К ЧИТАТЕЛЮ
     
      Устюжна именовалась в старину Железнопольской в честь местных рудознатцев и кузнецов, ковавших из кричного железа мотыгу и меч, замок и топор. Но ее можно было поименовать и Водопольной, поскольку стоит она на берегах трех рек: Ижины (отсюда и имя Усть-Ижина - Устюжна), Ворожи и Мологи, в которых до времен "рыбинского водограбилища" ловились осетры, севрюга, стерлядь, и рыбу эту из реки Мологи наряду с устюженскими мужиками любил вкушать и батюшка-царь. А еще - Устюжной Древообильной, так как окружают городок сосновые боры из прямоствольных солнечно-желтых деревьев. А стоит Устюжна на сухой песчаной почве, щедро родящей для рачительного хозяина.
      Смотришь на эту благодатную землю и думаешь, что про здешние места писал древний русич свою песнь: "О светло светлая и украсно украшенная Земля Русская! И многими красотами удивлена еси".
      Книга, которую ты открываешь, уважаемый читатель, посвящена старинному русскому городу Устюжне - одному из тех городов, которые вчера составляли европейскую славу России, а сегодня пребывают во тьме безвестности.
      Возвращаясь к истокам русской чести и доблести, к былым столетиям богатства и могущества Отечества, авторы альманаха более всего думали о сегодняшнем бытии Устюжны, надеялись своим трудом содействовать ее возрождению.
      Итак, наш сборник содержит несколько разделов. В исторической его части публикуются статьи и отдельные документы, раскрывающие жизнь города за несколько столетий, описывающие не только состояние хозяйства, но и постоянный интерес устюжан к искусству, их преданность идеям православия. Литературный раздел состоит из краеведческих очерков, поэтических подборок. Благодарная память нынешних поколений славным сынам Устюжны - ее хранителям и созидателям - выражена в биографических рассказах об отдельных краеведах, художниках и др.
      Издание предназначено каждому неравнодушному человеку, который проявит любопытство к истории и культуре Устюжны, ее прошлому и настоящему. Но больше всего найдут в нем для своих занятий любители старины, школьники и учителя, осваивающие отечественную историю. Да и государственные служащие могли бы использовать эту книгу как путеводитель к новой славе древнего города.
      Этот альманах - первый по времени издания, но районная власть и редколлегия хотели бы сделать его периодическим, ежегодным. Материала для этого достаточно: Устюжна вошла в ратную летопись Отчизны, с нее начинались российские ярмарки, многие церкви и монастыри украшали Устюженский уезд, известные деятели искусства и литературы связаны с ее землей. В дальнейшем мы расскажем об истории устюженских деревень и знатных земляках, об искусстве деревянного зодчества.
      Мы обращаемся ко всем читателям, желающим предложить свой материал для последующих выпусков, с просьбой направлять свои письма в адрес районного музея.
      Альманах издан на средства районного бюджета, что свидетельствует о глубоком понимании руководителями Совета народных депутатов и администрации района необходимости разнообразной работы по духовному и экономическому возрождению нашей родной земли. Поддержало издание сборника областное управление культуры. Посильное вспомоществование внесла приходская община Казанской церкви, что в г. Устюжне.
      Итак, наш труд перед тобою, уважаемый читатель! Мы хотим найти в тебе не просто любознательного книгочея, но горячего поборника и неутомимого ревнителя идеи русской самобытности, русского могущества и русского благополучия. Могущества и благополучия, созидаемых своими руками, на своей земле, своим народом.
     
      Представитель Президента России по Вологодской области, профессор Г. В. Судаков
      Заведующий кафедрой Отечественной истории Вологодского пединститута, профессор M. A. Безнин
     
     
      УСТЮЖЕНСКАЯ СТАРИНА
     
      П. А. Колесников
      доктор исторических наук, профессор,
      заслуженный деятель науки Российской Федерации
     
      СЛОВО ОБ УСТЮЖНЕ И АЛЬМАНАХЕ
     
      "...И сами жители поражают приезжего своим статным и высоким ростом, крепким сложением, силой и каким-то особенным им свойственным типом"
      И. Ф. Токмаков
     
      В название города частицей входит имя небольшой речушки Ижины - внучки великой Волги. Делит Устюжну на две половины когда-то полноводная и богатая рыбой Молога - одна из многих дочерей великорусской реки. У древнего городища будто изгибом лебединой шеи река совершает плавный поворот и течет через весь город к великолепным сосновым борам, золотом отражающим отсветы восходящего и заходящего солнца. В моей коллекции гравюра этого прекрасного уголка. Ее автор - сын замечательного врача и человека, известного огромной округе и питерским медицинским светилам первой половины нашего века, земского доктора Михаила Семеновича Судакова.
      С великолепными борами по перской дороге и удивительным Подсосоньем я познакомился уже в первый приезд в Устюжну.
      Пестово - Устюжна. В Пестово, выйдя из вагона, обратился к дежурному по станции:
      - Как мне добраться до Устюжны?
      Тот, оглядев мой багаж, вместившийся в небольшое подобие рюкзака, почесал в затылке...
      - Лошадей было много, но ведь уже вечереет...
      - А далеко этот город?
      - Да оно, конечно, ежели пешком, то и далековато. Иди за вокзал, авось, кто еще и остался.
      Действительно, в ста метрах от здания стояла телега и привязанная к ней о чем-то своем думающая лошадка. Вскоре пришел и хозяин, оказавшийся словоохотливым стариком, да еще из самой Устюжны.
      В Возгрихе переночевали. Позже узнал, что эта деревня была в списках XVI века, а возникла, возможно, и раньше. Затем проехали Залесье, Большое Восное, еще несколько деревень справа и слева, а города все не видно. Мое нетерпение возчик успокаивал:
      - Вон за тем лесом и город, слева Подсосонье...
      - Почему так называется?
      - Бог его знает. Подсосонье и все. Там "Здоровчик",- так мы называем подземный ключ вкусной и здоровой воды...
      Пока лошадка везет нас до города, успею обратить внимание читателей альманаха на большое число интереснейших тем по общей истории бывшего Устюжно-Железопольского уезда, с 1927 года - Устюженского и других районов и самого города.
      Во второй свой приезд задумал было изучить кое-что, но помешала война. Хотя об Устюжне уже вроде и написано1, но по ее значимости в средневековой истории Русского государства - не так и много.
      Подсосонье и другие. Странно звучит этот подзаголовок? Подсосонье, думаю, было когда-то также сосновым бором, подходившим к самому городищу более широкой полосой, чем сейчас. На основании небольшой части документов известно, что в семидесятых годах получил во владение самую большую волость - Хрипелевскую - со всеми ее деревнями и крестьянами Борис Годунов, ставший царем в 1598 году. Крестьяне из свободных стали называться дворцовыми. Приказчики Годунова захватили городские земли вверх по Мологе и у ручья Глинник поставили деревню Подсосонье, "а Федоровское тож" (в 1609 году ее сожгли поляки) и Данилиху (второе название Пески). В то же время они отняли у посада земли вниз по Мологе, на которых в период между 1597 и 1600 годами основали деревни Порослово и Огибь. Посад было вступил в борьбу за свои права, но безрезультатно: захватчиком оказался сам царь. Погост Перя с деревнями Федоровское, Яковлевское, Максимовское, Репище и другими захватил Никита Годунов.
      Итак, Подсосонье, как и Пески, в этих местах были деревнями, построенными Годуновыми. Однако надо учесть, что основная масса деревень в крае закладывалась поселившимися здесь в древние времена славянами-земледельцами. Первоначально они давали лишь дань князьям, потом татарам, считали себя свободными и даже с правом переходить, ежели становились крепостными, от одного владельца к другому. Те, кто оставался вне личной крепостной зависимости, назывались "черными", ничейными. Севернее и восточнее Вологды, до Тихого океана, большинство крестьян так и осталось черными, черносошными, а в XVIII веке - государственными. Раньше всех попали в личную крепостную зависимость крестьяне черных волостей южной и западной частей нынешнего района. Это была территория с боровыми и другими лесами, богатыми грибами, ягодами, зверем и птицей, с красивыми полянами и рыбными озерами и реками, такими, как Молога, Кобожа, Кать, Чагодоща, Колодня, Звана, и многими совсем небольшими, вероятно, сейчас уже и пересохшими: Таравруша, Слеза, Белка, Талка и др. К северу от Устюжны тянулись леса болотистые, а в них руда железная, которую издавна добывали и плавили в небольших домницах. Деревень здесь меньше. Но еще в XIX веке путешественники описывали древний центр разработки железной руды вокруг деревни Железная Дубровка. Там, в 60 верстах от Устюжны, Токмаков застал еще погост, "замечательнейший древнею архитектурою двух церквей и живописью икон...". Наверное, их уже нет.
