|
“Участие русской женщины в строительстве
государства, его укреплении и продвижении в Сибирь и на Дальний
Восток и вообще та огромная роль, которую играли в истории смелые
пионерки, не была достаточно освещена в печати и еще ждет своего
историка”.1
Эти слова Виктора Петрова, известного исследователя Русской Америки,
можно целиком и полностью отнести и к участию женщин России в
развитии культуры в Русской Америке с той лишь разницей, что такой
аспект в истории отдаленной колонии вообще не изучался. Предлагаемая
работа - первая попытка осмыслить, какое же влияние оказали на
развитие культуры в Русской Америке женщины, в том числе жены
правителей РАК и служащих компании.
Пионеркой в этом отношении безусловно была Наталия Алексеевна
Шелихова, первая белая женщина, вступившая на американскую землю в
этом регионе. 16 августа 1783 г. она вместе с мужем и маленьким
сыном на судне “Три святителя” отравилась из Охотска на Алеутские
острова. 3 августа 1784 г. судно подошло к Кадьяку, где до весны
1786 г. Г.И. Шелихов занимался устройством поселения, организацией
пушного промысла и установлением “добрых отношений” с аборигенами.
В мае 1786 г. Шелиховы с сыном и дочкой-американкой отправились в
обратный путь. Наталия Алексеевна, разделив с мужем все тяготы жизни
на островах, стала его верной помощницей, а после смерти Григория
Ивановича в 1795 г. и активной продолжательницей его дела. “Я по
смерти его оставшись по воле его правительницей всех его дел,
старалась одна через два года при многих и по большей части
горестных затруднениях ... твердо держать все пружины компанейского
прежнего производства, следуя во всем его планам”, - писала вдова.2
Она мужественно вступила в борьбу с конкурентами, приняла самое
деятельное участие в разработке документов Российско-Американской
компании, 7 октября 1798 г. подала президенту Коммерц-коллегии П.А.
Соймонову “Мемориал о способах к прочному восстановлению
Американской компании”, в котором отстаивала интересы компании и
права семьи. По делам компании Н.А. Шелихова вела активную переписку
с вице-президентом Адмиралтейств-коллегии Г.Г. Кушелевым, сибирским
генерал-губернатором Л.Т. Нагелем, Коммерц-коллегией, неоднократно
обращалась к Екатерине II, а затем Павлу I, после образования РАК
постоянно была в курсе дел Русской Америки, получая информацию от
главного правителя РАК А.А. Баранова, директоров Компании3.
Еще в 1744 г. на Кадьяке Г.И. Шелихов основал школу, в которой
сначала обучалось русскому языку 25 мальчиков-аманатов. Девочек туда
не принимали, но таким образом было положено начало просвещению
коренною населения. 10 декабря 1789 г. в письме к И.Т. Смирнову
Шелихов сообщал, что заведенная им школа “в успехах плоды свои
довольно оказывает”.4 В 1799 г. глава русской духовной миссии на
Кадьяке архимандрит Иосаф отмечал, что “просвещение диких
неприметным образом последовало от обращения россиян с ними”.5
Наверное, неприметно повлияло на аборигенов, и в том числе на
женскую половину и двухлетнее пребывание на Алеутских островах Н.А.
Шелиховой.
Первой русской женщиной, организовавшей на Кадьяке в 1802 г.
воспитательный дом для девушек, стала жена правителя Кадьякской
конторы РАК Наталия Петровна Баннер. Она обучала 10 девушек-креолок
рукоделию и воспитанию, но через два года Н.П. Баннер умерла, и
девушки разошлись.6
Ф.П. Врангель в дополнениях к Запискам К.Т. Хлебникова писал: “Из
правителей контор один Бандер (И.И.Баннер) был женат на россиянке,
следовательно, об образовании женского пола нельзя было и
помышлять7”. Долгое время в Русской Америке не было женщины, которая
смогла бы взять на себя руководство школой для девушек. Ф.П.
Врангель отмечал, что “Муравьев в 1821 г. приказал конторе (на
Кадьяке) призреть сироток и позаботиться об их воспитании. Их
собрано было 6, однако ж, некому было воспитывать. Я застал 7 и с
сожалением тоже увидел, что нет такой женщины, которая умела бы
водиться с ними, как должно. Однако ж старался поддерживать это
заведение сколько можно”8.
