КОРНИ КОНЕВЫХ [1]
[Из записок земляка-вятича Г.Пинаева]
Жизнь каждого человека – это цепь причинно-следственных связей и обстоятельств, заданных природой, окружающим обществом или создаваемых им самим. Они-то и предопределяют развитие личности. Этот процесс интересен у каждого человека. А когда речь вдет о выдающейся личности, то возникает общественная необходимость разобраться в тех истоках, которые способствовали его становлению.
Так чьих же корней Коневы, и в частности, он, Иван Степанович, – вологодских или вятских. Несомненно, и тех, и других! Ведь и вологодцы и вятичи имеют общую прародину – русские центральные княжества. Оттуда они в поисках лучшей жизни расходились по периферии как беглые или служилые люди.
Если рассматривать более строго, то корни рода Коневых, как и всего населения поюжья, не в Вологде и не в Вятке. Они – в земле Устюгской, которая имеет немалые заслуги в становлении великого государства Российского.
История этой земли начинается с создания выходцами из Ростово-Суздальской Руси в 1147 году в Устье реки Юг города Устюг. Вокруг него и возникло удельное княжество Устюгское, входившее в состав сначала Ростово-Суздальского, затем Владимиро-Суздальского великих княжеств. С присоединением последнего к Москве оно влилось в состав великого княжества Московского.
Как и все города того времени, Устюг был крепостью. Эта крепость стояла на важнейшей пути новгородцев по Сухоне. Этим на многие годы предопределилась его роль северо-восточного форпоста Московского княжества. Три с лишним века, вплоть до покорения Новгорода в 1478 году князем московским Иваном III, длилось с переменным успехом противоборство устюжан с новгородцами. Это изнуряло силы, но выковывало мужественные характеры.
Четыре с лишним века устюжане исправно защищали северо-восточные границы государства Российского, Это сказалось на всем их жизненном укладе. На реке Юг для целей обороны было построено шесть укрепленных городков. Они ставились, как правило, в устье крупных притоков Юга, преграждая естественные транспортные пути. Один из городков – Осиновец. Эта крепость в 1612 году была окончательно разрушена поляками. Однако до сих пор ее земляные укрепления выглядят внушительно.
Условия постоянной военной опасности заставляли и деревни располагать со смыслом. Они ставились, как правило, на возвышенностях, в пределах видимости друг от друга. И на какую бы из них ни нападал враг, соседи видели беду. Но не сразу бросались на выручку, – одна-две деревни многочисленного врага не остановят. Им предписывалось немедленно отправлять стариков, детей, женщин со скотом и скарбом в глухие леса, поджигать свои избы, чтоб ничего врагу не попадало да и давало сигнал беды другим деревням. А все мужчины, забрав хранящееся дома оружие, обязаны были в спешном порядке следовать под крепостные стены. Обычно за несколько часов формировался боевой гарнизон, который дрался, поистине не щадя живота своего и чаще всего выходил победителем.
Главное, что создавала такая жизнь – это особый северный характер. Его отличительные черты: чувство собственного достоинства, свободолюбие, стойкость и умение ставить интересы общества выше личных. Такой народ не мог не родить великих сынов. Они и были на протяжении всей его истории.
Из Устюгского уезда вышел знаменитый землепроходец Семен Дежнев. Он первым из европейцев проплыл по проливу между Азией и Америкой. Отсюда же были Ерофей Хабаров, завоевавший Приамурье, и Владимир Атласов, открывший и обследовавший Камчатку.
Вместе с ними шли служилые казаки. Среди них было немало устюжан. За ними следовали вологодские и вятские плотники для строительства крепостей и судов, а также крестьяне для распашки новых земель. Историки доказали, что первоначальное русское население Урала и Сибири – это выходцы из Поморских уездов, а также жители Сухоны, Юга, Северной Двины, Вятки. Значит, освоение Сибири – это тоже заслуга далеких устюгских предков.
Но они не только осваивали, но и кормили хлебом Сибирь в те времена. Письменные источники подтверждают, что в XVII веке Устюгский уезд стал одним из крупнейших в стране по производству зерна. Наибольшее количество хлеба в уезде производили волости по реке Юг, где земли были освоены к этому времени лучше, чем по Сухоне и Двине.
