ВОЛОГДА В ИСТОРИИ РОССИИ [*] [Статья подготовлена Ф. Я. Коноваловым на основе рукописей вологодских краеведов И. А. Тюрнина и Н. В. Фалина. Рукописи хранятся в ГАВО (Ф. 652. Оп. 1. Д. 32, 34, 36, 40, 41).]
     
      Дошедшие до нас финно-угорские названия речек на территории города (Содемка, Шограш, Пудежка, Вологда и др.) позволяют считать, что здесь первоначально обитали неславянские племена. Но имели ли они в районе города поселение или эта территория входила как составная часть в более обширный район обитания одного из финно-угорских племен, выяснить пока не удалось. Не проясняет ситуацию и гипотеза об основании города новгородцами. В самом древнем из дошедших до нас документов - уставе о церковной дани 1137 г. - о Вологде не упоминается. Или такого поселения в то время еще не существовало, или оно не принадлежало новгородцам, а перешло к ним позднее. Первое документальное известие о Вологде мы находим в договоре Новгорода с князем, датированном 1236 г. Второе упоминание о городе содержится в летописном сообщении о том, что в 1246 г. тверской князь Ярослав вместе с татарами напал на Вологду и имел от ее грабежа "богатую корысть".
      Широко распространенная среди краеведов дата - 1147 г. - впервые зафиксирована А. А. Засецким в XVIII в. Ссылаясь на старинную рукопись "Жития св. Герасима", он так излагает события: "Лета 6655 (1147) на Вологду прииде от Киева преподобный Герасим и во имя Пресвятыя Троицы монастырец возгради, от реки Вологды в полуверсте на ручью, зовомом Кайсарове. Рождением бе града Киева постриженник Глушенского монастыря преставися 6686 г. марта в 4 день и положено тело его в церковь, над которым и значится видимая гробница. Пришествие же его к значенному месту приупоминается: яко прииде на великий лес на средний посад Воскресения Христова Ленивыя площади малого Торжку". "Житие св. Герасима" написано около середины XVII в. по указу архиепископа Маркела каким-то Фомой, очевидно монахом, и не известно, на основании каких источников. Исследователей обычно смущают два момента: во-первых, поздняя фиксация события и, во-вторых, противоречивость в описании места "пришествия".
      Действительно, между временем прихода Герасима и временем написания "Жития" прошло около 500 лет - срок немалый, и потому следует с осторожностью относиться к содержащимся в "Житии" фактам. Вместе с тем нельзя не видеть и определенных доводов, свидетельствующих в пользу их достоверности: автор называет не только дату основания монастыря, но и точную дату смерти Герасима, последнее свидетельствует о том, что и в XVII в. память о первом монахе "на Вологде" была достаточно прочной и, вероятно, опиралась на документальную основу.
      Вполне объяснима и вызывающая часто недоумение фраза с описанием места, куда пришел Герасим: "...яко прииде на великий лес на средний посад Воскресения Христова Ленивыя площади малого Торжку". Поскольку "Житие" писалось в XVII в., Фома, вероятно, использовал современную ему топографию. Фразу поэтому нужно разбить на две части: первая - "яко прииде на великий лес" - относится ко времени прихода Герасима, а вторая - "на средний посад Воскресения Христова Ленивыя площади" - представляет собой относящееся к XVII в. описание той части города, куда пришел Герасим.
      Наши суждения в пользу достоверности содержащихся в "Житии" сведений отнюдь не снимают всех вопросов и, главное, не продвигают нас в ответе на основной из них: было ли здесь поселение до прихода Герасима, или он поставил "монастырец" на совершенно пустых землях? Более точный ответ могли бы дать археологические раскопки. Первые из них проводились в 1947-1957 гг. и позволили лишь констатировать, что "основание города в домонгольский период не вызывает сомнений".
      Более поздние раскопки не изменили этого вывода. Таким образом, 1147 г. как дата основания города пока не получил подтверждения археологическими материалами.
      Низменные и болотистые берега р. Вологды представляли мало удобных мест для жительства, зато густые леса и болота, окружавшие будущий город, делали эту местность малодоступной, обеспечивая тем самым ее обитателям безопасность от врагов, а обильная рыбой река и почти не тронутые рукой человека лесные пространства давали достаточно средств для жизни. Особую нужду в подобном безопасном месте почувствовало население Верхнего Поволжья после ужасов татарского погрома. Именно в эту местность, о которой уже знали новгородцы, и направились тогда переселенцы с южных окраин новгородской земли (Волока Ламского, Бежецкого края и др.). На берегах р. Вологды возникло несколько поселков, которые и составили упоминавшуюся в новгородских договорных грамотах волость Вологду.
      Один из поселков, занимавший наиболее возвышенное место на правом берегу р. Вологды, при изгибе ее, был обнесен валом и деревянным острогом и потому стал называться городом, а близлежащие поселки составили позднее посад. Впрочем, новгородцы не могли рассчитывать на безраздельное обладание Вологдой. К западу от нее находилось Белозерское княжество, принадлежавшее исстари Ростову. Князья ростовские и белозерские были заинтересованы в контроле над водным путем, который шел от Поволжья к Белому морю, а также в Печорский край - сначала по Шексне и Белому озеру, а затем по водоразделу между озерами Белым и Кубенским и далее по р. Сухоне, при слиянии которой с р. Юг был основан ими город Устюг. Последний по своему стратегическому положению был главным оплотом белозерцев в борьбе с Новгородом за господство над северным краем. У князей ростовских и белозерских издревле были вотчинные владения вокруг Кубенского озера. Князь Глеб Васильевич Белозерский положил основание Спасо-Каменному монастырю на острове Кубенского озера. Можно думать, что он не оставил вне круга зрения и близкую к его владениям Вологду, и, вероятно, не без его содействия на левом берегу реки напротив новгородского поселения образовалась ростовская колония, на что указывают появившиеся позднее церкви в честь ростовских святых - Бориса и Глеба, а также Леонтия Ростовского. С вотчинами белозерских князей в бассейнах Шексны, Мологи и Кубенского озера перемежались вотчины родственного им ярославского княжеского рода. Образовавшаяся чересполосица владений, естественно, не могла не вызвать борьбы между Новгородом и поволжскими князьями. Одним из объектов этой борьбы стала Вологда. Первые столкновения, как свидетельствуют документы, происходили уже во второй половине XIII в. Так, в договорных грамотах Новгорода с тверским князем Ярославом Ярославовичем 1265 и 1270 гг. настойчиво утверждается полная независимость новгородских волостей, в том числе и Вологды, от власти последнего. Известно также, что в 1273 г. тверской князь Святослав Ярославович вновь напал на новгородские волости (Волок Ламский, Бежецк и Вологду).
