На примере прялок Толшмы, бытовавших уже на вологодских землях, наглядно можно проследить, как утрачивается образная значимость завершений лопаски, образуя три округлых городка и две таких же серьги, хотя в этих элементах еще остается их как бы «обращенность друг к другу». Еще в большей степени – в два рожковидных завитка – эволюционировали зооморфные завершения в прялках соло-менках (с инкрустацией раскрашенной соломкой), распространенных в сельсоветах Великодворском, Верхне-Толшменском, Маныловском и Никольском[85]. А прялки Погорелова (к юго-западу от Тотьмы по старому тракту), густо покрытые резьбой с раскраской, сохраняют отголоски двух стилизованных головок только внизу – в виде серег. Но верхнее завершение лопасок и погореловских, и прялок около Тотьмы – типично северное – мелкие городки.
Следующую эволюционную ступень в декоре лопаски мы можем наблюдать на прялках Великодворья (или, по определению О.В. Кругловой, прялках Печенги). Здесь над квадратной лопаской встречаются порой и такие же два рожковидных завитка, как у соломенок, и два завитка с городком между ними, и просто пять городков (а иногда – три-четыре); размеры их лопасок варьируют, порой уже несколько удлиняясь[86]. Интересно, что в том же районе Великодворья одновременно бытовал и II тип прялок – с удлиненной прямоугольной лопаской, украшенной по верхнему и нижнему краям сквозным декором в виде кругов с перекрестьем – эту «пресницу о шести оконцах» О.В. Круглова считает древним местным типом для Печенги[87], хотя этот вид буквально окружен разновидностями прялок III типа – с небольшой квадратной лопаской. Обращает на себя внимание и некоторая схожесть этого вида с одним видом северных прялок Тотемского р-на – в работе В.А. Притчиной они впервые выделяются как самостоятельный вид под наименованием прялок Заозерья (о них см. ниже)[88]. Можно предположить, что какая-то небольшая группа населения по рекам Еденьга, Сухона и Печенга мигрировала из северных земель современного Тотемского р-на на его юг (перекличку печенгских прялок с северными отметила и О.В. Круглова[89]), причем миграция эта произошла не в столь уж отдаленные времена, так как два вида прялок Печенги еще не успели эволюционировать в единый вид, хотя переходные формы здесь уже существовали.
Таким образом, фактически у всех видов тотемских прялок, т.е. с квадратной лопаской (III тип), в этом районе в той или иной степени присутствуют следы «зооморфности» – даже исчезнув вверху лопаски, они сохраняются в выразительных серьгах внизу, как у погореловских и собственно тотемских. В дальнейшем мы увидим, что и квадратная лопаска, и явно выраженные зоо- и орнитоморфные элементы распространены еще гораздо шире, в том числе на территориях, очень далеких от Тотемского р-на, не говоря уже об отголосках этих форм. Поэтому мы предлагаем отказаться от понятия прялки тотемского типа как обобщающего и использовать вполне эквивалентное понятие прялки с небольшой квадратной лопаской (т.е. III тип), а в дополнение к нему выделить как особый его подтип – зоо-орнито-морфный (III а), который, возможно, даже лег когда-то в основу формирования большинства современных модификаций III типа (в ходе упрощения типа III а, слияния его со II типом и забвении связанных с его формой представлений). Однако как локальный вид прялок, бытовавших непосредственно вокруг Тотьмы, понятие тотемские остается вполне функциональным.
Коротко остановимся на видах прялок с крупной прямоугольной лопастью (II тип), распространенных в северной части Тотемского р-на (см. рисунки и карту у В.А. Притчиной)[90]: 1). Близки к тарногским и нюксенским и даже превосходят их массивностью прялки Нижней Печенъги (на границе с Тарногским и Нюксенским районами). Они обычно раскрашивались по резьбе, а на некоторых геометрический узор выполнялся красками. 2). В Матвеевском и Медведевском сельсоветах, расположенных к северо-востоку от Тотьмы по Сухоне и Еденьге, бытовали прялки с прямоугольной лопастью, по размерам почти равной ножке или чуть короче, также без явных следов «зооморфности», украшавшиеся в основном росписью, в чем В.А. Притчина усматривает влияние традиций Костромы. 3). Прялки Середского сельсовета на границе с Верховажьем, в верховьях р. Кулой, по типу близки к тарногским и юго-восточным верховажским. 4). В Середском сельсовете, а также в соседнем Заозерском, чуть южнее, бытовал и другой оригинальный вид прялок – по В.А. Притчиной, прялки Заозерья. Их отличает, как было сказано выше, сквозной ажурный декор; прямоугольная лопасть их несколько облегченного силуэта, а в небольших округлых сережках трудно было бы уловить отголоски зооморфного типа, если бы последний вдруг не проявился в прялках соседнего Вожбальского сельсовета. 5). Прялки Вожбальского сельсовета – это прялки Сондуги (по В.А. Притчиной), бытовавшие в самых истоках рек Вага и Кулой, в районе Сондугского озера. Прямоугольная, средних размеров лопаска сондугской прялки оканчивается внизу массивными сережками, напоминающими «головы стилизованных коньков, обращенных к ножке»[91]. По верху лопаски – резная сетка из ромбов (не сквозная); об-легченность всего силуэта говорит о переходности ее типа. Просматривается взаимовлияние прялок из окрестностей Тотьмы и сондугских: в тотемской решетка вверху становится сквозной, лопасть укорачивается, стремясь к квадратной форме, а сережки почти теряют свою «зооморфность» и все более стилизуются[92], т.е. сама тотемская прялка является одной из переходных ступеней между формами типов II и III а.
В целом по Тотемскому р-ну можно наблюдать довольно плавный переход от зоо-орнитоморфных прялок Толшмы к северным II типа. Тотемский р-н можно считать уникальным в том отношении, что он представляет нам большое количество переходных вариантов между этими двумя типами, причем чаще всего в достаточно разработанной художественной традиции, что позволяет говорить о сложившихся видах или подвидах. Процесс взаимовлияния прялочных форм в этом районе шел довольно активно, вероятно, до самого недавнего времени.
Сямженскийрайон. Прялки этого района, как и соседних – Харовского, Сокольского Усть-Кубенского, оказались незаслуженно обойденными вниманием искусствоведов, хотя здесь встречается немало любопытных в художественном отношении видов. На северо-западе Сямженского р-на – в Раменском сельсовете – форма прялок, правда, достаточно традиционна для северорусских: их прямоугольная лопасть, порой украшенная геометрической резьбой или цветочной росписью, обычно довольно крупная, часто удлиненная, хотя и несколько варьирующаяся по размерам, нередко с двумя пологими выемками вверху и круглыми сережками внизу. Однако на большей части этого района бытуют прялки с более короткой лопаской и характерным признаком внизу ее – двумя крупными серьгами-»головками», обращенными к ножке (как на соседних с востока сондугских – см. выше). Декор старых резных с раскраской, судя по экспонатам Тотемского музея, очень наряден – с вихревыми и многолепестковыми розетками (№№ Т-34305 и 34415, обе из Режского сельсовета). Распространен также мотив шестилепестковой розетки в окружении веточек (напр. ВОКМ-18835). Судя по экспонатам Сямженского и Тотемского музеев, встречался декор в виде сквозных розеток и кругов, узких прорезей, но особое распространение получила сквозная резьба в виде арочных окошек, порой в несколько этажей – пряха, сидящая за такой прялкой, могла выглядывать в это оконце как бы из собственного теремка, а иногда в подобное оконце вставлялось зеркальце. Эта своеобразная традиция возникла, скорее всего, уже в кон. XIX-нач. XX вв. и была распространена по преимуществу в восточных и южных местностях района – удалось выяснить, что в восточном Коробицынском сельсовете в д. Арганово еще в 1920-х годах их вполне профессионально изготовлял мастер Анатолий Батагов, а другой – Александр Верденьский – красил (сведения получены в 2001 г. от 90-летней А.И. Мальцевой из д. Зайцево). В соседнем с юга Голузинском сельсовете в д. Пилигино (местность Ихолово) проживал «мастер на все руки» Николай Никитин (годы жизни ок. 1885-1940-е), изготовлявший помимо прочего и «пресницы с оконцами», и прялки с колесом (последние были также распространены по всему району, а в этих местностях они использовались при прядении в комплексе с традиционными «пресницами»). Видимо, ремесленные центры по изготовлению прялок существовали и в окрестностях д. Монастырская (ныне Режский сельсовет), и в местности Мойменьга (ныне Ногинский сельсовет), куда, по свидетельству местных жителей, «женщины ходили по прялки», однако эти сведения требуют уточнения.
