Строгановы // Гавлин М. Л. Российские предприниматели и меценаты. – М., 2005. – С. 12-29.
 
      ПРОИСХОЖДЕНИЕ СТРОГАНОВЫХ
      Наиболее ранняя версия происхождения рода Строгановых – от мурзы Золотой Орды – принадлежит голландскому бургомистру и ученому человеку Николаю Витзену, который повествование о происхождении Строгановых в свою очередь заимствовал из сочинений голландского купца Исаака Массы, писавшего о России еще в 1609 году. Согласно этой легенде, родоначальник Строгановых был близким родственником жившего в XIV веке татарского хана, по иным утверждениям – даже его сыном. Посланный ханом на службу к великому князю Дмитрию Донскому в Москву, он, «прилежно рассуждая о вере Христа Спасителя, пожелал принять закон христианский, и при крещении был наречен Спиридоном». Крещеный мурза снискал расположение Дмитрия Ивановича. «Крещения же ради великий князь паче его возлюбил и одарил по достоинству многими дары», выдав за него свою близкую родственницу (по одной версии – дочь, по другой – племянницу).

Узнав о крещении мурзы, хан потребовал его возвращения, затем выдачи, но дважды получил отказ, и «сим ответом не быв доволен... послал на границы российские множество вооруженных татар и повелел разорить российские заселения огнем и мечом». Дмитрий Донской выслал против них «знатный отряд» под предводительством Спиридона; произошла стычка, и хотя «россияне и сильное действие имели», тем не менее, были разбиты, а Спиридон взят в плен. Сделав безрезультатные попытки склонить его к принятию старой веры, хан велел «привязать его к столбу, тело на нем изстрогать, а потом, всего на части изрубя, разбросать», что и было тотчас исполнено. Такова легендарная история о родоначальнике Строгановых.
      Дата мученической кончины Спиридона в составленной при Петре Великом родословной Строгановых отнесена к 1395 (6903) году. Родившийся вскоре после его смерти сын был наречен Козьмою, а по фамилии в память мученической кончины отца прозван Строгановым или Строгоновым (от слова «строгать»). Этот рассказ был повторен историками XVIII века Г. Ф. Миллером и М. М. Щербатовым. Н. М. Карамзин первым высказал сомнение в его верности, по крайней мере, в некоторых вопросах, хотя и признавал происхождение Строгановых из Орды.
      Более определенно высказался по этому поводу историк Н. Г. Устрялов в своей книге по истории строгановской династии, написанной в 1842 году по заказу графини Софьи Владимировны Строгановой. В распоряжение историка были предоставлены документы вотчинного строгановского архива. По его мнению, «гораздо вероятнее другое предание, сохранившееся в одном сборнике Кирилло-Белозерского монастыря», о происхождении Строгановых «из дома Добрыниных от стародавней фамилии новгородской». По мнению Устрялова, несомненно то, что в Устюжском и Сольвычегодском уездах, старинных новгородских областях, Строгановы с незапамятных времен владели обширными оброчными статьями. Называет ошибкой он и другое распространенное среди историков мнение, что Строгановы до пожалования им Петром I баронского титула были купцами. Они «имели особенное звание, исключительно им принадлежащее, звание «именитых людей»; составляли особенное почетное сословие, для других недоступное».
      Впоследствии историки окончательно отвергли легенду о мурзе-родоначальнике и приняли версию о том, что Строгановы – выходцы из земель Великого Новгорода; родоначальником же их был некий Спиридон, живший во времена Дмитрия Донского. Внук Спиридона, Лука Кузьмич, уже упоминается в актах как владетель нескольких оброчных статей в Двинской земле. Ему же приписывают выкуп из татарского плена у казанского хана Улу-Махмета великого князя московского Василия Темного.
