ПЕТР ВЕЛИКИЙ
В ВОЛОГДЕ И НА СЕВЕРЕ РОССИИ (Для составления настоящей монографии материалом служили сочинения о Петре Великом Голикова, Устрялова, Н.И. Суворова, С. Огородникова, В.Н. Майнова и других).
I
Петр — как великий преобразователь. Первое посещение Вологды
Петром Великим. Причины, вызвавшие Петра в Архангельск.
Пребывание Петра в Вологде во второй раз. Деяния его в
Архангельске.
Великие люди в области преобразовательной являются не случайно; они составляют результата времени и многолетних страданий народа. Целые столетия подготовляют преобразовательных гениев и на столетия же влияет обновленная ими жизнь государства. Петр Великий был одним из знаменательных явлений человечества; он совместил в себе свой век, проявив необъятную силу гения, созидающего все с полною уверенностью и сознанием лучшего будущего. Двинуть Россию по пути прогресса, поставить ее на равное значение с Европейскими цивилизованными государствами, суждено было Петру Великому, и не даром при рождении его, 30 Мая 1672 года, Симеон Полоцкий предсказал, что «не будет в летах его подобных ему, что ублажат его народы похвалами и славу к славе стяжать он будет; будет чудный Победоносец, смирить враждующих соседей; падут многие от меча его; увидят его дальние страны; и страх его будет на многих!»
Освещенный народным избранием, много потрудился Петр для России; много раз сердце его болело за нее. Провидце неоднократно сохраняло жизнь великого преобразователя среди кровавых смут и неурядиц. До Петра и во время его детства глубокая тьма невежества и суеверия царила в России: местничеств волновало умы вельмож, закон не исполнялся в судах; морской силы не существовало; регулярный войска смешивались с полчищами своевольных стрельцов; торговля находилась в руках сановников л богачей; казна царская была истощена; народ изнывал под бременем податей я налогов. В продолжение нескольких столетий Россия жила жизнью отдельною; за неимением хороших оружий, она должна была уступать в битвах чужеземцам; у нее не было полководцев, не было морей: Россия не знала, что в недрах ее скрываются драгоценности и богатства. Явился Петр Великий и его гений осветил Россию лучами славы. Он открыл путь к ее величию и благоденствию.
Приступая к реформам своего государства. Петр Великий прозорливо взглянул на нравственную сторону своего народа и оц4нил его способности к возрожден Он увидел, что русский народ, пережив бури междоусобиц, отличается необыкновенной выносливостью и стойкостью, и что он крепок в вере и преданности к своему царю. Таких данных слишком достаточно было для Петра, чтоб приступить к великому делу преобразования России.
Убежденный в необходимости посетить и изучить Европу Петр отправился за границу с любимцем своим Лефортом. Прибыв на запад Европы, не в кабинетах венценосцев или дипломатов, не в пустых забавах или развлечениях, но пренебрегая спокойствием, избегая придворной пышности и парадов, в простом одеянии голландского плотника, с топором и пилою в руках, русский царь работал на корабельной верфи. Великий Монарх усердно осматривал города, крепости, заводы, фабрики, арсеналы, учебные заведения и возвратясь в Poccию, смело и решительно приступать к преобразованию государственного строя. Отменив приказы, он устроил коллегии; в замене боярской думы —учредил Сенат; названия бояр, окольничьих, думных дворян, уничтожать. Отменив Патриарший сан, учредил Синод.
Войдя в сношения с западною Европою, Петр Великий положил систематическое начало регулярных войск, создал флот, устроил верфи, прорезал каналы, соорудил крепости, развил торговлю. И все эти реформы он совершил не сокрытый в своем тереме, не в среде раболепствующих бояр, но чрез народ, которого он любил и для которого он трудился и жил.
Вологда имела счастье видеть у себя пять раз великого преобразователя России. К сожалению, сведений о пребывании в нашем городе Петра сохранилось весьма мало. Все, что есть по этому предмету в старых архивах и разных печатных и не печатных источниках — отрыто учителем истории здешней Духовной Семинарии П. И. Суворовым. Из его исследования (Памятная книжка Вологодской губернии 1860 г.) берем мы для своей статьи сведения о посещении Вологды Петром, присовокупляя к этому более или менее подробные указания на цель поездок Великого Государя на дальний Север России. Не многое мы можем сообщить о том, что делал Петр в Вологде при своих в ней остановках; об этом нет данных; сведения главным образом касаются того, что делали в Вологде для царя Петра, как, например, готовились к его прибытию, чем угощали державного гостя и чем, по старому русскому обычаю, дарили разного рода людей, его сопровождавших. За неимением других сведений и такого рода сведений должны быть для нас драгоценны, потому что с ними соединяется священное для всех русских ими царя — работника.
В первый раз посетил Петр Великий Вологду проездом на Кубенское озеро. Упражняясь в кораблеплавании на Переяславском озере, он не доволен был его малыми размерами и для своей „потехи" искал более просторных вод. С этою целью ездил Петр на Кубенское озеро. Но оно, как замечает собственноручно Петр в предисловии Морскому Регламенту, «ради мелкости не показалось».
Год этого путешествия Петра неизвестен. Устрялов полагает, что оно было „вероятно в начали 1698 года, во время частых посещении Переславля", т. е. по старому счислению, в сентябре, или октябре этого года. Но вот что записано в приходорасходной книге; Вологодского Архиерейского дома на 1692 год: „Декабря 115 дня по указу Преосвященного Архиепископа, Иван Звонарев посылан до Ростова, для ведомости про Государской поход к Вологде, и в той езде издержал он казенным лошадям на корм и себе на харчи 14 алтын, 5 денег". На основании этой записи, с неменьшею вероятностью можно полагать, что первое посещение Вологды Петром Великим, в проезд на Кубенское озеро, было в последней половине, т. е. весною или летом 1692 года. Более об этом посещении ничего не известно.
Второй раз был Петр Великий в Вологде проездом в Архангельск в июле 1698 г. Для объяснения этой поездки и следующей затем бывшей на следующий год, т.е. в 1694 году, не мешает обратиться несколько назад, к тем обстоятельствам, которые их вызывали.
В 1553 году началось наше порное знакомство с англичанами. Желая проложить через Ледовитое море путь для торговых сношений с Китаем и Индией, англичане в 1558 году снарядили три корабля; из них дна разбиты были бурою у Мурманского берега, а третий под командою Ченслера случайно занесло к Никольскому устью Двины, где стоял еще в то время к Никольский Корельский монастырь. Эта-то и послужила началом торговли англичан с Россией. Для упрочения и развития торговли предоставлены были англичанами особые преимущества и чрезвычайные выгоды. Им дозволялось торговать почти беспошлинно везде в Poccии где хотели, с тем, однако, ограничением, чтоб иностранные товары доставлялись через Белое море. Холмогоры в то время были главным торговым городами на Двине. Архангельска еще не было. Он основан спустя тридцать лет после первых торговых сношений с Англичанами, а именно в 1584 году Царем Иоанном Васильевичем Грозным на Пур-Наволоке, при реке Двине, и назван сперва Новохолмогорским городом и, и потом уже Архангельском, по монастырю того же имени, существовавшему на Двине с самых древних времен. Первые поселенцы города были стрельцы.
Торговля с англичанами производилась с начала, меновая; потом уже покупкою и продажею на половину деньгами и на половину товарами. Торговыми уставами того времени полагалась в пользу казны самая ограниченная пошлина со всех товаров, ввозимых иностранцами, а именно семь денег на рубль. Необыкновенная дешевизна русских товаров переводила всю выгоду от торговли на сторону иностранцев, к подрыву русских торговых интересов.
