Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная лейтенантом Л. Загоскиным
в 1842, 1843 и 1844 г.г.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ
Цель частных обществ, существовавших до составления нынешней Российско-Американской компании* [«Российско-Американская компания» была образована в июле 1799 г. В нее вошли ранее существовавшие отдельные торгово-промышленные компании - «Северо-Американская», «Северо-Восточная», «Уналашкинская» и «Предтеченская», организованные Г. И. Шелиховым (умер в 1795 г.). Правительственные привилегии предоставили новой компании монопольное право в течение 20 лет вести промыслы на территории Америки, на островах Алеутских, Курильских и других, лежащих в северной части Тихого океана. Компании разрешалось пользоваться всем, «что на поверхности земли и в недрах ее доселе отыскано и впредь отыщется», а также открывать и занимать новые земли, заводить поселения и укрепления, производить торговлю и мореплавание и др. После организации монопольной «Российско-Американской компании» самостоятельные предприниматели, в том числе и Лебедев-Ласточкин, были вынуждены прекратить промыслы и войти в объединенную компанию. - Ред.], не была основана исключительно на обогащении. Дух завоеваний, не угаснувший в потомках спутников Ермака, управлял действиями первых обретателей Алеутских островов: казаки не умели, не были свычны, не чувствовали себя сродными пользоваться тем, что не было приобретено их кровью и потом. Полагала ли компания Лебедева-Ласточкина, учреждая заселения на острове Нучек, в Кенае, на озере Илямне, делая посылки к верховью Кускоквима, что по истреблении пушного зверя в тех местах она оставит все свои заведения? Конечно, нет. Самое приволье пунктов, ею избранных, служит тому явным доказательством. Эта компания была сильна, цветуща, но в пору образования общей Российско-Американской компании у нее не случилось человека с гибким изворотливым умом Шелихова и твердым, предприимчивым характером Баранова: иначе весь материк северозападной части Америки, принадлежащей ныне России, был бы давно открыт, описан и заселен.
Баранов, предоставленный самому себе, не имел людей, чтоб действовать в одно и то же время на западе, юге и севере; во все время своего управления колониями он ни разу не посещал Алеутских островов, исключая однажды Уналашку. Николаевский редут в Кенайском заливе оставался в управлении того же передовщика Малахова, который основал это заселение, служа в компании Лебедева-Ласточкина.
Давыдов сохранил нам экстракт записок одной из многих партий, посыланных от компании Лебедева внутрь материка для разведываний* [Речь идет об экспедиции группы промышленников под начальством Иванова (стр. 15-16 настоящей книги). - Ред.]. Доселе кускоквимские старожилы помнят военное хозяйничество косяков1 [Испорченное слово «казак», под которым русские известны вообще всем диким народам Северо-западной Америки], приходивших к ним с Илямны. В верховье этого озера, близ нынешней одиночки2 [Боясь быть не поняту в колониях, удерживаю это и некоторые другие вовсе несообразные названия, а пора бы, кажется, и там исключить из употребления слова, в настоящее время вовсе не выражающие смыслу, как то: байдарщик, одиночка, кекур, креол и пр. Собственно одиночкой называют в колониях артель, состоящую из пяти, семи и десяти человек служителей, которых староста по управлению и кругу торговых операций зависит от ближайшего редута. [Ряд терминов, перечисленных Л. А. Загоскиным, прочно удерживается в литературе до настоящего времени. - Ред].] Слатин, и теперь, по рассказам туземцев, видны срубы изб, построенных в те времена промышленниками.
Но собственно с основания Александровского редута в 1820 году мы стали знакомиться с внутренними жителями материка. Неусыпный, деятельный, с духом времен барановских и его сподвижник Ф. Колмаков распространил торговые операции редута, утвердил влияние наше над окружными племенами, обратил многих туземцев в христианство, но не мог сообщить колониальному начальству верных сведений о настоящем положении мест.
В 1829 году бывшим главным правителем колонии, капитаном первого ранга П. Е. Чистяковым (ныне контр-адмирал, военный губернатор в Астрахани) снаряжена была экспедиция под начальством корпуса флотских штурманов прапорщика Васильева, которому поручен был обзор страны между Александровским редутом и заливом Нортона. Васильев, проведя два лета в изысканиях, успел выполнить только половину того, что на него было возложено: в первое лето он описал астрономически реку и озеро Нушагак и другие ближайшие к Александровскому редуту; во второе, перейдя с вершины Ильгаяка на Хулитну, вышел по ней на Кускоквим, которым спустился до устья и возвратился в редут по приморью.
