Оборона Москвы, битвы на Курской дуге и Украине, освобождение Праги и Кракова, лагеря смерти Освенцим, взятие Берлина... Эти операции неразрывно связаны с именем маршала Ивана Конева, талантливого полководца, дважды Героя Советского Союза, кавалера ордена Победы. Мы говорили о командующем фронтами, а потом и всеми сухопутными войсками СССР с его дочерью, профессором Военного университета Наталией Ивановной Коневой.

Из крестьян – в маршалы

– Ваш отец – не потомственный военный?

– Он родился в 1897 году. В деревне Лодейно под Великим Устюгом сохранился дом, где это случилось. Эту пятистенку из крепких бревен сложил еще прадед Иван Степанович. Суровый Север и сформировал характер будущего маршала.

– Ваня Конев не был пай-мальчиком в детстве?

– Бабушки из Лодейно рассказывали, что папа, когда был совсем маленький, сделал из бересты шлем, щит и с деревянным мечом бегал по деревенским улицам. Сам папа рассказывал, что в доме его дяди, крестьянина-книгочея, были книги русских классиков. И любовь к чтению отец приобрел рано. Он окончил церковно-приходскую школу и земское училище.

– Он ведь успел повоевать и в первую мировую?

– Его призвали в 1916 году. Отправили в унтер-офицерскую школу. Он стал фейерверкером – артиллеристом-разведчиком. Отец тогда понял, что такое огневая мощь. И уже на фронтах Великой Отечественной неплохо ее использовал.

– Как царский офицер Конев принял революцию?

– Он был участником февральской революции, а после вернулся на родину. Ему поручили организацию советской власти на местах. Отец стал комиссаром Никольского уезда, но «это было не его», и он уехал на Дальний Восток, стал комиссаром бронепоезда «Грозный». С боями прошел Дальний Восток, до Читы. Когда взяли Читу, комиссару Коневу не было и 23 лет.

– Ваш отец избежал репрессий?

– В 1937 году он по поручению Сталина принял командование Особым корпусом в Монголии, куда наши ввели войска. Отъезд в Монголию и спас его от чистки комсостава армии. До этого он был комдивом в Белорусском военном округе, который возглавлял Уборевич. Он очень хорошо относился к моему отцу, был одним из его учителей. Уборевича расстреляли как врага народа.

– Конев успел получить высшее военное образование?

– В середине 20-х папа учился у очень серьезных людей, в том числе прошедших хорошую школу в царской армии. Один из них был военным министром в правительстве Керенского. Они учили не только военным дисциплинам, но и манере поведения, пониманию окружающего мира. А потом его отправили в Академию им. Фрунзе.

– Условия формировали будущего маршала или он «сам себя лепил»?

– У меня сохранился папин дневник 1924 года, который он вел, будучи комиссаром бронепоезда. В записях карандашом в обычной линованной тетрадке размышления о прочитанном. Он не только воевал, но и формировал себя как личность.

Библиотеку папа собирал с довоенных времен. На этажерке, которая стояла в его штабе в войну, была «Наука побеждать» Суворова, 1941 года издания, – она прошла с ним все годы войны.

– Конев мог стать военным ученым?

– Ему предложили остаться в академии и преподавать историю, но он пришел к Борису Шапошникову, возглавлявшему академию, и сказал, что не хочет быть «военным на академических паркетах».

Позже Шапошников приехал проверять полк отца в его отсутствие. Шапошникову предложили начать проверку без командира. Но тот ответил: «Пока нет комполка, я проверять не буду». Отец, вспоминая эту историю, говорил: «Какая личность! Он приезжал не ловить за руку командира, а выслушать его доводы. И если были недостатки, он говорил об этом лично командиру, не роняя его авторитет перед подчиненными, уважал его и воспитывал самоуважение».

Мемуары

– Став знаменитым, он был открыт для общения с писателями, журналистами?

– Часто у нас бывал Константин Симонов, собиравший материал для фильма о московской битве «Если дорог тебе твой дом». Отец выезжал с ним на свой командный пункт под Москвой, в Красновидово. Там Симонов и снял интервью с ним и с Жуковым. Папа командовал Западным фронтом в сентябре, когда наши отступали. С 12 октября Жуков стал командующим Западным фронтом, а Конев – его заместителем.

