|
Познание Земли, ее материков и омывающих их океанов, архипелагов и
островов, морей и впадающих в них рек, пустынь игорных хребтов
прошло долгий и сложный путь развития. Этот всемирно-исторический
процесс установлении истины, проблематике которого посвятил ряд
своих работ А. В. Ефимов, развивался не по прямой, на этом долгом и
трудном пути было немало препятствий и заблуждений - рождались и
исчезали мифы, создавались и рассыпались в ходе географических
открытий увлекательные гипотезы. Одной из таких географических
гипотез, точнее, географических мифов, и посвящена данная статья.
При просмотре древних атласов и карт автор обратил внимание на
существовавшее в мировой картографии в течение долгого времени
представление о том, что к северу от евразийского побережья
расположена Новая Земля, по размерам много большая, чем современный
одноименный арктический архипелаг, и где-то на востоке она соединена
с Американским континентом. Появлению такого географического мифа
способствовали последователи школы Клавдия Птолемея, считавшие, что
материки Азии и Америки соединены в границах арктической суши.
Первый удар по представлениям птолемеевской школы нанес Герард
Меркатор, опубликовавший в 1569 г. карту с изображением пролива
Аниан, разделившего два соседних материка.
Получилось так, что, развеяв один миф, на место его европейская
картография выдвинула новый, причем сам Герард Меркатор чуть ли не
являлся его создателем. На карте мира1587 г.1 он изобразил вокруг
Северного Полюса замкнутое кольцо почти непрерывных островов, южные
границы которых подходили близко к американскому и азиатскому
побережьям. Гипотезу Г. Меркатора поддержали голландские издатели
географических атласов. В этом особенно отличился антверпенский
издатель карт Корнелиус Иоде. В 1593 г. вышел в свет его атлас, на
картах которого (№ I и II) изображены острова, вытянутые вдоль
азиатского и американского берега, причем один из этих островов
назван Новой Землей 2. Вытянувшуюся вдоль Азиатского континента
Новую Землю вслед за голландцами стали изображать на своих картах
космографы других стран. Так, в 1608 г. Матиус Кадус издал в Кельне
карту, на которой растянул Новую Землю вдоль азиатского берега.
Выходило так, что, сделав несомненный шаг в сторону от птолемеевской
школы, Герард Меркатор и его ученики поддержкой новой гипотезы сами
себе помешали окончательно разорвать с птолемеевской картографией,
ибо новый миф исходил из предположении, что американские и азиатские
территории соединены.
Экспедиция В. Баренца на Новую Землю в 1596- 1597 гг., составившая
первую достоверную карту архипелага, казалось бы, положила конец
заблуждениям картографов. Однако этого не последовало. В Западной
Европе в 30-е годы XVII в. возникла новая гипотеза, по которой
арктический архипелаг соединен с Азиатским материком. На этот раз
авторы новой гипотезы рассматривали поставленные ими вопросы в
практическом плане морских сообщений Европы с Тихим океаном через
Арктику. Ставился вопрос, можно ли вообще плавать вдоль евразийского
побережья, не встречая на пути естественных препятствий. Иными
словами, снова был выдвинут вопрос, существует ли морской проход
между Азией и Америкой. И, несмотря на свою явную несуразность,
новая гипотеза просуществовала в западноевропейской картографии
почти полтора столетия.
Считается, что идея соединения Новой Земли с Азиатским материком
родилась в России. В доказательство этого приводится карта Новой
Земли, составленная Станиславом Лопуцким, поляком, проживавшим в
Москве. Карта была переслана в Амстердам географу и этнографу
Николаю Витсену и издана им в1674 г. в Лондоне3. В сопроводительном
письме к издателю Витсен разъяснял вопрос, можно ли пройти через
Карское море в Японию и Индию. Хотя ответ голландского ученого был
отрицательным, он допускал, что «позади Новой Земли на значительном
расстоянии мореплаватели могут пойти до Японии» 4.
