2
     
      А те двое тут же и уехали и оставили юношу на попечении сэра Кэя, который всячески над ним издевался и насмехался. Разгневался на сэра Кэя за то сэр Гавейн. А всех больше - сэр Ланселот, он велел сэру Кэю оставить издевки.
      - Ибо головой могу поручиться: он еще покажет себя мужем славным и доблестным.
      - Увидим, - отвечал сэр Кэй, - да только едва ли, ведь каков он сам, такова и просьба его была.
      - Смотрите, - сказал ему сэр Ланселот, - вот вы дали славному рыцарю Брюнору, Динаданову брату, прозвище Худая Одежка - и сами же за то потом поплатились.
      - Ну, что до него, - отвечал сэр Кэй, - то этим вашу правоту не докажешь. Ведь сэр Брюнор всегда мечтал о чести и славе, а этот - лишь о хлебе, да о питье, да о жирной похлебке. Готов жизнью поручиться, он вырос при каком-нибудь монастыре, где не видели вдоволь ни еды, ни питья, вот он и явился сюда на прокормление.
      И велел ему сэр Кэй отыскать себе место за столом и садиться есть. И Бомейн Прекрасные Руки пошел к дверям залы, сел среди мальчиков и прислуги и ел свой обед в печали. Сэр Ланселот после обеда звал его в свой покой, дабы там накормить и напоить его вдоволь, приглашал его и сэр Гавейн. Но он ни за что не соглашался, ибо желал поступать только так, как приказывал ему сэр Кэй.
      Что до сэра Гавейна, то он не зря предлагал ему гостеприимство, а по велению крови, ибо юноша приходился ему близким родичем, хоть он того и не знал. Сэром же Ланселотом руководила лишь любезность его и великое благородство.
      И был юноша отправлен на кухню и спал по ночам с кухонными мужиками. Так прожил он целый год и ни разу не обидел ни взрослого, ни ребенка, ко всем являя кротость и покорство. Но всякий раз, как устраивали рыцари поединок, если только мог, непременно шел он смотреть. А сэр Ланселот предлагал ему золото на расходы и дарил платье, и сэр Гавейн тоже. И когда бывали там игрища и состязания, он на них являлся неизменно и кидал бревна и камни на два ярда далее самых искусных своих соперников. Сэр же Кэй тогда приговаривал:
      - Ну, каков мой кухонный мужик? Так шло все до самой Троицы, а в тот день король устроил праздник в Карлионе, и такого богатого праздника нигде не бывало, только у Артура раз в году. Но снова король не садился за пиршественный стол, покуда не услышит о каком-нибудь приключении.
      Вот прибежал к королю паж и говорит:
      - Сэр, вы можете садиться за стол, ибо сюда едет какая-то девица, уж она-то, наверно, поведает о чудесных вещах.
      Король обрадовался и сел за стол.
      И тут вошла в залу девица, поклонилась королю и просит у него заступничества.
      - За кого же мне заступиться? - спрашивает король. - Поведайте нам об этом приключении.
      - Сэр, - сказала она, - есть у меня сестра, благороднейшая дама, и ее утесняет тиран, так что она не осмеливается выйти из замка. И как у вас тут собралось, говорят, все славнейшее в свете рыцарство, я сюда и явилась за заступничеством.
      - А как имя этой дамы? И где живет она? И кто ее утеснитель, обложивший ее замок?
      - Сэр, - отвечала она, - имени этой дамы я пока еще вам не открою, знайте только, что она - благороднейшая дама и владелица многих земель. Что же до того тирана, обложившего ее замок и разоряющего ее владения, то он зовется Красный Рыцарь Красного Поля.
      - Не знаю такого, - сказал король.
      - Сэр, - сказал сэр Гавейн, - мне он хорошо знаком, ибо он один из самых грозных рыцарей на свете. Говорят, в нем сила семи мужей, и я сам однажды едва не погиб от его руки.
      - Добрая девица, - сказал тогда король, - здесь многие рыцари готовы сделать все, что в их силах, дабы помочь госпоже вашей сестре. Но раз вы отказываетесь открыть ее имя и где она живет, то ни один из моих рыцарей, здесь находящихся, не поедет с вами по моей воле.
      - Что ж, придется мне, видно, искать в другом месте.
      3
     
      Но не успела еще девица уехать, как явился к королю Бомейн Прекрасные Руки и сказал так:
      - О король, благодарю вас от души, я полных двенадцать месяцев состоял у вас на кухне и щедро там кормился. А теперь я испрошу у вас две другие милости, которые остались за вами.
      - Спрашивайте не откладывая, клянусь душой!
      - Сэр, первое мое желание таково: соизвольте поручить мне подвиг, о каком хлопочет эта девица, ибо у меня есть на него право.
      - Даю тебе на то мое соизволение.
      - А теперь, сэр, второе желание, что осталось за вами: пусть меня посвятит в рыцари сэр Ланселот Озерный, ибо если не от него, то более ни от кого не приму я посвящения. И когда я отъеду от вашего двора с этой девицей, прошу вас, пошлите его вслед за мной, и пусть он произведет меня в рыцари, когда я его о том попрошу.
      - Будет исполнено и это, - отвечал король.
      - Тьфу на тебя! - вскричала тут девица. - Неужели никого, кроме одного кухонного мужика, ты со мной не отправишь?
      Она сильно рассердилась, села на лошадь и уехала. Но в это время подходит к Бомейну Прекрасные Руки человек и говорит, что конь его и доспехи прибыли и карлик привез ему все потребное снаряжение, богатое и роскошное. Весь двор дивился, откуда взялось такое. Когда же предстал он пред ними в полном облачении, то мало кто из мужей был столь блистателен и хорош собою.
      А он прошел, не медля, в залу, простился с королем, сэром Гавейном и сэром Ланселотом и просил того, чтобы он вслед за ним поспешил. Сам же сел на коня и пустился вдогонку за девицей, и многие высыпали во двор смотреть, как он отъезжал: конь под ним добрый, на плечах - плащ из золотой парчи, но не копья, ни щита при нем не было.
      4
     
      И сказал громко сэр Кэй:
      - Пожалуй, поеду я за моим кухонным мужиком, посмотрю, признает ли он меня, своего господина.
      - Не надобно того, - говорят сэр Ланселот и сэр Гавейн, - оставайтесь лучше дома.
      Но сэр Кэй снарядился в путь, сел на коня, взял копье и поскакал. И как раз, как нагнал Прекрасные Руки девицу, тут и сэр Кэй подъехал и кричит:
      - Эй, Прекрасные Руки! Или ты, сэр, меня не признаешь?
      Поворотил тот коня, признал сразу сэра Кэя, что чинил ему насмешки и обиды, как вы о том слыхали. И сказал он:
      - Да нет, я вас отлично знаю: вы - низкий царедворец и недостойный рыцарь, а потому берегитесь!
      Тут упер сэр Кэй свое копье в седельный упор и бросился прямо на него, а Прекрасные Руки против него с мечом, выбил у него мечом копье из рук, быстрым выпадом нанес ему рану в бок, так что повалился сэр Кэй наземь замертво. А Прекрасные Руки спешился, подобрал у сэра Кэя щит и копье, снова сел на коня и хочет ехать дальше своей дорогой.
      Все это видел сэр Ланселот, и девица тоже. А он еще карлику велит сесть на Кэева коня, и карлик садится и вслед за ним скачет. Но тут нагнал его сэр Ланселот, и он предлагает Ланселоту с ним сразиться. Вот изготовились они и сшиблись друг с другом с такой силой, что оба рухнули наземь и жестоко разбились. Потом поднялся сэр Ланселот и помог ему выпростать ноги из стремени, и тогда Бомейн Прекрасные Руки отбросил свой щит и предлагает сэру Ланселоту пеший бой.
      Ринулись они один на другого, словно два диких вепря, рубили, разили, отступали, наступали, изворачивались, наседали в продолжение целого часа. Видит сэр Ланселот, какая в том сила, и только диву дается, ибо тот сражался, как великан, а не простой рыцарь, так стоек он был в бою и так грозен. Нелегко приходилось сэру Ланселоту с ним в поединке, и, боясь позора, заговорил он так:
      - Прекрасные Руки, не дерись так яростно! У нас с тобой нет причины ссориться, на том можно и кончить наш бой.
      - Воистину это правда, - отвечал тот, - мне просто приятно ощутить вашу мощь. Но ведь и я, господин мой, бился еще не изо всех сил.
      5
     
