|
На современной карте Аляски нет реки под названием Хеуверен или
Хев-Уврен1. Между тем именно с этой рекой связана легенда об одном
из самых ранних русских поселений на территории Северной Америки.
Проблеме этих поселений посвящены многие страницы
историко-географической литературы. Однако некоторые очень важные
свидетельства пока еще остаются вне поля зрения исследователей.
КРЕПОСТЬ НА РЕКЕ ХЕУВЕРЕН И ЕЕ ОБИТАТЕЛИ
Впервые река Хеуверен появилась на карте, собственноручно
составленной чукчей Николаем Дауркиным в Анадырске в 1765 году2. Сам
Дауркин к моменту составления карты ни на Чукотском Носу, ни на
островах Берингова пролива не был и сведения о реке Хеуверен получил
от чукчей и американских эскимосов, встреченных им во время почти
годичной самовольной отлучки из Анадырска в чукотские селения в
1763-1764 годах [4, стр. 416; 1, стр. 26].
На карте Дауркина 1765 года показан Чукотский полуостров от устья
Колымы до устья Анадыря, Берингов пролив и часть Северной Америки.
Река Хеуверен обозначена на американском материке под № 110
юго-восточнее мыса Кынг-Мын (м. Принца Уэльского). Против ее устья,
несколько южнее, расположен остров Окибян (о. Кинг) 3.
В экспликации под № 110 имеется следующее описание: «Река Хеуверен,
то есть глубокая река, и по ей лес есть стоячей, которой ухвата
два-три и четыре, а имянно березник, сосняк и кедр, пихт, ельник,
еще ж есть лес, подобно кость, толстой, а на нем лис(т)ья широкия».
Изображение крепости на карте Н. Дауркина 1765. ЦГВИА (рис. а)
На правом берегу реки Хеуверен, недалеко от ее устья, схематически
изображено укрепление на холме в виде тына, вышки с двумя
приставными лестницами, и помещений, вырытых в земле. Семь
вооруженных копьями защитников крепости одеты в эскимосские парки,
длиною по колено; брюки; обувь, похожую на сапоги; головные уборы,
увенчанные султанами. Лица безбороды, как это принято у эскимосов,
выщипывающих бороды (рис. а).
Подробности постройки укрепления и имя строителя приведены в
экспликации под № 1114. Судя по рисунку, подземная часть крепости
сходна с жилищами эскимосов района Берингова пролива, подробно
исследованными в 1838 году и описанными А. Ф. Кашеваровым5.
Можно полагать, что возведение эскимосами на реке Хеуверен не совсем
обычного для них укрепления было вызвано необходимостью обороны от
частых набегов чукчей, многочисленные отряды которых пересекали на
байдарах Берингов пролив и нападали на них.
Эскимосский характер крепости подтверждается подобным же рисунком на
«Карте северо-восточной Азии и Северной Америки», приобщенной Ф. X.
Плениснером к его докладу в Академию наук (ок. 1770 г.)6.
Изображение крепости на копии карты Н. Дауркина, приобщенной Ф. X.
Плениснером к его докладу около 1770 г. (рис. б)
Эта карта является копией с карты Н. Дауркина 1765 года, дополненной
изображением шести Медвежьих островов. Рисунок крепости на Хеуверене
сопровождается надписью: «Люди живут, носят платье соболье, лисье и
рысье, разговор с чукчами не сходен, у них торг имеется на первом
острову против Чукоцкой землицы на Инялине» (рис. б).
Четверо защитников на вышке или верхнем валу крепости и один справа,
за оградой, нарисованы обнаженными с розовым оттенком кожи; трое
остальных (один из них на лестнице) одеты в синие кафтаны и
подпоясаны кушаками. Волосы у всех коротко острижены в виде челок,
лица безбороды. Все вооружены копьями. Светло-розовый оттенок
обнаженных фигур и дал основание А. В. Ефимову утверждать, что среди
защитников крепости имелись русские [11, стр. 151, 157]. Но такое
суждение не основательно. Т. И. Шмалев, упорно собиравший сведения о
жителях американского материка, в 1778 году, будучи в Гижигинской
крепости, записал со слов чукчей обычай эскимосов: «сказывают, что
бьются они нагия из луков и копьями; чукчи примечивают всегда, где
они платья снимают, то оное наперво отбивают»7.
Изображение крепости на копии карты Н. Дауркина, приписываемой
сержанту Андрееву. ЦГАВМФ (рис. в)
С карты Николая Дауркина 1765 года в течение последующих шести-семи
лет неоднократно изготовлялись рукописные копии, и почти на каждую
из них очень произвольно переносился рисунок крепости, особенно
изображение ее защитников8. Менялся вид одежды, которая постепенно
приобретала черты, характерные для обмундирования русской армии
первой половины XVIII века: распашной короткий кафтан, подпоясанный
кушаком, штаны, сапоги, на головах шляпы типа треуголок. Вооружение
копьями сохранялось. По-видимому, это «обрусение» было вызвано
доходившими в Анадырский острог упорным и слухами о якобы живущих за
морем, со стороны Чукотского Носа, на Большой Американской земле
«бородатых людях», подобных русским [36, стр. 24].
Как бы то ни было, изображение Крепости на реке Хеуверен, имеющееся
на рассмотренных выше картах 60-70 годов XVIII века, нет оснований
считать обозначением русского поселения.
Изображение крепости на копии с карты Н. Дауркина, сделанной А.
Дакудиным и сохраняющейся в ЦГВИА (рис. г)
ГДЕ ПРОТЕКАЕТ РЕКА ХЕУВЕРЕН?
Само собою разумеется, что внимание исследователей давно привлекает
вопрос, где же на территории Северной Америки протекает река, с
которой связаны легенды о русском поселении XVII века.
Долгое время в литературе повторялось утверждение, что река Хеуверен
- это одно из многочисленных названий великой реки Американского
северо-запада - Юкона [6, стр. 108; 11, стр. 157; 16, стр. 31, 32;
17, стр. 33, 34]. В 1956 году новую точку зрения по этому вопросу
высказал М. Б. Черненко. Изучив карты с изображением реки Хеуверен
Н. И. Дауркина (1765), И. Кобелева (1779 г.), Г. И. Шелихова (1790),
Г. А. Сарычева (1791), О. Е. Коцебу (1816) и др., он пришел к
выводу, что река Хеуверен протекает по полуострову Сьюард и впадает
в Берингов пролив, далеко к северу от устья Юкона [35, стр. 16, 17].