      О заселении в древнейший период этого края более подробно будет рассказывать в альманахе археолог А. Н. Башенькин, а мы шагнем сразу в XVI столетие, когда город и округа с ее Железным полем стали известны всей стране. Черные волости, их деревни уже почти все захвачены боярами в вотчины, помещиками в поместья; значительная часть крестьян оказалась крепостными монастырей. В чьих только руках не побывала и сама Устюжна, до 1685 года входившая в состав Угличского уезда. Дмитрий Донской (1389 год) завещал "Углич поле и что к нему полегло", включая и Устюжну, в удел своему сыну Петру, который владел им с 1389 по 1405 год. После него этим уделом владел его брат Константин, а в 1462- 1492 годах в Угличе княжил брат Ивана III -Андрей Васильевич Большой. Иван III как великий князь Московский завещал Углич с Устюжной в удел сыну Дмитрию Ивановичу Жилке (владел с 1504 по 1521 год). После смерти бездетного Дмитрия удел вошел в состав великокняжеского владения Василия III. Затем в Угличе княжил брат Ивана IV - Юрий Васильевич. В 1564 году Иван IV дал Устюжну в вотчину жене умершего своего брата Юрия - княгине Ульяне (была за ней до 1572 года), постригшейся якобы в Горицком монастыре под именем Александры2 .
      В этнографической литературе рассказывается о посещении Устюжны по возвращении с богомолья Иваном IV, приказавшим построить на городище церковь; в ней же дата первого письменного упоминания в 1522 году деревни Обухове, которой в 1992 году исполняется 470 лет. Есть еще фактически не отраженный в литературе акт передачи Иваном IV Устюжны в "кормленье" своей невестке - жене убитого царем сына...
      В вышедшей книге "Родословие Вологодской деревни" перечислено 265 наиболее древних поселений района, или 72,8% от всего числа жилых на 1 января 1973 года. Из них 8 деревень показаны в письменных источниках XV века (Модно, Веницы, Колодня, Максимовское, Федоровское, Шевелево, Городище, Подольское); родившиеся в них или и сейчас живущие могут отмечать юбилейную дату в 600 лет (1995-2000 годы). XVI столетием датируется 92 и началом XVII - 93 деревни3. Конечно, деревни возникли раньше. Например, по данным археологов, у деревни Куреванихи, на берегу Мологи,- древнерусское городище XI -XII веков, два селища IX - XIII веков, сопки и курганы V - XI веков. Но принято отсчитывать даты по письменным источникам. Изданная книга - результат многолетней работы, но лишь начальный этап изучения истории деревень. Составитель родословия вологодской деревни надеется, что найдутся последователи, небезразличные к малой своей родине, и продолжат углубляться в более ранние столетия.
      Слово. Заглавие этой статьи начинается термином "Слово". Почему? Ведь это жанр древнерусской литературы. Достаточно назвать "Слово о полку Игореве" как один из ярчайших примеров повествования о походе князя Игоря, а фактически о походе его воинов, становящихся главными героями трагического события. "Слово есть воссоздание внутри себя мира",- говорил один из идеологов славянофильства К. Аксаков. Одно из философско-христианских евангелий начинается так: "В начале было "Слово"... Прочитал еще раз "Слово Даниила Заточника", удивительно образного художественного и, как мы теперь говорим, публицистического произведения, причем какого времени - конца XII -начала XIII веков! Автор постоянно прибегает к афоризмам, взятым из книг и, конечно же, из народных пословиц. Пишет он своему князю Ярославу Владимировичу: "Вострубим, как и златокованные трубы, во все силы ума своего, и заиграем в серебряные органы гордости своею мудростью. Господин мой! Не лиши хлеба мудрого нищего, не вознеси до облак глупого богатого... Не сей на межах жита, ни мудрости в сердцах глупых. Ибо глупых ни сеют, ни жнут, ни в житницу не собирают, но сами себя родят..."
      Это слово есть совет князю, как управлять княжеством, как отличать мудрость от глупости.
      "Слову" Владимир Даль уделил немало места в своем Толковом словаре, собрав значительное число образных народных его употреблений в самых многообразных смыслах.
      Возвратимся к Слову как к песне о величии труда народа, главного созидателя материальной и духовной культуры, в том числе, надо подчеркнуть, и самого государства, и всех его институтов. Это противоречит взглядам представителей исторической юридическо-правовой школы в России второй половины XIX века, которая считала, что все создано государством. Хорошо известна недавняя практика лишь декларировать примат народных масс в коммунистическом обществе, особенно в годы сталинизма и конформизма...
      Если возвратиться к деревням земли не только устюженской, а и всей России, то на основании археологических и первых письменных источников мы увидим, что первыми строителями сельских поселений и даже многих городов, в том числе Устюга Железного, ныне Устюжны, были славяне - земледельцы, ремесленники, охотники и промысловики. Слава же нашим предкам, без коих ничего бы не было, и нас с вами, дорогие читатели! Какое широкое поле для размышления потенциальным авторам и читателям альманаха!
      Аль-Манах. Мысль издавать историко-художественный альманах - хорошая и для жителей бывшей Устюжны-Железопольской и ее уезда-района вполне осуществима. Его издание было бы проявлением достойного уважения нынешних поколений к своим предкам.
      Альманах - от арабского аль-манах, календарь. В Европейском осмыслении - различного рода сборники литературных произведений, объединенных по какому-либо признаку, к примеру: тематическому, жанровому, региональному; также различного рода сборники занимательных тематических сведений. На моем столе разложены экземпляры разного типа альманахов. Например, выпускаемый в начале нашего века русским издательством альманах "Шиповник", отражавший творчество писателей-символистов России. У меня - со стихами С. Рафаловича. Каждый тематический цикл его стихов ("Нежность", "Самоотверженность", "Храбрость", "Отвага", "Злоба", "Ревность" и другие) иллюстрирован С. В. Чехониным, М. В. Добужинским и другими. Вот детский географический альманах "Глобус". С 1980 года Всероссийским обществом охраны памятников истории и культуры стал выпускаться дважды в год богато иллюстрированный альманах "Памятники Отечества". Прекрасное издание! В нем помещено немало материалов и о памятниках Вологодской области. В 1990 году в Москве вышел первый выпуск краеведческого альманаха "Отечество", вероятно, близкий по типу нашему альманаху. Эта книга познакомит не только устюжан, но и более широкий круг читателей с историей и культурой одного из старинных уголков России. Альманах - это шаг к возрождению массового научного краеведения, задавленного в начале 30-х годов.
      Родословия. Сейчас все возрастает интерес к родословиям не только известных в истории деятелей, но и "обычных" фамилий из крестьян, ремесленников, горожан. Закавычен термин "обычных" потому, что каждый человек необычен, индивидуален, интересен. Поэтому при составлении родословий мало ограничиться выяснением, кто кого породил, дав десятки поколений одной фамилии. "Родословное древо" лишь скелет для более углубленного изучения генеалогии рода. Конечно, каждое поколение есть новое, не зеркальное отражение предыдущих, но оно, их плоть от плоти, включено как в биологическую, так и в социальную генетическую цепь. При разности черт характера и деятельности людей в многопоколенной истории каждого рода преобладали представители, которым были присущи патриотическая преданность своей Родине, повседневная творческая трудовая деятельность, мужество и достоинство, совесть и честь, любовь и дружба, доброжелательный народный юмор, забота о природе и эстетическое восприятие красоты, проявление способностей созидать красоту, творить легенды, сказки и песни.
