* Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ. Проект № 02-06-80355.
Наряду с вопросами, связанными с формированием бюджета, доходами и расходами, материальным потреблением, важное значение для характеристики материального положения колхозных семей имеет анализ данных об их имущественной обеспеченности. Безусловно, эти аспекты взаимосвязаны: более высоким доходам, как правило, соответствует более высокая степень имущественной обеспеченности, в то время как количественный и качественный состав накопленного имущества накладывает характер на материальные потребности семьи и связанные с ними расходы. Однако эти категории различаются, причем не только на экономическом, но и на психологическом уровне, поскольку по-разному воспринимаются людьми.
Во второй половине ХХ в., особенно в последней его трети, происходила смена укладов крестьянской жизни. Сокращение роли личного хозяйства, качественные изменения в расходах означали все больший отход колхозных семей от того уклада, который был присущ российскому крестьянству многие столетия вплоть до 30-х и даже 60-х гг. XX века. В то же время имелась еще одна сфера существования крестьянства - двор, хозяйство, - уровень сопротивляемости которой внешним воздействиям был несравнимо выше. Не случайно, что множество оторванных от реальной жизни грандиозных государственных планов по переустройству деревень и сел по городскому стандарту не имели далеко идущих последствий. Если новые формы оплаты труда проникали в деревню постепенно, за счет ре-
ально большей экономической эффективности, то сселение из родного дома, связанного с воспоминаниями о предках, всегда вынуждало крестьянина ломать устоявшееся течение жизни, и поэтому встречало если не физическое, то духовное сопротивление.
В отечественной литературе категория имущественной обеспеченности крайне редко обозначалась как самостоятельный предмет исследования, включаясь в отдельных случаях в контекст анализа расходов колхозного крестьянства. Такая ситуация вполне объяснима, поскольку состояние обеспеченности определенной частью материальных благ далеко не всегда соответствовало задаче "неуклонного повышения уровня жизни советского народа". Однако в современных условиях, при более внимательном подходе к имеющимся источникам, анализ имущественной обеспеченности может не только многое дать для изучения материального положения, но и внести важную лепту в понимание эволюции российского крестьянства.
В определенной мере такая постановка вопроса соответствует тем традициям, которые были заложены земской бюджетной статистикой в России во второй половине XIX в. Естественно, необходима поправка на время, конкретно-исторические условия. Применительно к периоду 1960-х - 1980-х гг. для всестороннего анализа недостаточно материалов бюджетных обследований; требуется привлечение данных разнообразных учетов, первичным источником для которых являлись похозяйственные книги сельсоветов. Для исследуемого периода потеряли былую актуальность вопросы, связанные с обеспеченностью инвентарем и домашней утварью, но стал важным аспект обеспеченности бытовыми предметами долговременного пользования. Источники не позволяют объективно проследить обеспеченность мебелью, другими предметами внутреннего убранства жилищ. Но в целом, по таким важнейшим вопросам, как наличие земли и скота, жилищная обеспеченность и жилищные условия, насыщенность домашних хозяйств бытовыми предметами долговременного пользования, можно представить довольно объективную картину.
В советской литературе под имуществом понималась совокупность вещей и материальных ценностей, состоящих во владении какого-либо лица, а также совокупность вещей, имущественных прав и обязанностей, которые характеризуют имущественное положение их носителя.
В комплексе норма о собственности колхозного двора нашла свое выражение в Примерном Уставе колхоза, принятом в 1969 г. Согласно этому документу, колхозная семья могла иметь в собственности жилой дом, хозяйственные постройки, продуктивный скот, птицу, пчел и мелкий сельскохозяйственный инвентарь для работ на приусадебном участке 1.
В 1960-е - 1980-е гг. колхозные семьи продолжали жить, по преимуществу, в собственных индивидуальных домах. Однако все же доля таких семей за исследуемый период значительно уменьшилась, что привело к сокращению удельного веса индивидуального жилищного фонда и повышению доли обобществленного. Так, по данным единовременных выборочных обследований, в Архангельской области в 1972 г. в собственных домах проживало 89% колхозных семей, в Вологодской - 93%, в Коми АССР - 96% (в среднем по РСФСР - 93%). В домах колхозов, государственных и кооперативных организаций проживало соответственно 11, 7 и 4% семей. В 1984 г. доля семей, проживавших в собственных домах, сократилась в Архангельской области до 67%, в Вологодской - до 74% (в среднем по РСФСР - до 79%), а доля проживавших в колхозных и государственных домах - выросла соответственно до 33 и 26% 2.
Главная причина этого заключалась в изменении источников финансирования жилищного строительства в колхозной деревне. Если в середине 1960-х гг. до 90% всего жилья возводилось за счет средств населения, то в середине 1980-х гг. подавляющая часть домов строилась за счет средств колхозов. Это и обусловило изменение состава жилого фонда по форме собственности.
До середины 1960-х гг. из-за ограниченных средств государства и колхозов основной упор делался на индивидуальное жилищное строительство колхозных семей. Значительные возможности для его расширения открылись после принятия Советом Министров СССР в феврале 1965 г. постановления "О кредитовании строительства жилых домов для колхозников". Согласно постановлению, колхозникам выделялись кредиты в сумме от 700 до 1500 рублей сроком на 7 лет с началом погашения ссуды после завершения строительства 3. В последующие несколько лет наблюдался рост индивидуального строительства колхозников. Например, в Вологодской области в 1965 г. колхозниками было построено 1123 дома, в 1967 г. - 1333 дома. Затем объем индивидуального жилищного строительства заметно сократился: уже в 1970 г. было построено только 727 домов4. В Архангельской области в 1967 г. колхозниками было построено 264 дома, а в 1976 г. - лишь 32 дома 5.
Рост доходов колхозов и, как следствие, увеличение объема их капитальных вложений в непроизводственную сферу привел к тому, что с конца 1960-х гг. резко возросли темпы колхозного жилищного строительства, которое достаточно быстро вытеснило индивидуальное. Так, в 1966 - 1970 гг. колхозами и межхозяйственными организациями Архангельской области было введено в эксплуатацию 17,4 тыс. кв. м. общей площади, Вологодской - 90,3 тыс. кв. м., в 1971 - 1975 гг. - соответственно 54,3 и 166,7 тыс. кв. м., в 1976 - 1980 гг. - 108,5 и 254,8 тыс. кв. м., в 1981 - 1985 гг. - 123,4 и 393,5 тыс. кв. м. 6.