Карта Лопуцкого пришлась ко двору западноевропейским картографам,
потому что выразила существо принятой ими на вооружение теории о
соединении с континентом Новой Земли. Еще в 1632 г. голландский
картограф Янсон изобразил ее именно так. В 1680 г. издатель
английского атласа М. Питт на врезке карты Северного Полюса показал
Новую Землю восточнее Китайской реки, под которой, надо полагать, он
имел в виду р. Обь. Подобное же изображение находим на итальянской
карте «Великой Татарии», изданной в 1663 г.5 В 1706 г. на карте
Татарии, составленной Делилем и изданной в Париже, восточное
окончание Новой Земли соединено с полуостровом Ямал6. Даже тогда,
когда сама гипотеза превратилась в географический анахронизм,
западноевропейские картографы продолжали следовать ей с достойным
сожаления упорством. Достаточно познакомиться с картами из атласов
И. Б. Гомана, чтобы убедиться в этом. В атласе Гомана 1714 г. п-ов
Ямал и Новая Земля составляют единое целое. Пьер Вандер в эти же
годы издал в Лейдене карту Азиатского материка, на которой восточное
окончание Новой Земли было отнесено к р. Лене.
Русская картография совершенно не разделяла западноевропейскую точку
зрения, считая Новую Землю островом. «Та земля, - говорилось в
русском документе XVII в., - стала за морем, к матерому берегу нигде
не приткнулась»7. Однако на ранних этапах изучения островов и
северного евразийского побережья для русских картографов не вполне
был ясен вопрос, насколько далеко к востоку простирается этот
архипелаг, поэтому русские составители карт Севера и Сибири чаще
всего ограничивались показом только южной части Новой Земли. И все
же успехи географического изучения заставляли их вносить
существенные коррективы. Уже на первой русской карте Севера России,
опубликованной в 1609 г. в Амстердаме Исааком Массой, Новая Земля
представлена двумя участками суши. Первый участок вполне совпадает с
южной частью Новой Земли, тогда как второй, северная часть которого
закрыта рамкой, отнесен к району севернее р. Пясины 8.
В шведской копии чертежа Сибири 1667 г. новоземельский архипелаг
представлен гигантской сушей, северная и восточная часть которой
спрятана за рамку (№ 31). Но на карте Сибири 1678 г. Николая
Спафария восточные пределы архипелага появились уже в близком
расстоянии к западу от р. Лены (№ 38). Перемещение восточных
пределов Новой Земли на чертежах Сибири конца XVII в. достигло
пределов Анадырского моря (№49). На карте Ивана Козыревского 1713 г.
в нее вошла и территория п-ова Аляска (№ 50). Таким образом,
обнаруживается четкая закономерность картографического показа
повоземельского архипелага в полном соответствии с успехами русских
географических открытий на Азиатском материке.
Однако никто из исследователей никогда не видел такой карты, где бы
на основе обобщения данных русских чертежей Сибири Новая Земля была
бы представлена как единый архипелаг, вытянувшийся вдоль Азиатского
побережья от собственно Новой Земли до западного побережья п-ова
Аляска. Такая карта помогла бы более четко сформулировать русскую
гипотезу о Новой Земле, правильно понять ее место и роль в истории
русских географических открытий.
Недавно такая карта была обнаружена в Париже среди литографированных
и рукописных карт, хранящихся в Главном архивном управлении Морского
министерства Франции. В портфеле 61 под №№ 82 и 120 находятся
рукописные подлинник и копия «Генеральной карты расселения народов
Северной Азии», составленной в первой четверти XVIII в. Ее автор -
московский торговец Петр Вахрамеевич Миллер (Меллер, Мюллер). А. И.
Андреев 9 и М. Г. Йовлянская 10 полагали, что эта карта находится в
Национальной библиотеке Франции среди русских карт коллекции Жозефа
Николя Делиля11. Действительно, Делиль, будучи первым
академиком-географом Петербургской Академии наук (время его службы
1726- 1747 гг.), в 1727- 1732 гг. безуспешно добивался у
обер-секретаря Сената Ивана Кирилова передачи карты Петра Миллера в
его распоряжение, а позднее приобрел ее от самого Миллера12. После
получения карты Миллера ее подлинник и копня были посланы в Париж, а
воспоминание о ней осталось только в реестре карт.
Фрагмент Генеральной карты расселения народов Северной Азии Петра
Миллера (первая четверть XVIII в.)
Если история исчезновения карты Сибири Петра Миллера сейчас более
или менее прояснилась, то тотчас же встал вопрос о ее авторстве.
Речь может идти о том, мог ли Петр Миллер составить карту Сибири и
не является ли она лишь его приобретением, т. е., иными словами, не
является ли автором ее кто-либо другой, в частности, современник
Миллера, пленный шведский офицер, составитель карт Сибири и Азии Ф.
