"КРАСНЫЕ ЦВЕТЫ МОИ..."
ПОЭЗИЯ НИКОЛАЯ РУБЦОВА И СИМВОЛИКА РУССКОЙ
НАРОДНОЙ ЛИРИЧЕСКОЙ ПЕСНИ
Из анализа текстов
стихотворений Н. Рубцова второго периода его
творчества видно, что прямого использования
песенных оборотов, стиля, частушечного ритма
(вплоть до стилизации) у поэта нет, в отличие,
например, от О. Фокиной. Но символика его лирики
бросается в глаза, и в этом Н. Рубцов резко
отличается от поэтов-современников.
Одно перечисление названий
стихотворений Рубцова, посвященных, например,
растительному миру, впечатляет: "В лесу";
"Пальмы юга"; "Сосен шум"; "Улетели
листья"; "Листья осенние"; "Березы";
"Ива"; "Аленький цветок"; "Цветы";
"Купавы"; "Фиалки"; "Цветок и нива"
и т. д. На самом деле стихотворений, в основе
которых параллель: человек - растение, - гораздо
больше.
Лирический герой его
стихотворений связывает свою печаль с шумом
темного леса ("Что вспомню я?"); восклицает,
вспоминая о поникших ивах:
Россия! Как грустно! Как странно
поникли и грустно
Во мгле над обрывом безвестные
ивы мои!
("Я
буду скакать...")
Ему слышатся в лесу "Осин
тоскливых стоны и молитвы"; хочется ему запеть
"про тонкую рябину, или про чью-то горькую
чужбину"; ему видится, как "закачалась над
омутом ель"; говоря о громе, рассыпающем горе и
гибель, он как бы вздрагивает от удара: "Ночью я
видел: Ломались березы!"; он видит рухнувшие
после грозы липы и риторически вопрошает: "...за
что?"
Все эти символические образы
несут и в народной лирике значения печали, горя,
грусти. О темном лесе в песне поется:
А куда с горя, да куда с горюшка
подеваюся,
Да со печалюшки потеряюся!
Да я пойду с горя во темны леса,
Во темны леса да в зелены лужки...
В стихотворениях поэта
"глохнет покинутый луг", "замерзают...
георгины", он с грустью говорит: "Отцветет да
поспеет На болоте морошка, - Вот и кончилось лето,
мой друг!" Ему хочется покоя и уюта, он отдыхает
душой, когда "на окне стоят цветы герани".
Его грусть светлеет, когда "цветут цветы", но
вдруг слишком явственно в нем "отзовется
увяданье Цветов, белеющих во мгле".
Эти образы имеют в лирических
песнях совершенно определенный смысл: в них
связывается радость, веселье с образами
цветенья, расцвета, а увядание - с горем и смертью.
Признак увядания - облетающие с
деревьев листья - печалят и героя стихотворений
Рубцова, он предчувствует "сон золотой
увяданья", т. е. смерть, и вспоминает о былой
любви в своей жизни: "Спелой клюквой, как
добрую птицу, Ты с ладони кормила меня...", он
помнит, как спешил нарвать "для милых уст
малины крупной, молодой и сладкой", в его
видениях "манят, вспыхнув, Ягоды малины", но
действительность возвращается:
Красные цветы мои
В садике завяли все.
("В
горнице")
И снова последние листья
несутся по улице, "выбиваясь из сил".
В печальном стихотворении
"Улетели листья" сравнивается неизбежность
природная и трагедия человеческих
взаимоотношений:
Улетели листья с тополей -
Повторилась в мире
неизбежность...
Не жалей ты листья, не жалей,
А жалей любовь мою и нежность!
Пусть деревья голые стоят,
Не кляни ты шумные метели!
Разве в этом кто-то виноват,
Что с деревьев листья улетели?
В народной поэтике дерево
представляется покрытым листьями, как человек -
платьем. "Поэтому покровение, как символ брака,
изображается и облаком, и зеленью листьев...
