|
Важным вкладом в исследование истории первооткрытия и первоосвоения
русскими северо-западной части Северной Америки являются труды А. В.
Ефимова. И уже теперь представляется возможным, развивая некоторые
идеи А. В. Ефимова, дать существенно уточненный ответ на следующие
основные вопросы темы: когда русские землепроходцы, осваивавшие
восточные районы «Сибирской землицы», получили самые ранние
сведения, относившиеся к Аляске, когда открытия русских
землепроходцев на востоке впервые дали в России повод предположить,
что Америка расположена недалеко от северо-восточных пределов Азии,
где и каким образом Петр I рассчитывал отыскать морской путь от
берегов Азии к берегам Северной Америки?
* * *
В феврале 1701 г. в Москве В. В. Атласов сообщил, что напротив
Чукотского полуострова существует «остров», с которого «зимою», как
море замерзнет, приходят иноземцы, «говорят своим языком и приносят
соболи худые, подобно зверю хорьку»1. Еще в 1948-1950 гг. А. В.
Ефимов отметил, что в этом сообщении имеются «первые скудные и не
вполне точные сведения, относившиеся к Америке»2. Такое заключение,
естественно, не могло не вызвать желания раскрыть первоисточники
сообщения Атласова. Начатые поиски в конце концов и привели нас к
некоторым любопытным новым выводам.
Из «скаски» Атласова видно, что об «острове» (Аляске) «сказывали»
ему «тутошние инородцы чюкчи, которые живут около того носу и на
устье Анадыря реки»3. Установлено, что Атласов ходил к ним еще в
1693 г.4 Но он отнюдь не был первым землепроходцем, собиравшим в
этих местах сведения о «новых землицах» и «неясашных иноземцах».
Так, недавно выяснилось, что особенно часто русские сталкивались с
восточными чукчами в 1687-1689 гг. В 1687 г. некоторые чукчи даже
были приведены «к шерсти» - к присяге на верность России. Поэтому
если учесть, что восточные чукчи несомненно знали о существовании
эскимосов Аляски («зубатых людей») еще до появления первых русских
на Анадыре, то можно уверенно сказать, что анадырские казаки слышали
у восточных чукчей рассказы об Аляске еще задолго до прибытия
Атласова на Анадырь.
Изучение вновь найденных подлинных отписок С. И. Дежнева 1655 г.
показало, что часть сведений о «Большом каменном носе» (Чукотском
полуострове) была получена русскими тоже от местных жителей в
непосредственной близости от тех мест, где и Атласов смог узнать о
существовании Аляски. На основании этого в 1965 г. нами и было
выдвинуто предположение, что уже Дежнев под одним из двух «островов
зубатых», расположенных напротив Чукотского полуострова, тоже,
вероятнее всего, имел в виду Аляску5.
Отметим, что приведенные в трудах А. В. Ефимова данные говорят в
пользу этой гипотезы. В самом деле, в 1711 г. анадырский казак П. И.
Попов смог от восточных чукчей района залива Креста собрать
некоторые сведения об Аляске. Попов тоже называл ее «островом...
против Анадырского носу» (Чукотского полуострова) и притом подобно
Дежневу указывал: «есть де на том острову люди зубатые»6. В 1730 г.
анадырский казак Афанасий Мельников на восточном побережье
Чукотского полуострова видел приходивших туда через море двух
«зубатых»7. По сообщению Мельникова, эти «зубатые» рассказывали: «до
жилищ де их, на котором острову они жительство имеют, от Чукоцкого
Большого носу день ходу, а от того острову вперед до острова,
который называется Большая земля, день же ходу...»8.
Итак, в этом сообщении упомянуты тоже два острова «зубатых»: в
первом нетрудно узнать остров Ратманова, во втором - Аляску. Но если
ряд русских землепроходцев называли Аляску «островом зубатых»,
расположенным напротив Чукотского полуострова, то и Дежнев,
пользовавшийся сообщениями местных жителей, вероятнее всего под
одним из двух «островов зубатых» напротив «Большого каменного носа»
также имел в виду Аляску. Именно тогда, по нашему мнению, русские и
смогли получить самые ранние сведения, относившиеся к
северо-западной оконечности Северной Америки.
Возможно, нам возразят: в литературе прошлого десятилетия уже
утверждалось, что об Аляске русские смогли проведать даже еще до
плавания Дежнева в 1648 г.
Вспомним, на чем было основано это утверждение.
26 апреля 1647 г. М. В. Стадухин сообщил в Якутске воеводам В. Н.