Страленберг. По этому поводу необходимо сказать несколько слов.
Исследованием и изданием карт Страленберга специально занималась М.
Г. Новлянская13. Она выяснила, что Страленберг в 1715 и 1718 гг.,
будучи в Тобольске, составил две карты Сибири, одну из которых у
него отобрал сибирский губернатор М. П. Гагарин, а другую ему все же
удалось переслать в Москву, где ее после многих приключений приобрел
у вдовы одного шведского офицера Петр Миллер. По возвращении в 1721
г. в Москву Страленберг выкупил эту карту у Миллера, а затем,
вернувшись в Швецию и основательно ее доработав, издал в 1730 г.
Таким образом, у Миллера не осталось никакой карты Страленберга и,
следовательно, он лишен был возможности выдать страленберговскую
карту за свою. Что же касается второй карты Сибири, составленной
Страленбергом и отнятой Гагариным, то, как утверждал сам шведский
офицер, она попала в руки Петра I и была издана за границей.
Страленберг считал, что эта его карта была издана в приложении к
«Истории генеалогии Татар»14, вышедшей в Лейдене в 1726 г., и в 1727
г. в приложении к «Сборнику путешествий на Север»15.
Однако сличение указанных Страленбергом карт с картой Сибири Петра
Миллера показывает, что между ними нет ничего общего. Карты
Страленберга скорее напоминают самые общие наброски господствовавших
в те годы представлений об Азии, тогда как миллеровская карта,
содержащая 276 географических названий, особенно частых на морском
побережье, является одним из самых подробных картографических
произведений, посвященных северо-восточной Азии. К тому же карта
Миллера не имеет градусной сетки и этим скорее напоминает русские
чертежи XVII в., тогда как карты Страленберга 1730, 1726 и 1727 гг.
положены на градусную сетку. И еще одно обстоятельство: уже после
появления в 1730 г. последней, обобщающей картографической работы
Страленберга о Сибири И. Н. Делиль еще более настойчиво просил И. К.
Кирилова прислать ему карту Сибири П. Миллера, т. е. современники,
знавшие и карту П. Миллера и карты Ф. Страленберга, не ставили между
ними знака равенства. Таким образом, отпадает подозрение в том, что
московский купец мог считать чужое произведение своим.
Что представлял собой автор «Генеральной карты расселения народов
Северной Азии»? Это был образованный для своего времени человек,
крупный сибирский торговец, владетель тульских железоделательных
заводов, унаследованных им от отца Вахрамея Миллера, прибывшего в
Москву еще в середине XVII в. и занимавшегося вместе с Акемой
организацией железоделательного производства в России. Но мнению
академика Ж. Н. Делиля, Петр Миллер был образованнейшим географом,
«изъездил всю Азию». В молодой Российской Академии наук он сделал
несколько докладов о нумизматике и картографии, оставив о себе самые
лестные отзывы.
Создание карты расселения народов Северной Азии совпало с одним
важным для Петра Миллера событием: он был командирован Петром I, его
крестным, в экспедицию в устье Оби или Енисея с целью выяснить
возможность морского прохода на Камчатку. Об этой экспедиции в 1721
г. писал французский посол в Петербурге Кампредон 16. Но мнению А.
И. Андреева, в состав этой необычной экспедиции вошел геодезист Петр
Чичагов17. Теперь выяснилось, что в конце 10-х - начале 20-х годов
XVIII в. в России существовал общегосударственный план исследований
северных побережий и островов для выяснения возможности морского
сообщения между европейскими владениями России и Камчаткой. С этой
целью на арктические побережья и острова были направлены небольшие
группы исследователей, а затем предполагалось послать на Чукотку и в
Берингов пролив большую научную экспедицию, проект которой
разработал сам Петр I. Эту экспедицию уже после смерти Петра J
возглавил Витус Беринг.
Известно, что в 1712 г. из Архангельска к о-ву Белому был направлен
корабль для выяснения условий плавания. Плавание судна завершилось
успешно18. Увенчалась успехом и сухопутная экспедиция Петра Чичагова,
занимавшаяся съемкой и картированием морского побережья между
Енисеем и Пясиной. В 1724-1725 гг. на основе собранных материалов
этот выдающийся геодезист (недавно его именем был назван берег между
Диксоном и устьем Пясины) составил превосходную карту, также
оказавшуюся в Национальной библиотеке Франции19. Несколько скромнее
оказались результаты санных походов от устья Яны, Индигирки и Колымы
на морские острова.
