I. ИЗ ПИСЕМ

1. А.А. Кублицкой-Пиоттух
9 октября 1907 г. <Петербург>

<…>
За мое отсутствие [1] получил... трогательное письмо от крестьянина Олонецкой губернии... [2]

2. А.А. Кублицкой-Пиоттух
27 ноября <1907 г. Петербург>

<…>
Я очень осведомлен в современной литературе и сделал выводы очень решительные: за этот год, в конечном итоге: 1) переводная литература преобладает над оригинальной; 2) критика и комментаторство – над творчеством. Так будет еще лет 50-100, а потом явится большой писатель «из бездны народа» и уничтожит самую память о всех нас. Забавно смотреть на крошечную кучку русской интеллигенции, которая в течение десятка лет сменила кучу миросозерцании и разделилась на 50 враждебных лагерей и на многомиллионный народ, который с XV века несет одну и ту же однообразную и упорную думу о Боге (в сектантстве). Письмо Клюева [3] окончательно открыло глаза. Итак, мы правильно сжигаем жизнь, ибо ничего от нас не сохранит «играющий случай» [4], разве ту большую красоту, которая теперь может брезжить перед нами в похмелье, которым поражено всё русское общество, умное и глупое. <...>

3. Е.П. Иванову
13 сентября <1908г. Шахматове >

Милый Женя... Если бы ты знал, какое письмо было на днях от Клюева [5] (олонецкий крестьянин, за которого меня ругал Розанов) [6]. По приезде прочту тебе. Это – документ огромной важности (о современной России – народной, конечно), который еще и еще утверждает меня в моих заветных думах и надеждах. <...>

4. А.А. Кублицкой-Пиоттух
2 ноября <1908 г. Петербург>

<…>
Всего важнее для меня – то, что Клюев написал мне длинное письмо о «Земле в снегу» [7], где упрекает меня в интеллигентской порнографии (не за всю книгу, конечно, но напр<имер>, за «Вольные мысли») [8]. И я поверил ему в том, что даже я, ненавистник порнографии, подпал под ее влияние, будучи интеллигентом. Может быть, это и хорошо даже, но еще лучше, что указывает мне на это именно Клюев. Другому бы я не поверил так, как ему.
Письмо его вообще опять настолько важно, что я, кажется, опубликую его [9]. <…>

5. А.А. Кублицкой-Пиоттух
5-6 ноября 1908 г. <Петербург>

<…>
Клюев мне совсем не только про последнюю «Вольную мысль» [10] пишет, а про все (я прочту тебе его письмо, когда приеду я или ты) и еще про многое. И не то что о «порнографии» именно, а о более сложном чем-то, что я, в конце концов, в себе еще люблю. Не то что я считаю это ценным, а просто это какая-то часть меня самого. Веря ему, я верю и себе. Следовательно (говоря очень обобщенно и не только на основании Клюева, но и мн<огих> др<угих> моих мыслей): между «интеллигенцией» и «народом» есть «недоступная черта». Для нас, вероятно, самое ценное в них враждебно, то же – для них. Это – та же пропасть, что между культурой и природой, что ли. Чем ближе человек к народу (Менделеев, Горький, Толстой), тем яростней он ненавидит интеллигенцию.

6 ноября

На эту тему приблиз<ительно> я и пишу сегодня реферат для Религиозно-фил<ософского> собр<ания> 11 ноября, во вторник [11]. <...>

6. Р.С. Ельциной
24 февраля 1908 г.

<…>
Прилагаемые 3 стих, (одно – собственноручное, а другие два – переписаны) принадлежат крестьянину Николаю Клюеву [12], которого, если Вы помните, начал печатать Виктор Сергеевич [13]. Теперь Клюев постоянно переписывается со мной и через меня – с В<иктором> С<ергеевичем>, а стихи свои посылает мне с просьбой печатать. Выберите из этого, что найдете подходящим, и вышлите ему, какой назначите гонорар, по адресу: Олонецкая губ., Вытегорский у., ст. Мариинская, деревня Желвачева, Н. Клюеву. <...>

7. А.А. Городецкой
7 декабря 1911 г.

