31 ВУФ ГАВО. Ф. Р-43. Оп. 1. Д. 43. Л. 17.
32 Там же. Д. 482. Л. 47.
33 Известия. 1928. 17 марта.
34 Борисов А. А. Обь - Мурманская железная дорога. С. 19.
35 Вестник Комитета по делам изобретений. 1929. № 7. С. 1044.
36 Урванцев Н. Н. Таймыр - край мой северный. М., 1978. С. 236-237.
37 Хозяйственные проблемы Севера // Известия. 1929. 15 мая.
38 Там же.
39 Из письма Тройского к автору, книги "Художник Вечных льдов" профессору Н. П. Борисову от 25 ноября 1 983.
40 Виноградов С. В дерзновенном полете. М., 1975. С. 114.
41 ВУФ ГАВО. Ф. Р-43. Оп. 1. Д. 701. Л. 1.
42 Творчество. 1934. № 12.
М. Ш. Бонфельд
ИЗ ИСТОРИИ МУЗЫКАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ВЕЛИКОГО УСТЮГА
(1919-1921 гг.)
Идея создания самостоятельной Северо-Двинской губернии с центром в городе Великий Устюг была высказана впервые крупным большевистским деятелем Павлином Виноградовым на съезде Советов Северной области, который проходил с 26 по 30 апреля 1918 года в Петрограде, в Смольном. Идея была поддержана, и уже 17 июня 1918 года в Великом Устюге открылся учредительный губернский съезд Советов, на котором было провозглашено образование новой губернии1. Это постановление учредительного съезда было утверждено Народным комиссариатом внутренних дел 24 июля того же года2. В состав губернии первоначально вошли пять уездов: Велико-Устюгский, Никольский, Сольвычегодский, Усть-Сысольский и Яренский3.
Образование новой административной единицы диктовалось, конечно, прежде всего военными и политико-экономическими соображениями и было призвано обеспечить оперативное руководство внедрением советской власти на местах, способствовать привлечению местных активистов к государственной деятельности, к управлению своими согражданами. Это позволяло рассчитывать, по крайней мере, на относительное политическое спокойствие в удаленном от столиц и коммуникаций регионе.
Не случаен был и выбор города Великого Устюга в качестве губернского центра. В его пользу говорила не только многовековая история (первое упоминание о Великом Устюге, в котором он именуется городом, относится к 1207 году4), но и почти столетняя традиция пребывания его в качестве центра Велико-Устюгской провинции Архангельской губернии в XVIII веке5.
По сравнению с центрами других уездов, входивших в Севе-ро-Двинскую губернию, Великий Устюг был значительно более развитым социально-экономическим и культурным населенным пунктом6.К 1784 году, когда был утвержден план городской застройки7, в городе уже насчитывалось более 650 домов8, а к 1790 году - 17 каменных домов9. Первая школа открылась в 1725 году, в 1738 - духовная семинария, а в 1787 году было организовано народное училище10. К началу первой мировой войны в школах уже обучалось 52 % детей11, что в условиях северного края России было не так уж мало. Первая гражданская больница была построена в 1822-1828 гг.12 . Повсеместно в округе славились Велико-Устюгские ярмарки, торговый оборот которых был весьма значительным - до 500 тысяч рублей13. Открываются общедоступные библиотеки, вначале - земская, а в 1899 году в связи со столетием со дня рождения А. С. Пушкина - бесплатная читальня14. С 1903 года в городе действовал всесословный клуб, в котором была организована любительская театральная труппа, и спектакли ее шли с большим успехом. В 1909 году начал функционировать кинотеатр "Модерн"15.
Среди устюжан было немало любителей музыки. По воспоминаниям виолончелиста С. В. Шамарина16, родившегося в Великом Устюге в 1907 году и прожившего там до середины 30-х годов (а затем до конца жизни в Вологде), в городе было широко развито любительское музицирование - сольное, камерное и оркестровое. Большую роль в его организации играли директор мужской гимназии Федор Августович Гейтман и преподаватель этой же гимназии Владимир Александрович Попов. В годы первой мировой войны в Великий Устюг был отправлен на поселение целый симфонический оркестр из пленных немецких солдат (все они выехали на родину в 1918 году). Как вспоминает мемуарист, оркестр заметно оживил музыкальную жизнь города: устраивались симфонические концерты, музыкальные спектакли, камерные вечера.
Словом, для небольшого уездного городка, каким был Великий Устюг к началу революционных событий17, общественно-культурная жизнь была развитой и интересной. Революционные события вызвали ощутимое оживление музыкальной деятельности, ибо в первые годы новой власти лозунг "Культуру в массы" весьма серьезно воплощался в жизнь, несмотря на тяжелые политические и экономические условия, в которых осуществлялась эта работа.
Вскоре после организации Северо-Двинской губернии, 2 августа 1918 года, англо-американские войска Антанты захватили Архангельск и начали наступление на Котлас, чтобы выйти на соединение с Колчаком18. Губерния оказалась прифронтовой, и в Ьеликом Устюге было объявлено военное положение19. Естественно, основной заботой партийных и государственных органов была рганизация отпора интервентам, оказание всяческой помощи фронту. Однако уже в декабре 1918 года президиумом губиспол-кома утверждается структура губернского отдела народного образования (губоно)20, внешкольному подотделу которого предстояло руководство всей музыкальной жизнью губернии и ее центра. Первым заведующим музыкальной секцией был назначен бывший артист Русской оперы (как он именует себя в заявлении) Я. Я. Гущин21, перед этим служивший в карательных органах. Назначение состоялось 20 марта 1919 года22 .
Одним из первых шагов вновь созданной музыкальной секции стал поиск необходимых музыкальных инструментов для уже существовавших в то время коллективов и организаций. Характерными приметами эпохи отмечено постановление коллегии губоно по этому вопросу: "Предложить тов. Гущину собрать все декреты и постановления, касающиеся реквизиции инструментов, и выработать правила и порядок реквизиции у частных лиц"23. По-видимому, реквизиция проблемы не решила, так как некоторое время спустя для этой цели выделяются 100 тысяч рублей24 , а в конце ноября в Великий Устюг прибывает вызванный из Петрограда мастер по музыкальным инструментам Жирихин, причем, как сказано в соответствующем постановлении коллегии губоно, ему оплачен не только проезд, но и провоз музыкальных инструментов25. В эти же дни коллегия губоно утверждает постановление внешкольного подотдела о приглашении преподавателей музыкальных классов и настройщика музыкальных инструментов26.
Эта динамичная организаторская работа была вызвана к жизни назревшей необходимостью: в 1919 году в городе уже действовало два профессиональных музыкальных коллектива - хор и симфонический оркестр; на эстрадах, хоть сколько-нибудь для этого пригодных, давались регулярные концерты солистов и коллективов.
Симфонический оркестр губернского отдела народного образования был основан в феврале 1919 года, хор - в июле того же года27. Первоначально оркестр включал 30 музыкантов, многие из которых приехали из Петрограда28. По воспоминаниям С. В. Шамарина, отец которого также играл в этом оркестре, инициатором и организатором этого коллектива был Тигран Захарович Асламазян, прибывший из Петрограда вместе со своим отцом Захаром Абросимовичем, братом Сергеем и сестрой Розалией, - все они были профессиональными музыкантами29. Тигран Асламазян и стал первым дирижером оркестра, положив немало времени и сил для его укрепления и профессионализации.
Хор (как это следует из сметы расходов на 1920 год) включал "10 солистов, 15 опытных хористов и 40 рядовых хористов" 30. Первым регентом хора был А. А. Ржаницын, впоследствии его сменил на этом посту Н. П. Зепалов31 .
