Пилот Ситников уверял, что остался живым до сих пор лишь благодаря открывшейся у него способности предчувствовать смерть. Он не мог толком объяснить, что ощущает в этот миг, ибо, избежав опасности, он эти ощущения как бы мгновенно утрачивал, и оставалось лишь какое-то похмельное состояние - головная боль, подавленность, слабость в мышцах. Дар открылся внезапно в тот самый момент, когда они с летнабом Дитятевым были еще в самолете и включилась пожарная сигнализация. Он не понимал еще, что через две-три минуты их обоих настигнет смерть; просто почувствовал непреодолимое желание бросить машину и прыгать. А было вроде бы еще все в порядке, нормально тянул двигатель, машина слушалась рулей и только приборы плясали, как сумасшедшие.
      Перед тем как остановить кабину. Ситников отчетливо видел прямо по курсу большое, вытянутое в длину озеро и даже знал его название - Колозеро. Но когда прыгнул и над головой раскрылся парашют, то глазам своим не поверил: вместо озера среди сопок оказался великолепный современный аэродром со всем полагающимся обустройством и оборудованием. Мало того, на стоянке стояли самолеты, кажется, ЯК-40 и АН-12. Дитятев тоже увидел взлетку, потому что резко сбросил обороты, что было ясно по звуку двигателя, и круто пошел на снижение.
      Ситников ужаснулся своей трусости и в тот миг хотел единственного и невозможного - вернуться назад, в пилотскую кабину. Сейчас Дитятев приземлится и пилоту Леше приходит полный звездец - пропала судьба, даже в наземную службу никогда не возьмут...
      В тот день была жаркая погода, над сопками вздымались восходящие потоки, и Ситников спускался очень медленно, поэтому успел увидеть момент, когда Дитятев чуть задрал нос, чтобы посадить машину на три точки. Потом кромка леса заслонила взлетку, однако в тот же миг в воздух поднялся огромный фонтан воды, будто от взрыва, и все пропало.
      А еще через мгновение он и сам вырубился, неудачно приземлившись на лес - все таращился на водяной столб и не смотрел, куда летит. Отделался сломанными ребрами... Несколько дней он бродил по лесам, как лунатик, не понимая, куда идет и зачем. Когда же сознание прояснилось и поутихла боль в боку, он решил схитрить и представить дело таким образом, будто не бросал машины, не прыгал, а вместе с Дитятевым до конца оставался в кабине и спасся каким-то чудом. Для этой цели он снял с дерева парашют, аккуратно уложил его и подался искать Колозеро, куда упал самолет. Надо было посмотреть, что от него осталось, в каком состоянии пилотская кабина, и непременно добыть "черный ящик"- главную улику против него. Все переговоры по СПУ записались на пленку...
      Пропавший АН-2 в то время активно искали, над головой часто пролетали вертолеты и самолеты, от которых Ситникову приходилось прятаться. Через несколько дней - потерял счет времени, - он отыскал Колозеро, соорудил плот из трех бревен и поплыл искать свою машину. И нашел довольно скоро по масляному пятну, всплывающему на поверхность. Самолет здорово разломался, оторвало нижние крылья, искорежило верхние, так что он лежал на боку на глубине трех метров. Нырял Ситников только по ночам, опасаясь, чтобы не засекли с воздуха. Остекление оказалось целым, так что попасть внутрь можно было лишь через дверь. Он попытался сделать это раз двадцать, и каждый раз не хватало воздуха, чтобы добраться до пилотской кабины. Тогда Ситников раздолбил камнем лобовое стекло, занырнул в кабину и сначала обнаружил, что тела Дитятева там нет. После удара о воду самолет наверняка полетел кувырком, иначе бы так не изломался, и даже еслилетнаб оставался живым после падения, то разбился бы о приборную доску и вряд ли успел выбраться из пилотской кабины, прежде чем машина уйдет на дно. Тем более, он был не пристегнут к креслу... Значит... бывают чудеса...
      Долго думал, вытаскивать ли "черный ящик", или уж не хитрить: вдруг летнаб остался жив? Все равно расскажет, как Леша Ситников струсил и бросил машину в воздухе... А если погиб? Ведь это же можно установить, добравшись до Покровского... Решился и нырнул еще раз - вползать в замкнутое пространство кабины было очень страшно... "Черного ящика" не было! Кто-то взломал крышку и вытащил его из гнезда...
      После этого он хотел повеситься - сделал петлю из стропы, привязал за сук сосны, забравшись повыше в крону, и никак не мог прыгнуть вниз с петлей на шее. Сидел час, другой, уговаривал себя, но оттолкнуться от дерева не решался.
      И тут впервые увидел "драконов". Их было двое, и внешне они напоминали суперменов из американского боевика - камуфляж, оружие, мягкая, крадущаяся походка. Если бы не жуткие зеленые рожи, виднеющиеся через выпуклые стекла скафандров. Они заметили плот Ситникова, его полураспущенный парашют на берегу, забеспокоились, и Леша снова ощутил дыхание смерти. Минуту помедлив - такое ощущение, будто связывались с кем-то по радио, - они молниеносно скрылись в лесу.
      Все это произошло так быстро, что поначалу Леша решил, будто у него от переживаний плохо стало с головой и начались галлюцинации. Однако спустившись с дерева, он обнаружил следы на мху и в сырых местах, где грязь хранила отпечатки ботинок со стреловидным рисунком. Разговоров о том, что многие пилоты видят в небе и на земле неопознанные летающие объекты, было достаточно, и Ситников понял, что столкнулся с пришельцами из иной цивилизации, но вместо обычного страха ощутил сильнейшее любопытство и желание установить с ними контакт.
      Земных языков, кроме русского, он почти не знал, хотя в школе учил немецкий, а в летном училище английский, поэтому для будущего общения составил набор фраз из тех слов, которые помнил и которые по его разумению должны были убедить инопланетян, что перед ними - существо с высоким сознанием и понятиями о мире и что он расположен к гостям мирно и благожелательно. Поиск пришельцев он начал от озера, закручивая окрест него все увеличивающуюся спираль. Едва заметив малейший шорох или движение в лесу, он начинал выкрикивать абракадабру на смеси трех языков, но чаще всего это оказывались туристы, грибники и ягодники. И вот наконец через несколько месяцев бесплодных поисков он подкрался к четырем пришельцам в скафандрах, которые что-то делали на сопке, где некогда стояла радиолокационная антенна. Подошел совсем близко и, чтобы не спугнуть гостей, сначала показался им на глаза и только затем поднял руку.