      Но и версия о новгородском происхождении Строгановых позднее вызвала у историков сомнения. Хотя первые Строгановы – Спиридон, Кузьма, Лука и Федор – упоминались в летописях соответственно под 1381, 1395, 1424 и 1461 годами, но документальных сведений об их происхождении почти не сохранилось. И новгородское происхождение строгановской фамилии не имеет достаточных доказательств. Наиболее авторитетной является гипотеза, согласно которой Строгановы происходили из крестьян, с древних времен живших на землях Великого Устюга. С XIII века эти земли практически входили в состав Суздальского, а с XIV века – Московского княжества, сделавшего Великий Устюг форпостом в борьбе с Новгородом. В состав устюжских земель входил и весь Сольвычегодский уезд – будущая родовая резиденция Строгановых и центр управления их вотчинами.
      Некоторые из Строгановых тоже отрицали свое аристократическое, а заодно и новгородское происхождение. Большой знаток истории и археологии граф Сергей Григорьевич Строганов писал историку Колмакову: «С чего это ваш Устрялов вздумал придавать фамилии Строгановых значение феодальных баронов? Ничего подобного не было. Напротив, Строгановы были люди русского происхождения, посвятившие себя промыслам, сначала соляному, а потом железному и вообще рудному... и теперь в Вологодской губернии, откуда собственно и вышли Строгановы, есть люди, носящие также фамилию Строгановых и не менее древнего происхождения, как и я сам, с ними я лично знаком и считаю свое происхождение, а равно и их, от одних и тех же родоначальников».
      Сведения о богатстве Строгановых относятся к первой половине XV века. «При исчислении некоторых земель, – говорит известный историк С. М. Соловьев, – когда-то принадлежавших малоизвестному князю Константину Владимировичу Ростовскому, истцом последних явился какой-то Лука Строганов». Это был тот самый Лука, который «выкупил на свой Великий князь счет великого князя Василия Темного из казанского плена». 7 июля 1446 года великий князь был взят в плен под Суздалем татарами. Они требовали 20 тыс. рублей выкупа, а в случае отказа грозили его убить. Государственная казна была пуста. Тогда Строгановы внесли выкуп, и 1 октября великий князь Василий Васильевич был освобожден из плена.
      Более полные сведения сохранились о правнуке Спиридона, Федоре Лукиче, около 1488 года переселившемся с детьми (Степаном, Осипом, Владимиром и Аникою) из Новгорода в Сольвычегодск. Вскоре после этого, будучи уже в преклонном возрасте, Федор Лукич принял иночество с именем Феодосии и около 1497 года скончался. Три старших сына умерли бездетными и каких-либо заметных следов своей деятельности не оставили. Наоборот, младший из них, Аника (Иоанникий), предприимчивый, энергичный, своими умелыми действиями заложил прочное основание родовым богатствам, которые еще более увеличились при его сыновьях – Якове, Григории и Семене, ставших родоначальниками трех ветвей рода.
      Старшие две ветви вскоре угасли, осталась только младшая, от Семена Аникиевича. Его второй сын, Петр Семенович, имел много детей, из которых только один сын, Федор Петрович, достиг зрелого возраста, но мужского потомства не оставил; остальные же дети Петра Семеновича скончались в молодых годах. Старший же сын Семена Аникиевича, Андрей Семенович, оставил наследником Дмитрия Андреевича, единственный сын которого Григорий Дмитриевич, современник и сподвижник Петра I, являлся единственным представителем всего рода. Получив имущественные части от угасших двух старших линий, он объединил в своих руках все громадные родовые богатства.
     
      «РЫЦАРИ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО НАКОПЛЕНИЯ»
      Строгановы появляются в Вычегодском крае не ранее 1472 года, в период деятельности Луки Кузьмича Строганова. Их привлекла возможность организовать торгово-промышленное предприятие, не опасаясь сильных конкурентов, без большой затраты капитала. Его сын, Федор Лукич, одним из первых оценил значение растущего города Сольвычегодска и поселился в нем.