Пользуясь по торговле широкими льготами, иностранцы, для выполнения своих коммерческих целей поселились во многих русских городах: в Архангельске, Вологде Онеге, Холмогорах, Ярославле, Вятке и в Москве; они скупали задешево в уездах, но селам и деревням хлеб, пеньку, лен, рыбу, пушной товар и проч. И отправляли в свою землю большими партиями; свои товары продавали в розницу по несоразмерно высоким ценам и кроме того, на берега Белого моря тайно провозили свои товары, Зло такой неограниченной торговой монополии выяснилось еще при Царе Михаиле Федоровиче, почему и повелено было иностранным кораблям с товарами, приходить в Poccию, и уходить только Двинским устьем; но это распоряжение оставалось фиктивным. Такие поряди наконец, вызвали у русских крайнее неудовольствие они но хотели более иметь с иностранцами никаких дел. «Жалоба тебе, Государь, на иноземцев, на англичан и на голландцев и торговых людей и на амбурцев (гамбургцев), которые ездят торговать в Москву, писали московские купцы в 1646 году челобитную царю Алексею Михайловичу». У Архангельского города они русским людям товаров не стали продавать и на pyccкие товары менять, а начали свои всякие товары в Москву и иные разные города провозить.... Но эти немцы не одних нас безпромыслов учинили, они московское государство оголодали, покупая на Москве и В городах мясо, и всякий харч и хлеб вывозят в свои земли... и мы товаренки свои от Архангельска возили назад, а некоторые же одолжившие людишки, плача отдают товар свой за бесценок… Да немцы же лукавством откупили ворванное сало, чтоб твои государевы торговые люди и все поморские промышленники этого сала мимо их другим немцам и русским людям никому не продавали, а себе берут за полцены и от того все холмогорцы и все поморья обнищали и разбрелись врознь, и твоя государева вотчина город Архангельск и Холмогорский уезд и все поморье пустеет… Милосердный Государь! Пожалуй нас холопей и сирот твоих воззри на нас бедных и не дай нам у иноверцев быть в вечной нищете и скудости". По этой жалобе хотя и были сделаны ограничения для иностранцев, состоявшие в том, что с 1649 года безпошлинная торговля англичанам прекращена и велено им, как и прочим нациям платить пошлину и продавать товары у Архангельска гуртом, без производства внутренней торговли, но англичане, как видно из другой челобитной, поданной архангелогородцами Алексию же Михайловичу в 1664 г., продолжали подрывать торговлю русских различными перекупками и перепродажами по деревням, селам и северным городам и посадам. На эту жалобу последовал в 1667 году новый торговый устав, по которому учреждена царем Алексеем Михайловичем «Гостинная сотня»; в состав ее вошли царские коммерции советники и иностранцы. Указано, чтоб торговые иноземные люди ни с кем по производили торговли, кроме присяжных гостей. Казенными товарами названы были в уставе мягкая рухлядь, юфть, пенька, лен, сало, воск, поташ и смола. Учреждение гостинной сотни хотя ограничило несколько произвол в торговле иностранцев и уменьшило их обороты, но не дало никаких особенный, выгод русской торговле, находившейся по сбыту своих товаров по прежнему под монополией иностранцев. В таком порядке продолжалось это дело до Петра Великого. В 1693 г. он отправился Архангельск с главнейшею целью, во чтобы то ни стало сообщить Архангельскому порту торговое значение преимущественно в интересе русских. Хотелось так же Петру Великому посмотреть и открытого моря. Поехал потехи флотилиями уже не занимали его; озера казались ему тесны; душа рвалась к морю и к основанию на нем настоящего флота.
Отправляясь в Архангельск в 1693 году, Петр Великий прибыл в Вологду 9 июля и прожил в ней трое с половиной суток. Свита царя в этом походе состояла из 105 человек; в том числе было много знатных лиц: князь Борис Алексеевич Голицин, князь Михайло Иван. Лыков, Юрий Иванович Салтыков, Василий Федор. Нарышкин, Алексей Семен. Шеин, князь Константин Осипов. Щербатый, князь Михайло Никит. Львов, кравчий Кирилл Алексеев. Нарышкин, думный дворянин Федор Иван. Чемоданов, постельный Гаврило Иван. Головкин, князь папа Никита Моисеев. Золотов; оба генералиссимуса — князь кесарь Федор Юрьев. Ромодановский и Иван Иван. Бутурлин; ближние стольники и сержанты —князь Федор Иванов. Троекурову Федор Матв. Апраксин; двое Лопухиных; восемнадцать стольников; генерал Лефорт и доктор Захарий фан-дер-Гульст. Остальные лица свиты были: дьяки Виниус и Воинов, крестовый священник Петр Васильев с восьмью певчими, два человека карликов Ермолай да Тимофей, 40 стрельцов с тремя капитанами под начальством полковника Сергеева и 10 потешных с одним трубачом. Государь имел в этом походе звание сержанта Преображенского полка. До Вологды ехал в карете на рессорах, обитой внутри разноцветным трипом.
За несколько месяцев уже известно было вологжанам о предполагаемом путешествии Царя в Архангельск и поэтому они имели довольно времени приготовиться к его встрече. Для точнейшего знания о времени его прибытия в Вологду, послан был в начале июля, в Ярославле и Ростов, нарочный гонец из Архиерейского дома, в котором между тем с особенною деятельностью приготовлялись к принятию Петра: «Июля дня, домовой человек Кирилла Бегичев послан был в Ярославль да в Ростов, для ведомости про Государское пришествие, и скоро на казенной площади издержал на проезд 10 алт. и 2 деньги".
„Домовой сын боярской, Сидор Никитин, послан был в Череповец для покупки рыбы к Государевому пришествию и купил две белые рыбицы, две стерляди головных, 13 стерлядей паровых, 12 стерлядей вертловых, дано 1 рубль, 7 алт., 2 деньги; да под тое „рыбу купил телегу да рогож, 3 алтына".
„Сын боярской, Данило Розварин, купил к Государскому пришествию на Сяме рыбы: три нельмы головные, 5 сижков, щуку голову, 10 щук колодок, дано за всю рыбу 10 алтын".
„Заплачено вологжанину посадскому человеку Назару Акишеву за разные рыбы, что имана у него к пришествию Великого Государя, 4 рубля, 19 алтын".
„Заплачено вологжанину колашнику Михаилу Сергееву за 15 хлебов колашных, что у него к столу про Государской обиход взяты, 8 алтын, 4 деньги".
Как провел трое суток Петр Великий в Вологде чем занимался —неизвестно. В первые два дня, некоторые из его спутников посещали Архиепископа Гавриила, одни, может быть, но приказу и с поручениями Царя, другие просто из вежливости, иные наконец и по долгу звания.
На третий день, 12 июля, и сайт, Царь, по приглашению, посетил архиепископа и обедал у него. Стол приготовлен был дворцовыми поварами; за обедом, без сомнения, присутствовали все важнейшие члены Царской свиты и, вероятно, духовная и гражданские власти города: Великий Государь, Царь и Великий Князь Петр Алексеевич всея великий и малые и белые России. Самодержец, хлеба кушал в Софейском дому, у Преосвященного Архиепископа, июля в 12 числе, нынешнего 1702 году; и Его Великого Государя повари „приспешники в Софейском дому приспевали Ему „Великому Государю кушанье, Петр Анисимов с товарищи, четыре человека, дало им за работу 2 рубля»... „Куплено новых огурцов к столу Государскому 600, „дано 14 алтын; да луку нового два батмана, 2 дано алтына; да грибов мелких на 6 денег"...
Знатнейшие из царских спутников, во время пребывания в Вологде, получили от архиепископа подарки следующего рода:
„Августа дня заплачено вологжанину посадскому человеку, Дмитрею Березину, за камки лауданов, что у него „взяты к пришествию Великого Государя. Боярам в поднос: за алую, мерою за 10 аршин. 5 Рублев, за полкосяка песочного 3 рубли, 16 алтын, 4 деньги, за зеленую за 8 аршин за 2 четверти 4 рубли, 8 алтын 2 деньги; за атлас червчатой, за 10 аршин, 6 Рублев, всего 13 рублей 25 алтын.
Из Вологды Царь и свита его отправились к Архангельску водою в семи карбасах.