О степени активности концертной жизни в этот период можно судить по ее отзвукам в периодической печати. Из объявлений в губернской газете "Советская мысль" следует, в частности, что с августа и до конца декабря 1919 года состоялось 18 камерных концертов, в которых приняли участие гастролеры из Москвы и Петрограда и ведущие солисты Великого Устюга, и 27 концертов с участием симфонического оркестра - то есть всего 45 афишных концертов. Многие из них проходили как концерты-митинги. Слушавший их еще мальчиком С. В. Шамарин вспоминает, что вначале перед собравшимися выступали известные большевики (среди них ему запомнился питерский рабочий Г. К. Клаас, в те годы ставший первым секретарем губкома РКП(б), и И. М. Шумилов - председатель губисполкома); а затем - в концертной части - выступали оркестр и солисты.
Вот опубликованная программа одного из таких концертов-митингов32 :
КОНЦЕРТ-МИТИНГ
С УЧАСТИЕМ ОРАТОРОВ, СИМФОНИЧЕСКОГО ОРКЕСТРА ГУБНАРОБРАЗА
под управлением ТИГРАНА АСЛАМАЗЯНА,
артистов Петроградской
оперы Е. М. ГОФМАН (сопрано),
3. Я. АВВАКУМОВ (бас), В. П. ДЕДКОВ (тенор),
М. С. СПАССКИЙ (скрипка), В. В. ПОЛЯКОВА (или КОЗЬМИНА).
ОТДЕЛЕНИЕ 1-е.
1. Речи.
2. Литольф. Революционная увертюра "Робеспьер". Исп. оркестр.
ОТДЕЛЕНИЕ 2-е.
1. Даргомыжский. "Ах, прошло то время золотое" из оп. "Русалка", исп. Е. М. Гофман, В. П. Дедков и 3. Я. Аббакумов.
2. Венявский. Фантазия "Фауст", исполняет на скрипке М. С. Спасский.
3. Романсы и арии из опер, исп. Е. М. Гофман.
ОТДЕЛЕНИЕ 3-е.
1. Пергамент. Гимн Красной Армии, исп. 3. Я. Аббакумов.
2. Бизе. Интродукция из оперы "Кармен".
3. Чайковский. Дуэт из оперы "Пиковая дама", исп. Е. М. Гофман и В. В. Полякова.
Приведенное выше количество концертов не исчерпывает их действительного числа, ибо о многих выступлениях не появилось никаких сообщений в прессе: они проходили непосредственно на предприятиях, в частях Красной Армии и т.п.33.
Крупным событием сезона оказалась исполненная 18 и 21 ноября 1919 года Пятая симфония Бетховена. Ее второе исполнение (по-видимому, основное, так как первое предваряло драматический спектакль) сопровождалось вступительным словом лектора-музыканта В. И. Харламова. В программу концерта, помимо симфонии, вошла оркестровая фантазия из музыки оперы "Кармен" и был исполнен Октет Шуберта34.
Располагая оркестром, солистами и хором, организаторы музыкальной жизни, естественно, пытались время от времени осуществлять постановки оперных спектаклей. Еще в мае 1919 года коллегия губоно принимает решение о предоставлении "предлагающим свои услуги артистам помещения театра "Паризиана" для оперного спектакля"35. Судя по прессе, оперные вечера состоялись также 12 августа (фрагменты из опер "Паяцы" и "Кармен" в концертном исполнении), 12 ноября (сцены из оперы Гуно "Фауст"; Маргарита - Е. М. Гофман, Мефистофель - 3. Я. Аббакумов; хор под управлением А. А. Ржаницына; фисгармония - В. Станкевич; симфонический оркестр) и 28 декабря (из этой же оперы - сцена за прялкой и сцена у храма). 30 декабря состоялся "Большой вечер оперной и балетной музыки с участием известной балерины Петроградского Государственного Мариинского театра Маргариты Павловны Нижинской"36 .
Помимо очередных концертов, оркестр, хор и солисты принимали самое активное участие в праздновании торжественных дат и осуществлении широких политических кампаний. В июле 1919 года, в частности, прошел "День советской пропаганды", и часть расходов на его организацию и проведение была покрыта доходами от спектаклей и концертов37. На рубеже 1919-1920 года (с 28 декабря по 3 января) во всех трех клубах города38 и Институте народного образования прошло 8 концертов и спектаклей39, а с 21-го по 25-е января 1920 года все музыканты Великого Устюга активно включились в кампанию под названием "Неделя фронта". В рамках этой "Недели" за 5 дней состоялось 8 концертов. Среди них и тот "Концерт-митинг", программа которого приведена выше, "Народный концерт" (так назывался концерт народной музыки с участием хора, солистов и оркестра балалаечников под управлением Кострова40), а также большой "Концерт памяти великого русского поэта А. С. Пушкина". Вот программа последнего:
ОТДЕЛЕНИЕ 1-е.
1. Глинка. Увертюра к опере "Руслан и Людмила".
2. Прибик. Кантата в честь Пушкина. Хор под упр. Зепалова.
3. Глинка. "О поле, поле". 3. Я. Аббакумов.
4. Стихотворение "Каменщик" (очевидно, имеется в виду стихотворение В. Брюсова. - М. Б.). Г. С. Атабеков.
ОТДЕЛЕНИЕ 2-е.
1. Чайковский. Дуэт из оперы "Пиковая дама". Гофман, Полякова.
2. Чайковский. Ария Гремина из оп. "Евгений Онегин" ("Любви все возрасты покорны"). Аббакумов.
3. Чайковский. Сцена письма из оп. "Евгений Онегин". Е. М. Гофман.
ОТДЕЛЕНИЕ 3-е.
1. Даргомыжский. Хор из оп. "Русалка" ("Как во горнице").
2. Чайковский. Ария Ленского из оп. "Евгений Онегин" - соло на виолончели С. Асламазян.
3. Фантазия из оперы "Евгений Онегин" - симфонический оркестр41 .
В отчете о деятельности внешкольного подотдела за январь 1920 года упоминается и первый из серии камерных концертов старинной музыки (состоялся 3 января), который сопровождался лекцией В. И. Харламова42.
Влечение 1919 года многие музыканты, и в их числе заведующий музыкальной секцией внешкольного подотдела губоно и вокалист Я. Я. Гущин, были мобилизованы в ряды Красной Армии43. Однако музыканты-духовики, призванные на службу в армию, но оставленные в Великом Устюге, продолжают работу в симфоническом оркестре на разовых началах.
После двух больших концертов оркестра, хора и солистов в начале февраля 1920 года44 оркестр по решению коллегии губоно командируется в Никольский уезд с гастрольной поездкой45 . Отчитываясь на коллегии губоно об этих гастролях, дирижер Т. 3. Асламазян сообщил, что за 39 дней было дано 22 концерта: платные - для населения, бесплатные - для красноармейцев и "полуплатные" - для учащихся; и что, за редким исключением, местные власти всюду оказывали большое содействие, поэтому у всех участников гастролей сохранилось хорошее впечатление от поездки46.
И все же после гастролей возникают значительные сложности в организации дальнейших концертов, по-видимому, в связи с отъездом из города мобилизованных музыкантов47. Судя по отзывам прессы, в марте не состоялось ни одного, а в апреле - только один концерт с участием симфонического оркестра 48.
Руководство губоно искало выход из создавшегося положения. В протоколе заседания коллегии внешкольного подотдела появляется предложение: "Взять Т. 3. Асламазяну в свое исключительное ведение концертные постановки в гор. Устюге"49. Однако это предложение натолкнулось на резкие возражения тех, кто считал, что концертным делом должен руководить не "оркестрант" (то есть лицо, профессионально связанное с оркестром. - М. Б.), а представитель органов внешкольного образования; более того, в особом мнении одного из членов коллегии констатируется тот факт, "что оркестр в настоящем составе к работе не способен"50 .
