По обеспеченности ветеринарно-врачебной помощью Устюженский уезд занимал шестое место среди уездов Новгородской губернии69. Местное земство выделяло определенные субсидии на эти цели. В 1889 году, например, на содержание ветеринарных врачей и фельдшеров было отпущено 480 рублей70. В течение 23 лет (с 1890 года) в Устюженском уезде за счет губернского земства содержался один ветврач на 1296 населенных пунктов71. С 1908 по 1912 год в уезде было зарегистрировано 6888 случаев заболеваний скота72. Земство командировало в зараженные деревни ветеринара, фельдшеров, иногда и земских врачей. Не имея достаточного количества специалистов, власти пытались оградить стада от эпидемий полицейскими мерами. Нижние чины полиции по приказу начальства пытались, например, заставить крестьян выгонять скот на поля только после спада утренней росы или отводить его на отдаленные от трактов пастбища. Однако крестьяне, мало доверяя этим мерам, предпочитали пользоваться своими средствами. Проводили так называемое "окуривание" деревень, прогон скота через "земляные ворота". Одним из испытанных средств считалось зарывание заживо в землю кошек и собак. Некоторые привязывали к шее животного тряпицу с головкой чеснока или налитой в ореховую скорлупу ртутью. "Окуривание" состояло в том, что жали рожь и сушили ее на ветру на овине. Считалось, что пар, исходивший при просушке, окуривает деревню и тем самым спасает ее от заразы. В довершение просушенные колосья расстилали в каждом дворе по земле. В других случаях устраивались "земляные ворота". К каждому из двух вертикально врытых в землю столбов обычных ворот приставляли наклонно длинные затесанные кверху плахи, причем так, чтобы они достигали верхней перекладины обычных ворот. Получалась арка, тесаную поверхность которой выстилали дерном. Через эту арку, называемую "земляными воротами", прогоняли скот в поле и из поля. Убедить крестьян в нерациональности таких методов было практически невозможно ни ветеринарам, ни самим земским деятелям, тем более, что специалистов катастрофически не хватало.
ДОРОЖНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО. СРЕДСТВА СВЯЗИ
Особое внимание устюженские земские деятели уделяли решению проблемы дорог. В уезде в то время существовали дороги двух типов - земляное полотно и проселочные дороги. К первому относились дороги на Валдай, Боровичи, Тихвин, Вологду, Ярославль, Весьегонск, Мологу, Рыбинск. Ко второму, не считая внутриуездных, дороги на Бежецк (Тверская губерния), Красный Холм (Тверская губерния), в погост Троицкий (на Белозерск). К почтовым дорогам относилось несколько дорог типа "земляное полотно". Кроме Тихвинского тракта, это были Ярославская дорога (12 станций по 14 лошадей на каждой), Вологодская (7 станций по 6 лошадей), Боровичская (9 станций по 4 лошади)73. В зимнее время появлялись новые дороги. Их прокладывали по замерзшим болотам, сокращая тем самым расстояние до нужного пункта. Например, в Белозерск зимой можно было попасть быстрее и проще, чем летом или осенью.
В 1902 году устюженское земство израсходовало на дорожные работы 13206 рублей74. На эти средства были отремонтированы Ижинский и Котовский мосты, исправлено полотно дороги Лентьево - Дубровка, исправлено полотно дороги на Избище-Ереминском тракте и т. д. Дороги имели большое значение, так как Устюженский уезд был ввозящим. Для отправления по уезду подводной повинности ежегодно выставлялось 4600 подвод с более чем 1,5 тысячами проводников-извозчиков75 .
Первые железнодорожные ветви, благодаря которым в уезде появились железнодорожные станции Бабаево и Пестово, были построены только в начале XX века. Близ Устюжны проходила еще одна железная дорога, называемая "Северной" (Вятка - Вологда - Череповец - Тихвин - Петербург), построенная в 1900 году. В пределах Устюженского уезда она прошла по болотистым и малонаселенным местам, оставив в стороне густонаселенные юго-восточные и восточные волости. Эта железнодорожная ветка, в конечном итоге соединившая Петербург с восточной частью Европейской России и Сибирью, по первоначальному проекту должна была пройти через Боровичи - Устюжну.
В 1912 году инженер И. И. Бернатович разработал проект железной дороги "Устюжна - Бабаево", с претворением которого в жизнь экономическое положение города могло бы резко измениться. Автор проекта указывал, что "сравнительно легкий рельеф местности" дает возможность "сооружения железных дорог первостепенного значения (магистралей)"76. Проект, однако, проектом и остался.
В конце XIX века большая масса грузов шла по дорожным трактам, в частности, по Тихвинскому. Тихвинский тракт проходил : через Петербург, Тихвин, Устюжну, Ярославль. По дороге непрерывным потоком шли грузы. Из Великого Устюга везли щетину, из Рыбинска - хлеб. Вывозили и ввозили товары и устюженские купцы. Летом по Тихвинскому тракту перегоняли к Петербургу на забой гурты скота. На всем протяжении тракта в ближайших деревнях были устроены постоялые дворы, принимавшие до 50 подвод77. Перевозка грузов по Тихвинскому тракту была одним из приработков местных крестьян, которые обычно в зимнее время нанимались с лошадьми в извозчики. На расстоянии 20 км друг от друга по тракту располагались почтовые станции: Мезга, Новая Белая, Любохино, Оксюково, Сомино, Косые Харчевни, Обрино, I Концы. Почту из Санкт-Петербурга везли через Мгу до Тихвина. Отсюда ее забирал устюженский почтовый служащий. Его "карета" отправлялась в Устюжну со скоростью 6-10 км в час. На перегонах меняли лошадей. Задерживаться на почтовых станциях почтальону разрешалось только на пять минут78. Наиболее активное движение шло по Тихвинскому тракту зимой.
Летом почти все грузы переправлялись водным путем. Вообще реки в уезде были главными путями сообщения. В 1899 году, например, с 65 пристаней Устюженского уезда было отправлено 20554 пудов грузов79. Грузы в Устюженском уезде водным путем переправлялись по двум системам - Мариинской и Тихвинской, причем вторая имела приоритетное значение. Сооружения Мариинской системы начали возводиться в 1810 году. Протяженность ее была 418 верст80. Мариинский водный путь соединял Рыбинск и Санкт-Петербург благодаря нескольким искусственным каналам, рекам Шексне, Ковже, Свири, Неве и ряду озер.
Тихвинская водная система начала свою историю в 1811 году со строительства Тихвинского канала и к концу XIX века пересекала Устюженский уезд на протяжении 257 верст81. Тихвинский канал начинался от Херсонского шлюза, устроенного на реке Тихвинке в 10 верстах ниже Тихвина и заканчивался Варшавским шлюзом на реке Чагодоще, устроенным в устье реки Горюн. Канал тянулся на 192 версты и состоял из двух ветвей. Одна фактически выходила к Балтике, другая - к Волге (к Каспию)82. Ветвь канала, принадлежащая Балтийскому бассейну, включала всю реку Тихвинку с озерами Еглиным и Озерским. Ветвь канала, направленная к Волге, включала часть соединительного канала от Нижегородского шлюза до реки Волчины, реку Волчину, озеро Сомино на протяжении 3 верст, реку Сомину, озеро Вожанское и реку Горюн83. На протяжении всей системы было построено 52 шлюза, вырыты деривационные (в обход препятствий, например, порогов) каналы, углублены и расчищены реки84. По Тихвинскому каналу от Устюжны и ее окрестностей ежегодно сплавлялось на судах до 200 тысяч сажен дров, до 250 тысяч пудов теса и лесных материалов85. К Рыбинску и Петербургу отправляли до 180 тысяч пудов овса местного урожая86 . Из Санкт-Петербурга по Тихвинскому каналу в северные уезды и губернии, в том числе и в Устюженский, отправлялись большей частью колониальные товары. Купцы везли хлеб, железо, медь, кожи, юфть, холст и т. п. Суда с так называемой "срочной кладью", предназначенные, в частности, для Нижегородской ярмарки, от Сомино до Тихвина проводились за три дня, остальные - за пять - шесть87. До Лентьева груз везли на пароходах, до пристани Сомино - мелкими судами. Перегрузка в Лентьево, конечно, увеличивала стоимость провоза, но к концу XIX века реки Молога и Чагодоща уже настолько обмелели, что не могли, как в прежние времена, принимать по 5-6 тысяч судов. Их количество уменьшилось до 800-90088. В связи с обмелением рек, а также вступлением в строй новых, более совершенных сооружений Мариинской системы, Тихвинская система к концу XIX - началу XX веков значительно обветшала и уже к 1890 году встал вопрос либо о ее улучшении, либо закрытии. Для решения проблемы Министерство путей сообщения создало особую комиссию.
