НА ЮЖНЫХ РУБЕЖАХ РУССКОЙ АМЕРИКИ
В 1810 году усмотрел почтенный Баранов, что бобровый промысел ежегодно уменьшается, а по сему и обратился он к берегам Калифорнии, где, как ему известно было, бобров (каланов) довольно. Помощник Баранова, Иван Кусков, плававший два года к Калифорнии, предложил завести там колонию, и с общего согласия с начальником своим, водворился в 1812 году в месте, лежащем на широте 38 градусов и 33 минуты. Новое селение сие названо было Росс, и расположено при речке Славянка.
Хронологическая история открытия Алеутских островов, или Подвиги Российского Купечества. Санкт-Петербург, 1823 год
БЛАГОСЛОВЕННАЯ СТРАНА
...поступать расселением российских артелей для примирения американцев и прославления российского государства по изъясненной Земле Америке и Калифорнии...
Из наказа Григория Мелехова своим преемникам
Обеспокоенность Испании
Индейцы племен толова, хупа, чилула калифорнийское побережье называли землей «ожидания больших перемен». Согласно преданиям, эти перемены принесут и буйные, и едва ощутимые ветры с Тихого океана.
Чего ожидали индейцы: лучшей судьбы или предстоящих неотвратимых бед и катастроф? Шаманы просили духов открыть тайну будущего. Но духи оставались равнодушными к их просьбам. Они лишь неопределенно предостерегали о загадочных пришельцах.
Разительные изменения в жизни индейцев, действительно, настали в XVI веке, когда испанские конкистадоры захватили земли от Мексиканского залива до Тихого океана и огромные территории в Центральной и Южной Америке. Завоеватели быстро осваивались на вновь открытых землях. Порабощались и вытеснялись индейские племена, возводились крепости и селения. Чужеземцы ревностно следили, чтобы у берегов захваченных территорий не появлялись корабли других стран. Они тоже предчувствовали ветры перемен с Тихого океана.
В конце XVII века тревогу у испанцев вызвал приход судна с двумя десятками вооруженных русских в Северную Калифорнию. Кто были эти люди? Из какого порта явились и куда ушли? Колонизаторы так и не смогли выяснить, хотя и поняли, что русские прибыли разведать места промыслов морского зверя и исследовать берега Северной Калифорнии.
Обошлось без конфликта и вооруженных стычек.
С середины XVIII века испанцы внимательно следили за освоением русскими островов в Тихом океане и материковой части Америки. В 1760 году были восстановлены дипломатические отношения между Россией и Испанией. Это позволило Мадриду получать больше информации о событиях и открытиях в северных водах Тихого океана.
В январе 1768 года первый министр Испании маркиз Гримальди писал: «Русские несколько раз пытались отыскать путь к Америке и недавно осуществили свое намерение... Мы уверены, что они добились успеха и достигли материка, но не знаем, на какой широте высадились... полагаем, что они снарядят новые экспедиции для продолжения своих открытий».
Гримальди требовал от губернатора Калифорнии информировать о любых появлениях русских на вверенной ему территории и всячески мешать их общению с туземцами, продвижению вглубь континента, в исследованиях, в добыче пушнины, леса, полезных ископаемых.
Экспедиция Ивана Кускова
Среди русских колонистов в конце XVIII века ходили слухи о «Благословенной стране», богатой зверем, плодородной землей, лесом и золотом. Под этой страной подразумевалась Калифорния. Возможно, в слухах не было преувеличения. Вот только непонятно насчет золота. Драгоценный металл там нашли много лет спустя.
О заинтересованности Русско-американской компании в торговле с Калифорнией и освоении ее территорий писал в середине XIX века Петр Тихменев. Он отмечал, что Калифорния, как по плодородию земель, так и по близости русских колоний, может стать выгодным партнером в торговле. «На первое представление (Российско-американской) Компании, в 1808 году, о разрешении ей торговли с Калифорнией, государственный канцлер объявил: что со стороны правительства было сделано в то же время предложение Испании по этому предмету...».
В то время коренным жителям Калифорнии и колонистам запрещали торговать с русскими. Поэтому свою продукцию они тайно продавали контрабандистам.
В 1808 году Александр Баранов отправил в Калифорнию два судна. Экспедицию возглавил Иван Александрович Кусков.
Петр Тихменев писал, что Кускову, помимо переговоров о торговле, поручалось контролировать промысел русской артели, «следовавшей под прикрытием этих судов...
...Одному из них, шхуне «Николай» с частию промышленников, под предводительством передовщика Тараканова, было приказано употребить всевозможные старания к открытию торговых сношений с туземцами при устьях реки Колумбии, и затем соединиться с Кусковым, находившимся на корабле «Кадьяк», в порте Гавр-де-Грей (севернее Калифорнии). Вблизи этого места шхуна разбилась, и туземцы, заметив ее крушение, напали на экипаж.
Один из матросов был убит, другие переранены, а четыре женщины, и в том числе жена командира шхуны, штурмана Булыгина, захвачены в плен. Остальные люди успели скрыться в лесе, где и скитались долгое время...
Прозимовав в возведенном из древесных сучьев шалаше, они построили с наступлением весны лодку, на которой намеревались добраться до колонии (в Русскую Америку), но изнуренные нуждой и болезнями были взяты туземцами без всякого сопротивления, и развезены по разным селениям в окрестностях залива Жуан-де-Фука. В начале 1809 года Булыгин, жена его, двое русских и двое кадьякцев умерли, а остальные люди были выручены из неволи, чрез несколько месяцев...».
Согласие правителя
Продвижение русских вдоль тихоокеанского побережья Америки к Калифорнии в начале XIX века сопровождалось немалыми человеческими потерями. Помимо экспедиций, снаряженных по приказу Александра Баранова, в земли, где находились поселения испанцев, русские промысловики отправлялись и по собственной инициативе. Одни из них погибали в стычках с индейцами, другие пропадали без вести, но те, кто возвращался на север, в Русскую Америку, рассказывали о плодородных землях и пушных богатствах Калифорнии.