Спустя две недели, на очередном заседании коллегии Т. 3. Асламазян также заявил о невозможности продолжать работу оркестра "ввиду незначительного числа личного состава"51. По его докладу коллегия приняла, как вскоре оказалось, не совсем продуманное решение: распустить оркестр и "поручить музыкальной секции по возможности использовать оркестрантов в качестве преподавателей"52. Однако уже через несколько дней - 3 мая - решение это было отменено53.
Предпринимаются попытки урегулировать оплату труда оркестрантов. На заседании тарификационно-расценочной комиссии (протокол № 17 от 7 мая 1920 года) весь состав оркестра подразделяется на солистов (А. А. Хволес и С. 3. Асламазян) и оркестрантов четырех категорий; причем списочный состав оркестрантов на сей раз включает уже 28 человек54. 11 мая того же года зафиксирована договоренность с политотделом военной бригады о предоставлении "духовых музыкантов на два концерта в неделю при условии двух бесплатных концертов в месяц для красноармейцев"55. Утверждена месячная норма выступлений - 10 концертов, превышение которой должно оплачиваться особо56. И все же в условиях жестокой нехватки продовольствия и высокой денежной инфляции, как это признает и сама тарификационно-расценочная комиссия, "повышение денежного вознаграждения не достигает реальных результатов в смысле улучшения положения работников"57. Ситуация еще осложняется в связи с уходом с поста дирижера Т. 3. Асламазяна и его отъездом из Великого Устюга58 .
В докладе Северо-Двинскому губоно заведующий музыкальной секцией Александр Гаврилович Панин подробно остановился на проблеме оркестра в Великом Устюге. Он отметил, что существуют два мнения на этот счет: с одной стороны, желательно иметь оркестр на зимний сезон, а с другой - постановка оркестровых концертов не оправдывает расходов на его содержание. И на риторический вопрос, можно ли обойтись Устюгу без симфонического оркестра, докладчик решительно отвечает: "Нельзя!". "Представители далеких окраин только здесь, в центре губернии, могут видеть, слышать и осознать то, что обучение музыке ... не есть простая забава, а есть что-то большое и серьезное. И это может послужить главным импульсом по проведению музыкального образования в толщу масс". Далее он пытался убедить присутствующих в том, что необходим именно штатный профессиональный оркестр, что его следует расширить до 45 человек. Оценивая коллектив, он говорит, что оркестр, "несмотря на свою сравнительную малочисленность и отсутствие некоторых голосов, справлялся с такими трудностями, которые относятся к разряду высшего художественного исполнения. Т. Асламазян как начинающий дирижер был весьма талантливым и энергичным музыкальным работником. ... Когда Тиграну Асламазяну было предоставлено освобождение от обязанностей и .... возможность выехать, то этим был сделан крупный шаг назад в области постановки музыкального дела в г. Устюге. За его отъездом потянулись и другие"59.
Оркестр на сей раз удалось сохранить. В течение летнего сезона в него входило 28 артистов60. В качестве дирижеров выступали скрипач М. С. Спасский (4 концерта в июле и 2 - в августе) и трубач И. Ф. Белоусов (2 концерта в июле и 2 - в августе)61.
Осенне-зимний концертный сезон начинался сложно, но к ноябрю набрал темп. Если в октябре прошел всего один концерт с участием оркестра, то в ноябре их было уже шесть, в декабре - пять. Оркестром на протяжении всего сезона дирижировал скрипач М. А. Миллер, снискавший на этом поприще одобрение местной критики62.
Смета оркестра на 1921 год была ориентирована на состав из 29 музыкантов. В наличии было 24: 6 первых скрипок, 4 - вторых, 2 флейты, 2 кларнета, фагот, 2 трубы, 2 валторны, 2 тромбона, литавры, ударные, фортепиано. Планировалось расширение состава до 45 человек, что обосновывалось необходимостью исполнять более сложные произведения и иметь возможность делить оркестр во время гастрольных поездок на два состава. Запрашиваются средства на сооружение эстрады-раковины, предназначенной специально для симфонических концертов на открытом воздухе, а также на 100 пультов и на музыкальные инструменты - 3 рояля и пианино63.
В начале февраля 1921 года оркестр и солисты дали большой концерт для делегатов V губернского съезда Советов. Были исполнены Увертюра Бетховена к трагедии Гёте "Эгмонт", Вальс Штрауса, Интермеццо Аренского, попурри из оперы Пуччини "Богема". Однако местный рецензент подверг дирижера и оркестр резкой критике за непродуманный подбор программы: "... что, например, дала пониманию увертюра "Эгмонт" Бетховена? Неподготовленной в музыкальном отношении публике трудно было в чем-либо разобраться". Рецензент выделил в качестве удачных номеров "Анданте" из Концерта Г. Э. Гольтермана, исполненное виолончелистом П. В. Таротиным, и "веселенький французский гавот Габриэля Мари"64.
В январе 1921 года в политпросветотделе (куда после реорганизации структуры губоно влился внешкольный подотдел) обсуждался вопрос об организации гастрольной поездки оркестра по губернии. Однако, принимая во внимание сложные зимние условия (требовалось слишком много подвод для перевозки артистов и инструментов), неизбежные нарушения учебного процесса в музыкальной школе, где преподавали многие артисты, политпросвет решил перенести срок гастролей и "принять самые энергичные меры к поездке с открытием навигации"65. Отчета об этой поездке обнаружить не удалось, но, судя по записям об оплате труда оркестрантов за этот период, поездка состоялась66 .
В марте 1921 года на I съезде работников искусств Северодвинской губернии вновь был поднят вопрос о бедственном положении оркестровых музыкантов. Выступивший на съезде М. А. Миллер сообщил, что "артисты симфонического оркестра не имели собственных костюмов и теплого платья, но принуждены были играть"67. Съезд утвердил резолюцию, призывавшую принять все меры к удержанию оркестрантов показательного оркестра в городе Устюге и к приглашению новых для пополнения оркестра до 35 человек. М. А. Миллер был отправлен в командировку в Петроград и к июню привез группу новых оркестрантов. Была также установлена твердая ставка администратору оркестра А. П. Шувалову69.
22 июня 1921 года состоялось торжественное заседание профессиональных и политических организаций с участием делегатов губернского съезда профсоюзов в честь III конгресса Коминтерна. После заседания "с большим успехом прошел концерт. Вновь сконструированный симфонический оркестр под управлением тов.Миллера прекрасно исполнил революционную увертюру "Робеспьер". ... Из выступавших солистов необходимо отметить игру 14-летнего талантливого виртуоза Исаака Фишмана и тенора П. П. Кузнецова, имевших громадный успех у публики"70.
Как следует из доклада губполитпросвета о проделанной работе за время с 1 января по 1 сентября 1921 года, только в июле состоялось 22 симфонических концерта с солистами71 ... И - игра судьбы! - в этом же месяце было принято окончательное решение о расформировании оркестра.
Сохранился протокол заседания коллегии губполитпросвета от 28 июля 1921 года, № 18, в котором зафиксировано это решение. Вот выписка из него, посвященная этому вопросу:
"Слушали: Заявление заведующего музыкальной частью тов. Станкевича с ходатайством о предоставлении помещения оркестрантам, а также и (помещения. - М. Б.) для концертов.
По этому вопросу тов. Огарков (заведующий губполитпросвет-отделом, председатель коллегии. - М. Б.) вносит следующие предложения: ввиду того, что существующий симфонический оркестр из-за квартирного кризиса в г. Устюге для художественной работы помещением в полной норме выработки обеспечен быть не может, а приехавшие из Петрограда артисты также не могут быть обеспечены квартирой и достаточным пайком, считать с 15 августа симфонический оркестр распущенным.
