Поразивши аланов,  гунны ударили на готов: знаменитый Германарих умер
на 110 году своей жизни; новорожденное государство, не успевши нисколько
сплотиться,  окрепнуть,  не  могло  вынести  натиска гуннов и распалось;
часть готов была откинута на юго-запад, другая принуждена была примкнуть
к  полкам  гунским;  в  каком  отношении  находились  гунны  к  племенам
славянским,  определить нельзя;  сохранилось  только  одно  известие  об
отношениях  славян  к  готам и гуннам:  готский князь Винитар,  тяготясь
господством гуннов,  старался мало-помалу от них освобождаться и,  желая
показать свою храбрость,  напал на антов; в первой стычке он был разбит,
но потом поправил свои дела,  взял верх над антами  и,  чтоб  задать  им
страху, велел распять на кресте предводителя их Бокса (Box, Booz, Boz) с
сыновьями и семьюдесятью другими старшинами.  Но гунский князь  Баламбер
недолго позволил Винитару пользоваться независимостию:  он пошел на него
войною и в битве сам застрелил его из лука.  Бесспорно,  что  славянские
племена  должны были платить дань гуннам,  как после платили ее козарам;
как видно, также гунны, раскинув во времена Аттилы стан свой в Паннонии,
среди славян,  переняли от последних некоторые обычаи.  Верно только то,
что  после  гунского  нашествия  южные  страны  нынешней  России   опять
отуманились для истории,  как во времена скифов и сарматов; имена Скифии
и Сарматии сменились именем Гуннии;  славяне у соседних народов прослыли
гуннами.  Могущество  последних  рушилось  по  смерти  Аттилы  (453 г.);
подчиненные прежде им народы выделились  опять  из  сплошной  массы,  но
прошло  не  более  столетия,  как  азиатские  степи  выслали новые толпы
варваров одинакового происхождения с гуннами,  - то были  авары.  Авары,
жившие прежде на Волге и Каспийском море, в 565 году перешли Дон и стали
угнетать  славян;  известия  об  аварских   угнетениях   сохранились   в
славянских   преданиях   и   занесены   в  летопись:  авары  (обры),  по
свидетельству последней,  напали на славян,  примучили дулебов и зверски
поступали  с  их женами;  когда нужно было ехать обрину,  то он не велел
запрягать в телегу ни коня,  ни вола,  но приказывал впрягать по три, по
четыре или по пяти женщин. Были обры, продолжает летописец, телом велики
и умом горды,  и бог истребил их,  все померли,  не осталось ни  одного;
есть поговорка в Руси и теперь: "погибли, как обры". У византийцев слыли
они самым разумным из  скифских  народов,  но  вместе  и  самым  лживым,
коварным. Западные славяне, чехи, испытали также аварские притеснения. В
половине VII века могущество  их  начинает  упадать,  в  796  году  Карл
Великий нанес им страшное поражение в Паннонии; в 867 они почти все были
истреблены болгарами,  и остатки их,  принимая мало-помалу христианство,
исчезли   в   Венгрии  и  Болгарии.  Когда  освободились  от  авар  наши
юго-восточные славянские племена, - неизвестно, но в половине IX века мы
застаем   их   платящими   дань   другому  степному  народу  -  козарам.
Исследователи  несогласны  относительно  происхождения  козар;  по  всем
вероятностям,  это был народ, смешанный из разных племен, что было очень
естественно на границах между Европою и  Азиею,  на  перепутьи  народов;
смешанности племен в Козарском царстве соответствовало смешение религий:
здесь  уживались  друг  подле  друга   четыре   религии   -   языческая,
магометанская,  христианская,  еврейская, и последнюю исповедывал каган,
верховный повелитель козаров - пример, единственный в истории. Еще во II
веке по р.  х. армянские историки упоминают о козарах; византийцы хорошо
знают их в VII веке  под  именем  восточных  турков;  в  этом  веке  они
утверждаются  на  берегах  Понта,  в  VIII  -  овладевают большею частию
Тавриды;  в какое время принуждены были им  платить  дань  юго-восточные
славянские  племена,  определить нельзя;  летописец говорит только,  что
козары брали дань на полянах, северянах, радимичах и вятичах. Мы назвали
козар степным народом, потому что хотя у них и были города, как например
Итиль,  при устье Волги, но большинство народонаселения жило в кибитках,
немногие богатые имели глиняные мазанки,  и только у кагана были высокие
кирпичные  хоромы.  Летом  город  пустел:  жители  забирали   имение   и
откочевывали в степь.
