После смерти Петра I развитие текстильной промышленности сначала было приостановлено, а затем и совсем стало замирать. Многие в правительстве не сочувствовали реформам Петра I. Далее, как известно, в правление Екатерины I, Анны Ивановны, Елизаветы Петровны и, конечно, Екатерины II казенные крестьяне вместе с заводами и фабриками передавались фаворитам, которые не проявляли ни малейшего интереса к развитию отечественной промышленности. Передача большого количества государственных крестьян крупным помещикам очень осложнила наем рабочих для частных ткацких фабрик, так как свободных людей было очень мало, а помещики не очень охотно отпускали своих крестьян на заработки. Передача крестьян с фабриками и заводами еще более осложнила и затормозила развитие отечественной промышленности еще и потому, что помещики не были способны вести фабричное дело. Их управляющие были людьми некомпетентными в ведении фабричного дела и занимались в основном сельским хозяйством. Такое положение привело государственную промышленность к упадку, некоторые бывшие казенные фабрики были ликвидированы, а другие влачили жалкое существование, становясь нерентабельными.
Что касается мелких частных фабрик, то из-за отсутствия рабочей силы и недостаточно высокого качества вырабатываемых тканей и высокой их стоимости (из-за дороговизны сырья, ввозимого из-за границы) они разорялись, не выдерживая конкуренции лучших по качеству и разнообразию художественного оформления заграничных тканей! Естественно, иностранцам было выгоднее продавать России готовые ткани, чем сырье, тем более, что таможенный сбор на сырье и готовые ткани был одинаков. Конкуренция иностранных тканей особенно чувствовалась в шелковой и шерстяной промышленности. Так продолжалось до отмены в России крепостного права, т.е. до 1861 года. Отмена крепостного права явилась толчком для расцвета капитализма в России. „Освобожденные" крестьяне, не имевшие никаких средств к существованию, превращались в дешевых поденщиков. Широко применялся детский труд, до предела была доведена система штрафов.
Незадолго до этого, в 1842 году, Англия отменила запрет на продажу и вывоз за границу текстильных машин, в том числе и ткацких станков. В Россию хлынул поток машин и иностранных специалистов. Начался период иностранного засилья в российской текстильной промышленности. В 1861 - 1880 годы правительство провело ряд мероприятий, направленных на оживление и расширение отечественной текстильной промышленности.
Зажиточные крестьяне и купцы стали открывать раздаточные конторы, т.е. раздавать работу по домам, где на ручных станках ткачи вырабатывали согласно полученному заданию ткани различного назначения. Разбогатевшие владельцы раздаточных контор могли уже строить ткацкие фабрики и закупать для них современное оборудование. Такие кустари, как И.А.Баранов, братья Соколиковы и Братнины, Краснов, Филимонов и др., вырабатывали на своих мелких фабричках преимущественно штучные изделия: шарфы, платки, повязки.
В России второй половины XIX века наметилась узкая специализация текстильных предприятий. Так, в Павловском Посаде преобладало производство платков, в Богородском - атласов, ленты, бархата, плюша, в Щелковском - дорогих шелковых платьевых тканей.
Теперь промышленное производство было сосредоточено в руках капиталистов (в прошлом богатых купцов), знакомых с устройством промышленных предприятий, со спросом и предложением на рынке, и имеющих средства для строительства крупных фабрик и приглашения высококвалифицированных специалистов. Одновременно наблюдается активизация зажиточных крестьян, ранее работавших на казенных или частных ткацких фабриках. Они организуют кустарные ткацкие мастерские. В результате производство тканей в России начинает неуклонно расти. Формируются текстильные районы: в Иванове, Раменском и Егорьевском районах концентрируется хлопчатобумажное производство, в Москве и Московской области, Киржачском районе - шелковое.