Обозрение Васильевым Кускоквима неточно: по журналу его видно, что постоянные дожди не дозволяли ему определить ни одного пункта астрономически. Будучи часто в опасности быть убитым туземцами, он плыл по Кускоквиму, как на почтовых, не означая даже главнейшего ее направления. Сведения, собранные им о быте и обычаях жителей, поверхностны, смешанны и во многом неверны, но в ту пору они были достаточны1 [Некоторые этнографические материалы о туземцах реки Кускоквим и обитающих по прибрежью залива Бристоль помещены в «Сыне отечества» 1839 г. в статье, составленной адмиралом Ф. П. фон Врангелем. Весьма было бы полезно, если б исследователи народных обычаев означали место или селение, на котором замечено ими что-либо особенное в туземном быте. Васильев в своих этнографических заметках смешивает два совершенно различные племени: канг-юлит – одноязычных и ттынайев, или ттынайцев. В своем журнале он отзывается, что ничего не слыхал о племени юг-ельнут, которое, как видно, указано ему было инструкцией главного правителя колоний. Однако ж Васильев имел сношения с этим племенем. Оно принадлежит к великому семейству народа ттынай, занимающему внутренность материка наших колоний и известному нам под различными прозваниями: юг-ельнут, тутна, голцане, или кылчане - по выговору промышленников-кенайцев; инкалитов, инкалихлюатов и прочие - прозваниями, придаваемыми ему смежным с ним приморским народом, как о том показано будет в своем месте].
Описания некоторых местностей в топографическом отношении весьма определительны, а собранные им данные о богатстве страны пушными промыслами и торговых сношениях туземцев послужили колониальному начальству краеугольным камнем для основания других заселений. Васильев первый предложил мысль об основании редута в заливе Нортон, близ острова Стюарт.
Сведения относительно действий экспедиции Васильева извлечены мною здесь, в Санкт-Петербурге, из копии его журнала, находящейся в Гидрографическом департаменте Морского министерства. Весьма жаль, что в архивах Новоархангельского порта не находится ни журнала исследований Васильева, ни некоторых других частных обозрений внутренности материка как со стороны Нортонова залива, так из Кеная, реки Медной и пр. Такие документы, как бы они ни были несовершенны и поверхностны, часто могут быть полезны другим изыскателям. Самая карта общности осмотренных мест различными партиями, в которой я нуждался для соображений при начале своих операций, была мне доставлена Малаховым, который сохранил у себя единственную копию с генеральной карты колоний, карту, на которую положены были все пути отрядов, обозревавших материк Америки во все пять лет управления колониями капитана первого ранга (ныне контр-адмирала) И. А. Куприянова.
Ф. П. Врангель, в бытность свою главным правителем колоний, разрешил в 1832 году Колмакову учредить заселение на Кускоквиме. Этот доблестный старик действовал по-барановски: выбрав место при впадении Хулитны в Кускоквим, он оставил там на житье креола Лукина, бывшего толмачом у Васильева, с тремя человеками туземцев Бристольского залива, известных нам под видовым названием аглегмют, и сбор пушных промыслов превзошел ожидание. Колмаков, помогая новоучрежденному заселению в перевозке товаров и скупаемых мехов, лично осматривал Кускоквим вверх на протяжении с лишком ста миль; имел свидание с туземцами тех мест, произвел одного из них в набольшие и наградил медалью1 [Медали, которые Российско-Американская компания продолжает выдавать туземцам Америки, - серебряные, имеют на одной стороне двуглавого орла с изображением в середине вензеля гос.-имп. Александра Благословенного, 1821 г., на другой - рельефная надпись: «Союзныя России»]; не оставил также осмотром местностей и к низовью реки; на четырех ближайших к Хулитне туземных селениях утвердил тойонов, поставил заказчиков и десятских, окрестил некоторых туземцев и, видя удобства к основанию прочного заселения при речке Квыгым, перенес на ее берега свою хулитновскую заимку2 [Да позволено мне будет поместить здесь выписку из предписания Ф. Колмакова Лукину относительно некоторых наставлений в управлении краем и сношений с туземцами: в этих немногих строках выказывается весь дух русского человека, в каких бы концах вселенной он ни находился. «Пункт седьмой. На четырех селениях, ближайших к Хулитне, по моему назначенному расположению извести избранных моих знакомцеа, и друзей, что на оных жилах желаю им быть тойонами и получить честь и славу от бога и любезного нашего главного начальства. Я просил принять их как друзей своих верных и усердных на пользу Компании, с верными своими родственниками и прочими товарищами, и исходатайствовать им медали и быть им