В результате активного жилищного строительства, особенно с начала 1970-х годов, в целом улучшились жилищные условия колхозных семей. В соответствии с основными принципами государственной жилищной политики решение жилищной проблемы в этот период имело несколько аспектов: 1) достижение санитарных нормативов обеспеченности общей площадью и оснащения жилья санитарно-техническим и инженерным оборудованием; 2) реализация принципа поквартирного заселения семей, обеспечения жилыми ячейками с числом комнат, отвечающих половозрастному составу семей; 3) повышение комфортности проживания за счет внедрения улучшенных типовых проектов квартир, отвечающих условиям жизни в сельской местности, комплексной застройки сельских поселений, создание условий для удовлетворения важнейших культурно-бытовых потребностей населения 7.
Позитивные изменения происходили в обеспечении населения общей и жилой площадью. Снизилась плотность заселения жилого фонда. Так, с 1972 г. по 1984 г. число жилых комнат, принадлежавших одной колхозной семье в среднем, увеличилось в Архангельской области с 2,1 комн. до 2,4 комн., в Вологодской - с 1,9 комн. до 2,1 комн. Соответственно, сократилось количество лиц, проживавших на площади жилища, занимаемого одной колхозной семьей: в Архангельской области с 3,8 чел. в 1972 г. до 3,2 чел. в 1984 г., в Вологодской - с 4 чел. до 3,2 чел. 8.
Обеспеченность общей площадью, приходившейся в среднем на одного члена колхозной семьи, выросла в Архангельской области с 15,7 кв. м. в 1972 г. до 16,2 кв. м. в 1984 г., в Вологодской - соответственно с 14,1 кв. м. до 15,9 кв. м. Обеспеченность жилой площадью в тот же период выросла в Архангельской области с 10,7 кв. м. до 13,1 кв. м., в Вологодской - с 10,4 кв. м. до 13,2 кв. м. Жилищная обеспеченность колхозных семей на Европейском Севере была выше, чем в среднем по РСФСР, где на члена семьи приходилось общей площади 12,3 кв. м. в 1972 г. и 14,7 кв. м. в 1984г., а жилой - соответственно 9,3 кв. м. и 11,3 кв. м. 9. Эти показатели у колхозных семей были лучше по сравнению с семьями рабочих и служащих региона. Так, в Вологодской области в 1972 г. на одного колхозника приходилось жилой площади на 18% больше, чем на одного рабочего и служащего, проживавшего в городах и поселках городского типа, в 1981 г. - на 10%. Это данные по обобществленному фонду. Что касается индивидуального фонда, то здесь преимущество колхозников в обеспеченности жилой площади составило в 1972 г. 32%, а в 1981 г. - 24% 10.
Однако отмеченное сокращение плотности заселения жилого фонда, при всей его внешней позитивности, являлось в большей степени следствием не наращивания жилищного строительства, а исключительно неблагоприятной демографической динамики в северной колхозной деревне. Вводимые колхозами дома позволяли лишь обновлять и благоустраивать жилищный фонд, но не увеличивать его. Напротив, параллельно с этим, но более быстрыми темпами, протекал процесс сокращения общего объема жилищного фонда, принадлежавшего колхозному населению. Политика по сселению "неперспективных" деревень привела к опустению не только тысяч деревень и сел, но и крестьянских домов. Так, если в 1965 г. сто колхозных семей Европейского Севера в среднем насчитывали 299 наличных членов, то в 1975 г. - 239, а в 1985 г. - уже только 214 11. При этом средний размер жилищ колхозных семей оставался примерно на одном уровне (по нашим расчетам, около 60 кв. м.). Естественно, что в таких условиях плотность заселения жилого фонда сокращалась.
Уровень жилищной обеспеченности был взаимосвязан с уровнем доходов колхозных семей, поскольку основным дифференцирующим фактором и в том, и в другом случае являлись их демографические характеристики. Как правило, семьи с низким среднедушевым доходом имели и менее благоприятные условия проживания. Большие семьи могли обладать жилищем такой же площади, как и малые, однако вследствие более высокой детности повышалась плотность заселения принадлежащего им жилого фонда. Например, согласно данным обследования 513 семей колхозников в Вологодской области в 1966 г., у 48 (9%) семей с низким среднедушевым доходом (до 420 руб. в год) обеспеченность жилой площадью составляла 8,8 кв. м. на человека, у 111 (22%) семей с высоким среднедушевым доходом (свыше 900 руб. в год) - 16,8 кв. м. на человека. При этом на одну семью первой группы приходилось жилой площади 38,7 кв. м., на одну семью второй группы - 38,4 кв. м., а общей площади - соответственно 58,8 кв. м. и 60,8 кв. м., то есть практически одинаково. Однако средний размер семьи в первой группе составлял 4,4 чел., а во второй - 2,4 чел; доля детей до 15 лет - соответственно 49% и 9% 12.
Помимо расширения площади жилищ улучшалась и благоустроенность жилья. Повысилось качество жилья, вырос уровень его оснащенности санитарно-техническим оборудованием и электричеством.
В середине 1960-х гг. для подавляющего большинства всех жилищ колхозных семей был характерен минимум коммунальных удобств. В основном это было только электричество, которое прочно вошло во многие дома. Однако и в эти годы немалое их количество еще оставалось без электроэнергии. Так, например, в Архангельской области по состоянию на 1 января 1968 г. из 4440 сельских населенных пунктов электроэнергией пользовалось только 3246, или 73%; из 63528 жилых домов не пользовались электроэнергией 11385 (18%), а еще 30534 (48%) пользовались неустойчиво в течение лишь нескольких часов в сутки 13. В отдельных районах ситуация была еще более сложной. Так, если в Котласском районе было обеспечено электроэнергией 76% колхозных населенных пунктов и 80% дворов, то в Каргопольском - соответственно лишь 68% и 60%, в Верхнетоемском - 51% и 42% 14.
Таким образом, во второй половине 1960-х гг. проблема обеспечения электроэнергией домашних хозяйств колхозников, как и других групп сельского населения, стала одной из наиболее острых. Нельзя сказать, что раньше она не была актуальна, но именно в эти годы получила особое звучание. С увеличением прибыли у колхозов появились дополнительные средства, которые они направляли на установку локальных электростанций или на подключение к государственной энергосистеме, обеспечивая таким образом семьи своих членов электричеством. Наряду с этим отстающие колхозы отдаленных территорий такой возможности часто были лишены.
Именно во второй половине, а особенно в конце 1960-х годов в различные инстанции шел поток писем колхозников с просьбами обратить внимание на их нужды и обеспечить электричеством. Так, в письме колхозников из деревни Степановская Шекснинского района Вологодской области (1965 г.) говорилось: "Высоковольтная линия идет у нас так, что если упадет столб, то провода будут на крыше домов, но света нам нет... Есть дети-малыши, которые также ждут хорошего света, чтобы учить уроки...