<…>
Сереже [14] я посылаю послание Николая Клюева [15], прошу Вас, возьмите у него и прочтите, и радуйтесь, милая. Христос с Вами и Христос среди нас. <...>

8. И.П. Брихничёву
26 августа 1912 г. <Петербург>

<…>
Я не враг Вам, но и не Ваш [16]. Весь мир разделен на клетки толстыми перегородками: сидя в одной, не знаешь, что делается в соседней. Голоса доносятся смутно. Иногда по звуку голоса кажется, что сосед – близкий друг; проверить это не всегда можешь.
Пробиться сквозь толщу переборки невозможно. Делаешь, сидя в своей клетке, одинокое дело: иногда узнаешь, что это дело где-то, вне поля моего зрения, принесло плод. Точно так же узнаешь, что дело соседа, чей голос казался родным, принесло плод. Все эти узнавания отрывочны, недостаточны, скудны.
Всё это говорю я совсем не с отчаянием; хочу показать только, почему мне кажется невозможным делать общее дело с Вами, с кем бы то ни было. <...>
Говорю к тому, чтобы показать, почему, любя Клюева, не нахожу ни пафоса, ни слова, которые передали бы третьему (читателю «Нового вина») нечто от этой моей любви, притом передали бы так, чтобы делали единым и его, и Клюева, и меня. Все остаемся разными. <...>

II. ИЗ ДНЕВНИКОВ

1911 год
17 октября

<…>
Кл<юе>в – большое событие в моей осенней жизни [17]. <...> Только в следующий раз К<люев> – один [18], часы нудно, я измучен, – и вдруг бесконечный отдых, его нежность, его «благословение», рассказы о том, что меня поют в О<лонецкой> г<убернии>, и как (понимаю я) из «Нечаянной Радости» те, благословляющие меня, сами не принимают ничего полусказанного, ничего грешного. Я-то не имел нрава (веры) сказать, что сказал (в «Нечаянной Радости»), а они позволили мне: говори. <...>

27 ноября

<…>
Дважды приходил студент, собирающий подписи на воззвании о ритуальных убийствах (составленном Короленкой) [19]. Я подписал. После этого – скребет на душе, тяжелое. Да, Клюев бы подписал, и я подписал – вот последнее. <...>

5 декабря

Письмо [20] и книга Клюева [21]. <...>

6 декабря

<…>
Я над Клюевским письмом [22]. Знаю всё, что надо делать: отдать деньги, покаяться, раздарить смокинги, даже книги. Но не могу, не хочу. <...>

7 декабря

Переписка письма Клюева. Письма Городецкому и Анне Городецкой. И посылка им послания Клюева (завтра пошлет мама) [23]. <...>

9 декабря

<…>
Послание Клюева все эти дни – поет в душе. Нет, рано еще уходить из этого прекрасного и страшного мира [24]. <...>

17 декабря

<…>
Писал Клюеву: «Моя жизнь во многом темна и запутана, но я не падаю духом» [25]. <...>

23 декабря

Я пробыл у Мережковских от 4 до 8, видел Зинаиду Николаевну, и Мережковского, и Философова [26]. <...> Я читал письмо Клюева [27], все его бранили на чем свет стоит, тут был приплетен и П. Карпов [28]. Будто – христианство «ночное», «реакционное», «соблазнительное».

1918 год
4 января

О чем вчера говорил Есенин [29] (у меня).
Кольцов [30] – старший брат (его уж очень вымуштровали, Белинский не давал свободы) [31], Клюев – средний – «и так и сяк» (изограф, слова собирает), а я – младший (слова дороги – только «проткнутые яйца») [32].
Я выплевываю Причастие [33] (не из кощунства, а не хочу страдания, смирения, сораспятия).
(Интеллигент) – как птица в клетке; к нему протягивается рука здоровая, жилистая (народ); он бьется, кричит от страха. А его возьмут... и выпустят (жест наверх; вообще – напев А. Белого – при чтении стихов и в жестах, и в разговоре) [34]. <...>
Из богатой старообрядческой крестьянской семьи – рязанец [35]. Клюев в молодости жил в Рязанской губернии несколько лет [36].
Старообрядчество связано с текучими сектами (и с хлыстовством). Отсюда – о творчестве (опять ответ на мои мысли – о потоке). Ненависть к православию. Старообрядчество московских купцов – не настоящее, застывшее. <...>
Клюев – черносотенный (как Ремизов) [37]. Это – не творчество, а подражание (природе, а нужно, чтобы творчество было природой; но слово – не предмет и не дерево; это – другая природа; тут мы общими силами выяснили).
[Ремизов (по словам Разумника) [38] не может слышать о Клюеве – за его революционность.] <...>