      И не перечислить всего, чем богат твой род! Да иначе и быть не могло. Если бы в каждом поколении преобладало нежелание трудиться и созидать, невежество, ненависть и жестокость, вражда и неприязнь, бессовестность и бесчестность, безразличие к судьбам "малой" родины - деревни или города, где родился, к судьбам своей страны,- не существовало бы ни самой жизни, ни каждого из нас, ныне живущих.
      Родословие разумного человека - Homo Sapiens - исчисляется примерно в сорок тысяч лет, в 1600 поколений. Со времени образования Киевской Руси сменилось всего сорок поколений, считая длительность каждого в 25 лет (период участия в воспроизводстве). В глубины жизни какого числа поколений можно проникнуть? Нередко и деда своего не знают, разве лишь по отчеству отца назовут его имя... А между тем встречаются люди, знающие историю пяти - восьми поколений своего рода. У меня десятки родословий с описанием характерных черт многопоколенного рода. Значит, есть такая возможность и для устюжан. Но даже составление только родословных таблиц и то важно, интересно. Это дань уважения к прошлому. Среди многочисленных владельцев вотчин и поместий XV - XVI веков были Годуновы, Неплюевы4, Трусовы, Батюшковы, Бирилевы, Ушаковы, Мусины-Пушкины (одна из ветвей фамилии Пушкиных).
     

      Особенно часто менялись владельцы крестьян в период борьбы с интервентами в 1606-1612 годах, когда грамоты на владение деревнями давались царем Василием Шуйским, Лжедмитрием, польским королем и командованием ополчения. Сначала Хрипелевскую волость, деревни Порослово и Огибь захватил боярин Михаил Нагово, затем сибирский царевич Араслан, потом думный дьяк Петр Третьяков.
      С воцарением династии Романовых начались массовые пожалования поместьями и крестьянами в районе Железного поля. Дворцовая Хрипелевская волость, Понизовская черная волость, приселки Орел, Долоцкое, Мезга были розданы дворянам и детям боярским. Среди них помещики Перские, затем Ломакины, Отрепьевы, Самойловы, Лодыгины, Квасовы, Колюбакины, Калитеевские, еще позже - князья Ухтомские; фаворит Екатерины II Александр Матвеевич Мамонов получил в Устюжно-Железопольском уезде вниз по Мологе несколько тысяч десятин земли и немало бывших монастырских крестьян, а вновь построенные деревни Матвееве, Александро-Марьино, назвали в честь самого владельца и его жены.
      В этом кратком перечислении дворянских фамилий множество тем для исследований и публикаций в альманахе. Еще более сложная, но интересная работа над родословиями горожан и крестьян.
      Обратимся к первым описаниям Устюжны в XVI веке. И удивительно, как же устойчиво прочны привязанные к своему городу фамилии! Не менее 10-15 поколений дали Ананьины и Безнины, Боголюбовы и Белоусовы, Варзановы и Гладышевы, Жуковы и Жабревы, Домнины и Иконниковы, Коровяковы и Копыльцовы, Кривоборские и Козловы, Колышкины и Нечаевы, Пурышевы, также Портнаго и Петровы, Проскуряковы и Поздеевы, Слезкинские и Собакины, Свечниковы и Серебряниковы, Судаковы и Скородумовы, Травины и Топорниковы, Чулочниковы и Чурины, Шишкины и Шишуновы, Укладниковы и Васильевы...
      Почти каждая из фамилий дала ярких представителей: ученых, поэтов, художников, конструкторов, государственных деятелей. Например, в начале XX века Эраст Иванович Колышкин делал такого хорошего сорта колбасы, что был поставщиком императорского двора. Городничий И. А. Макшеев, который якобы и выведен Гоголем в "Ревизоре", в реальности был человеком иным, а его сын - ученый, описавший Аральское море; устюжанин Михаил Софронов - талантливый ученик М. В. Ломоносова и крупный ученый XVIII века; автором первого варианта "Устава ратных, пушечных и других дел..." в XVII веке был подьячий города Онисим Михайлович Родищевский. Все это требует уточнения, более углубленного изучения.
      Металлурги, оружейники, кузнецы5. Особенность уезда в том, что большинство крестьян занималось добычей болотных руд и выплавкой железа. О значении этой деятельности говорит, например, тот факт, что в XVII веке почти 25% всего выплавленного чугуна добывалось именно здесь, в районе от Устюжны до Череповца и Белозерска. Имея такую металлургическую базу, Устюжна становится одним из значительных перерабатывающих центров кузнечных промыслов. В 1567 году в городе основная часть населения состояла из чернотяглых посадских людей, то есть тех, кто облагался налогами и повинностями в пользу государства. Таких дворов было 713. В зависимости от имущественного положения они подразделялись на четыре разряда: 50 "лучших", 250 "средних", 213 "молодчих", 200 "худых". Учтено было также 53 двора посадских нищих. Во всех городах, в том числе и в Устюжне, были еще частновладельческие, так называемые "белые слободы", население которых несло повинность в пользу владельцев - монастырей, церквей, бояр и дворян. В них вместе с дворами духовенства - 198 дворов. А с избенками нищих внесено в книги всего 976 дворов и изб. В некоторых дворах проживало по 2-3 семьи, поэтому владельцев или семей учтено 1073. Принято определять число населения того времени, исчисляя по пять человек на живущий двор. Таким образом, в Устюжне в 1567 году проживало около 5 тысяч человек, а с церковными нищими, монахами и с пришлыми, временно проживающими работными людьми - не менее 6 тысяч (некоторые источники называют цифру 8 тысяч человек).
      По тому времени это был крупный и своеобразный город - город кузнецов и оружейников, все население которого прямо или косвенно участвовало в выполнении государственных заказов для русской армии. Более 70 кузнецов и более ста молотобойцев (молотников) работали день и ночь в кузницах. Особо выделялись серебряных дел мастера, часовщики, котельники, сковородники, замочники.
      Небезынтересно отметить, что в Тихвине в 1583 году было только 4 кузнеца, а начало Тульской оружейной слободы датируется 1593 годом, когда в ней было чуть больше 50 кузнецов. Известный исследователь, историк промышленности С. В. Бахрушин отметил, что в XVI веке Устюжна-Железопольская "приобрела значение промышленного центра, обслуживающего все государство". К. Н. Сербина, автор монографии о железоделательной промышленности России, присоединяется к оценке Устюжны XVI века "как второго после Тулы центра общерусского оружейного дела".
      Возможно, Устюжна некоторое время играла первую роль общероссийского центра оружейного дела. В 1852 году в земле под одним из сараев было обнаружено 30 железокованных пищалей6, местное происхождение которых никем не оспаривается. Самое интересное, что изготовлены они в конце XV - начале XVI столетия.
      Как не воспеть использование в Куликовской битве пищалей и ядер, кованных в Устюжне-Железопольской! А ведь даже в начале XVII века только пушечных ядер ковалось ежегодно по 300-400 тысяч штук разного калибра.
      В целом о вкладе устюжан в материальную культуру, в народное хозяйство можно написать несколько кандидатских диссертаций, включающих многие интересные страницы истории страны. Например, одной из форм промышленности на первых этапах развития буржуазных отношений была рассеянная мануфактура. Здесь крестьяне и ремесленники выполняли государственные заказы, что говорит и об особенностях ее развития в Устюженско-Железопольском регионе.
      Устюжна в художественной литературе. Пожалуй, немного найдется российских уездных городов, которые привлекли бы такое внимание писателей и поэтов России, прямо или косвенно обращавшихся к этому городу. И не только России. Каждый названный сейчас факт заслуживает дополнительного изучения и публикации.
      Первые упоминания об Устюжне в художественной литературе относятся к XVII веку.
      Английский бакалавр Ричард Джемс, будучи в Москве, записал несколько русских песен, в том числе "Плач Ксении Борисовны", в котором говорится:
      Едет к Москве Рострига,
      Да хочет теремы ломати,
      Меня хочет царевну поймати,
      И на Устюжну на Железную отослати.
