|
К плеяде отважных русских людей, совершивших в XVIII в.
замечательные открытия и исследования на тихоокеанском побережье
Северной Америки, по праву принадлежит Иван Александрович Кусков,
ближайший помощник первого правителя русских владений в Америке А.
А. Баранова, организатор русских поселений в Северной Калифорнии*.
Родился И. А. Кусков в 1765 году в городе Тотьме. В те годы в жизни
города крупную роль играли давние связи с Сибирью и далеким Тихим
океаном. На восток устремлялись смелые люди из разных слоев
городского населения. Пути на восток для тотьмичей не были новыми.
Тотьма стояла на водном пути в Сибирь из Московского государства.
Еще в петровские времена черносошные и монастырские крестьяне из
обширнейшего Тотемского уезда бежали на поиски лучшей доли в Сибирь.
Когда И. А. Кускову исполнилось двадцать два года, он, следуя
примеру своих земляков, отправился «искать счастья» в Сибирь. Где
работал Иван Александрович первые два года, остается неизвестным. 20
мая 1790 года в Иркутске он заключил договор с Александром
Андреевичем Барановым, по которому обязывался быть «в услужении при
коммерческой должности» и вместе с Барановым из Иркутска следовать в
Охотск и далее в Америку.
Вскоре А. А. Баранов дал согласие Г. И. Шелихову принять на себя
управление делами Северо-Американской компании на острове Кадьяк и
Аляске.
15 августа 1790 года между А. А. Барановым и Г. И. Шелиховым был
заключен соответствующий договор. В июне 1791 года после долгого и
трудного путешествия Баранов и Кусков прибыли на о. Кадьяк [11].
А. А. Баранов оставался главным правителем русских владений в
Америке в течение 27 лет – до 1818 года.
В первые же годы во время поездок Баранова в дальние края русско-
американских владений Кусков стал замещать его на посту главного
правителя. Резиденция главного правителя находилась тогда в гавани
Павловской на острове Кадьяк (57°36' с. ш. и 152°08' з. д.).
Иван Александрович Кусков (1765-1823)
Портрет писан в форте Росс в 1813 г.
Хранится в Тотемском краеведческом музее
Трудной была жизнь первых русских поселенцев в далеких и суровых
местах. Нередко суда компании, доставлявшие продовольствие, одежду,
снаряжение для промыслов, терпели крушения. Поселенцы голодали,
испытывали нужду в самом необходимом. Но ничто не могло помешать им
упорно продвигаться вперед, осваивать новые земли, строить новые
гавани и суда, вести промыслы.
За годы правления Баранова значительно расширились границы русских
владений на Аляске, возникли новые русские поселения. Появились
редуты в Кенайском и Чугацком заливах. Началось строительство
Новороссийска в заливе Якутат. В 1796 году, продвигаясь к югу вдоль
побережья Америки, русские достигли острова Ситха. Баранов основал
на острове русское поселение. Как указывается в «Записках»
Хлебникова, «20 русских промышленных и шесть женщин строили будущий
город Ситху». В работе по строительству им помогали алеуты и
индейцы.
У Баранова не хватало энергичных, смелых и деятельных помощников.
Каждый был на счету. Кусков в 1799 году стал начальником вновь
построенного Константиновского редута на острове Нучек в Чугацком
заливе. В марте 1800 года он вернулся на остров Кадьяк, а летом 1801
года на бриге «Екатерина», во главе флотилии из 470 байдар пошел к
острову Ситха. Экспедиция прошла Ледяной пролив и обошла остров
кругом, изучая его и одновременно занимаясь промыслом. Алеутами было
добыто 400 бобров.
Где бы Кусков ни встречал индейцев, он обходился с ними ласково,
одаривал их подарками. Индейцы сами вызывались показывать заливы и
бухты, где водились бобры, были проводниками и сопровождали русских
от пункта к пункту, рекомендуя как друзей своим соседям, которые
тоже с готовностью помогали экспедиции в промысле.
«В один выезд, – рассказывал Кусков, – партия была проведена
колошами в пресную воду, в которой гнездилось такое множество
бобров, что с первого взгляда полагали быть стадами птиц, чернеющих
на поверхности воды. Но нельзя было выразить радости алеут, когда
открылось бесчисленное множество бобров в таком месте, из которого
почти ни один не мог ускользнуть. Колоши без всякой зависти
восхищались проворством и искусством алеут в промысле» [12, стр.
44].
В апреле 1802 года Кусков ушел с острова Кадьяк на промысел к
западным берегам Америки с партией алеутов на 450 байдарах. В
Якутате он получил известия о враждебных намерениях
индейцев-тлинкитов. Не поверив слухам, Кусков продолжал свой поход.
В 60 верстах от Якутата у залива Акой партия Кускова действительно
встретила враждебно настроенных тлинкитов. Они затевали ссоры с
алеутами и даже избивали их. Иван Александрович попытался примирить
их, но его усилия оказались напрасными. 22 мая 1802 года индейцы,
вооруженные ружьями и копьями, окружили лагерь. Произошло
столкновение. Отряд Кускова укрылся за завалами срубленного леса.
6 июня Кусков отправился дальше – к Ситхе. Из устья Ледяного пролива
он направил в разведку своих лучших людей на 6 байдарах. Разведчики
принесли тревожную весть – поселение на острове Ситха было разрушено
индейцами-тлинкитами. Кусков вынужден был вернуться в Якутат. Там он
остался зимовать.
Почему же индейские племена, обитавшие на западном побережье
Америки, до этого относившиеся к русским весьма дружелюбно, никогда
не встречавшие с их стороны притеснений, вдруг, как по команде,
изменили свое отношение к русским и подняли восстание?
К. Хлебников приводит со слов И. А. Кускова важные данные, которые
проливают свет на причины недружелюбных действий индейцев.
