|
СЛОВО ОБ АВТОРЕ
Автор публикуемой статьи - профессор Университета Аляски в Фэрбенксе
Ричард А. Пирс, ведущий американский специалист по истории Русской
Америки, посвятивший ее изучению более 30 лет. Начиная с 1972 г. в
своем небольшом издательстве в канадском городе Кингстон Р. Пирс
опубликовал 35 работ, включая известные труды П. А. Тихменева, В. Н.
Берха, Ф. П. Врангеля, Г. И. Давыдова, Г. И. Шелихова, И. Е.
Вениаминова, М. Д. Тебенькова и другие. Среди изданных работ следует
отметить и переводы книг советских историков - А. И. Алексеева, Р.
В. Макаровой и С. Г. Федоровой. Если первоначально Пирс публиковал
переводы уже изданных ранее работ, то в дальнейшем, начиная с 1980-х
гг., в его издательстве все чаще стали печататься неизвестные ранее
источники, в частности публикация Д. X. Миллера об Аляскинском
договоре 1867 г., дневники Я. Нецветова, донесения главного
правителя Русской Америки за 1818 г.
Трудно переоценить и огромный личный вклад Р. А. Пирса в изучение
биографий русских участников открытия и колонизации северо-запада
Америки. В 1971-1973 гг. на страницах «Аляска Джорнэл» им
опубликованы биографии всех главных правителей Русской Америки после
А. А. Баранова (начиная с А. А. Гегемейстера и кончая Д. П.
Максутовым). В дальнейшем эти биографии вышли отдельным изданием*.
Наконец, в 1990 г. был опубликован главный труд Пирса -
биографический словарь Русской Америки**. Хотя в словаре есть,
конечно, некоторые пробелы (особенно это касается церковных
деятелей), встречаются отдельные неточности, отсутствуют ссылки на
источники, что затрудняет проверку фактических данных, в целом это
выдающийся пионерный труд, который, несомненно, заслуживает перевода
на русский язык. Я не сомневаюсь, что словарь должен стать
настольной книгой каждого, кто интересуется историей Русской
Америки, и все мы испытываем признательность его создателю, который
сумел собрать и обработать колоссальный документальный материал.
Учитывая все эти обстоятельства, публикуемая ниже статья не может не
привлечь внимания читателей. В ее основе лежит доклад профессора
Пирса на международной конференции историков-американистов в Москве
(1991 г.).
Быть может, специалисты не во всем согласятся с автором. Некоторые
недостатки и пробелы в изучении истории Русской Америки, о которых
упоминает профессор Пирс, уже стали предметом исследования и были
частично ликвидированы. Это относится, например, ко всему комплексу
вопросов, связанных с продажей Аляски, которые получили детальное
освещение в моей монографии «Русско-американские отношения и продажа
Аляски. 1834-1867» (М.: Наука, 1990). Тем не менее, напоминание Р.
А. Пирсом о распространенных в литературе ошибочных и тенденциозных
представлениях о Русской Америке и особенно его соображения о
направлениях дальнейшего изучения ее истории заслуживают самого
пристального внимания. Не могу не присоединиться к заключению
профессора Пирса о том, что углубленное исследование Русской Америки
должно стать «общей целью» ученых как в нашей стране, так и в
Северной Америке.
* Pierce R. A. Builders of Alaska: The Russian Governors, 1818-1867;
Kingston, 1986.
** Pierce R. A. Russian America: A Biographical Dictionary.
Kingston-Fairbanks, 1990, XXII+570 pp.
Академик Николай БОЛХОВИТИНОВ
Ранняя история Северной Америки представляет собой в основном
историю колониальных империй Испании, Франции, Англии и России.
Каждая из них оставила свои следы, но сегодня широко известны и
изучаются только первые три. 120-летнюю историю четвертой - Русской
Америки - или совсем забывают, или представляют в виде ложных мифов
и заблуждений. Так, распространены представления о русских в
Северной Америке как о неопытных мореплавателях и неудачливых
колонизаторах, закрепостивших и поработивших алеутов.