Этот вывод подтверждался журналом Ивана Кобелева, совершившего в
1791 году плавание к устью Хеуверена [36]9.
В том же 1956 году М. Б. Гренадер в своей диссертации также
установил, что Хеуверен - это самая значительная по величине река,
пересекающая с востока на запад полуостров Сьюард и впадающая в
Берингов пролив между мысами Принца Уэльского и Родней. Он выяснил,
что в настоящее время эта река носит название Кузитрин, а губа
Эмягра, в которую она впадает, - это бухта Порт-Кларенс [8, стр.449,
450].
Однако оба автора не заметили того, что не на всех перечисленных
выше картах река Хеуверен соответствует современной реке Кузитрин.
Исключением из их числа являются, например, карта И. Кобелева (1779)
и так называемая «Карта Шелихова странствования» (1790). Река
Хеуверен на карте Кобелева впадает в большой, глубоко врезавшийся в
Американский материк залив, названный «Губа Кортецеу». По своим
размерам этот залив совсем не соответствует сравнительно небольшой
губе Эмягра, «величиною с Мечигменскую губу», в которую, по данным
Г. А. Сарычева, впадает река Хеуверен [31, стр. 244]. Остров Укипен
(Кинг) показан на карте Кобелева не против устья реки Хеуверен, а
отнесен далеко к западу и находится примерно в половине пути от
Чукотского Носа до Хеуверена.
Г. А. Сарычев считал в этом отношении карту Кобелева неточной11.
Находясь на судне «Слава России», он писал: «Также ошибался он
(Кобелев. – С. Ф.) и в положении селениев по берегу Америки: река
Хеуверен, где сказывают есть немалая бухта, должна быть по уверению
чукоч против губы Св. Лаврентия в широте 65°15'. Остров Укипен -
настоящее Окибен, есть не Следжь, но - Кинг. Остров по сему от
селения должно подвинуть к северу»12.
Между тем дело тут вовсе не в неточности. «Губа Кортецеу» на карте
Кобелева – это не что иное, как залив, названный Куком «Вход Нортон»
[23, ч. 2, стр. 202]13.
На той же карте, почти совсем правильно в широте 65° против губы Св.
Лаврентия, Кобелевым показана губа и впадающая в нее речка,
соответствующие губе Эмягра и реке Хеуверен Г. А. Сарычева. Но речка
эта на карте не названа.
Следовательно, в представлении Кобелева собранные им во время похода
1779 года сведения о российских людях, живущих якобы в острожке на
Хеуверене, относились к реке, находящейся в значительном отдалении
от Берингова пролива, и не связывались с рекой против Чукотского
Носа, до которой чукчи переплывали с острова Игеллина за несколько
часов.
Итак, Кобелев назвал Хеувереном какую-то другую реку, впадающую не в
Берингов пролив, а в северо-восточную часть залива Нортон.
На карте Дж. Кука также показана какая-то значительная по размерам
река, впадающая в самую глубокую северо-восточную губу залива
Нортон. В сентябре 1778 года Кук очень обстоятельно исследовал залив
Нортон, стремясь определить, насколько глубоко он вдается в
Американский материк и не является ли Аляска островом. Поэтому он
пытался как можно дальше проникнуть в губу между мысами Дарби и
Денбич. Однако встречный ветер и необходимость лавировать вблизи
мелей вынудили Кука повернуть на стоянку с юго-восточной стороны
мыса Денбич.
Между тем один из его спутников, посланный на боте для обследования
губы, доложил, что он шел на четыре мили далее, чем смогли пройти
суда, и приставал к западному берегу. «С вершины холмов, – сообщил
он, – видел соединение обоих берегов и что мы находимся в обширном
заливе; вдали усмотрел лесистые равнины и средней высоты некрутые
холмы, по долинам текли реки и одна от северо-запада, большая.
Служители, ходившие к сей реке, сказывали, что там весьма крупный
лес» [23, ч. 2, стр. 202].
Подойдя в августе 1778 года к мысу Принца-Уэльского, Кук обратил
внимание на холмистые безлесные берега. Контраст между безлесным
характером северо-западного побережья полуострова Сьюард и густыми
лесами его центральной, а также южной частей отмечали многие
исследователи.
Иван Кобелев в 1791 году писал об американском побережье против
Чукотского Носа: «А с край же моря лесу стоячего никакого не имеетца,
сказывают в гору на собаках езды день, лесу довольно всякого» [36,
стр. 132].
В 1816 году О. Е. Коцебу отмечал: «Не нашли мы по всему Берингову
проливу ни одного дерева» [24, ч. 1, стр. 115].
Натуралист А. Шамиссо, сопровождавший Коцебу в плавании, писал в
своих «Наблюдениях и замечаниях»: «Жители... Берингова пролива не
имеют иного леса, кроме пловучего. Оный в различные годы
выкидывается в разном количестве на берега.
Замечательно то, что оный выкидывается более на Американский, нежели
на Азиатский берег... Теперь предстоит вопрос, должно ли разуметь
под описываемыми ими (чукчами. - С. Ф.) лесами, находящимися на
противулежащем (американском. – С. Ф.) берегу, пловучий лес, который
имеется там в изобилии, или же леса около Нортонова зунда и во
внутренности земли?» [24, ч. 3, стр. 327]15.
В 1842 году в районе залива Нортон путешествовал Л. А. Загоскин. И
он отмечал: «По берегам значительного полуострова, образуемого
заливами Нортон и Коцебу-зунда, обитает многочисленное племя народа
канг-юлит, называемого (в отличие. – С. Ф.) от южных их
соплеменников малейг- или налейгмютами, то есть жителями одеяльных
юрт.
К устройству таких жилищ повело безлесье прибрежья, но внутри
полуострова и особенно в южной его стороне, сопредельной Нортонову
заливу, растет крупный еловый лес, береза, тополь, осина и
кустарниками ольха, различных видов тальники, рябина и калина» [13,
стр. 107].
