|
Выдающийся государственный деятель начала XIX века граф Николай
Петрович Румянцев оказал глубокое влияние на судьбы Русской Америки,
на развитие научных исследований как на американском материке, так и
на Севере Тихого океана, включая Берингов пролив.
Граф Н.П. Румянцев выделяется из окружения Александра I не хлесткими
фразами и великими проектами, а делами, множеством дел, которые
изумляют необычайным размахом. В нём было что-то богатырское,
былинное. Это благодаря ему русский флот вышел на просторы Мирового
океана, посетил все материки и проложил путь из Кронштадта в Русскую
Америку. За 12 лет, в течение которых он возглавлял Министерство
коммерции и Министерство иностранных дел, по его предложению,
поддержке и на его иждивении было предпринято 6 кругосветных
плаваний и 4 экспедиции на Русский север, определившие главные
задачи дальнейших исследований в Арктике и Русской Америке.
Удалившись от дел государственных, он обратил своё внимание на те
области русской науки, которым Императорская Академия не уделяла
должного внимания. По словам великого русского учёного Владимира
Ивановича Вернадского, в первой четверти XIX века "кружок графа Н.П.
Румянцева положил основы научному изучению русского языка, истории,
русской литературы, русских древностей. В эту эпоху свободный кружок
гр. Румянцева играл в действительности ту роль, которую по своему
строю не могла играть Академия наук и которую не исполнила
Российская Академия". В своей жизни он знал одну любовь -
бессмертную любовь к России. Об этой любви с восхищением говорил
Василий Осипович Ключевский, назвав графа Румянцева "человеком, имя
которого блестит одной из самых светлых точек в тусклом прошлом
нашего просвещения".
Граф Н.П. Румянцев родился 3 апреля 1754 года в семье знаменитого
полководца генерал-фельдмаршала Петра Александровича
Румянцева-Задунайского. Многие годы своей жизни он отдал
дипломатической службе в германских государствах.
По смерти Павла I закончились тяжкие мыкания графа по чужим краям и
иностранным дворам. Началось стремительное восхождение Николая
Румянцева по государственной лестнице: 21 августа 1801 года он был
назначен директором департамента водяных коммуникаций, а через
несколько месяцев, с учреждением в России министерств, он стал
министром коммерции.
Весной 1802 года министр Военно-морских сил Н.С. Мордвинов
познакомил Н.П. Румянцева с проектом капитан-лейтенанта Ивана
Федоровича Крузенштерна. В своей обстоятельной записке (на 26
листах) морской офицер весьма тщательно рассмотрел вопрос развития
русской торговли и мореплавания в северной части Тихого океана и
установления торговых отношений с Китаем, а возможно и с Индией Он
предлагал отправить из Кронштадта к русским владениям на севере
Тихого океана два корабля с товарами для жителей Камчатки и Русской
Америки. На возвратном пути корабли, вместо того, чтобы грузиться
балластом, должны взять товары в Китае или Маниле и доставить их в
Петербург, что принесет немалую пользу и, вероятно, покроет расходы
на экспедицию. Автор записки подчеркивал, что, составляя свой
проект, он руководствовался лишь одним стремлением представить
"великую пользу, могущую произойти от ободрения коммерции на морях
северо-восточных, преимущественно доставления тамошних потребностей
из России морем, а не сухим путём". Н.П. Румянцев немедленно дал ход
проекту, убедив Российско-американскую компанию взять на себя
расходы по снаряжению Первой русской экспедиции вокруг света. 7
августа 1802 года по предложению Н.П. Румянцева её начальником и
командиром судна "Надежда" был назначен И.Ф. Крузенштерн, а
командиром судна "Нева" - Юрий Федорович Лисянский.
При подготовке плавания Н.П. Румянцеву пришлось преодолевать
сопротивление отдельных сановников. Дело в том, что с поста морского
министра был смещен Н.С. Мордвинов, ревностно помогавший снаряжать
экспедицию. Новый морской министр П.В. Чичагов, впоследствии
выпустивший Наполеона из ловушки на Березине, занял по отношению к
путешествию враждебную позицию. И в морских и великосветских кругах
он описывал предстоящий вояж "в самых худых красках". Даже написал
об этом русскому посланнику в Лондоне С.Р. Воронцову, недругу
Румянцева:
"Кругосветная экспедиция наделала в начале много шума. Все
экспедиции, когда-либо совершавшиеся в мире до сего времени,
охвачены в этой одной, не исключая и египетской экспедиции
Буонапарта, которая, по сравнению с этой, просто детская игра. Ибо
тот имел с собой учёных, естествоиспытателей, а здесь один
умопомрачённый Лисянский да несколько учеников одной из наших
специальных школ заменяют собою всех."
