|
Экономические и культурные связи населения, обитающего на стыке двух
великих материков - Азии и Америки, поддерживались с глубокой
древности. Расстояние между мысом Дежнева и мысом Принца Уэльского
около 85 километров. В ясную погоду с азиатского берега хорошо видны
не только острова Ратманова и Крузенштерна, но и горы полуострова
Сьюард.
Оба острова, как и близлежащие берега полуостровов Сьюард в Америке
и Чукотского в Азии, издавна населяли эскимосы. О генетической
близости населения островов и обоих берегов Берингова пролива
свидетельствуют единство языка, идентичность материальной и духовной
культуры, сходство производственных отношений по крайней мере до
начала XX века. Однако дело тут не столько в генетических, что само
по себе весьма важно, сколько в исторических связях, которые
поддерживались населением, по-видимому, без длительных перерывов.
Тесные контакты и экономические связи коренного населения
северо-западных берегов Америки и северо-востока Азии отчетливо
прослеживаются на большом археологическом и этнографическом
материале, которым располагает современная наука1. Типологическое
единство этих материалов, синхронность этапов развития материальной
культуры на-селения обоих побережий пролива, идентичность основных
орудий тру-да, одинаковость материалов, из которых они сделаны, и
многое другое служит неоспоримым доказательством общности условий
жизни и быта прибрежного населения, его постоянных экономических,
культурных и других видов связей.
Наряду со значительными элементами общности в условиях производства,
быте и культуре коренного населения побережий Берингова пролива были
и отличия. В качестве примера можно отметить то, что на крайнем
северо-востоке Сибири население издавна имело прирученных оленей,
занималось пастушеским оленеводством, тогда как на Аляске
оленеводства не было2. В свою очередь, на Аляске издавна
изготовлялись различные поделки из дерева, в то время как на крайнем
северо-востоке Сибири лесов нет и население вынуждено было извне
приобретать изделия из дерева.
В I книге «Капитала» К. Маркс указывает: «Различные общины находят
различные средства производства и различные жизненные средства среди
окружающей их природы. Они различаются поэтому между собой по
способу производства, образу жизни и производимым продуктам. Это -
те естественно выросшие различия, которые при соприкосновении общин
вызывают взаимный обмен продуктами, а, следовательно, постепенное
превращение этих продуктов в товары... Здесь общественное разделение
труда возникает посредством обмена между первоначально различными,
но не зависимыми друг от друга сферами производства» [I, стр. 364].
На стыке двух материков, естественно, сложились благоприятные
условия для развития обмена. Жители азиатского побережья имели
излишки продуктов оленеводства, тогда как население Аляски – излишки
продуктов морского зверобойного промысла, дерево и несложные изделия
из него, меха, шкуры лесных пушных зверей, которые пользовались
спросом у жителей азиатского материка (росомаха, речной бобр). На
азиатском побережье встречались орудия из яшмы, нефрита аляскинского
происхождения [7, стр. 46; 13, стр. 87 и др.]. Кроме того, на
северо-восток Сибири проникали, хотя и в ограниченном количестве,
предметы производства, по-видимому, далекого юга.
Теперь уже установлено, что железо попадало на крайний северо-восток
на весьма ранних этапах развития культуры морских зверобоев.
Наиболее сложные орудия морского промысла из клыка моржа (части
поворотного гарпуна) изготовлялись, несомненно, при помощи железных
инструментов. Кусочки железа с азиатского побережья Берингова
пролива попадали и к жителям северо-западных берегов Америки. В 1937
году известный археолог, исследователь древних эскимосских культур
на американском материке Г. Коллинз при раскопках на острове Св.
Лаврентия обнаружил железные резцы и рукоятки ножей, в которых были
следы железных вкладышей - лезвий. Г. Коллинз писал: «Железо в
небольшом количестве проникало, по-видимому, в район Берингова моря
и на остров Св. Лаврентия более чем тысячу лет тому назад» [18, стр.
305].
Другой знаток эскимосских древностей Ф. Рейни, исследуя материалы
раскопок Оквикской стоянки, высказал предположение, что эскимосы
знали применение железа на более раннем этапе их культуры, чем
полагает Коллинз. Так, например, Ф. Рейни доказывает, что прорези в
рукоятках оквикских ножей могли быть сделаны, по его мнению, только
железным орудием [20].
Относительно применения железа азиатскими эскимосами на самых ранних
этапах их культуры С. И. Руденко отметил: «Мы не можем себе
представить, как без металлического орудия могли быть сделаны
прорезы для пояска гнезда в наконечниках гарпунов этого времени»
[13, стр. 112].
В 1948 году Г. Ларсеном и Ф. Рейни на мысе Хоп был найден остаток
железного резца. Тогда же путем специального анализа было
установлено, что железо это не метеоритного происхождения. Отсюда
было сделано справедливое предположение о проникновении железа на
крайний северо-восток путем последовательного обмена [19, стр. 83].