Судно «Кадьяк» благополучно возвратилось в Ново-Архангельск. Иван Кусков доложил Баранову о результатах плавания и сообщил, что в заливе Румянцева (Бодего), неподалеку от основанного в 1776 году испанцами города Сан-Франциско, есть земли, удобные для поселений.
Александр Баранов не сразу решился на строительство русского форта. В 1810 году на корабле «Юнона» Иван Кусков снова отправился к берегам Калифорнии. Ему было поручено более детально изучить местность, где можно устроить селение.
Поход Кускова в тот раз оказался неудачным. У островов Королевы Шарлотты (в наше время входят в состав Канады) на его промысловую артель напал большой отряд индейцев. Восемь промысловиков погибли. Эта трагедия расстроила планы Кускова, и он возвратился в Ново-Архангельск.
Однако в следующем году Ивану Александровичу все же удалось закрепиться в Калифорнии. Он щедро одаривал вождей местных племен, налаживал добрые отношения с рядовыми индейцами. Ему удалось добиться от туземцев разрешения на земельные участки, необходимые для будущей колонии.
В конце 1811 года Кусков возвратился в Ново-Архангельск. Александр Баранов, выслушав его доклад, наконец дал согласие на строительство в Калифорнии самого южного русского поселения в Северной Америке.
Из записок Петра Тихменева о Форте Росс
В марте 1812 года Иван Александрович приступил к созданию нового форта. Место для него выбрали в небольшой бухте (в 80 километрах к северу от современного Сан-Франциско), «...в 15-ти итальянских милях от залива Румянцева, под 38 градусами N (северной) широты и 123 градусами О (западной) долготы. - Ко дню тезоименитства Государя (30 Августа), укрепление со всеми службами было готово, и в этот день, со всевозможною торжественностию, освящено с наименованием его Россом», - писал историк и публицист Петр Тихменев.
Как служителю Российско-американской компании, ему приходилось бывать в Форте Росс. Он составил его подробное описание: «Укрепление было расположено на пригорке, выше горизонта воды около 110 фут и вооружено 10-ю орудиями. Пригорок, склоняясь к морскому берегу, оканчивался утесом высотою до 70 футов. На склоне его находились жилища алеутов, которые, подражая русским, отстраивали их, против обыкновения, с большим старанием, так что простых землянок было весьма немного.
Для всех построек употреблялась красная сосна (дерево, похожее на лиственницу). Чтобы не отнять у алеутов охоты к лучшему, по их мнению, устройству себе помещений, Кусков предоставил расположение домов совершенно на волю каждого, не заботясь о правильности расположения улиц и об оригинальности самых строений.
К западу от селения предполагалось устроить различные заведения для скота, к содержанию которого не представлялось в то время затруднений, по возможности оставлять его на целый год на подножном корму...
При заселении не было хорошего рейда, так что суда могли стоять безопасно только при NW ветрах. Вблизи берега находилось много подводных камней. На половине расстояния между укреплением и заливом малый Бодего протекала река Славянка, по туземному Шабакай...
По реке, на большое расстояние от морского берега, находилось много надводных и подводных, избитых сильным волнением камней, из числа которых один, замечательный по огромности, имел в середине как бы нарочно устроенные ворота, получившие названия Славянских.
Пристань располагалась в малой губе к югу от укрепления. Возле нее были устроены верфь (в течение 1818-1819 гг. на ней под руководством Ивана Кускова построены бригантин "Румянцев" и бриг "Булдаков") и сарай, в котором хранились байдары и производились в дурные погоды работы по судостроительной части. В некотором отдалении от них была кузница. Ложбина между пристанью и укреплением как бы окаймлялась огородами... В них разводилось достаточное количество овощей, для снабжения жителей заселения...
Прочая пища русских состояла из мяса сивучей и местной птицы Ар... В реке Славянке добывалась иногда рыба, похожая на осетрину. В окрестностях же ее промышляли зубров, диких коз, баранов и нерп.
Для размножения скотоводства Кусков запасся лошадьми и рогатым скотом от ближних туземцев и наконец привез несколько штук, и в том числе овец, на судне "Ильмень" из Калифорнии.
По учреждении заселения Росс промысел пушных зверей шел неуспешно, потому что при производстве разных построек людей отделялось для промысла весьма мало, и то на недельное расстояние. Ловить бобров в самом заливе С.-Франциско испанцы, несмотря на старания Кускова, не дозволяли».
Отзывы путешественника
Русскую крепость в Калифорнии посещал знаменитый мореплаватель и исследователь Василий Михайлович Головнин. Всегда сдержанный на похвалу и восторги, он все же восхищался этим краем. «Калифорния есть одна из тех благословенных стран земного шара, на которые природа излила все дары свои, могущие споспешествовать народному богатству, величию и счастью...
В Калифорнии все для человека нужное есть и быть может в чрезвычайном изобилии, кроме дорогих металлов; но и те со временем, вероятно, откроются», - писал Головнин.
Красота природы этого уголка Америки не укрыла от опытного путешественника бедности местных жителей и того, как испанские колонизаторы угнетают калифорнийских индейцев.
Головнин, как и другие русские, посещавшие Форт Росс, призывал соотечественников-колонистов всячески укреплять добрые взаимоотношения с аборигенами. Это не всегда удавалось. Племена калифорнийских индейцев сами нередко враждовали друг с другом и порой втягивали в свои конфликты «бледнолицых». Случалось, что испанцы подговаривали аборигенов совершать провокации против русских.
Рядом с Фортом Росс обитало племя кашайа. Несколько миль на восток располагались селения индейцев - южные помо. Южнее форта жили береговые индейцы племени мивок.
Русские колонисты налаживали с ними торговлю и нередко устраивали официальные встречи, переговоры представителей Российско-американской компании с вождями племен.