Еще Н.П. Резанов в 1805 г. при посещении Уналашки предписал
“устроить дом для воспитания бедных девиц”,9 но только в 1827 г. по
приказанию главного правителя Русской Америки П.Е. Чистякова, жена
которого в колониях не была, Уналашкинской конторе были посланы
штаты для больницы и воспитания сиротских девиц, затраченный же для
этих заведений капитал присоединялся “к счету благотворительных
заведений”.
Каждой бедной девушке полагалось по 1 парке птичьей, 2 камлеи из
дебурета, 3 рубашки из холста межеумка, 3 пары чулок, 1 полотенце, 1
пара башмаков, 2 пары торбасов, 1 оленина для постели, 1 одеяло
малого сорта. Смотрительницей заведения состояла местная женщина,
которой было положено годовое жалование 200 руб.10
18 января 1828 г. П.Е. Чистяков доложил о своих начинаниях Главному
правлению РАК и, наконец, в 1829 г. узнал его реакцию: “...
Намерение ваше учредить во Уналашке училище для безприютных сирот
женского пола как благотворительное и вместе полезное, правление
Компании апробует с удовольствием”.11 Но продолжения это доброе
дело, видимо, не получило.
В 1839 г. по инициативе Ивана Антоновича Куприянова школа для
девушек была основана в Ново-Архангельске. Штат снабжения
воспитанниц всем необходимым, вероятно, не отличался от уже
упомянутого штата для школы на Уналашке, и Главное правление в
письме от 31 марта 1840 г. рекомендовало прибавить на каждую девушку
в год по 1 рубашке, 1 паре чулок, 1 простыне и 0.5 фунта мыла.
Правление одобрило план заведения школы и обещало подыскан, женщину
для присмотра за воспитанницами из “финляндок”.12
Встречавший в Ново-Архангельске 1840 г. лейтенант Л. Загоскин так
описал свои впечатления: “С крыльца здания... сходят 20 девушек от 5
до 16 лет ... и попарно идут гулять за крепость. Заведение это
основано нынешним господином главным правителем с благою целью
доставить хороших хозяек, они сами себе шьют, моют и исподволь
приучаются к домашнему хозяйству и бережливости; некоторым из них
преподается чтение русской грамоты, священник занимается со всеми
два раза в неделю ... Собираются сюда все девочки селения, не
содержащиеся в пансионе, и слушают наставления священника. Заведение
такого рода тем необходимее, что и здесь, как и везде, женщины имеют
влияние на умягчение и улучшение нравов”.13
1 мая 1840 г. в Ново-Архангельск прибыл новый главный правитель
Адольф Карлович Этолин, который и взял на себя заботы о созданной
школе для девушек. Попечительницей школы стала его жена Маргарет,
скромная, застенчивая и набожная женщина, вложившая в обучение и
воспитание местных девушек часть своей души. А.К. Этолин 13 мая 1841
г. сообщил о деятельности школы в Главное правление РАК и предложил
увеличить штат этого учебного заведения.
3 апреля 1842 г. Главное правление ответило, что оно “с
удовольствием изъявляет на сие свое согласие”. Далее в письме
говорилось: “Труды, предпринимаемые на себя супругою Вашею иметь
попечение за этою школою, выше всякой признательности Главного
правления. Возмездие, достойное человеколюбивой попечительности ее
будет в молитвах сирот и в благословении свыше".14
Главное правление РАК сообщало также, что оно просило коммерции
советника Юстуса Карловича Этолина (видимо, по инициативе Адольфа
Карловича) приискать в Финляндии для надзора за девушками
Новоархангельской школы женщину, умеющую хорошо шить, мыть, прясть и
ткать, и чтобы вообще ей были знакомы работы, нужные для простого
домашнего хозяйственного обихода. Ю.К. Этолин отыскал в Финляндии
такую женщину. Это оказалась жена портного мастера Фриденберга
Мария, с которой Главное правление РАК заключило контракт на 7
лет15. Видимо, в 1843 г. она прибыла в Ново-Архангельск, ибо уже в
10 мая 1843 г. А.К. Этолин ходатайствовал перед Главным правлением
РАК об увеличении М. Фриденберг жалования с 500 руб. до 750 и
уменьшении срока контракта с 7 до 5 лет. 15 марта 1844 г. Главное
правление РАК сообщило, что оно согласно на оба пункта”.16
В 1845 г. девочки Новоархангельской школы изучали русскую
грамматику, историю, географию, рукоделие, ведение домашнего
хозяйства. Смотрительница школы, скорее всего была и учительницей.
