10 октября 1941 года стало роковым для Ивана Конева. Часы счастливой судьбы сорокатрехлетнего командующего Западным фронтом фактически были сочтены. На командном пункте фронта работала государственная комиссия под руководством заместителя председателя Государственного комитета обороны СССР Вячеслава Молотова. Выводы комиссии констатировали: Западный фронт развалился и практически перестал существовать. Дороги на Москву открыты...

Аналогичный вывод государственной комиссии под председательством Л. Мехлиса в июне сорок первого года на том же Западном фронте стоил жизни тогдашнему командующему фронтом – генералу армии Дмитрию Павлову, довоенному сослуживцу Конева. 22 июля Павлов после истязаний в ходе трехнедельного следствия и приговора Военной коллегии Верховного суда СССР был расстрелян. Такая же участь ожидала и четвертого с начала войны командующего этим фронтом, генерал-полковника И. С. Конева.

А ведь еще неделю назад всем, в том числе и самому Коневу, казалось, что во главе фронта, прикрывавшего сотнями тысяч жизней столицу советского государства, стоит один из самых талантливых генералов, проверенных в горниле боев. Казалось и самому Сталину, назначившему 12 сентября генерал-лейтенанта И. С. Конева на пост командующего Западным фронтом, на должность, которую до Конева занимал бывший нарком обороны маршал Семен Тимошенко. 19 сентября Сталин присвоил Коневу звание генерал-полковника: талант бывшего командующего 19-й армией, сверкнувший в контрударах лета сорок первого года, был высоко оценен.

Прологом рокового для генерала Конева дня стало 2 октября, когда мощные танковые клинья группы армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока буквально «прошили» построенную Коневым оборону Западного и соседнего Резервного фронтов.

7 октября танковые «клещи» немцев сомкнулись восточнее Вязьмы, окружив 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31-й артиллерийский полк РГК и четыре полевых управления армий. Образовавшаяся в обороне брешь достигала 500 километров. Закрывать ее было нечем; резервов в районе Москвы не было, все они после катастрофы под Киевом были задействованы на юго-западном направлении...

По-разному вспоминали Жуков и Конев этот драматический день.

В беседе с Константином Симоновым, состоявшейся в середине шестидесятых годов, Жуков был откровенен:

«Сталин был в нервном состоянии и в страшном гневе... Он сказал мне, что Конев с должности снят и после того, как посланная к нему в штаб фронта правительственная комиссия сделает свои выводы, будет предан суду военного трибунала.

На это я сказал Сталину, что такими действиями ничего не исправишь и никого не оживишь. И что это только произведет тяжелое впечатление в армии. Напомнил ему, что вот расстреляли в начале войны командующего Западным фронтом Павлова, а что это дало? Ничего не дало. Было заранее хорошо известно, что из себя представляет Павлов, что у него «потолок» командира дивизии. Все это знали. Тем не менее, он командовал фронтом и не справился с тем, с чем не мог справиться. А Конев – это не Павлов, это человек умный. Он еще пригодится.

Тогда Сталин спросил:

– А вы что предлагаете делать?

Я сказал, что предлагаю оставить Конева моим заместителем.

Сталин спросил подозрительно:

– Почему защищаете Конева? Что он, ваш дружок?

Я ответил, что нет, что мы с Коневым никогда не были друзьями, я знаю его только как сослуживца по Белорусскому округу.

Сталин дал согласие».

А вот фрагмент воспоминаний Конева: «К 10 октября стало совершенно ясно, что необходимо объединить силы двух фронтов – Западного и Резервного – в один фронт под единым командованием. Собравшиеся в Красновидово на командном пункте Западного фронта Молотов, Ворошилов, Василевский, я, член Военного совета Булганин.., обсудив создавшееся положение, пришли к выводу, что объединение фронтов нужно провести немедленно. На должность командующего фронтом мы рекомендовали генерала армии Г. К. Жукова...»

Что тут скажешь?..