В специальной работе, посвященной исследованию техники обработки
кости у древних эскимосов, С. А. Семенов установил, что начиная с
самых ранних этапов эскимосской культуры изготовление гарпунов из
моржовой кости производилось с помощью железных резцов [15, стр.
194-199].
В 1959 году при раскопках Уэленского могильника Д. А. Сергеевым был
найден инструмент с костяной рукояткой, в торцовой части которого
находился железный резец. Этот инструмент датируется серединой 1-го
тысячелетия н. э. [12, стр. 122].
Таким образом, есть основания полагать, что более тысячи лет назад
уже существовали обменные связи населения побережий Берингова
пролива. Однако они не были регулярными. Кроме того, в обращении
находилось сравнительно ограниченное количество товаров, что
обусловливалось низким уровнем развития производительных сил и
потребительским характером хозяйства.
С приходом русских на крайний северо-восток во второй половине XVII
века в развитии производительных сил и производственных отношений
население Чукотки и северо-западного побережья Америки наступил
новый этап.
Русские принесли огнестрельное оружие, металлические орудия (топоры,
ножи, наконечники копий, стрел и т. п.), металлическую посуду, новые
украшения и одежду, табак и многое другое. Взамен они просили
моржовые клыки и пушнину, особенно шкурки бобров, куниц, выдр и др.
В обменных операциях населения северо-востока Сибири и северо-запада
Америки появляются новые элементы. Обмен становится более
регулярным, расширяется ассортимент товаров. Видное место начинают
занимать товары русского производства, а также пушнина и моржовые
клыки. В конце XVII столетия особое значение приобретает
посредническая торговля, которая получает наибольшее развитие на
берегах Берингова пролива и его островах.
В XVII-начале XVIII века не существовало строгой регламентации в
отношениях между населением северо-востока Азии и северо-запада
Америки. Наряду с обменом нередко бывали случаи военных нападений,
грабежа имущества и увода в плен женщин и детей. Такие факты
зафиксированы в ряде документов, по крайней мере первой половины
XVIII века.
Так, в 1711 году якутский служилый человек Петр Попов, после того
как он побывал на Чукотском полуострове, сообщал: «Против того
Анадырского Носу (так он называл северо-восточную оконечность
Чукотки. – И. В.) с обоих сторон с Ковымского моря и с Анадырского
есть де значитце остров, и про тот остров подлинно ему, Петру с
товарищи, сказывали носовые чюхчи Макачкины с родниками: есть де на
том острову люди зубатые, а веры де иной всякой обыкности и языку не
их чюкоцкова, особой, и из давних де лет и поныне у них, носовых
чюкоч, с теми островными людьми меж собою немирно, ходят друг на
друга с боем...И он, Петр с товарищи, тех островных людей, у них,
чюхоч, взятых в полон, видал человек с 10» [9, стр. 157]. Один из
чукчей Макачкиных сообщил П. Попову, что «на том острове бывал по
многие годы в походах, и называют они, чухчи, тот остров большою
землею» [Там же, стр. 158]. Под названием Большая Земля в XVIII в.
подразумевалась северо-западная часть Америки, точнее – ее
прибрежные районы. По-видимому, такие походы чередовались с мирными
периодами.
В 1756 году казак Б. Кузнецкий, несколько лет находившийся в плену у
чукчей, рассказывал: «Есть прямо их от Чюкотского Носу в море
остров, на коем живут чюхчи же, называемые зубатые, с коими напредь
сего имели войну, а ныне живут в дружбе» [Там же, стр. 182]. Вместе
с тем Б. Кузнецкий, как и П. Попов, встретил у чукчей пленников с
Большой Земли «дву баб да одного мужика» [Там же, стр. 182]. Судя по
их рассказам, земля «оная очень велика, народу и всяких лесов и
зверей весьма предовольно, и солнце ходит человеку в темя и весьма
жарко, так что они ходят нагие» [Там же, стр. 183]. По всей
видимости, это были не эскимосы, а, возможно, индейцы, захваченные в
плен где-то на юге и затем перепроданные эскимосам Аляски, откуда
они уже попали на Чукотку. В 50-х годах XVIII века некая Иттена,
тоже пленница родом с Большой Земли, была куплена у эскимосов
оленным чукчей Харгыпенем, «который дал за нее железное копье и два
белые пыжики» [Там же, стр. 186]. В рассказе о своей родине и ее
жителях она сообщила: «К воеванию ж с чукчами ружей огненных не
имеют, а хотя и есть железные копья, кои по тому же получают от
чукоч, но и тех весьма мало» [Там же, стр. 187]. В сообщении Иттены
отчетливо прослеживается противоречивый характер отношений,
существовавших в то время на границах Азии и Америки: тут и военные
набеги, и торговля.