Председатель колхоза... сказал, что свет проведен не для того, чтобы освещать колхозников, а чтобы получать отдачу колхозной продукции государству... Именно из-за этого выходит, что народ - это никто. Преступники сидят со светом, а вот мы, защитники Родины, сидим без света, да еще вот в такой век"15.
Поток таких писем особенно увеличился к концу 1960-х гг. Письмо колхозницы С. о ситуации в деревне Берсенево Кич.-Городецкого района Вологодской области (1968 г.) содержало такие строки: "Колхозники живут в темноте, без радио и света, с керосиновыми лампами и коптилками. А село немалое - 100 домов, с населением 500 человек, есть в селе и школа... Нам тяжело, как медведи в берлоге, и никак не дождемся, когда у нас будет свет"16. В том же году в различные инстанции с просьбой об электрификации обращались жители деревень колхозов "Родина" и "Заря" Усть-Кубенского района, "Красный Путиловец" Вашкинского района, "Красное Знамя" Нюксенского района, "1 Мая" Тотемского района, "Смена" Никольского района, "Россия" Великоустюгского района, "Память Ленина" Междуреченского района Вологодской области и многие другие17.
Вслед за принятием ряда законодательных актов, в частности, постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 27 августа 1966 г. "Об электрификации сельского хозяйства СССР в 1966 - 1970 годах" и постановления Совета Министров СССР от 22 января 1968 г. "О ходе работ по электрификации сельского хозяйства РСФСР" обеспечение колхозников электроэнергией ускорилось и к началу 1970-х гг. положение было исправлено.
Однако это было лишь одним из путей решения проблемы. Частично она решалась чисто механически в процессе реализации политики "неперспективных" деревень. Тем же колхозникам из деревни Степановская, например, пришел такой ответ: "Шекснинский райком КПСС сообщает, что деревня Степановская, в количестве 5 дворов, в перспективе определена на снос и согласно проектной документации, электрификации не подлежит"18. И он был достаточно типичным для того времени. Улучшение условий проживания сельского населения представлялось во властных структурах сугубо техническим вопросом, а связанные с этим социально-психологические проблемы принимались в расчет крайне редко.
Как бы то ни было, но уже источники начала 1970-х годов, в частности, единовременное выборочное обследование колхозных семей, проведенное в сентябре 1972 г., фиксировали полную электрификацию жилищ колхозников Европейского Севера19. В это время жалобы от колхозников в органы власти по данному вопросу если и поступали, то касались не отсутствия электрификации населенных пунктов и жилищ, а плохого снабжения электроэнергией по недосмотру или халатности ответственных организаций.
В исследуемый период происходило постепенное насыщение колхозных домохозяйств другими коммунальными услугами. В 1972 г. лишь 6% колхозных семей Вологодской области было снабжено газом. В Архангельской области таких семей было 3%, а в Коми АССР они и вовсе отсутствовали, тогда как в целом по РСФСР их было более 9% 20. Газификация шла не слишком быстро, но тем не менее, к середине 1980-х годов уже более половины колхозных семей Европейского Севера было обеспечено газом. В Вологодской области их было 65%. Уровень обеспеченности здесь был в два раза выше, чем в Архангельской области, где таких семей было только 34%. Северная колхозная деревня существенно уступала по этому показателю среднероссийской. В целом по РСФСР было газифицировано 79% жилищ колхозников 21.
Другие коммунальные услуги продвигались в сельской местности крайне медленно. Очень редкими для колхозной деревни являлись такие удобства, как водопровод, канализация, центральное отопление. Так, единовременные обследования в Вологодской области зафиксировали наличие водопровода в 1972 г. только у 2,4%, в 1984 г. - у 4% колхозных семей. В Архангельской области таких семей и вовсе не было 22. Впрочем, примерно такая же ситуация в этот период была характерна и для российской колхозной деревни в целом.
В то же время в 1970-е - 1980-е годы выросла обеспеченность таким прежде диковинным для деревни видом коммунальных услуг, как телефон. Если в 1972 г. чуть более 1% колхозных семей Европейского Севера было обеспечено телефонной связью, то в 1984 г. их доля выросла до 11%. Причем уровень телефонизации был заметно выше среднего по РСФСР, где телефонные аппараты имело 5% колхозных семей 23. По уровню телефонизации сельского населения в целом Европейский Север на протяжении исследуемого периода занимал второе место среди 11 регионов РСФСР 24. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что телефонная связь была доступна в основном колхозной элите - руководящим работникам и специалистам.
Для периода 1965 - 1985 г. был характерен быстрый рост обеспеченности колхозных семей бытовыми предметами долговременного пользования. Именно это явилось одним из наиболее показательных фактов улучшения материального положения населения страны, в том числе сельских жителей. Этот процесс был обусловлен быстрым увеличением доходов колхозников, внедрением городских стандартов в сельский быт.
Предмет |
1965 |
1972 |
1984 |
|||||
Вологод-ская область |
Архан-гельская область |
Вологод-ская область |
Коми АССР |
РСФСР |
Архан-гельская область |
Вологод-ская область |
РСФСР |
|
Радиоприемники |
26 |
62 |
49 |
64 |
49 |
53 |
51 |
* |
Телевизоры |
2 |
31 |
36 |
31 |
49 |
95 |
91 |
93 |
Холодильники |
- |
10 |
2 |
- |
9 |
74 |
68 |
77 |
Стиральные машины |
1 |
74 |
67 |
92 |
55 |
89 |
81 |
77 |
Швейные машины |
65 |
73 |
76 |
90 |
62 |
73 |
57 |
54 |
Фотоаппараты |
2 |
7 |
5 |
5 |
4 |
9 |
6 |
6 |
Велосипеды, мопеды |
45 |
21 |
48 |
25 |
31 |
8 |
13 |
* |
Мотоциклы, мотороллеры |
3 |
16 |
16 |
9 |
14 |
29 |
28 |
26 |
Составлено по: ГАВО. Ф. 1703. Оп. 18. Д. 881. Л. 22; Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. (Стат. сб. по материалам выборочного обследования за сентябрь 1972 г.). М., 1974. С. 318-319; Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. (Стат. сб. по материалам выборочного обследования 310 тысяч семей рабочих, служащих и колхозников за сентябрь 1984 г.). М., 1985. С. 134.
* данные отсутствуют.
В середине 1960-х годов крупных электробытовых приборов семьи колхозников на Европейском Севере практически не имели. Так, в Вологодской области в 1965 г. на 100 колхозных семей приходилось 2 телевизора, одна стиральная машина; холодильника не было ни одного (табл. 1). Лишь обеспеченность менее дорогостоящими радиоприемниками была несколько выше. Имеющиеся источники не дают возможности сделать выводы об обеспеченности колхозников этими предметами в Архангельской области и Коми АССР, но по-видимому, она была примерно на таком же уровне.