Жуков не отдал Конева в железные объятия НКВД, а взял его перед Сталиным на поруки, за что Конев не единожды впоследствии «отблагодарил» своего спасителя...

И все-таки Конев не стал бы тем Коневым, которого в 1945 году признали во всем мире как одного из самых талантливых полководцев Красной Армии, если бы он не умел учиться. Пусть на ошибках, часто на крови вверенных ему войск. Война, увы, – жестокий учитель.

Безусловно, что Конев никогда не стоял в военном искусстве на одной ступеньке с гениальным Жуковым, на что активно претендовал в своих послевоенных мемуарах. Но он был вместе с тем одним из самых упорных и талантливых учеников Жукова. А учиться Конев умел не в пример многим. Подтверждением тому – вся его жизнь.

Иван Степанович Конев родился 28 декабря 1897 года в деревне Лодейно бывшего Никольского уезда Вологодской губернии.

В автобиографии, датированной октябрем 1947 года, Конев писал: «Родился... в семье бедного крестьянина. Окончил сельскую школу и дальше учиться не мог из-за отсутствия средств и работников в семье. С малых лет работал в хозяйстве отца, а когда мне было 12 лет, пошел на отхожие заработки по выработке и сплаву леса...»

Скупые строки служебного документа пропустили немаловажную деталь: по окончании приходской школы Конев получил похвальный лист с надписью: «За выдающиеся успехи и примерное поведение», а по окончании земского училища – похвальную грамоту.

В 1914 году грянула первая мировая война. Потери русских армий требовали пополнений. Весной 1916 года досрочно получил повестку и Конев...

В январе 1918 года Конев демобилизуется и возвращается на Вологодчину. В уездном центре Никольском действует земская управа, о революции никто и не слышал.

Снова скупые строки автобиографии: «Вместе с группой демобилизованных солдат своей волости организую в волости свержение земской управы, конфискацию земель частновладельцев и церковников, аресты купцов и торговцев и все остальные действия, вызываемые социалистической революцией».

Конев организует первый съезд Советов в родной волости. В феврале 1918 года вступает в партию большевиков, избирается на съезд Советов Никольского уезда, где его выдвигают в уездный исполком и оставляют на постоянной работе в должности уездного военного комиссара.

В середине мая 1918 года в Никольском уезде начались восстания на почве продразверстки. Конев в качестве начальника организованного им отряда руководит подавлением восстаний в пяти волостях уезда и организует уездную большевистскую организацию. На первой же конференции его избирают председателем уездного партийного комитета.

В мае – июле 1918 года Конев находился на 5-м Всероссийском съезде Советов в Москве, куда его делегировали земляки. Как член большевистской фракции он участвует в подавлении мятежа левых эсеров.

В июне 1919 года, когда положение советской России было особенно напряженным, Конев потребовал отправки в Красную Армию, но получил приказ возглавить отряд и подавить восстание кулаков и дезертиров в Нерехтском уезде Костромской губернии. Лишь выполнив эту непростую задачу, Конев попадает в запасной артиллерийский полк. В начале сентября Конева по его просьбе направляют на передовую и назначают комиссаром бронепоезда № 102. На этом бронепоезде Конев принял участие в боях против колчаковских войск (на территории нынешней Тюменской области) и дальше вдоль Транссиба до Омска.

После разгрома Колчака Конева в начале 1920 года назначают комиссаром дивизии и избирают делегатом X съезда РКП(б), на который он добирался почти месяц в одном вагоне с делегатом от забайкальских партизан Александром Фадеевым. Знакомство в долгой дороге переросло в крепкую дружбу, продолжавшуюся вплоть до самоубийства автора «Разгрома» и «Молодой гвардии» в 1956 году...

В качестве делегата съезда Конев добровольцем участвует в подавлении Кронштадтского мятежа. Заслуги делегата съезда по достоинству оценены: в октябре 1921 года он возвращается в Читу уже комиссаром штаба Народно-революционной армии Дальневосточной Республики. Коневу в это время не исполнилось еще и 24 лет...