верноподданными нашему государю Николаю Павловичу. Я уверен и буду на них надеяться, что они меня послушают и заслужат мою благодарность, будут со своими командами промышлять бобров в Компанию по тем местам, где этого зверя наиболее водится. Каждому из них посылаю ныне в подарок, в знак искренности и любви нашего главного начальника (писано 19 февраля 1839 года, в бытность главным правителем колонии капитана первого ранга Куприянова), по одной камлеи тиковой и по фуражке красного сукна. Тебе я разрешаю просить у господ тойонов двух или трех человек иметь при себе гребцами, а за таковые нужные временные работы делать им достойную плату на счет Компании и доносить подробно мне о ваших расходах. Равно ты им напомнишь, что в бытность мою в той стране, по просьбе их мужиков и девок, определил я им плату за 80 юкол сушеной рыбы - одну пеколку железную с барашком (пеколкой называется кусок листового железа, употребляемый алеутами и туземками материка Америки вместо ножниц; «барашык» - особой фигуры железная дужка, заменяющая ручку), то и прошу оных девок их усердия. Я уверен, что у вас и у работников, по словам вашим, имеете временных девок на содержании. (Те ошибутся, которые это слово примут в буквальном смысле. На Кускоквиме Колмаков и Лукин крестили многих туземцев, но как освящение бранных союзов таинством есть принадлежность служителя божия, то они соединявшихся без благословения священника продолжали называть колониальным выражением «иметь на содержании». В 1843 году посетил Кускоквим в первый раз миссионер А. Петелин и всех таких соединил по чину нашей церкви). И приказываю, чтобы напрасно хлеб небесный не ели тунно, а трудились в поте лица своего и тем же занимались два твои сына. Надеюсь, что они не уступят работникам своего природного рукоделия на пользу Компании; оная всех питающая мать»].
Ревностный Лукин продолжал начатое: он осмотрел на несколько десятков миль главнейшие притоки Кускоквима - Тхальхук, Чагванахтули, Тальгиксюак; вошел в торговые сношения с проживающим по Тхальхуку племенем кенайцев и приохотил верховых жителей Кускоквима спускаться для расторжек в хулитновскую одиночку.
П. Колмаков, сын Федора, в 1839 году с речки Точотно, притока Кускоквима, перешел на Тлёгон, промежуточную между Квихпаком и Кускоквимом, собрал множество бобров у тамошних жителей и располагал было выплыть на Квихпак, как, узнав об истреблении нашего селения на той реке, принужден был возвратиться.
Таким образом, круг действий хулитновской одиночки, расширяясь, превзошел операции самого редута, с которым по смерти Колмакова-отца сношения сделались сложнее и затруднительнее.
Колониальное начальство, получая чертежи путей наших проходимцев [землепроходцев] без всяких описаний и изъяснений, не могло извлечь из них никаких данных относительно упрощения в подвозе товаров к местам, уже осмотренным или занятым, и к основанию других постов во внутренности материка. Да и грешно было бы требовать ясных, удовлетворительных сведений от людей, не получивших никакого научного образования. Довольно, что они с сердечным убеждением в пользе отечеству приносили на жертву служения Компании и силы свои и здоровье.
Со стороны Михайловского редута были также производимы с 1835 года постоянные обследования внутренности материка: так, Глазунов прошел в 1835 и 1836 годах Квихпаком от впадения в него реки Анвиг до северного устья, называемого туземцами Апхун; посещал кускоквимскую одиночку и реку Тхальхук с намерением пробраться в Кенайский залив, где едва не погиб от голоду. Малахов открыл верные и легчайшие сообщения с туземцами, проживающими в средних странах Квихпака. Но несмотря на то, что в 1836 году мы заселились на этой реке, при туземном жиле Икогмют, и с 1839 года стали посещать Нулато, сбор пушных промыслов, собираемых в изобилии с основания Михайловского редута, год от году начал уменьшаться. Туземцы Квихпака обратились к первому источнику в приобретении необходимых им вещей к малейгмютам, племени, состоящему в непосредственных сношениях с чукчами.
Следовало помыслить об учреждении постоянных постов или артелей, которые во всякое время года имели бы достаточное количество товаров, потребных для туземных жителей. Местность Квихпака и самое богатство края оставались загадочными: несколько пунктов, определенных по широте Малаховым в сахарную патоку вместо ртути* [При береговых астрономических определениях во времена Загоскина пользовались так называемым искусственным горизонтом - плоской, горизонтально расположенной отражающей поверхностью (обычно ртутной). По-видимому, В. Малахов из-за отсутствия ртути применял в качестве отражающей поверхности густую сахарную патоку. - Ред.], не вели ни к чему.
