ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР РЕБЕНКА
Детский фольклор – обширная область устного народного поэтического творчества. Это целый мир – яркий, радостный, наполненный жизненной силой и красотой. Он соседствует рядом с миром взрослых, но неподвластен ему и живет по своим законам, в соответствии со своим видением природы и человеческих отношений. Дети с живым интересом вглядываются в жизнь взрослых и охотно заимствуют их опыт, но перекраивают и перекрашивают приобретенное. Мысль детей связана с конкретными образами – в этом ключ к тайнам детского художественного творчества. Особенности детской психики, мышления определили отбор произведений детского фольклора.
Под термином «детский фольклор» обычно понимается самостоятельное детское творчество, произведения традиционной культуры взрослых, усвоенные детьми, и творчество взрослых для детей. Эти три части детского фольклора составляют одно сложное целое.
Фольклор для детей, созданный взрослыми, включает в себя колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки, сказочки. Эта область народного творчества представляет собой одно из средств народной педагогики. Г. С. Виноградов писал: «У народа были и есть известные представления, взгляды на жизнь, на воспитание и обучение появляющихся новых поколений, цели и задачи воспитания и обучения их, известные средства и пути воздействия на юные поколения (...). Совокупность и взаимозависимость их и дают то, что следует назвать народной педагогикой» [1].
Поэзия пестования, материнская поэзия открывается колыбельными песнями, назначение которых убаюкать, усыпить младенца. Когда ребенок начинает понимать речь, узнавать близких, его забавляют песенками и короткими стишками-пестушкам и. Их назначение – вызвать у ребенка радостные, бодрые эмоции. За ними следуют потешки – песенки и стихи к первым играм ребенка с пальцами, ручками, ножками. Позднее наступает черед прибауток – песенок и
_______________
Виноградов Г. С. Народная педагогика. Иркутск, 1926.
_______________
стихов, интересных прежде всего своим занятным содержанием, затем сказок.
Колыбельные песни пели матери, бабушки, няньки, укачивая младенца в колыбели или на руках. Знали матери и бабушки, что спокойный длительный сон – необходимое условие здоровья и роста ребенка. Но знали они также, что для развития ребенка необходимо постоянное общение с ним, обращение к нему с речью, словом, песней. Колыбельные песни приобщают ребенка к человеческой речи, знакомят с окружающими его людьми, предметами, животными, содержат элементарные нравоучения, учат добру.
Однако самое действенное воспитательное влияние оказывает на ребенка сама материнская любовь и нежность, составляющие стихию колыбельных песен. Общеизвестно отношение в народе к детям как к благу, счастию, смыслу жизни.
Основные мотивы колыбельных песен – пожелание сна, здоровья, хорошей жизни. В песнях мать обращается к ребенку с самыми сокровенными словами: милый, хороший, дорогой, желанный, пригожий, богоданный, умоленный.
Баю, Васенька,
Баю, милованный,
Усни, ненаглядный.
Спи-ко, ребенок дорогой,
Ненаглядный, золотой.
Вообще же произведения этого жанра очень скупы на средства художественной изобразительности. Исключения представляют песни, содержащие обращения к ребенку: в них представлены самые различные тропы, в том числе метафоры, сравнения, перифразы:
Спи-ко, Маша-солнышко,
Спи-ко, житио зернышко.
Спи, моя родная,
Рыбка золотая.
Ты сугрева теплая,
Расти, замена легкая,
Уж ты легонький посол,
Куда пошлешь, туда пошел.
Свечушка, усни,
Моя светлая, поспи.
Каких только слов не придумает мать, укачивая дитя, – и почти все неологизмы созданы с помощью ласкательно-уменьшительных суффиксов:
Соплянушка,
Голубанушка,
Соколанушка,
Расти, Иванушка!
Дорогая дороголюшка,
Золотая золотиночка,
Дитятко, дитя маленькое,
Маленькое, крохотанненькое.
Но иногда мать, выведенная из себя непослушанием ребенка, может обратиться к нему и так:
Спи. мое зевало,
Спи, мое горлало!
Назначение колыбельных песен обусловило и особую форму их исполнения: пение продолжается непрерывно до тех пор, пока ребенок не уснет. Поэтому нет их четкого разграничения, они следуют одна за другой, скрепленные припевом, состоящим из особых «убаюкивающих» слов. Можно выделить четыре вида колыбельных песен: традиционные (нам известно их более тридцати); песни импровизационные, имеющие различный характер связи с традицией; произведения иных жанров, исполненные как колыбельные; в том числе и авторские, имеющие литературный источник. В данный сборник включены в основном традиционные песни – имеющие устойчивую форму, широко распространенные в свое время по всей территории России, записанные собирателями во многих вариантах на протяжении последних 150 лет.
Среди традиционных колыбельных можно выделить императивные и повествовательные. Песни императивные представляют собой монолог, обращенный к ребенку или к другим людям, или к существам (реальным или мифологическим). К ребенку обращаются с пожеланием ему сна, здоровья, роста или требованием послушания: не ложиться на край, не поднимать головы, не капризничать. К птицам, животным, мифологическим персонажам обращаются с просьбой дать сон ребенку, не мешать ему спать, не пугать. Для песенок этой группы характерны монологическая форма композиции, употребление глаголов в повелительном наклонении, повтор стихов.
О древности жанра колыбельных песен, генетической связи их с заговорами свидетельствуют общие устойчивые формулы пожелания сна и роста:
Спи, дитя, здорово,
Вставай весело.
Спи по ночам,
Расти по часам.
Последняя припевка-формула текстуально совпадает с пожеланием сна ребенку в заговоре «от бессонницы»: «Не я парю, парит бабушка Соломонида (...) на сон, на угомон, на божью милость; спи по ночам, расти по часам, не слушай, где собаки лают, слушай, где люди бают».
Пожелания благополучия ребенку обычны и в колыбельных песнях, и в заговорах. Во время первого обрядового обмывания младенца в бане произносился заговор, сопровождавший все действия женщины, мывшей, парившей и пеленавшей ребенка. В нем могло содержаться следующее пожелание ума и благополучного будущего новорожденному:
Цветно платье на плечи!
Добры мысли на разум!