Харовский район. В этом районе, расположенном к западу от Сямженского, наблюдается также довольно большое разнообразие прялок. Прямоугольная лопасть и ножка большинства их по высоте почти равны (II тип), хотя в целом по району эти пропорции очень вариативны. Перекличка сямженских и харовских прялок проявляется главным образом в форме серег, хотя у последних они уменьшаются и более стилизуются, «зооморфность» их почти исчезает. Однако в харовских прялках неожиданно начинают порой вновь проявляться рудименты «зооморфности» вверху лопаски: иногда две явные «головки» как бы «смотрят» на росток в центре (ВОКМ № 23015); чаще это центральное возвышение имеет самые разнообразные формы (пологое, веерообразное с крупными городками, заостренное в виде одного или двух кружков, дополненных кружками по сторонам, и т.п.). Эти декоративные элементы верха лопасок являются, вероятно, результатом влияния прялочных форм уже с запада (см. ниже), они перекликаются с верхним завершением прялок как с западных берегов Кубенского озера, так и из Верховажского р-на, причем с верховажскими просматривается близость и по довольно изящным пропорциям, а у некоторых – и по расписному декору.
В своеобразном локальном виде харовских прялок, украшенных мозаикой из раскрашенной соломки, преобладает мотив здания с розеткой над ним (ВОКМ № 14429/1 из д. Денисовская Разинского сельсовета, неподалеку от Пундуги). Игра цвета и света на поверхности такой прялки придает всему ее облику удивительную нарядность.
Устъ-Кувенский район. В основном прялки этого района относятся ко II типу, хотя пропорции лопаски и ножки значительно варьируют в широтном его направлении. На севере района встречаются довольно массивные лопаски, украшенные чаще геометрической резьбой, а при движении к югу прослеживается тенденция к их облегчению и укорачиванию. Оформление верха и низа лопасок не отличается в этом районе единообразием. В северных местностях (Авксентьевский, Богородский сельсоветы) встречаются отдельные виды прялок, почти аналогичные по верхним элементам некоторым видам харовских: два небольших кружка по сторонам и один или два почти слившихся в центре между ними, либо два пологих возвышения в центре, что можно считать глухими отголосками зоо-орнитоморфного типа (III а). Более явные его следы – в виде крупных сережек внизу и высокого «бугорка» вверху в центре – встречены юго-восточнее, в Заднесельском сельсовете по р. Кихть, притоку Кубены, где лопаски уже значительно меньше, – подобный декор «протягивает ниточку» к харовским и верховажским. Здесь же бытовали прялки с крупными фигурными городками.
Несколько севернее, в Томашском сельсовете изготовлялись наряду с прочими видами очень изящные художественные прялочки с крупной сквозной розеткой в центре и круглыми закрученными серьгами. Здесь же был встречен и еще один своеобразный вид прялок – со сквозной решеткой вверху в виде S-образных прорезей – такие прялки бытовали и на самом юге района – в Митинском сельсовете, причем верх их всегда украшен характерными крупными городками, похожими на женские фигурки в широких юбочках или на вазочки. Данный вид прялок более широко представлен в примыкающих к этому району с востока местностях Сокольского р-на.
Сокольский район. Этот район также можно считать малоисследованным в рассматриваемом аспекте, так как в литературе в основном были известны чуч-ковские и биряковские прялки из его восточной части (см. ниже). В ходе обследования его западных местностей, где также господствует прямоугольная лопаска средних размеров, своеобразный вид прялок с S-образными прорезями был встречен в Нестеровском сельсовете (по р. Кубене), а ближе к Соколу – в с. Архангельское (в его школьном музее; представлен он и в Сокольском и Вологодском музеях). Ареал его бытования был связан, по-видимому, в основном с нижним течением Кубены. Декор варьирует от чисто резного к резному с раскраской и расписному, вверху лопаски 5-7 S-видных прорезей, причем S-видные мотивы как бы поверну-
 |
 |
|
5. Прялки второй половины XIX – начала XX в.: из Харовского р-на (ХДНХПР б/№; ВОКМ. № 14429/1) |
|
 |
|
| 6. Прялки конца XIX в. из Усть-Кубенского р-на Заднесельского сельсовета и из Усть-Кубенского р-на Томашевского сельсовета (школьный музей) | |
ты друг к другу парами. Декор, напоминая стилизованные изображения змей (прялки этого вида можно характеризовать как со змеевидным сквозным декором), вряд ли можно считать просто украшательством, так как он удивительным образом перекликается с бытовавшим в этой местности поверьем (зафиксировано в Заднесельском, Томашском и Митинском сельсоветах Усть-Кубенского р-на, в Нестеровском и Архангельском – Сокольского). По этому поверью змеи в Ильинскую пятницу забираются на деревья (чаще говорили – на березу) и рожают там детенышей, спуская их вниз по стволу, причем в этот день должна быть гроза[93]. (Некоторые аналогии ему имеются у западных и южных славян[94], и в нем просматривается очень интересный мировоззренческий комплекс). Характерно, что при отсутствии данного сквозного декора на расписных прялках этой местности вверху часто можно видеть узорный ряд из S-образных элементов в росписи; не случайны, по-видимому, и стилизованные женские фигурки-городки вверху таких прялок.
По р. Кубена в Нестеровском сельсовете встречаются прялки разных видов II типа: как с небольшой лопаской, украшенной либо очень изящной сквозной резьбой в виде ромбической решетки и розетки, напоминающей снежинку, либо иным сквозным узором, так и с удлиненной крупной лопастью с явными элементами «зооморфности» вверху и внизу, аналогичными отдельным видам харовских и усть-кубенских.
В Сокольском р-не можно выделить и еще один своеобразный вид прялок: прорези вверху лопасок по форме довольно вариативны, а крупные городки напоминают чаще подбоченившиеся женские фигурки. Точно установить ареал их бытования по редким, в основном музейным неаннотированным образцам пока не представляется возможным, скорее всего – это центральные местности района. Результат стилизации таких фигурок в крупные городки сложной формы, порой грибообразной, либо приближающейся к треугольной, можно встретить на прялках к северо-востоку от Кадникова, в Двиницком сельсовете (центр – Чекшино). В этой местности в форме лопастей явно выражена тенденция к укорачиванию – они либо чуть удлинены, либо почти квадратны, хотя остаются довольно крупными (т.е. представляют из себя переходные формы между II и III типами). Декор здесь встречается как резной, порой со сквозной розеткой или рядом мелких окошек, так и с раскраской (нередок мотив шестилепестковой розетки, близкий к некоторым сямженским) либо с профессиональной росписью. Вверху лопасок иногда можно видеть явные следы «зооморфности». Нельзя не упомянуть уникальную прялку, встреченную в ходе экспедиции в 2001 г. в д. Вязовое: ее почти квадратная лопасть с крупными фигурными городками украшена сложной рельефной резьбой с раскраской и с мелкими сквозными прорезями, что создает по-настоящему ажурный декор.
В восточной части Сокольского р-на лопасти прялок еще несколько укорачиваются и уменьшаются, всё более приближаясь к III типу (хотя встречаются и чуть удлиненные). О.В. Кругова отмечает здесь два основных пункта производства прялок – Чучково и Биряково, расположенные неподалеку друг от друга на древнем
тракте Тотьма-Вологда, и форму обоих видов считает разновидностью тотемско-го типа[95] (о нем см. выше). Однако при всей близости чучковских и биряковских прялок, в них можно уловить влияния, идущие из разных направлений: в первых – с юга, во вторых – с востока (в прошлом к тому же эти две местности относились и к разным уездам Вологодской губ.: Чучково – к Кадниковскому, а Биряково – к То-темскому). Их роднят почти квадратные лопаски с двумя удлиненными серьгами и декорировка в основном трехгранно-выемчатой резьбой, но и городки, и фигурная ножка чучковских прялок почти аналогичны более южным междуреченским, на биряковских же мы видим лишь отголоски этого декора ножки, городки же их, вернее, зубчики, близки более восточным погореловским, а в сережках просматриваются следы «зооморфности»[96]. В начале XX в. в Биряково семья гармонщиков Романовских создала новую местную традицию – украшение готовых, окрашенных чаще всего под красное дерево, прялок накладными узорными бляшками из меди и кусочками зеркала[97].