      Жизнь семьи Строгановых начинает более полно освещаться в старинных документах со времени смерти Федора Лукича и перехода всех дел к его четырем сыновьям. Три старших сына – Степан, Осип и Владимир «в компании с Ромашкой Фроловым» – получают 9 апреля 1517 года от великого князя Василия Ивановича жалованную грамоту на Соль Качаловскую. Эта земля в Вондокурской волости была дана Строгановым в вечное владение с «лесом диким, старым, липовым раменьем», с правом «призывать крестьян, ставить дворы и заводить пашню, с освобождением крестьян от дани и пошлины на пятнадцать лет, а от суда и дани наместников и волостелей бессрочно».
      Допетровская эпоха торгово-промышленной деятельности Строгановых распадается на несколько крупных периодов. Первым, начальным периодом можно считать XV век. Второй, более значительный период в истории их вотчины и торгового дома падает на XVI век. Он связан главным образом с годами жизни и деятельности Аники Федоровича Строганова (1497–1570) – подлинного основателя огромного дела, а также со временем до «строгановского» завоевания Сибири (1581). Конец XVI и почти весь XVII век – это время продвижения Строгановых на восток и за Урал и освоения огромных пожалованных им земель.
      Центром гигантского строгановского хозяйства являлось сольвычегодское родовое гнездо. Здесь «батожьем засекались насмерть мастеровые и дворовые люди и на свирепой эксплуатации, каторжным трудом создавались разнообразные производства и поставленные с размахом вотчинные земледельческие хозяйства». Здесь торговлей создавались громадные капиталы и вынашивались планы покорения Сибири. Владельцы имения оказывали услуги и самому Ивану Грозному и его ближайшему окружению, поставляя вооруженные силы и различные «расхожие» товары – соболей, пух, красную рыбу, текстильные и железные изделия. Они знали толк в книге, ценили живопись, икону.
      Первое известие о хозяйственной деятельности Строгановых встречается в 1515 году в записи Устюжского летописца о том, что Аникий Строганов завел в Сольвычегодске солеваренный промысел. Это как раз то время, когда восемнадцатилетний Аника продолжил начатые в 1472 году его дедом Лукой «торговые и промысловые предприятия». На впадающей в Вычегду реке Усолке, у озера Солонина, он поставил первую соляную варницу. В дальнейшем Аника расширяет производство соли: его первые купчие на соляные варницы датированы 1526 годом.

      К середине XVI века Аника Федорович контролировал большую часть сольвычегодских соляных промыслов, скупив варницы конкурентов. Но он не останавливается на этом и через некоторое время разворачивает в крупных масштабах добычу пушнины и торговлю «пушным товаром» с жителями Урала, а позднее и с сибирскими «инородцами». Он организует также железодутное и кузнечное производство, получив 12 апреля 1556 года разрешение Ивана Грозного «искать медные и железные руды на Устюге, в Перми и в других местах». Им осуществлялись поставки своего и купленного хлеба в Астрахань. Ему принадлежала оптовая и розничная торговая сеть, ярмарочная торговля в Поморье и Москве. Склады и дворы Аники были в Москве, Коломне, Калуге (через которую шла строгановская торговля с Литвой), Рязани, Переславле-Залесском, Великом Устюге, Коле.
      К середине XVI века Анике Строганову принадлежала почти половина посадской земли Сольвычегодска, главным образом сосредоточенная в западной, Никольской стороне. Строгановские «быстро множившиеся промыслы и дворы повытеснили соседей». Аника разорил их, доведя до положения «убогих», кормящихся «перехожею работой» у него же на промыслах, а иных и «покабалил» и «похолопил». Здесь, на прибрежной Никольской стороне, примыкающей к реке Вычегде, сложился свой особый, «строгановский мирок» и свой поселок. Вместе с посадской Троицкой стороной он получил название Сольвычегодска.