То была не последняя встреча графа Н.П. Румянцева с "клеветой,
завистью и всегда сопутствующей злобой", о чём он с грустью писал
Крузенштерну на закате своих дней.
Благодаря влиянию Румянцева чисто коммерческое плавание превратилось
в крупное политическое и научное предприятие.
В своих докладах он отмечал, что в Японии Россия могла бы сбывать
многие продукты русских промыслов, которые развивались в это время
на северо-востоке Азии и в Русской Америке, в обмен на пшено, "не
только для американских селений, но и для всего северного края
Сибири нужное."
Одновременно Н.П.Румянцев ставил вопрос об открытии торга в Кантоне
и на Жёлтом море, с тем чтобы сбывать в Китае пушнину, китовый жир,
моржовую кость из Русской Америки, а из "северной страны Сибири -
кость мамонтовую и проч." Он справедливо считал, что открытие рынков
Японии и Китая для сбыта изобильных промыслов, развивающихся в
Америке и на севере Сибири, может принести России существенную
пользу, и полагал необходимым послать на одном из кораблей
экспедиции посольство в Японию, руководитель которого должен
"стараться положить только прочное основание торговли". Посланником
к японскому двору был назначен камергер Н.П. Резанов.
Был решен вопрос и о посольстве в Китай, которое впоследствии было
поручено графу Ю.А. Головкину. В свитах обоих посольств должны
находиться учёные, чтобы содействовать успехам общего просвещения.
Купеческому предприятию был придан государственный размах. Все
расходы по снаряжению корабля "Надежда" приняла на свой счет казна.
Инструкцию, написанную Н.П. Румянцевым, Александр I утвердил 10 (22)
июля 1803 года, а спустя 17 дней корабли "Надежда" и "Нева" покинули
Кронштадт. Перед отплытием экспедиции Н.П. Румянцев вручил
И.Ф.Крузенштерну письмо. В нём он советовал мореходцам при плавании
к Камчатке и берегам Русской Америки попытаться обследовать район
Тихого океана к востоку от Японии, где якобы находится "огромная
гористая земля, богатая серебром и золотом" и населенная белыми
людьми.
Граф в письме означает неисследованные места океана и предлагает
взять за правило стараться "исследовать поверхность моря
неизвестную". "Дай Бог, - заканчивает он письмо, - чтобы успехи Ваши
были столь благословенны, сколь искренни мои желания. Мысль, что для
отечественной торговли откроется новое поле, сделается тем
совершеннее, что вместе с сим Россия под Вашим руководством принесла
бы и свою дань во всеобщее богатство человеческих познаний".
Три года продолжалась Первая кругосветная экспедиция россиян
Плавание И. Ф. Крузенштерн а и Ю.Ф.Лисянского, представляющее собой
славную страницу истории морского флота России, явилось
замечательным вкладом в мировую географическую науку. Моряки и
учёные исследовали многие тысячи километров побережья Русской
Америки, Японии, Сахалина, Курильских и других островов,
астрономически определили сотни важнейших пунктов, выполнили
чрезвычайно ценные наблюдения за течениями, температурой и
плотностью воды. Ученые, находившиеся в составе экспедиции,
обогатили науку выдающимися работами по географии, зоологии,
ботанике, этнографии и астрономии, заложили основы новой науки -
океанографии. Только не следует забывать о роли в этом великом деле
министра коммерции.
"Справедливость требует сказать здесь, - писал И.Ф. Крузенштерн в
своем "Путешествии", - что граф Николай Петрович Румянцев был
главный виновник сего путешествия, ревностное его попечение об оном
было неослабно с самого начала до конца".
С путешествия И.Ф. Крузенштерна началась блистательная эпоха морских
предприятий России. За пятьдесят лет русские моряки совершили 31
кругосветное и 14 полукругосветных плаваний (из Петербурга до
Ново-Архангельска и обратно тем же путём). И почти каждый из этих
вояжей внёс лепту в изучение Русской Америки.