      Уже в XVIII веке Устюжна становится известной и в отечественных литературных кругах. Не только посещавшие, но и просто слышавшие о ней как о центре обработки металла, сравнивали город с предместьем римского бога огня и покровителя кузнечного ремесла Вулкана. В одной из поэм видного дворянского просветителя середины XVIII века поэта В. И. Майкова, в которой иронически повествуется о деятельности богов, читаем: ...Плутон по мертвеце с жрецами пировал.
      Вулкан на Устюжне пивной котел ковал
      И, знать, что помышлял он к празднику о браге7 .
      В мемуарах 1830-х годов писателя В. А. Соллогуба есть запись о том, что Пушкин рассказал Гоголю "про случай, бывший в Устюжне Новгородской губернии, о каком-то проезжем господине, выдавшем себя за чиновника министерства и обобравшем всех городских жителей".
      Такой случай был. Сейчас выяснено, что авантюристом являлся вологодский помещик Платон Григорьев Волков. Н. В. Гоголь в Устюжне не бывал, он лишь оттолкнулся от действительного факта, чтобы показать все типичное для чиновников России, особенно уездных.
      Большинство местных дворян, особенно после реформы 60-х годов, отличалось неумелым ведением хозяйства. Заехавший случайно в Устюжну писатель Крестовский, автор романа "Петербургские трущобы", пораженный бездарностью землевладельцев, написал шутливое стихотворение. В нем есть такие строки:
      Не дай мне бог ума такого,
      Как у Павла Ушакова,
      Трусовской агрономии,
      Неплюевской экономии...
      В пояснение скажем читателю, что Ушаковы, Неплюевы, Трусовы - это помещики уезда, владевшие в свое время немалым числом крепостных, а после 1861 года пытавшиеся приспособить свое хозяйство к новым условиям.
      Упоминается Устюжна Н. С. Лесковым в книге "Мелочи архиерейской жизни". Осенью 1898 года побывал в Устюжне Глеб Успенский. Он присутствовал на уездном земском собрании, посетил врача Охонской больницы Таирова, который по праву считается основоположником уездной медицины. О своем посещении Устюжны Успенский подробно сообщал в двух письмах. Упоминается город М. Горьким, Демьяном Бедным, Батюшковыми и другими.
      Первая Всероссийская. В сентябре 1966 года Устюжна принимала гостей и участников Всероссийской научной конференции, посвященной творчеству поэта К. Н. Батюшкова, писателя А. И. Куприна и других, ознакомлению с экспонатами организованного в 1959 году в родовой усадьбе Батюшковых - Даниловском - народного музея (заслуга в его организации в первую очередь принадлежит Аркадию Васильевичу Боброву8).
      С Даниловским связана жизнь и других представителей рода Батюшковых. Это младший брат поэта, первый издатель его сочинений и автор фундаментальных трудов по этнографии и археологии Помпеи Николаевич Батюшков. Жена последнего Софья Николаевна основала в 1896 году в Устюжне первую общественную библиотеку-читальню. В музее собраны материалы о племянниках поэта - дипломате и востоковеде Георгии Дмитриевиче, ученом-агрономе, участнике составления плана ГОЭЛРО и одном из испытателей первого электроплуга в России Василии Дмитриевиче, о последнем владельце Даниловского - профессоре литературы и редакторе журнала "Мир божий" Федоре Дмитриевиче Батюшковых. Последний оказал большое и положительное влияние на творчество А. И. Куприна, который в 1906-1911 годах не раз бывал в Даниловском. Здесь им созданы или начаты такие всемирно известные произведения, как "Суламифь", "Изумруд", "Река жизни", "Обида", "Как я был актером", "Яма" и другие. В произведениях "Черная молния", "Попрыгунья-стрекоза", "Завирайка", "Бредень", "Фердинанд", "Груня", "Ученик", "Песик-черный носик" прямо или косвенно отражены замечательная природа этого края, быт и нравы людей уездного захолустья.
      Рядом с Даниловским была усадьба известной пианистки Сипягиной-Лилиенфельд. Высокой культуры музыкант, она аккомпанировала Шаляпину, Собинову и другим артистам, переписывалась с видными литераторами начала столетия. Оставшееся от нее эпистолярное наследие огромно и представляет несомненную ценность. В своем дневнике она записывает такой случай, кстати, подтвержденный и Ф. Д. Батюшковым. "Сегодня удивительный вечер. Я играла "Аппассионату". Вероятно, хорошо. М. К. (жена Александра Ивановича - Куприна-Иорданская.- Я. К.), обняв ствол ясеня, плакала. Мужчины долго молчали". Не воспоминание ли об этом вечере определило окончание "Гранатового браслета"... Узнав о смерти юноши, княгиня Вера слушала сонату, а затем... "обняла ствол акации, прижалась к нему и плакала. Дерево мягко сотрясалось".
      Достаю рукопись сказки "Жизнь и смерть лисы", переданную мне в 60-е годы для возможного (так и неудавшегося) опубликования, литовского писателя Винцаса Петариса. Работая земским врачом в Устюжне, он одновременно вел и "тайную жизнь" как автор многих произведений на литовском литературном языке. Рукописи нелегально посылал в США, оттуда - в Литву.
      О конференции в моем архиве было много интересных материалов, особенно писем участников: батюшковеда Н. В. Фридмана, куприноведов И. А. Корецкой, А. В. Храбровицкого, В. Н. Афанасьева, а также И. А. Андронникова, Н. К. Вержбицкого, К. В. Пигарева, С. Г., Е. Н., В. Н. Батюшковых, П. П. Ширма-кова, А. А. Поздеева и др. К сожалению, часть погибла.
      Памятники письменности в Устюженском музее и его филиале в Даниловском. Нередко люди едут в Москву за интересующими материалами. А необходимо использовать в первую очередь находящееся в районном музее, в районном архиве.
      С 1982 года стали издаваться аннотированные каталоги документов, хранящихся в музеях. В выпуске I "Памятников письменности в музеях Вологодской области" указано, что в Устюженском музее только редчайших рукописей, рукописных и старопечатных книг описано 49 единиц. Среди них чисто местная Повесть о приходе под Устюжну польских и литовских людей, Вкладная книга Шалацкой Гурьевской пустыни с именами вкладчиков. В издании "Книги кириллической печати 1569-1825 гг." (вып. 2) описан выдающийся памятник отечественной культуры - первопечатный Апостол Ивана Федорова 1564 года. Это гордость для всей области, для страны, ибо этих книг во всем мире хранится всего несколько десятков. В последующих сборниках, особенно в советском, богатейший фонд эпистолярного наследия участников Великой Отечественной войны, воспоминания участников революции и гражданской войны. Думаю, что мы не будем вновь искажать историю, как было после 1917 года, когда сжигались и уничтожались книги иностранных и советских философов, экономистов, историков как произведения "чуждых взглядов".
      Помню, как в 1933 году нашел в школе № 1 закрытую от всех комнату, заваленную книгами на русском и европейских языках, которые потом остались лишь небольшой частицей в музее и районной библиотеке...
      Особенную ценность имеют документы, отражающие историю края и России, историю рода поэта Батюшкова. Кстати, при составлении родословий, кроме многих документов, возможно будет и такая особая рубрика. Для этих целей надо использовать церковные исповедальные ведомости, метрические книги.
      Переосмысление истории Устюжны с 1917 года. Конечно, переосмысление не должно носить конъюнктурный характер. Под этим я понимаю тот объективный характер изложения фактов и явлений истории, когда, показывая бывшие зверства сталинизма, формирование синдромов страха и конформизма, мы не должны игнорировать роль самого народа, боровшегося против этого за сохранение здоровой основы генофонда общества.
      Например, вряд ли справедливо отрицать какое-то время всенародной эйфории после победы февральской революции и объявления республики. Удивительный документ сохранился у меня - письмо ученицы Устюженской гимназии Лизы на фронт некоему Саше. Письмо датировано 18 марта 1917 года. Вот из него фрагмент.