В СССР историки и популяризаторы долгие годы были вынуждены
следовать меняющимся политическим и пропагандистским установкам и
устраивать суд над действиями своих предков. Игнорируя политические
и экономические отношения, этот «суд потомков» вплоть до 30-х годов
осуждал Российско-Американскую компанию как капиталистическую,
эксплуататорскую организацию, а с 40-х годов стал восхвалять ее как
выражение народной инициативы и соответственно винить царский режим
за недостаточное внимание его к Русской Америке, за то, что он
оказался не в состоянии расширить и утвердить ее и, наконец, за ее
продажу.
Совсем нетрудно показать, что Русская Америка заслуживает лучшей
исторической оценки. Сотни русских географических названий
сохраняются на карте Аляски, и достаточно только посмотреть на карты
Г. А. Сарычева, И. Ф. Васильева, М. Д. Тебенькова, А. Ф. Кашеварова
и других, чтобы увидеть, что извилистая береговая линия Аляски была
хорошо известна русским мореплавателям. Русские карты Аляски после
1867 года стали основой для американских. Можно видеть также, как
много коренных жителей Аляски и сегодня носят русские фамилии, чтут
свое происхождение от русских предков и сохраняют верность Русской
Православной церкви - единственному оставшемуся с периода,
предшествовавшего 1867 году, общественному институту. Лучшее, что
может быть сказано в защиту колониального правления, - это то, что
оно познакомило местное население с современным миром. И в
выполнении этой функции российский колониальный режим был во многих
отношениях мягче, чем другие колониальные режимы в Новом Свете или
где-либо.
Знания о Русской Америке до сегодняшнего дня имеют практическую
ценность. Они существенны в пограничных вопросах, проблемах охоты на
тюленей в открытом море, в вопросах гражданства, правового
регулирования охоты и рыболовства коренных жителей Аляски. В 1960-х
годах членство в объединениях коренных жителей потребовало решения
вопросов, кто коренной, а кто нет. И они были решены с помощью
записей православной церкви. Современные этнографы и этноисторики
считают корабельные журналы и документы русского периода бесценной
исторической информацией, касающейся культуры коренного населения
Аляски времен первых контактов с европейцами.
Несмотря на это, русский период истории Аляски остается
малоизученным. Историография этого периода находится еще в стадии,
давно пройденной историками других колониальных режимов Северной
Америки; в результате имеется заметный недостаток в составлении
библиографических, биографических, хронологических материалов,
путеводителей по архивным коллекциям и прочего научного
инструментария. Только когда он будет достаточно разработан,
появится возможность исправить ошибки и упущения прошлого и
выполнить работу лучше.
Примером необходимости внимательного пересмотра уже казалось бы
«закрытых» тем служит история жизни Г. И. Шелихова - «Колумба
русского». Он был основателем первого постоянного поселения на
северо-западе Америки и организатором торговой компании,
предшественницы Российско-Американской компании, которой было
предопределено управлять российскими владениями в Северной Америке с
1799 по 1867 год.
История жизни Шелихова излагалась много раз. Его собственная книга
«Российского купца Григория Шелихова странствования с 1783 по 1787
год из Охотска по Восточному океану к Американским берегам...» (СПб,
1791) была неоднократно издана, включая переводы на немецкий и
английский, и его мечты об империи вдохновляли читателей.
Однако историки пересказывали шелиховское жизнеописание
некритически, оставляя его наполненным ошибками, заблуждениями и
недоразумениями. Так, проект постоянного поселения не принадлежал
Шелихову, а был заимствован у другого купца, Петра Кутушихина.
Приписываемые Шелихову спокойные и мягкие взаимоотношения с жителями
Кадьяка и бухты Кенай (залив Кука) на самом деле были грубыми и
репрессивными. Он эксплуатировал своих промышленников, крайне
завысил данные о численности населения в регионах, которые он привел
в российское подданство, преувеличил собственные заслуги в
сельскохозяйственном освоении и создании школ. Его запрос о присылке
миссионеров для крещения туземцев диктовался не столько бескорыстной
набожностью, сколько желанием достичь расположения Екатерины II и
получить большой заем. Что касается его книги, первоначального
издания 1791 года, то ее текст представляет собой его доклад
сибирскому начальству, слегка переработанный. Чтобы увеличить объем,
в последующих изданиях Шелихов дополнил описание путешествия
исследованиями, выполненными его служащими Д. И. Бочаровым и Г. Г.