Пушкину и К. О. Супоневу, что колымская юкагирка Калиба, рассказывая
о своем пребывании в плену у западных чукчей, сообщила ему некоторые
сведения об острове, расположенном напротив Чукочьей реки, т. е. об
одном из Медвежьих островов. К этому сообщению Стадухин от себя
добавил: «А учнет де тот остров объявливатца в море от матерой земли
в видуна левой руке, идучи от Лены от Святого Носу, а к Яне де реке
и от Яны к Собачье, а Индигирка тож, и от Индигирки к Колыме реке
идучи, и гораздо тот остров в виду и горы снежные, и пади, и ручьи
знатны все. А тот де остров - Камень в мори пояс. Они и промышленные
люди смечают все то один идет, что ходят ис Поморья с Мезени на
Новую Землю и против Енисейского и Тазовского и Ленского устья тот
Камень то все одна, что называют Новою Землею»9. В известном
«Описании чего ради невозможно от Архангельска города морем
проходить в Китайское государство и оттоле к Восточной Индии»,
написанном во второй половине XVII в., говорилось, что Новая Земля,
простирающаяся от Карских ворот на север, возможно, «соединяется с
Северной Америкой» 10. На основании этого был сделан вывод, что
Стадухин будто бы и подразумевал под «поясом» в Ледовитом океане
туже самую мифическую полосу земли. Так «доказывалось», что
стадухинский «пояс» включал в себя и... Аляску! При этом
упоминалось, что на «Чертеже вновь Камчадальской земли» 1701 г. и
«Чертеже вновь Камчадальской земли и моря» 1714 г. С. У. Ремезова
Аляска тоже была названа «Новой землей».
Согласиться с такого рода доводами нельзя. И вот почему. Во-первых,
к названию «Новая земля» следует всегда относиться осторожно: ведь в
XVII в. так обычно называли первоначально почти все «вновь
сысканные» территории, и пока еще нельзя считать доказанным, что на
упомянутых двух копиях Ремезова камчатских чертежей (кстати сказать,
неправильно датированных11) под «Новой землей» действительно
подразумевалась Аляска. Во-вторых, непонятно, почему эта «Новая
земля» принималась за мифический «пояс» Стадухина. В-третьих, у нас
нет оснований полагать, что Стадухин уже в середине 40-х годов XVII
в. был знаком с более поздней, по-видимому московской, версией о
возможном соединении западной Новой Земли с Северной Америкой.
В-четвертых, из самого сообщения Стадухина видно, что за мифический
морской каменный «пояс» он принимал отдельные острова, расположенные
в Северном Ледовитом океане от Новой Земли до Медвежьих островов, но
не далее. В-пятых, недавно найденные документы о пребывании русских
на Колыме в середине 40-х годов XVII в.12 убеждают нас в том, что
Стадухин, живший в 1643-1645 гг. на средней Колыме (а не на нижней,
как долгое время считалось!13), имел тогда еще очень смутные
представления о районах, расположенных восточнее нижней Колымы.
Достаточно сказать, что он в те годы еще не знал даже о
существовании... р. Анадырь! Поэтому невозможно поверить в то, что
уже в середине 40-х годов XVII в. до Стадухина и его товарищей на
средней Колыме дошли сведения об Аляске.
Однако позднее, уже в 50-х годах XVII в., Стадухин все же смог
внести и свою лепту в решение одной из важнейших проблем, связанных
с Американским континентом: именно ему (а не Дежневу!) удалось
окончательно доказать, что Северная Азия с востока всюду омывается
морями.
В самом деле, после того как Дежнев и его товарищи первыми
«проведали» крайнюю северо-восточную оконечность Азии - «Большой
каменный нос», т. е. Чукотский полуостров, оставались еще
неизвестными земли, расположенные между Анадырем и Тауем Охотского
побережья. Лишь в 1651 -1652 гг. Стадухин совершил морем первое
плавание от Пенжины до Тауя и благодаря опросу местных жителей смог
первым из русских не только «проведать», но и сообщить в Якутск, что
между Анадырем и Пенжиной расположен еще один «нос» 14.