«Озлобление сих диких народов, – пишет он, – есть произведение
просвещенной зависти. Сие исчадие корысти и других гнусных пороков
возродилось у иностранцев, торгующих по проливам. Они увидели, что с
занятием острова Ситхи лишаются большого числа своих выгод, потому
что алеуты в сравнении с колошами суть превосходнейшие промышленники
и улов бобров производили тысячами ежегодно; без их участия сии
тысячи достались бы в руки иностранцам. Это было первою и сильною
причиною возбудить зависть в сердцах корыстолюбцев» [12, стр. 54].
И. А. Кускову удалось открыть нити заговора. Английские,
американские, французские торговцы, проникавшие в воды русской
Америки, старались во что бы то ни стало оттеснить русских. Они
подкупали старейшин племен – тойонов, задаривали их, снабжали
боеприпасами и оружием, подбивали местное население выступить против
русских.
Организация заговора проходила в строжайшей тайне. К заговору были
привлечены только наиболее надежные в этом отношении старейшины. С
тойонами других племен связь поддерживалась через уполномоченных.
Незадолго перед нападением на Ситху главные тойоны островов Королевы
Шарлотты, Стахина, Куева и Кеков съехались в Хуцнову. Здесь и было
решено истребить всех русских и алеутов; для осуществления этого
злого замысла решили пригласить ситхинских индейцев, друживших с
русскими, а на случай если те не согласятся, то истребить их.
Наиболее тесную связь с иноземными провокаторами поддерживал тойон
Канягит с архипелага Принца Валлийского, из селения близ порта
Букарелли. Он принял на себя обязательство доставить заговорщикам
порох, ружья, а также пушки с ядрами и картечью. Канягит заявил
тойонам, что иностранцы все это дадут в таких количествах, которое
достаточно, чтобы повсюду истребить русских и алеутов.
Запугиванием и подачками, прикрываясь ширмой ложного
доброжелательства, американские и английские мехоторговцы добились
того, что ситхинские, а впоследствии чильхатские и якутатские
тлинкиты приняли участие в заговоре.
План заговорщиков предусматривал нападение на поселения и крепости
русских одновременно в нескольких местах. В Якутате нападение
предполагалось осуществить, когда туда с Кадьяка придет на промысел
партия Кускова.
Первым запылал русский редут в Ситхе. Были разграблены склады мехов.
Руководил резней тойон Скаутлельт. Убив многих русских и алеутов,
индейцы увели в плен женщин. В это время в Ситхе стоял корабль
английского контрабандиста Барбера. Усердно подстрекая тойонов к
мятежу против русских, он был главным организатором побоища.
Стараясь скрыть следы своих преступлений, Барбер принял на борт
судна трех русских беглецов из Ситхи. Считая, что грязное дело уже
сделано, Барбер захватил тойона Скаутлельта и его племянника
Котлеяна, заковал их в кандалы и, грозя повесить, потребовал от них
выдачи всех мехов, награбленных в Ситхе. Прибыв к острову Кадьяк,
Барбер, угрожая двадцатью пушками с борта своего корабля, запросил с
Баранова выкуп за пленных русских – пятьдесят тысяч рублей.
Кусков продолжал вести промысел в районе Якутата. Близживущие
индейцы по-прежнему оставались верными друзьями русских, они
предупреждали Ивана Александровича об опасности, сообщали о
продвижении мятежников, их планах, оберегали разведчиков алеутов,
посланных Кусковым.
К. Хлебников указывает, что принятый заговорщиками план полного
истребления русских в районах Ледяного пролива, Частых островов и в
Якутате был сорван благодаря энергичной деятельности Кускова.
Поздней осенью 1803 года в Якутат прибыл Баранов. Уже наступило
время бурь и штормов. Идти дальше в Ситху было рискованно. В Якутате
остался Кусков строить два новых парусных судна. Баранов вернулся на
Кадьяк. В мае 1804 года он вновь пришел в Якутат на судах
«Екатерина» и «Александр». Построенные Кусковым парусники получили
название «Ермак» и «Ростислав».
Узнав о прибытии на остров Кадьяк военного корабля «Нева» под
начальством капитан-лейтенанта Юрия Лисянского, Баранов решил
вернуть Ситхинскую крепость. Лисянскому было направлено
соответствующее приказание – идти в Ситху.
Однако дожди и сильные восточные ветры почти на месяц задержали
выход корабля [7, ч. 1, стр. 245-246]. Только в августе 1804 года
развернулись операции по освобождению Ситхи. Из Якутата туда были
направлены «Екатерина» и «Александр», а также партия байдар под
прикрытием бота «Ростислав». Партией командовал Кусков. Сам Баранов
вышел из Якутата на «Ермаке».
26 августа оба бота и байдары соединились у Ледяного пролива. Рано
поутру вошли в пролив. Эскадру накрыл густой туман. С приливом
усилилось течение, и «Ермака» окружили льды, бот понесло между
скалами.
Сюда обычно не решались заходить даже самые удалые мореходы. Ветер
стих, глубины не позволяли стать на якорь. С началом отлива суда
столь же стремительно понесло обратно. Скорость была страшной.
Кругом неслись льды, которые были подобны горам и касались рей.
«Гибель висела над головами и смерть окружала отовсюду» [11, стр.
80].
Захваченные водоворотами, суда кружились вместе со льдами. Люди
отталкивали их шестами. Почти полсуток прошло в смертельной борьбе.
Наконец суда вышли из льдов и стали на якорь в небольшой гавани.
«Ермак» потерял во льдах шлюпку, «Ростислав» — румпель, погибла одна
трехлючная байдара. Простояв три дня, эскадра снова пошла тем же
проходом. Опять быстрота течения была подобна водопаду. И все же
суда прошли.
Через несколько дней Баранов на «Ермаке» вошел в Крестовскую гавань
острова Ситха. Там уже стояли «Екатерина», «Александр» и «Нева».
Отстали только байдары, они вели промысел в проливах Хуцноу и
Чильхат.
В одной из бухт алеуты набили 1500 бобров. Тлинкиты, завидев
русских, разбегались. Наконец в восемь часов вечера 23 сентября, как
пишет Ю. Лисянский, «к великому нашему удовольствию, передовая часть
партии показалась. Она состояла в 60 байдар и более 20 россиян под
начальством г. Кускова, который подошел к «Неве», сделал ружейный
залп, а мы пустили две ракеты» [7, ч. II, стр. 12].