Что касается Петра Миллера, то в задачи его входили сбор материалов,
главным образом старинных карт - чертежей землепроходцев, как к
Сибирском приказе, так и в самой Сибири, а также составление большой
сводной карты. Вполне понятно, что Миллера особенно заинтересовали
изображения Новой Земли. Как мне удалось выяснить, в руках его
оказался известный лишь из отписки царю Алексею Михайловичу чертеж
служб Михаила Стадухина, датированный не позже 1659 г.20 Михаил
Стадухин особенно интересовался Новой Землей и высказал по этому
поводу свою точку зрения, являвшуюся также и точкой зрения казаков и
промышленных людей, собравшихся к 1645 г. в Нижнеколымске. Среди
этих казаков, как известно, находился Семен Иванович Дежнев. Таким
образом, Стадухин представил и сформулировал не только свою, но и,
надо считать, общегеографическую русскую точку зрения о простирании
Повой Земли вдоль азиатского побережья.
Интересны обстоятельства возникновения вопроса о Новой Земле, горячо
обсуждавшегося в середине XVII в. па далекой Колыме. Он возник в
связи с открытием морского острова, лежащего против устья р.
Чукочьей, расположенной в районе р. Колымы. И хотя, как видно из
документов, речь шла о сравнительно небольшом прибрежном острове,
очевидно, о-ве Четырехстолбовом (Медвежьи о-ва), открытие его
всколыхнуло служилое и промысловое население Якутского воеводства.
Ведь тогда речь шла не столько о небольшом морском острове, сколько
о географическом положении всей островной группы, расположенной на
северо-востоке Азии, о том, что эта островная группа, согласно
господствовавшему в те времена представлению, включалась в понятие
Новой Земли, простирание которой к востоку беспокоило мореходов, так
как все еще было не ясно, соединена ли она с материком или открывает
мореходам путь в Тихий океан. В этом и заключалась суть вопроса.
Здесь стоит напомнить содержание «распросных речей» Михаила
Стадухина, составленных в присутствии воеводы Василия Пушкина
Якутской приказной избой.
Ссылаясь на колымскую жительницу Калибу, Стадухин заявил: «...А на
острову, который в мори идучи х той Колыме реке судами на левой
руке, а учнет тот остров объявливатца в море, от матерой земли в
виде на левой руке, идучи из Лены, от Святого Носу, а к Яне реке и
от Яны к Собачьей, а Индигирка тож, и от Индигирки х Колыме реке
идучи, и гораздо тот остров в виду, и горы снежные и пади, и ручьи
знатны все». Окончив описание нового морского острова, от себя и
своих товарищей по службе в Нижнеколымске мореход добавил: «Тот
остров - Камень в мори пояс. Они (казаки. - М. Б.) и промышленные
люди смечают (понимают. - М. Б.), все то одни идет, что ходят с
Поморья, с Мезени на Новую Землю. И против Енисейского, и
Тазовского, И Ленского устья тот Камень тож все одна, что называют
Новою Землею» 21.
Такова первая редакция русской гипотезы о Новой Земле, высказанная
географом-практиком. Но она еще не была завершенной, так как
Стадухин в 1645 г. по мог сказать, насколько далеко к востоку
простирается арктический архипелаг.
Предстояли новые походы к востоку от р. Колымы и, следовательно,
окончательное решение вопроса откладывалось на будущее.
Речь о новых экспедициях, в том числе и на новые реки и Новую Землю,
зашла тотчас же, как только Стадухин прибыл в Якутск с сообщением об
открытии морского острова против устья р. Чукочьей. Якутский воевода
Василий Пушкин весной 1646 г. приказал срочно организовать большую
экспедицию, во главе которой поставил известного морехода Ивана
Ерастова 22. По ряду причин эта экспедиция не отправилась в путь.
Через год разрешение организовать экспедицию на р. Погычу, как потом
выяснилось р. Анадырь, а также на Новую Землю получил Михаил
Стадухин. Согласно наказной памяти, ему надлежало посылать казаков
«на тот остров, что в мори против Погычи реки - Новая Земля»23.