Таким образом, лишь после открытий Стадухина стало ясно, что Сибирь
с востока всюду омывается морями. А это-то и означало, что Азия с
Америкой не соединяется. И в данном случае не имеет значения то, что
Дежнев, Стадухин и их товарищи в 50-х годах XVII в. еще вообще
ничего не знали о возможной близости Северной Америки к Азии. Важно
то, что их географические открытия способствовали возникновению в
России мысли о возможной близости открытых земель к Северной
Америке. А. В. Ефимов уже доказал это вполне убедительно15. Но к
примерам, приведенным в его трудах, необходимо добавить еще одно
важное свидетельство. В описании путешествия Н. Г. Спафария через
Сибирь середины 70-х годов XVII в. говорится о хребте, который от
Байкала «идет до окиянского моря и в море так же прошел будто
стеною, и никто его конца не знает, а проведывать нельзя: льды и
погодья не пустят, многажды ходили с Лены проведывать, а суды
разбило, и сказывают, что тот камень идет до самой западного Индия
до Нового Света...»16. Итак, оказывается еще до середины 70-х годов
XVII в. кто-то в России уже «сказывал», что этот камень («каменная
переграда» росписи к чертежу Сибири 1673 г.) простирается до «Нового
Света» (Северной Америки)! И эта догадка русских довольно рано
привлекла внимание иностранцев. В 1689 г. в Нерчинске прибывшим
иезуитам были показаны две русские карты Сибири, на которых также
имелось изображение простиравшегося в море хребта. Русские говорили,
что этот хребет тянется чуть ли не до Америки. Поэтому-то и иезуит
Жербильон позже стал утверждать: «Если наш материк соприкасается с
материком Америки, то это возможно только в этом месте...»17.
Лишь в середине нашего века в Ватикане были обнаружены чертежи
иезуита А. Томаса, отразившие основные данные тех двух русских карт
XVII в. На двух чертежах А. Томаса 1690 г. на азиатском
северо-востоке был изображен «язычок» (lingula), около которого в
одном случае прямо указывалось о его близости к Северной Америке («Americae
septemtrionali»)18.
О существовании в Тихом океане уходящей в море полосы земли довольно
быстро узнали и западноевропейские географы. Такая полоса, «не
имеющая конца», уже была показана на знаменитой «карте Татарии 1687
года»19 голландского географа М. К. Витсена. Именно опираясь на эти
сведения, Г. В. Лейбниц и стал настойчиво рекомендовать Петру I
заняться изучением на востоке Сибири «большой полосы земли» с тем,
чтобы узнать, «соединена ли Азия с Америкой»20. Но характерно: если
Лейбниц предлагал эти поиски вести в арктических районах, то Петр
сосредоточил свое внимание на районе... южной оконечности Камчатки!
Именно сюда с этой целью он и отправил в 1719 г. И. М. Евреинова и
Ф. Ф. Лужина, а в 1725 г. - Витуса Беринга. И это не должно нас
удивлять: ведь в те времена земли северо-западного побережья Америки
(севернее Калифорнии) оставались еще неизвестными. И Петру I
невольно казалось, что именно Камчатка, ее южная оконечность, ближе
всего находится к Калифорнии.
Историки не раз сетовали на то, что в инструкции Петра I Берингу не
все ясно. Но только в 1962 г. выяснилось, что если при изучении
инструкции Петра 1 использовать карту Камчатки, напечатанную по
заказу русского правительства в 1722 г. нюренбергским картографом И.
Б. Гоманом, то все эти неясности сразу же исчезнут21.
На этой карте (см. рис., схема А) рядом с восточным побережьем
Камчатки изображалась простирающаяся на север и восток обширная
мифическая земля. Нетрудно убедиться, что именно об этой особой
земле, и шла речь в инструкции Петра I.
В самом деле, вчитайтесь в текст инструкции, обратив особое внимание
на выделенные нами фразы:
«1. Надлежит на Камчатке или в другом там месте сделать один или два
бота с палубами.
2. На оных ботах [плыть] возле земли, которая идет на норд и чаянию
(понеже оной конца не знают) кажется, что та земля часть Америки.
3. И для того искать, где она сошлась с Америкою, но и чтоб доехать
до какого города европейских владений или, ежели увидят какой
корабль европейский, проведать от него, как оной куст называют, и
взять на письме и самим побывать на берегу и взять подлинную
ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды».
Действительно, в инструкции «та земля» явно противопоставлялась
Камчатке, как особая неазиатская земля. С востока «та земля» была
обрезана рамкой чертежа, и поэтому о ней вполне можно было
предположить, что она является «частью Америки». Эта безымянная
мифическая земля на других картах первой половины XVIII в.
называлась «Землей Иоанна (Жоана)де Гамы», а А. И. Чириков в своем
рапорте от 7 декабря 1741 г., говоря о «Земле Иан де Гаммы», тоже
отмечал, что в прошлом «чаели, что оная - часть Америки»22.
Такая трактовка сразу разрешила два сомнения историков географии.