      Младший сын Федора Лукича был незаурядной и любопытной фигурой в рядах купечества. Расчетливый делец, по словам его биографа, прикрывающийся благочестием, Аника строит соляные варницы, а рядом с ними – церкви на далекой Коле, Вычегде и Каме. Инстинкты крупного предпринимателя, умело использующего промах конкурента и слабость зависимого от него человека, сочетаются в нем с мудрым и дальновидным расчетом политика, умеющего получить поддержку церкви и центральной власти. Именно Аника Строганов наметил пути промышленной и культурной деятельности всего рода. Флотилии его судов плавали по рекам и морям. Аника закупал хлеб для казны, в Архангельске перекупал «заморские» товары, из Сибири вез меха, но главный доход ему приносила соль. Он проявляет интерес к рукописной и печатной книге и оставляет после себя большую библиотеку. Вечно деятельный, приумножающий свои богатства «образцовый церковник» (а под конец жизни и монах) и вместе с тем жестокий крепостник, притеснитель местного населения Печоры, Сибири и Урала, «изворотливый торговец и смелый предприниматель, умевший идти на риск» – таков облик родоначальника сольвычегодской ветви рода Строгановых.
      Став полным хозяином в Сольвычегодске, Аника Федорович вынашивает далеко идущие планы в отношении расширения территории своей хозяйственной деятельности, приобретения новых вотчин. Для этого у него были все возможности и качества энергичного организатора и хозяина: предприимчивость, неустанная жажда барышей, готовность рисковать и в то же время осмотрительность и осторожность в действиях. Имелись также необходимый опыт и умение организовать сложную экспедицию в далекую Сибирь. Способствовало этому и наличие в составе его дворни представителей сибирских народностей, владевших туземными и русским языками, и даже иноземцев с Запада. И наконец, были необходимые для налаживания большого торгового предприятия денежные средства. Посланные Аникой экспедиции, перевалив через каменный пояс Урала, добрались до Оби и завязали торговые отношения с местными народностями. Дорога в Сибирь была разведана.
      Аника Строганов и его сыновья начинают с хозяйственного освоения более близких к ним территорий. Они давно прослышали, что еще за сто лет до этого купцы Калинниковы находили на берегах Камы очень богатые солью места. Этот редко населенный местными племенами край только недавно отошел к Москве после взятия Казани Иваном IV. У Московского государства было мало военных сил и материальных средств для освоения и обороны обширного края от набегов кочевников. Строгановы, понимая это, решились на рискованный шаг. Аникиев сын, Григорий, в 1558 году обратился к московскому царю с прошением: «Ниже Великой Перми, по реке Каме, по обе ее стороны, до реки Чусовой лежат места пустые, леса черные, речки и озера дикие, острова и наволоки пустые и всего пустого места здесь на сто сорок шесть верст; до сих пор на этом месте пашни не паханы, дворы не ставили, и в царскую казну пошлина никакая не бывала, и теперь эти земли не отданы никому, в писцовых книгах, в купчих и правежных не написаны ни у кого». Строганов просит разрешения поставить в этих местах городки, снабдить их пушками и пищалями; пушкарей, пищальников и воротников «прибрать для бережения» от нагайских людей и иных орд; по речкам до самых вершин и по озерам лес рубить; расчищая места, пашню пахать; дворы ставить, людей зазывать «не письменных и не тяглых»; рассолу искать, а где он найдется, варницы ставить и соль варить.
      Такое прошение являлось бы неслыханной дерзостью для рядовых купцов, но не для Строгановых, богатство которых уже тогда было известно при московском дворе. В ход были пущены и подкуп, и сомнительное свидетельство местного жителя о том, что просимые земли не заселены. Ходатайство поддержали чердынский воевода и другие управители пермских земель, которым было на руку, что немалую часть их забот по освоению края возьмут на себя Строгановы. Сыграло свою роль и обещание Строгановых поставлять в Московию крупные партии соли из новых, богатых рассолами пермских скважин. А соль в то время была чрезвычайно редким товаром на Руси, ее ввозили из европейских стран.