Такие неустойчивые отношения сохранялись до последней четверти XVIII
века, собственно до времени распространения деятельности
Российско-Американской компании на северные районы побережья
Берингова пролива. Не случайно основатель этой компании Г. И.
Шелихов в одном из своих писем правителю компании И. Ф. Попову
писал: «Желательно нам, чтоб прочнее ярмарку учредили Вы на
Американском мысу, лежащем прямо на Чукотской земле. На сем мысу
получают чукчи куницы и прочего хорошего зверя, и чукчи у
американцев3 более получают отъемом нежели торгом. И ежели вы хорошо
в сем месте расположитесь и американцев приласкаете, то думаем, что
польза хорошая будет» [8, стр. 55].
Остров Св. Лаврентия и примыкающие к нему Пунукские острова были
другим связующим пунктом для обмена между населением северо-западных
берегов Америки и Чукотки. Здесь также шла оживленная торговля.
«Чукчи, – отмечал Г. Сарычев, – ездят на оной (остров Св. Лаврентия.
– И. В.) в байдарах для торгу с островитянами; выменивают у них на
разные доставаемые от Россиян мелочи, байдары и китовые большие усы»
[14, стр. 192].
Жители северо-западного побережья Америки на пушнину и моржовые
клыки охотно выменивали у чукчей шкуры оленей и одежду из них разные
металлические изделия, табак и украшения.
Основным промыслом жителей острова Св. Лаврентия была охота на
моржей. Капитан А. К. Этолин в связи с этим отмечал, что «клыки
моржей составляют главный предмет их торговли с чукчами. Они
променивают их преимущественно на необходимые для них одежды из
оленьих шкур» [16, стр. 285]4.
Жизненная необходимость поддержания и развития торговых связей
коренного населения побережья Аляски и Чукотки очевидна. Еще большее
значение этот обмен приобрел для населения обоих побережий с
установлением в конце XVIII века регулярных торговых отношений
чукчей и русских на Анадыре и на Анюе, то есть после учреждения
Анюйской ярмарки. И все же понадобилось некоторое время для того,
чтобы отношения чукчей и азиатских эскимосов с населением
северо-западного побережья Америки нормализовались.
В «Собрании известий о разных племенах иноверцев, обитающих в
Иркутской губернии», составленном в 1789 году, сообщалось: «Летом в
тихую погоду на байдарах, зимою же по льду на оленях на лежащий
почти по середине пролива остров Имоглин (остров Ратманова. – И.
В.), а оттуда в Америку в один день переезжать можно; те чукчи
нередко ту часть света посещают и торг там, а иногда и грабежи
тампроизводят»5. Это один из ранних документов, в котором с такой
определенностью говорится о «торге», как преобладающей форме
отношений между чукчами и эскимосами Аляски.
До конца XVIII столетия в известных нам документах не встречается
никаких подробностей о том, как и где именно на американском
побережье Берингова моря производился обмен между чукчами и
аборигенами Аляски. Исключительно интересные сведения о формах
торговых связей чукчей с американскими эскимосами оставил сотник
Иван Кобелев. В 1789 году он был командирован на Чукотку как один из
участников известной географическо-астрономической экспедиции И.
Биллингса. Кобелеву первому из русских удалось пересечь Берингов
пролив вместе с чукчами на их байдаре и непосредственно наблюдать
обмен чукчей с эскимосами [17].
Прибыв на Чукотский полуостров, И. Кобелев убедил «увеленского
острожка лутчево пешего человека Опрею» свозить его (то есть
Кобелева) «через проливы на Американскую землю». Поездка состоялась
летом 1791 года. Чукчей собралось около 150 человек на 10 байдарах.
С остановкой на острове Ратманова они пересекли Берингов пролив и
прибыли к американскому берегу, где находилось селение «юрт до
пятидесяти». Однако селение было пусто, так как обитатели его «от
пребезмерного гладу, оставя свои селения, отошли в северную и южные
страны». Отсюда чукчи поплыли на юг «к устью реки Хеверен», потом
повернули в море «на Укипень остров (остров Кинг. – И. В.), который
от американской земли отстоит в море, например, верстах в
пятидесяти. Подойдя близко к острову, чукчи остановили байдары,
«оделись в куяки, в руках копье, луки, и стрелы на тетивах так, как
ратница должно». В свою очередь жители острова Укипень тоже как бы
приготовились для сражения. Они «оделись в куяки, луки и копья в
руках и стрелы в тетевах». Но все эти приготовления были только «для
примера». Пристав к берегу, чукчи стали выгружать свои товары,
вытаскивать байдары, тогда как укипанцы продолжали стоять на берегу
с оружием в руках. По окончании выгрузки чукчи были приняты весьма
дружелюбно местными жителями. Всех их укипанцы развели для постоя по
своим юртам. «Того ж самого дни сделалась между ними торговля,
укипанцы променивают куньи парки, лисицы, волки, росомахи, выдры,
рыси и оленьи постели (шкуры оленей зимнего убоя. – И. В.) небольшою
частью, которые все достают с Америки, а с нашей стороны променивают
же копья, ножи, то-поры, пальмы, котлы, железки (видимо, к теслам. –
И. В.), корольки всякие, бисер»6.