Исходный уровень был настолько низким, что уже к концу 1960-х гг. вследствие стремительного роста доходов и объема их реализации внутреннее убранство жилищ многих колхозных семей изменилось до неузнаваемости. Так, на собраниях представителей колхозов к первой вологодской областной конференции колхозников в 1969 г. во многих выступлениях звучало: "зайдите в любой дом колхозника и вы увидите добротную мебель, приемники, телевизоры, электроприборы быта" (Белозерский район), "колхозники стали жить значительно лучше, в колхозе появились мотоциклы, стиральные машины и другие электроприборы" (Верховажский район), "сейчас в нашем колхозе многие хозяйства имеют телевизоры, стиральные машины, строят новые дома, ремонтируют старые" (Кирилловский район) и т.п. 25.
В середине 1980-х гг. домохозяйства колхозников были уже в достаточной мере насыщены предметами долговременного пользования (табл. 1). Согласно единовременному обследованию в сентябре 1984 г., на 100 колхозных семей Европейского Севера в среднем приходилось 93 телевизора, 84 стиральные машины, 70 холодильников. Постепенно входили в быт новые электроприборы. Так, на 100 семей приходилось 16 пылесосов, 14 магнитофонов, 7 фотоаппаратов 26.
По ряду позиций уровень обеспеченности колхозных семей снижался, но этот процесс обычно был следствием позитивных изменений в сельской жизни. Так, вследствие развития торговли и сферы бытового обслуживания меньшее количество семей, особенно по сравнению с началом 1970-х годов, стало пользоваться швейными машинами. Значительно сократилась обеспеченность мопедами и велосипедами, но в то же время получили распространение мотоциклы, мотороллеры (их было 28 шт. в среднем на 100 обследованных семей), появились автомобили (4 шт. на 100 семей) 27. В обеспеченности предметами долговременного пользования имелись и межобластные различия. В Архангельской области колхозные семьи имели в среднем большее их количество, чем в Вологодской, но это различие нельзя признать существенным.
Гораздо большие диспропорции имелись в обеспеченности этими товарами между отдельными колхозными семьями. Так, например, проведенное статистиками Вологодской области в сентябре 1978 г. обследование наличия предметов культурно-бытового пользования в семьях колхозников в хозяйствах имени Кирова (Бабаевский район), "Заря" (Грязовецкий район), "Родина" (Вожегодский район) показали, что в некоторых семьях имелся только один репродуктор28. В то же время в других семьях пользовались телевизорами, холодильниками, стиральными и швейными машинами, фотоаппаратами, велосипедами и другими предметами бытового назначения 29.
Наиболее значимыми факторами дифференциации по уровню обеспеченности бытовыми предметами долговременного пользования являлись количественный состав и средний возраст колхозной семьи, а также ее социальный тип. В рассматриваемый исторический период происходило быстрое сглаживание различий в обеспеченности семей с различным уровнем душевого дохода вследствие выравнивания материально-бытовых условий жизни различных категорий колхозников. Так, результаты обследования в сентябре 1984 г. показали, что количество имевшихся у колхозных семей Европейского Севера предметов долговременного пользования при разных месячных среднедушевых доходах отличалось лишь в отдельных случаях, да и то весьма незначительно30.
Различия в уровне дохода, диспропорции в торговом обслуживании, традиции сельского быта приводили к тому, что обеспеченность предметами культурно-бытового назначения семей колхозников была хуже, чем у семей рабочих. Так, в Вологодской области колхозные семьи имели в 2,5 раза меньше радиоприемников, в 20 раз - телевизоров, в 34 раза - стиральных машин (табл. 2). Приемлемой была только обеспеченность швейными машинами, а также велосипедами и мопедами. Однако, благодаря быстрому росту доходов колхозных семей, их домашние хозяйства стали стремительно наполняться предметами долговременного пользования. По основным из них к середине 1980-х гг. обеспеченность колхозников составляла не менее 75% от уровня обеспеченности рабочих, а по мотоциклам и мотороллерам, которые являлись предметами традиционного сельского потребления31, была выше более чем на 25%.
Предметы |
Годы |
||
1965 |
1975 |
1984 |
|
Радиоприемники |
40 |
79 |
81 |
Телевизоры |
5 |
64 |
93 |
Холодильники |
- |
24 |
75 |
Стиральные машины |
3 |
94 |
98 |
Швейные машины |
86 |
101 |
88 |
Фотоаппараты |
13 |
19 |
25 |
Велосипеды, мопеды |
98 |
113 |
76 |
Мотоциклы, мотороллеры |
43 |
200 |
127 |
Наличие предметов культурно-бытового назначения в семьях колхозников
по отношению к семьям рабочих Вологодской области (в %)
Рассчитано и составлено по: ГАВО. Ф. 1703. Оп. 18. Д. 881. Л. 22; Оп. 20. Д. 6220. Л. 8; Экономическое и социальное развитие области за 1987 год. Стат. сборник. Вологда, 1988. С. 112.
Позитивное значение повышения обеспеченности предметами долговременного пользования заключалось также в том, что оно позволяло направлять потребительские расходы колхозников в другие, что свидетельствовало о качественном изменении жизненных стандартов.
Личное хозяйство - одно из тех звеньев, которые связывали колхозников последних десятилетий советской власти с традиционным российским крестьянством. В рассматриваемый период оно продолжало существовать, хотя и в значительно урезанном виде, и все еще занимало существенное место в жизни колхозников.
В соответствии с Примерным Уставом колхоза, колхозной семье предоставлялся в пользование участок земли под огород, сад и другие нужды в размере до 0,5 га, а на поливных землях - до 0,2 га 32. Устанавливалось, что приусадебный участок семье колхозника выделялся по решению общего собрания членов колхоза, а его размеры определялись с учетом количества членов колхозной семьи и их трудового участия в общественном хозяйстве колхоза 33. Оговаривалось также, что приусадебный участок не может передаваться в пользование другим лицам или обрабатываться с применением наемного труда 34.
В исследуемый период наблюдалось сокращение общей земельной площади, находившейся в личном пользовании колхозников: в Вологодской области - с 22,6 тыс. га в 1965 г. до 14,7 тыс. га в 1975 г. и до 12,8 тыс. га в 1985 г. 35 (то есть на 43%); в Архангельской - соответственно с 6,1 тыс. га до 1,8 тыс. га и 1,5 тыс. га, то есть на 75% (табл. 3).