Причины, по которым Главное правление российских колоний в Америке решилось отправить особую экспедицию для обзора бассейнов рек Квихпака и Кускоквима, выражены следующими словами в отчетах правления за 1842 год:
«Колониальное начальство не имело верных данных для разрешения следующих, весьма важных вопросов: где выгоднее и удобнее основать редуты и посты, так чтобы один не мешал другому в торговых оборотах с туземцами? Какие выбирать пути в этой изобильной реками стране для удобнейшей коммуникации между редутами и морским берегом? Какие принять меры для того, чтобы промыслы из этой части материка не переходили на азиатский берег, а попадали бы в руки Компании?»
Цель возложенного на меня поручения обозначена в том же отчете так:
«Лейтенанту Загоскину поручено:
во-первых, исследовать течения реки Букланд (так названной капитаном Бичи), впадающей в Коцебу-зунд. Вершина этой реки, по удостоверению туземцев, находится в близком расстоянии от вершины другой реки, Куюкак, впадающей в реку Квихпак. По этому водяному пути идет ежегодно весьма значительное количество мехов в Коцебу-зунд, а там переходит в руки приезжающих туда чукчей. Для обращения этой торговли в пользу Компании следует приискать на месте действительные меры и, если будет нужно, определить удобнейшее место для учреждения в Коцебу-зунде нового редута;
во-вторых, исследовать из Михайловского редута течения до самых вершин рек Квихпака и Кускоквима и текущей в параллель обеих известной нам реки Чагелюк, которая, по сведениям, весьма изобилует речными бобрами. Составить, по возможности, удовлетворительное описание страны, орошаемой этими реками, и определить удобнейшие и ближайшие переносы из одной реки в другую».
Снабжение экспедиции заключалось по колониальным ценам на сумму 3 051 руб. 83 4/7 коп. серебром по следующему разделению:
Астрономических инструментов1 [Экспедиция была снабжена следующим: хронометр карманный - один; часы серебряные - одни; морских календарей за 1842, 1843, 1844 годы; транспортир - один; пелькомпас карманный - один; такой же путевой; артифициальный горизонт - один; секстан Franghton, деления через 10 секунд-термометров ртутных разделения Реомюра - четыре и две запасные стрелки к компасам] на 561 руб. 5б 3/7 коп. серебром
Товаров2 [Главнейшие товары заключались в крупном белом и красном бисере, табаке и цуклях (особый вид улитковых раковин, добываемых на южной оконечности острова Королевы Шарлотты)] 340 руб. 00 коп. серебром
Оружия, съестных припасов, одежды и разных материалов 2150 руб. 27 1/7 коп. серебром
По окончании экспедиции поступило в сдачу к Новоархангельскому порту, редуту Св. Михаила и другим местам:
Инструментов, товаров, оружия и материалов на 1466 руб. 94 1/7 коп. серебром
Пушных промыслов, приобретенных через подарки, охоту и мену, по средней ценности в 1844 году 2 240 руб.
Всего 3706 руб. 94 1/7 коп.
Дефицит в пользу экспедиции 655 руб. 10 4/7 коп. серебром
Но если включить в общий расчет3 [Впрочем, эти издержки не должны быть относимы собственно к экспедиции, потому что вместо начальника и людей отряда, изменились в колониях, что называется хозяйственно. (Так в оригинале, по-видимому, опечатка. - Ред.)] выдачи, выданные в виде наград, не превышают той суммы, которую получают офицеры и другие, оставляющие свое служение в колониях, в виде подъемных за исправление особых должностей, и сообразно с общим положением чиновников, служащих в Охотске и Камчатке:
Жалованья начальнику экспедиции за два года и четыре месяца 4000 руб.
Жалованья шести человекам служителей за то же время 1333 руб. 42 6/7 коп. серебром
Награда, выданная начальнику экспедиции от Главного правления Компании 1714 руб.28 4/7 коп. серебром
Награда, выданная команде от Главного правления Компании 182 руб. 85 5/7 коп. серебром;
Всего 7130 руб. 57 1/7 коп. серебром
Полные издержки по экспедиции 6 475 руб. 46 4/7 коп. серебром4 [Сверх этого начальником экспедиции издержано из собственного содержания свыше 1000 рублей серебром на награды команде, подарки туземцам, покупку пищи и различных этнографических предметов].