Среди колыбельных императивных немало песен, сохранивших языческие представления. Это песни, в которых обращаются к дреме, сну, покою, угомону – персонифицированным носителям сна. Мотивами, получившими традиционную устойчивую форму, являются призывы мифологических персонажей, выражены они в лаконичной экспрессивной форме:
Сон да дрема –
Ребенку в голова!
Спи, усни,
Угомон тебя возьми!
И сон, и угомон, и дрема часто представляются весьма смутно; это что-то неопределенное, что должно «навалиться» на ребенка, «накатиться» на него, смежить ему веки. В некоторых песнях эти образы выступают явственнее. В одном из текстов это какие-то очень маленькие существа, которые могут ходить по паутинке:
Сон шел по нитке,
Дрема по паутинке.
Вероятно, уже позднее эти существа получили антропоморфные черты, они ходят, разговаривают, ссорятся, они одеты, как люди. Существа эти, видимо, представлялись незрячими, они чаще не ходят, а «бродят» по улице, сеням, повети, лавочкам:
Дремушка-дрема
По проулочку брела.
Постепенно древние песенные образы приобрели чисто бытовые свойства. Сон и дрема укладывают ребенка спать; как обыкновенная деревенская няня, дрема получает плату за свою работу:
Семенова жена
Платчишко дала.
«Ну спасибо тебе, Марьюшка!» –
«На здоровье тебе, дремушка».
Ко сну и дреме могут обратиться, как к нерадивым няням:
Глупый сон, сон,
Неразумная дрема!
Наиболее древние обращения к мифологическим существам, имевшие, вероятно, магическое значение, – это призывания их к ребенку «на глаза», «в голова». Подобную форму обращений мы встречаем и в заговорах ребенка «от бессонницы»: «Если дитя не спит, то три зари носят его в курятник и, держа его в руках, говорят следующее до трех раз: «Курица, возьми бессонницу у младенца (...) дай свой сон, сон да дрема младенцу в голова». Сон-угомон просят в заговорах у зари: «Заря-заряница! Возьми бессонницу, безугомонницу, а дай нам сон-угомон». Эти текстологические совпадения дают основание предполагать, что в древности колыбельные песни могли иметь магическое значение. Однако в ходе эволюции жанра произошла утеря ими магической функции. Тексты, известные нам по записям XIX – XX веков, сохранили лишь следы древней магии.
Наряду с обращениями к существам, идущими от языческих представлений, колыбельные песни содержат обращения к христианским персонажам, в некоторой степени заменившим мифологические образы, – к богородице, богу, ангелам.
На каком-то этапе эволюции колыбельных песен в них получило широкое распространение обращение к коту. Наиболее ранними песнями, вероятно, следует признать те из них, в которых кота просят принести сон-дрему как что-то вещественное:
Аи да серые коты,
Принесите дремоты.
В большинстве же текстов обращение к коту является зачином известной песни, в которой ему обещают плату за работу.
В песнях сохранились и обращения к нянькам, отразившие, очевидно, реалии боярского, помещичьего быта:
Мамушки, нянюшки,
Сходитесь ночевать,
Мое дитятко качать.
А вы, сенные девушки,
Прибаюкивать.
Вторая группа персонажей, к которым обращаются в колыбельных песнях, – существа, которые или мешают ребенку спать, или чем-то угрожают ему. Это прежде всего «бука», которого изгоняют из избы. Прогоняют и старика Бабая (Бадая, Мазая, Мамая):
Не ходи, старик Мамай,
Мне девчонку не пугай.
Среди колыбельных песен, отразивших любовь матери, ее нежность, заботу, печальным диссонансом звучат песни, содержащие пожелание смерти ребенку. Они немногочисленны, но время и место записи их свидетельствуют, что песни этой тематики бытовали на протяжении последнего столетия в различных краях России.
Существует несколько объяснений причин бытования таких песен: прежде всего как попытка обмануть болезни, мучающие ребенка. Ребенок мертв, и болезнь должна оставить его. Эта точка зрения принадлежит В. П. Аникину. Возникновение и бытование песен вызваны тяжелыми экономическими и бытовыми условиями, нежелательностью многочадия во времена голода и стихийных бедствий – считают О. И. Капица, Н. И. Гаген-Торн, Г. Г. Шаповалова, Э. Г. Померанцева и автор настоящей статьи. К этому следовало бы добавить, что появление этой группы песен отчасти могло быть вызвано существовавшим у многих народов, в том числе и русского, представления об эквивалентности (равноценности) понятий смерти и сна. Третья точка зрения принадлежит М. Н. Мельникову, который считает, что песни с такой тематикой – шуточные и в них «зримо игровое начало, юмористическая и даже сатирическая направленность».
Параллельно с песнями этой группы бытовали и продолжают бытовать песни с пожеланием долгой жизни ребенку:
Умирать не торопись...
Поторопишься, умрешь,
Много слез наделаешь...
Много горюшка, тоски
До гробовой моей доски.
Песни, названные повествовательными, в противовес императивным, не несут ярко выраженной экспрессии. Они сообщают о чем-либо, содержат бытовую зарисовку или небольшой рассказ о животных, что несколько сближает их со сказочками. Здесь нет обращения к ребенку, хотя образ его прямо или отраженно присутствует: речь идет о будущем, подарках, животных и птицах, заботящихся о нем.
Сон и еда прежде всего необходимы младенцу. В песне о голубях, которые озабочены, чем его накормить, нашла отражение вековечная забота о пропитании. В многочисленных вариантах перечисляются: кашка, белый хлебец с молоком, соска, калачик с медком, тюря или пряник.
Крестьянская действительность с ее постоянным трудом всех членов семьи прямо и непосредственно отражена в колыбельных песнях. Одну из них можно назвать песней – бытовой зарисовкой:
Отец пошел за рыбою,
А матушка дрова рубить,
А бабушка уху варить.
Десятки вариантов содержат перечень домашней работы крестьянской семьи: мать ушла коров доить, бабушка дрова носить, нянюшка пеленки мыть, дедушка назем возить.
Большой популярностью пользовалась песня о подарках родственникам. В ней в некоторой степени передается отношение матери к разным членам семьи. Наиболее типичный ее текст:
Байки-побайки,
Матери – китайки,
Сестрице – рукавицы,
Отцу – кумачу,
Брату – ластовицу (...)