В сентябре 1818 года в Форт Росс прибыл шлюп «Камчатка» под командованием капитана Василия Головнина. Прославленный путешественник и исследователь встречался с калифорнийскими индейцами. О своих наблюдениях и выводах он писал из Форта Росс в Санкт-Петербург морскому министру: «Дружеское расположение сего народа, до сего времени продолжающееся к русским, ясно свидетельствует, что они не насильно завладели сею землею.
Русские промышленники по одному и по двое ходят стрелять в леса диких коз, часто ночуют у индейцев и возвращаются, не получив от них ни вреда, ни обиды. Напротив того, испанцы в малом числе и без оружия показаться меж ними не смеют, иначе все будут биты. Индейцы сии охотно отдают своих дочерей в замужество за русских и алеутов, поселившихся у них; и в крепости Росс теперь их много. Через сие составились не только дружество, но и родственные связи».
В записках Головнина о Русской Америке были не только положительные оценки. Он критиковал и Александра Баранова, и его помощников, и руководство Российско-американской компании за состояние дел в колонии. Нелестно Василий Михайлович отзывался о действиях англичан, американцев и испанцев на Тихом океане, на островах и западном побережье Америки.
Он писал о вреде, который наносят иностранные контрабандисты Российско-американской компании в Новом Свете: «Неужели урон, который Компания терпит от сих контрабандистов, и зло, какое они колониям и служителям ее наносят... господам директорам неизвестны?
Кажется, можно быть уверену, что если бы главное правление Компании представило о сем зле куда следует и просило бы о защите Высочайше дарованное Компании (Российско-Американской) привилегии и пособия к обороне ее имущества, то прозорливое и попечительное правительство не отказало бы в просьбе онаго».
Головнин также отмечал, что правлению русских колоний в Америке недостает «...трех вещей: определенных должностей, различия чинов и единообразной одежды или мундира, и что иностранцы, посещающие колонии и не находя в них что-нибудь похожее на области и укрепления места, российскому скипетру принадлежащие, т.е. ничего подобному регулярному гарнизону, могут скорее заключить, что эти места ничто иное, как временные оборонительные укрепления, сделанные промышленниками для защиты себя против диких, следовательно и никакого к ним уважения иметь не могут. ... польза самой Компании требует, чтобы люди, занимающие различные должности в ее службе, имели не только разное жалованье, но и другие преимущества, соразмерные их занятиям, и сверх того была бы им открыта дорога к наградам от правительства по мере заслуг, кои они, посредством Компании, могут оказать отечеству».
Многие замечания Головнина были учтены правлением Российско-американский компании. Конечно, не все удалось исправить, но его предложения и советы во многом помогли Русской Америке.
Во время своего кругосветного плавания в 1817-1819 годах Головнин побывал на Камчатке, на Алеутских и Командорских островах, посетил Калифорнию, Гавайские, Мариинские острова и большинство поселенки Русской Америки.
После возвращения в Санкт-Петербург Василий Михайлович был назначен вначале помощником директора Морского корпуса, а затем - генерал-интендантом флота. На этом высоком посту Головнин сумел значительно преобразовать и укрепить русский флот, подготовить для него достойных офицеров и специалистов разных профессий. Им было написано много книг и статей, в том числе и о Русской Америке.
Недоброжелатели русской южной колонии
Возникновение в Северной Калифорнии русского укрепления заставило испанцев принимать более решительные меры против конкурентов. Осенью 1812 года на разведку в Форт Росс они отправили отряд под командованием лейтенанта Морага. Он и его солдаты были тепло приняты в крепости-поселении.
В донесении Ивана Кускова сообщалось, что испанцев «настращали... американские корабельщики, уверяя, что россиян цель есть выгнать испанцев из Калифорнии».
В 1815 году губернатор Верхней Калифорнии испанец Висенте де Сола потребовал ликвидации Форта Росс. А спустя некоторое время в Санкт-Петербурге испанский посол заявил протест по поводу пребывания русских в Калифорнии.
Однако недовольство Испании не переросло в конфликт на берегах Тихого океана. Как полагал академик Н.Н. Болховитинов, в этом помогла сделка с российскими кораблями, в продаже которых был заинтересован Мадрид.
Руководство Российско-американской компании на протест испанского посла ответила обстоятельным письмом. В нем доказывалось право на пребывание в Северной Калифорнии русских, на добычу морского зверя и на существование Форта Росс.
Недоброжелатели этого укрепленного селения находились, не только среди испанцев. В Санкт-Петербурге некоторые высокопоставленные чиновники также высказывали мнение, что необходимо оставить Форт Росс.
Первые десять лет колония в Северной Калифорнии не принесла Российско-американской компании выгоды. Однако, по мнению Петра Тихменева, существование Форта Росс помогало судам, направленным из Ново-Архангельска в Калифорнию, доставлять товары и вывозить оттуда продовольствие.
В начале 1820 года правитель Русской Америки капитан 1-го ранга Леонтий Андреевич Гагемейстер писал в Санкт-Петербург министру иностранных дел графу Нессельроде: «Хотя употребленный на заведение сей оседлости (Форт Росс) немаловажный капитал не возвратился компании пользами от него ожидаемыми, по кратости времени, и потому, что у компании нет еще таких людей, кои бы там поселились прочно с семействами, и обзавелись домами и землею, и имея их в неотъемлемой собственности, плоды трудов своих передавали бы компании, но при всем том испанское правительство Новой Калифорнии настоятельно требует уничтожения той оседлости и удаления русских людей, почитая землю под оною занятую, и даже все берега Нового Албиона принадлежащими испанской короне по первооткрытии Америки Колумбом и может быть, до сих пор, употребило бы уже насильственные меры, ежели бы в состоянии было оные произвесть».
«Деревцо крепло и возрастало»
Хоть и возникали в Калифорнии территориальные споры, все же через пару лет после возникновения Форта Росс между испанскими и русскими колонистами сложились добрые неформальные отношения. Испанцы охотно приобретали металлические изделия, одежду, инструменты, изготовленные в русских колониях Нового Света. Жители Форта Росс, в свою очередь, нуждались в продовольствии, которое поставляли испанцы, а на Аляску они отправляли дубовый лес в виде брусьев и досок.