Территория |
Показатель |
||||
Число хозяйств колхозников |
Всего приусад. Земли (тыс. га) |
В том числе сельхоз. угодий |
В том числе пашни |
Приусад. земли в среднем на 1 хоз-во (соток) |
|
1965 г. |
|||||
| Архангельская обл. | 30555 |
6,1 |
5,3 |
5,1 |
20,0 |
| Вологодская обл. | 89422 |
22,6 |
20,9 |
17,6 |
25,3 |
| Коми АССР | 9910 |
1,5 |
1,0 |
0,9 |
15,1 |
1975 г. |
|||||
| Архангельская обл. | 10265 |
1,8 |
1,5 |
1,4 |
17,5 |
| Вологодская обл. | 57052 |
14,7 |
13,7 |
12,3 |
25,8 |
1985 г. |
|||||
| Архангельская обл. | 10198 |
1,5 |
1,3 |
1,2 |
14,8 |
| Вологодская обл. | 50808 |
12,8 |
11,8 |
10,7 |
25,2 |
(по данным земельных балансов, на 1 ноября соответствующего года)
Рассчитано по: Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора в Российском Нечерноземье. 1950-1965 гг. (Методические рекомендации и материалы к спецсеминару по истории советского общества). Вологда, 1989. С. 24; ГААО. Ф. 3474. Оп. 1. Д. 5087. Л. 106; Д. 6697. Л. 18; ГАВО. Ф. 1705. Оп. 25. Д. 1443. Л. 101 об., 102 об.; Д. 3229. Л. 6.
Постановлением правительства от 6 марта 1956 г. "Об уставе сельскохозяйственной артели и дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного производства и управлении делами артели" было запрещено увеличивать размер приусадебного участка колхозников за счет общественных земель. Более того - его рекомендовалось сокращать 36. Результаты реализации этого документа на практике не заставили себя долго ждать. Обследование, проведенное в ноябре 1956 г., зафиксировало существенное сокращение площадей, находившихся в личном пользовании колхозников. В наибольшей степени оно затронуло Архангельскую область, где средняя площадь участка сократилась с 27,8 до 24,4 сотки (на 12%); в Вологодской области - с 28,3 до 26,1 сотки (на 8%) 37.
В Вологодской области сокращение земельного фонда произошло исключительно за счет сокращения хозяйств колхозников - с 89,4 тыс. в 1965 г. до 57,1 тыс. в 1975 г. и до 50,8 тыс. в 1985 г. 38 (то есть в целом за период также на 43%). Поэтому размер приусадебного хозяйства здесь оставался практически неизменным и был в два и более раз ниже указанного в Примерном Уставе колхоза 1969 г. В 1965 г. одна колхозная семья в Вологодской области имела 25,3 сотки приусадебной земли, в 1975 г. - 25,8 сотки, в 1985 г. - 25,2 сотки. В первые годы после принятия постановления ЦК КПСС от 27 октября 1964 г. "Об устранении необоснованных ограничений личных подсобных хозяйств колхозников, рабочих и служащих" и Примерного Устава колхоза средний размер личного хозяйства колхозной семьи увеличивался в размерах. Так, с 1965 г. по 1970 г. он вырос на одну сотку, или на 4%39. Однако зафиксированной в Примерном Уставе нормы участки не достигли, вернувшись к наиболее оптимальному в данных природно-климатических условиях размеру - около 25 соток.
В Архангельской области сокращение числа колхозных семей, по сравнению с сокращением площади приусадебного фонда, было меньшим: с 30,6 тыс. в 1965 г. до 10,3 тыс. в 1975 г. и 10,2 тыс. в 1985 г., то есть на 67% 40. Помимо этого, шел процесс сокращения приусадебного фонда у остававшихся в деревне колхозных семей, в результате которого средний размер участка уменьшился с 20 соток в 1965 г. до 17,5 сотки в 1975 г. и 14,8 сотки в 1985 г.41 .
Помимо межобластной существовала также дифференциация в обеспеченности землей различных групп колхозных семей. Здесь нельзя не отметить, что во второй половине ХХ в. наблюдается постепенный рост категории "безземельных" колхозников. По состоянию на 1 ноября 1950 г., в Архангельской области не имели приусадебных участков 2,1% колхозных дворов, в Вологодской - 0,1%, 42 что в целом по двум областям составило 0,7%. Но уже спустя три с половиной десятилетия, в 1984 г., вообще не имели приусадебного участка 11% колхозных семей, проживавших на этой территории (в целом по РСФСР - лишь 3%). В Вологодской области их доля составляла 4%, а в Архангельской области - 21% 43.
Участок размером до 10 соток имело 13% семей (в Архангельской области - 20%, в Вологодской - 9%). Большие, свыше 30 соток, участки имело 11% семей (в Архангельской области - 4%, в Вологодской - 15%). Основная масса колхозных семей имела участки от 20 до 30 соток. В целом на Европейском Севере их доля составляла 31% (в Архангельской области - 35%, в Вологодской - 49%) 44.
Размер приусадебного хозяйства был тесно взаимосвязан с уровнем доходов колхозников и был одним из факторов, оказывавших непосредственное влияние на их динамику. Так, например, согласно данным единовременного обследования в Вологодской области в сентябре 1984 г., у 4% колхозных семей с самым низким среднедушевым совокупным доходом (до 50 руб.) средний размер участка был равен 14,3 сотки, у 4% семей с самым высоким доходом (250 руб. и выше) - 27,6 сотки. 28% семей имели участок со средним размером до 20 соток 45.
В приусадебное хозяйство входили, во-первых, земли сельскохозяйственного назначения - огороды и посевы полевых культур (пашни), сады и плодово-ягодные многолетние насаждения, другие угодья, во-вторых - земли, находившиеся под постройками, кустарниками, лесами, оврагами и т.п. Абсолютное большинство занимали земли сельскохозяйственного назначения. В Вологодской области их доля стабильно составляла в течение исследуемого периода 92% общей площади приусадебного фонда, доля остальных земель - только 8%. В более северных территориях доля сельскохозяйственных угодий была ниже. В Архангельской области приведенное соотношение составило в 1965 г. 87% к 13%, в 1975 г. - 83% к 17%, в 1985 г. - 86% к 14%; в Коми АССР, по данным 1965 г. - 67% к 33%. Причем такое соотношение оставалось на Европейском Севере практически неизменным, по меньшей мере, с 1950 г. 46. Таким образом, только в Вологодской области ситуация была сопоставима с Нечерноземьем, где это соотношение составляло 93 к 7% 47.