Вы уже знаете, что русские шелковые ткани не выдерживали конкуренции с зарубежными. Кроме того, нужно учесть преклонение перед иностранными тканями верхушки русского общества, а также слабую покупательскую способность населения. Ну и, конечно, в России не было сырья для производства шелковых тканей, его ввозили из-за границы. После окончания войны с Турцией неожиданно повысился спрос на шелковые ткани. Одновременно на шелковые ткани, ввозимые из-за границы, была повышена пошлина. Это привело к резкому подъему отечественной шелковой промышленности. Вступали в строй новые фабрики, на которых вырабатывали бархат лионским методом, а также фасонный бархат и плюш, муары и тафту, сатины и атласы, подкладочные и платьевые ткани, диагональ и, наконец, бельевые ткани. Были фабрики, на которых вырабатывали штучные изделия: платки, шарфы, шали (репсовые, атласные, гладкие и с углом, заполненным рисунком, турецкие и газовые).
Товарищество шелковой мануфактуры в Москве объединяло три фабрики, принадлежащие иностранцам Симоно, Гужону и Жиро. На выставке 1882 года вырабатываемые на этих фабриках ткани были удостоены высшей награды „Золотой Орел". Ассортимент выпускаемых шелковых тканей был очень разнообразен: бархат и плюш, дама и муары, сатин и сюра, армюры и подкладочные ткани. Внедрение крашения полотном с нанесением аппрета дало возможность крупным фабрикам несколько снизить цены на массовые виды атласных тканей. Этому способствовало также внедрение крутильных машин и использование в утке в атласных тканях крученой пряжи. Следовательно, фабричные ткани стали красивее и дешевле тканей кустарного производства. Это привело к массовому разорению кустарей и централизации шелковой промышленности.
Вторжение в деревню фабричного ситца существенно повлияло на крестьянскую одежду. Удобные ситцевые платки стали быстро вытеснять традиционные головные уборы, а яркие ализариновые ситцы - вышивку. Бурно развивавшиеся капиталистические отношения расшатали сложившиеся устои и традиции деревенского быта. Ушла в прошлое многослойная одежда, увенчанная сложными массивными головными уборами. Костюм из легких ярких ситцев с пышной юбкой и приталенной кофтой, дополненный накинутым на плечи или завязанным под подбородком платком, стал одной из самых распространенных форм народного костюма. Фабричный, т.е. изготовленный на фабрике, платок стал играть в костюме русской женщины почти такую же роль, как некогда старинный головной убор. Особым спросом пользовались павловские платки (рис. 15), которые были своеобразным откликом на драгоценные кашмирские шали, привезенные из Индии. Высокое качество исполнения, тщательная прорисовка мельчайших деталей, яркий насыщенный колорит сделали павловские платки и шали подлинными произведениями декоративно-прикладного искусства. По традиции материалом для платка служила шерсть. Для хорошего качества набойки шерстяная ткань изготовлялась из очень тонкой пряжи, специально обрабатывалась, была легкой и эластичной. Такие платки и шали были довольно дороги.
Рис. 15.
Фрагмент павловского платка
Гораздо дешевле и доступнее были ситцевые платки фабричного производства. Наиболее популярными из них были так называемые ализариновые карабановские платки. История карабановских ситцев началась в 1846 году, когда купец Баранов купил у помещика Карабанова участок земли и построил на нем красильную фабрику. В конце XIX века она стала конкурировать с московскими и петербургскими фабриками.
Подъему хлопчатобумажного производства в России способствовало и то, что в середине XIX века русскими химиками во главе с А.М.Бутлеровым были найдены органические красители из семейства протравных, названные ализариновыми. Ализариновая печать позволяла использовать разновидность набойки - вытравку. Ализариновые ситцы называли кумачовыми из-за ярко-красного фона (рис. 16).
Рис. 16.
Русский ализариновый ситец
Относительная дешевизна хлопчатобумажных тканей, производимых из импортного сырья, по сравнению с льняными тканями, обеспеченными национальной сырьевой базой, наметившаяся к середине XIX века, привела к некоторому отставанию льняной отрасли. Это объяснялось следующими причинами: с одной стороны, более высокий уровень развития техники прядения и ткачества в хлопчатобумажной отрасли и упадок ручного производства льняных холстов, с другой, льноводство и льнообрабатывающая промышленность были искусственно поставлены в полное подчинение иностранному спросу на лен. В России перерабатывалось лишь 20-25% отечественного урожая льна. Остальной лен за бесценок скупали за границей, зато в Россию ввозили дорогие импортные льняные ткани. Необходимо было срочно поставить развитие льноводства и льнообрабатывающей промышленности на современный уровень. Однако это произошло лишь в советское время.