      - Я - житель 3емли! Приветствую друзей! Аве камарада! Фае - но! Фройндшафт - я!..
      И не успел он закончить обращения, как пришельцы вскинули автоматы и пошли на него. Леша машинально попятился, бормоча набор фраз, а они вдруг открыли огонь.
      Да такой, что каменная крошка мгновенно иссекла лицо, а по плечу будто поленом ударили! Пилот заскочил в лес и помчался скачками от дерева к дереву, обсыпаемый автоматными очередями. Спасло его только отличное знание местности. Уйдя от погони, Леша напитался такой злостью, как рукав кровью. Пока заживала рана, он прятался в уцелевшей русской землянке в Долине Смерти и белыми ночами выходил на промысел - искал более-менее исправное оружие и боеприпасы. А добра этого вокруг было достаточно, и из нескольких найденных автоматов, например, можно было собрать один вполне исправный и действующий. Похуже было с боеприпасами, поскольку слежавшийся подмоченный порох не сгорал до конца и пули, бывало, застревали в стволе. Однако ему и тут повезло: раскопав обрушенную землянку, среди костей, гнилого тряпья и древесины он обнаружил две запаянные цинки с патронами к ППШ.
      Подлечившись, пилот вернулся в район Колозера - отчего-то тянуло к затонувшему самолету, как преступника к месту преступления. И тут впервые увидел, что пришельцы не только бегают по земле, но и летают по ночам на планирующих парашютах, напоминая в сумерках драконов. Причем почти всегда по одному маршруту: вечером в сторону озера, утром - обратно. Точки, их приземления Леша засечь не смог и устроил засаду на одной из сопок. Он еще был неопытным партизаном, впрочем, и "драконы" были непугаными, летали под покровом темноты безбоязненно и довольно низко над лесом. Выйдя на чистое место, пилот открыл огонь сразу по всем парашютистам. Идущий первым в этом косяке сразу обвис, купол качнулся и медленно пошел к земле, однако двое других среагировали мгновенно и с неба задребезжали скорострельные автоматы. Пилот прыгал и кувыркался на каменном развале и не мог достичь спасительного леса, от которого отсекали густые свинцовые россыпи. "Драконы" кружились над головой и постепенно снижались, не давая ни секунды передышки или возможности стрелять в ответ. Леша заплакал от отчаяния: его хотели взять живым! И взяли бы, если бы он, в бессилии опрокинувшись на спину, не сломал свой страх. Старый, побитый ржавчиной и собранный из разных частей ППШ затарахтел в руках, как швейная машинка. Пилот отбивался, огрызался как волк, загнанный вертолетом и прижатый к земле. И волчья же ярость вставала в нем, будто огненный столб.
      - А, воронье! - будто бы громовым голосом закричал Леша и стал на ноги, поливая парашютистов от живота. - Передавлю, гниды! Получайте!
      И "драконы" порскнули в разные стороны, стараясь скрыться за склонами сопки.
      Можно было отрываться и уходить под кронами деревьев, но пилот в тот миг увидел повисший на сосне парашют подстреленного пришельца и кинулся к нему. Пришелец же успел отцепиться от подвески и спуститься на землю. Вероятно, он был ранен, и потому уходил тяжело, цепляясь за деревья. Леша дал по нему очередь метров с пятидесяти, припав на колено, однако "дракон" продолжал ковылять, как ни в чем не бывало, разве что спина дернулась. Тогда пилот настиг его и врезал почти в упор, на что "дракон" неспеша обернулся и дал ответную очередь - пули выстригли над головой сноп веток. Шалея от его неуязвимости, Леша приблизился к нему метра на два и выпустил остатки патронов в магазине. Он видел, как пули пластают в клочья камуфляж на спине и... рикошетят! Со звоном разлетаются в стороны, словно водяные брызги! "Дракон" же вдруг оглянулся, и пилоту показалось, будто он рассмеялся, тряся своей мерзкой зеленой рожей!
      Будто во сне, Леша примкнул новый круглый магазин к автомату и, преодолевая ощущение нереальности происходящего - точно такое чувство он испытал в самолете, когда отказали приборы, - полоснул очередью сверху вниз. И тут пришелец вдруг споткнулся, подломился и рухнул на землю, а стрелок, в яростном ликовании, кинулся к поверженному противнику и стал дубасить его прикладом по скафандру. И в пылу не заметил, как налетели парашютисты и открыли огонь сквозь сосновые кроны - осыпало ветками и хвоей. Леша бросил пришельца и, удовлетворенный, не торопясь, скрылся в бору.
      С той поры он и находился в состоянии войны с "драконами".
      Не верить ему не было никаких оснований, и потому Поспелов лишь убедился, что АН-2 до сих пор находится на дне Колозера, и настоял, чтобы, пока не закончится операция, не поднимать его: у "драконов" в районе этого озера были какие-то интересы. Они, по сведениям Ситникова, часто появлялись здесь, и здесь же он впервые вступил в ними в поединок, подстрелив одного из засады.
      Он был уверен, что это инопланетяне, прибывшие на землю с агрессивными намерениями.
      Новоиспеченный агент Витязь сам себе определил задание - искать логово "драконов". За три года он прошел "бермудский треугольник" вдоль и поперек десятки раз, отлично знал местность, и никто сейчас, кроме него, не смог бы заняться свободным поиском. Он получил жесткие инструкции - не вступать с "драконами" в перестрелки, а лишь отслеживать пути их движения, сферу интересов и передавать информацию по радиосвязи.
