Русский язык в контексте времени

О. В. Рушакова. 

Особенности функционирования названий танцев в бальной лексике XIX века

«Всякая культура многослойна» (14,3). Это утверждение Ю. М. Лотмана по отношению к русской культуре XVIII — начала XIX веков справедливо и для культуры последующего периода времени. Определение культуры как явления социального позволяет выделить в общей национальной культуре отдельные ее части, принадлежащие разным группам людей (крестьянству, духовенству, купечеству и т. д.). В настоящее время живой интерес представляют культура и быт русского дворянства. В советское время изучение истории первого сословия Российской империи считалось неприемлемым. Между тем представители дворянского сословия были людьми особого склада.

Чтобы выяснить, в чем же состоит феномен дворянской культуры, необходимо обратить внимание на жизненный уклад этого сословия: быт, образование, времяпрепровождение, традиции. Важное место в жизни высшего общества отводилось развлечениям и праздникам, среди которых особое положение занимал бал. Особенность его состоит в том, что бал был не просто местом светского отдыха и общения, он являлся формой общественной жизни.

Весьма ценным при создании атмосферы дворянской жизни и колорита эпохи XIX века являются лингвистические данные. А. Вежбицкая утверждает, что «язык — лучшее отражение человеческой культуры» (4,22). Словарный состав языка в свою очередь является бесценным инструментом изучения быта и культуры. В данной статье рассматриваются особенности функционирования названий бальных танцев на примере лексем, обозначающих наиболее популярные танцы XIX века.

Основным действием в сценарии любого бала была танцевальная часть. «Последовательность танцев во время бала образовывала динамическую композицию» (14,96). Предположительно в конце XVIII — начале XIX веков балы стали открываться полонезом, торжественным танцем-шествием. Благодаря своему неторопливому, размеренному темпу, полонез напоминал прогулку. Описывая польский танец, современники довольно часто используют выражения ходить в польском, проходить польским, идти в полонезе, пойти в польском, шествовать полонез, вести полонез и т. п.: …увидать…как проходили польским Государь, царская фамилия и все, что было в мундирах и бальных костюмах (10,289); После другие господа…пойдут водить полонез по залам и галереям, и водят немалое время (15,74–75). Употребление лексем польский и полонез ограничено сочетаемостью с глаголами одного семантического поля «ходьба». 

Синонимы полонез и польский являются компонентами в составных наименованиях танца: длинный польский (полонез) и круглый польский, — обозначающих разновидности польского танца: Случилось мне видеть танцующих Польский различным образом…(18,56). Длинный польский — собственно полонез, известный с начала XVIII века, один из немногих танцев, в котором принимали участие все гости одновременно. Колонна танцующих, похожая на длинную змею, должна была пройти через все апартаменты и вернуться в зал. В «Правилах светской жизни и этикета» (1889) отмечается, что «польские <…> были весьма медленны и продолжительны…» (19,242). Наименование длинный польский (полонез) мотивируется, с одной стороны, продолжительностью танца, с другой стороны, его внешним видом: …длинные полонезы тянутся чрез все комнаты (Северная пчела. — 1830. — №17); Только и можно было танцевать длинный польский, то есть ходить парами (7,250). 

В первой четверти XIX века польский танец приобретает другой вид, становится более свободным. Круглый польский — разновидность польского, когда танцующие пары образовывали круг, затем каждая пара выходила на середину круга и выделывала различные фигуры: В небольшой зале, освещенной сальными свечами, танцевали круглый польский (9,78); Не знаю также, кто выдумал круглый польский; т.о. Поляки не танцуют…(18,57). Сочетание круглый польский менее частотно по сравнению с наименованием длинный польский (соответственно 12 и 56). Прежде всего, это объясняется тем, что польский в основе своей оставался «хождением попарно». Основная функция этого танца, открывающего бал, — придать вечеру торжественно-официальный характер.

Со временем танцевальная программа меняется, и балы по преимуществу начинаются вальсом. Однако те бальные празднества, которые имели строгий церемониальный характер (придворные балы, частные балы у знатных дворян), сохраняли порядок танцев, установившийся в конце XVIII — начале XIX веков.

В XIX веке существовало несколько разновидностей вальса, отличавшихся темпом и танцевальными шагами. Наименования вариаций вальса, например, вальс в два па, или двухшаговый вальс, или вальс a deux temps, вальс в три па, или трехшаговый вальс, или вальс en trios graces, вальс в обратную сторону, или вальс а-ланвер, вальс-галоп, вальс-полька, вальс-мазурка, вальс-казак относятся к терминам танцевального искусства и встречаются в специальных бальных руководствах. Употребление их в художественной и мемуарной литературе эпизодично. Следует заметить, что на балах XIX века были популярны только 2 разновидности из перечисленных: сначала вальс в три па, затем вальс в два па.