В Архангельске Петр Великий занялся немедленным устройством верфи и построением кораблей в двух местах Двины: на Вавчуге; и Соломбале. Петр понял, что для успехов русской промышленности и торговли необходимо иметь свои суда для отправки товаров. Новые суда он приказал нагружать русскими казенными товарами и отправлять их за море под именем царским, вооружив их для безопасности пушками. Во время первого своего пребывания в Архангельск Петр неутомимо знакомился с морем, делал по нему поездки и один раз проехал всё Белое море до ледовитого океана. Любимым его препровождением времени были прогулки и беседы с иностранными купцами « шкиперами, которых он здесь встретил более двух месяцев пробыл Петр в Архангельске. Важные семейные и государственные дела отозвали его в Москву и он, учредив в Архангельск еженедельную почту, в конце Сентября отправился в столицу, с намерением посетить в следующем году вновь Белое море.
П.
Третье посещение Вологды Петром Великим. Устройство Беломорского-Порта. Торговое усиления Архангельска забота Петра о морских промыслах и интересах русских промышленников. Русская китоловная компания, учрежденная Петром.
В конце Апреля 1694 года, Петр, согласно своему обещанию, стал собираться для упрочнения торгового значения Архангельска во второе путешествие к Белому морю тем же путем, т. е. мимо Вологды.
Поездка эта против прошлогодней совершилась в более широких размерах: по нескольку сот подвод выставлено было для проезда Царя со свитою в разных пунктах между Москвою и Вологдою. По повелению Петра заготовлено в Вологде для речного пути 22 дощатых карбаса. Некоторые лица из свиты Государя выехали из Москвы 30-го Апреля; другие на следующий день. позже всех отправился Петр и прежде всех (4 Мая) прибыль в Вологду, которая принимала теперь великого государя в третий раз. Поджидая свою свиту Петр старательно осматривал в Вологда заготовленные воеводою, князем Петром Григорьевичем Львовым [В истории царствования Петра великого, Устрялова (т. 2. стр. 149) тогдашний вологодский воевода назван Лыковым; это не верно: в приходорасходных книгах Вологод. Епарх. дома 1693 угода и в других современных документах 1694 и 1695 годов поминается воеводою) П. Г. Львов, а не Лыков] карбасы, собственноручно поправлял снасти и вооружал суда привезенными из Москвы пушками. 8 Мая, в десять часов утра, царская флотилия, отвалив от берега, отсалютовала городу из всех пушек и, получив с крепости ответ, двинулась на веслах, вниз по реке Вологде. Свита Царя в этом походе состояла из 300 человек, После второго посещения Петром Великим Архангельска, последовали целый непрерывный ряд мероприятий и распоряжений для усиления в торговом значении Беломорского порта. Для ограждения за морем русских торговых интересов, Петр учредил обер-комиссаров в Амстердаме, Гамбурге, Любеке и Копенгагене", желая служить примером для подданных, Петр, заботясь об усиленном начале заграничной торговли, принял на себя звание купца и самостоятельно вел торговлю на севере. Торги царские продолжались с 1694 по 1718 год, т. е. в течение 24 лет и число построенных для этой цели кораблей доходило до тринадцати. Они привозили для Государя из-за моря: сукно, свинец, горючую, серу, медь, ружья, табак для войска и проч. Торгуя и строя корабли, Петр поощрял к тому и частных зажиточных людей, разрешая для строения судов казенные леса беспошлинно, исключая сосны указанной меры. Русские торговые люди, получили на первых же порах хорошие барыши от заграничной торговли, настолько оправились от монополии иностранцев, что завели в Архангельске свои верфи и торговые дома. Указом 1719 года 8 июля, повелено сделать морскую торговлю у Архангельска свободною для отпуска заграницу товаров, кроме поташа и смолы, оставшихся в ведение казны для сбережения лесов от излишней утраты строение на Соломбале казенных кораблей продолжалось с 1700 г. по 1720 г. Петр приказывал, чтобы из Новгорода, Пскова, Риги и Ревеля отправлять товары заграницу не иначе, как через Архангельск, а для наблюдения за правильным ходом торговых дел учредил в самом Архангельске Коммерческую — Коллегию. Чтобы прекратить тайный провоз незаявленных нигде товаров. Он основал в Мезени, КОЛЕ, Пустозерске и Кевроле пограничные заставы, самые же товары, тайно провезенные, велено было немедля конфисковать в пользу казны. Число проходивших к Архангельску для торговли кораблей стало быстро рости: так например, в 1694 году число судов не превышало 50; в 1700 году их превысило уже 64; в 1702г.—149; в 1708г.—206, а в 1716 г.— 233. С увеличением числа приходивших к Архангельску судов значительно увеличивался и таможенный сбор. До 1694 года, по таможенным записям, торг Архангельска состояли не более как на 12,000 руб.; но вскоре он возрос до 100,000руб., а ценность отпускного и привозного товара, около 1711 года, составляла уже до 1 1/2 мил. Чтобы еще более усилить отпускную торговли), Петр повелел доставлять в Архангельск беспошлинно пеньку из Малороссийских городов, а также из Смоленской и Московской губернии для казенного и Архангельского этими товаром торга. Открывши широкий просторы Беломорской торговли, давши сильное ей движение в интересах русских, Петр в тоже время заботился и о развития северных промыслов. Он обратил внимание на китоловство и рыболовство Белого моря и Северного океана, и, чтобы привести в более цветущее состояние эти промыслы, повелел, для большого размножения и вспоможения торговли, учредить на севере китоловную компанию из лиц: Меньшикова. Шафирова, Григорьева и Копьева, отдачею им на откуп морских промыслов, с платою пошлин у Архангельска. Но не видя никакого успеха от действий этой компании, Петр указом 1721 года, 30 Октября, отдали китоловные и рыбные промыслы Океана и Белого моря в частные руки на откуп же купцу Евреинову на 30 алтын дарованием ему различных льгот. Но в 1722 году откуп Евреинова почему то отменен и предоставлено было право производить морские промыслы всем русским людям невозбранно. Отдав таким образом в вольный промысел Беломорские и Онежские воды, Петр не терял из виду усилия китоловства и улучшения солильного искусства. „С этою целью указом 1723 года 20 Января предположено было построить 3 или 4 китоловных корабля и выписать из-за моря 6 опытных китобойцев и мастеров для соления трески. В том — же году указом 9 Мая позволено иностранцам приезжать в места рыбных промыслов с своею солью и учреждать заводы для соления рыбы, но для производства самих промыслов они не допускались; это видно из того; что когда бранденбургский торговец Соломон Вернизобер просил у Петра исключительного права на 15 лет ловить близь берегов Колы морскую рыбу, зверей и китов, и отпускать эти предметы морских промыслов на своих кораблях за море с платежом пошлин, то на это прошение последовал ответ Петра, что просьба не может быть уважена, потому что исключительное право, дарованное иностранцу, разорительно для русских промышленников. На основании этого отказа составлена была по указу 1723 года 3-го Ноября особая компания по мысли иностранца Горезина для производства рыбного и звериного промысла, подчиненная Коммерц — Коллегии. Она имела главную ЦЕЛЬ — китоловство все её работы должны были производиться за казенный счет. Главный и распорядительный центр этими промыслами был назначен в г. Коле. Начальниками китоловной компании назначены: Неклюдов и Вернизобер. Из всего этого видно, до какой степени Великий Монарх был зорким стражем производительных сил России, её природных богатств и её интересов. Ошибки позднейших администраторов отдали богатства нашей северной природы и её морей в чужие руки, от которых мы и до сих пор еще не можем вполне освободиться.
III.
Петр посещает Вологду в четвертый раз. Цель этой поездки. Приготовления в Вологде к приему Петра Великого. Расходы на этот предмет. Петр в Тотьме. Столь, Петра па Сухоне. Обед в селе Тонецком. Царева часовня. Пребывание Петра в Архангельске. Геройский замысел Петра Великого. Путешествие лесами с Белаго моря па Повенец,. Местные предания об, этом. Успех предприятия.
Четвертое посещение Петром Великим города Вологды произошло в 1702 году в Двинском летописце записано: „в 1702 году, Мая в 15 день соизволил шествие иметь через Вологду на Колмогоры рекою, на водоходных судах Монарх Петр Великий."
