5 В монастырском собрании в числе святоотеческих и аскетических творений значительное место занимали труды Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Димитрия Ростовского.
6 В Нило-Сорской пустыни были различные периодические издания: "Новгородские епархиальные ведомости", "Церковные ведомости", "Душеполезное чтение", "Христианское чтение", "Странник", "Русский инок" и др.
7 КБИАХМ. ОПИ ДПА. Д. 16. С. 262 об.-264 об.
8 КБИАХМ. Ск 825.
9 Там же. Ск 1123, ск 1128, ск 1146, ск 1150.
10 Там же. ОПИ ДПА. Д. 83. С. 17, 56-64.
11 МФД. Вх 1086.
12 КБИАХМ. Ск 53.
13 Там же. Ск 1200.
14 Там же. Ск 679.
15 Минея. Киево-Печерская лавра, 1834 (КБИАХМ. Ск 718).
16 Библия. СПб., 1816 (КБИАХМ. Ск 1490).
17 Часослов. 1632 (КБИАХМ. Ск 32).
18 Служебник. М., 1751 (КБИАХМ. Ск 397).
19 КБИАХМ. № 8740.
20 Там же. Ск 1451.
21 Надпись "Книга княгини Ольги Масальской" имеется на 4-х книгах: Добротолюбие. М., 1793 (2 книги) (КБИАХМ. Ск 1814, ск 211); Ефрем Сирин и Авва Дорофей. Поучения. М., 1701 (2 книги) (КБИАХМ. Ск 331, ск 1543).
22 КБИАХМ. Ск 520.
23 Там же. Ск 518.
24 Там же. Ск 78. ("Сия книга Кирилло-Белозерского монастыря казенная подписана мною 1824 года подписал пономарь").
25 Там же. Ск 374. ("Книга Кириллова монастыря").
26 Там же. Ск 337.
27 Там же. ОПИ. Ф. 1. Оп. 2.
28 Рукопись передана в Публичную библиотеку имени Салтыкова-Щедрина (г. Ленинград) в 1962 г. (КБИАХМ. ОПИ ДПА. Д. 83. С. 64).
29 Слово на освящение храма. 1857 (КБИАХМ. Рк 24).
30 Подвижник Нило-Сорской пустыни иеросхимонах Нил. Кириллов, 1891. С. 4.
31 В послужных списках о происхождении иеродиакона Герасима сказано: "...из купеческого звания города Кириллова" (КБИАХМ. ОПИ. Ф.1. Оп. 1. Д. 138. С. 14-15).
32 Инок Иоанн (Калинин). Нило-Сорская пустынь и ее подвижники. Кириллов, 1914. С. 41.
33 КБИАХМ. ОПИ. Ф. 1. Оп. 2.
34 Инок Иоанн (Калинин). Нило-Сорская пустынь и ее подвижники... С. 43.
35 Иеродиакон Герасим произведен в сан игумена в 1896 г.
36 Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и святой земле постриженника святой горы Афонской инока Парфения. Ч. 1-4. М., 1856 (КБИАХМ. № 9416-9419).
37 Сказание о Новгородской чудотворной святой иконе "Знамение Божией Матери". Новгород, 1872 (КБИАХМ. № 8432). "Достопочтеннейшему о. игумену Амвросию настоятелю Нило-Сорской пустыни на память автор протоиерей П. Тихомиров 18 апреля 1877 года".
38 Надпись на книгах иеромонаха Павла: "Сия собственная книга иеромонаха Павла Нило-Сорской пустыни 1919 года июля 20 дня".
39 Добротолюбие. М., 1822 (КБИАХМ. Ск 1589). "Сею книгу усердствую его преподобию всечестнейшему отцу Нифонту иеродиакону Новоезерского монастыря 1835 октября 13 дня".
40 КБИАХМ. ОПИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 16. С. 125.
41 Начальные философические статьи, касающиеся до существа и свойств души человеческой. СПб., 1791 (КБИАХМ. Гк 226).
И. М. Бабушкина
КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ В ИЗОБРАЖЕНИЯХ XVIII-XIX ВЕКОВ
Большинство сохранившихся изображений архитектурного ансамбля Кирилло-Белозерского монастыря, созданных в XVIII-XIX веках, уже опубликовано в разных изданиях. Попытка свести к их вместе и взглянуть на них с исторической точки зрения дает немало любопытного. Внимательное изучение разнообразных изобразительных источников (икон, гравюр, акварелей, вышивок, хромолитографий и фотографий), их сравнение и сопоставление с письменными обогащают историю монастыря зримыми образами, а в некоторых случаях и уточняют датировку самих изобразительных источников.
Самым ранним из известных изображений Кирилло-Белозерского монастыря является гравюра 1720 года. Ее опубликовал в своей книге "Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII века" известный историк прошлого столетия Н. К. Никольский. В левом нижнем углу гравюры имеется надпись, указывающая, что изображение северной лавры было выполнено при архимандрите Иринархе в 1720 году. В правом нижнем углу указан автор: "В Санктъ-Питерсбурхе рисовал и грыдоровал Алексей Ростовцев". Как считал Н. К. Никольский, гравюра 1720 года не была первой по времени создания, настолько подробно изображен архитектурный ансамбль монастыря. Он предполагал, что гравюра 1720 года, созданная в Петербурге, была лишь копией с более ранней, неизвестной гравюры. К моменту посещения Н. К. Никольским Кирилло-Белозерского монастыря летом 1896 года доска 1720 года со значительными повреждениями находилась в Кириллове. Чтобы получить с нее оттиск, было приложено немало усилий, и "холодным способом" был изготовлен единственный отпечаток. Затем этот отпечаток был переведен на литографический камень, оттиски с которого были изготовлены в Санкт-Петербурге благодаря содействию архимандрита Никодима, настоятеля Кирилло-Белозерского монастыря1. На гравюре указано, что к печатанию "дозволено цензурою отъ С.П.Б. духовно-цензурнаго комитета 2 августа
1896 г. Цензор архимандрит Мефодий". Место изготовления - "хромо-лит. Николаева. С.П.Б., В. Остр. 3 Линия д. 40".
Автор гравюры 1720 года, Алексей Иванович Ростовцев (1690- 1746 гг.), гравированием занимался в Московской типографии под руководством Василия Куприянова. С 1711 года работал в Санкт-Петербургской типографии вместе с П. Пикартом и А. Зубовым до ее закрытия. В 1729 году он переехал в Москву. Работал по заказам Московской синодальной типографии2.
В настоящее время в Кирилло-Белозерском музее-заповеднике сохранились гравюра и медная доска (размером 56 х 63 см, с которой эта гравюра была напечатана), изображающие архитектурный ансамбль Кирилло-Белозерского монастыря. На гравюре в правом нижнем углу указан автор: "Грыдоровалъ в Москве Мартинъ Нехорошевский". В левом нижнем углу помещена надпись о времени создания: "...а возобновлена 1742 году при бытности архимандрита Вавилы".
Автор возобновленной гравюры 1742 года, Мартын Нестерович Нехорошевский, начинал учиться гравированию в мастерской Санкт-Петербургской типографии. Гравюра Кирилло-Белозерского монастыря создана им уже в Москве.
Сравнение вариантов 1720 и 1742 годов позволяет сделать вывод, что изменения в более поздней гравюре коснулись ее оформления, но не самого рисунка монастыря. В правом и левом верхних углах гравюр помещены иконы "Преображение Господне" и "Введение Марии во храм". Сравнение этих икон на гравюрах указывает на некоторые различия в изображении святых: в их ликах, позах, жестах. В композиции с иконой "Успение Богородицы", помещенной в центре верхней части гравюр, изменения коснулись лишь ангелов, несущих икону. Центральную часть гравюры занимает изображение Кирилло-Белозерского монастыря, справа от него - основатель обители преподобный Кирилл Белозерский со свитком в руках, слева - Богородица с младенцем Иисусом на руках.
На гравюре довольно подробно изображен архитектурный ансамбль монастыря, сложившийся к концу XVII - началу XVIII века, и обозначены почти все монастырские постройки. Гравюра выполнена с большой исторической точностью. Часть памятников, представленных на ней, не сохранилась до настоящего времени, первоначальный облик других значительно изменился на протяжении веков.