Дело в том, что в первой четверти XVIII в. уже было сделано немало
географических чертежей, четко показывавших, что русский Дальний
Восток всюду с востока омывался морями, а между тем казалось, что
Петр I при составлении своей инструкции будто бы представлял себе
материки соединенными. Теперь это недоумение снималось: ведь здесь
речь шла не о соединении двух материков, а о соединении особой земли
с Америкой.
Вместе с тем по старому толкованию текста инструкции Беринг сперва
должен был плыть на север до района возможного сближения или даже
соединения материков (район Чукотки) и оттуда, резко повернув на
восток и юг вдоль берегов Северной Америки до встречи с каким-нибудь
европейским кораблем или даже до ближайшего европейского поселения
(район Калифорнии). Поэтому возникло недоумение: неужели Петр I не
понимал, что совершить такое громадное плавание за одну навигацию
невозможно. Новая интерпретация инструкции Петра I ясно показывала,
что перед Берингом ставилась совершенно иная задача: он с самого
начала должен был плыть кратчайшим путем в район Калифорнии - не на
север, а на восток, вдоль южного побережья земли, идущей «на норд».
А такое плавание при разумной организации вполне могло быть
совершено за одну навигацию.
Из-за того, что эта новая интерпретация резко отличалась от старой,
возникли сомнения в ее достоверности и были выдвинуты «контрдоводы».
Вот главные из них:
1. Новая интерпретация «не согласуется с сообщениями И. К.
Кирилова».
2. «Использование Петром I карты, напечатанной Гоманом, остается
недоказанным. Но даже если это будет доказано, то на основании этой
карты нельзя утверждать, что Петр I под «землей, которая идет на
норд», подразумевал мифическую «Землю де Гамы». С большим основанием
Петр I мог назвать землей, «которая идет на норд», «Большую землю»
(Аляску), изображенную на этом чертеже напротив Чукотского
полуострова в виде узкого острова, устремленного «на норд»».
3. Беринг «не мог исказить смысл инструкции Петра I, а он явно
толковал смысл этой инструкции иначе, ибо был убежден, что
инструкция обязывала его плыть вдоль Азиатского материка».
На первый взгляд все эти возражения могут показаться вескими. Но
рассмотрим их по существу.
Прежде всего при внимательном чтении неоднократно публиковавшейся
записки Кирилова 1733 г.23 выясняется, что в ней нет ничего, что
противоречило бы новой интерпретации текста инструкции Петра I. Сам
Кирилов отнюдь не утверждал, что именно его чертеж был использован
Петром I при составлении инструкции Берингу. Оказывается, что это
вольное умозаключение отдельных историков, которые, кстати сказать,
столь же необоснованно долгое время утверждали, что интересующий нас
чертеж Гомана был копией карты Кирилова. Последнее утверждение
опровергнуто в 1958-1960 гг. после того, как Э. Ф. Вареп
документально доказал, что чертеж Гомана был впервые напечатан еще в
1722 г.24 Кирилов же свой чертеж составил лишь в декабре 1724 г.25
Из текста записки Кирилова также ясно видно, что на его чертеже 1724
г. еще не было изображения не только островов, находившихся между
Камчаткой и Америкой, но и даже самого восточного побережья
Камчатки. Ясно, что такой чертеж никак не мог быть использован
Петром I при составлении его инструкции о поиске Северной Америки от
восточного побережья Камчатки. По сведениям Кирилова, Петр I так и
не смог найти в сенате нужных для него чертежей. Это-то и заставило
его прибегнуть к имевшимся у него печатным картам Гомана.
В 1964 г. нами были приведены косвенные данные, позволявшие
утверждать, что при отъезде из Петербурга Беринг получил несколько
экземпляров печатной карты Гомана26. Теперь это же можно подтвердить
еще одним веским доводом. В инструкции Ф. М. Апраксина от 3 февраля
1725 г. указывалось, что Берингу в дорогу была вручена «для известия
тамошних мест сочиненная в 1721 году карта»27.
До сих пор историки не знали, о какой именно карте шла здесь речь.
Не трудно понять, что в основу карты, опубликованной Гоманом в 1722
г., был положен какой-то чертеж, составленный в России именно в 1721
г. Следовательно, инструкция Апраксина еще раз подтверждает, что у
Беринга имелась карта района Камчатки, опубликованная Гоманом в 1722
г. Несомненно эта карта была вручена Берингу именно для того, чтобы
он смог правильно понять содержание инструкции Петра I.
При дальнейшем изучении географических карт Петровской эпохи удалось
выяснить, что для точной интерпретации инструкции Петра I очень
важно также воспользоваться общей картой Северной Америки,
включенной во многие атласы Гомана и его наследников (см. рис.,
схема Б) 28.