Стадухинская экспедиция вышла в путь летом 1647 г., но продвигалась
на Колыму медленно. Тем временем в Нижнеколымске Семен Дежнев и
Федот Алексеев снарядили на р. Анадырь на семи кочах экспедицию, в
состав которой вошло девяноста торговых и промышленных людей. В
сентябре они прибыли к самому крайнему восточному мысу Азии,
встретив в проливе морские острова, населенные «зубатыми чукчами».
Возможно, участники экспедиции, как полагают, с гористого мыса
видели берег Аляски, и, конечно, у них не было сомнений в том, что к
востоку от их маршрута лежит Новая Земля.
Таким образом, поход Дежнева увенчался в части выяснения вопроса о
Новой Земле новыми данными, позволившими русским землеописателям в
середине XVII в. составить вторую и более четкую редакцию
географического представления о Новой Земле как гигантском острове,
простертом вдоль северного побережья Азии, включая сюда и п-ов
Аляску. Эта вторая редакция была сформулирована в «Описании чего
ради невозможно от Архангельского города морем приходити в Китайское
государство». «Есть же пролива морская, - писал безымянный
московский землеописатель, - именуемая Акиан, которую есть ли б
могли проплывати, мощно бы им (мореплавателям. - М. Б.) было в Китай
и во Индию пройти; однако ж как то ледяное море, яко и Новую Землю,
никто не может проведати: пролива ли есть или море и Новая Земля -
остров ли есть или твердая земля соединена с Америкой, се есть с
Новым Светом, зане многие зсмлеописатели чают, что Новая Земля
соединяется с Северною Америкою» 24.
Именно такая географическая ситуация и показана на карте Петра
Миллера, включившей в себя чертеж служб Михаила Стадухина. Об этом
свидетельствуют детали похода Михаила Стадухина в 1649 г. вдоль
Чукотского побережья. Только Стадухину было известно, где именно па
этом побережье он встретил коряков, которые сказали ему, что в
прошлом году на семи кочах у них побывали Семен Дежнев и Герасим
Анкудинов и что впереди лежит Камень-Утес, конца которого они не
знают. На карте Петра Миллера показано это место встречи Стадухина с
коряками, а также гористый полуостров, который не завершен на
востоке, но и не соединен с Новой Землей. Между ним и этой землей
изображен пролив, соединяющий арктические воды с водами Анадырского
моря.
Стадухин не нашел р. Погычи и не встретил Новой Земли. Почти ни с
чем он вернулся от кочевий коряков на Колыму.
Известен еще одни случай снаряжения экспедиции на Новую Землю под
флагом поисков морских лежбищ моржей. Эта экспедиция была снаряжена
якутским воеводой Дмитрием Франсбековым, предоставившим ей солидную
по тому времени сумму - 3000 руб., и возглавлялась товарищем Михаила
Стадухина Юрием Селиверстовым25.
Изучение документов Якутской приказной избы показало, что
организаторы экспедиции имели тайные цели пройти восточнее р. Колымы
и достичь Новой Земли, что равносильно было путешествию к берегам
Аляски. Этот тайный смысл экспедиции раскрылся совершенно случайно в
связи с жалобой Селиверстова на некоего Гаврилу Алексеева,
включенного в состав экспедиции потому, что «...к Новой Земле мнозие
пути знает»26. Побег Гаврилы Алексеева из Нижнеколымска, куда
прибыли суда Селиверстова, расстроил весь замысел. Морской поход к
востоку от Колымы был отменен, а Селиверстов, перейдя через Анюйский
хребет по сухопутью, прибыл в Анадырский острог к Дежневу, где
пытался доказать, что он и Стадухин в 1649 г. во время путешествия
от устья Колымы на восток прошли в Анадырское море и открыли лежбище
моржей. Это была явная ложь, потому что только Дежнев с товарищами
ходили за Камень-Утес, за Большой Каменный Нос, как назвал самый
восточный мыс Азии Дежнев.
Такова была историческая обстановка, в которой утвердился взгляд о
Новой Земле, простершейся над всем побережьем Северо-восточной Азии,
включившей в себя какую-то часть Аляски, во всяком случае, острова
Берингова пролива. Итак, по всеобщему представлению того времени, в
близком соседстве с Евразийским материком находилась большая
островная суша, пересеченная горами, реками, оврагами и ущельями.