На гравюре изображено двойное ожерелье крепостных стен, опоясывающих монастырь: "старые" стены, построенные к концу XVI века, и "новые", строительство которых было закончено к концу XVII века. На гравюре изображены и перечислены 10 из 11 башен наружных стен, кроме Глухой (Котельной). Башни внутренних стен представлены без указания названий. Некоторые башни XVI века, изображенные на гравюре, уже исчезли из монастырской ограды: Грановитая (Часовая) с колоколами и часами наверху, разобранная в 1857 -1866 годах, Круглая (Мельничная), Ловецкая, Черная (Мереженная).
К концу XVII века территория Кирилло-Белозерского монастыря стенами делилась на Успенский, Ивановский монастыри, Острог и Новый город. Все эти части четко фиксируются на гравюре. В Успенском монастыре церкви изображены с кокошниками на кровлях, еще не перестроены колокольня и церковь преподобного Кирилла Белозерского. Указаны кельи архимандрита, казначея, келаря, ризничего, житенного, кельи поповские и братские, хозяйственные постройки: поварня, казенная палата, погреба, больницы, а также оружейная и караульные помещения по обе стороны от конюшенных ворот.
В Ивановском монастыре на церквях Иоанна Предтечи и Сергия Радонежского изображены по две главы (главы над приделами были разобраны позже). Недалеко от этих церквей - деревянная часовня, срубленная, по монастырскому преданию, преподобным Кириллом. У подножия Кузнечной башни располагалась монастырская кузница, были там деревянные больницы и монашеские кельи.
На гравюре изображен не сохранившийся до настоящего времени острог. Это укрепление, построенное в 1611-1612 годах в виде треугольника, предназначалось для защиты напольной стороны монастыря. Острог состоял из двух башен - Острожской и Солодеженной (Мясницкой) - и крепостных стен. На его территории располагались житенный двор и солодежня.
В Новом городе на гравюре указано расположение тюрьмы, плотницкого и житенного дворов. Вдоль реки Свияги, протекающей по территории монастыря, располагались иконная мастерская и гостиный двор.
На гравюре представлено множество деталей, отражающих жизнь и хозяйственную деятельность монастыря. В водах Сиверского озера, на берегу которого стоит Кирилло-Белозерский монастырь, рыбаки ловили рыбу. Там же, на берегу, находились кузница, избы, в которых кормили даточных (солдат), конюшенный, санный дворы, изба мереженная и свиточный амбар, баня, монастырский огород. На протоке, соединявшей Сиверское и Долгое озера, стояла мельница.
Вне монастырских стен изображены две из трех находившихся на монастырском содержании деревянные церкви. Их описание имеется в ведомости 1764 года: церковь святого апостола Андрея Первозванного, "на ней пять глав обиты чешуей деревянной, ветхи, крыты тесом, крышка ветха, от монастыря стоит в полверсте. При оной церкви часовня деревянная круглая, на ней глава обита чешуей деревянной, покрыта тесом, крышка ветха"; другая церковь святого Модеста, патриарха Иерусалимского, "на оной церкви глава обита чешуей деревянной, выкрашена синей краской, покрыта тесом, крышка ветха. Оная церковь расстоянием от монастыря в трех верстах. При оной церкви часовня круглая, на ней глава обита чешуей деревянной, в ней распятие... покрыта тесом, крышка ветха"3. Церковь святого Модеста была построена вместо часовни по дороге от монастыря к деревне Звоз.
Слева от въездной монастырской Казанской башни располагались приходская Казанская церковь (построенная в 1700 г.) и таможня с гостиным двором.
В XVIII веке гравюры с изображением монастыря и его основателя заменяли дорогостоящие иконы и почитались наравне с ними. В Кирилло-Белозерском монастыре была "листопечатная", где печатались "чюдотворные листы". В книге расхода и прихода золота и серебра 16 марта 1743 года была сделана запись: "Того же числа выдано в листопечатную Илье Стоумову в олифу для печатания чюдотворных листов сурику четверть фунта, белил полфунта"4.
Кроме гравюры 1742 года, в Кирилло-Белозерском музее находится икона, созданная неизвестным иконописцем в апреле 1741 года при архимандрите Вавиле, на которой также изображены древняя обитель и ее основатель. Считается, что такой тип икон создавался в основном в монастырских иконописных мастерских. Иконописная палата была и в Кирилло-Белозерском монастыре. В сохранившихся документах упоминаются иконописцы, работавшие в ней и получавшие заказы на создание образа чудотворца - преподобного Кирилла Белозерского. Вероятно, одна из этих икон и находится в экспозиции музея. Иконы с изображением монастыря и его основателя продавались или раздавались приходившим на богомолье людям.
На иконе 1741 года монастырь предстает со стороны въездной Казанской башни. Справа от монастыря со свитком в руках изображен преподобный Кирилл. В левом верхнем углу иконы помещен сюжет "Успение Богородицы". Облик монастыря еще не искажен перестройками и ремонтами, случившимися во второй половине XVIII века. Фасады церквей завершаются закомарами и кокошниками, на Казанской и Косой башнях видны исчезнувшие позже смотрильни, на других угловых башнях - по два крытых тесом шатра: "нижний болшой и малый верхний". Вдали видна колокольня с часоводной палатой в виде четырехгранной башни с часами. В переписных книгах 1733 года содержится ее описание: "Меж колоколной - полатка каменная часоводная, над ней на четырех столбах каменных шатер, где колокола бьют перечасье, крыт тесом. По тесу - белым железом. В нем шесть колоколов перечастных"5.
В иллюстрированном календаре "Русские святые" на 1993 год и в книге "Вологодская икона" помещены иллюстрации икон, на которых изображены преподобный Кирилл и Кирилло-Белозерский монастырь6. Обе они датируются XVIII веком. Но в изображении монастыря на этих двух иконах заметна значительная разница.
На иконе, опубликованной в календаре, в центре изображен преподобный Кирилл, за ним раскинулась территория монастыря. Правой рукой чудотворец благословляет обитель, в его левой руке - свиток. Вверху, в центре иконы, над Кириллом в ожерелье облаков Богоматерь "Знамение". Создавая эту икону, неизвестный иконописец, по-видимому, знал о существовании гравюры. Архитектурный ансамбль монастыря на иконе представлен, как и на гравюре, с запада, так же подробно и довольно точно. Допущено некоторое отступление в конфигурации монастырской территории, исчезли хозяйственные постройки вокруг монастыря. На их месте возникли изображения деревьев, кустарника, травы.
Икона, репродукция с которой помещена в книге "Вологодская икона", в настоящее время находится в Череповецком музейном объединении. Она несколько отличается от описанных ранее. В центре вверху помещен Господь Вседержитель, правая его рука благословляет раскинувшуюся внизу обитель. На всех предыдущих иконах и гравюре это центральное место отводилось Богородице или "Успению". Преподобный Кирилл располагается справа от монастыря, его лик и правая рука обращены к Богу, а левой рукой он указывает на монастырь, как бы моля о защите и покровительстве. Изменения в архитектурном ансамбле нашли зримое отражение на этой иконе. Уже нет стен и башен Острога. Переделаны кровли церквей - нет закомар и кокошников. В документах за 1742-1744 годы ; есть объяснение причин переделки этих конструкций и замены кровли: "...соборная церковь Успения пресвятыя Богородицы с приделы; каменная, которая делана по древнему обыкновению каморами и покрыты белым железом, между которыми в летнее время дождевая вода, а зимою снег остановляется, и от того той кровли повсегдашняя за ветхостию кровли и починка бывает с немалым убытком, да и каменные на той церкви своды от течи вредятся и что те каморы поверстать и покрыть япанчею белым железом"7. Исчезли главы над приделами церквей, одни были разобраны как ветхие, другие сгорели во время пожаров. Так, 13 июня 1764 года "от случившагося нечаянного в оном монастыре пожару" были уничтожены кровля и главы церкви Иоанна Лествичника и придела Федора Стратилата. В "доношении" архимандрита Товия с братией епископу Вологод- скому и Белозерскому Иосифу сказано, что "оная же церковь с приделом в том же 1764 году вновь тесом покрыта, а главы и поныне [июнь 1766 года. - И. Б.] не зделаны, отчего во время случающихся дождей бывает немалая течь и сводам повреждение"8. Далее там же содержится предложение - главу над церковью Иоанна Лествичника сделать вновь, над приделом главу не восстанавливать, "каменную шею для приключающейся течи снять и покрыть вравне с означенною кровлею тесом". И уже в описи 1773 года про церковь Иоанна Лествичника сообщалось: "На оной церкве крыша тесовая. Полуглавие и шея обиты тесом, оная крыша и полуглавие выкрашены черленью новые, а шея роскрашена разными красками, глава гладкая, осмигранная, опаяна жестью, на ней крест железной выкрашен местами и вызолочен новые"9. В Ивановском монастыре есть изображение часовни, устроенной монахами над местом первого поселения преподобного Кирилла. В переписных книгах 1733 года указано: "В другой новопоставленнои чесовне, что над земляной келье, ево, чюдотворца Кирилла, крест болшои, на нем писан образ распятия Господня"10. В Записке о строениях и состоянии монастыря за 1807 год сообщалось, что там же, в Ивановском монастыре, находилась "деревянная часовня, собственными руками преподобного чудотворца Кирилла сооруженная, над которою каменная на четырех столпах каменных же для соблюдения деревянной, построена в 1786 г."11.