      - Во имя Господа, - сказал сэр Ланселот, - я клянусь тебе телом и душой: мне пришлось немало постараться, чтобы не потерпеть от тебя позора. А потому знай, что ни один рыцарь на земле тебе не страшен.
      - Значит, вы думаете, я могу надеяться, что стану когда-нибудь настоящим рыцарем?
      - Всегда дерись так, как сейчас со мной, - сказал сэр Ланселот, - и я буду твоим поручителем.
      - Тогда заклинаю вас, сэр, посвятите меня в Рыцарский Орден.
      - Сэр, в этом случае вы должны назвать мне свое истинное имя и открыть, какого вы роду.
      - Сэр, если только вы не выдадите мою тайну, я скажу вам мое имя.
      - Клянусь, сэр, - сказал сэр Ланселот, - своей жизнью, что сохраню тайну, покуда вы сами ее всем не откроете.
      И тогда он сказал:
      - Мое имя - Гарет, я брат сэру Гавейну с отцовской стороны и с материнской стороны.
      - А, сэр, вы мне теперь еще больше по душе, чем прежде, мне ведь все время казалось, что, наверно, вы благородной крови и что не за пищей и питьем явились вы во дворец.
      И посвятил его сэр Ланселот в Рыцарский Орден. А после того сэр Гарет попросил его уехать, чтобы он один мог следовать за девицей.
      Сэр Ланселот повернул назад, прискакал к тому месту, где оставался сэр Кэй, и позаботился, чтобы его на щите доставили домой, где его едва выходили и вылечили от смертельной раны. И все над ним насмехались, более же прочих сэр Гавейн. Да и Ланселот говорил, что не дело ему утеснять и обижать заезжих молодцов.
      - Ведь нам невдомек, какого они роду и за каким делом прибыли ко двору.
      С тем и оставим мы сэра Кэя и обратимся к Бомейну Прекрасные Руки.
      Нагоняет он девицу, а она ему и говорит:
      - Чего тебе здесь надобно? От тебя кухней за милю разит, платье у тебя все сальное и грязное. Ты что думаешь, - так говорила девица, - я приму твои услуги из-за того, что ты убил рыцаря? И не надейся, ведь ты убил его случайно и с трусливым коварством. А потому поворачивай коня и езжай отсюда прочь, ты, грязный кухонный мужик! Я отлично знаю, кто ты таков, ведь сэр Кэй звал тебя Прекрасные Руки, и ты всего лишь неповоротливый мужлан, вращатель вертелов и мойщик уполовников.
      - Благородная девица, - отвечал он, - говорите что хотите, но, что бы вы ни говорили, я от вас не уеду, ибо перед королем Артуром я вызвался исполнить этот подвиг, и потому я либо доведу его до конца, либо же погибну.
      _ Тьфу на тебя, кухонный мужик! Где тебе справиться с этим приключением? Вот погоди, встретишься скоро с таким рыцарем, что за всю похлебку короля Артура не отважишься взглянуть ему в лицо.
      - А это, - говорит он, - уж как выйдет.
      Вот поехали они по лесу и видят: бежит со всех ног им навстречу человек.
      - Куда ты бежишь? - спросил Прекрасные Руки.
      - Ах, господин, - тот отвечает, - помогите мне! Здесь поблизости на лужайке шестеро воров схватили моего господина, связали крепко-накрепко, и боюсь, не убили бы они его насмерть.
      - Веди меня туда, - сказал Прекрасные Руки.
      Поехали они и выехали на лужайку, где лежал связанный рыцарь. Пустил Бомейн коня прямо на воров, одного ударил и поразил насмерть, другого вслед за ним тоже, а третьим ударом убил третьего. Остальные же трое обратились тут в бегство. Но он вдогонку за ними скачет, их настигает, и тогда они против него оборотились, набрасываются на него, наносят удары, пока наконец он их всех троих не зарубил и не возвратился освободить от веревок связанного рыцаря.
      Рыцарь стал его благодарить и зовет его с собою в свой замок, что был оттуда неподалеку, дабы там вознаградить щедро за такое доброе дело.
      - Сэр, - отвечал Прекрасные Руки, - мне не надобно награды. Только сегодня я получил посвящение в рыцари от сэра Ланселота, и потому не нужно мне иной награды, кроме Божией. И к тому же должен я следовать за этой девицей.
      Но когда он к ней подъехал, она велела ему убираться прочь:
      - От тебя разит кухней! Ты что думаешь, за все, что ты здесь сделал, я буду рада тебе? Просто тебе недобрый случай сейчас помог, но вот погоди, скоро увидишь такое, что сразу коня повернешь - и мгновенья не промедлишь.
      Но спасенный рыцарь поехал за девицей и просил ее остановиться на ночь в его замке. А ночь уже близилась, и потому она согласилась, и там был им оказан щедрый прием. За ужином сажает рыцарь Бомейна Прекрасные Руки напротив девицы.
      - Фу, какой позор, - говорит она, - вы неучтивы, сэр рыцарь, что посадили против меня кухонного прислужника. Ему более пристало свиней колоть, чем сидеть за столом против девицы высокого рождения.
      Рыцарь устыдился ее слов, взял и усадил его сбоку за отдельный стол и сам сел против него.
      Так они в тот вечер сладко ели и сладко спали в ту ночь.
      6
     
      А наутро простилась с рыцарем девица, благодарила его и снова отправилась в путь. И так ехали они, покуда не очутились в диком лесу. Поперек их пути текла широкая река, а через ту реку лишь один переезд, но на том берегу стояли два рыцаря в полном вооружении.
      - Ну, что скажешь ты? - спрашивает девица. - Померишься силами с теми двумя рыцарями или же назад повернешь?
      - Нет, - отвечал сэр Бомейн, - назад я не поверну, будь их там хоть шестеро!
      И с тем направил он коня в воду. Съехались они с разлету посередине реки, и обломались у них от удара копья, только щепы в руках остались. Тогда вытащили они мечи и стали яростно рубиться. Наконец ударил сэр Бомейн своего противника по шлему, так что совсем его оглушил, тот свалился в воду, да так и утонул. А сэр Бомейн пришпорил коня и выбрался на берег, но тут второй рыцарь на него налетел и тоже сломал с разлету свое копье. И снова обнажили мечи, и долго рубились они друг с другом, покуда наконец не разрубил сэр Бомейн тому шлем и голову до плеч. А потом вернулся он к девице и приглашает ее переехать через реку.
      - Увы, - говорит она, - надо же такому злосчастью случиться, что кухонному мужику выпало убить двух славных рыцарей! А ты что думаешь, ты доблестно сражался? Отнюдь нет, просто под первым рыцарем конь споткнулся, вот он и утонул в реке, а вовсе не было в том твоей заслуги и победы. А второй рыцарь пал, потому что, на беду, оказался ты у него за спиной и, на злосчастье, сумел его сзади зарубить.
      - Благородная девица, - отвечал Прекрасные Руки, - говорите что хотите, но с кем ни пришлось бы мне сражаться, уповаю на Бога, что всякому сумею воздать, прежде чем мы с ним разъедемся. А потому мне безразлично, что бы вы ни говорили, только бы мне освободить вашу госпожу.
      - Тьфу, вонючий кухонный мужик! Вот погоди, встретишься с рыцарями, которые уймут твое хвастовство.
      - Любезная девица, говорили бы вы со мной ласково, и тогда ни о чем не было бы мне заботы, ибо какие бы рыцари мне ни встретились, мне дела нет, я никого не боюсь.
      - Но ведь я для твоей же выгоды так говорю, - отвечала девица, - ты пока еще можешь с честью повернуть назад. Ибо если ты и дальше последуешь за мной, то почитай себя уже убитым. Я же видела, что всего, что ты сделал, добился ты просто удачей, а не доблестью твоих рук.
      - Ну что же, благородная девица, говорите что хотите, но, куда бы вы ни направились, я последую за вами.
      И ехал Бомейн Прекрасные Руки с той дамою до самой вечерни, и она его всю дорогу поносила, не давая себе отдыха. Но вот наконец выехали они на черный луг, где рос черный боярышник на нем с одного боку висело черное знамя, с другого - черный щит, а подле стояло черное копье, большое и длинное, рядом конь богатырский черный под шелковой попоной, а чуть в стороне - глыба черного камня. А на нем сидел рыцарь, весь закованный в черные латы, и прозвание ему было Рыцарь Черного Поля.
      7
     