После голосования означенное предложение принимается"72.
Сейчас, естественно, трудно представить, какими именно мотивами руководствовались голосовавшие заданное решение, каждый из них и все вместе. Нельзя исключить и того обстоятельства, что оно было принято без особых разногласий не только как идущее "свыше", но и потому, что среди членов коллегии находился всего один музыкант - заведующий музыкальной частью пианист В. В. Станкевич, сам, кстати сказать, артист симфонического оркестра. Судя по содержанию заявления, вынесенного на рассмотрение коллегии, он менее всего ждал столь резкого поворота в судьбе оркестра (или, напротив, сознательно инспирировал заявлением этот поворот).
Позиция губполитпросвета была обобщена в его отчете о работе с 1 июня по 25 ноября 1921 года, в котором сказано, что расформирование симфонического оркестра вызвано отсутствием "надлежащих для развития музыкального дела объективных условий"73. Это соответствовало действительности: в 1921 году средств, которые государство выделяло на культурно-образовательные цели, было недостаточно. Пришлось перейти на жесткий режим повсеместной экономии - и, как всегда в таком случае, страдали прежде всего образование и культура. В Великом Устюге тогда же закрывается начавший очень успешно свою деятельность Северо-Двинский университет74 и целый ряд других учреждений сферы образования. Другое дело, что вот такое закрытие оркестра, как бы "случайное", "ситуационное", без подготовки и обсуждения вопроса по существу, наводит на размышления и заставляет усматривать воздействие каких-то скрытых за темной завесой времени пружин.
Несколько дольше, чем оркестр, возможно, До самого конца 1921 года, продержалась в Великом Устюге музыкальная школа - заметное явление в культурной жизни города, учебное заведение по-своему замечательное.
Решение об открытии музыкальной школы ("музыкальных курсов " ) было принято коллегией внешкольного подотдела губоно 4 июня 1919 года. Правда, в тот момент еще было неясно, на какие средства школа будет существовать75. Вопрос был передан в коллегию губоно, на заседании которой 6 августа 1919 года и было принято окончательное решение: утвердить открытие в г. Устюге музыкальных курсов76. Открытие курсов состоялось 15 августа77 , занятия начались 19 августа 1919 года78 .
Почти одновременно музыкально-вокальная секция при Клубе Красной Армии и Флота объявила о приеме учащихся в музыкально-хоровые классы79. Какое-то время два эти учебных заведения действовали параллельно, но затем решили объединить свои усилия и слились в музыкальную школу при губнаробразе80.
Вскоре после организации курсов возникает необходимость расширения их состава и, следовательно, приглашения новых преподавателей. Внешкольный подотдел подготовил постановление о приглашении из Центра преподавателей музыкальных классов, которое было утверждено коллегией губоно81. Заведующим музыкальными классами назначается В. И. Харламов82, однако через полгода он становится заведующим музыкальной секцией внешкольного подотдела, а школой с этого момента и вплоть до прекращения ее существования руководит Ольга Яковлевна Туркина83 - человек с большими организаторскими способностями и очень высоким авторитетом: ее назначение на этот пост было одобрено всеми коллегами на общем собрании препода- вателей музыкальной школы84 .
К началу 1920 года школа оказалась уже вполне сложившимся и развитым учебным заведением. Ее оборудование включало 15 роялей, 6 скрипок, 2 контрабаса и 24 духовых инструмента85. Занятия проходили четыре раза в неделю: два раза - лекции по теоретическим дисциплинам и дважды в неделю - индивидуальные занятия по специальности86 .
Из отчета о деятельности внешкольного подотдела за февраль 1920 года следует, что за это время были составлены программы и правила преподавания на музыкальных курсах87 , которые впоследствии (27 марта 1920 года) утвердила коллегия губоно88 .
Эти программы сохранились; они представляют несомненный (не только исторический) интерес, и далее о них пойдет речь с необходимой степенью подробности.
В школе было семь отделений: рояль, скрипка, виолончель, хоровой класс, теория и гармония, ансамбли, сольфеджио. Число классов (курсов), начиная с подготовительного, шесть. По тогдашней терминологии, школа совмещала учебные заведения I и II ступени, то есть за шесть лет обеспечивала среднее музыкальное образование. Классы подразделялись следующим образом: подготовительный; младшее отделение - 2 класса; среднее отделение - 3 класса (курса)89 .
Вот некоторые параметры программы по классу фортепиано.
Учащиеся, заканчивающие младшее отделение, должны были освоить следующий минимум:
1. "Ганон" - 1-я часть.
2. Все диатонические и хроматические гаммы в октаву, терцию, дециму в прямом движении четырех октав; в октаву - в прямом и противоположном движении.
3. Арпеджио основного положения всех мажорных и минорных трезвучий в прямом движении на протяжении четырех октав.
4. Этюды Ле Куппе, ор. 24, ор. 2090 и Лешгорна, ор. 66.
5. Сонатины Кулау, Краузе, Рейнеке, Лешгорна.
6. Пьесы из сборников Лютша и Черни 2-й степени трудности91 .
По окончании же школы, то есть 3 класса (курса) среднего отделения, ученики должны были справляться со следующим минимумом:
1. "Ганон" - все три части.
2. Все диатонические и хроматические гаммы в интервалах в прямом и противоположном движениях, легато и стаккато, с акцентами на 2, 3, 4, 5, 6, 7 звуках, с переменой ритма по Далькрозу.
3. Все мажорные и минорные трезвучия, все уменьшенные и доминантовые септаккорды в интервалах в прямом и противоположном движениях (М. М. = 100 на четыре ноты).
4. Мажорные и минорные гаммы двойными терциями в прямом и противоположном движениях. Хроматические гаммы в большую и малую терцию в прямом движении. Все гаммы, трезвучия и доминантсептаккорд в двойных октавах.
5. Этюды Черни, ор. 299, 3 и 4 тетради; этюды Крамера, 2 и 3 тетради.
6. Этюды в трелях Лютша, 3 тетрадь; Дёринга, 1 и 2 тетради.
7. Этюды в октавах Лютша, 4 и 5 тетради.
8. Прелюдии Геллера, ор. 81.
9. Трехголосные инвенции, Прелюдии и фуги Баха.
10. Сонаты Гайдна, Моцарта, Клементи ... и сонаты 1-го периода творчества Бетховена.
Для окончивших школу и желающих посвятить себя преподавательской деятельности требовалось удовлетворять следующим повышенным требованиям:
1. Гаммы мажорные и минорные в двойных терциях в прямом и противоположном движениях.
2. Обязательно двух- и трехголосные Прелюдии и фуги Баха.
3. "Песни без слов" Мендельсона.
4. Концерт средней трудности Моцарта, Мошелеса, Гуммеля и т. п.
5. Чтение с листа пьес II курса.
6. Конкурсная самостоятельно выученная пьеса.
7. Совместная игра в 4 руки; и т. д. 92 .
В архивных документах сохранились программы экзаменационных испытаний учеников класса фортепиано О. Я. Туркиной. Ниже приводятся четыре из них; две первые, по-видимому, исполнялись учениками младшего отделения, две следующие - среднего.
1 программа:
Лютш - Технический этюд.
Геллер - Мелодический этюд.
Геллер - Тарантелла.
2 программа:
Беренс - Технический этюд.
Лютш - Этюд в трелях.
Бах - Прелюдия.
Кулау - Рондо.
3 программа:
Черни - Технический этюд.
Бах - Инвенция.
Черни - Октавный этюд.
Бетховен - Соната, ч. 1.
Шуман - Порыв.
4 программа:
Клементи-Таузиг - Технический этюд.
