Паншев Л. «Нет местности краше» : [С. В. Ильюшин и Вологодчина] // Маяк. – Вологда, 1994. – 22 марта.
«...НЕТ ДЛЯ МЕНЯ МЕСТНОСТИ КРАШЕ, ЧЕМ МОЯ ЛЮБИМАЯ РОДИНА – ВОЛОГОДСКИЙ КРАЙ». (Из письма С. В. Ильюшина своим землякам)
Это было летом 1948 года. Посреди улицы деревни Дилялево, подняв дорожную пыль, остановилась легковая машина, и из нее вышел высокого роста, крепко сбитый человек в генеральской форме. Сняв с головы фуражку, он неторопливо направился к подернутому тиной пруду, пристально оглядывая приземистые деревенские избы. Первыми окружили военного мальчишки. Вышли на улицу и взрослые. Генерал приветливо поздоровался, как бы размышляя вслух, сказал:
– Тут вот береза росла... И дом стоял...
– Спилили в войну на дрова березу-то, – вздохнула одна из старушек. А другая всплеснула руками:
– Да это же Сергей, Владимира Ивановича Ильюшина сын.
И гостю приветливо потянулись руки односельчан.
– Спасибо, что признали, улыбнулся Сергей Владимирович. И немного помолчав, добавил:
– Значит, пригодилась людям моя береза... Еще в детстве ее посадил... Как давно это было...
В 1918 году Сергей Владимирович последний раз навестил свою родную деревеньку, с пор здесь не был тридцать лет. В тот знойный августовский день послевоенного сорок восьмого года он долго стоял посреди деревенской улицы, потом вышел за околицу, на широкий взлобок, и сердце защемило от увиденной картины, такой дорогой и близкой: все так же темнел в низине лес, а за ним широкой полосой раскинулось Кубенское озеро, голубое небо отражалось в чистой воде.
Сергей Владимирович горячо, по-сыновьи любил свой край, и после 1948 года ежегодно приезжал в родное Дилялево, чтобы отдохнуть от больших дел, порыбачить и поохотиться. Здесь, на том самом месте, откуда еще в детстве он любовался красотой Кубенского озера, построил небольшой домик и жил в нем по две-три недели но время своего отпуска. Иногда приезжал осенью на открытие охоты.
В одном из писем из деревни своей жене Анастасии Васильевне есть такие строки: «Я могу часами сидеть у окна я любоваться красотой Кубенского озера. Оно меняется очень часто: быстро становится непохожим на то, каким было совсем недавно... Быть здесь – для меня самое лучшее лекарство... Не нужны мне ни Сочи, ни Ялта, если есть на земле маленькая деревенька Дилялево...».
В другом письме Сергей Владимирович восклицал:
«Север... Солнышко скупое. Зато места красивые и люди крепкие, одно слово – вологодские!».
Перед поездкой на родину обычно Сергей Владимирович писал своему большому другу, вологжанину В. М. Гагарину. Вот одно из писем.
«Вениамин Михайлович!
Шлю вам привет и добрые пожелания. Я собираюсь в сентябре-октябре быть на родине. Поэтому мне нужно знать – какова дорога от Ярославля до Вологды и можно ли проехать от Кубенского до Дилялева на «Волге»?
Прошлый раз она была плоха в трех местах.
Как нынче насчет воды в озере – много или мало? Если много, то хорошо. Можно охотиться на нашем берегу озера против своей деревни.
Ездите ли на рыбалку и каковы уловы? Привет вашей жене и детям. Сергей Ильюшин».
В других письмах интересовался, есть ли грибы и ягоды в лесу, какова погода... Иногда в письмах шутил. В одном из них спрашивал, можно ли в Вологде закоптить медведя я выделать его шкуру? А конце письма признавался, что он не убил еще ни одного медведя и никогда его не убьет...
Вологжанин В. М. Гагарин рассказывал автору этих строк:
– Многие годы я проработал шофером. Когда Сергей Владимирович приезжал в отпуск на Вологодчину, мне не раз приходилось возить его в родные места. У нас были общие интересы – охота, рыбалка, и мы крепко подружились. Для Сергея Владимировича не было ничего заветнее, чем провести отпуск в родной деревеньке Дилялево. Не одну зорьку встретили мы вместе на берегу Кубенского озера, в шалаше, карауля перелетную птицу. На рыбалке или охоте с Ильюшиным было всегда легко и просто. Он пел себя очень скромно, обращался со всеми как равный с равными. Любил острую шутку, охотничью байку или присказку. Сергей Владимирович запомнился как человек широкой души, компанейский, обходительный.
Вокруг таких личностей, как Ильюшин, всегда рождается много легенд, а порой и слухов. Верно, что, закончив отпуск, Сергей Владимирович дарил кому-то свое ружье. Верно и то, что в те годы многие его односельчане носили хромовые сапоги, подаренные Ильюшиным. Одиноким старушкам он помогал деньгами. Но ходят и такие слухи: мол, когда приезжал конструктор в Дилялево, несколько дней вся округа была пьяной. Ложь! Сергей Владимирович сам не пил и не любил выпивох. Правда, было одно исключение, когда он справлял скромное новоселье в своем маленьком домике, на столе стояло шампанское.
Сергей Владимирович любил ходить пешком. В последние же годы, когда стали болеть ноги, он пользовался лошадью, которую брал в колхозе (ныне ТОО имели Ильюшина). Сохранился уникальный снимок: Сергей Владимирович в охотничьем одеянии на белом коне. Снимок сделан не ради того, чтобы пополнить коллекцию экзотической фотографией. Односельчане часто видели своего знаменитого земляка верхом на лошади, отправлявшегося на охоту. Этот фотоснимок сделан в сентябре 1957 года. Кстати, у Ильюшина с лошадью связана одна интересная, точнее, казусная история. Лошадь обычно паслась на лугу у дома конструктора. Однажды Сергей Владимирович забыл напоить ее водой. Утром отправился па рыбалку. Лошадь, увидев озеро, галопом бросилась к воде, а добежав до берега, резко остановилась, и Ильюшин кубарем через голову коня плюхнулся в холодное осеннее озеро. Рыбалка была сорвана...
Сергей Владимирович любил фотографировать родные места. Однажды, когда он вернулся из своего очередного отпуска, в его служебном кабинете появилась полутораметровая панорама, склеенная из цветных фотографий. На ней были запечатлены скирды убранного хлеба, стога сена, родная деревня, а еще дальше – голубая лента Кубенского озера.
С.В. Ильюшин прожил большую, заполненную гигантским трудом жизнь. Он скончался почти в 83 года. Его творческое долголетие объясняется прежде всего тем, что с самого раннего детства и до 76 лет он работал, и умел организовать свой досуг, который тоже связывал с движением и физическими нагрузками. Когда же речь заходила о родных местах Сергея Владимировича, он с гордостью говорил:
– Вологодский, вологодский я! А как же!
Л. ПАНШЕВ