Примечания:

I. Из писем

Тексты п. 1,2,4,5 впервые появились в кн.: «Письма Александра Блока к родным». Т. I-II. М.-Л., 1927-1932. Т. I. С. 175-176, 182-183, 227, 228. Печатаются по этому изд. П.3 опубликовано в кн.: «Письма Ал. Блока к Е.П. Иванову». М.-Л., 1936. С. 76. Печатается по этому тексту. П. 6 печатается по изд.: Письмо Блока к Р.С. Ельциной о Н.А. Клюеве // ЛН. Т. 92. Кн. 2. С. 229, публ. Н.В. Ельциной и А.И. Клибанова. П. 7 вошло в изд.: Переписка с А.А. Блоком и С.М. Городецким // ЛН. Т. 92. Кн. 2. С. 57, публ. В.Н. Енишерлова. П. 8 появилось в журн. «Сегодня». 1922, №2-3, публ. А. Горностаева. Печатается по этому изд.

Кублицкая-Пиоттух Александра Андреевна (1860-1923) – урожд. Бекетова, в первом браке Блок, мать поэта, во втором браке Кублицкая-Пиоттух, переводчица и детская писательница.

1 С 3 по 7 окт. Блок находился в Киеве.

2 речь идет о первом письме Клюева к Блоку, написанном в конце сент. – начале окт. (до 3-го) 1907 г., в котором он обратился к поэту с просьбой прочесть его стихи а «если они годны для печати», то «поместить их в какой-либо журнал». О блоковском сб. «Нечаянная Радость» Клюев писал: «Мы, я и мои товарищи читаем Ваши стихи, они-то и натолкнули меня обратиться к Вам... нам они очень нравятся. Прямо-таки удивление. Читая, чувствуешь, как душа становится вольной, как океан, как волны, как звезды, как пенный след крылатых кораблей. И жаждется чуда, прекрасного, как свобода, и грозного, как Страшный Суд…<…> Бога Ради, простите написанное. Я человек малоученый – так понимаю Вас, – и рад, и счастлив возможности передать Вам свое чувствование» (СД. С. 164).

3 Имеется в виду письмо Клюева от окт.-нояб. (до 12 нояб.) 1907 г., отрывки из которого Блок поместил в свою статью «Литературные итоги 1907 года» (Золотое руно. 1907, №11/12).

4 Из ст-ния В. Брюсова «Грядущие гунны» (1905).
Иванов Евгений Павлович (1879-1942) – публицист, детский писатель, автор воспоминаний об А. Блоке. В 1929 г. арестован, сослан в Великий Устюг. В 1932 г. вернулся в Ленинград. Умер от голода в блокаду.

5 См. примеч. 3.

6 Речь идет о статье В. Розанова, подписанной В. Варварин, «Автор «Балаганчика» о петербургских Религиозно-философских собраниях» (Русское слово. 1908, 25 мая). В ней дается язвительная характеристика блоковской статьи «Литературные итоги 1907 года» и особенно выделяются критиком отрывки из клюевского письма: «Блок выбрал в корреспонденты неудачного "мужичка". <...> ..."мужичок" его взят откуда-нибудь из ресторана, где имел достаточно поводов завидовать кутящим "господам"».

7 Имеется в виду письмо Клюева от конца окт. 1908 г. (СД. С. 171).

8 Речь идет о разделе «Вольные мысли» из сб. «Земля в снегу». Клюев писал: «Отдел «Вольные мысли» – мысли барина-дачника, гуляющего, пьющего, стреляющего за девчонками «для разнообразия» и вообще «отдыхающего» на лоне природы. Никому это не нужно, кроме Чулкова, коему посвящены эти «Мысли»» (СД. С. 173). Чулков Георгий Иванович (1879-1939) – прозаик, поэт, критик, историк литературы, мемуарист.

9 Письмо Клюева не было опубликовано.

10 См. примеч. 8.

11 Речь идет о «Религиозно-философском обществе» (1907-май 1917), где Блок 13 нояб. 1908 г. прочитал доклад «Россия и интеллигенция», в котором отразилось влияние клюевского письма.
Ельцина Розалия Семеновна (1879-1933) – активная участница революционного движения. Много сил и энергии приложила к изданию миролюбовского журн. «Трудовой путь» и бикермановского журн. «Бодрое слово» до закрытия его по настоянию цензуры.