Наоборот, опадание листьев сравнивается с
разлукою..." (А. Потебня). С пониманием этого
символического смысла приходит и подлинное
эстетическое наслаждение шедевром рубцовской
лирики...
Только одно растение наделено
Рубцовым новым смыслом: береза - Русь. Однако этот
новый символ образован по традиционному
принципу - по противопоставлению двух явлений: в
народной лирике береза ассоциируется с молодой
девушкой, а у поэта - со старой матушкой - Русью.
Николай Рубцов использует в
своих стихотворениях не только символику песен,
но и поговорок: "Как в трех соснах, блуждая и
кружа..." ("Философские стихи"), сказок:
"Таковы на Руси леса Достославные, Таковы на
лесной Руси Сказки бабушки" ("Сапоги мои -
скрип да скрип..."). Новым, в отличие от народной
лирики, является и сравнение храма с природой:
"...Как трава, как леса, как березы, Диво дивное в
русской глуши!" ("Ферапонтово").
Особенностью является и использование
растительного мира для контрастного сравнения
жизни и смерти: "Нес я за гробом матери
Аленький свой цветок" ("Аленький цветок")
или:
Девочка на кладбище играет
Где кусты лепечут, как в бреду.
Смех ее веселый разбирает,
Безмятежно девочка играет
В этом пышном радостном саду.
("Девочка
играет")
В "Элегии" цветы являются
символом творчества: "Не купить мне избу над
оврагом И цветы не выращивать мне..." Но все же
основные символы - образы из растительного мира у
Н. Рубцова - традиционны. И творческое развитие
поэтом народно-поэтической символики растений
было бы невозможным без понимания им этой
традиции.
В свое время А. Потебня заметил:
"Нет ничего обыкновеннее в народных песнях,
как сравнение людей и душевных переживаний с
солнцем, месяцем, звездою...". В представлениях
народа небесные светила всегда связывались со
счастьем, с чистотой:
Вечерняя-то заря да потухать
стала,
А полуночная-то звезда да высоко
взошла.
Светлая, утренняя заря да,
братцы, занимается,
Из-под зорюшки-то красное
солнышко да выкатается...
Небо сравнивалось в песнях с
голубым ситцем. У Рубцова:
Навстречу им - июльские деньки
Идут в нетленной синенькой
рубашке...
("Старая
дорога")
Солнце у поэта традиционно
связывается с чистотой, красотою и счастьем:
Пусть солнце на пашнях венчает
обильные всходы
Старинной короной своих
восходящих лучей!..
("Я
буду скакать...")
А закат - с горем, смертью:
Как будто солнце,
Красное над снегом,
Огромное,
Погасло навсегда...
("Наступление ночи")
Луна у Рубцова лишена слишком
"фольклорного" значения "жениха", но
так же, как и в народной лирике, символизирует
счастье и красоту:
Так зачем, проявляя участье,
Между туч проносилась луна
И светилась во мраке ненастья,
Словно отблеск весеннего
счастья,
В красоте неизменной одна?
("Осенняя
луна")
Звезда у поэта - один из
главнейших символов. Подтверждая его
традиционные значения: звезда - судьба ("Нет,
меня не порадует - что ты! - Одинокая странствий
звезда..") и звезда - красота, счастье
("Светлыми звездами нежно украшена Тихая
зимняя ночь"), Николай Рубцов, отказавшись, как
в случае с символом луны, от слишком явного
сближения с фольклорным образом "звездочек -
малых детушек", образует новые символические
значения:
Звезда - Русь:
И надо мной - бессмертных звезд
Руси,
Спокойных звезд безбрежное
мерцанье...
("Видения
на холме")
Звезда - символ гармонии мира:
... Звезда труда, поэзии, покоя...
("Осенние
этюды")
Звезда - вся земля, все
человечество:
Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей
земли...
("Звезда
полей")
Звезда - символ Вселенной,
вечности:
... И голубые вечности глаза.