      Вербовка Ситникова по времени почти совпала с появлением на метеостанции нового начальника - агента Рима. Таким образом, создание действующей агентурной сети завершилось, и теперь Поспелов рассчитывал, что начнется нормальная резидентская работа - сбор информации, обработка ее, выдача новых заданий. Он намеревался завтракать у Ромула, обедать у Рема, ну а на ужин возвращаться к своей "жене" в Горячее Урочище. Такой "треугольник" его вполне устраивал; из-за отдаленности встречи с Римом планировались один раз в неделю, исключая конечно, экстренные, а с Витязем и того реже. Сам Поспелов, кроме обязанностей резидента, хотел вплотную заняться "ромашкой"- цветком, который расцветал довольно редко в самых разных местах "треугольника". Витязь за все время видел его раз восемь, но издалека, за несколько километров, и всякий раз в сознании вспыхивала лампочка пожарной тревоги: от "ромашки" веяло предчувствием смерти, и Ситников был не в состоянии перешагнуть этот барьер.
      Рим тоже была женщиной, тридцати пяти лет от роду и, как говорили раньше, со следами былой красоты, и тоже из бывших "нелегалов". По сравнению с Ромулом и Ремом она казалась матронессой, опытнейшим разведчиком, так что Поспелов в ее присутствии ощущал себя несколько неуверенно. Рим имела дурную привычку перебивать, поторапливать, но все оттого, что схватывала на лету даже самую трудную задачу. И еще поражала ее стоическая, какая-то неженская невозмутимость.
      Конечно, агента ввели в курс дела и проинструктировали в Москве, однако хоть бы мускул дрогнул на ее тонко вылепленном гордом лице, когда Георгий предупреждал о возможном нашествии солдатских скелетов из Долины Смерти.
      И тогда еще мысленно позлорадствовал - погоди, вот явятся, тогда узнаешь, почем фунт лиха... Мертвецы не заставили долго ждать и явились буквально на третьи сутки после того, как Рим поселилась на метеостанции. Это говорило о том, что за каждым вновь прибывшим в "бермудский треугольник" устанавливается незримая слежка, а затем проверка на испуг, испытание на прочность нервов и последующую реакцию. Постоянные жители Одинозера, супружеская пара наблюдателей-метеорологов, ничего подобного никогда не видели, хотя слышали множество всяких историй о чертовщине, и были в ужасе после кошмарной ночи. В не менее ярком "восторге" оказалась и Рим, которая ничего другого не придумала, как после двух часов шабаша, устроенного перед домом прямо на метеоплощадке, вызвать милицию по радиостанции. Пока милиция добиралась до Одинозера, покойники благополучно отстрелялись холостыми патронами и удалились, не оставив ни следа. Сотрудники терпеливо выслушали потерпевших, поискали в траве стреляные гильзы и прочие вещдоки, разумеется, ничего не нашли и посоветовали в следующий раз вызывать, как только начнется вакханалия. С тем и покинули метеостанцию.
      Рим на милицию больше не рассчитывала, а запросила экстренную встречу с резидентом.
      - Прошлой ночью, - сказала агент, - я пережила страшный кошмар. Это просто фильм ужасов!.. У меня не выдерживают нервы. Я думала, что здесь будет обыкновенная работа, все-таки в России же, не за рубежом!.. Не знаю, смогу ли я работать в полную силу, как требуется...
      - Фильм ужасов? - вдруг осенила его догадка. - А если это и в самом деле фильм?
      - Не знаю, трудно было разобраться. Все так натурально... Если снова сегодня придут - не выдержу.
      - Должно быть, придут, - пообещал Поспелов. - На нового человека всегда приходят не один раз... Но сегодня я буду с вами.
      - Со мной? Вы останетесь на метеостанции на всю ночь?
      - Да... Только прикажите вашим сотрудникам закрыть ставни, выключить свет, лечь под одеяло и включить громкую музыку.
      - Хорошо, - растерянно пробормотала она. - А мы?..
      - А мы с вами пойдем смотреть кино.
      - Если это... не кино?
      - Но вы же сказали - фильм ужасов? Вот и проверим. Ничего, я все время буду с вами. Со мной же вам не страшно?
      Она была не просто барыня - скорее, царственная особа, и Георгий предположил, что в нелегальной своей жизни за рубежом она играла роль жены какого-нибудь крупнейшего мультимиллионера, привыкла к роскоши, прислуге, дорогим автомобилям и, "разлагаясь" от безделья, искала острых ощущений. И вот, наконец, нашла их, правда, оказавшись в "бермудском треугольнике", в старом финском домике с видом на озеро, и вместо "ролсройса" - хорошо побитый и растоптанный, как башмак, "УАЗ".
     
     
      Весь остаток дня и вечер Поспелов проходил с удочкой по берегу Одинозера, вдали от метеостанции, и наловил больше десятка сазанов и голавлей, отнес рыбу в мащину, оставленную в километре от метеостанции, и отправился на "свидание", прихватив трофейный автомат. Рим оказалась уже на месте, устроившись в траве под четырехногой вышкой какого-то прибора. То ли это было предусмотрено легендой, то ли она еще не могла отвыкнуть от прошлой жизни, но на операцию агент явилась в вечернем платье, неудобно зауженном на бедрах, с глубоким вырезом и, уж вообще ни в какие ворота - туфлях на шпилечке и с высокой прической. Георгий напрочь отрицал, что она вырядилась, дабы ему понравиться: такие женщины привыкли брать, но не отдавать. Рядом с ней он выглядел бичом, бомжом - недельная щетина, брезентовая куртка, под которой выпирает автомат, поношенные кроссовки и тонкая вязаная шапочка. Типичный фермер...
      И отчего-то, при столь блистательном виде, у Рима на точеном, благородном лице сквозила презрительная и даже циничная улыбка. Возможно, так казалось, а возможно, это была защитная реакция от внешнего мира, тех самых острых ощущений, которых боялась. Вчерашней ночью скелеты бесновались прямо в этом месте...
      Все началось ровно в полночь. Сначала из леса, а точнее, откуда-то из крон полился мерцающий зеленоватый свет и послышался отдаленный шум голосов с отчетливым костяным стуком. Поспелов машинально потянул из-под полы автомат, однако вовремя опомнился и достал сигареты из внутреннего кармана.