      В начале XIV в. новгородцы вынуждены были вести борьбу с притязаниями великого князя Михаила Ярославовича. В нескольких договорных грамотах с ним (между 1305 и 1308 гг.) проводится мысль, что новгородские волости "должны ведаться новогородскими мужами", а в грамоте 1308 г. замечено, что князю "не должно держать своего тиуна [1] [Т и у н - человек, ведавший от имени князя всем управлением феодального хозяйства.] в Вологде". Во время борьбы между тверским князем Михаилом Ярославовичем и московским князем Юрием Даниловичем Вологда опять пострадала.
      Притязания князей на Вологду объясняются ее выгодным географическим положением. Дело в том, что прямой дороги от Ярославля до Вологды в XIII в. не было, а водораздел между реками Вологдой и Волгой был еще не заселен и покрыт густым лесом. Связь Вологды с Белозерским краем осуществлялась через Сухону и Кубенское озеро и частью через Бежецкий верх [2] [Бежецким верхом в XIV-XVII вв. называлась территория, лежавшая в верховьях р. Мологи.], откуда впоследствии везли в Вологду для продажи хлеб. Довольно рано была проложена грунтовая дорога к Шексне. Путь в Сибирь и на Север пролегал через Шексну, Кубенское озеро и Сухону. Вологда лежала в середине этого пути.
      В XIV в. территорию между Волгой и Верхней Сухоной стали заселять жители центральных областей Руси, бежавшие оттуда из-за княжеских междоусобиц и нашествия татар. Во второй половине того же столетия здесь началось активное строительство монастырей. Небольшие лесные речки, притоки Костромы, Сухоны и Кубенского озера, унизывались десятками обителей, основатели которых выходили из Троице-Сергиева, Спасо-Каменного и Кирилло-Белозерского монастырей. Все они брали грамоту "на устроение" монастырей не от новгородского владыки, а от ростовского архиепископа или даже от митрополита из Москвы. Иными словами, они были проводниками влияния московского центра. Новгороду при таких условиях становилось все труднее удерживать Вологду в своей власти, тем более что постепенно росло и военное могущество Москвы. После неоднократных столкновений Дмитрия Донского с новгородцами установилось такое положение, при котором Вологда стала находиться в их совместном владении, а для управления ею назначались должностные лица из Новгорода и Москвы [3] [Суворов И. Обозрение событий, относящихся к истории Вологодской губернии до XVI в. // Вологжанин: Литературно-научный сборник. Вологда, 1895. С. 82.]. Но в 1397 г. сын Дмитрия Донского великий князь Василий Дмитриевич при новом столкновении с Новгородом захватил Волок Ламский, Бежецк и Вологду, и с тех пор они стали фактически московским владением, хотя юридически Новгород продолжал считать их своими волостями до самого падения своей независимости. Пытаясь возвратить Вологду, новгородцы даже нападали несколько раз на город (1398, 1401, 1408), опустошая его окрестности.
      В начале XV в. Вологда уже входит в число городов, которыми великие князья распоряжались как своими угодьями. Новые владельцы не принесли, однако, спокойствия ее жителям. Более того, город оказался вовлеченным в междоусобицу, возникшую в роде князей московских при Василии Темном. В 1434 г. князь Василий Юрьевич Косой, изгнанный великим князем Василием Темным из Москвы и разбитый под Ярославлем, собрал в Кашине отряды и напал на Вологду, где захватил четырех великокняжеских воевод. Затем, в 1446 г., князь Дмитрий Шемяка, захвативший великокняжескую волость, назначил Вологду в удел побежденному Василию Темному. Последний прибыл в Вологду в конце сентября и, пожив здесь немного, отправился на богомолье сначала в Спасо-Каменный, а затем в Кирилло-Белозерский монастырь. Игумен последнего Трифон "разрешил" Василия Темного от клятвенного договора с Шемякой. Борьба Василия Темного с Шемякой тянулась около пяти лет. Шемяка в 1450 г. вновь напал на Вологду и разорил ее окрестности. Смутное воспоминание об этих бедствиях сохранилось в местном предании о "белоризцах". После этого, если не считать набега казанских татар в 1537-1538 гг., Вологда не подвергалась нападению врагов вплоть до эпохи "смутного времени". Великий князь Василий Темный назначил по духовному завещанию Вологду вместе с Кубеной и Заозерьем в удел младшему из пяти сыновей - Андрею Меньшому. Последний почти не оставил каких-либо следов своей деятельности в Вологде, хотя числился ее князем около 20 лет. Вероятно, он жил не в Вологде, а в Заозерье, так как был занят постройкой Преображенского собора в Спасо-Каменном монастыре. Андрей Меньшой умер в 1481 г., гораздо раньше своего старшего брата Ивана III, которому и завещал почти все свои владения. В последующие годы город уже не имел своих князей.
      Во второй половине XV в. Вологда стала сборным пунктом для воиск великого князя, которые отправлялись водным путем по Сухоне и Двине в походы против черемисов, казанских татар и вогулов. Очевидно, в этот период была проложена грунтовая дорога от Ярославля к Вологде, связавшая последнюю с центром. Благодаря ей Вологда оказалась на главном пути, который вел из центра на север - к Белому морю, и на северо-восток - в Печорский край, Прикамье и Сибирь.
      После подчинения Новгорода Москве весь северный край вошел в состав Московского государства, и с прекращением борьбы Новгорода с московскими князьями здесь для развития хозяйственной деятельности и торговли создались более благоприятные условия, чем в центральных районах, которым постоянно угрожали внешние враги. Еще при жизни Василия Темного Вологда служила местом хранения великокняжеской казны. Такую роль она играла и позднее - при Иване III и его преемниках. Сюда же посылались в заточение пленники великого князя.