По штату 1842 г. в школе было 40 вакансий, в 1847 г. – 47, и все они
были заняты.17
Школа продолжала действовать, вероятно, до продажи Аляски, но
проблема с ее начальницей и учителями была постоянной. В 1850 г.
Главное правление РАК предложило М.Д. Тебенькову, в то время
главному правителю Русской Америки, “приискать экзаменованную
повивальную бабку” и если удастся совместить “с этою должностью и
обязанность смотрительницы воспитательного заведения девиц”, но
Тебеньков нашел, что эти должности несовместимы.18
В начале 50-х годов XIX в. смотрительницей школы для девушек стала
австрийская подданная Жозефина Мейер, возможно жена доктора Мейера,
но она вскоре заболела. В 1853 г. Главное правление РАК предложило
назначить смотрительницей ее помощницу вдову Батуеву, или другую
женщину .19 Через 10 лет, в 1863 г. Ж. Мейер было назначено пособие
в размере 15 рублей в месяц.
Новоархангельская школа для девушек, как и на Кадьяке и Уналашке,
была организована для обучения и воспитания коренных жительниц
острова и безусловно сыграла свою роль в приобщении их к культуре
России и Европы.
В начале 50-х годов Главное правление РАК выработало свой взгляд на
обучение и воспитание креолов. Оно пришло к выводу, что отправка
жителей Аляски и Алеутских островов для обучения в Россию не имеет
смысла. “Главное правление убедилось, что действительно европейское
воспитание, полученное креолами в России, почти всегда обращается им
же во вред и цель благодеяний Компании не достигается”20. Очевидно,
имелась в виду высокая смертность среди креолов, отправленных в
Петербург. Поэтому рекомендовалось в С.-Петербург креолов больше не
присылать, а обучение и воспитание их организовать в колониях, “ибо
креолы со временем составят, по всей вероятности, столь же
многочисленную часть народонаселения колоний, как и алеуты
назначение для креол не есть служба Компании, а напротив составление
в колониях народонаселения русского происхождения. В этом отношении
поселение колониальных граждан при тщательном и надлежащем
направлении их могут иметь самое благодетельное влияние как на
колонии, так и на будущность целого племени. Согласно с этими видами
должно быть направлено воспитание и мальчиков и девушек в
колониальных школах”,21 что по мнению правления будет
соответствовать уставу Компании.
Выразив таким образом мнение о воспитании и образовании населения
Русской Америки, Главное правление РАК определило и свои
политические воззрения, и взгляд на национальные проблемы. Кроме
того, главным правителям рекомендовалось, по возможности, большее
число креолов поселять не в Ново-Архангельске, а в отделах колоний,
“особенно в тех местах, где они собственными трудами, а не на
постоянной службе Компании могут снискивать себе безбедное
пропитание ...”.22
Однако в Ново-Архангельске была и другая, все возрастающая, часть
населения чиновники и служащие компании. На 1 января 1821 г. русских
чиновников, служащих и промышленных насчитывалось 235 человек, при
них жен и детей 92.23 К 1860 г. из 595 русских поселенцев в
Ново-Архангельске и на Кадьяке проживало 519.24 Соответственно
выросло и число детей, в том числе и женского пола, которых также
необходимо было обучать и воспитывать.
Первые попытки образования малолетних дочерей чиновников и служащих
колоний предприняла акушерка Д. Андреева еще в 1841 г. В 1859 г.
