Сергей Михайлович Соловьев
   "История России с древнейших времен" Том 2
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   СОБЫТИЯ ПРИ ПРАВНУКАХ ЯРОСЛАВА I, БОРЬБА ДЯДЕЙ С ПЛЕМЯННИКАМИ В РОДЕ
   МОНОМАХА И БОРЬБА СВЯТОСЛАВИЧЕЙ С МОНОМАХОВИЧАМИ ДО СМЕРТИ ЮРИЯ
   ВЛАДИМИРОВИЧА ДОЛГОРУКОГО (1125 - 1157)

   Сыновья Мономаха.  -  Мстислав,  великий  князь.  -   Усобица   между
Святославичами  черниговскими.  -  Княжество Муромское.  - Присоединение
Полоцка к волостям Мономаховичей. - Война с половцами, чудью и литвою. -
Смерть  великого  князя  Мстислава  Владимировича.  - Брат его Ярополк -
великим  князем.  -  Начало  борьбы  дядей  с  племянниками  в   племени
Мономаховом.  -  Святославичи  черниговские вмешиваются в эту борьбу.  -
События в Новгороде Великом. - Смерть Ярополка Владимировича. - Всеволод
Ольгович  черниговский  изгоняет  Вячеслава  Владимировича  из  Киева  и
утверждается здесь.  - Отношения  между  Мономаховичами;  война  с  ними
Всеволода  Ольговича.  - Отношения его к родным и двоюродным братьям.  -
Ростиславичи галицкие.  - Война великого князя Всеволода  с  Владимирком
Володаревичем галицким.  - Князья городенские,  полоцкие,  муромские.  -
События в Новгороде Великом.  -  Вмешательство  русских  князей  в  дела
польские.  -  Морской  разбой  шведов.  -  Борьба  русских  с  финнами и
половцами.  -  Предсмертные  распоряжения   великого   князя   Всеволода
Ольговича.  - Смерть его. - Изгнание из Киева Игоря Ольговича. - Изяслав
Мстиславич Мономашич княжит в Киеве.  - Плен Игоря Ольговича.  -  Раздор
между  Святославичами  черниговскими.  -  Союз  Изяслава  Мстиславича  с
Давыдовичами  черниговскими;   союз   Святослава   Ольговича   с   Юрием
Владимировичем   Мономашичем,   князем   ростовским,   против   Изяслава
Мстиславича.  - Первое упоминовение о Москве.  - Отступление Давыдовичей
черниговских   от   Изяслава   Мстиславича.  -  Киевляне  убивают  Игоря
Ольговича.  - Мир Изяслава Мстиславича с Святославичами черниговскими. -
Сын  Юрия ростовского,  Ростислав,  переходит к Изяславу Мстиславичу.  -
Изяслав в Новгороде Великом;  поход его на волости дяди Юрия. - Изгнание
Ростислава Юрьевича из Киева. - Движение отца его, Юрия, на юг. - Победа
Юрия над племянником Изяславом и занятие Киева. - За Изяслава вступаются
венгры  и  поляки;  галицкий  князь  Владимирко за Юрия.  - Подвиги сына
Юриева,  Андрея.  - Он хлопочет о мире между  отцом  своим  и  Изяславом
Мстиславичем.  -  Непродолжительность  мира.  - Изяслав изгоняет Юрия из
Киева,  но должен уступить старшинство другому дяде,  Вячеславу. - Война
Изяслава с Владимирком галицким. - Юрий изгоняет Вячеслава и Изяслава из
Киева.  - Изяслав с венграми опять изгоняет Юрия из Киева и опять отдает
старшинство Вячеславу, под именем которого княжит в Киеве. - Продолжение
борьбы Изяслава с Юрием.  - Битва на реке Руте и поражение Юрия, который
принужден оставить юг.  - Два других неудачных похода его на юг. - Война
Изяслава Мстиславича в союзе  с  венгерским  королем  против  Владимирка
галицкого.  - Клятвопреступление и смерть Владимирка. - Война Изяслава с
сыном Владимирковым,  Ярославом.  - Смерть  Изяслава,  его  характер.  -
Вячеслав  вызывает  к  себе  в  Киев  брата Изяславова,  Ростислава,  из
Смоленска.  - Смерть  Вячеслава.  -  Ростислав  уступает  Киев  Изяславу
Давыдовичу   черниговскому.  -  Юрий  ростовский  заставляет  Давыдовича
выехать из Киева и сам окончательно утверждается здесь.  - Усобицы между
Святославичами в Черниговской волости и Мономаховичами на Волыни. - Союз
князей против  Юрия.  -  Смерть  его.  -  События  полоцкие,  муромские,
рязанские,  новгородские.  - Борьба с половцами и финскими племенами.  -
Дружина.