После успешного завершения Первого кругосветною путешествия, Н.П.
Румянцев продолжал содействовать становлению Российско-американской
компании. Он имел намерение организовать широкие исследования в
районе Берингова пролива и на севере Русской Америки, и вскоре начал
обсуждать с И.Ф. Крузенштерном вопрос о поисках Северо-Западного
прохода. Однако сложная международная обстановка не позволяла
приступить к осуществлению этих планов. В 1807 году он был назначен
Министром иностранных дел, затем за заключение Фридрихсгамского мира
получил пожизненное звание Государственного канцлера. Во время
нашествия Наполеона с ним случился удар. Оправившись от болезни, он
удалился от государственных дел и всецело посвятил себя служению
русскому просвещению.
Удалившись в обитель наук, граф Румянцев приступил к исполнению тех
великих дел, которые, по словам В.И. Вернадского, должны были
исполнять Императорская Академия наук (в области географии,
этнографии, геофизики) и Российская академия (в области "научного
изучения русского языка, истории русской литературы, русских
древностей").
Прежде всего, по совету Ивана Федоровича Крузенштерна, он обратил
внимание на такую нерешенную географическую проблему, как
существование северо-западного прохода из Атлантического в Тихий
океан вдоль северных берегов Америки. Она влекла графа уже давно, со
времён окончания Первой русской кругосветной экспедиции. Этот
географический узел был завязан на северо-востоке Сибири, севернее
Берингова пролива и Русской Америки...
Н.П. Румянцев принял решение снарядить кругосветную экспедицию для
поисков Северного прохода. Осенью 1813 года он одобрил составленную
И.Ф. Крузенштерном смету. Стоимость экспедиции была определена в 100
тысяч рублей, из них 50 тысяч - на строительство брига "Рюрик", а
остальная - на приобретение запасов, приборов, жалованье экипажу и
на путевые издержки. Руководителем экспедиции был назначен лейтенант
Отто Евграфович Коцебу, принимавший участие в Первом кругосветном
путешествии.
15 июля 1815 года бриг "Рюрик" покинул Кронштадт. За его плаванием
Н.П. Румянцев следил очень внимательно, непременно делясь известиями
с И.Ф. Крузенштерном, в семейном архиве которого хранится более ста
писем канцлера за 1815-1825 годы.
Н.П.Румянцев - И.Ф.Крузенштерну 23 октября 1815 года:
"Посол наш в Англии пишет ко мне, что "Рюрик" 13/25 сентября
отправился в дальний путь и препроводил от господина Коцебу письмо к
Вам, которое при сём прилагаю.
Начало хорошо и подаёт надежду к дальнейшему успеху предпринятого
дела по Вашему наставлению и по тому, что я к искусству и
просвещению вашему имел столь основательную и полную доверенность".
Потом прошло больше двух лет, прежде чем к Н.П. Румянцеву доставили
известие о том, что 20 июня 1816 года "Рюрик" отдал якорь в
Петропавловской гавани. Коцебу сделал рапорт о результатах своего
плавания через два океана. Он писал, что на пути к Камчатке "на
параллели 15° южной широты имел счастие обрести три коральные
острова и наименовать их первый именем графа Румянцева, второй
адмирала Спиридова, а третий капитана Крузенштерна, и ещё на той же
параллели цепь островов, которую назвал цепью Рюрика. Продолжая свой
путь далее, обозрел остров Пенрин и на параллели 11° северной широты
открыл две группы островов, из которых первую наименовал группою
графа Суворова-Рымникского, а вторую - князя Кутузова-Смоленского.
Этот рапорт Н.П. Румянцев получил 27 сентября 1817 года и тут же
писал И.Ф. Крузенштерну из Гомеля:
"Сколь много меня щастливит донесение о чрезвычайных успехах нашего
мореплавателя.
Он к славе вечной себе путь открыл, оком наблюдательным видел страны
и часть океана неизвестную и описывает их так хорошо. А ежели
провидение допустило его уже в нынешнем году лично удостовериться,
что проход от океана до другого существует и в праве будет он
возвестить сие ученому совету, я вам оставляю судить, в какой я буду
радости и до какой степени себя почту благодарным господину Коцебу.
Ежели таковым открытием мы будем обязаны славному мореходцу и
Рюрикову плаванию.