открытие пансиона для воспитания дочерей чиновников и служащих
Компании взяла на себя Анна Ивановна Коноплицкая, жена директора
магнитной и метеорологической обсерватории, созданной Императорской
академией наук еще в 1841 г. вблизи острова Ситка. Причем плату за
обучение с родителей брать не предполагалось.
Главное правление РАК одобрило инициативу. В послании И.В.
Фуругельму от 6 октября 1860 г. по этому поводу говорилось:
“Озабочиваясь доставить служащим в колониях средства для образования
дочерей их приличным образом, Главное правление имело постоянно в
виду приискать для занятия обязанности начальницы женского пансиона
в Ново-Архангельске женщину, вполне соответствующую по познаниям
своим такой цели.”25
Такая женщина была найдена, но она не смогла приехать, и 6 октября
Главное правление рекомендовало на эту должность жену назначенного
на службу в колонии капитан-лейтенанта JI.O. Гавришева, окончившую в
С.-Петербурге Смольный институт благородных девиц.
Открытие Новоархангельского училища для дочерей служащих состоялось
6 ноября 1861 г. Главное правление РАК выразило по этому поводу
благодарность И.В. Фуругельму. Новое училище вошло в систему
народного образования России. 26 Учебные пособия для него доставил в
Русскую Америку из Петербурга корабль “Император Николай I”.27
Как действовало это училище, пока сказать невозможно. А.И.
Коноплицкая в 1862 г. тяжело заболела, и после отъезда мужа, вскоре
умершего, до 1865 г. жила с дочерью в Ново-Архангельске.28 Г-жа
Гавришова тоже, видимо, умерла, поскольку уже 19 апреля 1862 г.
Морское министерство назначило ее мужу пенсию на воспитание
дочери.29
Мы рассмотрели только одно направление, участие в котором женщин
способствовало просвещению и приобщению к культуре девушек в Русской
Америке, другой постоянной проблемой было оказание медицинской
помощи аборигенкам при родах. К. Хлебников отмечал в 1825 г., что на
островах стала падать рождаемость, и вовсе не было повивальных
бабок.30
Ф.П. Врангель в дополнениях к “Запискам” Хлебникова, писал, что еще
М.И. Муравьев, будучи главным правителем в Русской Америке, построил
больницу на острове Кадьяк, которая к 1832 г. должна была занять
целый дом. Главный присмотр за больницей осуществлял, по словам
Врангеля, “опытный фельдшер, служивший многие годы при Кронштадской
морской госпитали”.31 Видимо, это был фельдшер Наум Ермолаев,
который до приезда в колонии служил в Кронштадской общественной
женской больнице. В Компанию он поступил 1 мая 1821 г. Огромной
заслугой фельдшера было проведение прививок от коровьей оспы всему
населению Русской Америки. В 1825 г. он был произведен в офицерский
чин.32 Верной его помощницей стала жена, повивальная бабка Ольга
Ермолаева. Хотя в 1826 г. Ермолаев был уволен со службы РАК, он
долгое время еще оставался в Ново-Архангельске в качестве врача.
Только в 1835 г. на место уехавших Ермолаевых Главное правление
приняло на службу уволенного из морского ведомства фельдшера 1
ластового экипажа Семена Гробова, его жена Мария Петровна приняла на
себя обязанности повивальной бабки.33
М.П. Гробову, вероятно, сменила Домна Андреева, о которой уже
упоминалось. В 1841 г. ее “полезную службу” как по прямой
обязанности, так и в образовании дочерей чиновников Главное
правление отметило прибавкой по 500 р. в год к жалованию в 1500
руб.34
Квалифицированная акушерка в Русской Америке была действительно
необходима. В ее помощи нуждались не только аборигенки, в колонии
все больше чиновников, служащих, ученых, а затем и главных
правителей приезжало с семьями, рождалось все больше детей.
Закончив срок службы в Ново-Архангельске и уезжая в Россию, Д.