   По смерти  Мономаха  на  киевском столе сел старший сын его Мстислав;
соперников ему быть не могло:  Олег и Давыд Святославичи умерли еще  при
жизни  Мономаха;  в  Чернигове сидел младший брат их,  Ярослав,  но этот
незначительный князь не мог удержать старшинства и в  собственном  роде;
еще  менее  мог спорить с Мстиславом Брячислав Святополкович,  княживший
неизвестно в каком городке  в  пинских  волостях.  Но  и  более  сильные
соперники  не  могли  быть страшны Мстиславу при народном расположении к
роду Мономахову,  тем более что Мстислав походил во всем на  знаменитого
отца  своего.  Недаром летописец,  начиная рассказ о княжении Мстислава,
говорит, что этот князь еще в молодости победил дядю своего Олега: таким
образом,  в  личных  достоинствах  Мономахова  сына  старались  находить
оправдание тому, что он отстранял старшее племя Святославово.
   Кроме Мстислава,  после  Мономаха  оставалось  еще  четверо  сыновей:
Ярополк,  Вячеслав,  Георгий,  Андрей; Ярополк еще при отце получил стол
переяславский и остался на нем при брате;  Ярополк был на  своем  месте,
потому  что отличался храбростию,  необходимою для переяславского князя,
обязанного постоянно биться с степными варварами.  Третий брат Вячеслава
княжил  сперва  в  Смоленске,  а  потом  переведен был в Туров;  Георгий
издавна княжил в Ростовской области;  Андрей - во Владимире на Волыни. В
Новгороде  сидел старший сын Мстислава - Всеволод;  в Смоленске - третий
сын его,  Ростислав;  где же был второй,  Изяслав?  Должно  думать,  что
где-нибудь подле Киева: он также отличался храбростию и потому нужен был
отцу для рати; скоро нашлась ему и волость и деятельность.
   В Чернигове произошло  важное  явление:  сын  Олега,  Всеволод  напал
врасплох на дядю своего Ярослава,  согнал его с старшего стола,  дружину
его перебил и разграбил. В самом занятии киевского стола Мстиславом мимо
Ярослава  Святославича,  который приходился ему дядею,  Всеволод мог уже
видеть  пример  и  оправдание  своего  поступка:  если  Ярослав  потерял
старшинство в целом роде,  то мог ли он сохранять его в своей линии? Как
бы то ни было,  Мстислав  не  хотел  сначала  терпеть  такого  нарушения
старшинства  дядей,  тем  более что,  как видно,  он обязался клятвенным
договором поддерживать Ярослава в Чернигове.  Вместе с братом  Ярополком
Мстислав  собрал  войско,  чтобы  идти  на  Всеволода,  тот  не мог один
противиться  Мономаховичам  и  послал  за  половцами,  а  дядю  Ярослава
отпустил  из  неволи  в Муром.  Половцы явились на зов Всеволода в числе
7000 и стали за рекою Вырем у  Ратимировой  дубравы:  но  послы  их,  от
правленные  к  Всеволоду,  были  перехвачены на реке Локне и приведены к
Ярополку,  потому что последний успел за хватить все течение реки Сейма,
посадил  по  всем  городам  своих  посадников,  а  в Курске - племянника
Изяслава Мстиславича. Половцы, не получая вести из Чернигова, испугались
и побежали назад;  это известие очень замечательно:  оно показывает, как
варвары стали робки после задонских походов Мономаха,  сыновей и  воевод
его.   После   бегства  половцев  Мстислав  еще  больше  начал  стеснять
Всеволода:  "Что взял?  - говорил он ему,  -  навел  половцев,  что  же,
помогли  они  тебе?"  Всеволод стал упрашивать Мстислава,  подучивал его
бояр,  подкупал их дарами,  чтоб просили за него, и таким образом провел
все  лето.  Зимою пришел Ярослав из Мурома в Киев и стал также кланяться
Мстиславу и упрашивать:  "Ты мне крест целовал,  пойди на Всеволода";  а
Всеволод,  с своей стороны, еще больше упрашивал. В это время в киевском
Андреевском  монастыре  был  игумном  Григорий,  которого  очень   любил
Владимир Мономах, да и Мстислав и весь народ очень почитали его. Этот-то
Григорий все не давал Мстиславу встать ратью на Всеволода  за  Ярослава;
он   говорил:   "Лучше   тебе   нарушить   клятву,   чем  пролить  кровь
