КНЯЗЬ РУССКОЙ АМЕРИКИ
1^ ,
годится «Морской сборник» за 1849 г. с чертежами шхуны «Опыт»,
найденный среди спасенного имущества фрегата. Лейтенанты А. Ко
локольцев и А. Можайский начали строить кораблик для возвраще
ния домой. Последний оказался не только замечательным художни
ком, но и изобретателем, получившим много позже привилегию
(патент) на совсем не морское судно. Хозяева, уже кое-что понимав
шие в мировой политике, настояли, чтобы судно было невооружен
ным. Ведь Россия находилась в состоянии войны с Англией и Фран
цией, которые тоже стремились в Японию. Снятые с фрегата пушки
пришлось складировать. А. Можайский сделал с натуры множество
рисунков, посвященных пребыванию русских в Японии. На помощь
с Большой земли рассчитывать не приходилось. Русские суда были
заняты уклонением от противника и перегруппировкой сил с целью
обороны сибирского побережья. Иностранные суда нейтральных
стран появлялись в этих водах не регулярно, а японские джонки к
русским берегам вообще не ходили.
Команда «Дианы» во главе с командиром фрегата С. Лесовским
была направлена Е. Путятиным в Петропавловск на американском
судне «Каролина Фет». Контракт на три рейса до Петропавловска,
стоимостью превышавший само судно, заключил К. Посьет. Амери
канцу удалось уклониться от встречи с крейсировавшими англий
скими судами и не допустить пленения полутора сотен человек из
команды «Дианы». Но больше за русскими он не вернулся. Дело
было опасное. В Де-Кастри команду С. Лесовского, по свидетель
ству очевидцев, доставило американское судно «Ульям Пенн». А ка
питан клипера «Янг Америка» не согласился доставить русских ни
за какие деньги.
Некоторая часть русских моряков была вывезена из Японии бре
менским судном «Грета». Фактически это тоже было американское
судно, но с немецким портом приписки. Эти моряки и члены мис
сии как раз попали к англичанам. Но «англичане приняли наших не
за военнопленных, а за потерпевших кораблекрушение и, разделив
по своим судам, доставили их кругом мыса Доброй Надежды в Ев
ропу». Так свидетельствует со слов участников событий доверчивый
И. Гончаров. Его мидовский коллега коллежский асессор И. Гошке-
вич посчитал, что десятимесячное пребывание на английском кораб
ле было мягким, но все-таки пленом. Зато переводчик настолько
продвинулся в изучении японского языка, что ему не нашлось кон
курентов при назначении первого русского консула в Японию. Учив-
93