Андреева увезла в Петербург с ее согласия дочь служащего РАК креолку
Федосью Рязанцеву и обязалась “не утруждать” Главное правление
Компании обратным возвращением ее в колонии, но в 1847 г. отец
Федосьи потребовал вернуть дочь. Тогда по ходатайству Компании она
поступила в Петербурге в Повивальный институт для обучения
акушерству. В 1852 г., после окончания учебы, на корабле “Цесаревич”
Федосья прибыла в Ново-Архангельск.35
К тому времени, в 1849 г. умерла повивальная бабка Зырянова,
очевидно, сменившая Домну Андрееву, и Главное правление в письме от
23 марта 1850 г. сообщило, что оно озаботиться приискать
“экзаменованную повивальную бабку”. Однако, на эту должность была
избрана жена служащего Компании И. Германа креолка Миловидова,
которая исполняла свои обязанности вполне удовлетворительно. Поэтому
Главное правление РАК отменило предложение о посылке повивальной
бабки из Петербурга.36
3 июля 1860 г. в Петербурге контракт с Компанией подписала Христина
Миллер, отправленная в колонии на должность повивальной бабки на
компанейском корабле “Камчатка”. Контракт был подписан на 5 лет. X.
Миллер должна была “оказывать все пособия по званию моему и
обязанности моей всем тем лицам, которые в том будут иметь
надобность, ... и все те поручения, какие по обстоятельствам
возложены на меня будут колониальным начальством”. Но она ставила и
свои условия: определить ей в помощь способную женщину, “которой
должна я преподавать все нужные сведения и наставления в повивальном
искусстве так, чтобы она сама могла со временем занять место
повивальной бабки”.
X. Миллер требовала жалование в 428 р. 57 к., плюс к этому
предоставление квартиры, бесплатное освещение и отопление жилья и
проезд в колонии за счет Компании.37 Видимо, со временем претензии
акушерки возросли, поэтому Главное правление РАК рекомендовало
“обратить внимание на образование повивальных бабок из местных
креолок, подобно тому, как были приготовлены для занятия таких
должностей Миловидова, Терентьева и др.”38 Впредь, видимо, так и
поступали, т.к. больше этот вопрос не возникал.
Жизнь в Русской Америке заметно преобразилась, когда главные
правители стали приезжать с семьями. Первым в конце сентября 1830 т.
привез свою жену Фердинанд Петрович Врангель. Урожденная баронесса
Россильон вместе с мужем занялась прежде всего переустройством жизни
в Ново-Архангельске: были построены новые дома, ограничено
употребление спиртных напитков, что способствовало погашению долга
алеутов, упорядочены расчеты с ними. “Супруга барона Врангеля, -
писал лейтенант Л. Загоскин, - первая образованная дама, обрекшая
себя на 5-летнее заточение на северо-западном береге Америки,
собственным примером старалась остановить развившуюся роскошь;
ровным, кротким обращением с туземками успела указать некоторым
настоящее значение жены и женщины”. 39
Не менее лестно отзывался о Елизавете Васильевне Врангель и
правитель Новоархангельской конторы К.Т. Хлебников. “Баронесса, -
писал он, - была любима всеми. Буйные русские охотники все почитали
ее, свирепые старейшины родовых племен забывали о вражде с русскими
и восхваляли ее добродетель... Даже в плохую погоду баронесса иногда
совершала прогулки по грязным улочкам, посещая отдельные лачуги с
больными женщинами или детьми”.40
Преобразился и старый дом главных правителей. Теперь там
устраивались официальные обеды и балы, звучала музыка. Наверное,
одного из самых первых официальных обедов в Ново-Архангельске
касается недатированная “Записка с просьбой, как надо держаться на
предстоящем обеде, и список лиц, желающих присутствовать на
обеде”.41
25 октября 1835 г. в Ново-Архангельск прибыл новый главный правитель
И.А. Куприянов с женой Юлией Ивановной, урожденной Гильденбрант, о
которой сохранилось мало сведений, но и она внесла свою лепту в
культурную жизнь Ситки. Командира английского корабля “Сульфур” Э.
