|
Очерк об экспедициях Витуса Беринга к берегам «незнаемой земли»
Перед нами главные действующие лица давних событий - Витус Ионассен
(Иван) Беринг, датчанин, обрусевший на службе царю Петру, и морской
офицер капитан Алексей Чириков. Сколько лет было «Ивану Ивановичу»,
когда писан этот портрет, мы не знаем. В звездный свой час, в год
шестидесятилетия, когда была достигнута великая цель, выглядел
командор иначе. Мечта его сбылась. Но какой ценой он заплатил за нее,
сколько потрачено сил, исхожено и изъезжено дорог!
16 июня 1741 года команда на борту пакетбота «Святой Петр» ликовала.
Люди поздравляли друг друга: «Земля!!!» Вот она, сверкающая снегами
«спина» Америки, предсказанная и найденная. Счастливый солнечный
день - венец мечтаний, надежд, великих трудов и лишений. Счастье на
лицах. И лишь командор сдержан и даже печален. Когда обратили на это
внимание, он сказал:
«Мы не знаем, где мы, как далеко от дому и что нас вообще ожидает
впереди»...
Что со вторым кораблем? Где «вторая голова» экспедиции - капитан
Чириков? Три недели назад «Святой Петр» и «Святой Павел» потерялись
в тумане.
Не суждено было узнать Витусу Берингу, что днем раньше в другом
месте Чириков и команда тоже увидели берег Америки и что как раз в
эти дни середины июня на «Святом Павле» искали место спустить шлюпку
«проведать берег». Не узнает Беринг и того, что шлюпка назад не
вернется, как не вернется и посланная вслед за нею лодка.
И до сих пор неясно, что стало с пятнадцатью русскими моряками,
первыми ступившими на северо-западный берег Америки...
Берег был не безлюден. С него к кораблю приблизились лодки с
туземцами - «прокричали дважды: агай! агай! - и махали руками». «С
посланными от нас людьми поступили неприятельски: или их побили, или
задержали», - записал Чириков и созвал совет: что делать дальше?
Всего этого командор Беринг не знал. Он тоже готовился к высадке на
открытую землю. Отвел на высадку минимальное время - «мешкать не
можно». И предчувствия опытного моряка не обманули...
Беринг увидел Аляску примерно в шестистах километрах на северо-запад
от места высадки Чирикова, стоял на якоре вот тут, у острова Кадьяк.
Командор назвал его островом Святого Ильи. Это первое название,
положенное русскими на карту Аляски.
За 250 лет земля, называемая теперь Аляской, изучена досконально.
Обозначен на карте каждый завиток суши, острова, реки, горные цепи,
дороги, сотни тысяч больших и малых озер, селенья, места, где можно
пристать кораблю, где можно сесть самолету, известны морские глубины
и возвышения гор. Среди названий множество русских, их положили на
карту те, кто пришел сюда вслед за людьми Беринга и Чирикова. Все
ясно до мелочей на нынешней карте. В лето же 1741 года морякам,
плывшим на утлых деревянных суденышках, предстала «терра инкогнита»
- земля таинственная, неизвестная, негостеприимная, но явно богатая.
Киты, тюлени, морские бобры (каланы) «изобильно обретались у берегов».
Теперь вернуться и рассказать о находке. Томимый предчувствиями
великих опасностей обратного пути, Беринг лишь десять часов дал
бывшим на борту ученым людям на обследование берега. Драму
исследователей участник экспедиции натуралист Стеллер записал горечь
источающими словами: «Время, затраченное на исследование, находилось
в таком отношении ко времени подготовительных работ: десять лет было
затрачено на приготовление к этой великой задаче, а десять часов -
на самую работу».
Чириков, потеряв шлюпку и лодку, высадиться на землю вовсе не смог,
лишь плыл какое-то время, наблюдая ее берега.
Домой, домой!.. Оставим мужественных страдальцев, несущих на родину
великую весть, наедине с Тихим бушующим океаном и посмотрим, что же
стоит за словами Георга Стеллера: «десять лет и десять часов».