В самом деле, в различных атласах Гомана на этой карте интересующая
нас особая земля изображена чаще всего соединенной с Северной
Америкой и лишь иногда отделенной от нее... «проливом Аниан»! У этой
же земли имеется надпись: «Costa Terrae Borealis incognitae detecta
a Dom. Ioanne de Gama, navigante ex China in Novum Hispaniam». Так
окончательно выяснилось, что А. И. Чириков был совершенно прав,
когда указывал, что в прошлом именно мифическую «Землю де Гамы»
принимали за «часть Америки», а это еще раз подтверждает, что Петр I
несомненно и имел в виду именно эту землю, когда писал, что она по
«чаянию (понеже оной конца не знают) кажется, что та земля часть
Америки».
Очень важно отметить, что эта земля на карте в одном случае названа
«Terra Borealis» («Земля северная»). Именно эта подробность и
позволяет нам впервые понять, почему Петр I назвал ее «землей,
которая идет на норд».
Итак, все эти данные вполне ясно показывают, что Петр I под
названием «земля, которая идет на норд», бесспорно имел в виду
«Землю де Гамы», но отнюдь не «Большую землю», изображенную на
чертеже в виде узкого острова напротив Чукотского полуострова.
Естественно возникает вопрос: почему же в таком случае Петр I не
назвал эту землю прямо «Землей де Гамы» - тогда бы при истолковании
его инструкции не возникло никаких недоразумений?
Оказалось, что и это не было случайным. Дело в том, что на карте
Гомана 1722 г., врученной Берингу в 1725 г. одновременно с
инструкциями Петра I и Апраксина, эта земля осталась безымянной. К
тому же Петр I не был уверен в том, что большая земля, показанная у
восточного побережья Камчатки, действительно является той самой
землей, которую когда-то видел никому неведомый португальский
мореплаватель.
Из карты Северной Америки Гомана с изображением мифической «Terra
Borealis» становится еще более очевидным, что Петр I желал, чтобы
Беринг плыл «возле» этой земли не на север, а явно на юго-восток
(никакой иной маршрут по этой карте был бы просто невозможным!). И
именно там на востоке Беринги должен был определить, сошлась ли
«земля, которая идет на норд» («Земля де Гамы»), с Северной
Америкой.
Таким образом, по инструкции Петра I Беринг бесспорно должен был
достигнуть берегов Северной Америки, и лишь позже он мог, по своему
усмотрению, или дойти «до какого города европейских владений», т. е.
до района испанской Мексики, или ограничиться встречей с
каким-нибудь европейским судном, «проведать от него как оной куст
называют и взять на письме и самим побывать на берегу и взять
подлинную ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды».
Несомненно, Петр I требовал этого для того, чтобы, во-первых,
русское правительство смогло получить неоспоримые доказательства
достижения участниками экспедиции берегов Северной Америки,
во-вторых, чтобы сам факт посещения русскими берегов Северной
Америки был дополнительно подтвержден и иностранцами. Для Петра I
это имело немаловажное политическое значение: ведь тем самым
приоритет русских в первооткрытии северной «незнаемой» части
западного побережья Северной Америки сразу бы получил международное
признание, что в дальнейшем и позволило бы России по праву
первооткрытия приступить к первоосвоению «новых земель».
В свете этих данных становится вполне очевидной несостоятельность
недавних попыток доказать, что по инструкции Петра I будто бы
«плавание в Америку было не обязательным» и что оно для экспедиции
Беринга являлось лишь «подсобной задачей»29. Из приведенного анализа
инструкции ясно, что плавание к Америке по замыслу Петра I было
безусловно главной задачей Первой Камчатской экспедиции.
Теперь попытаемся выяснить, почему же в 1727-1729 гг. эта главная
задача так и не была разрешена Берингом.
В этом прежде всего был виноват сам Беринг, который по-своему
истолковал содержание инструкции: он действительно считал, что ему
надлежит первоначально плыть вдоль азиатского побережья на север. Но
его в какой-то мере ввел в заблуждение сам Петр I.
Попытаемся понять, как же это произошло.