Плоды экспедиции
По географии. Описана южная и западная часть Нортонова залива. В этой местности определены астрономически: редут Св. Михаила, устье реки Уналаклика и туземное жило Кикхтагук, от которого пролегает ближайший перенос (portages) к низовью Квихпака; от устья Апхуна к верховью осмотрена река Квихпак на протяжении близ 600 миль1 [Мили считаются морские, или итальянские, которых 60 в градусе (т. е. равные 1852 м. - Ред.). Здесь разумеются одни главные, прямые направления]; определено по ней астрономически 16 промежуточных пунктов; реки Юннака и Иттеге, главнейшие притоки Квихпака, осмотрены каждая на 100 миль от своих устий; по первой определено 5, а по второй 4 пункта астрономически; осмотрен перенос с реки Юннака к Коцебу-зунду; с реки Квихпака два переноса на Кускоквим, с Кускоквима на реку Иттеге; осмотрена река Кускоквим к верховью на протяжении 250 миль и определены по ней астрономически 14 пунктов; собраны различные сведения о дальнейшей внутренности материка в пределах квихпакского и кускоквимского бассейнов.
По естественным наукам. По зоологии. Собрано 38 видов птиц в 72 экземплярах и до 70 видов насекомых.
По ботанике. Собраны травники местностей Михайловского редута и заселения при Нулато.
По геогнозии. Собраны в 50 видах главные горнокаменные породы южной части Нортонова залива и рек Квихпака и Кускоквима.
По этнографии. Собраны различные материалы для статистики и этнографии племен, обитающих по прибрежью Нортонова залива, рекам Квихпаку и Кускоквиму и их притокам; представлено несколько оружий, одежд и домашних утварей этих племен.
НАЗНАЧЕНИЕ И СНАРЯЖЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ,
ПЛАВАНИЕ К РЕДУТУ СВ. МИХАИЛА,
ЗАХОДЫ НА ОСТРОВА УНГУ, УНАЛАШКУ И СВ. ПАВЛА
8 марта 1842 года мне была предложена экспедиция для обозрения части материка Северо-западной Америки, как то видно из приложенной инструкции.
Главный правитель, предоставя мне выбор необходимых инструментов, запасов и материалов, изъявил желание, чтобы назначенное мною число команды, шесть, состояло из креолов в том предположении, что это сословие более привычно к перенесению трудностей бродячей жизни и недостатков в пище. На деле это не оправдалось, потому что существует великая разность между креолами Новоархангельска и теми, которые вырастают в отделах. Последние, точно с врожденною всему сословию креолов беззаботностью, переносят всякого роду лишения, довольствуются всем, что ни попало, и с отвагой, опять общей всем креолам, соединяют опыт, приобретаемый ими с детства; креол из отделов умеет сшить себе одежду и обувь, выследить и добыть зверя сплесть сеть, поставить мережи и прочее. Креолы, вырастающие в метрополии колоний, довольствуясь всем готовым от отцов или от Компании, становятся хорошими работниками и в порте и матросами на судах, но совершенно чужды познаний собственного содержания и прокормления; ни один из новоархангельских креолов не умеет ездить на байдарке, а тем менее ее построить; ни один из них не смыслит сделать себе стрелку, нарту или лапки; никто из них не видал употребления мереж, рыболовной сети и тому подобного.
Со мной вызвались охотники-креолы: Николай Шмаков, Тимофей Глазунов, Прокопий Вертопрахов и Павел Акляюк. Матрос 15 флотского экипажа Яков Махов, поступивший ко мне в денщики при отправлении моем из колонии, не решился отстать и при этом случае. Кадьякского креола Григорья Курочкина, поступавшего к экспедиции в толмачи, я должен был взять в редуте Св. Михаила.
1 мая я получил инструкцию и переехал на судно; 4-го бриг «Охотск» вступил под паруса. Высказать ли, что я чувствовал при оставлении Новоархангельска! Я знал трудность предпринятого мною подвига; знал и лишения, которым подвергались наши прежние проходимцы [землепроходцы] в тех краях; слыхал и о неприязненности туземцев, однако ж с внутренним удовольствием оставлял столицу наших колоний: я как-то был уверен в благополучном возвращении. Здесь не лишнее прибавить, что, осмотрясь в Ситхе и познакомясь с целью службы морского офицера в колониях, я просил письменно в 1840 году г-на председательствующего в Главном правлении Российско-Американской компании о назначении меня начальником экспедиции при описи неизвестных нам стран, если то сочтется полезным по соображениям Главного правления.
