Пряники издавна играли многообразную обрядовую роль в старом русском быту. Сложные свадебные обряды и пиршества, поминовение умерших, дни новоселья, приношение пряников в так называемое «прощеное воскресенье» и дни именин, праздничные трапезы и другие отличительные моменты народной жизни имели в старину теснейшую обрядовую связь с декоративными пряниками. Последние были и вообще как бы обязательным элементом почти каждого неочередного и праздничного столования, представляя собой наиболее доступное и широко распространенное лакомство. Изготовлялись пряники, подобно хлебу, квасу и браге, хозяйственным домашним способом. Доски для печатания, по-видимому, бытовали в домоводствах старых многолюдных семей. Позднее усложнившиеся потребности и вкусы народной жизни в этом направлении стали обслуживаться специальными пряничными заведениями или «заводами», изготовлявшими на продажу в громадных количествах пряники разных сортов, величин, форм, вкуса и ценности. Подобные производственно-торговые предприятия имели особенно широкое место в XIX веке.
Непременной технической принадлежностью как пряничного завода, так и домашнего приготовления пряников, служили резные доски, формовавшие – отпечатывавшие - лицевую сторону пряников, которые исстари усвоили себе на этом основании наименование «печатных». Пряничные доски всевозможных размеров и разной сложности декоративного убранства изготовлялись из хорошо выдержанного материала (береза, груша, ива, липа) мастерами-резчиками, в художественном ремесле которых хранилась длительная преемственность народных вкусов и техники. Являясь прямым ответом на потребности домашнего хозяйства и возникая в среде художественно-бытового ремесла, пряничные доски служат важным и ценным материалом при изучении сложного комплекса памятников народного бытового искусства. Соединяя в себе одновременно и технические, и художественные основы широко распространенного промысла, эти оригинальные доски приобрели отличительную четкость и выразительность как в резном мастерстве, так и в декоративных мотивах. Доски для пряников из обширного собрания Государственного Исторического музея нужно относить, в главной их части, к техническому инвентарю старых пряничных заводов XVIII-XIX веков. По совокупности формально-технических, художественно-иконографических и бытовых признаков эти доски могут быть подразделены на пять главенствующих типов. Значительно различаясь между собой, эти объединения поддаются обособленным типологическим характеристикам. О полной замкнутости и изолированности одного типа от другого, разумеется, не может быть речи. Кристаллизуясь в быту и художественном ремесле с обычной, свойственной народному искусству медлительностью, накапливая и проясняя свои формальные особенности в долговременном процессе, они сохраняют также многие черты общего характера. Эта общность выражается в переходящих, изменяющихся в трактовке, но устойчивых внутри иконографических мотивах и в единообразном складе резной техники.
Вышеуказанные пять типов пряничных досок можно обозначить следующими наименованиями:
I. Фигурные
II. Штучные
III. Наборные
IV. Почетные
V. Городские.
Хронологическое соотношение названных типов трудно установить с полной определенностью, но некоторые данные позволяют располагать их в известной последовательности. В общем нужно сказать, что, находясь на разных ступенях образования и развития, указанные типы досок бытовали одновременно, и вторую половину XVIII века можно считать временем, когда фигурные, штучные, наборные и почетные доски сосуществовали и оказывали взаимное влияние друг на друга.
Наиболее поздно сформировавшимся, технически несложным и художественно бедным является тип городских пряничных досок (начало XIX века), продолжающий свое существование до настоящих дней. Наиболее сложным декоративным убранством, монументальными размерами досок и значительным иконографическим заимствованием с западных мотивов и тем отличаются почетные доски, имевшие особенно широкое распространение на протяжении всего XVIII века. Составом наиболее древних изображений (зоографические персонажи, символические мотивы и восточная орнаментика) обладают ранние типы фигурных и штучных досок, близких между собой по бытовому назначению. Они послужили основой дальнейшей типовой дифференциации и по происхождению своему должны быть отнесены далеко за пределы XVIII века - пока без точного определения времени их формального образования. Наборные доски, заключающие в себе признаки широкой производственной эксплуатации как орудия техники, шли следом за фигурными и штучными, отражая и суммируя характерные черты тех и других и одновременно значительно раздвигая границы прежнего иконографического репертуара (цикл новых реалистических наблюдений).
Наибольшей формальной неопределенностью и неустойчивостью декоративного убранства отличается древний тип штучных досок, занявший к XVIII веку промежуточное место среди почетных и наборных и значительно утерявший к этому времени свои характерные особенности.
ФИГУРНЫЕ ПРЯНИЧНЫЕ ДОСКИ
Описываемый тип пряничных досок объединяет в себе массивные прямоугольные доски, среднего и малого размера (примерно: 19 X 24 см; 15 X 12 см; 21 X 38 см), имеющих на лицевой стороне крупные фигурные изображения - птиц, зверей и рыб. Доски данного типа служили для формования отдельных пряников. Формовочная поверхность их определяется характерными очертаниями данного изображения. Самый пряник обрезался по имеющейся на доске контурной схеме и имел фигурные очертания. Отсюда и возникает наименование типа. Резьба на рассматриваемых досках имеет так называемый мелкоузорный выемчатый характер. Эта своеобразная техника является исходной для орнаментации пряничных досок почти всех типов и состоит в следующем. Общая форма изображения выполняется посредством широких и плавных выемок в глубь формовочной доски; в зависимости от характера изображаемой фигуры основные выемки получают различную глубину, определяя рельеф самого пряника. По склонам первичных схематизирующих выемок резчик производит последующую детальную орнаментировку, которая состоит из ряда характерных мелких узоров, густо покрывающих различные участки основного углубления. Данные узоры, несложные по своей технической конструкции, можно определить следующими обозначениями: зубчики, желобки, копытца, полукруглые гребешки, грибки, граненая сетка, бусы, стрелки и пр. Эти разнообразные узоры покрывают почти все изображение и придают лицевой стороне самого пряника мелкоузорную, как бы бисерную, грань.
Описанный прием резной детализации совершенно не связан с индивидуальным обликом изображения. Узорная грань сопутствует архитектонике каждой фигуры. Эта своеобразная трактовка является тем обобщающим художественно-техническим приемом резьбы, который применен народными художниками почти ко всему иконографическому репертуару пряничных изображений. Комбинирование различных мелкоузорных выемок (их рисунок, расположение, глубина, будучи простым в основе своей декоративным приемом, придает изображению характер богатой украшенности и орнаментальной сложности. Простые художественно-технические средства дают оригинальный стилистический эффект. Мотивы фигурных изображений на описываемых досках немногочисленны и устойчивы. Из них наиболее старыми образами, издавна пребывающими в иконографии народного бытового искусства, нужно считать коня, птицу и льва. Первоначальное символическое значение указанных изображений, постепенно ослабевая и забываясь, не повлияло на их формальное бытие: они сохранились в народном искусстве в качестве постоянных декоративных образов. В таком виде мы и застаем на пряничных досках изображения птиц, коня и льва. Среди особенно распространенных и разнохарактерных изображений птиц нужно отметить три вполне реалистических варианта: петух, птица-пава (с веерообразно развернутым хвостом) и птица-лебедь. Распространенное изображение так называемой «птицы с оглядкой» (с обращенной назад головой) заимствовано из других техник и материалов (с тканей, изразцов). Птица-сирин (с человеческой головой, в короне), встречающаяся на старых пряничных досках, является наиболее устойчивым древним символом, кочующим почти по всем предметам старого народного быта.
 |
| Лубяной короб. Фрагмент. роспись |
К более поздним образам, возникшим на основе художественно-реалистических наблюдений, нужно отнести изображения рыб. Наиболее определенным видом здесь является так называемая «рыба-стерлядь». Она обычно изображается в трех положениях - прямолинейном, изогнутом и кольцевидном - и трактована как бы в своих горизонтальных проекциях. В других случаях изображение рыбы имеет характер декоративной схемы. Фигура льва обычно изображается в профиль с головой, поставленной в фас, и не имеет характерных вариантов. То же можно сказать и в отношении коня. Последний часто изображается оседланным. Все указанные изображения исполнены в условно-декоративном характере. Варианты приобрели формальную законченность и определенность. Схема изображения, в которой резчик старался дать неломкую фигуру пряника, обрисовывается плавной, замкнутой линией.