А. В. Ефимов первым из историков указал на необходимость отделять
истинные замыслы Петра I от официальной версии «чисто
географического назначения» этой экспедиции. А. В. Ефимов совершенно
справедливо отмечал, что в связи со значительным сокращением пушных
богатств Сибири Петр I был заинтересован в «проведовании» и
последующем освоении «новых землиц». Зная о пушных богатствах
Северной Америки, он бесспорно желал, чтобы русские мореходы стали
первооткрывателями ее «незнаемых берегов». Но посылка туда русской
экспедиции могла не понравиться европейским Колониальным державам,
которые уже давно вели борьбу за овладение различными территориями
Северной Америки. Поэтому для Петра I было важно, чтобы до поры до
времени его инструкция о поиске пути к берегам Америки оставалась
секретной. В то же время он предвидел, что иностранцы так или иначе
узнают об организации в Петербурге экспедиции. Чтобы не вызывать
каких-либо подозрений, он сразу же позаботился о том, чтобы у
иностранцев сложилось благоприятное представление о целях посылки
экспедиции. Сам Петр I стал сознательно способствовать тому, чтобы в
Петербурге распространялись рассказы, что эта новая экспедиция
посылается с чисто научной целью во имя успешного разрешения
вопроса, давно уже волновавшего западноевропейских ученых:
соединяется ли Азия с Америкой и существует ли пролив, по которому
можно плавать из Ледовитого океана в Тихий. Более того,
первоначально явно из предосторожности инструкция Петра I скрывалась
даже от... самого Беринга! В самом деле, инструкция была впервые
вручена Берингу лишь спустя месяц после ее составления и притом...
только в день его отъезда в Сибирь!
Несомненно, это было сделано вполне сознательно, чтобы ее содержание
не могло в Петербурге получить огласки.
Теперь представим себе положение Беринга, выехавшего из Петербурга в
Сибирь.
28 января 1725 г. умер Петр I, и перед отъездом Берингу внушают, что
он должен исполнить точно волю покойного. Искренне веря, что Петр I
желал прежде всего решить географический вопрос - соединяется ли
Азия с Америкой, Беринг невольно по-своему стал толковать текст
инструкции. Именно поэтому он не придал значения тому, что в
инструкции ничего не говорилось о поиске морского прохода из
Ледовитого океана в Тихий. Но главное он не смог понять, что в
инструкции Петра I «землей, которая идет на норд», была названа
большая мифическая земля, изображенная на врученной ему карте вблизи
восточного побережья Камчатки. Эта ошибка также имеет свое
объяснение.
Во-первых, на печатной карте Гомана 1722 г. прямо не указывалось,
какая именно земля может называться землей, идущей «на норд».
Удостовериться в этом окончательно можно было лишь по карте Северной
Америки в атласах Гомана, а Беринг во время своего путешествия такой
картой не располагал.
Во-вторых, рассказы «бывальцев» заставляли Беринга думать, что
Америка могла скорее «соединиться» с Азией в районе Чукотского
полуострова. Беринг считал, что никто из русских еще не изучал
района восточной оконечности Чукотского полуострова, а поэтому ему и
казалось, что окончательный ответ на вопрос, соединяется ли Азия с
Америкой, он сможет получить только при обследовании берегов
Чукотского полуострова. Так в конце концов у Беринга и создалось
впечатление, что в инструкции Петра I «землей, которая идет на
норд», названо идущее на север азиатское побережье. Поэтому, дойдя
до того места, где берег Чукотского полуострова поворачивал на
запад, он и решил, что тем самым исполнил главную часть инструкции
Петра I.
И лучшим подтверждением того, что Беринг истолковал инструкцию Петра
I по-своему, служит тот факт, что в Петербурге сразу же обратили на
это внимание. Уже вскоре Адмиралтейская коллегия стала сетовать, что
по инструкции Петра I экспедиция должна была установить, «где
Камчатская земля с Америкою сошлась», в то время «как оной Беринг
представляет» нечто иное и утверждает, что должен был плавать будто
бы «по силе инструкции возле земли от Камчатки между севера и
востока даже до ширины 67 градусов»30. И Беринга прямо обвиняли в
том, что он не исполнил инструкции Петра I, требовавшей, чтобы он
достиг берегов Америки, идя от берегов Камчатки. Поэтому и позже в
источниках неоднократно отмечалось, что Петр I посылал Первую
Камчатскую экспедицию «осведомиться от своих берегов, сходятся ли
берега американские с берегами Азии; но тогда оное в действо не
произошло»31.
Иногда задают вопрос: если Беринг допустил столь вольное толкование
инструкции Петра I и не выполнил главную поставленную перед ним
задачу, то почему он не понес за это наказания?
Прежде всего это объясняется тем, что толкование Беринга не так-то
легко было опровергнуть, ибо оно полностью соответствовало той
официальной «географической версии», которую, как подтверждали
очевидцы, выдвинул сам Петр I. Вместе с тем в Петербурге сознавали,
что в случившемся во многом было виновато само правительство, ибо
при отъезде из Петербурга Берингу, по-видимому, не были даны
необходимые устные пояснения. Так ли это было - мог сказать лишь сам
Апраксин, но его уже тогда не было в живых (он умер в 1728 г.).