("Старая
дорога")
Все эти значения образуют в его
поэзии гармоническое единство и вызывают
неповторимое чувство.
Полностью, без изменений
традиционных смыслов, вошли в лирику Рубцова
символы стихий: ветра, снега, тумана, дождя, дня и
ночи. Его лирический герой, зная свою судьбу, идет
"в обнимку с ветром", он пророчит: "Меня
ведь свалят с ног Снега, Сведут с ума ночные
ветры!" Вокруг он наблюдает безрадостную
картину: "Осень кончилась. Сильный ветер
Заметает ее следы" и вопрошает: "Куда от
бури, от непогоды Себя я спрячу?" Его не
оставляет "предчувствие близкого снега", за
"линией железной" он видит "укромный,
чистый... уголок", он еще помнит, как "снег
освещенный летел вороному под ноги", и поэтому
в его душу порой приходит очищение, "снег...
врачует душу", когда он наблюдает в снежный
день храм Софии, детей, которых "не счесть".
Когда ему приходит время уезжать из родной
деревни, он с "каждой избою и тучею, С громом,
готовым упасть" чувствует "самую смертную
связь". Герой Рубцова связывает со смертью и
туман: "И так в тумане омутной воды Стояло тихо
кладбище глухое...", и "горестные дожди":
"... о суровой близости зимы Тяжелый ливень
жаловался крышам". Раскаты грома
ассоциируются у него с бедой войны
("Детство") или с раскалывающимся надвое
небом ("Во время грозы"). Когда он стоит во
мгле, его душе "покоя нет", на него
надвигается "темнота закоулков" печального
города, который "дремлет На темной печальной
земле". Но манят его "огоньками уюта Жилища,
мерещится, лучших людей". Идет время,
"приближается день", и он снова обращается к
ветру: "Спасибо, ветер! Твой слышу стон",
словно герой народной лирической песни:
- Ветры мои, ветры, вы буйные
ветры!..
Символику пространств
народнопоэтического творчества Рубцов также не
изменил, а взял ее целиком в свою символическую
образную систему. Так, дорога - это и судьба, и
жизнь, не только личная ("дороги моих
побережий..."), но и всеобщая; герой его
понимает, что "все мы почти над кюветом Несемся
все дальше стрелой, И есть соответствие в этом С
характером жизни самой!" Горы для него -
"сумрачная цепь Загадок и вопросов", с
грустью, со слезами на глазах бродит он "по
сельским Белым в сумраке холмам". Герой
стихотворения "В избе" "все глядит за
перевал, Где он ни разу не бывал". Река в
символике Рубцова, как и в песенной лирике, -
разлука, расставание и даже смерть: "Плыть,
плыть, плыть мимо могильных плит..."; "Все
движется к темному устью, Когда я очнусь на
краю..." Половодье реки у него - не просто горе и
смерть, а настоящая апокалипсическая картина
всемирного потопа ("Седьмые сутки дождь не
умолкает...", "На реке Сухоне").
Стихотворение же "Я умру в крещенские
морозы..." почти полностью повторяет образы
похоронного причета. Сравните:
У Н. Рубцова:
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый.
Разобьется с треском
и в потемки
Уплывут ужасные обломки.
Причет:
Из-за лесу ту темного,
Из-за моря-то синего ты
Накатись, туча грозная,
Перевала та синяя!
Расступись, мать сыра земля,
Росколись, гробова доска!..
Болото в рубцовской символике
имеет такое же "дурное" значение, что и в
народной лирике, правда, этот символ у поэта
дополнен социальным смыслом: не просто "плохие
человеческие отношения", а застой "всего и
вся":
От всех чудес всемирного потопа
Досталось нам безбрежное
болото...
