28 декабря 1897 года в деревне Лодейное близ Вологды родился будущий Маршал Советского Союза Иван Конев. В 1916 году его призвали в армию и отправили в унтер-офицерскую школу. Став унтер-офицером, Конев служил в тяжелой артиллерийской бригаде, дислоцировавшейся в Москве.

Вернувшись после демобилизации в 1918 году в родные края, Иван Конев вступил в партию и вскоре был назначен военным комиссаром Никольского уезда. Затем его направили на фронт сражаться с Колчаком. Конев был комиссаром бронепоезда, стрелковой бригады, дивизии. Будучи делегатом X съезда, он участвовал в расправе над восставшими матросами в Кронштадте.

Далее его карьера стала развиваться еще более стремительно: в 1921 году Конев стал комиссаром Народно-революционной армии Дальневосточной Республики.

Однако все когда-нибудь заканчивается – закончилась и Гражданская война. И сразу же у Конева возникли проблемы. Он не имел достаточного образования, а природные данные не восполняли его отсутствия. По этой причине Конев, хотя и достиг генеральской должности в Гражданскую войну, дальше в мирное время продвинуться не смог. Даже когда в РККА были введены персональные воинские звания, заменившие революционные должности комиссара и командира какого-либо подразделения, он получил низший генеральский чин. За период между окончанием Гражданской войны и началом советско-японского конфликта его продвижение по службе было столь ничтожным, что о нем вряд ли стоит говорить. Не помогли ни беззаветная преданность партии, ни получение высшего военного образования.

У читателя может возникнуть мысль, что Конев не отличался большими способностями, но это далеко не так. И советские, и зарубежные историки называют Конева в ряду самых талантливых военачальников РККА. Дело в том, что по странному стечению обстоятельств Коневу всегда поручали самые провальные участки работы. И будь ты хоть семи пядей во лбу, бороться с печальными последствиями чужих ошибок – дело неблагодарное и никогда не приносящее наград. Кроме всего прочего, Конев никогда по-настоящему не умел найти подход к начальству, а на таких людях, образно говоря, часто возят воду.

Так или иначе, но в 1937 году Конев служил в должности командующего специальными частями РККА на границе с Монголией. На первый взгляд, это весьма неплохая должность, тем более на стратегически важном участке – рядом Япония, агрессивно настроенная по отношению к СССР. Однако на самом деле все было далеко не так. С момента продажи Японии КВЖД и начала японской агрессии в Юго-Восточной Азии Советский Союз занимал по отношению к ней довольно странную и двойственную позицию.

С одной стороны, СССР осуждал имперские замашки на мировое господство маленькой Японии. Но с другой – Япония была самым сильным в военном отношении государством региона, и СССР, не обладая на Дальнем Востоке развитой транспортной и промышленной инфраструктурой и не имея там достаточно войск, был вынужден очень осторожно действовать, дабы не поссориться с сильной соседкой. Сталин практически закрыл глаза на захват Японией большей части Китая. Однако на агрессию в Монголии, связанной с СССР военным союзным договором, советское руководство смотреть спокойно уже не могло – японская армия в случае удачи могла вплотную подойти к государственной границе, причем в одном из ее самых слабо защищенных мест. Разумеется, руководство страны начало перебрасывать туда дополнительные войска, но изменить положение было непросто.

Дело в том, что армейская группировка РККА в этом районе испытывала острый недостаток всех ресурсов. Дело усугублялось еще и тем, что служба в таких регионах всегда рассматривалась офицерами как крайне неперспективная, и сюда попадали либо по распределению из военных училищ, либо за провинности. Разумеется, были и добровольцы-романтики, жаждавшие служить там, где трудно, но их было не много. Вот такими частями и пришлось командовать Коневу.

Когда в районе Халхин-Гола начались бои, туда стали спешно перебрасывать обученные части и новую технику, но в первые дни боев положение было очень тяжелым, и после ряда тактических неудач Сталин принял решение сменить руководство группировки. Из Москвы был вызван Жуков, и хотя другие командиры, в том числе и Конев, сделали все, что смогли, слава победы досталась практически одному Жукову.

Не сумев прославиться в Монголии, Конев был в очередной раз обойден при присвоении воинских званий. Он не был репрессирован, как многие другие, но своему повышению до командующего армией в период до начала войны с Германией он обязан только большому стажу службы и острому недостатку опытных командных кадров в результате массовых репрессий в армии. Впрочем, его репутация грамотного генерала осталась при нем.

Вплоть до начала войны Конев находился в тени, его имя только эпизодически мелькало в приказах Генерального штаба. Однако критическое положение РККА заставило Сталина обратить внимание и на имевшего весьма скромные заслуги генерала.