В сентябре 1925 года он зачисляется на курсы усовершенствования высшего начсостава при Военной академии имени М. В. Фрунзе. На этом комиссарский период службы Конева в РККА, продолжавшийся восемь лет, завершился. Однако усвоенные им за эти годы привычки проявлялись в поступках Конева до последних дней его жизни. Именно эти привычки и не красили дальнейшую биографию командира Ивана Конева...

До начала Великой Отечественной войны он последовательно, не перепрыгивая, прошел все командные должности – от командира полка до командующего округом. Судьба уберегла его от репрессий конца тридцатых годов, но готовила неслыханные испытания впереди.

 

Конев на отдыхе с женой Антониной Васильевной. 1946 г.

В 4 часа утра 22 июня 1941 года, когда Гитлер обрушил всю мощь германского вермахта на СССР, генерал И. С. Конев находился в воздухе. Согласно полученному приказу командующий Северо-Кавказским округом летел из Ростова в Черкассы, где размещался штаб 19-й армии.

Этой армией Конев командовал с мая 1941 года, оставаясь одновременно и командующим округом.

28 июня 19-я армия, включенная в группу армий Резерва Главного командования под командованием маршала С. М. Буденного, получила задачу готовиться к обороне Киевского укрепрайона. Но уже 1 июля задача была изменена: Коневу предстояло по тревоге грузить войска в эшелоны и перебрасывать в район Рудни, Орши, Смоленска. Немцы там, на западном стратегическом направлении, нанесли свой главный удар и мощными танковыми клиньями выходили к Днепру.

В эти дни на пути врага встал Смоленск. Казалось, что война застопорилась здесь. Смоленское сражение, начавшееся 10 июля, не утихало ни днем, ни ночью два месяца. В бесчисленных контрударах приняла участие и армия Конева.

Боевое крещение в Великой Отечественной войне было для И. С. Конева ярким и многообещающим. 20 августа в «Красной звезде» появилась статья «Успешные бои частей командира Конева», на следующий день – «Новые успехи частей командира Конева», еще через несколько дней – «Части командира Конева продолжают развивать успех». Затем – «Славные коневцы разгромили вражескую дивизию». Но, как вспоминает бывший в то время главным редактором газеты Д. Ортенберг, внезапно ему позвонил Сталин и коротко проронил: «Довольно печатать о Коневе». И Сталин был прав: оперативные успехи армии Конева не шли в сравнение со стратегическими потерями на других направлениях: немцы захватили Днепропетровск, Новгород, Таллин, Гомель...

Но Сталин взял Конева на заметку. Как только 10 сентября завершилось Смоленское сражение, Конев назначается на должность командующего самым мощным и ответственным фронтом – от Балтики до Черного моря. Сталин фактически доверил Коневу судьбу столицы.

Однако фронт – не армия. Далеко не всем талантливым командирам эта ноша была по плечу, в том числе и Коневу, в октябрьские дни нашествия нацистского «Тайфуна» на Москву...

Вдумайтесь в слова письма Жукова, датированного 2 ноября 1941 года: «Основное – это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание. От Буденного – штаб и 90 человек, от Конева – штаб и 2 запасных полка...»

И все-таки судьба уберегла Конева от расправы. Благодаря гражданскому мужеству Жукова Конев, избежав участи генерала Павлова, назначается заместителем командующего Западным фронтом, а затем, 17 октября, – и командующим вновь образованным Калининским фронтом. Под его командованием войска Калининского фронта успешно провели Калининскую, а затем не достигшие целей Сычевско-Вяземскую и Ржевскую наступательные операции. В июле 1942 года Конев вновь испил горечь неудач в оборонительной операции под г. Белый. Но уже в августе он совместно с Жуковым проводит в целом успешную Ржевско-Сычевскую наступательную операцию.