      - Прошу, - вытряхнул из пачки сигаретный фильтр.
      - С удовольствием бы, но не ко времени, - усмехнулась она. - И вам не советую...
      Или вы волнуетесь?
      Волна зеленого свечения спала с вершин на землю и покатилась в сторону метеоплощадки, вместе с нарастающим гомоном голосов. И уже можно было различить отдельные выкрики, требующие предать останки земле. Поспелов не заметил момента, когда мерцающая граница этой волны преодолела сетчатый забор метеоплощадки, и увидел, что все пространство вокруг как бы пронизано зеленоватыми сполохами и неясными, белесыми пятнами. Все это бродило, переливалось, как в калейдоскопе, и только звук был ясным, объемистым и вездесущим.
      - Похороните нас!
      - Мы устали...
      - Предайте останки земле!
      Голоса орали то над самым ухом, то громыхали откуда-то сверху, однако мертвящее это мерцание как бы разделило пространство, отрезав земное от небесного. Скелеты были уже вокруг, судя по вою и крикам, бренчание костей доносилось отовсюду...
      Были и не были! Ничего, кроме зеленоватых проблесков! Поспелов осторожно выбрался из-под вышки и огляделся. Незримый параллельный мир бесновался повсюду, чуть ли не вплотную достигая жилых финских домиков метеостанции с черными окнами. И ни каких скелетов, покойников, мертвецов. Только сполохи, вращение зеленоватого свечения, как если бы он смотрел через осколок бутылочного стекла.
      Только звук, один звук - оглушающий, сжимающий душу до смертной тоски!
      И вдруг он увидел, узрел источник звука, проследив мысленно его направление, - над землей, в полутора метрах, выписывая плавные, широкие круги, парил эллипсообразный, обтекаемый предмет. Он взмывал вверх, затем медленно опускался вниз, чуть ли не касаясь травы и метеоприборов, а то начинал раскачиваться просто как маятник.
      И лишь на короткие мгновения в неверном пульсирующем свечении был заметен тонкий фал, пружинистый, скрученный в спираль, как телефонный провод. Он уходил вверх и там словно обрывался, отрезанный зеленоватым маревом. Поспелов выждал момент, схватил в охапку этот невиданный динамик, изрыгающий крики, и метнувшись к забору, впихнул его между сеткой и железным трубчатым столбом. Фал тот час же натянулся, затем ослаб и появилась возможность обмотнуть его вокруг столба.
      Якорь получился крепкий, динамик вибрировал от напряжения и эта вибрация отдавалась забору. Поспелов ухватился повыше и потянул на себя фал - он медленно поддался, сохраняя пружинистую напряженную силу, как если бы на другом конце его ходила на крючке большая сильная рыба. Схватываясь азартом рыбака, он попытался подсечь, резко дернул на себя, повис всем телом - "леска" резко пошла в сторону, неожиданно поддалась, и Георгий успел выбрать метров десять. В этот момент на помощь подоспела Рим, на ходу вздергивая к талии узкую, стягивающую бедра юбку.
      Они повисли на фале вдвоем - "рыба" задергалась, заходила толчками, потянула к горизонту, намереваясь уйти в "глубину", и все это под рев, крики и стрельбу, несущиеся из динамика.
      - Раз-два - взяли! - крикнул Георгий и рванул на себя упругий фал. Подсечка удалась! "Леска" косо пошла к земле, задрожала от напряжения, затем резко ослабла и упала на траву.
      Поспелов перемахнул через забор, на ходу высвобождая из-под куртки автомат, и, вырвавшись из зеленого марева, понял, что оружие не потребуется. Парашютист лежал без движения, прижатый к земле работающим ранцевым двигателем, лишенный воздуха купол медленно оседал на землю. Георгий отыскал реостат, выключил мотор и перевернул "дракона" на бок - он был без сознания, дышал, а жуткая зеленая физиономия оказалась в крови, стекающей на стекло скафандра.
      - Ужас! - Рима колотило, руки, уцепившиеся за куртку Поспелова, дрожали. - Какое чудовище!.. Это же не человек!
      - Типичный пришелец, - как можно спокойнее проговорил Георгий. - Работал тапером в этом... кинотеатре.
      Он снял скафандр: кровь стекала с губ и носа, если все это можно было назвать губами и носом...
      - Жив, - сказала чуть осмелевшая Рим. - Вроде бы перелом ног...
      - Быстро гони машину! - скомандовал он, освобождая "дракона" от ремней и постромок.
      - А что, мы с вами уже на "ты"? - опросила она задиристо.
      - Разговоры! - рявкнул он. - Сейчас они слетятся сюда, как воронье.
      На животе парашютиста, упакованный в кожаный чехол, висел какой-то блок, скорее всего, магнитофон, который продолжал работать, поскольку из динамика все еще доносился крик и густая автоматная стрельба. Поспелов отставил его в сторону, нащупал на шее "дракона" цепочку с медальоном, снял и засунул в карман, туда же спрятал его портативную радиостанцию, которая была пристегнута к скафандру, и стал натягивать на себя подвесную систему парашюта. Рим пригнала "УАЗ" - догадалась не включать фар, распахнула заднюю дверцу. Вдвоем они втащили парашютиста в кабину, уложили на заднее сиденье. Для верности Георгий связал ему руки, хотя "дракон" оставался без памяти.
      - Найдешь мою машину, - он объяснил, где стоит "нива". - Перегрузишь этого и назад. Если фильм ужасов пойдет к финалу, убавляй звук... В общем, разберись с этим магнитофоном, если что...
      - Пожалуйста, покороче, - дерзко попросила она. - Очень много слов...
      Препираться с ней не было времени, да, пожалуй, и не нужно что-либо объяснять:
      Рим хорошо чувствовала ситуацию, между делом устраняя следы "преступления" с места падения парашютиста. Скафандр и маска уже лежали в машине...
      - С этим тоже разберешься, - он бросил агенту в руки автомат, снятый с "дракона", и расправил стропы парашюта.
      Взлетел быстро, почти без разбега и сразу же потянул в сторону от метеостанции, над самым лесом и, уйдя на приличное расстояние, стал круто набирать высоту.