Заинтересованными в сохранении Тихвинского канала были и предприниматели, и беднейшие слои населения. Часть уезда близпристани и далее на запад в сторону Тихвина, наиболее удаленная от железных дорог, с плохими земельными угодьями и негодными для доставки грузов дорогами, получала все жизненно важные продукты (прежде всего, хлеб) только водным путем. По Тихвинскому каналу переправляли свою продукцию четыре стекольных завода к Белокрестской волости. Громоздкий и ломкий товар не мог выдержать гужевых перевозок по тряским дорогам уезда. В случае закрытия Тихвинской системы заводы превратились бы в нерентабельные.
С закрытием Тихвинской системы средств существования могли ж лишиться не только рабочие заводов, но и крестьяне нескольких к промышленно-ремесленных волостей - Чирецкой, Лентьевской, Собо- левской, Моденско-Плотичьевской, а также ремесленники Устюжны, В занятые постройкой судов и перевозкой грузов. Отметив все эти обстоятельства, выявленные особой комиссией, устюженское земство приняло решение ходатайствовать об отпуске средств для приведения в исправность Тихвинской системы и, прежде всего, участка от впадения в Мологу реки Чагодощи до Устюжны. Однако из-за пересыхания рек и размыва берегов реки Чагодощи восстановить полностью этот водный путь так и не удалось.
МЕДИЦИНА
В 1889 году Устюженский уезд с точки зрения медицинского обслуживания был разбит на шесть участков, в каждом из которых имелся земский врач. О размерах участка можно судить по тому, например, что в первый участок входили Соболевская, Никифоровская, Хрипелевская, Мезжинская и часть Маловосновской волости. К 1917 году в уезде было 12 фельдшерских пунктов и в каждой волости по акушерке89. В 1898-1907 годах в уезде работали врачи-эпидемиологи, содержащиеся губернским земством. На содержание городской больницы в год расходовалось около 5 тысяч рублей, на сельские - около 2,5 тысяч на каждую90. В разные годы этого периода в уезде действовало одновременно от трех до пяти больниц - Устюженская городская (открыта в 1818 году), Соминская (1830 год), Ереминская (1892 год), Никифоровская (1895 год), Белокрестская (строительство начато в 1905 году). На содержание врачей и среднего медицинского персонала в 1889 году, например, было израсходовано 7376 рублей91. Зарплата одного врача составляла более 1 тысячи рублей в год, не считая частной практики92. Интересно, что представители среднего медперсонала неоднократно обращались к земскому собранию с просьбой увеличить жалование и, как правило, получали отказ.
На приобретение медикаментов и аптечных принадлежностей в 1889 году, например, была израсходована сумма в 3,5 тысячи рублей93.
В городе работали две аптеки: одна, так называемая, вольная, вторая - земская. На существование последней в 1889 году, например, земство отпустило сумму в 4327 рублей94. Земские врачи периодически проводили ревизию земской аптеки и отмечали, что дело в ней поставлено хорошо. Чистота и опрятность присутствуют во всем, аккуратно и четко выполняются заказы. Учреждение не закрывалось и в праздничные дни. Кроме фармацевтов, в аптеке работал фельдшер, в любой момент готовый оказать квалифицированную помощь, то есть аптеки в то время являлись одновременно и своеобразными пунктами "скорой помощи".
В различных учебных заведениях губернии и Санкт-Петербурга обучались стипендиаты Устюженского земства, которые по окончании соответствующих заведений должны были хотя бы в течение трех лет проработать в устюженской земской медицине. В конце XIX - начале XX веков в местном здравоохранении работали такие известные в крае врачи, как первый устюженский уездный земский врач Коробов, заведующий Устюженской городской больницей Ь. Л. Аронштейн, автор проекта "красной" больницы в Устюжне, первый устюженский врач-эпидемиолог П. С. Костин, автор замечательной книги по истории устюженской медицины врач А. А. Таиров, врач устюженской городской больницы М. С. Судаков.
Устюженская городская земская больница была рассчитана на 30 коек95. Здесь имелись операционная и перевязочная, которая одновременно являлась и помещением для дежурного среднего медперсонала. Не было отдельной палаты для хирургических больных и специальной клинической лаборатории, однако земская ревизионная комиссия отмечала, что больница всегда содержится в должном порядке и чистоте. Весь персонал состоял из врача, надзирательницы, двух фельдшеров, экономки, шести служителей и трех сиделок96 .
Медицинская помощь в уезде, в частности амбулаторная, осуществляла платно. Больной должен был платить за койко-день по 10 копеек97, по тем временам деньги немалые, поэтому малоимущие старались выписываться из больниц поскорее, не "належивая гривенников". Однако это не значит, что квалифицированная помощь являлась недосягаемой для беднейших слоев. Больной освобождался от всякой платы, если мог предоставить удостоверение земского начальника о недостаточности средств. Кроме того, в городской больнице имелись на этот случай так называемые "бесплатные кровати". Средства на их содержание выделяло земство.
Более сложными для работы были условия в сельских больницах. Ереминская участковая больница состояла из четырех комнат, в которых умещалось семь больничных коек, амбулатория и кухня98. При строительстве не было запланировано отдельной операционной, и операции первое время приходилось делать прямо в палатах. Однако благодаря энтузиазму участкового врача А. А. Бончковского больница была расширена до 40 коек, оборудована отдельная операционная99. Врачу помогали два фельдшера и одна акушерка. С 1900 по 1904 годы в Ереминской больнице прошли курс стационарного лечения до 550 человек100. В больнице было сделано до 815 простых и сложных хирургических операций, из них восемь закончились летально101. Заведующий больницей А. Бончковский проводил гинекологические и глазные операции, операции на прямой кишке, грыжах, удалял камни, ампутировал конечности, рак лица и груди (19 операций, все удачные) и даже делал пластические операции при уродствах102.
В целом организация здравоохранения в уезде в этот период была амбулаторно-разъездной. Врачи в определенные дни выезжали в деревни для организации медицинской помощи. В год таких выездов в среднем на врача насчитывалось до 110103 . Земский врач проходил ежегодно путь около пяти тысяч верст по грунтовым дорогам на лошадях, иногда в лодке, иногда верхом на лошади, пешком, проходя лесами, пробираясь через болота с помощью шестов. Такая система здравоохранения имела свои слабые стороны и существовала не от хорошей жизни. Во-первых, немыслимо было возить с собой все необходимые медикаменты и инструменты. Во-вторых, врач, выезжая на село, оставлял без врачебной помощи пункт своей постоянной работы и заболевшие, требующие срочной помощи, "вылавливали" его по другим деревням. Существовали и экстренные посещения участковыми врачами больных на дому. Это происходило в случаях опасных хирургических повреждений, кровотечений, родов и эпидемий. В период эпидемий в уезде, кроме того, практиковалось создание так называемых "временных больниц". Эпидемии в этот период были частыми в Устюженском уезде. Тиф, оспа, холера, корь, скарлатина, коклюш, дифтерия, грипп, дизентерия, малярия являлись основными эпидемическими заболеваниями жителей. Эпидемии охватывали обычно часть уезда или отдельные волости. В 1880 году, например, крупная эпидемия брюшного тифа зарегистрирована в Пятницкой и Верховско-Вольской волостях, в 1882 и 1886 годах эпидемия малярии захватила всю северовосточную часть уезда, в 1888 году тиф свирепствовал в Перской и Хрипелевской волостях, в 1894 году - в южных волостях и т. д.