У открывателей Америки со стороны Сибири были предшественники,
подготовившие их плавания. Их общее имя - Землепроходцы. С десяток
людей у нас на слуху. Ермак Тимофеевич, Семен Дежнев, Василий
Поярков, Владимир Атласов, Ерофей Хабаров, Иван Москвитин... Но было
их много больше. Они первыми шли на восток от Урала, открывая Сибирь.
Это были люди особого склада: неприхотливые, выносливые,
мужественные и любознательные. В пути терпели лишенья великие.
Откуда родом были эти Колумбы? Вся Россия к западу от Волги «поставляла»
сюда народ. Но больше было выходцев с новгородских земель -
архангельцев, вологжан, каргопольцев, устюжцев. За плечами был у них
опыт отцов и дедов, ходивших из вольного Новгорода на «севера» и
восток. Многие были неграмотны и лишь изустно могли передать для тех,
кто пойдет им вослед, куда, каким путем - перелазом - волоком -
бродом - рекою - можно выйти к такому-то месту. Грамотные писали «скаски»
обо всем увиденном и проведанном.
«Скаски» и «чертежи» доходили до сибирской столицы Тобольска, до
Москвы, позже - до Петербурга. Государям российским пешая эта
разведка доносила о «приращении землицы», о новых источниках «мягкой
рухляди» - пушнины для казны, об умножении славы Отечеству. Мир
видел: совершаются великие земные открытия.
Кое-что из скатанных в трубочки «чертежей» попадало в атласы
европейских картографов, но многое по пути к просвещенному миру
сгинуло, потерялось, осело в архивных конторах городков и острогов.
Берингу и Чирикову, посланным «проведать, сошлась ли Америка с Азией»,
неведомо было: почти восемьдесят лет назад это уже выяснено казаком
Семеном Дежневым, проплывшим из колымского устья до устья реки
Анадырь. «Скаски» - его отчет об экспедиции, предпринятой на свой
страх и риск, - осели в бумагах якутской канцелярии.
На пути своем ходоки на восток оставляли многочисленные памятные
кресты, избушки, где зимовали, остроги и городки, немедленно
наполнявшиеся служивым и промышленным людом. Сургут, Тюмень,
Тобольск, Березов, Обдорск, Мангазея, Енисейск, Иркутск, Якутск,
Охотск - вехи на великом пути.
Что двигало эстафету землепроходцев? Какая пружина толкала людей к
преодолению великих трудностей? В первую очередь надо назвать
любознательность, свойственную всему живому, человеку в особенности.
Жажда неведомого, ненасытное желание видеть: «Что там за окаемом (за
горизонтом)?» - влекли людей вперед и вперед.
Но было и другое - нажива. И тут надо сказать о небольшом зверьке,
населяющем океан лесов за Уралом, - о соболе. Шкурка его была в те
годы мерилом всех ценностей. Побежденных в стычках немногочисленных
аборигенов Сибири ходоки немедленно «объясачивали» - заставляли
платить дань мехами и в первую очередь требовали горностаев и
соболей. Сборщики ясака шли следом за открывателями земель,
закрепляя их путь. Другие сами начинали промышлять зверя. Среди
шедших «встречь солнца» доставало, конечно, люду всякого. Были
авантюристы, гуляки, искатели приключений, честолюбцы, стяжатели -
при всяком кипении пены не избежать. Но не их имена сохранила для
нас история. В памяти народной остались те, кто в тяготах одоления
пространств чувствовали себя гражданами Отечества - служили ему
приращеньем землицы», пониманием: все увиденное и открытое будет
служить потомкам. Об этих людях написано в наши лета:
Землеходцы пришли босые,
Топором прорубая путь,
Не забудь их, моя Россия,
Добрым именем помянуть.
За пятьдесят восемь лет «пробежали» землепроходцы от Европы до
Тихого океана. (Ермак выступил в свой поход в 1581 году, а в 1639
году Иван Москвитин уже стоял на побережье Охотского моря с
тринадцатью товарищами). Беспримерное дело в исследовании земли!
Слово «Камчатка» в царствование Петра Великого было уже на устах
географов и картографов Европы. А что там дальше? Ясно, что дальше
была Америка, ее западные берега. Но соединяется ли она с Азией, или
есть между ними вода? Могло ли это не занимать самого Петра? За три
недели до смерти царь собственной рукой написал наказ-инструкцию
экспедиции на Камчатку - «проведывать, обыскивать мореходством».