      Увидела девица этого рыцаря и крикнула Бомейну, чтобы спасался бегством вниз по оврагу, покуда у того рыцаря конь не оседлан.
      - Грамерси, - отвечал Прекрасные Руки, - что почитаете меня трусом.
      Черный же Рыцарь при виде ее спросил:
      - Благородная девица, вы при дворе короля Артура выбрали этого рыцаря себе в защитники?
      - Нет, любезный рыцарь, это не рыцарь, а лишь кухонный мужик, из милости кормившийся у Артура на кухне.
      Тогда рыцарь сказал:
      - Что же он ездит в таком облачении? Ведь это позор, что он вас сопровождает.
      - Сэр, я не в силах отделаться от него, ибо он увязался за мною против моей воли. Дай-то Бог, - говорит она, - чтобы вы его от меня отвадили! Либо же убейте его, если сможете. Ибо он - злосчастный холоп и, на беду, сегодня выехал в недобрый час. Я сама видела, как он зарубил двух рыцарей у речного брода, и еще до этого свершил он чудесные подвиги, все по воле недоброго случая.
      - Это удивительно, - отвечал Черный Рыцарь. - Неужели хоть один настоящий рыцарь согласился с ним сражаться?
      - Сэр, они не знали, кто он, - объяснила девица. - Они думали, раз он едет со мной, значит, он благородного рода.
      - Возможно, что так, - сказал Черный Рыцарь, - но как бы то ни было, хоть он, вы говорите, вовсе не благородного рода, он собой весьма статен и, верно, должен быть очень силен. Но я вам обещаю, - сказал Черный Рыцарь, - я заставлю его спешиться и коня его и доспехи оставлю у себя. Но больше я ему ничего не сделаю, ибо это было бы для меня позором.
      Услыхал сэр Бомейн эти речи и говорит:
      - Сэр рыцарь, ты неплохо распорядился моим конем и моими доспехами! Такие слова недорого стоят. Но хочешь ты того или нет, я через этот луг все равно и против твоей воли проеду, коня же моего и доспехи ты получишь, только если отнимешь их силой рук и оружия. А потому поглядим-ка, на что ты способен!
      - Это ты-то такие речи говоришь? - сказал Черный Рыцарь. - А ну, отступись от своей дамы и езжай прочь. Не пристало кухонному мужику общество такой дамы.
      - Лжешь! - отвечал Бомейн, - я благородного роду и происхождения более высокого, чем ты, и сейчас я тебе это докажу!
      Вот в великом гневе разъехались они в оба конца луга, пришпорили коней и ринулись друг на друга, сшиблись, словно гром грянул. Сломалось копье у Черного Рыцаря. Бомейн же проткнул его своим копьем насквозь. Только и его копье тут сломалось, и осталось острие у того в боку. Но Черный Рыцарь все равно обнажил меч и обрушил на него могучие удары без счета и нанес Бомейну жестокие раны. Полтора часа они так бились, но под конец свалился Черный Рыцарь без чувств с коня, да так и дух испустил.
      А сэр Бомейн поглядел, видит: добрый у того конь и славные доспехи; быстро спешился он, облачился в его доспехи, сел на его коня и поскакал вдогонку за девицей. Увидела она его и говорит: - Прочь, кухонный мужик, чтобы ветер от тебя в мою сторону не дул! От твоей грязной одежды дурной дух и мне досада. Увы! - так сказала она, - что за недобрый случай помог такому холопу, как ты, убить столь славного рыцаря! Все это просто злая твоя удача. Но погоди, неподалеку отсюда встретится тебе тот, кто за все тебе отплатит! А потому опять я советую тебе: беги.
      - Может быть, и в самом деле, - отвечал Прекрасные Руки, - буду я побежден или убит. Но заверяю вас, любезная девица, я не убегу и не оставлю вас, что бы вы мне ни говорили. Ведь вы всякий раз говорите, что меня убьют или одолеют, но уж как бы там ни было, а я выхожу цел, они же остаются лежать на земле. И потому лучше было бы вам оставить насмешки, какими донимаете вы меня целый день, ибо я все равно от вас не отстану, покуда не увижу конца этого приключения, если только не буду убит или вконец побежден. Езжайте же своей дорогой, и, что бы ни случилось, я последую за вами.
      8
     
      Вот едут они дальше и видят: скачет, торопится им вслед рыцарь, весь в зеленом - и доспехи, и чепрак на коне. Нагнал он их и спрашивает у девицы:
      - Это мой брат Черный Рыцарь едет с вами?
      - Нет, нет, - она отвечает, - этот злосчастный кухонный мужик убил по воле недоброго случая твоего брата.
      - Увы! - вскричал Зеленый Рыцарь. - Прежалостно это, что такой благородный рыцарь, как он, столь злосчастным образом погиб, да еще, как вы говорите, от холопской руки! Ну, предатель! - так сказал Зеленый Рыцарь, - за то, что подло убил ты моего брата, ты умрешь! Он был благороднейший рыцарь, и звался он сэр Перард.
      - Не страшны твои угрозы, - отвечал сэр Бомейн. - И знай, что брата твоего я убил не подло, но в честном рыцарском поединке
      Тут подъехал Зеленый Рыцарь к кусту боярышника, а на том кусте висел зеленый рог. Он схватил его, дунул трижды и издал три грозных призыва. И явились тут две девицы и вмиг снарядили его для боя. Он пересел на боевого коня, навесил через плечо зеленый щит, взял зеленое копье, и ринулись они друг на друга, сшиблись, и обломились у них в руках копья по рукояти. Тогда они обнажили мечи и наносили один другому много яростных ударов и прежестоко один другого изранили. Но под конец налетел сэр Бомейн конем сбоку на Зеленого Рыцаря, конь того не устоял, и очутился Зеленый Рыцарь на земле. Но Зеленый Рыцарь высвободил проворно ноги из стремян, вскочил и изготовился биться пешим. Увидел это Прекрасные Руки, тоже спешился, и бросились они друг на друга, точно два могучих кулачных бойца, и долго рубились, так чтр оба жестоко истекали кровью
      А девица подъехала к ним и говорит:
      - Господин мой Зеленый Рыцарь, не стыдно ли вам, что так долго бьетесь с кухонным мужиком? Увы, на позор посвятили вас в рыцари, если этот деревенщина вас одолевает, как сорная трава одолевает хлеба на полях
      Устыдился Зеленый Рыцарь и, собравшись с силой, вдруг нанес ему великий и могучий удар, так что надвое расколол его щит. Но и Бомейна устыдили ее речи и этот могучий удар, от которого раскололся надвое щит у него в руках. И обрушил он меч тому на шлем с такой силою, что тот не устоял, рухнул на колени, а сэр Бомейн еще его толкнул, и растянулся он ничком на земле. Тут запросил Зеленый Рыцарь пощады, признает Бомейна Прекрасные Руки победителем и молит сохранить ему жизнь.
      - Напрасны все твои мольбы, - отвечал Прекрасные Руки. - Ты умрешь, если только за тебя не попросит эта девица, что приехала вместе со мной. - И распустил ему завязки шлема, словно затем, чтобы отсечь ему голову.
      - Тьфу на тебя, подлый кухонный мужик! Никогда не стану я просить тебя о спасении его жизни, не желаю у тебя одолжаться.
      - Что ж, тогда он умрет, - говорит сэр Бомейн.
      - Не так грозно, ты, грязный мужлан, - сказала девица. - Убивай, меня не испугаешь!
      - Увы! - промолвил Зеленый Рыцарь. - Неужели вы допустите, чтобы я погиб, пожалеете для меня доброго слова? Благородный рыцарь, - сказал Зеленый Рыцарь, - сохрани мне жизнь, и я прощу тебе гибель моего брата и всегда стану служить тебе, сам я и тридцать рыцарей, которые держат от меня, и мы будем верными твоими слугами.
      - Во имя диавола! - вскричала девица. - Неужто этому грязному мужлану станут служить тридцать рыцарей и ты сам?
      - Сэр рыцарь, - отвечал Прекрасные Руки, - все бесполезно, покуда моя дама не попросит меня о твоем спасении.
      И он уже замахнулся, чтобы отсечь ему голову.
      - Оставь его, - сказала девица, - ты, грязный кухонный мужик! Не убивай его, иначе раскаешься.
      - Благородная девица, - сказал Прекрасные Руки, - исполнить ваше веление для меня удовольствие, и по вашему приказу жизнь ему будет сохранена, иначе же нет. - И сказал он: - Сэр рыцарь в зеленых доспехах, я отпускаю тебя на свободу по просьбе этой девицы, которую гневить не желаю, ибо я исполняю все, о чем бы она меня ни попросила.
      Тут встал Зеленый Рыцарь на колено и протянул ему свой меч. А девица сказала:
      - Сокрушаюсь я, сэр Зеленый Рыцарь, о вашем поражении и о гибели вашего брата Черного Рыцаря, мне великая нужда была в вашей помощи, ибо я очень боюсь ехать через этот лес.
      - Не бойтесь ничего, - отвечал Зеленый Рыцарь, - ибо эту ночь вы все проведете у меня, а завтра утром я вас через этот лес провожу.
      Вот сели они на коней и поскакали к его замку, что расположен был оттуда неподалеку. Нои там девица все глумилась над Бомейном Прекрасные Руки и не позволила ему сесть с ней за один стол, так что Зеленый Рыцарь отвел его за другой стол и там ел вместе с ним.
      9
     