Моя жизнь в преклонных уже летах озарится таким благополучием,
которое я ценить умею".
Затем пришли бумага о том, что первое плавание в поисках Северного
прохода увенчалось важными открытиями в Русской Америке и Беринговом
проливе. Потом, плавая в Тихом океане, Коцебу во время урагана
получил тяжёлую травму и решил возвращаться на родину. Летом 1818
года экспедиция достигла Англии, где Коцебу узнал, что англичане
весной отправили экспедицию для поисков Северного прохода.
Н.П. Румянцев поспешил поддержать морехода добрым словом, поручив
Крузенштерну привезти его в Гомель. Он писал:
"...Получа от лейтенанта Коцебу письмо из Лондона, я тревожусь
духом, потому что он, уступая правилам благородной своей души, сам
сознаёт, что второе его покушение в Берингов пролив было весьма
неудачно. Он не обозначает, в чём состояла его неудача, в какой она
была степени и что ей было виною. Я надеюсь, что увидевшись с ним и
получа от него изустное объяснение, Вы выведете меня из той
неизвестности, в которой я нахожусь. Статься может, что г-н Коцебу,
имея дух возвышенный и жаждуя славы, сокрушается о том, что ему не
удалось открыть известного пути и что он в том опасении, что таковой
щастливый жребий скоро достанется из Англии отправленной экспедиции.
Но Вы, как друг его и столь отличный сведениями муж, успокойте его и
заметьте ему, что сыскать существующий даже наверно проход, не
единственно зависит от искусства, а отчасти и от щастья. И нельзя
решительно предсказать, что таковою удачею и предприятие англичан
увенчано было".
Во время встречи в Гомеле Н.П. Румянцев убедился, что, хотя болезнь
не позволила Коцебу продолжить поиски сообщения между двумя
океанами, он во время первого своего плавания совершил многое такое,
что вызывало чувство восхищения и гордости. Коцебу первым в XIX веке
начал плавание Северо-Западным морским проходом и исследовал его на
значительном протяжении берега Русской Америки. Открытие огромного
залива Коцебу, залива Шишмарёва, губы Эпшольца, острова Шамиссо,
острова Сарычева, острова Хромченко, острова Петрова, мыса
Крузенштерна, губы Доброй Надежды за пределами полярного круга
поставило его в число блестящих исследователей Русской Америки и
Арктики.
Экспедицией на "Рюрике" было описано более 500 километров полярных
владений России в Русской Америке, открыт ископаемый лед на Аляске,
собраны ботанические, зоологические и этнографические коллекции,
которые затем много десятилетий украшали Румянцевский музей.
На основе наблюдений за течениями в Берингове проливе, направленными
к северо-востоку и достигавшими скорости около 6 километров в час,
Коцебу пришёл к выводу, что существует сообщение между двумя
океанами.
В Тихом океане "Рюрик" сделал множество открытий. Кроме острова,
именем Румянцева был назван целый коралловый архипелаг.
Н.П. Румянцев издал "Путешествие "Рюрика" в трёх частях и
опубликовал в Париже два альбома рисунков Логгина Ивановича Хориса,
участвовавшего в плавании.
Расходы на плавание "Рюрика" и издание трудов путешествия составили
около 200 тысяч рублей.
Со времени отплыли "Рюрика" и до последних дней своей жизни Н.П.
Румянцев неотступно из года в год занимается вопросами исследования
Русской Америки и пролегающего вдоль северных её островов
Северо-Западного прохода. Он ведёт об этом разговор в 82 письмах к
Ивану Федоровичу Крузенштерну за 1815-1825 годы. Они хранятся в
Центральном государственном архиве Эстонии, в Фонде Крузенштерна, а
ответные письма находятся в Москве, в Центральном Государственном
архиве Древних Актов. Эти документы в своей общности представляют
одну из ярчайших страниц не только в Истории Русской Америки, но и
Русского государства.
В 1818-1822 годах при финансовой поддержке Н.П. Румянцева были
начаты исследования в районе Берингова пролива. Они были подчинены
как задачам изучения Американского Севера, так и необходимости
расширения промысловой деятельности компании и установлению торговых
отношений с жителями глубинных районов Русской Америки. Не меньшее
значение имели соображения политического характера. По утверждению
С.Г. Фёдоровой, начиная с 1819 г. отчетливо выступает "тенденция к
перебазированию на север" русских поселений, обусловленная
"нарастанием англо- американской экспансии". В свою очередь Н.Н.