Из всего изложенного видно, что имеющееся на карте Н. И. Дауркина
1765 года описание реки, по берегам которой «лес есть стоячей,
которой ухвата два-три и четыре, а именно березняк, сосняк и кедр,
пихт, ельник, еще ж есть лес, подобно кость, толстой, а на нем
лис(т)ья широкия», не может относиться к реке Кузитрин и в большей
степени соответствует реке, которую Кобелев под именем Хеуверена
показал впадающей в залив Нортон и которая на карте Л. А. Загоскина
именуется рекой Квынхак.
На современной карте – это река Коюк.
Можно полагать, что в известиях, полученных Николаем Дауркиным и
Иваном Кобелевым от американских эскимосов, переплелись в одну
легенду сведения о двух разных реках и двух разных поселениях на
них.
|
На карте Дауркина 1765 года |
На карте Кобелева 1779 года и по сведениям из «Экстракта» |
|
Крепость на правом берегу вблизи устья реки Хеуверен (совр.
реки Кузитрин)
Год постройки крепости – 1761
Крепость эскимосского происхождения |
Острожек на левом берегу, в среднем течении реки Хеуверен (совр.
реки Коюк)
Предполагаемый год возникновения острожка - 1648
Острожек с жителями русского происхождения |
Река Хеуверен показана впадающей в залив Нортон на многих русских, а
также и на иностранных картах конца XVIII века, составленных на
основании карт Дж. Кука - Ч. Клерка и И. Кобелева. Поселение на
левом берегу реки обычно сопровождается пояснительной надписью: «Хеуверен,
где живут русские люди».
Такое изображение встречено нами на следующих картах:
1. На рукописной генеральной карте Иркутского наместничества1784 г.
16
2. На «Карте, представляющей открытия российских мореплавателей на
Тихом море и аглинского капитана Кукка»17. По сведениям Л. С. Берга,
карта составлена А. Вильбрехтом в 1787 году, печатная [6, стр. 108].
3. На известной карте А. Вильбрехта во французском издании; «Garte
des decouvertes faites par les Russes et par le capitaine Anglois
Jacques Cook dans la mer de sud. Compose par Alex. Wilbrecht en
1787.
Craviet et corit par I. C. Nabholz18.
4. На так называемой «Карте Шелихова странствования», приложенной к
книге о путешествии Г. И. Шелихова из Охотска к американским
берегам, вышедшей в свет в 1791 году. На эту карту частично
перенесены с карты И. Кобелева сведения о размещении эскимосских
селений на тихоокеанском побережье Аляски. На левом берегу реки
Хеуверен показано поселение с надписью: «Хутор верен, где живут
русские люди».
5. На близкой к предыдущей карте из «Российского атласа» 1792 года
под названием «Восточная часть Иркутской губернии с прилегающими
островами и западным берегом Америки» [26, № 40]19.
Река Хеуверен, впадающая в залив Нортон, и селение Хеуверен на ее
берегу показаны также на «Карте морской северо-восточной Азии и
северо-западной Америки от Охотского порта до Нотки с кратким
содержанием о приобретении земель Америки» 1796 года20 и др.
Сведения, собранные Кобелевым о русском поселении на Американском
материке, еще долгое время привлекали к себе внимание. Они никогда и
никем не были опровергнуты.
Напротив, они подтверждались новыми сообщениями, и ряд экспедиций
снаряжался для выяснения загадки русского поселения на реке Хеуверен
[36, стр. 139, 140]. Однако все эти поиски были направлены в район
Берингова пролива. Карта же Ивана Кобелева 1779 года по-новому
освещает эту загадку и рекомендует направить поиски археологов в
район залива Нортон, на левый берег среднего течения реки Коюк.
ПИСЬМО НА МОРЖОВОМ КЛЫКЕ
При изучении коллекции костяных изделий Государственного
Исторического музея наше внимание привлек не совсем обычный
памятник: пожелтевший от времени моржовый клык длиной 36 см и
шириной до 6,5 см.
На его дистальном грубо стесанном конце просверлено сквозное
отверстие, вероятно, для подвешивания; другой конец косо надломан;
вся необработанная поверхность клыка – у его дистального конца –
совершенно гладкая (такую сглаженность обычно приобретает топорище
от длительного употребления), у проксимального конца – ребристая и
шероховатая, с довольно глубокими беспорядочными поперечными
насечками.
Подобные моржовые клыки, обнаруженные при археологических раскопках
в районе Берингова пролива, по сведениям С. И. Руденко, издавна
использовались жителями Чукотского полуострова в качестве колотушек
[27, стр. 63, табл. 35, рис. 32].
С одной стороны на тщательно отполированной поверхности продольного
среза клыка вырезана надпись в 31 строку.
Ниже приводим текст надписи, без изменения ее формы и орфографии.
Автор письма Николай Иванович Дауркин [1] – первый чукча картограф –
хорошо известен как выдающийся исследователь Северо-востока
Письмо Н. Дауркина, вырезанное на моржовом клыке, 1791 г.
Государственный Исторический музей, № 54477 (2715)
1791. года, июня
1. дня. наместе. жи
лъ. ноянхъмуне -
во ожидание -
секретныхъ -
эспедцкихъ - же
судовъ. итого
июня - 11. былъ –
наамериканъскихъ
берегахъ –
инаостровахъ
наимяхлине
инельлине. оки
бяне. 17. байда
рахъ. вернопод
даными. с чукоц
кимъ. народомъ
ис товарищем
сотникомъ. Ивано
мъ К. бе....мъ
(фамилия почти совсем стерта. - С. Ф.)
сибирской, двор
янинъ. ичукоцко
й. перевотчикъ.
Николай.
Дауркинъ:.
подписалъ.
тогожъ. июня:.
30. вожидании:.
были: . ипаки
дожидались,
до . 15 . июля
Но нигде ни разу не указывалось, что он побывал в 1791 году на
Американском материке в районе Берингова пролива.
Письмо, вырезанное Дауркиным в 1791 году на моржовом клыке, написано
четким полууставом второй половины XVIII века. В отличие от обычного
полуустава строки письма имеют по две заранее прочерченные линейки –
нижнюю и верхнюю, благодаря чему строго выдержана высота букв. В
написании букв нет подражания печатному шрифту. Для облегчения и
ускорения резьбы использовался прием лигатуры – объединение
двух-трех рядом стоящих букв. Встречаются старинные приемы написания
отдельных букв, например «+» – «и» десятиричное, перечеркнутое
черточкой; «Ѧ» – «юс малый», тождественный букве «Я», и т. д.