Дёринг - Этюд секстами.
Лев - Октавный этюд.
Бах - Фуга.
Мошковский - "Осень".
Бетховен - Соната, ч. 193.
Сейчас очевидно, - методическая направленность большей части этого репертуара с позиций настоящего времени весьма устарела, однако можно полагать, что степень пианистической оснащенности учеников школы была весьма основательной и для своего времени находилась на уровне предконсерваторской подготовки. Это во многом объясняется тем качеством преподавания, которое в школе насаждала и сама олицетворяла О. Я. Туркина. До своего переезда из Санкт-Петербурга в Великий Устюг она закончила Петербургскую консерваторию и уже 27 лет прегщца-вала на музыкальных курсах Евгения Павловича Рапгофа94, а затем 2 года - в Народной консерватории95. О. Я. Туркина была, несомненно, очень опытным педагогом, эрудированным музыкантом, прочно освоившим современные для нее методические принципы преподавания игры на фортепиано.
Небезынтересна программа по теоретическим дисциплинам, по которой велось преподавание в Великоустюгской музыкальной школе. По-видимому, она была составлена Василием Васильевичем Демидовым - теоретиком, получившим образование в Петербургской придворной певческой капелле и имевшим к началу преподавания в Великом Устюге почти двадцатилетний стаж работы96.
Программа включает следующие предметы: элементарную теорию музыки, гармонию (от четырехголосного сложения и до фигурации, функциональных модуляций в отдаленные тональности и энгармонических модуляций включительно), энциклопедию (здесь это в основном гармонический анализ), полифонию (программа, судя по всему, составлена на основе учебника Фукса), анализ музыкальных произведений (инструментальные и вокальные формы; среди последних - речитатив, ария, хор, кантата, оратория, опера, месса, реквием) и сольфеджио (в качестве конечной цели указаны: чтение с листа во всех ключах; пение и определение всех аккошюв; мелодические и ритмические диктанты высшей трудности)97.
Развернута и подробна программа по истории музыки. Трудно сказать, насколько преподносимый исторический материал опирался на демонстрацию соответствующих образцов музыкальной литературы (хотя, как это будет видно из дальнейшего изложения, в школе существовал либо предполагался предмет "слушание музыки"), но уже сам объем курса внушает уважение.
Западноевропейская музыка входит в 17 разделов программы - от первобытной музыки народов Америки, Австралии и Африки до опер Мейербера и Вагнера и программной музыки Листа и Берлиоза. В последний раздел, вероятно, рукой О. Я. Тур. киной вписаны имена Дебюсси, Равеля, Дюкаса, Франка, Д'Энди и Дюка. История русской музыки начинается проблемами народной песни и инструментарием Древней Руси, после чего следует обширный и очень обстоятельный раздел, посвященный музыке русского православия (10 самостоятельных тем), и, наконец, пять разделов, в которых изложена история светской русской музыки. Среди них - музыка до времени царя Алексея Михайловича, национальная тенденция в операх-водевилях при Елизавете Петровне и Екатерине II и др. Завершается история русской музыки темой "Самобытная русская музыка (Глинка и его последователи)", куда, опять-таки рукой О. Я. Туркиной, вписаны имена всех видных русских композиторов - от Римского-Корсакова до Стравинского (!)98.
В школьную программу входил и курс эстетики, включающий следующие 14 тем:
1. Наслаждение как общий закон прекрасных впечатлений.
2. Наслаждение при созерцании прекрасного.
3. Различие между прекрасным и полезным.
4. Значение единства и разнообразия.
5. Значение порядка, пропорций и симметрии.
6. Значение ассоциативных идей.
7. Значение новизны и привычки.
8. Символизм.
9. Выражение жизни или силы во внешней форме как главный принцип прекрасного.
10. Симпатия как главный принцип восприятия прекрасных впечатлений.
11. Три категории прекрасного (прелестное, собственно прекрасное, возвышенное).
12. Три категории дурного (отвратительное, безобразное, пошлое).
13. Комическое и юмористическое.
14. Отношение прекрасного к истине и добру99.
Весь этот, как теперь бы выразились, гуманитарный блок, даже если его реализация и не была безупречной во всех отношениях, давал детям весьма широкое понимание сущности искусства, способствовал их ориентации во "времени и пространстве" музыкального творчества. Не хотелось бы заниматься излишними в данном контексте параллелями и сопоставлениями, но, думается, приведенный материал даст читателю пищу для размышлений.
В ознаменование годовщины со дня открытия школы, 22 августа 1920 года учениками был дан концерт ("музыкальное утро") в двух отделениях. Сохранилась полная программа этого утренника, которая включает 23 номера; среди исполнителей - пианисты (соло и ансамбли), скрипачи, флейтисты. Прозвучали Увертюра "Эгмонт" Бетховена (два фортепиано в 4 руки); Концерт И. Мошелеса для фортепиано, ч. 1; Вальс ми минор Шопена; Соната для скрипки и фортепиано Шуберта (опус и тональность не указаны) и много других сочинений, популярных в то время, но сейчас малоизвестных или вовсе забытых100.
Общее число учеников в школе было для такого города, как Устюг, весьма значительным. По суммарным данным 1920 года, в школу записалось более 400 человек, но обучалось только около ста пятидесяти "за неимением достаточного числа преподавателей"101.
Действительно, судя по "Смете на содержание музыкальных курсов", где указано общее количество преподавателей по специальностям, их число невелико в этот период: "6 преподавателей игры на рояле, 4 преподавателя игры на скрипке и альте, 1 преподаватель игры на виолончели и контрабасе, 2 преподавателя игры на духовых инструментах, 1 преподаватель элементарной теории музыки, 1 квалифицированный лектор - преподаватель музыкальной энциклопедии и слушания музыки, 1 преподаватель теории композиции (гармония, контрапункт, музыкальные формы), 1 преподаватель сольного пения, оперных партий и ансамблей, 1 преподаватель ритмической гимнастики"102 . Таким образом, всего по смете значится 18 преподавателей. Есть, однако, основания полагать, что их реальное число было меньше, просто смета составлялась с расчетом на будущее, то есть в надежде на появление в школе новых преподавателей, которые заполнят существующие вакансии. Состав преподавателей на 1920 год насчитывал только 10 человек: 6 преподавателей фортепиано. 2 - скрипки, 1 - теории и истории музыки, 1 - виолончели103.
Эти надежды оправдались: в списках 1921 года значатся 16 преподавателей; к уже перечисленным прибавились еще скрипач, флейтист, пианист, два руководителя хорового класса и преподаватель ритмики и пластики. В отличие от симфонического оркестра, школа оказалась организмом гораздо более стабильным, набиравшим силу, занимавшим все большее место в музыкальной жизни города. Сохранившиеся в архивах характеристики некоторых преподавателей свидетельствуют об их безусловной подготовленности к педагогической деятельности.
Помимо О. Я. Туркиной и В. В. Демидова, о которых уже шла речь, в ряду наиболее сильных преподавателей следует назвать пианисток Елену Николаевну Зепалову (в 1916-1917 гг. училась в Петербургской консерватории), Марту Борисовну Кускову (два года учебы у профессора Л. В. Николаева, в той же консерватории), Надежду Михайловну Кривошеину (ученицу высшего курса Петербургской консерватории), скрипача Адольфа Васильевича Брауэра (закончил Петербургскую консерваторию, 20 лет преподавания), уже упоминавшегося С. 3. Асламазяна (будущего профессора Московской консерватории). Некоторые пианисты-преподаватели продолжали учебу у О. Я. Туркиной (Н. Р. Попова, Е. Н. Зепалова и др.), что лишний раз свидетельствует не о формальном, а реальном авторитете руководителя школы104.