Цель этой поездки была следующая: В 1702 году до Петра Великого достиг слух, пущенный вероятно нарочно Шведами, что Шведы намерены идти в Белое море и напасть на Архангельск?.. В Москве поверили этому слуху и Петр, оставив войска свои, бывшие в Финляндии, сам 18 Апреля, взяв с; собою 4000 преображенцев и свою свиту, поспешили в третий раз посетить Архангельск, чтоб личным своим распоряжением не допустить Шведов разорить город.
На этот раз Вологда видела в числе именитых особ царской свиты и молодого двенадцатилетнего царевича Алексея Петровича, которого Царь, желая ознакомить с морем, взял с собою в Архангельска
Точно неизвестно, сколько дней продолжалось это четвертое пребывание в Вологде Петра и много ли при нем было свиты; но вероятно она была многочисленна: 4000 преображенцев любимого полка царского требовали для команды не мало ратных людей. О многочисленности царской свиты можно судить и из записей, относящихся к этому времени и найденных Н. И. Суворовым, в приходорасходной книги вол. арх. дома на 1702 год. В это посещение, как и во второе. Царь имел обеденный стол у преосвященного Гавриила, удостоенного в предыдущем году Царской милости за особое усердие к пользам отечества. Сообщаем выписки из этой приходорасходной книги подлинником, предоставляя читателям выводить из них дальнейшие заключения:
„1702 году Мая послан был домовой стряпчий Матвей Волков в Вологодской уезд в разные места для установки подвод доковых [Домовых. т. е. которые были поставлены из вотчины. вологодского архиерейского дома] к шествию Великого Государя на Вологду; издержал он Матвей себе на харч и на всякую дорожную держу 23 алтына, 4 деньги.
„Мая в 12 день, в поднос в пришествие Великому Государю и Государю Царевичу и боярам и иным знатным лицам, куплено в розные числа, по розным ценам, розных чинов у людей, два колкуна, шесть куриц индеек., пять гусей дворовых, дано за все птицы 4 руб. 1 алтын. 2 деньги."
„Домовой сын боярской Петр Юрьев купил в Вологодском уезде, в Кубенской волости, с Васильевским дьячком Константином Савельевым розных помещиков у крестьян 24 гуся диких, даны по розным ценам 3 руб. 5 алтын. 2 денег.; a те гуси в пришествие Государя на Вологду поднесены Великому Государю и Государю Цесаревичу и боярам и иным знатным лицам." „Заплачено домовым крестьянам подгородных сел: деревни Горшкова Афанасью Иванову, деревни Лисина Никите Иванову, деревни Щукарева Алексею Яковлеву,
Афанасью Васильеву с товарищи за 21 баран, 4 руб. 29 алтын. 4 денег.; а те бараны взяты Апреля в день, сего 1702 году, к пришествию Великого Государя на Вологду."
„К пришествию Великого Государя в Софейской дом вологжанин посадский человек Иван Шитиков купил рыбы живой 11 лещей головных и на пар 70 щук колодок, и на пар 45 язей, дано за всю рыбу 2 руб. 26 алтын. 2 деньги.
„Взято к пришествию Великого Государя в Софейской дом к столу дворцового села Туронтаева у крестьянина Никиты Иванова рыбы живой 125 щук, 125 язей, живых, 90 окуней свежих отколотых, 4 щуки головных отколотых же; заплачено ему Никите за ту рыбу по договору 18 рублей с полтиною."
„Заплачено вологжанину посадскому человеку Ивану Рынину, что у него взято в Софейский дом, для шествия Великого Государя, к столу 18 фунтов икры черной, по 6 денег за фунт, и того 13 алтын; да за на конюшню 9 сёдел да 10 узд, и того за седла и за узды 8 руб. 24 алтын. За 17 упряжь 5 алтын, 4 деньги, за 4 крыльца к сёдлам 8 алтын, за восьмерых прислуг 10 алтын. 2 деньги, за восемь стремян железных 10 алтын. 4 деньги; и того всего заплачено ему 10 рублей 5 алтын.
Мая в 22 день, заплачено вологжанину посадскому человеку Ивану Нефедову сыну Рынину за 14 четвертей солоду ячменного, что у него взят в архиерейской дом для пивной вари к пришествию Великого Государя , по полтин за четверть, и того 7 рублей."
„Июня в 10 день, заплачено вологжанину посадскому и человеку Василию Яковлеву сыну Пудову за пивной солод, за 14 четвертей, которой взят к пришествие Великого Государя, на пива, по полтин чет, и того 7 руб." „Мая в 24 день, домовой крестьянин села Белого, деревни Леушкина Борис Егоров, по найму стряпчего Ивана Сечихина, привез с Москвы на Вологду, для шествия Великого Государя, бочку бродившего Ренсково вина. Которую он купил стряпчий в Москве; дано ему Борису за провоз к прежней Московской даче рубль. „Заплачено вологжанину посадскому человеку Григорию Оконнишникову за две бочки ренского вина.У него взято в Софейской дом к пришествию Великого Государя на Вологду, 57 рублей, с полтиной.''
„Заплачено вологжанину посадскому человеку Петру Дышеву за мед за перепущенную патоку, весом и с деревом за 9 пуд за 2 четверти. 9 рублей; а тот мед взят к пришествию Великого Государя на Вологду.
„Заплачено вологжанину посадскому человеку Василию Сидорову за шесть кувшинов немецких глиняных, покрышки оловянные да за сулейку хрустальную да за две стеклянные простые, 1 рубль, 15 алтын, 2 деньги; а те кувшины и сулейки взяты у него к пришествию Великого Государя на Вологду."
«Преображенского полку бонбандерской роты солдатом, которые были у Государевых шлюпов в гребцах, Ивану Денисову с товарищи 20-ти человеком, дано 5 руб.»
«В пришествие Великого Государя на Вологду священник Иван Хрисаннов, да Певчий Стефан Беляев и товарищи приходили в Софийской дом к преосвященному архиепископу славить, дано им в почесть 3 рубля.»
«Дворцовые повара Иван Петров сын Шестакова с товарищами, приспевали кушанье в Софейском дому, к пришествию Великого Государя, дано им за работу 4 рубля"
«Взято у вологжанина посадского человека, у Сергея Лукьянова, тафты алой, мерою в 3 аршина, по 2-1 алтыну по 4 деньги, да атласу пол-аршина цена 12 алтын. 4 деньги, да четверть аршина тафты желтой. цена 5 алтын, всего 2 рублей 16 алтын; выданы деньги июля в 6 день; а издержана та тафта в пришествие Великого Государя, на образы которые откладывали в роздачю, ради благословения." Кроме образов. Кроме образов был напутствован, без сомнения, царь с наследником, молодым царевичем получили в это время в подарок от преосвященного Гавриила еще узорочный серебряный кубок:
„Кубок серебренный, золоченый; промеж поддона и чаши персона человеческая, весу в ней фунт без двух золотников"...
Путешествуя к Архангельску Петр посетил город Тотьму, где подробно осматривал работы на соляных вереницах, подойдя к трубному колодцу, из которого рабочие доставали бадьями соль," сам опустил одну бадью и вытащил ее с солью, чтоб убедиться в тяжести работы; за это -он изъявил желание получить положенную плату.