После назначения Жукова на должность заместителя Верховного Главнокомандующего Сталин вновь по его совету 26 августа 1942 года возвращает Конева на должность командующего Западным фронтом.

С началом контрнаступления войск Красной Армии под Сталинградом войска Западного фронта Конева совместно с Калининским фронтом проводят наступательную операцию по плану «Марс». И хотя она не принесла территориальных успехов, но не позволила немцам снять хотя бы одну дивизию с западного направления.

В феврале 1943 года у Конева не заладилась наступательная операция под Жиздрой, на левом крыле фронта. Потери были велики, а продвижение – ничтожно. Сталин второй раз был вынужден «прервать учебу» Конева и 27 февраля снял его с должности командующего Западным фронтом.

Однако через две недели Сталин ставит Конева во главе очень непростого Северо-Западного фронта. Командуя этим фронтом, генерал Конев проводит успешную локальную наступательную операцию в районе Старой Руссы.

22 июня Сталин назначает Конева командующим Степным военным округом, который уже 9 июля преобразовывается в Степной фронт – самое мощное за всю войну объединение стратегических резервов Ставки.

Именно с этого времени военная звезда Ивана Конева вновь начала стремительное восхождение.

За освобождение Харькова – второго по значимости города Украины – Коневу 26 августа 1943 года присваивается звание генерала армии. Разгром немцев под Корсунь-Шевченковским принес ему звание Маршала Советского Союза – четвертому из полководцев великой войны. 21 февраля Ивану Степановичу доставили маршальские погоны от Г К. Жукова. В честь радостного события нашлась и бутылка портвейна, хотя, по свидетельству близко знавших полководца людей, он терпеть не мог спиртного, и всю жизнь был величайшим трезвенником.

24 мая 1944 года маршала Конева назначают командующим 1-м Украинским фронтом – самым мощным по составу на центральном стратегическом направлении. В последующих операциях Ивану Степановичу пришлось руководить огромной, более чем миллионной группировкой войск. Фронтами такого состава в годы войны доверено было командовать лишь Жукову, Рокоссовскому и Коневу.

Вклад маршала И. С. Конева в Победу над нацизмом во многом уникален. В годы войны на оперативно-стратегические должности командующих фронтами назначалось 43 военачальника. Многим из них довелось командовать фронтом от недели до нескольких месяцев. И лишь единственный Конев из 1418 огненных дней войны 1308 дней нес на своих плечах бремя огромной ответственности за исход боевых действий такого крупного военного организма как фронт.

Командуя войсками Западного, Калининского, Степного, 2-го и 1-го Украинских фронтов, Конев провел 4 оборонительные и 23 наступательные операции – больше, чем кто-либо другой из командующих фронтами.

Как известно, в годы войны советские войска провели на советско-германском фронте 49 стратегических операций. Войска фронтов Конева принимали участие в каждой четвертой.

Под его командованием были освобождены 182 города и 5 городов совместно с войсками других фронтов, в том числе 79 городов СССР, или каждый девятый из числа оккупированных немцами. В этом отношении Коневу нет равных за исключением лишь Жукова и Рокоссовского.

Столица нашей Родины Москва 57 раз салютовала доблестным войскам Конева, в том числе 5 раз (за освобождение Кракова, Катовице, Праги, выход на Эльбу и взятие Берлина) – по высшему разряду, то есть 24 залпами из 324 орудий.

Сегодня все более аргументированно признается, что Конев вполне заслуженно входит в тройку крупнейших полководцев второй мировой войны, уступая пальму первенства лишь гениальному Жукову и не знавшему поражений Рокоссовскому.

Даже очень пристрастные западные историки называют его «гением внезапности». Многие из проведенных им операций по сей день тщательно изучаются во всех военных академиях мира.

Неизменно, когда речь заходит о Коневе, поднимают вопрос о цене, которую пришлось заплатить его войскам, как за ошеломляющие победы, так и за сокрушительные поражения в первом периоде войны.