Из этого краткого, но весьма выразительного рассказа Кобелева
следует, что чукчи являлись поставщиками в основном металлических
изделий и украшений, тогда как укипанцы – пушнины. Чукчи вывозили
пушнину на Анюй и Анадырь, где, в свою очередь, выменивали на нее у
русских металлические орудия, посуду и украшения7. Укипанцы
полученные от чукчей русские товары променивали населению
северо-западного побережья Америки на пушнину. Таким образом и
чукчи, и укипанцы были по существу лишь посредниками в обмене между
северо-востоком Сибири и северо-западом Аляски.
Остров Укипень (Кинг) не единственный пункт, через который русские
товары проникали на Аляску. В цитированном сообщении И. Кобелев
отмечал, что зимой на собаках «увеленского острожка чукчи переезжают
на американский берег. Следовательно, торговые пункты, через которые
производился обмен между чукчами и эскимосами, существовали как на
островах Берингова пролива, так и на самой Аляске, причем связи эти
поддерживались не только летом, но и зимою.
Из других сообщений И. Кобелева следует, что в его время (то есть в
70-80-е годы XVIII века) торговля все еще сочеталась с
грабительскими набегами8. Так, пеший чукча Е. Опухин говорил ему,
что он неоднократно бывал на побережье Аляски в военных походах и
«для торгу разов до пяти». Даже в год прибытия И. Кобелева с чукчами
на Аляску все прибрежные поселки оказались «пусты», по-видимому, не
только потому, что там был голод, но также из опасения, что на них
нападут чукчи. У жителей побережья Аляски были серьезные основания
для такого беспокойства. Еще зимой береговое население полуострова
Сьюард узнало, что жители Чукотки «намеряютца итти на них в поход».
Эти сообщения И. Кобелева подтверждают то, что мирные торговые связи
населения обоих побережий в ту пору только налаживались. Ни та, ни
другая сторона еще не доверяла вполне друг другу, поэтому и чукчи и
эскимосы-укипанцы встречались готовыми не только вести обмен, но и
сражаться. Конечно, не все 150 чукчей, участвовавших в этом
предприятии, были торговцами. Большинство из них являлись гребцами
на байдарах и одновременно служили охраной торговцам. Не случайно
сама церемония встречи напоминала подготовку к сражению, хотя, по
образному выражению И. Кобелева, все это было только «для примера».
Значит, военные столкновения уже прекращались. Торговля для обеих
сторон становилась делом более выгодным.
Интересно проследить за тем, как менялся состав товаров для обмена.
Как известно, на Чукотском полуострове нет древесины, пригодной для
хозяйственных поделок. Прибрежное население всегда нуждалось в
дереве и изделиях из него. Чукчи и азиатские эскимосы приобретали
нужное им дерево и готовые деревянные изделия от эскимосов Аляски. В
свою очередь, эскимосы Аляски нуждались в шкурах оленей для зимней
одежды и обуви. Эти жизненно важные потребности той и другой стороны
издавна удовлетворялись путем обмена.
То, что деревянную посуду, деревянные части жилищ, байдары, материал
для луков и стрел, древки для копий и т. п. жители Чукотского
полуострова приобретали у эскимосов Аляски, подчеркивал еще Петр
Попов. Он сообщал: «что всякой на том острову (то есть на
американском материке. – И. В.) есть лес: кедр, сосна, ельник,
пихтовник, листвяк. И тот островной лес он, Петр с товарищи, у них
чухоч в байдарах и в ветках, и в юртах видели» [9, стр. 187].
Я. Линденау – составитель «Географического описания реки Анадыра, в
нее впадших речек и ручьев и о чукчах...» – в 1742 году писал, что
«чукчи от своих жилищ на ту большую землю (речь идет опять-таки об
Аляске. – И. В.) ходят байдарами. Из этой земли привозят посуду
деревянную»9.
О. Е. Коцебу, описывая свое путешествие в Берингов пролив, привел
рассказ одного «американца» о немом обмене между чукчами и
аляскинскими эскимосами. Чукчи давали им бисер и табак, получая
взамен дерево для луков и стрел [10, стр. 126] 10.
Открытие Анюйской ярмарки существенно изменило набор товаров,
пользовавшихся спросом обеих сторон. Мичман Ф. Ф. Матюшкин, описывая
ярмарку, сообщал: «Прежде чукчи привозили также каменные топоры,
ножи, оружия и американские одежды, но так как такие товары худо
расходились, то и исчезли совершенно из оборота» [2, стр. 176].