Земские врачи указывали, что главными причинами распространения эпидемий являлись полное отсутствие санитарии в крестьянских избах, голод, невежество крестьян, которых невозможно убедить в "заразительности" эпидемических заболеваний. С эпидемиями боролись различными методами - изоляцией брюшнотифозных и сыпнотифозных больных, снабжением крестьян - сплавщиков леса - хинином, дезинфекцией зараженных изб, оспопрививанием. Кроме того, как было указано выше, в уезде практиковалось создание так называемых "временных больниц". Создавались они, как правило, при вспышках эпидемий в отдельных волостях. Так, летом 1890 года в Дубровской волости были зарегистрированы случаи заболеваний сыпным и брюшным тифом. Когда сведения об эпидемии сообщили в Устюжну, земская управа предприняла срочные меры. Своих врачей не хватало, поэтому использовали даже медиков-студентов. В частности, для принятия надлежащих мер в Дубровской волости был приглашен студент Императорской Военно-Медицинской Академии Михаил Дьяков. Через несколько дней в Слудах, где было зарегистрировано наибольшее количество заболевших, им была открыта временная больница, первая такого рода в уезде. Для нее использовали две крестьянские избы, соединенные сенями и огороженные забором. Больных приходилось выявлять с большим трудом. Плата за лечение составляло восемь рублей в месяц104. Жалея деньги, да и просто из-за боязни перед больницей, крестьяне скрывали заболевших насколько это было возможно. Дьяков сбился с ног, выявляя тифозных, пока земская управа не командировала в Слуды урядника H. H. Соколовского.
Временная больница просуществовала два месяца. За это время было зарегистрировано 32 больных сыпным и брюшным тифом, из них 12 госпитализировали105. В отчете земской управе М. Дьяков писал: "Не могу не упомянуть о предполагаемой мною причине возникновения того и другого тифа. Причина эта - голод этого края. Во время моей практики случалось мне частенько не находить в больном семействе ни куска хлеба, и такого рода семейства подвергались большей заболеваемости"106. Занимаясь временной больницей для тифозных, студент Дьяков одновременно в период своих летних каникул исполнял обязанности врача 5 санитарного участка, занимаясь травматологией и стоматологией, принимая роды и излечивая венерические болезни.
Таково было в целом положение устюженской медицины в конце XIX - начале XX веков. Известно, что устюженское земство вкладывало в эту отрасль треть всего бюджета107. Но улучшение системы здравоохранения зависело не только от денежных вкладов. Еще в 1879 году земский врач I участка Устюженского уезда H. E. Грешичев в годовом отчете земскому собранию писал: "Уничтожить, искоренить эти недуги возможно только путем изменения той среды, в которой вращается крестьянин, а средство для этого одно: образование"108.
НАРОДНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
Дело народного образования в Устюженском уезде в основном находилось в ведении земства. Для координации действий в 1866 году в городе был создан уездный Училищный совет. В 1896 году был поставлен вопрос о введении всеобщего обучения. Тогда, кроме обычных школ и училищ, в уезде была введена система амбулаторного обучения или переходящие школы. Учителю выделялся район с 60 детьми в возрасте от 8 до 12 лет109. Учитель переходил из одной деревни в другую, собирая детей и обучая их читать, писать и считать до десяти. Через месяц, дав детям домашнее задание, учитель переходил в другую деревню, в третью и т. д. Затем он возвращался в первую деревню, давая новые задания учащимся, и круг снова замыкался. Такие подвижные школы предполагалось развернуть в Верховско-Вольской, Соминской, Мегринской и других волостях. Всего намечалось создание 12 подвижных школ в 11 волостях110.
В 1908 году земские деятели с помощью специалистов разработали план введения всеобщего обучения в уезде. Этот план предполагал: во-первых, перевод всех школьных помещений, находящихся в ведении сельских обществ и, как правило, находившихся в неудовлетворительном состоянии, на содержание земства; во-вторых, повышение окладов учителям с целью удержания в школах хороших специалистов; в-третьих, строительство новых школьных помещений, отвечающих современным требованиям (в перспективе решено было построить 47 зданий на всей территории уезда); в-четвертых, решить вопрос об обучении детей, проживающих вне школьных районов за счет расширения сети интернатов, находящихся на содержании земства; в-пятых, расширение сети сельских училищ и т. д.111.
Введение всеобщего обучения в начале XX века происходило повсеместно на территории уездов и губерний Российской империи. Оно предусматривалось законом, одобренным Государственным Советом и Государственной Думой и Высочайше утвержденным 3 мая 1908 года, согласно которому казна обязывалась отпускать по 390 руб. на каждые 50 человек школьного возраста112. Кроме того, выдавались единовременные пособия на школьное строительство и оборудование училищ. То есть основные средства отпускались государством, часть шла из земского бюджета, часть - от меценатов. В 1908 году, например, свою лепту в развитие народного образования внесли помещики Батюшковы и купчиха А. М. Копыльцова.
К концу XIX - началу XX веков в уезде было 89 школ, из них 3 министерские, 45 земских, 10 частных, 31 церковно-приходская113. То есть школы делились на четыре типа и в зависимости от этого содержались за счет Министерства народного просвещения, епархиального ведомства, сельских обществ, земства и частных лиц. Последние часто являлись владельцами усадеб или арендаторами земель, на которых располагалось учебное заведение. В 1890 году, например, по инициативе князя М. С. Ухтомского была открыта школа грамотности в усадьбе "Шепостино" (Растороповская волость). В с. Мегрино (Мегринская волость) здание училища было выстроено на средства правления торгово-промышленного товарищества Ярославской Большой Мануфактуры. В 1891 году землевладелец Д. И. Поздеев построил на свои средства школу в деревне Перя, купил для нее все школьное имущество и подарил десятину земли. И все-таки подавляющее большинство учебных заведений находилось в ведении земства, которое занималось строительством школ, их ремонтом, выплачивало жалование учителям, выделяло средства на страхование помещений и недвижимости, учебные книги, пособия и классные принадлежности, на устройство и пополнение библиотек при школах и училищах, на обучение ремеслам при школах. Земство содержало стипендиатов в учебных заведениях (в том числе и крестьянских детей), платило квартирные учителям, субсидировало введение новых предметов. В 1890 году, например, были отпущены средства на обучение военной гимнастике в Растороповской и Оснопольской школах.
В 1889 году встал вопрос о расширении сети промышленных учебных заведений. Правда, в ряде сельских школ имелись ремесленные отделения (Расторопово, Кузьминское), но этого было явно недостаточно. В Устюжне в этот период, кроме того, работало городское училище, при котором было введено занятие ремеслами. Однако земское собрание, рассмотрев соответствующий вопрос, приняло решение организовать в Устюжне ремесленное училище (Устюженское реальное училище), которое и было открыто в 1908 году на Торговой площади. Вообще, в начале XX века в городе работало 6 учебных заведений, в том числе (кроме вышеуказанных) женская гимназия (открыта в 1875 году) и мужское духовное училище (основано в 1809 году) 114.
Система всеобщего обучения, которую вводили в Устюженском уезде в конце XIX - начале XX века, обеспечивалась строительством сельских школ. Так, спроектированные в 1896 году Лукинская (Белокрестская волость), Сычевская и Богуславльская (Растороповская волость), Олисовская (Черенско-Жерновская волость) и ряд других школ к 1908 году уже функционировали. Всего же Комиссией по всеобщему обучению 1896 года было запроектировано 39 постоянных и 12 подвижных школ115.
Среди учителей Устюжны того периода (на земской службе их было 59) работали преподаватели Устюженского высшего начального училища Павел Васильевич Кедринский и Михаил Ионович Зорин, преподавательница женской гимназии Ольга Савватьевна Орнатская, преподаватель ремесленного училища Петр Никанорович Адрианов и другие116.
Внимание земских деятелей к народному образованию было связано с пониманием того, что "только от религиозно-нравственного образования возможно ожидать прекращения пьянства, безобразных отношений семейных, уважения к закону и личности и развития народного благосостояния"117. В конце XIX века грамотность среди детей школьного возраста (от 7 до 14 лет) в селах и деревнях Устюженского уезда составляла, в среднем, 31,5%118. Самый высокий процент грамотности (от 45 до 76) был в Моденско-Плотичьевской, Лентьевской и Чирецкой волостях, где располагались 4 земские, 3 церковно-приходские школы, 4 школы грамотности и Оснопольское образцовое одноклассное училище119. Самой низкой доля грамотности (12-13%) была в Барсанихской и Черенско-Жерновской волостях. В обеих работало четыре школы, в среднем одна на 23-24 деревни120. При таком положении вещей далеко не все дети могли получить хотя бы начальное образование. Однако уровень грамотности зависел не только от наличия в волости учебных заведений, но и еще от ряда причин: от организации школы (уровня подготовленности учителей, количества и качества учебных пособий и так далее), стремления населения к обучению детей, сгруппированности населения (в малонаселенных деревнях школы не строились). Кроме того, земские деятели указывали, что рецидив безграмотности в широком понимании этого слова связан еще и с отсутствием у населения книг для чтения.
