|
1.
“Странная судьба человека: родиться в Сибири, десять лет жить в
Камчатке, шестнадцать лет в Америке, два раза обойти кругом света,
быть среди стольких бурь и бедствий на земле и на суше...”, - писал
о К.Т. Хлебникове известный писатель 19 в. Н.А.Полевой1.
Действительно, странная судьба... Безвестный юноша, обучившийся
грамоте у старших братьев, шестнадцатилетним покинувший родительский
дом,... и правитель Ново-Архангельской конторы РАК, директор
компании, член-корреспондент Петербургской Академии наук. Что
помогло ему пройти такой трудный путь и стать тем, кем он стал?
Безусловно, воспитание, семейные корни. Безусловно, личные качества:
ум, талант, терпение и трудолюбие. Без сомнения, среда, в которой он
долгие годы работал, ведь его ум и талант еще не обрели силы, когда
он окунулся в самостоятельную жизнь. Среда способствовала тому, что
его дарование раскрылось в полной мере, а среда была создана
организационной культурой РАК.
В первой половине 19 в. о типологии организационной культуры РАК не
говорили, но независимо от этого она существовала, так как
существовала сама компания. Что в ней было такое особенное, что
способствовало развитию личности?
Ответить на этот вопрос сейчас, когда рушатся в сознании человека
привычные приоритеты, необычайно интересно и полезно. Обращение к
произведениям К.Т. Хлебникова “Взгляд на полвека моей жизни”,
“Отрывки из записок Русского путешественника (К. Х.) в Бразилии, в
1833 г.”, “Жизнеописание Баранова”, интересно по трем причинам: 1)
автор показал широкое видение жизни; 2) он не ставил перед собой
цель описать компанию, т.е. его позиция не зависела от цели; 3)
произведения в 20 в. в России не переиздавались и широкому кругу
читателей не знакомы. Цель прочтения названных произведений -
попытка осмысления внешних символов, традиций, разделяемых норм
поведения, ценностей и верований, базовых предположений, которыми
руководствовались члены организации в своих действиях, т. е. того,
что составляло поверхностные, предповерхностные и внутренние слои
культуры.
Чтобы понять К.Т. Хлебникова как автора, следует представить его как
читателя, так как круг чтения может быть внешним выражением
внутреннего мира человека. С 1951 г. его личный архив К.Т.Х.
находится в Государственном архиве Пермской области, а библиотека
хранится в Кунгурском краеведческом музее. Известный библиофил Ю. В.
Курочкин, основываясь на завещании К.Т.Х., говорит, что Кириллом
Тимофеевичем для просвещения молодого поколения Кунгурскому
городскому обществу было оставлено книг на русском языке - 1051 том,
журналов - 135 томов, книг на английском языке - 80, испанском - 10,
французском - 7, словарей - 7, памятных книжек 10, писем и записок
разных лиц на русском и иностранных языках 2081.
От этого удивительного собрания сохранилось лишь 87 книг, но они
дают глубокое представление о их собирателе как о читателе,
своеобразно указывают и на атмосферу, в которой он жил и работал.
По своему содержанию книги разнообразны: статистика, экономика,
история, география, поэзия. Более всего книг экономического и
статистического содержания, среди них: “Статистические записки о
Москве” / В типографии Семена Селивановского, 1832 г.; “Начертание
статистики Российского государства” / Санкт-Петербург, в Типографии
Императорского Воспитательного Дома, 1818 г.; “Рассуждение о
пользах, могущих последовать от учреждения частных по губернии
банков Адмирала Мордвинова” / Санкт- Петербург, в Типографии
Императорского Воспитательного Дома, 1829 г.
Историческую литературу представляют: “История Петра Великого” /
Санкт-Петербург, в Типографии Конрада Вингебера; “Записки I.
Бурленна, государственного министра о Наполеоне” / Санкт-Петербург,
в Типографии Штаба Отдельного Корпуса Внутренней Стражи, 1834 г.;
“Царствование Елизаветы Петровны” / Сочинение А. Вейдемейера,
Санкт-Петербург, в Типографии Департамента Внешней Торговли, 1834 г.
Разнообразны книги о путешествиях, например: “Полное собрание ученых
путешествий по России, издаваемое Императорской Академией Наук по
предложению ея президента, описание Камчатки” / В Санкт-Петербурге
при Императорской Академии Наук, 1818 г.; “Путешествия по Турции из
Константинополя в Англию через Вену” / Сочинение Р. Вальша,
Санкт-Петербург, в Типографии вдовы Плюшара, 1829 г.