Белчера, посетившего Ново-Архангельск 31 августа 1837 г., поразило,
что местные дамы (почти самоучки) “вели себя непринужденно,
элегантно, в соответствии с европейскими правилами и прекрасно
танцевали”.42 Инструментальная музыка заменила шарманку, “под
которую здесь танцевали 20 лет сряду; музыка дала место водевилю в
Ново-Архангельске”, - писал Лаврентий Загоскин. Здесь разыгрывались
уже пьесы, устраивались маскарады. Конечно, все эта увеселения не
могли обойтись без участия Юлии Ивановны. Л. Загоскин весьма
красочно описал встречу 1840 г. Празднество происходило в новом
двухэтажном доме, построенном И.А. Куприяновым на высокой
оконечности мыса. В нем размещалась компанейская библиотека, кабинет
морских карт и инструментов, “музеум птиц и животных, населяющих
воду и сушу колоний, одежды всех народов, обитающих по
северо-западному берегу Америки”.
Итак, культурная жизнь в Ново-Архангельске уже к 1840 г. была
разнообразной и насыщенной. Дамы принимали в ней самое активное
участие, смягчая местные нравы.
Маргарет Хедвига Йоханна Этолина (урожденная Сундваль), дочь
финского провинциального судьи, прибыла в Ново-Архангельск вместе с
мужем 1 мая 1840 г. Она больше была погружена в семейные заботы и,
как уже говорилось, принимала самое деятельное участие в работе
школы для девочек.
Жены последующих правителей Русской Америки, видимо, не оставили
заметного следа в жизни колоний, пока 22 июня 1859 г. на судне РАК
“Кадьяк” в Америку не прибыла чета Фуругельм: Иван Васильевич и Анна
Елизавета (Анна Николаевна), урожденная фон Шульц. Жизнь в
Ново-Архангельске Анна Николаевна живо и красочно описала в письмах
матери, в том числе праздники индейцев, их обычаи, внешний вид,
одежду и т.д. В большой комнате с передвижными перегородками в доме
главного правителя Фуругельм и его жена устраивали небольшие приемы,
балы, музыкальные вечера и театральные представления. Мужскую
половину общества составляли главным образом служащие компании и
чиновники, командиры компанейских судов, два врача, учителя
колониального училища, офицеры гарнизона, священники. Женская
половина гостей включала жен чиновников, служащих, офицеров, а также
двух акушерок и учительницу местной школы для девочек. На этих
приемах и балах, следовательно, присутствовали известные нам А.И.
Коноплицкая и смолянка Гавришева, X. Миллер, креолка Миловидова и
др., составляя часть светского общества.
Там же, в доме главного правителя, поселилась и семья помощника
Фуругельма Дмитрия Петровича Максутова, прибывшая 19 сентября 1859
г. вместе с сестрой главного правителя Констанцией Фуругельм.
Княгиня Аделаида Ивановна (урожденная Бушман), дочь профессора
английского языка Николаевской военно-морской академии в
С.-Петербурге, активно участвовала в общественной жизни
Ново-Архангельска, привлекая внимание очарованием и красотой,
образованностью, однако и Констанция Фуругельм и Аделаида Максутова
не выдержали сурового климата Русской Америки: Констанция скончалась
15 июля 1862 г., княгиня Максутова - 19 декабря того же года. Обе
они нашли последний приют на небольшом кладбище в Ново-Архангельске.
В начале 1863 г. Д.П. Максутов был вызван в Петербург по служебным
делам и отбыл, оставив полугодовалого сына Александра на попечение
Анны Фуругельм. 14 мая 1864 г. князь Максутов возвратился в
Ново-Архангельск со второй женой Марией Владимировной, дочерью
бывшего иркутского генерал-губернатора и атамана Забайкальского
казачьего войска В. Александровича. Последний главный правитель
Русской Америки 17 мая 1864 г., накануне отъезда Фуругельмов в
Россию, устроил прощальный бал, надолго запомнившийся всем
присутствующим.
Княгиня Максутова стала душой светского общества. Прелестная, живая,
честолюбивая и энергичная она исполняла свои обязанности
очаровательно и остроумно. После 6 октября 1867 г. светская жизнь в
Ново-Архангельске продолжалась. Одна вечеринка сменяла другую, “но
сейчас, - писал один из присутствовавших, - печаль охватила все
общество. Княгиня Максутова, элегантная и изысканная жена последнего
правителя, которая была центром всех светских увеселений, завтра
прощается с нами. Она отплывает на американском корабле “Resaca”...