Междуреченский район. Прялки этого района, по классификации О.В. Кругло-вой, являются «одной из многих разновидностей тотемской прялки»[98] – они с квадратной, чуть суженной книзу лопаской (III тип), без серег, с небольшими городками; ножка высокая и часто фигурно вырезанная по бокам[99]. О.В. Круглова, отмечая близость этих прялок с чучковскими из Сокольского р-на (особенно в фигурном оформлении ножки), почему-то все же разносит их в разные подгруппы, объединяя междуреченскую с совегской и толшменьгской[100]. Однако, несмотря на то, что Совега из Солигаличского р-на Костромской обл. чуть ли ни вдается в Междуреченский р-н Вологодской обл., в прялках последнего мы не находим явных рудиментов «зооморфного» облика, столь пышно развившихся в совегских прялках. Возможно, это объясняется в какой-то степени тем, что междуреченскими считаются прялки из западной и юго-западной частей этого района (так как именно отсюда происходят в основном музейные образцы), а не из примыкающих к Совеге восточных. Следует отметить, что земли Междуреченского р-на (бывшая Шуйская вол. Тотем-ского у.) в XIV-XVI вв. в результате заселения «низовцев» входили в так называемое «Ростовское митрополье»[101], при передвижении же в эти местности из Ростова Великого вверх по реке Кострома и далее по ее притоку Монзе местность Совега и район Толшмы остаются в стороне (чтобы попасть в них, надо было подняться до самых верховьев Костромы, и, судя по всему, эти миграционные потоки были разделены). Этим обстоятельством, по-видимому, объясняется похожесть междуреченских прялок в большей степени не на солигаличские, а на прялки иных типов Костромской обл. Их резная многоярусная ножка и легкая зауженность лопаски напоминает некоторые виды прялок, бытовавшие в районах Галичском, частично Буйском и даже значительно юго-восточнее – в Нейском, Макарьевском и Манту-ровском[102].
Тенденция к сужению лопаски книзу, характерная для костромских прялок, особенно проявляется во втором виде междуреченских, которые считаются относительно поздними (начало XX в.) – это прялки «с кудрям»: их веерообразная лопасть, обычно окрашенная в черный цвет, выгнута по верху, а довольно крупные сережки круто закручиваются к точеной ножке[103]. Перекликаясь очень близко с некоторыми костромскими видами[104], форма этой прялки, возможно, сформировалась в результате какой-то поздней волны миграции из Костромской обл. Силуэт ее имеет много общего и с золоченками с юга Шекснинского р-на[105] – при наличии пути с Шексны на Сухону не исключена их прямая генетическая взаимозависимость (на возможность этого особенно указывают два реконструируемых древних волока – Угольско-Тошненский и Согожско-Комельский[106]).
Вологодский район. Несмотря на плохую изученность этого района с точки зрения прялочных форм и очень слабую представленность его в музейных собраниях прялок, все же есть основания предполагать[107], что Вологда с ее западными и восточными окрестностями входила когда-то в ареал прялки с небольшой лопаской, немного суженной книзу, с некоторыми отголосками «зооморфности» вверху и внизу ее. Так, на двух прялках из Вологды (ВОКМ № 28153 и 31508, судя по подписям – 1880 и 1898 гг.), относящихся к III типу, мы видим шесть маленьких круглых городков по центральному «бугорку» вверху и четыре подобные сережки – внизу. А примерно в 25 км к северо-западу от Вологды, в Вепревском сельсовете уже явно просматриваются рудименты «головок» по углам лопасок несколько более удлиненных очертаний (высота последних составляет примерно треть от всего стояка). Вероятно, это результат близости Шексны (о форме прялок по Шексне см. ниже, в разделах о юге и западе области), а также – миграций по рекам Шексна и Вологда, так как уже несколько севернее, в Новленском сельсовете, форма лопасти значительно увеличивается, приближаясь к классическим формам II типа. О «зооморфности» здесь лишь изредка напоминают внизу удлиненные серьги, а вверху -один-два небольших выступа в центре лопаски, хотя в Вологодском музее имеется очень своеобразная прялка из бывшей Новленской вол. Вологодского у. (ВОКМ № 5677) с двумя «головками» на узких «шейках» по сторонам высокого «бугорка» (аналогичная по форме из Кирилловского р-на – ВОКМ № 5596), она очень близка к харовской из Пундуги.
На самом юге Вологодского р-на бытовали согожанки (IV тип) – их мы будем рассматривать в типологическом ряду южных видов прялок области.
Таким образом, хотя некоторая фрагментарность данных не позволяет пока представить полную картину модификации прялочных форм центральной части Вологодской земли, в целом можно констатировать, что они являют собой результат слияния преимущественно трех типов: II, III, Ша, а также одного из костромских типов – с небольшой, сужающейся книзу лопаской на высокой фигурной ножке (его можно считать также модификацией III типа). Этот симбиоз, отражая сложность миграционных процессов в центральной части области, привел к преобладанию здесь переходных форм прялок и породил большое разнообразие их локальных видов и значительную вариативность в их формах, хотя тенденция к увеличению лопаски просматривается довольно плавно с юга на север, что говорит о давности процесса складывания большинства видов прялок этой местности, за редким исключением (прялки Великодворья, два своеобразных вида междуреченских прялок – см. выше). Проявление же и затухание черт «зооморфности» в данном регионе намечается по линии юго-восток – северо-запад, причем интересно, что эти черты Ша типа, исчезая в прялках III типа, вдруг рудиментарно всплывают севернее во II типе. Так, форму широко распространенной крупной прямоугольной лопаски прялок II типа с двумя пологими выемками вверху, тремя небольшими круглыми городками и двумя такими же серьгами можно считать, по-видимому, далеким наследием типа Ша. Отмеченные отголоски «зооморфности» в завершении лопасок проявляются и в других районах Вологодской обл., особенно при движении к западу и юго-западу.
Юг Вологодской области. В прялках южной части области, которая, если исходить из намечающихся тенденций в прялочных формах, охватывает целиком Грязовецкий р-н, а также юг Вологодского, Шекснинского и Череповецкого районов, при всем многообразии выделенных в литературе видов (грязовецкие, ярославские теремковые, согожанки, гаютинские, шекснинские золоченки), можно выделить одну объединяющую их черту – относительно маленькая, довольно резко сужающаяся книзу лопаска. Благодаря этой особенности можно говорить об их перекличке, с одной стороны, с некоторыми видами прялок Костромской обл. – из районов Галича, Ней, Макарьева, Мантурова, Кологрива, Шарьи[108], а с другой – с отдельными типами прялок Тверской и Новгородской областей[109]. Рассматривать южно-вологодские прялки удобнее по основным их видам.
Грязовецкие прялки представляют собой очень своеобразный вид, честь научного открытия этих оригинальных прялок принадлежит экспедициям О.В. Кругло-вой (1966, 1968 и 1969 гг.)[110], так как по классификации А.А. Бобринского они были только выделены в шестой тип как прорезные, без географической привязки[111]. Эти интересные прялки неоднократно привлекали к себе внимание исследователей[112]. Общий абрис формы трех разновидностей грязовецких прялок (западные, центральные и восточные) очень близок: небольшая, сужающаяся книзу лопаска на широкой доске-ножке (по нашей классификации, это вариант I типа – см. выше), причем боковые стороны и лопаски, и ножки несколько выгнуты. В облике этих прялок, по мнению ученых, угадываются очертания древней богини[113]. В прошлом эти прялки украшались, по-видимому, только трехгранно-выемчатой (или контурной) резьбой, любимым же мотивом, кроме розеток, и здесь была крупная треугольная фигура (как в тарногских, согожанках и др.), а порой – крупный решетчатый ромб. Впоследствии ведущей стала роспись, часто с позолотой, и богатая сквозная резьба на ножке, характер которой несколько различается по регионам. Высокого художественного мастерства достигает сквозной орнамент прялок из центральных местностей района – в основе его лежит мотив лунниц. «Головы каких-то животных, похожих одновременно и на змей, и на коней», увидел В.М. Василенко в боковых резных фигурках, которые часто встречаются в узоре сложной сквозной резьбы ножек прялок из западной части Грязовецкого р-на[114] (ВОКМ № 24456). У западных и восточных грязовецких прялок внизу находится решетка из вертикальных столбиков. Прялки восточных местностей отличает также сквозной узор, напоминающий самовар, а порой и рельефное изображение на лопаске двуглавого орла под двумя сквозными дугами.