На следующее утро подошли другие байдары. Берег на протяжении 150
сажен был занят промышленниками.
Из Якутата в это плавание отправилось под начальством Кускова 900
человек. Флотилия состояла из 400 байдар. Однако из-за простудных
заболеваний часть людей была отправлена обратно, и в Ситху прибыло
только 800 алеутов, кенайских и чугацских индейцев на 350 байдарах.
Ситха с боем была взята обратно. Баранов и Кусков соорудили на
острове новую крепость и новое русское поселение, названное
Новоархангельском. Вскоре это селение стало резиденцией главного
правителя русских владений в Америке.
15 июля 1805 года Баранов отправил из Новоархангельской крепости «за
промыслом морских бобров на 301 алеутских байдарах 12 русских
компанейских служителей и до 600 кадиакских алеут, а для прикрытия
оной партии от нападения американских обитателей отправились два
находившихся в Новоархангельске компанейских суда, «Ермак» и
«Ростислав», вооруженные пушками, и на оных для распоряжений партии
отправлен помощник правителя господин Кусков» [6, стр. 189].
В России Кускову присвоили чин коммерции советника, о чем ему личным
письмом сообщил государственный канцлер Н. П. Румянцев1. Эта награда
была результатом доклада Ю. Ф. Лисянского, который, ознакомившись с
деятельностью главного правителя Русской Америки Баранова и его
помощника Кускова, высоко оценил заслуги Кускова, его «безкорыстие,
верность, честность и необыкновенное усердие к службе».
В ту пору начинался новый этап деятельности И. А. Кускова в Русской
Америке.
Напомним, что русские поселенцы на Аляске и в Новоархангельске остро
нуждались в продовольствии, завоз которого из Сибири, а тем более
морем на судах кругосветного плавания был очень затруднен; особенная
нужда ощущалась в овощах, так как цинга была страшным бичом в
северных поселениях.
В 1806 году недостаток продовольствия на Аляске побудил Баранова и
Кускова предпринять попытку завязать торговые связи с испанскими
колониями в Калифорнии. С этой целью небольшое парусное судно
«Юнона», купленное в августе 1806 года у одного из американских
торговцев, было направлено из Новоархангельска в Сан-Франциско под
начальством Н. П. Резанова2. Испытав серьезные трудности, Резанов
только через два месяца достиг Сан-Франциско. Благодаря своим
дипломатическим способностям, вопреки строгим колониальным правилам,
ограничивающим торговлю и запрещающим иностранным кораблям заходить
в испанские порты, Резанов сумел закупить у испанцев пшеницу, муку,
горох, свинину, сало. Продовольствие было благополучно доставлено на
Аляску.
Но это был лишь временный выход из тяжелого продовольственного
положения. Надо было предпринять меры, которые обеспечили бы
постоянное снабжение русских поселенцев необходимыми продуктами.
Выход нашел Кусков: он предложил основать русское поселение в
Калифорнии, развернуть там сельское хозяйство и животноводство [1,
стр. 152]. Задача эта была нелегкая, так как в Калифорнии давно
обосновались испанцы, ревниво охранявшие свои колониальные владения.
Неутомимым и энергичным помощником Кускова стал тобольский
крестьянин Сысой Слободчиков. Еще в 1806 году он проник на 70
байдарах в устье реки Колумбии, побывал в Калифорнии и затем дошел
до Гавайских (Сандвичевых) островов, где зимовал. Слободчиков
договорился с королем Гаваев о поставке продовольствия для Русской
Америки.
В том же году зверобои из партии Кускова в районе двуглавой вершины
Каскадных гор – горы Шаста – зарыли в землю доску с российским
гербом. Через год такая же доска в знак присоединения этой земли к
русским владениям была зарыта на берегу залива Бодега (залив
Румянцева).
Главный правитель Русской Америки Баранов ответственное и трудное
дело создания русского поселения в Калифорнии поручил Кускову.
В октябре 1808 года Баранов послал Кускова на корабле «Кадьяк» под
командою штурмана Петрова на юг, в район современного Сан-Франциско,
лично ознакомиться с этими неизвестными русским до того времени
местами.
Сильные встречные ветры, свирепствовавшие в море, не позволили
кораблю посетить гавани Гавр-де-грей. Кусков побывал на Тринидаде, а
оттуда 15 декабря пришел в Бодега. Пробыв там до 18 августа 1809
года, Кусков подробно ознакомился с местностью и организовал
промысел, давший 1453 бобра, 406 кашлаков и 491 медведка. Обратный
путь из-за сильных встречных ветров занял 49 дней.
В мае 1810 года Кусков во главе крупной промысловой экспедиции
направился к островам, расположенным вблизи западного побережья
Америки, южнее Ситхи. Для прикрытия промысловой партии и охраны
торговли шли два больших парусных судна.
Прибыв к острову Дуглас, вблизи острова Шарлотты, экспедиции начала
промысел. Однако ей постоянно мешали американские торговцы,
шнырявшие по окрестностям. Один из пиратов, Гель, не ограничился
словесными угрозами, а перешел к активным действиям: однажды
несколько его промысловых ботов с вооруженными людьми окружили оба
корабля Кускова, а сам Гель навел на них пушки. Произошло
столкновение, в котором экспедиция потеряла убитыми восемь алеутов.
Чтобы избежать дальнейших жертв, Кусков решил отойти. В пути он
продолжал вести промысел. В Ситху вернулись с 1400 шкурами бобров
[12]. На острове Дуглас Кусков врыл еще одну железную доску с гербом
России.
22 января 1811 года он вновь отправился в Калифорнию на шхуне «Чириков».
21 февраля прибыли в залив Бодега. Не обнаружив здесь зверя, 22
байдары ушли в залив, на берегу которого в дальнейшем возник город
Сан-Франциско. Здесь русские три месяца занимались промыслом и
добыли 1160 бобров и 78 кашлаков.