      - Благородная девица, - сказал Зеленый Рыцарь, - дивлюсь я, что вы все время глумитесь над этим славным рыцарем. Ведь я ручаюсь, он - муж благородный, и я не знаю рыцарей, ему равных. А потому вы поступаете неправильно, что так его поносите, ведь он будет вам служить, как ни один рыцарь. Ибо кем бы он сейчас ни представлялся, он в конце концов выкажет себя рыцарем самой благородной крови и королевского роду.
      - Тьфу! - отвечала девица. - Позор, что говорите вы о кухонном мужике хвалебные речи.
      - Воистину, - отвечал Зеленый Рыцарь, - позор был бы мне говорить о нем худые речи, ибо он выказал себя лучшим рыцарем, нежели я, а я немало добрых рыцарей встречал с копьем в руках на своем веку, но ни разу не видел рыцаря, равного ему
      Ночью же, когда ушли они на покой, Зеленый Рыцарь тайно наказал своим тридцати рыцарям всю ночь до утра сторожить сэра Бомейна и оберегать его от измены и коварства. Утром встали они, прослушали обедню, утолили голод, а потом сели на коней и поехали своей дорогой, и Зеленый Рыцарь проводил их через лес. А когда надо им было расставаться, он сказал так:
      - Господин мой сэр Бомейн, я сам и эти тридцать рыцарей всегда будем к вашим услугам, когда бы вы нас ни призвали и куда бы ни послали.
      _ Добро вы говорите, - отвечал сэр Бомейн. - Когда я призову вас, вы должны будете со своими тридцатью рыцарями прибыть по моему наказу к королю Артуру и объявить себя его пленниками.
      - Мы в любое время готовы это сделать, - сказал Зеленый Рыцарь. - Тьфу, позор тебе, во имя диаволово, - сказала девица, - что столь благородный рыцарь выказывает послушание кухонному мужику!
      Так она с ним распрощалась, а потом говорит Бомейну:
      - Что ты преследуешь меня, кухонный мужик? Выбрось ты этот щит и копье и беги прочь. Я тебе во благовременье даю такой совет, а не то скоро станешь кричать "увы!". Ибо будь ты даже могуч, как сэр Ланселот, сэр Тристрам или добрый рыцарь сэр Ламорак, все равно тебе не пройти этим ущельем, которое называется Гиблый Проход.
      - Благородная девица, - отвечал Прекрасные Руки, - кто боится, пусть спасается бегством, ведь позор был бы мне повернуть теперь назад, когда я. уже так далеко с вами заехал.
      - Все равно, - сказала девица, - ты скоро повернешь назад, хочешь ты того или нет.
      10
     
      Проехали они еще немного и видят, возвышается башня, белая как снег, навесными бойницами на все стороны прорезанная, двойным рвом обведенная, а на воротах башни висят пятьдесят разного цвета щитов. Перед башней - просторный луг, а на лугу видно рыцарей и пажей без счета, и шатры, и подмости, ибо там назавтра предстояло быть большому турниру.
      А владелец той башни был в своих покоях, он увидел из окна девицу, карлика и рыцаря в полном вооружении.
      - Ну, да поможет мне Бог, - вымолвил он, - с этим рыцарем я выйду на поединок, ибо, сдается мне, это - странствующий рыцарь.
      Вот с поспешностью облачился он в доспехи и сел на коня. А когда сидел он в седле, со щитом на плече и с копьем в руке, то все у него было красное: и сбруя на коне, и латы на нем, и все остальное. Думается тому, что это брат его Черный Рыцарь, и он громким голосом его окликает:
      - Брат, что делаете вы в наших краях?
      - Нет, нет! - отозвалась девица. - Это не брат ваш, а кухонный мужик, вскормленный из милости при Артуровом дворе.
      - Пусть так, - отвечал Красный Рыцарь, - я все равно хочу поговорить с ним, прежде чем он поедет дальше.
      - Что вы! - вскричала девица. - Этот мужлан убил вашего брата. Сэр Кэй дал ему прозвище Прекрасные Руки, а конь под ним и доспехи принадлежали прежде вашему брату Черному Рыцарю. А еще он у меня на глазах одолел вашего другого брата - Зеленого Рыцаря. Теперь-то наконец вы должны ему отомстить, ибо я не могу от него избавиться.
      С тем разъехались рыцари в разные стороны и ринулись друг на друга на полном скаку. У обоих кони рухнули наземь. Но они высвободили ноги из стремян, выставили перед собой щиты и, обнажив мечи, стали наносить один другому жестокие удары - то там, то здесь, нападая, отступая, приседая, наседая и бросаясь друг на друга, точно два диких вепря, в продолжение двух часов. Наконец крикнула девица Красному Рыцарю:
      - Увы, благородный Красный Рыцарь! Вспомни свою неизменную боевую славу! Не позволяй кухонному мужику так долго против тебя стоять!
      Красный Рыцарь тут разъярился и удвоил свои удары и нанес Бомейну жесточайшие раны, так что кровь побежала на землю, и дивно было смотреть на столь отчаянный бой. Но под конец все же Прекрасные Руки поверг его на землю. И хотел уже его убить, как вскричал Красный Рыцарь:
      - Пощади, благородный рыцарь! Не убивай меня! Я сдаюсь во власть твою вместе с шестьюдесятью рыцарями, что находятся у меня на службе, и прощаю тебе все обиды, какие ты мне учинил: и смерть моего брата Черного Рыцаря, и поражение другого брата - Зеленого Рыцаря.
      - Бесполезно, - отвечал Прекрасные Руки. - Одно может тебя спасти: если моя дама станет просить меня о твоем спасении.
      И он сделал вид, будто сейчас отрубит ему голову.
      - Отпусти его, Бомейн, не надо его убивать, ведь он - благородный рыцарь и к тебе не питает вражды, если только ты сохранишь ему жизнь.
      Тут велел он Красному Рыцарю подняться на ноги и благодарить прекрасную девицу за свое избавление. А потом Красный Рыцарь стал приглашать их осмотреть его замок и там провести ночь. Девица дала на то свое согласие, и их приняли в замке с великим радушием.
      Но девица не переставая осыпала Бомейна унизительной бранью, и, слыша это, немало дивился Красный Рыцарь. В ту ночь он отрядил шестьдесят рыцарей сторожить гостя, чтобы ему не учинил никто ни обиды, ни позора.
      Наутро они прослушали обедню, утолили голод, и явился тогда Красный Рыцарь перед Бомейном с шестьюдесятью рыцарями, воздал ему почести и присягнул ему на верность и служение вместе со своими рыцарями.
      _ Я благодарю вас, - отвечал Прекрасные Руки. - Вы же вот что мне обещайте: по моему зову вы должны явиться перед господином моим королем Артуром изъявить ему верность и покорность.
      - Сэр, - сказал Красный Рыцарь, - я сам и моя дружина всегда готовы явиться по первому вашему зову.
      И снова пустился Прекрасные Руки в путь вслед за девицей, которая не переставала клясть его и поносить и осыпать самой жестокой бранью.
      11
     