КУЛЬТУРА И БЫТ
В конце XIX века в Устюженском уезде при участии земства работали пять библиотек, из них три на селе (Никифоровская, Оснопольская и Охонская) и две в городе121. 23 октября 1896 года по инициативе С. Н. Батюшковой в Устюжне была открыта народная библиотека им. П. Н. Батюшкова. К пользованию книгами допущены представители всех без исключения сословий. Библиотеку взяло на свое попечение земство. Кроме того, в Устюжне при управе имелась библиотека для служащих земства, открытая в 1883 году; Устюженская бесплатная библиотека-читальня в Народном доме, библиотека при казенном очистительном складе и книжное отделение при Устюженском земском складе. С 1896 по 1917 год количество библиотек в уезде увеличилось. В 1898 году открыта Богуславльская, в 1904 - Люботовская, в 1905 - Даниловская им. К. Н. Батюшкова (на капиталы Ф. Д. Батюшкова), в 1911 году - Лентьевская, в 1912 году - Белокрестская. Всего к 1915 году в уезде работало 16 библиотек122. Поскольку почти все они были платными, крестьяне пользовались книгами редко. В 1902 году решено было организовать бесплатные народные библиотеки-читальни. Делу просвещения крестьян должны были служить и вводимые при школах народные чтения с "волшебным фонарем" (прадед современного диапроектора). Народные чтения проводились обычно в воскресные и праздничные дни, чтобы хоть как-то отвлечь крестьян от пьянства.
У устюженских крестьян было много "заветных" нерабочих дней, установленных еще предками. Подчас они связывались с такими событиями, как бывший когда-то в местечке массовый падеж скота, градобитие, сильный пожар. Например, Ильинская и Ивановская пятницы считались праздничными (всего было двенадцать нерабочих пятниц в году) в некоторых деревнях не только в связи с христианскими догматами, а в основном потому, что когда-то, в давно прошедшие времена, крестьяне в этот день в данной деревне убирали сено, и оно сгорело от молнии. Дни Харлампия, Козьмы и Доминиана праздновались кое-где и в память о жестокой эпидемии сибирской язвы, свирепствовавшей в этих местах в давние времена, которая якобы прекратилась, как только крестьяне обещали сделать эти дни праздничными. Праздники в деревнях проходили шумно и безалаберно, с водкой, с домашним пивом, так что часто затягивались не на один день. Интересно, что такое количество праздников явно не было связано с особой религиозностью населения, так как в любой из праздничных дней крестьяне охотно нанимались на поденную работу. Одна из работ (поденщин), на которую крестьяне шли и в праздничные дни, называлась "помочью" (помощью). "Помочи" устраивались как помещиками, так и крестьянами на определенные работы: жатву, сенокос, вывозку навоза и дров. Крестьяне обычно охотно шли помогать, но при двух условиях. Во-первых, чтобы с просьбой о "помочи" пришел сам хозяин или кто-либо из его семьи. И, во-вторых, по окончании работы хозяин должен был поставить хорошее угощение. Собирались на "помоч" к полудню. Каждый из пришедших заходил в избу (или в усадьбу) выпить чарку и закусить и только потом принимался за работу. По окончании работ устраивали обед, последствия которого могли наблюдаться еще в течение нескольких дней. Земские деятели на собраниях неоднократно с прискорбием указывали на повальное пьянство основной массы устюженских крестьян. На это намекал и А. И. Куприн, описывая быт некоторых жителей Устюжны начала XX века. Он указывал, что живет здесь "малая кучка интеллигентов, но все они вскоре по прибытии в город поразительно быстро опускаются... ничего не читают, ничем не интересуются"123.
Говоря о культурной жизни города того времени, трудно, конечно, утверждать, что она "била ключом". Но среди представителей устюженской интеллигенции того периода была целая плеяда блистательных имен, оставивших свой след не только в культуре края, но и в российской культуре. Например, в Устюжне в то время существовал, так называемый, Народный дом, где любители ставили спектакли, устраивались маскарады, елки. Здесь выступал А. И. Куприн, давала концерты известная пианистка В. У. Сипягина-Лилиенфельд. В Устюжне жил классик литовской литературы В. Петарис, который не только написал первый литовский исторический роман, но согласно устюженской легенде, работая земским врачом, якобы создал лекарство, спасающее больных от рака. В 1888-1894 годах в Устюжне отбывал политическую ссылку будущий профессор Петербургской духовной академии, первый литовский католический академик, всемирно известный эсперантист А. Дамбраускас. Большую краеведческую работу вел протоиерей церкви Покрова Богородицы (село Белые Кресты) Г. Д. Яковцевский.
Многие из лучших представителей устюженской интеллигенции того периода становились гласными уездного земства, членами различных обществ и объединений. Последние были самого различного характера - от таких, как Устюженское общество взаимного кредита и Устюженское отделение Всероссийского союза земельных собственников до объединений типа добровольного пожарного общества и Устюженского соединенного братства трезвости при Богородицерождественском соборе.
Одним из самых ярких событий в истории города конца XIX века было посещение его Великим Князем Владимиром Александровичем и Великой Княгиней Марией Павловной. Вот как описывает посещение города именитыми особами историк К. Случевский: "...Звенели все колокола древних и новых устюженских церквей. Въехав в город сквозь легкие, увитые зеленью ворота с надписью "Добро пожаловать", сделанную из гирлянд, Великий Князь направился прямо к собору. Духовенство в золотых ризах встретило Его Высочество на паперти. По окончании молебна, Его Высочество приложился к местной святой иконе Смоленской Божьей матери и проехал к дому городского головы Поздеева... Обед состоялся у городского головы. Ночлег был назначен в с. Михайловском, в двух верстах от города, в усадьбе местного землевладельца Н. Н. Коковцева"124.
Оживлялась Устюжна и в дни праздников. Одним из ярких празднеств устюжан-простолюдинов был сохранившийся с языческих времен праздник Купалы, который "для приличия" был соединен с христианским праздником. В воскресный день вешнего заговенья принаряженные устюжане собирались на правом берегу Мологи, пели, водили хороводы. Все чинно, степенно. На следующий день, в понедельник Петрова поста, устюженские девушки в "ожиденных" (обыденных) одеждах собирались толпами. Вооружившись ведрами, ковшами и чашками, с хохотом и визгом, они сначала обливали водой друг друга, а затем и всех прохожих. Самые отчаянные заходили в дома и, вытащив на улицу хозяев, тоже подвергали их водной экзекуции. "Купальный" день заканчивался гуляньем и песнями.
Устюженские парни развлекались по-своему. В праздничные дни они толпами собирались на "Стрелице" или "Стрелке" (место между городищем и Васильевским кладбищем, в народе его называли "буй на бую"). Здесь мерились силой "на кулачки". Сходились две стороны - зарецкая (или замоложская) и ижинская. Бой начинали малолетние, за ними следовали более старшие. Дрались по двое - трое до тех пор, пока одна из сражающихся сторон не ослабевала и тем самым задевала "за живое" другую. Тогда в сражение вступали уже все желающие. Дрались жестоко, но "железно" придерживались правила "лежачего не бить!" Ударить упавшего считалось позором, и нарушителя карали всем миром.
Имущие сословия города развлекались на свой лад. В 1857 году в Устюжне было образовано так называемое дворянское Благородное собрание, которое и стало центром развлечения "благородных" устюжан. Оно расположилось в доме купца И. Ф. Коротаева (современный дом № 1 на площади им. 25 Октября). Гости поднимались по крутой лестнице на второй этаж и входили в неширокую прихожую, где их встречали музыканты. Из прихожей можно было пройти в маленькую комнату, выкурить сигару, почитать "Отечественные записки", "Северную пчелу" или "Санкт-Петербургские ведомости". Здесь играли в карты и в биллиард. В дворянском собрании проводились конкурсы красоты, балы-маскарады, в масленицу - обед и танцы, после которых дамы и кавалеры устраивали катание по городу на лошадях. Шумную компанию сопровождали музыканты. На следующий день город опять затихал, только редко и уныло благовестили колокола и устюжане спешили в церкви на богомолье.