Трудно назвать время, когда русская география перестала принимать в
расчет гипотезу о гигантской Новой Земле. Конечно, этот процесс
протекал постепенно по мере накопления географических знаний об
островной части евразийского континента. На карте Ф. Страленберга
1730 г. уже не существовало единой Новой Земли; она распалась на три
части: собственно Новую Землю, соединенную на востоке с Таймырским
полуостровом, большую островную сушу, расположенную против рек
Индигирки и Колымы, и серпообразную островную сушу, развернутую с
юга на север в Анадырском море. Но это был всего лишь один из
вариантов гипотезы, которую представил на своей карте Петр Миллер.
Во второй половине XVIII в. в связи с походами казаков и
промышленников на север до морей Лаптевых, Восточно-Сибирского и
Чукотского снова оживились реминисценции о Новой Земле, теперь уже в
более настойчивой форме. Речь шла о какой-то большой арктической
суше, в высоких широтах соединенной с Северной Америкой. В таких
условиях на развалинах гипотезы о фантастической Новой Земле
расцвело, по крайней мере, еще четыре новых мифа: о Земле Санникова,
О Земле Андреева, о земле к северу от Колючинской губы и Большой
Земле против самого восточного мыса Чукотки. В XVIII- XIX вв. в
поисках этих земель были открыты Новосибирские острова и острова
Де-Лонга, Медвежьи острова и остров Врангеля, а на месте Большой
Земли оказалась Аляска. Миф о Новой Земле, точнее, о какой-то
островной суше, соединенной с Северной Америкой, дожил до второй
половины XIX в., когда, казалось бы, сама Новая Земля была уже
исследована и положена на карту. Свидетельством этому является
утверждение шведского географа А. Е. Норденшельда, что к северу от
Новосибирских островов должна находиться суша, соединенная где-то в
Арктике с Северной Америкой.
Установление факта существования географической гипотезы о
гигантской Новой Земле, по существу включившей в себя все острова,
открытые русскими вдоль побережья Евразии, позволяет по-новому
подойти к изучению географических сочинений XVI-XVII вв., в которых
встречается упоминание о Новой Земле и путешествиях туда со стороны
материка. К их числу надо отнести сочинение голландского географа и
этнографа Сибири Н. Витсена «Северная и Восточная Татария»27. Во
второй части своей обширной книги он посвятил Новой Земле отдельную
часть (стр. 897-933). Кроме того, отдельные и весьма ценные известия
о русских путешествиях в сторону Новой Земли встречаются по всей
книге, среди которых даются и дословные переложения русских текстов.
Приведем лишь два таких случая о плаваниях русских на Новую Землю.
Они уже изданы в нашей печати и прокомментированы В. Ю. Визе28.
Фрагмент Генеральной карты расселения народов Северной Азии
Первый случай - это сообщение о путешествии из устья Лены на Новую
Землю, причем Витсен полагает, что русские хотели совершить плавание
на Печору или в Архангельск.
Конечно, такого положения не могло быть, потому что русские отлично
знали трудности самого плавания во льдах Северного Ледовитого
океана. Но сообщение о походе на Новую Землю может быть понято в
другом плане: русские промышленники хотели пройти на один из
архипелагов, расположенный к западу от устья р. Лены. Им мог быть
архипелаг Северная Земля. Витсен пишет, что путешественникам
пришлось зазимовать на Новой Земле; четверо из них выжили, а
остальные погибли. О плавании промышленников к проливу Вилькицкого
стало известно в связи с находками русской экспедиции, погибшей в
заливе Симса и на островах Фаддея29.
Следовательно, промышленники могли ставить перед собой реальную цель
- пройти из Лены на Енисей и оттуда по Мангазейскому морскому ходу
на Печору и в Архангельск. Если понимать Витсена именно так, то под
Новой Землей русские имели ввиду в данном случае Северную Землю,
суровость климата которой хорошо известна. Первые путешественники на
Северную Землю, очевидно, и избрали местом своей зимовки этот
архипелаг30. О том, что Северная Земля в XVII в. под именем Новой
Земли была уже известна, показывает фрагмент (рис. 2) карты Сибири
Петра Миллера. Подлинный источник ее не вполне ясен. Возможно, это
была карта Петра Чичагова, упомянутая выше. Впервые в реальных
очертаниях показан Таймырский полуостров, над северной частью
которого нависает Новая Земля.