      При Иване III произошло еще одно важное событие. В 1492 г. Вологда была передана от Новгородского архиепископа, в ведении которого она находилась, Пермскому епископу Филофею и вошла таким образом в состав Пермской епархии, кафедра которой находилась в Усть-Выми [4] [Суворов Н. Исторические сведения об иерархах Древне-Пермской и Вологодской епархий. Вологда, 1868. С. 26]. Преемники Филофея стали именоваться епископами Пермскими и Вологодскими. На первый взгляд, такое сочетание кажется странным, так как Пермская епархия включала в себя земли, лежавшие к востоку от Двины - по рекам Вычегде, Выми и верхней Каме, и была отделена от Вологды полосой владений ростовского владыки (позднейшие уезды: Тотемский, Велико-Устюгский, Сольвычегодский, часть Кадниковского и Никольского). Но дело в том, что Пермский епископ, заброшенный в далекую глушь Вычегодского края, нередко должен был ездить по делам в Москву и при этом не мог не останавливаться в Вологде. У него, очевидно, давно уже было здесь свое подворье. Когда же Вологда дана была в полное владение пермским епископам (1492), то последние, желая быть ближе к центру, стали делить свое время между Усть-Вымью и Вологдой, уделяя последней большую его часть. В Вологде, на Ленивой площадке, выстроили кафедральную церковь Воскресения Христова и двор с хозяйственными службами. Поселение в первой половине XVI в. в Вологде Пермского епископа, обладавшего огромными денежными средствами, окруженного многочисленным штатом, внесло заметное оживление в жизнь города и придало ему новый статус. И поскольку нити управления епархией стали стягиваться к Вологде, сюда, по делам к епископу, стало приезжать множество разного люда. На всем пространстве к северу от Волги, за исключением Новгорода, архиереев не было до второй половины XVII в. Вологда оказалась единственным на Севере владычным городом.
      Со второй половины XV в. на развитие города стала оказывать влияние хозяйственная, в частности торговая, деятельность монастырей Европейского Севера. Особенно выделялись своей активностью Кирилло-Белозерский, Спасо-Каменный, Спасо-Прилуцкий и Соловецкий монастыри. Важное место в монастырской торговле занимала соль. Добывалась она на монастырских варницах, расположенных в разных местах северного края. Затем ее везли на судах по речной системе Двины до Вологды, где выгружали в амбары, а потом на возах отправляли в Москву. Монастырская торговля привлекала в Вологду многих купцов из центральных областей Московского государства, а еще более - крестьян, ехавших сюда на заработки: на разгрузку судов и перевозку товаров на дальние расстояния.
      В середине XVI в. произошло событие, которое оказало весьма существенное влияние на дальнейший рост города. Этим событием было прибытие англичан в Белое море и установление с ними, а затем с голландцами торговых отношений.
      Англичане искали морского пути в Индию через северные моря. Летом 1553 г. из Англии отправилась с этой целью экспедиция, возглавляемая Ричардом Ченслером. В нее входили три корабля. Два из них погибли, а третий, под командой капитана Стефана Борса, причалил в устье Северной Двины. Ченслер выхлопотал себе у русских властей разрешение ехать в Москву, представился там царю и положил начало торговым связям Англии с Московией. Ехал Ченслер и его спутники, конечно, через Вологду, о которой он упомянул в своем отчете. По мнению англичан, этот город мог стать наиболее подходящим пунктом для основания торгового дома или складов для хранения товаров. О значении Вологды говорит и тот факт, что вместе с Ченслером в обратный путь в Англию отправился вологодский купец Осип Непея.
      Торговые отношения с Англией были для правительства Ивана Грозного очень желательными, и оно всячески им покровительствовало. Благодаря этому "англичане обжились на Русском Севере очень скоро и к началу XVII в. стали даже господствовать над всем торговым оборотом Северной Руси, держа в своих руках важнейшие рынки и возбуждая против себя живейшее неудовольствие конкурентов - голландских купцов и русских торговцев" [5] [Платонов С. Ф. Прошлое Русского Севера: Очерки по истории колонизации Поморья. Пг., 1923. С. 52.].
      С установлением торговли с Европой через Белое море Вологда сделалась своего рода "воротами в Поморье", а точнее - складочным местом для товаров, идущих за границу и из-за границы.
      Ко времени начала торговых связей с заграницей относится и закладка Иваном Грозным значительной по тому времени крепости в Вологде. Постройка тянулась с 1565 г. по 1571 г., пока какая-то губительная эпидемия, быть может чума, не заставила царя бросить начатое дело, и крепость была закончена уже при преемниках Грозного.
      Чем руководствовался Иван Грозный, строя обширную каменную крепость в Вологде, сказать трудно. Быть может, это было вызвано тем, что здесь скапливались большие богатства и царь хотел на всякий случай обезопасить этот, начавший играть большую роль в жизни государства, город. Существует также легенда, что Грозный намеревался перенести сюда из Москвы столицу, чтобы за новыми крепкими стенами укрыться от боярских козней, мысль о которых, по-видимому, всегда преследовала его. По крайней мере, с учреждением опричнины город был причислен к опричным городам.
      Обширные работы, связанные со строительством не только крепости, но и возводимого тогда же собора (Софийского) привлекли в Вологду массу пришлого населения. Тяжелые земляные работы выполняли пленные татары, которым, вероятно, приходилось трудиться в очень тяжелых условиях. Предание гласит, что местность вдоль канала ("копанка"), соединявшего р. Шограш с р. Золотухой, называлась Татарскими горами, потому что здесь были массовые захоронения умерших татар. Специально для постройки каменных крепостных стен, башен и собора по указу царя были вызваны из разных городов "сведущие люди" - каменщики.
      Следующим исторически важным для Вологды событием было покорение Сибирского царства, которое связано с известной в нашей истории фамилией Строгановых. Торговля с Сибирью упрочилась, и в Вологду пошел поток сибирских товаров, в числе которых было немало дорогих, в частности пушнины. Это подняло значение Вологды как торгового центра.