Испанские колонизаторы всячески мешали русским вести промысел. К
родникам пресной воды они поставили своих часовых. Но Кусков сделал
все, чтобы избежать столкновений. В Ситху он вернулся 28 июля,
затратив на обратный путь 28 дней [12, стр. II]3.
В ноябре 1811 года Кусков на шхуне «Чириков» вновь отправился в
Калифорнию для организации там русского поселения. Вместе с ним шли
95 русских промышленников и 40 байдар с алеутами.
Залив Бодега, или Румянцева, оказался непригодным для заселения, так
как в его окрестностях не было леса. Только весной 1812 года удалось
купить у индейцев землю, подходящую для организации колонии.
На остальной территории Калифорнии хозяйничали тогда испанцы. Они
обращались с индейцами, как с рабами. Насилия, грабежи, истребление
индейцев, облавы и охота на них, принуждение к самым тяжелым работам
были обычным явлением. Все это порождало жестокую ненависть индейцев
к испанским колонизаторам.
Впервые совсем иное к себе отношение калифорнийские индейцы увидели
со стороны русских. «Вместо того чтобы ловить и заковывать их
(индейцев. – Н. Ч.), они дарили им часто разные вещи, хотя
маловажные, но для них дорогие, и даже... вступали в супружество с
их дочерьми. Такое благоразумное поведение И. А. Кускова скоро
показало жителям разность между двумя народами – русскими и
испанцами. По мере привязанности их к русским, индейцы их почитают
как друзей и братьев, –увеличивалась их ненависть к испанцам, кои
считают индейцев не лучше скотов» [4, т. 3, стр. 157].
Купленная у индейцев земля находилась в 18 милях от залива Бодега.
Называлась она у индейцев «Мад-же-ны». Место для колонии было
выбрано на берегу океана. При многих своих достоинствах оно имело,
казалось бы, и крупный недостаток. Здесь не было ни гавани, ни рейда
для судов, ни даже обыкновенного якорного места, но такой выбор для
форта был сделан, чтобы «затруднить взятие его» [4, т. 3, стр. 53].
Прежде чем приступить к выполнению основной задачи нового русского
поселения – развитию здесь сельского хозяйства, приходилось думать о
безопасности своего владения.
22 марта 1812 г. начали постройку крепости. Названная Кусковым «Форт
Славенск», или «Форт Росс», крепость была построена довольно быстро.
12 сентября 1812 года состоялось официальное ее открытие.
На торжестве присутствовало 95 русских и 80 алеутов и индейцев. Над
фортом взвился русский флаг.
Форт Росс находился на 38°33' с. ш. в северной части Калифорнии.
Стоял он на утесе в 21,33 метра высотою, около самого берега, при
едва приметном его изгибе. Здесь, как уже отмечалось, не было ни
гавани, ни безопасной якорной стоянки для судов. Сама крепость
представляла собой четырехугольный палисад из высоких бревен,
установленных вертикально на площади 42x49 саженей. По сторонам
палисада были сооружены две рубленые деревянные башни-бастионы,
вооруженные тринадцатью пушками; на крепостных стенах были укреплены
рогатки. Внутри крепости в 1818 году В. М. Головнин нашел «весьма
хорошее строение; дом начальника, казармы и магазины». В. М.
Головнин восхищался предусмотрительностью строителей: «К чести
основателя сего заведения коммерции советника Кускова надобно
упомянуть, что в крепости есть колодезь, хотя он стоит подле реки.
Это весьма нужная мера воинской осторожности...».
Вне крепости находились баня, скотные дворы, сараи, кладовые,
поварни, различные мастерские и другие постройки, позднее выросла
церковь, пекарня, дома для алеутов и индейцев. Просторные и
добротные строения форта были срублены из местной красной сосны —
чаги, крепость с окружающими зданиями выглядела большим
благоустроенным селением.
С форта открывался прекрасный вид на морские просторы, долину реки
Славянки, на острова при входе в Сан-Францисский залив и
разбросанные здесь глинобитные постройки испанской миссии.
В 1818 году гарнизон крепости состоял из 26 русских и 102 алеутов
[4, т. 3, ч. 1, стр. 128, 151].
Кусков развернул на форте Росс кипучую и многогранную деятельность.
На фермах выращивали различные огородные культуры: капусту, салат,
хрен, морковь, свеклу, лук, огурцы, редьку. Последняя давала
рекордные экземпляры (так, например, одна редька весила 21 кг 200
г). Два раза в год русские сажали и картофель; высаженный в первой
половине февраля, он давал урожай в конце мая, высаженный в начале
июня – в октябре. От одного клубня получали до 200 картофелин. Тыквы
достигали веса в 24 кг. Огурцы, репа, свекла, редька, морковь, хрен
были выведены здесь впервые для Калифорнии. Хорошо привились черенки
винограда, привезенные из Лимы. Виноград, арбузы и дыни созревали на
фермах в открытом грунте.
Не были забыты пшеница и ячмень; правда, из-за отсутствия
необходимых сельскохозяйственных орудий и недостатка рабочих рук, а
также новизны этого дела урожай зерновых в 1818 году оказался меньше
ожидаемого: пшеница – сам-пят и ячмень – сам-шест.
Кусков первый посадил в Калифорнии персиковые деревья.
В 1818 году в форте насчитывалось 10 лошадей, 80 голов крупного
рогатого скота, до 200 овец и более 50 свиней. Хорошие пастбища
круглогодично обеспечивали скоту подножный корм. Упитанность скота
была высокой. В. М. Головнин рассказывал, что в двух забитых им
быках, полученных для команды «Камчатки», чистого мяса было 47
пудов.
Спустя четыре года, в ноябре 1822 года, стадо крупного рогатого
скота выросло до 187 голов, лошадей до 29, овец до 736 и свиней до
124. Стадо росло, несмотря на довольно значительный забой скота.
Помимо скота, в форте разводили гусей и кур, что вовсе было редким
явлением в соседних испанских миссиях. Словом, русские интенсивно
использовали все почвенные и климатические условия своего владения,
чтобы создать продовольственную базу Русской Америки.