От въездной Казанской башни до Святых ворот протянулся "проспект", по обе стороны его - каменная "прямолинейная стенка" с "двенадцати высотою четырех аршин столпами", крытая тесом, и новый мост через реку Свиягу. Об этих строительных работах сообщал в своем рапорте митрополиту Амвросию архимандрит Вениамин в октябре 1804 года12. В это время финансовое положение монастыря было крайне тяжелым. Архимандрит Вениамин обращался с прошением о выделении средств для оплаты ремонтных работ, в том числе и для отделки строящегося проспекта и стенок по обе его стороны ("настоит в денгах крайняя нужда")13.
Над другой въездной башней - Косой - на иконе изображен трубящий ангел. В "покорнейшем репорте" кирилловского архимандрита Вениамина в Новгородскую духовную консисторию от 20 ноября 1805 года сообщалось: "Над шпицом поставлен на железном пруте с пропущением для крепости болтов из листоваго аршиннаго железа, скрепленнаго железом шинным, Ангел, с отживною - разрезным цветком с обеих сторон золотом двойником вызолоченный, с трубою из англицкаго белого железа высотою два аршина с четвертью"14.
Две указанные даты - строительство "проспекта" в 1804 году и установка ангела над Косой башней в 1805 году - дают возможность предположить, что время создания иконы не XVIII, а XIX век.
Кроме перечисленных икон, изображение монастыря представлено на шитых пеленах, находящихся в музее-заповеднике. Одна из них датируется XVIII, а вторая - XIX веком. Пелена XVIII века хранилась в Кирилле-Белозерском монастыре, затем при создании музея вошла в состав его коллекций. Других сведений в архивных документах обнаружить пока не удалось. Эта пелена двойная. На ее левой части изображен Кирилло-Белозерский монастырь, на правой - "Явление Богородицы преподобному Кириллу в Симоновом монастыре" в Москве. Изображение монастыря на этой пелене соответствует известной гравюре 1742 года. На пелене вышиты деревья с раскидистыми кронами на берегу Сиверского озера, поклонный крест и церкви, стоящие недалеко от границ монастыря. Частично этот рисунок (деревья, крест, церкви) повторен на правой части пелены. Над ее обеими частями вышиты слова Богородицы из жития преподобного Кирилла Белозерского: "Кирилле, изыди отьсюду и гряди на Белоозеро, тамо бо тебе уготовахъ место, на нем же спасешися".
Более поздняя пелена (XIX в.), по-видимому, поступила в Кирилло-Белозерский монастырь из Воскресенского Горицкого девичьего монастыря. Известно, что в этом монастыре почти с момента его основания трудились замечательные мастерицы-вышивальщицы. В XIX веке Горицкий монастырь был крупным центром рукоделия в нашем крае. Его насельницы шили и украшали облачения духовенства, различные церковные предметы. В 1897 году широко отмечался 500-летний юбилей Кирилло-Белозерского монастыря, возможно, пелена шилась в честь этого знаменательного события. На пелене представлен вид монастыря с севера, от въездной Казанской башни. Основой для ее создания мог послужить план территории, составленный художником Н. А. Мартыновым в 40-60-е годы XIX века. Над изображением монастыря вышита надпись: "Миръ обители твоей даруй". Пелена находилась в Успенском соборе слева от Царских врат под чудотворной иконой Богородицы Одигитрии, которая была принесена на Белозерье преподобным Кириллом из Москвы в 1397 году. Общий вид иконостаса Успенского собора и находившаяся там пелена представлены на фотографии И. Ф. Барщевского, опубликованной в книге Н. К. Никольского "Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII века".
В XIX веке Кирилло-Белозерский монастырь привлекал своей древностью и красотой внимание многих ученых и художников; путешественников и любителей старины. Были написаны книги, научные исследования по истории монастыря, созданы рисунки и выполнены фотоснимки, на которых представлен уникальный архитектурный ансамбль. Эти рисунки, фотографии, путевые заметки, частично опубликованные в старых альбомах, книгах, журналах, находятся в различных архивах, музеях, библиотеках страны.
В 1809 году монастырь посетил археолог и историк Константин Матвеевич Бороздин (1781-1848 гг.). По высочайшему повелению он совершил путешествие по России вместе с художником Ивановым. Они проехали по северу России, посетив Старую Ладогу, Тихвин, Устюжну, Череповец, Белозерск, Вологду и Кириллов, а затем отправились на юг. В 1810 году путешествие было закончено в Санкт-Петербурге. В этой поездке было создано четыре альбома акварелей. В одном из альбомов содержались рисунки предметов, хранившихся в Кирилло-Белозерском монастыре: чаши, ковши, кадила, кружки, шлемы, оружие, а также виды монастыря. Все эти рисунки сопровождались небольшими описаниями15. Вспоминая о посещении монастыря, К. М. Бороздин рассказывал, что он случайно поднял в одной из башен из груды приготовленной к сожжению бумаги небольшую рукописную книгу. Это оказался опальный синодик Ивана Грозного16.
В альбоме К. М. Бороздина есть два рисунка, изображающих весь монастырский ансамбль. На одном художник создал величественную панораму монастыря, которая открылась ему с противоположного берега Сиверского озера. На другом рисунке показана территория внутри монастырских стен. От Казанской въездной башни по главному проспекту идут к Святым вратам богомольцы. На территории Нового города нет никаких хозяйственных построек. Видны остатки стен острога и развалины Солодеженной (Мясницкой) башни, вдалеке - купола церквей и крыши келий, мощные крепостные стены и башни монастыря.
Некоторые рисунки из альбома К. М. Бороздина были помещены в книге А. Н. Кирпичникова и И. Н. Хлопина "Великая государева крепость"17.
Архитектуру Кирилло-Белозерского монастыря запечатлел в своих рисунках русский художник Николай Александрович Мартынов. Рисунки хранились в библиотеке Общества любителей древней письменности в Санкт-Петербурге и в Историческом музее Московского археологического общества. В настоящее время акварели Н. А. Мартынова находятся в Русском музее Санкт-Петербурга. На них художник изобразил небольшую часть монастырского ансамбля: церкви, башню, часть стены с прилегающей территорией. Эти рисунки позволяют представить облик древней обители в первой половине XIX века.
На акварели "Церковь Преображения Господня" справа видна разрушающаяся крепостная стена, слева - требующий ремонта домик келаря, в центре - церковь Преображения Господня, которая была построена в 1595 году. По описи 1601 года верх церкви завершался тремя ярусами кокошников, над ними поднимались три главы, сдвинутые от центра храма к востоку. Из монастырских документов известно, что в XVII-XVIII веках она подвергалась значительным изменениям. В переписных книгах 1733 года упоминается, что кровли церкви, крытые тесом, "все погорели"18. Позднее были сломаны три каменных барабана и вместо них была устроена деревянная глава. Эта глава позже сгорела от удара молнии19. Первоначальный вид церкви восстановлен в 1975-1978 годах.
На акварели "Кузнечная башня. Вид с запада" изображена шестнадцатигранная угловая башня. Название свое она получила от монастырской кузницы, некогда располагавшейся у ее основания. Высота башни до кровли дозорной вышки (смотрильни) почти 35 метров. Примыкает к этой башне с севера трехъярусная крепостная стена. Часть берега озера вдоль монастырских стен была огорожена деревянной оградой и использовалась для хозяйственных нужд. Затем в 1874 году "за монастырем у Кузнечной и Мереженной башен к озеру была построена каменная ограда на прочном фундаменте с проезжими воротами"20. Слева от Кузнечной башни - невысокая Глухая башня. Вдалеке видны одноэтажные деревянные дома жителей города Кириллова. Над ними возвышается церковь Покрова Божией Матери в селе Аксенове близ Кириллова.