      То, что пляски мертвецов - это кино, голографический фильм, сомнений не оставалось. Важно было выяснить, из какой точки шла его демонстрация. Он взлетел метров на семьсот и пошел назад, к метеостанции. Хорошо было видно белесое Одинозеро, финские домики на берегу и площадку с приборами, огороженную забором.
      Однако легкие сполохи над ней, с высоты кажущиеся голубоватыми и напоминающими северное сияние, висели как бы сами по себе. Были отлично слышны звуки, легко определялись размеры "экрана", но откуда проецировалось голографическое изображение, оставалось неясным. Поспелов сделал круг и зашел от озера, рискуя быть замеченным с земли на белесом горизонте: сияние на метеоплощадке усилилось, более контрастными стали очертания светового пятна. Прямо по курсу оказались три невысокие сопки, стоящие близко друг от друга - демонстрировать "кино" можно было с любой из них. За сошками открывалось свободное и ровное пространство - Долина Смерти, расширяющаяся к озеру километра на два и сейчас подернутая туманной дымкой. Всякий луч света отсюда немедленно бы выдал себя.
      Оставались эти невзрачные сопки с густыми лесистыми шапками. Поспелов ушел в сторону от долины, набрал высоту около километра и, зайдя с юга, выключил двигатель. Он скользил бесшумно, медленно снижаясь к трем сопкам. "Северное сияние" возле метеостанции теперь казалось яркозеленым, шум из динамика поутих: если "драконы" всегда крутили одну и ту же пленку, то по сюжету сейчас скелеты разбивали бивуак и зажигали костры. Радиостанция в грудном кармане тоже помалкивала - похоже, киномеханики спокойно делали привычную работу.
      Исчезновение "тапера", летающего с динамиком над метеоплощадкой, кажется, пока не обнаружили. Поспелов беззвучно пролетел над сопками и круто свалил в сторону: в последний миг показалось, что с крайней, левой сопки, ближе стоящей к Долине Смерти, мелькнул призрачный свет. Он пошел на новый круг с набором высоты, но услышал за спиной звучный хлопок взрыва. Георгий увидел облачко дыма над сопкой и почти сразу оттуда же донесся густой треск автоматов. Темная масса леса прорезалась огоньками, подсвечивая багровым черноту сосновых крон снизу. Бой шел на вершине, причем распознать голоса оружия было не возможно из-за плотности и непрерывности стрельбы. Еще пару раз прозвучали взрывы, взметывая над лесом дымные столбы в перемешку с сосновыми сучьями и хвоей, потом что-то беззвучно полыхнуло, озарив всю вершину, и через минуту донесся раскатистый гул.
      Стрельба разом умолкла, бой длился минуты три-четыре не больше, и, отвлеченный им, Георгий на это время забыл о фильме ужасов и, когда снова Глянул в сторону метеостанции, увидел, что "северного сияния" на площадке нет и умолк громогласный динамик. Темная ночная земля наконец успокоилась, и только ветерок с озера тихо шевелил туманную пелену в Долине Смерти.
      Если кино крутили с этой сопки, значит, кто-то опять воевал с "драконами". Исход боя оставался неясным, особенно смутила Поспелова последняя эта долгая, напоминающая электросварку, вспышка на сопке - будто взорвался термитный снаряд.
      Когда еще представится случай познакомиться с партизанами, существующими в "треугольнике" так же незримо, как и сами "драконы"? Георгий высмотрел внизу чистый прогал змеящегося по лесу ручья и, выключив двигатель, пошел вниз. Это было далековато от сопки, но ближе ничего подходящего он не нашел, а садиться на лес побоялся, да и потом придется выбираться пешком.
      Он подозревал, что партизаны - по всей вероятности, банда, промышляющая в "бермудском треугольнике" мародерством, грабежом туристов и сбором оружия на местах боев. Больше некому! Но отчего же они так расхрабрились? Давно ли была схватка с ними возле Верхних Сволочей, где они, напугав сами себя, драпали, как стадо кабанов. И убитых бросили. Неужели после этого случая осмелели и тоже объявили пришельцам войну?
      Чего доброго, и сейчас могут подстрелить, опять приняв за летающего "дракона".
      Так что лучше всего приземлиться подальше от сопки, чтобы не попадать на глаза ни пришельцам, ни партизанам-мародерам. Тем более в руки...
      Поспелов приземлился прямо в воду и сразу же погасил парашют, чтобы не замочить.
      Спрятав снаряжение в густых зарослях можжевельника, он сориентировался и побежал к сопке. В лесу было темно из-за плотных сосновых крон, под ногами громко хрустел пересохший беломошник, так что подойти неслышно все равно бы не удалось.
      Лучше было в таких условиях выиграть время за счет скорости на подступах, чтобы затем бесшумно двигаться возле самой сопки.
      Спустя десять минут он уже крался по склону Долины Смерти, предполагая, что отступающие партизаны уйдут именно сюда и непременно мелькнут в редколесье.
      Когда впереди показалась сопка, на которой произошла стычка, он залег за валун и ждал около получаса. Бандитам хватило бы этого времени, чтобы собрать трофеи и спуститься в долину при условии, что они остались живы, однако в лесу стояла полная тишина, молчали даже ночные птицы. Георгий вышел из засады и осторожно двинулся вверх по склону. На вершине сопки стоял древний сосновый бор, видимо, не тронутый лесорубами из-за перезрелой древесины - деревья в три обхвата, ни в какую пилораму не влезут. В лесном сумраке невозможно было рассмотреть следов, но когда он взошел на вершину, заметил и осколочные насечки на замшелых стволах, и сбитые наземь мелкие сучья, да и в неподвижном воздухе еще оставался тухлый запах взрывчатки, к которому примешивался еще один, напоминающий запах горелой изоляции. Он приблизился к кромке бора и заметил легкий, курящийся дымок над черным, выжженным квадратом, будто от костра. Посередине оказался бурый оплавленный ком, внешне напоминающий пористый камень.
      Чуть поодаль лежал пришелец без обуви, раздетый до пояса и... с нормальным человеческим лицом! Светлые волосы на голове, мертвые открытые глаза...