Интересы К. Т. Хлебникова характеризует и такая книга - “Метрология
или описание мер, весов, монет и времяисчисления, современных и
древних народов” / Сочинение Петрушевского, Санкт-Петербург, в
Типографии Департамента Народного Просвещения, 1831 г.
Сохранились книги с дарственными надписями и пометками: “Опыты в
стихах и прозе К. Батюшкова” / В Санкт-Петербурге, 1817 г.
От О. С. Лутковского.
Подарено в С. Крещение.
Пометки на страницах 19, 40, 45, 49.
“Собрание писем Императора Петра I к родным лицам с советами на
оныя” / Санкт-Петербург, печатано в Морской Типографии, 1822 г.
Надпись: “Милостивому Государю Кириллу Хлебникову. В дань искреннего
уважения от Василия Т-ра 1834, июнь”, пометки на стр. 129, 131.
Подбор книг, годы их издания, разнообразие типографий говорят о том,
что библиотека собиралась целенаправленно, кропотливо, с душой.
Тематическая направленность книг свидетельствует о системности и
широте читательских интересов К.Т. Хлебникова. Безусловно, такая
библиотека должна была находиться в постоянной работе. Читательский
интерес зависит от индивидуальности, но в значительной мере
поддерживается средой, деловым, дружеским, семейным общением.
Содержание библиотеки убеждает в том, что она была сформирована в
результате деловых, профессиональных, личных интересов ее
обладателя, а это в свою очередь говорил, что для организационной
культуры РАК было характерно уважение к книге, образованности. Книги
обсуждались, дарились в соответствии с интересами того, кому
предназначались (наверное, не случайно, что в библиотеке К.Т.
Хлебникова несколько книг о Петре I, одна из них - подарок).
Очевидно, в сфере общения книге уделялось большое внимание. В этом и
кроется ответ на вопрос, как строилось самообразование. Чтобы стать
членом-корреспондентом Императорской Академии Наук, ему прежде всего
надо было стать читателем с системным кругом интересов;
организационная культура РАК способствовала этому становлению.
2.
Может показаться, что в произведениях К.Т.Х. “Взгляд на полвека моей
жизни” и “Отрывки из записок Русского путешественника (К.Х.) в
Бразилии в 1833 г оду” нет ничего, что помогло бы представить
организационную культуру РАК. Действительно, нет таких фрагментов, в
которых списывалась бы компания. Но в обоих произведениях есть то
общее, что позволяет увидеть черты сходства и сделать некоторые
наблюдения. Во-первых, главный объект изображения в том и другом
произведениях - природа; во-вторых, в описании природы, жизни людей
есть определенная последовательность; в-третьих, сам автор остается
в тени, гак как что-то важное для себя подчеркивает едва заметным
штрихом - попутным замечанием.
Прочитав книгу “Взгляд на полвека моей жизни”, мы узнаем о многих
фактах его жизни, впечатлениях, но почти ничего не узнаем о нем
самом. Мы узнаем о климате тех стран, где ему довелось побывать,
растительном и животном мире, обычаях народов, а вот о движениях
души автора можем только догадываться.
В этом смысле интересен такой эпизод: вместе с камчадалом -
проводником и товарищем по службе Хлебников мучительно перебирался в
непогоду через Тигильский хребет, товарищ его бранился, проклинал
день своего рождения, и камчадал с состраданием сказал ему: “Жаль
мне тебя, какой ты малодушный”. Хлебников заключает: “Это выражение
глубоко врезалось в моей памяти, и в опасности всегда и везде
возобновлялось, служило мне уроком”2.
Второе суждение - откровение звучит в самом конце произведения: “Я
не имел никаких почетных званий и достоинств, но в разных странах
придавали мне и различные наименования: Англичане называли
Джентльмен, Испанцы - Дон Кабаллеро, Якуты – Догор, Коряки -
Том-мушу, а Калоши - Анна-у”3.
Сказанное позволяет сделать некоторые выводы: Хлебников ценил в
человеке душевную силу, с уважением относился к мнению другого,
независимо от его положения на социальной лестнице, в общении с
людьми любой народности ему важно было сохранить достоинство и
вызвать уважение к себе; при всей приветливости и дружелюбии К.Т.
Хлебников в общении умел сохранять дистанцию, и все сокровенное
оставлять при себе; в любой своей деятельности он предпочитал
упорядоченность.
По всей вероятности, эти задатки развились в нем благодаря тому, что
именно такой образец поведения был принят в РАК на Камчатке, в
Новоархангельске. Если бы это было не благодаря, а вопреки, то
Хлебникову вряд ли удалось бы с его миропониманием проработать в
компании всю жизнь.