В качестве общеупотребительного названия какой-либо вариации кругового, или вальсового, танца, исполняемого на балах, функционировала лексема вальс: Не успела она [Кити] войти в залу…, как уж ее пригласили на вальс…(22, ч. 1, гл. XXII–XXIII).

Лексема вальс часто выступает в составе свободного атрибутивного словосочетания, где в функции зависимого слова выступают прилагательные шумный, бешеный, резвый: Принц прижал к себе толстую деву и закружился с ней в бешеном вальсе (12,86–87). Достаточно частотно в текстах также сочетание вих(о)рь вальса: Вихорь вальса умчал графиню на середину…(2,29). Сочетаемость лексемы вальс с указанными словами свидетельствует об определенном характере танца. Содержательны также глагольные сочетания нестись вихрем, носиться в вихре вальса, влететь вальсом, (за)кружиться в вальсе и т. п., которые имеют контекстуальное значение ‘действие танцующих вальс’: Но вот гремит на хорах живой вальс! <…> вихрем несется она [московская львица] с ловким гвардейским кирасиром…(17,170). Словосочетанию кружиться в вальсе синонимичен глагол вальсировать: …вечером на Трех Горах у К. вальсировал и любезничал с девицами…(5,145–146).

Лексема вальс отличается высокой словообразовательной активностью. В языке XIX века функционируют производные как от существительного вальс (вальсовый, вальсёр), так и от глагола вальсировать (завальсировать, вальсированье, вальсировавший, вальсирующий):…приезжать на бал и уезжать домой, не сделавши даже вальсового круга (16,108); В это время вальсировавшие пары оттолкнули от меня далеко моего европейца <…> Вальсирующие меня самого так толкнули, что я чуть не пришелся носом о притолку…(17,128).

В отличие от полонеза вальс сообщал балу оживленный, неофициальный характер. В начале XIX века этот танец являлся символом нового времени. Ю. М. Лотман отмечает, что вальс «противопоставляется классическим танцам как романтический <…> и противостоит этикетным танцам старого времени» (14,95).

После первых танцев шла группа танцев, называвшихся контрдансами или контртанцами (кадриль, гросфатер, экосез, англез, тампет, лансье и т. д.). Среди названий бальных танцев выделяется лексема кадриль как единственная обладающая парадигматическими связями с более чем одним лексико-семантическим вариантом. В языке XIX века слово кадриль имеет, помимо значения “танец на балу” и его оттенка “музыка к этому танцу”, еще 3 значения: 1) “четное число пар танцующих кадриль или другой танец”; 2) “группа из четного числа пар, одетых в одинаковые костюмы, на маскараде, балу, в карусели, на гулянии”; 3) “карточная игра вчетвером”. Ср.: Мазурка загремела, и венгерцы, попросив четырех дам сделать им честь украсить кадриль их, выиграли одобрение ото всех окружающим…(2,36); Тут являлись заранее подготовленные кадрили в 4 или в 8 пар, или в аллегорических эмблемах, или в национальных костюмах…(1,20); Сперва уселись было мы со всею семьею играть в кадриль…(3,305).

В значении “танец на балу, а также музыка к этому танцу” лексема кадриль входит состав устойчивого словосочетания терминологического характера французский / французская кадриль: Французский кадриль у нас еще редкость в провинциях, а здесь [в столице] я думаю и служанки танцуют его (Северная пчела. — 1830. — №69); После вальса танцуется французская кадриль (24,133); Потом меня просили сыграть вальс…Потом просили французскую кадриль…(8,55).

В связи с иноязычным происхождением, у лексемы кадриль в XIX в. наблюдаются колебания в роде. С конца века слово изменяется по типу склонения существительных женского рода, оканчивающихся на мягкий согласный.

Наиболее полюбившиеся публике танцы исполнялись на балу не один раз. Так, в языке XIX в. распространены словосочетания, образованные по модели “порядковое числительное + кадриль”: Печорин по обыкновению танцевал первую кадриль с Елизаветою Николаевною (13,176); Как-то перед четвертой кадрилью я искала Кислинского…(21,74).

В определенный момент времени в танцах наступал перерыв, после которого оркестр играл мазурку, появившуюся в России в 1820-е годы. Е. А. Сабанеева в своих воспоминаниях пишет: «Мазурка имела искони особо интересное значение, она служила руководством для соображений насчет сердечных склонностей — и сколько было сделано признаний под звуки ее живой мелодии!» (11,409). В мазурке был значимым как выбор партнера, так и беседа во время танца. Выражение мазурочная болтовня имело отнюдь не пренебрежительную коннотацию. Судя по контекстам, оно означало ‘непринужденный, шутливый разговор’: Томский танцевал с нею бесконечную мазурку. Все время шутил он над ее пристрастием к инженерным офицерам и уверял, что он знает гораздо более, нежели можно было ей предполагать. Слова Томского были не что иное, как мазурочная болтовня, но они глубоко заронились в душу молодой мечтательницы (20,127). Однако вместо шуток и эпиграмм в мазурке могло прозвучать нежное признание, и даже решительное объяснение и предложение: Она [Кити] ждала с замиранием сердца мазурки. Ей казалось, что в мазурке все должно решиться…(22, ч. 1, гл. XXIII); За мазуркой мы говорили о любви и о замужестве (21,99).