Исключая нас, пассажиром до Уналашки находился преосвященный Иннокентий* [В 1840 г. первым епископом камчатским, курильским и алеутским с именем Иннокентий был поставлен И. Е. Вениаминов, видный русский этнограф и естествоиспытатель. С 1824 по 1838 г. - миссионер среди алеутов и других племен Русской Америки. Автор известных «Записок об островах Уналашкинского отдела». - Ред.], отправлявшийся впервые в этом сане для обозрения своей паствы.
Плавание было успешное. 14 мая к вечеру мы увидели восточные острова Шумагинской группы: нам следовало зайти на один из них, остров Унгу, для сдачи товаров и приема пушных промыслов, но тут вначале крепкий ост, потом зюйд, наконец, свежий норд-вест задержали нас четверо суток, так что только к рассвету 19 мая мы положили якорь в небольшой бухте при заселении.
Нет слов для выражения тех чувств, которыми были преисполнены туземные жители при встрече своего владыки. Управляющий Гомзяков, сподвижник в изгнании дванадесяти [двенадцати] язык из отечества и с 1815 года находящийся в колониях, видал архиереев, прочие знали этот сан только понаслышке. Преосвященный Иннокентий в 1836 году оставил священником свое стадо и, казалось, навсегда, и вдруг ныне является посреди его, облаченный высшею духовною властию. Все народонаселение острова жаждало принести благодарение всевышнему, и вот на другой день, также нежданно, приезжает священник этого отдела1 [Острова Шумагинские, два селения на полуострове Аляксе (Моржовское и Павловское) и острова Прибылова, составляют приход церкви Уналашкинского отдела. Священник посещает обыкновенно в одно лето острова Прибылова, в другое - остров Унгу] с походной церковью. Преосвященный служил обедню и молебен. Не было слушателя, который бы не прослезился от умиления и радости при кратком приветственном слове святителя.
Не имея дела на бриге, я съехал на берег и провел два дня в обозрении острова.
Шумагинские острова открыты капитаном Берингом во второе его путешествие, а описаны с достаточною астрономическою подробностью корпуса флотских штурманов штабс-капитаном Воронковским. Очерк наружного их виду верно передан отцом Вениаминовым (ныне епископ камчатский, курильский и алеутский) в «Записках Уналашкинского отдела». Вся группа кажется отделенною от материка сильным землетрясением. Впрочем, на Унге, как и на прочих островах этой группы, не видно скал, оканчивающихся пиками или иглами; нет также и сопок с котловинами, которые бы вели к заключению о присутствии вулканов.
Утесы, обставляющие так называемую Гаванскую бухту, исключительно состоят из различных скученных валунов, скрепленных глинисто-песчаным цементом; другие окружные утесы представляют попеременно пласты из горизонтальных слоев глинистых и песчаных земель.
На северо-западной стороне острова близ Захарьевской бухты, в обсыпающемся утесе, на высоте с лишком 200 футов от поверхности моря, находятся между глиною и песком четыре пласта лигнита, толщиною от 1 до 2 футов. В Новоархангельске механик североамериканец Мурр пробовал этот уголь при литии чугуна, но на это дело он оказался негодным. Давно примечено, что остров Унга пред всеми окружными островами имеет свойство окаменять все произведения растительного царства: так, на возвышенностях находят пни и целые окаменелые лесины; в других местах острова попадаются окаменелые куски дерева с явным признаком обтески их железным топором, обозначающим эпоху посещения этих островов русскими.
В Захарьевской бухте, по лайде, в валунах выбирают молочного и оранжевого цветов ониксы, а из щелей утесов отламывают сталактиты, кварцевые щетки, кристаллы горного хрусталю, замечательной величины зерна цеолита и большие куски удвояющего известкового шпату.
В Очерединской бухте на южной оконечности острова прибрежные утесы состоят из глинистых пород, окрашенных окислом железа. Из них жители промывкою и пережиганием добывают для домашнего употребления различных оттенков охры и кровавик.
Образцы горнокаменных пород этого острова и всех других мест, собранные мною в экспедицию и приобретенные во время пребывания моего в колониях, я удостоился иметь честь представить е.и. выс. начальнику горной части в России.
22 мая мы оставили Унгу и взяли курс к острову Уналашке через Унимакский пролив. Преосвященному весьма хотелось в день вознесения господня, 28-го числа, принести благодарение богу в церкви, основанной им в бытность священником Уналашкинского отдела. Тихие попутные ветры привели нас к полдню 25 мая на меридиан острова Угамок. При штиле, но попутным течением, быстро несло нас по проливу; вдруг в исходе второго зарябило с наветра. Сначала сочли это за перемену течения и сулой, но глаз преосвященного, знакомого с местностью, разгадал шквал. Едва успели убрать бом-брамсели, как налетел крепкий порыв от северо-запада, море побелело, накрыло пасмурностью, бриг положило бортом, но вскоре все было приведено в порядок. Под тремя рифами ночь и следующие сутки мы держались в проливе и, пользуясь различными струями течения, не потеряли своего места.
