ВВЕДЕНИЕ
Наиболее ранние сведения об открытии Америки в русских источниках восходят к XVI в. Сравнительно недавно, в 1968 г., ленинградские исследовательницы Н. А. Казакова и Л. Г. Катушкина опубликовали обнаруженный ими в сборнике середины XVJ в. русский перевод первого сообщения о кругосветной экспедиции Ф. Магеллана. Это было письмо, написанное Максимилианом Трансильваном (1490-1538), одним из секретарей германского императора и короля Испании Карла V, епископу Зальцбурга М. Лангу, опубликованное в 1523 г. в Кёльне и в Риме в 1523 и 1524 гг. Трансильван сообщал в нем сведения, почерпнутые из опроса участников экспедиции. Следует иметь в виду что в Рим из Москвы в 1523-1526 гг. было отправлено посольство во главе с образованнейшим человеком своего времени, переводчиком и дипломатом Дмитрием Герасимовым, и исследователи не без оснований предполагают, что именно он был автором перевода этого письма с латинского языка на русский1.
В литературе уже неоднократно анализировался отрывок из сочинения инока Максима Грека, относящегося примерно к 1530 г. Ученый монах, комментируя одно из «недоуменных» «речений» константинопольского патриарха Григория Богослова, рассказывал о плавании «чрезъ Гадиръ» (древнее название Кадиса) и открытии Нового Света: множества островов, «иныхъ убо обитаемыхъ людми, а иных пустыхъ, и землю величайшу глаголемую Куба, еяже конца не ведаютъ тамо живущеи». Древние народы, пояснял Максим Грек «чрезъ Гадиръ плыти не умеяху, паче же не нынешнии же люди португальстии, испанстии, со всякимъ опаствомъ выплывают корабли великими, не давно почали»2 - лет 40 или 50 тому назад (по истечении седьмого тысячелетия от «сотворения мира»), что соответствует 1492 г.
Более обстоятельные, хотя и не вполне точные, сведения о новом континенте содержались в компилятивной «Хронике всего света» М. Вельского, русский перевод которой датирован 1584 г. Именно в этой рукописи впервые на русском языке упоминались имена X. Колумба и А. Веспуччи, а также употреблялся топоним «Америка» как название «великого острова», который «можно прозвать за четвертую часть света; а нашел тот остров аммерикус веспуцыа»3.
В русских переводах появилась также «Космография 1670 г.» Меркатора, «География или краткое земного круга описание» (М., 1710), география Гибнера (М., 1719) и т.д. В этой последней работе, в частности, высказывалось предположение, что в северной части Тихого океана Азия и Америка «либо вместе смежны или токмо узкою проливою отделены»4.
Своеобразной предысторией русско-американских связей является пребывание одного из основателей Джеймстауна Джона Смита на юге России. Еще до того, как смелый путешественник отправился в 1607 г. в Северную Америку, он побывал в самых различных странах, попал в плен к туркам, был продан в рабство и отправлен в Северное Причерноморье. Бежав из турецкого плена, Дж. Смит степными дорогами добрался до «Акополиса на реке Дон, гарнизона московитов» (по мнению современных исследователей, это был Царев-Борисов, располагавшийся на месте слияния Северского Донца и Оскола). Здесь он получил грамоту и рекомендательное письмо, обеспечившие ему во время Дальнейшего путешествия по южнорусским порубежным крепостям «столько почтения, приветливости, доброты и гостеприимств», сколько ему «не приходилось встречать» во всей своей жизни5. «Удивительно, - писал он - что находится столько завистников и врагов у этой страны, постоянно опустошаемой набегами кочевников и соседей. Поселения редки. Дома жителей сколочены из еловых бревен, соединенных на концах деревянными скрепами». О чем Дж. Смит отзывался критически, так это о разделении в Московии общества на богатых и бедных, на господ и рабов, что, по его отзыву, скрывало «истинную причину слабости и всех несчастий в этой стране». Знакомство с русскими укреплениями пригодилось Смиту для защиты Джеймстауна. «До Смита, освоившего и применившего русский метод быстрого возведения укрепления, - пришла к выводу наблюдательная исследовательница Е. М. Двойченко-Маркова, - ни одна из английских колоний, пытавшихся укрепиться на американском побережье, не могла устоять перед набегами индейцев»6.
