|
Николай Николаевич Болховитинов - специалист по
истории США, международных отношений и внешней политики России.
Автор более 200 публикаций, включая 12 монографий. Заведующий
отделом истории США и Канады Института всеобщей истории РАН,
действительный член Российской Академии наук.
- Николай Николаевич, поводом для нашей встречи послужила Ваша
новая книга «Россия открывает Америку. 1732-1799», появившаяся
сейчас как бы специально к юбилею. Как давно Вы занимаетесь историей
русско-американских отношений?
- Очень давно, с пятидесятых годов. Это были годы холодной войны,
трудные годы. Об Америке писалось очень много. В нашей стране
активно создавался образ врага. Тогда я, еще очень молодой историк,
захотел работать в той области, которая бы хоть в малой степени
способствовала взаимопониманию.
Такой темой на долгие годы стала история русско-американских
отношений и история Русской Америки. В те времена невозможно было
поехать в США для работы над оригинальными документами, но и здесь,
в Союзе, были материалы, позволявшие вести серьезную
исследовательскую работу.
Во второй половине пятидесятых годов стали появляться первые мои
статьи, а в 1966-м вышла книга «Становление русско-американских
отношений. 1775 -1815». Она получила хорошие отзывы, и через десять
лет издательство Гарвардского университета опубликовало ее на
английском языке. Начиная с первой работы я думал о том, чтобы мне
впоследствии не было стыдно за свои труды.
Сейчас считается, что в те годы нельзя было писать объективно. Но
мне кажется, если человек думал о будущем и своем, и своих книг, то
честно писать было трудно, но все-таки можно. Даже в ранних моих
работах нет ссылок ни на партийные съезды, ни на Хрущева, ни на
Брежнева, хотя в них затрагивались и современные проблемы. В том
числе и в книге по историографии Соединенных Штатов, где очень
трудно было обойтись без зубодробительной терминологии. Нет слов о
«буржуазных фальсификаторах», «американском империализме» и других
привычных штампах.
Думаю, что это и привлекало внимание зарубежных специалистов,
которые откликались рецензиями и переводами моих книг. Вообще, я
благодарен американским коллегам за помощь, которую они оказывали.
Работая над докторской диссертацией, когда еще не было возможности
поехать в Соединенные Штаты, я заказал микрофильмы документов из
Национального архива США. Было выписано более ста роликов по истории
отношений между нашими странами до 1929 года. Теперь многие
исследователи ими очень широко пользуются. Позже, когда уже
непосредственно работал во многих архивохранилищах, библиотеках и
исторических обществах США, мне также всегда оказывалась конкретная,
всесторонняя помощь.
- Это в те годы, когда советские граждане и американцы
демонстрировали противостояние и даже ученые не всегда общались друг
с другом?
- Действительно, некоторые наши конференции превращались в разговор
глухих. Каждая сторона произносила речи, а другая сторона плохо
слышала. Особенно мы. Я хорошо помню время, когда издавался сборник
«Россия и США: становление отношений». Это была совместная
публикация, которая делалась по соглашению между МИД СССР и
Госдепартаментом, Национальным архивом США, Кеннановским институтом
и нашей Академией наук.
Роскошно изданная книга с великолепными иллюстрациями. Оба тома,
американский и вышедший у нас, абсолютно идентичны. Работали вместе
и договорились, что напишем не идеологизированную историю, а чисто
фактическую. И предисловие, и примечания также идентичны и лишены
всякой политической тенденциозности. Тем самым было доказано, что
советские историки и архивисты могут писать, не ссылаясь без конца
на Маркса и Энгельса. Но не обошлось и без досадных разногласий.
Наша сторона наложила вето на три американских документа. Одно -
письмо жены американского посланника, в котором она довольно
негативно оценивала положение в России, в том числе условия жизни в
Эстляндии, нынешней Эстонии.
Американцы очень обиделись и со своей стороны исключили двадцать
наших документов. Я, конечно, всячески пытался изменить ситуацию,
хотя счастье, что эти тома вообще вышли. Ведь это был период начала
войны в Афганистане, и в политической сфере наши отношения были
просто ужасающими, сожалению, это помешало широкой общественности
оценить наше совместное детище, и публикация такого масштаба
осталась почти незамеченной большой прессой. Сейчас пытаюсь
продолжить эту работу, но публиковаться у нас стало намного труднее,
чем в то застойное время, которое мы так критикуем.
- К великому сожалению. Книгоиздание становится все более
коммерческим делом. Может быть, этот период пройдет и все встанет на
се места?
- Тем не менее в 1990 году удалось издать книгу «Русско-американские
отношения и продажа Аляски», а вслед ней появилась и эта книга -
«Россия открывает Америку, 1732-1799».
В этой книге я еще раз обращаюсь к мысли, которая сейчас стала как
будто общепринятой, что международные отношения - это отношения
прежде всего между народам! То есть в открытии участвуют и
литераторы, и журналиста и ученые, не говоря уже о путешественниках,
мореплавателях, купцах. Вот почем помимо глав, где говорится о
собственно географическом открытии северо-запада Америки со стороны
России, в книге есть такой раздел: «У истоков научных связей: Б.
Франклин и М. В. Ломоносов». Кстати, одна из находок, которая больше
всего доставила мне удовольствие, - это первое письмо Франклина
выдающемуся ученому, академику Петербургской академии наук Ф. У. Т.