Второй случай - это сообщение Витсена о том, что русские посещают
местность, называемую Собачья, т. е. Индигирский край, и что оттуда
они ходят на Новую Землю, чтобы добывать моржовые клыки. Этот остров
Витсен называет Новой Землей. На южных островах Новосибирского
архипелага русские побывали в XVII в., и поэтому нет ничего
удивительного в том, что известие о русских походах на эти острова,
включенное, согласно гипотезе о Новой Земле, в состав ее, вполне
правдоподобно. Кстати, ценность этого известия заключается еще и в
том, что русские в XVII в. приступили к освоению природных богатств
архипелага.
Таков новый комментарий к русским текстам книги Витсена в свете
гипотезы о гигантской Новой Земле XVI- XVIII вв.
Примечания
1 Nordenskiold А. К. Facsimile-Аtins. Stockholm, 1889, Tab. 47.
2 Speculum orbis terrarum. Antwerp, 1593.
3 Алексеев М. П. Сибирь и известиях иностранных путешественников и
писателей. Иркутск: Крайгиз, 1941, с. 430-431.
4 Hebchard 1. F. Het leven Mr. N. С. Witsen (1641-1717). Utrecht,
1882, p. 248- 249.
5 Кордт В. А. Материалы по истории русской картографии. Киев: Тип.
Кульженко, 1906, № XXI.
6 Atlas Delisle-Buacli. Stats-bill. Bd. 512, N 71.
7 Сидоров К. В. Новая Земля на картах XVII в.- Летопись Севера,
1957, II, с. 116.
8 Атлас географических открытий в Сибири и северо-западной Америке.
XVII- XVIII вв. / Под ред. и с введением чл.-кор. АН СССР А. В.
Ефимова. М.: Наука, 1964, № 5 (далее указывается только номер карты
атласа).
9 Андреев А. П. Очерки по источниковедению Сибири, вып. II. XVIII в.
М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1965, с. 22- 23.
10 Повлянская М. Г. Филипп Страленберг. М.; Л.: Наука, 1966, с. 43-
46, 64.
11 Isnard A. Joseph-Nicolas Delisle. Sa biographic et sa collection
do cartes geographiques. - Bulletin do la section do geographic (Paris),
1915, t. XXX, N 82, 120.
12 Свенске К. Ф. Материалы для истории составления атласа Российской
империи. СПб.: Тип. Акад. наук, 1866, с. 86, 96, 161.
13 Повлянская М. Г. Филипп Страленберг, с. 64.
14 Abulgasi-bayadur Chan. Histoire genealogique des Tatars, par 1).
A. Leyde, 1726.
15 Recueil de voyages au Nord. Amsterdam, 1727, VIII.
16 Русская историческая библиотека. СПб.: Печатня В. И. Головина,
1873, С. 422 423.
17 Андреев А. П. Очерки..., с. 24- 25.
18 Белов М. И. История открытия и освоения Северного морского пути.
М.;Л.: Морской транспорт, т. I, 1956, с. 237.
19 Isnard A. Joseph-Nicolas Delisle. Catalogues, N 159, p. 115.
20 Белов М. И. Подвиг Семена Дежнева. М.: Мысль, 1973, с. 94-95.
21 Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах. Сб. док. / Сост. М.
И. Белов. Л.; М.: Главсевморпуть, 1952, с. 59-60.
22 Белов М. И. Подвиг Семена Дежнева, с. 85.
23 Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах, с. 65.
24 Ефимов А. В. Из истории великих русских географических открытий.
М.: Наука, 1971, с. 99.
25 Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах, с. 35.
26 Чтения в Обществе истории и древностей Российских. 1893, кн. 4.
27 Witsen N. Noord on Oost Tartarye. Part II. Amsterdam, 1705.
28 Визе В. Ю. Новые сведения о русском арктическом мореплавании в
XVII веке, - Летопись Севера, 1949, с. 78- 93.
29 Исторический памятник русского арктического мореплавания XVII в.
JI.: Главсевморпуть, 1951.
30 Вряд ли можно согласиться с мнением В. А. Троицкого о том, что
Витсен под Новой Землей имел в виду побережье Восточного Таймыра
(Троицкий В. А. Новые находки на острове Фаддея. - Известия ВГО,
1973, т. 105, № 1, с. 66). Русские, как показано было, под Новой
Землей имели в виду не материк, а крупные морские острова.
|