Между словами в качестве разделителей Дауркин ставил точку или тире,
а для соблюдения ритма и заполнения пустот использовал своеобразный
орнаментальный прием, ставя три точки в виде треугольника – в старом
письме такой знак ставился при окончании фразы. Все эти особенности
понятны, так как в провинции в конце XVIII столетия сохранялись
приемы старого письма. Видно, что надпись сделана уверенной рукой,
имеющей навык резьбы по кости. Не случайно чукча Дауркин, возможно
из-за отсутствия у него бумаги, избрал в качестве материала для
письма моржовую кость – материал к тому же более долговечный, чем
бумага21.
При рассмотрении письма отчетливо видно, что фамилия сотника Ивана
Кобелева нарочно выскоблена, и место, где она была вырезана, вновь
старательно отполировано. Но все-таки можно прочесть: «с товарищем
сотником Иваном Кобелевым». Видимо, Дауркин почему-то пытался
уничтожить упоминание о Кобелеве.
Напомним, что оба они на протяжении долгого времени служили в одних
и тех же гарнизонах, оба стремились побывать на Большой Американской
земле, и оба в 1785 году были включены в состав экспедиции И. И.
Биллингса- Г. А. Сарычева.
По требованию И. И. Биллингса, И. Кобелев и Н. Дауркин вместе с Т.
И. Шмалевым совершили сухопутный переход из Гижигинска в район
Колымы, где летом 1787 года приняли участие в плавании
экспедиционных судов.
После неудачи этого плавания в Ледовитый океан, зимой 1787 года
Кобелев и Дауркин были возвращены в Гижигинск и оттуда переправлены
осенью 1788 года в Охотск с тем, чтобы в дальнейшем они, совершив
новый поход к побережью Северного Ледовитого океана и Берингова
пролива, подготовили успех похода Биллингса по Чукотской земле.
О выполнении этого ответственного задания рассказывает «Журнал о
путешествии вторично в Чукоцкую землю сотника Кобелева», написанный
его рукой и за его подписью. Этот журнал охватывает период с 12
августа 1789 года – со дня отправления из Охотска первоначально в
Гижигинск – до 4 октября 1791 года – последнего дня самостоятельного
путешествия Ивана Кобелева, так как 5 октября он прибыл от
Колючинской губы в лагерь пешеходного отряда И. И. Биллингса, к
которому за два месяца до того присоединился Н. Дауркин. Вместе с
отрядом они продолжили путь до Нижне-Колымска22.
В этом журнале только один раз упоминается имя Николая Дауркина,
отправленного в Чукотскую землю вместе с Кобелевым. Под датой 10
марта 1790 года указано, что в коряцком стойбище недалеко от
Гижигинска Кобелев и Дауркин встретили прибывших с берегов Северного
Ледовитого океана чукчей. При этом «лутчие люди Паграиче и
Имлялянтын, – записал Кобелев, – согласились со своими
родственниками, кои при том были, весть меня с переводчиком
дворянином Дауркиным в их землицу».
Между тем, по сообщению Г. А. Сарычева, Н. Дауркин отправился в
Чукотскую землю с тойоном Имлератом Киреневым [31, стр. 184].
Почему Кобелев и Дауркин расстались в самом начале длительного
путешествия, остается неизвестным. В обстоятельном описании плавания
к Американскому материку Кобелев также ни словом не упоминает об
участии Николая Дауркина. Об этом мы узнали только из письма на
моржовом клыке.
Что же побудило Кобелева и Дауркина избегать даже упоминания друг о
друге в официальных документах, представляемых начальнику экспедиции
И. И. Биллингсу? На это можно ответить только сугубо
предположительно.
Документы экспедиции И. Биллингса свидетельствуют о том, что
Дауркин, отправляясь по заданию Биллингса в Чукотскую землю для
подготовки чукчей к предстоящему сухопутному путешествию отряда,
возглавляемого начальником экспедиции, был поставлен в подчинение
Кобелеву. Видимо, это не соответствовало его представлениям и
желаниям. Можно предполагать, что создавшееся положение и было одной
из причин размолвки.
Однако в рапорте Кобелева, присланном Биллингсу из корякского
стойбища, еще сообщалось о дальнейших совместных намерениях Кобелева
и Дауркина. Этот рапорт Биллингс приводит в своем письме в
Адмиралтейств-коллегию:
«От 11 числа марта сего года (1790. – С. Ф.) получил я от того
сотника Кобелева из указанного Каменного острожка рапорт, коим
доносил, что после данного ему от меня наставления находился он в
стойбище у оленного старшины Амъмата-Ахъикова, и в оное стойбище в
марте ж прибыли чукчи Тихого – старшины Тумма Максимка Хутувья,
Северо-восточного Ледовитого морей – Макральгин и Имлялянтын, с
коими 10 марта свел дружество и объявил намерение мое (Биллингса. –
С. Ф.) к ним путешествия, которые вышесказанные Ледовитого моря
чукоцкие старшины Макральгин и Имлялянтын на свои того Кобелева с
Дауркиным с родниками своими согласились; а провозом подле берега
байдарами до реки Ковымы отозвались препятствующими льдами, а на
оленях меня или кто от меня послан будет, везти до Ковымы совершенно
уговорились, почему те Кобелев и Дауркин с поминаемыми чукчами в их
землицу в тех же числах отправиться намерены были»23.
Никаких других документов, рассказывающих о том, где Николай Дауркин
был с марта 1790 по июнь 1791 года, в делах экспедиции мы не
обнаружили.
Конечно, наиболее важным является совместное посещение И. Кобелевым
и Н. Дауркиным американских берегов. Дата посещения – 11 июня 1791
года – в письме Дауркина и в журнале Кобелева совпадает, так же как
и перечень островов, обследованных во время плавания: Имяхлин,
Инельлин и Окибян. Однако из журнала Кобелева известно, что он с
отрядом сидячих чукчей во главе с «лучшим человеком» Опреем начал
плавание 4 июня из Увеленского острожка (совр. Уэлен) на десяти
байдарах.
В письме же Дауркина идет речь о семнадцати байдарах. Можно
предположить, что Николай Дауркин с отрядом оленных чукчей из
находящегося у Мечигменской губы стана Имлерата Киренева
присоединился к отряду Ивана Кобелева на семи байдарах.