Ее сопровождают 5 детей и их няня ... Ее любили все, кто имел
удовольствие се знать, бедные люди почитали как ангела милосердия.
Мы будем очень скучать, но наша потеря будет удачей для высшего
света русской столицы”.43
Говоря о женщинах, нельзя не упомянуть о женах первого и последнего
правителей форта Росс Екатерине Прохоровне Кусковой и Елене Павловне
Ротчевой, урожденной княгине Гагариной, но это требует отдельного
разговора.
Как уже отмечалось, в доме главного правителя размещалась
библиотека, начало которой было положено во время первого
кругосветного плавания. Эта библиотека также заслуживает отдельного
описания, хотя о ней говорится в “Записках” К.Т. Хлебникова44 и в
трудах С.Г.Федоровой.45 Добавим лишь, что Главное правление РАК
постоянно заботилось о ее пополнении, покупая различную литературу
от книг для детей до серьезных исследований. 6 октября 1860 г. оно
сообщало, что приобрело “библиотеку из слишком 1000 томов разных
сочинений лучших отечественных и иностранных авторов”.46 30 июня
1864 г. в Русскую Америку была доставлена библиотека, завещанная
покойным акционером РАК лейб-медиком тайным советником С.Ф.
Гаевским, в которой были собраны книги “по части медицины и других
наук на русском, латинском и прочих иностранных языках в числе 400
томов”.47
Регулярно в Ново-Архангельск доставлялась литература, в том числе
периодические издания, через магазин в Аяне. Таким образом,
богатейшее и разнообразное собрание книг в Русской Америке было
рассчитано на самые широкие интересы. Книги Новоархангельской
библиотеки путешествовали по всей территории колоний, в том числе и
на отдаленные острова. В Русской Америке было уже достаточно знающих
русский язык не только русских, но и креолок и алеуток, чтобы
активно пользоваться библиотекой.
Влияние русской культуры было заметно во всем: образе жизни, одежде,
музыке, пении. Конечно, не могло оно не коснуться и женщин.
Л. Загоскин отмечал, что еще в бытность А.А. Баранова женщины, “не
выходя из парок, закрываясь рукавом при встречах с мужчинами, начали
шить парки из канфы, привозимой на судах Северо-Американских штатов.
Это был первый шаг к людкости и роскоши. “С распространением
просвещения, - писал лейтенант, - возродилась роскошь: блондовые
платья, атласные шляпки для креолок выписываются из Петербурга, и
они в таковых изволили отправляться на босую ногу за водою”.48
К.Т. Хлебников отмечал, что на Уналашке жители многое приняли от
русских и старались им “подражать в образе жизни, платье и
обыкновении. Каждый из жителей имеет рубашку, многие женщины
ситцевое или китайчатое платье”.49 Он же отмечал, что “в Ситке более
людства, чиновников, посещают военные, а нередко и иностранные
суда..., в Ситке не хотят иметь платья из обыкновенного солдатского
сукна, а всегда добрая фризовая или тонкого сукна пара, многие имеют
сюртуки и фраки. Жены их прежде отличались, когда имели еврашечью
парку и камлею из китайки; но здесь почти каждая хочет ситцевое
платье, шаль и проч.”.50 Это подтверждает и рисунок художника Ф.Г.
Китлица 1827 г., на котором три молодые ситхинские колошенки
представлены отнюдь не в парках и камлеях.51
В колониях звучали лаже русские песни. “Русский человек с своими
нравами, привычками, верованием занес на север и русскую песню, -
писал Л. Загоскин. Несколько раз мне удавалось слышать молодых
туземок, распевающих чисто “Я по сенюшкам гуляла”, “В темном
лесе”... Конечно, они не все понимают, что поют, но тем объясняются
их музыкальные наклонности”.52 Русские мелодии сохранились среди
населения Аляски до наших дней.
Подводя и тоги, следует сказать, что влияние русской культуры в
колониях РАК стало сказываться с начала освоения русскими этих
территорий. С 1784 г. в процесс включились и женщины. Роль женщин
была особенно велика в разностороннем просвещении дочерей
аборигенов, знакомстве их с русской литературой, музыкой, культурой
общения и т.д.