13 октября 1941 года приказом верховного главнокомандующего генерал Конев был назначен на должность командующего войсками Западного фронта. Это назначение весьма показательно. Дело в том, что его предшественником на этом посту был не кто иной, как маршал Тимошенко. К моменту назначения на эту должность правильнее было бы назвать Конева командующим Западным направлением, поскольку части Западного фронта были практически расчленены немцами на несколько группировок, и надо было в срочном порядке спасать положение. Коневу опять крупно не повезло – он принял командование тем участком советской обороны, на котором немцы буквально через несколько дней предприняли генеральное наступление на Москву.

В этой операции должны были принять участие три четверти германских вооруженных сил на Восточном фронте, включая все танковые дивизии (за исключением группы фон Клейста, которой предстояло продолжить операции на Украине). Танковая группа Гепнера была переброшена из-под Ленинграда. Ее намечалось поставить в центре, по обе стороны от нее разместить 9, 4 и 2-ю армии, а на крайних флангах – танковые группы Гота и Гудериана. Фронт наступления был необычайно широк. Между исходными позициями Гота к северу от Смоленска и Гудериана на левом берегу Десны было около 240 километров. Согласно плану, удар танков Гепнера должен был расколоть советские войска на две части, разбитые остатки русских войск сгруппируются вокруг узлов коммуникаций в Вязьме (которую должен взять Гот) и Брянске (зона ответственности Гудериана). Как только эти цели будут достигнуты, для немцев не останется больше препятствий на пути к Москве.

Усиленной группе армий «Центр» противостояли в этой мясорубке соединения Западного фронта генерала Конева, Брянского и Резервного фронтов – всего 13 общевойсковых армий. Общая численность их достигала миллиона человек, однако почти во всех соединениях и частях не хватало артиллерии, противотанковых средств, фактор мобильности был очень низок – не хватало автотранспорта и даже лошадей.

С точки зрения технической оснащенности и подготовки эти части, которые приняли на себя удар в начальный период битвы за Москву, являлись самыми слабыми из всех советских армий, выходивших на поле боя. Большинство солдат и офицеров были призваны из резерва, не имели боевого опыта и достаточной военной подготовки. Развернувшееся в начале октября 1941 года Вяземско-Брянское сражение, ставшее следствием начала операции «Тайфун», давало немцам шанс окончить войну уже в 1941 году.

К началу октября группа армий фон Бока подготовила танковый удар, более мощный, чем в первые дни войны. С Украины был дополнительно переброшен 43-й танковый корпус Кемпфа, и вместе с 9-й танковой и двумя моторизованными дивизиями придан Гудериану. Хотя фронт наступления равнялся лишь 1/5 линии фронта на 22 июня 1941 года, число наступавших танковых дивизий было лишь на три меньше. Всего же, вместе с войсками сателлитов, численность немецких войск достигла 207 дивизий – на 41 дивизию больше, чем 22 июня.

Что мог сделать Конев, располагавший не очень большими силами, в этой ситуации? Будь на его месте любой другой, даже самый выдающийся командующий, – и он не смог бы  сдержать первый, наиболее мощный удар лучших танковых соединений Германии. Нет вины Конева в том, что плохо вооруженные, но героически дравшиеся солдаты РККА даже ценой своей жизни не сумели остановить лобовой удар элитных частей германской армии.

3 октября 1941 года немецкие танки ворвались в Орел, где по улицам все еще ходили трамваи. В центре танковая группа Гепнера, усиленная дивизиями СС «Рейх» и «Великая Германия», расколола советскую оборону на две части, оттеснив часть дивизий Западного фронта на север, под удар наступавших армий фон Клюге и Штрауса. Дальше к северу танковые дивизии Гота, наносившие удар из района Духовщины, глубоко вклинились в оборону советских войск и, повернув на юг, вышли к Вязьме, где сомкнулись с дивизиями Гепнера, завершив окружение четырех советских армий. (24-й и 32-й Резервного фронта и 19-й и 20-й Западного фронта). В общей сложности в окружение попали более 500 тысяч солдат и офицеров РККА.

Взбешенный этим поражением Сталин сместил Конева, назначив на его место Жукова. Однако наступление остановил не он. Попавшие в окружение вышеназванные части Западного и Резервного фронтов продолжали оказывать упорное сопротивление, сковав 28 немецких дивизий. 14 из них не смогли освободиться до середины октября, что позволило советскому командованию выиграть время для организации сопротивления на Можайской линии обороны. Остановили немецкое наступление не советские генералы, а простые солдаты и офицеры, тысячами погибавшие в окружении, и именно их героическая смерть стала тем фундаментом, на котором потом была достигнута победа в битве за Москву.

Битва под Москвой не принесла Коневу большой известности и славы. Скорее наоборот – только благодаря вмешательству Жукова он не был расстрелян. Пониженный в должности до командующего армией, Конев принял участие в декабрьском 1941 года контрнаступлении советских войск под Москвой. Он командовал одной из 17 атаковавших немецкие позиции советских армий. Его части показали себя с самой лучшей стороны, и он не попал в опалу. Однако полностью реабилитировать себя он смог только в ходе битвы на Курской дуге.