На самом юге Грязовецкого р-на встречаются также очень оригинальные теремковые прялки, основной массив бытования которых находится в северных районах Ярославской обл. Местное их название копыл корченый. А.А. Бобринским они были включены в первый тип[115] – прялки, созданные, по его мнению, под влиянием городского и помещичьего быта (это может быть в какой-то степени верно, так как Грязовецкий р-н являлся «зоной помещичьего землевладения»). Первые географические привязки таких прялок были сделаны экспедициями ГИМ и ГРМ в 1950-е годы. Своеобразие их заключается в вытянутом вверх «кокошнике» сквозной резьбы в виде дерева с птицами на ветвях и двумя конскими головами внизу, венчающим маленькую треугольную лопаску на высокой доскообразнои ножке с многоярусной контурной резьбой. По форме такого стояка-доски О.В. Круглова объединила три близкородственных и соседствующих вида в единый тип[116] – это прялки грязовецкие, теремковые и буйские из Костромской обл. Л.Ю. Слепынина к этому ряду добавила еще один вид – судиславские (бытовавшие в костромских районах – Судиславском и Сусанинском, а также частично Буйском[117]) – их форма является как бы переходной между трехрогими буйскими и теремковыми с их кокошником. По нашей типологии, все эти виды – варианты I типа – доскообразного, однако по ярко выраженным особенностям формы они вполне могут быть выделены как особый подтип.
 |
 |
|
7. Прялки конца XIX – начала XX в. Справа – из Кирилловского р-на, слева – из Вологодского р-на Новленского сельсовета (ВОКМ № 5596, 5677) |
8. Прялки конца XIX в. Из Вологды (ВОКМ № 31508, 28153) |
 |
 |
|
9. Прялки конца XIX – начала XX в. Из сямженского р-на: слева «с окошком» (ВОКМ № 18768), справа – с резьбой (ВОКМ № 14467) |
10. Прялки конца XIX – начала XX в. Из Сокольского р-на Архангельского сельсовета (школьный музей) и из Кадниковского краеведческого музея (КРИМ № 400/1. 98) |
К богатому композиционному декору теремковых прялок, включая и контурную резьбу на ножке, неоднократно обращались исследователи[118], хотя в этих мотивах до сих пор остается много загадочного. Нельзя однозначно ответить и на вопрос о древности широкого стояка этих прялок. В какой-то степени он мог сформироваться в ходе эволюции из более узких ножек в результате влияния соседних видов и в целях устойчивости всего предмета – судя по публикациям и музейным собраниям, стояк старых теремковых прялок (примерно конца XVIII – начала XIX в.) был значительно уже, а кокошник их – значительно ниже[119]. В то же время тенденция к расширению ножки в этом довольно обширном регионе могла быть также связана и с какими-то глубоко укоренившимися финно-угорскими традициями. По наблюдению исследователей, у жителей Грязовецкого у. можно было подметить нечто «финское» по «племени и характеру»[120]. Вполне возможно, что своеобразная форма стояка этих прялок явилась результатом слияния доскообразной формы со столбчатой, распространенной в соседних местностях (т.е. I типа с IV).
 |
 |
|
11. Прялки конца XIX – начала XX в. Из коллекции ВОКМ: слева – из Бабаевского (№ 17798), в центре – из Шекснинского (№ 32988/01), справа – из Тотемского (№ 23838) районов |
12. Прялки конца XIX – начала XX в. Из Междуреченского р-на (ВОКМ № 11782, 20704, 20718) |
 |
 |
|
13. Прялки конца XIX – начала XX в. Из Бабаевского р-на (Народный музей д. Пожары) |
14. Прялки конца XIX – начала XX в. Слева и в центре – из Устюженского, справа – из Бабаевского р-на (ВОКМ № 16921., 18317, 17810) |
 |
 |
|
15. Прялки конца XIX – начала XX в. Сороковки или литовки с юга Устюженского р-на (ВОКМ № 16997, 16986) |
16. Прялки конца XIXв. Слева из Шекснинского р-на Фоминского сельсовета (ВОКМ № 31787/5), справа – из Череповецкого р-на (ВОКМ № 16935) |
На это указывает и тот факт, что по типу декора и форме лопаски теремковые прялки перекликаются с соседними с запада согожанками (IV тип). Основной массив их, получивший название по р. Согож, находился в Пошехонском р-не Ярославской обл., а в Вологодской они бытовали на юге районов Вологодского, Шекснинского и Череповецкого. В классификации А.А. Бобринского они не отмечены, а были выделены как особый вид музейными экспедициями 1950 – 1960-х годов[121]. Этим своеобразным прялкам недавно была посвящена специальная работа А.А. Глебовой по коллекции их в Вологодском музее, куда они поступали в ходе нескольких экспедиций в 1970-1990-е годы[122]. В данной работе детально очерчен ареал согожанок, выявлено несколько промысловых центров и имен наиболее известных мастеров. Эти прялки действительно заслуживают особого внимания, так как и общий облик их, и декор очень изящны: на высокой тонкой ножке, чуть расширяющейся книзу – маленькая, треугольных очертаний лопаска с трехрогим завершением; мелкая контурная графическая резьба, дополненная ногтевидной, а порой и трехгранно-выемчатой и покрывающая весь стояк прялки, усиливает впечатление легкости и хрупкости. Кстати, контурная резьба, по мнению ученых, преобладала в искусстве финнов и карел[123]. Вологодскими исследователями выявлено три периода развития декора согожанок: 1) инкрустация темными породами дерева (в коллекции не представлены); 2) рубеж XIX-XX вв. -замена инкрустации черной подкраской, усложнение узоров, а также инкрустация подкрашенной соломкой (не получила развития); 3) 1920-1930-е годы – в основном контурная резьба со втертой в нее черной краской, упрощение рисунка. Хотя логично предположить, что наиболее ранний период все же характеризовался лишь контурной резьбой, так как музейные экспонаты свидетельствуют, «что уже во второй пол. XIX в. искусство контурной резьбы имело крепкие традиции, хорошо продуманные композиции и богатейшую орнаментальную культуру»[124].
Мотивы резьбы согожанок, подчиненные принципу многоярусности, полны таинственного смысла: многолучевые, а также четырех- и шестилепестковые розетки, сетчатые ромбы и треугольники, «терема», вьющиеся побеги, порой изображения часов, птиц и т.п. А.А. Глебова справедливо видит в них космогоническое содержание, вытесняемое позднее на некоторых прялках бытовым (например, мотивы самоваров)[125]. Однако композиционные построения декора этих прялок требуют, на наш взгляд, еще более пристального внимания. Особо следует отметить перекличку отдельных мотивов с архаичным декором тарногских прялок – прежде всего это касается упомянутой выше треугольной сетчатой фигуры с маркированным верхом: на согожанках мы часто видим поднимающийся из ее вершины вьющийся побег с листьями. Кроме того, по мотивам и по типу резьбы согожанки, как уже было сказано, во многом близки теремковым прялкам: те же островерхие треугольные «терема» и вьющиеся побеги, изображения часов, птиц и т.п. Таким образом, согожанки по декору тяготеют к теремковым, а по форме трехрогой лопаски – к су-диславским и буйским прялкам, через них можно как бы перекинуть мостик от прялок-столбиков к прялкам с ножкой-доской[126] и выстроить эволюционный ряд от согожанок к, казалось бы, совсем на них не похожим грязовецким через теремковые (более ранние), судиславские и буйские.
В одну группу с согожанками О.В. Круглова объединяет гаютинские и золоченки[127]. Гаютинские (название от д. Гаютино в Ярославской обл. у границы с Вологодской) почти аналогичны по форме согожанкам, чуть мельче их; бытовали по восточному побережью Рыбинского водохранилища на небольшом пограничном пространстве между Ярославской и Вологодской областями. Они декорированы непритязательной росписью в виде мелкого цветочного узора преимущественно по светлому фону[128].
Вологодские золоченки представляют собой один из высокохудожественных видов прялок. Это название они получили в местах их бытования – южной части Шекснинского р-на до ст. Чобсара (однако при научном использовании этого термина необходимо добавлять шекснинские, так как местное наименование прялок золо-ченками известно в разных местностях – там, где использовали в декоре позолоту[129]). По форме золоченки являют собой пример слияния III и IV типов: они немного перекликаются с согожанками (ножка высокая и довольно узкая), но их значительно более крупная лопасть напоминает центральные и западные грязовецкие, и, таким образом, форму золоченки можно считать переходной между этими столь мало похожими видами (так как территория ее бытования «лежит по соседству с массивом, где бытовали согожанки; с запада к ней близко подходит р. Шексна (приток Волги), а с востока огромный массив северной корневой грязовецкой прялки»[130] -напр., ВОКМ № 29911/6). Кроме того, шекснинские золоченки по форме стояка перекликаются и с довольно далеко от них распространенными междуреченскими (вариант III типа), что возможно рассматривать как одно из свидетельств существования древних волоков с Шексны на Сухону (см. выше).
В декоре шекснинских золоченок просматривается явное влияние профессионального художественного ремесла – их отличает графическая роспись, напоминающая по стилю древнерусскую, золотой или черной красками по красному (иногда светлому) фону, причем мотивы узора близки резным мотивам согожанок: вьющиеся побеги, изящные птицы среди них, с дополнением порой ромбическими, змееобразными и прочими фигурами.
