. 11 - 12.
9 Малинова Р., Малина Я. Прыжок в прошлое. М., 1988. С. 43.
10 Кольцов Л. В., Жилин М. Г. Мезолит Волго-Окского междуречья. Памятники бутовской культуры. М., 1999.
11 Жилин М. Г. Костяное вооружение древнейшего населения Верхнего Поволжья. М., 1993. С. 14.
12 Археологические фонды ЧерМО. Инвентарный № 2799.
13 Ошибкина С. В. О рыболовстве у населения Восточного Прионежья в эпоху мезолита // Рыболовство и морской промысел в эпоху мезолита — раннего металла. Л., 1991. С. 203.
14 Ошибкина С. В. Веретье I. Поселение эпохи мезолита на севере Восточной Европы. М., 1997. С. 94.
15 Загорская И. А. Рыболовство и морской промысел в каменном веке на территории Латвии // Рыболовство и морской промысел в эпоху мезолита — раннего металла... С. 48.
16 Зайцева Г. И., Тимофеев В. И., Загорская И. А., Ковалюх Н. Н. Радиоуглеродные даты памятников мезолита Восточной Европы // Радиоуглерод и археология. Ежегодник радиоуглеродной лаборатории. Вып. 2. СПб., 1997. С. 122.
17 Определение Т. А. Пантелеевой, научного сотрудника ВГИАХМЗ.
18 Xотинский Н. А. Природные условия в неолитическую эпоху // Археология. Неолит Северной Евразии. М., 1996. С. 11 — 12.
19 Сидоров В. В. Многослойные стоянки Верхневолжского бассейна Варос и Языково // Многослойные стоянки Верхнего Поволжья. М., 1990. С. 14 - 15.
20 Иванищев А. М. Древности Вытегории // Вытегра: Краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1997. С. 20.
21 Ошибкина С. В. Неолит лесной зоны и севера Восточной Европы (к проблемам финноугристики) // Петербургский археологический вестник. Вып. 9. СПб., 1995. С. 67.
22 Недомолкина Н. Г. Поселение Векса-III (Устье Вологодское) // Criterion. Традиции в контексте русской культуры. Череповец, 2000. С. 3 — 4.
23 Сидоров В. В., Энговатова А. В. Древние охотники и рыболовы Подмосковья. Поселение Воймежное I. М.: Изд. ИА РАН, 1997. С. 117; Жилин М. Г., Костылева Е. Л., Уткин А. В., Энговатова А. В. Мезолитические и неолитические культуры Верхнего Поволжья. М.: Наука, 2002. С. 81-82.
24 Жилин М. Г. и др. Мезолитические и неолитические культуры... С. 74.
25 Ошибкина С. В. Неолит Восточного Прионежья. М., 1978. С. 31 —33, 68-71.
26 Определение И. В. Калининой, Государственный Эрмитаж, СПб.
27 Ошибкина С. В. Север Восточной Европы // Неолит Северной Евразии. Археология. М.: Наука, 1996. С. 226.
28 Мельников И. В. Святилища древней Карелии (палеоэтнографические очерки о культурных памятниках). Петрозаводск, 1998. С. 27.
29Косарев М. Ф. Древняя история Западной Сибири: Человек и природная среда. М., 1991. С. 154.
30 Мельников И. В. Святилища древней Карелии... С. 23.
31Брюсов А. Я. Караваевская стоянка // Сборник по археологии Вологодской области. Вологда, 1961. С. 150.
32Там же. С. 149— 154; Ошибкина С. В. Неолит Восточного Прионежья... С. 58-59.
33 Зимина М. П. Каменный век реки Мсты. М., 1993. С. 215-216.
34 Васильев С. Ю. Древние стоянки местечка «Борок». Поселение Павшино-2 // Великий Устюг: Краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1995. С. 54.
35 Башенькин А. Н. Вологодская область в древности и средневековье // Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997. С. 13; Перов С. Находка раннего железного века на поселении Слободка II — III // Аничковский вестник. Вып. 7. СПб., 1998. С. 30; Васенина М. Г. Первые археологические исследования в Грязовецком районе // Городок на Московской дороге. Историко-краеведческий сборник. Вологда, 1994. С. 10.
36 Граков Б. Н. Ранний железный век. Изд. МГУ, 1977. С. 10.
37 Збруева А. В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху // Материалы и исследования по археологии Урала и Приуралья. М., 1952. С. 175.
38 Там же. С. 184.
39 Иванищева М. В. Отчет о работе Сухонского отряда Северорусской археологической экспедиции в 1999 г.
40 Макаров Н. А. Орнаментика Белозерской лепной керамики X — XI вв. // Советская археология. 1985. № 2. С. 89.
41 Кудряшов А. В. Отчет Шекснинского отряда Северорусской археологической экспедиции... С. 25 — 29.