      В начале XVII столетия - годы "смутного времени" - Вологда вновь стала объектом борьбы между различными силами. В переписке одного из сторонников Лжедмитрия с гетманом Сапегой есть такие слова: "...ныне на Вологде собрались все люди московские гости с великими товары и с казною, и государева казна тут на Вологде великая... ино всю царскую казну и товары разные люди разграбят - послати бы тебе к Вологде грозного пана, который бы умел унимати, чтобы царская казна и всякие товары за насмех не пропали". Вологодским воеводой был в 1608 г. Никита Пушкин. Он переметнулся на сторону Лжедмитрия, и в город вступил польский отряд. Началась военная оккупация со всеми ее отрицательными проявлениями. Это привело к народному восстанию, во время которого воевода и многие поляки были убиты. После восстания Вологда стала организующим центром на Европейском Севере, около которого для борьбы с самозванцем сплотились северные города: Великий Устюг, Тотьма, Сольвычегодск и др. Было создано большое ополчение, которое, собравшись у Вологды, разбило бродившие в Вологодском уезде отдельные отряды поляков и двинулось на выручку городам Галичу, Костроме и Ярославлю, занятым воисками Лжедмитрия. Освободив эти города, Вологда в 1612 г. выслала свои отряды в распоряжение князя Пожарского на выручку Москве. В самом городе остался немногочисленный гарнизон. Военное начальство не предполагало о возможности внезапного нападения на крепость, но 22 сентября 1612 г. ушедший на север бродячий отряд подошел незамеченным к городу и захватил его. Отряд грабил город три дня и 25 сентября ушел, оставив его совершенно разоренным. 18 декабря 1612 г. другой бродячий отряд под командованием пана Голеневского, гетмана Шелководского и казацкого атамана Баловня вновь появился в окрестностях Вологды. Они разграбили и сожгли Прилуцкий монастырь, разорили много сел и деревень [6] [Пушкарев И. Описание Вологодской губернии. СПб., 1846. С. 7-20.].
      Кроме "литовского разоренья", Вологду в течение XVII в. постигали и другие бедствия: пожары (1632 и 1680), опустошавшие иногда весь город; эпидемии (моровая язва 1654 г. унесла более половины населения); голод (в 1661-1662, 1671-1673 гг.) и др. Однако, несмотря на все эти невзгоды, XVII в. был для Вологды временем процветания. Торговые связи Москвы с заграницей, проходившие через Вологду и Архангельск, стали устойчивыми и привлекли в Вологду на жительство представителей крупного торгового капитала. В писцовой книге 1627 г. упоминаются дворы московских купцов Юдиных, Семена Меньшого, Булгаковых, Коломнетина, "немецких гостей" - Девогелярда, Юрия Клинкина и др. К крупным местным купцам можно отнести Г. М. Фетиева. Большое участие в городской торговле по-прежнему принимали монастыри: Кирилло-Белозерский, Спасо-Прилуцкий, Соловецкий. Подворья монастырей шли сплошной линией по правому берегу р. Вологды, начиная от устья р. Золотухи.
      Возросшее богатство города нашло отражение во внешнем облике Вологды: во второй половине XVII в. здесь появилось немало каменных зданий. Первые из них были возведены иноземцами, стремившимися обезопасить себя от пожаров, которые являлись подлинным бедствием для деревянных русских городов. Вслед за иностранцами каменные дома, склады, амбары и погреба стали строить богатые монастыри. Появились они и на архиепископском дворе. Высокие каменные стены, возведенные вокруг подворья в 1671-1675 гг., тоже были созданы для "бережения" от возможных городских пожаров. Немало было выстроено и каменных церквей: если в XVI в. единственной каменной церковью в Вологде был Софийский собор, то ко второму десятилетию XVII в. здесь было сооружено уже около 20 каменных храмов.
      Вологда стала крупным административным центром. В городе помещались: "изба съезжая дьячья", "казенная изба", "изба таможенная", "губная изба" [7] [Губа - судебный округ в Московской Руси, губная изба - судебное учреждение.], тюрьмы; проживал персонал различных канцелярий - дьячки, подьячие, писцы и др. Понимая значение Вологды, правительство назначало в качестве воевод большей частью представителей высшего слоя боярства (Сабуровых, Стрешневых, Милославских, Долгоруковых, Хованских, Прозоровских и др.). Нужно, правда, заметить, что воеводы, управлявшие городом, обычно занимали должность недолго, и потому прочно здесь не обосновывались. В отличие от них архиереи обладали здесь обширными владениями в разных местах. Из 10 архиереев, бывших в Вологде в XVII в., четверо (Варлаам, Маркел, Симон, Гавриил) управляли епархией в среднем по 20 лет. Неудивительно поэтому, что сегодня нам не известно даже местонахождение воеводского двора, в то время как многочисленные и массивные каменные сооружения, принадлежавшие вологодским владыкам, сохранились до наших дней и дают ясное представление о былом могуществе духовных сановников.
      Петровская эпоха внесла много существенных перемен в жизнь северного края. В частности, начавшееся в Архангельске, а затем в Петербурге строительство военных кораблей потребовало притока в эти города материальных ресурсов и рабочей силы. Связанные с этим повинности вынуждена была нести и Вологда. Так, указ 1701 г. предписывал построить здесь к весне 1702 г. 100 дощаников и 20 барок "с парусы и с якори и с канаты и со всякими судовыми припасами" для отправления на них "воинских отрядов и ратных людей" в Архангельск (последнее было связано с угрозой нападения шведов). В 1718 г. архангело-городскому губернатору, которому тогда подчинялась Вологда, было предписано набрать здесь 150 канатчиков и вместе с семьями направить их в Петербург. По указу 1721 г. он же должен был набрать в Вологде и других городах северного края 432 плотника, "годных для судовой работы", и тоже направить их в Петербург [8] [Степановский И. Вологодская старина: Историко-археологический сб.: Вологда, 1890. С. 331-332.]. Подобные этим массовые переселения вологжан бывали не раз.
      Когда основанный в 1703 г. Петербург начал активно развиваться как морской порт, царь всячески старался содействовать этому развитию. Начиная с 1713 г., он издал несколько указов, ограничивающих торговлю через Архангельск. Особенно категоричным был указ 1721 г., которым разрешалось доставлять в Архангельск только товары областей, прилегавших к водному пути по Северной Двине, а товары, следовавшие туда через Вологду зимним путем, должны были направляться в Петербург. Неисполнение указа грозило конфискацией товаров в казну [9] [Кизеветтер А. А. Русский Север. (Роль Северного края Европейской России в истории Русского государства). Вологда, 1919. С. 58-60.].
      Сокращение внешней торговли через Архангельск, естественно, отразилось на всех городах, стоявших на северном торговом пути, в том числе и на Вологде. Если в переписной книге 1711-1713 гг. перечисляется значительное количество иностранных купцов, проживавших в Вологде, то А. А. Засецкий и П. И. Челищев, писавшие о городе в последней четверти XVIII в., о них уже не упоминают. Иностранцам не было смысла жить здесь, и они, вероятно, переселились в Петербург. Туда же переселилось и несколько вологодских купцов.