Проходившая в июле – августе 1943 года Курская битва вошла в историю как крупнейшее танковое сражение войны. Однако Конев не играл в ней решающей роли. Части вверенного ему Степного фронта располагались за позициями двух других советских фронтов в качестве резерва. Конев практически не принимал участия в оборонительных боях в этом районе. А когда советские войска перешли в контрнаступление, его фронт поддерживал наступление других частей.

Курская битва не принесла Коневу особой славы, но она позволила ему вернуть расположение Сталина, так как и в этой операции Конев проявил себя с самой лучшей стороны. Конев сумел выдвинуться на первые позиции в армии только в 1944 году, после участия в Корсунь-Шевченковской операции на Украине. К этому времени Конев имел уже чин генерала армии. В этой операции Конев командовал войсками 2-го Украинского фронта, перед которым наряду с 1-м Украинским фронтом под командованием генерала Ватутина стояла задача уничтожения укрепившихся на Каневском выступе в излучине Днепра 10 немецких дивизий, входивших в состав 1-й танковой армии и 8-й общевойсковой армии.

Перейдя в наступление 24 января 1944 года, войска Конева вбили клин в оборону противника, а уже 28 января войска обоих советских фронтов окружили немцев и, несмотря на их попытки вырваться, полностью уничтожили противника. Началось освобождение Правобережной Украины.

Советские войска возобновили наступление 4-6 марта 1944 года. 10 марта танковые части Конева овладели Уманью и через неделю вышли к реке Южный Буг. 26 марта армии Конева, успешно форсировав Днестр и Прут, вышли на Государственную границу СССР и вступили на территорию Румынии.

В мае 1944 года Конев был назначен командующим 1-го Украинского фронта. В этой должности он встретил 1945 год, в самом начале которого им была одержана еще одна значимая для страны победа.

12 января войска Конева перешли в наступление на сандомирском плацдарме за Вислой и через 36 часов прорвали главную линию обороны немцев – линию Губертус. Титанические усилия верховного командования вермахта ни к чему не привели – фронт оказался прорван, и советские танки продвигались в день до 60 километров в глубь немецкой обороны, вступив вскоре на территорию Германии. 20 января Конев отдал своим войскам приказ развернуться и двигаться вдоль Одера, чтобы уничтожить две немецкие группировки, оказывавшие упорное сопротивление. Это были 1-я танковая и 17-я общевойсковая немецкие армии, изолированные от остальных сил генерала Гарпе в районе Катовице, но сумевшие пробиться на юг и ускользнуть в Карпаты.

Советской армии не удалось ликвидировать в то время все очаги немецкого сопротивления и на левом берегу Одера. Бреслау останется занозой на теле русской армии до 6 мая, а Глогау – до 17 апреля. Однако Конев был упорным человеком, и в конце февраля его войска смогли окружить оба вышеназванных города, а затем отбросить части группы армий «Центр» к реке Нейсе.

В течение марта 1945 года три советских фронта, в том числе фронты под командованием Конева и Жукова, не двигались вперед, а очищали от остатков немецких частей пространство между Штеттином и Данцигом. И только 16 апреля 1945 года, дав немцам месячную передышку и возможность подтянуть к линии противостояния резервы и тяжелую технику, войска Жукова и Конева в лоб атаковали немецкие позиции. Через четыре дня ожесточенных боев советские войска, понеся большие потери, прорвали немецкую оборону и начали наступление на Берлин. Но Сталин остановил войска Конева, давая возможность именно Жукову захватить столицу Третьего рейха.

После падения Берлина Конев развернул свой фронт на юг, к Праге. Но когда он подошел к городу, оказалось, что войска Русской Освободительной Армии Власова очистили столицу Чехии от немцев. Тем не менее, все власовцы были взяты в плен и переданы НКВД. Долгое время фронту Конева приписывалась честь пленения генерала Власова, который якобы, закутавшись от страха в два одеяла, спрятался в своей машине. Теперь известно, что это, как и почти все, что писалось у нас об этом генерале, – ложь. Генерал Андрей Власов вместе со своим штабом 19 апреля сдался американцам в Баварских Альпах. Впоследствии он, как и многие сотни тысяч соотечественников, был выдан союзниками на расправу Сталину.

В 1944 году Коневу присвоили звание Маршала Советского Союза, в 1944 и 1945 годах ему дважды было присвоено звание Героя Советского Союза. Таковы оказались приобретения маршала за войну.

В 1945-1946 годах Конев занимал должность командующего Центральной группой войск, в 1946-1950 и 1955-1956 годах был Главнокомандующим Сухопутными войсками и одновременно, в 1955-1960 годах, – Главнокомандующим Объединенными Вооруженными силами стран-участниц Варшавского договора, а в 1961-1962 годах был Главнокомандующим Группой советских войск в Германии.

Умер маршал Конев в 1973 году.