|
«Форт Росс», т. е. «Русская крепость» – это самая дальняя точка
продвижения русских на Северо-Американском материке, на юг от
Аляски, своего рода завершение героической эпопеи отважных
землепроходцев и мореплавателей, начавшейся еще в те отдаленные
времена, когда в 1580 г. русские люди перевалили Уральский хребет и
начали неуклонно движение на восток.
Этому периоду истории России посвящены тысячи книг и статей на всех
европейских языках. Немалая доля приходится и на русских авторов.
Казалось бы, изучено если не все, то, пожалуй, самое главное –
очертания берегов и прилегающих к ним островов с разнообразным
населением, фауна и флора, богатство недр и многое-многое другое...
И все же до настоящего времени остается правомерным вопрос, который
в начале 1930-х гг. поэтически выразил Борис Пастернак, размышляя о
русских людях, пришедших на Кавказ:
... Чем движим был поток их? Тем ли,
Что кто-то посылал их я бой?
Или, влюбляясь в эту землю,
Он дальше влекся сам собой?
И хотя на просторах Русской Америки не велось военных действий,
подобных тем, что не одно десятилетие шли на Северном Кавказе и
нередко в Закавказье, любопытно и многозначительно одно сравнение.
Подавляющее большинство городов Северного Кавказа возникло на местах
бывших военных укреплений, а «остроги» (т. е. поселения
землепроходцев, огороженные деревянными столбами с заостренными
верхами) были такими же сооружениями, какие в Древней Руси
опоясывали границы и являлись началом будущих городов.
Всегда и везде, где селились русские люди, после возведения
укрепленных стен и домов, строился храм или часовня. Так было на
Аляске и прилегающих к ней островах, и доныне можно встретить там
православные церкви, срубленные еще два с лишним столетия назад. Так
было и в Калифорнии.
Центром Русской Америки был порт Ново-Архангельск (ныне Ситка на
Аляске): здесь находился главный правитель Российско-Американской
Компании со своим штатом и необходимыми службами, склады товаров,
удобная гавань и судоверфь.
Здесь проживало основное население Русской Америки – русские,
алеуты, а также креолы – так называли детей от смешанных браков
русских с алеутскими и индейскими женщинами, крещенными по
православному обряду. Сюда прибывали корабли из далекой России – их
путь продолжался не менее девяти месяцев. Был и другой путь – сушей
через всю Россию, до Охотска, а оттуда морем на Аляску.
Большим событием явилось первое русское кругосветное плавание,
совершенное кораблями «Нева» и «Надежда» в 1803-1806 гг. Приветствуя
его, Н. М. Карамзин писал с патриотической гордостью:
«...В первый раз флаг России окружит шар земной, и в странах, где
едва имя ее известно, услышат язык нашего отечества; увидят в
русских не хищников, не тиранов, которые некогда спешили по следам
Колумба злодействовать в Новом мире (так называли тогда Америку. –
Вл. Б.), но друзей человечества ...Мы жгли флоты неприятельские на
Эгейском море, истребляли их на Балтийском... нам остается доказать,
что можем господствовать на сем элементе и народною, торговою, умною
предприимчивостью!»
А кругосветных плаваний, в организации и проведении которых
Российско-Американская компания принимала самое деятельное участие,
до 1850 г. было совершено тридцать девять, т. е. значительно больше,
чем за то же время проделали мореплаватели Великобритании и Франции,
вместе взятые...Так Россия становилась великой морской державой, и
это звание оставалось за ней многие десятилетия последующей истории.
Русская Америка жила напряженной жизнью. Сказывалась отдаленность от
России. Остро недоставало продовольствия, особенно хлеба и овощей,
привычных для русского человека. Собственную сельскохозяйственную
базу создать в трудных климатических условиях Аляски было
невозможно. Между тем сравнительно недалеко, на юге по
тихоокеанскому побережью, защищенные от холодного дыхания океана
грядами горных хребтов, простирались плодороднейшие долины Верхней
(т. е. Северной) Калифорнии. Принадлежавшие могущественной некогда
испанской монархии, они все больше уходили из-под ее влияния.
Первая попытка обосноваться на берегах Калифорнии связана с именем
одного из деятелей Российско-Американской Компании, человека широких
национально-государственных взглядов – Николая Петровича Резанова
(1764-1807), побывавшего на Аляске и в Калифорнии. Но грандиозные
замысли Н. П. Резанова – твердо обосноваться в Калифорнии,
присоединив ее северную часть к русским владениям на Аляске – не
были тогда осуществлены: он умер на возвратном пути в Россию.
Однако спустя некоторое время на калифорнийском побережье побывал
энергичный и предприимчивый русский человек, долгие годы
прослуживший в Русской Америке, Иван Александрович Кусков
(1765-1823). Он выбрал место для устройства там русского поселения –
севернее залива Бодего (он получил название «залива Румянцева»),
вблизи речки, которая была названа «Славянкой» (точно так же, как
называлась речка в Павловске под Петербургом).