      "Саша! Хочу описать Вам знаменитый для Устюжны, сегодняшний день... Во время первого урока в гимназию пришли солдаты во главе с прапорщиком, проткнули пиками портрет государя бывшего, сняли со стены и разорвали, хотели еще выстрелить, но начальница упросила, потому что, конечно, всех перепугали бы...". Далее описывается шествие по городу с оркестром, с песнями, с криками "ура"... "У казарм многие говорили различные возгласы за свободу России...".
     Характерно, что на Кубани, в Ейске, где я учился уже в третьем классе, примерно также отмечалось известие об установлении республики. Но там уже было тепло, поэтому запомнилось мне шествие девушек в белых платьях, певших Марсельезу; за ними солдаты с оркестром, рабочие с железной дороги...
      Также необходима объективная информация о НЭПе (о рыночных отношениях, денежных реформах). В Ейске в 1925-1927 годах грузилась кубанская пшеница на стоявшие на рейде иностранные суда под флагами многих европейских государств. Приехав в Устюжну в 1933 году, застал еще остатки НЭПа; тогда в ларьках на рынке велась оживленная частная торговля самыми разнообразными товарами. Но и идеализация вредна, конечно. Помню, уже будучи в Ленинградский области, моя изба-читальня напоминала агролабораторию. В ней мы с агрономом ставили опыты по яровизации, проводили собрания крестьян-единоличников, передовиков, вводивших современные для того времени агрономические приемы в своем хозяйстве. Но надо сказать еще многое. Например, хотя бы то, что большинство этих передовиков-единоличников было раскулачено.
      * * *
      Итак, Слово закончено. Пора приниматься за Дело. И, безусловно, хотелось бы снова словами академика Д. С. Лихачева напомнить о том, что память - это не только сохранение прошлого, но и забота о будущем.
     
      ПРИМЕЧАНИЯ
     
      1 Токмаков И. Ф. Историко-статистическое и археологическое описание города Устюжны с уездом Новгородской губернии. М., 1897; Колесников П. А. Устюжна. Архангельск, 1979; Рыбаков А. А. Устюжна. Череповец. Вытегра. Л., 1981.
      2 Токмаков в своей книге (с. 5-7.) дает богатый материал для уточнения судьбы жены младшего брата царя - Юрия.
      3 Родословие вологодской деревни. / Составители П. А. Колесников, Т. М. Димони. Вологда, 1991.
      4 Неплюевы,- возможно, одна из ветвей бояр (с 1613 года - царской династии Романовых).
      5 Этим вопросам посвящено много работ до революции и после неё: Гамель И. X. Описание Тульского оружейного завода в историческом и техническом отношениях. М., 1826; Сообщение академика Севергина о железоделательных промыслах в Новгородской губернии // Технологический журнал. 1812. Т. 9. Ч. 4; Поливин А. Устюжна // Архив исторических и практических знаний, относящихся до России, издаваемый Калачевым. 1859. Кн. VI; Челищев П. И. Путешествие по Северу России в 1791 году. СПб., 1886; См. три сохранившиеся таможенные книги Устюжны: ЦГАДА. Ф. 137; Городовые книги по Устюгу Великому. № 3, 16 "а" и 41; Таможенная уставная грамота 1593 года, определившая размеры торговых пошлин: ЦГАДА. Ф. 137; Городовая книга по Устюгу № I. Л. 55-65; Носырин Ф. Улома и её металлическое производство. СПб., 1858; Фомин П. Очерк истории гвоздарной промышленности в России. Харьков, 1897; Заозерская Е. И. У истоков крупного производства русской промышленности XVI - XVII в. в. М., 1970; Сербина К. Н. Крестьянская железноделательная промышленность Северо-Западной России XVI-первой половины XIX в. в. Л., 1971; Колесников П. А. Устюжна. Архангельск, 1979.
      6 Артиллерийские орудия, находившиеся на вооружении русских войск с XV по XVII в., заряжались с дульной части, позже - с казенной.
      7 Майков В. И. Елисей, иди Раздраженный Вакх // Хрестоматия по русской литературе XVIII в. М., 1952. С. 525.
      8 Материалы конференции опубликованы в книге: К. Н. Батюшков, Ф. Д. Батюшков, А. И. Куприн. Вологда, 1968.
     

      Устюжна сегодня - небольшой городок, раскинувшийся по обеим сторонам живописной Мологи в устье рек Ворожи и Ижины. О древности города свидетельствует хорошо сохранившееся городище, расположенное в устье р. Ижины. Отсюда и пошло название города - Усть-Ижина - Устюжна. Датой основания города считается 1252 год, что, конечно же, не отвечает исторической реальности. Возникновение древнерусского "града" в устье р. Ижины относится к XI веку, а неукрепленные поселения - селища и стоянки - существовали здесь уже задолго до этого.
      Богата древностями земля Устюженская... Древние могильники и поселения Устюженского уезда привлекали внимание археологов еще в середине XIX века, в начале становления археологической науки в России. В 1844 году раскопки древнерусских курганов XI - XII веков на р. Мологе иуд. Пестово, входившей тогда в Устюженский уезд, провел Н. А. Ушаков. Это были одни из первых в России раскопок древностей русского народа. В 1881 году раскопки славянских курганов конца I тысячелетия н. э. на реке Кобоже близ тракта Санкт-Петербург - Устюжна предпринял директор Петербургского Археологического института Н. В. Калачев. Прекрасная коллекция вещей, в том числе и серебряных украшений, получена при раскопках в 1874 году древнерусских курганов XI века у погоста Белые Кресты финским археологом Д. П. Европеусом. Эта коллекция древнерусских вещей сейчас хранится в Национальном музее в г. Хельсинки. Устюженскими древностями интересовался известный русский археолог А. А. Спицын, первый "авторитет" в области славянорусской археологии в конце XIX - начале XX веков. В 1916 году, несмотря на идущую мировую войну, он проводит раскопки курганов в Устюженском уезде у д. Гришкино, и, что может показаться нам еще более удивительным, публикует их результаты в 1918 году в Петрограде в солидном археологическом издании. И в дальнейшем Устюжна не была обойдена вниманием археологов. В 1929 году Устюженское городище и территорию района обследовал В. И. Равдоникас, один из основателей советской археологии, ее теоретик, в будущем член-корреспондент АН СССР. В послевоенные годы большую работу по выявлению древних могильников провел директор Устюженского музея Б. М. Яковцевский.
      Несколько лет изучению Устюженских древностей отдал московский археолог, известный исследователь Русского Севера А. В. Никитин. В 60-е годы он проводит раскопки трех известных древнерусских городищ: Устюженского, у деревень Крестцы и Куреваниха, сопок и курганов. Исследования А. В. Никитина продолжил его ученик Н. В. Гуслистов. Но в 1980 году при раскопках кургана у деревни Куреваниха на реке Мологе он трагически погиб вместе с сыном и еще одним участником экспедиции.
      С 1986 года по настоящее время археологическое изучение Устюженского района ведет Северорусская археологическая экспедиция под руководством автора данной статьи.
      На данный момент усилиями археологов нескольких поколений на территории современного Устюженского района открыто около ста древних поселений и могильников. Раскопками исследована пока небольшая их часть, но тем не менее полученные материалы позволяют обозначить в основных чертах древнюю историю населения Устюженской земли.
      Освоение этой территории стало возможным лишь около 10 тысяч лет назад. До этого она была покрыта ледником, и человек здесь существовать не мог. 12-10 тысяч лет назад происходит таяние ледника, увеличивается температура и влажность воздуха, формируются близкие к современному рельеф и гидрографическая сеть. На смену приледниковой флоре и фауне приходят леса с их обитателями. Именно в это время - эпоху мезолита - VIII - V тыс. до н. э. и происходит освоение бассейна реки Мологи. На территории района открыто 5 мезолитических стоянок - три у деревни Куреваниха, одна у деревни Липинка и одна на окраине г. Устюжны на Игумновой поляне. Все стоянки расположены на высоких берегах Мологи. Это, вероятно, свидетельствует о том, что уровень воды в реке был тогда выше современного. Одна из стоянок между деревнями Куреваниха и Люботово была исследована раскопками отрядом Северорусской археологической экспедиции под руководством Н. В. Кандаковой.