христианскую".  Мстислав не знал,  что ему делать?  Митрополита тогда не
было  в  Киеве,  так он созвал собор из священников и передал дело на их
решение;  те отвечали:  "На нас будет грех клятвопреступления". Мстислав
послушался их,  не исполнил своего обещания Ярославу и после раскаивался
в том всю жизнь.  На слова Григория и на приговор собора можно смотреть,
как на выражение общего народного мнения:  граждане не терпели княжеских
усобиц и вообще войн, не приносивших непосредственной пользы, не имевших
целью защиты края; но какая охота была киевлянам проливать свою кровь за
нелюбимого  Святославича?  Со  стороны  же  Мстислава,   кроме   решения
духовенства,  побуждением  к  миру  со  Всеволодом могла служить также и
родственная связь с ним:  за ним была дочь  его.  Как  бы  то  ни  было,
племянник  удержал  за  собою  старший стол вопреки правам дяди,  но эта
удача была,  как увидим, первою и последнею в нашей древней истории. Для
Мономаховичей событие это не осталось, впрочем, без материальной выгоды:
они удержали Курск и все Посемье,  и это приобретение было для них очень
важно,  потому  что  затрудняло  сообщение  Святославичей  с  половцами.
Ярослав должен был идти назад в Муром и остаться там  навсегда;  потомки
его  явились  уже  изгоями  относительно племени Святославова,  потеряли
право на старшинство, должны были ограничиться одною Муромскою волостию,
которая вследствие этого отделилась от Черниговской. Таким образом, и на
востоке от Днепра образовалась  отдельная  княжеская  волость,  подобная
Полоцкой и Галицкой на западе.
   Покончивши с черниговскими, в том же 1127 году Мстислав послал войско
на князей полоцких:  есть известие,  что они не  переставали  опустошать
пограничные  волости  Мономаховичей.  Мстислав  послал  войска  четырьмя
путями:  братьев - Вячеслава из Турова,  Андрея  -  из  Владимира;  сына
Давыда Игоревича,  Всеволодка,  зятя Мономахова - из Городна и Вячеслава
Ярославича - из Клецка;  этим четверым князьям велел идти  к  Изяславлю;
Всеволоду  Ольговичу  черниговскому  велел  идти с братьями на Стрежев к
Борисову,  туда же послал известного воеводу своего  Ивана  Войтишича  с
торками;  свой  полк отправил под начальством сына Изяслава к Лагожску а
другого сына,  Ростислава,  с смольнянами - на Друцк.  В Полоцке сидел в
это время тот самый Давыд Всеславич, которого прежде мы видели в союзе с
Ярославичами против Глеба минского; за сыном его Брячиславом, княжившим,
как видно,  в Изяславле,  была дочь Мстислава киевского.  Минск, по всем
вероятностям,  отошел к Ярославичам еще при Мономахе,  который  отвел  в
неволю  князя его Глеба;  иначе Мстислав не направил бы войско свое мимо
Минска на города дальнейшие;  быть может,  Всеславичи  не  могли  забыть
потери  Минска,  и  это  было  главным  поводом  к войне.  Мстислав всем
отправленным князьям назначил сроком один день,  в  который  они  должны
были напасть на указанные места. Но Изяслав Мстиславич опередил один всю
братию и приблизился к Лагожску;  зять его Брячислав, князь изяславский,
вел  в  это  время  лагожскую дружину на помощь отцу своему Давыду,  но,
узнав на середине пути,  что Изяслав у города,  так перепугался,  что не
знал,  что делать,  куда идти, и пошел прямо в руки к шурину, к которому
привел и Лагожскую дружину;  лагожане,  видя своих в руках  у  Изяслава,
сдались  ему;  пробыв  здесь два дня,  Изяслав отправился к дядьям своим
Вячеславу и Андрею,  которые осаждали Изяславль.  Жители  этого  города,
видя,  что князь их и лагожане взяты Изяславом и не терпят никакой беды,
объявили Вячеславу, что сдадутся, если он поклянется не давать их на щит
(на  разграбление)  воинам.  Вячеслав  согласился,  и вечером Врагислав,
тысяцкий князя Андрея,  и Иванко,  тысяцкий Вячеславов,  послали в город
своих отроков, но когда на рассвете остальные ратники узнали об этом, то
бросились все в город и начали грабить:  едва князья с своими  дружинами