      Однако указы Петра I, направленные на ограничение торговли через Архангельск, сохраняли силу недолго. Петербург был далек от внутренних областей России и направлять к нему все товары по единственной тогда Вышневолоцкой системе каналов оказалось невозможно. После смерти Петра правительство ослабило строгость его "заградительных" распоряжений. Уже в 1727 г. Верховный тайный совет по ходатайству архангелогородского купечества разрешил вывоз товаров за границу через Архангельск, правда введя на это добавочную внутреннюю пошлину, а в 1750-х гг. все ограничительные меры были отменены и более того - торговля северного порта с заграницей стала поощряться. Движение по старому торговому пути начало восстанавливаться, что не могло не сказаться на оживлении промышленности и торговли в Вологде.
      В 1770-х гг. в городе было около 70 "купеческих мануфактур". Особенно благоприятные условия создались при Екатерине II, правительство которой полностью отменило ограничения, стеснявшие свободную эксплуатацию естественных богатств края. Начался общий подъем экономической жизни на Севере [10] [Там же. С. 62-63.]. В Вологде в это время больше всего было кожевенных заводов (21), а также свечносальных и салотопенных (13). Имелись также две шелковые и две гарусные мануфактуры, одна канительная [11] [Канитель - тонкая, витая, золотая или серебряная проволока, употребляемая для вышивания. На канительной фабрике изготавливали специальную ткань с вышитыми по ней канителью узорами.] и одна полотняная фабрики, три заведения по производству красок, две "набоешные" [12] [Набойка - тиснение красками рисунка на ткани.] мастерские, один стекольный завод.
      П. И. Челищев, бывший в Вологде в 1791 г., писал о 72 заводах, хотя не упоминал уже ни о шелковой, ни о канительной фабриках, ни о стекольном заводе. Из его описания следует, что к концу XVIII в. здесь увеличилось число канатно-прядильных (до 18) и кирпичных (до 8) заводов.
      Наиболее славилась Вологда в этот период сальными свечами, спрос на которые был большой. "Как второй, так и третьей гильдии купцы, - пишет П. И. Челищев, - каждый год отвозят в Москву и Петербург знатное число литых и маканых сальных свеч, а оттуда привозят немецкие и московские всякие мелочные товары; из других городов, куда они отправляют свечи, никаких товаров не получают, а продают за наличные деньги" [13] [Челищев П. И. Путешествие по Северу России. СПб., 1882. С. 214-215.].
      Для финансирования нуждавшихся в кредите предпринимателей в 1789 г. был учрежден Вологодский городской банк - первое учреждение такого рода в России.
      Торговля вологодского купечества отличалась широким размахом. В течение всей зимы в Вологду везли разные товары из близлежащих местностей, из "замосковных" и "низовых" городов, чтобы весной отправить их по водному пути в Архангельск. Вологодское купечество поддерживало торговые связи не только с обеими столицами, но и с городами Западной Европы. Челищев называет представителей торговых фирм Вологды, "именитых граждан", которые основной торговый оборот имели в Голландии, Германии и других иностранных государствах. Это Рыбников, Лаптев, Поповы, Введенские [14] [Там же, с. 214.].
      Новый подъем торговли и рост общего благосостояния города нашел свое выражение в архитектурном облике Вологды: как и столетие назад, активизировалось строительство домов из камня. Но если в XVII в. этим занимались в основном монастыри, то в XVIII в. большая часть каменных зданий была построена купечеством. В 1780 г. ему принадлежало 18 из 24 имевшихся в Вологде каменных домов. Преимущественно на средства купечества было также возведено в 1730-1780 гг. более 20 каменных церквей (деревянных осталось в городе всего 5) [15] [Засецкий А. А. Исторические и топографические известия по древности о России и частно о городе Вологде и его уезде. М., 1782.].
      При значительном развитии промышленности и торговли можно было ожидать, что преобладающим сословием в городе будет купечество. Но этого не случилось. Дело в том, что в прилегавших к Вологде трех уездах (Вологодском, Грязовецком и Кадниковском) заметное место занимало помещичье землевладение. Небогатые помещики, естественно, не могли пренебрегать возможностями, которые им давала государственная служба в губернском городе. В результате Вологда превратилась в город мелкопоместного дворянства, что отразилось и на ее внешнем облике.
      И в начале XVIII в. преобладающим типом деревянного жилого дома в городе была изба. По переписи 1711- 1713 гг. на 1713 дворов приходилось 1735 изб и 177 избушек. Из них только одна треть имела горницы и горенки - помещения, предназначаемые не для постоянного жительства, а для проведения каких-либо торжеств: крестин, свадеб, похорон, церковных праздников и др. Повседневная же жизнь проходила в избах [16] [Суворов Н. Вологда в начале XVIII столетия // Памятная книжка для Вологодской губернии на 1861 г. Вологда, 1861. С. 68-69, 70-71.]. Когда в городе начали строиться в большом количестве просторные и красивые дворянские дома с большим количеством комнат для приема гостей (залов, гостиных и др.), купцы и мещане стали подражать дворянам, и старинная русская изба хотя и медленно, но начала исчезать из городской среды. Ее место заняла постройка нового типа - деревянный двухэтажный дом с крылечком сбоку и балконом над крылечком, с большими комнатами и большими окнами.
      В екатерининское время Вологда ненадолго стала административным центром почти всего северного края. В 1780 г. было создано Вологодское наместничество, которое включило в себя и всю обширную Архангелогородскую губернию. Правда, такое административное деление сохранялось всего четыре года. В этот же период была закрыта Устюжская епархия, а ее территория присоединилась к Вологодской. Это свидетельствует о том, что правительство рассматривало в тот момент Вологду как один из основных центров Европейского Севера.
      В конце XVIII в. произошло перемещение и внутригородского центра гражданского управления: из района бывшей крепости он был переведен на Нижний посад. Перемещение это связано с ликвидацией монастырского землевладения (1784). Подворья всех монастырей перешли в собственность государства и были использованы для губернских учреждений. Так, в каменном жилом доме Кирилло-Белозерского монастыря после реконструкции были размещены "палаты наместнического правления". Дом Соловецкого подворья первоначально предполагали приспособить для генерал-губернатора, но затем использовали под присутственные места. Под губернаторский дом было перестроено здание, принадлежавшее ранее Спасо-Прилуцкому монастырю.