На Сухоне;, в 8 верстах ниже Тотьмы, Петр остановился около одной громадной величины камня с плоскою поверхностно, известного под названием Лось, на этом камне царь вместе со своею свитою, изволил обедать и с того времени камень этот славится в народе под именем „Царского Стола", затем известно, что Петр в этом путешествие останавливался в селе Топецком, Архангельской губернии, как говорят предание выходя из карбаса на илистый берег Двины, он с трудом мог идти но нему сказавши при этом: „какой же здесь ил" И с той норы место это и по ныне называется „Илом". Придя в село. Государь зашел в дом крестьянина Юринского и у него обедал, хотя обеденный стол для Петра был приготовлен в другом доме. Крестьянин Юринский, когда Петр выходил из карбаса на берег, случайно рубил на берегу дрова и, таким образом первый поздравил Государя с благополучным прибытием: но этому то, как говорит предание, Юринский и был отличен перед прочими односельчанами. На память посещения своего, Государь пожаловал ему две чарки серебра и именной перстень и несколько тарелок. Плывя дальше, вниз по течению Двины, государь, из-за сильного порывистого ветра остановился со всею своею флотилией в 4 верстах от деревни Тулгасова и, скучая от бездействия, сделал собственными руками деревянный крест и вместе со своею свитою вырубил часовню во имя «Происхождения Честных Древ». Часовня эта и теперь называется Царевою. 30 Мая Петр благополучно прибыл в Архангельск и с торжеством был встречен ниже реки Уймы стольником и двинским воеводою Ржевским со всеми двинскими чиновниками и иноземцами. С пушечною пальбою проплыл царь мимо Архангельска и остановился на Мосееве, в своих прежних светлицах, обновленных к приезду государя.
В это время постройка Новодвинской крепости и церкви при ней приближалась к концу. Государь для освящения последней назначил 29-е июня, день своего ангела; этот же день определен и храмовым праздником вновь воздвигаемой церкви. В этот раз. Петр, живя в Архангельске, постоянно находился в неутомимых трудах, по устройству крепости, против которой, на острове Маркове, лежащем на Двине, он повелел построить маленький дворец, чтобы удобнее было лично наблюдать за крепостными работами. В крепости и до сих пор существует высокая кужлявая береза, под которою Петр часто отдыхал после трудов. Затем в свободное время царь практиковался, как и прежде, в морском деле и не раз ездил с царевичем Алексием в Вовчугу, на верфь Бажениных, на которой были в то время готовы к спуску два фрегата. В своем присутствие он приказал спустить их на воду, назвав первый фрегат Курьером, а второй Св. Духом. Довольный постройкою судов, Государь наградил хозяина Вовчуги, Осипа Баженина, званием корабельного мастера. Существует предание что Петр, бывая в Вовчуге, любил вместе с Бажениным сходить на колокольню сельской церкви, построенную на гористой возвышенности, и любоваться с неё прекрасными видами и широкою далью, открывающеюся взгляду более, чем на 70 верст.
Напрасно Петр ожидал прихода Шведов в море в Белое море течении июня и июля месяцев. Убедившись, наконец, что Шведы и не думают угрожать Архангельску, он сам задумал ударить по ним с той стороны, с которой они и не воображали с нами встретиться. 6 Августа, на 13 кораблях, с 4000 войском, Петр с царевичем и со всею свитою отплыл от Архангельска и отправился к Соловецким островам, куда и прибыл 10 Августа. Весь флот государя остановился у Заяцкаго острова. Петр и свита перебрались с кораблей в обитель. Царь был пасмурен: его тревожили какие-то глубокие думы. Он чего то ждал, упоминая иногда в разговорах, что, не знает, долго ли пробудет в монастыре. 15 Августа вечером воротился с поморского берега посланный и доложил Государю, что. На кораблях идти можно». Посланный тот вероятно был разведчик. Отправленный в море с тою целью, чтоб высмотреть—нет ли где поблизости Шведской эскадры, а может быть и вестник о том, что окончены приготовления на берегу и что собран заказанный царем народ для исполнения, задуманного им решения.
Петр поспешил воспользоваться попутным ветром и в тот же день отплыл от Соловок к монастырской деревни Нюхчи, лежащей на морском берегу. Отсюда приказал он флоту обратно идти в Архангельск, оставив при себе два фрегата. С войском своим и свитою, вытащив эти два фрегата на берег, сошел с ними Петр через леса и болота прямо в Повенец, к Онежскому озеру следы этого пути, известны в народе под названием, Государевой дороги", сохранились и по ныне.
Петр совершил свое шествие на протяжении 100 верст. направляясь от Нюхотской волости через болота и Пуль-озеру, оставшемуся несколько правее". Отсюда к селению Вожмосальм; далее по Выг-озеру к реке Выгу и на деревню Телейкину, через речку Мурому и Мягкозерскую, от которой болотами и лесами направился прямо на Повенец. На этот трудный переход употреблено было 10 дней. Здесь, в этом гигантском деле, сила характера Петра Великого, его твердость духа, выносливость и терпение достигли величайшего апогея. Более подробно передадим об этом интереснейшем событии со слов В. Майкова С.
„Августа 16 высадился Петр со своею свитою и войском на берег, где встретили Царя около 5000 человек, согнанного с разных ближних мест для подмоги войску; народ этот сгоняли из крестьян каргопольских, онежских и Белозерских, а сам народ не знал еще, на какую работу его вывели из родимых мест. Тотчас же часть крестьян и солдат были посланы вперед, рубить просеку, застилать срубленными деревьями топи и строить мосты на реках и ручьях, а остальным» приказано было вытащить из воды фрегаты и тащить их то на катках, то волоком. Не охотно пришлось народу, но не мог он не увлечься работой, когда видел, что Петр сам рубит, подставляет катни, учит как строить мосты, успевает всюду, не знает устали, выпьет своей анисовки и снова за работу берется. Как должен был действовать народ в пример этого гениального труженика, мы можем видеть из того уже обстоятельства, что в памяти народа сохранилось предание, рисующее именно эту сторону взгляда Петра на массы. Рассказывают так: под Пулозером выдалась речка, да такая бурливая, да такая бедовая, что не выгорает дело — никак не возможно по середки свайку вбить. Кто не сунется в лодку, — Бог весть - куда унесет его. Долго приглядывался государь, и сам сел в лодку, да прямо на середку речонки и держит; бояре было, за ним в лодку суются, так кричит: „не надо мне вас”, и без вас Бог даст, справлю". Только опт. на середку выплыл, да принялся было первую свайку налаживать глядь — к нему народу с сотню уж собралось, кто в лодках, а кто и вплавь, барахтаются, чуть-чуть против течения держатся. Поглядел на народ государь, поглядел, покачал головою, да тряхнул кудрями своими: „Эх вы» - проговорил, народ крестьянский, детки вы мои родные! лиха беда первому оленю в гарь кинуться, остальные так там же будут". Стал он тут народ поить, тот народ, что за ним в реку кинулся. Не давал Петр забываться и боярам, сопровождавшим его в этом походе; терпеть он не мог, чтобы ленились люди, когда на глазах есть дело. „У Нюхчи. А потом и везде. По ямам первую мостовину, благословясь, клал сам государь, а вторую давал класть своему сыну, а там и бояр на то дело потреблял. Немчин один не захотел мостовины класть, так рассерчал на него государь— приказал ему позади последнего солдата стать и на ямах солдатам за стряпуху рыбицу варить; натерпелся Немчин сраму - стал и мостовины класть, и другую всякую работу делать не хуже самого Государя". В другом месте боярин у Государя заартачился, сел под елочку да сладкие пироги поедает. Увидал Государь его леность и приказал ему обрядиться пирожником, да на ямах пироги — рыбники разносить. От такого сраму стал боярин куда как умнее".
„В 20 верстах от Нюхчи войско остановилось, и здесь учрежден был, но приказанию Петра, ям, (стан, остановка), где были сложены разные припасы и открыта продажа разных необходимых вещей. Для государя и бояр построили шалаши. Из окрестных, мест везли всякую рыбу и оленину, а от Нюхчи привозили муку ржаную и другой припас, что на месте достать было не возможно. Не любил Государь в шалаше быть — все больше на вольном воздухе; иной раз, и бояр из шалашей выгонял, чтобы не быстро засыпались.