Однако Кобелев, не считая Дауркина участником своей экспедиции, не
включил его байдары в состав своего отряда24. Возможно, что это и
послужило причиной решения Дауркина стереть фамилию Кобелева из
рапорта о плавании в Америку, вырезанного им на моржовом клыке.
В каждой большой чукотской кожаной байдаре, по наблюдению Г. А.
Сарычева, только «в гребле» находилось 8-10 человек [31, стр. 236].
Поэтому можно предположить, что в плавании к Американскому материку
приняло участие не менее 170 чукчей. Для своего времени это был
грандиозный байдарочный поход. Ивану Кобелеву и Николаю Дауркину
пришлось, видимо, провести большую подготовительную работу среди
чукчей, используя весь свой личный авторитет, чтобы организовать
такую выдающуюся экспедицию.
ДВА ХЕУВЕРЕНА НА ТОРГОВОМ ПУТИ АЛЯСКА – ЧУКОТКА
Плавание через Берингов пролив началось 4 июня 1791 года. Несколько
дней Кобелев, Дауркин и сопровождавшие их чукчи провели на островах
Имаглине и Игеллине и наконец. 11 июня переправились на Американский
материк. Путешественники высадились в селении Кигигмен на мысе
Принца Уэльского. Селение, насчитывающее до пятидесяти юрт,
оказалось пустым. Как понял Кобелев, эскимосы покинули свои жилища и
отошли на север и в южную часть полуострова Сьюард, узнав еще зимой
о готовящемся походе чукчей и опасаясь нападения с их стороны.
Безлюдны были и другие селения на американском берегу.
Байдары направились к устью реки Хеуверен (совр. Кузитрин). «Однако,
– записал в журнале Кобелев, – не точию в устье реки Хеверен войти,
но и в губу попасть не мог за препятствующими превеликими льдами.
Губа Хеверенская еще покрыта была вся льдом, так как наподобие
зимою». Кобелеву все же удалось уговорить чукчей, прежде чем
повернуть назад, пристать к ближайшему от реки Хеуверен острову
Ужипен (о. Кинг). Здесь Кобелев неожиданно «нашел» эскимосов, то
есть «самих американцев человек до десяти», и попытался объясниться
с ними. Объяснение происходило с помощью жестов, так как чукчи
уклонялись от перевода беседы.
К своей радости, Кобелев отметил: «Они ж американцы свое лицо и
грудь и мое лицо, а также и грудь, гладят и обнимают, то значится
большого и неразрывного их со мною дружества. И на свою землю
указывают и меня за платье тянут, и, видно, к себе зовут в Америку.
Когда я по-русски говорю, то они в свой язык перстом указывают, да и
на свою землю. Вскрытно от наших прибывших три краты наодине
крестилися рукою и махали на их же землю. И изо всего видица, что
есть таковые ж люди, как я, таков же и разговор». Полученное таким
образом новое известие о русских в Америке, видимо, и позволило
Кобелеву определить встреченных им эскимосов, как жителей с «реки
Хеуверена». Но Кобелев накануне сам побывал на Хеуверене и убедился,
что устье реки с таким названием находится всего «верстах в
пятидесяти» от острова Укипена.
Эскимосы же, как отметил Кобелев, на остров Укипен «переехали еще
прошедшего лета на трех байдарах для торгу» и, следовательно,
оставались там уже целый год. Такое длительное пребывание для
торговли на острове позволяло думать, что эти эскимосы являются
жителями не с ближайшей реки, до устья которой от острова всего
несколько часов «плавежа», а прибыли откуда-то издалека, возможно, с
далекого Хеуверена, который Кобелев в свое время обозначил на карте.
Выше уже отмечалось, что этот Хеуверен есть не что иное, как
современная река Коюк. На карте же «части Российских владений в
Америке» JI. А. Загоскина (1844) эта река носит название Квынхак25.
С реки Квынхак и из других селений, расположенных по заливу Нортон,
эскимосы приходили для торговли на острова Берингова пролива.
Для этого использовались судоходные для байдар внутренние реки
полуострова Сьюард, в частности речка Икалихвик (совр. река
Ньюклук). Затем торговцы поднимались по правому притоку Ньюклука –
речке Америкэн, с верховьев которой совершался 4-5-километровый
перенос байдар по равнинной местности на реку Килькун. Дальше,
перебираясь с одной реки на другую, они в конце концов попадали в
реку Кузитрин.
Байдары эскимосов проходили затем бассейн Имурук, проплывали водоем
под названием Гавань Грантле, соединяющийся с бухтой Порт-Кларенс, и
наконец достигали Берингова пролива.
Вся эта сложная система соединяющихся между собой водоемов при
выходе реки Кузитрин к Берингову проливу показана на карте JI. А.
Загоскина (1844).
Наиболее отчетливо путь по внутренним рекам полуострова Сьюард можно
проследить по «Topographic шар of Nome Region, Alaska» (1900) [17].
Торговые связи не ослабевали и зимой. Из эскимосских селений «в
глубине зунда Головнина, – отмечал Л. А. Загоскин, – отправляются в
зимнее время главнейшие караваны пушных промыслов к заливу Кавьян»
[13, стр. 107].
Таким образом, началом и концом торгового пути к островам Берингова
пролива были две реки (Квынхак и Кузитрин), которые на картах конца
XVIII века именовались реками Хеуверен. Это обстоятельство, нам
кажется, не случайно. Оно, в частности, объясняет, почему в
«Журнале» Кобелева встреченные им на острове Укипен американские
эскимосы названы жителями с Хеуверена (в данном случае Квынхака).
Нам известно, что на картах конца XVIII века большинство
географических объектов наносилось по расспросным данным. При
сложности этих расспросов не исключена возможность, что название
Хеуверен (реки, где живут русские люди) перешло с дальней реки на
ближайшую, лежащую в конце долгого пути, соединяющего глубинный
район Аляски с побережьем Беринговоморья.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеев А. И. Ученый чукча Николай Дауркин.
Магадан, 1961.
2. Атлас к путешествию лейтенанта Коцебу на корабле «Рюрик» в Южное
море и Берингов пролив. Спб., 1821.