На реке Славянке была выстроена водяная мельница. Она молола зерно
не только для русских поселений, но и соседей — индейцев, которые
раньше дробили зерно вручную на жерновах [3]. Кусков завел
кожевенный завод. Выделке кож он обучал алеутов, креолов и индейцев.
Специальная сапожная мастерская обслуживала жителей форта. О том,
как создавалось на форте производство по выделке кож, он так сообщал
в своих депешах: «Знающие промышленники, выделывая несколько
подошвенных кож и козлин, употребляли к тому дубовую кору и на
чернение последних ольховую кору и железную окалину. Кожи вышли
превосходные, не уступают первой калифорнской дублени. Краска козлов
также удалась» [5, стр. 54].
Пользуясь обилием прекрасного строительного леса, в порту Румянцева
соорудили судоверфь. В 1818 году там построили два морских судна:
бригантину «Румянцев» и бриг «Булдаков». Позднее было построено
третье парусное судно. Суда строились из дуба, а палубы из еловых
досок. Со стапелей судоверфи спустили несколько гребных судов.
Любопытно отметить, что соседи русских – испанцы – ничем подобным не
занимались. Головнин, удивляясь лености их, писал: «Можно ли себе
представить, чтоб в главном селении и порте (испанских. – Я. Ч.)
области, куда заходят иностранные суда, находились только один в
половину сгнивший бот и другая вовсе негодная к употреблению лодка;
первый служил парадною шлюпкою губернатору... Бот сей часто ломало
волнением у берега, потому что на нем не было дрека (якоря. – Н.
Ч.), а испанцы не умели сделать такой мудреной вещи» [4, т. 3, стр.
142]. Кстати, Головнин подарил дрек испанскому губернатору.
Из местной сосны – чаги жители форта гнали жидкую смолу очень
высокого качества, а из древесины чаги делали бочки. Из местной
глины изготовлялся кирпич.
Русские в форте Росс не только поставляли продукты для Русской
Америки, но и продавали свои изделия испанцам: даже колокола
католических миссий Калифорнии и те были отлиты русскими мастерами.
В 1818 году Кусков приступил к изготовлению сукна из овечьей шерсти
и организовал обучение индианок, вышедших замуж за алеутов, прядению
шерсти.
Кузница, слесарная и столярная мастерские форта обеспечивали русское
и местное население, а также судоверфь и промыслы всеми необходимыми
хозяйственными предметами.
Развивая многоотраслевое хозяйство, Иван Александрович не забывал
морских промыслов. Он снаряжал многочисленные промысловые партии.
Промышленники форта Росс добывали зверя на Ферлонских камнях
недалеко от миссии Св. Франциска. Там, где сейчас расположен парк
Золотых ворот, в современном Сан-Франциско, существовало постоянное
поселение людей Кускова. В период с 1812 по 1818 год ферлонская
артель давала ежегодно до 1500 котиковых шкур. Помимо морских котов,
здесь били также и сивучей. Охота на котов начиналась с половины
октября, когда мех зверя достигал полной длины и пышности. Ежегодно
добывали до 200 сивучей. Мясо заготовлялось в сушеном виде для
питания, а жир – для освещения.
В 1818 году на промысле бобров у мыса Мендосино и по побережью между
Мендосино и заливом Троицы было занято 74 промышленника-алеута.
Промышляли зверя и в заливе Румянцева и в других местах.
Многочисленные русские охотничьи и сельскохозяйственные поселения
были разбросаны по лесам, по открытым русскими рекам и озерам и в
глубине материка; там промышляли диких коз, медведей и рысей [3].
Жители форта занимались и рыбной ловлей. В. М. Головнин
рассказывает: «... в бытность нашу в Монтерее, мы... отправляли к
мысу Пинос четырех алеут, бывших у нас для отвоза в крепость Росс,
на рыбную ловлю, и они с рассвета до полудня удами столько ловили
рыбы, что иногда сверх нашего собственного продовольствия могли
уделять испанцам, которые чрезвычайно любят сию пищу, но не могут
преодолеть лености своей...» [4, т. 3, стр. 142].
Успехи хозяйственной деятельности Кускова в Калифорнии во многом
облегчали жизнь русских поселенцев на Аляске, позволили снабжать
продовольствием также и морские суда Российско-Американской
компании, прибывавшие в этот район.
С первых же дней появления И. А. Кускова в Калифорнии испанцы были
крайне встревожены его кипучей деятельностью, дружественной
политикой по отношению к индейцам. Видя доброжелательное отношение к
себе со стороны русских, индейцы еще более открыто стали проявлять
неподчинение испанцам. Местные испанские власти не раз угрожали
Кускову и требовали оставить созданные им поселение и крепость. В.
М. Головнин поражался тем, что Кусков, располагая лишь горсточкой
преданных людей, «не страшится испанцев и пренебрегает всеми их
угрозами» [4, т. 3, стр. 152].
В. М. Головнин, совершавший на шлюпе «Камчатка» кругосветное
плавание, в сентябре 1818 года прибыл в форт Росс и получил здесь
свежие продукты. Во время вторичного посещения форта Росс в том же
сентябре 1818 г. В. М. Головнин получил от Кускова двух быков,
десять баранов, много кур, зелени и овощей.
Форт Росс снабжал продовольствием корабли Коцебу – «Рюрик» во время
его кругосветного путешествия 1815-1818 годов и «Предприятие»,
совершавшее плавание в 1823-1826 годах.
Высокую оценку деятельности Ивана Александровича дал В. М. Головнин:
«Кусков умеет пользоваться добрым свойством климата и плодородием
земли; он такой человек, которому подобного едва ли компания имеет
другого в службе, и если бы во всех ее селениях управляли такие же
Кусковы, тогда бы доходы ее знатно увеличились и она избежала бы
многих нареканий» [4, т. 3, стр. 155].