ПРИМЕЧАНИЯ
I Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. Т. XXXV (69). СПб., 1902. С. 59.
2 Южаков С. Н. Большая энциклопедия. Словарь общедоступных сведений по всем отраслям знаний. Т. 19. СПб., 1904. С. 60.
3 Устюженский краеведческий музей (УКМ). Ф. 3. К. 25. Д. 15(1).
4 Там же.
5 Статистический ежегодник Новгородского губернского земства за 1915 год. Новгород, 1917. С. 229.
6 УКМ. Ф. 3. К. 32. Роспись доходов и расходов Устюженского уездного земства на 1891 год.
7 УКМ. Ф. 3. К. 32. Объяснительная записка к сметам и раскладкам Устюженского уездного земства на 1891 год. Л. I.
8 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ. соч.
9 Список фабрик, заводов и других промышленных предприятий Череповецкой губернии по данным Всероссийской промышленной и профессиональной переписи 1918 года. Череповец, б. г. С. 3.
10 УКМ. Ф. 3. К. 25. Д. 15(1).
11 УКМ. Ф. 3. К. 27. Д. 21(7).
12 УКМ. Ф. 3. К. 27. Д. 21(6).
13 Список фабрик, заводов. С. 10.
14 Там же. С. 4.
15 Павловцев П. Л. Незабываемые годы. Вологда, 1962. С. 8.
16 УКМ. Ф. 3. К. 25. Д. 15(1).
17 УКМ. Ф. 3. К. 26. Д. 18(2).
18 УКМ. Ф. 3. К. 27. Д. 21(7).
19 Поуездные итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1918 года. 1918. Л. 73.
20 Колесников П. Устюжна. Архангельск, 1979. С. 66.
21 УКМ. Ф. 3. К. 25. Д. 15(1).
22 УКМ. Ф. 3. К. 28. Д. 21(8).
23 Там же.
24 Колесников П. А. История Устюжны и земли Устюженской // Вперед (орган Устюженского РК КПСС и районного Совета депутатов трудящихся Вологодской области). 1977. 2 апреля (№ 40).
25 Там же.
26 УКМ. Ф. 3. К. 125. Д. 307.
27 Там же.
28 Колесников П. Устюжна. Указ. соч. С. 70.
29 Южаков С. Н. Указ. соч.
30 Статистический ежегодник Новгородского губернского земства. Указ. соч. С. 190-191.
31 Материалы для оценки городских недвижимых имуществ Новгородской губернии. Город Устюжна. Т. IX. Новгород, 1903. С. 22-23.
32 Там же.
33 УКМ. Ф. 3. К. 26. Д. 18(1).
34 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ. соч.
35 УКМ. Ф. 3. К. 26. Д. 18(1).
36 Зарево. Журнал агитационно-просветительного отдела Устюженского военкомата. 1919. № 1. С. 5.
37 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ. соч.
38 Там же.
39 Саутин Н. Великий Октябрь в деревне на северо-западе России (октябрь 1917-1918 г.г.). Л., 1959. С. 45.
40 УКМ. Ф. 3. К. 125. Д. 307.
41 УКМ. Ф. 3. К. 26. Д. 18(2).
42 Доклад управы Устюженскому уездному земскому собранию сессии 1898 года об использовании оснований обложения земель. Череповец, 1899. С. 5.
43 Там же.
44 УКМ. Ф. 3. К. 27. Д. 21(4).
45 Памятная книжка Новгородской губернии на 1915 год. Новгород, 1916.
46 УКМ. Ф. 3. К. 32. Объяснительная записка к сметам и раскладкам Устюженского уездного земства. Указ. соч. Л. I.
47 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ. соч.
48 Памятная книжка Новгородской губернии на 1916 год. Новгород, 1917. С. 14.
49 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ. соч.
50 Колесников П. Устюжна. Указ. соч. С. 69.
51 УКМ. Ф. 3. К. 27. Д. 21(5).
52 Материалы для оценки... Указ. соч. С. 49.
53 Там же.
54 УКМ. Ф. 3. К. 27, Д. 21(4).
55 Там же.
56 Там же.
57 Колесников П. А. История Устюжны и земли Устюженской. Указ, соч.
58 Доклад Новгородскому губернскому земскому собранию сессии 1914 года о мероприятиях по улучшению сельского хозяйства и по ходатайствам уездных земских собраний на сельскохозяйственные мероприятия. Новгород, 1914. С. 2.
59 Там же.
60 Материалы для оценки... Указ. соч. С. 49.
61 Там же.
62 Доклад Новгородскому губернскому земскому собранию сессии 1914 года. Указ. соч. С. 2.
63 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ. соч. С. 60.
64 Там же.
65 Там же.
66 УКМ. Ф. 3. К. 26. Д. 18(2).
67 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ соч.
68 Проект сети ветеринарно-врачебных участков в Новгородской губеонии. Новгород, 1911 - 1912. С. 13.
69 Там же.
70 УКМ. Ф. 3. К. 32. Журнал Устюженского уездного земского собрания. Февраль - сентябрь 1889 года. С. 14.
71 Проект сети ветеринарно-врачебных участков. Указ. соч. С. 2.
72 Там же. С. 6.
73 УКМ. Ф. 3. К. 25. Д. 15(1).
74 Доклад Новгородскому губернскому земскому собранию очередной сессии 1903 года о расходах из специального дорожного капитала. Новгород, 1903. С. 17.
75 УКМ. Ф. 3. К. 26. Д. 18(1).
76 УКМ. Ф. 3. К. 28. Д. 21(8).
77 УКМ. Ф. 3. К. 143. Д. 2(1).
78 Там же.
79 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ. соч.
80 УКМ. Ф. 3. К. 28. Д. 21(8).
81 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ. соч. С. 59.
82 УКМ. Ф. 3. К. 25. Д. 15(1).
83 Там же.
84 Там же.
85 УКМ. Ф. 3. К. 32. Журнал Устюженского уездного земского собрания за 1890 год. С. 75.
86 Там же.
87 УКМ. Ф. 3. К. 25. Д. 15(1).
88 УКМ. Ф. 3. К. 32. Журнал Устюженского уездного земского собрания за 1890 год. С. 74.
89 Адрианов С. Эпидемические заболевания в Устюженском уезде за 60 лет. Устюжна, 1930. С. 14.
90 Распределение расходов по содержанию лечебных заведений Устюженского уезда. Устюжна. 1910. Л. 244-245.
91 УКМ. Ф. 3. К. 32. Журнал Устюженского уездного земского собрания. Февраль- сентябрь 1889 года. С. 16.
92 Там же.
93 Там же.
94 Там же. С. 17.
95 УКМ. Ф. 3. Из журналов Устюженского земства. Доклады и отчеты по медицине 1905-1906 годов. С. 2.
96 УКМ. Ф. 3. К. 32. Журнал очередного Устюженского уездного собрания 1890 года. С. 67.
97 Там же. С. 32.
98 Там же. С. 68.
99 Бончковский А. Хирургическая деятельность Ереминской земской больницы. Устюжна, 1904. С. 1.
100 Там же. С. 3.
101 Там же. С. 8.
102 Там же. С. 3.
103 УКМ. Ф. 3. К. 32. Журнал очередного Устюженского уездного собрания 1890 года. С. 68.
104 Там же.
105 Там же.
106 Там же. С. 69-70.
107 Таиров А. А. Как развивалась земская медицина в Устюженском уезде Новгородской губернии. Новгород, 1893. С. 44.
108 Адрианов С. Указ. соч. С. 5.
109 Доклад Комиссии по введению всеобщего обучения. Новгород, 1897. С. 16.
110 Там же. С. 176.
111 План введения всеобщего обучения в Устюженском уезде Новгородской губернии. Устюжна, 1908. С. 7.
112 Там же. С. 8.
113 Ю жако в С. Н. Указ. соч. С. 60-61.
114 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Указ. соч.