      - Девица, - сказал ей Прекрасные Руки, - вы неучтивы, что так обращаетесь со мной, ведь, кажется, я сослужил вам хорошую службу, и хоть вы всякий раз грозились, что быть мне побитым встречными рыцарями, но всякий раз, несмотря на такую вашу похвальбу, были они повергнуты в прах и грязь. А потому прошу вас, не оскорбляйте меня больше; когда увидите, что я побит или сдался, тогда и гоните меня с позором, а до той поры, знайте, я вас не покину, ибо иначе я был бы уже вовсе глупец, что покинул вас, пока честь победы на моей стороне.
      - Ничего, - говорит она, - вот скоро встретишься ты с рыцарем, который за все воздаст тебе по заслугам, ибо он - доблестнейший рыцарь на свете, не считая короля Артура.
      - С превеликой охотою, - отвечал Прекрасные Руки. - Ведь чем доблестнее он, тем больше мне чести с ним сразиться.
      И вот в скором времени увидели они впереди город богатый и прекрасный, а перед городом раскинулся больше чем на милю прекрасный луг, свежевыкошенный и уставленный пестрыми, приятными глазу шатрами.
      - Вон там, - говорит девица, - находится господин этого города, и у него такой обычай: располагаться в погожие дни здесь на лугу, проводя время в турнирах и поединках. При нем всегда пятьсот рыцарей и благородных воинов, и они устраивают всевозможные игры и состязания, в каких только может подвизаться благородный муж.
      - Этого достославного лорда я бы очень хотел повидать.
      - Погоди, ты на него еще вдоволь наглядишься, - отвечала девица. И поскакала вперед, высматривая шатер лорда.
      - Вон, погляди, - наконец сказала она. - Видишь ли шатер, весь выкрашенный синей краской индиго? (И там, куда она указывала, все - и мужчины, и женщины, и лошади, и щиты с перевязями, и копья, - все было синего цвета.) Его имя - сэр Персиант Индийский, это величайший из рыцарей, каких ты когда-либо встречал.
      - Возможно, что и так, - отвечал Прекрасные Руки, - но каким бы могучим рыцарем он ни был, я все равно не покину этого поля до тех пор, пока не увижу его под щитом.
      - Глупец! - воскликнула она. - Лучше спасайся, пока еще есть время.
      - Зачем? - отвечал Бомейн. - Раз он такой благородный рыцарь, как говорите вы, то он не набросится на меня со своими людьми, ну а если они будут выходить на меня по одному, то я ему ни в чем не уступлю.
      - Тьфу! - говорит девица. - Надо же, чтобы какой-то вонючий кухонный мужик так выхвалялся!
      - Девица, - сказал он, - дурно вы поступаете, что так надо мной глумитесь, ибо я предпочел бы сразиться в пяти поединках, чем подвергаться таким оскорблениям. Пусть он выходит против меня, и тогда посмотрим, насколько он страшен.
      - Сэр, - сказала тогда она, - я дивлюсь тебе. Какого ты роду и откуда прибыл, что так смело говоришь, да и действовал смело у меня на глазах? Потому-то я и прошу тебя: спасайся, пока еще можно, ибо и сам ты, и конь твой немало сегодня уже потрудились, мне же страшно дольше медлить вдали от замка. Ведь нам осталось до места осады лишь семь миль и все опасности мы уже миновали, кроме этой последней, вот почему я так сильно страшусь, как бы тебе здесь не пострадать. И потому я хочу, чтобы ты поспешил прочь отсюда и не был побит и изувечен этим могучим рыцарем. Но знай, что сэру Персианту Индийскому далеко до того рыцаря, что осаждает мою госпожу.
      - Ну, что до этого, - отвечал Бомейн, - то уж будь как будет, но раз уж я съехался столь близко с этим рыцарем, то не могу не помериться с ним силою прежде, чем мы расстанемся, не то позор мне будет, что я от него убежал. А потому, благородная девица, не бойтесь: с Божией помощью я так отделаю этого рыцаря, что покончу с ним к исходу второго часа после полудня, и мы еще засветло поспеем на подмогу к осажденной даме.
      - Ах, Иисусе, дивно мне, что вы за человек. Ибо не иначе как вы благородного происхождения, потому что ни одна женщина так не глумилась, не издевалась над рыцарем, как я над вами, вы же переносили все с неизменной учтивостью, а это дается лишь людям благородной крови.
      - Любезная девица, - отвечал Бомейн, - немногого стоит тот рыцарь, который не выказывает кротости даме. Что ни говорили вы мне, я не придавал словам вашим значения - ведь чем больше вы меня бранили, тем больше возрастал мой гнев, а я обращал его на тех, с кем сражался. Брань, которой вы меня незаслуженно осыпали, только подвигала меня на храбрый бой и была мне на пользу, она внушала желание отличиться и выказать себя таким, какой я в самом деле есть. Ведь как ни по душе мне было кормиться при дворе короля Артура, я бы, наверно и в другом месте снискал себе пропитание, но я, может быть, просто высматривал Себе товарищей. Как-нибудь в другое время еще откроется, рыцарского я роду или нет. Пока же помните, любезная девица, что службу я сослужил вам рыцарскую и, быть может, еще не так вам послужу, прежде чем нам расстаться.
      - Увы! - сказала она, - любезный Бомейн, простите мне все обиды, что я вам причинила.
      - Со всей моей охотой, - отвечал он, - я вам прощаю, ибо вы поступали так, как должно вам было поступать, и ваша брань была мне в удовольствие. Прекрасная девица, - сказал Бомейн, - раз вы теперь предпочитаете обращаться со мной ласково, знайте, что душа моя этому радуется, и сдается мне, нет на свете рыцаря, которого бы я теперь не одолел.
      12
     
      Между тем сэр Персиант Индийский их заметил, как они остановились на лугу и беседовали, и по-рыцарски послал к нему узнать, с миром ли он туда приехал или же с войной.
      - Передай господину своему, что это - как он захочет, мне же все равно.
      Посланный возвратился к сэру Персианту и передал ему тот ответ.
      - Ах так! Тогда я вступаю с ним в поединок, и мы будем биться до последнего.
      И он облачился в доспехи и выехал против Бомейна.
      Увидав это, изготовился сэр Бомейн, и они ринулись друг на друга во весь опор, сшиблись что было мочи, и сломались у обоих копья на три куска каждое, и кони под ними обоими рухнули наземь. Проворно высвободили они ноги из стремян, выставили перед собой щиты, обнажили мечи и стали осыпать друг друга могучими ударами без счета и так друг на друга наскакивали, что, случалось, падали ничком на землю.
      Так рубились они два часа с лишком, и уже щиты у них и панцири были иссечены, и во многих местах были они оба поранены. Но под конец сэр Бомейн пробил ему бок, и он стал понемногу отступать, хотя долго еще по-рыцарски вел с ним бой. Но вот наконец, хотя и не по душе ему то было, Бомейн ударил сэра Персианта сверху по шлему, так что рухнул тот ничком наземь, а он сверху на него прыгнул и, распутав завязки его шлема, приготовился его убить. Тут признал сэр Персиант свое поражение и запросил пощады. И девица подъехала, стала просить за сэра Персианта.
      - Я сохраню ему жизнь с охотою, - сказал Бомейн Прекрасные Руки, - ибо прежалостно было бы, чтобы такой благородный рыцарь должен был умереть.
      - Грамерси, - сказал сэр Персиант. - Теперь я точно знаю, что это вы убили моего брата Черного Рыцаря у Черного боярышника. Достославный рыцарь то был! Звали же его - сэр Перард. И еще уверился я, что это вы нанесли поражение второму моему брату, Зеленому Рыцарю, по имени сэр Пертолип. Вы же победили и третьего моего брата, Красного Рыцаря - сэра Перимона. И вот теперь, сэр, вы победили и меня. Вот что я готов сделать вам в угоду: я присягну вам на верную службу вместе с сотней моих рыцарей и мы всегда будем у вас в распоряжении, готовые ехать куда вам угодно по первому вашему слову.
      И они вошли в шатер сэра Персианта и пили там вино и ели: пряные яства.
      А потом сэр Персиант уложил его на ложе отдыхать до ужина, а после ужина уложил его спать. Когда же сэр Бомейн уже улегся в постель, - а у сэра Персианта была дочь, прекрасная собой девица восемнадцати лет, вот он и призвал ее к себе и повелел ей, с отцовского благословения, взойти к тому рыцарю на ложе.
      - Лягте с ним рядом, дочь моя, и не отпугивайте его, но будьте с ним приветливы и ласковы, заключите его в свои объятья и поцелуйте, да смотрите, чтобы все было сделано, как я повелеваю, если дороги вам моя любовь и доброе расположение.
      Так и сделала дочь сэра Персианта, как наказал ей отец: она приблизилась к ложу сэра Бомейна, тихонько разделась и легла с ним рядом. Проснулся он, увидел ее и спрашивает, кто она такая.
      - Сэр, - она отвечает, - я дочь сэра Персианта, я пришла по повелению моего отца.
      - Вы девица или замужняя дама?
      - Сэр, - отвечает она, - я чистая девственница.
      - Господь меня упаси, - говорит он, - чтобы я вас лишил девственности и тем причинил сэру Персианту столь великий стыд! И потому прошу вас, любезная девица, встаньте с этого ложа - или же придется встать мне.
      - Сэр, - сказала она, - я ведь явилась сюда не по моей воле, - но по отцовскому велению.
      - Увы! - сказал сэр Бомейн. - Позор был бы мне, рыцарю, если бы я причинил вашему отцу такое бесчестие.
      Он поцеловал ее, и она удалилась и, придя к отцу своему сэру Персианту, поведала ему все, как и что с ней было.
      - Истинно, - сказал сэр Персиант, - кто бы он ни был, он муж благороднейший.
      Здесь мы оставляем их до утра.
      13
     