В “Отрывках из записок Русского путешественника ... ” обращает на
себя внимание эпизод, где автор рассказывает о посещении музея.
Заметив небрежность в расстановке экспонатов и неточности в
обозначениях, он указывает смотрителю на то, что алеутское рукоделье
ошибочно названо африканским. Сомневаясь в том, что ошибка будет
исправлена, К.Т. Хлебников заключает: “Такова участь вещей,
переходящих на пути своем через границы невежества”4.
Невежество удручает и раздражает его, хотя он не удостаивает
вступить в борьбу с ним - это не входит в сферу его профессиональных
связей. Но по тому, как обобщенно звучит фраза можно предположить,
что к невежеству К.Т.Х. относился с некоторой долей презрения.
Возможно, это характерная черта внутреннего уровня организационной
культуры РАК того периода.
3.
Небольшая по объему книга К.Т. Хлебникова “Жизнеописание Баранова”
дает необычайно глубокое представление не только о В.А. Баранове, но
и организационной культуре РАК. Мы видим главного героя книги в
свете требований и норм, которые предъявляли ему условия жизни в
колониях и которые создавал он сам. Эта многогранность позволяет
судить о всех уровнях культуры: поверхностном, подповерхностном и
глубинном.
В период правления Баранова, в период службы К.Т.Хлебникова в
Ново-Архангельске была атмосфера внешней сдержанности,
немногословности, аккуратности, некоторой консервативности в манерах
общения, в одежде. Вольность и развязность не поощрялись, грубость и
разврат жестоко пресекались “Баранов говорил не скоро и ровно, без
восклицаний и жестов, не любил мод и предпочитал мундир, присланный
ему при производстве в чин (1805 г.).
... В числе его похвальных качеств должно заметить, что он не любил
играть ни в какую игру (кроме биллиарда), а паче на деньги, карты не
смели и привозить в колонии. Он читал много книг, и в колониях были
почти все исторические и литературные произведения Русской
словесности за 1805 г., в который они направлены на корабле”5.
Внешний и внутренний уровни культуры целенаправленно создавались
установлением норм поведения и образованием молодого поколения
уроженцев колонии.
Управляя хозяйственными, промышленными и торговыми делами, Баранов
смотрел, как преподаются в школе грамота и арифметика, сам обучал
счетоводству, направлял в Санкт-Петербург на воспитание и обучение
ремеслам.
По тональности описания, сделанного Хлебниковым, можно судить, что
те ценности, которые являл собою Баранов, разделялись самим автором.
Ценностью были трудолюбие, деятельность и ум, а преодоление,
достижение цели воспринимались как удовольствие.
“ ...чем более предоставлялось препятствий и затруднений в
завладении теми местами, тем сильнее воспламенялось в нем желание
преодолеть сии трудности и достигнуть предполагаемой цели. Для
людей, постоянных в своей твердости, есть общая аксиома: чем хуже,
тем лучше! а для деятельного, быстрого ума, без трудов нет
удовольствия!”6
По всей вероятности, жизнь в колониях, далеко от родных, близких
формировала в человеке мудрое отношение к себе самому. Это было
высокой позитивной ценностью. “Беды и напасти. постигающие людей,
более и скорее научают познавать благость Бога, чем непрерывное
счастье и безмятежность покоя. Сквозь мрак своих понятий они
чувствуют высшую силу, неожиданно изводящую их из бездны зол, в
которой, по разумению человеческому, кажется, надлежало бы
погибнуть. Побывав в школе бедствий, научаются познавать свои
ошибки, стараются поступать осторожнее и действовать
основательнее”7.
В периоды испытаний - голода, болезней - Баранов жил так же, как
жили все остальные: ютился в землянке, питался травами, китовиной,
раковинами. Об этом Кирилл Тимофеевич говорил с теплотой и
уважением. Очевидно, способность разделять страдания с подчиненными,
тоже надо воспринимать как черту внутреннего уровня культуры.
Как черту внутреннего уровня культуры надо расценивать и утверждение
К.Т. Хлебникова, что В.А. Баранов в Русских колониях снискал себе
уважение не титулом, а деятельностью, умом и трудолюбием.
В своей работе автор указывает и на общечеловеческие ценности -
глубинный уровень всякой культуры. В его понимании - это
нравственность, здоровье и жизнь.
Во-первых, он говорит, что нельзя одобрять мысли Шелихова о
заселении в Америку провинившихся перед законом, ибо они, потерявшие
доброе имя в России, будут вредны для колонии своей нравственностью.