Болховитинов, соглашаясь в главном с этим тезисом, связывает меры
"по укреплению северного тыла" с иностранной конкуренцией в более
южных районах. Положения эти справедливы, хотя и нуждаются в
некоторых уточнениях. Вопрос о распространении деятельности компании
на район Берингова пролива был поставлен Н.П. Румянцевым ещё в 1805
г. (в письме к Н.П. Резанову) и, следовательно, имеет
непосредственную связь с первым русским кругосветным плаванием.
Начало исследованию района Берингова пролива было положено
экспедицией на бриге "Рюрик". Вслед за тем Румянцев вручил
управляющему Русской Америкой Л.А. Гагемейстгеру некоторую сумму
денет для поощрения промышленников, которые будут проникать в новые
неисследованные районы; именно на эти деньги были снаряжены
экспедиции 1818-1819 гг.
В 1818 г. Российско-американской компанией была снаряжена
экспедиция, в которой участвовали Ф. Колмаков, П. Корсаковский, А.
Климовский, два русских промышленника и 20 местных жителей. 18
апреля путешественники покинули Павловскую Гавань на о. Кадьяк, а 14
июня после долгого и трудного пути достигли р. Кумаган. Затем
экспедиция, используя небольшие реки и озера, а порой неся на руках
свои байдары и байдарки, пересекла часть материка и снова вышла к
морю. По словам Корсаковского, переход был очень трудным, но все
невзгоды искупались знакомством с краем, изобилующим всевозможными
богатствами.
26 июня экспедиция открыла шесть небольших островов, а на следующий
день достигла устья р. Туюгьяк, вытекающей из озера. Путешественники
поднялись вверх по реке на 15 миль, где повстречали индейцев,
которые рассказали, что по её берегам нет туземных жилищ.
17 июля плавание возобновилось. В этот день был открыт остров,
имевший в окружности 30 миль и названный именем Гагемейстера,
русского кругосветного мореплавателя, управлявшего в 1818 г. Русской
Америкой. Не доходя 40 миль до р. Нушагак, путешественники встретили
посыльного от Гагемейстера. В привезённом пакете находился приказ
экспедиции разделиться на две части. Колмаков должен был выяснить
возможность постройки редута в устье р. Нушагак, а Корсаковскому
поручалось направиться через оз. Илямна к двум "большим рекам" и
собрать сведения о "бородатых людях", являющихся потомками тех
казаков, чьи кочи были разлучены с судном Дежнева и, вероятно,
отнесены к берегам Америки. "Надежды мои возобновились, - записал 23
июля Корсаковский в журнале, - я горел желанием ехать скорее и
увериться в истине предписанного. Я склонил 7 человек аглегмютцев
подарками проводить меня до ближайшего народа, который мы надеялись
встретить при озере".
26 июля погрузили в байдары припасы и подарки и снова двинулись к
северу. В тот же день вошли в реку, русло которой достигало 2 миль в
ширину, и которая вытекала из оз. Илямна. 4 августа, переплыв оз.
Илямна, путешественники достигли заимки Е. Родионова. Оставив у него
на хранение значительную часть груза и взяв лишь лёгкие товары,
через 3 дня отряд выступил в поход. Корсаковского сопровождало 24
человека, в том числе два переводчика.
16 августа пришли в летнее жилище кенайских индейцев на р. Нушагак.
Послав несколько групп на обследование районов, лежащих к северу и
востоку, Корсаковскнй занялся заготовкой оленьего мяса и ловлей
рыбы. Как только все отряды собрались вместе, Корсаковскнй вышел в
обратный путь к оз. Илямна. 8 сентября добрались до того места, где
были оставлены байдарки и спустились к озеру. После
непродолжительного отдыха на заимке промышленника Родионова снова
двинулись в путь и через несколько дней вышли к морю. 4 октября
экспедиция возвратилась в Павловскую Гавань.
Получив впоследствии журнал Корсаковского, Румянцев обратился к
Крузенштерну с просьбой подготовить статью об исследованиях, которые
были проведены промышленниками в Северной Америке. Одновременно он
советовался, не стоит ли эти новые сведения переслать в Париж и в
Лондон для опубликования их в европейской печати. Но 17 апреля 1820
г. Румянцев уже просил Крузенштерна "ни под каким видом этого не
делать" до тех пор, пока он не напечатает свою статью в российских
журналах.