Опубликованные недавно статистические исследования потерь Советских Вооруженных Сил в годы Великой Отечественной войны позволяют утверждать, что потери войск фронтов под командованием И. С. Конева были действительно велики, и в этом показателе он находится впереди всех других советских военачальников. Только безвозвратные потери войск фронтов Конева составили около 840 тысяч человек, а вместе с санитарными потерями – около 3 миллионов 100 тысяч человек. Сравнение этих потерь с потерями всех Советских Вооруженных Сил за весь период войны приводит к выводу, что каждый десятый погибший в войну солдат и офицер служил в войсках Конева...

Но война, как известно, закончилась не взятием Москвы или под Сталинградом, а в поверженном Берлине.

Говоря же о потерях войск фронтов И. С. Конева, не будем забывать, что он – единственный наш военачальник, который нес бремя ответственности командующего фронтом (а одновременно и потери в людях) практически всю войну.

Заслуги маршала И. С. Конева в войне с фашизмом были отмечены семью наградами СССР. 29 июля 1944 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а 1 июня 1945 года он был удостоен второй Звёзды Героя Советского Союза. Из командующих фронтами в годы войны такой чести удостоились лишь Жуков и Рокоссовский (Черняховский первый раз звания Героя Советского Союза был удостоен как командарм).

Успехи его войск в Висло-Одерской операции были отмечены награждением Конева высшим военным орденом «Победа» под номером 4. До Конева этим орденом были награждены согласно порядковым номерам Жуков, Василевский и Сталин.

Иван Степанович был также награжден двумя орденами Суворова 1-й степени и двумя орденами Кутузова 1-й степени.

Правительства стран – участниц антигитлеровской коалиции и других стран наградили маршала в победном сорок пятом (когда все еще так было свежо в памяти) самыми высокими наградами. Среди них – орден США «Легион Почета» степени главнокомандующего, орден Великобритании «Бани» 2-й степени (вручен вдове И. С. Конева только в этом году) и звание английского пэра, французский орден Почетного Легиона 1-й степени, высший военный орден Польши и орден «Крест Грюнвальда» 1-й степени, чехословацкий орден Белого Льва 1-й степени и другие.

С окончанием войны И. С. Конев с мая 1945 по апрель 1946 года был Главнокомандующим Центральной группой войск в Австрии. 3 июня 1946 года, когда Жуков был обвинен Сталиным во всех мыслимых и немыслимых грехах и снят с должности Главнокомандующего сухопутными войсками – заместителя министра Вооруженных Сил по сухопутным войскам, И. С. Конева назначают на этот высокий пост. В марте 1950 года, когда эту должность упразднили, Конев становится главным инспектором Советской Армии – заместителем министра Вооруженных Сил СССР.

В ноябре 1951 года по не выясненным до сих пор причинам Сталин направляет Конева с явным понижением командовать войсками Прикарпатского военного округа. В декабре 1953 года Конев был назначен председательствующим Специального судебного присутствия Верховного суда СССР по делу Берии и его окружения. Он не согласился занять этот, в общем-то, юридический пост, что в ЦК партии было отметено как несерьезное решение. Хрущеву понадобился авторитет Конева.

С приходом в феврале 1955 года Г. К. Жукова на должность министра обороны СССР Конев по настоянию министра возвращается в Москву и становится первым заместителем министра обороны и Главнокомандующим сухопутными войсками (по март 1956-го), а затем – первым заместителем министра обороны по общим вопросам и одновременно с мая 1956 года – первым Главнокомандующим ОВС стран – участниц Варшавского Договора (обе эти должности он занимал до апреля 1960 года).

В этом качестве он принимал участие в разработке и осуществлении операции под условным наименованием «Вихрь» – вводе советских войск в ноябре 1956 года на территорию Венгрии.

На октябрь 1957 года приходится, пожалуй, самый неблаговидный поступок в жизни Конева – участие в организованной Хрущевым расправе над национальным героем нашего народа маршалом Г. К. Жуковым!