В 1847 году в Кирилло-Белозерский монастырь приезжал Степан Петрович Шевырев, историк, критик, поэт, академик Петербургской Академии наук, профессор Московского университета. Его путешествие проходило по древним русским городам: Ярославлю, Вологде, Кириллову, Белозерску, Череповцу и другим. В результате этой поездки было написано одно из лучших его сочинений - "Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь. Вакационные дни С. П. Шевырева в 1847 г."21. Среди рисунков, помещенных в этой книге, есть несколько сюжетов, посвященных Кирилло-Белозерскому монастырю. На рисунке "Малый Ивановский монастырь" слева изображены два небольших каменных павильона. Один был возведен над местом, где пришедшие в 1397 году на берег Сиверского озера московские монахи Кирилл и Ферапонт вырыли для жительства землянку, второй - над часовней, построенной преподобным Кириллом.
В 1897 году отмечался 500-летний юбилей Кирилло-Белозерского монастыря. Этому событию были посвящены публикации в журналах, изданы книги. Так, в журнале "Исторический вестник" была опубликована статья И. Ф. Тюменева "Пятисотлетие Кирилло-Белозерского монастыря" с рисунками Ф. Павлова22. Илья Федорович Тюменев посетил монастырь в 1894 году за три года знаменательной даты. Рисунки с изображениями монастыря вошли в коллекцию "По Руси", которая в настоящее время хранится в Национальной библиотеке Санкт-Петербурга. В своих работах художник отразил изменения, происшедшие в монастырском ансамбле во второй половине XIX века. К этому времени была отремонтирована церковь Преображения Господня - восстановлены кровля и глава храма.
К западному порталу больничной церкви святого Евфимия Великого (построена в 1646 г.) были пристроены новые сени-крыльцо (в 1936 г. они были разобраны). Каменный шатер церкви взамен черепицы был перекрыт железом. В коллекции Тюменева сохранились изображения монастырского кладбища на территории Малого Ивановского монастыря. Мирян и иноков хоронили на холме вокруг церкви Иоанна Предтечи начиная с 30-х годов XVI века. В XIX веке там появляются захоронения состоятельных мещан и купцов Кириллова.
Одним из наиболее значительных исследований XIX века, посвященных монастырю, является книга историка, профессора Санкт-Петербургской духовной академии Николая Константиновича Никольского. В 1897 году в Синодальной типографии был напечатан ее первый выпуск "Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII в.". В этой книге было помещено 52 фотографии и рисунка. Еще будучи студентом Санкт-Петербургской духовной академии, Н. К. Никольский заинтересовался историей монастыря и уделял немало времени изучению подлинных документов, находившихся в библиотеке духовной академии. На основании собранных материалов он защитил магистерскую, а позднее и докторскую диссертации. Начатое изучение рукописей и истории Кирилло-Белозерского монастыря стало делом всей его жизни. Ученому пришлось заниматься не только исследованиями, но и розыском рукописей. Н. К. Никольский неоднократно приезжал для работы в Кириллов. Вместе с преподавателем Кирилловского духовного училища Н. П. Успенским он изучал монастырский архив, планы и чертежи построек. На основании этих источников Н. К. Никольский написал несколько работ по истории монастыря.
Фотографии, помещенные в книге Н. К. Никольского, отражают состояние ансамбля монастыря в конце XIX века. К 500-летнему юбилею проводились работы по благоустройству территории, обновлялся внешний облик церквей.
Часть фотографий в книге Н. К. Никольского выполнена известным русским фотографом Иваном Федоровичем Барщевским (1851-1948 гг.). Он был одним из первых русских фотографов-профессионалов, занимавшихся архитектурной съемкой. Его снимки использовали в своей работе многие известные ученые, его фотографии приобретали Публичная библиотека в Петербурге, Императорская Академия художеств, Археологическая комиссия и другие. С начала 1890-х годов И. Ф. Барщевский был постоянным участником научных экспедиций по исследованию русской архитектуры. Он издал несколько альбомов фотографий. Каталог, выпущенный в 1884 году, насчитывал почти 500 снимков мастера. В каталоге 1912 года было помещено более 2700 его работ. На многочисленных выставках фотографии И. Ф. Барщевского были удостоены высоких наград. За участие в Палестинской экспедиции он был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени. Благодаря упорному труду И. Ф. Барщевского до нас дошли изображения многих исчезнувших памятников древнерусского зодчества23 .
В конце XIX века хромолитографией В. Тиля и К° в Одессе издаются отдельными листами изображения Кирилло-Белозерского монастыря. На литографии 1886 года представлена часть территории Ивановского монастыря: в центре - часовня, срубленная, по преданию, преподобным Кириллом, справа и слева - "каменные сени", возведенные над местом поселения и часовней Кирилла.
Панорама монастырского ансамбля, сложившегося к концу XIX века, предстает на хромолитографии 1897 года "Вид первоклассного Кирилло-Белозерского монастыря в память пятисотлетия основания его". Величаво раскинулся на берегу Сиверского озера грандиозный монастырский "город". Над детищем своим вознесся основатель - преподобный Кирилл Белозерский. Лик его обращен к иконе Богородицы Одигитрии. Эту икону бережно поддерживают два ангела Божьих. Вдалеке справа видна гора Маура. По преданию, с этой горы увидел Кирилл место, где по велению Богородицы ему предстояло обрести спасение.
Сохранившиеся изображения Кирилло-Белозерского монастыря XVIII-XIX веков представляют особую ценность для современных исследователей, так как они наглядно передают изменения архитектурного ансамбля, происходившие в обители на протяжении двух столетий.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Никольский Н. К. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII в. Вып. 1. Т. 1. СПб., 1897. Приложение VIII. С. XCIV-XCV.
2 ГРМ. Гравюра Петровского времени. Каталог выставки. Л., 1971. С. 35.
3 РГАДА. Ф-280. Оп. 3. Д. 266. Л. 30.
4 Там же. Ф. 1441. Оп. 2. Д. 4445.
5 ОР РНБ. Кир.-Бел. 100/1336. Л. 584 об.
6 Русские святые. [Календарь] на 1993 год. М., 1992; Рыбаков А. А. Вологодская икона. М., 1995.
7 РГАДА. Ф. 1441. Оп. 2. Д. 3960. Л. 1.
8 ЛГИА. Ф. 251. Оп. 3. Д. 56. Л. 1.
9 OP РНБ. Кир-Бел. 102/1338. Л. 33 об.
10 Там же. 100/1336. Л. 185.
11 ЛГИА. Ф. 251. Оп. 3. Д. 1051. Л. 4.
12 Там же. Д. 773. Л. 38 об.
13 Там же. Л. 39 об.
14 РГАДА. Ф. 1441. Оп. 3. Д. 773. Л. 52 об., 53.
15 Энциклопедический словарь / Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон. Т. 4. Кн. 7. СПб., 1891. С. 445.
16 Биографическое известие о сочинителе атласа К. М. Бороздине (из письма Д. В. Поленова к Погодину). Труды I археологического съезда в Москве (1869). Москва, 1871.
17 Кирпичников А. Н., Xлопин И. Н. Великая государева крепость. Л., 1972.
18 ОР РНБ. Кир-Бел. 100/1336. Л. 140.
19 Кирилловский историко-художественный музей. Путеводитель по архитектурным памятникам. Сев.-Зап. кн. изд-во. Л. 29.
20 РГАДА. Ф. 1441. Оп. 3. Д. 2019.
21 Энциклопедический словарь / Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон. Т. 39. Кн. 77. СПб., 1903. С. 361.
22 Тюменев И. Ф. Пятисотлетие Кирилло-Белозерского монастыря // Исторический вестник. 1897. T. LXIX. Август. С. 118-147, 447-482.
23 Панфилова Н. Провинциальный фотограф? // Советский музей. 1992. № 1. С. 28.
Л. И. Глызина
КИРИЛЛОВСКИЕ КУПЦЫ
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА
Само понятие "кирилловские купцы" появилось во второй половине XVIII века. В 1776 году слобода Кирилло-Белозерского монастыря получила статус уездного города, и часть жителей Кириллова вошла в состав купеческого сословия. Хотя история купечества оказалась недолгой, она оставила весьма заметные следы на Кирилловской земле: каменные и деревянные здания на центральных улицах города, надгробные мраморные памятники на монастырских кладбищах, названия городских улиц.