12 В журн. «Бодрое слово» (1909, №7) были напечатаны ст-ния Блока «Встреча» («Уж вечер светлой полосою...») и Клюева «Песня о соколе и о трех птицах Божиих». Второе ст-ние «Прельщение» редакция поместила позже (1909, №17). Еще ранее, 24 февр. 1909 г. Блок послал в журн. ст-ние Клюева «Современная былина» («В красовитый летний праздничек.,.»), которое было принято редакцией (1909, №5).

13 Имеется в виду Миролюбов Виктор Сергеевич (1860-1939) – литератор, издательский работник. С 1897 г. издавал и редактировал «Журнал для всех», который пять раз закрывался правительством, но все же выходил под другими названиями (Народная весть, Трудовой путь, Наш журнал). В 1908 г. журн. «Трудовой путь» был окончательно закрыт, и М., привлеченный к судебной ответственности, эмигрировал. Вместе с А.В. Амфитеатровым редактировал журн. «Современник» и заведовал литературным, отделом журн. «Заветы». В 1913 г. в связи с празднованием 300-летия Дома Романовых был амнистирован и вернулся в Россию. С 1914 по март 1918 г. издавал «Ежемесячный журнал».
Городецкая (А.А. Бел-Конь-Любомирская [Козельская]) Анна Алексеевна (1889?-1946) – поэтесса, жена С. Городецкого.

14 Имеется в виду Городецкий Сергей Митрофанович (1884-1967) – поэт, прозаик, переводчик, мемуарист. В ранних сб. «Ярь» и «Перун» (оба в 1907), «Дикая воля» (1908), «Русь» (1909) и др. отразил древнюю, языческую Русь с ее обрядами и верованиями. Осенью 1911 г. в Петербурге познакомился с Клюевым и стал горячим приверженцем его поэзии, способствовал сближению с «Цехом поэтов». В окт. 1915 г. организовал группу «Краса», которая должна была пробудить интерес к старине, к народным истокам, к национальным традициям и историческому прошлому русского народа. В нее входили Н. Клюев, С. Есенин, А. Ширяевец, С. Клычков, А. Ремизов и Вяч. Иванов. Недолго просуществовав, «Краса» организационно влилась в литературно-художественное общество «Страда». После Октября весьма активно сотрудничал в советской печати. Отношения между поэтами носили сложный и противоречивый характер. В начале 1920-х гг. пути их разошлись и больше не пересекались.

15 Речь идет о письме Клюева, написанном около 30 нояб. 1911 г. (СД. С. 190). Письмо поэта глубоко взволновало Блока (см. его дневниковые записи от 6,7,9 дек. 1911 г.).
Брихничёв Иона Пантелеймонович (1879-1968) – публицист, издатель, бывший священник. В 1910 г. в Москве выпускал журн. «Новая земля». После его закрытия в конце 1912 г. приступил к изданию журн. «Новое вино». Автор нескольких поэтических и публицистических сборников. Блок способствовал сближению Клюева с Брихничёвым. «Брихничёв, отмечал Клюев, – пламенный священник, народный проповедник, редактор издаваемого в Царицыне на Волге журнала «Слушай, земля!», принял меня, как брата, записал мои песни. Так появилась первая моя книга «Сосен перезвон». Брихничёв же издал и «Братские песни»» (СД. С. 36).

16 Готовя к изданию журн. «Новое вино», Брихничёв обратился к Блоку с просьбой высказаться о программе нового издания и прислать для его первого номера отзыв о «Братских песнях» Клюева, которым придавал большое религиозное значение. Блок с присущей ему деликатностью и искренностью ответил Б. на поставленные им вопросы, в том числе и о Клюеве.

II. Из дневников

Впервые тексты опубликованы под ред. Н.Н. Медведева в кн.: «Дневник Ал. Блока»: В 2 т. Л., 1928. Т. I. С. 19, 46, 49-50, 52, 55. Т. 2. С. 91-92 с купюрами. Печатается по изд.: Блок, 7. С. 69-108, 313-314.

17 Имеется в виду первая встреча поэтов, состоявшаяся на квартире Блока 26 сент. 1911 г.

18 Речь идет об очередной встрече Клюева с Блоком.