Конев не только «облил грязью» Жукова на октябрьском Пленуме ЦК КПСС, где Хрущев и присные с ним вершили суд над главным автором Великой Победы, но и согласился на публикацию в газете «Правда» от 3 ноября 1957 года статьи под названием «Сила Советской Армии и Флота – в руководстве партии, в неразрывной связи с народом». Статья, наполненная злорадством и откровенной ложью, должна была, по замыслам организаторов этой акции, добить морально уже поверженного Жукова. И хотя гораздо позднее Конев, оправдываясь, говорил, что его заставили подписать готовый текст этой статьи (дали «партийное поручение»), однако на трибуне Пленума Конев обвинял Жукова не по чужой шпаргалке.

Хрущев вместе с тем преподал урок и самому Коневу, невысоко оценив его предательство по отношению к Жукову: министром был назначен Малиновский, а Конев в апреле 1960 года был освобожден от всех занимаемых должностей и отправлен в так называемую «райскую группу» генеральных инспекторов Министерства обороны.

Одному лишь Жукову не нашли места в этой группе. Оболганному и оплеванному, ему суждено было совершить свой последний подвиг – рассказать правду о великой войне. Несколько страниц мемуаров Жуков посвятил Коневу, но увидели они свет только в десятом издании, вышедшем (впервые без купюр) лишь в 1990 году.

Жуков ценил и признавал талант Конева. Однако тщеславию и суетливости навязчивого соперника было воздано должное...

В августе 1961 года Хрущев о Коневе вспомнил; почти одновременно разразились два кризиса – берлинский и карибский. В воздухе запахло третьей мировой войной. Конева возвращают в строй и назначают Главнокомандующим группой советских войск в Германии. В Берлине за одну ночь возводится знаменитая стена, угроза скорой войны отведена. Внес в это вклад и Главком Конев.

В апреле 1962 года Конева вновь отправляют в группу генеральных инспекторов. На этот раз – окончательно.

Иван Степанович садится за письменный стол. Однако вспоминать о поражениях не торопится; в 1966 году выходят мемуары «Сорок пятый», в 1972 году – «Записки командующего фронтом 1943 – 1944». Были и журнальные статьи. И лишь после смерти автора – в 1987 году – опубликованы воспоминания маршала о довоенных годах и нелегком первом периоде войны. Жуков, прочитав «Сорок пятый», дал устную рецензию: «И ведь как написано! Совершенно несамокритично. Ни одной ошибки у него нет. Операция осуществляется вся как пописанному. Ни единой ошибки. А как бы это освежило...»

Но на склоне лет, страдая тяжелой болезнью, Конев нашел в себе мужество извиниться. Жукову это признание вины было очень важно.

21 мая 1973 года Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев после тяжелой и неизлечимой болезни (рак) скончался. Похоронен на Красной площади в Москве.

Еще при жизни Коневу в деревне Лодейно был установлен бюст, что соответствовало положению о дважды Герое Советского Союза. В мае 1987 года бюст Коневу открыли в Никольске. После смерти полководца соорудили памятник и в спасенном им от разрушения польском городе Кракове. Но в 1990 году памятник демонтировали, прах освободителей Кракова перенесли на окраину, на одно из многочисленных городских кладбищ. «Благодарные» поляки согласились продать памятник.

У властей Вологды тогда, видимо, не нашлось ни денег, ни желания, чтобы памятник одному из исполинов великой войны стоял на его родине. Деньги нашли, и желание проявили жители города Кирова: ведь Лодейно теперь – вятское село. В год пятидесятилетия Победы краковский памятник маршалу Коневу был открыт в центре Кирова...

Портрет маршала Конева не был бы полон, если хоть кратко не коснуться живых проявлений его характера. Однажды по навету Мехлиса, бывшего короткое время у Конева членом Военного совета, Сталин упрекнул его в грубости к генералам. Конев ответил: «А у меня не девичий монастырь, а фронт. И генералы – не святые отцы, чтоб нельзя их обругать, если заслужили...»