Агенты Мадрида сообщали, что первые в Калифорнии судостроительные верфи, ветряные мельницы, фруктовые сады и виноградники появились благодаря колонистам из России.
Один из русских моряков в начале 30-х годов XIX века, побывав в Калифорнии на реке Славянка, заявил, что в «Благословенной стране» взошло новое деревцо, именуемое Форт Росс. Несмотря на трудности, это «деревцо» крепло и возрастало. Многие русские поселенцы верили тогда, что ему уготована долгая жизнь и процветание.
В 1825 году известный русский мореплаватель и ученый Отто Евстафьевич Коцебу, побывав в Калифорнии, писал: «Сознаюсь, я не мог не подумать о том, как счастлива была бы данная страна (Калифорния) под защитой нашей великой империи и какие выгоды получила бы от этого сама Россия».
Спустя пять лет после посещения Коцебу в окрестностях Форта Росс появились новые русские поселения. На южном берегу реки Славянка было построено ранчо Петра Костромитинова, состоявшее из дома хозяина, дома для работников, амбара, пекарни, молотилки, загона для скота, кузницы, винного погреба, табачного склада.
В нескольких километрах к востоку от залива Бодегу основал свое хозяйство Василий Хлебников. Еще одно русское ранчо в окрестностях Форта Росс принадлежало Егору Черных. Он выращивал пшеницу, овощи, фрукты.
К 1836 году русская колония в Калифорнии насчитывала 260 человек.
НЕИЗВЕСТНЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ
Границами округа российского заселения около Росса, со стороны Калифорнии, судя по местным обстоятельствам, желательно бы было назначить речку Ливантулу, впадающую в залив Большой Бодего. Вдоль берега к северу полезно было бы выговорить протяжение земли на два градуса... начиная от Росса, пространство северо-западного берега Америки даже до реки Колумбии не занято еще ни одною державою.
Кирилл Хлебников
Новые объекты на карте Калифорнии
В середине прошлого века журналист Арт Шилдс писал, что вряд ли можно установить, сколько на самом деле экспедиций организовали русские в Северной Америке в период с 1800 по 1867 год.
Администрация русских колоний в Америке понимала, что для укрепления своего влияния в Калифорнии, для существования Форта Росс необходимы исследования земель, экспедиции вглубь континента.
В первые годы жители крепости осваивали на побережье Калифорнии пространства от мыса Барро-де-Арена до Сан-Франциско. Со временем русские колонисты стали исследовать земли все дальше от Форта Росс. Они открывали неизвестные реки, озера, горы, долины, морские заливы. Так были нанесены на карту две реки, впадающие в залив Сан-Франциско.
Как отмечал Василий Михайлович Головнин, «...русские ездили верст на сто и нашли там высокую горящую огнедышащую гору (вулкан Шаста), о существовании которой испанцы и не слыхивали».
Помимо Форта Росс, в то же время в Калифорнии были основаны еще два русских селения. Одно из них - Порт Румянцев, состоявший из складских помещений, бани и нескольких жилых домов. Другое селение находилось на Фараллонских островах. Там располагалась артель, добывавшая котиков, сивучей, каланов.
Как отмечали американские исследователи, на карте Калифорнии не были обозначены десятки одиноких русских жилищ, затерянных в глухих уголках этого штата. Даже в тридцатых годах прошлого века в лесах Калифорнии встречались полусгнившие избы времен Русской Америки.
Незавершенная работа
Деятельный Кирилл Хлебников часто навещал и Порт Румянцев, и артель на Фараллонских островах. Он также посещал испанские селения Калифорнии и католические миссии: Санта-Клара, Санта-Круц, Сан-Рафаэль и другие. Хлебников постоянно вел дневник, описывал жизнь и нравы калифорнийских индейцев, испанских колонистов и своих соотечественников. А еще он собирал предания туземцев, с их слов рисовал карты американских земель, куда ему самому не удалось добраться.
Небогатый кунгурский купец Кирилл Хлебников был достойным соратником Александра Баранова. Он стал правителем конторы Российско-американской компании в Ново-Архангельске. После многолетней деятельности в Новом Свете его назначили директором Российско-американской компании и избрали членом-корреспондентом Академии наук. Современники не зря называли Хлебникова «подлинным летописцем Русской Америки».
В 30-х годах XIX века он много писал о природе Аляски, Тихоокеанских островов и Калифорнии, о быте русских в Новом Свете, о традициях индейцев Северной Америки, аборигенов Перу, Бразилии, Сандвичевых островов. Особое внимание в записках Хлебников уделял своим друзьям и соратникам по Русской Америке: «... Увидев Петербург и Кронштадт, я представляю великого их зиждителя (он имел в виду Петра I); при воззрении на Юный Свет следую за Колумбом; в Перу вспоминаю Пизарро и Лас-Казаса; в Чили - Вальдивию; взглянув на Чимборазо - прославляю Гумбольда; но с первых шагов в Сибирь приветствую Ермака; в Кадьяке - Шелехова, и на северо-западных берегах Америки - Баранова...».
За несколько дней до гибели Александра Сергеевича Пушкина Хлебников отправил ему свою рукопись «Введения в историческое обозрение российских владений в Америке...». Великий поэт в то время работал над статьей об освоении русскими Камчатки. Завершить ее он не успел.
Последняя воля
Хлебников ненамного пережил Пушкина. В апреле 1838года директор Российско-американской компании встретился в Санкт-Петербурге со своими соратниками - штурманом Михаилом Васильевым и известным ученым и мореходом Фердинандом Врангелем. Конечно же, друзья вспоминали Русскую Америку, обсуждали планы будущих экспедиций в Новом Свете.