Измайловым, описаниями Алеутских островов, сделанными одним из его
неизвестных предшественников, которые неосторожные читатели иногда
приписывают Шелихову.
Эти и другие факты не умаляют действительных заслуг Шелихова; они
лишь перемещают из области вымысла в реальную действительность. Он
не был первооткрывателем, Колумбом 18 столетия, но был строителем
империи, русским Кортесом...
Исключительно пытливый и предприимчивый, он был в то же время
достаточно неразборчивым в средствах. Короче говоря, это был человек
с хорошими и плохими качествами, и, если мы хотим иметь дело с
реальностью, а не с мифом, он должен таким и изображаться.
Имеются сомнительные заключения и по многим другим аспектам Русской
Америки. В 50-х годах ряд советских ученых принял некритически
восторженное, но необоснованное утверждение, что остатки строений,
обнаруженные на полуострове Кенай геодезической партией,
представляют жилища выходцев из Новгорода 16 века. Советские ученые,
признавшие находку, несмотря на скудность деталей газетных
сообщений, предпочитали верить, что эти поселения были поселениями
пропавших без вести, но выживших участников похода Семена Дежнева,
обогнувшего в 1648 году Чукотку. Действительно, тогда пропало
несколько судов, и одно или несколько из них вполне могли достигнуть
американского берега Берингова пролива. Более того, среди чукчей
ходили слухи о русском поселении в 1780-х годах. Однако, взглянув на
карту, можно видеть, что крайне маловероятно, чтобы какая-то из
пропавших групп дежневцев достигла такого отдаленного к югу места,
как Кенайский полуостров. Поэтому интригующая история с остатками
древних жилищ, очевидно, остается недосказанной.
Странный слух циркулировал также в Советском Союзе в конце 1950-х
годов: будто бы Аляска не была продана Соединенным Штатам в 1867
году, а только сдана в аренду и что срок ее истекает*. Хотя передача
территории была исторически обусловлена, в советской исторической
литературе она трактовалась как упущение, что привело к путанице в
общественном сознании.
Разрушение первого русского поселения на Ситке индейцами-тлинкитами
в 1802 году стало серьезным препятствием для русской активности на
Тихоокеанском побережье Северной Америки до его восстановления двумя
годами позже. Сделанные тогда и позже предположения, что американцы
каким-то образом подстрекали или даже принимали участие в нападении,
не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты имеющимися материалами.
Присутствие среди тлинкитов нескольких дезертиров с американских
торговых судов не может служить подтверждением связи американцев со
страшными событиями. Вопрос остается открытым и сомнительным, пока
не будет получена новая информация, возможно, из материалов, которые
еще будут обнаружены в российских архивах.
Замена А. А. Баранова в 1818 году, после 28-летней службы в Русской
Америке, часто трактуется как бездушное увольнение, которое положило
конец золотому веку русского присутствия в Северной Америке и лишило
его будущих достижений. Здесь факты присутствуют, но игнорируются.
Баранов был замечательным человеком, который ограниченными
средствами и преодолевая огромные трудности создал прочное и
обширное колониальное предприятие. Однако он не мог служить вечно;
ему было тогда 72 года, он устал от жизненных лишений и начал
отступать от аккуратного исполнения обязанностей. Его ссора с
лейтенантом М. П. Лазаревым и неудачная и дорогостоящая гавайская
авантюра сделали необходимой его замену.
Историки и писатели-популяризаторы критиковали
Российско-Американскую компанию за то, что она мало привлекала
поселенцев. На первый взгляд, это справедливо. В 1867 году в
колониях было немногим более 600 русских, около 2000 креолов (людей
со смешанной кровью русских и коренных жителей) и, возможно, до
25000 индейцев. Это было очень небольшое число для такого огромного
региона, что подводит к выводу о том, что увеличение русских
поселенцев могло бы усилить колонии созданием сельского хозяйства,
торговли и промышленности. Однако этот вывод оказывается
несостоятельным перед лицом реальностей географии, политики и
экономики. Как все субарктические и арктические регионы Евразии и
Северной Америки, Аляска малопригодна для сельского хозяйства. Даже
сейчас значительная часть продуктов питания для снабжения населения
доставляется сюда морским и воздушным транспортом из Сиэтла и
Сан-Франциско. Что касается вопросов, имелись ли массы потенциальных
поселенцев, то их было меньше, чем могло быть использовано, так как
при крепостном праве русские крестьяне были прикреплены к земле.