      Важной для города мерой было "генеральное межевание", проведенное в 1780-х гг. Была установлена пограничная межа, отделившая городскую землю от помещичьих и крестьянских владений; при этом территория города увеличилась: в нее были включены район Дюдиковой пустыни и бывшее дворцовое село Фрязиново. Общая площадь городской земли составила 2 209 десятин. Тогда же был создан новый план Вологды. Согласно ему улицы города должны были стать прямыми, иметь достаточную ширину и пересекаться под прямым углом. Конечно, этот план проводился в жизнь постепенно, и в густонаселенных районах по настоянию жителей приходилось идти на некоторые отступления от него, но в целом его претворение в жизнь придало облику города новый вид.
      Подъем торговой и хозяйственной жизни в северном крае, начавшись во второй половине XVIII в., продолжался и в первой четверти XIX в. Европа, охваченная после французской революции огнем бесконечных войн, особенно нуждалась в этот период в русском сырье. Вследствие этого вывоз товаров через Архангельск в некоторые годы (1803, 1818) превышал ввоз. Интересно, что тогда на Севере появился новый вид обрабатывающей промышленности - производство сахара-рафинада. В 1808 г. русское правительство запретило ввоз сахара-рафинада, главным поставщиком которого была Англия, и русские купцы нашли выгодным для себя освоить переработку доставляемого из-за границы сахарного песка. Для этого было устроено несколько сахарных заводов, в том числе два - в Вологде. Наиболее долговечным здесь был завод купца Витушечникова, основанный в 1811 г. и просуществовавший до начала 1850-х гг. Сахар шел на продажу в Ярославль, Ростов, Нижний Новгород, Ирбит и другие места.
      Из тех видов промышленности, которые базировались на местных материалах, наиболее развитыми в первой половине XIX в. были кожевенное и свечное производства. Различные заведения по выделке кож под названием "завод кожевенный", "изба кожевенная", "кожевня" упоминаются еще в переписной книге 1711 -1713 гг. Их тогда было 33. В 1770-х гг. "заводов юфтяных кожевенных" было уже на 12 меньше, в 1830-х гг.- 8, а в 1844 только 4. К сожалению, ни в одном источнике не сообщается о размерах производства, но, безусловно, к середине XIX в. оно шло на убыль.
      Как развивалось в Вологде производство сальных свечей, точных сведений нет. В переписной книге 1711 - 1713 гг. говорится только о семи салотопенных заводах. В документах последней четверти XVIII в. упоминаются уже 12 салотопенных и свечно-сальных заводов. В это время вологодские свечи считались лучшими в России. По стоимости вырабатываемой продукции свечное производство в первой трети XIX в. было самым большим в городе.
      Значительным по объему было ткацкое производство. Например, на фабрике купца Никифорова вырабатывалось в первой половине XIX в. до 60-70 тысяч аршин полотна, которое отправлялось через Нижегородскую ярмарку в Кяхту.
      Кроме того, в Вологде были и другие промышленные заведения. Так, по описанию Брусилова, в 1832 г. здесь было 2 солодовенных, уксусный и крупяной заводы, 2 канатных и сигарная фабрика. Предприятия эти были маленькими, на них работали 1-3 рабочих.
      Основная часть фабрик и заводов располагалась в Заречье, на набережной между Сретенской церковью и Дюдиковой пустынью. Здесь до сих пор сохранилось несколько старинных каменных домов, принадлежавших хозяевам разных предприятий (хотя сами промышленные заведения были большей частью деревянными). На противоположной стороне реки близ Богородицкой церкви находились большие амбары для хранения хлебных грузов, преимущественно муки, которую в течение зимы везли в Вологду для отправки в Архангельск или Петербург.
      Казалось бы, торгово-промышленной Вологде в XIX столетии никакие беды не грозили. Но - увы! На смену расцвету пришел новый спад. Он начался во второй четверти XIX в. и был обусловлен как внутренними, так и внешними обстоятельствами. В частности, в то время на европейские рынки стали активно поступать некоторые виды сырья из Америки (например - кожи), которые понизили цены на соответствующие виды русского сырья. Кроме того, заметный технический прогресс в странах Западной Европы повысил требования к качеству товаров. Изделия русской промышленности (сальные свечи, полотно, канаты и др.) не во всем соответствовали установившимся стандартам. Однако наиболее существенными были причины внутреннего порядка, и главная из них та, что поток грузов изменил свое направление. Еще в начале XIX в. были предприняты меры по улучшению водной системы, связывающей центральные губернии с Петербургом. В 1808 г. была открыта Мариинская система, а в 1811 г. - Тихвинская. Мариинская система получила особенно важное значение в продвижении товаров к Петербургу, а прорытие обводных каналов - Онежского и Белозерского - позволило усовершенствовать ее. В результате те грузы из Поволжья и центральных областей, которые раньше шли через Вологду в Архангельск, теперь направлялись через Рыбинск к Петербургу. Последний, благодаря трем водным системам (Мариинской, Тихвинской и Вышневолоцкой), постепенно стягивал к себе все торговое движение за границу с верхнего и нижнего течения Волги.
      К услугам Севере-Двинского пути остались Архангельская и Вологодская губернии, а также некоторые северные уезды Вятской, Костромской и Ярославской губерний. Вологда хотя и сохранила значение пристани, но объемы грузооборота здесь заметно уменьшились, кроме того, рынок утратил интерес к ее товарам промышленного производства и вывозиться отсюда стали в основном необработанные сельскохозяйственные продукты: лен, овес, рожь и др. Объемы местной промышленности сокращались.
      Это было замечено современниками. Так, И. Пушкарев в "Описании Вологодской губернии", изданном в 1846 г., отмечал: "Прежде Вологда славилась своими фабричными заведениями, а теперь из них осталось уже немного замечательных по хорошему производству изделий, и год от году уменьшается число их" [17] [Пушкарев И. Описание Вологодской губернии. С. 77.]. После 1845 г. закрылся колоколенный завод, а в 1850-х гг. прекратили существование сахарный завод и ткацкая фабрика, уменьшилось на одну треть производство сальных свечей. Одновременно сокращалось в городе и число обладателей крупного капитала: с 11 в 1788 г. до одного в 1859 г.