„Следующим ям был в 5 верстах от деревня Пулозера и в 40 верстах от Нюхчи; постоянная связь с берегом не прерывалась, и Петр быстро продвигался к цели. От Пулозера путь становился еще труднее, так как местность принимала все более и более болотистый характер; в особенности за третьим ямом народ дошел до изнеможения, начались болезни и смертность от истощения и работы в болотах; явилось уныние; не унывал лишь Петр, являлся всюду с одобрительным словом, советом, с прибауткою — и шел народ на новые труды, на новую тяготу. В 80 верстах от Нюхчи, был устроен ям близ деревни Вожмосальмы, тут войско было задержано: предстояло или идти в обход Выгозера, где верст 30 пришлось бы пробираться чрез топь болота, или же двинуться прямо через залив Выгозера; устроили на атом месте на скорую руку мост. Петр видел, что излишне было бы еще изнурять и без того уже изнуренных солдат и рабочих, и потому приказал собрать со всего Выгозера лодки и ладьи; скоро добыли их в достаточном количестве и приступили к постройке плавучего моста. В Вожмосальму Петр прибыл на кануне дня праздничного, и старшины Выгозерской волости явились к нему с поклоном и с зовом к себе на праздник; народ очень хорошо помнит, что государь никогда не чуждался посещать крестьянские хаты, беседовать с крестьянами и из них без хитрых слов узнавать правду. Государь! говорили старшины - Илья пророк завтра велел звать тебя к себе в гости. Петр принял приглашение и обещался быть в погосте Выгозерском на утро. Исполнить свое обещание ему однако не удалось, так как в ночь пошел проливной дождь и ехать не было никакой возможности. Утром снова явились в Вожмосальму старшины и снова просили Петра посетить их погост. „Нет, старички, — отвечал Петр на вторичную их просьбу, видно Илья пророк – не хочет, чтобы я у него побывал, — послал дождь; снесите же ему от меня гостинец". Так дело и кончилось тем, что Петр пожертвовал на церковь червонец.
„Весь день шел проливень и бушевал ветер; рисковать переправлять войска по плавучему мосту было опасно. Таким образом целый день и был потерян без пользы. Лишь на следующее утро войска стали переходить по мосту на другой берег залива и потянулись лесами и болотами по направлению к реке Выгу — верстах в 7 от устья Выга, на правом его берегу и в 15 верстах прямиком от Вожмосальмы, учрежден был снова ям. Пока войска прорубались и пробирались через леса и болота, лодки и ладьи из под Вожмосальминского моста сняли, провели чрез первые Выгорецкие пороги и поставили на Выгу под ямом. Быстро настлан был мост, и войска к вечеру 22 Августа перешли на левый берег Выга. Теперь самая трудная часть пути была, пройдена, чаще должны были попадаться сележные места — великое дело близилось к концу".
„Прослышали о проходе Петра чрез их места, Вытегорские раскольники и выслали на Выгорецкий ям своих старшин с хлебом-солью. Зная, что они будут являться к тому, которого считали антихристом, кто был для них зверем апокалипсиса и чей титул представлял собою апокалипсическое число звериное, старшины Выгорецка порядком струсили. Они ждали увидать грозного судью своего отщепенства и знали наперед, что Петру наговорили про них нивесть что. „Что за люди"? —спросил Царь, по словам известного предания. „Это раскольщики поторопился объяснить какой-то боярин, а может быть и генерал, — властей не признают духовных, за здравие Вашего Царского Величества не молятся".—„Ну, а подати платят исправно?"— справился прежде всего практически Петр. — „Народ трудолюбивый" — не мог не сказать правды тот же близкий человек,— „и недоимки за ними никогда не бывает".—„Живите же, братцы, на доброе здоровье, о Царе-Петре, пожалуй, хоть не молитесь, а раба Божья Петра во святых молитвах иногда поминайте—тут греха нет". Разве это, столь живо характеризующее Петра, предание не дышит правдою? Удивительно ли после этого, что эти самые поморы, для которых Петр является антихристом, в тоже самое время иначе не называют его, как „Государь", словно этим все уже сказано, словно других государей они и не знают; удивительно ли, что те же поморы снимают всегда шапку, когда говорят о Петре. Достаточно этих простых, и в тоже время великих, слов. Чтобы навсегда завоевать любовь народную.
С берега реки Выги болот стало меньше и вся задача состояла лишь в прорубке просек" и в постройки мостов. Следующий ям был учрежден близ деревни Телекиной, в 25 верстах от Выгорецкого яма; чрез речки Машозерку и Мурому были построены мосты, остатки которых можно видеть и до сих пор. От Телекинского яма Петр пошел уже почти беспрепятственно к Повенцу и на пути имел только один привал в особом ям , который учрежден был как раз на полпути. 26 Августа, под вечер, войско вступило в Повенец и фрегаты были спущены в воды широкого и просторного озера Онеги. Как же должен был радоваться Петр, когда увидал русский флаг на этом огромном внутреннем Mope; главное дело было сделано — оставалось только разбить оплошавших Шведов.
Исход этого похода известен; со взятием Шлиссельбурга участь р. Невы и её устьев были решены. Петр достиг своей цели я мог приняться за постройку своего „парадиза". Россия выглянула в Европу ^благодаря великому походу Петра. " Уже из Повенца писал Петр королю польскому: „Мы ныне в походе близь неприятельской границы обретаемся и при помощи Божьей не чаем, праздны быть". Праздным он и не был действительно. Сама природа точно не хочет дать заглохнуть остаткам великого труда Петрова. В иных местах достаточно 80—100 лет, чтобы все заросло, обратилось в строевой лес, путь же Петра, не смотря на - то, что со времени Нюхацкого похода прошло целых 175 лет, виден и до сих пор, и гигантский след великого Царя не зарастает и до ныне. Неприглядная местность Архангельской и Олонецкой губернии была свидетельницею великого дела великого русского гения, о котором весь север говорит с уважением, о котором знает всякий крестьянин, имя которого произносят здесь не иначе, как сняв шапку, плодами великих начинаний которого живет в настоящее время вся Русь. „История может подвергать строгому разбору деятельность великого Петра", говорит В. Майнов, посетивший недавно Повенецкий уезд и исследовавший Государеву дорогу, но если прислушаться к говору народному там, где действовал этот венценосный трудолюбец. Преимущественно на любезном ему севере, то могучая личность Царя очертится гораздо рельефнее, нежели в иных ученых исследовавших. весь путь Петра от Архангельска до Петербурга является каким то триумфальным шествием богатыря народного, которому, как древний Илью Муромцу и Егоре Храброму, предстояло „устроить Русь", прорубать Леса, мостить мосты, прокладывать дороги — одним словом сделать из Руси страну «проезжую и прохожую сделать ее доступною для других людей".
IV.
Петр Великий первый русский бальнеолог, Липецкий и Олонецкие минеральные воды. Пятое посещение Вологды Петром. Квартира его в Вологде. Три вновь открытые документа эпохи Петра Великого. Торговые отношения вологжанина Саватеева с Китаем при Петре. Значение этих отношений. Вологодский домик Петра Великого. Предложение об устройстве в нем музея. Приглашение.
Гению Петра Великого обязана первыми познаниями в области отечественной бальнеологии или науки о минеральных водах. Петр много раз пользовался водами за границей и, испытав их целебное действие на себе, старался отыскивать минеральные источники и в своем отечестве. Известно, что Липецкие минеральные воды открыты Петром, который лечился ими во время пребывания своего на Липецком заводе, в продолжение турецкой войны. Моарциальные целебные воды в Олонецкой губернии тоже отыскал Петр Великий и ввел их во всеобщее употребление. Заведение Моарциальных вод при лом получило весьма разнообразное устройство, состоявшее из 3 дворцов для царской фамилии, разных зданий»для иных пациентов, квартир для постоянных жителей.
Петр Великий много раз был на Олонецких водах в 1724 году в марте месяце возвращался вместе супругой своей Екатериной Алексеевной с Моарциальных вод в Москву, он посетил в 5 и последний раз Вологду.
„От Моарциальных Олонецких вод шествие императорских Величеств Государя Императора Петра Великого и супруги его ее Величества Государыни Императрийцы Екатерины Алексеевны имело быть в Москву через Вологду в марте месяце, и во время Высочайшей Его Величества бытности двоих суток соизволил в доме посетить бывшего тогда Вологодского Епископа Павла и также осчастливить посещением убранной купеческий дом; а квартира Его Величеству был дом иноземки Гоутманши [Истор. И топограф. Извести о России и Вологде, Засецк. Стр. 52. издан. 1782 г. Упоминаемый в этой записи епископ Павел рукоположен в 1716 году 29 января, из иеромонахов Александро-Невского монастыря. Пастырь этот, родом вологжанин, был сперва при вологодской Иоанно-Предтеченской, что в Дюдюковой пустыне, церкви священником; потом иеромонахом Александро-Невской лавры и духовником царской фамилии; в 1709 году он крестил в Москве у царя Петра дочь его Елизавету Петровну после бывшую императрицу].