      А наутро сэр Бомейн и его дама отслушали обедню, утолили голод и стали прощаться.
      - Любезная девица, - сказал сэр Персиант, - куда везете вы с собой этого рыцаря?
      - Сэр, - отвечала она, - этот рыцарь едет к Замку Угроз, в котором терпит осаду моя сестра.
      - А-а, - сказал сэр Персиант, - знаю, ее осаждает Рыцарь Красного Поля, самый беспощадный, свирепый рыцарь, какого я только встречал на земле, и человек, не ведающий милосердия. К тому же, говорят, в нем сила семи мужей. Спаси вас Бог, сэр Бомейн, от этого рыцаря, но он жестоко утесняет ту даму, а это великой жалости достойно, ибо она - одна из прекраснейших дам на свете, и вижу я, ваша дама - ее сестра.
      - Ваше имя не Лионетта?
      - Да, сэр, так меня зовут, а госпожа моя сестра зовется леди Лионесса.
      - Вот что я вам скажу, - говорит сэр Персиант, - этот Красный Рыцарь Красного Поля давно обложил ее замок, скоро два года стоит он осадой, и он уже много раз мог бы его взять, но он все тянет и медлит, ибо хочет дождаться, чтобы приехал биться с ним в поединке сэр Ланселот Озерный, или сэр Тристрам, или же сэр Ламорак Уэльский, или же сэр Гавейн, вот потому-то он и продолжает осаду. А теперь, господин мой, - сказал сэр Персиант Индийский, - поезжайте с легким сердцем и с тяжелой рукой, ибо вам предстоит сразиться с достойнейшим противником.
      - Вот посмотрите, как я с ним управлюсь, - сказал сэр Бомейн.
      - Сэр, - сказала тут девица Лионетта, - я прощу вас за этого благородного юношу: посвятите его в рыцари, прежде чем ему драться с Красным Рыцарем.
      - Я готов со всей моей охотою, - отвечал сэр Персиант. - Если только он согласен принять посвящение в Рыцарский Орден от такого незнатного человека, как я.
      - Сэр, - отвечал Бомейн, - я вас благодарю, но мне уже посчастливилось в этом: сам сэр Ланселот Озерный посвятил меня в рыцари.
      - О! - воскликнул сэр Персиант, - более почетного посвящения не могли бы вы удостоиться, ибо среди всех рыцарей он должен быть назван главою рыцарства, и по всему свету идет молва, что славу истинного рыцарства разделили между собой три рыцаря: сэр Ланселот Озерный, сэр Тристрам Лионский и сэр Ламорак Уэльский. Эти трое - из рыцарей славнейшие, но есть и много других благородных рыцарей, как сэр Паломид-Сарацин, сэр Сафир, его брат; а также сэр Блеоберис и его брат, сэр Бламур Ганский; и сэр Борс Ганский, и сэр Эктор Окраинный, и сэр Персиваль Уэльский. Эти все и еще многие - благородные рыцари, но нет среди них ни одного со столь славным именем, как те трое. А потому да пошлет вам Господь Удачи, - так сказал сэр Персиант, - ибо, если вы одолеете Красного Рыцаря, будете вы почитаться четвертым рыцарем в мире.
      - Сэр, - отвечал Бомейн, - мне бы очень хотелось приобрести рыцарскую славу и доброе имя. Знайте, что я из хорошего рода, смело могу сказать, что отец мой - благородный барон. И если вы обещаете хранить это в тайне, и эта благородная девица тоже, я открою вам, кто я таков и из какого рода.
      - Мы не выдадим вас, - сказали они оба, - пока вы сами того не пожелаете, клянемся нашей верою в Иисуса.
      - Истинно, - сказал он тогда, - мое имя - сэр Гарет Оркнейский, и король Лот мне отец, и мать моя - сестра королю Артуру, имя же ее - леди Моргауза. Сэр Гавейн мне приходится братом, а также сэр Агравейн и сэр Гахерис, я из них всех меньший. Но ни сам король Артур, ни сэр Гавейн не знают, кто я.
      14
     
      Между тем, как рассказывается в Книге, та дама, что находилась в осажденном замке, была извещена карликом о приближении своей сестры и о том, что с нею едет рыцарь и как они благополучно преодолели все опасности в пути.
      - А что он за человек? - спросила дама.
      - Он истинно благородный рыцарь, госпожа, - отвечал ей карлик. - Он еще совсем юн, но собою хорош, какого краше не встретишь.
      - Кто же он таков и откуда родом? - спросила дама. - И от кого он принял посвящение в рыцари?
      - Госпожа, - отвечал карлик, - он приходится сыном королю Оркнейскому, но имени его я вам пока не назову; однако знайте, что в рыцари его произвел сэр Ланселот, ибо ни от кого другого он не соглашался принять посвящение, и что сэр Кэй прозвал его Бомейн Прекрасные Руки.
      - А как он ушел от братьев сэра Персианта?
      - Так, как должно благородному рыцарю. А сначала он еще двоих рыцарей убил у брода.
      - Ах! - сказала она. - То были два славных рыцаря, но немилосердные убийцы. Одного из них звали сэр Герард де Брюс, а другого сэр Арнольд де Брюс.
      - После того, госпожа, он повстречался с Черным Рыцарем и убил его в честном бою и дальше поехал, взяв его коня и доспехи, и бился с Зеленым Рыцарем и его в честном бою одолел. Так же обошелся он и с Красным Рыцарем, а потом тем же самым образом и с Синим Рыцарем, одолев его в честном поединке.
      - Так, значит, - сказала дама, - он победил сэра Персианта Индийского, одного из благороднейших рыцарей в мире.
      - Истинно, госпожа, - отвечал карлик, - он одолел всех четверых братьев и Черного Рыцаря убил, но он свершил и еще многое - он поверг сэра Кэя и оставил его лежать на земле замертво; и еще он вел великий поединок с сэром Ланселотом, и они разошлись полюбовно, и вот тогда-то сэр Ланселот и посвятил его в рыцари.
      - Карлик, - сказала дама, - я радуюсь этим вестям. А потому отправляйся поскорее в отшельническую обитель, что находится тут неподалеку на моих землях, и захвати с собою моего вина в двух бутылях из серебра - в них вмещается по два галлона, - а также два каравая хлеба вместе с жирным жарким из оленины и изысканно приготовленной дичью; и еще вот я даю тебе золотой кубок, богато украшенный драгоценными камнями. Ты отнеси все это к моему отшельнику и передай ему прямо в руки. А после возвращайся к моей сестре, приветствуй ее от меня сердечно, а также передай мой поклон тому любезному рыцарю и пригласи его отведать еды и питья и набраться свежих сил. Да скажи ему, что я благодарю его за его благородство и доброту, что он взял на себя такой труд ради меня, которая ни разу не оказала ему ни щедрости, ни любезного приема. Пусть он мужается и воспрянет духом, ибо ему предстоит встреча с рыцарем доблестным, но не знающим ни учтивости, ни благородства; ни доброты; ему нет дела ни до чего, кроме убийства, вот почему я не могу его хвалить и не могу полюбить его.
      Карлик с ней расстался и возвратился к сэру Персианту. Он застал еще у него девицу Лионетту и сэра Бомейна и пересказал им все, что вы сейчас слышали. Они стали прощаться с сэром Персиантом, но он сел на низкорослую лошадь и проводил их до дороги и поручил их Господу.
      Вот в недолгом времени цриехали они в отшельничью обитель, там пили они вино и угощались жареной олениной и другой дичью. Когда же они насытились, карлик взял порожние бутыли и кубок и привез их обратно в замок. Но по дороге повстречался ему Красный Рыцарь Красного Поля и спрашивает, откуда он едет и где был.
      - Сэр, - отвечает карлик, - я ездил с сестрой моей госпожи, владелицы замка, а она побывала при дворе короля Артура и везет с собою оттуда рыцаря.
      - Ну, я думаю, напрасны все ее труды и пропадут они даром, ибо, привези она с собою даже сэра Ланселота, сэра Тристрама, сэра Ламорака или сэра Гавейна, все равно, сдается мне, я ни перед кем из них не оплошаю.
      - Возможно, что и так, - отвечал карлик, - но только этот рыцарь преодолел все опасности на пути, убил Черного Рыцаря и еще двоих и победил в поединках Зеленого Рыцаря, Красного Рыцаря и Синего Рыцаря.
      - Так, значит, он один из тех четверых, что я сейчас тебе назвал?
      - Нет, - отвечал карлик, - но он - королевский сын.
      - Как же его имя? - вопрошал Красный Рыцарь Красного Поля.
      - Этого я вам не скажу, но сэр Кэй прозвал его в насмешку Бомейн Прекрасные Руки.
      - Ну, мне нет дела до того, кто он таков, - промолвил рыцарь, - все равно я с ним скоро разделаюсь, и, когда я его одолею, он погибнет позорной смертью, как и многие другие до него.
      - Жаль, если это будет так, - сказал карлик, - и жаль, что вы ведете с благородными рыцарями столь постыдную войну.
      15
     