Отец общался и со Сталиным неоднократно. Однажды Симонов предложил ему написать к 20-летию Победы книгу мемуаров. Сначала отец отказался: «Я не писатель, я солдат». Но Симонов был настойчив, предложил надиктовать воспоминания, распечатать текст и сделать правку. В итоге Конев согласился.

Мемуары опубликовал «Новый мир». Отец был очень доволен, во многом и потому, что это был «Новый мир» Твардовского, которого он чрезвычайно уважал. Потом мемуары вышли отдельной книгой – «1945 год». Там были и воспоминания о юности. Я благодарна Симонову за то, что он расспросил об этом отца, ведь я, тогда еще совсем юная, не слишком интересовалась давними событиями. Хотелось больше знать о происходящем сегодня.

– Отец открылся для вас по-новому?

– Многое я узнаю только сейчас. Симонову он рассказывал очень интересные вещи.

Моя мама часто тихонько усаживалась в кабинете на диванчике и слушала его. В архиве сохранилась неправленая рукопись. Ее читать интереснее отредактированных текстов. Открываются особенности языка, акценты, казавшиеся ему важными. Я страшно рада, что это сохранилось.

– Правда ли, что вторую книгу маршал писал, уже будучи безнадежно больным?

– «Записки командующего фронтом», об операциях 1943-1944 годов, он закончил за несколько месяцев до операции, унесшей его жизнь. У папы был рак.

А текст он не только наговаривал, но и использовал архивы. Сам ездить в архив уже не мог, за него это делали другие. Журналисты говорят: «А, за этих маршалов кто-то писал...» – часто это так несправедливо!

Принцип работы он сформулировал сам: «Я пишу о войне с того командного пункта, на который меня поставила История». В его архивах я нахожу много отрывочных записей: «Очень легко выигрывают войны те, кто никогда не воевал. Вроде Тартарена из Тараскона». А недавно я нашла бумажку, написанную красными чернилами еще в 1924-м. Смысл такой: на войне побеждает не техника, а человек. И надо беречь человека на войне.

Маршал и сирень

– Ваша семья, думаю, по советским меркам жила обеспеченно.

– К роскоши отец был равнодушен. Лишь однажды, когда служил во Львове, из московской командировки привез маме Антонине Васильевне красивые серьги. Мама рассказывала, что это был самый дорогой подарок. Она надевала их по торжественным случаям. Мамы нет, а сережки я храню. Но ношу крайне редко. Я помню урок, который папа мне преподал. Он сказал: «Наташа, веди себя скромно. Скромность только украшает тебя». Он научил меня понимать, что материальный аспект важен – надо уметь устроить свой быт, но он не должен главенствовать. А еще папа был абсолютным трудоголиком. Мама мне говорила: «Смотри, он каждое утро составляет себе план, что будет делать».

Отец после войны получил участок, на котором построили госдачу. С дедушкой посадили там яблоневый сад. Когда сад расцветал, он поднимался на второй этаж и из окна спальни любовался.

Он любил работать в саду и просил, чтобы я помогала. Но я пыталась как-то отвертеться.

В Праге стоит памятник отцу. Он изображен человеком, который принес освобождение, с букетом сирени в руках. У нас на даче было несколько сиреневых кустов, под одним стояла папина любимая скамейка, на которой он часто сиживал и сиживали его друзья. Смеялись, шутили, грустили ...

– О послевоенных перипетиях судьбы ваш отец вспоминал?

– Он был участником строительства Берлинской стены. Хрущев послал его командовать Группой советских войск в Германии. Папа сделал все, чтобы быстро и профессионально погасить кризис вокруг Западного Берлина. Стена, которую потом ломали очень долго, была возведена буквально за несколько дней.

– В детстве и юности вы нечасто заставали отца дома, как и ваша мама?

– Он был очень преданным, любящим мужем и отцом. Дома лежит книжка, которую он ей надписал: «Моему замечательному другу, моей дорогой Антонине Васильевне. Преданный и любящий тебя Конев». По-моему, это то отношение, которое может составить счастье любой женщины. Мы с мамой, пока он был жив, всегда чувствовали, что живем как за каменной стеной.

Фото:

– Висло-Одерская операция, 1945 год