В ноябре 1811 г. из Ново-Архангельска отправилась шхуна, на которой
вместе с И. А. Кусковым было 25 русских мастеров с нужными
материалами и инструментами, и около 50 алеутов. На месте высадки
был заготовлен строевой лес – могучие бревна произраставшего там «редвуда»,
калифорнийской сосны. На высоком скалистом берегу, с востока
защищенном полукругом гор, покрытых вековыми зарослями дуба, сосны,
лавра, дикого винограда, разнообразных кустарников, была
подготовлена строительная площадка. В марте 1812 г. было начато
сооружение укрепления, а к концу лета оно было завершено. 30 августа
(по старому стилю), в день, когда Русская Православная Церковь с
1724 г. отмечает перенесение мощей благоверного великого князя
Александра Невского из Владимира в царствующий град Святого Петра,
состоялось торжественное освящение крепости, которой суждено было
сыграть немаловажную роль в истории Русской Америки.
...Замкнутый квадрат высокой бревенчатой стены с двумя
восьмиугольными башнями – в каждой из них были орудийные амбразуры.
За стеной, внутри укрепления, находился дом правителя, казармы,
склады и другие строения. Вне крепостной стены, постепенно
разрастаясь и расширяясь со временем, располагались скотные дворы,
всевозможные хозяйственные постройки, баня, мастерские и прочее.
Вокруг крепости, на склонах гор раскинулись сельскохозяйственные
угодья – сеяли хлебные злаки, картофель и другие овощи. Именно здесь
впервые в Калифорнии были заведены фруктовые сады и культурное
виноградарство. Со временем появилась и небольшая судоверфь.
Делались попытки расширить территорию владений от Форта Росс на юг.
Появление пришельцев с Аляски встревожило проживающих недалеко
испанцев, поэтому основатель и первый правитель Форта И.А. Кусков
был вынужден выступать и в роли дипломата. Этого требовало положение
русского поселения вблизи испанских владений и католических миссий,
а позже, с образованием Мексики как самостоятельного государства,
приходилось вступать в переговоры с представителями мексиканских
властей. Но важно заметить: пушки Форта Росс палили только в знак
традиционного приветствия приближающихся судов.
Среди участников экспедиций, побывавших на Аляске и заезжавших в
Калифорнию, было немало образованных морских офицеров и чиновников,
оставивших ценные записки, посвященные разным сторонам жизни Русской
Америки, в том числе «селения и крепости Росс». Особенно
значительными для изучения Форта Росс и окружающих мест были труды
одного из «старожилов» Русской Америки, ученого-самородка Кирилла
Тимофеевича Хлебникова (1784-1838). Его труды были скрупулезно
изучены и изданы (в значительной степени впервые) в Москве в
недавнее время С. Г. Федоровой.
Однако судьба этого самого отдаленного уголка Русской Америки была
предрешена рядом обстоятельств, преодолеть которые оказалось
невозможным. Это были и неудачи, постигшие попытки создать прочную
сельскохозяйственную базу: ближайшие к форту земли оказались
малопригодными из-за сильных туманов, губительно сказывающихся на
урожаях. Освоение же новых угодий требовало приложения сил и
средств, которых постоянно недоставало (особенно людей), а также
наталкивалось на все более усиливавшееся противодействие ближайших
соседей - испанцев. Петербургское правительство далеко не всегда
оказывало необходимую дипломатическую помощь заброшенной на край
света горстке своих сограждан, а запасы пушного морского зверя,
главного предмета добычи и торговли, с каждым годом уменьшались.
Роковым образом сказывалась отдаленность от России, трудности в
налаживании постоянного сообщения.
В этих условиях Главное Правление Российско-Американской Компании
приняло решение об упразднении Росса (в апреле 1839 г.), и в
продолжении последующих трех лет производилась распродажа строений и
всего имущества. Кстати сказать, именно вблизи бывшего русского
владения через несколько лет были найдены богатейшие золотоносные
залежи, породившие эпоху «золотой лихорадки» в Калифорнии.
В последующие годы Форт Росс переходил из рук в руки, строения его
все более и более ветшали и разрушались, пришла в запустение
стоявшая внутри форта часовня с колоколом, некогда привезенном из
Петербурга.
Так продолжалось многие десятилетия пока русские люди, оказавшиеся
волею жестокой судьбы эмигрантами, не вдохнули жизнь в Форт Росс.
Точнее говоря – в то, что осталось от него к середине 1930-х гг.
Была создана инициативная группа по воссозданию Форта Росс как
исторического памятника, начались сборы средств – нередко из более
чем скромных доходов тех русских людей, которые видели в этом шаге
свой патриотический долг перед Россией. Мы должны знать имена этих
людей, чтобы помянуть их добрым словом и отдать их памяти дань
нашего запоздалого уважения. Вот эти имена: председатель общего
собрания инициативной группы Г. Е. Родионов; председатель делового
комитета А. П. Фарафонтов; член комитета, секретарь В. Н. Арефьев;
член комитета П. С. Оленич, член-заместитель и казначей Т. Ф.
Токарев; члены инициативной группы Н. П. Лебедев, JI. П. Лебедева,
А. П. Лебедев, В. П. Лебедев, А. П. Лебедева, протоиерей
кафедрального собора о. Вячеславов.