      А теперь мы оставляем этого рыцаря и карлика и поведем речь о Бомейне Прекрасные Руки, который всю ночь провел в хижине отшельника. На заре прослушали они с девицей Лионеттой обедню, утолили голод, сели на коней и поскакали через густой лес. Вот выезжают на равнину и видят, стоит там множество шатров и палаток и высится посреди прекрасный замок, а вокруг дым клубится и слышен великий шум. Подъезжают они поближе к осажденному замку, и видит сэр Бомейн, что вокруг на высоких деревьях висят повешенные рыцари в полном облачении, и щиты у них на шее, и мечи на поясе, и золоченые шпоры на пятках. Так висело там на позорище чуть не сорок рыцарей в полных доспехах. Упало сердце у сэра Бомейна, и спрашивает он:
      - Что это значит?
      - Добрый сэр, - отвечает девица, - не падайте духом, как ни ужасен этот вид, напротив того, мужайтесь, иначе мы погибли. Ведь все эти рыцари прибыли сюда к осажденному замку на выручку моей сестре даме Лионессе, но когда Красный Рыцарь Красного Поля одерживал над ними верх, он всякий раз казнил их этой позорной казнью без пощады. Таким же образом он поступит и с вами, если только вы не возьмете над ним верх.
      - Упаси меня Иисусе, - сказал сэр Бомейн, - от столь низкой смерти и оружие мое от позора. Чем кончить так, уж лучше пасть в честном бою.
      - Оно и лучше, - сказала девица. - Но смотрите не доверяйте ему, ему неведомо благородство. У него в мыслях только убийства и позорные казни. А это жаль, - сказала девица, - ибо он муж собою видный и рыцарь предоблестный и ему принадлежат многие земли и богатые владения.
      - Истинно, - сказал сэр Бомейн, - быть может, он и доблестный рыцарь, но он привержен к низким обычаям, и удивления достойно, что он так долго оставался невредим, просто ни одному из благородных рыцарей господина моего короля Артура не случалось с ним сразиться.
      Поскакали они дальше и подъехали ко рву. Видят, высятся вдоль рвов крепкие стены, а под стенами расположились многие могучие бароны и кругом громко играют и поют менестрели. А с другой стороны ударяют в стены морские волны, а на них качаются корабли, и матросы громко кричат свое "Эгей! Тяни, подымай!".
      И там поблизости росло дерево сикомора, а на нем висел рог, столь огромный, что им такого видеть не "случалось; он был сделан из слоновой кости, и Рыцарь Красного Поля его там повесил для того, чтобы кто из странствующих рыцарей туда прибудет, в тот рог бы затрубил, и он тогда изготовится и выйдет с ним на поединок.
      - Но молю вас, сэр, - сказала девица, - не трубите в этот рог раньше, чем настанет полдень, ибо сейчас еще утро и сила его возрастает, а в нем, говорят, силы на семерых.
      - Ах, любезная девица, позор вам! Больше никогда не говорите мне таких речей, ибо, каким бы доблестным рыцарем он ни был, я не уступлю ему, даже когда он в самой силе, - либо завоюю себе чести в честном бою, либо же погибну на поле рыцарской смертью.
      С тем пришпорил он коня, подскакал прямо к сикоморе и так сильно дунул в тот рог, что откликнулось, загудело и в замке, и в стане осаждающих. Из шатров и палаток повыскакивали во множестве рыцари, а те, кто находились в замке, стали выглядывать из-за стен и из окон.
      А Красный Рыцарь Красного Поля облачился поспешно в доспехи, двое баронов нацепили ему на пятки шпоры, и все на нем было кроваво-красное: и латы, и меч, и щит. Шлем ему на голову надел и пристегнул граф, и привели ему коня красного и подали красное копье. Выехал он на лужайку перед замком, чтобы и в замке, и в его лагере могли видеть поединок.
      16
     
      - Сэр, - обратилась девица Лионетта к Бомейну, - глядите веселее и радуйтесь, ибо вон он, ваш смертельный враг, а вон у того окна стоит госпожа сестра моя, дама Лионесса.
      - Где? - спросил сэр Бомейн.
      - А вон там, - отвечала девица и указала пальцем.
      - Воистину, - сказал Бомейн, - она кажется мне самой прекрасной изо всех когда-либо виденных мною дам. И право, - сказал он, - лучшего не надобно мне случая, чтобы отличиться в поединке, ибо она будет моей дамою и ради нее я сейчас иду в бой.
      И с тем обратил он к ее окну лицо свое с любезным и радостным видом, а эта дама, госпожа Лионесса, сделала ему глубокий реверанс, до самой земли, воздев кверху ладони. Но тут окликнул Бомейна Красный Рыцарь и сказал:
      - Сэр рыцарь, оставь эти взгляды и смотри лучше на меня - таков тебе мой совет, ибо знай: она - моя дама и ради нее я провел уже немало храбрых поединков.
      - Если и так, - отвечал сэр Бомейн Прекрасные Руки, - то, сдается мне, это был напрасный труд, ибо ей не мило твое общество, любить же ту, которая не любит тебя, - великое неразумие. Если бы я не видел, что она радуется моему приезду, я бы еще подумал, прежде чем идти за нее на бой. Но по осаде этого замка я могу судить, что к тебе она вовсе не стремится. И потому говорю тебе, Красный Рыцарь: я ее люблю и освобожу ее либо же за нее погибну.
      - Ты осмеливаешься так говорить? - вскричал Красный Рыцарь. - Я думал, тебя образумит вид тех рыцарей, висящих на деревьях.
      - Стыд и позор тебе, - отвечал Бомейн, - что говоришь ты такие слова и совершаешь столь низкие поступки! Ведь этим ты позоришь себя и все рыцарство. Так знай и не сомневайся, что ни одна дама тебя не полюбит, если узнает тебя и твои подлые обычаи. Ты думал, что вид повешенных рыцарей меня испугает? Ну нет, ошибся ты! Позорное это зрелище только питает мою храбрость и ожесточает против тебя мое сердце гораздо сильнее, чем если бы ты был честным и благородным рыцарем.
      - Готовься к бою! - вскричал Красный Рыцарь. - Довольно с меня твоих речей.
      Вот наставили они копья и ринулись друг на друга со всей, сколько в них было, мощью. Ударили один другого в середину щита, так что лопнули подпруги, пахвы и нагрудники, и свалились оба на землю, не выпустив из рук поводьев. Долго лежали они так, совсем оглушенные, и уже все в замке и на поле думали, что они сломали себе шеи.
      И многие говорили, среди осаждающих и среди осажденных, что неизвестный этот рыцарь - муж великой силы и доблестный боец, "ибо доныне не видали мы рыцаря, который мог бы помериться силами с Красным Рыцарем Красного Поля". Так говорили люди и за стенами, и у шатров.
      Но тут они вскочили на ноги с легкостью и проворством, высвободив ноги из стремян и бросив поводья, выставили перед собой щиты и обнажили мечи и налетели друг на друга, точно дикие львы, и нанесли один другому по шлему два таких удара, что оба пошатнулись и отступили на два шага. Но тут же опомнились, снова ринулись в бой и вырубали один у другого из лат и щитов немало больших кусков, разбрасывая их по всему полю.
      17
     