      Результаты раскопок показали, что это одна из древнейших стоянок Русского Севера. Радиоуглеродный анализ по углю со стоянки, выполненный в Институте геологии АН СССР, определил время ее существования - около 10 тыс. лет назад. На стоянке найдены каменные наконечники стрел, ножи, скребки, резцы и другие орудия. Обитатели стоянки являлись охотниками на северного оленя. Земледелие и скотоводство тогда еще не были известны, рыболовство и собирательство играли подсобную роль. Не умели изготовлять обитатели стоянки и простейшей глиняной посуды.
      Появление керамики знаменует наступление новой эпохи в истории человечества - "нового" каменного века или, как его называют, неолита. Керамика появляется на территории Вологодской области в V тыс. до н. э. На территории Устюженского района обнаружено 3 неолитических стоянки у деревень Перя, Куреваниха, Староречье, но раскопками пока исследована лишь одна стоянка - Куреваниха, на берегу р. Мологи. Стоянка относится к так называемой культуре ямочно-гребенчатой керамики, датируемой V - III тыс. до н. э.. Свое название культура получила по характерной керамике, сплошь украшенной ямками и отпечатками гребенчатого штампа. Эта культура распространена на огромных пространствах лесной зоны Восточной Европы. Многие исследователи полагают, что население этой культуры послужило основой для формирования в дальнейшем финно-угорских народов.
      В неолите резко возрастает роль рыболовства. Молога и ее притоки были богаты рыбой. На основе устойчивого источника пищи происходит переход к постоянным поселениям. Наступает климатический оптимум: благоприятное сочетание тепла и влаги. В середине IV тыс. до н. э. годовые колебания температур были меньше современных на 3-5° С. По-видимому, в это время идет рост населения.
      Поселения последующего времени, конца III тыс.- II тыс. до н. э., относящиеся к эпохе энеолита и бронзового века, исследованы пока недостаточно. Они известны у деревень: Завражье, Куреваниха, Перя, Славынево, Крутец, на Цыганской поляне близ г. Устюжны. Раскопки проводились лишь на одном из них, у д. Куреваниха. Оно относится к волосовской культуре, которая была распространена от Верхней Волги до Прикамья. Среди каменного инвентаря стоянки следует отметить выполненные в прекрасной технике большие наконечники копий. Изменений в хозяйстве населения, по сравнению с предшествующим периодом, не происходит - господствующими остаются охота и рыболовство.
      Решающие перемены происходят в I тыс. до н. э. Не позднее середины I тыс. до н. э. древние жители края осваивают выплавку железа и изготовление из него орудий труда и оружия. Железо выплавлялось из местной болотной руды, которой богат Устюженский край. Не случайно в дальнейшем Устюжну называли Железнопольской. К эпохе средневековья устюжане имели более чем 1500-летнюю историю развития приемов и навыков металлургического производства.
      Поселения железного века известны в нескольких местах Устюженского района, но лучше всего они исследованы на берегу Мологи у д. Куреваниха. Здесь находится скопление из более чем десятка поселений железного века, два из которых являются укрепленными городищами. По-видимому, район впадения р. Кать в Мологу у д. Куреваниха в древности, до основания Устюженского городища, являлся центром округи. Сейчас здесь на небольшой территории известно более 20 поселений и могильников от эпохи мезолита до средневековья.
      Поселения железного века тянутся цепью по красивому высокому правому берегу Moлоги, от устья Кати до Люботова. Места поселений по- росли сейчас сосновым бором. Внизу пойма с прекрасными заливными лугами.Здесь древние жители пасли скот. Скотоводство на Севере появляется раньше земледелия, поэтому основой хозяйства в железном веке являлось сочетание охоты со скотоводством. Два поселения имеют укрепления - валы и рвы. В определенной степени это свидетельствует о том, что у обитателей поселения накопились богатства, которые нужно было охранять.
      На поселениях найдены ножи, шилья, рыболовные крючки, пряжки, перстни, бусы, сетчатая и лепная керамика. По многим признакам эти поселения близки поселениям дьяковской культуры, которая распространена в Волго-Окском междуречье и на Верхней Волге. Сейчас открыты сотни поселений этой культуры, десятки изучены раскопками. Однако погребальных памятников известно всего два - на городище Березняки близ Рыбинска и под Звенигородом. Трудность обнаружения связана со спецификой погребального обряда дьяковцев - своих умерших они сжигали, останки переносили в специальные деревянные сооружения - "домики мертвых". Они могли располагаться на окраине поселения или поблизости от него. Со временем "домики" разрушались, место задерновывалось и ничем на поверхности не выделялось. Открытие "домиков мертвых" - большая удача для археологов. Первый "домик" был открыт П. Н. Третьяковым в 1934 году, второй - в 1966 году Н. А. Красновым. Третий "домик мертвых" был открыт автором у деревни Куреваниха в 1988 году, а при его раскопках в 1990 году в I километре от него был найден и четвертый. Раскопки этих сооружений, насыщенных погребальным инвентарем, позволили осветить многие стороны жизни населения Севера в железном веке, существенно изменили представления о ходе историко-культурных процессов в это время.
      Первый "домик", получивший название Куреваниха-XVII располагался на окраине поселения на небольшой возвышенности. Он сохранился в виде обугленных остатков нижнего венца сруба размером 5X5 метров. Вокруг сруба на расстоянии 3-4 метра от него был небольшой ровик с золистым заполнением. Вероятно, здесь разводился ритуальный огонь. Внутри "домика" - большое количество сожженных костей человека и животных. Количество погребений не определить, но ясно, что их здесь много. Вероятно, помещение останков в "домик мертвых" продолжалось длительное время. В "домике" найдены обломки более 30 глиняных горшков. По-видимому, кости помещались в них или берестяных туесках. Среди костей более двухсот предметов погребального инвентаря. Большим количеством представлены железные двушипные наконечники стрел. Один наконечник костяной и один бронзовый. Бронзовый наконечник - уникальная находка на Севере. Он, видимо, попал сюда из южных степей от сарматов или населения Прикамья. Другие железные изделия представлены ножами с горбатой спинкой, шильями, пряжками, привесками к поясу. Женские украшения составляют бронзовые ажурные бляхи, конические подвески, бляшки-скорлупки, пронизки, булавки со спиральным навершием, спиральки, бусы. Большая часть этих вещей имеет аналогии в Волго-Окском междуречье и Прикамье. Среди украшений большой интерес представляют 3 подвески-медведя и подвеска-птичка с широко распростертыми крыльями. Культ медведя
      существовал у финно-угорских народов с древнейших времен. Медведь считался хозяином леса, ему поклонялись. Не случайно в "домике" найдена и подвеска-птица с широко распростертыми крыльями. По представлениям финно-угров, душа человека после его смерти продолжала жить и священная птица уносила ее на небо. Судя по погребальному инвентарю, керамике, обряду, "домик мертвых" оставлен финно-уграми, которые проживали на Севере до прихода славян. По вещам время функционирования "домика" относится к концу I тыс. до н. э. - началу I тыс. н. э. Учитывая уникальность сооружения, по углю из нижнего венца сруба в Институте геологии АН СССР Л. Д. Сулержицким был сделан радиоуглеродный анализ. Оказалось, что одно бревно датируется 120+80 лет до н. э., второе-110+100 лет до н. э. Таким образом, радиоуглеродные даты подтвердили археологическую датировку.