      Когда коммерческие связи Вологды с отдаленными городами ослабли, для ближайших к ней уездов не только Вологодской, но и смежных губерний она продолжала оставаться торговым центром. Подтверждение этому - вологодская январская ярмарка, которая систематически проходила в Вологде, начиная с 1820-х гг. На ярмарку привозили товары из Москвы, Ярославля, Костромы и других городов. Преимущественно это были шелковые, шерстяные и бумажные ткани, галантерейные товары, металлические изделия. Конечно, поступали на рынок и предметы местного производства. В общем привозилось товаров на сумму от 150 до 280 тысяч рублей. Их покупали не только горожане, но и помещики, и крестьяне близлежащих уездов, запасавшиеся этими товарами на год. Ярмарка вносила оживление в монотонную жизнь провинциального города.
      Заметное оживление внесла и организованная в 1837 г. выставка народных промыслов. Она дала возможность горожанам и гостям Вологды получить довольно полное представление о том, что производят местные умельцы, где можно приобрести понравившийся товар. В 1848 г. здесь была проведена первая в губернии сельскохозяйственная выставка.
      В начале XIX в. губернская администрация активно взялась за благоустройство Вологды. Желая придать более приличный вид ее центральной части, губернатор Брусилов распорядился срыть крепостной вал, на месте которого был разбит бульвар. По его распоряжению утрамбовали и засадили деревьями Соборную горку, которая до той поры представляла собой неровный, заросший кустарником пустырь. На левом берегу р. Вологды между ц. Сретенья и бывшим соборным мостом тоже посадили деревья. Тогда же была уничтожена и Числиха - скопление домишек, теснившихся в беспорядке на берегу реки (на территории, занимаемой ныне зданием пединститута).
      Камень стен и башен бывшей крепости с давних пор использовали для постройки казенных и жилых зданий, а также некоторых церквей. Можно предположить, что из этого же материала были сооружены и каменные торговые ряды, шедшие по обеим сторонам р. Золотухи. Так со временем были уничтожены остатки крепостных стен.
      Тогда же начали сооружать мосты через р. Вологду. В 1830-х гг. были устроены два моста на плашкоутах: один - напротив Зосимовской улицы, другой - напротив Софийского собора. Через р. Золотуху был сооружен мост, получивший название Каменный.
      Одновременно было положено начало мощению улиц камнем. Дело в том, что глинистый грунт и болота делали улицы в сырое время года очень грязными и, чтобы хоть как-то благоустроить их, в городе сооружали мостовые из бревен, фашин, жердей и связок хвороста. Камень для этой цели употребляли редко. Хотя в переписной книге Вологды 1711-1713 гг. упоминается существовавший в Верхнем посаде "каменный звоз", т. е. выстланный камнем спуск к реке, но это было исключением. До 1830-х гг. только немногие городские площади были вымощены камнем. Чтобы добыть средства для благоустройства улиц, администрация распорядилась собирать в торговые дни со всех приезжающих в город с товаром по четыре камня с лошади или эквивалентную им сумму деньгами [18] [Воспоминания архимандрита Пимена. М., 1877. С. 13.]. Это дало свои результаты. В 1844 г. из 8 площадей города 4 были вымощены камнем, а из 73 улиц и переулков - 11. В 1849 г. уже 27 улиц имели каменное покрытие. Конечно, каменные мостовые устраивались в первую очередь на центральных улицах, а окраины продолжали утопать в грязи.
      В XIX столетии Вологда сделала значительный шаг вперед в развитии народного образования, однако это было связано в большей степени с общими потребностями времени, нежели с политикой городских властей. К существовавшей с 1730 г. духовной семинарии прибавилось открытое в 1814 г. уездное духовное училище. В то время это были самые крупные учебные заведения в городе: в них обучалось до 1000 человек. Тогда же открылось несколько средних учебных заведений: мужская гимназия, ланкастерская школа, две женские гимназии, уездное и два приходских училища и др. В гимназиях учились дети дворян и высших чиновников, а уездное и приходские (начальные) училища предназначались для детей непривилегированных слоев городского населения: низших чиновников, мелких торговцев, мещан и др. Для губернского города, насчитывавшего 13-15 тысяч жителей, учебных заведений все же было недостаточно. Особенно мало было начальных школ. Объясняется это в значительной степени тем, что в среде даже зажиточных классов не считалось необходимым давать детям, особенно девочкам, образование. Интеллектуальные запросы у громадного большинства населения были невелики. Лишь небольшая группа преподавателей гимназии и семинарии (П. И. Савваитов, Н. И. Суворов, Н. Ф. Бунаков, Ф, Н. Фортунатов и др.) выделялась из общей массы своим интересом к географии, этнографии и истории края.
      На рубеже двух веков - XIX и XX торговая деятельность Вологды вновь оживилась, хотя былое значение и было утрачено. Новое оживление было связано с общим экономическим развитием страны. Гужевым или водным путем сюда по-прежнему свозили товары из северных городов, чтобы затем направить их дальше - в Петербург, Москву и соседние, Нижегородскую и Костромскую, губернии. Навстречу им шел другой поток товаров.
      Главными предметами вывоза с вологодской пристани были товары сельскохозяйственного производства: хлеб, льняное семя, яйца и масло. Отправлялись отсюда и другие товары: лесные материалы, рыба, дичь, холст, смола, деготь, скипидар. С юга и из центральных губерний в Вологду поступали мануфактура, бакалейные и промышленные товары, а также те продукты питания, которые не производились на Севере.
      Самое большое количество судов с вологодской пристани шло к Архангельску, Петербургу и Великому Устюгу. Несмотря на то, что точно оценить объем товарного оборота, проходящего через Вологду, довольно сложно (не поддаются учету перевозки гужевым транспортом), тем не менее даже по приблизительным подсчетам он в этот период постоянно рос и уже к концу 1870-х гг. достиг почти 3 млн. рублей.
      В начале 1870-х гг. в Вологодском уезде стали производить лучшие сорта сливочного масла. Поняв, что это дело прибыльное, помещики и крестьяне сократили производство зерна и стали интенсивно увеличивать количество молочного скота. Соответственно стало увеличиваться и производство сливочного масла. В то же время на рынке в большом количестве появился сыр. В 1895 г. из Дании были приглашены специалисты-инструкторы молочного дела; в городе были открыты две конторы для отправки масла за границу.