Кроме сказанного, более об этом посещении ничего неизвестно. Дом Гоутманши, бывший квартирою Государя, после сохранился в Вологде близ церкви Федора Стратилата. Дом этот каменный, низменный, с надстроенным вторым деревянным этажом; в западной стене нижнего этажа дома вделана чугунная четвероугольная доска, на которой изображено в средине что-то похожее на герб Вологды; поверх герба буквы Н. К. S., в низу год 1701, т. с. вероятно год построения дома. Этот самый дом, с дворовыми при нем строениями, в переписной книге г. Вологды 1711 и 1712 годов, хранящейся в Вологодской Градской Думе, описан следующим образом: „Дом голландской земли торгового иноземца Ивана Алферьева сына Гоутмана в длину 64, поперек по лицу 70 саж. с аршином; на дворе палата каменная о трех житиях, под нею погреб; среди двора четыре светлицы в одной связи низменные; у них двои сени; под сенями погреб; по правую сторону от ворот три светлицы, у них двои сени низменные ж; но левую сторону у ворот изба с сенями; среди двора погреб каменной кладовой. На том же дворе, позади хором, шесть амбаров кладовых, пивоварня; на левой стороне, восемь стай конских с единицами ж; два сарая на передней улице; подле переулка лавка; подле двора Ивана Гоутмана переулок, проезжей к реке Вологде".
С именем Великого Императора тесно связана деятельность по торговым сношениям с Китаем одного вологжанина, Лальскаго купчины Ивана Прокопьевича Саватеева, лично знакомого Петру и пользовавшегося от него большим доверием.
Н. В. Тяшиным в 1872 г. открыты три документа, данные Петром Великим Саватьеву. Они, найдены в фамильных бумагах Лальской купеческой вдовы Веры Ивановны Аврамовой, принадлежащей к потомкам купчины Ивана Саватеева. Документы относятся к первым годам XVIII столетии.
Первый документ — подлинная грамота Царя Петра I, „проезжая", т. е. данная на проезд в Китайское Государство торговому гостю — купчин Ивану Прокофьеву Саватьеву, посыланному в Китай с Царскою соболиною казною и с другими казенными товарами для продажи и мены; писана 1702 года, февраля 19 дня.
Второй — другая подлинная же грамота Царя тому же Саватьеву проезжая в Китай с Царскою соболиною казною и с иною мягкою рухлядью, для продажи и мины и покупки всяких Китайских товаров; писана 1708 года, марта 28 дня.
Третий — копия с приемной отписи, выданной в Москве 1711 году, сентября 12 дня, из канцелярии Сибирской губернии, Гостинной сотни Ивану Саватьеву, в принят1и от него Китайских товаров, золота и серебра после поездки его в Китай в 1707 году, с прописанием Царских пожалований ему, Саватьеву, деньгами и вещали за учиненную им вследствие этой поездки денежную государству прибыль.
Приводим в полных копиях первый и последний из означенных документов [Второй документ — другая Царская грамота есть буквальное повторение перкой, с самыми незначительными разностями, состоящими преимущественно в перестановки некоторых слов и в прибавке, в одном месте к слову „купчина" слова „гость"].
I. Царская грамота купчине Ивану Саватееву 1702 года.
„Божию поспешествующею милостию Мы Пресветлейший и Державнейший Великий Государь, Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, всея великия и малыя и белыя Poccии самодержец: Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятцкий, Болгарский и иных, государь и Ведший Князь Нова-Города Низовские земли, Черниговский, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондинский и всея северные страны Повелитель, и Государь Иверские земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинские земли, Черкаских и Горских Князей и иных многих государств и земель, восточных и западных и северных, отчичь и дедичь и наследник и Государь и Обладатель: По Нашему Великого Государя, Нашего Царского Величества, указу, послан из Государства Нашего в Китайское Государство купчина наш Иван Прокофьев, сын Саватьев с товарищи, с нашею Великого Государя соболиною казною, которая подлежит к продаже, и для покупок в том Китайском государстве, про Наш Царского Величества обиходь, всяких тамошних товаров. И как тот купчина с товарищами в Китай поедет чрез Калмыцкие и Мунгальские улусы и кочевья до границы Китайского государства, и Калмыцким и Мунгальским тайшам и владельцам того купчину и с Нашею Царского Величества казною и со всеми при нем будучими людьми чрез свои улусы и кочевья велеть пропускать везде безо всякого задержания, со вспомогательством, с приданием им до границы Китайского государства провожатых, чтобы ему с тою Нашего Великого Государя казною доехать во всякой целости безопасно. А как тот же купчина на границу Китайского Государства приедет и Богдыханова Высочества по рубежному воеводе, по мирным договорам, каковы междо Государствы Нашими постановлены, того ж Нашего купчину со всеми при нем будучими людьми приняв на границе и дав им корм и подводы и для бережения за Нашею Великого Государя казною в провожатых отпустить в Государство во град Пежин. А как оп купчина из Китайского Государства с На шею Царского Величества казною и со всеми при нем будучими людьми потому ж, дав им до Сибирских Даурских Наших городов подводы и провожатых пропускать везде безо всякого задержания и озлобления и досады; о чем для полного их и безопасного проезд; во свидетельство дана сия Нашего Царского Величества проезжая грамота за Нашего Царского Величества Государственною печатью. Писан государствуя Нашего во дворе, в царствующем великом граде Москве, лета от Рождества Христова 1702 года, месяца февраля 19 дня, государствования нашего 20-го году". Подлинник как этой, так и второй грамоты на большом толстом александрийском листе, в 15 вершков длины и 12 1/2 ширины, четким крупноватым скорописным старинным почерком; поля грамоты с правой и левой стороны украшены бордюром из цветов, писанных золотом; вверху грамоты над первою строкою узорчатая, сделанная также золотом, заставка, увенчанная короною; начальное слово грамоты: Божиею, изображено вязью золотом же. Печать при первой грамоте не сохранилась, видны только на месте ее круг красного воска. При второй грамоте сохранялась и красно-восковая, накрытая тонкою бумагой, государственная печать, около двух вершков в диаметре, на которой по краям вокруг двуглавого орла, слова, с правой стороны, почти сгладившаяся, а с левой и всея Соверши страны Повелитель". Под первою грамотою находится одинаковой с нею величины лист, на котором в 28 строках заключается писанный на каком-то восточном языки перевод грамоты, и оба эти листа под местом печати соединены между собою бумажною, продетою в две прорезки, ленточкою, на концы которой и была наложена печать. Под второю грамотою подложены два таких же листа я так же соединенных, на одном — перевод грамоты на латинском, на другом листе — на 1восточном языке. На первой грамоте, на лицевой ее стороне, внизу с правой стороны помечено: «По указу Великого Государя, Его Царского Величества, подписал Д1ак Борис Михайлов". На второй грамоте подобной пометы нёт.