Сведения о кирилловских купцах сохранились в документах городских и уездных учреждений, приходо-расходных книгах монастырей (в частности, Кирилло-Белозерского и Горицкого), в метрических книгах приходских храмов, в "Памятных книжках Новгородской губернии", на страницах "Новгородских епархиальных ведомостей", в надписях на книгах из их личных библиотек, на визитных карточках и в памяти потомков.
Интерес к истории кирилловского купечества второй половины XIX - начала XX века вызван, прежде всего, тем, что еще сохранились живые нити, связывающие современность с этим периодом. За последние годы удалось встретиться с внуками и правнуками кирилловских купцов Вальковых, Гублеров, Маркеловых, Свешниковых, Симоновых. Многие документы и фотографии, переданные ими в музей, представлены в новой экспозиции, посвященной истории города Кириллова. Воспоминания потомков кирилловских купцов дополняются и уточняются сведениями из архивных источников и печатных изданий XIX- начала XX века.
Хотя в краеведческой литературе1 содержатся некоторые сведения о кирилловских купцах, но по известным причинам оценка их деятельности имела односторонний характер. Чаще всего о них писали как о представителях "паразитического" сословия.
Завещание купца П. А. Симонова и статья "Кирилловское купечество и Кирилле-Белозерский монастырь", опубликованные в краеведческих альманахах "Кириллов", показывают, какой серьезный вклад купцы внесли в развитие материальной и духовной культуры Кирилловской земли2. Изучение истории кирилловского купечества продолжается, и данная публикация представляет собой следующий шаг в этом направлении.
Прежде чем говорить о кирилловских купцах, необходимо напомнить некоторые нормативные положения, в рамках которых действовало купечество во второй половине XIX века. Согласно закону 1863 года, измененному в 1865 году и образующему "Положение о пошлинах за право торговли и других промыслов", предприниматели всех торгово-промышленных действий, не освобожденных от налога, обязаны были ежегодно брать особые свидетельства, которые подразделялись на купеческие (или гильдейские) и промысловые.
Купеческие свидетельства были двух видов: 1-й гильдии - для оптовой торговли и 2-й - для розничной, то есть купцы стали делиться согласно названному "Положению..." не на три гильдии, как раньше, а только на две. Лицо, взявшее купеческое или гильдейское свидетельство, кроме права "производить" в известных пределах торговлю, приобретало еще сословные права купцов. В конце XIX века эти права заключались в свободе от телесных наказаний, в праве получать за особые заслуги ордена и просить о причислении к почетному гражданству. Лица, не принадлежащие к купеческому сословию, могли брать гильдейские свидетельства с сохранением их прежнего звания. В таком случае их именовали "временными купцами". В Кириллове "временным купцом" числился А. С. Вальков, сохранявший звание крестьянина.
Наряду с купеческими, выдавались промысловые свидетельства на производство мелочной, разносной и развозной торговли.
Кроме свидетельств, были введены еще билеты на торговые и промышленные заведения. Причем число их для разных гильдий было неодинаково: по свидетельству 1-й гильдии можно было содержать не более десяти таких заведений, 2-й - не более пяти, а по свидетельству "на мелочный торг" - не более трех.
Плата за гильдейские свидетельства с 1884 года составляла для 1-й гильдии повсеместно 565 рублей, а для 2-й разделялась на 5 "классов" в зависимости от местности и колебалась от 120 до 40 рублей. Кириллов относился к V "классу", то есть за купеческое свидетельство 2-й гильдии нужно было платить в Кириллове 40 рублей.
По данным губернской статистики, в 1890 году в Кириллове было получено 87 годовых купеческих свидетельств 2-й гильдии, а также 212 свидетельств "на мелочной торг", 16 - "на развозной торг", 24 - "на разносной торг". Таким образом, право вести торговлю получили 339 человек3, но права купца - только чуть больше 25 процентов от их числа.
Строгой специализации по видам товаров у кирилловских купцов, видимо, не было. Например, счета, датированные 1901 годом, свидетельствуют, что купец 2-й гильдии Герасим Антонович Горбунов торговал "хлебными, колониальными и бакалейными товарами, табаком, маслом, керосином, валяной обувью и железным расковом"4, а Александр Андреевич Котов вел торговлю "чаем, сахаром, скобяными, медными товарами, сортовым, шинным железом, железным расковом, шорным и кожевенным товаром, кожевенною и валяною обувью, чугунным литьем, гвоздями и железными кроватями"5. Поскольку социальный статус купца не передавался по наследству, а определялся имущественным положением, он не был устойчивым. Иногда человек, числившийся какое-то время купцом, был вынужден переходить в низшее сословие, а мещанин или крестьянин становился купцом. Поэтому фамилии Башниных, Гостинщиковых, Коквиных, Покровских, Сизьминых носили как кирилловские купцы, так и мещане.
Кирилловские купцы занимались преимущественно торговой деятельностью. Но так как торговля, основанная лишь на оборотных операциях, не оставляла в наследство значительных капиталов, то продолжительность таких купеческих династий составляла обычно два-три поколения.
Известны, например, три поколения купцов Сизьминых. Надпись 1835 года на книге "Жития святых" сохранила имя кирилловского купца Ивана Федоровича Сизьмина6. Книга эта досталась по разделу с братьями в 1840 году его сыну Михаилу Ивановичу Сизьмину. Имена М. И. Сизьмина (1800-1880 гг.) и его жены Феклы Семеновны Сизьминой (1814-1890 гг.) начертаны на мраморных надгробиях за алтарем церкви Архангела Гавриила в Кирилло-Белозерском монастыре. В приходо-расходных книгах Горицкого монастыря второй половины XIX века упоминается не только М. И. Сизьмин, но и его сыновья Иван, Василий, Федор, Николай.
Сизьмины торговали мукой "нижегородских, саратовских и самарских фирм", крупами, солью, красками, железом, стеклом и другими товарами. В лавке у них можно было купить бумагу для письма, перья, карандаши, сургуч, "орехи и купорос для чернил". Большие партии товаров (на сумму 2-5 тысяч рублей) они ежегодно доставляли по Мариинской водной системе в Горицкий монастырь. Наряду с "хлебной провизией" привозили красное (церковное) вино, деревянное масло (елей), ладан, свечи, мыло, кожи "для башмаков сестрам", огородные семена. И. М. Сизьмин в 1880-х годах доставлял в Горицкую обитель из Рыбинска и Петербурга лекарственные травы, медикаменты. В 1884 году он привез их на сумму 300 рублей7.
В 1901 году И. М. Сизьмину принадлежали в Кириллове два каменных двухэтажных дома: один на углу бывших Большой Набережной (ныне ул. Гагарина) и Долгозерской (ул. Пролетарская), оцененный губернским земством в 5344 рубля, другой - на улице Шелепинской (ул. Урицкого, 5) стоимостью в 7737 рублей. Владельцем каменного двухэтажного дома на бывшей Долгозерской (ул. Пролетарская, 8) и каменной одноэтажной лавки (здание не сохранилось) был Николай Николаевич Сизьмин. В двухэтажном к каменном доме наследников Ивана Васильевича Сизьмина (ул. Пролетарская, 10) существовал магазин швейных машин. Рядом стояли двухэтажный дом и кладовая Кирилла Федоровича Сизьмина. Купцам Сизьминым принадлежало также около 900 десятин земли в Вогнемской и Монастырской волостях Кирилловского уезда. На рубеже XIX-XX веков среди землевладельцев Кирилловского уезда насчитывалось 56 купцов, 90 дворян и 42 мещанина. Им принадлежало соответственно 99 238, 39 509 десятин и 7124 десятины земли. Таким образом, на одного землевладельца-купца приходилось в среднем 1772, дворянина - 439, мещанина - 170 десятин земли. В уезде насчитывалось только 6 крупных землевладельцев, имевших свыше 5000 десятин земли, при этом пятеро из них были купцами, один - дворянином8.
Кирилловские купцы, являясь наиболее состоятельной частью городских жителей, были и самыми щедрыми жертвователями. На деньги купеческой жены Марии Ивановны Сизьминой в 1894 году была построена каменная кладбищенская церковь святого Николая Чудотворца на Обшаре (не сохранилась). Кроме того, М. И. Сизьмина положила в банк капитал в 9 тысяч рублей, проценты с которого шли на содержание храма и причта9. А купец В. В. Сизьмин завещал в начале XX века 1000 рублей в фонд библиотек Кирилловского земства10.