успели   уберечь   имение   дочери   великого   князя   Мстислава,  жены
Брячиславовой,  и то должны были биться с своими.  Между  тем  с  другой
стороны   шел   к   Полоцку   старший  сын  Мстислава,  Всеволод,  князь
новгородский;  тогда полочане выгнали от себя Давыда с сыновьями,  взяли
брата его Рогволода и послали просить Мстислава,  чтоб он утвердил его у
них князем;  Мстислав согласился. Недаром, однако, современники не умели
объяснить себе этой наследственной и непримиримой вражды полоцких князей
к потомству Ярослава  и  прибегали  к  помощи  предания  о  Рогволоде  и
Рогнеде:  как  при  Мономахе,  так  и  теперь  при  сыне  его дело могло
кончиться  только  изгнанием  Изяславичей  из  волостей  их.  Во   время
половецкого нашествия в 1129 году Мстислав, собирая князей, послал звать
и полоцких на помощь против варваров;  Рогволода, приятного Ярославичам,
как  видно,  не было уже в это время в живых,  и старшинство по-прежнему
держал Давыд, который с братьями и племянниками дал дерзкий, насмешливый
ответ  на  зов  Мстислава.  Половецкая  война  помешала  великому  князю
немедленно наказать Всеславича;  но когда половцы были прогнаны,  то  он
вспомнил  обиду  и  послал  за  кривскими  князьями,  как продолжали еще
называть  полоцких   владельцев;   Давыда,   Ростислава   и   Святослава
Всеславичей  вместе  с  племянниками  их  Рогволодовичами посадили в три
лодки и заточили в  Царьград:  без  всякого  сомнения,  полочане  выдали
князей своих,  не желая подвергать страны своей опустошениям. По городам
полоцким, говорил летописец, Мстислав посажал своих посадников, но после
мы видим там сына его Изяслава, переведенного из Курска.
   Из внешних событий по-прежнему записана в летописи борьба с половцами
и другими соседними варварами. Половцы обрадовались смерти Мономаховой и
немедленно явились в пределах Переяславского княжества.  Мы видели,  что
русские князья во  время  счастливых  походов  своих  в  степи  взяли  у
половцев  часть  подвластных  им  торков  и печенегов;  видели,  что эти
варвары после сами убежали от половцев в русские пределы и были поселены
здесь.   Разумеется,  половцам  хотелось  возвратить  их  назад,  и  вот
летописец говорит,  что они именно являлись для того,  чтобы перехватить
русских торков.  Но в Переяславле сидел Ярополк,  достойный по храбрости
сын Мономаха,  привыкший под отцовским стягом громить варваров в  степях
их:  узнавши  о  нападении  и намерении половцев,  Ярополк велел вогнать
торков и все остальное народонаселение в города;  половцы  приехали,  но
ничего  не  могли  сделать и,  узнав,  что Ярополк в Переяславле,  пошли
воевать Посулье (места по реке Суле). Ярополк, благоверного князя корень
и  благоверная отрасль,  по выражению летописца,  не дожидаясь помощи от
братьев,  с одними переяславцами пошел вслед за половцами,  настиг их на
правом  берегу  реки  Удая,  призвал имя божие и отца своего,  ударил на
поганых и одержал победу:  помог ему бог и молитвы отца его,  продолжает
летописец.  После  этого нападения половцев мы встретили известие об них
при описании черниговских и потом  полоцких  происшествий.  Мстислав  не
забыл  той борьбы,  которую вел он,  сидя на столе новгородском,  именно
борьбы с чудью,  и в 1130 году послал на нее сыновей своих -  Всеволода,
Изяслава и Ростислава;  летописец говорит подробно, в чем состоял поход:
самих врагов перебили,  хоромы пожгли,  жен и детей привели домой. Но не
так   был  счастлив  чудский  поход  одного  Всеволода  новгородского  в
следующем году: сотворилась пакость великая, говорит летописец, перебили
много  добрых  мужей  новгородских  в Клину:  Клин - это русский перевод
эстонского слова  Waija,  или  Wagja,  как  называлась  часть  нынешнего
Дерптского  уезда в XIII веке.  Что половцы были для Юго-Восточной Руси,
то литва была для Западной,  преимущественно  для  княжества  Полоцкого.