II. Копия с приемной отписи, выданной в 1711 году Ивану Саватееву из Канцелярии Сибирской губернии. 1711 года, сентября в 12 день, по указу Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыея России Самодержца, дана сия отпись Гостиной сотни Ивану Саватьеву с товарищами в том, что в прошлом 1707 году по его Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича всея великая и малыя и белыя России Самодержавца указу, и отпуску Сибирского Приказу, посылан он был в Китайское Государство с его Великого Государя товарами для продажи и мены купчиною; а в приеме у него было денег: сорок одна тысяча, восемь – сот восемьдесят семь рублей, три алтына с деньгою (41, 887 р. 3 алт. и 1 ден.), серебра Китайского на двести пять десять рублей (250 руб.), мягкой рухляди и всяких мелочных товаров на семьдесят тысяч на двести на семьдесят на шесть рублей, на один алтын, на пол-шесты деньги (70,276 руб. 1 алт. 5 1/2 денег); алмазных вещей да двадцать на девять тысяч, на девятьсот на тридцать на один рубль (29,931 руб.). всего на сто на сорок на две тысячи на тряста на сорок на четыре рубли, на пять алтын (142,344 руб. 5 алт.);. И из тех приемных денег и товаров в привоз к Москве Китайских товаров и в дороге в расходе на триста на семьдесят на две тысячи, на пять сот на одиннадцать рублей, на тридцать на два алтына, на четыре деньги (372,511 руб. 32 алт. 4 ден.), да заменою в Китаях и за дорожными расходы, тех приемных товаров и алмазных вещей на двадцать тысяч, на девять сот на семнадцать рублей, на шестнадцать алтын, на четыре деньги (20,918 руб. 16 алт. 4 ден.). И против приему у вышеописанной казны он купчина в Его Великого Государя казне, за вычетом дорожных всяких расходов учинил прибыли: двести двадцать три тысячи, пятьсот пятьдесят рублей, девятнадцать алтын, две деньги (223,550 руб., 19 алт. 2 ден.); я за тое учиненную прибыль ему Ивану Саватьеву дано Его Великого Государя жалованье: денег тысяча рублей, кубок серебряной весом в полоста фунта, десять аршин материи, по шти (шести) рублей аршин, две пары соболей по сорок рублей. И те привозу его Китайские товары и золото и серебро у него Ивана на Москве в расходе по указом, а досталние за теми расходы, Китайские ж товары и золото приняты в его Великого Государя в казну в Канцелярию Сибирской губернии он Иван, отпущен. „Подлинная опись подписана: Матвей Гагарин Гагарин. Справил Семен Кареев».
Вышеприведенная копия с подлинной отписи была в 1805 году выдана из Архангелогородского Губернского Правления сыну, или близкому родственнику Ивана Саватеева Лальскому купцу Василию Саватееву, как это видно из нижеследующей приписи к копии:
„Сей документ означает точную копию подлинной отписи, бывшему купчине Ивану Прокофьеву сыну Саватьеву данной, которая яри просьбой Лальских купцов Василия Саватеева с сыном, была представлена в Архангельское Губернское Правление, вследствие той же просьбы им возвращена с дачею сей из Губернского Правления копии, которая с подлинною сходственна во всей силе и во удостоверение сего засвидетельствована подписанием присутствующего Губернского Правления и с приложением казенной печати. 1юня 24 дня, 1805 года". Засим подписи: „Советной Коллежский Советник Иван Владимиров. Секретарь осмаго класса Михайло Варзугин. Столоначальник 12 класса № . . . . в."
Таково содержание новооткрытых документов.
Они но своему значению заслуживают полного внимания.
Во 1-х потому, что пополняют сумму наших сведений сношениях России с Китаем в Петровское время новыми известиями, свидетельствующими о непрерывности этих сношений почти во все время царствования Великого Преобразователя России. Так, в «Актах Историч.», изданных Археографической Комиссией (том V), упоминается о четырех случаях сношении с Китаем при Петре I, в годах: 1688, 1693, 1697 и 1699; в „Истории Poссии Соловьева" (том XVIII, стр. 2, 3, и дал.) указываются еще два случая таких сношении в 1692 и 1719 годах; наши новооткрытые документы прибавляют ко всем прописанным случаям еще дни, в 1702 и 1708 годах. Во 2-х, отпись, выданная купчине Ивану Саватееву из Канцелярии Сибирской губернии coобщает весьма интересные цифры, из которых видно, в каких размерах производилась, какими значительными государственными выгодами сопровождалась тогдашняя наша торговля с Китаем. По свидетельству этой описи купчина Иван Саватьев в одну из своих поездок в Китай доставил государству прибыли на 223,550 рублей; а эта сумма составляла тогда четырнадцатую часть всех государственных доходов России, простиравшихся в 1710 году только до 3.134.000 рублей (см. Ист. Росс. Соловьева том XVIII, стран. 161).
Дом голландки Гоутман, в котором останавливался Петр Великий, принадлежали в последнее время Вологодскому купцу Б. А. Витушешникову. Он был совершенно в запущенном виде и служил складом для льна и кудели. К нему вплотную приникала огромная деревянная постройка, в которой обделывалась льняное волокно, скупаемое Витушешниковым.
В 1872 году Вологодский Губернатор Хоминский, в ознаменование 200 летней годовщины дня рождения Великого преобразователя России, предложили представителям дворянства, земства и города — приобрести, от Витушешникова дом, служивший квартирою Петру 1-му, и устроить, в нем помещение для бесприютных престарелых воинов. Предложение было принято с горячим сочувствием и дом был у Витушешникова приобретен на соединенные средства дворянства, земства и города. Витушешников снял постройку, примыкавшую к долу, и вслед за тем в 1875 году губернское земство ассигновало сумму на поправку дома и его отделку. Вот уже несколько лет, как дом окончательно реставрировал, но в нем никто не живет. Два инвалида, для которых он предназначался приютом, хотя и призрены в памяти Петра Великого, по помещены в из богаделен города. Земство не нашло удобным «одержать их особо в домике Петра Великого, руководствуясь в этом случае весьма основательными практическими расчетами.
Губернский Предводитель Дворянства Д. В. Волоцкой хлопочет ныне обратить этот дом в местный исторический музей. Случай дал ему возможность приобрести ризу с образа Нерукотворного Спаса, который находится в домике Петра в Петербурге. Сняты также с отчетливою верностью чертежи и рисунки с киота, находящегося в Петербургском домике. По этим рисункам является возможность воспроизвести такой же киот и здесь.
Около домика, по берегу реки, в этом месте весьма, возвышенному и сухому, предполагается разбить маленький сквер для гулянья детей и обнести его легким гл. русском стал палисадом, протянув последний таким образом, чтобы оп захватил другой исторический памятник, находящийся рядом с домиком Петра — это церковь Феодора Стратилата. Существует предание, что Иоанн Грозный, в бытность свою в Вологде, гуляя с боярами и опричниками по берегу реки, был обрадован послами из Москвы вестыо о рождении царевича Феодора наследника престола, и на том месте, где объявлена была ему эта весть, повелел заложить церковь во имя Феодора Стратилата. Исторические записи и хроники не подтверждают предание, но не менее того церковь Феодора Стратилата одна из и древнейших; кресты ее украшены коронами; по ним можно судить, что храм принадлежали к царским или дворцовым. Образа в иконостасе итальянской довольно древней живописи, подновленной в поздние времена.
Уход за сквером, присмотр за музеем, соблюдете в домике чистоты и опрятности могут быть возложены на обязанность двух инвалидов, призреваемых в память Петра Великого. Поместить их можно в особом отделении домика.
Для успешного осуществления исторического музея в домике Петра Великого желательно содействие всех тех лиц, которые в своих фамильных хранилищах - имеют вещи, документы или каше либо предметы, напоминающее Великого Государя или относящееся к его обширной деятельности. Мы вполне убеждены, что предпринимаемое дело есть дело общее всех и каждого из русских людей, кому дорога память преобразователя родной всем нам России; мы надеемся, что одни пособят этому делу сочувствием к нашим стремлениям и посильным трудом, другие — сообщением надлежащих сведений и указанием и присылкою исторических предметов для музея. Только при таком условии предпринимаемое дело может осуществиться с успехом. Всеобъемлющий гении Петра Великого не оставил без внимания самых пустынных мест России, если они имели какое бы то ни было значение в интересах государственных, и памятники об этом, ускользнувшие от внимания историков, хранятся, без сомнения и в местных архивах и в ризницах монастырей и в семействах. Сообщение о них учредителю музея [Дмитрию Владимировичу Волоцкому, в Вологду] с присовокуплением местных сведений, присылка вещей или рисунков с них составит неоценённый дар на пользу общего дела и примется с глубокою признательностью. В музее этом могут быть помещены не только памятники Петровской эпохи, но и другие предметы, относящиеся до Вологодской старины. Ф. А.