      Поспелов встал на колени, ощупал это лицо руками - все так! Нормальный, земной "гомо сапиенс", лет тридцати пяти от роду...
      Кто-то раздел "дракона", однако побрезговал сдирать с трупа камуфляжные брюки и белье - тонкий, серебристый комбинезон. На груди был уже знакомый медальон - радиомаяк, из-за которого пропал труп того первого пришельца, убитого на болоте у Нижних Сволочей. Тогда, в спешке, он не обратил внимания на этот пластмассовый контейнер на цепочке и оставил его на шее трупа. Наверняка по нему пришельцы и отыскали своего товарища...
      Поспелов сдернул радиомаяк, присовокупил к нему снятый с "тапера" и зашвырнул в крону сосны. Оплавленный ком на земле был еще теплый - пожалуй, это все, что осталось от "киноаппарата", уничтоженного взрывом термитного снаряда, заложенного в аппарат.
      А метрах в тридцати от того места лежал еще один пришелец, тоже полураздетый и какой-то темный, словно обугленный. Георгий подошел к нему с чувством внутреннего содрогания, но обнаружил, что это - негр с крупным, неприятным, однако же человеческим лицом! А рядом валялось что-то окровавленное и бесформенное. Поспелов брезгливо перевернул ЭТО стволом автомата и отшатнулся: резиновая маска! Кошмарная физиономия пришельца!
      Видимо, бандиты сдернули ее и бросили! Они знали, с кем имеют дело! Никакие это не пришельцы, а просто ряженные под пришельцев!
      Поспелов забыл о брезгливости, скомкал маску и засунул в карман. Скорее всего, бой начался отсюда; возможно, "киношники" включили аппаратуру и, выбрав местечко, устроились либо охранять ее, либо отдыхать, и партизаны захватили их врасплох. Негр был убит разрывом гранаты - даже из маски торчал осколок в виде остроугольного обрывка жести, - когда другой имел многочисленные пулевые раны.
      Поспелов отыскал место, откуда партизаны совершили нападение, нашел множество стреляных гильз от "шмайсера" и немецкого ручного пулемета "МГ". И еще нашел на мху и сучьях кровь - кто-то пострадал и из числа партизан, причем серьезно, потому что чуть дальше, под сосной, была целая лужица крови, растоптанная чьей-то ногой.
      Нападавшие отступили не в Долину Смерти, как предполагал Георгий, а в сопки. Он начал было распутывать их следы, но вдруг услышал в стороне приглушенный вибрирующий звук. Тройка "драконов" шла на небольшой высоте, огибая сопку с восточной стороны, возможно, выискивали место ддя посадки. Вероятно, "киномеханики" успели подать сигнал тревоги...
      За первой тройкой неожиданно с западной стороны показалась еще одна. В кармане хрипнула, но не включилась рация - похоже, прилетевшие "драконы" работали на смежной частоте. Поспелов еще надеялся, что парашютисты, покружив над сопкой, уйдут на посадку куда-нибудь на открытую площадку, однако первая тройка вдруг резко пошла на лес у подножия, а вторая - на кроны древнего бора, чуть ли не на голову Георгия...
     
     
      Татьяна получила кодированный сигнал от агента Рима по местной связи в десятом часу утра. Он не требовал расшифровки, ибо набор цифр был выучен наизусть и означал только одно - резидент в опасности. Выполняя инструктаж, она немедленно объявила "Грозу" для московской конторы, затем вставила в компьютер нужную дискету, открыла ее шифрованным ключом и отыскала план расписанных для нее действий в случае внезапного исчезновения резидента. Новая инструкция предписывала немедленно передать сигнал опасности агентам Ромулу и Рему, а также зашифрованные инструкции, имеющиеся в компьютерной информации. Принять меры к обеспечению собственной безопасности: запереть ставни на окнах, двери, спустить с цепи собак и ждать у моря погоды...
      После предыдущей "Грозы" Георгий внес поправку в план мероприятий по этому сигналу - на ферму должен прибыть оперативник для связи и охраны, но прошло полдня, и, судя по радиоинформации, в "бермудский треугольник" несколько часов назад забросили группы оперативной поддержки и поиска; на ферму же так никто и не прибыл. Командовал "Грозой" на сей раз сам Заремба, однако и он в Горячем Урочище не появился, обосновавшись где-то на берегу Одинозера, недалеко от метеостанции - в точке, где агент Рим в последний раз видела резидента Поспелова.
      Вместо опера-охранника в пятом часу вечера к ферме неожиданно подкатил колесный трактор с телегой, из кабины выбрался бывший хозяин фермы Ворожцов и, весело улыбаясь, словно встретил свою давнюю подругу, направился к Татьяне, вышедшей на крыльцо. Кавказские овчарки, которых недавно наконец-то завел хозяин, рьяно отрабатывали свой хлеб, рвали цепи, изрыгая рев.
      - Эй, хуторянка! Придержала бы свою псарню! - закричал незваный гость. - Каких собачек завели! Надо же!..
      Либо это было совпадение, либо Ворожцов точно знал, когда Поспелова нет на ферме, тогда и приезжал. И всякий раз после его визита случалась неприятность - то скелеты устраивали оргии перед домом, то являлись пришельцы... Георгий уверял, что бывший фермер никак не причастен к событиям в "треугольнике", что его многократно проверяли по всем статьям и не обнаружили никакого компромата.
      Но Татьяне эта фигура казалась зловещей, и подозрение вызывали даже его улыбка и доброе расположение духа.
      - Хозяина нет дома! - крикнула она с крыльца. - Должен скоро подъехать...
      - А мне твой хозяин и не нужен! - засмеялся Ворожцов, безбоязненно приближаясь к собакам. - Мы все вопросы можем сами решить.
      Рассчитывать на то, что он сейчас развернется и уедет назад, не приходилось, не затем трясся на тракторе столько километров, но и в дом запускать опасно, к тому же в передней на вешалке висит автомат сот спаренными магазинами...
      Татьяна вышла к калитке - может, удастся отделаться...