      Так бились они, а между тем уже миновал полдень, но ни тот, ни другой не помышляли о конце поединка, покуда наконец оба вовсе не задохнулись, и тогда остановились они друг против друга и стояли качаясь, едва держась на ногах, клонясь к земле, громко и тяжко дыша и истекая кровью, так что чуть .не все, кто там был, плакали от жалости. Но, немного передохнув, вновь ринулись они в бой, наседая, приседая, разя и рубя, точно два диких вепря. То вдруг бросались с разбегу и сшибались, как два оленя, так что падали оба ничком на землю, а то вдруг в сумятице боя вместо собственного меча хватались за меч противника.
      Так продолжалось до самой вечерни, и ни один из тех, кто там был, не мог сказать, который возьмет верх в поединке. Доспехи на них были все иссечены, так что просвечивали голые бока, и другие части тела были у них обнажены, но нагие места защищали они оружием от ударов. Красный Рыцарь был в бою хитер, и это научило сэра Бомейна уму-разуму, но дорогой ценой заплатил он за такую науку.
      Вечером согласились они оба на передышку и сели друг против друга тут же на двух невысоких кочках. Оба отстегнули и сняли шлемы, чтобы освежиться прохладным ветром, ибо их пажи постоянно находились поблизости, готовые по первому знаку снять с них доспехи или же снова надеть, когда им прикажут. Когда же, обнажив голову, сэр Бомейн обратил взор вверх, к тому окну, он увидел в нем прекрасную даму Лионессу, и она так на него посмотрела, что вновь стало у него на сердце радостно и легко. И тогда призвал он Красного Рыцаря Красного Поля снова готовиться к бою.
      - И будем мы биться до последнего!
      - С превеликой охотою, - отвечал рыцарь.
      Вот опять пристегнули они свои шлемы, отослали прочь пажей и, сойдясь, стали рубиться снова. Но Красный Рыцарь Красного Поля выждал и налетел на него сбоку и поранил ему ладонь, так что выпал у него меч из руки. Тут нанес он ему и второй удар - по шлему, и упал Бомейн ничком на землю, а Красный Рыцарь навалился на него сверху, чтобы не дать ему подняться.
      И тогда вскричала громким голосом девица Лионетта:
      - О, сэр Бомейн! Где же твоя храбрость? Увы! Госпожа моя сестра глядит на тебя, и она так плачет и рыдает, что при виде ее у меня разрывается сердце.
      Услыхал сэр Бомейн такие ее речи, он собрал всю свою могучую силу, вскочил на ноги, проворно прыгнул к своему мечу, схватил его, сжал в руке и, повернувшись, бросился на красного Рыцаря, и возобновили они свой смертный бой.
      Но теперь сэр Бомейн удвоил силу своих ударов, он осыпал того ударами, так что выпустил Красный Рыцарь свой острый меч. Тут ударил его Бомейн по шлему, и упал тот на землю, а сэр Бомейн навалился на него сверху и, отстегнув ему шлем, хотел уже его убить. И тогда признал тот свое поражение и стал просить пощады, громким голосом говоря:
      - О благородный рыцарь, я сдаюсь на твое милосердие!
      Но сэр Бомейн вспомнил всех тех рыцарей, что были им позорно повешены, и сказал:
      - Честь моя не позволяет мне сохранить тебе жизнь, потому что ты обрек позорной смерти стольких благородных рыцарей.
      - Сэр, - промолвил Красный Рыцарь, - опустите ваш меч - и вы узнаете причину, по какой я обрек их всех позорной смерти.
      - Говори! - сказал сэр Бомейн.
      - Сэр, некогда я любил одну прекрасную даму, у которой были убиты братья, и она сказала мне, что их убил сэр Ланселот Озерный либо же сэр Гавейн, и молила меня во имя моей любви к ней, чтобы я поклялся ей своим рыцарским достоинством не складывать ни на день оружия, покуда не встретится мне один из них, и всякого, кого я одолею в бою, чтобы обрекал я на постыдную смерть. И я поклялся ей, что буду чинить позор и смерть рыцарям Артура и тем двоим отомщу. И еще, сэр, я сейчас открою вам, что каждый день до полудня сила моя возрастает в семь раз.
      18
     
      Между тем собрались туда многие графы, и бароны, и благородные рыцари и просили за того рыцаря, чтобы он сохранил ему жизнь и сделал его своим пленником. Они встали перед ним на колени и молили о пощаде.
      - И право, сэр, - говорили все, - разумнее вам принять от него присягу на верность и служение и чтобы он держал свои земли от вас, чем убивать его, ибо от его смерти не будет вам никакого проку, а что он сотворил обид, того не изменишь. И потому пусть лучше он все обиды искупит, мы же станем вашими людьми и присягнем вам на верную службу.
      - Любезные лорды, - отвечал Бомейн Прекрасные Руки, - знайте, что мне бы очень не хотелось убивать этого рыцаря, хоть он сотворил много зла и позора. Но поскольку все это он совершил по велению дамы, я виню его уж не так сильно, и ради вас я его согласен отпустить. Но жизнь ему будет сохранена лишь вот на каком условии: пусть он пойдет в замок и сдастся на милость его владелицы, и если она его простит, то и я готов, но только пусть он возместит ей за все утеснения, какие чинил он ей и ее землям. А когда это будет сделано, он еще должен отправиться ко двору короля Артура и там испросить прощения у сэра Ланселота и сэра Гавейна за то зло, что он против них питал.
      - Сэр, - промолвил Красный Рыцарь, - все это я сделаю, как вы мне повелеваете, и в том получите вы надежные поручительства и залоги.
      И, представив залоги и заверения, он присягнул ему на верную службу и подчинение, и с ним - все его графы и бароны.
      Тогда пришла к сэру Бомейну дева Лионетта, она совлекла с него доспехи, осмотрела и промыла ему раны и остановила кровь, и так же обошлась она с Красным Рыцарем Красного Поля. А после того они десять дней пролежали там в палатках, набираясь сил и залечивая раны. И Красный Рыцарь наказал своим баронам и слугам, чтобы они как могли угождали сэру Бомейну и делали все, что он прикажет. А в недолгом времени пошел Красный Рыцарь в замок, на поклон к госпоже, и она смилостивилась над ним, получив надежные залоги и заверения, что всякий ущерб от него ей будет возмещен, на что бы она ни пожаловалась. А он после того собрался в путь и прибыл ко двору короля Артура; и там открыто Красный Рыцарь отдался на милость сэра Ланселота и сэра Гавейна и при всем народе поведал о том, как он был побежден в поединке и кем, а также перечислил он все прежние битвы Бомейна, от первой и до последней.
      - Иисусе милосердный, - вскричали король Артур и сэр Гавейн. - Вот диво! Он - столь славный рыцарь, какого же он роду?
      - Не дивитесь, - отвечал им сэр Ланселот. - Вы, скоро узнаете, что он самого высокого роду. Что же до силы его и мужества, то, право, мало кто из ныне живущих мог бы с ним сравниться силою и благородной доблестью.
      - Сдается нам, - сказал король Артур, - что вам уже известно его имя и откуда он родом.
      - Надо думать, что так, - отвечал сэр Ланселот. - А иначе я не дал бы ему своего посвящения в высокий Орден Рыцарства. Но он тогда взял с меня обещание не открывать его тайну, пока он сам того не пожелает или же пока она не откроется через кого-нибудь другого.
      19
     
      Теперь возвратимся мы к сэру Бомейну, который в это время просил девицу Лионетту, чтобы ему увидеться с ее госпожой.
      - Сэр, - отвечала она, - я и сама очень хотела бы, чтобы вы с ней увиделись.
      Вот облачился сэр Бомейн во все доспехи, сел на коня, подхватил копье и поскакал прямо к замку. Но подъехав к воротам замка, он увидел там вооруженных людей, и они подняли разводной мост и опустили на воротах железную решетку. Подивился он тому, что они не дают ему войти в замок, поднял голову и увидел в окне прекрасную даму Лионессу, и она ему громким голосом сказала так:
      - Поезжай своей дорогою, сэр Бомейн, ибо пока еще не будет тебе моей любви: сначала должен ты приобрести славу одного из достойнейших рыцарей мира. Потому поезжай и завоюй себе чести и славы, а ровно через двенадцать месяцев ты услышишь новые вести.
      - Увы, любезная госпожа! - сказал сэр Бомейн Прекрасные Руки. - Не заслужил я от вас такого холодного приема. Я-то надеялся, что вы встретите меня с великим радушием, ведь я по мере моих сил заслужил вашу благодарность. И право же, я заплатил за вашу любовь немалой толикой своей крови.
      - Любезный, учтивый рыцарь, - отвечала дама Лионесса, - не гневайтесь и не будьте чересчур поспешны в своем суде, ибо знайте, что подвиги ваши бранные и верная любовь не напрасны, ибо я ценю вашу доблесть и мужество, ваше благородство и доброту, как и должно их ценить. Поэтому поезжайте своим путем, да смотрите не падайте духом, ибо все будет к лучшему и вам во славу; и - видит Бог! - двенадцать месяцев скоро пролетят. Я же, верьте мне, любезный рыцарь, буду вам верна и никогда не изменю, я до самой смерти буду любить лишь вас и больше никого.
      С этими словами она отвернулась от окна, и сэр Бомейн поехал прочь от замка в великой печали. Он скакал, сам не зная куда и не разбирая дороги, покуда не спустилась ночная тьма. И случилось как раз, что он выехал к хижине бедняка, и там расположился он на ночлег. Но только не было в ту ночь покоя сэру Бомейну, он метался и ворочался на ложе от любви к этой даме - владелице замка.
      А утром он сел на коня и ехал, покуда солнце не поднялось совсем высоко, и выехал на берег широкой реки, а там спешился и лег спать, голову положив на щит, коня же поручив карлику и наказав ему караулить всю ночь до следующего утра.
      А теперь мы обратимся к той даме - владелице замка. Она день и ночь думала о сэре Бомейне. Вот призвала она к себе брата своего сэра Грингамура и заклинала его как только могла, если любит он ее, чтобы поскакал он за сэром Бомейном.

К титульной странице
Вперед
Назад