Во время той встречи Хлебников сообщил Врангелю и Васильеву, что в ближайшие дни передаст им для ознакомления записки никому не известных русских путешественников. Свои экспедиции они проводили от Форта Росс - на восток и северо-восток континента. В силу разных причин эти путешествия совершались без ведома руководства Российско-американской компании.
Кирилл Хлебников объяснил, что записки он заполучил, еще находясь в Калифорнии. Но до сих пор не успел их по-настоящему исследовать. Врангель и Васильев заинтересовались неизвестными документами русских экспедиций вглубь Северной Америки.
Друзья расстались, условившись встретиться через несколько дней. Но едва Хлебников сделал несколько шагов, как рухнул без сознания прямо на мостовую. В ту же ночь, почти не приходя в сознание, он скончался в доме Фердинанда Врангеля.
В предсмертном бреду Хлебников отдавал непонятные распоряжения и еще просил друзей забрать часть его архива у какого-то сибирского купца. Имя назвать не успел, но сообщил: этот человек недавно прибыл в Санкт-Петербург.
Врангель и Васильев поняли, что у купца находятся и записки неизвестных русских экспедиций по землям на восток и северо-восток от Калифорнии.
Удалось ли исполнить волю умирающего? Об этом в научной литературе нет упоминаний. Исследователи архива Кирилла Хлебникова ничего не сообщали о материалах, связанных с загадочными экспедициями жителей Русской Америки. Отрывочные сведения об этих путешественниках хранились у старейшин некоторых родов калифорнийских индейцев. В самом начале XX века скудная информация об экспедициях, упомянутых Кириллом Хлебниковым, попала к американским журналистам.
НЕВОЗВРАТНЫЙ МИР
...Забудем о том,
Кто нас ведет по пути золотому,
Будем лишь помнить, что вечно к иному,
К новому, к сильному, к доброму, к злому,
Ярко стремимся мы в сне золотом.
Будем молиться всегда неземному
В нашем хотенье земном.
Константин Бальмонт
«Не препятствовать предначертанному»
Двое бывших матросов покинули тайком Форт Росс. Пару дней это событие не тревожило русских колонистов. Не раз случалось, что соотечественники отправлялись в гости к индейцам или к испанцам на денек-другой, а оставались там на неделю.
Забеспокоились в Форте Росс, когда в крепость явились туземцы с реки Отане, притока Сакраменто. Доставили они для обмена пушнину и сообщили: ночевали недавно у них в поселке двое русских - Большой Иван и Малый. Куда точно и зачем они держали путь, - не сообщили.
Но индейцы видели, как гости подолгу рассматривали карту на куске высохшей кожи.
Что намеревались искать русские за рекой Сакраменто, - туземцам выяснить не удалось. Бледнолицые интересовались тропой, проходящей на восход солнца, южнее горы, в которой обитают «подземные громы и молнии». Так в те времена индейцы называли вулкан Лассен-Пик.
Тропу бледнолицым они показали, но предостерегли: через пять-шесть дней пути выведет она в «невозвратный мир» песчаных пустынь и соленых болот. Даже звери боятся приближаться к тем пустынным местам. А для человека нет возможности выбраться оттуда. Когда «подземные громы и молнии» покидают свою гору, они мчатся в затерянный мир пустыни и соленых болот и там снова уходят в землю. Так говорилось в предании.
Предостережения не подействовали на бледнолицых гостей. Они как будто уже знали о гибельных местах на востоке от вулкана Лассен-Пик.
И объявили старейшины своим соплеменникам: эти двое пришельцев еще не получили удара молнии, их души еще не оглушены громом, но им предначертано пройти через это. Их уже не остановить. Так не стоит препятствовать тому, что предначертано.
На следующий день Большой и Малый Иваны поблагодарили хозяев за ночлег, подарили вождю племени нож и отправились в путь.
Разные предположения
Жители Форта Росс, услышав очередное предание туземцев, и о том, что два соотечественника ввязались в рискованное дело, не удивились. Русские колонисты пришли к единодушному выводу: попала двум Иванам старинная карта, где указаны золотоносные места. Вот и отправились непутевые головы на поиски богатства...
Подобных карт в середине XIX века немало ходило по рукам колонистов. Правда, невозможно было понять, какие из них настоящие, а какие сработаны ловкачами - испанцами или туземцами.
Кое-кто из Форта Росс уже уходил искать сокровища в неизведанные земли. Однако в лучшем случае после всяких передряг возвращался в колонию с пустыми руками. Случалось, охотники за драгоценным металлом пропадали бесследно или об их обнаруженных в лесах останках сообщали туземцы.
В те суровые времена ушедших за сокровищами колонистов не искали. Отправлялись на выручку лишь тем, кто оказывался в плену у индейцев.
Об исчезновении Большого и Малого Иванов сообщили в столицу Русской Америки - Ново-Архангельск. Были осмотрены их вещи. Но в скромном содержимом сундучков моряков отгадка, - за чем и куда они отправились, - не обнаружилась.
Население Форта Росс знало, что оба Ивана любили подолгу беседовать с индейцами. Расспрашивали о птицах и зверях, о традициях туземцев, слушали их предания. Кто-то даже посмеивался над приятелями Иванами: «Ишь ты, едва читать умеют, а надумали книги писать...».
Нашелся в Форте Росс мудрец, который оповестил колонистов: снизошло на Ваньку Большого и Малого повеление разгадать великую тайну. Пронзила их души страсть к открывательству.
Что за великая тайна? От кого снизошло повеление? Почему избранниками стали два Ивана? Форт-Росский мудрец толком не смог объяснить.
После рассказа индейцев с реки Отан больше никаких известий о двух пропавших Иванах не было.
Укус гремучей змеи
Примерно в самом конце XIX столетия во Фланиган, Герлак, Джанго и в другие городки и селения северо-запада Невады стал наведываться странный бродяга. Он не клянчил денег, не соглашался, если ему предлагали работу. Сид - так звали этого человека - зарабатывал на жизнь своими рассказами. Исполнял он их как песни, аккомпанируя на самодельном инструменте, напоминающем банджо. В репертуаре его были индейские предания, сказочные и похожие на правду истории.