3. A voyage to the Pacific ocean undertaken by the command of his
majesty, for making discoveries in the Northern Hemisphere performed
under the direction of capitains Cook, Clerke, and Gore, in His
Majesty’s Ships the «Resolution» and «Discovery» in the years 1776,
1777, 1778, 1779, and 1780. In three volumes. Vol. I. and II.
Written by captain James Cook; Vol. III. By captain James King.
London, 1785.
4. Бeлов М. И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до
середины XIX века («История открытия и освоения Северного морского
пути», т. 1). М., 1956.
5. Берг Л. С. Открытие Камчатки и экспедиции Беринга. Л., 1935.
6. То же. М.-Л., 1946.
7. Brooks А. Н. Reconnaissances in the Cape Nome and Norton
Bayregions, Alaska, 1900. Washington, 1901.
8. Гренадер М. Б. Северо-восточная географическая экспедиция
1785-1795. Диссертация, фонды Гос. библ. им. В. И. Ленина. М., 1956.
9. Elliot H. An Arktic province. London, 1886.
10. Ефимов А. В. Из истории русских экспедиций на Тихом океане.
Первая половина XVIII века. М., 1948.
11. Ефимов А. В. Из истории великих русских географических открытий
в Северном Ледовитом и Тихом океанах. XVII – первая половина XVIII
в. М., 1950.
12. Загоскин Л. А. Пешеходная опись части русских владений в
Америке. Спб., ч. 1, 1847; ч. 2, 1848.
13. (Загоскин Л. А.) Путешествия и исследования лейтенанта Лаврентия
Загоскина в Русской Америке в 1842-1844 гг. М., 1956.
14. Каталог отделения древностей Московского Публичного и
Румянцевского музеев. Древности русские. М., 1905.
15. Кашеваров А. Ф. Заметки об эскимосах в Русской Америке,
«Северная пчела», № 227 и 228, 9 и 10 октября 1846 г.
16. Марков С. Н. Русские на Аляске. М., 1946.
17. Марков С. Н. Летопись Аляски. М., 1948.
18. Медали в честь русских государственных деятелей и частных лиц.
Т. 1. Изд. Ю. Б. Иверсеном. Спб., 1880.
19. Месяцеслов исторический и географический. Спб., 1784.
20. Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века.
Сб. докум., сост. Н. С. Орлова, под ред. А. В. Ефимова. М., 1951.
21. Отчет Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1867-1869
гг. М., 1871.
22. Перевалов В. А. Ломоносов и Арктика. М.-Л., 1949.
23. Путешествие в Северный Тихий океан по повелению короля Георгия
III, предпринятое... под начальством капитанов Кука, Клерка и Горна
на судах «Резолюция» и «Дисковери» в продолжение 1776-1780 гг.
Перев. Г. Л. Голенищева-Кутузова. Спб., ч. 1, 1805; ч. 2, 1810.
24. Путешествие в Южный океан и в Берингов пролив для отыскания
Северо-восточного морского прохода, предпринятое в 1815, 1816, 1817
и 1818 годах... на корабле «Рюрике» под начальством флота лейтенанта
Коцебу. Спб., ч. 1 и 2, 1821; ч. 3, 1823.
25. Российского купца Григорья Шелехова странствование в 1783 году
из Охотскаго Восточному океану к американским берегам... Спб., 1791.
26. Российский атлас из сорока четырех карт состоящий... Соч. и
гравир. и печат. при Горном училище. 1792.
27. Руденко С. И. Древняя культура Берингова моря и эскимосская
проблема. М.-Л., 1947.
28. Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке.
Сб. докум. под ред. А. И. Андреева. М., 1948.
29. Русский биографический словарь. Спб., 1919.
30. Сарычев Г. А. Путешествие капитана Биллингса через Чукотскую
землю от Берингова пролива до Нижне-Колымского острога, и плавание
капитана Галла на судне «Черном Орле» по Северо-восточному океану в
1791 году. Спб., 1811.
31. Сарычев Г. А. Путешествие по северо-восточной Сибири, Ледовитому
морю и Восточному океану. М., 1952.
32. Смирнов В. П. Описание русских медалей. Спб., 1908.
33. Труды Вольного экономического общества. Спб., 1812.
34. Федорова С. Г. Письмо на моржовом клыке. «Ежегодник
Государственного Исторического музея за 1958 г.». М., 1960.
35. Черненко М. Б. Лаврентий Алексеевич Загоскин. Очерк жизни и
деятельности. В кн.: «Путешествия и исследования лейтенанта
Лаврентия Загоскина в Русской Америке в 1842-1844 гг.». М., 1956.
36. Черненко М. Б. Путешествие по Чукотской земле и плавание на
Аляску казачьего сотника Ивана Кобелева в 1779 и 1789-1791 гг.
«Летопись Севера». Т. II. М., 1957.
Примечания
1 Все современные названия даются по Атласу мира,
изд. ГУГК. М., 1954; Морскому атласу, т. 1, изд. Мор, Ген. штаба,
1950; Бортовой аэронавигационной (стереографической) карте Арктики,
изд. ВТО, 1957. Соответствие определенных пунктов названиям,
указанным Н. И. Дауркиным, И. Кобелевым, Г. А. Сарычевым и другими
исследователями, установлено путем сличения их карт с современными.
2 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 23435.
3 Таблица названий островов Берингова пролива по разным источникам
дана в приложении к этой статье.
4 Текст под № 111 гласит: «Крепость подле реки Хеуверене состроена,
строение деревянное, а у них имеетца старшина под их названию именем
Инах Лун, кои ростом не велик, токмо собою толст, а токмо силен
собою, кои де из дальних иза их земель не в давных годах прибыл, а
именно по моему спросу сказывают об нем 1761 году прибыл, и оной
состроил крепость».
5 В «Заметках об эскимосах в Русской Америке» (1846) А. Ф. Кашеваров
писал о жилище эскимосов района Берингова пролива: «На небольшом
возвышении вырыта земля в глубину до 4-х футов. Устроенная в этом
углублении барбара, с наружной стороны кругом обложена в несколько
слоев дерном. В одной сажени от барбары к западу, небольшое
отверстие служит спуском в коридор, вырытый в земле, длиною в 8,
глубиною и шириною по 3,5 фута. Коридор ведет к люку на полу
барбары; ширина люка едва достаточна пролезть человеку; через этот
люк вход в барбару. Стены, пол и крыша барбары сделаны из колотого и
грубо отесанного выкидного леса... На крыше, служащей и потолком, на
правой ее покатости, окно квадратное, в полтора фута... Все люки или
отверстия имеют крышки; также к обоим концам коридора приставляются
двери. Величина барбары в длину 14, в ширину 7, в вышину 6, а по
бокам с небольшим 3 фута» [15].