      Второй "домик мертвых" находится примерно в 700 метрах от первого. Он располагается не на краю боровой террасы, а в глубине бора на гряде, примерно в 150 метрах от городища. "Домик" был построен на вершине вытянутой гряды. Так же, как и первый, он был окружен ритуальным ровиком. Причем ровик, идущий поперек гряды, прорезал ее, и в целом создавалось впечатление,что "домик" стоит на небольшом холме на гряде. Сооружение аналогично первому, его размеры 4X5,5 метров. Особенностью является нахождение в юго-восточном углу открытого очага, в котором расчищены небольшие обугленные плашки. В сооружении найдены развалы не менее 35 горшков. В одном из них обнаружен обожженный череп человека. Среди костей более 100 предметов, составляющих погребальный инвентарь - наконечники стрел, ножи, шилья, оселки, пряжки. Украшений немного: плоская бляха камского типа, ажурные круглые бляхи, бляшки-розетки, подвески-"сапожки", спиральки, бронзовые и золотостеклянные бусы. Золото-стеклянные бусы поступали сюда из Египта, где их технология была разработана в последние века до н. э. Наиболее вероятным центром изготовления этих бус считается Александрия. Для лесного Севера на рубеже эр это были дорогие престижные украшения. По-видимому, их получали в обмен на меха, как и другие привозные украшения. Привлекает внимание и находка полой подвески-уточки. Водоплавающим птицам в финно-угорской мифологии принадлежала особая роль. Древние финно-угры считали утку прародительницей всего сущего на земле, отводили ей роль творца природы. Из яйца утки по "Калевале" возник мир. Утку и гуся приносили в жертву духам - покровителям рода.
      По погребальному инвентарю "домик мертвых" датируется также концом I тыс. до н. э. - началом I тыс. н. э. Радиоуглеродная дата по углю из нижнего венца -240+50 лет до н. э. Вероятно, этот "домик" был сооружен несколько раньше, чем первый. Рядом с "домиком" под современным дерном были обнаружены скопления сожженных костей человека, среди которых 4 наконечника стрел, более древних, чем найдены в сооружении. Бронзовых и стеклянных украшений нет. По-видимому, здесь до сооружения "домика мертвых" существовал более ранний грунтовый могильник середины I тыс. до н. э.
      В середине I тыс. н. э. .в Устюженском крае появляется курганный способ погребения, причем возводятся как небольшие насыпи, так и огромные погребальные сооружения высотой до 8 метров, диаметром более 30 метров. Возведение таких сооружений требовало значительных трудовых затрат. Возможность использования больших трудовых ресурсов в непроизводственной сфере свидетельствует о достаточно высоком уровне развития производительных сил. С другой стороны, существование огромных монументальных погребальных сооружений, по существу, "лесных пирамид", наряду с небольшими насыпями, ясно показывает и наличие социальной стратификации в финно-угорском обществе того времени. В раскопанной сопке V - VII веков у деревни Куреваниха в мужском погребении найден однолезвийный меч, в женских - позолоченные и серебряные украшения. Находка меча в погребении - большая редкость. Это пока единственная на Русском Севере находка, датируемая серединой I тыс. н. э. Экспедиция раскопала всего одну сопку у деревни Куреваниха, причем не самую большую, а их здесь не менее десятка. Что в остальных? Об этом смогут рассказать только будущие раскопки. Сопки ждут своих исследователей. Раскопки каждой сопки приносят много нового - это событие в изучении историко-культурных процессов, происходивших на Европейском Севере. Но в то же время исследование каждой сопки - очень трудное дело и требует больших затрат времени, сил, средств.
      В V - VII веках н. э. самостоятельное развитие местной финно-угорской культуры было прервано расселением на этой территории славян. Начинается ассимиляция финно-угров. В X -XI веках на этой территории известны только древнерусские поселения и могильники. Что же это было за население, создавшее достаточно высокую культуру, хорошо приспособленную к окружающей среде? Об устойчивом развитии ее и процветании свидетельствуют престижные дорогие вещи из дальних стран, возможность направлять значительные трудовые ресурсы в непроизводственную "духовную" сферу, несомненно, обеспеченность пищевыми ресурсами.
      Первое упоминание о населении, обитавшем на восточноевропейском Севере, относится к середине VI века. В труде готского историка Иордана, оконченном в 551 году, в перечне северных племен упоминаются чудь и весь. По мнению исследователей, эти сведения Иордан взял из более раннего источника, описывающего путь от Балтики к Черному морю через Верхнее Поволжье. Находки в Устюженской округе вещей из Средиземноморья, Крыма, Кавказа и евразийских степей лишний раз подтверждают правильность этого предположения. Позднее, древнерусский летописец, рассказывая о событиях IX века, говорит об обитании веси на Белом озере и где-то рядом с ней - чуди. Многие историки, археологи, языковеды полагают, что чудь жила западнее веси, в пределах будущей Новгородской земли. Древности Устюженского края имеют много общего с древностями веси бассейна Белого озера и Шексны, но в то же время имеется и ряд отличий, что не позволяет безоговорочно отнести их к веси. Ситуация осложняется тем, что древности I половины I тыс. н. э. к западу, в Новгородской земле, практически неизвестны, и таким образом, вопрос об отнесении древнего населения Устюженского края к одной из двух финно-угорских группировок - чуди или веси, остается пока открытым.
      С V - VI веков н. э. начинается освоение края славянским населением. На Кобоже и Мологе появляются могильники культуры длинных курганов. Большинство исследователей полагает, что эта культура принадлежит летописным кривичам. Возможно, что правы те исследователи, которые рассматривают кривичей не как "чистых" славян, а как сложное образование, славяно-балтское в своей основе. Кривичи продвигаются из глубин Новгородской земли по рекам Мологе, Кобоже, Чагодоще. Культура длинных курганов датируется V - IX веками. Курганов V века в пределах современного Устюженского района пока неизвестно, но они открыты Северорусской археологической экспедицией на Чагодоще и Кобоже в соседнем Чагодощенском районе. Курган, датированный широко VI - IX веками, раскопан автором у деревни Куреваниха. Это был небольшой курган с двумя погребениями по обряду трупосожжения. Умерших сжигали где-то на стороне, затем кости собирали в туесок или мешочек и помещали в грунтовую ямку, над которой сооружали курган. Второе погребение было "впущено" в уже готовый курган.
      Скорее всего, здесь погребены родственники. Вещей в погребениях немного - шило, оплавившиеся бусы и небольшие бронзовые украшения. "Бедность" погребального инвентаря является отличительной чертой славянского погребального обряда на всей территории обитания славян на Украине, в Белоруссии, Польше.
      Два больших кривичских кургана VII -начала IX веков были раскопаны экспедицией в 1990 году у деревень Крутец и Перговиши. Здесь 15 насыпей высотой 7 метров, диаметром до 30 метров расположены в сосновом бору вдоль дороги из д. Крутец в д. Избищи. Несомненно, что это очень древняя дорога, ей более 1000 лет, и в древности она, вероятно, считалась священной. Древнее поселение находится на территории современной деревни Крутец.
      Одна из раскопанных насыпей имела высоту 3 метра, диаметр 16 метров. В ней обнаружены погребения по обряду сожжения. В погребениях пряжка, футляр для фитиля, небольшие бронзовые украшения, бусы. У подножия кургана были обнаружены в грунтовой яме два погребения в лепных горшках. Вещей в погребениях нет. По углю, который был среди костей, получена радиоуглеродная дата - середина VIII века н. э.
      Среди курганов в могильнике выделялась одна насыпь с плоской ровной вершиной, почти равной основанию, при диаметре 25 метров и высоте 1 метр. При раскопках выяснилось, что это недосыпанный большой курган. Древние жители начали сооружать курган значительного диаметра, рассчитывая довести его в дальнейшем до большой высоты. Но после трех захоронений курган дальше не насыпали. Возможно, это последние погребения в курганах. Причиной этого мог быть переход к другому обряду погребения или оставление жителями этого поселения. В погребениях этого кургана найдены три ножа с прямой спинкой, фитильная трубка, бронзовые обоймы от головного венчика, подвеска-лунница, браслеты, перстни, бусы. Аналогии этим вещам имеются на Смоленщине и в Латвии.
      К этой же группе больших курганов, по-видимому, относятся насыпи у деревень Перя, Давыдовское, Славынево, в урочище Качан на Мологе выше д. Крутец.