   Но в  то  время  как  азиатцы,  жившие на Дону и Волге,  брали дань с
племен славянских,  живших преимущественно на восток от Днепра, племена,
жившие от него к северу,  платили дань варягам.  Кто же были эти варяги?
Здесь,  прежде нежели приступим  к  разбору  летописных  свидетельств  о
варягах,  считаем  за  нужное  сказать  несколько  слов о географических
понятиях летописца,  во сколько они разнятся от наших. Разница состоит в
том,  что Балтийское, или Варяжское, море, по летописцу, находится не на
северо-западе, но прямо на севере; это видно из описания речных течений:
"Днепр  бо  потече  из Оковьского леса и потечеть на полдне,  а Двина из
того же леса потечеть, а идеть на полунощье, и впадеть в море Варяжское;
из  того  же  леса  потече  Волга на Восток".  Вследствие такого взгляда
становится понятным,  как варяги,  приседя к морю Варяжскому, могут в то
же  время  соприкасаться  с  востоком,  пределом Симовым;  Скандинавский
полуостров мы должны положить поперек, Балтийское (Варяжское) море будет
находиться  прямо  на  север  от  русских  владений,  составлять  одно с
Немецким,  это будет огромный рукав Атлантического океана,  совершенно в
виде  Средиземного моря,  причем северный скандинавский берег Варяжского
моря будет соответствовать европейскому берегу Средиземного, южный берег
Варяжского    -   африканскому   берегу   Средиземного;   следовательно,
Скандинавский перешеек,  подобно Суецкому, должен находиться на востоке,
около Уральских гор, соприкасаться с частию Симовою. Кончив перечисление
народов по византийцу Амартолу - симитов,  хамитов и яфетитов, - русский
летописец  прибавляет от себя перечисление северных народов,  которых не
нашел у грека;  также в Яфетовой части,  говорит он, сидят: русь - здесь
под  этим именем летописец разумеет все славянские племена,  находящиеся
под властью русских  князей,  потом  перечисляет  чужие  народы  племени
финского и латышского, которые в его время давали дань руси: чудь, меря,
мурома,  весь, мордва, заволоцкая чудь, пермь, печора, ямь, угра, литва,
зимегола,  корсь,  сетгола, ливь. Дошедши в этом перечислении до берегов
Балтийского  моря,   летописец   переходит   к   независимым   от   Руси
разноплеменным народам,  обитавшим на берегах его,  - ляхи, пруссы, чудь
живут на берегах моря Варяжского,  говорит он.  Здесь он идет  верно  от
запада  к  востоку  или  северо-востоку,  разумея под прибрежными ляхами
поморян,  от них к востоку помещая пруссов,  потом чудь,  т.  е. финские
племена,  живущие  в нынешних остзейских провинциях,  - Ингерманландии и
Финляндии.  Идя далее к северо-востоку,  летописец,  по своим  понятиям,
переходит на противоположный,  северный, скандинавский берег Балтийского
моря,  и говорит,  что по Варяжскому же морю сидят варяги - вот  сюда  к
востоку,  до предела Симова;  по тому же морю сидят и к западу, до земли
Английской  и  Волошской.  Не  останавливаясь  здесь,  летописец   хочет
перечислить все европейские народы,  принадлежащие к племени Иафетову, и
начинает так свое перечисление: варяги, свеи (шведы), урмане (норвежцы),
готе  (русь  по некоторым спискам),  агняне (англичане),  галичане (быть
может,  жители Валлиса, Pays des Gals), волхва (вероятно, общее название
романских  народов),  римляне,  немцы,  корлязи  (быть может,  французы,
западные Каролинги,  как думает  Круг),  веньдицы  (венециане),  фрягове
(кажется,  в тесном смысле,  генуезцы). Следовательно, кого же летописец
разумеет под именем варягов? Ясно, что это имя у него есть общее: варяги
живут по Балтийскому морю к востоку,  до предела Симова,  и к западу, по
тому же морю живут до земли Английской - вот границы варягов! Мы знаем и
летописец  знает,  что  в  этих  пределах живут шведы,  норвежцы,  готы,
летописец их именно и называет до англичан.  Итак, варяги летописца суть
скандинавы;  если  скажут,  что  летописец  разумел  также  южный  берег
Балтийского моря,  где жили и славяне,  то он уже  назвал  их  прежде  -
"Ляхове,  Пруси  и  Чудь  приседять  морю Варяжскому" и потом совершенно
молчит об них при исчислении народов варяжских.  Второе место  летописи:
послы  от  соединенных  племен  славянских  и  финских  пошли  за море к
варягам-руси;  эти варяги, прибавляет летописец, зовутся русь, точно так
как другие варяги зовутся шведами, иные норвежцами, англичанами, готами.