Таким образом, на юге Вологодской обл. бытовали очень интересные и разнообразные в художественном отношении виды прялок, в форме которых можно уловить отголоски как культуры населения, мигрировавшего по Волге и ее притокам, так и, по-видимому, глубоко укоренившихся местных финно-угорских традиций (в широких ножках), а целиковая копыльная форма большинства этих типов говорит о значительном северном влиянии. Явных проявлений зоо-орнитоморфной формы мы здесь не встречаем, если не считать пышный кокошник теремковых прялок. Скорее всего он относительно позднего происхождения в столь разработанном виде, хотя для развития в завершении лопаски этой композиции – образа древа с птицами и конями – несомненно, должны были существовать какие-то предпосылки; возможно, здесь расцвела в новой форме некая давняя, подспудно жившая традиция.
Запад Вологодской области. Все районы западнее Вологды изучены с точки зрения вариативности прялочных форм, пожалуй, в наименьшей степени. Почти не отражены в публикациях прялки районов Чагодощенского, Бабаевского, Кадуйского, Череповецкого, Белозерского, Кирилловского. Чуть лучше обстоит дело с Устюженским и Шекснинским районами, хотя представить по литературе относительно цельную картину и по ним невозможно. Весь остальной обширный ареал этой части края О.В. Круглова, делая упор на способе крепления стояка и донца прялок, характеризовала лишь в нескольких словах: «Севернее Рыбинского моря, в юго-западной части Вологодской области, вплоть до Белого озера, корневые северные прялки изредка встречаются, но уже с небольшой лопастью. А массивная корневая прялка с огромной лопастью совершенно исчезла. Она отодвинулась на север, за Белое озеро»[131]. Это последнее замечание не совсем верно, так как довольно крупные прямоугольные лопасти бытовали в Белозерском р-не и южнее Белого озера. Кроме того, эта форма является ведущей в средней части Кирилловского р-на, захватывая северо-запад Вологодского, а эти регионы по широте расположены значительно южнее Белого озера. Следующее короткое замечание в той же работе относится только к Шекснинскому р-ну (к выделяемому нами зоо- и орнитоморфному типу прялок): «Севернее района, который занимает «золоченка», на берегах Шексны, живет еще прялочка с такой же тонкой ножкой и крохотной фигурной лопастью... (дана одна прорисовка; с определением «крохотная» мы не можем согласиться – см. ниже. – И.Д.). Итак, вся западная часть Вологодской области от Белого озера до Рыбинского моря занята многими разновидностями прялок с маленькими лопастями на тонких ножках»[132].
Фактически это все основные сведения, которые имеются в специальной научной литературе по прялкам этой обширной части Вологодской земли. Малое внимание к ним, вероятно, объясняется тем, что здесь мы не находим крупных очагов по изготовлению высокохудожественно декорированных прялок: во многих местностях прялки в большинстве случаев вообще лишены декора, а порой украшены непритязательной резьбой или росписью. Наряду с этим форма стояков в некоторых западных местностях сама по себе представляет своеобразное явление художественной культуры. В последние годы сведения по этому ареалу были дополнены экспедициями ИЭА[133].
Прялки запада Вологодской обл. удобнее рассматривать по типам их форм, а не строго по районам, так как один тип порой охватывает несколько районов или, напротив, разные типы или виды соседствуют в одном районе, образуя разнообразные переходные формы. Вариативность прялочных форм здесь является результатом взаимодействия всех пяти выделенных нами типов (I-III, III а, IV). При рассмотрении их постараемся придерживаться направления запад-восток.
Прялки I типа, в основном венские, с длинной веслообразной или узкой прямоугольной лопастью, распространены на крайнем западе в деревнях, где до сих пор проживают вепсы (отдельные местности Бабаевского и Вытегорского районов из окрестностей Пяжозера – ВОКМ № 26374/11 и Шимозера). В некоторых местностях, например в Тимошинском сельсовете Бабаевского р-на, где русские и вепсы издавна жили рядом, существовали несколько видов прялок и переходных форм между ними (что достаточно наглядно можно видеть по прялкам двух местных народных музеев – Тимошинского и Пожарского, а также Череповецкого). Причем, веслообразные обычно окрашивались в тона, производные от синего, а исследователи народного искусства отмечают, что синие и голубые цвета в росписях в большей степени характерны для вепсов, карел, ижоры, красный же цвет вепсы называли «русским»[134]. Прялки, близкие к онежскому виду, распространенные в большей степени в северной части Бабаевского р-на, являются, вероятно, уже довольно давней гибридной формой вепсских доскообразных и русских северных с прямоугольной лопастью (т.е. I и II типов). В то же время прялки II типа в центре Бабаевского р-на являются в большинстве случаев местными вариантами, постоянно возникавшими в результате взаимодействия вепсских – доскообразных, близких к онежским, – с зоо-орнитоморфным типом (т.е. I с III а), который надо признать ведущим для западной части Вологодской обл.
Необходимо подчеркнуть, что широко распространенные на западе зоо-орни-томорфные прялки по форме довольно схожи с типичными их представительницами, бытовавшими к востоку от Вологды, особенно на стыке с северными территориями Костромской обл. – толшменскими, некоторыми совегскими (не очень вычурными), при том, что их разделяет более 400 км. Близки и общий абрис стояка, и его пропорции, и форма небольших лопасок с четырьмя головками по углам; лопа-скам западных прялок лишь в большей степени присуща легкая суженность книзу.
Прялки этого типа (III а) в Бабаевском р-не отличаются более широким центральным завершением вверху лопаски между двумя довольно стилизованными «головками» – часто оно имеет веерообразную форму. Такие прялки встречаются в деревнях по р. Суда довольно далеко на севере, а в Борисовском сельсовете (центр -Борисово-Судское) эта форма является ведущей, хотя уже километрах в 20 севернее, в Тимошинском сельсовете, она соседствует и активно взаимодействует с I и II типами. Как правило, расписного или резного декора в настоящее время эти прялки не имеют, они чаще всего лишь окрашивались в коричневый цвет; встречаются как корневые, так и составные. В Вологодском музее отдельные образцы зоо-орнито-морфных прялок Бабаевского р-на имеются и из еще более северных местностей – из Куйского сельсовета (ВОКМ № 16112); к югу же от Борисово-Судского этот тип доминирует (из Санниковского сельсовета – ВОКМ № 17809, 17810).
Однако здесь при движении на юг намечается еще одна тенденция в изменении лопаски: все чаще пропадает «зооморфность» завершения верха, на месте которой появляется ряд более или менее крупных городков, а загнутые «головки» остаются только внизу, порой превращаясь просто в крупные серьги (например, прялка – ВОКМ № 17810 из д. Горка Санниковского сельсовета – 25 км южнее Борисова). Фактически перед нами классический Ш тип. На основе сопоставления материалов краеведческих музеев Бабаевского, Устюженского, Чагодощенского (далее – БКМ, УКМ ЧагКМ) и народного Борисово-Судского очерчивается предположительный ареал бытования здесь этого типа, включающий южную часть Бабаевского и северную Устюженского районов, где данная форма сложилась скорее всего как гибридная, в ходе взаимодействия прялок типа III а с IV типом (т.е. со столбчатыми – с маленькой прямоугольной лопаской, распространенными южнее). Аргументом в пользу такой гибридности служит как форма лопасок рассматриваемого вида (почти без сужения, стремящаяся к уменьшению), так и их четырехгранные ножки с длинными сквозными «окошками» в три-четыре яруса, встречающиеся у более южных столбчатых (такие ножки можно встретить и в других местностях Устюженского р-на, и на севере Чагодощенского).
Стояки прялок основных территорий Устюженского и Чагодощенского районов можно считать переходными между III и IV типами, они несколько варьируют по форме лопаски и высоте ножки: последняя обычно довольно высокая, на ней -небольшая лопасть (однако все же крупнее, чем у столбчатых), чаще не чисто прямоугольная, а несколько зауженная книзу, где завершается нередко двумя средних размеров сережками, порой напоминающими рудименты «головок». Наиболее распространенное завершение верха лопасок – в виде двух пологих выемок, иногда -трапециевидных или круглых городков, изредка можно встретить рудименты двух обращенных друг к другу зооморфных фигур (например, такая прялка была встречена нами в д. Малое Восно Залесского сельсовета Устюженского р-на). Высокие ножки довольно разнообразны по декору: кроме точеных балясинами встречаются фигурно вырезанные по бокам, напоминающие человеческую фигуру; украшенные многоярусной трехгранно-выемчатой или контурной резьбой. В Чагодощенском р-не две-три резные балясины ножек нередко имеют спиралеобразную форму. Некоторые прялки этого региона представляют уникальное явление народного мастерства. Так, в Устюженском музее имеется прялка (КП № 4438/10) из д. Избищи Залесского сельсовета: по общей форме она близка к III типу, на лопаске – изображение часов, а ножка богато украшена рельефной резьбой в виде балясин с глубокими выемчатыми мотивами, напоминающими карточные фигуры, вверху ее – мотив деревца; резьба дополнена раскраской и позолотой.