К началу XIX века элементы насилия в отношениях между чукчами и
американскими эскимосами были изжиты окончательно. Через Берингов
пролив шел оживленный обмен. Кавральыт – чукотские торговцы, «поворотчики»
– стали регулярными поставщиками товаров русского и чукотского
производства, а с американского побережья Берингова пролива они
вывозили пушнину и моржовые клыки. «Меха, привозимые чукчами, –
писал Ф. Ф. Матюшкин, - состоят главнейше из черных и чернобурых
лисиц, песцов, куниц, выдр, бобров; также привозятся медвежьи шкуры
и моржовые ремни и клыки, что все чукчи выменивают в Америке. Из
своих произведений доставляют они санные полозья из китовых ребер,
род мешков из тюленьей кожи, впрочем, довольно грубо отделанной, и
множество всякого рода готового платья из оленьих шкур» [Там же].
Эта торговля охватила глубинные районы Аляски и распространилась
далеко на юг. В нее оказались вовлеченными не только прибрежные
эскимосы, но даже обитатели рек Пастола, Юкона, отчасти Кускоквима с
их притоками.
На протяжении первой четверти XIX века чукчи не только прекратили
набеги на американское побережье Аляски, но постепенно вообще
отказались даже от торговых поездок к берегам Аляски. Торговля между
чукчами и аляскинскими эскимосами сосредоточилась на островах
Диомида в Беринговом проливе.
Яркую картину чукотско-эскимосской торговли в первой половине XIX
века нарисовал Ф. П. Врангель, специально изучавший этот вопрос в
бытность главным правителем русских колоний в Америке (1829-1835).
«Главное место сходки их (чукчей. – И. В.), – писал он, – с сими
последними (аляскинскими эскимосами. – И. В.) есть Гвоздевы острова
(острова Диомида, – И. В.). Сюда съезжаются (летом на байдарах,
зимою по льду в нартах, запряженных собаками) с азиатской стороны –
чукчи с выменянными у русских товарами и оленьими кожами своей
выделки; с американской – жители мыса Ныхты (Принца Валлийского) с
мехами и моржовым зубом, который получают они от обитателей
Зунда-Коцебу и далее на Север живущих дикарей...
...Кроме Гвоздевых островов, являются чукчи, с торговой целью, еще
на остров Св. Лаврентия, обитателям которого променивают за моржовые
зубы теплую зимнюю одежду своей работы и купленный у русских табак.
С тою целью находятся они в сношениях и с жителями острова Укивока
(Kings Island), посещающими твердую землю Америки.
...Еще ближе к американскому материку, чем Укивок, находится остров
Азиак (Sledge Island). Жители его, ровно как противулежащего берега
Америки, зовущиеся азиагмютами, сметливостью и способностью к
торговым оборотам превосходят всех своих соседей. Поэтому чукчи и
избрали их своими комиссионерами по торговле с побережными
американцами далее к югу, прямых сношений с которыми сами иметь не
могут. За русскими товарами и теплою одеждою приезжают азиагмюты к
чукчам на Имаклит (остров Ратманова. – И. В.), один из Гвоздевых
островов, и получив, что дадут им чукчи, отправляются ежегодно в
начале июля на 10 байдарах в числе ста хорошо вооруженных человек,
вдоль извилин материка на юг, променивая у прибрежных жителей, на
означенные товары, добываемые самими последними меха разных
животных.
Таким образом, достигают они, наконец, устья реки Пастол, куда
стекается большое количество мехов и моржового зуба, добываемых
охотою как внутри страны, преимущественно по рекам Квихпаку (Юкон
современных карт. – И. В.) и Кускоквиму, так и по морскому берегу,
до острова Нунивока и даже до устья Кускоквима: пастольмюты скупают
в течение года эти товары у обитателей помянутых мест с тем, чтобы
перепродать их азиагмютам, а эти, нагрузив байдары полученным здесь
товаром, возвращаются обратно на Имаклит, где сдают их чукчам.
Далее на юг торговля чукоч не заходит: там уже производят ее
фактории Российско-Американской компании; но довольно и того, что
они снабжают своими и русскими товарами пространство американского
берега на протяжении почти 1000 итальянских миль или 1700 верст,
тогда как оно отделено от них морем, и когда, для получения большей
части этих товаров, должны они совершать еще сухопутные переходы, по
своей земле, верст в 500 и более» [3, стр. 108-110].
Из этого замечательного по своей полноте сообщения Ф. П. Врангеля11
видно, какой широкий размах имел обмен на берегах Берингова пролива
и как далеко по американскому побережью Тихого океана
распространялось торговое влияние России, приходившее с запада через
Чукотку и чукчей. У Ф. П. Врангеля, как правителя дел
Российско-Американской компании в Америке, было больше чем
достаточно оснований беспокоиться по поводу утечки значительного
количества пушнины на Колыму и Анадырь. Это побудило Ф. П. Врангеля
предпринять энергичные действия для пресечения в дальнейшем вывоза
пушнины из Аляски в Сибирь. По его указаниям создавались торговые
пункты Российско-Американской компании на реке Юконе и в других
местах.