   На приведенных  местах  летописи  основывается мнение о скандинавском
происхождении варягов-руси и основывается крепко;  вот почему это мнение
древнейшее,  древнейшее  в  науке,  древнейшее  в народе.  Свидетельство
русского   летописца   подтверждается   свидетельствами    иностранными:
известием, находящимся в Бертинских летописях, что народ рос принадлежит
к племени свеонов известием Лиутпранда, епископа кремонского о тождестве
руссов с норманнами; известием арабских писателей о нетождестве варягов,
руси и славян. Подле этого мнения, основанного на очевидности, некоторые
хотели  и  хотят  дать место предположению,  что князья варяго-русские и
дружина их были происхождения славянского и указывают преимущественно на
Поморье  (Померанию)  как  на  место,  откуда  мог  быть  вызван Рюрик с
братьями;  но для чего нужно подобное предположение в науке?  Существуют
ли в нашей древней истории такие явления, которых никак нельзя объяснить
без него?  Таких явлений  мы  не  видим.  Скажут:  славяне  должны  были
обратиться  к своим же славянам,  не могли призывать чужих,  но имеет ли
право историк настоящие понятия  о  национальности  приписывать  предкам
нашим IX века?  Мы видим, что племена германское и славянское, чем ближе
к языческой древности,  тем сходнее между собою в понятиях  религиозных,
нравах,   обычаях;   история   не   провела   еще   между   ними  резких
разграничивающих линий,  их национальности еще не выработались, а потому
не  могло  быть  и  сильных  национальных  отвращений.  Последующая наша
история объясняет как нельзя лучше  призвание  варяжских  князей:  после
новгородцы  и  псковитяне  охотно  принимают  к  себе  на  столы  князей
литовских, да и вообще в наших предках мы не замечаем вовсе национальной
нетерпимости:  немец,  лях,  татарин,  бурят  становились  полноправными
членами русского общества,  если только принимали христианство по учению
православной   церкви  -  это  была  единственная  основа  национального
различия, за которую наши предки держались крепко, но в половине IX века
ее  не  существовало:  поклонник  Тора  так легко становился поклонником
Перуна, потому что различие было только в названиях. С другой стороны, с
варягами  скандинавскими  у  наших  северных  славян была связь издавна;
издавна были они знакомы друг с другом.  Наконец,  если бы новгородцы  и
кривичи по нашим настоящим понятиям непременно хотели иметь своим князем
славянина,  то не надобно забывать,  что в союзе  с  ними  были  племена
финские, у которых не могло быть этого желания.
   Нам остается  сказать несколько слов еще о значении названий - варяги
и  русь.  Сличив  различные  толкования  ученых,  можно  вывести  верное
заключение,  что под именем варягов разумелись дружины,  составленные из
людей, волею или неволею покинувших свое отечество и принужденных искать
счастия  на  морях  или  в  странах  чуждых;  это  название,  как видно,
образовалось на западе,  у  племен  германских,  на  востоке,  у  племен
славянских,  финских,  греков  и  арабов  таким  же  общим названием для
подобных   дружин    было    русь    (рос),    означая,    как    видно,
людей-мореплавателей,  приходящих на кораблях,  морем, входящих по рекам
внутрь стран,  живущих по берегам морским.  Прибавим сюда,  что название
русь было гораздо более распространено на юге,  чем на севере, и что, по
всем вероятностям,  русь на берегах Черного моря  была  известна  прежде
половины IX века, прежде прибытия Рюрика с братьями.
   Таковы, по нашему мнению,  вероятнейшие выводы, какие можно добыть из
многочисленных толков о варягах и руси.