Возможности для торговли и промышленности были одинаково
ограниченными. К 1860-м годам морской бобер был близок к
истреблению, и упадок китайского рынка лишал Российско-Американскую
компанию ее важнейшего покупателя. Рынки для леса и рыбы Аляски
вообще отсутствовали. Важнейшими продуктами, на которые могла
полагаться компания, были меха морского котика, добываемые на
островах Прибылова, и продажа льда Аляски в Сан-Франциско.
А минеральные ресурсы? Компанию обвиняют в том, что она ничего не
делала, чтобы найти золото, и скрывала новости о потоках
золотоискателей, например, о потоке, наводнившем Калифорнию в 1849
году. Тем самым игнорируется факт, что в 1849 году
Российско-Американская компания послала геолога Петра Дорошина в
Калифорнию изучать технологию золотодобычи в россыпях, и он же затем
искал золото на Кенайском полуострове, в районе пролива Принца
Вильяма и на полуострове Аляска. Им были обнаружены следы желтого
металла, но в нерентабельных для добычи количествах, поэтому его
переключили на поиск угольных месторождений. После продажи Аляски
прошло почти тридцать лет, прежде чем были найдены залежи золота. О
существовании меди было известно, но она также не была найдена в
больших количествах (медные копи разрабатывались спустя несколько
лет после продажи Аляски). Компания развивала добычу угля на
Кенайском полуострове, но качество его было невысокое, поэтому после
значительных усилий и затрат этот проект был заброшен. Экономические
реалии 1860-х годов убеждают критиков, что Русская Америка не
возвращала средств, затраченных на нее, и перспективы высокой
доходности не просматривались.
В равной степени нужно учитывать и то убеждение, сложившееся в
1860-х годах, что в случае конфликта России с Британией и Францией
она не сможет защитить эту территорию от захвата. Защита региона от
даже малозначительного вторжения грозила превратиться в настоящий
кошмар, и была почти немыслима с финансовой точки зрения. Сегодня
очевидно, что Россия того времени была слишком растянута; страна не
нуждалась более в арктических и субарктических территориях, особенно
за морем. Более срочными были интересы на Кавказе, в Средней Азии и
Сибири. Вновь приобретенная долина Амура выглядела особо
привлекательной заменой Русской Америки. Известно, что целые
поколения прожили, прежде чем были предприняты попытки к ускорению
расселения и развития Сибири. Это показывает, что если бы Аляска
была сохранена, то в своем развитии она, возможно, смогла бы
пережить даже длительный период застоя.
Коротко говоря, «потерю» Русской Америки не стоит рассматривать как
удар по национальной гордости и благополучию, она может быть понята
скорее как результат глубокого и дальновидного решения, принятого
императором Александром II и его советниками по экономическим и
стратегическим соображениям, которое сегодня может выглядеть как
пример потери прав и влияний, ставшей уделом всех других
колониальных империй в нынешнем столетии.
Вопросы, поднятые здесь, выбраны, чтобы показать необходимость
продолжения и углубления исследований многих аспектов Русской
Америки. Эти исследования должны придерживаться определенных
принципов.
Во-первых, требуется более объективное распределение усилий. Эре
Баранова уделялось намного больше внимания историков и
писателей-популяризаторов, чем последовавшей за ней половине
столетия. Однако в этот период Русская Америка достигла пика своего
административного, экономического, социального и культурного
развития и поэтому своей полуправительственной формы, имела ряд
значительных и талантливых личностей отнюдь не пропорционально
своему малому населению и намного больше, чем более крупное, но
строго коммерческое предприятие - Компания Гудзонова залива.