Во время своего пребывания в Северной Калифорнии И. А. Кусков вел
большую исследовательскую работу. Правда, его дневники и записи не
сохранились, но из сочинения В. М. Головнина известно, что именно он
сообщил ему «все нужные сведения касательно здешней стороны».
Русская наука получила от Кускова ценные данные о природе,
географии, этнографии и истории этой части Америки.
Очень интересными были сведения Кускова о климате Северной
Калифорнии: о господствующих ветрах, температуре, атмосферных
осадках, облачности и сильной грозовой деятельности в определенные
периоды года. Рассказывая о растительности Калифорнии, Кусков
подчеркивал обилие травостоев в речных долинах, наличие прекрасного
строевого леса – красной сосны – чаги, достигающей огромных размеров
(сосна по измерению Хлебникова имела до 11 футов в диаметре), ели,
американского дуба, ольхи, вяза, клена, каштана, лавра. Опыт
убедительно показал, что теплый климат и достаточное количество
влаги в этом районе позволяют широко выращивать овощи и разные
фрукты.
Около залива Тринидада встречалось много черных медведей, мех
которых высоко ценился, в отличие от меха обычных бурых медведей.
Повсюду попадались волки, среди которых были изредка и черные особи.
В глухих чащах обитали рыси. Много тюленей и рыбы водилось в реках,
впадающих в обширный залив севернее Мендосино. Здесь ловили огромных
осетров и семгу. Иногда к берегам Калифорнии приплывали киты.
Кусков сообщил Головнину ценные этнографические сведения о местном
индейском населении, его нравах и обычаях. Вопреки утверждению
многих европейских путешественников это были миролюбивые люди. И
только когда бесчеловечная жестокость испанцев переходила всякие
границы, индейцы расправлялись с насильниками, хотя «могли в одну
ночь бы их истребить».
Нельзя не отметить того, что испанцы, давно основавшие миссии на
берегах Сан-Францисского залива, совершенно не интересовались
прилегающей территорией. А русские, создав форт Росс, сразу же стали
тщательно обследовать окрестные земли. К северу от входа в залив
Большой Бодега они открыли устья двух рек, одна из которых течет с
северо-запада из того же озера, из которого вытекает река Славянка,
впадающая в океан южнее крепости Росс. По второй реке (Сакраменто)
люди из форта Росс поднялись больше чем на сто верст, исследуя ее
долину и западные склоны хребта Сиерра-Невада.
В глубине материка русские обнаружили действующий вулкан, о
существовании которого испанцы даже не подозревали. В верховьях реки
Сакраменто была открыта двуглавая вершина Каскадных гор, называемая
теперь «Шаста» (это измененное американцами название, данное людьми
Кускова, – «Счастье») высотой 4370 метров. Побывав на западных
склонах Каскадных гор, русские любовались могучим мамонтовым деревом
(веллингтония), привлекавшим внимание своими колоссальными
размерами4.
По данным В. М. Головнина, И. А. Кусков вместе с индейским тойоном в
1818 году открыл между мысом Мендосино и вершиной горы Шаста
(севернее мыса на 20 верст) большой мелководный морской залив,
имеющий два рукава. В залив впадают две большие и три малые реки,
богатые рыбой. По берегам рек и у залива рос прекрасный еловый
строевой лес и ольха. На поверхности моря к северу от мыса Мендосино
были замечены радужные пятна, здесь со дна поднимались нефтяные
струи. Открытые на побережье залежи песчаника использовались для
изготовления точильных и жерновых камней. Были обнаружены также
железная руда по реке Славянке, залежи обсидиана, сиенита, змеевика
[12, стр. 162].
Следует отметить, что Кусков обладал незаурядными дипломатическими
способностями. Несмотря на враждебные настроения испанских властей и
монахов, он добился того, что «губернатор верхней Калифорнии...
равно как и все другие испанцы, в зависимости его находившиеся, и
они даже сами помогали русским, снабжая их на первое обзаведение
скотом и лошадьми, и после имели с г. Кусковым дружеское сношение и
торговлю. Миссионеры покупали у него разные товары на хлеб и на
чистые деньги; испанские чиновники ездили к нему в гости, и он у них
бывал...» [Там же].
Ближайший помощник Кускова – Сысой Слободчиков был таким же
деятельным человеком. Это он еще в 1806 году побывал на Сандвичевых
островах и заключил с королем Гаваев договор о торговле с русскими
владениями в Америке. Кусков и Слободчиков сумели значительно
расширить торговые связи крепости Росс. В результате в
Новоархангельске появились плоды хлебного дерева, хлеб из
калифорнийской муки, ром и вино из Чили и Перу, бразильский табак,
кофе, гавайская соль и китайский шелк.
Торговые операции Росса приняли в первые же годы настолько широкие
размеры, что в 1815 году И. А. Кусков привез в Охотск на корабле
«Мария» 20 тысяч пиастров, вырученных от торговли с испанцами.
Однако уже в 1818 году вопрос о пребывании русских в Калифорнии стал
предметом дипломатических переговоров между правительствами Мадрида
и Петербурга.
Прибывший в Калифорнию из Мексики новый испанский губернатор
потребовал от И. А. Кускова, чтобы русские оставили возделываемые
ими земли в Калифорнии, так как они якобы принадлежат «короне
испанской», Губернатор угрожал Кускову изгнать его из Калифорнии
силой.
Эти угрозы совпали с пребыванием в Калифорнии шлюпа «Камчатка».
В. М. Головнин в связи с этим писал: «г. Кусков сначала не знал, что
ему делать по непривычке в сношениях такого рода, не зная при том ни
одного иностранного языка; но как ему хорошо было известно, сколь
слабы и презрительны те силы, коими губернатор может располагать, то
он дал ему короткий и смелый ответ, что селение он основал по
предписанию своего начальства, следовательно, и оставить его не
должен, не может и не хочет иначе, как по повелению той же власти.
Сие заставило губернатора прекратить свои требования и угрозы и
удовольствоваться тем только, что он запретил иметь какие-либо
сношения с крепостью и не позволяет г. Кускову ловить бобров в
заливе Св. Франциска» [4, т. 3, ч. I, стр. 152].