27-го, поутру, обогнули северную оконечность острова Акун и спустились к гавани Иллюлюк* [В гавани Иллюлюк, расположенной между островами Уналашка и Амахнак (остров-сателлит Уналашки), создана крупнейшая военно-морская база США Датч-Харбор. - Ред.]. Вечером отслушали всенощное бдение, а в 8 часов утра 28 мая колокольный звон огласил шествие преосвященного в основанную и освященную им церковь. Удивление и потом восторг туземцев невыразимы.
И здесь, как на Унге, мы не нашли еще никакой растительности: не только утесы, обставляющие гавань, но и прибрежные лайды были покрыты снегом. Русские старожилы и старики алеуты сказывали, что на памяти их только зима 1821 года равнялась суровостью с прошедшей: всего за две недели до нашего прихода льды от острова отнесены были в море; периодическая рыба только начала показываться.
В главнейших наших заселениях в колониях, как и в столицах, тип народности сглажен. Алеуты ходят в куртках и сюртуках, жены их и дочери в ситцевых платьях и камлеях, то есть длинных тиковых или китайчатых рубашках, обшитых по вороту и подолу красным сукном; замужние, под опасением греха, всегда с покрытою головою; девушки - с распущенными волосами, перевязанными у затылка лентою. Сильнейшая страсть последних - выйти замуж за русского или даже креола, или, иными словами, выйти из родового своего сословия.
Несмотря на грамоту, алеуты Уналашкинского отдела прежде своих собратий утратят народность. Особое составление словосочинения языка, благодетельное в настоящем, не может быть упрочено в будущности: христианская вера сблизила алеутов по духу с нами; наши обычаи с жадностью перенимаются ими; введение обучения русскому языку доставило бы им более источников к образованности и облегчило бы непосредственные с ними сношения колониального начальства1 [Собственно школ для обучения алеутов грамоте и мастерствам никогда за счет Компании не существовало, разве во времена Баранова на Кадьяке. В новоархангельской школе обучаются креолы, то есть дети приказчиков и промышленных, женатых на туземках. В атхинской и уналашкинской школах, упраздненных с 1842 года, в бытность мою на этих островах, я также не видал ни одного собственно алеута. Они одолжены грамотою священникам, которые безвозмездно обучают их в так называемых приходских школах, но как священники проживают всегда в главном заселении отдела, в котором всего менее находится туземцев мужчин, то пользуются этим благодеянием из алеутских детей мужского пола весьма немногие].
Уналашка и особенно остальные острова Алеутской гряды, исключая пунктов определенных астрономически, доселе не осмотрены подробно. Шамиссо, Постельс, Мертенс, Лангсдорф, можно сказать, только приставали к ним. Внутренность островов остается неизвестною самим туземцам. Со всем тем, судя по тому, что об них писано естествоиспытателями, должно предполагать, что они очень богаты железом, медью и, может быть, драгоценными металлами.
Из «Записок об Уналашкинском отделе» видно, что на острове Уналашке, в трещинах утесов находят аметистовые щетки хороших цветов. Мне ни одной такой не приносили, но с острова Георгия группы Прибылова я получил несколько кристаллов циркона и гиацинта.
Шамиссо писал об Алеутских островах в геологическом отношении, но он посещал всего один остров, Уналашку.
Мне кажется, наступает время заняться подробной описью этих островов. Морские и земляные звери просят запусков, и чем лучше занять алеутов в такое время, как не розыском и добыванием произведений своего края. В настоящее время год, два, пять полного запуска целого отдела, при распорядительности, нисколько не уменьшат сбора определенного количества пушных промыслов. В стране, мною осмотренной, нет морских бобров, но число шкур земляного зверя и лучшей против островных шерсти зависит получить по требованию; но, опять прибавлю, при должной распорядительности.
5 июня с попутным восточным ветром мы оставили Уналашку; 7-го, около полудня, видели в пасмурности остров Св. Георгия, а к 6 часам вечера подошли к острову Св. Павла* [На острове Св. Павла в настоящее время существует крупная фактория Аляскинской мехоторговой компании Сент-Пол. Население на островах - около 400 чел. - Ред.]. Ветер не переставал дуть от оста с пасмурностью: флага, означающего возможность сообщения, не поднимали в селении, и мы, поворотя назад, принуждены были малыми галсами держаться под островом.