"Не поставьте мне в вину такую скорую перемену в моем
домогательстве, - писал Румянцев, - оно вынуждено упорным настоянием
Американской компании и г. Гагемейстера. Сей достойный человек,
коего я люблю и уважаю, очень пугается неудовольствием самого
правительства и компании американской, которое родиться может от
внезапного появления в иностранных государствах таковых известий".
Этот факт также свидетельствует о том, что исследованиям в Русской
Америке придавалось большое государственное значение и что русское
правительство стремилось не допустить утечки информации об этих
исследованиях за границу.
В 1819 г. исследования были распространены дальше на север.
Сухопутная экспедиция, как установила С.Г. Федорова, была поручена
П. Корсаковскому. В ней участвовало 24 человека, в том числе А.
Устюгов, составивший карту р. Нушагак. Экспедиция исследовала берега
залива Добрых Вестей и описала южный рукав р. Квихпак (Юкон), а
также значительную часть северо-западного побережья Америки между
Бристольским заливом и заливом Нортон. В 1820 г. изучение Русской
Америки было продолжено. Управляющий Америкой С.И. Яновский,
сменивший Гагемейстера, отравил 25 мая из Ново-Архангельска бриг
"Головнин" под командой Бенжамена (Бенземена). Обойдя мыс Невенгам,
путешественники пытались войти в устье р. Кускоквим, однако
непрерывные "крепкие ветры и пасмурные погоды" препятствовали
кораблю приблизиться к берегу.
"Наконец, - писал Яновский Румянцеву, - после сильного шторму, имея
повреждения в такелаже, принуждены были оставить сего году
предприятие и спустились для исправления на Уналашку, а оттоль сюда,
не сделав почти никаких вновь открытий, кроме того, что проверили и
утвердили берега Бристольской бухты, описанные ещё в прошедшем 1819
году. Сие неудачное покушение, кажется, не должно остановить
неоконченным сего полезного предприятия".
М.И. Муравьёв, новый управляющий Русской Америкой, по настоянию Н.П.
Румянцева принял решение послать два судна в Берингов пролив под
командованием В.С. Хромченко, участника экспедиции на "Рюрике", и
А.К. Этолина. Экспедиция должна была осмотреть устье р. Кускохан,
исследовать берега залива Нортон и выяснить, не соединяется ли он с
заливом Коцебу. Одновременно ей поручалось везде "иметь сообщение и
торговлю с жителями" и собирать сведения о народах и природных
богатствах, в чём была чрезвычайно заинтересована
Российско-американская компания.
Бриг "Головнин" под начальством мичмана Хромченко и куттер
"Баранов", которым командовал Этолин, покинули Ново-Архангельск в
мае 1821 г. Хромченко, следуя в залив Добрых Вестей, по пути
встретил о. Нунивак, о существовании которого ему было известно из
журналов сухопутных экспедиций. Он был намерен исследовать этот
остров, но помешал густой туман. Решив осмотреть остров на обратном
пути, Хромченко продолжал плавание. Вскоре он встретил шлюп
"Открытие". От его капитана Васильева он узнал, что мореплаватели
видели тот же самый остров, притом тремя днями раньше. Достигнув
залива Нортон, Хромченко значительное время посвятил изучению
местных поселений. Здесь он открыл бухту Головнина (Тачик). На
обратном пути Хромченко описал часть берегов о. Нунивак.
В то же время Этолин с куттера "Баранов" описал устье р. Нушагак,
которое было осмотрено сухопутными экспедициями 1818 и 1819 гг.
Наибольшее внимание он уделил исследованию устья р. Кускоквим.
Описав часть нижнего течения этой реки и собрав от местных жителей
сведения об о. Нунивак, Этолин вышел в море и направился в залив
Нортон для встречи с Хромченко, но брига "Головнин" там не нашёл. На
обратном пути он обследовал мыс Румянцева. Осенью "Баранов" вернулся
в Ново-Архангельск.
В 1822 г. в журнале "Сын Отечества" по поручению Н.П. Румянцева было
опубликовано первое сообщение об исследованиях Хромченко и Этолина.
В нём отмечалось, что выполненные описи и собранные сведения "подают
надежду, что уже недалеко то время, когда можно будет иметь полное
понятие о всех берегах Северо-Западной Америки и об островах к ним
прилежащих".