В обоих этих районах существовала также традиция украшения прялок инкрустацией из соломки. В том же Залесском сельсовете (к юго-западу от Устюжны) встречены очень нарядные прялки с этим видом декора, выполненного на высоком профессиональном уровне, причем естественный золотистый цвет соломки дополнен раскраской зеленым и малиновым цветами, благодаря чему сложный узор с центральной крупной розеткой излучает радужное сияние (имя мастера, к сожалению, узнать не удалось). Инкрустированные соломкой прялки встречались и в других местностях Устюженского р-на (например, в д. Торшеево Сошневского сельсовета к юго-востоку от Устюжны – УКМ КП-4438/3), а в Чагодощенском р-не был известен промысловый центр в с. Белые Кресты по изготовлению прялок с этим декором (возможно, здесь изготовлялись два богато украшенные экспоната ЧагКМ: КП-210 и без номера, а также изящная прялка из Череповецкого музея – КП-6517/1, приобретенная неподалеку в Избоищском сельсовете, в д. Трухино). Юго-восточнее, в нескольких волостях бывшего Весьегонского у. Тверской губ. также бытовали прялки с инкрустацией соломкой, близкие по общему облику к столбчатым[135].
На юге Устюженского р-на своеобразный вид прялок, также относящихся по типу к столбчатым (IV тип) – это литовки, или сороковки (местные названия), основной ареал которых находился тоже в соседнем Весьегонском р-не Тверской обл.[136] Высокая точеная ножка их украшалась оловянными кольцами, перемежающимися с киноварной окраской; позже оловянные кольца имитировались серебряной краской, создававшей и фон для цветочной росписи на лопаске (ВОКМ № 16986 и 16997 из Никифоровского сельсовета, д. Раменье).
Необходимо отметить, что ареал столбчатой прялки ярославского типа (восьмой тип, выделенный А.А. Бобринским[137]), находившийся в основном в бывшей Ярославской губ., охватывал в прошлом и довольно значительную территорию крайнего юго-запада современной Вологодской обл. Их маленькую прямоугольную лопаску обычно украшала резная розетка, вверху – мелкие городки или просто порезки, а внизу – две крупные серьги, которые на старых образцах бывали довольно длинные и изогнутые, явно напоминая порой зооморфные образы[138]. О.В. Круглова видела в них «стилизованные конские головки»[139] (хотя признаки именно коней в них трудно уловить). Типичные «столбики» на высокой точеной ножке мы встречаем на крайнем юге Череповецкого р-на – на западном побережье Рыбинского водохранилища, в пограничных с Ярославской обл. местностях (характерный пример такой прялки – в собрании Череповецкого музея: КП №4611/21 изд. Искра).
Все эти виды столбчатых прялок Вологодской обл. можно считать в то же время новгородскими прялками (т.е. бывшей Новгородской губ.). О.В. Круглова к ним относит различные подвиды столбчатых и некоторые гибридные формы, отмечая в то же время слабую их изученность[140]. (Определение всего этого типа или вида дано не очень четко, в основу положена форма, но отличия от отдельных видов ярославских столбчатых не ясны – фактически одинаковые формы попадают в разные группы[141]; в книге-альбоме этого же автора новгородские прялки отнесены к столбчатым, о них коротко говорится в связи с устюженскими[142].)
Среди устюженских особо хочется отметить прялки юго-запада Устюженского р-на, распространенные когда-то и в соседнем Пестовском р-не Новгородской обл. (в ходе экспедиции 2000 г. этот вид прялок в Устюженском р-не, к сожалению, уже не был обнаружен). Их прямоугольная лопаска порой заканчивалась длинными серьгами, которые, по мнению О.В. Кругловой, как и изящная фигурно вырезанная ножка, являются результатом эволюции подобных форм из сплошного стояка-доски (т.е. из I типа) в результате его слияния с волжским столбиком (с IV типом) в стремлении облегчить стояк[143]. Характерная черта их живописной росписи – парные листочки, напоминающие взмах крыльев, что усиливает впечатление изящества и легкости от этих прялок.
Двигаясь к востоку, мы вновь входим в широкую «зону» прялок зоо-орнито-морфного типа. Довольно четко прослеживается связь их ареала с течением рек Суды и Шексны, а также с притоками этих рек – Андогой, Ковжой и др. Почти аналогичные формы стояков часто встречаются, кроме уже рассмотренных местностей Бабаевского р-на, во всем Кадуйском р-не, в северной части Шекснинского (кроме указанного ареала золоченок – см. выше). Лопаски у прялок здесь более заужены книзу, чем у бабаевских, а четыре «головки» по углам в большей степени напоминают птичьи, с заостренным клювом и хохолком; центральное возвышение между верхними «головками» прялок в Кадуйском и Череповецком районах выполнено обычно в форме трилистника, а в Шекснинском – двулистника, причем подобные прялки в местностях по Шексне имеют тенденцию к стандартизации формы, на многих из них встречается штамп артели Е.Б. Еремеевского, с серпом и молотом (ЧКМ № 4228/12, 481/19; ВОКМ № 32988/61). Чаще всего эти прялки окрашены в коричневый цвет, а на более «живых» лопасках прялок Кадуйского и Череповецкого районов имеется иногда роспись – либо живописными цветами, либо в виде графических растительных фигур с завитками[144], порой сочетающих в себе элементы дерева, «роженицы» и ладьи (например, прялка из ЧКМ без номера – экспедиция 1979 г., Череповецкий р-н, Дмитриевский сельсовет, д. Хлебаево). (Характерно, что закрепление за понятием тотемский тип обобщающего смысла привело к тому, что в Череповецком музее данное определение было отнесено к местным череповецким прялкам).
В музейных коллекциях имеются прялки, представляющие собой очень своеобразный художественный вариант разработки формы III а типа: их изящные лопаски значительно сужены книзу, «головки» в большей степени заострены, а нижние и уменьшены, центральный же выступ вверху укрупнен и заострен, а сквозная сердцеобразная прорезь в нем придает всему силуэту еще большую легкость; весь облик такой прялки – более хрупких и утонченных очертаний, чем обычные зоо-орнито-морфные, лопаска же напоминает девичий кокошник. Но точно сказать о месте производства этого явно локального вида пока невозможно – имеющиеся сведения дают очень большой разброс в географическом отношении[145]. Тенденция к значительному сужению лопаски, скорее всего говорит о влиянии на рассматриваемую форму сого-жанок с юга Череповецкого р-на, а отточенность и некоторая вычурность формы вполне могли быть результатом влияния городской культуры, поэтому можно предположить, что такие прялки изготовлялись в самом Череповце или его окрестностях.
Прялки зоо-орнитоморфного облика были распространены довольно далеко к северу и в этих центральных местностях западной части Вологодчины – по Шексне они поднимались на север почти до Кириллова, а в Белозерском р-не были встречены нами в ходе экспедиции в Тулинском сельсовете – на оз. Азатском и чуть южнее в д. Костино, причем здесь имелись и прялки с крупной прямоугольной лопастью. В Костино, по рассказам местных жительниц, функции прялок этих двух форм были разными: на прялках с маленькой лопастью, называемых лаковочками (их порой покрывали коричневым лаком), выпрядали тонкую льняную нить для полотенец, а с крупной лопастью – более грубую нить[146]. «Лаковочки» были как привозные, с уже надписанными женскими именами, так и местные. В соседней с Костино Красной деревне в 1930-е годы их делал местный мастер Григорий Мудров. (Разделение функций между двумя существующими видами прялок было известно и в некоторых других местностях, например, в Нижегородской обл.[147])
Несколько северо-западнее оз. Азатское, на Андозере (Артюшинский сельсовет) классических зоо-орнитоморфных прялок с маленькой лопаской уже не встречается, зато здесь, как и в Тулинском сельсовете, довольно заметны следы «зоо-морфности» в прялках с удлиненной прямоугольной лопастью (последняя чаще средних размеров, значительно короче ножки), нижние серьги, а нередко и верхние боковые выступы явно имеют форму стилизованных головок.
В соседнем Кирилловском р-не, примыкающем к Белозерскому с востока, севернее Кириллова распространены в основном прялки II типа с крупными прямоугольными лопастями, верх которых нередко оформлен в виде трех-четырех слегка заостренных выступов, а нижние свесы порой очень удлинены, в чем в очередной раз сказываются, по всей видимости, глухие отголоски зоо- и орнитоморфного типа. В окрестностях Ферапонтова на таких прялках встречается своеобразная роспись в виде графического дерева с мотивами сердечек[148].