Рядом с домами Сизьминых на улице Долгозерской стоял каменный двухэтажный дом купчихи Анны Арсеньевны Андреевой, стоимость которого по оценке губернского земства составляла 5771 рубль. Полукаменный двухэтажный дом с мезонином на углу улиц Гостинодворской и Долгозерской в 1901 году принадлежал наследникам купца, потомственного почетного гражданина Павла Андреевича Андреева. Дом оценивался в 8451 рубль. В нем размещался мануфактурный магазин, который перешел по наследству Сергею Павловичу Андрееву. Его жене Екатерине Васильевне, урожденной Жеребцовой, из Рыбинска, принадлежал деревянный одноэтажный дом с мезонином (не сохранился) на бывшей ул. Шелепинской.
В 1880-х годах купец П. А. Андреев был одним из крупных поставщиков товаров в Горицкий монастырь. В течение нескольких лет именно он поставлял в обитель "годовую провизию для общей трапезы", в том числе ржаной муки - до 800 мешков, муки "крупчатки" - более 200 мешков, а всего товаров - на общую сумму более 5 тысяч рублей в год11. Кроме того, П. А. Андреев доставлял в Горицы свечи из белого воска от ярославского купца Салова, кожи разных сортов "для обуви сестрам монастыря" от вологодского купца Бурлова и другие товары (чай, сахар, постное масло, керосин, железо).
В записях 1895 года значатся уже "наследники купца Андреева"12, а в 1909 году владельцем магазина, в котором велась "продажа суконных, мануфактурных и галантерейных товаров"13, являлся Василий Иванович Жеребцов. Его зять С. П. Андреев, по данным метрической книги Казанского собора, скончался 23 октября 1917 года и похоронен на кладбище Кирилло-Белозерского монастыря.
По воспоминаниям М. Л. Богомоловой, урожденной Церковницкой (1908-1992 гг.), в семье Е. В. и С. П. Андреевых было три дочери (Нина, Ольга, Зоя) и два сына (Дмитрий и Борис). Девочки учились в Кирилловской женской гимназии и дружили с сестрами Церковницкими. Сенсацией своего времени в Кириллове было то, что купеческая дочь Нина Андреева вышла замуж за коммуниста Евгения Волкова. Вскоре Волковы уехали из Кириллова и учительствовали в городе Приморске Ленинградской области. Их сын передал в музей две фотографии начала XX века. На одной запечатлен С. П. Андреев с сыном Борисом, который рано умер, на другой - Е. В. Андреева.
Одним из самых состоятельных кирилловских купцов был Александр Семенович Вальков (1816-1893 гг.), происходивший из крестьян деревни Кочевино Бураковской волости Кирилловского уезда. В документах он называется то крестьянином, то "временным купцом".
Согласно ходатайству новгородского епархиального начальства, указом Святейшего Синода от 23 августа 1893 года "за пожертвования и другие по духовному ведомству заслуги преподано благословение Святейшего Синода с грамотами" ряду лиц, в том числе и "временному С.-Петербургскому 1-й гильдии купцу Александру Валькову"14.
В 1880-х годах А. С. Вальков закупал товары у петербургских и московских купцов и доставлял их в Горицы и Кириллов. В 1887 году он привез в Горицкий монастырь от братьев Елисеевых 10 ведер красного вина15, а в 1890 году от московского торговца Каптелина - более 10 пудов свечей "белого воска" и "золоченых"16. А. С. Вальков продавал чай, сахар, деревянное и постное масло, гвозди и другие товары. Вскоре после смерти А. С. Валькова его вдова Матрена Павловна ушла в Горицкий женский монастырь. В приходо-расходной книге этой обители за 1895 год есть запись о том, что от "крестьянской вдовы" М. П. Вальковой поступил государственный билет в 1000 рублей "на устройство келий взамен данных в пользование ее"17.
Еще раньше, в 1888 году, в возрасте 43 лет приняла монашеский постриг в Горицком монастыре дочь М. П. и А. С. Вальковых Стефанида, проживавшая в обители с детства и занимавшаяся там рукоделием. В 1896 году монахиней Михаилой Вальковой (в миру Стефанидой) была пожертвована 1000 рублей "на перестройку с переносом на другое место старого деревянного корпуса"18. Позднее монахиня Михаила заведовала "монастырской ризницей, свечным ящиком и доходом в соборной церкви"19.
В списке послушниц Горицкого монастыря 1916 года значилась "девица Александра Иванова Валькова" сорока лет, поступившая в монастырь в 1886 году и выполнявшая разные послушания, в том числе садовницы20. Среди проживавших в монастыре в 1917 году была Христина Филипповна Валькова, семидесяти пяти лет, вдова, из крестьян деревни Кочевино, поступившая в Горицкую обитель в 1916 году21. Вальковы, таким образом, были тесно связаны с Горицким монастырем.
В Кириллове представители этой фамилии имели три каменных здания на центральной улице города. В 1901 году Александру Александровичу Валькову принадлежал двухэтажный дом, в котором размещался "бакалейно-колониальный магазин" (сейчас ул. Гостинодворская, 11), а Григорию Александровичу - двухэтажный дом на углу улиц Гостинодворской и Ивановской (ныне ул. Преображенского), в котором находилось "прянично-крендельное заведение" ("Вальковский курень", как называли его в городе). Наследникам А. С. Валькова принадлежало и одноэтажное здание маслодельного завода (ул. Гостинодворская, 2). Стоимость этих зданий оценивалась комиссией губернской земской управы в 1901 году соответственно в 8146, 4207 рублей и 3381 рубль22.
Кроме того, А. А. Валькову принадлежал деревянный двухэтажный дом на углу Гостинодворской и Большой Вологодской (ныне ул. Победы) улиц, в котором располагались пивная лавка и книжный магазин. У Г. А. Валькова был еще деревянный дом на углу улиц Красносельской (ул. Горького) и Сиверской (ул. Луговая). Наследники А. С. Валькова были владельцами деревянного одноэтажного дома с мезонином на углу улиц Парышкинской и Долгозерской. Им же принадлежали бревенчатые кладовые на берегу Сиверского озера около Кирилло-Белозерского монастыря и каменный керосиновый склад на улице Сиверской.
В конце XIX века в частном владении А. А. Валькова находилось более 30 десятин земли в Зауломской и Волокославинской волостях. В начале XX века он приобрел усадьбу в деревне Лукинское, недалеко от Ферапонтова.
Счета от А. А. Валькова свидетельствуют о том, что он вел оптово-розничную торговлю. В 1912 году уже существовал Торговый дом "А. А. Вальков с сыновьями", который вел торговлю "хлебными, бакалейными, колониальными, табачными, москательными товарами"; в его магазине можно было купить "стекло, фарфор, лампы, хозяйственные принадлежности, железный, скобяной и прочие товары", а также "чай собственной развески". Имелся "ренсковый погреб русских и иностранных виноградных вин и водок", было налажено "крендельное, булочное и пряничное производство". Вальковым принадлежали маслодельные заводы, они занималась покупкой яиц, овса и сливочного масла в Кирилловском, Кадниковском и Череповецком уездах. Отделения этого Торгового дома были в Никольском Торжке Кирилловского уезда и Анисимовских Грядах Череповецкого уезда23.
В 1916 году Вальковы имели уже отделение своего Торгового дома в Москве на Солянке, в доме купеческого общества, и яичную торговлю в Петрограде.
Активное участие в общественной жизни города Кириллова принимал Григорий Александрович Вальков. С 1896 года он занимал должность церковного старосты Вознесенской церкви города Кириллова и исполнял ее "с усердием и ревностью"24. В начале XX века Г. А. Вальков являлся директором городского общественного банка, не раз избирался гласным уездного земского собрания. В 1904 году получил звание "личного почетного гражданина"25. Он являлся членом Кирилловского отделения епархиального училищного совета, членом попечительского совета Кирилловской женской прогимназии и гимназии, почетным смотрителем городского четырехклассного училища26. В 1912 году он был избран в правление только что созданной уездной земской кассы мелкого кредита27.