Грамотой Ивана Грозного от 4 апреля того же года Григорию Строганову было пожаловано «для всего рода» право владения 3,5 млн. десятин пустынных земель на Северо-Западном Урале по обе стороны Камы от устья Лысьвы до реки Чусовой. Строгановы получили право заселять эти земли людьми «не письменными и не тяглыми», судить их независимо от пермских наместников и тиунов и в течение двадцати лет не платить за них государственных налогов и повинностей, строить города, иметь ратных людей, лить пушки. Никто другой тогда на севере такими правами не пользовался. Не разрешила Москва Строгановым только разработку медных, оловянных и серебряных руд. Но позднее, после 1572 года, они получили и это ревниво оберегаемое государством право.
      Довольные царской милостью, деятельные и богатые Строгановы энергично основывают вотчины в Пермском крае. В 1559 году в 15 верстах от Соли Камской, на правом берегу реки Камы, близ устья реки Чусовой, они строят городок Камгород, или Кам-Карра (Камкор), и рядом на мысу Пыскорском основывают монастырь Всемилостивого Спаса, а через 5 лет на Орловском волоке возводится крепость Кергедан (Кардаган). За короткое время (1568–1570) по берегам рек Сылвы и Чусовой возникли несколько укрепленных острогов, куда Строгановы принимали многих людей, бродяг и бездомников, обещая «богатые плоды трудолюбию и добычу смелости».
      Часто живя в пермских владениях со своими сыновьями Яковом и Григорием, налаживая здесь со свойственным ему широким размахом хозяйство крупной вотчины, Аника заводит ряд соляных и железоделательных промыслов, устраивает пашню, привлекает «новоприбылое» население. На время своих отлучек он оставляет в родовом гнезде третьего сына, Семена.
      Получив тогда же разрешение от московского митрополита на строительство церквей в новых вотчинах и на право найма церковнослужителей, а позже – на обращение иноверцев в православие, Аника Строганов в течение 10 лет занимался строительством и украшением церквей. Он покупал церковную утварь, иконы в золотых и серебряных окладах, приглашал иконописцев, жертвовал во вновь открытые храмы иконы и книги из собственных собраний.
      После кончины второй жены в 1567 году безутешный в своем горе Аника вернулся в Сольвычегодск, приняв иночество. Он занялся составлением родового синодика, строительством Благовещенского собора и чтением духовной литературы. К этому времени его дети, Яков, Григорий и Семен, уже вполне могли заменить его. Аника старался привлекать своих сыновей к делам с раннего возраста, заставляя их работать самостоятельно, чтобы они постигали все тонкости ведения торговых и промысловых дел.
      Сыновья Аники, будучи уже женатыми, не отделяются от отца, а составляют одну большую семью, которая вместе ведет все дела и в которой если и бывают семейные неурядицы, то все они подавляются властным авторитетом старика отца. Сохранился рассказ о том, как гневный Аника за непослушание бросает свою непокорную дочь в Вычегду и водворяет крутой расправой мир в семье. И даже после смерти отца, когда его сыновья живут уже раздельно, дела, несмотря на формально разделенное имущество, ведутся во многих случаях от лица всех братьев. Для этого они заключают друг с другом специальные, устные или письменные, договоры, согласовывающие их совместные выступления. Это понимание общих интересов предохраняло предприятие от измельчания и распада.
      Получив огромные пермские вотчины и деятельно их осваивая, Строгановы быстро богатеют. Они расширяют пушную торговлю, сооружая склады мехов не только в Сольвычегодске, но и во всех городах и «новопоставленных острожках пермских вотчин», становятся поставщиками царя. Когда у Ивана Грозного появлялась надобность в получении партии особо ценных шкурок соболей, то он обращался сразу к Строгановым. При этом они поставляли царскому двору не только соболей, но и довольно широкий круг других товаров. В грамоте от 23 сентября 1574 года Иван Грозный засчитывает в счет налогов, следуемых со Строгановых, суммы денег за доставленные ими товары.
