Ваше мнение о перспективах развития жанров и стилей советской музыки?
Что вы думаете о путях дальнейшего взаимодействия музыки с другими искусствами?
Каковы ваши наиболее яркие музыкальные впечатления последнего времени?
1. Леопольд Моцарт в альбоме своего сына записал когда-то: «Ты должен стать популярным». Речь шла не о чуткости к музыкальной моде, к потребительским музыкальным вкусам невзыскательной публики, а о чуткости к состояниям, переживаниям современного композитору общества.
Думаю, что путь развития нашей музыки должен заключаться в этом. Лишь тогда обретет смысл наша популярность, лишь тогда наше искусство будет не только «белоручкой», но и «чернорабочим». А это очень важно, так как своей музыкой мы должны расплачиваться с беспрецедентной по величине и составу аудиторией, каждая часть которой сплошь состоит из живых людей, мимо которых нельзя пройти. И мы обязаны работать на них, как они работают на нас.
Я глубоко верю в их художественную интуицию, в то, что всякое явление, независимо от его сложности, оценивается ими по достоинству. Это относится не только к музыкальным произведениям. И не только к тому, что общедоступно. Так, у нас с большим уважением относятся к космическим исследованиям, хотя в них многое для нас и непонятно, и неизвестно. (Что же касается туповатой руготни, которую иные слушатели адресуют и хорошей современной музыке, то ведь и космические исследования иным людям кажутся ненужными. Вместо спутников они предпочли бы иметь хорошо налаженное производство спальных гарнитуров.)
В наше время не представляет объективной ценности плюшевый диван — ни в квартире, ни в музыке. Но и модернизм во что бы то ни стало — пошлость, обывательщина, канареечность.
Можно быть «канарейкой» одинаково в стиле Аренского и в стиле Булеза, если стимулом к сочинению того или иного опуса не является прочувствованный «тест», если в выборе, приемах сцепления не «запрограммированы» искренние, а потому истинные переживания художника, обусловленные жизненными впечатлениями. А уж тут все решают «уши сердца» — большие они или маленькие, умеют, могут ли они слышать далеко, много и многих.
Подобно тому как в технике есть конструкторы ведущие и конструкторы-исполнители, так и в музыке есть композиторы ведущие и композиторы-исполнители, популяризаторы. Работа и тех и других важна и объективно необходима; общая же картина современной, в частности советской, музыки от этого кажется очень сложной. Поэтому мне трудно что-нибудь кратко сказать о перспективах развития стилей, жанров, содержания музыки на ближайшие годы. Тем более что все это будет (во всяком случае — должно) определяться духом общественных настроений. В самом же общем плане — думаю, что музыка обретает взаимообогащающее равновесие между «игрой», сейчас во многом связанной с освоением новых и новейших достижений композиторской техники, и той «запрограммированностью» жизненных впечатлений, о которой уже шла речь, в результате чего интонационный лексикон будет более внятным и осмысленным.
Очень бурно развивается наша цивилизация. И потому — по законам диалектики! — дорожает и становится все необходимее простое человеческое естество. В человеке раскрепостилось многое — не только хорошее, но и дурное. Человеческие отношения стали сложнее, острее, и тяга к «простому, как мычание», к тому, что существует без позы, без вранья, без актерства, увеличилась. Больше стали тянуться друг к другу, больше стали любить земное... (Когда-нибудь мы растаскаем всю нашу милую планету на сувениры.)
Думаю, что уже в ближайшие годы будет зарождаться новый стиль в музыке — более откровенный, более интимный, нечто вроде «жестокого романтизма».
2. Мне хочется, чтобы в опере играли, как в драматическом театре, чтобы оперный спектакль поднялся до уровня хороших драматических постановок и по современности (хотя бы художественной), и по качеству, по действенности и полезности своей работы. Театр прекрасноголосых звезд — театр прошлого, общедоступный салон. Глубоко убежден, что это так. Я за то, чтобы композиторы, работающие в оперном жанре, учились формам у современных драматургов. После Брехта оперный театр в своем теперешнем, освященном веками обличье (в решении даже лучших новых спектаклей весьма много паутины и моль летает) производит приблизительно то же впечатление, что Кавказские горы на Остапа Бендера.
3. Все самые яркие музыкальные впечатления последних лет связаны у меня с творчеством Бориса Тищенко. Меня поражает в его сочинениях огромное количество «интонационной информации», которая, на мой взгляд, явится предметом изучения и разработки для многих и многих композиторов, работающих в самых различных манерах и жанрах. Кроме того, он мастер одухотворенной мелодики, что само по себе редкая драгоценность.