Экспедиция отправилась на Камчатку в феврале 1725 года, уже после
смерти Петра. Командовать ею поручили капитану Витусу Берингу,
определив помощниками ему Мартына Шпанберга и молодого офицера
Алексея Чирикова.
Сегодня из Москвы на Камчатку мы долетаем за девять часов. В те годы
экспедиция с провиантом и снаряжением (тысячи пудов груза)
добиралась до отправной точки морского плавания почти три года...
Тут нет возможности описать трудности, приключения и злоключения на
фантастически длинном по тем временам пути. В устье реки Камчатки
был построен корабль, и на нем 13 июля 1728 года экспедиция отплыла,
как предписывал Петр, «в направлении норт».
Плавание в здешних туманных, штормовых водах и ныне - дело трудное и
опасное. Вот же - суденышко небольшое. Щепкой в холодных просторах
выглядел «Святой Гавриил», двигаясь в виду азиатского берега. И
настал день (12 августа 1728 года), берег начал вдруг отдаляться.
Впереди было открытое море... Америка от Азии отделена, посчитал
Беринг. Для верности плыли на север еще два дня. И вернулись. В
хорошую погоду мореходы могли бы увидеть Америку, она была рядом. Но
ясные дни в этих местах случаются редко...
Обратный путь по Сибири проделали уже налегке. 1 марта 1730 года
Беринг со спутниками вернулся в Петербург. Первая Камчатская
экспедиция длилась пять лет. В отчетах Беринг уверенно говорил: «Тамо
подлинно северовосточный проезд имеется». Таким образом,
предполагалось: из Якутска по Лене и морем, если льды не будут
препятствовать, можно плыть на Камчатку, а также далее до Япана,
Хины (Китая) и Ост-Индии доехать возможно. А в Америку? Наверное, и
в Америку тоже. Но надо б сначала ее увидеть.
И сразу возникла идея Второй Камчатской экспедиции. Замысел был
громадный. Царица и ее советники, Адмиралтейство, Сенат, Академия -
все понимали исследовательское и политическое значение экспедиции.
Запрошенные Берингом средства - десять тысяч рублей (большие деньги
по тем временам) - были отпущены. Экспедиция, правда, обошлась в
триста тысяч, и в Петербурге в конце ее всполошились: «всю казну
поглотит!» Но время показало: средства вложены были в дело достойное.
Это было второе, «инструментальное» (научное) открытие Сибири,
описание ее и пробуждение к производственной жизни. Вторая
Камчатская экспедиция стала великим и беспримерным исследованием
Земли. В ней приняло участие более тысячи человек - мореходы, ученые,
геодезисты, картографы, рудознатцы, строители кораблей, навигаторы,
бывалые люди.
В начале 1733 года водным путем из Петербурга по Неве, Ладоге,
Волхову, Ильмени-озеру, с перевалом груза с барок на подводы у
Вышнего Волочка несколькими отрядами экспедиция прибывала на Волгу,
двигалась дальше по Каме, а потом уже на санях по Сибири.
По нынешним меркам одоление этого пути прежними средствами - уже
подвиг. Но тотчас же развернулись исследовательские работы по всей
Сибири - от монгольских степей и Байкала до северных льдов и от Оби
до Камчатки. В двадцати четырех пунктах Сибири были устроены
метеостанции (ничего подобного по масштабам в мире еще не было), с
большой точностью определялись координаты различных мест, наносились
на карты озера и реки, места, где обнаружились руды и минералы,
собирались коллекции растений и животных, изучались обычаи и образ
жизни народов...
Беринг. На этом опытном человеке лежала особая ответственность. Он
стоял во главе всего громадного предприятия на громадных
пространствах в течение десяти экспедиционных лет. В начале этого
очерка мы расстались с ним в момент, когда зоолог Георг Стеллер,
проведший десять часов на открытой земле, сокрушался: «Десять лет и
десять часов!»