Наконец, проведенные Берингом исследования были полезными и поэтому
заслуживали похвалы, а не порицания.
Беринг признавал, что инструкция Петра I обязывала его произвести
исследования и к востоку от Камчатки. Услышав нар. Камчатке зимой
1728-1729 гг. чей-то рассказ, «бутто в ясные дни видят землю через
моря»32, он все-таки летом 1729 г. счел нужным совершить небольшое
плавание на восток от Камчатки в сторону предполагаемой «Земли де
Гамы». Хотя Беринг там не обнаружил никаких признаков земли, он все
же высказался за продолжение ее поисков33. И в Петербурге сразу же
поддержали это предложение, так как считали, что оно соответствовало
желаниям Петра I. И позже во многих официальных бумагах эпохи не раз
утверждалось, что новая, Вторая Камчатская экспедиция была
организована специально для осуществления замысла Петра I,
изложенного в его инструкции 1725 г.
Характерно, что и Вторая Камчатская экспедиция должна была прежде
всего следовать к мифической «Земле де Гамы» и далее южнее ее, к
Америке. В литературе автором этого плана обычно называли академика
И. Делиля. Но, к сожалению, до сих пор исследователи не учитывали,
что в основе этого плана лежал старый замысел самого Петра I.
Все эти данные позволяют лучше понять, во-первых, почему главные
поиски северо-западного побережья Америки со стороны Азии были
предприняты в первой половине XVIII в. не от Чукотского полуострова,
а от юго-восточных берегов Камчатки, во-вторых, почему в ряде
документов XVIII в. особое значение придавалось решению вопроса:
«где Камчатская земля с Америкою сошлась», и, наконец, в-третьих,
каким именно путем по инструкции Петра I русские мореходы должны
были дойти до западных берегов Северной Америки.
Замыслы Петра I были успешно осуществлены Второй Камчатской
экспедицией: летом 1741 г. В. Беринг, А. Чириков и их спутники
первыми из русских мореплавателей действительно достигли берегов
Северной Америки со стороны Камчатки34.
К сожалению, объем настоящей статьи не позволил рассмотреть все
вопросы темы. Тем не менее, и то, что было приведено (порою в очень
сжатой форме), наглядно показывает, что, развивая идеи А. В.
Ефимова, вполне еще можно внести немало нового в интереснейшую
историю открытия русскими западных берегов Северной Америки со
стороны Азии.
Примечания
1 Н. Н. Оглоблин. Две «сказки» Вл. Атласова об открытии Камчатки.
«Чтения в ОИДР». М., 1891, кн. 3, отд. I, стр. 12.
2 А. В. Ефимов. Из истории русских экспедиций на Тихом океане. М.,
1948, стр. 67; Он же Из истории великих русских географических
открытий в Северном Ледовитом и Тихом океанах. М., 1950, стр. 83.
3 Н. Н. Оглоблин. Указ. соч., стр. 12.
4 М. И. Белов. Новые данные о службах Владимира Атласова и первых
походах русских на Камчатку. «Летопись севера», т. 2, стр. 96.
5 Б. П. Полевой. О точном тексте двух отписок Семена Дежнева 1655
год, «Известия АН СССР», сер. геогр., 1965, № 2, стр. 109.
8 «Памятники Сибирской истории XVIII века», кн. I. СПб., 1882, стр.
458; А. В. Ефимов. Из истории русских экспедиций на Тихом океане,
стр. 125, 126.
7 А. В. Ефимов. Из истории русских экспедиций на Тихом океане, стр.
212; ПСЗРИ, т. VIII, стр. 1007.
8 А. В. Ефимов. Из истории русских экспедиций на Тихом океане, стр.
143-145, 212; ПСЗРИ, т. VIII, стр. 1007.
9 «Дополнения к Актам историческим», т III. СПб., 1848, стр. 99,
100.; «Чтения в ОИДР», 1893, кн. 4, отд. IV, стр. 13, 14.
11 «Известия АН СССР», сер. геогр., 1965, № 6, стр. 96; Л. А.
Гольденберг. Семен Ульянович Ремезов. М., 1965, стр. 189.
12 ЦГАДА, ф. Якутской приказной избы, оп. 3, 1645-1646, д. 25, лл.
1-4. Один из этих документов опубликован нами в сборнике «Экономика,
управление и культура Сибири XVI-XIX вв.» (Новосибирск, 1965, стр.