6 Рукописный отдел библиотеки Академии наук в Ленинграде. Портфель
37, № 355/3562.
7 ЦГА ВМФ, ф. 214, д. 12, л. 90.
8 В Центральном военно-историческом архиве (ф. ВУА, д. 23436)
хранится копня с карты Н. И. Дауркина 1765 года, которая наиболее
близка к оригиналу. Однако изображение крепости на берегу Хеуверена
на нее не перенесено, а место, где она должна находиться, помечено
лишь номером 111, соответствующим пояснению в экспликации.
Имеются также две копии уменьшенного масштаба, на которых большая
часть географических названий вынесена из экспликации на карту. На
одной из них (ЦГВИА, ф. ВУА, д. 23434) рисунок крепости остался
незаконченным, фигурки защитников едва намечены карандашом.
На другой копии, выполненной И. А. Балакиревым в 1771 году (ЦГАДА,
ф. 192, карта Иркутской губ., 246), число людей в крепости уменьшено
до шести, одежды на них подпоясаны кушаками, на головах шапки.
Изменение характера изображений защитников крепости особенно
отчетливо видно на копиях, близких к «Карте северо-восточной Азии и
Северной Америки», приобщенной Ф. X. Плениснером к его докладу в
Академию наук (ок. 1770 г.).
В Центральном государственном архиве древних актов (ф. 192, карта
Иркутской губ., д. 4) имеется копия, сделанная И. Дюжантовым в 1772
году. Восемь фигур на крепости изображены очень обобщенно, в одеждах
серого цвета, по форме напоминающих эскимосские парки, с непокрытыми
головами.
Еще одна копия, подобная предыдущей, хранится в ЦГА ВМФ в Ленинграде
(ф. 1331, оп. 4, д. 83). Она носит название «Карта частей
северо-восточной Азии и Северной Америки сержанта Андреева» [22,
стр. 352, 353]. На ней защитники крепости одеты в рубахи, штаны и
подпоясаны, головные уборы на всех, кроме одного (имеющего
островерхий раздвоенный головной убор), в виде шляп, на ногах сапоги
(рис. в). Изучение подлинника показало, что слова «Сержанта
Андреева» в заглавии написаны чернилами другого цвета, а подпись в
правом нижнем углу карты, приписываемая С. Андрееву, подвергалась
изменениям.
Такая же копия, сделанная А. Дакудиным, имеется в ЦГВИА (ф. ВУА, д.
23411).
На этот раз обмундирование на защитниках крепости обрело черты,
характерные для русской армии XVIII века (рис. г).
На карте Н. И. Дауркина 1774 года с «экспликацией, вновь сочиненной»
(ЦГАДА, ф. 199, д. 539, ч. 1, отд. 1а, л. 20, 20а), крепость
помечена условным знаком - квадратом, вблизи мыса Кынг-Мын (м.
Принца Уэльского) и сопровождается надписью: «Деревянная крепость
той Большой Земли, что Америкой называется по-чукотски Кынгмын» [20,
прил. 18; 1, стр. 53-60].
9 Статья о путешествии казачьего сотника Ивана Кобелева по Чукотке в
1779 году и его плавании в 1791 году к американскому материку
напечатана во II томе «Летописи Севера»; автор статьи – М. Б.
Черненко предполагает, что под Хеувереном можно подразумевать как
реку Кузитрин, так и бассейн Имурук, куда она впадает, а также и
протоку, соединяющую этот бассейн с бухтой Порт-Кларенс и Беринговым
проливом [36, стр. 132, 133].
11 Карта Кобелева вместе с «Экстрактом», выбранным из его журнала,
была вручена И. И. Биллингсу перед началом Северо-восточной
географической экспедиции и числится в «Реестре» экспедиционных карт
[ЦГА ВМФ, ф. 214, оп. 1,д. 29, л. ,67].
12 ЦГА ВМФ, ф. 913, оп. 1, д. 170, л. 1696.
13 В Центральном государственном архиве древних актов хранится
«Генеральная географическая карта, представляющая Иркутскую
губернию, разделенную на пятнадцать уездов.., собранная с разных
описаниев в Иркутске в 1797 году». Очертания американского материка
сопровождаются надписью: «Берег описаной англинским капитаном Куком
а по которому расположены селения с абрису сотника Кобелева». Залив
Нортон на этой карте назван «Губа Нортенцеу» [ЦГАДА, ф. 192, карта
Иркутской губ., Д. 109].
15 Т. И. Шмалев, находясь в июне 1778 года в Гижигинской крепости,
составил со слов опрошенных им чукотских старшин «Примечание» о
северо-западной части Америки.
Чукчи, плававшие для «торга и мены» на острова Берингова пролива и
привозившие оттуда «куньи парки, которыя достаются им (островным
эскимосам. – С. Ф.) з Большой Американской земли из мену»,
действительно сообщали самые невероятные сведения относительно
растительности на американском берегу.
«За теми островами, – рассказывали они, – с острым носом прилегла
Большая земля по Чукоцкому названию Кыкыкикме, на котором мысу даже
что и на самом морском берегу лес растет, ельнику, березнику,
листвягу и прочих великих множество».
«По сему примечать можно, - делает свой вывод Т. И. Шмалев, – что
Чукоцкий и Американской носы лежат ниже 70-го градуса северной
широты, ибо за 70-м градусом к северу чтоб лес (рос. – С. Ф.)
неуповательно, да и то не малого удивления есть, что в Чукоцком носу
и в Шалацком даже от реки Чауна и кругом до реки Анадыря ни малых
лесов не растет, а Американской земли мыс наполнен лесорастением...
Не менее доказывают вероятие (лесов по американскому берегу. – С.
Ф.), промышляемых на американской земле множественным числом куницы,
кои не инде где ведутся как в густых лесах» (ЦГА ВМФ, ф. 214, оп. 1,
д. 12, л. 89, 90).