19 Имеется в виду воззвание, подписанное многими деятелями культуры в защиту еврея М. Бейлиса (1874-1934) – приказчика кирпичного завода в Киеве, обвиненного властями в ритуальном убийстве ученика Киево-Софийского духовного училища Андрея Ющинского в 1911 г. 17 окт. 1917 г. Блок писал: «Нет, я был прав, когда подписал воззвание за Бейлиса и писал заметку о том, что рад оправдательному приговору» (ЗП. С. 330-331). Заметка Блока не разыскана.

20 См. примеч. 15.

21 Первый сб. поэта «Сосен перезвон» (М., 1912, фактически: нояб. 1911, 3000 экз.) издан с посвящ. «Александру Блоку «Нечаянной Радости»». На экземпляре, отправленном Блоку, Клюев написал: «Александру Александровичу Блоку в знак любви и чаяния радости-братства. Николай Клюев. Андома. Ноябрь. 1911 г.» (ИРЛИ, библиотека).

22 Письмо Клюева явилось непосредственным откликом на осеннюю встречу. В нем поэт, в частности, писал: «Всё это открыло мне, что Вам грозит опасность, что Ваше творчество постольку религиозно, а, следовательно, и народно, поскольку далеко всяких Парижей и Германий и т.п. Повторяю, что моя беседа с Вами была сплошной борьбой с иноземщиной в Вас. Я звал Вас в Назарет, – Вы тянули в Париж, я говорил о косоворотке и картузе, – Вы бежали к портному примеривать смокинг, в то же время посылая воздушный поцелуй и картузу и косоворотке» (СД. С. 191).

23 См. примеч. 15.

24 См. примеч. 15.

25 Письмо Блока не сохранилось.

26 Гиппиус Зинаида Николаевна (1869-1945) – поэт, беллетрист, критик, жена Мережковского. Оказала влияние на формирование раннего символизма. Мережковский Дмитрий Сергеевич (1866-1941) – поэт, романист, Драматург, критик, публицист. Философов Дмитрий Владимирович (1872-1940) – публицист и литературный критик. С 1920 г. все трое в эмиграции.

27 См. примеч. 15.

28 Карпов Пимен Иванович (1887-1963) – поэт, прозаик, по воззрениям близок к новокрестьянским поэтам (Н. Клюеву, С. Есенину и др.) с их неприятием Города, нападками на интеллигенцию и возвеличиванием народа. Клюевское письмо продолжало беспокоить Блока. Он делился с матерью своими сомнениями и тревогами. Состояние поэта чрезвычайно беспокоило и его близких. Мария Павловна Иванова (1874?-1941), сестра Е.П. Иванова, 20 дек. 1911 г. написала письмо матери Блока, поделившись своими размышлениями над посланием Клюева. Блок, вероятно, в чем-то соглашаясь с нею, почти полностью переписал в свой дневник ее письмо, сделав некоторые пояснения к тексту: «Родная моя А<лександра> А<ндреевна>... Пожалуйста, не думайте, что я испугалась слов эшафот т.д. и потому отношусь отрицательно к письму Клюева. Когда я начала читать, и мне очень понравилась красота образов и сравнений, но так и от начала и до конца была только одна красота. Из-за этой красоты до сути едва доберешься. Чужая душа – потемки, поэтому я всегда боюсь обвинять человека в чем-нибудь, не зная его хорошенько, но по письму могу сказать только, что поэт совсем закрыл человека. Видно, что он любит А-дра А., но очень уж много берет на себя * [* Мое.], предъявляя такие обвинения, угрозы, чуть ли не заклинания. Куда он зовет? Отдать всё и идти за ним ** [** №3. Это и я понял – так честно понять.], и что же делать? Служить России? Но это ведь даже не Россия, а его дикий бор только, неужели истина только там?.. Перезвон красивых фраз, и А. А. принял это очень к сердцу только потому, что, вероятно, сам переживал разные сомнения, и вот в этой-то борьбе с самим собой гораздо больше Бога, чем в горделивой уверенности в своей правоте Клюева. Он был обижен смехом иронии и недоверия А.А. над дорогими ему вещами; но мне кажется, это был смех, чтобы заглушить в себе горечь и недовольство собой. Я думаю и надеюсь, что Бог, Который *** [*** К подправлено из к. (Помета Блока.– Ред.)] носит определенное название нашего Спасителя и Который даровал талант А.А., поможет ему в конце концов найти самому истинный путь к спасению себя и других, потому что А.А. понимает не одну только красоту, но и страдание **** [**** Так. Мережковские говорят тоже, что Клюев не понимает меня. «Разве вы любите одну красоту!» – воскликнул Мережковский.]. Удивляюсь, что Клюев, только написав А.А. разные обвинения и не зная даже, как их примет А.А., через несколько строчек уже дарует ему прощение; нет, не нравится мне это. Женя (Е.П. Иванов. – Примеч. В.Г.) читал, и ему тоже не нравится. Эту рукопись Женя скоро принесет к Вам. Скажите обо всем А.А. и судите меня оба как знаете, а я останусь при своем. У Клюева очень много гордости и самоуверенности, я этого не люблю,..» (Блок, 7. С. 106-107).