Дочери и сыновья купцов обычно находили себе судьбу среди своего сословия. Дочь А. С. Валькова Елизавета вышла замуж за купца З. И. Маркелова, другая дочь - Клавдия - за вологодского купца Василия Никаноровича Сидорова, а внучка Мария в 16 лет стала женой С. А. Сукина, представителя белозерского купечества, имевшего земли в Кирилловском уезде. Вскоре овдовев, Мария Александровна вторично вышла замуж - за Николая Николаевича Неворотина. Дед последнего, Александр Васильевич Неворотин, купец 1-й гильдии из города Бежецка, был владельцем лесопильного завода в местечке Удаж Покровской волости Кирилловского уезда, на котором работало до 160 человек. В 1897 году владельцем Удажского лесопильного завода уже числился Николай Александрович Неворотин, а в 1900 году - "Торговый дом Николая Неворотина сыновей". Неворотиным принадлежали также Спасо-Порозовицкий лесопильный завод недалеко от села Волокославинского и более 12 тысяч десятин земли в шести волостях Кирилловского уезда.
Продолжая традицию отца, H. H. Неворотин не раз поставлял в Горицкий монастырь продукцию Удажского лесопильного завода (доски, тес) по половинной их стоимости. В начале XX века Николай Николаевич являлся "блюстителем по хозяйственной части" Кирилловского духовного училища, почетным членом Кирилловского благотворительного общества. По его просьбе в поселке Удаж побывал протоиерей Иоанн Кронштадтский и исцелил от "базедовой болезни" (болезни щитовидной железы) его жену Марию Александровну. В память об этом событии внучка М. А. и Н. Н. Неворотиных Мария Дмитриевна Буйнякова (род. в 1924 г.) хранит фотографию святого с его дарственной надписью. Она передала в Кирилло-Белозерский музей более сорока фотографий и документов конца XIX - начала XX века.
Благодаря другой праправнучке кирилловского купца Александра Семеновича Валькова - Гелии Александровне Петровой - фонды Кирилло-Белозерского музея-заповедника пополнились интересными фотографиями, связанными с купеческими семьями Маркеловых, Афониных, старыми селами Благовещеньем и Волокославинским и их окрестностями. Петербургская писательница и поэтесса Г. А. Петрова является правнучкой Зосимы Ивановича Маркелова (около 1850-1925 гг.) и его жены Елизаветы Александровны, урожденной Вальковой (около 1857 - около 1907 гг.).
З. И. Маркелов происходил из крестьян деревни Жилино Во-локославинской волости. Он имел винокуренный завод в селе Благовещенье и пивомедоваренный завод в городе Кириллове. В начале XX века З. И. Маркелов владел в Кириллове одноэтажным деревянным домом на улице Ивановской и кирпичным складским помещением. В семье З. И. и Е. А. Маркеловых было четверо сыновей: Иван, Николай, Василий, Дмитрий.
В 1916 году владельцем пивомедоваренного завода "Северная Богемия" называется уже И. З. Маркелов (около 1874-1920 гг.). В 1917 году последний являлся председателем Кирилловской уездной земской управы28 .
В семье И. З. Маркелова и его жены Анны Ивановны, урожденной Кошкиной (из посада Крохино) было шестеро детей, среди них дочь Милица (мать Г. А. Петровой).
В Москве живет правнук кирилловского купца Алексея Петровича Симонова - Владимир Дмитриевич Поздынин (род. в 1917 г.). Он составил родословную Симоновых. В семье Алексея и Павлы Симоновых было 5 сыновей и 2 дочери. Завещание одного из братьев Симоновых, Петра Алексеевича, опубликовано во втором выпуске альманаха "Кириллов". Согласно этому завещанию, в Кириллове были возведены здание Гостиного двора на Торговой площади и усыпальница Симоновых в Кирилло-Белозерском монастыре. Симоновым принадлежали полукаменный двухэтажный дом на углу улиц Гостинодворской и Большой Вологодской стоимостью в 6924 рубля, в котором находился "бакалейно-колониальный" магазин, деревянная лавка в Гостином дворе на Торговой площади, четыре бревенчатых кладовых и керосиновый склад на берегу Сиверского озера. Симоновы также являлись поставщиками товаров для Горицкого и Кирилле-Белозерского монастырей. Источник, датированный октябрем 1904 года, свидетельствует, что Павел Алексеевич Симонов имел "магазин чая, сахара, кофе, гастрономических, фруктовых, косметических и табачных товаров", "погреб русских и иностранных вин и водок", вел торговлю "канцелярскими принадлежностями, лампами, лампадами, иконами, часами серебряными, мельхиоровыми вещами, фарфоровой, фаянсовой, стеклянной и эмалированной посудой, резиновой обувью, дорожными вещами, железными, медными, хлебными и иными товарами"29. Павел Алексеевич Симонов был также владельцем более 900 десятин земли в Вогнемской и Монастырской волостях.
После смерти братьев (Александра в 1890 г., Павла в 1909 г. и Петра в 1910 г.) было создано торговое товарищество "Наследники братьев Симоновых". Приказчиками у Симоновых служили А. Холмовский и А. Шейнов.
В деревянном одноэтажном доме с мезонином на углу Бутырской (ул. Ленина) и Долгозерской жили Кирилл Александрович Симонов (1877-1907 гг.) и его жена Евдокия Васильевна, урожденная Свешникова.
Дом кирилловского купца Василия Алексеевича Свешникова стоял на углу улиц Гостинодворской и Ивановской. На первом этаже размещался "бакалейно-колониальный магазин", рядом - каменная кладовая. Дом оценивался губернским земством в 8556 рублей. Жена купца Елизавета Климовна (1857 -1920 гг.) владела двумя деревянными одноэтажными домами: на углу улиц Большой Вологодской и Парышкинской и на углу улиц Красносельской и 2-й Завьяловской.
В первом ряду Гостиного двора на Торговой площади у В. А. Свешникова был мануфактурный магазин, в котором можно было купить разные ткани: сукно, коленкор, бумазею, парчу, ситец, а также платки, кушаки, ленты, бахрому, обои, вату, бисер, нитки, пуговицы, булавки и другие товары.
В семье Е. К. и В. А. Свешниковых было трое детей: дочери Наталья (1877-1935 гг.) и Евдокия (1878-1951 гг.) и сын Александр (1879-1934 гг.).
В 1910 году магазины уже принадлежали Александру Васильевичу Свешникову. А. В. Свешников был женат на купеческой дочери Марии Анисимовне Поздыниной из Белозерска. Их сын Володя учился в Кирилловском реальном училище. Сейчас в Москве живет Владислав Владимирович Свешников, кандидат технических наук, который также передал в музей несколько фотографий отца и деда.
Кирилловские купцы были широко представлены в органах городского и земского самоуправления. Как правило, на должность городского головы избирался представитель купечества. В 1870 году этот пост занимал П. А. Андреев. В 1882 -1892 годах - А. И. Башнин, в 1897 году - П. А. Симонов, в 1902 году - А. А. Покровский.
В составе Городской думы также обычно преобладали купцы. В 1902 году среди 16 гласных было 7 купцов, 2 дворянина, 2 почетных гражданина и 5 мещан30. В состав гласных уездного земского собрания непременно входили и купцы. В начале XX века купец Зосима Иванович Маркелов был гласным губернского земского собрания от Кирилловского уезда. Купцы часто избирались и церковными старостами. В 1891 году старостой Вознесенской церкви был кирилловский купец 2-й гильдии Алексей Иванович Башнин. Он был удостоен за свою деятельность золотой медали "За усердие" для ношения на шее на Станиславовской ленте31.
Многие кирилловские купцы являлись членами благотворительного общества. В 1910-х годах казначеем этого общества в Кириллове был Г. А. Вальков. Свое жалованье директора городского общественного банка (250 рублей) он жертвовал в капитал этого общества32. Общество имело бесплатную столовую для бедных. Купцы давали не только деньги на ее содержание, но и продукты (муку, сахар, чай, творог, мясо и др.).
Кирилловское купечество способствовало развитию народного образования в городе и уезде. Начало школьному образованию в городе Кириллове было положено купцом Иваном Шелепиным, который в 1785 году открыл в своем доме школу для обучения "российской грамоте и письму" купеческих и мещанских детей33. Благодаря щедрым пожертвованиям купцов Симоновых в 1912 году в Кириллове было открыто реальное училище и ремесленная школа. В селе Волокославинском купец И. З. Маркелов способствовал открытию в 1914 году высшего начального училища, а в 1916 году - реального училища. В поселке Удаж владелец лесопильного завода H. H. Неворотин содержал частную школу.