Переселенцы из разных штатов в Северо-Западную Неваду охотно слушали Сида.
В конце выступления они частенько задавали одни и те же вопросы:
- А это правда?..
- Неужто и в самом деле так было?.. Бродяга неизменно усмехался:
- Всё правда... Я только чуть-чуть приукрашиваю то, что видел или сам пережил...
Самые простодушные поклонники Сида поддерживали:
- В Америке и не такие чудеса происходят!..
Однажды среди слушателей разгорелся нешуточный спор. Доверчивые схлестнулись со скептиками. Случилось это после рассказа Сида о его приключениях в «гиблых песках», расположенных севернее Фланигана и Герлака.
О загадочной и опасной пустыне он знал от индейцев и не собирался побывать там. В тот раз путь бродяги пролегал от реки Сакраменто в Северо-Западную часть Невады, неподалеку от «гиблых песков». Ему подсказали, как обойти их.
Очередное странствие началось без приключений. Но однажды, устроившись на ночлег под открытым небом, он вдруг заметил в северной стороне огоньки. Вначале бродяга подумал, что это светятся глаза койотов. Однако вскоре услышал завывание, совсем не походившее на голоса хищников. Непонятный звук скорее напоминал песню ветра в узком ущелье. Сид и в самом деле почувствовал теплое дуновение, а затем - солоноватый запах. Вспомнил, что ощущал такой запах на калифорнийских солеварнях. Но откуда он взялся на севере Невады?..
В ту ночь бродяга не смог уснуть. Пляска непонятных огней и странное завывание вызвали беспокойство. Лишь на рассвете удалось задремать. Но покой длился недолго. Резкая боль в ладони заставила вскочить на ноги. В утреннем полумраке он увидел уползающую гремучую змею.
Сид поднес ладонь к глазам. Вокруг едва приметной ранки появилась краснота. Боль ослабла. Но бывалей бродяга знал, как обманчиво это ослабление. Он выхватил нож и дважды полоснул по месту укуса змеи. Из крестообразной раны хлынула кровь. Сид присел на корточки и уперся поврежденной рукой в землю. Это вызвало резкую боль и усилило кровоток. Выждав в таком положении несколько минут, он достал из мешочка табак, разжевал его и приложил к ране.
Вскоре кровь остановилась. Бродяга решил продолжить путь. Однако с первых шагов почувствовал неладное. С гремучими змеями он уже имел дело и знал, как воздействует их яд.
Почему появилось головокружение, мир вдруг затуманился?.. Откуда вдруг полились однообразные, унылые, ни с чем не сравнимые звуки?..
Даже такой бывалый человек не смог найти объяснения.
«А если укусила не гремучая, а какая-то неизвестная змея, у которой яд воздействует на человека по-другому? - размышлял он. - Если это и так, то все равно ничего не изменить... Искать людей! Вот единственный шанс выжить!.. У местных индейцев наверняка есть снадобье против яда любой обитающей здесь твари».
«Не свернуть, не обратиться вспять...»
Ноги, хоть и с трудом, но пока еще подчинялись воле. Сид был убежден, что выбрал верное направление. Однако, вместо ожидаемой цветущей речной долины, он вскоре оказался в пустыне.
От песчаной пыли и яркого солнца, а может, и от воздействия яда, появилась боль в глазах. Все трудней становилось дышать.
Через какое-то время Сиду стало безразлично, дойдет ли он до людей, получит ли спасение или рухнет среди безжизненных соленых песков и станет добычей стервятников.
Наконец, бродяга наметил для себя последнюю точку пути: невысокий холм. «Вот поднимусь на него и упаду... Там и будет конец моим земным странствиям и мучениям...».
Кое-как он взобрался на песчаную высотку. Глубоко вдохнул и перед тем, как сдаться, напоследок огляделся по сторонам.
Внезапно мир преобразился. Он словно крикнул уставшему путнику: всмотрись, что ты собираешься покинуть, чего хочешь лишить себя!.. Совсем рядом Сид увидел речку, лес, чистое озерцо, а за ним - селение: бревенчатые дома, опрятные веселые люди... Они заметили его и стали приветливо махать руками. Бродяге даже показалось, что его зовут по имени, приглашая в гости...
Возможно ли такое?.. Видение или явь?!
Изумленный человек ринулся с холма к селению. Прошли боль, жар и ломота в мышцах, стало легко дышать. Он бежал к людям и чувствовал, как пустыня отпускает его. Ноги уже не вязли в песке, а легко отталкивались от твердой почвы.
Река, лес, озеро, дома становились все ближе. Сид уже мог разглядеть лица людей, а бег его все убыстрялся. Казалось, еще чуть-чуть, и он взлетит выше песчаных холмов и верхушек леса...
Но вдруг лица жителей неизвестного селения показались ему знакомыми... Так и есть!..
Стоп! Поздно!.. Бег навстречу к ним уже не прервать... Не свернуть... Не обратиться вспять...
Давно умершие, все, кого он когда-то знал, теперь смотрели на него с ухмылками, а их лица становились зловещими...
Сид очнулся от пристального взгляда и бормотания. Косматая голова склонилась над ним. Несмотря на темноту, он хорошо разглядел незнакомца.
Высокий старик смотрел участливо и продолжал бормотать слова на непонятном языке. От него не ощущалось опасности.
Бродяга приподнялся на локтях:
- Где я?.. Что со мной?..
Старик приветливо кивнул, но промолчал, словно не мог сообразить, как доходчивее ответить.
- Где я?.. - снова спросил Сид.
- Попал ты, парень, в гиблые места, откуда не всякий выберется. Ну, да не робей, спас тебя один раз, спасу и во второй, - наконец ответил старик.
Хоть и заговорил он по-английски, Сид с трудом понял его.