      По «особливой к Аникию милости и знатности ево» грамотой от 8 августа 1570 года ему поручено вместе с сыном Яковом «смотрение» за правильностью выполнения англичанами и другими иноземцами, открывшими торговлю через Белое море и Северную Двину, их торговых обязательств: чтобы они товарами «врознь» не торговали, а «продавали б оптом», «чтоб те англичане пеньку не покупали и из оной канатов не спускали», а земские бы люди «железоделаемых ручных домниц не имели и железо иноземцам не продавали». Кроме того, отец и сын Строгановы должны были о «корабельном лесе, который бран был из тех мест в продажу англичанам, присылать ведомости», а также о том, «какими они, англичане, товарами торгуют по часту в Москву уведомлять». По заказам царя и его двора Аника приобретал у иноземцев «вольною ценою» нужные привозные товары. Торговля с иностранцами приносила большие доходы и самим Строгановым.
      Строгановы являлись не только поставщиками товаров, но и банкирами Ивана Грозного, «который довольно бесцеремонно требует себе кредита». Они ежегодно платили царю до 25 тыс. рублей.
      Аника Строганов занимает первенствующее положение в местном самоуправлении в своем родовом гнезде в Сольвычегодске и его уезде. Об этом свидетельствует и тот факт, что он «для государственной надобности» по требованию царя платил за весь Сольвычегодский посад и уезд «пошлину и другой казенный сбор» своими деньгами на много лет вперед, общей суммою за всех, а собирал подати себе уже позже. Таким образом, Аника выступал своего рода откупщиком и агентом правительства по сбору казенных пошлин в Сольвычегодске.
      В 1566 году Яков Строганов едет в Москву и от имени отца и братьев «бьет челом» Ивану IV с просьбой взять их городки с промыслами в опричнину. Грамотой от 16 августа того же года Строгановы «по челобитью Аники Федоровича и его сыновей» были приняты в опричнину. Своевременное ходатайство Строгановых, доказавшее их верность царю, стало непосредственным поводом к его новой милости. В 1568 году жалованная грамота Ивана IV присоединяет к владениям Строгановых земли «по реке Таболу» в Сибири. Эта грамота была прислана уже на имя старшего Аникиева сына – Якова.
      За этой дарственной грамотой стояли важные хозяйственные, политические и военные расчеты хитроумного царя. Благоволение Ивана Грозного к Строгановым объясняется не только умением последних лучше других купцов поставлять нужные двору товары, но и их важными военными и политическими услугами по укреплению и расширению границ Русского государства. Известно, например, что Строгановы в трудный момент набега крымских татар на Москву послали к границе, к Серпухову, на государеву службу за свой счет отряд в тысячу казаков с пищалями и всем необходимым припасом. На приобретенных сибирских землях Строгановы развивают, как и в пермских своих владениях, соляные, рыбные, рудные промыслы, хлебопашество, заселяют их русскими крестьянами, которые приносят в Сибирь более высокий уровень хозяйственной культуры.
      Уже при Анике Строгановы сумели создать крупное торгово-промышленное дело, выражавшееся не столько в деньгах, сколько в товарах. Основу же их богатства составляли, прежде всего, земельные вотчины. Голландские путешественники Масса и Витзен в своих сообщениях постоянно говорят об «Анике, богатом землею», «страшное богатство» которого выражается в факте скупки «многих земель». Его наследникам в одном лишь Сольвычегодске к 1577 году принадлежали, помимо 10 соляных варниц «на полном ходу», почти все земли с деревнями вокруг города, земельные владения в соседнем Устюжском уезде, ряд островов по реке Вычегде, деревни вниз по Вычегде и по обеим сторонам Двины «с лесами и с угодьи по купчим и по порядным, и по крепостям».
      Обширное хозяйство Аники Строганова и его сыновей требовало соответствующего аппарата для организации транспорта, складских помещений и пунктов по обмену и продаже товаров в различных районах страны. Аника уже довольно рано, не ограничиваясь близлежащими поморскими рынками, организовал ряд пунктов для сбыта своих товаров как в столице, так главным образом и в приокских и приволжских посадах. Деловые записи 1577 года о разделе его имущества между сыновьями и внуками дают картину хорошо и давно налаженной сети торговых агентов по транспортировке и распределению строгановских товаров, имеющейся в Вологде, Великом Устюге, Москве, Коломне, Калуге, Переславле-Залесском. Позднее такая сеть была создана в Рязани, Твери, Нижнем Новгороде, Казани и в некоторых других центрах.