Во-вторых, следует расширить охват источников. Например, такие
важные архивные коллекции, как «Переписка правителей Русской
Америки» или «Аляскинская церковная коллекция», до сих пор слабо
включены в научный обзор.
Для североамериканских ученых много пробелов в источниках возникает
из-за трудности изучения материалов в связи с их отдаленным
нахождением, их редкостью, языковым барьером.
Редкость документов и языковой барьер могут преодолеваться
публикациями репринтных изданий, переводов и расшифровок рукописных
материалов. Ценные коллекции документов составлены и опубликованы в
России А. И. Андреевым, А. В. Ефимовым, А. И. Алексеевым, Н. Н.
Болховитиновым и другими учеными; много еще предстоит сделать.
Большая часть энциклопедических «Записок об Америке» К. Т.
Хлебникова, составленных в 1820-х годах, была наконец расшифрована и
опубликована с обширными примечаниями и комментариями Р. Г.
Ляпуновой и С. Г. Федоровой в 1979 и 1985 годах. Переводы некоторых
из этих существенных работ изданы в США издательством «Лаимистон
Пресс», Орегонским историческим обществом и библиотекой Университета
Аляски (Фэрбенкс).
Указатель переписки правителей Русской Америки готовится в
Фэрбенксе.
В-третьих, требуется улучшение обмена информацией и материалами и
расширение персональных контактов между исследователями Русской
Америки в России и Северной Америке. Улучшение политического климата
содействует этому, но расширение обмена учеными, объединение
издательских планов, более свободный доступ к архивам будут еще
более стимулировать исследования.
В-четвертых, такие выставки, как великолепная выставка
Смитсоновского института «Перекрестки культуры» и уникальная
выставка «Русская Америка» Вашингтонского государственного
исторического общества и музея Анкориджа, организованная совместно с
российскими музеями, делают много для роста общественного интереса.
Последнее очень существенно, потому что в конце концов просвещение
народа - важнейшая цель всех исторических исследований. «Кто это
будет читать?» - вот вопрос, который задают все ученые в отношении
своих трудов. Если исторические монографии имеют мало читателей,
требуется направить усилия на расширение читательской аудитории при
помощи исторических романов, специальных книг и статей для детей.
Даже русская рок-опера «Юнона и Авось» может вызвать интерес к
данной теме истории.
Эти направления исследований связаны, однако, лишь с предварительной
фазой изучения данного уникального региона и периода. В дальнейшем
потребуется перейти к более сложным задачам. Так, необходимо более
глубокое изучение культуры коренного населения ко времени первых
контактов с европейцами, степени принятия коренными жителями
европейской культуры. Сравнительное изучение языков и культур
народов по обе стороны Берингова пролива может пролить новый свет на
происхождение современного коренного населения. Археологические
раскопки в местах русских поселений дадут новую информацию о
материальной культуре российского населения Русской Америки,
являющейся малоизученной. Филология, фольклор и другие средства
этноистории помогут установить ранние передвижения местного
населения. Датирование археологических находок будет уточнено
радиоактивным методом и дендрохронологией. Вычислительная техника
поможет дополнить данные о происхождении, составе и передвижениях
населения. Фармацевтика и история медицины увеличат знания обычаев и
расширят сведения, касающиеся Аляски, которые могут быть применены в
изучении примыкающих регионов.
Можно ожидать, что будет глубже изучаться история освоения, история
православной церкви на Аляске и история креольского населения.
Изучение образования, наук, медицины и хозяйственных методов
Российско-Американской компании также необходимо. Требуется
расширить сведения о проблемах снабжения, деятельности и
персональном составе компанейской агентуры в Сибири и Европейской
России и о Главном правлении в С. -Петербурге.
Старательно собранные и правильно использованные, наши знания об
этих и других темах дадут возможность российским и
североамериканским ученым изучить более полно эту полузабытую
историческую эпоху, жизнь людей и на этой основе, нужно надеяться,
достигнуть лучшего понимания нашего собственного времени. Это должно
быть общей целью ученых как в России, так и в Северной Америке.
* Эти слухи кульминировали в 1966 году. «Арендный договор» якобы был
заключен на 99 лет. Прим. ред. |