Глубина основного выреза (т. е. рельефа пряника) различна на разных досках, проходя через все стадии от малозаметного понижения до очень глубокой выемки.
Изображения на фигурных досках птиц и животных, являющихся их главным тематическим содержанием, отличаются типичной для народного искусства профильной трактовкой; не натуралистическими, но декоративными пропорциями, имеющими уклон к монументальности; широкими и грубоватыми, хорошо сконструированными формами; выразительным линейным очерком, представляющим характерную замкнутую линию. Мелкоузорная выемчатая резьба, передающая на пряник мелкогранный орнаментальный рельеф, всегда подчеркивает главные конструктивные линии изображений. Перед нами - декоративный примитив. Перечисленные выше зоографические персонажи фигурных досок являются их первоначальной, наиболее старой темой и отличаются формальной неподвижностью. В дальнейшем этот весьма небольшой круг мотивов расширяется, и в него входят новые изображения - или запечатлевающие мир окружающих органических форм или проникшие путем прямого заимствования из других иконографических источников (литографии, модные картинки, народный лубок). В первом случае появляются изображения овцы, барана, коровы, гуся, курицы и других домашних животных и птиц. Ко второму источнику нужно отнести доски с изображением всадников, военных персонажей, дам в модных нарядах, карет в запряжке, кавалера с дамой и других более сложных рисунков. Оба ряда изображений не отличаются той определенностью и малоподвижностью форм, которые свойственны более старым мотивам птиц, зверей и рыб. Новые образы неустойчивы и многообразны в своих вариантах, чаще вялых и малохарактерных, нежели строгих и выразительных; техническая их сторона теряет традиционную четкость резной трактовки; углубления становятся более плоски, детали часто принимают линейный характер, малопригодный при формовании теста, вырезы лишаются чистоты и правильности. Новые образы не успевают выкристаллизоваться в медленном процессе художественного воплощения. Выражая настойчивое стремление к преодолению тесных иконографических границ и заключая в себе обычно характерные признаки времени своего появления, новые образы не достигают той завершенной художественной полноты, которой отличаются мотивы старого репертуара.
Обогащению новыми мотивами, как это часто наблюдается в народном искусстве, сопутствует понижение техники и утеря художественной законченности. Эта особенность с полной ясностью видна в смене декорации фигурных пряничных досок за период XIX века, когда описываемый тип досок терял свои основные признаки. Обобщая же характерные особенности пряничных досок фигурного типа, можно сделать следующее заключение. Отсутствие прямого заимствования в первоначальных декоративных мотивах; простота и техническая логичность в приеме резного мастерства; единообразие художественной трактовки малого круга древних зоографических мотивов; устойчивость и выдержанность мелкоузорной выемчатой резьбы - все это, группируясь воедино, свидетельствует о том, что фигурные пряничные доски являются наиболее древним и типичным продуктом народного художественного вкуса и мастерства. На нем чрезвычайно слабо отражены влияния других социально-бытовых укладов и чуждой художественной техники. Тип фигурных пряничных досок есть наиболее оригинальный и чистый в рассматриваемой категории бытовых памятников народного творчества. Это заключение дает право относить его происхождение ко времени, предшествовавшему появлению сложных пряничных декораций XVIII века, представляющих уже некоторые упадочные признаки техники и формировавшихся под безусловным влиянием иноземной иконографии.
ШТУЧНЫЕ ПРЯНИЧНЫЕ ДОСКИ
Одним из наиболее ранних типов пряничных досок - наряду с фигурным - является и рассматриваемый ниже тип штучных досок. Составляющие его небольшие массивные доски (средний размер 20 X 15 см) предназначены для оттисков отдельных пряников и имеют на формовочной стороне исключительно орнаментальные мотивы. Состав последних довольно широк и разнообразен; он отражает ряд влияний, испытанных штучными досками за длительный период их существования. Среди поздних наслоений, характеризующих заимствованную западную орнаментику XVIII века, обнаруживаются и ранние мотивы, уводящие рассматриваемый тип далеко за пределы указанной даты и связывающие его с более глубоколежащими иконографическими корнями народного искусства. Небольшие размеры штучных досок, характеризующие общедоступность печатного пряника и отсутствие следов поперечного распила доски, косвенно подтверждают это предположение.
К числу характерных орнаментов, свидетельствующих о большой хронологической глубине рассматриваемого типа досок, нужно отнести мотивы круга (символ солнечного диска) и ременно-плетеный узор.
Орнаментированный круг (в обширной серии вариантов) является, как известно, основным декоративным элементом наиболее старой народной резьбы трехгранно-выемчатой техники; этот древнейший мотив послужил содержанием широчайшим потокам резной орнаментики на всем бытовом инвентаре крестьянского хозяйства. В пряничных досках он встречается сравнительно редко и, встречаясь, (именно - в штучных досках) указывает на время непосредственной технической связи, существовавшей между наиболее старым видом трехгранно-выемчатой резьбы и резьбы мелкоузорной выемчатой, примененной исключительно для декорации пряничных досок и уже четко определившейся к рубежу XVII-XVIII веков. На штучных пряничных досках указанный мотив наблюдается в наиболее чистом графическом построении (радиальное расчленение) и еще в свойственной ему первоначальной технике - трехгранной выемке. Лепестковая розетка, в позднейшее время широко примененная в декоративном убранстве пряничных досок, представляет собой переработку и видоизменение именно этого древнего мотива. Присутствие его на штучных досках свидетельствует о ближайших связях пряничных досок этого типа с основной орнаментальной темой народного искусства, еще не испытавшего художественных воздействий близлежащих социально-бытовых культур.
Другим характерным мотивом, указывающим на происхождение типа штучных пряничных досок, служит так называемый ременно-плетеный узор. Количественно он составляет значительную часть рассматриваемой иконографии, складываясь из нескольких весьма четких, устойчивых, многократно повторяющихся элементов. Из них можно указать на следующие: переплетение двух сердцевидных фигур; переплетение сердцевидных фигур с окружностью; переплетение двух ромбов; фигурная плетенка в виде пяти квадратов: сложная фигурная плетенка из двух сердцевидных фигур и ромба; мелкое сетчатое плетение нескольких вариантов и т. д. Указанные орнаменты представляют собою узкую ременнообразную полосу, образующую путем несложного переплетения замкнутую симметричную фигуру; последняя и является локализованным декоративным мотивом отдельной небольшой доски. Характерные особенности данного узора заставляют рассматривать появление его на пряничных деревянных досках в связи с заимствованием из области какой-то другой техники и другого материала. По своим конструктивным особенностям этот узор не мог возникнуть непосредственно в дереве. Подыскивая ему формальное объяснение, мы останавливаемся на предположении, что материальным лоном для зарождения этой орнаментики скорее всего могла быть кожа в ее художественно-бытовой обработке. Ряд наблюдаемых при таком сопоставлении аналогий позволяет высказать догадку, что первоначальные орнаментальные темы штучных пряничных форм были заимствованы с тех досок, при помощи которых производилось рельефное тиснение на предметах обихода из кожи и монголами-кочевниками. Последние, за время своего длительного пребывания и господства на территории старой Руси, могли оказать влияние своей материальной культурой и на этот уголок местных бытовых форм. Мы знаем, что и до настоящего времени в быту кочевников, родственных старой монгольской культуре, широко распространено изготовление разнообразных предметов обихода и быта из кожи. Убранство коня, обувь всадника, кисет для трубки и табака, ножны для ножа, сумы и, наконец, разнообразные виды сосудов (для кумыса, вина, воды)- весь этот характерный личный и хозяйственный обиход кочевника изготовляется из кожи и декорируется тиснением посредством деревянной доски, на которой орнамент, как и на пряничных досках, резан вглубь. Указанный способ декоративной обработки кожи отразил в свою очередь характерные следы более древней - первоначальной техники - орнаментации посредством накладки и инкрустации. Приведенное сопоставление вызывает вопрос, не является ли рассматриваемая орнаментика народных пряничных досок (штучного типа) наследством кочевников-татар и не имеем ли мы здесь редко встречающиеся следы влияний татарской художественной культуры на народное бытовое искусство старой Руси? Если это так (а мы склонны утверждать