К концу XIX века текстильная промышленность России вышла на международную арену. Ткани русских фабрик успешно конкурировали с французскими и неоднократно отмечались на международных выставках.
Ситценабивные предприятия концентрировались в тех местах, где издавна существовало ручное ткачество, а также крестьянские набоечные промыслы. Поэтому вполне естественно, что русское ситцепечатание развивалось в традициях русской набойки. Животный и растительный мир, орнаменты привозных иноземных тканей, лубки - все было источником творчества для русского мастера-набойщика.
Наиболее древними мотивами в русской набойке являются простейшие "дорожчатые" орнаменты, а также различные круги, звезды, розетки, птицы. Многие растительные мотивы пришли с Востока. „Огурцы", „миндалины" или „бобы", заимствованные из оформления восточных парчовых и шелковых тканей, стали популярными узорами русских тканей. Были распространены и характерные западные мотивы - кружевные узоры, различные цветы (рис. 17).
Рис. 17.
Фрагмент русской ткани XIX века
Появились первые текстильные комбинаты, в которых действовали крутильные, ткацкие и отделочные производства. В 70-е годы XIX века русские фабрики стали широко применять крашение, аппретирования и набивку тканей машинным способом.
К концу XIX века ткацкие фабрики России выпускали батисты и муслины, пике и маркизеты. Широко распространенная мода на блузки способствовала значительному расширению ассортимента блузочных тканей. Выпускались ткани, сочетавшие узорный ткацкий рисунок с набивным. Такие ткани вырабатывали фабрики Товарищества ситцевой мануфактуры Альберта Гюбнера, ивановские фабрики и др. Прекрасные декоративные ткани вырабатывали фабрики Товарищества мануфактуры „Эмиль Циндель". Их рисунки отличались безупречной композицией, богатой светотеневой разработкой, легким, изысканным колоритом. Разнообразен был и ассортимент тканей фабрики братьев А. и В. Сапожниковых. Парча, предназначенная для экспорта на Восток, в точности воспроизводила восточные узоры (рис.18, 19). Для нужд царского двора и церкви изготовлялись ткани с узорами в древнерусском, византийском стиле. Дешевая хлопчатобумажная продукция выпускалась Прохоровской Трехгорной мануфактурой, фабрикой Барановых и другими русскими фабриками.
Рис. 18, 19.
Русская парча XIX века
Русские изобретатели вносили усовершенствования в конструкции ткацких станков. Однако по сравнению с западными изобретателями им приходилось гораздо труднее. В царской России иностранцам было легче запатентовать изобретения. Несмотря на это, некоторым русским изобретателям все же удалось узаконить свои изобретения. Например, Нестеров сконструировал широкий механический ткацкий станок для выработки сукон в 1834 году (на 4 года раньше Шенгера в Германии), Лепешкин предложил конструкцию устройства для останова станка при обрыве уточной нити в 1844 году, Петров изобрел механизм для введения челнока в зев (боевой механизм) в 1853 г. Однако большинство русских изобретателей остались непризнанными.
Но вернемся к развитию текстильной промышленности в России. Ее бурный рост продолжался. Практически за три десятилетия Россия стала крупной текстильной державой. Теперь она уже не ввозила ткани из-за границы, а вывозила их.
Шли годы, развивалась и крепла русская промышленность. Рост текстильной промышленности в России в XIX веке можно проследить на примере Прохоровской Трехгорной мануфактуры в Москве, ныне хлопчатобумажный комбинат „Трехгорная мануфактура" им. Ф.Э.Дзержинского. Если в 1816 году на фабрике было выработано 546 тысяч метров тканей, то к началу XX века выработка тканей достигла 60 миллионов метров, т.е. более чем в 100 раз! Если учесть ущерб, причиненный в 1877 году большим пожаром в Москве, то рост выработки мог быть и выше.