Претензии испанцев в свете международного права и обычаев не имели
оснований. Селение и крепость Росс были созданы русскими с
добровольного согласия коренных жителей – индейцев, предоставивших
Кускову право выбора места для поселения за плату товарами, в
отличие от испанцев, силой захватывавших земли индейцев.
Добрососедские, дружественные отношения между индейцами и русскими
являлись убедительным доказательством того, что русские не
придерживались захватнической, колонизаторской политики. Русские
промышленники по одному и по два ходили стрелять в леса диких коз,
часто ночевали у индейцев и чувствовали себя среди них в полной
безопасности. Индейцы охотно отдавали дочерей своих в замужество за
русских и алеутов.
Из донесения Баранова, посетившего форт Росс в 1817 году, известно,
что, когда в заливе Румянцева Кусков построил русский магазин для
хранения товаров, главный индейский тойон взял на себя охрану
магазина. Тойон заявил Баранову, что «г. Кусков не отягощает никого
из них» и что «по родству с кадьякскими алеутами калифорнийские
индейцы иногда приходят помогать им при выгрузке из байдар»...
«Многие из кадьякских алеутов, – отметил Баранов, – имеют уже жен из
индианок и по несколько человек детей, чем связи с природными
жителями сделались самыми прочными» [5].
Тойоны племен, живших в районе Росса, Аматтин и Гамлеле, не раз
выражали Кускову свою дружбу и удовлетворение тем, что он защищает
их от нападений врагов.
Своих старейшин индейцы называли «хойбо», что значит начальник. И.
А. Кускова, как своего защитника и покровителя, они называли
«апи-хойбо» – большой начальник [4, т. 3, ч. I стр. 154].
Головнин отмечал, что далее залива Св. Франциска испанцы никаких
селений никогда не имели, а когда спустя три года после постройки
Кусковым форта и селения Росс они сделали попытку основать в
северной части залива миссию св. Рафаила, индейцы сожгли ее. Индейцы
считали себя законными хозяевами земель, на которых жили, и не
хотели мириться с разбойничьими действиями испанских колонизаторов.
Во время стоянки шлюпа «Камчатка» в порту Румянцева к Головнину
приехал старейшина независимых индейцев, живших по соседству с
русскими, – Валенила. Он привез подарки, состоящие из разных
индейских нарядов и предметов домашнего обихода. Жалуясь на
притеснения испанцев, на их несправедливые притязания, на захват
испанцами земель, искони занятых его народом, Валенила, просил,
чтобы побольше русских посели- лось между ними и чтобы «Россия взяла
его под свое покровительство».
В конце концов Валенила выпросил у Головнина российский флаг для
того, чтобы «при появлении у их берегов русских судов мог он
поднимать оный в знак своей дружбы с русскими» (Там же). Главным
организатором происков против русских поселенцев была агентура
американских компаний, торговавших пушниной, так называемые
«бостонцы». Недобросовестность их в торговых отношениях с русскими
была настолько явной, что еще в 1818 году А. А. Баранов предписал
Кускову воздерживаться от торговли с ними. Баранов писал: «Нам
должно служить законом не заводить с ними связей, в коих обыкновенно
нас обсчитывают» [5, стр. 38]. «Американцы, – отмечал Баранов, –
настраивают туземцев прогнать русских и самою дешевою ценой продают
местным жителям ружья, а порох раздают даром, на случай, если придут
к ним русские» [Там же, стр. 39].
Кусков подробно рассказал Головнину о колонизаторской политике
испанцев, о насилиях над индейцами и бесчеловечных зверствах
испанских монахов и солдат из миссии Св. Франциска. «Солдаты хватают
их (индейцев. – Н. Ч.) арканами, свитыми из конских волос, подскакав
во всю прыть к индейцу, солдат накидывает на него аркан, одним
концом к седлу привязанный, и, свалив его на землю, тащит на
некоторое расстояние, чтобы он выбился из сил; тогда солдат, связав
индейца, оставляет его и скачет за другим; наловив сколько ему
нужно, гонит их в пресидию со связанными руками... При ловле
индейцев арканами нередко убивают их до смерти» [4, т. 3, стр. 157].
Такими методами европейские колонизаторы насаждали «просвещения и
культуры» среди отсталых народов Северной Америки. На этом фоне
особенно показательна была гуманность русских. Установлению
дружественных отношений с местным населением не в малой степени
содействовала жена Кускова – Екатерина Прохоровна, дочь устюгского
мещанина, неизвестно как попавшая в Северную Америку и там
встретившаяся с Кусковым [2, 91. Она знала язык индейцев.
В январе 1818 года А. А. Баранов после 28 лет службы на посту
главного правителя русских владений в Америке вышел в отставку и
покинул Русскую Америку. По пути в Россию он заболел и умер.
Кусков лишился своего любимого друга и наставника, но еще несколько
лет продолжал неутомимо работать в форте Росс.
Только преклонный возраст и надломленное здоровье вынудили в конце
концов И. А. Кускова в апреле 1822 года оставить должность
управляющего русской колонией в Калифорнии. Он вернулся в родную
Тотьму, тридцать два года жизни отдав тихоокеанским русским
владениям.
Главный правитель Российско-Американской компании в Америке Муравьев
выдал И. А. Кускову перед его отъездом следующее свидетельство:
«Господин коммерции советник Иван Александрович Кусков издавна
продолжал служение свое в Америке в честь своего имени и на пользу
Отечества.
Последнее время пребывания его в Америке он начальствовал на берегах
Нового Альбиона в селении и крепости Росс; сию крепость он, г.
Кусков, сам основал и выстроил, завел в ней корабельную верфь и
построил там три купеческие корабля, которые и поднесь с великою
пользою употребляются в колониях Российско-Американской компании.
Он среди диких народов близ крепости завел скотоводство,
огородничество и часть землепашества; он умирил враждующие между
собою толпы диких и в продолжение многих лет удерживал сих дикарей в
добром союзе с живущими в крепости и единственно мерами кротости и
справедливости. С 1820 года сентября 15 он находился под моим
начальством, и я с удовольствием в знак моего уважения
свидетельствую о благородном его поведении, высокой его честности и
неуклонной ревности его на пользу общую.