это предположение), то в пряничных досках штучного типа мы вплотную встречаемся с очень важным составным элементом народной иконографии - элементом, укоренившимся в ту эпоху, от которой не сохранилось никаких вещественно-бытовых памятников народного творчества. Таким образом, тип штучных пряничных досок, устанавливаясь на очень значительной хронологической глубине, может быть рассматриваем как основной и очень широкий тип данной бытовой категории, по отношению к которому другие типообразования досок являются производными, последующими, явившимися под влиянием осложненных бытовых условий (почетные, городские доски) и изменений в технике (наборные). Являясь первичным источником для развития других типов, тип штучных досок за длительный период своего бытования широко отражал на себе и обратные влияния. Он воспринял целый ряд иконографических рефлексов с монументальных почетных досок XVIII века. Растительная орнаментика и изображение двуглавых орлов являются этому доказательством. Изображения рыб и птиц, уменьшенные в масштабе и заключенные в сложные орнаментальные обрамления, отражают мотивы фигурных досок. Эти взаимные влияния делают иконографию штучного типа сложной, разнохарактерной, имеющей ряд как бы хронологически противоречивых наслоений, затрудняющих построение четкой типовой характеристики. Заимствуя и перенимая мотивы почетных и фигурных, штучные доски подвергают их при частичной передаче на небольшие формовочные участки различным степеням деформации (в сторону упрощения или усложнения) и сами становятся как бы промежуточными ступенями, на которых приглушены и нейтрализованы типичные и резкие черты художественно-декоративного убранства основных типов. Штучные пряники приобретают при этом бытовое назначение как бы второстепенных и третьестепенных почетных пряников, предназначавшихся для малозажиточных групп населения. Подобный характер имеют поздние (XVIII-XIX вв.) штучные доски, количественно преобладающие в музейных коллекциях; они в значительной мере уже утеряли первичные графические элементы и дают преимущественно образцы позднейших, так называемых обратных иконографических влияний. В соответствии с наблюдаемой разнохарактерной декорацией и резьба на штучных досках также не отличается технической определенностью и выдержанностью. Мелкоузорная выемчатая резьба является доминирующей и в этом типе, но исполнение ее лишено обычной четкости и богатства детальной порезки. Мелкая выемка представлена, главным образом, зубчиками. Основные углубления орнамента (рельеф пряника) незначительны и имеют несколько упрощенный характер. Неразвитая детализация не дает прянику богатого граненого рельефа. Формовочная поверхность доски в целом приобретает характер некоторой сглаженности, мягкости, неопределенности. Таким образом, резьба на штучных досках, будучи в основе своей близка типичным приемам мелкоузорной выемки, представляет некоторые уклонения от нее в сторону преобладания уплощенной вырезки с небольшим количеством резной детализации.
Длительность бытования рассматриваемого типа пряничных досок и широкое репродуцирование сопутствующих досок иного бытового и технического склада нарушили первоначальный художественный облик штучных досок, растворив характерные и резкие восточные традиции орнаментики в последующих заимствованиях и влияниях.
НАБОРНЫЕ ПРЯНИЧНЫЕ ДОСКИ
Главным внешним признаком этого типа пряничных досок, как указывает само наименование, является то, что каждая доска представляет форму для набора небольших пряников, прямоугольных, квадратных или трапециеобразных в очертании, объединенных размером, резной техникой и декорацией. Наборная пряничная доска является доской производственной, тяготеющей к принципу массовой выделки пряников. Она шла во след доскам фигурным и штучным, с которыми имеет ряд общих признаков и принадлежит времени, когда пряничные заводы были главными поставщиками печатных народных пряников. Большая пряничная коврига, формованная наборной доской, расчленялась на соответствующие делениям доски количество долей (так называемых «шашек» или «угольников»), причем каждый небольшой пряник обладал законченным - локализованным узором или изображением.
Формовочная поверхность наборной доски обычно несколько углублялась (на 3-5 см) сравнительно с краями доски, которая таким образом напоминает по своей конструкции старую иконную доску. Сходство с последней увеличивается еще тем, что пряничные доски часто предохраняются от коробления врезанными с тыльной стороны поперечными шпонами. Наиболее распространенный размер наборной доски (обычно, прямоугольной) выражается в следующих цифрах: 25 X 17 см; 30 X 25 см; 34 X 40 см. Встречаются, однако, доски и ромбической формы. Наборы делались различной численности. Доски с трапециеобразными делениями и с изображением преимущественно птиц и зверей имеют набор пряников в среднем 8-12 штук; на досках, одновременно группирующих на себе мотивы и зоографические и орнаментальные, наборы увеличиваются до 16-20 штук; на досках с небогатыми орнаментальными мотивами встречаются и более дробные деления - на 36, 40, 50, 80 и даже 120 малых квадратных или прямоугольных пряников (так называемых «грошевиков»).
Мотивами наборных досок служат те же, что и на фигурных досках, изображения, птиц, коней, львов, рыб и некоторых других фигур (олени, козы, медведи), а также - почти в одинаковой доле - ременно-плетеные узоры геометрического характера (типа штучных), растительные мотивы и, наконец, отдельные бытовые предметы и их несложные группировки. Каждая доска, разграфленная линейными нарезами в слабоуглубленной формовочной поверхности на ряды одинаковых по очертаниям и размерам участков, содержит в себе обычно и ряд повторений декоративных мотивов. Иногда вся доска заполнялась одним, многократно повторенным изображением. Мелкоузорная выемчатая резьба имеет в данном типе устойчивый характер. Примененная к разнообразным мотивам наборных досок, названная резьба обнаруживает с особенной выразительностью свои богатые декоративные качества. Птица, конь, растительный орнамент, геометрическая фигура, изображение человека, бытовой предмет - разнохарактерные по внешнему облику изображения - стилистически объединяются и связываются общим приемом декоративной резьбы, в котором логически сочетается первоначальная выемка и последующая дробная детализация, облекающая узорным покровом все изображение. Это художественное объединение разнородных предметов и мотивов указывает на развитие изобразительно-декоративного мастерства резчиков, уверенно владеющих материалом, инструментом и образом. Приемы мелкоузорной порезки достигают здесь блестящей четкости и выразительности. Наборные доски представляют этот оригинальный вид народной резьбы в его развитом цветущем состоянии. Иконография досок рассматриваемого типа, как было указано, довольно разнообразна. Из цикла зоографических мотивов наибольшей законченностью и традиционностью форм отличаются изображения коня, льва, птицы «с оглядкой», птицы-павы, птицы-лебедя, кольцевидно согнутой стерляди. Перечисленные изображения. по своему декоративному облику вполне тождественны таковым же изображениям, имеющимся в более крупном масштабе на отдельных фигурных досках. Но, вместе с тем, нужно отметить, что на досках наборного типа указанные мотивы подвергаются большему количеству незначительных формальных вариантов; это в особенности относится к изображению птиц. В ряду геометрических мотивов, имеющихся на наборных досках, выделяются своей устойчивостью основные варианты ременно-плетеного узора штучных досок (сердцевидные фигуры, ромбы, квадраты во взаимных переплетениях, сетчатые переплеты разного рисунка и т. д.). Из элементов растительного узора, очень широко примененного для декорации наборных досок, нужно указать чашеобразные тюльпаны и цветы типа гвоздики на симметрично поставленных стеблях. Этот мотив разработан в значительном количестве вариантов и присутствует почти на каждой доске. Кроме того, часто встречаются изображения овальных и круглых граненых плодов, зубчатых листьев и варианты разнообразных розеток. Доски фигурные и штучные оказали, как мы видим, наиболее сильное - определяющее - воздействие на собирательный тип наборных, который как бы сосредоточил и подытожил в своей сложной иконографии весь предшествующий репертуар.
Среди перечисленных разнообразных мотивов наборных досок большой интерес представляют изображения бытовых предметов. Последние появляются здесь впервые в качестве декоративных элементов и украшают пряники наряду с привычными растительными и геометрическими мотивами. Из числа предметных изображений наибольшей законченностью отличаются изображения кунгана, ножа и вилки, стола с сосудами (с кувшином, штофом) или самоваром. Кроме того, встречаются отдельные изображения пирога, жареной птицы, кувшина, а также короны, винтового замка, пушки и других предметов.