(В этом случае уместно вспомнить “Предположение правил при
восстановлении постоянного заселения в Кадьяке”. Параграф 5 гласит:
“Не иметь в колониях русских развращенного нрава, явно преданных
обману, воровству и картежной игре. Лучше (единожды) лишиться
капитала, в долгах на них состоящего, нежели подвергать слабых и
неопытных креолов быть обманутыми и развращенными”8. В этом смысле
интересно и письмо Л.А. Гагемейстера К.Т. Хлебникову, в котором он
говорит, что русский промышленник, избивший креолку и ее сына, был
высечен и выслан из колоний на рудники).
Во-вторых, Хлебников опровергает мысль о том, что во время правления
Баранова погибло более людей, чем в период правления Шелихова,
говорит, что в моменты общих болезней Баранов был вместе с людьми,
изыскивал все возможные способы для сохранения их здоровья: следил
за тем, чтобы люди были в движении, чтобы в хижинах очищали воздух,
составлял из корней и растений известные ему “декохты”, сам помогал
больным.
Думается, важной чертой культуры было и разделяемое в тот период (
20-е – 30-е годы) мнение о выгоде для России работы компании на
берегу Северо-Западной Америки:
…есть и должна быть выгода, только условно: с умением оною
пользоваться, при трудолюбии и деятельности, без которых никогда и
ничего быть не может ...”9.
Интересно, что сто сорок семь экземпляров этой книги автором были
подарены тем, кто служил в компании, был близко знаком ему по делам
компании, друзьям, родным. Показателен сам список этих людей:
Светлейшему графу Николаю Семеновичу Мордвинову
Его превосходительству Федору Петровичу Литке
Его превосходительству Петру Ивановичу Рикорду
Его превосходительству Матвею Ивановичу Муравьеву
Его превосходительству Михаилу Петровичу Лазареву
Его высокоблагородию Ивану Васильевичу Прокофьеву
Его высокоблагородию Ивану Ивановичу Шелихову
В библиотеку Главного Морского Штаба
В Москву Николаю Александровичу Полевому
В Кунгур Ивану Тимофеевичу Хлебникову10.
Полностью прописаны титул, имя, отчество, фамилия; в записи людей
титулованных соблюдается иерархическая последовательность; сначала в
список внесены фамилии людей, служащих в компании и их родных, затем
учреждения связанные с компанией, после друзья и родные. В этом
списке весь Хлебников: уважительное отношение к службе, людям,
аккуратность, точность, следование иерархии, скромность в отношении
к себе и родным.
В таких выводах выражена позитивная сторона. Но именно она и видится
при чтении книг К.Т. Хлебникова. Подтверждением тому, что его мнения
были разделяемы, является избрание Кирила Тимофеевича 4-м директором
РАК и членом Комитета из 5 человек для составления “новых правил и
привилегий служащих компании”. Рекомендуя его на пост 4-го директора
РАК, Адмирал граф Мордвинов писал, что К.Т. Хлебников “не переставал
отличать себя честностью, благородством правил и ревностнейшим
исполнением принятых им на себя обязанностей”11, т. е. его служба
соответствовала ценностям, признанным членами компании.
Таким образом, чтение произведений К.Т. Хлебникова позволяет сделать
предположение, что РАК описываемого им периода (Камчатка,
Ново-Архангельск), - компания, организационная культура которой была
устремлена к академическим успехам, принятыми нормами в ней были
точность, порядок, образованность, уважение к человеку по его
заслугам, соблюдение иерархии, требовательность. Думается, именно
это, во-первых, способствовало развитию лучших задатков в человеке;
во-вторых, обеспечивало общий успех.
1 Полевой Н. А. Сын Отечества. 1838. Т. 4, с. 6.
2Хлебников К.Т. Взгляд на полвека моей жизни // Сын отечества. 1836.
т. 175, с. 416.
3Там же. с. 427.
4Хлебников К Г. Отрывки из записок Русского путешественника (К.Х.) в
Бразилии в 1833 г. // Северная пчела, 56, с. 207.
5Хлебников К. Т. Жизнеописание Баранова. // СПБ. 1835, с. 208.
6Там же. с. 31.
7 Там же. с. 72.
8Русская Америка в неопубликованных записках К. Т. Хлебникова /
сост. Ляпунова Р. Г., Федорова С. Г. Л. 1979, с. 66.
9Хлебников К. Т. .Жизнеописание Баранова, с. 179.
10ГАПО, ф. 445, оп. 1. д. 45.
11 ГАПО. ф. 445, оп. 1, д. 30.
|