В 1937 г., к 125-летию Форта Росс, Инициативная группа выпустила
трогательный и волнующий документ, ставший сейчас подлинной
реликвией – юбилейное издание под названием:
ФОРТ РОСС
аванпост былой славы
России в Америке
Исторический альбом
1812-1937.
На титульном листе, украшенном Российским государственным гербом,
напечатаны слова, которые и сейчас нельзя читать без глубокого
волнения: «В годину тяжелых испытаний да вспомнят Русские о былой
славе Родины». И на следующей странице: «С чувством глубокого
восхищения, удивления и гордости подвигам Русских героев, вступивших
в конце 18-го столетия на берега Нового Света – благодарные потомки
коленопреклонно посвящают это издание их светлой памяти».
Была восстановлена и освящена церковь Форта Росс, в которой стали
отправляться все положенные службы для русских людей, живущих в
округе и не порвавших с православной верой.
С окончанием Второй мировой войны в Калифорнию хлынул поток наших
соотечественников из Харбина, и среди них нашлись новые энтузиасты,
продолжившие и расширившие скромные начинания своих предшественников
в благородном деле. Форт Росс становится официально признанным
памятником штата Калифорния, начинаются обширные реставрационные
работы, создается музейная экспозиция, регулярно выпускаются
путеводители и рекламные издания, сувениры.
Сюда, на берега Славянки («Рашен Ривер») совершают паломничество
все, кому дорога память о вкладе России в историю Соединенных
Штатов. В один из дней начала октября 1970 г. случилась беда: пожар
уничтожил часовню, большую часть прилегающей к ней ограды.
Расплавился колокол, который в годы войны был найден в одном из
близлежащих городков и водворен на свое место... Казалось, все
кончено. Но - нет! Было создано «Общество друзей Форта Росс»,
собраны значительные пожертвования, власти штата Калифорния также не
оставили без внимания этот исторический памятник, получивший
известность во всем мире. К настоящему времени Форт Росс, подобно
легендарной птице Феникс, восстал из пепла и представляет собой
прекрасно обустроенный музей, находящийся под эгидой Управления
Национальных парков Штата Калифорния. В ходе работ, проведенных
после пожара, удалось даже отвести в объезд автомобильную трассу,
ранее проходившую прямо через Форт Росс. Разработан и планомерно
осуществлен поистине грандиозный замысел – воссоздать Форт Росс в
полном объеме всех без исключения бывших в нем к 1842 г. строений.
Русская Америка, особенно Форт Росс, вошли в мою жизнь и стали
близки мне как кровное дело, связанное с многолетними
исследовательскими разысканиями, выступлениями в печати, на радио и
телевидении, с лекциями, участием в научных конференциях (в том
числе и международных). А началось это еще в первые послевоенные
годы, когда, начав исследование жизни и творчества поэта А. И.
Полежаева, я увлекся романтической фигурой одного из его
университетских друзей – Александра Ротчева. Он, поэт и переводчик,
журналист и путешественник, оказался последним Правителем Форта
Росс, прослужив на Аляске и в Калифорнии около пяти лет.
В 1960-е гг. удалось завести переписку с Анатолием Стефановичем
Лукашкиным – ученым-зоологом, жившим и работавшим тогда в
Сан-Франциско. Ему я обязан получением многих материалов по истории
Русской Америки, мало или совсем недоступных тогда в нашей стране.
Почти в то же время мой хороший знакомый с 1955 г., американский
профессор Вильям Б. Эджертон, известный ученый-славист, часто
бывавший в Москве, прислал мне две книги исторического романа о
Ротчеве и его пребывании в Калифорнии – «Сага Форта Росс».
А вскоре среди моих корреспондентов появился и автор этого
произведения, американский профессор Виктор Порфирьевич Петров, с
которым позже я познакомился, когда он стал бывать в Москве.
(Кстати, это он, автор нескольких исторических романов и книги
«Русские в истории Америки», вышедшей в Москве в 1991 г., разыскал в
городе Петалума колокол, некогда звонивший в часовне Форта Росс,
погибшей в пожаре 1970 г., – но восстановленный из остатков
расплавившегося металла и вновь подающий свой звонкий голос на
прежнем месте).
Более десяти лет назад я познакомился в Москве с еще одним горячим
энтузиастом Форта Росс, профессором Николаем Ивановичем Рокитянским
из Калифорнии. Преподаватель русского языка и истории в одном из
колледжей близ Сан-Франциско, он всю энергию своей неуемной и
деятельной натуры отдает завершению реставрационных работ в Форте
Росс, его изучению и пропаганде. В частности, именно Н. И.
Рокитянский выпустил несколько памятных медалей, посвященных Русской
Америке.
Хорошо известны и московские исследователи Русской Америки, среди
которых особенным признанием и у нас, и в США, заслуженно пользуются
Н. Н. Болховитинов и С. Г. Федорова, Р. В. Макарова, да и многие
другие ученые. Все это способствует тому, что для меня Форт Росс,
как своеобразный символ Русской Америки, давно стал и доныне
является частицей того, что питает сокровенное чувство Родины.
|