Кроме перечисленных выше мотивов, составляющих содержание наиболее старых досок и выделяющихся своей стилистической выдержанностью, на наборных досках - вообще весьма богатых иконографически - мы встречаем целый ряд изображений и тем, появившихся позднее. Иконография именно наборных пряничных досок оказалась наиболее подвижной, склонной к расширению своих старых границ, допускающей передвижение и обновление декоративных элементов. Как характерную черту отмечаем, что расширение мотивов происходило в сторону вовлечения в репертуар преимущественно предметных - бытовых изображений, а позднее и человека. Ряд новых мотивов свидетельствует о внимании и заинтересованности народного художника и потребителя предметами новой культуры. Таковы изображения пароходов, паровоза, часов, самоваров, конторских счет, сапог и т. д. Среди изображений человека отмечаем пряху, охотника, сеятеля, солдата, пастуха - образы, характеризующие окружающую жизнь.
Эти поздние мотивы, не подвергнутые длительной обработке, лишены оригинальной художественной кристаллизации, типичной для ранних мотивов, давно вошедших в цикл пряничной иконографии. Формально не прояснившиеся в традициях мастерства, они всегда указывают на позднее происхождение данной пряничной доски, вновь подтверждая то огромное значение, которое всегда и во всех случаях имела в народном бытовом искусстве художественно-техническая традиция.
С особенной выразительностью противоречие между обновляющимся содержанием и ветшающей техникой можно наблюдать на наборных досках, окончательно порвавших связи со старыми традициями и группирующих исключительно новые образы. Размещенные на доске в произвольном расположении (без графления доски на равномерные участки), эти новые образы представляют собой набор предметов случайного порядка, как-то: колокольня, часы с цепочкой, человеческие фигуры и лица, свинья, сапоги, портрет в раме и отличаются сбивчивыми и вялыми очертаниями с явным уклоном от декоративной характеристики к натуралистической трактовке. Твердая и четкая архитектоника в построении фигур и предметов теряется. Мелкоузорная резная орнаментация выражается, главным образом, однообразными линейными нарезками, не выразительно, а часто и беспомощно декорирующими основную схему углубления; последнее плохо моделировано и часто уплощено. Доска сосредоточивает на себе признаки упадочной техники. Мотив, вошедший в оборот народной иконографии во второй половине XIX века, уже не находит себе законченного художественного воплощения. Возвращаясь к характерным доскам рассматриваемого типа, необходимо также указать на следующую их особенность. Изображениям на отдельных наборных участках доски часто сопутствуют дополнительные мотивы, связанные с основным изображением лишь декоративной связью (заполняют оставшиеся свободными участки). Характерная черта в рисунке и резьбе наборных пряничных досок - это мастерское умение резчиков вмещать каждое изображение в предназначаемый для него участок доски; это особенно заметно на досках с преобладанием зоографических мотивов, когда на доске многократно изображаются птицы, кони и львы в смежных трапециевидных участках. Указанная композиционная особенность, обусловленная экономным использованием формовочной доски, выражена с большим разнообразием, ловкостью и изобретательностью. Минимум остающихся неиспользованными малых участков вокруг изображения замещается дополнительными декоративными нарезками. Здесь, как и во многих других случаях, выражается постоянный и устойчивый принцип народной эстетики: стремление к изобильной орнаментике, густым сплошным покровом укрывающей декорируемую поверхность бытового предмета. Дополнительные мотивы наборных досок имеют несколько характерных разновидностей: четырехлепестная с промежуточными остролистьями розетка (наиболее распространенный мотив), вращающаяся розетка, звезда, вертикальный кустик-пальметта, сектор трехгранно-выемчатой резьбы, гребешки, грибки и другие несложные сочетания мелких узоров из числа тех, какими орнаментировано изображение.
Перечисленные выше дополнительные узоры играют иногда и самостоятельную роль, будучи помещены на наборных досках с более мелкими (преимущественно квадратными) делениями формовочной поверхности (на 80, 120 долей). В соответствии с дробным делением, доски эти декорированы более мелкими узорами, состоящими из несложных вырезок растительного и геометрического характера, изображений фруктов и плодов, птиц и рыб (редко) и отдельных разнообразных предметов (нож, вилка, кунган, корона, пушка). Некоторые из имеющихся здесь элементов растительного и геометрического узора (розетки, звездочки, листики, коронки, пальметки и пр.) напоминают рисунки штампов для тиснения на старых (XVIII-XIX веков) кожаных переплетах книг.
К описываемому типу наборных досок можно так же отнести, как характерные разновидности, доски наборно-подносные и доски наборно-картинные. И те и другие, хотя и имеют ряд признаков, общих с досками для почетных пряников (размер, сложность единой композиции), но в то же время являются по характеру своего выполнения и по тождественности мотивов чрезвычайно близкими к типу наборных. Особенно интересны по декоративному содержанию доски наборно-подносные. Крупные по размерам и тщательные по исполнению, они имеют изображения круглого, прямоугольного или восьмигранного подноса с узорной каймой, занимающего всю формовочную поверхность доски; поле подноса покрыто изображениями различных яств: рыбы-стерляди, жареные птицы, пироги, фигурные пряники (птицы-лебеди и петухи), и принадлежностями стола: кувшины, чарки, ножи, вилки. Указанные изображения по своим формам и резной технике совершенно тождественны с подобными же мотивами, встречающимися на других наборных досках и на досках фигурных.
Кайма подноса лишь композиционно объединяет в одно декоративное целое ряд известных нам мотивов наборных досок, почему подносные доски и отнесены условно к типу наборных, как разновидность последних. Но с той же долей оснований они могут быть внесены в круг больших, сложных по декорации «почетных» досок. Бытовое назначение пряников «с подносом» вполне совпадает с назначением «почетных». Декорация другой группы досок, объединенных наименованием наборно-картинных, состоит из соединения на формовочной поверхности различных фигурных и орнаментальных мотивов, свойственных наборным доскам, но расположенных не в строгой системе прямоугольных делений, а в свободном композиционном размещении, стремящемся придать обычному набору изображений внешнюю декоративную связь.
Те же сказочные птицы, ветви, чашеобразные цветы, круглые и грушевидные плоды на вертикальных стеблях, стол, самовар, кувшины, двуглавый орел и другие характерные для наборных досок мотивы симметрично располагаются на плоскости большой доски в различных группировках, не имеющих внутренней логической связанности. Мы наблюдаем здесь чисто техническое соединение типичных мотивов наборных досок, обусловленное стремлением использовать привычные мотивы для целостной композиции большого почетного пряника. Это заставляет отнести характеризуемые доски так же к типу наборных, хотя они (как и наборно-подносные доски больших размеров) являются в то же время разновидностью и типа почетных пряничных досок.
Наборные доски были распространены в пряничном производстве до последней четверти XIX века. XVIII век нужно признать временем наибольшего художественного расцвета наборных пряников.
ПОЧЕТНЫЕ ПРЯНИЧНЫЕ ДОСКИ
Тип почетных досок характеризует изготовление их как большое и сложное мастерство. Значительная величина почетных досок и монументальность художественного задания, указывая на черты богатого быта и хозяйственного размаха, свидетельствует одновременно о широких границах и высоком уровне резного художественного дела.
Сохранившиеся на почетных досках цифровые даты относят бытование описываемого типа к середине XVIII века. Ряд иконографических признаков резной декорации отодвигают образование его глубже - на рубеж XVII-XVIII веков. Почетные (заздравные или поздравительные) пряничные доски по внешности своей характеризуются прежде всего крупным размером, значительно превышающим размеры досок всех других типов. Величина почетных досок в отдельных экземплярах достигает 83 X 47,5 см; 93 X 54 см. По форме своей они обычно представляют удлиненные прямоугольники; формовочная площадь слегка углублена и выделена по четырем сторонам срезами в глубь доски. Реже встречаются доски круглые или многоугольные. Резная декорация почетных досок отличается, в сравнении с другими типами, развитой и сложной композицией, требующей от мастеров-рисовальщиков и резчиков большой художественной подготовленности и технической уверенности. Знаменовать * [Рисовать, «проектировать»] и резать формовочную доску для почетного пряника являлось ответственной задачей; поэтому, вероятно, некоторые из сохранившихся досок донесли до нас имена резчиков-художников, вырезанные на этих монументальных досках.