Многочисленны варианты подарков сестрам, начиная от одежды, кончая скромными по-крестьянски украшениями: ленточка, жемчужные серьги и другое. Несколько ироническое отношение к дедушке сказывается в характере подарков. Ему дарят не только валенки, сапоги, но и три пуда табаку – «хочешь – нюхай, хошь – кури, а хошь – щейницу вари». Зато бабушке обещают шапку, валенки, лапти, красные башмаки.
Будущее своего сына или дочери крестьянка могла представить лишь трудовым. Колыбельные песни в многочисленных вариантах содержат перечисление почти всей крестьянской работы, которая предстоит ребенку в будущем: «станешь рыбку ловить», «станешь пашенку пахать», «будешь лес рубить»...
Ребенок – замена отцу и матери – такой мотив часто встречается в колыбельных песнях, например, следующий:
Уж я сына качаю,
Я себе замену чаю.
Но песни отразили и трезвое понимание крестьянином своего положения: ничто не изменится и тогда, когда вырастет ребенок:
Мне-ка сменушки не будет,
Перемены не видать,
Хлеба-соли не едать.
Однако существует песня, в которой отразились мечты матери-крестьянки о будущем богатстве ее ребенка:
Вырастешь велик –
Будешь в золоте ходить,
Чисто серебро носить.
Другая не менее распространенная тема колыбельных песен – описание колыбели младенца. Это может быть богатая колыбель:
Кольцы, пробойцы
Серебряные.
Вся колыбель
Позолоченная,
Положки золотой камки.
В головах куни,
В ногах соболи,
Одеялышка черна бобра.
Можно предположить, что данная песня – не только плод поэтического воображения крестьянки, преображавшей довольно примитивную реальную зыбку, в которой спал ее ребенок, в роскошную колыбель с золотыми и серебряными крюками, бархатными и шелковыми ремнями, с пологом из дорогой парчи и соболиными одеялами. Такие колыбели и постели, без сомнения, существовали в жизни, правда, весьма далекой от крестьянской действительности. В книге А. Е. Покровского [1] содержится описание колыбели царевича Ивана Михайловича (1635): «Обшита колыбель атласом золотым по червчатой земле, опахала не велики, в цветах шелк лазорев, бел (...). У колыбели же в длинных деревьях четыре кольца, да пробой жалованы (петли) серебряны-золочены». В богатых боярских домах, наверное, существовали сходные колыбели для младенцев. Весьма вероятно, что песни содержат реальные описания этих колыбелей: нянями, кормилицами в богатых и знатных семействах часто были крестьянки. Они-то и могли в песнях рассказать об этих роскошных царских и боярских колыбелях.
В текстах есть и реалистические изображения крестьянских «зыбок»:
Зыбоцка дубова,
Оцепок деревянный,
Колецко оловянно,
Катальник плетеный
_______________
1 Покровский А. Е. Физическое воспитание детей у разных народов, преимущественно в России // Известия Об-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии. М. Т. XV. Вып. 1 – 2. С. 1175.
_______________
и описание постели:
Кладу в головы подушки,
Рипачок под бочок
Да соломки тукачок,
Высыпайся, ангельчок.
В народе умение «водиться» с ребенком передавалось от поколения к поколению. Известный этнограф прошлого века П. Иванов писал об этом: «В крестьянской семье девочка с семи-, восьмилетнего возраста обыкновенно уже нянчит своих меньших братьев и сестер и постепенно приучается к уходу за детьми. Таким образом, каждая крестьянка, прежде чем стать матерью, бывает коротко знакома с тем, как следует обходиться с ребенком, как его убаюкать, чтобы он скорее уснул, и как тешить его, когда он проснется» [1].
Проснувшегося, уставшего от неподвижности и пеленок малыша, распеленав, пестунья взбадривала, поглаживая вдоль тельца и приговаривая пестушку:
Потягунушки,
Порастунушки,
Поперек толстунушки,
А в ножки ходунушки,
А в ручки хватунушки,
А в роток говорок,
А в головку разумок.
Эмпирическим путем пришли женщины к пониманию необходимости массажа, ласкового прикосновения к малышу. А массаж вдвойне приятен и ребенку, и матери, если в такт движениям произносится такой славный и ласковый стишок. Для развития координации движений и укрепления мышц практическая народная педагогика и медицина выработали целый комплекс упражнений, сопровождаемых пестушками.
Скучными могут показаться самые правильные и научно обоснованные физические упражнения по сравнению с теми, что сопровождаются такими приговорами: «Лунь плывет, лунь плывет...», «Лебеди летели, лебеди летели...» А сколько радости подрастающему ребенку доставляет пестушка «Тяни холсты»! В ней никто не забыт, всем членам семьи досталось по сажени, а самому малому – больше всех! А вот уже весело «отплясывает» ребенок, сидя на ладони у матери, поддерживающей его другой рукой за грудку, под задорную песенку: «Трататушки, тра-тата, вышла кошка за кота...»
_______________
1 Иванов П. Этнографические материалы, собранные в Купянском уезде Харьковской губернии // Этнографическое обозрение. 1897. Вып. 1. С. 43.
_______________
Становится ребенок на ножки, делает первые шаги, начинает говорить – каждый столь важный этап в его развитии сопровождается пестушками. Пестушкам близки и шуточные заговоры, они сопровождают купание ребенка; окатывая его водой, мать приговаривает: «С гуся вода, с Лети худоба»; утешает, если он ушибся: «У сороки боли, у Сани заживи...» На втором году жизни ребенка ждут новые радости – знакомство с потешками – элементарными играми: «Ладушки», «Сорока-ворона», «Коза рогатая». В них подчас содержится наставление: в потешке-сказочке «Сорока-ворона» фантастическая птица щедро кормит всех кашей, кроме одного – того, что ленился и не работал вместе со всеми. Играя с пальчиками ребенка, его приучают к счету: «Один палец, другой палец...»