А шел этот товарный хлеб в Сибирь и даже за границу. Устюжане продавали иноземным купцам не только рожь, но и скот, масло, лен, кожи, меха. Естественно, появились и предприимчивые, оборотистые торговые люди, которые сами выходили на мировой рынок. Более того, в конце XV века крупнейшие архангельские, устюгские и вятские купцы создали русско-американскую компанию.
Такова среда, в которой возник крестьянский род Коневых. Его представители отличались не знатностью, не богатством, а природным умом, силой, ловкостью, статностью, отвагой и удалью. Когда основались Коневы в д. Лодейно – это неизвестно. А вот сама эта деревня стоит уже много веков. Ее название происходит от слова «ладья», «лодья» – по старому. На этих ладьях – лодках, которые делали и ремонтировали в деревне, – путешествующие из Устюга в Вятку перевозили товары и воинские припасы по Волоснице, Кайскому озеру и Кае – притоку Моломы.
Существующий сейчас дом Коневых, в котором размещен музей, строил, будучи еще молодым, дед Ивана Степановича, тоже Иван Степанович. Этот дом не мал. Но дело тут не в богатстве деда, а в дешевизне леса и рабочих рук – ведь каждый крестьянин был плотником.
Да и необходимость была: крестьяне жили в те времена большими семьями. К тому же, деревня стояла на оживленном, особенно зимой, Вятско-Орловском тракте, соединяющем Вятку с Великим Устюгом. Дорога была лесная, опасная. Поэтому обозы собирались в несколько десятков подвод и все, выйдя из длинного лесного волока, останавливались ночевать в Лодейно или Подволочье (так тогда называлось Серкино). Для крестьян это давало немалый приработок. Потому и строились мужики с размахом.
Ладные и крепкие сыновья были у Ивана Степановича. Двое из них служили в царской гвардии, куда, как известно, брали особо крепких и рослых парней. Оба стали унтер-офицерами, а младший – Григорий участник Брусиловского прорыва, стал кавалером четырех Георгиевских крестов. Да и племянник их Иван по всем статьям для гвардии подходил, да к моменту призыва на военную службу уже числился у полиции неблагонадежным.
Дед Иван Степанович с женой умерли рано. В доме остался еще неженатый сын Степан Иванович – отец будущего маршала. Ему пришлось взять на воспитание подростка – сестру Клавдию и малолетнего брата – Григория. Старшие братья Степана уже жили в разделе.
В феврале 1897 года Степан Иванович женился на Евдокии Степановне Мергасовой. 16 (28) декабря 1897 года у них родился первенец. По старому обычаю его назвали в честь деда Иваном.
Горькое детство сложилось у Ивана. Ему не было и двух лет, когда после родов дочери Маши умерла мать. Тетка Клавдия, оставшаяся жить с братом, взялась за воспитание племянника. А Машу забрала бабушка и воспитывала ее до 5 лет. Вскоре отец женился на Прасковье Ивановне. Хозяйственная и заботливая женщина, она не смогла заменить Ивану родную мать.
В крестьянском хозяйстве – работа круглый год. К труду и детей приучали с малолетства. Ваня стал помогать по хозяйству с 6 лет.
В 4-х верстах от Лодейно в деревне Яковлевская Гора была двухклассная земская школа. Попечителем ее был местный купец Д. Попов – владелец мельницы на речке Волоснице, обслуживавшей всю округу. Этот человек понимал необходимость грамоты. Он и сына своего Дмитрия посылал учиться в Германию – небывалое по тем временам событие.
Эту школу 9 лет от роду и закончил Ваня Конев. Затем поступил в Пушемско-Никольское земское четырехклассное училище в селе Щеткино. Отсюда выпустился в 1910 году с похвальным листом «За выдающиеся успехи и примерное поведение».
Вот и все официальное гуманитарное образование будущего маршала. По сегодняшним меркам нет даже неполного среднего. Но тогда была революция, и видели человека, а не диплом. А каков он был, этот человек, отмечают все кто с ним встречался. Его отличала высокая эрудиция во многих вопросах культуры. Я не говорю о знаниях военных. Тут он был профессионалом самой высокой пробы. Полузнайки таких суровых экзаменов, которые устраивает современная война, не выдерживают и высших чинов не получают.