Число учеников в 1921 году также выросло до 177 человек. По данным этого года, на фортепиано обучалось 146 учеников, на скрипке и виолончели - 28, на флейте - 3105 .
Руководство школы заботилось не только об академической успеваемости своих питомцев, но и о приобщении их к музыкальной жизни города, к концертам. Благодаря стараниям преподавателей, подотдел искусств губполитпросвета принимает решение о предоставлении ученикам музыкальной школы пяти входных контрамарок на каждый концерт106 .
Естественно, что о деятельности школы стало известно за пределами Великого Устюга, дошли сведения о ней и до Нарком-проса РСФСР, который отметил, как это прозвучало на общем собрании музыкальной общественности Великого Устюга, "весьма серьезную постановку дела в сравнении с другими школами республики"107 . Разумеется, и губернский отдел высоко ценил работу школы. Это видно по его отношению к просьбе школы выделить новое помещение для занятий: сразу же была принята положительная резолюция108, а буквально месяц спустя новое помещение было предоставлено, более того, были выделены "места для занятий, помимо помещения школы"109 (а ведь в городе, как это видно из приведенных ранее документов, свирепствовал жилищный кризис!). Но школе помещение было действительно необходимо, особенно, если принять во внимание те проблемы, которые ставила перед ней жизнь. Губернская газета "Советская мысль" писала: "неимением помещения вызывается ... то обстоятельство, что ... не удается организовать народную музыкальную школу (в полном смысле этого слова), где могли бы учиться все желающие без разделения на возрасты. Сейчас музыкальная школа носит характер специального учебного заведения и обслуживает только граждан до 15 лет включительно"110 .
Школа прекратила свою деятельность, вероятно, в самом конце 1921 года или в начале 1922-го года. Последнее упоминание о школе, которое удалось обнаружить в документах, датировано концом ноября 1921 года. В отчете губполитпросвета за период с 1 июня по 25 ноября 1921 года, в котором излагается причина расформирования симфонического оркестра, музыкальная школа упоминается в числе действующих учреждений. Документация о закрытии школы не обнаружена, но ряд иных материалов отчасти проливает свет на печальные обстоятельства, приведшие к этому.
Первый из них - это протокол заседания коллегии губполитпросвета от 5 декабря 1921 года, в котором содержится следующая запись: "Производственный план по музыкальному делу (хор и оркестр111) утвердить полностью с переводом на хозяйственный расчет"112. Вот этого-то перевода на хозяйственный расчет, по-видимому, не смогла избежать и школа, так как с 1922 года все средства, отпускаемые губоно, были урезаны ниже мыслимого предела113. С другой стороны, как известно, с введением нэпа возникает и распространяется безработица. Поэтому далеко не все учащиеся смогли вносить плату за обучение, а ведь школа и ранее только часть расходов покрывала этой платой. Перевод на хозрасчет означал по сути лишение школы необходимой финансовой поддержки. Документом, косвенно подтверждающим закрытие школы, служит список учреждений губоно на 1 января 1922 года, в котором музыкальная школа уже не значится114.
Такова история симфонического оркестра и музыкальной школы - двух наиболее активных "действующих лиц" музыкальной жизни Великого Устюга в эти три года. Материалы, представленные в настоящей статье, разумеется, позволяют эскизно набросать картину лишь отдельных ее сторон в интереснейший период истории города. Поиск только начат, и перед исследователем еще масса проблем: многие сюжеты и судьбы ждут своего повествователя. Несомненно одно - полноценная история нашей музыкальной культуры немыслима без тех страниц, которые повествуют о музыкальной жизни малых городов провинциальной России.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ржавин И. С. С правом решающего голоса // Советская мысль. 1970. 30 января.
2 Отева Т. Так входило в жизнь новое // Советская мысль. 1974.10 апреля.
3 О дальнейшем районировании Северо-Двинской губернии см.: Государственный архив Вологодской области. Путеводитель. Вологда, 1970. С. 373-375.
4 Батаков П., Мансветова Е., Широков В. Великий Устюг. 3-е изд. Вологда, 1976. С. 9.
5 Государственный архив Вологодской области... С. 370.
6 См., например, данные переписи 1897 г.: Великий Устюг - 11309 чел., Усть-Сы-сольск - 4463 чел., Сольвычегодск - 1710 чел. и т.д. (Большая энциклопедия. Издательство "Просвещение", б/г. Т. 19. С. 60, 61; Т. 17. С. 658). В этом в целом авторитетном издании Великий Устюг назван даже одним из железнодорожных пунктов (там же. Т. 19. С. 60), что, однако, не соответствовало действительности (см.: Батаков Н. Железные дороги на Севере // Советская мысль. 1973. 3 августа).
7 Кудрин Н. Дом культуры // Советская мысль. 1981.1 декабря.
8 Шляпин В. П. Из истории города Великого Устюга // Записки Северо-Двинского общества изучения местного края. Вып. II. Великий Устюг, 1926. С. 22.
9 Кудрин Н. Дом культуры // Там же.
10 Старостин В. Право на образование имеет каждый // Советская мысль. 1967. 25 июля.
11 Старостин Н. Ступени роста // Советская мысль. 1977.13 июля. 12
12 Фалин Н. Нашей больнице полтора века // Советская мысль. 1973.17 января.
13 Большая энциклопедия... Т. 19. С. 60.
14 Батаков Н. и др. Великий Устюг... С. 41.
15 Кудрин Н. Дом культуры // Там же.
16 Рукопись своих воспоминаний С. В. Шамарин любезно предоставил автору настоящей статьи во время работы над ней.
17 Великий Устюг потерял статус центра провинции с 1796 г. (Б а т а к о в Н. и др. Великий Устюг... С. 39).
18 Батаков Н. и др. Великий Устюг... С. 95.
19 Военное положение в городе было отменено только 1.05.1920 г. (Советская мысль. 1920.1 мая).
20 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 8. Л. 7. Все архивные материалы, использованные в настоящей статье, вводятся в научный оборот впервые. Орфография и пунктуация в цитируемых документах приближена к современным языковым нормам, специально эти случаи не оговариваются.
21 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 8. Л. 35.
22 Там же. Л. 41.
23 Там же. Л. 55.
24 Там же. Л. 125.
25 Там же. Д. 28. Л. 4,7.
26 Там же. Л. 6,10.
27 Там же. Д. 239. Л. 6.
28 Там же. Л. 21.
29 Согласно воспоминаниям С. В. Шамарина, Т. 3. Асламазян (по непроверенным данным) уехал в Харбин, где и скончался. Иная судьба ожидала его брата. С. 3. Асламазян, виолончелист, впоследствии - народный артист Армении, профессор Московской консерватории, бессменный (до 1968 года) участник Государственного квартета им. Комитаса (См.: А т о я н Р. А. С. З.Асламазян // Музыкальная энциклопедия. Т. 1. М., 1973. С. 238). С. В. Шамарин пишет, что ему посчастливилось получить несколько уроков и "кое-что перенять" у тогда еще молодого талантливого музыканта.
30 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 116. Л. 41.
31 Советская мысль. 1919.12 ноября; 1920. 22 января.
32 Советская мысль. 1920. 21 января. (Здесь и далее при цитировании опубликованных материалов сохраняются стиль и пунктуация подлинника).
33 См., например, решение коллегии губоно от 17.11.1919 г. об организации двух бесплатных еженедельных концертов для красноармейцев (ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 28. Л. 4).
34 Советская мысль 1919. 21 ноября. Владимир Иванович Харламов, теоретик и композитор (ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. On. 1. Д. 67. Л. 2), возглавил после Я. Я. Гущина музыкальную секцию (ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 125. Л. 55).
35 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 8. Л. 53.
36 Советская мысль. 1919. 30 декабря.