Несколько юго-восточнее Кириллова, в Талицком сельсовете прялки имеют переходные формы между типами II и III а (несомненно, сказывается близость Шексны): их средних размеров лопаски, немного варьируя по длине и ширине, обычно короче ножки, углы же порой оформлены в виде явных головок, хотя чаще это просто рудиментарные выступы (достаточно наглядно указывающие на пути формирования выступов и выемок на лопасках у более северных прялок). Большинство талицких прялок раньше декорировались «очень графичной орнаментальной росписью»[149], букетом с цветами, напоминающими павлиньи перья (МФД № 1558 из д. Мишутино), изображением часов (МФД № 1628 из д. Б. Пепел), циркульными кругами, волнистыми линиями и т.д. Почти аналогичная талицким форма прялок встречается и в западной части Харовского р-на (см. выше) – она проходит по линии юго-запад-северо-восток, и распространение ее было связано, по-видимому, с традицией населения, продвигавшегося по рекам Уфтюге и Кубене в восточном направлении (об этом см. ниже).
Перекликается с харовскими и другой оригинальный вид прялки – ее лопасть завершается вверху, кроме боковых выступов и высокого центрального, еще двумя небольшими «головками» как бы на вытянутых шеях по сторонам его (ВОКМ № 5677 из с. Новленское Вологодского р-на; ВОКМ № 5596 из Кирилловского р-на). Роспись этих прялок близка к некоторым талицким – крупный букет, порой с Ж-образно расходящимися листьями. Но еще более близкую аналогию этим прялкам и в завершении верха, и даже в росписи мы находим, как это ни удивительно, за много километров к западу от этого региона – в Волховском р-не Ленинградской обл. (бывший Новоладожский у. Санкт-Петербургской губ.) – здесь в междуречье Волхова и Сяси, впадающих в Ладожское озеро, в местности Спасовщина изготовляли оригинальные прялки (крашенки, золоченки) с небольшой, несколько суженной книзу лопаской с крупными, закрученными к ножке серьгами внизу и двумя подобными городками вверху по сторонам, а между ними – две высоко поднятые и соприкасающиеся стилизованные «головки» в центре[150]. Перекличка этих приладожских прялок с вологодскими зоо-орнитоморфными несомненна. Верхний декор их скорее всего также происходит от стилизованного изображения двух птиц, повернутых друг к другу, так как иногда порезками передавалось даже оперение. Сходная композиция в том же стиле часто встречается в верхнем завершении наличников окон на Русском Севере, причем иногда птицы читаются очень явственно[151], в других же случаях фигурки напоминают животных или стилизуются совсем до неузнаваемости, превращаясь в волютообразные завитки, похожие больше на двух змеек, что мы встречаем и на прялках. Прялки из Спасовщины расходились, видимо, довольно широко – они бытовали по всему Волховскому р-ну, в частности, вокруг Старой Ладоги (неоднократно фиксировались здесь у местных жителей в 2000 г. во время экспедиционного выезда И.М. Денисовой), встречались в Киришском и Тихвинском районах Ленинградской обл.[152]
Таким образом, довольно пестрая в отношении прялок западная часть Вологодской обл. дает нам картину активного взаимодействия нескольких типов и видов прялок и образования в результате этого отдельных интересных гибридных видов, хотя основные типы довольно устойчивы. Особенность этой части края в том, что здесь широко представлен зоо-орнитоморфный тип, который проходит как бы дугой с северо-запада к югу и далее на северо-восток, перекликаясь с формами как восточных прялок в районе рек Толшма и Совега, так и западных – в Приладожье; отголоски же этого типа распространены еще значительно шире – они порой явно выражены в прялках Кирилловского, Белозерского, Вологодского, Усть-Кубенского, Харовского, Сямженского и Тотемского районов (где многие формы стояков являются гибридными между типами II и III а), а более скрытые рудименты типа III а встречаются по всей Вологодской обл. Характерно, что в работе В.А. Шелег, специально посвященной картографированию типов резьбы на деревянных изделиях Русского Севера, отмечено распространение зооморфной резьбы на предметах из мест, расположенных восточнее и южнее Вологды; западные же районы, где нами выявлен широкий ареал прялок зоо-орнитоморфного
 |
 |
 |
|
17. Формы прялок по районам |
типа, никак в этом смысле не обозначены[153] (правда, автор делает упор на декорировании крыши жилища, причем зооморфные головки однозначно определяются им как конские, что во многих случаях спорно и для жилища). Бытование очень близких форм прялок типа III а у населения по рекам Суда, Шексна, Вологда, а также в верховьях Костромы и Толшмы – существенный аргумент в пользу предположительно реконструируемых по археологическим данным волоков Сиземско-Вологодского и Костромско-Толшемского[154].
* * *
В целом можно констатировать, что разнообразие прялочных форм в Вологодской обл. является результатом бытования и гибридизации всех выделенных нами типов прялок. В северной части области представлены I и II типы, в восточной – в основном II, в центральной – II, III и III а, а также достаточно плавные переходные формы между ними, в южной встречается главным образом IV тип и своеобразные виды, возникшие, вероятно, в результате синтеза IV и I типов, на западе бытуют все пять типов и их модификации.
Вопрос об изначальной этнической принадлежности выделенных нами типов прялок чрезвычайно сложен в силу ряда причин: пестроты прялочных форм на всей территории расселения восточных славян, неполноты их исследования и отсутствия обобщающих работ, скудости археологических материалов (точно идентифицировать простейшие формы прялок даже среди редких сохранившихся деревянных изделий почти невозможно), сложности и неоднозначности этнических процессов в древности как по всей Восточной Европе в целом, так и на Русском Севере в частности, поздней датировки и фрагментарности дошедших до нас материалов и т.п. Поэтому все попытки решения этого вопроса с неизбежностью будут носить пока преимущественно гипотетический характер. Возможно, складывание различных типов прялок, как предполагает Н.И. Лебедева, происходило уже в неолите[155], от которого мы почти не имеем данных по типам прялок, однако отголоски более поздних этнических процессов и миграционных потоков можно уловить и по прялкам XIX– начала XX в.
 |
 |
| 18. Распространение форм прялок в Вологодской области |
При обращении к работам археологов по формированию населения Русского Севера наиболее явственно просматривается совпадение с одной из миграционных волн древних новгородцев ареала прялок зоо-орнитоморфного типа (см. их сопоставление на карте[156]) – эта вторая волна, XI-XII вв., проходившая, судя по всему, по Суде, частично – Шексне и Сухоне, и поворачивающая к югу в верховьях Костромы (следовательно, захватывая р. Толшма), была более северной и более сильной, чем первая, в IX-X вв. спускавшаяся по рекам Чагодоща, Молога и их притокам в район будущего Ярославля[157]. Вторая миграционная волна захватывала и волоки, ведущие в систему Северной Двины, т.е. бассейн Кубены и Ваги (где мы встречаем отголоски формы прялок типа III а), причем это миграционное движение из новгородских земель носило народный, крестьянский характер в отличие от последовавшего позднее феодального наступления[158]. На юго-востоке переселенцы второй волны продвинулись по р. Кострома к Галичу, который издавна представлял важный узел экономических связей с Востоком, а волжское левобережье по р. Кострома и ее притокам было «наиболее густонаселенным районом Костромской области в XI-XIII вв.»[159].
В то же время непосредственно галичские прялки относятся скорее к типу столбчатых (хотя нижние серьги порой явно вырезаны в форме стилизованных головок, т.е. их можно считать переходным типом между III а и IV), при движении же к северу их лопаски постепенно увеличиваются, и все больше проявляется влияние на них формы III а. В соседнем с севера Солигаличском р-не Костромской обл. прялки зоо-орнитоморфного типа с более или менее стилизованными «головками» распространены уже повсеместно (судя по экспонатам Солигаличского музея). Столбчатыми являются и прялки большей части Ярославской обл., а также и отдельных местностей Вологодской и Тверской областей по Мологе и Шексне южнее нынешнего Череповца (теперь берега Рыбинского водохранилища), т.е. их ареал можно соотнести с первой волной новгородской колонизации IX-X вв.[160] Это наше предположение о распространении в древности столбчатой формы прялки с запада на восток, а не наоборот, совпадает с наблюдением Б.А. Колчина о сходстве между археологическими находками некоторых прялок из Древнего Новгорода XI-XIV вв. и новгородскими прялками XIX-XX вв., близкими к столбчатым[161], а также с высказанным некогда мнением Л.Э. Калмыковой об этой форме как о псковско-новгородской, которое, однако оспаривала О.В. Круглова, исходя из составной конструкции столбчатой прялки и выводя ее происхождение в силу этого факта из средне-волжского гребня с донцем (см. выше)[162]. Но происхождение столбчатой формы стояка прялок логичнее связать с палкообразными прялками, широко распространенными, как уже говорилось, в юго-западном регионе Восточной Европы, в том числе у славян. Возможно, эта форма (которую в архаичных вариантах зафиксировать археологически, само собой разумеется, наиболее сложно) связана с еще более ранним продвижением славянского в основе населения с запада и юго-запада, так как в верховьях Волги местное финское население вступило в контакт со славянами уже в последней трети I тыс. н.э., и процесс этнической ассимиляции протекал здесь значительно интенсивнее, чем позднее в более северном регионе; считается, что для XI в. можно вполне уверенно говорить о господстве славянского этноса в ареале нижнего течения Шексны и Мологи[163]. Вероятно, именно с этим фактором можно связать происхождение столь широкого и устойчивого ареала столбчатой прялки и ее модификаций.