Постепенно приходит пора сказок. Детям младшего возраста рассказывают прежде всего сказки о животных. В них животные олицетворяют те качества человека (жадность, глупость, хитрость), которые осуждает сказка, и в этом заключается ее мораль и воспитательное значение. Бытование сказок о животных в среде женщин, нянчащих детей, определило их стиль. Они очень просты по своей композиции. Большую роль в них играют повторяемость одного и того же эпизода. На особом подчеркивании этого приема основаны цепные (кумулятивные) сказки, такие как «Колобок», «Коза с орехами», композиционный прием которых состоит в многократном наращивании повторяющихся действий. Такое построение сказок способствует лучшему их запоминанию ребенком. Особое место в репертуаре пестуний занимали докучные сказки. Приготовящимся к слушанию длинной и увлекательной сказки ребятишкам рассказчица вдруг произносит:
Жили-были два гуся,
Вот и сказка вся!
Поднимается крик недовольства...
К сожалению, во многом ушел в прошлое народный опыт воспитания детей младшего возраста. Современные молодые матери не знают поэзии пестования, между тем в ней содержится веками отобранный и практически проверенный материал.
Игра имеет в жизни ребенка исключительно важное значение. Для ребенка всякая игра серьезна, поскольку играя, он живет. В детских играх сохранились отголоски древней старины, реалии давно ушедшего быта. Игры с луком и стрелами, разнообразные игры в прятки – отголоски старинных приемов воспитания детей, когда существовали своеобразные школы подготовки их к боям, охоте. На протяжении веков игры были средством физического, военного, умственного, нравственного и эстетического воспитания. Большинство игр унаследовано детьми от взрослых, многие из них – сколок с трудовых процессов, обрядов взрослых.
Но по-хозяйски осваивая приобретенное, дети вносят в него свои коррективы, безудержно импровизируя и выдумывая. Особенно это относится к жеребьевкам (жеребьевым сговоркам) и считалкам.
Жеребьевки и считалки предшествуют игре, вернее, открывают ее. Посредством жеребьевых сговорок играющие разделяются на две партии, при помощи считалок – делят роли и устанавливают очередь для начала игры.
Жеребьевая сговорка или жеребьевка, собственно говоря, – загадка или задача, которую должны решить «матки» – два игрока, избранные из числа самых ловких. К ним подходят попарно играющие, предварительно зашифровав свои имена в традиционной или придуманной формуле. И чего только не предлагают на выбор они озадаченным «маткам»! И растения: «Полынки или репейника?», «Цветочка или листочка?» И сказочные предметы: «Наливное яблочко или золотое блюдечко?» И песенные персонажи: «Коня вороного или казака удалого?» И пословичные иносказания: «Грудь в крестах или голова в кустах?» И персонажи и действия вовсе не сопоставимые: «Дядю Федю или белого медведя?», «Канат вертеть или с неба лететь?» «В ложке утопился или на печке заблудился?», «С колокольни упал или повесился?» – хитро спрашивают играющие, а «матка», чья очередь выбрать игрока, старается догадаться, кто из них «в ложке», а кто «на печи», кто «утопился», а кто «заблудился»: желательно в партию отобрать наиболее сильных и ловких.
Считалки – короткие стишки, применяемые для определения ведущего или распределения ролей в игре – самый, пожалуй, распространенный жанр детского фольклора. Сказывание и слушание считалки доставляет детям огромное наслаждение. Далеко не каждый ребенок может быть хорошим «считалочннком»: он должен обладать цепкой памятью, чтоб знать возможно больше стихов, в какой-то степени артистизмом, непременно быть честным (ибо при счете вполне возможно слукавить).
В основе большинства считалок лежит счет, многие из них полностью состоят из бессмысленных слов и созвучий. Бессмысленность, «заумность» считалок объясняются тем, что перешли они из взрослого фольклора. В древности люди пользовались «тайным» счетом вследствие существовавших запретов считать: запрещалось, например, считать убитую дичь, куриные яйца, гусей во время перелета из-за опасения неудач в охоте и домашнем хозяйстве. Но взрослые забыли о загадочном счете, а дети продолжают до настоящего времени пользоваться им в считалках.
В монографии Г. С. Виноградова «Русский детский фольклор. Игровые прелюдии» предпринята классификация детского фольклора, в частности считалок, в основу которых положен словарный состав. Такая классификация, вполне обоснована, и до сих пор не было предложено ничего лучшего. Г. С. Виноградов отнес к считалкам-числовкам стихи, содержащие счетные слова (Раз, два, три, четыре, Мы стояли на квартире), «заумные» (искаженные) счетные слова (Первинчики-другинчики, Летели голубинчики) и эквиваленты числительных (Анзы, дванзы, три, калынзы – слово «калынзы» здесь является эквивалентом числительного «четыре»). К заумным Виноградов отнес считалки, целиком или частично состоящие из бессмысленных слов; к считалкам-заменкам – стихи, не содержащие ни заумных, ни счетных слов. Считалки, жеребьевки, песенки и приговоры, входящие в игры, и составляют игровой фольклор.
В особую группу обычно выделяют прозвища, дразнилки, всевозможные поддевки. Это группа сатирического фольклора. Прозвища обычно возникают как рифмованные прибавления к имени: «Федя – ме-дя; Алеха – Алексей. Прибавление к прозвищу новых стихов превращало его в дразнилку, имеющую цель обидеть: Федя – медя, Съел медведя! Алеха – Алексей, Полна пазуха мышей!
Произведения этой группы также имеют корни в фольклоре взрослых, которые давали друг другу клички, прозвища, высмеивая действительные и мнимые недостатки. Подчас жители городов и даже целых губерний обменивались колкостями, называя друг друга разными нелестными прозвищами. В детской среде прозвища и клички в какой-то степени смягчены, но подчас они довольно едки.
И в наше время можно видеть детей, самозабвенно выкрикивающих обращение к дождю, чтобы он перестал лить или лил «пуще», к «солныш-ку-колоколнышку», чтоб оно выглянуло, к радуге. Выкрикиваются они обычно нараспев хором. Каждый крестьянский ребенок прежде знал приговорки: обращения к улитке, мыши, маленьким жучкам, скрывающимся в цветках. Произносят их подчас и современные дети. Заклички и приговоры, обращенные к явлениям природы, животным, насекомым, растениям, а также обрядовые песни, которые сопровождали основные праздники земледельческого календаря, составляют детский календарный фольклор.