("Осенние
этюды")
Герой этого стихотворения ходит
по болоту, а по народной примете такое хождение -
предвестье горя. И не случайно герой одинок:
"Зовешь, зовешь... Никто не отзовется..." Тут
не только символическая образность, но и сама
ситуация - символична. Как символичны и картины
родины в стихотворении "Тихая моя родина":
"Тина теперь и болотина Там, где купаться
любил...", и картина наступившей осени в
стихотворении "Журавли": "Меж болотных
стволов красовался восток огнеликий..."
Но есть у Рубцова и новые
символы, повторяющиеся довольно часто: пароход и
поезд. Таких образов-символов, конечно, не могло
быть в довольно консервативной народной лирике
XIX века, но в веке двадцатом они стали изредка
появляться, однако не закрепились и не приобрели
устойчивости даже в частушке. У Рубцова их
значение традиционно и определено сходностью с
символами реки (пароход) и дороги (поезд). Так,
значение символа "река" - разлука, смерть; в
символике Рубцова "пароход" имеет те же
значения ("Последний пароход"; "У
церковных берез"; "По холодной осенней
реке"; "Отплытие" и др.). Значение символа
"дорога" в народном творчестве - жизненный
путь, судьба, в символике поэта - тот же смысл:
Как все это кончилось быстро!
Как странно ушло навсегда"
Как шумно - с надеждой и свистом -
Помчались мои поезда!
("Далекое")
К тому же образы-символы
соединены им, и не только потому, что стоят рядом
в одном стихотворении ("Посвящение другу"), а
по общему символическому смыслу жизненной
ситуации: "Пролетели мои самолеты, Просвистели
мои поезда..."
Группа символов мира животных,
как и предыдущие две, была взята Н. Рубцовым в
свою художественную структуру так же без
переделок. Так, например, в "Мифических
сказаниях" и в народной поэзии птицы являются
услужливыми вестниками богов и смертных" (А.
Афанасьев). И у поэта они возвещают "сказания
древних страниц" - память о минувшем, приносят
счастье: "Летят журавли высоко Под куполом
светлых небес...", предсказывают несчастье:
"Слышен жалобный голос Одинокой кукушки...";
личную судьбу, связанную с судьбой России: "И
путь без солнца, путь без веры Гонимых снегом
журавлей..."
Конь для Рубцова - символ
свободы, счастья и удачи: "Как прежде скакали
на голос удачи капризный..." Он жалеет коня,
попавшего "под огонь ветеринарного ножа"
("Судьба"), и считает его душу живой:
Мы были две живых души,
Но не способных к разговору.
("Вечернее происшествие")
Кстати, по народным
представлениям (и в народной лирике), души
человека и животных - однородны.
Змея в его символике
олицетворяет зло и смерть:
Змея! Да, да! Болотная гадюка
За мной все это время наблюдала
И все ждала, шипя и извиваясь...
("Осенние
этюды")
Медведь у Рубцова - символ добра
("Медведь"), ворон - предвестник смерти:
"Взгляну на ворона И в тот же миг Пойду не в
сторону, а напрямик..." ("В лесу"), волки
тоже олицетворяют, как и в народной лирике,
далеко не лучшие качества ("Памятный
случай").
Дом в лирике Николая Рубцова -
то, к чему поэт всю свою недолгую жизнь стремился,
но так и не обрел. Представление русского народа
о доме как пристанище, источнике добра и счастья
Рубцов перенес в свою поэзию бережно, сохранив
его в целостности чувства:
Скорей, скорей! Когда
продрогнешь весь,
Как славен дом и самовар
певучий!
Вон то село, над коим вьются
тучи,
Оно село родимое и есть...
("В полях сверкало. Близилась
гроза...")
Для него "Сильнее всякой воли
Любовь к своим овинам у жнивья, Любовь к тебе,
изба в лазурном поле". Он говорит, обращаясь к
России: "Люблю твои избушки и цветы..." Но с
грустью заключает: "Не купить мне избу над
оврагом..."