С приезда первого семейного правителя Ф.П. Врангеля жизнь в
Ново-Архангельске вступила в новую фазу. Местное общество
приобщилось к балам, спектаклям, маскарадам, инструментальной
музыке, новым туалетам, новым манерам, новому уровню
взаимоотношений. Высокообразованные и в высшей степени воспитанные
жены главных правителей, задававшие тон среди местных дам, привнесли
в светскую жизнь Русской Америки не только русскую, но и европейскую
культуру, которая оказала весьма благотворное влияние на женскую
половину общества.
После продажи Аляски в 1867 г. развитие бывшей Русской Америки пошло
по иному пути, однако аборигенное население региона до сих пор
хранит некоторые традиции русской культуры.
Примечания
1Петров В. Русские в истории Америки. М., 1991. С. 20.
2РГАВМФ. Ф. 198. Оп. 1. Д. 79. Л. 260 об.
3Подробнее см. История Русской Америки. Т. 1. М.. 1997. 3. 322-363.
4Русские экспедиции в Северной части Тихого океана во второй
половине XVIII в. М.. 1989. С. 262.
5Цит. по книге: Федорова С.Г. Русское население Аляски и Калифорнии.
М., 1971. С. 218-219.
6Русская Америка в неопубликованных записках К.Т. Хлебникова. М.,
1979.
7Там же.
8Там же. С. 246.
9Там же. С. 109.
10Там же. С. 132.
11РГАВМФ. Ф. 1375. Оп. 1.Д.6. Л. 282.
12Там же. Д. 13. Л. 11.
13Путешествия и исследования лейтенанта Лаврентия Загоскина в
Русской Америке в 1842-1844 гг. М., 1956. С. 371-372.
14РГАВМФ. Ф. 1375. Оп. 1. Д. 14. Л. 255.
15Там же. С. 255-256.
16Там же. Д. 15. Л. 96-97.
17Pierce R.A. Builders of Alaska. The Russian Governors. 1818-1867,
Kingston, Ontario. 1986 P. 26; Федорова С.Г. Указ. соч. С. 220.
18РГАВМФ. Ф1375. On. 1. Д. 18. Л. 233-234.
19Там же. Д. 20. Л. 1071-1072
20Там же. Л. 843.
21Там же. Л. 844.
22Там же. Л. 847.
23Русская Америка в “Записках” Кирила Хлебникова. Новоархангельск.
М., 1985. С. 209.
24Федорова С.Г. Указ. соч. С. 246.
25РГАВМФ. Ф. 1375. Оп. 1. Д. 23. Л. 173.
26Там же. Д. 24. Л. 103-104.
27Там же. Л. 5.
28Там же. Л. 206 об., 207, 272-273 .
29Там же. Л. 76-77, 241-242.
30Русская Америка в неопубликованных '‘Записках” К.Т. Хлебникова. С.
203.
31Там же. С. 247.
32РГАВМФ. Ф. 1375. Оп. 1. Д.4. Л. 261.
33Там же. Д. 9. Л. 238.
34Там же. Д. 14. Л. 54-57.
35Там же. Д. 17. Л. 184-185; Д. 18. Л. 343; Д. 30. Л. 687-688.
36Там же. Д. 18. Л. 681-682; Д. 23. Л. 229.
37Там же. Л. 143-146.
38Там же. Д. 24. Л. 314.
39Путешествия и исследования. С. 367.
40Pierce R.A. Указ. соч. Р. 13.
41ГАРФ.Ф. р-8091. Оп. 3А-5. Д. 99
42Pierce R.A. Указ. соч. Р. 19-20.
43Там же. соч. Р. 49.
44Русская Америка в “Записках” Кирила Хлебникова. С. 176-178.
45Там же. С. 243-246; Федорова С.Г. Указ. соч. С. 222-225.
46РГАВМФ. Ф. 1375. Оп. 1. Д. 23. Л. 178
47Там же. Д. 25. Л. 8.
48Путешествия и исследования. С. 366-367.
49Русская Америка в неопубликованных “Записках” К.Т. Хлебникова. С
114.
50Русская Америка в “Записках” Кирила Хлебникова. С. 189-180.
51Там же. С. 138, 252. |