287-289).
13 Б. П. Полевой. О местоположении первого русского поселения на
Колыме. «Доклады Ин-та географии Сибири и Дальнего Востока», 1962, №
2, стр. 66-75.
14 См. сборник документов: «Русские мореходы в Ледовитом и Тихом
океанах». Сост. М. И. Белов. Л.- М., 1952, стр. 263.
15 А. В. Ефимов. Из истории русских экспедиций на Тихом океане, стр.
63-65.
18 «Записки РГО по отд. этнографии», 1882, т. X, вып. I, стр. 123.
17 М. П. Алексеев. Сибирь в известиях западноевропейских
путешественников и писателей. Иркутск, 1936, ч. 2, стр. 108.
18 А. V. Florovsky. Maps of Siberian Route of the Belgian Jesuit A.
Thomas (1690). «Imago Mundi», 1951, vol. VIII, p. 103-108.
19 «Атлас географических открытий в Сибири и в северо-западной
Америке XVII-XVIII вв.». Под ред. А. В. Ефимова. М., 1964, карта №
33. На самом деле эта карта была закончена лишь в 1689 г.
20 Недавно выяснилось, что еще до обращения Г. В. Лейбница к Петру I
глава Сибирского приказа думный дьяк А. А. Виниус дал в 1697 г.
задание новому якутскому воеводе Д. А. Траурнихту организовать
особую экспедицию с целью поиска морского пути из Ледовитого океана
в Тихий («Природа», 1965, № 5, стр. 94).
21 «Вопросы географии Камчатки», вып. 2, 1964, стр. 88-94.
22 «Экспедиция Беринга. Сб. документов ГАУ». М., 1941, стр. 273.
23 А. И. Добросмыслов. Материалы по истории России, т. I. Оренбург,
1900, стр. 1-6. «Известия ВГО», 1943, вып. 2, стр. 35-39; А. В.
Ефимов. Из истории великих русских географических открытий в
Северном Ледовитом и Тихом океанах, стр. 288-292.
24 Э. Ф. Вареп. О картах, составленных русскими в атласе И. Б.
Гомана 1725. «Известия ВГО», 1959, вып. 3, стр. 290-298.
25 М. Г. Новлянская. Иван Кириллович Кирилов. Географ XVII века.
М.-Л., 1964, стр. 49.
26 «Вопросы географии Камчатки», вып. 2, 1964, стр. 90.
27 «Экспедиция Беринга», стр. 373.
28 В 1742 г. В. Казанцев использовал эту карту при составлении
своего чертежа Тихого океана, на котором особенно четко показано,
что мифическая земля, изображенная восточнее Камчатки, одно время
считалась частью Америки (см. схему В). Казанцев, как и Гоман,
именовал эту землю «Терра Эссонис или земля Эссо» («Terra Esonis»).
Но Петр I называл ее просто «землей, которая идет на норд» («Terra
Borealis»), так как на использованной им карте Камчатки 1722 г.
название «Иедзо» (вариант «Эссо») уже было столь же ошибочно
отнесено к самой Камчатке. Любопытно отметить, что если в 20-х годах
XVIII в. «земля, которая идет на норд» («Coasta Terrae Borealis»),
показывалась соединенной с Северной Америкой, то в самом начале
XVIII в. в атласах Абрагама Алларда, Герарда Валка и Леонарда Валка,
а также самого И. Б. Гомана мифическая «Terra Esonis» была с
юго-востока отделена от. Калифорнии проливом Аниан - («Fretum Anian»).
Так неожиданно выяснилось, что во времена Петра I пролив Аниан
изображался отнюдь не в районе Берингова пролива, как полагали
многие!
29 Е. Г. Кушнарев. Нерешенные вопросы истории Первой Камчатской
экспедиции. «Русские арктические экспедиции XVII-XX вв.». Л., 1964,
стр.12.
30 «Экспедиция Беринга», стр. 91; ПСЗРИ, т. VIII, стр. 1004.
31 ПСЗРИ, т. VIII, стр. 1010.
32 «Экспедиция Беринга», стр. 65.
33 Там же, стр. 364.
34 Как известно, еще в 1732 г. первыми из русских достигли берегов
Северной Америки участники экспедиции М. Гвоздева. Но в 1732 г. они
плавали от берегов Чукотки и еще не знали: является ли открытая ими
«Большая земля» (Аляска) островом или частью Северной Америки.
Окончательно этот вопрос был решен лишь через несколько десятилетий
после окончания Второй Камчатской экспедиции.
|