Когда-то эти произведения имели магическую функцию, произносились с целью вызвать желаемое действие со стороны явлений природы, животных, растений. Дети вполне разделяли заботы своих родителей и их надежды на хороший урожай, а с ним и достаток. Они верили, что смогут словом, песенкой заставить дождь поливать весь день на ячмень, овес, гречу и просо. Календарный фольклор давно ушел из детского быта. Но прежде он существовал в виде песен, приуроченных к определенным датам и соединенных с обрядами. Таковы поздравления-благожелания хозяевам в Новый год, сопровождавшиеся «посеванием» (разбрасыванием по полу) хлебных зерен. В случае вознаграждения хозяином певцов, ему пелась песня с выражением благодарности, скупому же хозяину пели песню-зложелание. Так же широко были распространены рождественские колядки, исполнявшиеся детьми при посещении домов односельчан.
В праздновании масленицы дети принимали самое активное участие и в обряде сжигания соломенной куклы, и пении песен под окнами чужих домов. Обряды и песни сопровождали приход весны (призывы жаворонков), первый выгон скота в егорьев день, наступление лета (похороны «Костромы») и многое другое. Когда-то в этих обрядах в равной степени участвовали и взрослые, и дети. Но уже в начале XX века многие обряды и обычаи уходят из быта взрослых к детям. Здесь они упрощались, подчас превращаясь в игру, а затем и вовсе исчезли.
В особую группу объединены произведения, близко примыкающие к игровому фольклору. Исследователи обычно называют его потешным, включая в него сечки, скороговорки, небылицы-перевертыши, иногда молчанки и голосянки.
Сечки – стишки, сопровождавшие удары по дереву каким-либо секущим предметом. На дереве остаются зарубки – сечки. В текстах сечек и содержится зашифрованный счет.
Молчанка – это стихотворный уговор – молчать. Но часто содержание ее настолько комическое, что уговор выдержать долго дети не могут, и вскоре кто-то из них обязательно, к немалому торжеству остальных, засмеется. Похожей игрой является голосянка, суть которой состоит в том, что дети, как правило мальчики, соревнуются, кто дольше протянет звук, не переводя дыхания.
Небылицы-перевертыши – песенки или стишки, в которых все поставлено «с ног на голову». В них летают поросята, заяц сидит на березе, а мухи съедают петуха. Такие картинки вызывают радостный детский смех и укрепляют у ребенка понимание подлинных, реальных связей вещей и явлений.
Таков основной состав детского фольклора.
В его собирании и осмыслении принимали участие энтузиасты нескольких поколений.
Собирание детского фольклора началось сравнительно поздно, и в первой половине XIX века публикуются лишь единичные тексты в сборниках И. П. Сахарова, А. В. Терещенко, работах Е. А. Авдеевой.
Новый этап в собирании и публикации детского фольклора начинается в 60-е годы XIX века. Он связан с общим подъемом национального самосознания. Вставшие перед обществом проблемы народного образования побудили педагогов, писателей и ученых обратиться к фольклору как к художественно-воспитательному материалу. В это время в детских журналах «Подснежник», «Звездочка», «Учитель» и других появляются произведения детского фольклора. На педагогическую науку плодотворное влияние оказывают прогрессивные идеи К. Д. Ушинского, который считал, что в основе педагогической системы должна быть заложена идея народности, и широко вводил в учебную литературу произведения народного творчества. Педагогика пробудила интерес к ребенку, к его поэтическому творчеству. Произведения детского фольклора публикуются на страницах губернских ведомостей, во многих популярных журналах, в сборниках и исследованиях А. Н. Афанасьева, Г. Н. Потанина, В. И. Даля и других ученых.
Значительным событием, оказавшим влияние на последующее собирание и публикацию детского фольклора, стал выход в свет книги П. А. Бессонова «Детский фольклор» (1868). В нее включены почти все жанры детского фольклора, от колыбельных песен до колядок. При каждой группе песен были даны пояснения, касающиеся характера их исполнения и смысла.
В 60-е годы XIX века детская устная поэзия заняла прочное место в собирании и исследованиях русских фольклористов. Первое подлинно научное издание детского фольклора было предпринято П. В. Шейном. В сборнике «Русские народные песни» (1870) он отводит детскому фольклору особый раздел и включает в него 122 текста. В конце века в сборнике «Великорус» он публикует уже около 300 записей.
Одновременно с П. В. Шейном и вслед за ним детский фольклор собирали и публиковали В. Ф. Кудрявцев, А. Ф. Можаровский, В. Н. Добровольский, И. Голышев, П. С. Ефименко, Н. А. Иваницкий, И. В. Нечаев. В 1887 году выходит в свет замечательный труд Е. А. Покровского «Детские игры, преимущественно русские».
Усилиями многих энтузиастов в дореволюционный период был собран огромный материал, однако сколько-нибудь значительных исследовательских работ не появилось. Изучение детского фольклора началось после Октябрьской революции и связано с именами Г. С. Виноградова и О. И. Капицы. С середины 20-х годов появляются работы Г. С. Виноградова, охватившие все стороны детского быта и почти все жанры детского фольклора: «Детский народный календарь», «Детская сатирическая лирика», «Детский фольклор и быт», «Народная педагогика», «Детский фольклор в школьном курсе словесности», «Русский детский фольклор. Игровые прелюдии», «Сечки», «Дiтяча казка» и другие.
Работы Г. С. Виноградова, каждая из которых – открытие какой-то области детского фольклора, до сих пор остаются лучшими в исследовательской литературе. По замыслу автора, все его труды должны были стать подготовительным материалом для обобщающего свода устной детской поэзии. Но исследователю удалось подготовить и издать лишь первую книгу «Русский детский фольклор», посвященную считалкам и жеребьевкам. Г. С. Виноградов не сумел осуществить задуманный им труд, и идея издания свода русского детского фольклора остается насущной и актуальной по сей день.
Большой вклад в организацию собирания, издания и популяризации детского фольклора внесла О. И. Капица.
К сожалению, в последующие десятилетия вплоть до 1950-х годов мало что было сделано в области детского фольклора. Лишь в 1957 году появилась работа В. П. Аникина «Русские народные поговорки, загадки и детский фольклор», привлекшая внимание фольклористов и давшая толчок к оживлению интереса к детскому словесному творчеству. В последующий период появляются исследовательские работы, среди которых выделяются монографии М. Н. Мельникова «Русский детский фольклор Сибири» (1970) и «Русский детский фольклор» (1987). Продолжается интенсивное накапливание в государственных и академических архивах материала. В круг интересов ученых включаются жанры детской прозы. Оживилась собирательская работа музыковедов: несколько котированных сборников детского фольклора издал в 70 – 80-х годах в Москве Г. М. Науменко.