Что же увидел Стеллер за обидно короткое время? Во-первых, стало
ясно: на открытой земле живут люди. Однако у непогасших костров и в
земляной юрте никого не было - «американцы» укрылись в лесу. Стеллер
внимательно осмотрел жилище, первобытное оружие, одежду, плетенные
из еловых кореньев корзины. Что касается дикой природы, то она
пребывала тут в девственном благополучии: красные лисицы бегали на
виду у людей, совершенно их не страшились. В жилище людей была
обнаружена копченая рыба изрядной величины». Царствовал всюду еловый
лес. У ручья росли тополя и ольшанники. 160 видов местных растений,
знакомых и незнакомых, обнаружил натуралист. Конечно, все было
сделано на скорую руку. Но важен был главный результат:
тихоокеанское побережье Америки в северной ее части богато
разнообразной жизнью.
Обратное плавание двух кораблей было сплошным кошмаром. Туман и
низкие облака не позволяли определиться по небесным светилам о точке
нахождения в океане. Осенние штормы швыряли парусники, как щепки.
Цинга не давала людям подниматься с постели. «К вахте некоторых
водили под руки». На корабле Чирикова кончилась пресная вода, и
пополнить запасы из-за отсутствия лодок было нельзя. Земля, которую
жаждали видеть две недели назад, теперь не давала ходу, «путалась
под ногами» - «налево пойдешь - острова, направо - они же».
Двигаться надо было на запад, но земля заставляла спускаться все
ниже к югу. Островам, возникавшим в тумане, теряли счет. Теперь-то
мы знаем эту цепь островов, названных Алеутскими. Даже на карте
малых масштабов их нескончаемо много. Вытянутый в ниточку архипелаг
указует дорогу с Аляски к Камчатке. Но то, что станет известным
через несколько лет, Берингу и Чирикову было неведомо. Острова
казались фантастическим наваждением.
Чириков, проплывший вдоль открытой материковой земли четыреста
километров, благополучно выбравшись га лабиринта островов, увидел
берега Камчатки. Из офицеров его команды к этому времени на ногах
держался лишь штурман Иван Елагин. 12 октября 1741 года он привел
корабль в Петропавловск. Все были убеждены: Беринг с командой погиб.
Оправившись от болезни, Чириков послал в Петербург рапорт об
увиденном и открытом.
Судьба же второго судна была такой. Без малого месяц после прибытия
Чирикова на Камчатку оно еще носилось в туманном штормовом океане.
Почти каждый день море принимало на вечный покой участников
экспедиции. В начале декабря вечером буря выбросила парусник на
неведомый остров. Позже его назовут именем Беринга.
На Тихом океане, двигаясь вослед Берингу и Чирикову, русские
мореходы и промышленники начнут с беспримерной быстротой исследовать
и наносить на карту Алеутские острова и очертания Русской Америки.
Постепенно прояснилось: с Чукотского носа через пролив - летом на
лодках, зимой на оленях - местные жители достигали Америки за один
день. Испокон веков они встречались на торжище с тамошними людьми.
Также выяснилось: землепроходцы Иван Федоров и Михаил Гвоздев по
пути чукчей дошли морем до Большой Земли в 1732 году (за девять лет
до плавания Беринга)*. Пристать к берегу из-за ветра не удалось, но
видели мореходы «жилья юртами по берегу и народа, ходящего на той
земле множество; лес на той земле великой лиственничный, ельник и
топольник...». Туземец, подплывший к борту на кожаной лодке, «про
зверей сказывал, что имеются олени, куницы и лисы, и бобры речные...».
Как и Колумб, Беринг с Чириковым имели предшественников. Но это не
умаляет их подвига. Это как в зоологии - лесные жители зверя знают
давно, но достоянием науки животное становится, когда описано,
измерено, доставлено в зоопарк либо в музей. Помянем, как просит
поэт, «добрым именем землепроходцев», но будем помнить также о том,
что на мировые карты и атласы легли сведения, добытые людьми Беринга
и Чирикова. До этого Аляски на картах m было - пустое место...
* Среди ученых-историков есть мнение, отдающее приоритет открытия
северо-запада Америки экспедиции Федорова-Гвоздева, отметившей свой
260-летний юбилей. Значение и приоритет этой экспедиции
обосновывается в статье К. А. Шопотова «Плавание к Большой Земле»,
которую мы опубликуем в следующем номере журнала (прим ред.).
|