1918 год

29 Первая встреча Есенина с Блоком состоялась 9 марта 1915 г., став рубежом в жизни Е., и, по сути дела, предопределила его стремительный взлет в литературу. Отношения между поэтами были сложными и меняющимися и, однако, несмотря на это, Е., особенно в последние годы своей жизни, считал Блока одним из лучших русских поэтов.

30 Кольцов Алексей Васильевич (1809-1842) – поэт. К. ввел в русскую литературу новые темы – крестьянский быт, образ человека из народа, чувства и мысли деревенского труженика, косаря, пахаря. Вместе с напевной, близкой к народно-песенной стихии лирикой поэта в литературу, по словам Белинского, «...смело вошли и лапти, и рваные кафтаны, и всклокоченные бороды, и старые онучи, – и вся эта грязь превратилась у него в чистое золото поэзии» (Белинский В.Г. О жизни и сочинениях Кольцова // Белинский В.Г. Собр. соч.– В 9 т. М.. 1982. Т. 8. С. 112-113).

31 Белинский Виссарион Григорьевич (1811-1848) – литературный критик, философ. Он стал для Кольцова не только ценителем его поэзии, но и учителем жизни.

32 Столь пристрастное отношение к Клюеву он выразил в конце дек. 1917 г. и в письме к Иванову-Разумнику: «В моем посвящении Клюеву (речь идет о строках из ст-ния Есенина «О Русь, взмахни крылами...»: «Идет, одетый светом, Его <Кольцова> середний брат». – Примеч. В.Г.) я назвал его середним братом из числа 109, 34 и 22. Значение середнего в «Коньке-Горбунке», да и во всех почти русских сказках – «так и сяк».
Поэтому я и сказал: «Он весь в резьбе молвы», – то есть в пересказе сказанных. Только изограф, но не открыватель.
А я «сшибаю камнем месяц», и черт с ним, с Серафимом Саровским, с которым он так носится, если, кроме себя и камня в колодце небес, он ничего не отражает» (см. письмо С.А. Есенина к Иванову-Разумнику в подборке «С.А. Есенин». С. 58 и примеч. к нему 23-29).

33 Отзвук строк из поэмы «Инония», над которой он тогда работал: «Тело, Христово тело, Выплевываю изо рта».

34 Белый Андрей (псевд., Борис Николаевич Бугаев; 1880-1934) – поэт, прозаик, мемуарист. Один из ведущих деятелей символизма.

35 Вероятно, под влиянием Клюева Есенин отнес себя к старообрядцам. В родословной поэта как по отцовской, так и по материнской линии никто не был старообрядцем (см.: Летопись, I. С. 430-431, 433-452).

36 Летом 1911 г. Клюев жил в семье крестьянина из сектантов Г.В. Еремина в с. Гремячки Данковского уезда Рязанской губернии.

37 Ремизов Алексей Михайлович (1877-1957) – прозаик, драматург, фольклорист, публицист, мемуарист. Глубокий знаток русской старины, сказок, мифов, апокрифов. С 1921 г. в эмиграции.

38 Иванов-Разумник (псевд., наст, имя и фам. Разумник Васильевич Иванов; 1878-1946) – критик, публицист. После Октября примыкал к левым эсерам и выступал в их изданиях как литератор. В 1930-е гг. неоднократно подвергался репрессиям. Живший в 1941 г. в г. Пушкине, он оказался в зоне немецкой оккупации и был интернирован в Германию, где и скончался.