В настоящем сборнике материал расположен в основном в соответствии с классификационной схемой, предложенной Г. С. Виноградовым, но в нее внесены коррективы. Сборник состоит из двух частей. В первую включен фольклор, созданный взрослыми для детей младшего возраста: колыбельные песни, пестушки, прибаутки, сказки. Однако часть текстов, обычно относимых фольклористами к прибауткам (Тень, тень, потетень; Тилибом, Загорелся кошкин дом), а также цепные песенки помещены в разделе детского фольклора «Песенки, стихи», поскольку архивные записи собирателей свидетельствуют, что эти произведения широко бытовали, а некоторые из лих бытуют и сейчас, в детской среде.
Во второй части сборника – «Детский фольклор» выделены разделы: «Игровой фольклор», «Детский календарь», «Сатирический фольклор», «Песенки, стишки», «Потешный фольклор». Составитель посчитал возможным не выделять раздел «Бытовой фольклор», поскольку весь детский фольклор неразрывно связан с бытом. Произведения, включенные Г. С. Виноградовым в группу бытового фольклора, распределены между двумя разделами: «Детский календарь» и «Песенки, стишки». В раздел «Потешный фольклор» вошли, кроме сечек, скороговорок, небылиц-перевертышей, – молчанки и голосянки.
Сборник объединил наиболее примечательные с художественной и познавательной точки зрения тексты основных жанров детского фольклора и описания обрядов и обычаев, связанных с их бытованием. Некоторые описания сокращены, пропуски отмечены отточиями. Источниками книги послужили как известные, так и малоизвестные издания, а также архивные записи.
Тексты переданы в соответствии с современными нормами орфографии и пунктуации, с некоторыми упрощениями диалектных особенностей: сняты проявления аканья, оканья, чоканья и яканья, но в нескольких текстах колыбельных песен сохранено цоканье, если оно «сквозное», то есть последовательно выдержано в тексте. Сняты окончания -ова, которые переданы как -ого, но в стяжениях «мово», «свово» написание через «в» сохраняется. Ударение ставится только когда оно отличается от общепринятого.
В комментариях к текстам указан источник, время и место записи, если об этом есть сведения в источнике. Административное название места записи сохраняется таким, каким дано в источнике.
А. Н. МАРТЫНОВА
ФОЛЬКЛОР ДЛЯ ДЕТЕЙ
КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ
СПИ ЗДОРОВО, ВСТАВАЙ ВЕСЕЛО!
1
Спи-ко, Таня, здорово,
Вставай весело.
Спи камешком,
Вставай перышком.
2
Спи-ко, голубочек,
Милый соколочек.
Спи-ко, Арся, по дням,
Ты расти по часам,
Спи по утренним зорям,
Спи по черным по ночам,
Баю-баю-баю-бай,
Крошка милый, не вставай.
3
Спи-поспи по ночам,
Да расти по часам,
Вырастешь большой,
Станешь в Питер ходить,
Сребро-золото носить.
4
Спи, усни, Больше вырасти.
Спи по ночам
Да расти по часам.
Спи до поры,
Как буде пора,
Да разбудим тебя.
5
Спи по ноцам,
Расти по цасам,
Поскорей вырастай,
Будешь бегать и ходить,
Будешь рыбоцку ловить.
6
Баю-баю-баю-бай,
Ты, малютка, засыпай,
Уж и спи-кося, малютоцка,
Без байканья,
Уж и спи-кося, малютоцка,
Без люльканья.
Ох и спи-ко по ноцам,
Да вставай-ко по зарям,
Да расти-ко по цасам,
По цасам-то по цасам,
Да по минутоцкам,
Да по минутоцкам,
Да по секундоцкам.
А повырастешь побольше, (2)
В лес по ягодки пойдешь, (2)
Да никому ты не даешь.
7
Баю-баю, дитя спать,
Бай, рожёного соснуть.
А и спи же камешком,
Вставай, дитя, перышком.
Да бай, спи по ночам.
Да бай, расти по часам.
Да бай, вырастешь большой
Да будешь в серебре ходить,
В чистом золоте гулять.
8
Бай-бай-бай-бай!
Да баю Танюшку, бай-бай.
Что ты, Танюшка, не спишь,
Только плачешь да глядишь.
Бай-бай-бай,
Да, Таня, рано вставай.
Таня, ноченька коротка,
Тебе спать – легка работка.
Спи-ко, Таня, по ночам,
Расти кудри по часам,
Чтобы русые кудерышки
По плечикам вились.
Спи-ко, малое дитя,
Нарисую я тебя
На бумажку, на портрет,
Да лучше Тани нашей нет.
СОН ДА ДРЕМА, НАВАЛИСЬ НА ГЛАЗА!
9
Ходит сон по сеням,
А дрема по терему,
Ищет Валю в пологу,
На гибком качелю.
Сон говорит:
«Надо Валю усыпить».
А дрема говорит:
«Надо Валю удремить».
Сон да дрема,
Накатитесь на глаза!
10
Ходит сон по лавочке
В красненькой рубашечке.
Уж ты, сон-дрема,
Поди к сыну в голова!
11
Сон да дрема
Навались на тебя!
Сон ходит по лавке,
Дрема по другой.
Сон в беленькой рубашке,
А дрема – в голубой.
Где Тасичку найдут,
Там и спать укладут.
12
Баю-баю,
Да Михаила усыплю.
Да, Михаила, спи.
Сон да дрема
Навались на глаза,
Накатись на плечо,
На Михалкино.
Сон говорит:
«Я повысыпаю».
А дрема говорит:
«Я повыдремлю».
13
Сон да дрема,
Пойди Ване в голова!
Уж как сон идет по лавочке,
Дрема-то по другой,
Уж как сон-то дрему
И расспрашивает:
«Где мы Ванечку найдем,
Там и спать укладем».
Вот сон Ванечку нашел
Под холщовым положком.
Они Ванечку нашли,
Спать уклали и ушли.
14
Сон идет по лавке,
Дрема по избе:
Ищут качели во высоком терему –
В шитом браном пологу.