115 Начальные народные школы. Устюжна, 1902. С. 32.
116 Вестник Новгородского земства. Новгород, 1900. № 2. С. 3.
117 Систематический сборник постановлений земских собраний за 35 лет. Новгород, 1902. С. 3.
118 Доклад Комиссии по введению всеобщего обучения. Указ. соч. С. 24-25.
119 Там же.
120 Там же. С. 30-32, 40-42.
121 Систематический сборник постановлений. Указ. соч. С. 283.
122 Памятная книжка Новгородской губернии на 1915 год. Указ. соч. С. 208.
123 Куприн А. И. Собрание сочинений, т. 5. М., 1972. С. 290.
124 УКМ. Ф. 3. К. 26. Д. 18(1).
ВИДЫ УСТЮЖНЫ КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX в.
(Из фондов УКМ, авторы неизвестны,
копии фотографий выполнены В. Смеловым)
преподаватель Вологодского пединститута
ПИСЦОВАЯ КНИГА СТАНОВ И ВОЛОСТЕЙ
УСТЮЖНЫ ЖЕЛЕЗОПОЛЬСКОЙ
1628-1630 ГОДОВ
Устюжно-Железопольский уезд, который по территории был значительно больше современного Устюженского района, окончательно сформировался к 1685 г., когда была предпринята попытка описать все земли и определить границы уезда.
"Лета 193-194 году (1685-1686) по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича" в Устюжну прибыли писцы Федор Яковлевич Уваров да подьячий Зот Прокофьев. В соответствии с именным царским указом "О возсоздании Устюжскаго уезда и об описании станов и волостей онаго в особых писцовых книгах" им предписывалось "мереть и межевать в Устюжском уезде Железопольском помесны и вотчины земли пашни и сено и лес и всякие угодья и дворы крестьянские и бобыльские и места дворовые".
Землевладение и землепользование всегда стояли в центре государственной политики, особенно в период XV - XVII вв., когда основной формой государственного тягла было поземельное обложение. Деятельность государства в этом направлении оставила нам в наследство огромный, бесценный в научном плане комплекс документов. Важнейшие из них - писцовые книги.
В 80-е годы XVII в. описывался не только Устюжно-Железопольский уезд, шло очередное валовое описание земель в стране. Валовые описания, начиная с конца XV в., проходили регулярно, один раз в 20-30 лет. Результаты описаний сводились в особые писцовые книги, которые были основой для податного земельного обложения - "сошного письма", а также служили средством укрепления феодального землевладения и закрепощения крестьян. Они составлялись в результате деятельности особых комиссий, направляемых из Москвы на места для описания и межевания земель. Возглавляли эти комиссии писцы, которые, помимо описания, решали и поземельные споры, так как имели право суда по этим вопросам. Писец должен был объехать порученный ему уезд, описать город и все селения, установить количество земли (пашня, сенокосы, лес), число населения, подлежащее обложению. Уезд описывался по административно-территориальному делению (город - стан - волость) и по отдельным владениям. После описания каждой из этих единиц подводились общие итоги и определялись размеры государственного тягла.
Основной единицей налогообложения на Руси в XVI - XVII вв. была "соха". В сельской местности это была определенная по площади пашня, в городах - определенное количество дворов. Количество пашни, составлявшее одну "соху", зависело от двух факторов: категории землевладельца, качества земли. При определении конкретных размеров тягла, а оно исчислялось конкретно для каждого землевладельца, "соха" делилась на более мелкие единицы. (См. Справочный материал).
Большая часть сохранившихся описаний по Устюжне Железопольской и уезду хранится в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА). Это списки с сотных по Устюжне Железопольской 1566-1567 гг. и 1597 г. (фонд 141, дело 214), сотная с описания 1626 г. (ф. 141, д. 24А), две писцовые книги К-901 за 1628-1630 гг. и К-902 за 1685-1686 гг. (ф. 1209).
Писцовая межевая книга 1628-1630 гг.- наиболее полное сохранившееся описание практически всей территории уезда. Это уникальный по своему содержанию временной срез социально-экономической истории Устюженского края. Он позволяет приподнять завесу времени, взглянуть вглубь истории русской деревни, прикоснуться к истории своих предков. Эта книга достаточно объемна - более 900 страниц, включает межевание всех владений. В настоящее время уже практически невозможно восстановить границы этих владений, так как большинство ориентиров и межевых знаков не сохранилось. Например: "А межа селцу Чесавину с посадскою землею от ели з гранми... болотом по старому осеку на сосну, а на ней грани, а против тое сосны лежит камень..." и т. д. Учитывая это и большой объем текста с описанием межеванья, оно все опускается, обозначаясь многоточием. Писцовая же часть книги будет опубликована полностью, в нескольких выпусках альманаха.
Материалы писцовых описаний уже давно введены в научный оборот, в том числе и по Устюжне. Они используются в исследованиях, частично опубликованы. Большую роль в исследовании и популяризации истории края сыграл П. А. Колесников. Список наиболее важных работ по истории Устюженского края XVI - XVII вв. читатель найдет в "Библиографии".
СПРАВОЧНЫЙ МАТЕРИАЛ
В ходе описаний были выработаны определенные структура и терминология - особый, подчиненный строгому формуляру книг, язык. Некоторые стандартные формулировки писцовых книг мало понятны современному читателю и требуют пояснений.
"А сошного писма в живущем и в пусте". Реально землевладелец платил налог только с "пашни паханой" - постоянно обрабатываемой, "в живущем". Остальная пашня в налогообложение не включалась, числилась за сошным письмом "в пусте".
"А доброю землею с наддачею". При исчислении налога и определении поместного оклада учитывалось качество земли - чем ниже плодородие почвы, тем большая площадь. Расчеты всегда производились в "доброй" земле, что требовало пересчета "худой" и "средней" земли в "добрую". Эта система сравнения получила название "одабривание" земли, что и отражено в описании.
"...в поле, а в дву по тому ж". Обычно писцы измеряли лишь одно поле - паровое, а остальные - озимое и яровое - "смечали", расспрашивая местных жителей. Для определения общей площади пашни используют следующую формулу - площадь 1 поля умножить на 3 и разделить на 2.
"А людей в них... человек". В их число входили только владельцы дворов или главы семей, если они проживали в одном дворе.
Жеребей - часть владения, т. е. земли и населенного пункта. Иногда находилось в совместном владении нескольких феодалов, обычно родственников.
Пустошь - запустевшее селение.
Починок, селище - вновь возникающие селения.
Пашня паханая - постоянно обрабатываемая пашня.
Пашня наездом - вводимая в сельскохозяйственный оборот пашня, на которой не было жилых дворов.
Пашня перелогом - недавно заброшенная пашня.
Пашня лесом поросла - давно заброшенная пашня, заросшая, иногда, настоящим лесом "в кол и бревно".
Лес пашенный - лесные участки, пригодные для сельскохозяйственного производства.
1. Сошное письмо.
Дробные единицы "сохи": четь (четверть) - 1/4 сохи,
полчети - 1/8 сохи,
пол-полчети - 1/16 сохи и т. д.,
треть - 1/3 сохи,
полтрети - 1/6 сохи,
пол-полтрети - 1/12 сохи и т. д.
2. Меры площади в XVII в.
Десятина=2 четвертям=4 осминам-16 четверикам=1,09 га.
Четверть (четь) =2 осминам-8 четверикам=3 третникам.
Осмина=4 четверикам.
Копна = 1/10 десятины.
3. Меры длины.
Верста межевая=2 верстам путевым= 1000 саженей=2,16 км. Верста путевая=500 саженям=1,08 км.
4. Летоисчисление.
До 1700 г. в России летоисчисление велось от "сотворения мира" (по христианской традиции 5508 лет до "рождества Христова"). XVI -XVII вв. по древнерусскому летоисчислению - это период с 7008 г. по 7208 г. В писцовом делопроизводстве даты обычно сокращались - первые цифры 70 или 7 не писали. Для определения даты в современном летоисчислении необходимо: восстановить полную дату, вычесть из полученного четырехзначного числа 5508 (если событие произошло в январе - августе) или 5509 (если - в сентябре - декабре). Это необходимо учитывать, так как новый год на Руси в XVI -XVII вв. начинался с 1 сентября.