Мотивы декорации почетных досок более, чем других, подверглись стилистическим влияниям извне; орнаментика их должна быть, в значительной доле, отнесена за счет прямого заимствования и подражания. Мастера, резавшие эти доски, по-видимому, находились в сфере разнообразных и подвижных художественных влияний, пересекавшихся и отражавшихся на бытовых вещах древнерусской жизни. Традиции русского декоративного искусства XVII века ощутительны на типичных композициях почетных досок. Представляется несомненным, что они формировались в быту высших классов и здесь восприняли типичные стилистические отражения с других предметов, материалов и техник. Так мы наблюдаем на почетных досках явные следы заимствований с чеканной металлической посуды (шестилопастные фигурные клейма симметричного построения, изображения зверей и птиц в травном орнаменте, волнообразный побег с ответвлениями), с гравюрных рисунков (архитравы, картуши), с изразцов (двуглавые орлы и пр.). К этому нужно добавить, что почетные доски совершенно не отразили в своей иконографии живых наблюдений художников-резчиков; эти впечатления были, по-видимому, заграждены обилием окружающих орнаментальных тем, доступных заимствованиям.
Резная декорация почетных пряничных досок складывается из нескольких характерных видов. Последние могут быть обозначены следующими наименованиями: орленые (изображение двуглавого орла), хоромные (архитектурные композиции) и сложноузорные (разновидности растительного орнамента). Декорация орленых почетных досок определяется присутствием на формочной поверхности изображения двуглавого орла, как центрального мотива резного убранства доски. Указанный мотив имеет широкое распространение в декорации пряничных досок и других типов, но является там преимущественно деталью (наборные, подносные, штучные, хоромные доски); в почетных досках он играет доминирующую декоративную роль, являясь в разнообразных иконографических вариантах или как единственный элемент, или же сочетаясь с подчиненными растительными мотивами, с изображением льва и единорога, с различными обрамлениями и надписями. Этот обычный декоративный мотив древнерусского бытового искусства можно наблюдать на почетных пряничных досках в очень многообразных, нередко любопытных и остроумных технических редакциях, зачастую близко сходных с формальным разрешением того же мотива на рельефных поливных изразцах XVII века. Более своеобразна декорация хоромных почетных досок. Она представляет собой архитектурную композицию в виде трех многоярусных смежно стоящих башен, покрытых шатровым верхом и увенчанных крупными двуглавыми орлами и развевающимися флагами. Иногда, в пролетах между шатрами башен возвышаются еще два шатра, обнаруживая в примитивном разрешении двухплановую перспективную композицию. Рисунок рассматриваемых изображений по некоторой остроте и четкости линейной трактовки нужно считать первоначально заимствованным с каких-либо гравюр или печатных досок; это подтверждается присутствием в некоторых композициях сложнофигурных картушей с нечитаемым соединением букв * [Механическое повторение непонятой надписи].
Любопытно отметить здесь, что иноземные изображения, послужившие источником и образцом рассматриваемой композиции, подверглись значительной перефразировке. Мастера-резчики нашли возможность, в связи с данной темой, внести в рисунок ряд собственных архитектурных наблюдений. В деталях строений можно отметить типичные черты русского зодчества: шатровые крыльца на низких колонках, луковичные главки и пр. Наибольшим разнообразием отличается резное убранство сложноузорных почетных досок. Эта декорация состоит из нескольких разновидностей композиции растительного узора, близких между собой по основным формальным элементам и различных, главным образом, по планировке и резной обработке. Главным элементом декорации служат волнисто-изогнутые ветви с крупными цветами в виде тюльпанов и большими плодами грушевидной или сердцевидной формы. Этот крупноцветистый и тяжелоплодный растительный узор, симметрично размещенный по сторонам большой оси доски, композиционно связан с малыми вазонами, порой деформированными в орнаментальные мотивы наподобие простых или сложных картуш. Иногда среди узора размещены небольшие птицы схематичных очертаний. Орнаментация располагается на сложноузорных досках в тесной планировке, давая впечатление насыщенности и изобилия. Детализация узора отличается сложностью, иногда вычурностью.
В цикле сложноузорных композиций необходимо особо отметить группу досок, декорация которых сложилась под прямым влиянием наиболее древних орнаментальных мотивов из типа штучных досок. Отдельные элементы знакомого нам ременно-плетеного узора вместе с мотивами круга-розетки соединены в симметричном расположении, но без взаимной связи на формовочной поверхности почетной пряничной доски и заключены в обрамляющую надпись или ее орнаментальное подобие. Почетные доски указанного вида наглядно подтверждают хронологическую последовательность в соответствии типов штучных и почетных досок: последние наследовали орнаментальное содержание первых. На почетных досках, кроме указанных выше типичных декоративных циклов, встречается некоторое количество эпизодических мотивов, неподдающихся сводным группировкам. Ценность подносимого почетного или поздравительного пряника часто обусловливалась именно оригинальностью и необычностью его декоративного убранства; доски для подобных пряников нередко изготовлялись по персональному желанию и вкусу заказчиков со специальным рисунком. Этим объясняется наличие неповторяющихся декораций, которые могут быть лишь со значительными оговорками объединены в сборные группы.
Указывая на различные виды декоративного убранства почетных досок, необходимо отметить характернейшую общую их черту - круговые резные надписи. Значительное количество почетных досок всех видов резной декорации имеют по четырем сторонам внутреннего прямоугольника, включающего центральную часть декорации, крупновырезанные надписи; последние входят важным составным элементом в общую композицию досок. В начертании своем надписи имеют характер позднего полуустава, иногда вязи, иногда гражданских шрифтов послепетровского времени. Содержанием надписей является имя мастера, владельца завода и города, иногда сопутствуемое цифровой датой, или какое-либо приветственное пожелание, обращение к получающему пряничную почетную ковригу или, наконец, качественное обозначение данного пряника. Ниже приводится ряд характерных надписей, обозначающих имена мастеров-резчиков и одновременно указывающих на место происхождения доски:
- «резал сию досъку данила дмитревъ сынъ кириловъ купецъ тверской а сия доска кир1».
- «1792 году месеца июля тридесятого дня сию доску рисовал василе вановъ сын козищниковъ устюжанинъ города великого устюга пряник заздравной».
- «1778 1 д месеца марта пятого дня си доску рисовал Матвеи вороши».
- «1763 году июня седесять дня это доску резал горотзанинъ петръ марковъ снъ пряников cei прян».
- «1776 году месяца апреля девятова дня сию доску рисовал Матвеи ворошинъ а сия доска петра Кудрина сей».
- «1778 году сия означенна доска месяца сентября 9 дня сего заводу семена андреева Прянишникова».
- «1764 году Литъ въ твери въ заводъ тверскихъ купцовъ ивана и михаили степановыхъ братьевъ Капустины».
- «1766 году ей вара 2 дня сия доска горотчанина ии».
- «сия ковришка таропецкая а до ре т. ку ми ни с июля 10».
Вот несколько надписей, обращенных к получающим почетный пряник:
- «ковришка сия осташковская посылается донести до честных людей кушать ея во здравие и чес/т/».
- «се прян к кушать здобрыми людми в бесъеде на здрав».
- «пряни ковришку сию осташковскую посылаю к приятелю и другу помня твою ко мне верную услугу».
- «сию ковришку вяземьская ся поминок пошлю прими любви ра»; «сия ковришка осташковская осылается ко другу и прошу по».
- «ково люблю того дарю». Некоторые надписи знакомят с качеством пряников:
- «сия ковришка вяземская с гвоздикою с анисом спец».
- «а еси пряникъ с медомъ i с прцемъ кушать дбр] 1740 уфевраля въф 22 день доску резал масеръ».
- «сей пряник смедомъ i с перцемъ i з духами сия доска села работак iвана кузмина красильникова».
И, наконец, имеются надписи, подтверждающие изготовление почетных досок по специальному заказу для подношения пряника определенным лицам, как, например, следующая:
«Дарю сей пряникъ димитрiю. Ивановичу и натальъ ефимовнъ въ знакъ чести».