Что касается собственно земель сельскохозяйственного назначения, то большая их часть (более 90%) отводилась семьями под пашню и огород. Незначительную часть (менее 1%) сельскохозяйственной земли занимали сады и прочие плодово-ягодные насаждения. Остальные земли использовалось на другие нужды. К сожалению, источники после 1963 г. не позволяют дать более конкретное их описание48. По-видимому, это были главным образом личные сенокосные угодья колхозных семей.
Помимо земельной собственности, в Примерном уставе колхоза оговаривалось право собственности колхозников на скот. Каждой колхозной семье разрешалось иметь одну корову с приплодом до одного года и одну голову молодняка крупного рогатого скота до двухлетнего возраста, одну свиноматку с приплодом до трехмесячного возраста и двух свиней на откорме, до десяти овец и коз вместе, пчелосемьи, птицу и кроликов. Увеличение норм содержания скота в личной собственности колхозной семьи, замена одних видов скота другими в отдельных районах с учетом местных условий допускались по решению Совета Министров союзной республики49.
В действительности наряду с сокращением земельных площадей сокращалось и общее поголовье скота в личной собственности колхозных семей в исследуемый период. В то же время эти процессы имели количественные и, главное, качественные отличия. Так, в Вологодской области при сокращении числа колхозных семей с 1965 г. по 1985 г. на 43% поголовье скота сократилось на 46%: с 254,3 тыс. голов до 137,6 тыс. голов. В Архангельской области за эти же годы число колхозных семей сократилось на 67%, а поголовье скота - на 77%: с 57,4 тыс. голов до 13,2 тыс. голов 50.
Однако по категориям скота ситуация была не столь однозначной. В целом у колхозников Европейского Севера наиболее существенно сократилось поголовье крупного рогатого скота - на 61% (с 89,6 до 34,6 тыс. голов), в том числе коров - на 64%: с 70,1 до 25,4 тыс. голов. Заметно лучшей была ситуация с мелким скотом. Поголовье свиней сократилось на 33%, с 23 до 15,5 тыс. голов, поголовье овец - на 47%, со 182,5 до 97 тыс. голов. Лишь поголовье коз уменьшилось на 80% (с 16,6 до 3,4 тыс. голов51), но оно не играло существенной роли в приусадебном животноводстве.
Соответственно, сократилась и средняя обеспеченность колхозных семей скотом. В Вологодской области в 1965 г. на 100 семей приходилось 288 голов всякого скота, в 1985 г. - 271 голова 52; в Архангельской области - соответственно 205 и 112 голов 53. Как показывает таблица 4, в хозяйствах колхозников Европейского Севера заметно снизилась обеспеченность крупным рогатым скотом (в Вологодской области - на 26%, в Архангельской - на 56%), в том числе коровами (соответственно на 30% и 61%), а также козами (на 54% и 76%). В то же время наблюдался прирост поголовья свиней (на 23% и 17%). В Вологодской области выросло также поголовье овец (на 4%), в то время как в Архангельской области оно сократилось на 44%.
1965 год |
1985 год |
||||||
Показатель |
Арханг. область |
Вологод. область |
Коми АССР |
Европ. Север |
Арханг. Область |
Вологод. область |
Европ. Север |
Крупный рогатый скот |
50 |
86 |
61 |
76 |
22 |
64 |
56 |
в т.ч. коровы |
41 |
66 |
54 |
60 |
16 |
46 |
41 |
свиньи |
12 |
22 |
9 |
19 |
14 |
27 |
25 |
овцы |
126 |
167 |
113 |
154 |
71 |
174 |
156 |
козы |
17 |
13 |
2 |
13 |
4 |
6 |
5 |
Рассчитано по: Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора в Российском Нечерноземье. С. 78-79; ГААО. Ф. 1892. Оп. 25. Д. 1758. Л. 23 об., 24 об., 25 об.; ГАВО. Ф. 1703. Оп. 21. Д. 4927. Л. 63; Д. 4941. Л. 1 об., 2, 3.
Ранее отмечалось, что уменьшение объема земельной площади в личном приусадебном землепользовании колхозников региона было вызвано преимущественно сокращением числа колхозных семей. Причины сокращения поголовья скота, помимо этого, дополнялись изменениями качественного характера. Во-первых, это было обусловлено влиянием демографического фактора. Сокращение состава семей и их общее постарение естественным образом затрудняли содержание скота, что в первую очередь касалось заготовки кормов. Косить сено, да еще и вдали от дома было нелегко и здоровому человеку, не говоря уже о пожилых. Вторым фактором явилось развитие государственной и кооперативной торговли на селе. Из-за трудностей, связанных с выращиванием собственного скота, все большее количество семей предпочитало потреблять покупное молоко и, в особенности, мясо, отказываясь при этом от собственного производства.
Все это привело к тому, что в исследуемый период значительно увеличилась доля колхозных семей, отказавшихся от содержания скота. Если в 1965 г. в целом по региону таких семей было только 19%, то в 1985 г. - уже 42% (табл. 5). Еще больше семей не владело скотом той или иной категории: крупным рогатым - 34% в 1965 г. и 55% в 1985 г., свиньями - соответственно 81% и 78%, овцами - 50% и 66%, козами - 89% и 96%. В более северных широтах (Архангельская область, Коми АССР) доля хозяйств, не имевших скота, была заметно выше средней по региону. В наибольшей мере это относилось к хозяйствам, содержавшим крупный рогатый скот. Причиной этого служили менее благоприятные климатические условия, сужавшие возможности для содержания скота, его выпаса и заготовки кормов. Причем в первую очередь это касалось как раз крупного рогатого скота.
Численность хозяйств, не имеющих скота |
|||||||||||
Территория |
Всех видов |
в том числе |
|||||||||
КРС |
в т.ч. коров |
Свиней |
Овец |
Коз |
|||||||
| на 1.1.1966 г. | |||||||||||
| Архангельская область |
8602 (31%) |
15368 (55%) |
16360 (58%) |
24746 (88%) |
16191 (58%) |
24130 (86%) |
|||||
| Вологодская область |
13223 (15%) |
23622 (27%) |
28244 (32%) |
69324 (78%) |
42622 (48%) |
78668 (89%) |
|||||
| Коми АССР | 2055 (21%) |
3339 (35%) |
3914 (41%) |
7376 (77%) |
4552 (47%) |
9016 (94%) |
|||||
| Итого | 23880 (19%) |
42329 (34%) |
48518 (39%) |
101446 (81%) |
63365 (50%) |
111814 (89%) |
|||||
| на 1.1.1985 г. | |||||||||||
| Архангельская область |
7815 (67%) |
9687 (82%) |
9871 (84%) |
10391 (88%) |
9571 (81%) |
11365 (97%) |
|||||
| Вологодская область |
17953 (36%) |
24423 (49%) |
26105 (52%) |
37897 (76%) |
31043 (62%) |
47854 (95%) |
|||||
| Итого | 25768 (42%) |
34110 (55%) |
35976 (58%) |
48288 (78%) |
40614 (66%) |
59216 (96%) |
|||||
Численность хозяйств колхозников Европейского Севера, не обеспеченных скотом (в единицах и процентах от общего количества хозяйств)
Рассчитано и составлено по: Безнин М. А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье. С. 129; ГААО. Ф. 1892. Оп. 25. Д. 1758. Л. 33; ГАВО. Ф. 1703. Оп. 21. Д. 4927. Л. 63.