В развитии революционного движения в России текстильные предприятия занимают особое место. С ростом промышленности рос и мужал рабочий класс. К середине XIX века молодой рабочий класс России начал осознавать свою силу. Отдельные неорганизованные бунты одиночек и небольших групп рабочих начали сменяться не стихийными, а подготовленными выступлениями. В то время требования ткачей во многом еще были наивны, но это было только начало. В 1851 году двенадцать ткачей Прохоровской Трехгорной мануфактуры обратились от имени всех рабочих к властям с жалобой на обсчет, унижения и притеснения. Они дошли до генерал-губернатора... В результате их арестовали и сослали в Сибирь. Возмущенные расправой над своими товарищами 70 ткачей подали аналогичную жалобу. Хозяин мануфактуры фабрикант Прохоров пошел на незначительные уступки, не удовлетворившие ткачей. Началась забастовка. Впервые фабрикант был вынужден согласиться с требованиями рабочих и подписать документ, по которому все назначенные ранее штрафы отменялись, перестали производиться вычеты за еду, были введены расчетные книжки ткачей. Это была первая победа рабочих-ткачей Пресни.
В 1905 году ткачи вместе с металлистами и железнодорожниками присоединились к всеобщей забастовке. На объединенном собрании рабочих текстильных фабрик Замоскворечья была принята следующая резолюция: „Отныне мы признаем защитницей и выразительницей наших интересов Российскую социал-демократическую рабочую партию и только под ее руководством будем вести дальнейшую борьбу как с капиталистами, так и с правительством".
Вооруженное восстание рабочих Красной Пресни было генеральной репетицией грядущей революции 1917 года.
Более столетия пять поколений Прохоровых владели своей мануфактурой. Миллионы рублей прибыли нажили они на каторжном труде рабочих. Казалось, этому не будет конца. Но 1917 год навсегда разрушил мечты капиталистов. В 1918 году предприятие было национализировано, как и сотни других предприятий в различных городах России.
Было трудное время. Инженерно-технический персонал фабрик занимался саботажем. Не было технически грамотных, преданных делу революции кадров.
Почти полное отсутствие топлива и сырья привело к невозможности нормальной работы большинства предприятий текстильной промышленности и, следовательно, к их останову. В 1921 году текстильные фабрики города Иванова выпустили всего 117 миллионов аршин мануфактуры. Для такой страны, как Россия, это было ничтожно мало. Необходимо было восстанавливать текстильную промышленность. Годы империалистической и гражданской войны истощили экономику страны. Людям почти нечего было есть, не во что одеваться, останавливались один за другим заводы и фабрики, не работал транспорт.
В 1919-1921 годы был образован Главтекстиль для управления крупными национализированными фабриками и крупными кустарными мастерскими. Мелкая кустарная промышленность сосредоточивались в управлении губернских (областных) отделов народного хозяйства, например в Московской области - Мостекстиль с секциями по отраслям: шелковой, шерстяной, льняной и хлопчатобумажной. С 1922 года начинается восстановление законсервированных ранее фабрик. В 1924-1928 годы происходит восстановление ассортимента тканей и выход советских тканей, в частности шелковых, на международный рынок.
Советское правительство и партия большевиков придавали большое значение возрождению текстильного производства. Был образован Всероссийский текстильный синдикат, который возглавил видный деятель партии и государства Виктор Павлович Ногин. По всей стране восстанавливались разрушенные предприятия, вводились в строй новые. В 1927 году объем производства хлопчатобумажных и льняных тканей превысил уровень 1913 года. Теперь предстояло решать не менее грандиозные задачи. Закончился восстановительный период, взят курс на индустриализацию страны, утвержден первый пятилетний план. Ткацкие цеха текстильных фабрик оснащались более современным оборудованием, модернизировались старые станки, выросла производительность труда. Текстильная промышленность страны дала за первую пятилетку немалую прибыль - 2,5 миллиарда рублей. Из них 1,5 миллиарда было направлено на строительство предприятий тяжелой промышленности для производства различных станков, тракторов и автомобилей, самолетов и танков. Наша революция должна была себя защищать!
Годы первых пятилеток - годы укрепления экономической и оборонной мощи нашей Родины, годы невиданного энтузиазма рабочего класса, осознавшего свою свободу и свою ответственность за судьбу страны. В августе 1935 года небывалый рекорд производительности труда установил донецкий шахтер Алексей Стаханов. Почин Стаханова сразу же превратился во всенародное движение. Ткачихи из Вичуги Евдокия и Мария Виноградовы увеличили зону обслуживания станков в несколько раз. Это были первые стахановки в ткачестве, а сколько их было потом!