37 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 8. Л. 99.
38 Клуб коммунистов им. Карла Маркса, Клуб Красной Армии и Клуб судоходцев им. Ленина.
39 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 71. Л. 11-12. 4^ Советская мысль. 1920. 22 января.
41 Советская мысль. 1920. 24 января.
42 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 8. Л. 91 ; Д. 28. Л. 25.
43 Там же. Д. 71. Л. 11-12.
44 Советская мысль. 1920. 1 и 4 февраля.
45 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 28. Л. 58.
46 Там же. Д. 172. Л. 90, 91.
47 Списочный состав штатных артистов симфонического оркестра на вторую половину марта 1920 года содержит всего 9 человек, включая дирижера:
1. Асламазян Тигран Захарович - дирижер.
2. Хволес Александр Аронович - концертмейстер.
3. Спасский Михаил Семенович 1-е скрипки.
4. Светликовский Михаил Иосифович 1-е скрипки.
5. Майзенштейн Израиль Абрамович
6. Соколов Георгий Иванович 2-е скрипки.
7. Миллер Абрам Семенович 2-е скрипки.
8. Шамарин Петр Васильевич 2-е скрипки.
9. Асламазян Захар Абросимович - 1 -и альт.
(ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1.Д. 45. Л. 132-133).
48 Советская мысль. 1920. 22 апреля.
49 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 172. Л. 97.
50 Особое мнение члена коллегии А. К. Куканова (ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп.1. Д. 172. Л. 99).
51 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 172. Л. 107.
52 Там же.
53 Там же. Л. 124.
54 Там же. Л. 119.
55 Там же. Л. 127.
56 Там же. Л. 137.
57 Там же. Л. 129.
58 Заявление Т. С. Асламазяна от 20 мая 1920 г. об уходе (ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп.1. Д. 172. Л. 121). В заявлении уход мотивирован несоответствием климата состоянию здоровья, но, по-видимому, решающую роль сыграли все же иные причины (в цитируемом докладе заведующий музыкальной секцией А. Г. Панин говорит, что ему неизвестны причины, по которым решился уехать дирижер).
59 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1.Д. 172. Л. 144.
60 Там же. Л. 138. Приводим списочный состав оркестра по категориям.
I КАТЕГОРИЯ.
1. Хволес А. А. 1-е скрипки.
2. Спасский M. С. 1-е скрипки.
3. БрауэрА. В. 1-е скрипки.
4. Светляковский 3. О. 1-е скрипки.
5. Миллер М. А. 1-е скрипки.
6. Миллер А. Ш. - скрипка 1 и 2.
7. Мартынский К. Ф. - альт, скрипка.
8. Асламазян С. 3. виолончели.
9. Таротин П. В. виолончели
10. Холин Н. В. - контрабас.
11. Зуев К. Д. - флейта.
12. Смирнов А. Г. - 1 кларнет.
13. Сурмилев Н. Г. - 1 труба.
14. Аланд А. П. - 1 валторна.
15. Шувалов А. П. - 1 тромбон.
16. Степанов А. В. - литавры.
17. Станкевич В. В. - фортепиано.
II КАТЕГОРИЯ:
18. Манзенштейн И. А. 2-е скрипки.
19. ЧегисЯ. К. 2-е скрипки.
20. Соколов Г. И. 2-е скрипки.
21.ШамаринП. В. 2-е скрипки.
22. Асламазян 3. А. - альт, 2 скрипка.
23. Васильев И. В. - 2 кларнет.
24. Белоусов И. Ф. - 2 труба.
25. Жданов А. В. - ударные.
III КАТЕГОРИЯ:
26. Шамарин (?) - 2 скрипка.
IV КАТЕГОРИЯ:
27. Лагирев А. А. - тромбон.
28. Митягин П. И. - валторна.
61 Советская мысль. 1920.3,6, 11, 30 июня; 3, 11 июля; 19,21 августа.
62 Протокол 12 от 27.12.1920 г. о тарификации М. Миллера как дирижера симфонического оркестра (ВУФ ГАВО. Ф. Р.46. Оп. 1. Д. 187. Л. 18). См. также рецензию на концерт, состоявшийся 27.11.1920 г., в которой отмечена "стройность и уверенность игры оркестра под управлением т. Миллера" (Советская мысль. 1920. 1 декабря).
63 ВУФ ГАВО. Ф. Р.46. Оп. 1. Д. 239. Л. 22, 21.
64 Советская мысль. 1921. 2 февраля.
65 Протокол 2 от 25.01.1921 г. (ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 173. Л. 31).
66 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 187. Л. 73.
67 Там же. Д. 281. Л. 27.
68 Там же.
69 Там же. Д. 187. Л. 79.
70 Советская мысль. 1921. 24 июня.
71 ВУФ ГАВО. Ф. Р.46. Оп. 1. Д. 300. Л. 108.
72 Там же. Д. 172. Л. 218. ("Помещением в полной норме выработки обеспечен быть не может..." - здесь имеется в виду недостаток оборудованных площадок, в связи с чем число проводимых концертов не обеспечивало... прожиточный минимум артистов оркестра).
73 ВУФ ГАВО. Ф. Р.46. Оп. 1. Д. 206. Л. 30.
74 Кудрин Н. Университет в Великом Устюге // Советская мысль. 1981.10 апреля.
75 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 67. Л. 17.
76 Там же. Д. 8. Л. 104.
77 Там же. Д. 295. Л. 82.
78 Советская мысль. 1919. 19 августа.
79 Советская мысль. 1919, 14 августа.
80 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 28. Л. 87.
81 Там же. Л. 6.
82 Там же. Л. 29.
83 Там же. Л. 117.
84 Там же. Д. 96. Л. 4.
85 Там же. Д. 295. Л.59.
86 Там же. Л. 71. В документе ничего не сказано о хоровом классе, но коль скоро в школе работало два преподавателя хорового класса, надо полагать, хор был.
87 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 125. Л. 59.
88 Там же. Д. 28. Л. 80. so
89 Там же. Д. 295. Л. 83, 123.
90 Из начальных этюдов Ле Купле пяти ступеней трудности эти опусы представляют собой соответственно третью и четвертую ступени.
91 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 295. Л. 83-84. В сборниках пьес под редакцией указанных композиторов пьесы различных авторов тоже были расположены по степеням трудности.
92 Там же.
93 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 295. Л. 80. К сожалению, в программах отсутствуют указания на номера, опусы и тональности исполняемых произведений.
94 Е. П. Рапгоф закончил Петербургскую консерваторию в 1880 г. по классу рояля Пухальского и фон-Арка. Музыкальные курсы были открыты им в 1882 г. и пользовались большой известностью (Риман Г. Музыкальный словарь. СПб.: Изд-во Юргенсона, 1901. С. 1080).
95 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 295. Л. 123.
96 Там же.
97 Там же. Л. 85-87, 92. 98
98 Там же. Л. 88-90. Судя по названиям разделов и их расположению, за основу курса был взят труд Л. Саккетти "Очерк всеобщей истории музыки" (СПб., 1883).
99 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Oп. 1. Д. 295. Л. 90-91.
100 Там же. Л. 79. По отчетам о работе школы: в 1920 г. было дано 5 таких концертов (ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 295. Л. 123).
101 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 116. Л. 35. По более точным данным, в школе в 1920 году обучалось 162 ученика: до 17 лет - 130 человек, старше 17 лет - 32 человека. (ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 295. Л. 123).
102 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 116. Л. 33.
103 Там же. Д. 295. Л. 123.
104 Там же.
105 Там же. Д. 239. Л. 18.
106 Там же. Д. 173. Л. 20.
107 Там же. Д. 295. Л. 138.