Там же, где дольше сохранялась этническая самобытность финской культуры, до XX в. могла бытовать доскообразная основа стояков у прялок, накладываясь на столбчатую и лопатообразную формы и вступая с ними во взаимодействие, в результате чего способны возникать самые причудливые формы стояков (этим, видимо, объясняется такое разнообразие прялок на тверских землях[164]). Между двумя основными путями колонизации новгородцев оставалась, как это видно по карте[165], «мерянская» территория, заселявшаяся славянами более плавно. Именно этим, как нам кажется, объясняется формирование и закрепление в данных местностях очень своеобразных видов прялок (грязовецких, теремковых, буйских, судиславских) с широкой, доскообразной в основе, ножкой и небольшой, треугольных очертаний, лопаской (как у многих столбчатых), т.е. эти виды, скорее всего, являются результатом слияния I и IV типов форм, а не просто «первой фазой изменения самой простой формы древней прялки в виде сплошной... доски»[166] (первая фаза в виде появления боковых выемок на такой доске-стояке хорошо просматривается в других прялках – разновидностях тверских[167]).
Прялки, сохранившиеся на землях Древнего Новгорода благодаря уникальности местной почвы, довольно разнообразны по форме, что, возможно, связано с этнической неоднородностью Новгородчины уже в древности: появление славян здесь фиксируется примерно с V-VII вв., но местное население не покидало территорий своего обитания; «словене новгородские и псковские кривичи были наследниками культуры местных финнов, так как они сформировались в результате метисации племен... Таким образом, ядро населения Новгородской земли сложилось в условиях славяно-финского симбиоза»[168]. К тому же и само аборигенное население не было однородным; не следует также забывать и о прослеживающемся по севернорусской топонимике дофинском древнем индоевропейском субстрате[169].
Судя по немногим дошедшим до нас образцам прялок из Древнего Новгорода, которые, как уже было сказано, все были составными, они могли служить исходной формой как для столбчатых, так и для лопатообразных, и даже зоо-орнито-морфных прялок, а в основе их можно угадать и доскообразную форму, и палкообразную. Б.А. Колчин выделяет два основных их вида: «прялки с большими массивными лопастями» (высота 25-30 см, ширина 10 см) и «прялки маленькие, легкие (высота 17 см, ширина 6 см), как правило, более затейливо украшенные», предполагая, что первые были стационарными, а со вторыми девушки ходили на посиделки[170]. Однако по сравнению с классическими вологодскими прялками II типа, определение прялок первого вида, имеющих указанные параметры, как «массивных» кажется не совсем правомерным – все эти прялки достаточно изящных форм с небольшой, в основном прямоугольных очертаний, лопаской, которая при тенденции к увеличению довольно легко могла трансформироваться в классическую лопатообразную; что же касается второго вида прялок Древнего Новгорода, то их уже с полным основанием можно считать вариантом столбчатых. Кроме того, здесь бытовали и стояки в виде рогулек, которые, видимо, сыграли свою роль в формировании формы лопаски, сужающейся книзу (современные согожанки, некоторые новгородские, костромские и тверские). Заоваленная форма отдельных древненовгородских прялок (рис. 6, 7 у Колчина) также находит аналоги в отдельных видах столбчатых (в том числе из Вологодской обл. – например, ЧКМ № 4611/17 из д. Никулино Череповецкого р-на).
Что касается истоков зоо-орнитоморфного типа, то необходимо отметить, что на прялках из Древнего Новгорода мы не находим явных следов «зооморфно-сти» вверху завершения лопасок, хотя верх прямоугольных из них, как правило, заострен в центре, а порой даже увенчан кружком, в чем перекликается с типом III а, низ же некоторых лопасок явно несет следы какого-то «зооморфного» оформления[171]. В работе В.А. Шелег вопрос об этнической принадлежности традиции зооморфной резьбы, прослеживающейся локально у разных народов Европы, как индоевропейских, так и финно-угорских, скорее ставится, чем решается[172]. И в случае с зоо-орнитоморфным типом прялок вопрос об изначальной местности и этнических корнях населения, в лоне культуры которого был выработан этот тип, можно пока только поставить, гипотетически высказав несколько соображений по этому поводу.
Возможно, формирование характерных зоо- или орнитоморфных лопасок было связано вначале с традициями какой-то локальной местности Новгородской земли, откуда в основном исходил второй миграционный поток (XI-XII вв.) на восток. Судя по всему, такой местностью могло быть прежде всего юго-восточное Прила-дожье, так как, по наблюдению археологов, курганы XI в. по Суде продолжают традиции курганов юго-восточного Приладожья[173]. Этот регион с важным торговым центром в Старой Ладоге являлся, по определению Д.Н. Третьякова, «одной из главных лабораторий древнерусской народности на Северо-Западе Руси»[174], складывавшейся здесь начиная с VIII-IX вв. на основе консолидации как минимум четырех этнических компонентов – угро-финнов, славян, балтов и норманнов[175]. Большинство археологических изделий в захоронениях XI-XII вв. на западе современной Вологодской обл., в частности, женские привески в виде птицы, говорят о связи этой местности именно с Приладожьем[176]. Здесь же, в окрестностях Старой Ладоги до сих пор бытуют прялки (называвшиеся золоченки, крашенки), близкие вологодским зоо-орнитоморфным, с мотивом двух стилизованным птиц вверху лопаски, изготовлявшиеся в Спасовщине – группе деревень в междуречье Волхова и Сяси (см. выше). Эта традиция имеет здесь, возможно, очень давние корни, так как в Старой Ладоге в слое VIII-IX вв. археологами была найдена прялка, увенчанная «лопастью для привязывания льна, снабженной резными украшениями»[177]. Она, к сожалению, не была опубликована, и отыскать ее ныне в собрании деревянных староладожских предметов Государственного Эрмитажа не удалось, зато среди них имеется один не-идентифицированный, примерно того же времени, очень напоминающий лопасть прялки с двумя птичьими головками вверху[178].
Образ птицы был излюбленным для женских подвесок Приладожья Х-ХП вв. Л.А. Голубева отмечала, что в данном регионе многочисленные «птичьи» подвески, в том числе с заостренным клювом и хохолком, – преимущественно местного происхождения, в то время, как коньковые подвески Приладожья и Белозерья – привозные, являющиеся в какой-то степени отличительным украшением в X-XI вв. мери от родственной ей веси; почему-то у мордвы, муромы и волго-окской мери птичьи подвески не получили дальнейшего развития и были вытеснены с конца 1-начала II тыс. н.э. подвесками с изображением коня, в то время как в Приладожье в X-XI вв. наблюдается их расцвет[179]. Однако неправомерно было бы связывать бытование подобных подвесок только с финно-уграми. По мнению Е.А. Рябинина, «формирование серийной формы языческих амулетов в финно-угорской среде юго-восточного Приладожья было обусловлено южным импульсом и проходило под прямым воздействием восточнославянских идеологических и культурных традиций»[180]. Намечающееся же продвижение в древности зоны бытования подвесок в виде птичек с гребешком или хохолком из Приладожья удивительным образом в основном совпадает с выявленным ареалом прялок зоо- орнитоморфного типа и его рудиментов: «Полые подвески-птички с гребешком... из Приладожья датируются XI-XII вв. Отсюда они проникли на Суду, Шексну и Вагу», а плоские птички с гребешком XII-XIII вв. найдены в Приладожье, на Суде, Белоозере, Вологде, в курганах Костромской и Ивановской областей[181]. Кроме того, в XII – XIII вв. в Костромском и Ивановском Поволжье при наблюдавшемся увеличении количества птичьих подвесок вообще появляются подвески и с изображением петуха. Л.А. Голубева предполагает, что это могло быть связано с возросшей ролью славян в данном регионе[182]. Скорее всего, отмеченные факты явились результатом продвижения сюда части выходцев из новгородских земель, среди которых значительную долю составляли представители славян, веси и потомки от смешанных браков (у веси просматривается почитание в древности глухаря как тотемной птицы[183]). В костромской и ярославской вышивке архаичные мотивы с предстоянием птиц перед деревом, по мнению Г.С. Масловой, также восходят к культуре Древнего Новгорода и Пскова, порой даже стилистически они очень близки вышивке северо-западных земель[184].