В 1883 году близ устья реки Юкона на маленьком островке было
основано Михайловское поселение. В 1836 и в 1839 годах представители
компании обосновались в двух населенных пунктах по реке Юкону далеко
от ее устья. Во всех этих пунктах производилась скупка пушнины.
Однако товары, доставляемые компанией, не удовлетворяли полностью
спроса местного населения. Жители реки Юкона «в приобретении
необходимых им вещей» продолжали обращаться «к малегмютам, племени,
состоящему в непосредственных сношениях с чукчами». Это и побудило в
1842 году Главное правление Российских колоний в Америке снарядить
специальную экспедицию на реки Юкон и Кускоквим для решения ряда
вопросов, связанных с развитием торговли, и в том числе для
выяснения, «какие должны быть приняты меры для того, чтобы промыслы
из этой части материка не переходили на азиатский берег» [6].
Эта экспедиция, возглавляемая лейтенантом JT. А. Загоскиным,
получила большую известность. Загоскин цитирует интересный документ,
из которого видно, как беспокоило компанию то, что по реке Юкону и
ее притокам «идет ежегодно весьма значительное количество мехов в
Коцебу-Зунд, а там переходит в руки приезжающих туда чукчей» [6,
стр. 48]. По подсчетам Загоскина, в 1843 году «до 500 лисиц разных
шерстей и до 1000 выдр и бобров лучших сортов переданы в Колыму
через посредство малейгмют и чукчей». Ссылаясь на эти цифры,
Загоскин с сожалением замечал: «Мы показали, сколько ощутительно и
невыгодно влияние чукчей для возникающей в этих местах торговли» [6,
стр. 182]. При этом подразумевались, естественно, торговые интересы
Российско-Американской компании. Любопытен и другой факт: когда
агенты компании прибыли впервые в Нортонов залив и там обосновались,
их крайне удивило то, что «туземцы знали употребление табаку,
железа, имели котлы, ножи, копья, огнивы. Частию с юга из нашего
Александровского редута, но большей частью из Колымы, через
посредство чукчей и последовательную передачу» [6, стр. 76].
Таким образом, к середине XIX столетия население северо-западных
берегов Аляски и островов Берингова пролива получало через чукчей
большое количество металлических орудий, оружия, посуды, что
способствовало преодолению неолитических традиций в производстве и
быту населения, помогало приобщению его к современной культуре.
Усилия компании в конце концов увенчались успехом. Помимо открытия
ряда торговых пунктов на Аляске, ее корабли стали в торговых целях
посещать азиатское побережье Берингова моря. Так, в 1830 году бриг
«Чичагов» под командой мичмана А. К. Этолина прошел в Берингов
пролив и имел остановку в заливе Св. Лаврентия. Во время стоянки
«чукчи приезжали на бриг со всех окрестных мест, даже из
Мечигменской губы и производили мену пушных промыслов и моржовой
кости» [16, стр. 284]. Ф. П. Врангель, как распорядитель дел
компании в колониях, в 1833 году направил в Берингов пролив на шлюпе
«Уруп» лейтенанта М. Б. Тебенькова. В Мечигменской губе он выменял
большое количество моржовой кости, до 435 пудов, и 1012 песцов. [Там
же, стр. 286.]
Большая часть аляскинской пушнины постепенно пошла в руки агентов
Российско-Американской компании, что не замедлило сказаться, в
частности, на сокращении оборотов Анюйской ярмарки. В это же время
усиливается контрабандная торговля китобоев на азиатском побережье
Берингова пролива. Торговые связи чукчей с населением побережья
Аляски были подорваны, они заметно сократились, но не прекратились.
После продажи Аляски в 1867 году Соединенным Штатам Америки эскимосы
продолжали отдавать предпочтение некоторым русским товарам. Они
охотно покупали русский табак, сахар, цветные хлопчатобумажные
ткани. Большим спросом пользовались русские медные котлы и чайники,
отличавшиеся особой прочностью. Кроме того, эскимосы Аляски
по-прежнему нуждались в шкурах оленей и готовой одежде из них,
которые издавна выменивали у чукчей. Взамен этих товаров эскимосы
привозили отчасти пушнину (бобров, куниц, лисиц), «а больше
деревянную посуду, лес на юрты и байдары, шкуры и жир морских
животных и дождевые кухлянки из разных кишек» [5, стр. XI]. В 1894
году с американского берега в Уэлен приходило 9 байдар и с островов
пролива 10. Они привезли «50 бобров, 35 выдр, 40 сивушек, 120
красных лисиц, 80 куниц, 20 моржовин и до 100 лахтаков, много лесу и
деревянной посуды». От уэленских торговцев они получили более 1000
фунтов табаку, железные котлы, медные чайники, кирпичный чай, «около
200 коротких шкур пыжиков и около 50 взрослых». Кроме того, немало
выпоротков, постелей, камасов и жил (сухожилия оленей, из которых
делались нитки для шитья одежды и обуви. – И. В.). В двух других
пунктах обмена аляскинских эскимосов на Чукотском побережье – в
Уныине (Чаплино) и Эунмэнэ было получено в том же, 1894 году «45
бобров, 30 выдр, 70 сиводушек, 100 красных лисиц, 80 куниц, 30 белых
песцов и 3 рыси» [5, стр. XVI-XVII].