Вид Иллюлюкского селения на острове Уналашка.
Рис. И. Г. Вознесенского, 1843 г.
Из коллекции МАЭ, № 1142-20
Наконец, 8-го к вечеру ветер отошел к северо-востоку, несколько выяснело, выкинули флаг. Бриг, обрезав вплоть камни юго-западного мыса, стал на якорь на так называемом западном рейде. Огромные массы льду носились у прибрежья. К закату прибыл управляющий островом и байдара для принятия товаров и припасов. Надобно было поднимать груз с киля, принять или передать колониальные новости, запастись водой и свежим сиучьим и котовым мясом, яйцами морских птиц и прочим, и все это было сдано и принято в течение пяти часов. Зато какой хаос представлялся на бриге, когда в 11 часов ночи мы вступили под паруса.
На острове Св. Павла я взял несколько пар сиучьих горлов для торбасов команды1 [Сверх камлеек из горлов сиуча - морского льва - алеуты выделывают непромокаемые голенища к сапогам, или, как здесь называют по-камчадальски, торбасам; на место подошвенной кожи подшивают шкуру из ластов того же зверя; такие подошвы, имея естественные морщины, не скользят, и потому весьма удобны для ходьбы по прибрежным каменьям, покрытым морской капустой].
Управляющий, почтенный старик креол Шаешников, сказывал, что прошло только четверо суток, как оторвало льды от острова. Нельзя было и думать идти на север: отойдя 30 миль к юго-западу, командир привел к ветру, и десять суток мы лежали в дрейфе, в непроницаемом мокром тумане, развлекаясь ловлею на уду трески и падением на палубу морских птиц, ударявшихся с налету о паруса.
На Уналашке я отведывал китовое мясо, которое вкусом и видом, показалось мне, подходит к говядине. Здесь на бриге угощали нас каждодневно студенем и соусом из сиучьих ластов. Из рук повара-художника, конечно, сиучьий ласт займет не последнее место на столе гастронома, но приготовленный полуалеутом не теряет той особенности, которая свойственна мясу всех животных, питающихся произведениями моря.
20 июня при западном ветре мы обошли с наветpa остров Св. Матвея и взяли курс на юго-восточную оконечность Св. Лаврентия. К полдню 21-го ветер зашел к северу и принудил нас лавировать. В 4 часа за полдень, находясь в 60 милях от мыса графа Румянцева и в 70 от южной оконечности острова Св. Лаврентия, мы увидели необозримые равнины неподвижного льду. Плавающие отдельные глыбы попадались нам еще с полдня. Это обстоятельство заставило командира поворотить и вторично несколько дней продержаться в море.
27-го, к вечеру, получа юго-западный ветер, мы пошли между островом Св. Лаврентия и Чукотским Носом и наутро, обогнув северную оконечность острова, спустились к острову Азияк [совр. Следж]. При ясном небе термометр до 2 часов за полдень показывал +15° по Реомюру.
Казалось, мы распрощались со льдами: с полночи накрыл туман, а когда к 8 часам утра 29-го я вышел наверх, то нашел, что бриг штилеет в густом льду. Множество моржей с своими малютками, оглушая нас ревом, то царапались на судно, то кувыркались, то, вылезая на ближние льдины, как бы с удивлением смотрели на чуждого соседа. Мы не имели времени заниматься ими, иначе могли бы настрелять и наколоть штук до сотни. К 6 часам вечера, с помощию весел и легкого ветру от юга, бриг выбрался на вольную воду.
Девять суток, большею частию при пасмурной погоде, мы проходили между островом Св. Лаврентия и материком Америки, подходя почти каждодневно к сплошному ледяному полю, протягивающемуся от мыса Азачагьяк (Мелей капитана Кука) через весь залив Нортона к мысу Родней. Наконец, 9 июля при северо-западном ветре и ясной погоде, заметя множество несомого сплавного лесу, заключили, что ледяную гряду прорвало, и точно, в 4 часа пополудни нам удалось вступить в Нортонов залив. Всю ночь мы шли между рассеянными глыбами льду и поутру 10-го, определясь по мысу Дерби, спустились к редуту Св. Михаила.
В 6 часов вечера я кончил свое морское плавание.
Остров Св. Георгия.
Рис. И. Г. Вознесенского, 1843-1844 гг.
Из коллекции МАЭ, № 1142-24
Далее |