Эпинусу. (Сам Б. Франклин был избран почетным членом Петербургской
академии в 1789 году.) Я обнаружил его, работая в Американском
философском обществе. Принято было считать, что не существовало
никакой связи и прямой переписки между русскими и американскими
учеными в 18 веке. И то, что удалось обнаружить это послание, а
затем и письмо Эпинуса Франклину, в котором российский академик
приветствует американскую революцию, было открытием.
- Это в подтверждение Вашей мысли?
- Конечно, Эпинус - ученый, которого сейчас во всем мире почитают
как одного из крупнейших физиков 18 столетия. Кроме того, он служил
в Коллегии иностранных дел. А российским дипломатам в то время было,
конечно, запрещено обращаться с подобными приветствиями... Несмотря
на это, Эпинус приветствует Франклина и как ученого, и как одного из
руководителей американской революции.
А. Н. Радищев горячо приветствовал американскую революцию. Этому в
моей книге посвящена специальная глава - «А. Н. Радищев об Америке»,
в которой я тщательно проанализировал оду «Вольность». Кстати, это я
сделал еще в 1966 году, а в книге повторил некоторые выводы о
датировке следующих строк:
Двулична бога храм закрылся.
Свирепство всяк с себя сложил,
Се бог торжеств средь нас явился
И в рог веселый вострубил.
Многие ученые трудились над текстом оды и ее датировкой. Мне удалось
внести коррективы и обосновать их. Дело в том, что по традиции в
Древнем Риме Храм двуликого бога Януса открывался во время войны и
закрывался после заключения мира. У Радищева храм «закрылся»,
значит, война закончилась. Мир между Англией и США был подписан в
Версале 3 сентября 1783 года, следовательно, ода была написана сразу
после появления в газетах сообщения об окончании войны.
- Это как бы попутные открытия?..
- Да, и они очень важны. У меня и А. Н. Радищев, и Н. И. Новиков
причастны к открытию Америки, по крайней мере для читающей публики.
- Значит, процесс открытия продолжается, в том числе и для Вас?
- Вот именно. Многие наши деятели, отправляясь в Америку, открывают
ее и для себя, и для нас. Конечно, и исследователь, который на
протяжении многих лет занимается изучением страны, особенно если он
делает это честно, а не так, как делалось у нас еще совсем недавно.
Америку хулили со всех сторон. И я очень огорчался, когда такие
талантливые публицисты, как Генрих Боровик или Виталий Коротич,
писали о ней далеко не то, что было на самом деле, и образ
Соединенных Штатов был далек от реальности. Но зато теперь -
ударились в другую крайность и восхищаются так безмерно, что
создается впечатление, будто найден рай на земле. И это тоже не так.
Сейчас, как известно, в США депрессия и там достаточно своих
трудностей.
- Заочно Вы хорошо знали Америку, а когда удалось там побывать,
изменилось представление о ней?
- Многое из того, что я увидел, расширило, а в некотором случае и
изменило мои представления. В первую поездку, в 1968 году, меня
особенно поразил радикализм американских студентов. Они были так
демократичны, так любознательны и не терпели никакой фальши. Вообще
жизнь в американских кампусах (университетских городках) произвела
на меня огромное впечатление. Интеллектуальный уровень Гарварда,
Корнела или Калифорнийского университета очень высок, и я много
получил от общения и с профессорами, и со студентами. Впечатления от
Нью-Йорка? Там есть все: и блеск, и нищета. Манхаттан действительно
поражает воображение, но есть и полуразрушенный Гарлем и крысы. Это
город высочайшей культуры, но в то же время, особенно если в кармане
всего несколько долларов, он может показаться и городом «желтого
дьявола». Хотя эта характеристика, которую дал Горький, вряд ли
адекватна Нью-Йорку.
- Но художник создает образ, просто не надо делать политических
выводов.
- Это не совсем так. Книги историков читают в основном специалисты.
У писателя читателей миллионы. Словом, если ошибается писатель или
дает тенденциозную оценку, то ошибка «усваивается» многими...
Образ остается в памяти многих поколений. Влияние писателей на
общественное мнение гораздо больше, чем, скажем, историков или
литературоведов с их точными фактами. Спорить с этим бесполезно.
- Возможно, поэтому сейчас наблюдается интерес к подлинным
фактам, в частности, к публикациям документов и архивных материалов.
Наверное, центром, который Вы возглавляете, такая работа будет
вестись?
- Да, весной 1991 года Академия наук, теперь уже Российская,
утвердила создание центра по изучению Русской Америки и
русско-американских отношений.
Когда я был на Аляске, на конференции на о. Ситка, то там
поднимались очень острые вопросы. Долгое время замалчивались наши
отношения с тлинкитами, воинственным племенем индейцев, которые не
признавали власти Российско-американской компании. Племя тлинкитов
было совершенно независимо. Хотя это и не отмечалось в официальных
документах, однако было одним из глубинных факторов, почему
склонились к продаже Аляски.
Русское население там всегда было малочисленным, от 500 до 800
человек и никогда больше. И оно не было постоянным. Были служилые
люди, затем они возвращались в Россию. На Аляске оставалась очень
небольшая часть постоянных жителей, преимущественно от смешанных
браков с алеутами. Долгое время эта тема оставалась неисследованной,
но вот сейчас появилась прекрасная книга А. Гринева «Индейцы
тлинкиты в период Русской Америки». Так что у центра много работы и
сейчас и в перспективе.
- А Ваши планы?
- Минувший год юбилейный - 500-летия главного географического
открытия - открытия Америки Христофором Колумбом и 260-летия со
времени открытия Америки со стороны России. Такое событие не может и
не должно пройти незамеченным.
|