Но где и когда Иван Степанович успел получить столь основательные знания по гуманитарным дисциплинам? Ответ прост. Все дело в природном уме, огромной любознательности, работоспособности и образованных людях, на встречи с которыми Ивану Степановичу всегда везло. Вся его жизнь – это постоянное, настойчивое самообразование. Он любил книги, много читал. Помогала и феноменальная память. Иван Степанович жадно интересовался проблемами литературы, как художественной, так и общественно-политической. Увлекался поэзией В. Маяковского, А. Твардовского Э. Багрицкого М. Светлова.
Вот как охарактеризовал Маршала Борис Полевой в беседе с английским писателем Александром Вертом: «... и очень любит читать, поэтому возит с собой целую библиотеку. Увлекается чтением Ливия, а также наших классиков, которых любит цитировать в разговоре, то тут, то там ввернет что-либо из Гоголя или Пушкина, или же из «Войны и мира». Он очень аскетичен в своих привычках, не пьет и терпеть не может, когда кто-нибудь напивается. Очень требователен к самому себе и другим...»
В доме Коневых часто останавливались подводчики. Люди бывалые, много видевшие, они немало рассказывали за длинные зимние вечера. Мальчик с интересом прислушивался к их рассказам и побасенкам. Эти разговоры подогревали любопытство, хотелось узнать побольше о том, откуда берется неправда, почему так тяжела жизнь и как сделать ее лучше.
В доме Коневых висела лубочная карта мира. На ней по территории каждой страны размещались портреты королей, царей, президентов. Ваня сразу же выколол глаза у русского императора и японского микадо. Результаты этой детской экзекуции увидел зашедший в гости старший брат отца, бывший гренадерский унтер-офицер, урядник. Федор. Обнаружив среди книг брошюру о революции, он сообразил, откуда идут крамольные мысли, и быстро установил виновника – малолетнего Ваню.
Скандал был крупный. Как все Коневы, Федор был цельной натурой, службу знал и служил верой и правдой. Племяннику попало знатно, а отец получил предупреждение, что при повторении чего-нибудь подобного оба будут посажены.
Единых кровей, но противоположных мировоззрений были урядник Федор Конев и юноша Ваня Конев. В отличие от других дядьев – Дмитрия, архангельского рабочего, и Григория, георгиевского кавалера, будущий маршал ничем не был обязан дяде Федору. Но дорого могло обойтись это родство в тяжелые предвоенные годы генералу Коневу. Кто-то из завистливых земляков послал в органы письмо о дяде-уряднике, мол, и племянник не заслуживает доверия. К счастью, в это время Иван Степанович выполнял важное правительственное задание в Монголии, справился с этой задачей блестяще, был награжден правительством нашей страны и Монголии. Наверное, это и спасло его от расправы.
Повезло Ивану Коневу с учителем литературы в земском училище. Его звали Илья Михайлович. Он сразу отличил любознательного паренька и давал ему для прочтения книги, не входившие в программу училища. Мне самому посчастливилось слышать в декабре 1972 года, как 75-летний Маршал с любовью и благодарностью вспоминал этого учителя.
В 1916 году Ивана Конева призвали на службу в армию. Было ему тогда 18 лет. Грамотный и физически сильный парень, он получил назначение во 2-ю учебную артиллерийскую бригаду, которая тогда стояла в Москве. По окончании учебной команды Иван Степанович и получил специальность артиллериста-вычислителя и удостоился унтер-офицерских лычек. Бригада была отправлена на фронт на Украину. Там и застала Конева революция. К тому времени Иван Степанович уже был ближе к большевикам и встал на их сторону. Когда его демобилизовали, то он получил от большевиков совет: ехать домой и поднимать народ на борьбу за новую власть.
По инициативе вернувшихся из армии солдат были разогнаны земские управы, проведены волостные съезды Советов, избраны исполкомы. На волостном съезде Ивана Степановича избрали делегатом на уездный съезд Советов. А там, заметив его активность, делегаты избрали его в Никольский уездный Совет и оставили на работе в Никольске. Это было в феврале 1918 года.