Русское влияние на хозяйственно-экономическое, политическое и
общественное развитие чукчей и азиатских эскимосов объективно
способствовало установлению мирных связей между населением
восточного и западного побережий Берингова пролива, налаживанию
регулярных торговых взаимоотношений. Торговые связи с русскими
оказали большое, весьма положительное влияние на развитие культуры и
чукчей, и аляскинских эскимосов.
Примечания
1 С древнейших времен посредниками в торговле между эскимосами
Старого и Нового Света были эскимосы островов Св. Лаврентия и
Пунукских, культуру которых ряд американских авторов считает
азиатской (Коллинз, Чард и др.). Рецензент этой статьи Н. А.
Береговая указала, что сейчас ряд авторов оспаривает типологическое
единство археологических материалов северо-востока Азии (включая
остров Св. Лаврентия) и северо-запада Америки и синхронность этапов
развития материальной культуры древнего населения обоих побережий.
Исследования последних лег обнаружили существенные различия в
развитии материальной культуры эскимосских племен Азии и Америки с
древнейших времен и до половины 1-го тысячелетия н. э. (Н. Larsen
and F. Rainey,1948). Однако торговые связи между этими племенами
существовали, вероятно, значительно раньше этого времени.
Так, например, находку резца из железа азиатского происхождения в
поселении Ипиутак на мысе Хоп можно отнести к началу новой эры (по
последним данным, культура Ипиутак датируется около 100 и до 500 г.
н. э.). Такие же резцы существовали, по-видимому, как указывают
Ларсен и Рейни, в Оквике на острове Пунук (культура Оквик датируется
от 300 г. до н. э. и до 100 г. н. э.). Для более позднего времени
можно отметить находки наконечников гарпунов из оленьего рога,
типичных для культуры Бирнирк на мысе Барроу, которые попадали на
острова Св. Лаврентия, вероятно, путем торгового обмена, так же как
и поделки из гагата, происходившие из эскимосских поселений на реке
Кобук в Центральной Аляске (культура Бирнирк датируется временем-от
500 до 900 н. э.). - Ред.
2 Домашнее оленеводство на Аляске появилось лишь в конце XIX в.,
когда туда были завезены олени с Чукотки, Камчатки и охотского
побережья.
3 «Американцами» тогда называли коренное население побережья Тихого
океана Америки.
4 В статье И. С. Вдовина с большой полнотой представлены
исторические источники, касающиеся экономических связей между
коренным населением азиатского и американского побережий Берингова
пролива и Берингова моря. Следуя этим материалам, автор подчеркивает
роль чукчей в широко развитой торговле с американскими эскимосами в
XVIII и первой половине XIX в., охватывающей американское побережье
от Берингова пролива до устья реки Кускоквим. К этому можно было бы
добавить, что, по свидетельству В. Г. Богораза, в ежегодных торговых
экспедициях вместе с чукчами принимали участие на своих больших
лодках также и эскимосы с мыса Дежнева и мыса Чаплина (W Bogoras.
The Chukchee. «Memoir of the American Museum of Natural History»,
Material Culture. N. Y., 1904-1909, стр. 53-55). Со своей стороны,
азиагмиуты (которые упоминаются в цитированной автором работе Ф. П.
Врангеля) и малемиуты на побережье полуострова Сьюард объезжали в
таких же кожаных лодках американские берега морей Берингова и
Чукотского и свозили товары на большие ярмарки у залива Коцебу (I.
L. Giddings. The Archaeology of the Bering Strait, «Current
Anthropology». Vol. 1, № 2. Cicago, 1960, p. 128). – Ред.
5 ЦГИАЛ, ф. 1-го Сибирского комитета, д. 2, л. 77.
6 ЦГА ВМФ, фонд экспедиции И. Биллингса, д. 28, л. 403-406. Этот
документ впервые частично использован И. С. Вдовиным в статье
«Расселение народностей северо-востока Азии во второй половине XVII
и начале XVIII в.» («Изв. РГО», 1944, т. 76, вып. 5, стр. 262-263).
Более полно он использован в 1957 году М. Б. Черненко [17].