Организация этого сложного хозяйства требовала большого числа работников. К моменту смерти Аники у него в Сольвычегодске находилось свыше 600 человек дворовых людей. Многолюдным было и население пермских вотчин. Кроме Сольвычегодска и пермских вотчин, у Строгановых имелись люди в городах, где находились «торгово-агентурные конторы». По некоторым подсчетам, численность людей, обслуживавших хозяйство Аники Строганова, могла составлять 2500–3000 человек. Столько же насчитывалось сезонных транспортных рабочих, грузчиков, дровосеков и т. п. В целом, в хозяйстве Строгановых было занято не менее 5000–6000 человек, бывших или крепостными, или наемными людьми.
      Во время освоения окраинных территорий Приуралья Аника Строганов стремился заручиться поддержкой церкви, ставшей одной из опор строгановского освоения земель, где проживало коренное, нехристианское население. «Устроение» церквей и их украшение стало одной из главных задач Строгановых. Для этого они не жалели ни сил, ни средств. Во времена Аники Федоровича у Строгановых в Сольвычегодске еще не появились свои иконописные мастерские. Их возникновение и развитие относится уже ко времени самостоятельной деятельности сыновей и внуков Аники. Однако уже и сам он в приобретение икон вкладывал значительные средства. Все иконы были в золотых и серебряных окладах, украшенных драгоценными камнями и жемчугом.
      Жемчуг добывали на реке Иксе, близ Сольвычегодска, и около хозяйских хором в Сольвычегодске, на «жемчужном» строгановском озере, где искусственно разводили жемчужные раковины. Во главе этого жемчужного промысла, как говорили в народе, стоял «немец, доктор и аптекарь», и очень возможно, что это был кто-то из пленных иностранцев, выкупленных Аникой Федоровичем из московской тюрьмы. Приобретались «от заезжих греков в Москве и дорогие киоты, резные кипарисные, и божницы, частицы мощей». Все это требовало расходов, на которые без разговоров шел обычно прижимистый и не склонный к расточительству хозяин.
      Аника Строганов прожил долгую по тем временам жизнь – более 70 лет. От двух жен он имел 13 детей, из которых большинство умерло в младенчестве, а не вышедшие замуж дочери пострижены в монахини. Три его сына – Яков. Григорий, Семен и их потомство составили сольвычегодскую ветвь Строгановых, сохранившую семейное дело и богатство. Рассказывают, что незадолго до смерти Аника благословил своих сыновей, напомнил им о «союзе братском». Похоронен он в своем родовом гнезде – в Сольвычегодске. Смерть основателя сольвычегодской и пермской вотчин была отмечена многочисленными и богатыми вкладами его сыновей в монастыри.
      Со смертью Аники в управление обширными сольвычегодскими и пермскими вотчинами вступили его сыновья, которые сразу же произвели раздел. Известно, что при этом происходила борьба из-за богатств Аники Федоровича. «Союза братского», как завещал отец, не получилось. При разделе «своровал» Семен Аникиевич. В чем выразилось это «воровство», неизвестно. Но, видимо, «своровал» так крупно, что обиженные братья – Яков и Григорий – пожаловались правительству, которое в 1573 году «июня 27 прислало царскую грамоту» с распоряжением «выдать им брата их Семена головою со всем его животом и с его людьми». Поэтому семейный раздел был заново произведен «по распоряжению царской грамоты... сольвычегодскими посадскими людьми из местных солепромышленников и богачей – Леонтием Пырским и Семеном Клисовым сыном Просужева».
      Вмешательство правительства в семейную ссору братьев объясняется его заинтересованностью в делах строгановских вотчин. Строгановы были не просто рядовыми вотчинниками, но своего рода агентами правительства на восточных рубежах в Приуралье. Поэтому то, что происходило в пермских вотчинах у Строгановых, правительству было далеко не безразлично. Семен Строганов на некоторое время был отстранен от управления вотчинами, но уже к 1577 году вернул доверие правительства и возвратился к делам своего хозяйства.