Особенно низкой была обеспеченность скотом семей престарелых колхозников. Как показали итоги единовременного обследования, проведенного в 1982 г. в Вологодской области, из 15 семей колхозников-пенсионеров только 1 имела корову, 1 - молодняк крупного рогатого скота, 7 - овец и коз и ни одна из них не имела свиней54.
В то же время расчет обеспеченности скотом лишь среди хозяйств, имевших его, позволяет говорить о существовании еще одной группы колхозных семей. Если семьи первой группы не имели скота и ориентировались исключительно на внешние источники поступления продуктов животноводства, приобретая мясные и молочные продукты в государственной и кооперативной торговле, а также на рынке и у отдельных граждан, другая группа семей ориентировалась преимущественно на внутренние источники, то есть на самообеспечение продуктами животноводства. Эти семьи сумели воспользоваться условиями поощрительной политики государства в отношении личных подсобных хозяйств и извлечь из них выгодные для себя результаты. Они стремились обеспечить свои потребности в основном за счет производства в собственном хозяйстве и лишь в небольшой степени прибегали к покупке продуктов первичной переработки (творог, сметана и т.п.). Здесь существенно ниже было потребление животноводческих продуктов промышленной переработки (колбасных изделий, консервов и т.п.).
На 1.1.66 г. |
На 1.1.85 г. |
||||||
Показатель |
Арханг. область |
Вологод. Область |
Коми АССР |
Европ. Север |
Арханг. область |
Вологод. область |
Европ. Север |
Крупный рогатый скот |
110 |
117 |
94 |
114 |
124 |
125 |
125 |
в т.ч. коровы |
98 |
98 |
91 |
97 |
99 |
98 |
98 |
свиньи |
103 |
103 |
41 |
98 |
123 |
112 |
113 |
овцы |
300 |
322 |
216 |
309 |
385 |
461 |
455 |
козы |
121 |
124 |
33 |
119 |
116 |
123 |
122 |
Рассчитано и составлено по: Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора в Российском Нечерноземье. С. 78-79; Безнин М. А.. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье. С. 129; ГААО. Ф. 1892. Оп. 25. Д. 1758. Л. 23 об., 24 об., 25 об., 33; ГАВО. Ф. 1703. Оп. 21. Д. 4927. Л. 63; Д. 4941. Л. 1 об., 2, 3.
Интересно, что за исследуемый период эти семьи расширили преимущественно выращивание мясных видов скота. Как свидетельствует таблица 6, обеспеченность крупным рогатым скотом (за исключением коров, то есть в основном телятами) в этих семьях на Европейском Севере выросла с 1965 г. по 1985 г. с 17 до 27 голов в среднем на 100 семей, свиньями - соответственно с 98 до 113 голов, овцами - с 309 до 455 голов. Обеспеченность коровами и козами возросла незначительно: соответственно с 97 до 98 голов и со 119 до 122 голов. Причем увеличение поголовья скота в отдельных хозяйствах имело своей целью только продовольственное самообеспечение и не влекло за собой роста товарности хозяйств. Так, согласно данным бюджетных обследований Вологодской области, производство мясопродуктов в личном хозяйстве выросло в среднем на колхозную семью со 105 кг в 1965 г. до 120 кг в 1984 г., тогда как продажа государственным и кооперативным организациям, колхозу и гражданам сократилась с 12 до 4 кг. Производство молокопродуктов оставалось практически на одном уровне - 1637 кг в 1965 г. 1608 кг в 1984 г.55. Не случайно, что и потребление мяса и мясопродуктов за исследуемый период выросло, а молока и молочных продуктов осталось на одном уровне.
Возросшее стремление части колхозников по возможности обеспечивать себя мясом собственного производства было обусловлено стремлением сократить затраты денежных средств на его покупку. Именно на приобретение мясопродуктов шел наибольший объем денежных средств среди всех продуктов питания. Так, согласно данным бюджетных обследований Вологодской области, в 1984 г. на приобретение мяса и мясопродуктов приходилось 12% денежных расходов семей колхозников на питание 56. Мясные продукты являлись наиболее дорогостоящими из всех продовольственных товаров, к тому же цены на них росли наиболее быстрыми темпами. Согласно данным тех же бюджетных обследований, средняя цена одного килограмма мясопродуктов составила 2 руб. 38 коп. в 1980 г. и 2 руб. 95 коп. в 1985 г., в то время как сахара и кондитерских изделий - соответственно 1 руб. 48 коп. и 1 руб.67 коп, рыбопродуктов - 1 руб. 3 коп. и 1 руб. 7 коп. Еще более дешевыми были хлеб, картофель и т.п.57. Так что стремление части семей сэкономить средства было вполне объяснимо. Другое дело, что в условиях тотального дефицита эти деньги, не будучи реализованными, могли являться лишь одним из каналов пополнения их сбережений.
Таким образом, в динамике материальной обеспеченности колхозных семей Европейского Севера в середине 1960-х - середине 1980-х гг. преобладали позитивные тенденции. В то же время имели место и противоположные процессы. С одной стороны, сокращение поголовья скота и земельной площади в собственности отдельных семей не являлось показателем снижения их материального положения, поскольку личное хозяйство не играло для этих семей определяющей роли в его формировании. С другой стороны - это свидетельствовало о разрушении традиционного уклада крестьянской жизни, которое влекло за собой негативные социально-психологические последствия.
Несмотря на существенный рост показателей материальной обеспеченности колхозников, дальнейшее ее повышение при существовавшей системе было затруднительно. Во-первых, причиной этого являлись серьезные проблемы в сфере реализации денежных доходов, которые выражались в увеличении объема нереализованного спроса и росте накоплений, - фактора, сдерживавшего расслоение крестьянской среды. Во-вторых, уравнительный принцип распределения материальных благ тормозил рост уровня имущественной обеспеченности. Имущественное расслоение имело место, но оно составляло как бы верхнюю часть "айсберга". Можно сказать, что имевшаяся дифференциация была в большей мере скрытой, о чем наиболее ярко свидетельствует многократное превышение объема накоплений группы "зажиточных" колхозников над остальными их категориями. Эта группа, состоявшая в основном из сельской элиты, одновременно занимала привилегированное социальное положение, что впоследствии позволило ей получить наилучшие стартовые позиции в процессе перераспределения колхозной собственности, начавшемся после 1991 г.