      Торговое значение Вологды заметно упрочилось с проведением первой железной дороги в северном районе. В 1870 г. было получено разрешение на ее постройку, а в 1872 г. уже началось движение поездов по узкоколейной дороге от Вологды до Ярославля. Вологда в еще большем количестве стала получать товары из северного края и соседних губерний. Кроме того, она сделалась тем центром, куда стал поступать весь хлеб с Волги. До 1870 г. хлеб в Архангельск шел главным образом из Вятской губернии мимо Вологды - через пристани Ношульскую, что на р. Лузе (приток Юга), и Кайгородскую на Каме. С пуском в строй железной дороги Вологда - Ярославль эти пути транспортировки зерна стали терять свое значение.
      Главными предметами привоза по ярославской железной дороге были мука пшеничная и ржаная, сахар, соль, спирт, мануфактура, керосин, табак, чай, сахарный песок. Из Вологды вывозились по железной дороге следующие товары: лен, деготь, мясо, сельди, масло сливочное, водка, дичь, кожа, рыба, пух и др. Ржи, ячменя и овса больше вывозилось, чем ввозилось, активно вывозился лен. Вместе с тем муки больше ввозили. В 1894 г. в Вологду по железной дороге поступило 4,5 млн. пудов товаров, из которых 2 млн. пудов ржаной и 1 млн. пудов пшеничной муки, предназначенных для Архангельского порта. Что касается вывоза, то он был значительно меньше, чем ввоз. Например, в том же 1894 г. было отправлено из Вологды в Ярославль чуть больше 600 тыс. пудов грузов.
      В начале XX в. город превратился в важный железнодорожный узел на Европейском Севере. В 1898 г. железнодорожная линия была проложена до Архангельска. Первоначально она была узкоколейкой, а в 1908 г. ее стали менять на широкую колею. В 1914-1916 гг. проложили вторую колею железной дороги, и было открыто сквозное движение по линии Москва - Архангельск. В 1906 г. железная дорога связала Вологду с Петербургом.
      С железнодорожным строительством связано и появление первого крупного промышленного заведения в городе - Транспортных мастерских Вологды, которые занимались ремонтом паровозов и подвижного состава. Появление такого предприятия резко увеличило численность населения города.
      С середины XIX в. Вологда и Вологодская губерния превратились в место ссылки. Выбор был связан с тем, что по ряду параметров Европейский Север был схож с условиями Сибири: здесь была слабо развита промышленность, и потому очень низок процент рабочего класса, небольшие города сохраняли патриархальный быт, но главное - бездорожье, затруднявшее связь многих уездов губернии с центральными районами империи и создававшее почти идеальные условия для охраны. В 60-70-х гг. XIX в. здесь отбывали наказание многие известные политические противники царизма: Г. А. Лопатин, П. Л. Лавров, Н. В. Шелгунов, В. В. Берви-Флеровский и др. Большинство из них или весь период ссылки отбывали в Вологде, или жили здесь какое-то время.
      С начала XX в. ссылка приобрела массовый характер. Первая большая партия ссыльных появилась здесь в 1900- 1904 гг. По официальным данным губернского жандармского управления, к началу 1903 г. в Вологде под гласным надзором полиции находилось около 60 человек. Среди них П. Л. Тучапский, С. Г. Струмилин, В. А. Карпинский, А. В. Луначарский, А. А. Богданов, В. А. Русанов, И. А. Саммер, Б. В. Савинков, Н. А. Бердяев. В годы первой русской революции (1905-1907) многие ссыльные были амнистированы, у других закончился срок. Вторая волна ссыльных приходится на 1907-1910 гг. В Вологодской губернии в 1907 г. насчитывалось 3,5 тыс. ссыльных, в Вологде - около 100. В этот период ссылку отбывали О. А. Варенцова (вторично), И. В. Сталин, В. Н. Подбельский, И. А. Саммер (вторично) и др. В последующие годы число ссыльных сократилось, но вплоть до 1917 г. город и губерния продолжали выполнять роль "подстоличной Сибири". По приблизительным подсчетам через вологодскую ссылку прошло в общей сложности около 10 тыс. человек.
      Масса ссыльных, среди которых были представители почти всех политических партий, не оказала серьезного влияния на развертывание революционного движения и в крае, и в самой Вологде. Небольшой подъем революционного энтузиазма в конце 1905 и первой половине 1906 г. - вот почти и весь вклад Вологды в первую русскую революцию. Ссыльные не очень активно работали среди населения, большинство из них предпочитали круг знакомств из своей среды. Этому, конечно, есть объяснение - надзор полиции, патриархальный уклад городского быта, малая доля интеллигенции и др.
      О местной интеллигенции в этот период стоит сказать особо. На рубеже двух столетий она заметно активизировала просветительскую деятельность. В 1891 г. образовалось Общество бесплатной библиотеки, преобразованное вскоре в общество "Помощь". Просветительской деятельностью занималось и Братство во имя Всемилостивого Спаса. В 1914 г. открылось общество "Просвещение", которое организовывало в Вологде лекции, приглашая столичных знаменитостей. В начале XX в. увеличилось количество библиотек, в городе было несколько книжных магазинов, работали краеведческие общества (ВОИСК и Постоянная церковно-археологическая комиссия любителей истории и древностей), существовали художественный (Северный кружок любителей изящных искусств) и артистический кружки, постоянно выходило несколько газет. Справедливости ради стоит отметить, что достаточно ощутимых результатов в то время эта деятельность не принесла, но в будущем, несомненно, сказалась бы на культурном уровне населения. А пока... Вологда жила привычной, тихой и размеренной, неторопливой жизнью. Горожан интересовали отнюдь не политические новости, а повседневные заботы о хлебе насущном. По улицам города разгуливали овцы и козы, во дворах или на ближайших пастбищах паслись коровы и лошади... И внешний облик города менялся медленно и незначительно. В частности, в городской архитектуре появился новый тип деревянных жилых зданий - многоквартирные дома барачного типа с коридорной системой. Они впервые были выстроены за линией железной дороги, около Транспортных мастерских Вологды, и предназначались для рабочих этого предприятия. Подобных домов было не очень много, но позднее, уже в советское время, их число значительно увеличилось.
      Обозревая многовековую историю города, можно сделать вполне определенный вывод: Вологда издавна и стабильно играла в экономике страны роль одного из важных торговых пунктов на Европейском Севере, была своего рода перевалочной торговой базой. Такую ее судьбу определило географическое положение и окончательно утвердило развитие транспорта, в первую очередь - железных дорог.
     

К титульной странице
Вперед
Назад