Присоединивши  к  волостям своего рода и это княжество,  Мстислав должен
был вступить в борьбу с его врагами;  вот почему  в  последний  год  его
княжения  летописец  упоминает  о  походе  на  Литву:  Мстислав  ходил с
сыновьями своими,  с Ольговичами и зятем Всеволодом  городенским.  Поход
был удачен;  Литву ожгли по обыкновению,  но на возвратном пути киевские
полки пошли отдельно от княжеской дружины;  литовцы настигли их и побили
много народу.
   В 1132 году умер Мстислав;  его княжение, бывшее совершенным подобием
отцовского,  утвердило в народе веру в достоинство  племени  Мономахова.
Этот  Мстислав Великий,  говорит летописец,  наследовал пот отца своего,
Владимира Мономаха Великого.  Владимир сам собою постоял на Дону и много
пота  утер  за  землю  Русскую,  а  Мстислав мужей своих послал,  загнал
половцев за Дон,  за Волгу и за Яик;  и так избавил бог Русскую землю от
поганых.  Здесь  также  видим выражение главного современного интереса -
борьбы с степными  варварами.  Народ  мог  надеяться,  что  долго  будет
спокоен от их нашествий,  потому что Мстиславу наследовал по всем правам
брат его  Ярополк,  благоверная  отрасль,  который  был  известен  своею
храбростию,  своими  счастливыми  походами  в степи.  У Ярополка не было
соперников: он был единственный князь, который мог сесть на старший стол
по  отчине  и  дедине;  он  крепко сидел в Киеве и потому еще,  что люди
киевские  послали  за  ним.  Но  их  надежды  на  Ярополка  не  сбылись:
спокойствие   Руси   кончилось  смертию  Мстислава;  с  начала  княжения
Ярополкова начались усобицы,  усобицы в самой  семье  знаменитого  князя
братолюбца;  Святославичи  воспользовались  ими,  и киевляне должны были
терпеть на своем столе князя недоброго племени.  Усобица,  начавшаяся по
смерти Мстислава Великого,  носит характер,  отличный от прежних усобиц.
Прежние усобицы проистекали главным образом от  изгойства,  оттого,  что
осиротелые  при  жизни  дедов  или  старших  дядей князья исключались не
только из старшинства, не только не получали отцовских волостей, но даже
часто   и   никаких.   Этим  исключением  из  старшинства  лучше  всяких
поэтических   преданий   объясняется   непримиримая   вражда    полоцких
Изяславичей   к   потомкам  Ярослава,  объясняются  движения  Ростислава
Владимировича,  судьба и поведение сыновей  его:  борьбы  с  изгоями  на
востоке   и  на  западе,  с  Вячеславичем,  Игоревичами,  Святославичами
наполняют время княжения Изяславова,  Всеволодова, Святополкова. Все эти
борьбы  благодаря  последним  распоряжениям  князей-родичей  на  съездах
прекратились;  но теперь начинается новая  борьба,  борьба  племянников,
сыновей  от  старшего  брата с младшими дядьми.  Мы видели первый пример
этой борьбы в Чернигове,  где сын Олегов,  Всеволод,  согнал дядю своего
Ярослава  с  старшего  стола.  Мстислав  допустил  такое нарушение права
дядей, хотя раскаивался в этом во всю жизнь; по смерти его одно опасение
подобного явления произвело сильную усобицу в собственном племени его.