Принятые сокращения
Дер. - деревня; в. - во дворе; ч. - четверть; д. - десятина; к. - копна.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Поливин А. Монастыри и церкви в Устюжне Железопольской // Архив исторических и практических знаний, относящихся до России. СПб., 1860. Кн. 5. С. 30-52.
2. Его же. Устюжна // Архив... СПб., 1861. Кн. 6. С. 15-26.
3. Чечулин Н. Д. Города Московского государства в XVI в. М., 1889. С. 68-80.
4. Токмаков И. Ф. Историко-статистическое описание города Устюжны с уездом Новгородской губернии. М., 1897.
5. Готье Ю. В. Замосковный край в XVI в. М., 1937.
6. Колесников П. А. Из истории металлургии Устюжно-Железополъского района в XVI -XVII вв. // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961. С. 35-39.
7. Е г о же. Устюжна Железопольская по материалам описания 1567 и 1597 гг. // Города феодальной России. М., 1966. С. 144-152.
8. Е г о же. Устюжна (очерки истории города и района). Архангельск, 1979.
9. Е г о же. Устюжно-Железопольский уезд в XVII в. // Проблемы исторической географии России. М., 1982. С. 182-189.
10. С п е р а н с к и и А. Н. Торговля Устюжны Железопольской в 1 половине
XVII в. // Русское государство в XVII в. М., 1961. С. 151 - 180.
11. Баландин Н. И., Червяков В. П. Переписная ландратская книга Устюжны Железопольской 1713 г. // Аграрная история Европейского Севера СССР. Вологда, 1970. С. 196-252.
12. Заозерская Е. И. У истоков крупного производства в русской промышленности XVI -XVII вв. М., 1970.
13. Сербина К. Н. Крестьянская железоделательная промышленность Северо-Запада России в XVI - 1 половине XIX в. Л., 1971.
14. Аграрная история Северо-Запада России. Л., 1974. Т. 2. Гл. 5.
15. Рыбаков А. А. Устюжна. Череповец. Вытегра. М., 1981.
16. Васильев Ю. С., Воскобойникова Н. П. Сотная из книг И. И. Плещеева и Григория Зубатово Никитина сына Беспятого на посад Устюжны Железопольской 1567 г. // Социально-правовое положение северного крестьянства. Вологда, 1981. С. 136-177.
17. Воскобойникова Н. П., Колесников П. А. Сотная из писцовых книг Д. Г. Вельского на посад Устюжны Железопольской 1597 г. // Крестьянство Севера России в XVI в. Вологда. 1984. С. 130-158.
КОПИЯ С ПИСЦОВОЙ ПО УСТ(ЮЖНЕ ЖЕЛЕЗОПОЛЬСКОЙ) МЕЖЕВОЙ КНИГИ ПИСМА (И МЕРЫ И МЕЖЕВА)НЬЯ СЕВЕРЬЯНА ДАВЫД(ОВА ДА ПОДЬЯЧЕГО) ОСИПА ТРОФИМОВА (136-138 году).
(л. 1)* Стан Новосередец(кий в поместьях).
* Первый лист утрачен наполовину. Часть этой утраты восстановлена автором (текст в скобках), остальной - отмечен отточием.
№ 1. За Федором Меншим (да за ... Васильевыми детми (Перского) по выписи Мак(сима Лихарева) ... поместье селцо (Дементьеве...). А в нем двор поме(щиков) ... Игнашка Ивано(ва) ... помещиковы ху(дые земли ... чет)вертей да пере(логом ... четвертей) в поле, а в дву по тому ж. Лесу непашенно(го) ... селцу Дементь(еву) ... статье ... под селцом Куз(модемьянским) ... пашни ... 15 (четвертей ... (л. 1 об.) ... а в д)ву по тому ж. Сена 15 (копен).
Пустошь, что было селцо ... Пашни паханые наездом ... земли четверть да пере(логом) ... 19 четвертей ... (да лесом) поросло 23 (четверти) в поле, а в дву по тому ж. (Сена) 10 копен. Да по ... поленей на реке ... сена на ней 20 (коп)ен.
Пустошь Самсо(ново на речке) на Кате. Пашни (лесом пор)осло худые земли ... ть 2 четве(рти в пол)е, а в дву по тому ж. Сена по реке по Кате 5 (коп)ен по обе сто(роны) ... дороги вверх ... до Карпеловскаго...
(Пустошь), что была деревня . (Паш)ни перелогом (л. 2) худые земли 10 ч. да лесом поросло 20 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 20 к.
Пустошь Ванхино, а Ванжино то ж. Пашни лесом поросло худые земли.30 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена по речке по Ижине и по речке по Тренке и по ручью по Тубному и круг поль 40 к.
Да Томилкина поместья Бирилева жеребей пустошь Нагатина, а пустошь без жеребья за Иваном Третьяковым сыном Перским да за Иваном Ондреевым сыном Отрепьевым в поместье. А на их жеребей пашни лесом поросло худые земли 9 ч. с осминою в поле, а в дву по тому ж. Сена 15 к.
Да Степановского поместья Кукина пустошь Маркове, а Трубино то ж. (л. 2 об.) Пашни паханые наездом худые земли 10 ч. и с отхожею пашнею Дергоусовым да перелогом 20 ч. да лесом поросло 50 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена по речке по Вороже 30 к. Да отхожая пожня Погорелая на реке на Мологе за Соловцовским ручьем, сена на ней 30 к. Лесу непашенного 5 д.
... (л. 3 об.) ... Да Третьяковского поместья Персково ис порозжих земель полпустоши Мининской, а другая половина тое пустоши в порозжих землях. А на их половину пашни лесом поросло худые земли 10 ч. с осминою в поле, а в дву по тому ж. Сена 7 к. с полукопною.
Да ис порозжих земель Богдановского поместья Иванова сына Персково жеребей пустоши Дубровы Межгилские, а 2 жеребья тое пустоши в поместье за Митрофаном Перским да за Иваном Улыбашевым. А на их жеребей пашни лесом поросло худые земли 10 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена копна.
И всего за ними в поместье селцо живущее да 7 (л. 4) пустошей без жеребя, а в них двор помещиков да двор люцкой. Пашни паханые помещиковы худые земли 5 ч. да пашни ж паханые наездом 11 ч. да перелогом 57 ч. да лесом поросло 202 ч. И обоего пашни паханые помещиковы и с наезжею пашнею и перелогом и лесом поросло худые земли 275 ч., а доброю землею с наддачею 183 ч. с третником в поле, а в дву по тому ж. Сена 313 к. с полукопною. Лесу непашенного 11 д. А сошного писма в пусте полчетверти и пол-полчетверти и пол-пол-полтретьи сохи (л. 4 об.). Да за ними ж в поместье в Велетовском стану 48 ч. да в Кестме 50 ч.
№ 2. За Федором за одним Васильевым сыном Меньшим Перским в поместье по отделкой выписи Бежецкого Верху городового прикащика Федора Беженцова 135-го году воинского поместья Ефимьева, а после было на прожитке за женою ево за Лукерею, пустошь Кадовой. Пашни перелогом худые земли 2 ч. да лесом поросло 9 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 10 к.
Полпустоши Тестовы, а другая половина тое пустоши за Ондреем Колюбановым. А на Федорову половину пашни лесом поросло худые земли 18 ч. с осминою в поле, а в дву по тому ж. (л. 5) ... Сена 10 к. ...
Полпустоши Корнева, а Корнеево то ж, а другая половина тое пустоши за Иваном Парменовым сыном Негановским. А на Федорову половину пашни лесом поросло худые земли 10 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 5 к.
И всего за Федором Меньшим Перским в поместье 2 пустоши, а в них пашни перелогом 2 ч. да лесом поросло 37 ч. с осминою. И обоего пашни перелогом и лесом поросло худые земли 39 ч. с осминою, а доброю землею (л. 5 об.) с наддачею 26 ч. с третником в поле, а в дву по тому ж. Сена 25 к. А сошного писма в пусте пол-пол-полчетверти сохи. И перешло за сошным писмом четверть с третником пашни. Да за ним же з братом ево вопче с Федором Большим Перским в том же стану 44 ч. да в Калининском стану 11ч. без третника.