Его опытность и познание местных обстоятельств столь важны, что
трудно его заменить кем бы то ни было. Я с сердечным пожеланием ему
всех благ, но с душевным прискорбием расстаюсь с ним».
Документ этот заканчивается следующими словами: «Дано в Ново-
Архангельске за подписом моим и с приложением печати
Российско-Американской компании. Апреля 20 дня 1822 года.
Российского флота капитан-лейтенант и кавалер,
Российско-Американских колоний Главный правитель Матвей Муравьев.
Секретарь Николай Грибанов» [2].
1823 год был последним годом жизни И. А. Кускова. Едва успев
увидеться сродными после тридцатишестилетней разлуки, И. А. Кусков
скоропостижно скончался на 58-м году жизни.
Похоронен Кусков в бывшем тотемском монастыре.
Тотемский городской и районный советы депутатов трудящихся приняли
решение увековечить память выдающегося земляка, присвоив его имя
улице и одному из скверов города, соорудив в нем обелиск в его
честь.
Потомки русских людей, оставшихся в Северной Калифорнии, бережно
сохраняют реставрированные постройки форта Росс. Здесь и поныне
звучит русская речь. Русские песни напоминают о славных подвигах
русских поселенцев, о трудах Ивана Кускова и его товарищей,
принесших свыше ста лет назад в просторы солнечной Калифорнии блага
русской культуры.
* Личный архив И. А. Кускова, в том числе и его дневники,
привезенные им в свое время из Калифорнии в Тотьму, погибли в
1927—1928 годы. Основные вехи жизни и деятельности Кускова удалось
установить по случайно сохранившимся копиям отдельных документов и
немногим литературным источникам, большинство из которых давно стало
библиографической редкостью.
1 В научном архиве Тотемского музея под № 17 хранится копия
следующего письма Румянцева:
«Государь мой, Иван Александрович! Приняв в уважении отзыв Правления
Российско-Американской компании и капитана, бывшего на корабле
«Неве», о тех деятельных трудах, коими Вы содействовали управлению в
селениях Российско-Американской компании, я почел справедливым Вам
исходатайствовать у е. и. в. чин коммерции советника, коим е. в. Вас
жалует.
Я буду весьма доволен, если Вы примете домогательство мое о сей
награде в той цене, в какой я ставлю ее, ибо со времени Управления
мне вверенным министерством только пятеро удостоены сего отличия, и
ныне Вы получаете его как достоинство Вам по справедливости
следующее.
Впрочем, пребываю с моим почтением к Вам, государь мой, покорный
слуга –
граф. Николай Румянцев
Октябрь 13 дня 1806 г.»
2 Н. П. Резанов – один из главных акционеров Российско-Американской
компании, зять Шелихова, возглавлял русское посольство в Японии на
судне «Надежда» И. Ф. Крузенштерна. Продержав «Надежду» в одном из
японских портов около пяти месяцев, японцы отказались вступить в
торговые отношения с Россией. После этого Резанов прибыл в русские
владения в Америке, в Новоархангельск.
3 Капитан Василий Михайлович Головнин, прибывший в Ситху на шлюпе
«Диана», в своем сочинении отметил, что компанейское судно «Юнона»
прибыло с промыслов, которыми управлял помощник Баранова коммерции
советник Кусков, 3 августа 1810 года [4, т. 5, стр. 83].
4 Секвойя, исполинская сосна (Sequoia Wellingtonia gigantea) –
величайшее в мире хвойное дерево. В третичную эпоху была широко
распространена не только в Америке, но и в Евразии. В настоящее
время в диком виде (до 500 старых деревьев) сохранилась в Америке на
склонах Сиерра-Невады. Деревья достигают высоты 120 метров с
диаметром у земли до 15 метров. Возраст их – свыше 6000 лет. Секвойя
дает прочную, не поддающуюся гниению древесину. В СССР сейчас хорошо
растет на Черноморском побережье.
ЛИТЕРАТУРА
1. Берх В. Хронологическая история открытия Алеутских островов или
подвиги российского купечества. СПб., 1823.
2. Биография И. А. Кускова, написанная вскоре после его смерти
неизвестным автором. Рукопись, принадлежавшая П. И. Кусковой. Копия
1916 г. В научном архиве Тотемского краеведческого музея, инв. № 17.
3. Бломквист Б. Э. Рисунки И. Г. Вознесенского. «Сборник Музея
антропологии и этнографии АН СССР», т. XIII, 1951.
4. Головнин В. М. Сочинения и переводы, т. 3, 5. СПб., 1864.
5. Завалишин Д. И. Дело о колонии Росс. «Русский вестник», т. 62,
1866, март.
6. Коробицин Н. И. Записки приказчика Российско-Американской
компании, 1795-1807 гг. Сб. «Русские открытия в Тихом океане и
Северной Америке в XVIII-XIX вв.» Изд-во АН СССР, 1944.
7. Лисянский Ю. Ф. Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в
1803-1806 гг., ч. 1 и 2. СПб., 1812.
8. М а р к о в С. Н. Летопись Аляски. М.—Л., 1948.
' 9. П о п о в В. Г. Город Тотьма, Вологодской губернии. Вологда,
1887.
10. Тихменев П. Историческое обозрение образования и действий
Российско- Американской компании. Ч. 1, СПб., 1861; ч. II, СПб.,
1863.
11. Хлебников К. Т. Жизнеописание А. А. Баранова. СПб., 1835.
12. X л е б н и к о в К. Т. Записки об Америке. «Материалы для
истории русских
заселений по берегам Восточного океана», вып. 3. Приложение к
«Морскому сбор- нику» за 1861 год. СПб., 1861.
13. X л е б н и к о в К. Т. Первоначальное поселение русских в
Америке. «Радуга»,
1833.
Тотемский краеведческий музей.
Вологодской области
|