Кольца, пробойца серебряные,
Круг золотой, вожжицы бархатные.
15
Серые коты
Из заморья шли,
Тебе сну нанесли,
Много возрасту.
Сон со дремой
Порассорились.
Сон йде по терему,
А дрема по болоту,
Сон говорит:
«Я усыплю да усыплю».
А дрема говорит:
«Я удремлю и удремлю».
Спи-поспи –
А потеряли деньки,
А не пряли простыньки,
Не мотали мотки,
Не ткались поставки,
Спи, высыпайся,
Ума набирайся.
16
Баю-баюшки-баю,
Да уж Колюшку, люлю,
Ходит сон по окон,
Ходит дрема возле дома.
Как у Коли колыбель
Во высоком терему,
Во высоком терему,
Да на тонком очепу.
Кольца, пробойца
Серебряные,
Положочек золотой камки,
В изголовьях – куны,
А в ногах – соболи.
Соболи убают,
Куны усыпят.
17
Уж ты, дремушка-дрема,
Приди к (имя ребенка) в голова!
Дремушка-дрема
По проулочку брела.
18
Баю-баюшки-баю,
Спи, как у бога в раю!
Сон идет по лавоцке,
Дрема по луцкам,
По веревоцкам.
Ты иди-кося, дрема,
Прямо Ване на глаза.
19
Уж ты, дремушка-дрема,
Зайди к Семену на двор.
Семенова жена
Платчишечко дала.
«Ну, спасибо тебе, Марьюшка!» –
«На здоровье тебе, дремушка!»
Шла наша дрема,
Вдоль по улице прошла;
Зашла наша дрема
К Ивану на двор.
Как Иванова жена
Ничего не дала.
«Ну, спасибо тебе, дремушка!» –
«На здоровье тебе, Авдотьюшка!»
Шла наша дрема,
Вдоль по улице прошла,
Зашла наша дрема К Алексею на двор.
Алексеева жена,
Она богатая была,
Она платьице дала.
«Ну, спасибо тебе, Аннушка!» –
«На здоровье тебе, дремушка!»
20
Сон шел по нитке,
Дрема по паутинке,
Нитка урвалась,
Паутинка прорвалася.
Сон да дрема
Пали Ване на глаза.
Спи, Ваня, покрепче,
Покрепче спи,
Других не буди.
21
Ходит сон
Близ окон:
«Все ли спят?»
Бродит дрема
Возле дома
И глядит:
«Все ли спят,
Все ли спят из ребят?»
22
Бай да люлю,
Володю спать укладу.
Кошки, котята
По очепу бежат,
Володе сна тащат.
Сон да дрема –
Володе в глаза!
Сон ходит по сеням,
Дрема ходит по новым.
Сон говорит,
Володе спать велит.
Сон в сапогах,
Дрема в катанках.
Сон говорит:
«Володю укладу».
Дрема говорит: «Ему спать велю».
23
Люли-полюли,
Не выточи пулю!
Сережа выточит пулюшку
Его осудят добры люди.
Бай-бай-бай-бай,
Аи да серые коты,
Принесите дремоты.
Баю, дитятко милое,
Принесет мамка другое.
Не неси-ка, мати, много,
И с Сережей дела много.
Спи, Сережа, милый мой,
Спи, хороший, дорогой.
Купим новые валенки Бегать по завалинке.
24
Идет дремота,
Расшибает ворота.
25
Спи-ка, Валюшка, поспи,
Сладкий сон к себе мани,
И без люльки, без рожка,
Без парного молочка.
26
Баюшки-баю-баю,
Зою в люленьку кладу.
Уж ты, Зоенька, усни,
Крепкий сон тебя возьми.
27
Серые коты
По заморью шли.
Они сну много несли:
Полтора пестеря
Прямо Ване на глаза.
28
Сон да дрема
Приди к (имя ребенка) в голова!
Сон ходит по сеням,
Дрема-то по новым.
Сон дрему спрашивает,
А дрема сказывает:
«Где (имя ребенка) спит,
Колыбелька где висит?» –
«Во высоком терему,
Под красным окном,
За шитым, браным положком,
За хрустальным стеклом;
Кольца серебряные,
Пробойцы золоченые,
Подцепочки шелковые,
Одеяльце мишуренькое!»
Спи, усни, угомон тебя возьми!
29
Спи по ночам,
Расти по часам.
Вырастешь велик,
Будешь в золоте ходить,
В серебре почивать!
29
Баюшки-баю,
Спи, дитя, усни.
Я. тебе песенку спою,
Баюшки-баю,
Сон да дрема,
Накатись на глаза.
Сон ходит по сеням,
Дрема по терему –
Ищут колыбель.
У него ли колыбель
Во высоком терему,
На жидком очепу,
Кольцы, пробойцы серебряные,
Вся колыбель позолоченная,
Положки золотой камки,
В головах куни,
В ногах соболи,
Одеялышка черна бобра.
Баюшки-баю,
Сладкий сон себе возьми.
30
Сон ходит по сеням,
Дрема по новым.
Сон у дремы все выспрашивает:
«Где найти нам люлечку Ванюшкину?»
Где ее найдем,
Тут и спать укладем.
Нянюшки и мамушки,
Качайте дитя!
Сенные девушки,
Люлюкайте!
«Спи, мое дитя,
Да спи милое (дорогое)!
Вырастешь велик,
Будешь в золоте ходить,(2)
Чисто серебро носить.
30
Нянюшкам, мамушкам
Пригоршни жемчугу дарить,
Сенным-то девушкам Более того».
31
Баюшки-баю,
Баю милую дитю;
Сон ходит по сеням,
Дрема по новым.
Сон дрему спрашивает:
«Где бы мне Сашенькину
Колыбельку найти,
Да и спать летчи (лечь)?»
А Сашенькина колыбель
В высоком терему,
В шитом-браном пологу.
Кольчики, пробойчики
Серебряные,
Позолоченные.
Нянюшки, мамушки,
Качайте дитю.
Сенные девушки,
Баюкайте его.
Баюшки-баю,
Баю милую дитю.
Вырастешь большой,
Будешь в золоте ходить,
Чисто серебро носить.
Нянюшкам, мамушкам
Обносочки дарить,
Сенным девушкам
По платьицу.