В связи с приводимыми выше надписями нужно кстати отметить, что на больших почетных досках иногда встречаются надписи, состоящие из нечитаемого набора букв.
Резная декорация почетных пряничных досок, будучи по внешнему виду богатой, развитой и сложной, по своим стилистическим качествам часто уступает убранству малых досок (наборных и фигурных). В ней не наблюдается той строгой конструктивности и формальной логики в композиции, которые столь выразительны в досках с меньшим иконографическим развитием и более самостоятельными мотивами и образами. Заимствованные мотивы почетных досок обнаруживают искусственность своего приспособления к новому материалу и новой технике. Сложная орнаментация, покрывающая большие площади, не всегда отличается единством и связностью. Элементы графики узора и техники пореза не уравновешены, не приведены к художественному единству; выполнение узора лишено технической лаконичности, типичной для наборных и фигурных досок. Часто наблюдается случайная изменчивость и путанность и в композиционной трактовке орнамента.
Характер резьбы почетных досок лишен строгой выдержанности. Традиция мелкоузорной выемчатой техники наблюдается и в почетных досках, но уже не играет основной и главенствующей роли; дополнительные к основной выемке узорные порезки сохраняют свое орнаментальное назначение, но их обедневший рисунок (рубчики, треугольники, линейные порезки, круглые выемки) и сравнительная малозначительность перед главными схематизирующими вырезами лишают резьбу типичных формальных черт этой техники. Округлый рельеф узора на прянике выступает на первый план. Лишь края этого рельефа почти всегда сохраняют дробную порезку в виде рубчиков.
Встречаются среди почетных досок экземпляры с чисто выраженной мелкоузорной выемчатой резьбой; при сопоставлении с округлым рельефом указанная техника приобретает как бы некоторую жесткость и остроту наряду со свойственной ей ритмичностью и четкостью. Почетные доски сохраняют также в своей резной декорации традиционные, известные нам по наборным доскам, дополнительные элементы в виде четырехлепестковой розетки, звезды, полукруглых гребешков. Эти характерные элементы и на почетных досках употребляются для заполнения участков, остающихся пустыми при планировке главного мотива, и говорят ясно о технической связи главных типов пряничных досок между собой. Это капли, упавшие на почетные доски с резного мастерства наборных и фигурных.
Распадающаяся и неустойчивая техника мелкоузорной выемчатой резьбы и указанные выше характерные дополнительные детали заставляют предполагать, что хронологически тип почетных досок складывался и формировался позднее, чем наборные и фигурные доски. Анализ художественного стиля, теряющего на почетных досках яркие положительные качества, которые наблюдались в периоде образования оригинальных типов наборных и фигурных досок, не противоречит этому. Разнохарактерные иконографические влияния извне делают рассматриваемый тип досок более удаленным от своеобразных и выразительных направлений народного художественного стиля. Из содержания разнообразных надписей на почетных досках производство последних должно отнести к губерниям: Тверской, Смоленской, Владимирской, Вологодской.
ГОРОДСКИЕ ПРЯНИЧНЫЕ ДОСКИ
Тип городских пряничных досок объединяет в себе небольшие доски позднего происхождения, с краткой резной надписью, обозначающей город, где изготовлялись пряники и несложной, подчиненной надписи, орнаментацией. Доски в форме удлиненного прямоугольника (28 X 15 см; 17 X 8 см) имеют на формовочной стороне выделенной глубоким двугранным вырезом (образующим рельефные края пряника), крупную резаную вглубь надпись, именующую город, как, например: «сия ковришка вяземская», «боровская ковришка», «пряник с вяземска», «сия ковришка верейская», «сия ковришка тверская кушай», «ковришка костромская», «тула», «москва», «тверь», «вологда», «г. костро (ма)» и т. д. Надпись обычно в характере поздних церковных или гражданских шрифтов, располагается по четырем сторонам доски в неправильных переносах и по углам прервана размещенными по диагонали доски зубчатыми листиками; среднее прямоугольное поле доски орнаментируется тремя взаимно-перевернутыми сердцевидными выемками - следы типичного мотива штучных досок. Отдельное название города чаще всего располагается в середине доски в окружении растительного узора (варианты виноградной лозы). Иногда надпись расчленяется на две параллельные строки и является единственным украшением пряника.
Этот типичный характер декорации городских досок с надписями вызвал ряд подражаний. К числу таковых относятся доски с ложной надписью (нечитаемым буквенным узором) по краям доски и примитивным орнаментом в среднем поле (чашевидные цветы, квадратное плетение, розетки); доски с изображением в средней части рыбок в обрамлении полос с поперечными линейными нарезками (деформированная в орнамент надпись) и другие близкие варианты. К типу городских пряничных досок относятся также и различные по технике и узору небольшие доски с именами и инициалами заводчиков, наименованиями пряника и краткими приветственными пожеланиями. Приводим несколько подобных надписей: «Л. И. С», «К. Н. К.», «братьев Сквозневых» «федора черниц.», «фабрики ивана», «рiмския», «лiнбурск», «сарепский», «царский мендалн», «Е. Н. в знакъ преданности», «во ожидании ответа», «прошу в здравие кушать», «кого люблю того дарю» и пр. Некоторые доски рассматриваемого типа, соединяя ряд повторяющихся форм для городских пряников, являются наборными.
Городские пряничные доски как в основном своем виде, так и почти во всех вариантах характеризуются грубоватой простотой и бедностью композиции, довольно небрежной по исполнению резьбой и представляют собой позднейшую упадочную стадию художественности пряничного производства. Этому не противоречат встречающиеся иногда среди городских досок довольно богатые и сложные орнаментальные убранства - вазоны с растением, корзины с цветами, виноградные гроздья, узорные картуши, короны, пальметки и другие детали заимствованной гравюрной орнаментики; отличаясь тонкостью линейного узора и вычурным изяществом, эти доски являются малопригодными для практического использования, которое всегда учитывается и логично разрешается цветущим народным искусством. Указанные доски измельченной и вычурной декорации лишены четкого рельефа и дают плохой оттиск.
Бытовая роль пряников ко времени распространения городских коврижек уже утеряла традиционную обрядовую чинность. Городские пряники, иногда сохраняя в своих надписях некоторые отзвуки старинных приветственных обращений, служат просто доступным лакомством, широко распространенным в деревенском быту и у городского населения. Район распространения городских пряничных досок очень широк. Он представляется весьма значительным даже по музейным памятникам, которые охватывают имеющимися на них обозначениями следующие губернии: Московскую, Калужскую, Тульскую, Смоленскую, Ярославскую, Костромскую, Вологодскую, Нижегородскую.
Время бытования городских досок и пряников - XIX век во всей его протяженности и позднейшее время - вплоть до настоящих дней.
Заканчивая настоящую характеристику главных типов пряничных досок, необходимо сказать, что указанные формовочные доски не служили единственным техническим орудием в пряничном производстве, хотя и являлись наиболее распространенными.
Кроме досок, в производственном оборудовании и частнохозяйственном быту встречались и другие формы; некоторое количество их сохранилось в музейных собраниях. Формы эти следующие: 1) валькообразная, 2) печатевидная и 3) чашеобразная.
Валькообразные формы не имели столь широкого распространения, как доски, и являются позднейшими техническими изобретениями, обслуживающими формование преимущественно мелких пряников с несложным рисунком и невысоким рельефом (розетки, рыбки, цветы). Валькообразная пряничная форма представляет собой, в сущности, ту же самую прямоугольную доску, слегка удлиненную и срезанную в одном конце по краям для образования рукояти.
Более старыми следует считать печатевидные формы, имеющие стройную техническую оформленность и мотивы более сложной композиции и резьбы: двуглавый орел, птицы, розетки, растительные орнаменты. Печатевидные формы по большей части невелики, имеют вид круглой формовочной доски с возвышающейся над ней круглой плоской рукоятью, вырезанной из того же куска дерева. Обслуживают они производство штучных пряников.
Чашеобразные деревянные формы издавна бытовали в домашнем народном хозяйстве. Наравне с подобными же глиняными сосудами, они служили формой для киселей и караваев. Имея на внутренней стороне выгнутых стенок резную декорацию, вполне тождественную доскам, они формовали не плоскую прямоугольную ковригу, каковой обычно является пряник, а высокий, круглый в основании, узорный каравай. Чашеобразные пряничные формы являются полным развитием массивных квадратных досок (из типа почетных - орленых) с сильным углублением формовочной поверхности.