108 Там же. Д. 89. Л. 22. 109
109 Там же. Д. 300. Л. 108. Помещение предоставлено в августе 1921 г.
110 Советская мысль. 1920. 21 октября.
111 Имеется в виду духовой оркестр.
112 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 172. Л. 29.
113 "Положение со средствами: отпускались они в самых ограниченных размерах и только на содержание работников. Исключением были только совпартшколы, обеспеченные вполне удовлетворительно" (Отчет губполитпросвета за 1923 г. ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 481. Л. 2). Ср.: "В народном бюджете доля средств, отводившихся на народное просвещение, значительно сократилась - с 10% в 1920 году до 2-3 % в 1922 году - значительно сократилась сеть музыкальных школ, оставляемых на государственном снабжении" (Из истории советского музыкального образования. Отв. ред. П. А. Вульфиус. Л., 1969. С. 95).
114 ВУФ ГАВО. Ф. Р-46. Оп. 1. Д. 376. Л. 7-8.
Н. А. Марушкова
ШЕМОГОДСКАЯ ПРОРЕЗНАЯ БЕРЕСТА
(эволюция художественных приемов
второй половины XIX - XX века)
Прорезная береста Великого Устюга является своеобразным видом русского народного творчества. Без знания истории промысла, его традиций и выразительных средств нельзя в полной мере оценить это художественное явление нашей отечественной культуры.
Особенно важно серьезное изучение художественной бересты Великого Устюга XVIII - первой половины XIX века и крестьянского промысла, возникшего в свое время близ города на реке Шемоксе, в связи с возрождением резьбы по бересте на экспериментальной фабрике художественных изделий "Великоустюгские узоры". Велик и общий интерес к этому виду искусства, способному занять достойное место в ряду народных промыслов России.
Уровень современных знаний об искусстве прорезной бересты позволяет рассматривать его как сложную систему, обладающую специфическими законами строения и развития. Но если общие закономерности этого искусства уже давно стали предметом научного знания, то частные его проявления еще ждут изучения.
Старинному занятию шемогодских крестьян, связанному с обработкой березовой коры и изготовлением из нее предметов утвари, уделялось постоянное внимание в обследованиях и отчетах о состоянии промыслов в крае, производимых земскими служащими второй половины XIX века.
В советский период в общих трудах по народному искусству таких крупных исследователей, как В. С. Воронов, В. М. Василенко, М. А. Некрасова, В. М. Вишневская, И. Я. Богуславская и других, нашла отражение и самобытная культура прорезной бересты.
Впервые о шемогодской бересте, написал В. С. Воронов1. В своей статье он дал художественную характеристику шемогодской резьбы, им же была сделана попытка определить время возникновения промысла. В. С. Воронов считал шемогодскую резьбу поздним ответвлением народного искусства и отнес ее зарождение ко второй половине XIX века.
Особенностям развития промысла в советские годы посвящена статья С. М. Буданова в сборнике "Русская народная резьба и роспись по дереву"2. Здесь же автор останавливается на технике резьбы по бересте, дает характеристику почерков отдельных мастеров.
Близок по содержанию этой работе очерк С. М. Темерина в сборнике "Русское прикладное искусство. Советские годы"3.
И. Я. Богуславская в своей статье, посвященной искусству обработки дерева, кратко упоминает о шемогодской резьбе по бересте, определяя время возникновения промысла началом XIX века. К сожалению, автор ничем не обосновывает это положение4.
В. М. Вишневская в работе "Вологодская резьба по бересте" искусство резной бересты рассматривает во взаимосвязи с другими видами народного творчества5.
Краткая характеристика резной бересты дана в статье В. М. Василенко, посвященной русскому народному искусству второй половины XIX века6. При попытке определить социальную среду памятников автором впервые разбирается содержание резного орнамента и его связь с крестьянским мировоззрением.
Технике резьбы и особенностям шемогодского гюзного орнамента посвящена статья Н. А. Федоровой-Дылевой7.
Особый интерес представляет статья И. А. Пятницкой "Исторические корни и эволюция шемогодской бересты"8. Истоки этого вида народного искусства автор находит в материальной культуре древнего Новгорода, приводит убедительные факты существования художественной бересты в Вологодском крае в XIII веке. И. А. Пятницкая связывает эволюцию шемогодского орнамента хронологически с тремя периодами. Характеризуя первый из них (конец XVIII - середина XIX века) появлением собственно шемогодского орнамента, автор при этом не указывает на существенное различие между искусством резьбы по бересте, бытовавшим в Великом Устюге в данный период, городским по своему характеру, и шемогодским - крестьянским.
Наиболее подробное освещение северная резная береста получила в научных трудах С. Г. Жижиной9, которая доказала бытование берестяных промыслов Олонца, Северной Двины, выдвинула гипотезу о существовании городского промысла просечной бересты в XVIII веке в Холмогорах. На материале коллекции берестяных изделий Государственного Исторического музея С. Г. Жижина выявила специфику прорезной бересты Великого Устюга первой половины XIX века, рассматривая при этом работы крестьянских резчиков с Шемоксы и ремесленников города как две самостоятельные ветви народного искусства. Автор считает, что принципам крестьянской эстетики соответствовало преобладание орнаментально-плоскостного стиля, а стремление к сюжетности и попытки объемного изображения характерны для мастеров Великого Устюга. Временные рамки исследования региональных особенностей северной бересты ограничены XVIII - началом XX века.
Что же касается истории промысла последних десятилетий, то она не получила достаточно полного освещения в искусствоведческой литературе, за исключением замечаний общего характера, помещенных в журналах и сборниках по проблемам изучения русского народного творчества. Вместе с тем это интересный период формирования собственно современного промысла, залогом жизненности и успехов которого является дальнейшее постижение и творческое развитие традиций искусства прорезной бересты.
Широкое распространение разнообразной по форме и технике обработки утвари и других предметов из бересты объясняется огромным значением этого материала в жизни народов лесной и таежной зон Европейской части России, а также Сибири и Дальнего Востока.
Действительно, гибкая, легко поддающаяся обработке, не пропускающая влагу и в то же время свободно "дышащая" береста широко использовалась многими народами и была поистине незаменимым материалом в домашнем производстве. Подтверждение этому мы находим в описании использования бересты и способов ее обработки у остяков (ханты), сделанном в 1913 году Дмитриевым-Садовниковым: "Бересто играет большую роль в домашнем обиходе остяков: из него приготовляют посуду, набирки и кузовья для ягод, спальные детские люльки; сшитое в свертываемые полотнища, оно служит непромокаемым брезентом, которым кроют юрты, припасы; берестом обертывают покойника и его гроб, им же покрывают его могилу; разделенное на более или менее тонкие пласты, оно служит для оклейки предметов, предохраняя их от сырости. Различные оттенки слоев береста и свойство его сохранять выдавленные на нем линии послужили к тому, что бстяки, очищая ножом который-нибудь из слоев или выдавливая на нем концом обуха ножа или клеймом нужные линии, производят на берестяных изделиях всевозможные ленточные, угловатые или волнообразные узоры"10.
Археологические исследования показали, что использование бересты, некоторые технические приемы ее обработки, а также определенные мотивы орнамента были исстари известны барабинским татарам11. Гребенчатые же оттиски штампов сибирских татар, по мнению С. В. Иванова, наряду с целым комплексом других мотивов имеют не только значительный ареал бытования (узоры на берестяной посуде народов Западной Сибири, Приуралья, Североевропейской части России и Среднего Поволжья), но и тысячелетнюю историю12 .
Ярким доказательством того, что береста с давних пор использовалась в быту и при этом нередко подвергалась художественной обработке, являются обнаруженные во время раскопок в Новгороде фрагменты бересты с росписью, ажурной резьбой и тиснением, датируемые XI-XIV веками.