№ 3. За Васильем Микифоровым сыном Досадиным в поместье по ввозной грамоте за приписью дьяка Федора Шушерина 124-го году Васильевское поместье Востинсково деревня Романцово на суходоле, а в ней (л. 6) двор помещиков. Пашни паханые помещиковы худые земли 5 ч. да перелогом 15 ч. да лесом поросло 30 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 50 к. Лесу непашенного 3 д.
Пустошь, что была деревня Перелучна Дубровка на реке на Мологе. Пашни перелогом худые земли 15 ч. да лесом поросло 30 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 50 к. Лесу пашенного 5 д., а непашенного около болота в длину на полверсты, а поперег то ж.
... (л. 6 об.) ... Пустошь, что была дер. Пожарка на речке на Шалче, а в ней 2 места дворовых пустых. Пашни перелогом худые
земли 4 ч. да лесом поросло 9 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена по речке по Шалче 50 к. Аесу хоромново и дровяного по речке по Шалче в длину на 2 версты, а поперег то ж.
... (л. 7) ... Пустошь, что была дер. Ульянкино. Пашни перелогом худые земли 3 ч. да лесом поросло 6ч. (л. 7 об.) в поле, а в дву по тому ж. Лесу непашенного круг поль 2 д.
Да Степановскаго поместья Кукина пустошь, что было селцо Ивинино. Пашни перелогом худые земли 5 ч. да лесом поросло 30 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 15 к.
Пустошь, что был починок Романцов. Пашни лесом поросло худые земли 10 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 10 к.
И всего за ним деревня живущая да 5 пустошей, а в них двор помещиков да 2 места дворовых пустых. Пашни паханые помещиковы худые земли 5 ч. (л. 8) да перелогом 45 ч. да лесом поросло 115 ч. И обоего пашни паханые и перелогом и лесом поросло худые земли 162 ч., а доброю землею с наддачею 108 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 175 к. Лесу пашенного 7 д. с полу десятиною да непашенново лесу в длину на 3 версты с полуверстою, а поперег то ж. А сошнаго писма в пусте полчетверти сохи. И перешло за сошным писмом 8 ч. пашни.
(л. 8 об.) № 4. За Жданом Кулдашевым сыном Бирилева да за сыном ево за Гришкою, а Гришка ныне верстан и государеву службу служит, по ввозным грамотам 94-го и 95-го году старое их поместье селцо Алешково на суходоле, а в нем двор помещиков. Пашни паханые худые земли помещиковы 8 ч. да перелогом 10 ч. да лесом поросло 20 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 40 к. Да на отхожей пожне против Служня острова и на реке на Мологе к селцу к Олеш-кову и к пустоши к Сеневу пожня Олехово сена 60 к. Лесу пашенного 7 д.
Пустошь Курилово, (л. 9) Кулиново то ж. Да к той же пустоши припущено в пашню пустошь Иванково на речке на Вороже, а в ней 8 мест дворовых пустых. Пашни перелогом худые земли 12 ч. да лесом поросло 43 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена промеж поль и на ручью и на пожнях и на пустоши и на отхожих лугах на реке на Мологе в Меловской луке пожня Бреханиха смежно с Степаном Би-рилевым да пожня Холмиха 150 к.
Пустошь, что была дер. Сенево, а Фенево то ж, а в ней 2 места дворовых пустых. Пашни перелогом худые земли 8ч. (л. 9 об.) да лесом поросло 10 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 10 к.
И всего за ним в Новосередецком стану селцо да 2 пустоши, а в них двор помещиков да 10 мест дворовых пустых. Пашни паханые помещиковы худые земли 8 ч. да перелогом 30 ч. да лесом поросло 73 ч. И обоего пашни паханые помещиковы и перелогом и лесом поросло худые земли 111 ч., а доброю землею с наддачею 74 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 220 к. (л. 10). Лесу пашенново 7 д. А сошного писма в пусте пол-полчетверти и пол-пол-полчетверти сохи. И не дошло в сошное писмо четверть пашни. Да за ним же в поместье в Велетовском стану 70 ч.
№ 5. За Григорьем Игнатевым сыном Ломакина по ввозной грамоте за приписью дьяка Гарасима Мартемьянова 122-го году и по их полюбовному розделу отца ево поместье селцо, что была дер. Чесавино на речке на Вороже, а в ней двор помещиков. Пашни паханые помещиковы худые (л. 10 об.) земли 7 ч. да перелогом 20 ч. да лесом поросло 30 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 20 к.
... (л. 11) ... Пустошь, что была дер. Слуды на реке на Мологе, а в ней 17 мест дворовых пустых. Пашни перелогом худые земли 6 ч. да лесом поросло 30 ч. в дву полях, а третее поле 18 ч. вода отмыла река Молога. Сена за рекою за Мологою на пожне на речке на Песку 150 к. (л. 11 об.). И тою де у нево пожнею владеют Устюжны Железополские посацкие люди. Лесу пашенново 10 д. да непашенного около поль в длину на версту, а поперег то ж.
Пустошь, что было селище Васильково. Пашни лесом поросло худые земли 15 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 20 к.
И всего за ним в Новосередецком стану сельцо да 2 пустоши, а в них двор помещиков да 17 мест дворовых. Пашни паханые худые земли 7 ч. да перелогом 26 ч. да лесом поросло 75 ч. И обоего пашни паханые и перелогом и лесом поросло (л. 12) худые земли 108 ч., а доброю землею с наддачею 72 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 190 к. Лесу пашенного 10 д. да непашенново около поль в Длину на версту, а поперег то ж. А сошного писма в пусте пол-полтретьи сохи. И перешло за сошным писмом 5 ч. с третником пашни. Да за ним же в поместье в Велетовском стану 12 ч.
№ 6. Бежецкие пятины за Ондреем Савельевым сыном Колюба-кина в поместье (л. 12 об.) по отделной выписи губново старосты Путила Бирилева 134-го году прожиточное поместье девки Марфи-цы Васильевы дочери Негановского полселца Тимофеевсково на речке на Острожне, а другая половина того сельца за Иваном Парменовым сыном Негановскаго, а на Ондрееву половину двор помещиков. Пашни паханые помещиковы худые земли 4 ч. с осминою да перелогом 8 ч. да лесом поросло 20 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 10 к. Лесу непашенново 5 д. ...
Полпустоши (л. 13) Тестовы, а другая половина тое пустоши за Федором Меншим Перским в поместье. А на ево половину пашни перелогом худые земли 4 ч. с осминою да лесом поросло 14 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 10 к.
... (л. 13 об.) ... И всего за ним в поместье полселца живущего да полпустоши, а в них двор помещиков. Пашни паханые помещиковы худые земли 4 ч. с осминою да лесом поросло 34 ч. И обоего пашни паханые помещиковы и перелогом и лесом поросло худые земли 50 ч., (л. 14) а доброю землею с наддачею 34 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 20 к. Лесу непашенного 5 д. А сошного писма в пусте пол-пол-полтретьи сохи. И перешло за сошным писмом четверть без третника пашни.
№ 7. За Иваном Парменовым сыном Негоновского отца ево Пар* меновское поместье, а преж сего было в поместье за Васильем Романовым сыном Негановскаго, по отделной выписи губново старосты Путила (л. 14 об.). Бирилева 134-го году полсельца Тимофеевского на речке на Острожне, а другая половина того сельца в поместье
Бежецкие пятины за Ондреем Савельевым сыном Колюбакина, а на ево половину двор помещиков. Пашни паханые помещиковы худые земли 4 ч. с осминою да перелогом 10 ч. да лесом поросло 18 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 10 к. Лесу пашенного 5 д. ... (л. 15) ...
... (л. 15 об.)... Пустошь, что была дер. Филипцово, а в ней 2 места дворовых пустых. Пашни перелогом худые земли 6 ч. да лесом поросло 14 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 10 к.
Пустошь Борок. Пашни лесом поросло худые земли 20 ч. в поле, а в дву по тому ж.
Пустошь, что была дер. Альшево. Пашни лесом поросло худые земли 20 ч. (л. 16) в поле, а в дву по тому ж. Сена 15 к.
Пустошь Озябликово. Пашни лесом поросло худые земли 15 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 10 к.
Пустошь Корнево, а Коренцово то ж. Пашни лесом поросло худые земли 26 ч. в поле, а в дву по тому ж. Сена 20 к.