Старым старухам
Подзатыльнички.
Баюшки-баю,
Баю милую дитю.
УГОМОН ТЕБЯ ВОЗЬМИ!
32
Бай-бай, спи-усни,
Да угомон тебя возьми!
33
Бай-бай-бай!
Ну, баю-баю-баю!
Баю Ванюшку моего!
Уж ты, Ванюшка, спи,
Угомон тебя возьми
С Угомоновною,
С красной девицею.
И ты спи по ночам,
Ты расти по часам.
А как вырастешь велик,
Стану в золоте водить,
Станешь серебро носить,
А нянюшкам, мамушкам
Обносочки дарить,
А сенным девушкам –
Новые пошить,
Моему Ванюшке носить.
34
Бай мальчика
Да бай беленького,
Да бай Панюшку.
Да сладкий сон себе возьми.
Да угомон дорогой,
Да Богородица с тобой!
Угомонься-ка
Да не беспокойся-ка,
Глазки закрывай,
До утра не открывай.
35
Баю-баюшки-баю,
Баю Тонечку мою.
Буду я качать,
Буду Тоню величать.
Моя Тонюшка уснет,
Да угомон ее возьмет.
Баю-баиньки-баю
Раскрасавицу мою.
36
Бай-побай
Да ржаной каравай.
Спи, дитя мило,
Нам не надобно ино:
С тобой горя много.
Спи да расти
И упокой держи,
Спи-тко по ночкам
И расти по часочкам.
Да по утренничкам,
Да по середочным денькам.
37
А люлю, люлю,
Упокой тебя возьми,
Упокой дорогой,
Глазки ангельски закрой.
38
Ох ты, ангел мой, спи,
Успокой тебя возьми,
Успокойся, ангел мой,
Богородица с тобой,
Никола милостивой.
Тебя вырастила,
На ноги поставила,
Тебя жить заставила.
ПОДИ, БУКА, НА САРАЙ!
39
Бай-бай-бай,
Поди, бука, на сарай,
Поди, бука, на сарай,
Коням сена надавай.
Кони сена не едят,
Все на букушку глядят.
40
Баю-бай, баю-бай,
Поди, бука, на сарай,
Коням сена надавай.
Кони сена не едят,
На Катюшу все глядят,
На Катюшу глядят,
Все кусочка хотят.
41
Бай-бай-бай,
Поди, бука, под сарай,
Саше спать не мешай!
Уж ты, Сашенька, усни,
Угомон тебя возьми.
42
О баю-баю-баю,
Спать укладываю.
Поди, бука, под сарай,
У нас Ване не мешай,
У нас Ваня спит, спит,
Под сараем горностай.
Горностайка убьем,
Ване шубоньку сошьем.
43
Баю-баю, не ругаю,
Люлю, не браню.
Бай-бай, поди, бука, под сарай,
Под сараем кирпичи,
Буке некуда легчи.
44
Бай да варай,
Поди, бука, на сарай.
На сарае тукачи,
Буке некуда идти.
Спи-ко, Нина, непробудно,
Докуль маменька не будит.
Станет маменька будить,
На работку гонить,
На гумешко молотить,
В чисто поле дров рубить.
45
Баю-баюшки-бай-бай!
Поди, бука, под сарай,
Моего Ваню не пугай!
Я за веником схожу,
Тебя, бука, прогоню.
Поди, бука, куда хошь,
Моего Ваню не тревожь.
46
Баиньки-бай,
Пойди, бука, под сарай,
Под сараем-то волчок,
Схватит Нину за бочок.
47
Люльки, люльки,
Налетели гульки,
Байки, байки,
Набежали бальки,
Станут гульки ворковать,
Станет Саша засыпать.
Саша-перышко,
Не летай в озерышко,
Ты улетишь высоко,
Упадешь глубоко.
Уж ты на землю падешь –
Тебя мышка съест,
Уж ты на воду падешь –
Тебя рыбка заклюет.
Баю-бай, засыпай,
Бука, Любу не пугай,
Бай-бай-бай-бай,
Поди, бука, на сарай,
Поди, бука, на сарай,
Коням сена надавай.
Кони сена не едят,
У мня на Коленьку глядят.
КУПИМ СЫНУ ВАЛЕНКИ
48
Баиньки-баиньки,
Купим Оле валенки,
Купим Оле валенки
Не больши, не маленьки
Ходить по завалинке.
Будет Оленька ходить,
Будет валенки носить.
49
Баю-баю-баиньки,
Куплю Тане валенки,
Не большие, маленьки.
Будет Таня надевать,
Будет с детками играть.
50
Баю-баю-баиньки,
Купим Нюше валенки,
Не велики, в самый раз
Это, Нюшенька, для вас.
Будет Нюшенька носить
Да Ивановна форсить.
51
А баиньки, баиньки,
Купим Коле валенки,
А на лето сапожки,
Наденем на ножки,
Пустим по дорожке.
Мы наденем валенки
И поедем к бабеньке.
52
А баюшки-баиньки,
Купим Вите валенки,
А на лето ботики,
Отдадим в работники.
53
А баюшки-баиньки,
Купим Вите валенки,
А на лето сапожки,
Пустим Витю в пастушки.
54
Баю-баю-баюшки,
Купим красны сапожки
Аннушке на ножки,
Будет Аннушка ходить,
Новы валенки носить.
МЫ АРСЕНЬКУ НЕ ДАДИМ!
55
Баю-бай, баю-бай,
К нам приехал Мамай,
К нам приехал Мамай,
Просит: «Арсеньку отдай».
Мы Арсеньку не дадим –
Пригодится нам самим.
56
О бай-бай, о бай-бай,
Идет дедко Бадай.
Уж как дедко Бадай
Кричит: «Ваню подай!»
Я Бадаю на ответ:
«Мово Вани дома нет».
57
Ой бай-бай-бай-бай,
Баюшица бай-бай-бай.
Придет дедушка Харыбай,
Скажет: «Лену мне давай».
А ему на ответ:
«У нас Лены дома нет». –
«А куда она ушла?» –
«На гору кататься.
На гору кататься,
По снежку валяться».
58
Бай-бай-бай,
Иди, старик, под сарай,
Под сараем ты ночуй,
Мово Колю не целуй.