Деревня у поэта, как и дом, -
символ всего самого лучшего в жизни. Он гордится,
что "вырос в хорошей деревне", знает, что
"в деревне виднее природа и люди", называет
ее "светлой", молит о том, чтоб ее вид
"вокзальный дым не заволок". И в то же время
прощается с ней: "Я уеду из этой деревни...",
потому что его лодка - любовь "на речной
догнивает мели".
Храм олицетворяет в его
символике святость Руси:
С моста идет дорога в гору.
А на горе - какая грусть!
Лежат развалины собора,
Как будто спит былая Русь.
("По
вечерам")
Поэту жаль "разрушенных белых
церквей", он называет храм "удивительным,
белоколонным", но этот храм, как деревня, как
Россия, разорен и погружен в сон.
К народной символике примыкают
также цветовые эпитеты и звуковые образы
В. Кожинов, исследуя "стихию
света" в поэзии Рубцова, определил, что цвет у
него не играет особой роли, тем более, что в
стихотворениях поэта "всего лишь около 60
"цветовых" слов". Однако и эти немногие
цветовые эпитеты соответствуют у него значениям,
распространенным в лирической народной песне.
Так, белый цвет символизирует чистоту, черный -
печаль, смерть; красный - любовь и красоту,
зеленый - молодость, синий - чистоту и святость. По
принципам народного творчества образованы
Рубцовым символические сравнения багряного
цвета с увяданием, желтого и серого - с бедностью
и заброшенностью.
В основе звуковых образов его
поэзии - одушевление, единство звуков природы и
звуков человеческой речи. Ветер в его
стихотворениях "свистит, всхлипывает и
стонет", "ревет и воет" буря, "кричит и
голосит" метель, "шумит" вода, с ней
"шепчет" ива, "тяжело вздыхает" береза,
"кричит и плачет" птица, "плачет"
звезда, а ливень "жалуется крышам".
В поэтической фразеологии
народной лирической песни важное место занимают
ассоциативные ряды.
Ассоциативные ряды - это
образно-символические пары, образующиеся по
сходству значений. Примеры самых
распространенных из них:
туча - гром,
поле - лес,
куст - лист,
поле - раздолье,
горы - леса,
солнце - луч,
отец - мать,
дедушка - бабушка,
нога - рука,
злато - серебро и т. д.
В поэзии Рубцова нет прямого
следования устно-поэтической речи, но есть
ассоциативные пары, буквально перенесенные из
народной поэзии:
туча - гром ("Тихая моя
родина"),
поле - лес ("Фальшивая
колода"),
солнце - луч ("Я буду
скакать...") и т. д.
Есть и новые, но образованные по
традиционному принципу:
леса - долы ("Видения на
холме"),
восход - закат ("Поэзия"),
тина - болотина ("Тихая моя
родина") и т. д.
Приметой народной лирики
являются и обращения - восклицания, переходящие в
заклинания:
Ой да вы, морозы, морозы
крещенские, лютые!..
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Ах ты, ноченька, ночка темная...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Месяц ты красный! звезды вы
ясные! солнышко ты
привольное!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Уж ты, сад, ты мой, сад
зелененький...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Ты долина ль моя, долинушка,
раздолье широкое!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Разгромите, буйны грома...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Не бушуйте, не бушуйте, ветры
буйные... и т. д.
В поэзии Рубцова
обращения-восклицания к явлениям природы и
пространства многочисленны и тоже переходят в
заклинания:
Спасибо, ветер! Я слышу, слышу!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Ночь, черная ночь!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Слава тебе, поднебесный
Радостный краткий покой!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Зачем ты, ива, вырастаешь...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
О, вид смиренный и родной!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
О, сельские виды!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Не кричи так жалобно, кукушка...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Остановись, дороженька моя!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Останьтесь, останьтесь,
небесные синие своды!
И, наконец, эмоциональными
вершинами в его лирике стали заклинания и
обращения к Родине, к России:
Тихая моя родина!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Россия! Как грустно!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
И я молюсь - о, русская земля!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Россия, Русь! Храни себя, храни!