   Мстислав оставил  княжение брату своему Ярополку,  говорит летописец,
ему же передал и детей своих с богом на руки: Ярополк был бездетен и тем
удобнее  мог  заботиться  о  порученных  ему  сыновьях  старшего  брата,
Мстислав при жизни своей уговорился с братом,  чтоб  тот  немедленно  по
принятии  старшего  стола  перевел  на свое место в Переяславль старшего
племянника,  Всеволода Мстиславича из Новгорода;  старшие  Мономаховичи,
как  видно из слов летописца,  выставляли основанием такого распоряжения
волю отца своего,  а об этой воле заключали они из того, что Мономах дал
им  Переяславль  обоим  вместе;  но  при  тогдашних  понятиях это еще не
значило,  чтоб они имели право оставить этот город в наследство сыновьям
своим мимо других братьев.  Переяславль был стольным городом Всеволода и
Мономаха  и  по  выделении  Чернигова  в  особую,  непременную   волость
Святославичей   считался  старшим  столом  после  Киева  для  Мономахова
племени:  с переяславского стола Мономах,  Мстислав и Ярополк перешли на
киевский.  Точно  ли  хотели  старшие Мономаховичи переводом Всеволода в
Переяславль дать ему преимущество перед дядьми,  возможность наследовать
Ярополку в Киеве, для чего, кроме занятия старшего переяславского стола,
нужно было познакомить,  сблизить его с южным народонаселением, которого
голос  был  так важен,  решителен в то время,  - на это историк не имеет
права отвечать утвердительно. Как бы то ни было, младшие Мономаховичи по
крайней  мере  видели  в переводе племянника на переяславский стол шаг к
старшинству мимо их,  особенно когда перед глазами был  пример  Ярослава
Святославича черниговского,  согнанного с старшего стола племянником при
видимом  потворстве  старших  Мономаховичей  -  Мстислава  и   Ярополка.
Вступились  в  дело  младшие  Мономаховичи,  Юрий  ростовский  и  Андрей
волынский,  потому что старший по Ярополке брат их,  Вячеслав туровский,
был   неспособен   действовать  впереди  других  по  бесхарактерности  и
недалекости  умственной.  По  словам  летописца,  Юрий  и  Андрей  прямо
сказали:  "Брат  Ярополк  хочет  по  смерти  своей  дать Киев Всеволоду,
племяннику своему",  и спешили  предупредить  последнего;  утром  въехал
Всеволод  в Переяславль и до обеда еще был выгнан дядею Юрием,  который,
однако,  сидел в Переяславле не более восьми дней,  потому что  Ярополк,
помня   клятвенный   уговор  свой  с  покойным  братом,  вывел  Юрия  из
Переяславля и посадил здесь другого Мстиславича,  Изяслава, княжившего в
Полоцке,  давши  ему  клятву  поддержать  его на новом столе,  вероятно,
Всеволод уже не хотел в другой раз менять верную волость на неверную.  В
Полоцке  вместо  Изяслава  остался  третий  Мстиславич  - Святополк;  но
полочане,  не любившие,  подобно новгородцам,  когда  князь  покидал  их
волость для другой,  сказали:  "А! Изяслав бросает нас!" - выгнали брата
его Святополка и взяли себе одного из  прежних  своих  князей,  Василька
Святославича,  внука Всеславова, неизвестно каким образом оставшегося на
Руси или возвратившегося из заточения. Тогда Ярополк, видя, что Полоцкое
княжество,  оставленное  храбрым  Изяславом,  умевшим  везде  приобресть
народную любовь,  отходит  от  Мономахова  рода,  уладился  с  братьями:
перевел Изяслава неволею опять в Минск, единственную волость, оставшуюся
у Мономаховичей от Полоцкого княжества;  потом, чтоб утешить его, придал
ему  еще  Туров  и  Пинск,  дал ему много даров богатых;  а Вячеслава из
Турова перевел в Переяславль.