Но если Джон Смит общался в основном с жителями русских окраин, то основатель другой английской колонии в Америке Уильям Пенн получил возможность обменяться мнениями с Петром I. Дело в том, что, находясь в 1698 г. в Англии, царь беседовал с группой квакеров, а Пенн даже отправил ему специальное послание с изложением своих взглядов7. Религиозные воззрения Пенна и его друзей не оказали, по-видимому, прямого влияния на молодого Петра. Лишь много лет спустя, в 1790 г., в Москве была опубликована книга У. Пенна «Плоды уединений» («Fruits of Solitude»), а в царствование Александра I квакеры получили возможность официально посетить Россию8.
В том же 1698 г., во время пребывания Петра I в Англии, был заключен контракт, в соответствии с которым в 1699 г. в Россию через метрополию было ввезено сразу 1216 и в 1700 г. - 1450 фунтов американского табака. Предприимчивые торговцы, однако, не учли, что в крестьянской России спрос на заморский табак был в то время крайне незначительным, и уже очень скоро пришлось заботиться не о выполнении условий соглашения и расширении экспорта, а о том, чтобы без больших потерь выбраться из «табачной авантюры в России». В дальнейшем на протяжении всего XVIII в. экспорт американского табака в Россию никогда не приближался к уровню 1699-1700 гг. и лишь в отдельные годы (например, в 1711-1713 гг., 1766 г.) поднимался до 150-200 тыс. фунтов9. Не дали практических результатов и отдельные проекты и записки, обращавшие внимание правительства на различные аспекты торговых контактов с далекой Америкой10.
Между тем сведения о далекой России начали появляться и в Америке. Уже первая колониальная газета «Ньюз леттер», начавшая выходить в Бостоне в 1704 г., время от времени печатала краткую информацию о войне между Россией и Швецией. Сообщения о событиях в далекой России стали более разнообразными и регулярными, когда в колониях появились новые еженедельные газеты - «Бостон газет», «Нью Ингланд курант», «Америкэн уикли меркури», «Нью-Йорк газет». Колониальные еженедельники сообщали об интересе Петра I к археологии и агрономии, его переписке с Парижской академией и организации кунсткамеры в Петербурге. Давая оценку деятельности Петра I, бостонская «Ньюз леттер» 5 августа 1725 г. выделяла его заслуги в установлении торговли с другими странами, «развитии ремесел и наук, о которых ранее в стране почти ничего не было известно, запрещении многих устаревших обычаев и введении военной дисциплины»11.
Время от времени сведения об Америке стали появляться и в русской печати - петровских «Ведомостях», «Российских ведомостях», «Исторических, генеалогических и географических примечаниях в ведомостях» и, наконец, «Санкт-Петербургских ведомостях» (далее: «С.-Петербургские ведомости»). Особый интерес представляло «Известие о нынешних Аглинских и Францусских селениях в Америке», - напечатанное «С.-Петербургскими ведомостями» 25 ноября (6 декабря) 1750 г., то есть в то время, когда иностранный отдел газеты редактировал М. В. Ломоносов. Аналитический характер и разнообразие исторических сведений выделяли эту статью из всех других материалов об Америке, которые печатались на страницах русской печати ранее. Автор статьи (а им, возможно, был сам М. В. Ломоносов), учитывая споры между Англией и Францией, давал читателям описание Канады, Виргинии, Каролины, Мэриленда, Пенсильвании, Нью-Йорка, Новой Англии и т. д. О последней сообщалось: «Новая Англия есть главная провинция и купеческий магазин, откуда все селения в Америке запасают». В статье отмечалось также, что в «средине земли находится много американских народов, которых агличане и французы обыкновенно употребляют к причинению между собой всяких неспокойств, и сторону агличан держат ирокои, а францусскую гуроны»12.
И хотя сведения о Новом Свете в России (как и о России в Америке) были далеки от полноты и точности, они способствовали пробуждению взаимного интереса, а также возникновению идеи определения соотношения русских владений в Азии с северной частью Американского континента.
Далее |