7 Сообщая о торговле на Анадыре русских с чукчами. Т. Шмалев писал:
«куньи парки выменивались за медные и железные котлы, топоры, ножи,
копья и якуцкие пальмы». В другом месте он отмечал, что в последние
годы существования Анадырского острога «чукчи променивали куньих
парок по 100, каждая из которых и ценилась в Анадырске по 40 рублей»
(ЦГАДА, ф. 199, № 528, т. II, тетр. 7, л. 10). Отсюда можно судить,
какое большое количество металлических изделий поступало к чукчам в
обмен только на одни «куньи парки».
8 В секретном письме от 20 ноября 1792 года иркутский
генерал-губернатор И. Пиль писал капитану И. Биллингсу: «чукчи чрез
удержание в границах не будут иметь с многолюдным народом острова
Эйвугиен и с американцами столь грабительских обращений, каковые они
с ними производят ныне» [9, стр. 191]. Ср. также цитированное выше
письмо Г. И. Шелихова [8, стр. 55].
9 ЦГИАЛ, фонд Сената, Секретная экспедиция, д. 1552, л. 12.
10 И. С. Вдовин справедливо указывает, что из-за недостатка леса на
северо-востоке Сибири изделия из дерева получали путем торгового
обмена из Аляски. Следует, однако, отметить, что на арктическом
побережье к западу от м. Шмидта аборигены в давние времена успешно
пользовались также и выбросами леса-плавника. Этот лес шел не только
для изготовления посуды, массивных рукояток мотыг и топоров и т. д.,
но также и для постройки жилищ и даже укреплений, каркасы которых
были деревянными: например, на Медвежьих островах, Большом Барановом
мысе, о-ве Шалаурова, на мысе Ванкарем и в других местах (А. П.
Окладников. Древние культуры северо-востока Азии, по данным
археологических исследований 1946 г. в Колымском крае. «Вестник
древней истории», 1947, № 1, и др.). – Ред.
11 О торговле чукчей с эскимосами Аляски на островах Диомида и
острове Св. Лаврентия Ф. Врангель сообщает и в других своих работах
(см., в частности, 4, стр. 604-613). Пишет об этом и А. П. Лазарев
[11, стр. 308-309].
Литература
1. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23.
2. Врангель Ф. П. Путешествие по северным берегам Сибири и по
Ледовитому морю. 1820-1824. М., 1946.
3. Врангель Ф. П. О торговых сношениях между туземцами
северо-восточного берега Азии и северо-западного Америки. «Журн.
Минист. внутрен. дел», кн. 7, ч. 35,1851.
4. Врангель Ф. П. О торговых сношениях народов северо-западной
Америки между собой и с чукчами. «Телескоп», 1835, № 8.
5. Гондатти Н. Л. Поездка из с. Марково на Анадыре в бухту
Провидения. «Зап. Приамурск. отд. Росс. геогр. общ.». Т. IV. Вып. 1,
1897.
6. (Загоскин Л. А.) Путешествия и исследования лейтенанта Лаврентия
Загоскина в Русской Америке в 1842-1844 гг., М., 1956.
7. Картины и путешествия Г. А. Сарычева. Спб., 1802.
8. К истории Российско-Американской компании. Сб. докум. Красноярск,
1957.
9. Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке в XVIII веке.
Сб. архивн. докум. Л., 1935.
10. (Коцебу О. Е.) Путешествие в Южный океан и в Берингов пролив для
отыскания Северо-Восточного морского прохода, предпринятое в 1815,
1816, 1817 и 1818 годах на корабле «Рюрик» под начальством флота
капитана Коцебу. Спб., 1821, ч. 1.
11. Лазарев А. П. Плавание вокруг света военного шлюпа
«Благонамеренный». М., 1950.
12. Левин М. Г., Сергеев Д. А. К вопросу о времени проникновения
железа в Арктику. «Советская этнография», 1960, № 3.
13. Руденко С. И. Древняя культура Берингова моря и эскимосская
проблема. М.-Л., 1947.
14. Сарычев Г. А. Путешествие по северо-восточной части Сибири,
Ледовитому морю и Восточному океану. М., 1952.
15. Семенов С. А. Первобытная техника. М.-Л., 1957.
16. Тихменев П. Историческое обозрение образования
Российско-Американской компании и действий ее до настоящего времени.
Ч. 1. Спб., 1861.
17. Черненко М. Б. Путешествия по Чукотской земле и плавание на
Аляску казачьего сотника Ивана Кобелева в 1779 и в 1789-1791 гг.
«Летопись Севера», т. II. М., 1957.
18. Collins Н. Archeology of St. Lawrence Island. «Alaska
Smithsonian Misc. Coll.», 1937, vol. 96, № 1.
19. Larsen H. and Rainey F. ipiutak and the arctic whale hunting
culture. «Antropol. Papers of the American Museum of Natural
History», N. Y., 1948, v. 42.
20. Rainey F. Eskimo prehistory: the Okvik site on the Punuk Island.
«Antropol. Papers of the American Museum of Natural History», N. Y.,
1941, v. 37, p. 4.
|