1 Примерный Устав колхоза. М., 1969. С. 17.
2 Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. (Стат. сб. по материалам выборочного обследования за сентябрь 1972 г.). М., 1974. С. 204; Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. (Стат. сб. по материалам выборочного обследования 310 тысяч семей рабочих, служащих и колхозников за сентябрь 1984 г.). М., 1985. С. 69.
3 Справочник партийного работника. М., 1966. Вып. 6. С. 300.
4 ГАВО. Ф. 1703. Оп. 17. Д. 3515. Л. 55 об.; Д. 4980. Л. 5 об.; Д. 8902. Л. 2 об, 3.
5 ГААО. Ф. 1892. Оп. 22. Д. 5883. Л. 60 об.; Оп. 24. Д. 2674. Л. 27 об.
6 Народное хозяйство Архангельской области в двенадцатой пятилетке. Архангельск, 1991. С. 65; Вологодская область в одиннадцатой пятилетке. Архангельск, 1987. С. 171.
7 Крестьянство и сельское хозяйство Сибири, 1960 - 1980-е гг. Новосибирск, 1991. С. 262.
8 Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. М., 1974. С. 218; Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. М., 1985. С. 69.
9 Там же.
10 ГАВО. Ф. 1703. Оп. 20. Д. 9458. Л. 15.
11 Рассчитано по: ГАРФ. Ф. 374. Оп. 35. Д. 4892. Л. 7,9; ГААО. Ф. 1892. Оп. 24. Д. 2116. Л. 2, 38; Оп. 25, Д. 812. Л. 2, 180; ГАВО. Ф. 1705. Оп. 25. Д. 1586. Л. 2; Д. 3361. Л. 2.
12 Рассчитано по: ГАРФ. Ф. 374. Оп. 36. Д. 4012. Л. 2.
13 Государственный архив общественно-политических движений и формирований Архангельской области (ГАОПДФАО). Ф. 296. Оп. 3. Д. 2180. Л. 173-184.
14 Рассчитано по: там же. Л. 37, 52, 84.
15 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 63. Д. 53. Л. 117, 118, 118 об.
16 ГАВО. Ф. 1300. Оп. 21. Д. 1010. Л. 76 об., 77-77 об.
17 Там же. Л. 41, 48-52, 65-71, 87-88 об.; Д. 1012. Л. 8-28.
18 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 63. Д. 53. Л. 120.
19 Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия М., 1974. С. 264.
20 Там же.
21 Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. М., 1985. С. 118.
22 Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. М., 1974. С. 264; Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. М., 1985. С. 118.
23 Там же.
24 ВОАНПИ. Ф. 9746. Оп. 1. Д. 59. Л. 185.
25 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 72. Д. 246. Л. 92, 179, 247.
26 ГААО. Ф. 1892. Оп. 25. Д. 1052. Л. 172; ГАВО. Оп. 21. Д. 3486. Л. 163.
27 Там же.
28 ГАВО. Ф. 1703. Оп. 20. Д. 7287. Л. 52, 108.
29 Там же. Л. 54, 56, 58, 68, 104.
30 Там же. Оп. 21. Д. 3486. Л. 163; ГААО. Ф. 1892. Оп. 25. Д. 1052. Л. 172.
31 Левин А. И. Экономика потребления: Вопросы теории, управления, прогнозирования. М., 1984. С. 105.
32 Примерный Устав колхоза. С. 17.
33 Там же.
34 Там же. С. 18.
35 ГАВО. Ф. 1705. Оп. 25. Д. 44. Л. 11; Д. 1443. Л.101 об.; Д. 3229. Л. 6. Данные приведены с учетом рыболовецких колхозов. Однако это не искажает общей картины, поскольку доля колхозников - членов рыболовецких колхозов и их земель составляла не более 2% от общих показателей.
36 Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968. Т. 4. С. 295.
37 Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора в Российском Нечерноземье. 1950-1965 гг. (Методические рекомендации и материалы к спецсеминару по истории советского общества). Вологда, 1989. С. 14-15.
38 ГАВО. Ф. 1705. Оп. 25. Д. 44. Л. 11; Д. 1443. Л. 101 об.; Д. 3229. Л. 6.
39 Там же; Д. 44. Л. 11; Д. 742. Л. 10 об.
40 Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора... С. 24; ГААО. Ф. 3474. Оп. 1. Д. 6697. Л. 106; Д. 5087. Л. 18.
41 Там же.
42 Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора... С. 29, 35.
43 Рассчитано по: Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. М., 1985. С. 146; ГААО. Ф. 1892. Оп. 24. Д. 7536. Л. 84; ГАВО. Ф. 1703. Оп. 21. Д. 3486. Л. 163.
44 Рассчитано по: Состав семей рабочих, служащих и колхозников, их доходы и жилищные условия. М., 1985. С. 146; ГААО. Ф. 1892. Оп. 24. Д. 7536. Л. 84; ГАВО. Ф. 1703. Оп. 21. Д. 3486. Л. 163.
45 ГАВО. Ф. 1703. Оп. 21. Д. 3488. Л. 142-143.
46 Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора... С. 9-24.
47 Там же. С. 24.
48 Безнин М. А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье 1950 - 1965 гг. М.- Вологда, 1991. С. 14.
49 Примерный Устав колхоза. С. 18.
50 Рассчитано по: Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора... С. 78-79; ГААО. Ф. 1892. Оп. 25. Д. 1758. Л. 23 об., 24 об., 25 об., 33; ГАВО. Ф. 1703. Оп. 21. Д. 4927. Л. 63. Д. 4941. Л. 1 об., 2, 3.
51 Там же.
52 Рассчитано по: Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора... С. 78-79; ГАВО. Ф. 1703. Оп. 21. Д. 4941. Л. 1 об., 2, 3.
53 Рассчитано по: Безнин М. А. Хозяйство крестьянского двора... С. 78-79; ГААО. Ф. 1892. Оп. 25. Д. 1758. Л. 23 об., 24 об., 25 об, 33.
54 ГАВО. Ф. 1220. Л. 41.
55 ГАВО. Ф. 1703. Оп. 18. Д. 134. Л. 24; Оп. 21. Д. 3360. Л. 29.
56 Рассчитано по: Там же. Оп. 21. Д. 3360. Л. 34.
57 Бюджеты семей рабочих, служащих и колхозников за 1980, 1985-1988 гг. Вологда, 1989. С. 27-28.