В заключение произведенного описания пряничных досок сделаем некоторые выводы.
Пряничные доски, как было указано, представляют существенно важный материал при изучении историко-художественного облика народного искусства. Занимая видное место в старинном быту, обладая художественными качествами, наиболее ярко подчеркивающими типическую связность декоративного мотива и его технической трактовки в народном бытовом творчестве, раскрывая своеобразную стилистическую грань в искусстве резьбы, пряничные доски кроме того представляют значительный интерес и в области своей иконографии. Последняя, будучи обширна и разнообразна, дает возможность наметить некоторые характерные черты и этапы в развитии народного искусства. Иконография, которую мы имеем возможность наблюдать на пряничных досках почти за два века, складывается из четырех основных тематических пластов: 1) древнейшая народная символика, 2) восточная орнаментика, 3) западные мотивы, 4) реалистические образы и темы окружающего. Хронологически эти напластования образуются в приведенном выше порядке, причем, конечно, старые мотивы и темы всегда продолжают жить и при наличии новых влияний; полного вытеснения их, естественно, не наблюдается в медленном процессе возникновения новых иконографических течений. Весьма интересный момент в смене мотивов декоративного убранства пряничных досок - появление в данном виде изобразительно-бытового искусства непосредственных наблюдений народных художников-резчиков над окружающей жизнью. Подобное явление отмечается и в других формах и предметах материально-изобразительного творчества. Это единство и распространенность новых иконографических течений характеризует наличие живой восприимчивости малоподвижного массива народного искусства; его создатели обнаруживают на известной ступени творчества обостренное внимание к окружающим реальным формам и пытаются ввести их в стихию старых образов.
Мы знаем, что окружающая жизнь в ее реалистических бытовых обозначениях сравнительно поздно начала отражаться в иконографии народного хозяйства. Лишь после того, как долгие ступени древних символических традиций были преодолены и старые изображения перестали волновать и запечатляться в народном сознании, окружающая жизнь в ее конкретных образах получила некоторый доступ в привычный и ветхий строй мотивов. Быт и среда, ближайшим образом окружавшая народного художника, стали рефлексироваться - сначала в редких отражениях, а затем со все возрастающей определенностью и четкостью - в зеркале народного художественно-бытового творчества.
Естественно, что эти новые отражения не могли быть формально обозначены и запечатлены с помощью прежних технических приемов, издавна предназначенных для закрепления древних религиозно-символических представлений и образов.
Прибывающие волны новых мотивов требовали обновленной техники. Назрела необходимость в создании более гибких и тонких приемов декоративной резьбы. Новый образ предполагал особую художественную трактовку, иной прием формального запечатления, новую технику. Народное художественное мастерство порождает эту технику. Раннее проявление указанных тенденций мы склонны видеть именно в той оригинальной резьбе пряничных досок, которая именуется мелкоузорной выемчатой резьбой. Названная резьба сохраняет особенно заметные связи со старой техникой трехгранно-выемчатой порезки, исстари служившей в народном пластически-декоративном творчестве для художественного запечатления религиозно-символических образов и представлений - основного содержания старой иконографии. Мелкоузорная выемчатая резьба еще не освободилась от характерной геометризации, некоторой суховатой четкости, линейной малоподвижности - от всей той традиционной статики, которая характеризует воспроизведение в резьбе орнаментальной символики древнего народного творчества. Но в то же время эта резьба смогла вмещать в свои технические границы и новый строй изображений, почерпнутых из непосредственных наблюдений жизни. На пряничных досках помимо многочисленных изображений органического характера (конь, птица, рыба, человеческая фигура и т. д.), составляющих по своей художественной трактовке как бы переход от древних символов к реалистическим образам, мы отмечали и новый круг разнохарактерных предметов из окружающего быта (кувшин, поднос с яствами, стол, нож и вилка и пр.), впервые появляющихся на орнаментальном поле в качестве декоративных элементов. Эти бытовые предметы обычно несложны в своей форме и отличаются характерными обобщающими очертаниями; решительно подчиненные общей декоративной трактовке, они в то же время сохраняют и черты своего реального облика. Наряду с единичными предметными изображениями, на пряничных досках начинают встречаться и первые их группировки и объединения. Эти группы строятся как в порядке механической смежности, так и в виде несложных композиций реалистического типа, где отдельные предметы уже изображаются во взаимной связи между собой (поднос с яствами, стол с кувшином и штофом, самовар на столе, нож с вилкой и т. п.). Эти изображения полагают начало своеобразному народному «натюрморту».
Среди символических образов древности и заимствованной орнаментики начинают брезжить слабые зачатки реалистически-бытовых наблюдений. В дальнейшем они обнаруживаются в декорации пряничных досок с большой широтой и разнообразием.
Круг новых наблюдений постепенно расширяется. Мы встречаем изображения винтового замка, чарки, топора, самовара, часов, конторских счет, ветряной мельницы, церкви, баржи, парусного судна, наконец, даже парохода и паровоза. Наряду с отдельными предметами и несложными группировками начинает появляться и изображение человека, характеризующее окружающую жизнь: пряха, сидящая за гребнем; крестьянин-сеятель; пастух, играющий в рожок; охотник, держащий убитого зайца; солдат, стоящий на часах; плясун; вожатый с ученым медведем. Вся эта серия реалистически-бытовых наблюдений возникает в среде старых иконографических элементов, порой подчиняясь им, порой их преодолевая и занимая господствующее положение. Народный художник настойчиво стремится к освобождению от умирающих традиций и пытается придать художественное запечатление новым образам и темам.
В связи с отмеченным стремлением творческих сил народного искусства, возникает ряд разновидностей декоративно-бытовой резьбы, обладающей еще большей гибкостью и динамичностью (резьба контурная, резьба скобчатая с инкрустацией), где реалистически-изобразительные течения, первоначально возникшие на пряничных досках, развиваются уже до степени широкого и подлинного жанра. Мотивы древнего происхождения в этих видах резьбы заметно отступают на второй план, проявляются изредка, эпизодически, как пережитки полузабытых художественных традиций, а реалистические мотивы новых наблюдений, почерпнутых из окружающего мира, приобретают устойчивую и четкую художественную оформленность и становятся основным тематическим содержанием бытовой декорации.
С еще большей выразительностью указанное перемещение художественных тем наблюдается в области бытовой росписи, связанной меньшими техническими традициями и потому более подвижной. В народной росписи на предметах обихода бытовой жанр достигает наиболее развитых и законченных художественных форм.
Так совершается медленное движение мотивов и тем народной иконографии, и в процессе этого движения мы неизменно наблюдаем рост и расширение реалистических начал за счет одряхления и умирания старой символики. Это знаменательное движение, еще недостаточно подчеркнутое исследователями, указывает, что в малоподвижных формах народного бытового искусства таились не только традиция и статика, но всегда пульсировала живая энергия, стремившаяся связать художественное творчество с запросами и образами своего времени. Эта характерная особенность ярко раскрывается при изучении декоративного убранства пряничных досок. Приведенное заключение представляется нам чрезвычайно важным для многих сторон современной деятельности, связанной со сложными проблемами и практическими задачами по охране, наблюдению и поддержанию народного искусства в условиях современности.
1926 год. Публикуется впервые.
МАСТЕРА НАРОДНОГО ИСКУССТВА
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ВЕПРЕВ.
Народное искусство, как известно, не оставило без внимания ни одного материала, способного воспринять художественную обработку и отразить неуемное стремление народных творческих сил, отыскать и запечатлеть красоту жизни. Художественная обработка дерева - основного материала бытостроительства и хозяйства русской деревни - наиболее полно и многосторонне отражает стихию творчества народных художников. На пластическом и орнаментальном освоении дерева воспитывалось художественное мастерство и складывались стилистические традиции.
Древесина, луб, лык, береста, корни - все части дерева шли на удовлетворение бытовых нужд деревни. «Сосна кормит, липа обувает», - говорит меткий народный язык. «Кабы не лыко да не береста - так мужик бы рассыпался» - характеризует пословица старое деревенское хозяйство. А народное декоративное творчество, являясь элементом бытостроительства, распространялось по всему кругу предметов и материалов, составляющих хозяйственный уклад деревни.