В тридцатые годы в нашей стране строились новые ткацкие фабрики, оснащенные современным оборудованием отечественного производства, расширялись учебные заведения, готовившие кадры для ткацкого производства. На прилавках магазинов появились отечественные добротные ткани: шелковые, льняные, шерстяные и хлопчатобумажные.
Однако мирный труд советских людей был прерван войной. После июня 1941 года ткацкие предприятия, да и не только ткацкие, стали женскими. Мужчины-ткачи взяли в руки оружие, чтобы защищать завоевания Октября. Тыл стал помогать фронту. Ткани для гимнастерок, шинелей, белья, плащ-палаток были изготовлены руками советских женщин-ткачей. Это было частью всенародного подвига.
После окончания Великой Отечественной войны необходимо было вновь восстанавливать промышленность. За годы войны было разрушено 400 крупнейших текстильных предприятий, в том числе уничтожено 27 тысяч ткацких станков. Пришлось снова начинать с нуля.
Постоянное повышение жизненного уровня советских людей после войны стало основной задачей. В решении этой задачи активную роль играли ткачи. Это их руками создаются ткани для белья, одежды, мебели, они изготовляют ковры и гардины. Да всего и не перечислить. Советские конструкторы предлагают новые конструкции производительных ткацких станков, советские ученые разрабатывают новые технологии получения тканей.
Хотелось бы сказать еще несколько слов о промышленности, выпускающей товары народного потребления. В нашей стране очень долго считалось, что работать в авиационной или металлообрабатывающей промышленности намного почетнее, престижнее, чем в текстильном производстве. К сожалению, приходится признать, что такое представление о текстильном производстве довольно широко распространено и среди нашей молодежи. Это неверное представление. Когда ребята видят сложные текстильные машины и агрегаты, поточные линии, автоматы, управляющие технологическими процессами, их мнение резко меняется.
Не всякая отрасль промышленности может похвалиться столь разнообразными и интересными кинематическими устройствами и механизмами для передачи движения, как текстильная промышленность. При этом ткацкие станки являются наиболее сложным оборудованием. Сложна и интересна техника текстильного производства. Но решают судьбу любого производства в первую очередь люди, те, кто обслуживают ткацкие станки, те, кто осваивает и совершенствует технику и технологию производства тканей. Исследования показали, что производительность труда молодых рабочих со средним образованием на 10—13% выше, а число рационализаторов среди них в 2-4 раза больше, чем среди тех, кто окончил 7-8 классов. И это не нуждается в комментариях.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Вот вы и познакомились с одной из древнейших и удивительно интересных специальностей - ткачеством. Конечно, знакомство это довольно краткое. Но если вам захочется еще что-то узнать об этом, увидеть ткацкие цеха текстильных фабрик, если вы заинтересовались принципами образования ткани, механизмами ткацкого станка, автор будет считать, что его цель достигнута.
Есть много специальностей интересных, а порой удивительных. Да, я считаю, что ткачество - удивительная специальность! Но ведь суть не в этом. Главное - быть мастером своего дела, работать вдохновенно, самоотверженно. „Громкие слова", - скажете вы. Нет, когда любишь свою специальность, отдаешься ей целиком, без остатка. Кадровые рабочие-ткачи настолько хорошо знают оборудование, на котором работают, что по едва уловимому изменению в общем гуле ткацкого цеха слышат „призыв о помощи" своего станка.
Труд и творчество неразделимы. Существует мнение, что понятие „творчество" относится лишь к профессиям умственного труда. Это ошибка! Если ты трудишься, стало быть, ты творишь! Труд без творчества, без вдохновения, без ощущения нужности результатов превращается в обузу.
Автор будет считать свой труд полезным, если кто-то (выбирающий специальность) из прочитавших эту книжку, отдаст предпочтение профессии ткача. Ткацкие производства текстильной промышленности ждут молодое пополнение с горячими сердцами, пытливым умом, сильными, умелыми и добрыми руками.