      - Да ты не бойся! - веселился гость. - Если поселилась в таком месте,
      значит, не должна бояться ничего.
      - А я и не боюсь! - вызывающе бросила она: - С какой стати?.. Что хотели-то?
      На вид ему было лет под сорок, невысокий, белобрысый крепыш, типичный сельский житель, привыкший работать не большим, но начальником и, вероятно, по этой причине, разбалованный женским вниманием.
      - Пусти во двор, тогда и спрашивай! - подмигнул он. - Нехорошо гостя держать за порогом.
      - Без хозяина не пущу! - отрезала Татьяна. - Не велел никого пускать.
      - Что же он так? Ладно бы незнакомого...
      - Он у меня ревнивый!
      - Я же по делу приехал, железо забрать. В гараже там кровельное железо осталось... Сама отдашь или хозяина подождать?
      Хозяина он мог не дождаться ни сегодня, ни завтра, лучше уж отвязаться от него до темноты...
      - Могли бы за раз все забрать, а то ездите, ездите, - заворчала жена-финка, укорачивая цепи собак. - Последний раз пускаю...
      - А что такая сердитая? - хитровато засмеялся Ворожцов. - На кривой козе не подъедешь!
      Татьяна молча ушла к гаражу и стала открывать замок. Гость по-хозяйски въехал во двор на тракторе, развернулся и подогнал телегу к гаражным воротам. Увидел новый грузовик "газель"- парадно-выходную машину, сверкающую, необъезженную, поцокал языком:
      - Хорошо живете! Таких денег стоит!.. Да, вам и ферма по дешевке досталась. А я такие капиталы вложил в нее, столько труда!
      Говорил, а сам рыскал взглядом по стенам гаража, будто выискивал что - под потолком у задней стены стояла охранная видеокамера, хотя и замаскированная под кровельной балкой, но кабель от нее можно легко заметить. Татьяна попыталась отвлечь внимание, громыхнула дверью.
      - Грузите свое железо, некогда мне с вами...
      Он и ухом не повел, прогулялся по гаражу, не спеша вернулся к воротам, встал лицом к лицу.
      - Эх, хуторянка-красавица!.. А ведь знаю, отчего ты такая сердитая. И не потому, что муж у тебя... ревнивый.
      Должно быть, он всегда был с женщинами чуть нагловатый, что местным сельчанкам нравилось, считалось за достоинство - мужиков с телячьими нежностями в деревне не любили. А Татьяну это сейчас раздражало, и, вопреки здравой логике - следовало бы провести с ним разведочный разговор, если он сам на него напрашивался! - ей хотелось отработать на нем "банзай": мгновенный удар по ушам, затем в пах и сцепленными руками по основанию черепа, когда загнется в бараний рог. После этого он долго бы не ухмылялся, стервец...
      С трудом сдержалась, вновь натянула маску ворчливой, склочной жены, однако ее желание было замечено, правда, растолковано иначе.
      - А! Вон как глаза блеснули! - засмеялся Ворожцов. - В точку попал! Знаю, все знаю... Как ни приеду, все хозяина нет. А хочешь скажу, где он болтается?
      Хочешь - не хочешь, а надо было подыгрывать ему, проявлять интерес: возможно, он уже что-то знает о местонахождении Поспелова. Стоило лишь поднять взгляд, как этот белобрысый охотник мгновенно сделал стойку - привык, что бабы долго перед ним не ломаются.
      - Ну, вижу, хочешь! - заржал жеребчиком. - Знатный он у тебя кобель, я скажу!
      - Будто ты не такой! - всплеснула она руками. - На себя-то посмотри. Все вы одинаковые...
      - Против твоего - я ангел небесный!
      - Ладно, ангел небесный. Говори, где он?
      - Прямо тебе так и скажи, - закуролесил он и пощекотал талию Татьяны под тонкой блузкой. - Позвала бы сначала чаю попить, а то я дорогой пыли наглотался...
      С точки зрения мужской солидарности он, конечно, был скотина: чтобы уговорить бабенку, не брезговал ничем. И знал, что Поспелов сегодня не вернется! Иначе бы не храбрился...
      - Без чаю перебьешься, - усмехнулась она. - Так где мой благоверный? В Нижних Сволочах?
      - Почему в Нижних? В Верхних! Но его сейчас там нет.
      - У кого он там бывает, знаешь?
      - А как же! Все на глазах, деревня...
      - У продавщицы из продуктового магазина?
      Ворожцов присвистнул, замахал руками, попытался приобнять.
      - Ну! Да ты ничего и не знаешь! Не бывает он у продавщицы. Там у него новый объект - медпункт. Он что, заболел у тебя?
      - Как зовут медичку? - она позволила пощекотать себя и отвела его руки. - Валя?
      - Ирина ее зовут, Ирина Михайловна, - с удовольствием сообщил он. - Такая была неприступная! Холостые парни вокруг крутились... А твой, смотрю, раз заплыл, второй, и зачастил потом. Теперь даже повязку на руку не накручивают... - А выглядит как? Белобрысая?..
      - Нет, темненькая такая, большеглазая... Красивая, стерва! - И зубки скалит, когда улыбается?
      - Точно! Прямо сияет! Как на картинке! - Он мгновенно сообразил, что нахваливать медичку в присутствии хуторянки не следует, поправил: - Но твой - дурак! Я бы от такой женщины... Ни на одну больше не посмотрел. Какие у тебя волосы... - он грубовато обнял, зашептал: - Давай ему рожки наставим? Рога такие? Чтоб ходил и бодался, а?
      - Наставим, только не сегодня, - пообещала она, отстраняясь. - Скоро приедет...
      - Скоро не приедет! - взгляд его уже пьянел. - Если только ночью...
      - Где он сейчас?
      - Далеко... На метеостанции. Это километров сорок, а дороги там...
      - Сказал, в Нижние Сволочи поехал. Какая сволочь...
      - Там новая начальница появилась, - доверительно сообщил Ворожцов. - Баба постарше тебя, но в соку. Барыня такая мягкая... Всех в отпуск отправила и одна осталась.
      Вот он и заплыл к ней.