Заслуга экспедиции Хромченко-Этолина состояла не только в том, что
она обогатила географическую науку новыми сведениями о малоизученных
или совсем неизвестных северо-западных районах Русской Америки; она,
по словам Хромченко, "положила начало торговым отношениям" с
индейцами, что впоследствии принесло значительные доходы
Российско-американской компании.
Весной 1822 г. Хромченко и Этолин вышли в новое плавание.
Управляющий Русской Америки Муравьев на этот раз поручил им
окончательно завершить опись побережья от мыса Ванкувер до о.
Стюарт. Кроме того, предполагалось осмотреть пространство к северу
от о. Стюарт . В числе вероятных объектов исследования была названа
бухта Шишмарёва, лежащая по соседству с заливом Коцебу, и берег
Америки за ней. Иными словами, конечной целью экспедиции являлся
выход в Северный Ледовитый океан и ее возможное участие в поисках
морского пути из Тихого океана в Атлантический вдоль северных
берегов Русской Америки.
Так, по крайней мере, рассматривал эти исследования Румянцев. Он
писал 21 января 1822 г. Крузенштерну: "Мне чрезвычайно хочется
сделать препоручение г. Хромченку подойти ближе к северу, нежели сам
остров Лаврентия, а когда найдет море затертое льдом, чтобы он из
среднего такого пункта снарядил три партии, которые шли бы на лыжах
и на собаках". Одна из этих партий должна была следовать прямо к
северу до открытого моря, вторая направиться к самой северной
оконечности Америки, а третья следовать параллельно Чукотскому
полуострову на запад, в район Колымы. Такая экспедиция, по мысли
Румянцева принесла бы "большую пользу географии и решила задачу,
точно ли Азия от Америки отделена совершенным проливом". В
действительности, как видно из инструкции Муравьева, задачи перед
экспедицией были поставлены гораздо более скромные, чем те, которые
намечал Румянцев.
В распоряжении Хромченко на этот раз был предоставлен только бриг
"Головнин", который 26 апреля 1822 года покинул Ново-Архангельск.
Экспедиция занялась поисками земли, которую в ясную погоду иногда
видели промышленники островов Прибылова. Обследовав море на
пространстве 60 миль к юго-западу от островов Прибылова, Хромченко
пришёл к твёрдому убеждению, что в юго-западном направлении "нет
никакой земли". Что касается земли, которую иногда видели на востоке
от тех же островов, то обследовав этот район, он заключил, что
промышленники "кажется. видели не что иное, как туман, который в
здешних местах, и самим искуснейшим мореплавателям представлялся
островами".
29 июня экспедиция достигла мыса Румянцева и приступила к описи
берегов Русской Америки. 2 июля она подошла к о. Стюарт, с жителями
которого путешественники знакомились несколько дней, одновременно
занимаясь торговлей. Во время стоянки Этолин на байдарах обследовал
пролив между островом и материком, а Корсаковский, по приказанию
Хромченко, посетил сел. Таук, где насчитал около 40 "юрт", в которых
проживало около 200 человек.
5 июля "Головнин" направился к мысу Дарби. У местных жителей
Хромченко собрал сведения о сообщении между заливами Головкина и
Шишмарёва.
После описи американских берегов Берингова пролива, Румянцев
предполагал направить Хромченко и Этолина на исследование
Северо-Западного прохода.
Задачи новой экспедиции Румянцев обсуждает в переписке с
Крузенштерном. Затем полуоглохший, полуслепой канцлер приезжает в
Петербург, чтобы при встрече с мореплавателем обговорить детали
предстоящего предприятия, на которое он жертвует 20 тысяч рублей.
Такую же сумму обещает израсходовать Российско-американская
компания. Заказаны приборы, на транспорте "Кроткий" с Фердинандом
Петровичем Врангелем отправлено необходимое снаряжение.
Но этому предприятию не суждено было осуществиться. В начале 1826
года Государственный канцлер России, граф Николай Петрович Румянцев
ушел из жизни. Он "воздал Отечеству любовию и жертвами", оставив
навечно памятные следы в Российской истории, в её исторической
науке, в русской словесности, в русской географии. Вклад его в
становление и изучение Русской Америки - одно из великих его деяний
во имя России и на благо русского просвещения. |