Пленник легендарной страны
Звали спасителя Большим Иваном. Много лет назад покинул он вместе с другом Форт Росс и направился на поиски сказочной страны - Элену. Много веков назад погубили ее подземные громы и молнии. Жителям Элену был предоставлен выбор: либо погибнуть вместе со своим городом-государством, либо остаться в живых в песках - среди соленых озер.
Люди сделали выбор. Богатейшая древняя страна погибла под ударами подземного огня. Людям не было позволено унести ни драгоценностей, ни мудрых писаний, ни технических изобретений. Все это осталось в покинутых домах и дворцах. Город-государство после катастрофы опустился в земные глубины. Затем был покрыт вулканическим пеплом, а со временем занесен песком.
Когда была уничтожена Элену? В легенде лишь упоминается, что произошло это не одно тысячелетие назад. Индейцы, обитающие на территории штатов Калифорния, Невада, Орегон в XVIII-XIX веках, редко рассказывали бледнолицым о древней стране Элену. Но тех пришельцев, с кем наладились дружеские отношения, предостерегали появляться в «гиблой пустыне», среди соленых озер.
Запретное, таинственное всегда влекло мятежные, авантюрные души, и сотни людей уходили на поиски древней страны. Были такие и среди русских колонистов. В архивных материалах пока не обнаружено, сколько человек отправилось на поиски Элену и не вернулось.
Удалось ли романтическим странникам отыскать что-либо, связанное с легендарной страной? Да и существовала ли она вообще? Где нет документальных свидетельств, можно лишь обращаться к преданиям и мистическим слухам.
После того как ему удалось вырваться из «гиблых мест», Сид еще много лет удивлял своих слушателей рассказами о древней стране, о ее жителях, навечно обреченных маяться в песках, среди соленых озер, о чарующих видениях, заманивающих путников, о Большом Иване - пленнике легендарной Элену, который спасал попавших в беду людей.
Среди слушателей Сида находились удальцы, желавшие испытать судьбу. Отправлялись они на поиски древней страны, да только потом никаких вестей от них не было. То ли эти отчаянные головы передумали искать Элену и ушли в другие земли в надежде на счастье и удачу, то ли сгинули в пустыне...
Среди первых строителей железной дороги, тянущейся через Северо-Запад Невады к Тихому океану, существовало поверье: если на участке Джанго - Фланиган происходит нечто необъяснимое, надо нацарапать гвоздем на рельсе: «Отведи беду, Большой Иван. Не дай заманить нас в "невозвратный мир"...».
«ОТЧАЯННАЯ СТРАНА КОЛОМА»
Кто отправился в Колому, назад возвращается совершенно другим человеком... Кажется, та же голова на плечах, руки - ноги на месте, не изменились цвет глаз и походка... И все-таки это лишь подобие того, кто уходил добывать золото в Колому...
Предание калифорнийских старателей
Новое предложение
Весной 1839 года руководство Российско-американской компании просило у правительства Николая I разрешения на ликвидацию русских поселений в Калифорнии. Правление Компании сообщало, что эти колонии не принесли ожидаемой экономической выгоды, и нет оснований «для дальнейшего занятия селения Росс».
В обращении к правительству также отмечалось: «Даже в политическом отношении обладание Россом сопряжено с неудобствами: оно не подкреплено никаким актом, ни признанием других держав...
Занятие Росса какою бы ни было нацией не может иметь влияния на безопасность наших колоний: англичане имеют свои гавани у самых наших границ; мексиканцы и калифорнийцы владеют превосходным заливом С-Франциско возле Росса, граждане Соединенных Штатов толпами заселяют берега этого залива и не имеют надобности в недоступной скале Росс».
Российско-американская компания предложила правительству свой план: убрать из селения Росс гарнизон, упразднить там контору, вывезти орудия и снаряды, а постройки на территории Форта и хозяйственное оборудование продать жителям Калифорнии.
План долго ходил по рукам петербургских сановников.
Дело затянулось на несколько лет. Серьезных противников предложения отказаться от Форта Росс в Санкт-Петербурге не нашлось. Руководство Российско-американской компании лишь слегка упрекнули, что оно бездействует в добыче недавно открытого калифорнийского золота.
Император Николай I в начале 1850 года подписал документ, в котором говорилось: «...объявить Российско-Американской Компании, что полезно бы оной заняться по примеру других частных лиц добыванием золота в Калифорнии».
«Лишь несколько дневных переходов»
Вероятно, после присоединения Калифорнии к Соединенным Штатам Америки Россия не смогла бы сохранять там свою колонию.
Петр Тихменев писал: «В 1841 году все земледельческие заведения компании, с находящимся при них скотом и строениями, были проданы владетелю поселения при реке Сакраменто, швейцарцу Суттеру за 30 тысяч пиастров...».
Тихменев также отмечал жизненно важные проблемы, возникшие у Русской колонии в Калифорнии: «...без пособия туземцев соседних заселению Росс, нельзя было снимать посеянного там хлеба, по недостатку рабочих сил. На содействие же их в этом случае, при водворении американцев в Калифорнии, было весьма трудно рассчитывать.
.. .если бы заселение не было упразднено ко времени открытия, в его соседстве, золотых приисков, то, по всей вероятности, самые искусные рабочие и жители Росса, увлеченные желанием обогатиться самым легким образом, хлынули бы, несмотря ни на что, всею массою к разработке золотых россыпей, и заселение (Форт Росс), оставшись совершенно без рук, не могло бы далее содержать себя. Кто из работников стал бы возделывать землю, или ходить за скотом, когда за ближайшим хребтом гор каждый мог иметь участие во вновь открытых сокровищах, и что особенное могло привязать его к тому месту, где работа его могла удовлетворять только необходимым нуждам с небольшим избытком, но никак не всем житейским удобствам, которые он надеялся извлечь впоследствии из богатства, накопленного работой при приисках золота».
Драгоценный металл был совсем рядом с Фортом Росс. Первые объявленные находки золотоносного песка совершились за горным кряжем, отделяющим приморскую полосу.