Таким образом, купцы, будучи наиболее влиятельной и деятельной частью кирилловского общества, в значительной степени способствовали развитию экономики и культуры края. Потомки многих из них унаследовали жизненную энергию и творческие способности своих предков и, несмотря на все трудности, стали образованными и талантливыми людьми.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бобров Н. С. В сердце Руси Северной. Сев.-Зап. кн. изд-во, 1959; Варюхичев А. Г. Слово о граде Кириллове. Сев.-Зап. кн. изд-во, 1985.
2 Завещание кирилловского купца П. А. Симонова (Публикация Л. И. Глызиной) // Кириллов: Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997. С. 352-364; Глызина Л. И. Кирилловское купечество и Кирилло-Белозерский монастырь //Кириллов: Краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 1998. С. 120-131.
3 Памятная книжка Новгородской губернии на 1892 г. Ч. II. Новгород, 1892. С. 54-55.
4 ОПИ КБИАХМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 64. Л. 3.
5 Там же. Л. 50.
6 Там же. Ск. 588. Димитрий Ростовский. Жития святых (сентябрь-ноябрь). М., 1764.
7 ОПИ КБИАХМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 90. Л. 35.
8 Вестник Новгородского земства. 1900. № 6. С. 47-50.
9 ОПИ КБИАХМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 270. Л. 1.
10 Журналы Кирилловского уездного земского собрания XXXIX очередной сессии 1903 г. Белозерск, 1903. С. 71-72.
11 ОПИ КБИАХМ. Ф. 1. Оп. 1; Д. 51. Л. 20; Д. 52. Л. 26; Д. 90. Л. 19.
12 Там же. Д. 94. Л. 94-96.
13 Там же. Д. 70. Л. 121.
14 НЕВ. 1893. № 19-20. С. 309.
15 ОПИ КБИАХМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 52. Л. 27.
16 Там же. Д. 92. Л. 18.
17 Там же. Д. 94. Л. 17 об; Л. 18 об.
18 Там же. Д. 95. Л. 28 об.
19 Там же. Д. 126. Л. 7 об.
20 Там же. Д. 131. Л. 139 об.
21 Там же. Л. 203 об.
22 Материалы для оценки городских недвижимых имуществ Новгородской губернии. Т. V (г. Кириллов). Новгород, 1902. С. 8, 10, 11.
23 ОПИ КБИАХМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 73. Л. 22.
24 Там же. Д. 254. Л. 104 об.
25 Журналы Кирилловского уездного земского собрания ХХХХ очередной сессии 1904 г. Кириллов, 1905. С. 62-63.
26 Памятная книжка Новгородской губернии на 1910 г. Новгород, 1910. С. 199.
27 Постановления Кирилловского уездного земского собрания по уездной земской кассе мелкого кредита. Кириллов, 1913. С. 4.
28 Вестник Новгородского земства. 1917. № 14. С. 13.
29 ОПИ КБИАХМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 63. Л. 45.
30 Памятная книжка Новгородской губернии на 1901 г. Новгород, 1901. С. 5.
31 НЕВ. 1892. № 1. С. 6.
32 Отчет Совета Кирилловского благотворительного общества за 1914 г. Кириллов, 1915. С. 2.
33 ГАВО. Ф. 834. Оп. 1. Д. 517. Л. 1.
И. А. Смирнов
ЭКСПЕДИЦИЯ
КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА
В НЕНОКСУ ЛЕТОМ 1985 ГОДА
В 1970-1980-х годах научные сотрудники Кирилло-Белозер- ского музея-заповедника довольно часто выезжали в комплексные и тематические экспедиции по сбору экспонатов. Обследовали, как правило, территорию Кирилловского и часть соседних районов, земли которых когда-то входили в состав обширного Кирилловского уезда. В другие районы Вологодской области выезжали редко. В 1985 году решили изменить сложившуюся традицию. Вместе с научными сотрудниками Соловецкого музея-заповедника кирилловские музейщики запланировали побывать на берегах Белого моря. Целью столь далекого экспедиционного маршрута стала деревня Ненокса Архангельской области. Название этого населенного пункта впервые упоминается в одной из договорных грамот 1386 года1. В XVI веке Кирилло-Белозерский монастырь приобрел в Неноксе несколько солеварен2. С той поры на протяжении двух с половиной столетий соляной промысел в Неноксе приносил монастырю устойчивые доходы. При Екатерине II монастырь утратил контроль за добычей и продажей соли, но из записок путешественников XIX века известно, что производство соли не прекратилось, а продолжало существовать уже как крестьянский промысел3. Сохранилось ли что-нибудь к концу XX века от солеваренного производства? Как оно было устроено? На эти и другие вопросы должна была ответить экспедиция, отправившаяся в Неноксу в конце июня 1985 года. Состав экспедиции был невелик: заместитель директора по научной работе Галина Олеговна Иванова и заведующий отделом истории Илья Алексеевич Смирнов. С большими трудностями участники экспедиции получили разрешение на проезд в приграничную зону. В последний момент выяснилось, что Соловецкий музей не сможет принять участие в экспедиции из-за болезни предполагаемого участника, и кирилловчанам пришлось исследовать соляной промысел в Неноксе одним.
To, что удалось увидеть, превзошло все ожидания! Деревня Ненокса раскинулась на холмистом берегу реки Верховки в пяти километрах от побережья Белого моря. В центре большого населенного пункта в 350 домов сохранился великолепный ансамбль XVIII-XIX веков, состоящий из двух деревянных церквей с колокольней посредине, а за ним в глубокой впадине на берегу Соляного ручья находится участок, где ранее добывали соль. На нем участники экспедиции увидели покосившийся сруб единственной солеварни, который можно датировать началом XIX века. Всех ее "соседей" окрестные жители давно уже употребили на дрова. Недалеко от входа в солеварню виднелся сруб колодца с высокой деревянной трубой, через которую раньше качали рассол из подземных источников. Здесь на берегу ручья земля изобиловала соляными ключами, они-то и давали соль хорошего качества (соль эту в народе так и называли "ключевкой" в отличие от соли, выпаренной из морской воды, - "морянки"). От колодца по специальным деревянным желобам рассол подавался в солеварни-варницы и заливался в црены. Соль выпаривалась, затем помещалась в соляные амбары, а из них развозилась по многим городам и селам. В XVI-XVII веках соль в большом количестве поступала и в Кирилло-Белозерский монастырь.
Вся картина древнего промысла живо возникла перед глазами участников экспедиции. И это неудивительно. Сохранилась почти целая варница. В ней уцелел хотя и вросший в землю и сильно проржавевший, но еще крепкий црен, сохранились засеки (сусеки) в углах варницы. Рядом с солеварней можно было осмотреть соляные колодцы и неглубокие подземные каналы с деревянными желобами, по которым, вероятно, от труб-качек рассол тек в варницы. Рассказы старожилов дополнили недостающие детали.
Участники экспедиции записали воспоминания старожилов, сделали обмеры сохранившихся сооружений, сфотографировали их и даже вывезли часть солеваренного оборудования в музей4.
Поскольку в известной нам литературе по соляным промыслам нет детального описания соледобывающего оборудования, постараемся восполнить этот пробел на основании ненокского промысла. Описание, чертежи и фотографии помогут наглядно представить один из древнейших промыслов Русского Севера.
Нужно отметить, что солеваренное производство в Неноксе было прекрасно продумано и организовано. Этому благоприятствовали и природные факторы. Соляные варницы разместились в низине, в излучине Соляного ручья. Этот ручей отделял промысловую площадку от жилой застройки деревни, что спасало последнюю от довольно частых на таких промыслах пожаров. Расположение варниц в низине благоприятствовало добыче соляного рассола, так как соляные пласты здесь, вероятно, максимально близко подходили к по- верхности. Для защиты варниц от паводковых вод была сделана искусственная насыпь-обваловка по берегу ручья. Вся площадка занимает значительную территорию, несколько вытянутую с запада на восток. Размер ее - 95 х 50 метров. С севера она ограничена берегом ручья, а с юго-востока - дорогой, ведущей к центру деревни и к соляным амбарам, расположенным на Нижнем озере (местное его название - Озерко или Озерко Устречка)5. За дорогой, по берегу ручья, была еще одна промысловая площадка. Возможно, она использовалась и под дровяной склад, и под размещение варниц, но в настоящее время свободна от всякой застройки. На первой площадке находятся соляная варница и фрагменты трех соляных скважин, в том числе одна с неплохо сохранившейся подъемной трубой-качкой, "растворный узел" с системой подземных каналов, а также множество фрагментов старых цренов, живописно разбросанных по всей рабочей площадке и большей частью уже вросших в землю.