      Яков и Григорий Аникиевичи больше времени проводили в пермских вотчинах, подолгу пребывая в городках Орле и Нижне-Чусовском. Семен Аникиевич после опалы принял на себя управление сольвычегодской вотчиной и безвыездно жил в Сольвычегодске в своих хоромах у Благовещенского собора, в то время еще строившегося. Старшие братья Яков и Григорий Аникиевичи Строгановы умерли один за другим в 1577 и 1578 году. Еще ранее, в 1575 году, в одной из своих деловых поездок был убит старший сын Якова Аникиевича – Григорий Яковлевич Строганов. Вместе с ним были убиты «разбойниками» (скорее всего, мстившими ему разоренными посадскими) дворовые люди, приказчики, сопровождавшие своего хозяина, а также жена Ананья и сын Яким. Таким образом, с 1578 года в самостоятельное управление вотчинами вступают племянники Семена Аникиевича – Максим Яковлевич и Никита Григорьевич Строгановы. Первому из них был 21 год, а второму – всего 16 лет.
      Главным центром управления всеми вотчинами Строгановых после смерти Аники Федоровича остается Сольвычегодск. Он, кроме того, служит основной базой военного снабжения городков пермской вотчины. Яков, Григорий и Семен Аникиевичи, а позже Семен Аникиевич со своими племянниками – Максимом и Никитой строят в городе величественный Благовещенский собор со сложной системой «подпапертных мест» и тайников в толщах стен, с секретными лестничными переходами. Успевают они следить и за постройкой Введенского монастыря, растянувшейся с 1565 года, когда Яков, Григорий и Семен Строгановы «срубили первую в монастыре деревянную церковь, а монастырь обнесли оградой». В 90-х годах XVI века Никита Григорьевич Строганов в ограде Введенского монастыря рубит несколько храмов, строит надвратную церковь «Во имя всех святых», под колокольней ставит Богоявленскую церковь и соединяет их переходами.
      Но глубокая религиозность Строгановых ничуть не умеряла растущие стяжательские аппетиты этих «рыцарей первоначального накопления», что не раз приводило к кровавым драмам. В ночь на 22 октября 1586 года во время вооруженного восстания посадских и ночного штурма ими дворов, принадлежавших Строгановым, был убит Семен Аникиевич.
      Это восстание было направлено против всех Строгановых, их растущего стяжательства и жестокого закабаления ими посадского населения. Засев в своем родовом гнезде на Никольской стороне Сольвычегодска, Строгановы, как свидетельствуют документы, «скупкой, закладами, ростовщическими сделками подбирали посадские варницы, посадские лавки, амбары, кузницы и дворы», обращая вчерашних мелких собственников в своих работных людей, а посадскую бедноту «крепостили и доводили до положения ярыжек и казаков». Сольвычегодские хоромы «знали свирепые расправы хозяев с дворовыми холопами и работными людьми, которых здесь били, увечили и даже заживо замуровывали в тайнички трехсаженной толщины стен строгановского Благовещенского собора». Неудивительно, что разоренные и не желавшие попадать в кабалу свободные посадские люди и доведенные до отчаяния жестокостью хозяев дворовые часто поднимались на борьбу. Не раз от невыясненных причин горели в строгановском кремле хозяйские канцелярии и хранившиеся здесь архивы с кабальными документами.
      После смерти Семена Аникиевича остались его малолетние сыновья: шестилетний Андрей Семенович, пятилетний Петр Семенович, а также дочь Марфа. Управление вотчинами их отца перешло к его вдове, матери малолетних наследников Евдокии (Стефаниде) Нестеровне Лачиновой, боярской дочери, сестре соликамского воеводы. Во главе других строгановских вотчин стояли Максим Яковлевич и Никита Григорьевич Строгановы.