Всего лишь несколько дневных переходов - и вожделенная «страна чарующего сияния» перед тобой!.. Для жителей Русской Америки, привыкших к трудностям и невзгодам, такое расстояние - пустяк. Немало из них соблазнилось. В открытую и тайком от начальства вчерашние охотники на морского зверя становились старателями.
Открытие плотника
На Руси издавна говорили: хоть и любит золото молчание, а ежели само подало знак людям, - никакая сила не заглушит молву о нем.
В первые годы возведения Форта Росс о драгоценном металле в Калифорнии колонисты уже были наслышаны. Зная страсть бледнолицых к «тяжелому песку», индейцы иногда приносили в крепость золото. Обмен с русскими совершали тайком. Шаманы калифорнийских туземцев утверждали, что белые пришельцы теряют разум при виде «тяжелого песка» и ради него могут пойти на все. Поэтому индейцы, хоть изредка и приносили золото в поселения испанцев и русских, но места залежей не выдавали.
Примерно в сорока пяти километрах от Форта Росс находилась горная местность, которую туземцы называли Колома. Русские переименовали ее на свой лад: Кодомна. В январе 1848 года плотник Джемс Маршалл, отправленный туда хозяином для строительства лесопилки, нашел целую жменю золотого песка.
Через пару дней о находке плотника прослышали во многих селениях северной Калифорнии. На разных языках говорили аборигены и колонисты, но слово «золото» читалось в их глазах одинаково - на языке азарта, страсти, желания быстрее разбогатеть.
Вскоре об открытии драгоценного металла появились сообщения в газетах. В мало кому до того известную горную местность Колому потянулись тысячи людей.
О плотнике Джемсе Маршалле толковали, спорили во всех селениях тихоокеанского побережья Калифорнии.
Какова цель - таковы и нравы. Вчерашние законопослушные строители, моряки, охотники за пушниной, китобои, фермеры быстро преображались в лихих головорезов, готовых за щепотку золотого песка убить друга или родственника.
Помимо приспособлений для промывки драгоценного металла, старатели обязательно обзаводились ружьями и пистолетами. С каждым днем в окрестностях Коломы появлялись деревянные бараки, шалаши, палатки.
Бессилие властей
«Золотая лихорадка» всегда орошалась реками спиртных напитков. В лагеря старателей тянулись повозки, груженные ромом, водкой, виски. Ловкие торгаши сколачивали из бревен и досок заведения, где можно было весело отметить находку золота или залить спиртным неудачу.
Азартные игры, скандалы, заключение безумных пари, поножовщина, перестрелки стали обычным явлением в этих заведениях. Никакие власти не могли справиться с криминальными симптомами «золотой лихорадки», у интернациональной, стремительно возникшей, дикой страны Коломы был лишь один правитель, которому все подчинялись, - золото!..
Этот «правитель» диктовал свои законы, правила поведения, особые мораль и традиции. Даже самые бесшабашные охотники за драгоценным металлом вскоре поняли: необходимо устанавливать свой порядок в «стране Колома». Этого требовал инстинкт самосохранения. Любой старатель мог стать жертвой так называемой «второй армии чарующего сияния». Она сформировалась из тех, кто не успел захватить участки с драгоценным песком, кто не желал с рассвета до заката возиться в ледяной воде, из тех, кому не повезло в поисках золота.
В окрестностях Коломы орудовали банды, состоящие, как и отряды старателей, из бывших солдат, моряков, китобоев, крестьян, охотников за пушниной, чиновников.
Отчаянные мысли, что добытый золотой песок не довезешь до ближайшего от Коломы городка, заставляли старателей просаживать добычу в питейных заведениях. Изредка случалось, что охотники за драгоценным металлом бунтовали против торговцев спиртными напитками. Трудно было терпеть грабительские цены. За рюмку самых дешевых виски, рома или водки владельцы заведений требовали несколько грамм драгоценного песка. Стоимость алкоголя порой была в сто раз больше, чем в русских и испанских колониях Калифорнии до начала «золотой лихорадки».
С торговцами спиртным иногда жестоко расправлялись. Их находили в окрестностях Коломы утопленными, с перерезанными глотками, с отрубленными кистями рук. Но подобные изуверства не помогали.
На смену убитым торговцам спиртным тут же появлялись другие. Старатели проклинали и мертвых, и живых «кровососов» и продолжали пропивать золото.
«Ушел в прошлое...»
Нехватка рабочих рук, истощение ценных видов пушнины, конкуренция, трудности с продовольствием подтачивали жизненные силы русских колоний.
«Золотая лихорадка» в Калифорнии окончательно погубила Форт Росс. Такого мнения придерживались жители Русской Америки и те, кто ее посещал.
Сергей Марков приводит в своей книге воспоминание русского эмигранта, побывавшего в двадцатых годах прошлого века в Форте Росс: «...добрался до Русской реки (Славянка). Вниз по течению до Великого океана. Отсюда по берегу на Север, через бездорожье: крутые горы, опасные спуски и повороты, прогнившие мостики над пропастями, глубокие рвы. Двенадцать миль от реки... и черными крыльями, точно вороньими, распахнувшимися по малиновому закату, над пенящимися волнами, на крутой скале вырисовался крест...
Помимо хорошо сохранившейся церковки, пара развалившихся избушек... обгрызанные бревна когда-то высокого частокола с полукруглыми башенками. Ни души, тихо. Лишь вдалеке маяками несколько светящихся окон да шум прибоя...»
Другой русский, на семь десятилетий раньше, осмотрев ветхие сооружения крепости на реке Славянка, печально заметил: «Ушел в прошлое Форт Росс, а вслед за ним исчезнет вся Русская Америка... Золотая страсть вскоре погубит и наших людей, и наши селения...»
Может, это пессимистическое заявление дошло и до Санкт-Петербурга.
Так или иначе, царское правительство и правление Российско-американской компании посчитали, что после открытия золота в Калифорнии и присоединения ее к Соединенным Штатам Америки сохранять там свои колонии невозможно.
Далее |