16 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 20250.
17 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 23780.
18 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 23758.
19 ГИМ, № 57906, Г. О. 2389.
20 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 23461.
21 В книге поступлений Государственного Исторического музея имеется
запись о том, что в музей письмо на клыке было передано 20 марта
1923 года из Румянцевского музея при расформировании фондов
последнего [ГИМ, № 54477/2715]. В Румянцевский музей клык поступил
из Оружейной Палаты в 1868 году. Последнее подтверждается
полустертой надписью черной тушью на оборотной стороне клыка: «...из
Оружейной Палаты». В каталоге Румянцевского музея за 1905 год
моржовый клык с письмом числится как «обломок слонового клыка с
заметками, сделанными в Сибири в 1791 году чукотским переводчиком
Николаем Дауркиным» [14, стр. 62, № 811, 21, стр. 191].
Предшествующую историю клыка открывает надпись, сделанная черной
тушью в верхней части лицевой стороны клыка, выше письма,
вырезанного Дауркиным: «1852 год из Публичной библиотеки в Оружейную
Палату». В архиве Государственной Публичной библиотеки имени М. Е.
Салтыкова-Щедрина в Ленинграде в делах за март-апрель 1852 года
имеется переписка дирекции библиотеки с Министерством императорского
двора по поводу нецелесообразности оставления в книгохранилище ряда
художественных археологических и этнографических памятников. В одном
из писем Министерства «О вещах, хранившихся в Публичной Библиотеке»
(от 14 апреля 1852 г.) есть указание на то, что библиотека передала
в Оружейную Палату «рог с надписью, вырезанной на нем в 1791 году
каким-то чиновником», как предмет, не отвечающий профилю библиотеки
[Архив ГПБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, д. 24].
На оборотной стороне клыка размашистым почерком тушью написано:
«Получено 4-го февраля 1822 года от доктора Ремана». Несмотря на
тщательную проверку в архиве библиотеки списков предметов, как
подаренных разного рода лицами, так и приобретённых библиотекой, нам
не удалось обнаружить записи, подтверждающей такой факт. Однако нами
найдена переписка некоего доктора О. Ремана с дирекцией библиотеки,
из которой следует, что О. Реман был постоянным читателем библиотеки
по день своей смерти от холеры в С.-Петербурге 25 сентября 1831 года
(Архив ГПБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, д. 13). Каким образом доктор
О. Реман оказался владельцем письма на клыке – нам не известно.
Правда, в одном из томов Трудов Вольного экономического общества
имеется список членов, вновь принятых в это общество в 1811-1812
годах, где рядом стоят два имени: вице-адмирала и кавалера Гавриила
Андреевича Сарычева и коллежского советника медицины, доктора и
кавалера Осипа Осиповича Ремана [33, ч. 64, стр. VI]. Из Русского
биографического словаря мы узнали, что Г. А. Сарычев и О. О. Реман
состояли также в одно время почетными членами Московского
университета и Императорского человеколюбивого общества [29, т. 16,
стр. 45, 46; т. 17, стр. 205, 206]. Можно предположить, что Г. А.
Сарычев и О. О. Реман, если и не были друзьями, то были знакомы, и
клык с надписью мог быть передан О. О. Реману самим Г. А. Сарычевым.
Но когда и каким образом письмо на клыке попало к Г. А. Сарычеву,
остается загадкой [34].
22 Подробные выдержки из «Журнала» И. Кобелева опубликованы в указ.
выше статье М. Б. Черненко [30].
23 ЦГА ВМФ, ф. 214, on. 1, д. 60, л. 74об—75об.
24 История знает подобный случай, относящийся к экспедиции Ф. А.
Попова – С. И. Дежнева – Г. Анкудинова 1648 года. Как известно, Г.
Анкудинов, присоединившийся к экспедиции, был соперником и недругом
Дежнева. Когда коч Анкудинова потерпел крушение, Анкудинов отказался
перейти на коч Дежнева и предпочел присоединиться к Попову. В свою
очередь во всех документах С. И. Дежнев сообщал, что он шел на шести
кочах. Только Г. Ф. Миллер указывал, что поход Дежнева был совершен
на семи кочах.
Изучив документы, А. В. Ефимов пришел к выводу, что в этой
экспедиции действительно было семь кочей, но один из них принадлежал
Анкудинову. Дежнев, относившийся к Анкудинову крайне недружелюбно,
не хотел числить Анкудинова участником своего похода, считал, что он
идет отдельно, самостоятельно. Отсюда и повторяющееся утверждение
Дежнева о том, что он шел на «шти» (шести) кочах [11, стр. 60].
25 По реке Квынхак (совр. Коюк) в XVII-XIX веках шли оживленные
торговые сообщения между жителями залива Нортон и залива Коцебу:
«Посредством удобного переноса с вершины реки Квынхак на Куалюг
(совр. река Кивалик. – С. Ф.), впадающую в Коцебу-зунде в губу
Спафарьева, – записано Л. А. Загоскиным, – южные малейгмюты имеют
сообщение с северными» [13, стр. 109]. Путь по внутренним рекам,
соединяющий между собой два океана – Северный Ледовитый и Тихий, еще
в августе 1816 года пытался отыскать с севера О. Е. Коцебу,
получивший от жителей залива Коцебу сведения о том, что от их жилищ
по рекам на байдарках «потребно девять дней», чтобы достигнуть...
«открытого моря» [24, ч. 1, стр. 125].
О необходимости поисков этого пути имелось специальное указание в
«Мореходной инструкции», составленной для Коцебу И. Ф.
Крузенштерном. В пункте VI говорилось: «Если вы в продолжение
первого путешествия узнаете, что которая-либо из рек, впадающих в
Северный океан, имеет сообщение с озером, на матерой земле
находящимся, или же с другой большою рекою, или если по каким-либо
другим обстоятельствам побуждены вы будете надеяться, что
существование сообщения между обоими океанами не есть совершенно
невозможно: то надлежит вам повторить сию береговую экспедицию в
будущем году, буде только состояние корабля и команды вам то
позволит...» [24, ч. 1,стр. CXLI].
Как известно, намерение О. Е. Коцебу вновь возвратиться в 1817 году
в залив Коцебу для продолжения поисков пути между двумя океанами не
было осуществлено из-за болезни начальника экспедиции.
|