Много лет спустя после выхода своих первых сборников Клюев вспоминал, как его корили за них и «в поучение дали мне Игоря Северянина пудреный том» (№203). Эти иронические строки подчеркивают полярность обоих поэтов, осознаваемую критиками и самим Клюевым. Между тем его творчество подчас обнаруживает не только отталкивание, как привычно считать, но и точки соприкосновения с Северяниным: видно, «пудреный том» был внимательно прочитан.

Разве не напоминают Северянина следующие стихи из «Четвертого Рима»?

Связую думы и сны суслона 
С многоязычным маховиком... 
Я – Кит Напевов, у небосклона 
Моря играют моим хвостом...
……………………………
Как дед внучонка, качает весны
Паучьей лапой запечный мрак.
И зреют весны: блины, драчены,
Рогатый сырник, пузан-кулич...
«Для варки песен – всех стран Матрены
Соединяйтесь!» – несется клин.
(№420)

Еще более по-северянински звучит стихотворение «Товарищ»:

Ура, Осанна – два ветра-брата 
В плащах багряных трубят, поют... 
Завод железный, степная хата 
Из ураганов знамена ткут.

Убийца красный – святей потира, 
Убить – воскреснуть, и пасть – ожить... 
Браду морскую волосья мира 
Коммуна-пряха спрядает в нить.

Из нитей невод сплетет Отвага, 
В нем затрепещут стада веков. 
На горной выси, в глуши оврага 
Цветет шиповник пурпурных слов. 
Товарищ ярый, мой брат орлиный, 
Вперяйся в пламя и пламя пей!.. 
Потемки шахты, дымок овинный 
Отлились в перстень яснее дней!

А ночи – вставки, в их гранях глуби 
Стихов бурунных, лавинных строк... 
Мы ало гибнем, прибойно любим, 
Как злая клятва – любви зарок.
(№255)

Оба отрывка («Погорельщина» в значительной части тоже написана в этом размере) по своему ритму и тону прочно ассоциируются с Северяниным. Достаточно напомнить:

Сверкните, мысли! Рассмейтесь, грезы! 
Пускайся, Муза, в экстазный пляс!
Когда ночами (С) 
Подходят ночи в сомбреро синих.
Коктебель (С)
Колье принцессы – небес палаццо, 
Насмешка, горечь, любовь, грехи.
Увертюра (С)
Как безответно! Как безвопросно! 
Как гривуазно! Но всюду – боль!
На островах (С)
О бездна тайны! О тайна бездны! 
Забвенье глуби... Гамак волны...
Хабанера (С)
Арфеет ветер, далеет Нарва, 
Синеет море, златеет тишь.
Поэза раскрытых глаз (С) 
Снежеет дружно, снежеет нежно.
Фиалка (Г)
Июль блестяще осенокошен, 
Ах, он уходит! Держи! Держи!
В осенокошенном июле (С) 
Живи, живое! Под солнцем бубны. 
Смелее, люди, в свой полонез!
Эгополонез (С) 
Тиана, как странно! как странно, Тиана!
Тиана (3)

Особенно по-северянински звучат короткие фразы-выкрики, подкрепленные восклицательными знаками (в приведенных примерах они выделены курсивом), а также такие сочетания, как «ало гибнем» и «прибойно любим», вызывающие в памяти неологически образованные наречия северянинских сборников, сочетающиеся с глагольными формами: опьянил грозово (Фиолетовый мрак – С); окрыляется порывно (Это только жасмин – С); ручьисто золотит (Валерию Брюсову. Сонет-ответ – С); журчно льет (Рондели о ронделях – С); вспоминая сарказмно (В блесткой тьме – С); вдохновляюсь порывно (Увертюра – С); дрожко лежала (Томление бури – С); полюбил поэтно (Бесстрашие достижения – 3); грезово поют (В предгрозье – Г); льются грезно (Прогулка короля – Г).

Клюева с Северяниным сближает и прием перечисления. Сравним:

Рогатый сырник, пузан-кулич... 
Завод железный, степная хата... 
Потемки шахты, дымок овинный – 

со следующими примерами из Северянина:

Насмешка, горечь, любовь, грехи... 
Арфеет ветер, далеет Нарва, 
Синеет море, златеет тишь.

Широко известное пристрастие к неологизмам определенного типа, характерное для Северянина, не чуждо и Клюеву: орлит аэроплан (№4236), играть страницей жизнетома (№374), золотобревный отчий дом // Засолнцевеет на поляне (№204), звукоцвет (№239), древозвук (№128), звукоангел (№289).

Наконец, можно отметить и смысловые переклички:

Мандолина льнет к барабану – 
Одалиска – к ломовику...
(№305)

Я славлю восторженно Христа и Антихриста... 
Голубку и ястреба! Ригсдаг и Бастилию! 
Кокотку и схимника! Порывность и сон!
Шампанский полонез (С) 

По Заонежью бродят сказки, 
Что я женат на Красоте
(№267)

Мне улыбнулась Красота, 
Как фавориту-аполлонцу.
Героиза (Г)

К теме «Я гений – Игорь Северянин» тоже есть аналогии: «я, поэт великий» (№397), я «принижен гения кличкой» (№329), или:

Возлюбленный будет возлюблен народом 
За то, что баюкал слезинку мою...
(№420)

Где подрядчик – пузатый журнал?
В счете значатся: слава, гений...
(№232)

Очень по-северянински звучит и самоопределение Клюева:

Я поэт – одалиска восточная
На пирушке бесстыдно языческой...
(№217)

К сожалению, на сопоставление с безвкусным стихотворением из «Громокипящего кубка» «Мисс Лиль» напрашивается одно из самых замечательных клюевских:

Здынься по крылечику к жарнику приветному, 
От росы и мокрети лапти обсуши!
(№181)

Котик милый, деточки! встань скорей на цыпочки, 
Алогубы-цветики жарко протяни... –

где совпадают не только размер, но и синтактико-смысловые подробности (два императива с предложением в одном случае – жарко протянуть алогубы-цветики, а в другом – обсушить у жарника лапти), так что, если бы не очень далекое от шутливости настроение этой пьесы Клюева (1915), процитированные строки свободно можно было бы принять за пародию на «Мисс Лиль», стихотворение, датируемое 1911 годом.

Тексты Н. Клюева цитируются по изданию: Клюев Н. Сочинения / Под ред. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. Т. 1-2. Мюнхен: А. Neimanis, Buchvertrieb und Verlag, 1969 (номер в скобке после цитаты соответствует номеру текста в данном издании).
Цитаты из Игоря Северянина даны с указанием сборника: Г – Громокипящий кубок, М., Гриф, 1913; 3 – За струнной изгородью лиры, М., В. Пашуканис, 1918; либо по изданию: Северянин Игорь. Стихотворения. Л., Советский писатель, 1975 (сокращение С).