      Наверняка сам глаз положил, но тут фермер-новопоселенец перехватил, опередил, и теперь неудачник Ворожцов мстил ему таким образом, причем бил двух зайцев - закладывал блудливого мужа и совращал его жену. У него были основания для мести: можно сказать, приехал и занял его место, заполнил все ниши, с такими трудами освоенные, и пошел дальше, вытесняя отовсюду, можно сказать, со света сживая.
      Это могла быть обыкновенная бытовая месть. Однако слишком уж информирован был местный ходок о путях передвижения и адресах явок исчезнувшего резидента. Его могли использовать в какой-нибудь игре, причем как дурачка, вслепую, играя на слабостях. Не зря после его посещений на ферму налетала нечисть!
      И приехал он сейчас с единственной целью - влезть к хуторянке в свой бывший дом; переспать с ней, возможно, что-то вынюхать, а возможно, что ночью нагрянут еще гости - те, кому выгодно захватить Ворожцова на ферме и уличить в блуде строгую жену-финку.
      - Давай его накроем? - по-свойски предложила Татьяна. - Нагрянем к утру на метеостанцию и возьмем тепленьких.
      - А что мы будем делать до утра?
      - Что-нибудь придумаем! - улыбнулась она. - Только убери трактор. Загони куда подальше в лес, чтобы глаза не мозолил.
      - Понял! - мгновенно воспылал он и запрыгнул в кабину.
      Татьяна выждала, когда он спрячет трактор за сопкой в лесу, пропустила его на крыльцо и отвязала овчарок. Ворожцов был в предвкушении, излишне суетился, много двигался, норовил приобнять, похлопать по ягодицам под легкомысленной юбкой-шортами, и потому пришлось ловить момент, чтобы провести "банзай". Бывший владелец фермы мешком хлопнулся на пол, можно сказать, родного дома, оглушенный и скрученный болью. Татьяна сдернула с вешалки автомат, передернула затвор.
      - Встать! На колени! Держась руками за мужские достоинства, он встал, вытаращил глаза, не в состоянии осмыслить, что происходит. Но не струсил, не затрясся, не превратился в животное, как обычно бывает с людьми подобного сорта. Татьяна уперла ствол в крепкий затылок, дала возможность прийти в себя и хоть приблизительно осознать свое положение. На удивление, Ворожцов довольно скоро приобрел осмысленное выражение лица.
      - Отвечай только на мои вопросы, - металлическим голосом предупредила она. - Где мой муж?
      - Вот это я влип! - вместо ответа выдавил он, косясь на Татьяну.
      - Ты убил его? - она ткнула стволом потеющую шею.
      - Нет! Что ты?! Нет, не убивал! Даже не видел!..
      - Кто тебе сказал, что муж находится на метеостанции? Кто?
      - Васеня! - без всяких признался Ворожцов. - Мужик из Нижних Сволочей... Ох и больно! Ты же мне все... отбила!
      - Сейчас и мозги вышибу! - пообещала она. - Откуда это известно Васене?
      - Не знаю! Встретились утром... он и сказал. Говорит, на хуторе твоем бабенка... то есть ты, одна осталась. Муж надолго уехал, погостить на метеостанцию.
      - Вы с ним друзья?
      - Да нет, какие друзья? Он же того, псих, чокнутый после тюрьмы.
      - Ты ездил к нему в Нижние Сволочи?
      - Нет, он сам ко мне приехал, на мотоцикле.
      Татьяна убрала автомат от затылка, села на табурет перед Ворожцовым, положив оружие на колени.
      - Не зря про вас говорили, - вдруг сказал он. - Я еще не поверил...
      - Что про нас говорили?
      - Будто вы... банда, - довольно смело выговорил бывший хозяин фермы. - Ну, или связаны с бандой. А сюда вроде как спрятаться приехали, на время...
      - Видишь, говорили же тебе, - подыграла Татьяна. - А ты приехал моему мужу рога наставлять.
      - Да я не поверил! С виду-то личные люди...
      - Кто тебе про банду сказал?
      - В народе говорят...
      - Что, стоят и хором говорят? Конкретно?
      - Бывший управляющий... Он раньше у нас участковым работал, глаз набит. В таком месте только бандиты и могут жить.
      - Что еще про нас говорят? Он снова отвлекся, задумчиво и болезненно поморщился.
      - Эх, дурак... Чуял ведь, из-за бабы погорю когда-нибудь. Нарвусь на мужика, или вот так...
      - Вопрос слышал, подонок? - напомнила Татьяна.
      - А? А-а!.. Говорят, хозяева плохие, хозяйство не заводят, землю не вспахали. А живут припеваючи. В магазине как наберут... Откуда и деньги... Живым мне от вас не уйти? Нет? Неужели ты меня?.. Не убивай, а? Я ведь ничего такого не сделал.
      Если бы поверил управляющему, да ноги б здесь моей не было, не то что там какието мысли насчет рогов... Не убивай?
      - С удовольствием сейчас бы продырявила тебя в решето, - Татьяна побрякала автоматом. - Да потом тащить тебя, кровь замывать... Муж приедет - пусть тобой займется.
      - Может, я вам... полезен буду? Может, как-то искупить можно, договориться?..
      - Только не со мной, - Поморщилась она. - С мужем. Свою кладовую на первом этаже помнишь?
      - Ну, помню! - насторожился Ворожцов.
      - Вот и ступай туда. И не дергайся, спокойно иди, - она сняла ключ со стены. - Не бойся, стрелять не буду, но такую яичницу сделаю - в штанах не унесешь.
      Кладовую строил сам Ворожцов, верно, намеревался хранить там самое ценное, поэтому получилась надежная камера с дверью, обитой железом и коваными запорами.
      Сейчас там лежали мешки с комбикормом, закупленным еще с весны, но почти ненужным. Заперев темницу на замок, Татьяна вернулась назад и сразу же запросила прямую связь с Зарембой - так предписывала инструкция, но его на месте не оказалось - дежурный связист поставил ее запрос на контроль: это значило, что как только Заремба свяжется со своей базой, ему тут же передадут экстренный сигнал с фермы.

К титульной странице
Вперед
Назад