В текстах встречаются также выражения откалывать мазурку и скользить в мазурке, свидетельствующие о разной манере исполнения танца: А там в стороне четыре пары откалывали мазурку, каблуки ломали пол…(6,189); …пара за парой быстро и весело скользили в мазурке…(21,372).

Мазурка могла стать последним танцем на частном бале. Но чаще всего балы XIX века заканчивались котильоном. В первой половине XIX века котильон состоял из многочисленных фигур: Протанцевали мазурку, котильон с разными затейными фигурами…(12,253). На рубеже 50-х годов котильон соединил все основные танцы — вальс, польку, мазурку, галоп. С 70-х годов входит в моду котильон с аксессуарами, всевозможными безделушками, которые назывались котильонными.

Наиболее частотными в текстах являются сочетания лексемы котильон с прилагательными веселый и бесконечный: А тогда танцев было множество <…> и все это кончалось бесконечным котильоном…(7,251); Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцевал с Наташей…(23, ч. 1, гл. XVII). Также как и мазурка, котильон относился к долгим танцам и предоставлял танцующим возможность пообщаться. Таким образом, сочетание бесконечный котильон указывает на характерную черту танца — длительную смену либо разнообразных фигур, либо фигур и различных танцев и соответственно музыки к ним. 

Рассмотренные названия бальных танцев свидетельствуют о том, что бальная лексика в XIX веке продолжает пополняться новыми словами. Их появление связано с приходом в бальные залы танцев, ранее неизвестных, и как следствие, с изменениями в сценарии бала. Словообразовательные возможности слов данной тематической группы зависят, с одной стороны, от степени популярности танца, а с другой стороны, от степени адаптации слова к системе русского языка. Анализ разнообразных контекстов употребления лексем позволяет утверждать, что круг слов, с которыми может сочетаться то или иное наименование бального танца, определяется спецификой самого танца: его характером, движениями, манерой исполнения, местом в сценарии бала. 

Примечания

1. Арнольд Ю. К. Воспоминания Юрия Арнольда. — М., 1892. — В.1.

2. Бестужев А. А. (Марлинский) Испытание. — М.,1988.

3. Болотов А. Записки // Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век. — Ч.2. От Петра до Павла I.

4. Вежбицкая А. Wierzbicka A. Semantics, Culture and Cognition. — New York; Oxford, 1992.

5. Вяземский П. А. Старая записная книжка. — М., 2000.

6. Гоголь Н. В. Мертвые души. — М., 1980.

7. Дмитриев М. А. Главы из воспоминаний моей жизни. — М.,1998.

8. Дневник В. П.Шереметевой. 1825–1826 годов. — М., 1916.

9. Загоскин М. Н. Избранное. — М., 1988.

10. Записки Д. Н.Свербеева (1799–1826). — Т. 1. — М., 1899.

11. История жизни благородной женщины. — М., 1996.

12. Каменская М. Воспоминания. — М., 1991.

13. Лермонтов М. Ю. Княгиня Лиговская // Полное собрание сочинений. — Л., 1940. — Т.4.

14. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII–начало XIX веков). — СПб., 1994.

15. Мельников П. И. Медвежий угол и другие рассказы. — М., 1960.

16. Одоевский В. Ф. Княжна Мими // Одоевский В. Ф. Последний квартет Бетховена. — М., 1982.

17. Очерки московской жизни. — М., 1962.

18. Правила для благородных общественных танцов, изданные Учителем танцованья при Слободско-Украинской Гимназии Людовиком Петровским. — Харьков, 1825.

19. Правила светской жизни и этикета. Хороший тон. Сборник советов и наставлений на разные случаи домашней и общественной жизни / Состав. Юрьев и Владимирский. — СПб., 1889. (репринтное издание Москва, 1991).

20. Пушкин А. С. Пиковая дама. — М.,1987.

21. Сухотина-Толстая Т. Л. Дневник. — М., 1987.

22. Толстой Л. Н. Анна Каренина. — М., 1988.

23. Толстой Л. Н. Война и мир. — М.,1991.

24. Чистяков А. Д. Методическое руководство к обучению танцам в средне-учебных заведениях. — СПб., 1893.

О. В. Рушакова. Особенности функционирования названий танцев в бальной лексике XIX века // Русская культура нового столетия: Проблемы изучения, сохранения и использования историко-культурного наследия / Гл. ред. Г. В. Судаков. Сост. С. А. Тихомиров. — Вологда: Книжное наследие, 2007. — С. 742-746.