      Рядом с этими могильниками обнаружены и селища. Основу хозяйства этого населения, в отличие от финно-угорского, составляло подсечное земледелие в сочетании со скотоводством при подсобном значении охоты и рыболовства. Видимо, не случайно эти поселения "привязаны" к сосновым борам, которые легко было выжигать, а корни сосен, уходящие вертикально вглубь земли, не мешали обработке (их могли и не корчевать). Подсечное земледелие постоянно требовало новых участков, так как песчаные почвы, дав большой урожай в первые 3 года после подсеки, быстро истощались.
      В X - XIII веках происходит улучшение климатических условий, понижение уровней водоемов. В это сухое и теплое время происходит плотное славянское освоение края. С юга и запада продвигается новая группа славянского населения - словене ильменские, принесшие в край пашенное земледелие. Эти поселения располагаются по берегам рек, где имеются обширные поймы и хорошо дренированные террасы.
      К X веку относятся сопки у д. Крестцы на реке Кать, раскопанные А. В. Никитиным. Из 10 насыпей высотой 2,5-7 метров, диаметром 15-35 метров раскопано три. В погребениях по обряду сожжения обнаружены вещи, характерные для культуры новгородских сопок - наконечники стрел, калачевидное кресало, пряжка, поясные бляшки, височное кольцо, бубенчик, трапециевидная подвеска, бусы. Рядом с сопками находится древнерусское городище и грунтовый могильник XI -XIII веков.
      Интересные результаты принесли раскопки Н. В. Тухтиной в 1964 году кургана X века на берегу реки Званы у деревни Славынево. Здесь в погребении по обряду сожжения найден боевой топор и рукоять плети. Вероятно, здесь погребен древнерусский дружинник. К сожалению, мы не знаем, что находится в других курганах этой группы, так как они не раскапывались. Рядом с курганами в 1991 году обнаружено и поселение. Обследование Званы, проведенное в этом году, показало, что она была достаточно хорошо освоена древнерусским населением.
      Лучше всего древности X - XIII веков изучены также у деревни Куреваниха. Здесь на длинном узком мысу между Мологой и Катью находится древнерусское городище X - XIII веков. Городище возвышается над окружающей местностью, высота площадки над уровнем воды в Мологе около 17 метров. Оно поросло большими соснами и видно издалека. Стороны его к Мологе и Кати представляют высокие неприступные обрывы. С напольной стороны прослеживается ров. Возможно, в древности Молога и Кать были соединены рвом, по которому протекала вода. При раскопках А. В. Никитина выяснилось, что древнерусскому поселению здесь предшествовало поселение железного века. Уже тогда древние жители оценили выгоды этого места, его хорошую естественную защищенность. Для надежной защиты достаточно было поставить тын поперек узкого мыса. Городище имеет мощный культурный слой толщиной до 1,5 метров. В нижней части слоя найдены керамика и вещи железного века, в верхней - Древнерусские. Находки верхнего слоя представлены шиферными пряслицами, привезенными из-под Киева, бусами, ножами, лепной славянской керамикой с линейно-волнистым орнаментом. Раскопками А. В. Никитина вскрыта лишь незначительная часть городища - около 200 квадратных метров, что составляет примерно два процента площади древнерусского городища. Безусловно, городище представляет большой интерес и его раскопки будут в дальнейшем продолжены.
      С внешней стороны рва, где начинается расширение мыса и переход в ровное плато, нами в 1988-1989 годах обнаружены два поселения. Одно из них, небольшое, расположено на высоком берегу Кати. Судя по лепной керамике, оно относится к X - XI векам. Другое тянется по берегу Мологи на 500 метров. Культурный слой этого поселения насыщен лепной и круговой керамикой X - XII веков, большим количеством вещей. В небольшом разведочном шурфе 2X^2 метра были найдены 3 ключа, кресало, дужки ведра, бронзовый бубенчик, стеклянная лимоновидная буса, расчищена часть очага из камней.
      Между этим поселением и городищем находится могильник, состоящий из трех сопок и двух десятков небольших древнерусских курганов. Курганы расположены в красивом сосновом г бору. Величественно выглядит большая насыпь высотой около 6 метров, диаметром 30 метров, стоящая на краю береговой террасы Мологи у входа на городище. А. В. Никитиным в этой группе раскопано 11 курганов и 3 кургана, слившихся в один, раскопано Северорусской экспедицией. Курганы синхронны городищу и селищам и датируются концом X - XII веками. В наиболее раннем кургане погребение совершено по обряду трупосожжения, в остальных - трупоположения в подкурганных грунтовых ямах. Ни в погребальном обряде, ни в инвентаре ничто не напоминает об обитавшем здесь финно-угорском населении. В мужских погребениях - ножи, поясные пряжки, горшки; в женских - височные кольца, бусы, монеты-привески, браслеты, перстни. Привлекает внимание, что большинство украшений выполнено из серебра. Исключительно богаты женские ожерелья, состоящие из серебряных бус с зернью, изготовленных, вероятно, в Скандинавии, сердоликовых и из горного хрусталя, привезенных из Средней Азии или даже Индии, золотостеклянных сирийского производства. В одном из женских погребений в ожерелье вместе с сердоликовыми и хрустальными бусами находилось 12 серебрянных монет X века - арабских, византийской, Волжской Булгарии. Уникальным является ожерелье, найденное в погребении девочки 6-9 лет. В него, кроме серебряных и пастовых бус, входили три круглые серебряные привески, отлитые в одной форме. Привески выполнены в скандинавском зверином стиле. На них изображен фантастический зверь ("дракон"), пожирающий свой хвост. Привески, вероятно, привезены из Скандинавии, хотя не исключено, что они выполнены в каком-то древнерусском центре по скандинавским образцам.
      Находки из курганов и поселений свидетельствуют о дальних связях древнерусского населения Устюженской округи. По-видимому, как и раньше, местное население расплачивалось пушниной. Безусловно, река Молога являлась важнейшей торговой артерией и в эпоху средневековья, обеспечивая, с одной стороны, выход на Великий Волжский путь, ведущий в страны Востока, с другой стороны, путь по притоку Мологи - р. Чагодоще - вел в Скандинавию и Западную Европу.
      Не случайно на этом торговом пути, между устьями крупнейших притоков Мологи, Кобожи и Чагодощи, возникает Устюжна, будущий центр края. Территория города и его окрестностей была обитаема еще в каменном веке - об этом свидетельствуют стоянки на Игумновой и Цыганской полянах, случайные находки древних вещей, но укрепленный центр основывается только в XI веке.
      Городище находится на западной окраине современного города при впадении Ижины в Мологу. Оно окружено с трех сторон валом высотой до 10 метров. С четвертой стороны, обращенной к Мологе, вала нет. Вход на городище находился со стороны Ижины, где ясно виден разрыв. По верху вала шло деревянное укрепление - рубленая стена или тын. Раскопки А. В. Никитина в 1963 году выявили домонгольский культурный слой мощностью до 0,4 метра. Находки типичны для древнерусских городищ - шиферные пряслица, золото-стеклянные бусы, калачевидное кресало, хозяйственный инвентарь, лепная и круговая керамика. Видимо, не позднее XIII века город вышел за пределы городища. В более позднее время городище использовалось как убежище на случай опасности.
      К сожалению, в письменных источниках сведений об Устюжне XI -XII веков нет, и мы точно не знаем, кем она была основана. Из новгородской летописи, рассказывающей о событиях 1340 года, следует, что Устюжна была чужой для Новгорода территорией, которую новгородские молодцы "воеваша". Более ранние сведения об Устюжне имеются в одной из Угличских летописей, где она упоминается среди городов, подвластных угличскому князю Роману, княжившему до середины XIII в. Исходя из имеющихся археологических материалов и письменных источников, наиболее вероятным кажется предположение, что Устюжна первоначально входила в состав Ростово-Суздальских земель и была основана на пограничье с Новгородом.
      Археологические раскопки в Устюжне предпринимались пока только на городище. Возможно, исследования территории современного города между устьями Ижины и Ворожи внесут существенные коррективы в историю города. Не обнаружен пока и древний могильник, принадлежавший поселению. Думается, что, несмотря на более чем 100-летнюю традицию археологического изучения устюженских древностей, многие страницы устюженской истории еще не прочитаны, и археологов будущего ждут большие открытия.
     

К титульной странице
Вперед