Из бересты изготовлялись многие формы домашнего и личного обихода - бураки, кузовки, лукошки, солоницы, тавлинки, игрушки и пр. Наиболее распространенной формой являлся туес или бурак - цилиндрический сосуд с отъемной крышкой, легкий, прочный и незаменимо удобный для хранения и переноски молока, кваса, солений и других жидких хозяйственных продуктов.
В северных губерниях производством бураков занимались многочисленные селения. Все виды декоративного убранства - роспись, тиснение, резьба - были применены к северным туесам. В недрах бурачного производства и возникла, в середине XIX века, резьба по бересте, сложившаяся в замечательный художественный промысел, получивший широкое признание в России и за границей. Много тонких и изобретательных мастеров-орнаменталистов воспиталось на этом промысле.
Одним из лучших резчиков по бересте является в настоящее время мастер Н. В. Вепрев, работающий техноруком в мастерской резьбы по бересте в Великом Устюге.
Биография Николая Васильевича Вепрева несложна. Он родился в 1885 году в крестьянской семье той самой деревни Курово-Наволоки под В. Устюгом, которая и посейчас является центром резьбы по бересте. Отец и брат были резчики. Заработок имели низкий, жили плохо, «с одним горем». Мальчик остался без отца и инвалидом по пятому году: после какого-то испуга у него отнялась правая нога. Он не мог бегать и играть с ребятами и с семилетнего возраста стал заниматься «ножом и берестой». По восьмому году помогает брату «вырезывать каёмочик» на шкатулках и киотах. Учиться грамоте «не пришлось». Скоро умер брат, и мать отдала сына в учение соседу И. А. Вепреву «в резчики». После шести годов обучения и работы на соседа стал «писать» и резать бересту самостоятельно и скоро приобрел известность хорошего мастера. В 1914 году вступил членом в «Екатеринбургское общество сельского хозяйства» и начал «ставить на комиссию свои изделия». Резьба Вепрева имела успех. Общество поручило мастеру руководить мастерской резных изделий и принимать их для магазинов.
С тех пор, в течение всей своей жизни, Вепрев «мыкается» с берестой - в качестве мастера, инструктора и организатора. Участвовал своими работами на выставках, имеет дипломы и отзывы. В 1920 году он организовал первую артель резных берестяных изделий, работал инструктором в разных местных кустарных отделах, готовил изделия для губернской и Всероссийской кустарно-промышленной выставки, участвовал в ряде постоянно менявших название кустарных объединений и союзов. Множество блюд, платочниц, туесов, бумажниц, автоматов для папирос, перчаточниц, чайниц, шкатулок и других предметов берестяного ассортимента изготовил мастер на своем веку. Тонкие травные узоры, соединившие в себе орнаментальные традиции бытовых росписей, набоек, кружев и резной кости, «написаны», вырезаны и уложены мастером на цветную фольгу, бумагу и протраву шкатулок и туесов. Берестяные ажуры Вепрева всегда выделялись богатством и сложностью изящной орнаментики, обдуманно найденным сочетанием элементов прорези и фона, тонкостью и тщательностью выполнения.
Декоративное блюдо, присланное Н. В. Вепревым в 1936 году для Парижской выставки, выгодно отличалось от других экспонатов не только исключительной тонкостью и чистотой выполнения, но и новым содержанием орнаментики. Мастер ввел в привычные завитки пышного растительного узора живые изобразительные формы (фигуру оленя) Старый устюжский ажур не имел в себе элементов изобразительности и развивался исключительно в орнаментальном плане. Современность настойчиво требует от устюжских резчиков овладения изображением человека и других органических изобразительных форм. Н. В. Вепрев обогащает прежнее орнаментальное богатство бересты новыми формами и тем намечает путь от пассивного орнаментального творчества к запечатлению образов нашей социалистической современности.
МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ ЧИРКОВ
Устюжский черневой промысел, вступая в дни нового расцвета, воспитывает и готовит молодых мастеров, которые могли бы поднять драгоценное мастерство черни на художественную высоту, достойную нашей эпохи.
Советская власть застала черновой промысел обедневшим и вырождающимся. Его былая художественная сила угасала в пренебрежении. Лучшие традиции промысла к началу XX века под влиянием разлагающего модерна и общественного равнодушия выветрились. Промысел едва теплился в руках единственного старого мастера Михаила Павловича Чиркова. Нужно было передать его опыт и умение новым мастерам. За границей давно интересовались русской чернью, составившей себе художественную славу исключительной прочностью и оригинальностью рисунка. Иностранцы не раз проявляли большое любопытство к составу черни и способам ее закрепления на серебре. Устюжский мастер слышал выгодное предложение продать «секрет» заграничной фирме. Его звали с Сухоны на Темзу. Но он не нарушил векового неписанного устава устюжских серебряников: передавать из рода в род «тайну» северного чернения. В Великом Устюге в 1928 году организуется мастерская серебряных изделий, в которой Чирков работает техноруком, затем намечается ее расширение путем подготовки кадров и наконец кооперативная мастерская переводится на устав промартели.
М. П. Чирков становится руководителем первой в Великом Устюге черневой артели. Он передает свою цеховую профессиональную тайну молодежи. Секреты многих поколений устюжских серебряников становятся производственным достоянием молодой артели. Чуткое и преданное отношение к производству и подготовке новых мастеров отличает деятельность мастера в новой обстановке. Молодые граверы и черневики с большой теплотой отзываются о старом мастере, проявившем исключительное внимание к передаче своих знаний и умения молодым преемникам.
М. П. Чирков, родившийся в Устюге (1867 г.), доводился внуком знаменитому устюжскому мастеру середины XIX века М. И. Кошкову. Дед был замечательный гравер и весьма ловкий делец. Он гравировал черневые иконки для великих князей, возил подарки трем царям и умел добывать дорогие дворцовые заказы. Черневое искусство оказало сильное влияние на его жизненное благополучие. Чирков, сын кузнеца, учился в детстве мало, в школу ходил только ползимы, и отдан был на выучку в черневую мастерскую богатого и знатного Кошкова. Первые годы жизни в мастерской деда были нелегки. Ученик чаще месил квашню, колол дрова да носил воду. Редко ему приходилось, стоя за креслом деда, следить за резцом учителя. Лишь в последние годы ученичества будущий мастер научился владеть цеером, понимать черневой штрих, разбираться в формах и орнаментах. Он совсем мало рисовал, копировал заказы с несложных образцов, доходил до сути больше своей смекалкой, чем объяснениями сурового и малодоступного учителя. Дед был строг и придирчив. Он долго эксплуатировал внука. Молодой гравер все-таки успел хорошо выучиться черневому делу, пока в течение 8 лет работал на деда. В 1885 году окончилось ученичество. Чирков сделал самостоятельно подстаканник с черневой гравировкой и стал подмастерьем. Лишь перед своей смертью (в 1896 году) Кошков произвел Чиркова в мастера и доверил ему «секреты» изготовления черни. Заказ для графа С. Д. Шереметьева, который не успел сделать Кошков, выполнил молодой мастер Чирков. С той поры началась его самостоятельная художественная работа. Поступали заказы, росло признание мастера, но промысел угасал. В Устюге, когда-то славном семьями серебряников, остался один Чирков. У него не оказалось предприимчивости и деловитости деда. Не умел мастер использовать внимания приезжающих коллекционеров, знатных «покровителей» искусства, великих князей. Всю жизнь прожил Чирков безвыездно в своем городке, всегда за работой, без стремления к почестям, к известности. «Даже хижины себе не построил», - говорил, светло улыбаясь, мастер в день празднования своей пятидесятилетней трудовой жизни. Советская общественность тепло отпраздновала в 1935 году юбилей мастера, отдавшего свое искусство и знание в руки советской молодежи и ожидающего вместе с ней нового расцвета любимого художественного дела, которому отдана вся жизнь. «Я не могу выразить своей сердечной благодарности нашему правительству. Оно так меня наградило, что я и не мечтал ни о чем подобном», - пишет старый мастер, проводящий свои закатные дни, окруженный советской молодежью.